1

Память – штука неоднозначная. Любой ученый человек не отказался бы от хорошей памяти: чтобы места было, как на огромном жестком диске, чтобы доступ был неограниченный и, главное, чтобы работал быстро. Но на поверку идеальная мечта непременно омрачается неизбывными житейскими обстоятельствами. Большой жесткий диск? Ну почему бы тогда не заполнить его какой-нибудь ерундой? «Стойте-стойте, – прервете вы, – он же умный человек, он заставит память исключительно книгами Флобера и Стендаля». И если вы все-таки не человек наивный и не готовы в это поверить (хотя охотно хочется верить в доброе имя человека), то немедленно поймете, чем все это кончится. Проверьте в качестве примера компьютер так называемого умного человека – посмотрите, не завалялось ли у него парочка игр, эротическое видео и масса нелепейших картинок с бессмысленным содержанием. В этом нет ничего предосудительного – человеку должно разряжаться, иначе он просто превратится в овощ. Но как найти гармонию в своей памяти? Как точно определить, какие знания нужны, а какие – нет.

Вот легко было Шерлоку Холмсу – он совершенно точно не засорял свой мозг ненужной информацией. Она никак не помогала ему в деле раскрытия преступлений. Меркантильный подход? Да, пожалуй. Но разве человечество придумало что-то лучше?

Впрочем, посмотрим на Холмса с другой стороны – скажем, с романтической. С женщинами у него сложные отношения. Во-первых, они не вписываются в логику, что уже очень плохо; во-вторых, вызывают эмоции, что претит разумности; в-третьих, сбивают с толку. Но как-то нужно с ними вести диалог. Ах, как рассеянно он выглядит в такие минуты! Неловко, жалко, малодушно, но вместе с тем так мило.

Люди от науки, говоря по правде, страдают рассеянностью, хотя занимаются вещами, объясняющими мир. Это в порядке вещей: одно дело обустраивать мир вокруг, а другое – свой мир. Как правило, о своем мире ученые легкомысленно забывают или просто оставляют его в стороне, потому что он не вписывается в список ближайших его задач. Голова должна быть устроена так, чтобы запоминать лишь полезные вещи. Видимо, по этой причине люди химии могут совершенно ничего не знать о литературе, ведь, в сущности, она никак не применима в их области знаний.

Артур Конан Дойл создал своего знаменитого сыщика именно таким – блестящим примером невежества и рассеянности в одной сфере знаний, но чрезвычайно наблюдательного в другой! Доктор Ватсон глаголет истину:

«Невежество Холмса было так же поразительно, как и его знания. О современной литературе, политике и философии он почти не имел представления. Мне случилось упомянуть имя Томаса Карлейля, и Холмс наивно спросил, кто он такой и чем знаменит. Но когда оказалось, что он ровно ничего не знает ни о теории Коперника, ни о строении Солнечной системы, я просто опешил от изумления. Чтобы цивилизованный человек, живущий в девятнадцатом веке, не знал, что Земля вертится вокруг Солнца, – этому я просто не мог поверить!

– Вы, кажется, удивлены, – улыбнулся он, глядя на мое растерянное лицо. – Спасибо, что вы меня просветили, но теперь я постараюсь как можно скорее все это забыть.

– Забыть?!

Видите ли, – сказал он, – мне представляется, что человеческий мозг похож на маленький пустой чердак, который вы можете обставить как хотите. Дурак натащит туда всякой рухляди, какая попадется под руку, и полезные, нужные вещи уже некуда будет всунуть, или в лучшем случае до них среди всей этой завали и не докопаешься. А человек толковый тщательно отбирает то, что он поместит в свой мозговой чердак. Он возьмет лишь инструменты, которые понадобятся ему для работы, но зато их будет множество, и все он разложит в образцовом порядке. Напрасно люди думают, что у этой маленькой комнатки эластичные стены и их можно растягивать сколько угодно. Уверяю вас, придет время, когда, приобретая новое, вы будете забывать что-то из прежнего. Поэтому страшно важно, чтобы ненужные сведения не вытесняли собой нужных.

– Да, но не знать о Солнечной системе!.. – воскликнул я.

– На кой черт она мне? – перебил он нетерпеливо. – Ну хорошо, пусть, как вы говорите, мы вращаемся вокруг Солнца. А если бы я узнал, что мы вращаемся вокруг Луны, много бы это помогло мне или моей работе?»

 

2

А разве вы не встречали когда-нибудь безумных ученых? Пусть это прозвучит и провокационно и бестактно (ясно, что с безумцами мы встречаемся не каждый день), однако с этим образом всякий знаком – поначалу по фильмам, а затем вольно или невольно этот опыт выявлял безумство в других людях. Срабатывал стереотип. И какое его главное качество? Разумеется, рассеянность. Они явно не от мира сего, замышляют революцию в сфере науки, а может быть, и духа, их голова разрывается свежими идеями, но вот только в жизни они – ах, как это забавно! – очень невнимательны. Могут оставить куртку в библиотеке, кошелек в поезде, часы в унитазе – все эти вещи, вероятно, лишь на время занимают профессора, а затем он с ними легко расстается.

Забывчивость – не физиологическая, а скорее психологическая – проявляется в их поведении. Вы можете встретить ученого человека в разных носках, а он этого совершенно не заметит. И ежели вы укажете ему на носки, то он, скорее всего, вежливо поблагодарит, но ничего не исправит. Эта новая информация, поступившая в его мозг и безнадежно не нашедшая там себе места, моментально ликвидируется. Но стоит вам спросить его о том, как он смотрит на проблему «коперниканского переворота» в философии, совершенного Иммануилом Кантом, как тот словоохотливо изольет свою душу. Поверьте, уж по этой теме в его картотеке всегда отыщется необходимый раздел. Дайте только волю, как ваши уши тотчас же будут атакованы тоннами информации.

Рассеянность в некотором роде порок трогательный. На рассеянных не обижаются, хотя изредка и бранят. Рассеянных нужно принимать такими, какие они есть: чудаковатыми. С дураков спрос небольшой, так зачем же судить человека за невнимательность, если он весь из себя в науке? Другой момент, что в жизни – не той заоблачной и небесной, о которой написано в метафизических работах умнейших людей планеты, а той приземленной, в которой мы все живем, – рассеянные люди порой вызывают и раздражение.

Каково, например, жене жить с таким мужем? Оставим первоочередной вопрос о том, зачем она его выбирала, – раз выбрала, так выбрала. А что дальше? Он забывает помыть посуду, убраться в комнате, закрыть холодильник, сходить в магазин. Он вечно раскидывает свои вещи, а потом тщетно старается их отыскать. Он не помнит важных семейных дат, не приходит с работы в день рождения жены, не слушает, когда она жалуется на соседку. В общем, негодяй. Думает только о себе. А если не о себе, а о мире, то тем более глупец. Лучше бы о себе подумал!

И ведь не будь у него жены (или друга, на худой конец), так пропал бы он в одиночку-то. Кто бы ему находил тапки по утрам? Собака? Так он и собаку бы забыл где-нибудь на улице. Рассеянность выглядит умилительно, если она не касается вас. Пожалуй, трудно жить с рассеянным человеком. Это все равно что расписаться в своем рабстве: с момента подписания договора ты обязан следить за ним, помогать ему, всячески способствовать его счастью и благополучию. История знала много благотворителей, но история не упоминала, были ли они этому рады. Наверное, не очень. Хотя доброе имя могли увековечить в анналах.

 

3

К чему лукавить? Главным образом рассеянность присуща обывателям. «Обыватель» – грубое слово и чаще всего произносится не без намерения оскорбить. Вот, дескать, мы, оригиналы, забираемся на скалы, покоряем вершины гор, пускаемся в дальние плавания по морям, покоряем земли, а они, эти самые обыватели, просто приспособляются к текущему ходу вещей. Живут, как правило, в одном месте, боятся изменений в жизни, ходят на одну и ту же работу, предпочитают стабильность и предсказуемость. Это тот самый обыватель, который так точно был изображен у Флобера в романе «Мадам Бовари». И сколько бы ни пытался этот обыватель, пошляк, буржуа, посредственность жить жизнью романтика (а ведь Эмма Бовари прикладывала усилия!), ничего у него не получится: фальшь видна невооруженным взглядом. Так и представляешь себе образ насмешливого Флобера, весело пародирующего свою героиню: «О, любимый Родольф, как прекрасно нынче небо над нашими головами!» (А делал писатель это неоднократно, говоря с улыбкой: «Госпожа Бовари – это я».) Как отметили бы сегодня: героиня выражалась словами бразильских сериалов. А Флобер, плут, умело это показал!

В общем, трудно дотянуться обывателям до героических высот. Казалось бы, вот-вот и получится, но выходит сплошная пародия. «Уж не пародия ли он?» – вопрошает Татьяна Ларина, подразумевая другого пошляка мировой литературы, Евгения Онегина. Пушкин, похоже, тоже заливался смехом при написании национального русского романа в стихах.

А уж что получается у обывателя искренне, так быть рассеянным. Об этом – вся мировая литература. Хитроумный Одиссей обманывает рассеянного Циклопа в пещере. И не то чтобы Циклоп безмерно страшен и грозен – напротив, он выглядит весьма неловко и очень даже глупо, поддаваясь на уловки Одиссея. Циклоп – не злодей, от образа которого дрожат коленки, а простой обыватель, которого легко обвести вокруг пальца. Просто обыватель этот несколько перерос себя.

Считается, что на обывателе зиждется любое общество, иначе некого будет обманывать. А как известно, еще со времен социалистической критики общественных отношений, капитализм не существует без обмана. Ленин, придя к власти в России, распорядился бороться с «обывательщиной». Революция, по его идее, должна была создать новый тип человека – идеологического борца, делающего выбор между страной и женщиной, разумеется, в пользу страны. Никаких тебе мещанских желаний, только победа мирового коммунизма! На деле, впрочем, ничего не изменилось. Люди как хотели своего теплого уголка, так и не передумали. И этот самый обыватель со всем его джентльменским набором пороков занял прочное положение в социалистическом обществе.

Наверное, самое известное стихотворение о рассеянности написал Самуил Маршак под названием «Вот какой рассеянный»:

Ну, ей-богу, призадумался! И что с того?

Особенно рассеянность ярко выражена в случае, когда человек торопится. И то ему надо сделать, и это. Много мыслей одновременно сбивают с толку. Есть, конечно, единицы гениев, способных думать сразу о нескольких вещах (как Цезарь, например), но в основном это присуще женскому уму. Мужчине, дабы не попасть впросак, противопоказано растрачивать свои драгоценные мысли понапрасну. Думу надо думать осторожно и без отвлечений. Иначе вот что бывает: и брюки наденешь вместо рубашки, и сковородку вместо шапки. А он, что называется, еще хорошо отделался. Иной раз можно попасть совсем в неловкую ситуацию. И по рассеянности к тому же еще и забыть, как из нее выходить.

 

4

Как же бывают рассеяны дети! И ничего ты с этим не поделаешь: не могут они усидеть на месте. Вечно им хочется приключений на свою голову. Но, находясь в плену романтических грез, они забывают о вполне себе житейских вещах. Так, например, персонаж знаменитого итальянского писателя Джанни Родари по имени Джованни в рассказе «Как гулял один рассеянный» чего только по пути не терял!

«Он был так доволен своей внимательностью, что даже запрыгал от радости, как воробушек. А потом загляделся на витрины, на машины, на облака, и, понятное дело, начались неприятности.

Какой – то очень вежливый синьор мягко упрекнул его:

– Какой же ты рассеянный, мальчик! Смотри, ты ведь потерял пальцы!

– Ой, и верно! Какой же я рассеянный!

И Джованни стал искать свои пальцы. Но нашел только какую-то пустую банку.

Пустую? Посмотрим-ка! А что в ней было, в этой банке, раньше? Не всегда же она была пустая…

И Джованни уже забыл, что ему надо отыскать свои пальцы. А потом он забыл и про банку, потому что увидел вдруг хромую собаку. Он кинулся за ней, но не успел и до угла добежать, как потерял руку. Потерял и даже не заметил. Бежит себе дальше как ни в чем не бывало.

Какая-то добрая женщина крикнула ему вслед:

– Джованни, Джованни! Руку потерял!

Куда там! Он даже не услышал!

– Ну ничего, – решила добрая женщина. – Отнесу руку его маме. – И она пошла к Джованни домой».

Нет, не стоит оставлять озорных детей одних – они точно растеряют все вещи. В случае с весельчаком Джованни – части своего тела. Непоседливость детей стала притчей во языцех: их ум подобен телевизионному пульту, который бесконечно переключает один канал за другим. А ведь как легко потерять бдительность при таком просмотре телевизора. В то время как ты страстно прыгаешь с передачи на передачу, твоя сосиска, лежащая на столе в ожидании приема пищи, становится жертвой хитрого кота. Отвернулся – и сосиска уже в зубах хищника.

Дети – такие же. Только еще хуже.

«Прошло еще немного времени, и один за другим в дом Джованни потянулись разные люди – какая-то старушка, рассыльный булочника, вагоновожатый и даже старая учительница-пенсионерка. И все приносили какой-нибудь кусочек Джованни: кто ногу, кто ухо, кто нос.

– Ну где вы найдете еще такого рассеянного мальчишку, как мой сын? – воскликнула мать.

– И чего вы удивляетесь, синьора! Все дети такие!»

 

5

С другой стороны, нельзя не признать, что без рассеянности мы жили бы совсем в другом мире. Чрезмерное внимание со стороны вызывают резонные опасения. «А что это они все время думают?» Наши страхи XXI века – тотальная слежка со стороны спецслужб, бдительность Большого брата, – быть может, сильно преувеличены. Даже грозные ребята бывают рассеянными. Это вполне себе невинное качество делает нашу жизнь вполне человечной. В противном случае реализовались бы самые страшные антиутопии. Вечная бдительность – это вообще очень подозрительно. Что эти люди хотят? Чего они боятся, если внимательно следят?

Помнить следует то, что необходимо. Вот французский писатель Лафонтен, которого Александр Дюма приводил в качестве примера рассеянности: «Мечтательный, как Байрон, и рассеянный, как Лафонтен», – однажды решил зайти в гости к своему другу, но тот уже был как месяц мертв. «Вы же сами произносили надгробную речь», – сказала с удивлением служанка. «У меня такая замечательная память, что я могу сей же час точно записать, что я тогда сказал», – ответил Лафонтен.

Как мило, когда время от времени каждого человека посещает частичная потеря памяти. К чему все эти воспоминания? Проживайте день, как новый, не задумываясь ни о чем. «Он ведет себя как ребенок», – скажут о вас. И будут правы, ведь не бывает взрослых людей, бывают лишь подросшие дети.

Долой манерную серьезность, расстанемся со стереотипами без скандала. Да прибудет с нами озорное детство, а вместе с ним и жизнерадостная рассеянность!