Глава 1.

После недолгих колебаний, Лифинг решил сам возглавить экспедицию на планету Затанга. Пока летели, он внимательно изучал данные по планете. Ничего необычного они не содержали. Рядовая звездная система имеющая пять планет, из которых, как это часто бывает, только одна пригодная для жизни. Обитаемая жизнь была обнаружена двадцать два года назад. Тогда же была произведена попытка колонизации. Облет и разведка показали, что численность населения не превышает ста тысяч человек, а уровень развития общества ближе к первобытно-общинному. Это позволяло без проблем колонизировать планету и её обитателей, но в самом начале все пошло наперекосяк. Сначала при посадке на планету, потерпел аварию шатл, что привело к гибели пяти бойцов. Как и почему это произошло, так и не выяснили, но когда об этом доложили Лифингу, он был в такой ярости, что чуть было не отдал приказ дать залп по планете и уничтожить на ней все живое, но, поразмыслив, приказал провести повторную разведку на предмет наличия полезных ископаемых, после чего доложить и ждать дальнейших указаний. Спустя неделю данные о планете легли ему на стол. Из них явствовало, что суша, которая занимала на планете две трети территории, покрыта преимущественно песками и горами, а с учетом малочисленности местного населения экономически неэффективна на предмет освоения и добычи имеющихся на ней полезных ископаемых. Кроме того, больших залежей особо ценных минералов, которые могли бы представлять интерес, не было обнаружено. Это стало решающим фактором, чтобы отложить колонизацию на неопределенное время, оставить на орбите спутник слежения, а спустя короткое время о планете благополучно забыли.

Лифинг внимательно читал материалы, которые были получены с орбитальных спутников, обследовавших планету. Но и они не давали информации, за которую можно было бы зацепиться. Сухие справочные данные, мало чем отличающиеся от тех, что приходили с других обитаемых планет системы. И все же один факт насторожил. Восемь лет назад в планетарной системе был замечен корабль комигонов из лиги сопротивления, а спустя пару лет, повторно отмечалась вспышка межзвездного перехода, однако спутник слежения ничего более существенного не зафиксировал. В принципе это ни о чем не говорило, но было единственное, за что можно было зацепиться и задать вопросы: что делали корабли в этой части галактики, производили или нет посадку на планету, входили в контакт с местным населением, и, наконец, что собственно они там делали? Впрочем, если бы мятежники посетили планету, об этом стало бы известно.

Слова: вспышка и переход, мгновенно напомнили о недавнем сообщении о имевшем месте возмущении пространства и отданном им приказе послать три боевых корабля. Лифинг тут же дал запрос, на который получил от компьютера ответ, который его озадачил.

— Корабли вышли в зону предполагаемого возмущения. Никаких данных подтверждающих, что была открыта зона перехода, нет. Направляемся к зонду для проверки полученных данных и выяснения причин искаженной информации. Какие будут указания?

— Продолжайте, — почти машинально ответил Лифинг, и добавил, — просканируйте зонд и доложите в чем причина.

— Принято к исполнению.

Прошел час после межзвездного броска, прежде чем компьютер сообщил, что крейсерский корабль Лифинга в сопровождении двух боевых кораблей охранения, приблизился к планете и лег на круговую орбиту. После двух витков вокруг планеты на головном экране спроецировалась карта планеты. Суша представляла собой два континента, разделенные узким перешейком. Огромный океан водной глади чем-то напоминал по форме бейсбольный мяч. Вслед за этим на экране замигали точки, показывающие места обитания местного населения, которое проживало весьма компактно и располагалось вдоль русла одной из крупных рек впадающих в океан.

Размышления Лифинга прервал голос:

— Корабль на орбите. Все готово к захвату планеты. Какие будут приказания?

Лифинг задумчиво посмотрел на капитана корабля. Когда-то Гортон был его ближайшим помощником, но после зомбирования стал послушной частью команды, которая подобно компьютеру, тупо выполняла все его приказы и распоряжения.

— Отлично, — произнес Лифинг, — остаемся на круговой орбите, запускайте спутники слежения и начинайте детальное зондирование планеты. Мне нужны дополнительные данные о суше и океанских глубинах. Полученные данные пропускать через главный компьютер и анализировать на предмет каких-либо аномалий.

— Слушаюсь, — отчеканил Гортон и удалился выполнять приказ.

В ожидании, когда поступят новые данные о планете, Лифинг снова стал перечитывать уже имеющиеся. Неожиданно раздался сигнал тревоги, а вслед за ним компьютер произнес:

— Фиксирую возмущение пространства, характерное при открытии портала межзвездного перехода. Дистанция соприкосновения с зоной перехода в пределах нормы, но близка к критической. Рекомендую срочно принять решение, так как подлетное время из зоны перехода одиннадцать минут.

— Открытие зоны перехода в такой близости от планеты?

— Есть вероятность, что зона открыта по маяку.

— Однако, — мысленно произнес Лифинг, — планета снова преподносит сюрприз. Секунду помедлив, он неожиданно произнес:

— Всем кораблям на форсаже уйти на другую сторону планеты и приготовиться экстренно покинуть звездную систему. Всем зондам отслеживать ситуацию.

— На форсаже корабли не смогут удержаться на орбите, а для открытия портала перехода придется менять траекторию, которая не позволит полностью оставаться в тени планеты, — бесстрастно ответил компьютер.

— Выполнять приказ, — и тут же почувствовал, как его вдавило в кресло. Корабль набирал ускорение. Прошло несколько минут, прежде чем компьютер выдал очередное сообщение:

— Есть данные с зондов. Из зоны перехода вышло шесть кораблей. Все направляются к планете. По поступившей информации, все корабли имеют характерные признаки боевого назначения используемые в нашем флоте. Вероятность, что корабли принадлежат лиге сопротивления девяносто девять и два десятых процента.

— Что?, — взревел Лифинг, — выходит, они решили первыми начать атаку! Я сотру их корабли в пыль, в атомы…

— Расчет показывает небезопасный вариант событий. Корабли противника находятся в более благоприятной позиции для атаки. Рекомендую принять первоначальный вариант и, открыв зону перехода уйти от прямого столкновения с противником.

Лифинг понимал, спорить с компьютером бесполезно, т.к. прежде чем выдать информацию тот просчитал тысячи вариантов, и поэтому в сложившейся ситуации не стоило испытывать судьбу.

— Уходим, — грубо произнес он, и добавил, — Сбросить дополнительно пару зондов на планету для слежения за вражеским флотом. Принять все меры для их скрытности.

Впервые за десятилетия он не принял бой, а ушел от столкновения с комигонами, и это привело его в бешенство. Он не мог понять, как они осмелились тягаться с ним, с мощью его кораблей? И только спустя пару часов, когда корабли вышли из гиперпространства и прошли зону перехода, он немного успокоился, а по прибытии на место поспешил к Мукси.

Уже на подлете к базе он получил сообщение, которое многое прояснило. Зонд, с которого был принят сигнал о возмущении и возможном открытии зоны перехода, был кем-то, скорее всего комигонами, перепрограммирован и в нужный момент дал ложную информацию. Она привела к тому, что он отправил три боевых крейсера, вместо того, чтобы использовать их в операции по захвату планеты Затанга. Получалось, что комигоны каким-то образом знали о предстоящем захвате планеты и тем самым попытались оттянуть силы, или это было просто совпадением? Впрочем, это могли сделать и багзы, другой вопрос, с какой целью? Для них в приоритете только деньги, а какую прибыль они могли получить оттого, что где-то перепрограммировали один из двух тысяч зондов? А если не один, или… Вопросы наслаивались один за другим, а ответов не было. С неподдельным чувством тревоги он ворвался в лабораторию профессора, который поспешил к нему навстречу со словами:

— Знаю, знаю, я получил всю информацию, но не стоит так драматизировать события. Этого следовало ожидать уже давно.

— С какой стати?

— Рэй, поймите. Как бы мы не хотели, но корабли, зонды и все остальное, нам строят комигоны. И хотя мы стараемся делать часть узлов и сборку на орбите, все это время они делали компоненты и нам и себе. Увы, тут ничего не поделаешь, мы слишком малочисленны, чтобы за всем проследить. Надо быть наивным, чтобы полагать, что в таких условиях они не просто позаимствовали наши технологии, а двигаются семимильными шагами в своем развитии. Сопротивление слишком быстро перестраивается и оснащается, и мы не в состоянии ничего поделать, как бы мы того ни хотели. За несколько десятилетий, они сделали шаг в своем развитии куда дальше, чем мы, потому что они переняли наши технологии, пусть не все, но многие. А сколько кораблей им передали багзы?

— Чертовы багзы. Именно они снабжают сопротивление кораблями, прибывшими из галактики. Куда делся последний транспорт, неизвестно? И все же, я не понимаю, как им удается так незаметно строить свой флот? На всех заводах строжайший контроль. Вся технологическая цепочка отслеживается тысячами камер вплоть до последнего винтика, а компьютеры анализируют всю поступающую информацию. А сегодня выясняется, что они оснащены новейшими кораблями и более того, способны открывать порталы перехода!

— Обмануть камеры и компьютеры дело не хитрое, а значит сделать пять деталей, а учесть их как одну или две не так сложно. Другое дело, куда они отправляют компоненты и готовые узлы? Где эти дальние, не контролируемые нами планеты, на которых они строят и вооружают свой флот?

— Вот именно что строят. Нас атаковало шесть боевых кораблей. Вы понимаете, профессор, шесть, не один, не два, а шесть кораблей. И что самое главное, они откуда-то знали, что мы будем возле этой планеты, — гневно прокричал Лифинг.

— Ну, — Мукси замялся, явно не зная, что ответить.

— Выходит, что все эти ваши пчелки ровным счетом ничто, пустая затея, трата сил и времени. В тот момент, когда, возможно, как вы говорите, мы нашли то, что так долго стремились найти, нам показали кукиш, — и в подтверждении сказанного, Лифинг сжал пальцы перед носом Мукси.

— Вовсе нет. Пчелки еще сыграют свою роль, а вот то, что они строят корабли и активно вооружаются, требует осмысления и выработки новой стратегии.

— Какой к черту стратегии?, — нервно произнес Лифинг и плюхнулся в первое попавшееся кресло, — мы позорно бежали от кучки уродцев, которые еще несколько лет назад понятия не имели, что такое квантовый двигатель. Да какой там, к черту двигатель, они выходили в космос на уровне землян начала двадцать первого века.

— Вот выпейте и успокойтесь, — и профессор протянул мензурку с жидкостью.

— Что это? Опять какой-нибудь нектар для мозгов?

— Пейте, пейте, вам понравится.

Лифинг зажмурился и залпом опрокинул жидкость, которая обожгла горло, а терпкий вкус и запах, дали ясно понять, что это просто хороший коньяк.

— Да, да, коньяк из старых запасов, а вовсе не нектар, о котором вы упомянули.

— Хамаль, не сердитесь, у меня сегодня действительно паршивое настроение, пожалуй, самое паршивое за многие десятилетия пребывания в этой чертовой галактике Гахр. Я одного понять не могу. Ряд важнейших компонентов двигателей и вооружения изготавливаются исключительно на Сайгате. Получается, что они, можно сказать, у нас из-под носа, умудряются их переправлять на свои сборочные заводы? Как такое может быть? Недосмотр или может предательство, я не знаю, что и подумать.

— Прекрасно вас понимаю, потому что в отличие от вас я умею скрывать своё настроение, но оно ни чуть не лучше, чем ваше. А что касается Сайгата. Отличная планета во всех отношениях. Прекрасный климат, производство размещено на отдельном континенте, а вы, кстати, большую часть времени проводите на флагманском корабле.

— Потому и не люблю, что только здесь я ощущаю полную безопасность. Вспомните, сколько за эти годы было диверсий на заводах. А взрыв в лаборатории, который лишь по счастливой случайности обошелся без жертв. В противном случае мы бы потеряли трех рожениц, я уже не говорю, сколько там было новорожденных младенцев. Нет, на Сайгате я чувствую себя как в клетке, окруженный зверями в лице этих человекоподобных чудовищ.

— Ну-ну. Не надо так сгущать краски. Насчет чудовищ вы не правы. Их мозг по размеру, на десять процентов больше нашего с вами, а умственные способности абсолютно такие же. Полагаю сейчас главное другое, это выяснить, каким образом идет отправка излишков продукции. Для этого следует внимательно присмотреться и проверить всех специалистов и руководящий состав предприятий. Учитывая, что все они комигоны, я не исключаю варианта вредительской и шпионской деятельности.

— Получается, сколько волка не корми, он все в лес смотрит? Неужели тех денег, что мы им платим, и тех комфортабельных условий жизни им мало?

— Зов крови, мой друг, зов крови.

— Не знаю. Багзы ради денег готовы отца родного продать, а вы говорите зов крови.

— Э нет. Они продают нам наших соотечественников, а своим помогают, утаивая от нас корабли. Вспомните, как сложно было уговорить их продать два десятка комигонов для опытов и в конечном итоге только большие деньги решили этот вопрос. Допускаю, что они могут быть в одной связке по переброске ворованных компонентов. И вообще, я думаю, мы сможет решить все наболевшие проблемы.

— Мне бы вашу уверенность.

— Ничего, она у вас непременно появится. Дайте мне только немного времени. У меня уже есть мысли на этот счет.

— Уже!?

— Не стану говорить раньше времени, но мысли есть.

— Где были ваши мысли чуть раньше, когда мы подлетели к планете?

— Я, мы…

— Они что-то знают об этой планете, не так ли?

— Возможно, — снова неуверенным голосом ответил профессор.

— И значит, могут усложнить нам повторное проведение операции?

— Не исключаю. Слишком много совпадений, на которые пока у меня нет четких ответов.

— Ладно, с таким настроением, как сейчас, я вряд ли готов что-то трезво оценивать. Коньяк хорош, но и он не успокоил меня после всего, что произошло. Если у вас есть, как вы выразились, мысли на сей счет, то я буду рад услышать их как можно скорее.

— Хорошо.

Лифинг поднялся, хмуро посмотрел на пустую мензурку.

— Коньяк был действительно хорош. Не возражаете, если я прихвачу с собой?

— Разумеется, — и Мукси протянул бутылку с остатками коньяка.

— Если что, я у себя.

— Отдохните, настоятельно рекомендую.

Не проронив больше ни слова, Лифинг отправился в свои апартаменты. Его впервые разрывало чувство бессилия, злобы и желания незамедлительно предпринять что-то, пусть и безрассудное, но оправданное в такой ситуации. Он чувствовал, как в висках пульсирует кровь и повышается давление, но это не останавливало, а только еще больше злило. Поэтому, войдя в апартаменты, он схватил первое, что попалось под руку, а им оказался светильник, и со всей силы швырнул его об стену. Только после этого он присел на диван и, сделав глоток прямо из бутылки, зажмурился и попытался хоть немного успокоиться. Легкое покашливание заставило повернуть голову и зло взглянуть на того, кто стоял возле двери. Это был Горский. Не ожидая вопроса, Григорий произнес:

— Профессор беспокоится за ваше самочувствие, и попросил, чтобы я был подле вас. Мне уйти или остаться?

— Коли ты здесь, оставайся, а заодно тащи что-нибудь пожрать. Я злой и вдобавок голодный, если сорвусь и наору, не взыщи.

Не ответив, Горский пошел в соседнюю комнату, где располагалась кухня.

Лифинг сделал еще глоток из бутылки, поставил её на столик перед собой и, закрыв лицо ладонями рук, откинулся на подушку дивана. Попытка размышлять о том, что произошло, не удавалась. Все расплывалось, и чем больше он пытался понять, как могло произойти, что ему, Лифингу, одно только имя которого, вызывало страх во вселенной Гахр, пришлось бежать с поля боя, тем сильнее пальцы впивались в кожу лица. И снова спокойный голос Горского привлек его внимание:

— Сэр, бекон с яйцом и стакан томатного сока.

— Присаживайся, — угрюмо произнес Лифинг, пододвинув к себе сервировочный столик, на котором стоял поднос с едой. Горский взял стул и сел напротив чуть поодаль.

— Сам ничего не будешь?, — показывая вилкой на тарелку, спросил Лифинг.

— Спасибо, я недавно обедал.

— Может, хоть выпьешь за компанию? У профессора отличный коньяк.

Горский молча сходил на кухню и принес еще одну рюмку, после чего разлил в них остатки коньяка.

— За что пьем?, — неожиданно спросил Лифинг, подняв бокал и глядя на Горского не дожидаясь ответа, произнес, — да катись оно все к черту, — и, потеряв сознание, рухнул на диван.

 

Глава 2 .

Не понимая, что происходит, Михаил поспешил за Зуром, который на ходу с кем-то переговаривался по коммуникатору. Оказавшись возле шлюзовой, Зур словно бы вспомнив, что он не один, повернулся к Михаилу и произнес:

— Кажется, начинается.

— Начинается! Что именно?, — не понимая, о чем идет речь, с удивлением, переспросил Михаил.

— Корабли Лифинга на орбите планеты Затанга.

— И что?

— Как что! Там находится наш завод по сборке основных узлов для межзвездных бросков космических кораблей, а так же кое-каких компонентов систем вооружения. Мы столько усилий потратили, чтобы спутник, оставленный Лифингом много лет назад на орбите планеты, посылал ложные сигналы, но он неожиданно направил туда боевые корабли. Печенкой чувствую, что начнется такая заваруха…, — он не успел договорить, так как снова раздался сигнал коммуникатора. Уже подходя к центру управления, Зур прищурился и, повернувшись к Михаилу, с долей таинственности в голосе произнес:

— Может и на нашей улице будет праздник, как думаешь?

— Не понимаю тебя. Объясни толком, что происходит?

— Пойдем, сейчас все сам увидишь и поймешь.

Они вошли в центр управления корабля, который мало чем отличался от того, который был на корабле Михаила, разве что количеством собравшихся вместе комигонов. Среди них был и Деи Манкоа — руководитель центра сопротивления. Он сидел в командирском кресле и отдавал приказы. Судя по экрану монитора, корабль выходил на траекторию межзвездного броска, что сразу же обеспокоило Михаила.

— Мы сделаем межзвездный бросок или мне показалось, — повернувшись к Зуру, спросил Михаил, — без использования компенсационных капсул?

— Знаю, знаю о чем ты. Но у нас тут, как говорится, не до нежностей. Перегрузки при бросках переносить, конечно, тяжело, но ко всему привыкаешь. А когда дело касается военной операции, каждая секунда промедления в принятии решения может стать роковой. К тому же, компенсационных капсул так мало, что на всех все равно не хватит. Но если нет желания почувствовать мощь космоса, сынок, — и Зур улыбнулся, явно намекая, про свой возраст и отношение к перегрузкам, — есть одна, запасная, для новичков.

Михаил еле успел сесть в одно из кресел, как тут же почувствовал, как его со всей силой вдавило в спинку. Казалось, еще немного и его просто сплющит. Минута, другая и давление стало спадать, и хотя перегрузка по-прежнему чувствовалась, он смог сделать свободный вздох. Это означало, что корабль вошел в гиперпространство. Он впервые в жизни проходил межзвездный бросок корабля, находясь вне компенсационной капсулы. И хотя теоретически знал, что это не опасно для организма и тренированные астронавты иногда не используют капсулы, все же был удивлен, что весь экипаж спокойно обходится без них и даже не пользуются компансационными костюмами, которые существенно снижают перегрузки. Впрочем, возможно организм инопланетян более устойчив и восприимчив к ним? Прошло чуть более часа и размышления Михаила прервали очередные перегрузки. Это означало, что корабль выходил из гиперпространства.

— Ты как, живой?, — услышал он голос Зура.

— Живой, но приятного мало. Не понимаю, почему не используют компен…, — он не успел договорить, так как на капитанском мостике началась какая-то сумятица, и было непонятно с чем это связано.

— Зур, что-то не так?

— Да, корабли Лифинга покинули пределы планеты, открыв портал перехода на противоположной стороне. Они ушли от прямого столкновения и теперь трудно предсказать что будет.

— Почему?

— Преимущество было на нашей стороне. Мы шли на встречном курсе, у нас было шесть кораблей против трех у них. Ракетная атака не оставила бы им шансы для маневра и с ними было бы покончено. Вряд ли там был сам Лифинг, но судя по данным со спутника, один из трех боевых кораблей был боевой крейсер первого класса. Это очень серьезный корабль в плане вооружения. По данным разведки, именно на нем может находиться командный пункт Лифинга.

— И что теперь будет?

— Не знаю. Штаб сопротивления будет решать что делать.

Манкоа и еще несколько инопланетян срочно покинули командный пост, видимо ушли на совещание.

Прошло всего несколько минут и, вернувшись, Манкоа объявил, что поскольку атака не удалась, есть вероятность, что Лифинг может повторить вторжение, но уже большим числом кораблей. Когда это произойдет неизвестно, но надо быть готовыми к худшему. Тем не менее, в создавшейся ситуации необходимо всеми доступными средствами, а именно, используя все имеющиеся на кораблях шатлы, начать срочную эвакуацию оборудования и готовой продукции с двух заводов находящихся на планете.

— Я уже дал команду руководству заводов на начало эвакуации. Собственно говоря, она уже началась, так как те шатлы, которые есть на планете, загружаются. Промедление смерти подобно, поэтому прошу всех приступить к работе, командирам кораблей усилить работу слежения за возможным появлением кораблей Лифинга, и в случае таковой покинуть планетарную систему, не дожидаясь приказа. Повторяю, экстренно покинуть, что бы не случилось. Если всем все ясно, приступить к исполнению, — произнес Манкоа в завершение своей короткой речи.

Михаил обернулся к рядом стоящему Зуру.

— У меня не очень большая летная практика на шатле. Может, согласишься взять мой шатл и быть на нем в качестве первого пилота?

Зур промалчал, но судя по улыбке, Михаил понял, что вертелось у того на языке. Вместо этого Зур ответил.

— У тебя там вроде харчи были припасены на шатле? Двойной паек и я согласен быть… капитаном.

Оба рассмеялись и, не сговариваясь, поспешили к ангару. Несмотря на всю сложность положения, настроение было приподнятое. Наконец-то Михаил понимал, что он может, хоть ненадолго, отвлечься от мрачных мыслей о судьбе товарищей по экипажу, чем-то помочь и что-то сделать в сложившихся условиях.

— Держись, сейчас будет трясти, — произнес Зур, когда шатл вошел в плотные слои атмосферы.

— Я в курсе. Приходилось летать… в качестве пассажира.

— Видишь, по курсу два шатла стартовали, нам туда, — и Зур сделал вираж на посадку.

Не успели они приземлиться, как к ним подбежал инопланетянин и что-то крикнул.

— Понял, — ответил Зур, — выходим, сейчас подъедут погрузчики, надо помочь с размещением груза.

Михаил, привыкший наблюдать за годы работы на транспортном корабле, как перевозят на их корабль руду, впервые видел такой сумасшедший ритм работы. Погрузчики с рабочими буквально выстраивались в очередь, и через несколько минут трюм шатла до отказа забивался какими-то ящиками и наспех упакованным оборудованием. Команда на взлет и после такой же быстрой разгрузки снова на планету за очередной партией груза. Менее чем за три часа они успели пять раз слетать туда и обратно. К этому времени один корабль улетел, на остальных продолжалась погрузка, но что больше всего поразило Михаила, несмотря на поспешность и нервозность, все делалось быстро, четко, словно по заранее продуманному плану эвакуации. Впрочем, вполне возможно, что так оно и было. В условиях военных действий наверняка заранее было предусмотрена возможность внезапной эвакуации, иначе, откуда взялось столько погрузочной техники и упаковочного материала?

Наспех перекусив, Зур с Михаилом снова направились за очередной партией груза. В это трудно было поверить, но не прошло и десяти часов, как эвакуация двух заводов, включая основную часть оборудования, готовой продукции и всего персонала, была практически завершена. На орбите оставался только один корабль, к которому все еще подлетали шатлы с грузом, однако Зур получил команду, что они с Михаилом могут быть свободны. Как только шатл занял свое место в переполненном ангаре, поступила команда на скорый отлет. Усталые они поспешили в свою каюту.

Уже после того, как корабль покинул орбиту планеты и вышел из гиперпространства, удалось нормально поесть и немного отдохнуть. Несмотря на усталость, Михаила мучила масса вопросов, поэтому, как только Зур, который куда-то не надолго уходил, появился в каюте, последовал вопрос:

— Слушай, можешь толком объяснить, что происходит, или это секретная информация?

Зур устало плюхнулся в кресло. Возраст дал о себе знать, и он, зажмурив один глаз, взглянул на Михаила.

— Хорошо быть молодым. Я как выжатый лимон, а ты хоть сейчас во вторую смену готов.

— Прости.

— Ладно, прощаю. Если коротко, то планета Затанга, богом забытый уголок галактики Гахр. Жить там конечно можно, но прямо скажу не рай. Местные аборигены на самом примитивном уровне развития. Сколько их там, не знаю, и по-моему с ними даже в контакт не входили.

— А чем же она тогда так привлекла внимание?

— Тем, что когда-то её посетили разведчики Лифинга. Он как спрут, рыскает по всей галактике в поисках обитаемых планет. Что-то ему не понравилось, но спутник для присмотра на орбите оставил. Полгода наши специалисты подбирались к нему и, в конце концов, незаметно перепрограммировали. Вот он с тех пор и посылал сигнал, что все тихо и спокойно.

— А тем временем там организовали производство?

— Точно. Сборочный завод, куда поступали так сказать лишние детали, которые производили для Лифинга.

— И что же произошло, спутник дал сбой?

— Не знаю, — Зур протянув руку, взял стакан и налил в него немного виски.

— Одно известно, что как только на орбите Затанги появились корабли Лифинга, появилась возможность внезапно атаковать его корабли. И как видишь, не получилось. Ушел, испугался и сбежал. Представляешь, первый раз не вступил в бой.

— Так ведь он не дурак. На встречном курсе против шести кораблей. Хотя, с другой стороны, неужели его корабли не оснащены силовыми полями, способными выдержать ракетный удар?

— Тут важен момент неожиданности. Кто первый наносит удар. Если в тебя стреляют, ты активируешь силовые поля, но сам не можешь нанести удар. К тому же ракеты с ядерными зарядами съедают слишком много энергии на защитное поле, да и корабль ограничен в маневре. Эх, если бы он не спрятался, его защиту просто сожгли бы, а затем и сами корабли.

— Как знать, может оно и к лучшему, что он ушел?

— Почему ты так решил?

— А если бы они успели послать за подмогой, и тогда мы бы могли оказаться в таком же положении. Пока они сдерживали ракетную атаку, Лифинг атаковал бы вновь прибывшими кораблями.

— Может и так. Теперь трудно говорить что, да как.

— А как считаешь, он вернется обратно на Затангу?

— Несомненно.

— И что сделает с оставшимся населением?

— Ничего. Скорее всего, сожжет планету, как он делал это не раз. А может со злости и вовсе уничтожит. Он это уже так делал.

— Что значит, сожжет, а люди?

— Люди его меньше всего интересуют. Удивительно, что он в самом начале ничего не предпринял. Лифинга интересуют только ресурсы. А Затанга так. Ах да, ты же её не видел. Океан, пустыни и сплошные горные цепи. Растительность скудная, в основном по берегам рек. Наверняка был проведен мониторинг ресурсов и расчет целесообразности освоения территории с применением местного населения.

— И все же странно, — Михаил сделал задумчивую паузу.

— Что именно?

— Странно то, что ушел, а потом в течение десяти часов так и не появился. А ведь мог организовать контратаку. Как считаешь, мог?

— Наверно, я не стратег.

— Ты же сам говоришь, что у него военное превосходство. Подойти всей армадой и уничтожить шесть кораблей сопротивления. Или я не прав?

— Прав, не прав, не нам решать что, как и почему. Главное во всей этой истории, что практически безболезненно забрали все с планеты и остались живы.

— А местное население не в счёт?

— Всех спасти все равно не удалось бы, да и риск был слишком большой. Сам же говоришь, а если бы он внезапно контратаковал, что тогда?

— Нет, это я так, мысли вслух.

— А, ну-ну. Ладно, мне надо вздремнуть, а то я совсем никакой.

— Давай. Если что, тебя будить?

— Непременно.

Зур завалился на диван и почти моментально захрапел. Михаил посмотрел в его сторону и мысленно подумал о том, что спроси его неделю назад о том, где он окажется, и чем будет заниматься, он рассмеялся бы и ответил, что в фантастике есть доля реальности, но не до такой степени.

Зур похрапывал на диване, отчего Михаил никак не мог заснуть. Ворочаясь с бока на бок, он в конце концов взял планшет и попытался посмотреть материалы о планете Затанга. Сделать это было не так просто. Переводчик языка, установленный Зуром, работал из рук вон плохо, но все же кое-что удалось прояснить. В отличие от привычной земной, местная информационная система была очень примитивной и более чем скромной, поэтому пришлось довольствоваться той скудной информацией, которая была. Планетарная система с центральной звездой класса желтый карлик, вокруг которой вращается пять планет, одна из которых, Затанга, обитаема, имеет атмосферу пригодную для развития жизни, остальные имеют числовую нумерацию и расположены на большом удалении от звезды. Информации о массе, составе воздуха, численности населения и других данных о планете не было. Единственное, о чем еще сообщалось, наличие двух естественных и безымянных спутников планеты.

— Не густо, — подумал Михаил. В этот момент раздался сигнал коммуникатора. Зур проснулся, с кем-то перебросился парой фраз, после чего все еще сонным взглядом посмотрел на Михаила.

— Не дают вздремнуть.

— Что, опять куда-нибудь летим?, — шутливо спросил Михаил.

— Пока нет, это позвонили насчет тебя.

— Меня!

— Да, говорят, землянин проявил столько героизма, помог с эвакуацией, короче, хотят наградить орденом за заслуги не то второй, не то первой степени.

— Нет, серьезно!?, — с удивлением спросил Михаил.

— Вполне, — посмотрев на лицо Михаила, добавил, — да шучу я. У них тут вообще нет понятия орденов и медалей.

— Блин, ну и шутки у тебя.

— Надо же, как давно я не слышал родных оборотов речи. Ты сам-то хоть как вздремнул?

— Вздремнешь тут с тобой. Храп как в машинном отделении.

— Обижаешь, в машинном отделении все работает как часы и никакого храпа.

— В следующий раз запишу и дам прослушать.

— Ну, извини. Могу лишь беруши предложить, — заметив в руках Михаила планшет, спросил:

— Что изучал?

— Пытался узнать что-то о планете Затанга.

— И как, много интересного почерпнул?

— Смеешься. К тому же с таким транслятором языка одно мучение что-либо спрашивать и читать. О данной звездной системе сведений очень мало. Кстати, как я понял, здесь вообще обо всем крайне скудная информация. Это с чем связано?

— Я же тебе говорил, здесь свои особенности. С тех пор, как появился Лифинг со своими головорезами, стало не до того, чтобы что-то информативно освещать. Скупые данные и ничего лишнего.

— Я так и понял, хотя с другой стороны, впрочем, согласен, лишняя информация на пользу врагу, не так ли?

— Верно. Так что там про Затангу пишут?

— Звезда схожая с земным солнцем, пять планет, у которых только Затанга имеет имя, остальные под номерами. Да, еще Затанга имеет два спутника. И все, никаких технических данных. Вообще ничего.

— А что там должно быть?

— Как что. Размеры, состав атмосферы, есть ли жизнь, географические особенности и так далее. А тебе до этого приходилось бывать на планете?

— Бывал, и не раз. В самом начале, когда налаживали производство.

— А не в курсе, каким чудом удалось перепрограммировать спутник, и этого никто не заметил?

— Подробностей не знаю, но есть отдел, который занимается такими вопросами и там сидят головастые ребята.

— Странно это все.

— Что именно?

— Производство работало, как я понимаю, не один год?

— Да.

— Спутник несколько лет подавал ложные данные, и вдруг этот самый Лифинг организует туда крупномасштабную вылазку.

— С чего ты так решил?

— Я случайно видел данные на компьютере корабля. Там значилось, что зону перехода покинули, кажется, три боевых корабля, включая тяжелый крейсер. Неужели для исследовательских работ у него нет более простых кораблей? Конечно, я могу ошибаться, так как многого не знаю и не понимаю, но все же, что вдруг потянуло его на планету? Или была утечка информации, и он узнал, что на планете есть промышленный объект военного назначения? Если так, то тогда понятно, почему к планете выдвинулась такая группа кораблей. Но с другой стороны, если он знал, о производстве и был вынужден бежать, то еще более странным становится тот факт, что мы спокойно смогли провести эвакуацию.

— Я никак не пойму, ты врач, биолог или специалист в области разработки стратегических операций?

— Всего понемногу. А если серьезно, то за четыре года работы в компании на транспортнике, невольно чем-то займешься, если по специальности делать абсолютно нечего. Я сначала даже пытался делать операции и ставить диагностику виртуальным пациентам. Для врача практика очень важна. А потом все так достало, что я стал изучать поведенческую психологию, а затем экстремальную психологию.

— Круто, правда, если честно, то кроме слова психология, ничего не понял.

— Это не важно. В двух словах, оба направления, изучающие психологию человека в сложных ситуациях и его неправильное поведение опасное для общества.

— Во как!

— Так что Лифинг, можно сказать мой пациент. Понять его действия, значит понять причины поведения, возможно, предугадать его дальнейшие шаги и тем самым спасти других.

Зур с прищуром взглянул на Михаила, после чего произнес.

— Пожалуй, надо тебя кое с кем познакомить.

— С кем?

— Сам увидишь.

— Слушай, Зур, все хотел тебя спросить, а как ты умудрился сделать у себя в каюте земную атмосферу, так что не приходиться носить маску?

— Это секрет. Мое, так сказать, ноу-хау. Жаль, тут нет такого понятия, как патент на изобретение. А скажи, супер, не так ли?

— Не то слово. Нет, к маске можно конечно привыкнуть, со временем, но без неё и поесть можно по-человечески. Серьезно, откроешь секрет?

— На досуге открою, если конечно сам не догадаешься, — и Зур посмотрел в сторону двери, которая отличалась от тех, что были на корабле. Сверху над ней висел огромный ящик, по бокам стояли поменьше. Все они были явно кустарного производства. Возможно, с их помощью поддерживалась земная атмосфера и удерживала её при открывании и закрывании двери.

— Ладно, мне пора, — и нацепив на лицо маску и проверив уровень воздуха в баллонах, отправился по своим делам.

 

Глава 3.

Лифинг пришел в себя и моментально вспомнив, что произошло, огляделся. Рядом суетился Мукси и Горский.

— Не волнуйся, с тобой все нормально, — решительным голосом произнес профессор, — волнения сказались на твоем организме, но критически ничего страшного не произошло.

— Сколько я был в отключке?

— Как только ты потерял сознание, Григорий тут же вызвал меня и…

— Повторяю, сколько я был в отключке?

— Почти сутки, если быть точнее, двадцать два часа.

— Хамаль, говори прямо, что произошло и насколько это серьезно?

— Повторюсь, тебе не стоит волноваться, особенно сейчас. Да, произошел гипертонический криз. Я ввел тебе необходимые блокаторы и снизил АД до нормального уровня.

— Что еще за АД?

— Артериальное давление.

— И для этого понадобилось столько времени?

— Дорогой мой, пойми, при кризе нельзя сразу понижать АД, это опасно. Поэтому, зная твой характер, я не стал тебя сразу выводить из состояния сна и спокойно привел давление в норму. Теперь ты в полной безопасности, но покой тебе все равно необходим, хотя бы, на несколько дней.

— О каком покое ты говоришь. Забыл, что произошло?

— Именно это и привело к такому состоянию. Прошу тебя, не горячись. День-два полежишь, за это время спокойно обсудим дальнейшие планы. Мы столько ждали, что небольшая отсрочка ничего не изменит. Ты согласен?

Лифинг сурово посмотрел на профессора, потом перевел взгляд на Горского, на лице которого невозможно было что-либо прочесть. "Франкенштейн", — мысленно подумал Лифинг глядя на него. Высокий, больше двух метров роста, с квадратным лицом и огромным шрамом, который уходил от щеки к шее и далее за воротник свитера, и бесцветными, как ему казалось, глазами. Было ощущение, что он зомбирован, как большинство команды.

— Хорошо, — сухо произнес Лифинг и тут же добавил, — мне нужны отчеты со спутников, которые мы сбросили на планету и никаких возражений.

Горский и Мукси переглянулись, и профессор покорно протянул планшет.

— Здесь все данные, но умоляю, как можно меньше волнений. Григорий будет рядом, если что, я у себя.

Горский чуть кивнул и вслед за Мукси направился в соседнюю комнату, где располагалась кухня. Лифинг на секунду прикрыл глаза, вздохнул, после чего тут же впился глазами в экран планшета, на который уже поступали запрошенные им данные.

Из прочитанного стало ясно, что орбитальный спутник был перепрограммирован, и передавал информацию о том, что в окрестностях планеты никаких подозрительных действий не происходит. Два других, которые были сброшены незадолго до прилета кораблей лиги сопротивления, передали сведение о том, что в течение десяти часов шли непрерывные прилеты и отлеты большого количества шатлов, что говорило об эвакуации либо населения планеты, либо каких-то грузов, последнее было вероятнее всего.

"Выходит, что они использовали планету, как самое удачное место для размещения объектов, на которых, скорее всего, производили компоненты оружия или космических кораблей. И так в течение несколько лет, можно сказать, под нашим пристальным оком, они делали все что хотели, и по понятным причинам, мы не могли заподозрить, что на объекте творятся такие дела, — подумал Лифинг, — как же все не вовремя. Этот дурацкий криз. Если бы не он, можно было бы повторить атаку с двух сторон и одним ударом уничтожить их корабли, а заодно все, что у них было на планете. А там наверняка было много чего, если им понадобилось целых десять часов чтобы забрать все с планеты". Лифинг в сердцах швырнул планшет и позвал Григория.

— Помоги мне одеться.

— Но профессор…

— Я знаю, что сказал профессор, но мне надо одеться и дать кое-какие указания.

— Может быть, оденете халат?

Лифин, глядя на Григория, скорчил скептическую гримасу, после чего произнес:

— В халате у нас любит ходить профессор Мукси, а я привык к армейскому кителю и хромовым сапогам.

Григорий принес одежду и, не ожидая указаний, снова удалился в соседнюю комнату. Лифинг поднял планшет и сел напротив панели управления. Подумав, неожиданно произнес:

— Компьютер, как там наши новые пленники?

— Все три пациента переведены в медицинский отсек и находятся в медицинских капсулах.

— Кто дал команду?

— Профессор Мукси.

— Хорошо, — последовала недолгая пауза, — подготовить корабль-разведчик с полным экипажем и два корабля охранения. Через два часа летим к планете Затанга.

— Приказ принят.

Несмотря на возражения профессора, Лифинг лично возглавил полет к Затанге. Спустя три часа корабли подошли к планете и легли на круговую орбиту. Как и ожидалось, население планеты располагалось в прежних ореолах обитания, и, судя по данным спутников, сброшенным на планету, находилось в трех тысячах километрах от места, куда делали посадку челноки лиги сопротивления. К месту их посадки были направлены два отряда на шатлах. Находясь на командирском посту, Лифинг с нетерпением ждал доклада. Спустя час поступили первые данные. Один из поисковых отрядов сообщил, что рядом с местом посадки шатла находится ущелье, в котором вскоре были обнаружены две пещеры, одна из которых явно искусственного происхождения. Первоначальный осмотр говорил о производственном назначении помещений. Вслед за этим слидеры стали строить объемную карту помещений и выводить на большой экран элементы внутренних конструкций. Судя по стапелям, подвесному оборудованию и другим элементам, которые не были эвакуированы, можно было предположить, что здесь проводилась сборка каких-то технологических объектов, двигателей, вооружения, систем навигации.

Лифинг смотрел на экран и размышлял, как поступить в создавшейся ситуации. С одной стороны достаточно было дать команду, и все живое на планете было бы уничтожено одним ударом, с другой стороны, поиски базы лиги сопротивления было второстепенным делом. Главное, зачем он сюда прилетел, это найти артефакты, которые, по мнению профессора Мукси могли находиться на планете, поэтому Лифинг в очередной раз вглядывался на карту континентов, размышляя с чего начать поиски. Было от чего призадуматься. Треть планеты покрывали горные массивы, высота некоторых достигала десяти километров. Горные массивы чередовались с обширными плоскогорьями, а те в свою очередь переходили в бескрайние пустыни. Оживляли этот унылый пейзаж несколько рек, которые брали свое начало в горах, образуя узкие каньоны, и затем извилистыми путями среди плоскогорий тянулись к океанам. И среди всего этого первозданного мира не было даже намека на творения человеческих рук. Даже поселение, растянувшееся вдоль побережья одной из рек на несколько километров, напоминало стойбище кочевников или временной стоянкой крупной армейской группировки на полевых учениях.

Лифинг продолжал рассуждать и, хотя четкого плана действий не было, он начал давать команды главному компьютеру корабля:

— Задействовать все имеющиеся на корабле спутники и зонды, начать детальное исследование поверхности планеты. Сообщать о любых малейших подозрениях на искусственные постройки. Запустить глубоководный аппарат для разведки дна океанов, и на основе спутниковых данных начать проверку наиболее важных участков. Все данные группировать и незамедлительно отправлять на центральный компьютер крейсера, который все это время оставался на орбите планеты Сайгат.

После чего дал команду всем поисковым отрядам в течение двух часов завершить операцию и вернуться на корабль. Через пять часов миссия на Затангу была завершена, и Лифинг по прибытии на базу, поспешил к профессору.

Войдя в лабораторию Лифинг увидел профессора. Тот сидел за компьютером и что-то пристально рассматривал на экране монитора. Обернувшись, он произнес:

— Знаю, знаю, результат пока нулевой. Просматриваю присланные данные и размышляю, в каком направлении нам двигаться. А вообще-то…

— Знаю, мне надо отдохнуть и поменьше волноваться. Вот только время неумолимо играет против нас. Комигоны становятся реальной силой. Еще несколько лет назад не мы, а они бежали бы с поля боя, и нельзя было бы помыслить, что их космофлот обретет такую силу, — Лифинг уселся напротив профессора, и было отчетливо видно, как заходили желваки на скулах его лица. Профессор пристально посмотрел на багровеющее от гнева лицо Лифинга и неожиданно сказал:

— Слушайте, Рэй, может вам развеяться?

— Что?, — не понимая, к чему клонит профессор, переспросил он.

— Очевидно, что вы переутомились, переволновались. Как результат криз. Теперь вместо отдыха, вы вновь и вновь накручиваете себя. Зачем-то сломя голову помчались на Затангу, хотя могли просто послать туда поисковый отряд. Я понимаю, мне самому не терпится там что-то найти, что поможет понять и объяснить как мы и другие корабли вот уже не одно десятилетие прилетают в эту галактику. Но если нет данных, это все равно, что тупо смотреть на стол, размышляя, что лежит под ним. Надо сделать маленькую паузу. Как только планету прощупают вдоль и поперек, и мы получим данные, можно о чем-то говорить, и что-то предпринимать. А пока… надо отдохнуть и отвлечься. К примеру, могли бы заняться сексом… В малых дозах это почти терапевтическое действие.

Лифинг с удивлением взглянул на профессора.

— Я имею в виду нашу пленницу. Молодое, здоровое тело. Прежде чем использовать её для деторождения могли бы немного подвигаться. Или я не прав?

— Вы считаете, что в моем возрасте у меня что-то получится? А как же постельный режим, который вы совсем недавно рекомендовали?, — нерешительно произнес Лифинг.

— Не волнуйтесь, это я для перестраховки говорил. С медицинской точки зрения вы в отличной форме. К тому же, я введу ей препарат, и она будет в полуобморочном состоянии, так что у вас не будет проблем. А уже потом можно ввести ей три эмбриона и отправить на девять месяцев в родильную зону.

— Я подумаю, — Лифинг поднялся и направился к выходу из лаборатории.

— Так мне подготовить пленницу или вы подумаете?, — в голосе профессора прослеживалась шутливая манера разговора и, хотя Лифинг знал, что ответить, он все же произнес иное:

— Я подумаю.

Лифинг вернулся к себе и, не раздеваясь, развалился на кровати. Последний разговор с Мукси про пленницу помимо его воли отодвинул все на второй план. Образ девушки внезапно возник перед его мысленным взором. Её пылающие гневом и одновременно страхом глаза, фигура, лицо, всколыхнули поток воспоминаний. Он провел пальцами рук по вискам, словно пытаясь вспомнить образы из далекого прошлого, своей молодости. Пожалуй, самыми счастливыми годами прожитой жизни была учеба в академии. Молодой, полный сил и энергии, которому одинаково легко давалось все и учебные дисциплины и занятия спортом и многочисленные любовные победы. Еще на втором курсе он сделал для себя вывод — семейные узы для него в далекой перспективе, и поэтому женщины, которые встречались на его пути, надолго не задерживались. Порой он не успевал в них влюбляться. Мимолетное знакомство, бурная ночь и расставание, которое оставляло в памяти лишь чувство собственного превосходства, как очередная победа в соревнованиях. Собственно говоря, таким он был во всем, в учебе и спорте. Главное доказать себе, а точнее, всем окружающим, что он лучший. Как результат — диплом с отличием, уважение, а быть может зависть сокурсников, первый разряд по легкой атлетике в беге, а еще звание капитана баскетбольной команды курса и мечта всех девчонок. Потом была служба в космофлоте, быстрое продвижение и прекрасный карьерный рост. И снова в его жизни были лишь случайные женщины, которых он уже основательно выбирал. Ему нравились опытные, порой замужние женщины, которые готовы были ради него на все. И все это кончилось в одночасье, когда он получил назначение на военный корабль, бороздивший месяцами просторы космоса, а затем улетевший в неизвестность. Все это время он периодически занимался сексом с Фридой, врачом из команды профессора Мукси. Симпатичная брюнетка, но слишком импульсивная, к тому же с характером, свойственный людям высокого мнения о себе. Она была превосходным молекулярным биологом и на пять лет старше Лифинга. Их связь сопровождалась бурным сексом, и вместе с тем перед экипажем они постоянно выставляли свои отношения, как исключительную неприязнь друг к другу. Порой это бесило Лифинга и одновременно непостижимым образом тянуло к ней. Все закончилось, когда Мукси начал зомбировать экипаж. Лифинг прекрасно помнит, когда профессор, стоя к нему спиной, обернулся и спросил:

— Рэй, как мне поступить с Фридой?, — при этом в руке он держал пистолет-шриц с сывороткой.

Именно тогда в первый и последний раз в жизни у него шевельнулись сомнения, и он не знал, что ответить. В штатном составе корабля было восемь женщин, шесть из которых из числа сотрудников лаборатории и две из командного состава корабля. К моменту разговора все они находились под действием снотворного, и их судьба зависела только от него. Профессор стоял, ожидая ответа, и хотя пауза затянулась, он молчал, подчеркивая тем самым, кто отдает приказы, а кто их исполняет. Взглянув на Мукси, он медленно произнес:

— Фриду не стоит оставлять. Остальные на ваше усмотрение и под вашу ответственность, — и быстрым шагом выбежал из лаборатории.

Возможно после этого, Лифинг понял, что в его жизни наступил новый, неизвестный период, без любви к женщинам, что быть может во многом, повлияло на его характер. Разумеется, можно было, и он неоднократно пробовал заняться с сексом, в том числе и с зомбированной Фридой, но все они были похожи на бревно. Делали то, что им приказывали, не испытывали ни чувств, ни эмоций, и это порой выводило из себя, а то и вовсе не вызывало привычного полового возбуждения. Когда через несколько лет стало понятно, что по разным причинам число зомбированных членов экипажа стало уменьшаться, а прибавление было крайне редким, каждая женщина стала на вес золота. Профессор производил её искусственное оплодотворение, и она каждые девять месяцев приносила тройню. Заниматься сексом с роженицей, которая к тому же находилась хоть и не зомбированной, но под строгим медицинским контролем, было практически нереально. Мукси давал ему какую-то микстуру, и секс остался для него в прошлом.

Все это и многое другое, словно кадры кино, пронеслись в мозгу Лифинга, вызвав противоречивые чувства. Досада, боль, наслаждение и тоска, как клубок жизненных нитей переплетенных в одно целое. Взяв коммуникатор, Лифинг вызвал Мукси и произнес:

— Может вы и правы, надо развеяться.

— Отлично. Она готова будет через двадцать минут, Григорий доставит её к вам.

 

Глава 4 .

Зур с кем-то долго разговаривал по коммуникатору, а по окончании разговора обращаясь к Михаилу, произнес:

— Договорился.

— Насчет чего?

— Я же говорил, познакомлю тебя с весьма интересным спецом. Думаю, вам есть о чем поговорить.

— А ты будешь переводчиком?

— Вовсе нет. Он один из немногих, кто выучил и хорошо разговаривает на межгалактическом, так что в языковом плане у тебя проблем не будет.

— И то хорошо. А чем он хоть занимается?

— Сам узнаешь.

— Надо же, какая таинственность.

— Не кипятись, лучше собирайся и пошли, пока есть время, и он не передумал. Только учти, он своеобразный товарищ.

— В каком плане?

— Ты же врач, к тому же психолог, сам оценишь. Ученые, они все большие оригиналы.

Головной корабль, или как его еще называли база Зулу, чем-то напоминал транспортный корабль. Возможно, в прошлом он таковым и был, а затем основательно переделан, но длинные переходы и малочисленность лифтов явно указывали на его первоначальное предназначение. Поэтому пришлось идти минут пятнадцать, прежде чем они оказались перед дверью, на которой была прикреплена табличка на местном языке. Михаил хотел было спросить у Зура, что на ней написано, но не успел, так как после звонка, она моментально открылась, и перед ними предстал невысокого роста инопланетян с тремя глазами. По всей видимости, он Зура прекрасно знал, поэтому пристально глядел на Михаила, отчего тому стало не по себе. Еще бы, как бы вы себя чувствовали, когда на вас не моргая, смотрит трехглазое существо. И хотя Михаил за это время успел насмотреться на местных аборигенов, каждый раз при близком контакте или разговоре, чувствовал определенную неловкость. Виду при встрече, конечно, не показывал, но успокаивался лишь спустя несколько минут. Вот и в этот раз, вместо того, чтобы просто поздороваться, зачем-то произнес: "Добрый вечер", — хотя, кто его знал, утро сейчас или вечер.

— Вечер добрый, — добродушно произнес инопланетянин на межгалактическом языке и добавил, — впрочем, с философской точки зрения, то, что вечер добрый, бесспорно, но вот вечер ли сейчас, вопрос спорный, — после чего он улыбнулся, протянул руку, что не было характерным приветствием у местных, и представился, — Лабарган.

Михаил протянул руку и тоже представился. Войдя в комнату Зур успел шепнуть Михаилу на ухо: — помешан на изучении нашей цивилизации.

— Я все слышал, — произнес Лабарган, и, повернувшись к Михаилу, добавил, — у меня здесь не очень уютно, но все же, прошу располагаться. А что касается моего интереса, то это вовсе не помешательство, а научный интерес. Я много почерпнул от общения с уважаемым Зуром, но его познания слишком малы, надеюсь, мы найдем с вами общий язык и вы пополните кладезь моих знаний.

Последняя фраза слегка насторожила Михаила, и он пожалел, что не настоял перед встречей немного узнать у Зура о том, кто такой Лабарган. Первое впечатление, которое Михаил сделал для себя, заключалась в короткой фразе — наш пациент.

Зур и Михаил устроились на диване, а Лабарган взял стул и, повернув его спинкой вперед, сел и облокотив на неё руки, глубокомысленно произнес:

— Я ждал этой встречи. С той самой минуты, как узнал, что на корабле появился еще один представитель иноцивилизации, я мечтал о встрече. Поверьте, для меня это самый счастливый день не считая того, когда я познакомился с уважаемым Зуром. Рад, безмерно рад.

После сказанного Михаилу стало совсем тоскливо, ибо первоначально сделанный диагноз стремительным образом подтверждался. Мысленно Михаил стал размышлять, как бы поскорее завершить визит, отложив разговор на будущее, но в этот момент у Зура заработал коммуникатор и после короткого разговора, он произнес:

— Господа, вынужден откланяться, а вы уж тут сами.

Михаил поднялся вслед за Зуром, сказав, что рад знакомству, но один вряд ли найдет дорогу обратно в дебрях корабля. На что Лабарган моментально ответил, что будет рад проводить, и в буквальном смысле перегородил собой путь к двери, при этом, ловко пропустив Зура, и как только тот вышел, прикрыл дверь. После чего, сделал гримасу, которая могла выражать все что угодно: сожаление, горе и радость одновременно.

— Простите, если я произвел на вас не то впечатление, которого вы ждали, но поверьте, это лишь эмоции, они переполняют меня от ожидания этой встречи.

Михаил зажмурил один глаз, со скепсисом посмотрел на Лабаргана, и, оценив ситуацию, означавшую, что волей неволей ему придется выслушать пациента, как он мысленно обозначил для себе инопланетянина. Поэтому, вернувшись на диван и скрестив ногу на ногу, глубокомысленно произнес:

— Давайте поговорим о первопричинах вашего интереса к нашей цивилизации, возможно, в этом кроется многое из того, что будет интересно для дальнейшего хода нашей беседы.

— Я предполагал, что Зур скажет вам обо мне, как о чокнутом, что и следует из только что сказанной вами фразы. Впрочем, я не обижаюсь и сожалею, что произвел на вас именно такое впечатление.

Сказанное полностью перечеркнуло первоначальное мнение Михаила об инопланетянине, и ему даже немного стало стыдно, что его профессиональная интуиция подвела, хотя до конца и не разубедила в первоначальном диагнозе.

— Хорошо, так что конкретно вы хотели бы у меня узнать?, — произнес Михаил, ожидая, что вслед за этим последует череда вопросов. Однако к удивлению Михаила Лабарган неожиданно произнес:

— Давайте для начала я предложу попить чаю. Знаете, когда я впервые от Зура познакомился с этим дивным напитком, моя жизнь чудесным образом изменилась. Правда, крупицы этого чудо напитка достать здесь сложно, точнее, практически невозможно. Одна надежда на Зура, он меня изредка балует.

Продолжая говорить, Лабарган заварил чайный пакетик в посудине напоминающей обычную кастрюлю, после чего налил две чашки, одну из которых протянул Михаилу и любезно предложил воспользоваться трубочкой, поскольку Михаил был в дыхательной маске.

— Если позволите, — продолжил Лабарган, — немного о себе. По образованию я астрофизик, но последние три года занимаюсь астронавигацией. С тех пор, как мы вышли в большой космос, профессия стала востребованной. Изучение нашей галактики, построение координат для движения кораблей и все такое. Как следствие, возникло масса вопросов, ответить на которые не всегда легко и просто. Знакомство с Зуром, позволило узнать о вашей галактике и цивилизации в целом, много интересного, а главное, выявить массу различий. Отталкиваясь от этого, я и хотел с вами поговорить. Вы не против?

— В принципе нет, — Михаил посмотрел на трубочку и положил её рядом с чашкой, после чего произнес, — Мне только не совсем понятно…

— Что именно?

— Насколько мне известно, наш корабль не первый, кто оказался в вашей галактике. И если вы имели возможность как-то соприкоснуться с ними, точнее покопаться в компьютере хоть одного корабля, то тех сведений, которые там можно почерпнуть, с лихвой хватило бы, чтобы иметь полное представление и о нашей галактике и о планетных системах федерации. А стало быть, я вряд ли добавлю к этому что-то новое. К тому же, я по профессии врач и астробиолог, а не астроном. А раз так, то конкретно чего вы ждете от меня?

— Да, понимаю и вы все верно сказали. Разумеется, я многое почерпнул с компьютерных систем кораблей, которые были нам проданы багзами. И главное, что я узнал, это то, что ваша галактика состоит из сотен миллионов звездных систем, многие из которых еще неизведаны и не изучены. Но дело даже не в этом, а в том, что наша Галактика Гахр по своим размерам в сотни тысяч раз меньше. Вы понимаете, о чем я?

— Если честно, не пойму к чему вы клоните?

— Поясню. Представьте себе, что вся эта комната, ваша галактика. Наш корабль и все его комнаты, это другие галактики вселенной. Какие-то из них больше, какие-то меньше, они разбросаны кораблю, точнее по вселенной на разном удалении друг от друга, — в этот момент Лабарган взял со стола косточку то-ли от фрукта, то ли еще от чего-то, покрутил её в руках, и показав Михаилу, добавил, — а вот это наша галактика. Чувствуете разницу? Как такое может быть? Но и это не все, точнее, не самое главное. Вокруг нас пустота.

— Не понял?, — с удивлением спросил Михаил.

— На звездном небе видны звезды, их сотни тысяч, но это звезды нашей галактики, а дальше ничего. Полная пустота. Ни одной галактики поблизости или в дальнем космосе.

— Возможно, вы просто заблуждаетесь?

— Наука не ошибается, если она опирается на аппаратуру и научные исследования. Мы хоть и находимся не на столь высоком уровне развития, как вы, но, простите, и у нас есть оборудование, позволяющее изучать и близкий и дальний космос.

— Откровенно говоря, я весьма далек от астрономических познаний, но если я правильно понял, вы хотите сказать, что галактика Гахр одна во вселенной? Мне кажется, что вы попросту заблуждаетесь.

— Именно это я и ожидал услышать от вас.

— Что именно, что вы заблуждаетесь?

— Представьте себе, именно это, — и Лабарган тяжело вздохнул, — и знаете, самое печальное, что так считают все наши известные ученые. Они так прямо и говорят мне, что я чокнутый. А когда я привожу им неопровержимые факты, они знаете, что отвечают в ответ?

— Что?

— Вселенная столь велика, что другие галактики удалены от нас на расстоянии, которые недоступны нашим приборам. Как вы считаете, это весомый аргумент?

— Ну не знаю, — неуверенно произнес Михаил, — я же не знаю возможностей ваших приборов. И потом, а что собственно такого, если ваша теория верна, и ваша галактика одна во вселенной?

— Великолепно. В вас говорит настоящий ученый, не погрязший в догмах научного сообщества.

— Нет, ну что вы…, — смущенно произнес Михаил, но Лабарган перебил его.

— Я вам более того скажу. Размышляя над этим вопросом и опираясь на те знания, которые почерпнуты с компьютеров ваших кораблей, я пришел к выводу, что наша галактика Гахр порождена вашей и тому есть доказательства.

— Вы хотите сказать, что…, — Михаил задумался, так как мысль, которая промелькнула в мозгу, была абсурдна, но не беспочвенна. Слегка подвинув чашку с чаем от края стола, он добавил, — ваша галактика возникла из черной дыры, которая поглотила звезды и окружающие их планеты и…

— Да, именно это я и хотел вам сказать, — воскликнул Лабарган и вскочил со стула, на котором сидел. От сказанного, он пришел в такой восторг, что стал носиться по комнате и что-то говорить. Осознав, что он перешел на родной язык, который Михаил не понимал, воскликнул.

— Вы понимаете, что это значит? Это означает, что корабли каким-то образом из вашей галактики попадают в черную дыру и оказываются в пространстве галактики Гахр.

— А раз из других галактик…, — добавил Михаил, но Лабарган снова перебил его, а вместо этого подошел и крепко обняв, произнес.

— Я понимаю, в это трудно поверить, но иного объяснения я просто не вижу.

— Вы знаете, в ваших рассуждениях, действительно что-то есть. Хотя я мог бы привести ряд доводов, разрушающих вашу гипотезу.

— Знаю, знаю. Вы хотите сказать, что раз так, то постоянно должны появляться новые звезды, которые попадают в черную дыру, не так ли?

— Разумеется.

— А если предположить, что черная дыра просто перестала поглощать материю. Грубо говоря, погасла и на том, точнее говоря на вашем конце, превратилась в белого карлика. Иными словами, миллиарды лет назад произошел коллапс звезды. Превратившись в черную дыру, она сгенерировала гравитационное поле, которое вызвало рождение частиц, которые затем породили нашу галактику.

— В таком случае ваша теория вступает в противоречие сама с собой.

— В чем именно?

— Если следовать вашей логики, то раз нет рождения новых звездных систем, то и корабли не могут появиться из нашей галактики, согласны?

— Частично.

— Что значит частично?

— Это значит, что может существовать проход из одной галактики в другую. Какой именно, я не знаю.

— Интересно как, может через пуповину?

— А что, это идея. Очень, очень интересная идея. Мне такое не приходило в голову.

— Нет, это я так, к слову пришлось. Размышления врача и не более.

— Свежие идеи порой куда интересней сложившихся стереотипов и устоявшихся догм. И вообще, над этим стоит подумать. Основательно подумать.

— Вы что серьезно?

— Абсолютно.

После сказанного Лабарган неожиданно подошел к Михаилу и, продолжая думать о чем-то своем, произнес:

— Знаете, что, давайте-ка я вас провожу, а то дорогу к себе на корабле вы вряд ли найдете. А ваша мысль о пуповине весьма и весьма интересная, мне надо над этим основательно поработать.

Михаил взглянул на недопитую чашку чая, и вместе с Лабарганом вышел в коридор. Спустя четверть часа они уже подходили к двери комнаты Зура. Лабарган машинально пожал ему руку и, повернувшись, отправился к себе. Войдя в комнату, Михаил заметил, что Зур сидя у стола что-то мастерит.

— Как тебе Лабарган, не сильно утомил своими теориями?, — спросил Зур.

— Что сказать, занятный тип. С точки зрения медицины есть небольшие отклонения в психике, но для человека, связанного с наукой в пределах нормы.

— Ты меня извини, но с тех пор как он узнал, что ты появился на базе, раз десять связывался со мной с просьбой встретиться.

— Да ладно, прощаю. Нет, тип действительно занятный. Кстати, я подкинул ему идейку для размышления, надеюсь, она его надолго так сказать, загрузит.

— Даже так!

— Угу. А ты чем там занимаешься?

— Так, любимым хобби…

— Хобби!

— Представь себе. А что старики вроде меня не могут иметь какое-нибудь хобби? У тебя, например, есть какое-нибудь хобби?

— Пока нет.

— Ну и славно. А я в свободное время люблю мастерить, — и, повернувшись к Михаилу, добавил, — вот, можешь полюбоваться.

Михаил подошел и увидел на столе, как ему показалось, игрушечный космический корабль.

— Извини, это что?, — с недоумением спросил Михаил.

— Что, что, — с некоторой обидой в голосе, ответил Зур, — это макет корабля, на котором я когда-то прилетел в эту окаянную галактику Гахр. Пятый год делаю.

— Что так долго?

— Ну, извини. Это тебе не готовый конструктор-самоделка. Тут каждую деталь надо самому изготовить, подогнать в размер. И потом, я здесь не на отдыхе, когда удается выкроить свободное время. Но согласись, здорово получается?

— Пожалуй, но мне еще рановато такими вещами заниматься или,… уже поздно.

— Это ты на что намекаешь?

— Это так, к слову пришлось. А вообще-то хобби хорошая штука. Мой отец тоже этим занимался.

— Модели собирал?

— Нет, бабочек. В его кабинете на стенах висели коробки с разными засушенными бабочками.

— Прикольно.

— Да, я тоже считал, что прикольно. Не понимал, что интересного в этом находит отец, хотя любил вместе с ним рассматривать красивых насекомых. Он даже пытался одно время и меня этим делом увлечь, но не сложилось.

— Говорят хобби, это заболевание. Это верно?

— С медицинской точки зрения нет.

— Спасибо, утешил. Значит, говоришь, идейку подкинул Лабаргану? И правильно сделал. Весьма занятный тип. Я когда с ним впервые познакомился, решил, что он малость того, чокнутый, а потом понял — просто одержим наукой. Вот только, как я понял, в научных кругах его не очень-то любят. Выдвигает идеи, которые с трудом воспринимаются. Я-то сам не очень в этом разбираюсь, но порой кажется, что доля истины в его рассуждениях есть. Как считаешь?

— Я, как и ты, весьма далек от космологии или как там она называется. Имею так сказать, общие представления в объеме студенческих знаний.

— А я и того меньше. Но если честно, он меня в какой-то степени заразил желанием узнать, каким образом мы сюда попали. Кроме него этот вопрос вообще мало кого волнует. Лифинг, война с ним, вот основные проблемы, а все остальное второстепенное.

Михаил промолчал. Держа в руках макет корабля, над которым трудился Зур, он мысленно вернулся в тот день, когда компьютер дал команду занять места в компенсационной капсуле, а потом был гипербросок, который изменил всю его жизнь. "А может мне все это снится?", — подумал Михаил и зачем-то зажмурил глаза, но голос Зура вернул его в реальный мир.

— На ужин, что будем есть?

— Сам решай.

— Как скажешь.

После ужина Зур куда-то ненадолго ушел. Вернувшись, зло бросил:

— Что за жизнь? Учишь, учишь этих дебилов, что на вахте надо строго следить за всем, что происходит в машинном отделении, а не играть в капу.

— В капу? Это что такое?

— А так, местная игра, типа нашей манкалы. Потом как-нибудь покажу.

— Не знаю, ни той, ни другой. Что-то случилось?

— Разумеется. Сигнал не сработал, а на приборы не смотрят, рванул один из охладителей. Одному руку обожгло, второй чуть без глаз не остался. Что они делать будут, когда я на покой пойду?

— Ты, на покой! Да ладно тебе. Так что, обошлось?

— Обошлось. Пойду в душ и спать.

— Давай. Потом я.

Приняв душ, Михаил долго не мог уснуть, хотя Зур на удивление не храпел. Вспомнилась команда корабля, с которой проработал несколько лет. Рассудительный капитан Лавкони, который, по сути, спас Михаила, оставив на вахте, весельчак Авдул и Саманта. И ведь что странно. Между ним и Самантой ничего не было. Более того, она и повода никогда не давала, что Михаил ей интересен, да и он над ней частенько подтрунивал и не более того. А стоило подумать о ней и так начинало щемить сердце, что хотелось крикнуть: "Где ты, что с тобой, как помочь?" И от бессилия невольно предательски наворачивалась слеза. Странно, только теперь, оказавшись в чужом мире, он отчетливо понял, что Саманта ему не безразлична.

Михаил уткнулся лицом в подушку и незаметно для себя заснул. Первый раз с тех пор, как его жизнь круто изменилась, ему приснился сон. Будто он и Саманта гуляют в каком-то парке. Кругом ходят люди, дети катаются на каруселях, на деревьях вместо листьев висят разноцветные шарики. Они держатся за руки, а он пытается ей рассказать, что ей не стоило идти работать в компанию на транспортный корабль, что впереди их ждет неизвестность и опасность, но она не слышит его, а только улыбается и смеется, а потом вдруг останавливается и нежным голосом говорит: "Я ведь люблю тебя, а ты этого не замечаешь". В этот момент Зур перевернулся на другой бок и захрапел, и Михаил проснулся.

 

Глава 5.

В ожидании, когда Горский доставит пленницу, Лифинг принял ванну и попытался расслабиться. Лежа в горячей воде, мысленно попытался представить образ девушки. Однако вместо эротической картинки обнаженного тела в памяти всплывали горящие глаза, наполненные ненавистью и страхом. Он вылез из ванны, протер все еще мускулистое тело полотенцем и взглянул на себя в зеркало. Несмотря на все старания профессора, возраст трудно было скрыть. Два небольших еле заметных шрама на животе напоминали о проведенных профессором операциях по замене почки и поджелудочной железы. Накинув халат, прошел в спальню и прилег на кровать.

"А ведь жизнь могла сложиться совсем иначе не перейди он на работу в корпорацию, — подумал Лифинг, — наверняка дослужился бы до адмиральского чина, с почестями вышел на заслуженный отдых и отдыхал бы на собственной вилле с бассейном и видом на океан. Все в этой жизни определяет случай. Если бы не встреча выпускников академии и случайный разговор с заманчивым предложением о работе в корпорации, идиот, которого непонятно как проморгала охрана и перепугавший своими лозунгами руководство компании на важной встрече, наконец, внеплановый гипербросок корабля, который окончательно изменил всю жизнь. Случайные встречи, люди, события, сложились в пазл, нарисовав общую картинку жизненного пути".

Размышления прервал голос Горского: "Я доставил пленницу. Какие будут указания?"

Лифинг встал с постели, подвязал на халате пояс и вышел из спальни. У входа в командную рубку стоял Горский с пультом управления гравитационной медицинской каталки, которая располагалась перед ним. На ней, покрытая простыней, лежала пленница.

— Давай-ка её в спальню, а дальше я сам разберусь.

Каталка медленно проплыла мимо Лифинга, затем завернула за угол и так же плавно прошла в дверной проем спальни. Горский протянул пульт управления и, кивнув, добавил: "Я буду на кухне". Прикрыв за собой дверь спальни, удалился.

Лифинг откинул одеяло и с помощью пульта переложил девушку с каталки на кровать. Под легкой тканью простыни плотно облегавшей тело девушки, угадывались черты её красивого тела. Словно боясь, что она проснется, осторожно потянул рукой за край простыни, постепенно обнажая пленницу. В последний момент резко сдернул и отбросил в сторону. Перед ним предстало молодое, красивое женское тело, которого он давно не видел. Лифинг подошел вплотную и коснулся руки, провел по ней, ощутил бархатистость кожи, слегка дотронулся до груди, потом провел по животу и неожиданно остановился. Он вдруг почувствовал, что привычного когда-то возбуждения при виде обнаженного женского тела нет. Лоб вдруг покрылся испариной, и он громко крикнул:

— Григорий, вези её обратно.

Горский появился в дверях спальни и, не спрашивая, взял пульт, поднял с пола простыню, молча положил девушку обратно на каталку, после чего удалился вместе с ней. Лифинг тяжело опустился в кресло возле кровати. В висках стучало, а сердце колотилось. Ни секса, ни оргазма, ничего, кроме гнетущего сознание бессилия и неожиданно нахлынувшей, непонятно почему тоски о прошлой жизни. Спустя минуту он услышал в коммуникаторе взволнованный голос профессора:

— Что-то случилось? Мне зайти?

— Нет, я сам зайду чуть позже.

— Хорошо.

Лифингу вдруг отчаянно захотелось заорать. Но вместо этого он лишь заскрежетал зубами и, обхватив голову руками, вдруг зарыдал. Он сам не понимал что происходит, точнее, понимал, но не хотел в этом признаться самому себе. Ему вдруг отчаянно стало жалко самого себя. Все эти бесконечно пустые годы, проведенные в богом проклятой галактике Гахр, непрерывная война с цивилизацией комигонов, смысл которой он сам не понимал. Война ради войны, ради собственных амбиций, ради утверждения собственного превосходства в этом мире и одновременно непрерывный поиск пути вместе с Мукси убежать из этого мира обратно в родную галактику. Вот только зачем?

Задав этот вопрос самому себе, он перестал рыдать и быстрым шагом направился в ванную комнату. Приведя себя в порядок и надев привычный френч, отправился к профессору. Еще при входе в лабораторию настроил себя выслушать успокаивающую речь прфессора, однако тот при виде Лифинга заговорил совсем о другом.

— Рэй, очень хорошо, что ты зашел. Знаешь, я долго размышлял, анализировал данные, полученные по планете Затанга, даже поднял первые отчеты со спутника, и мне в голову пришло масса идей. Во-первых, я попытался понять, как им удалось обмануть нас и перепрограммировать спутник слежения. Оказалось все достаточно просто.

— И как же?, — рассеянно спросил Лифинг.

— Представь себе. Спутник вращается на орбите, но в силу удаленности от нас, он не может передавать постоянно информационный сигнал, так как это требует больших энергозатрат. В программе заложено, что передача информации осуществляется, если датчики спутника фиксируют что-то необычное. Процессор обрабатывает данные и сравнивает с ранее полученными. Если они отличаются, значит, есть необходимость их анализа на большом компьютере и тогда производится отправка информационного сигнала. Ты улавливаешь мою мысль?

— Разумеется.

— Отлично. В таком случае, получается, что спутник можно просто подменить другим, а наш тупо ликвидировать. Главное точно синхронизировать моменты включения одного спутника и уничтожение другого.

— Да, но…

— Я уже смоделировал на компьютере. Моя идея подтвердилась на сто процентов.

— В таком случае, получается, что мы вообще не знаем, сколько спутников наших, а сколько лиги сопротивления?

— Увы, именно так. Впрочем, не это главное. Вот смотри, — и профессор разложил на столе несколько наспех сделанных чертежей, — это звездная система, в которой расположена планета. Вроде бы ничего необычного. Пять планет, несколько спутников. Обычное дело. Но когда я дал компьютеру команду на детальный анализ, он мне практически сразу выдал вот это, — и Мукси протянул Лифингу слайд-пластину с информацией.

— Двойная планета?

— Вот именно.

— И что в этом странного? Двойные планеты хоть и редкость, но периодически встречаются.

— Для астероидов да, а для планет, явление не такое уж и частое. Впрочем, не в этом суть. Спутник планеты Затанга имеет диаметр чуть более двадцати километров, удален на расстояние миллион триста тысяч километров и при этом они вращаются вокруг общего центра масс, который находится над планетой.

— А такое в принципе возможно?

— В том-то и дело, что непонятно, как такое возможно. Первоначально я подумал, что компьютер что-то напутал. Звезда достаточно массивная, величина гравитационного влияния на планеты стандартная. Если бы массы объектов были сопоставимы, то никаких возражений не было бы. Но в данном случае соотношение масс слишком велико.

— А может ли спутник планеты иметь больший вес при столь малом по сравнению с планетой диаметре?

— Не знаю. С таким явлением сталкиваться не приходилось, к тому же я не специалист в этой области. Все что знаю, почерпнуто из компьютерной базы данных. Ясно одно, либо спутник действительно имеет массу сопоставимую с массой планеты, либо…

— Он создает огромное гравитационное поле.

— Совершенно верно. И как мне кажется, это более реальная версия. Сразу возникает вопрос — откуда берется эта гравитационная сила, способная сместить центр вращения планеты и спутника?

— А новые данные со спутников и слидеров, которые были оставлены на планете, поступили?

— Да, но ничего заслуживающего внимание. Полагаю, надо слетать и взглянуть на этот спутник. Возможно, там будет что-то интересное.

— Хорошо, я слетаю.

— Может не стоит самому лететь? Пошлите исследовательский корабль, сбросит пару-тройку зондов, пусть они пощупают его. Нам еще предстоит много работы, но мы на пути к главному, я чувствую это, так что лучше отдохните, — Мукси сделал паузу, после чего произнес, — я пока придержу пленницу. Еще успеете с ней заняться. Не так ли?

— Хорошо.

— Вот и ладненько.

Лифинг отправился на командный пункт. По пути у него сама собой закралась мысль, которая заставила задуматься: "Похоже, Мукси все чаще определяет, что и как делать. Теряю инициативу, или только, кажется? А не окажется ли в скором времени, что я здесь вообще лишний и меня можно зомбировать как и всех остальных? Да и Горский слишком сблизился с профессором. Зависимость от Мукси слишком большая, опереться не на кого, но и подозрительность не сулит ничего хорошего".

С тревожными мыслями Лифинг вошел в командный пункт и почти на автопилоте стал давать указания компьютеру о подготовке исследовательского корабля к полету в окрестности планеты Затанга с целью запуска на спутник планеты трех зондов. Закончив, пошел на кухню, чтобы что-то перекусить. Возле плиты стоял Горский и что-то готовил. Лифинг внутренне напрягся, но, не подав вида, произнес:

— Я бы перекусил.

— Только сегодня с фермы получили свежие овощи. Телячьи котлеты готовы, а на гарнир могу предложить спаржу, брокколи или отварной картофель.

— Отлично. Пару котлет и брокколи, ну и немного спаржи. Еще стакан красного вина на твой вкус. Кстати, у тебя что-нибудь на десерт найдется?

— Конечно. Есть кекс, утром испек или эклеры, но они вчерашние.

— И когда ты все успеваешь?

— Вы же знаете, профессор гурман. Если что-то из еды не понравится, потом будет брюзжать и ко всем придираться.

— Ну-ну. Ладно, накладывай, и сам присаживайся, я через пару минут буду.

Ели молча, и хотя еда была хорошо приготовлена и отвечала вкусам Лифинга, хотелось сделать комплимент Григорию. Во время десерта на коммуникатор пришло сообщение, что корабль готов к отправке. Допив чай, поднялся из-за стола, тихо произнес: "Спасибо, все было замечательно", — пошел в рубку управления.

После отправки исследовательского корабля потянулись томительные часы ожидания. Не выдержав, Лифинг позвал Горского и предложил сыграть в нарды. Еще в молодости он понял, что шахматист из него никудышний, а вот нарды полюбились сразу. Трудно сказать почему, возможно в везении бросить кости и в большинстве случаев выиграть партию. Вот и в этот раз, фортуна благоволила к нему, и он выиграл две партии подряд, после чего решил отдохнуть.

Проснулся от сигнала на коммуникаторе. Звонил Мукси.

— Есть новости.

— Что-то обнаружили?

— Нет, но два зонда посланные к спутнику разбились при попытке совершить посадку.

— Не понял, — сон как рукой сняло, и Лифинг поднялся с постели и вышел из спальни, — как получилось, что они разбились?

— После того, как были получены данные, компьютер произвел расчеты. Получается, что сила тяготения превысила мощность двигателей зондов и те просто рухнули на поверхность. Но и это еще не все. Исследовательский корабль на подлете к спутнику испытал сильное гравитационное возмущение и был вынужден использовать все резервные мощности, чтобы уйти от столкновения.

— Где он сейчас?

— На орбите Затанги. Я дал команду начать полномасштабные исследования по всем направлениям.

— Выходит, мы столкнулись с чем-то необъяснимым?

— Пока необъяснимым. Во всяком случае, изучение спутника, возможно, поможет приоткрыть что-то важное.

— Или ничего, — в сердцах произнес Лифинг.

— Или ничего, согласен. Но останавливаться в этом вопросе я не стал бы. Другого в поисках того, почему мы здесь, пока нет, а значит, есть смысл, как можно тщательно исследовать и спутник и планету. Вы согласно со мной, Рэй?

— Мне бы не хотелось услышать, что мы ошибались и слишком много усилий потратили на решение этого вопроса.

— Да, но…, — профессор осекся, после чего добавил, — вам решать и отдавать приказы. Я всего лишь рекомендую, как поступить, но в данном случае я чувствую, что наши усилия не будут потрачены зря.

— Вашими молитвами, да… Хорошо, я согласен.

Весь вечер Лифинг терзался разного рода мыслями. То ему хотелось дать команду Горскому, чтобы тот доставил пленницу, то пойти к профессору и еще раз выслушать его доводы о необходимости продолжать исследования планеты Затанга и её спутника. И хотя он прекрасно понимал, что в сложившейся ситуации работы по изучению достаточно интересного объекта в целом ни на что не влияют, хотелось поступить вопреки логике, чтобы показать, кто главный и кто принимает решения. Все это нервировало и к ночи окончательно испортило настроение. В довершение всего, снова заболела голова, и волей-неволей пришлось звонить профессору и обращаться за советом и помощью.

Проснувшись утром, Лифинг сразу же получил сообщение с главного компьютера корабля. В нем сообщалось, что на основе анализа и расчетов данных полученных с орбитальных зондов, вращающих вокруг планеты Затанга, имеет место ярко выраженный эффект петлевой квантовой гравитации, обусловленной неизвестным источником расположенным на спутнике планеты. Не дожидаясь завтрака, Лифинг позвонил профессору.

— Вы как в курсе того, что выдал компьютер?

— Да.

— В таком случае, я зайду к вам. Хочу услышать ваше мнение по этому вопросу, и какие шаги нам следует предпринять в дальнейшем. Не возражаете?

— Разумеется. Жду вас.

— И какие мысли по поводу того, что выдал компьютер?, — произнес Лифинг сразу же, как только появился на пороге лаборатории.

— Рэй не ждите от меня лекции по физике элементарных частиц. Моя специальность — биоинженерия, а не квантовая физика.

— Оставим лирику, я прекрасно знаю, в какой области вы специалист, поэтому и обращаюсь к вам, когда у меня проблемы со здоровьем и все что с ним связано. И все же, у вас наверняка есть какие-то мысли по поводу того, что обнаружили зонды, и на основании чего компьютер выдал столь неожиданный результат.

— Если честно, пока ни каких мыслей нет.

— То есть как, ни каких?

— Да вот так. Понимаете, сам по себе результат, который выдал компьютер весьма странный. Имеет место эффект петлевой квантовой гравитации, и что? Не мне вам рассказывать, но именно он лежит в основе всей квантовой теории поля и на нем построена теория гиперпространства для перемещения космических кораблей.

— А источник?

— Вот это, мой друг, другое дело. Это загадка, которую необходимо разгадать. Вопрос как? Компьютер уже выдал мне данные, сколько энергии потребуется, чтобы произвести посадку на спутник и сохранить его в целости и сохранности. Но сразу возникает встречный вопрос, как на нем произвести исследовательские работы, если сила тяжести такова, что не то, что человек, робот не сможет там работать?

— А если нанести по спутнику ракетный удар? Десять мегатонн многовато будет, а скажем один или два и посмотреть, что из этого получится. Что скажете?

— Если честно, именно такое предложение я от вас ожидал услышать. Но не уверен, что оно самое лучшее. Подумать надо, основательно подумать.

— А компьютер какие-нибудь рекомендации дает?

— Как всегда — нет информации для принятия решений. Знаете Рэй, что меня больше всего поражает?

— Что?

— Сколько мы уже здесь? Пятьдесят лет? Перехватили несколько десятков кораблей, которые так же, как и мы, неведомым образом оказались в этой галактики. Так вот, за эти годы компьютерная техника не смогла продвинуться ни на шаг. Позитронный мозг, который, как считалось раньше, сможет превзойти человеческий, так и остался на уровне столетней давности. Да, считает быстро, перебирает миллионы и даже миллиарды комбинаций, хранит огромные объемы памяти, но придумать идею, пусть и бредовую на первый взгляд, не может. Знаете почему? Видите ли, нет необходимой информации. Так что надо думать, думать и еще раз думать, вы согласны со мной?

— Кто бы спорил. Думайте, а я в полной готовности рассмотреть и выполнить ваши пожелания, — со скепсисом ответил Лифинг.

— Буду стараться, а что еще остается делать. А мой вам совет, — профессор лукавым взглядом посмотрел на Лифинга, и добавил, — займитесь девочкой. Я вам дам лекарство, и все будет замечательно. Только умоляю, не переусердствуйте, все же сердце надо беречь.

Кивнув, Лифинг отправился к себе, оставив профессора в недоумении. Что означал кивок, то ли просто прощание, то ли согласие относительно сделанного предложения развлечься с пленницей. Впрочем, не это сейчас волновало профессора, куда больший интерес вызывало все, что касалось Затанги и загадочного спутника планеты.

 

Глава 6 .

После завтрака Зур отправился по рабочим делам, оставив Михаила одного. На предложение пойти с ним и посмотреть машинное отделение корабля, а заодно познакомиться с его коллегами по работе, Михаил отказался, о чем вскоре пожалел. Делать было совершенно нечего, а пройтись по кораблю одному он не решился. Завалившись на диван, взял планшет, но моментально понял, что без знания местного языка искать что-либо бессмысленно. Неожиданно в дверном динамике прозвучало: "Простите, к вам можно войти?" Михаил поднялся с дивана, узнав знакомый голос, нехотя открыл дверь. На пороге стоял Лабарган.

— Простите, что потревожил. Не уделите мне немного времени?

— Раз пришли, заходите. Чай будете?

— О, конечно, с превеликим удовольствием.

Михаил заварил чай, поставил перед гостем на стол чашку с чаем и, усевшись на диван, с тоской подумал, что придется выслушать очередную идею инопланетянина.

— О, поистине божественный напиток, благодарю, — и осторожно отодвинул чашку от края стола.

— Так о чем вы хотели со мной поговорить?, — зевнув, спросил Михаил, придав голосу интонацию тоски, что не произвело на Лабаргана никакого эффекта.

— Позвольте, я начну издалека, чтобы вам было более понятно относительно той просьбы, с которой я к вам пришел.

— Просьбы! Интрига, что же валяйте.

— Прости, что?

— Нет, ничего, продолжайте, я вас слушаю.

— А, так вот. После того, как вы ушли, я почти сутки размышлял над идеей о пуповине. Должен вам признаться, грандиозная идея. И как она мне самому не пришла в голову.

— Позвольте, это я в шутку сказал, а вы…

— Возможно, что так, но вы попали в самую точку. Видите ли, с тех пор, как я стал заниматься прокладкой курса кораблей для межзвездных перелетов, я получил доступ ко всей базе данных. Собственно говоря, основные работы производит компьютер, так что моя задача выдача задания. Сами понимаете, работа не слишком трудоемкая, свободного времени полно. А я не привык к безделью. Короче, стал интересоваться, где и когда появлялись в галактике корабли из вашего мира. В принципе ничего необычного не было до тех пор, пока я не выявил одну закономерность, которая натолкнула меня на мысль заняться этим более серьезно. Я собрал все имеющиеся данные и стал их обрабатывать. Сначала компьютер как всегда сообщал о нехватке данных, а их действительно было не так много. Увы, багзы не делятся секретами, где и когда прибыл корабль из вашего мира. Лишь в тех случаях, когда перепрограммированный нами спутник мог дать более или менее точные данные их можно использовать для расчетов. И вот на днях, компьютер, наконец, выдал весьма странное решение на задачу, которую я перед ним поставил два года назад. По его подсчетам получается, что звездная система один девяносто два каким-то образом связана с происходящими процессами.

— А что особенного есть в этой системе?

— Чувствую, вас это заинтересовало, я прав?

— Допустим.

— А ведь мы там на днях побывали. В этой звездной системе расположена планета Затанга.

Новость отрезвляюще подействовала на засыпающего Михаила, и он с удивлением уставился на Лабаргана.

— Пока мы там, точнее вы там, несколько часов перевозили с планеты промышленное оборудование, и что-то еще, я успел провести, в меру возможностей, разумеется, кое-какие исследования. Результаты весьма интересные.

— И что вам удалось установить?

— Спутник планеты, вот чем стоит заняться.

— Не понял, какой спутник?

— Спутник планеты. Маленький такой спутник, диаметром двадцать один и три десятых километра в диаметре. Находится на удалении один миллион триста тысяч километров от планеты и при этом смещает центр тяжести над ней. Получается, что это не спутник, а планета.

— Не понял, что значит спутник не спутник?

— Ну, это долго объяснять. В астрономии такие объекты называют двойными планетами и, следовательно, спутник смело можно отнести к разряду планет. Впрочем, не в этом суть. Такого в принципе быть не может, так как между ними огромная разница в массах. Отсюда неизбежно возникает вопрос — как такое может быть, что столь малый объект сместил центр тяжести огромной в сравнении с ним планеты? Я понимаю, в тот момент всем было не до меня, и просить выделить зонд или простейший слидер было бессмысленно, поэтому я смог провести лишь частичные исследования, но и они дали весьма интересные результаты.

Лабарган был в дыхательной маске, поэтому с тоской взглянул на чашку с чаем. Михаил понял свой промах и предложил гостю трубочку для коктейля. Лабарган попробовал с её помощью чай, после чего продолжил:

— Так вот. После того, как мы вернулись, я загрузил все полученные данные в компьютер на обработку, и вот результат, — Лабарган достал карманный проектор и спроецировал на стене изображение. На нем было схематично нарисовано несколько объектов.

— Позвольте я поясню. Вот это планета Затанга, это спутник планеты. Вот это звезда, вокруг которой они вращаются. Если сопоставить числа, когда в галактике появлялись корабли, то получается, что их взаимное расположение было одинаковое. Более того, расчеты показывают, что оно встречается лишь один раз в год, что соответствует, за некоторым исключением, периодичности появления кораблей из вашей галактики. Но и это еще не все. Расчеты показывают, что в этот момент появляется квантовый туннель.

— Простите, не совсем понял, что это значит?

— Это значит, что он может, как бы вам проще объяснить, прорваться из нашей галактики и перекинуть мост в ту самую черную дыру, которая находится в вашей галактике. Улавливаете мою мысль?

— Стараюсь.

— Отлично. В этом случае, энергия поступившая в неё вызовет гравитационную волну, которая неизбежно покинет горизонт событий и в случае столкновения с гиперпространственным коридором захватит объект находящийся в нем и захлопнется. Иными словами отправит объект обратно, но уже прямиком в нашу галактику.

Довольный произведенным эффектом от своего красноречия, Лабарган откинулся на спинку стула, и чуть было не опрокинулся вместе с ним на пол.

— Простите, а это реально, или это ваше предположение?

— Теоретически реально. Компьютер подтвердил, что такое возможно. Правда, в процентном отношении не более двух сотых. Но не в этом суть.

— Как это? Столь малая вероятность, а вы говорите не в этом суть?

— Очень просто. Если бы данных было много больше, то и вероятность возросла, так как сама основа происходящего, то есть, теоретическая составляющая происходящего неоспорима. А вы говорите пуповина — ерунда. Вовсе нет. Гравитационная волна и есть та самая пуповина, которая связывает наши галактики. Только она дискретна. Человек рождается и её обрезают навсегда, а в нашем случае, она рождается и умирает всякий раз, когда звезда, планета Гахр и спутник, располагаются таким образом, что вызывают её новое рождение. Это грандиозное открытие.

— Полагаете?, — неуверенным голосом произнес Михаил.

— Абсолютно.

— В таком случае, что требуется от меня? Ведь вы пришли с какой-то просьбой?

— Ваш шатл.

— Не понял.

— Понимаете, мне никто не разрешит и не даст не то что корабль, а зонд для проведения исследовательских работ на планете и спутнике, а у вас есть шатл. Только вы можете мне помочь.

В этот момент в комнату вошел Зур. Увидев Лабаргана и Михаила, деловито произнес:

— Надо же, какие гости к нам пожаловали. Наверняка новая идея, с которой кроме меня и Михаила не с кем поделиться. Я угадал?

— Разумеется, — ответил Михаил и добавил, — хочет одолжить у нас шатл.

— Шатл! Это, для каких таких нужд? И потом, нам придет перетащить сюда все запасы еды, которые там хранятся, — в шутливой форме произнес Зур.

— Хочет на нем полететь на планету Затанга, исследовать её и спутник. Возможно, там можно найти объяснения, почему корабли из нашей галактики прилетают сюда.

— Ничего не скажешь, круто, — с иронией в голосе произнес Зур и присев на диван рядом с Михаилом добавил, — а не кажется ли вам, уважаемый Лабарган, что даже если в ваших идеях есть хоть доля истины, то идея просить шатл для исследовательских целей, лишена какого-либо смысла?

— Почему?, — нерешительно спросил Лабарган.

— Потому что шатл предназначен для иных целей, нежели чем межзвездные перелеты. Да будет вам известно, он не имеет возможности открытия портала перехода. На нем вообще нет такого оборудования. Или может быть, у вас уже есть план и на этот счет?

— В принципе да.

— Ах, в принципе! И что же это за план?

— Любой космический корабль может открыть точку перехода, а я запрограммирую координаты выхода и войду на шатле в зону перехода.

— Однако, — Зур развел руками и, повернувшись к Михаилу, воскликнул, — нет, ты слышал! А возвращаться обратно как? А то, что Лифинг после того, как мы провели эвакуацию с планеты, уже дважды побывал там и, стало быть, оставил на ней свои зонды-разведчики, которые как только откроется портал перехода, моментально сообщат координаты точки входа и тем самым засветят наше местоположение. Или на это у вас тоже все спланировано?

— Не все, но кое-что.

Зур и Михаил переглянулись. Настал их черед удивиться, глядя на Лабаргана, который отвечал совершенно невозмутимым и спокойным голосом.

— В таком случае, поделитесь и по этому вопросу своими идеями?

Лабарган потянул из трубочки остатки уже остывшего чая, с грустью, как показалось Михаилу, поставил чашку на стол, и спокойным голосом произнес:

— Дело в том, что Лифинга можно обмануть, и я знаю как.

— Как?, — в один голос произнесли Зур и Михаил.

— Можно открыть портал, указав при этом координаты любого объекта в галактике, а затем, находясь в гиперпространстве, изменить точку выхода.

— Это что, шутка такая?, — со скепсисом произнес Зур.

— Вовсе нет. Теоретически, гиперпространство можно искривить, путем задания новых пространственных координат и попасть в место, отличного от первоначально заданного. Я же специалист в этих вопросах. Просто никому нет дела до проверки новых теорий.

— Так, постойте, вы на полном серьезе считаете, что корабль, находясь в гиперпространстве, может произвольно изменить точку выхода и тем самым ввести в заблуждение аппаратуру слежения?

— Теоретически да. Нужно проверить на практике. Впрочем, не в этом суть. Установить на вашем шатле устройство для открытия зоны перехода не так сложно, правда потребуется дополнительный силовой ускоритель реакторного типа. Зато в этом случае, можно улететь куда угодно, а уже оттуда к Затанге. Аналогично обратно. И потом, мне надо всего-то полчаса времени, чтобы скинуть исследовательские зонды, провести замеры и все.

— Не ну теперь все ясно. Делов-то, достать установку для открытия зоны перехода, силовой ускоритель. Кстати, потребуется еще реактор, мощный компьютер управления установкой. Что мы еще забыли, Михаил?

— Два три зонда, слидеры, кое-какая дополнительная аппаратура и компесационные капсулы.

— Допустим, ускоритель и реактор достанем, но кто же даст компенсационные капсулы для гиперброска?, — язвительно произнес Зур и добавил. — Да и вообще, кто все это вам даст, уважаемый господин Лабарган?

— Мне, с моей репутацией вряд ли кто, а вам дадут, я уверен.

Зур чуть не поперхнулся от произнесенной фразы.

— Нам, с какой стати?

— Видите ли, вас уважают, вы вхожи в совет центра сопротивления, лично знаете Деи Манкоа. Он вам вряд ли откажет. Ведь если понять физику происходящее, то я допускаю с большой долей вероятности, что возможно перемещение и в том и другом направлении, а, следовательно, появляется возможность вернуться домой.

В комнате воцарилась тишина. После минутной паузы Зур спросил Лабаргана.

— Вы пошутили, или на полном серьезе есть такая возможность?

— Любая теория требует подтверждения на практике. А как я могу что-то утверждать в полной мере, если не то что не было проведено ни одного эксперимента, а даже полноценных данных для расчета. Если рассматривать голую теорию, то по большому счету я не вижу принципиально спорных моментов.

Лабарган скосил взгляд на чашку на столе, и неожиданно произнес фразу, от которой Зур и Михаил прыснули со смеха.

— Нет, я понимаю, достать все это сложно, тогда хотя бы чаю насыпьте чуть-чуть. Волшебный напиток.

Михаил достал с полки пакет с чаем и протянул Лабаргану.

— Верите, от сердца отнимаю.

— Правда?, — извиняющимся голосом произнес Лабарган, и протянул пакет обратно.

— Да шучу я, берите, берите. Идите к себе, а мы с Зуром обмозгуем над всем, что вы только что рассказали. Знаете, такой объем информации надо как следует переварить. Мозг не компьютер, но, получив информацию, он тоже думает, размышляет, а потом принимает решение. Вы согласны со мной?

— Да, разумеется. В таком случае, я пошел, — и, прижав к груди обеими руками пакет с чаем, Лабарган удалился.

Оставшись вдвоем, некоторое время они сидели молча, пока Зур не выдержал и произнес:

— Черт его знает. Говорит он, конечно, все складно, хотя, откровенно говоря, я в этой тарабарщине его не все до конца понял. Хотя с другой стороны он хоть и малость того, но согласись, все гениальные ученые производят странное впечатление. А ты что думаешь?

— Могу сказать одно, если есть хоть малейший шанс вернуться домой, я бы все отдал чтобы выяснить, можно это сделать или нет.

— Согласен. В принципе пока речь идет только о сборе информации по этой планете. Блин, и ведь не один год летали туда, и никто не обратил внимания на спутник планеты.

— А ты не в курсе, часто туда летали?

— Насколько я знаю, крайне редко. Зонд хоть и был перепрограммирован, всегда оставалась опасность обнаружения точки выхода из гиперпространства.

— Тогда интересно, а с чего это вдруг Лифинг нагрянул нежданно-негаданно на Затангу? Информация о местоположении завода могла каким-то образом попасть к нему или это исключено?

— Не исключаю. Багзы торгуют всем, чем только можно, в том числе и информацией. Могли кого-то подкупить.

— Хорошо, а если исключить такой вариант и предположить, что он тоже каким-то образом заинтересовался планетой и её спутником?

— Это вряд ли. Он же там был и оставил зонд для слежения за планетой и на долгие годы к ней не возвращался.

— А зачем возвращаться, если зонд не передавал никаких данных. Кстати, а почему зонд не выявил какие-либо возмущения, о которых говорил Лабарган?

— Вот этого я понятия не имею, но вопрос интересный. Я знаю, кто этим занимается, могу поинтересоваться.

— Может, заодно провентилируешь вопрос относительно возможности достать оборудование, о котором говорил Лабарган?

— Ты это что, серьезно?

— А ты разве , домой не хотел бы вернуться?

— Хотел бы, но… И вообще, мало вероятно, что мне дадут оборудование. Я не такого ранга, чтобы мне сделали столь щедрый жест и предоставили реактор и все остальное. Короче, забудь, дохлый номер реализовать такую авантюру.

— Кстати, а корабль с грузом, на котором я прилетел, взорвали или успели перегнать? Если успели, то в принципе все оборудование на нем принадлежит компании, на которую я работал, а стало быть, я за него отвечаю и… могу использовать по своему усмотрению.

— А ты парень не промах.

— Просто домой хочется, очень, веришь?

— Верю. Сам об этом тридцать лет мечтаю.

 

Глава 7.

Лифинг вернулся на командный пост. Проверил, нет ли каких-либо сообщений, которые представляли бы интерес, после чего отправился на кухню. Заварив кофе, присел возле барной стойки. События последних дней выбили его из привычного ритма жизни. Прилет очередного корабля, и появление трех пленников, следом за этим полет на планету Затанга и неожиданная атака со стороны лиги сопротивления, наконец, идеи профессора относительно возможного местонахождения артефакта. Не связанные между собой события не давали выделить главное и мешали одно другому. За долгое пребывание в галактике Гарх случалось, когда непредвиденные обстоятельства заставляли серьезно поволноваться. И всегда все зависело от его правильного решения, и каждый раз интуиция не подводила его. С годами он так привык выходить победителем из любых ситуаций, что сейчас он просто растерялся, и это его больше всего раздражало. Позорное, по его собственному мнению, бегство от кораблей лиги сопротивления, казалось началом, если не конца его империи, то каким-то зловещим предзнаменование. Из-за этого мысли перескакивали с одного на другое, но каждый раз возвращались в исходную точку — надо что-то срочно предпринять, вопрос — что?

Спонтанно хотелось развернуть всю армаду имеющихся кораблей и начать массовое уничтожение планет, где налажено производство компонентов космических кораблей и вооружения. Здесь лозунг гласил — если нет возможности полного контроля, значит надо уничтожить, чтобы не досталось никому. Однако трезвый разум подсказывал, что это не выход, ибо лига сопротивления наверняка могла уже где-то наладить свое производство всех компонентов, в том числе и вооружения, а следовательно, уничтожение заводов ставила комигонов в более выгодное положение. Слишком малый человеческий ресурс, которым он располагал, так же лишал возможности ужесточить контроль на производствах. Наконец, загадочная планета Затанга, и все что вокруг неё связано, вызывало больше вопросов, чем ответов, И пока ни компьютер, ни профессор, ни он сам не были в состоянии ответить что-то конкретное, что давало бы почву для действий. Хуже всего было то, что по большому счету он не был уверен, что между планетой, спутником и прилетом кораблей есть хоть какая-то связь. И это раздражало и злило больше всего.

В довершении всего перенесенный накануне криз, словно колокольчик, напомнил Лифингу о возрасте. И хотя Мукси был великолепным специалистом в области медицины, в чем он не раз убеждался, страх за собственную жизнь незаметно подкрался и поселился в сердце. В этот момент коммуникатор сообщил, что для него есть сообщение с главного компьютера и потому, не допив чая, он поспешил в командный пост.

— Получены данные с зонда на планете Затанга, — доложил компьютер.

— Развернуть сообщение на главный экран.

Вслед за этим на большом экране появилось видеоизображение, которое сопровождалось аудиосообщением, которое гласило:

— Расположенная в исследуемом квадрате горное образование имеет, возможно, искусственное происхождение. Для детального исследования к подножию вершины сброшен слидер. Видеоизображение и координаты прилагаются.

Лифинг пристально смотрел на экран. Видео, присланное зондом, давало возможность увидеть контуры горной вершины.

"Совершенно непонятно, почему вдруг именно это горное образование вдруг вызвало интерес у зонда?, — подумал Лифинг, и еще раз просмотрел присланное изображение. Единственное, что выделяло её среди многочисленных возвышенностей на горном плато, была форма, чем-то напоминающая пирамиды на планете Земля, с которой он когда-то прилетел.

Новость была интересная и давала повод для продолжения исследований. Главное, тоску и уныние, которая последние дни сопровождала Лифинга, сняло как рукой. Желание как можно скорее разобраться со всем этим, подействовали отрезвляюще, и он почувствовал прилив сил. Экран не успел погаснуть, как в командную рубку вбежал Мукси. Как всегда в своем белоснежном расстегнутом на распашку халате и дурацкой, по мнению Лифинга, шапочке, он с порога произнес:

— Я знал, я знал, что мы найдем на этой планете то, о чем столько лет мечтали.

— Верю, но не стоит так горячиться. Пока это всего лишь предварительные данные. Посмотрим, что покажет запущенный слидер. Но в любом случае…

— Вот именно, в любом случае, надо лететь и незамедлительно.

— Есть желание полететь вместе со мной?

— Несомненно.

— А кто останется у Сайгата?

— Как всегда, Григорий и еще мои сотрудники.

— В таком случае, собирайтесь. Я отдам необходимые указания и через час вылетаем. Для прикрытия возьмем три корабля.

— Так много? Думаете в этом есть необходимость? Вряд ли они попытаются повторить попытку нападения, да еще в том же самом месте.

— Бережёного бог бережёт. Теперь, когда мы знаем, что у них есть в наличии военные корабли, можно ожидать чего угодно, а рисковать не в моих правилах.

— Рэй, пожалуй, вы правы. Посему удаляюсь и через полчаса буду готов.

— Хорошо. Жду вас на командном посту.

Спустя час четыре корабля взяли курс к Затанге, а уже через три часа, они были на подлете к планете. Флагманский крейсер Лифинга лег на круговую орбиту, остальные заняли позицию охранения. К моменту прилета со слидера, сброшенного зондом на планету для детального обследования горы, поступили первые данные. Когда появилась информация, профессор буквально приник к экрану. Высота горы составляла тысяча двести семьдесят метров от поверхности плато, которое само было выше уровня океана почти на пятьсот метров. Основание горы имело практически правильный квадрат, каждая грань которого составляла около одного километра в длину. По расчетам получалось, что гора имела форму правильной четырехгранной пирамиды. Уже одно это вызывало вопрос — как природе удалось создать столь правильную геометрическую форму?

Лифинг старался сохранить полную невозмутимость, но все же волнение профессора передалось и ему, и он отдал приказ немедленно подготовить группу десантирования на двух шатлах. При этом Лифингу с большим трудом удалось убедить профессора оставаться на корабле. Спустя пятнадцать минут команда из двенадцати зомбибойцов по шесть человек в каждом шатле вылетела для изучения горы на месте. Тем временем на экране появлялись все новые и новые данные, поступающие со слидера.

Склоны горы до самого верха были покрыты растительностью, преимущественно лишайниками и низкорослыми кустарниками, характерными для здешней местности. Предварительный анализ поверхностного слоя показал, что гора состоит из магматических пород покрытых толстым слоем почвы. Сравнительный анализ с соседними горными образованиями в радиусе десяти километров, не выявил каких-то явных особенностей за исключением того, что все они были значительно ниже и не превышали трехсот метров. Верхняя часть горы лишь внешне напоминала пирамиду, но при более детальном исследовании не имела явных признаков искусственного происхождения. Обычный горный склон с небольшими расщелинами с разросшимися в них густыми кустарниками. И все же издалека гора действительно производила впечатление огромной пирамиды.

Плато было покрыто густой растительностью, главным образом кустарниками, достигавшими двух с половиной метров высоты и такой же высоты травой чем-то напоминающей кактусы. Тонкий высоченный травянистый прут с иголками вместо листьев. Небольшой оголенный участок пригодный для посадки шатлов нашелся в полутора километрах от горы. Не успели шатлы приземлиться на плато и десантировать команду, как поступило неожиданное сообщение со слидера:

— У подножия пирамиды наблюдаются биологические объекты. Характерные признаки дают основания считать, что это представители местного населения планеты Затанга.

Новость явно озадачила профессора и Лифинга, так как поселение, в котором жило основное население, численностью свыше сто тысяч человек, находилось на удалении более двух тысяч километров. К тому же, было непонятно, почему ни зонд, ни слидер до этого не обнаружили следы их пребывания?

— Полагаю, ликвидировать их мы всегда успеем, поэтому стоит войти с ними в контакт и попытаться узнать, что они здесь делают.

— Рэй, полностью с вами согласен. Возможно, они что-то знают о горе.

— Будем надеяться, — ответил Лифинг, и дал указание Макаями, который руководил десантными группами, вступить в контакт с местными аборигенами, предупредив быть предельно внимательными, так как неизвестно зачем они там находятся, чем вооружены и какова их численность.

Макаями был в команде еще до назначения Лифинга на исследовательский корабль. Имел чин прапорщика и был на хорошем счету. После того, как власть на корабле перешла к Лифингу, Макаями сразу же поддержал его и содействовал в ликвидации возникшего за этим мятежа. Когда профессор предложил зомбировать большую часть команды, Лифинг долгое время колебался в отношении Макаями, так как был уверен в его преданности. Однако Мукси убедил его, что зомбирование ничуть не отразится на его боевых способностях и организаторских, как командира подразделения, зато полностью обеспечат контроль и возможность длительного использования как биологически важного объекта. Профессор оказался прав и за истекшие десятилетия Макаями отлично справлялся со всеми возложенными на него задачами и по-прежнему находился в прекрасной форме. Поэтому Лифинг и взял его для этой операции.

Получив дополнительную информацию со слидера, Лифинг дал указания Макаями вступить в контакт с обнаруженными аборигенами и по возможности, захватить одного из них и доставить на головной корабль.

Оставив возле шатлов четырех бойцов охранения, Макаями вместе с тремя бойцами направился в сторону аборигенов, еще четверо прикрывали с фланга. Со слидера поступала оперативная информация, позволявшая контролировать ход выполнения операции. Всё шло в штатном режиме, и ничто не предвещало осложнений. Однако в тот момент, когда до контакта оставалось чуть более ста метров произошло непредвиденное. Сначала группа аборигенов пришла в движение и, распавшись на группы по два человека, разбежалась в разные стороны. Слидер, который все это время висел над зоной, уточнил численность аборигенов, которая составила двадцать человек. Странным было то, что кроме длинных палок в руках аборигенов, никакого оружия не наблюдалось. Необходимо было решать, что делать в такой ситуации и Макаями решил продолжить двигаться по направлению к горе. Однако новая информация изменила планы. Аборигены начали обходить отряд с флангов, стало очевидным, что им каким-то образом известно о приближающихся к ним пришельцах. Впрочем, наверняка приземление шатлов было замечено, да и парящий на небосводе слидер мог подсказать, что к ним кто-то направляется. Было принято решение двум бойцам из группы охранения поднять в воздух один из шатлов для прикрытия. Уже через пару минут шатл взлетел и вскоре завис над группой. Из-за высокой растительности визуально невозможно было кого-то разглядеть, но приборы четко показывали местоположение людей. Летчик успел доложить Макаями, что все цели зафиксированы и в случае необходимости могут быть атакованы. В этот момент раздался взрыв и горящий шатл начал стремительно падать на землю. Макаями и его бойцы еле успели увернуться от упавшего на них горящего шатла. Не дожидаясь указаний, он дал приказ немедленно всем отходить.

— Один шатл сбит и полностью выведен из строя. Потери — два бойца из десантированной группы. Какие указания дать Макаями?, — монотонно произнес компьютер, одновременно демонстрируя на экране картинку происходящего. Такого Лифинг не ожидал и замер, не зная, что предпринять. Из этого состояния его вывел голос профессора. Он осторожно произнес:

— Может вы были правы, стоит показать им нашу силу?

— Что?, — переспросил Лифинг.

— Я говорю, может применить ракеты или что-то в этом роде?

— Да, пожалуй, — произнес Лифинг, и тут же дал команду Макаями срочно отходить в сторону второго шатла. Затем последовала команда на точечный ракетный удар по противнику.

— Сейчас мы их немного поджарим, — произнес Лифинг, обращаясь к профессору.

— Только не переусердствуйте.

— Не волнуйтесь. Полагаю, что нам удастся захватить парочку ранеными, а больше нам и не понадобится.

Как только от Макаями поступил сигнал, что вся группа вышла к шатлу, с крейсера была запущена ракета с плазменной боеголовкой. Через две с половиной минуты ракета поразила цель. Подножие горы в радиусе триста метров было сожжено. На поверхности оставались лишь обгоревшие остатки кустарников и травы. Прошло несколько секунд, и со слидера поступила информация, которая вновь повергла Лифинга и профессора в шок:

— Человеческих останков биологического характера не обнаружено. За шесть секунд до взрыва отмечалось исчезновение телеметрии, подтверждающей присутствие человека в зоне поражения. Характер исчезновения неизвестен.

Вслед за этим аналогичное сообщение выдал и компьютер корабля.

— Нет данных, позволяющие объяснить исчезновение биологических объектов в зоне поражения.

— Так, а вот это уже интересно, — произнес Лифинг и, усевшись в кресло перед большим экраном, призадумался. Профессор предпочел промолчать, понимая, что в данной ситуации Лифинга лучше не раздражать. Однако через пару минут Лифинг повернулся и, обращаясь к профессору, спросил:

— Так какие мнения будут у вас на этот счет? Может они телепортировались?, — последнее было сказано с таким сарказмом, что Мукси хмыкнул, после чего задумчиво ответил:

— Даже не знаю, что и предположить. Не в землю же они попрятались, хотя если вдуматься и учитывая, что данных об их перемещении не было, это единственное, что мне приходит в голову.

— Ну что же, примем, как один из возможных вариантов, и попробуем проверить, — произнес Лифинг голосом, в котором слышались нотки раздражения и бешенства от всего происходящего. Затем дал указания Макаями возвращаться на корабль, а компьютеру подготовить полномасштабную зачистку местности по всему периметру горы с использованием пульсарных бомб.

— Мы потеряли шатл и двух бойцов, так что надо основательно вскопать здесь все, не так ли, профессор?

— Пожалуй, — только и смог на это ответить Мукси.

Шатл с отрядом еще был на подлете к кораблю, а пульсарные бомбы уже устремились к поверхности планеты. Спустя полчаса, когда пыль от взрывов осела, на экране предстала картинка горы и её окрестностей. По всему периметру горы на два километра простиралось вспаханное поле, на котором не осталось следов какой-либо растительности. Кругом простиралась земля и песок, вперемешку с перемолотым камнем.

— Ну что же, не хотят по-хорошему, поговорим на привычном языке оружия, — зло произнес Лифинг, — отправить к горе двух андроидов. Пусть возьмут плазменные ружья и силовые щиты.

— Вы полагаете, там еще мог кто-то остаться в живых?, — спросил профессор.

— Я не собираюсь больше терять бойцов и технику, а есть там кто-то в живых или нет, мы скоро узнаем.

Вскоре к планете вылетел шатл. На максимально возможном удалении от горы он высадил двух андроидов и вернулся на корабль. Двигаясь друг за другом, они устремились к горе. Через четверть часа они оказались у её подножия. Следов присутствия местных аборигенов не отслеживалось. Со слидера информация так же подтверждала, что биологической активности не обнаружено. Получив приказ детально обследовать весь периметр горы, андроиды двинулись в путь. Впереди было порядка четырех километров пути. В помощь им с зонда был сброшен дополнительный слидер, который летел в нескольких метрах над андроидами, сканируя гору на несколько метров вверх от подножия.

Через час от андроидов поступил доклад, что обход закончен. Следов присутствия человека не обнаружено. Сканирование горы со слидера также не выявила чего-то, что напоминало бы вход внутрь. Прочитав такую информацию, профессор в задумчивости произнес:

— Странно все это и загадочно. Откуда тогда появились эти аборигены, куда исчезли и вообще, что они там делали? Рэй, ведь зачем-то они там были?

— Меня больше волнует, как они умудрились подбить шатл. Или их палки были, чтобы нас отвлечь, а на самом деле, это оружие?

Лифинг в задумчивости ходил вокруг кресла, на котором сидел профессор Мукси. Остановившись, он произнес:

— Надо все основательно проанализировать. Еще раз просмотреть всю полученную информацию. Возможно, мы что-то упустили. Что-то, что даст ключ к пониманию чего-то важного. Вы согласны со мной, профессор?

— На все сто процентов.

— Тогда за работу.

 

Глава 8.

Позавтракав, Зур убежал по своим делам. Оставшись один, Михаил стал размышлять, чем бы заняться. У себя на корабле в свободное от вахты время, можно было пойти в спортзал размять мышцы или побегать с мячом, посмотреть кинофильм или послушать музыку, пойти в лабораторию и заняться самообразованием, наконец, просто почитать книгу на планшете. Здесь ничего этого не было, поэтому пока Зура не было, приходилось тупо лежать на диване и смотреть на потолок. Невольно Михаил вспомнил последний разговор с Лабарганом.

Нет, то, что Зур пойдет к начальству, и уж тем более к Манкоа просить оборудование для полета на Затангу было маловероятным, как и то, что это оборудование им предоставят. Даже если и дадут, то сам полет представлялся Михаилу чем-то фантастическим. Он даже не мог вспомнить, чтобы слышал или читал о том, что где-то предпринимались попытки полета на шатле в гиперпространстве. "Нет, конечно же, полный бред, — мысленно произнес Михаил, — только Лабаргану с его оригинальными, мягко сказано, идеями, могло такое придти в голову". Вспомнив о пуповине, он даже рассмеялся. В этот момент в дверь позвонили, и в динамике раздался голос Лабаргана.

— К вам можно войти?

— Да, сейчас, — ответил Михаил, вставая с дивана. Надо же, легок на помине.

— Я дико извиняюсь, но у меня к вам срочное дело.

— Вам выделили корабль для полета на Затангу, я угадал?, — в шутливой форме спросил Михаил, чем явно смутил Лабаргана.

— Вовсе нет. Я совсем по другому поводу.

— Чаю, — любезно предложил Михаил.

— О! Да, спасибо.

— Да вы присаживайтесь. Я сейчас поставлю чайник, а вы рассказывайте.

— Видите ли, дело в том, что когда мы занимались эвакуацией с планеты чего-то там, я провел кое-какие исследования. Впрочем, нет,об этом я вам кажется, уже рассказывал.

— Ничего, ничего, я весь во внимание, — и Михаил поставил перед Лабарганом чашку горячего чая и на блюдце положил трубочку.

— Да, так вот. Я тогда подумал, что Лифинг, наверняка вернется на планету, и я воспользовался тем, что все были так заняты, суета и все такое прочее. Короче, я сбросил небольшой маяк.

— Маяк! А где вы его достали?

— Пусть это останется маленькой тайной, впрочем, вам я могу сказать, по секрету. Я его спер на складе. Каюсь, случайно увидел и решил использовать, но сугубо в научных целях. Верите?

— Разумеется. И вообще, я могила.

— Что?

— Это идиоматическое выражение, означает, что ваша тайна будет сохранена.

— Понял. Интересно, надо будет записать. Я собираю все сленговые выражения вашего языка.

— И что маяк? Прислал что-то интересное? Кстати, а разве маяк может транслировать информацию на столь большие расстояния?

— Вообще-то я немного того, малость модернизировал его.

— Даже так. И как вам это удалось, мы там пробыли всего-то часов шесть, наверное.

— Десять, если быть точным. Но не в этом суть. Я просто внес в программу кое-какие изменения и маяк смог отслеживать зонды противника, если таковые будут. А как только зонд будет посылать в дальний космос инфу, он заодно прихватит и мою с маяка. Просто и гениально, не так ли?

— Ничего не скажешь. Действительно гениально придумано, использовать вражеский канал для передачи информации. А вычислить его можно?

— Разумеется, нет. Вся информация идет единым потоком и не содержит чего-то, что может как-то насторожить. Собственно говоря, она как бы дублирует инфу зонда только и всего.

— А как же она потом доходит до вас?

— Это конечно вопрос, но вам я скажу. На Сайгате, куда собственно говоря и посылается вся информация для Лифинга, у меня есть верный человек. Сайгат, это планета, на которой расположена стационарная база Лифинга, можно сказать, столица его империи. Там расположены заводы, фабрики и так далее. В основном на них работает местное население планеты и привозные специалисты с других планет. За всем следят люди Лифинга. Вот один из них и есть мой знакомый. Он имеет доступ и возможность пересылать данные. Риск большой, но…, — Лабарган неожиданно осекся, словно хотел что-то сказать еще, но передумал. Опустошил через трубочку наполовину чашку с чаем, а потом, глядя Михаилу в глаза, тихо произнес:

— Я знаю, вам можно доверять, поэтому я могу сказать кто это. Это мой отец. Он известный конструктор. Десять лет назад сам вызвался на работу к Лифингу. Многие, точнее большинство, сочли его предателем, и только несколько человек знают, ради чего он туда пошел и как нам помогает. Только умоляю, никому ни полслова, даже Зуру.

После услышанного, Михаил по-новому взглянул на Лабаргана. Стало ясно, что он сильно ошибался в нем, принимая за больного на голову ученого. Еще бы жить и работать в условиях, когда тебя считают сыном предателя. Такое не каждому под силу.

— Так вот. Первая информация, полученная с Затанги, была вполне предсказуема. Спустя сутки после нашей эвакуации, Лифинг послал к планете три корабля. Высадились, нашли заброшенное производство и быстренько улетели обратно. Собственно говоря, ничего необычного, разве что непонятно, почему он не стал уничтожать колонию. Он так всегда поступал, если не проявлял интереса к планете с точки зрения воспользоваться её ресурсами, как природными, так и людскими. Но вчера они снова туда пожаловали. На этот раз на четырех кораблях, в том числе на флагманском, а значит, большая вероятность того, что Лифинг лично отправился на планету. Понимаете, к чему я клоню?

— Если честно, не очень, — откровенно признался Михаил.

— Вот, и я поначалу не понял. Дескать передумал и решил уничтожить всех, а заодно и всю планету. Так сказать, был в плохом настроении и полетел показать свою мощь и силу. Так нет, он застрял там и что-то ищет!

— Почему вы так решили или есть дополнительная информация?

— Есть. Правда пришлось принести маяк в жертву, сжег весь его энергоресурс и он сбросил мне накопленную информацию. Весь объем передать не удалось, энергии не хватило, но и полученной информации достаточно, чтобы понять, чем они там занимаются и почему так срочно полетели. Вот, посмотрите сами, — и Лабарган передал Михаилу планшет. Открыв видеофайл, он увидел запись сделанную маяком. На записи было видно, как на планету отправляются два шатла. Вскоре один из шатлов неожиданно взрывается, второй возвращается на корабль, после чего начинается бомбардировка небольшого участка местности. Последнее, что успел передать маяк, кадры, на которых отчетлива была видна горная вершина с выжженной вокруг неё местностью.

— Посмотрели? А теперь вот что я вам скажу. Лифинг тоже знает о феномене с двойной планетой и возможно догадывается о том, что между прилетом кораблей из вашего мира и Затангой есть какая-то связь.

— Вы полагаете?

— Уверен. Это я вам еще не все показал. Там есть любопытный момент, когда они перед этим прилетали, они сбросили зонды на спутник планеты. Спрашивается, с какой стати им это делать? Весомые доказательства?

— Пожалуй, да.

— А теперь самое интересное. Тогда во время эвакуации я сумел получить данные о планете, обоих спутниках и самой звезде. Главное, это параметры орбит всех этих небесных тел. После того, как мы вернулись, я прогнал все эти данные через компьютер, однако ничего интересного, кроме разве что общего представления о времени вращения и так далее, не получил. А теперь взгляните, видите на последних кадрах, присланных маяком отчетливо видна горная вершина. Именно к ней было приковано внимание Лифинга, иначе, зачем ему было именно в этот район посылать шатлы. Не к месту дислокации нашего завода и не к месту, где обитает небольшая группа местного населения, а к непонятной горной вершине. И, как говорится, вечная память маячку, который передал ценнейшую информацию. Он успел сделать не только снимки, но дать точную геолокацию этой горы. И как только я добавил к имеющимся данным координаты той самой горы, что на фото, то получил ошеломляющий результат. Каждые триста девяносто суток вся система выстраивается в одну линию. Иначе говоря, звезда, планета, спутник и ось горы находятся на одной линии. Я проверил по базе данных. Прибытие кораблей наблюдалось именно с интервалом близким к этому числу. Вы понимаете, что это значит!, — восторженно закричал Лабарган.

— Вы хотите сказать, что разгадку надо искать в этой горе, а вовсе не спутнике планеты?

— Не уверен, но начинать надо именно с неё, но боюсь, что мы уже опоздали, потому что Лифинг именно этим и занимается, иначе, что ему так долго делать возле этой планеты, да еще отправлять туда исследовательскую миссию.

— Вероятно, вы правы, — в задумчивости произнес Михаил, — выходит, что лететь туда мы вообще не сможем. И что же нам делать?

— Понятия не имею, разве что еще раз попытаться напасть и нанести сокрушительный удар по его кораблям. Но думаю, что это из области моих мечтаний, — грустно произнес Лабарган и, допив чай, поставил чашку на стол.

— А если через портал забросить торпеды, ракеты или еще что-то, и тем самым попытаться уничтожить корабли? Это реально, или…, — в запальчивости произнес Михаил.

— Думаю, что это не самое лучшее, что можно было бы придумать. К тому же, если даже осуществить такую идею, то в лучшем случае мы только подогреем интерес Лифинга к этому объекту, а в худшем, просто его уничтожим. Оно вам надо?

— Пожалуй, нет. И все же, вы уверены, что ракетный удар по кораблю Лифинга невозможен?

— Абсолютно. Во-первых, прежде чем корабль выходит из гиперпространства, происходит открытие портала. Времени между выходом корабля и открытием портала достаточно для принятия решений. К тому же, они успеют включить силовые поля для отражения атаки или нанести ответный удар. При встречном ударе закрытие портала как пылесос засосет всю энергию взрыва и эффект будет нулевой. Нет, это не вариант, а вот если…

— А если открыть портал непосредственно в том месте, где находится крейсер?

— Михаил, вы читаете мои мысли. Идея верная, но, увы, и она неосуществима. Корабль находится на круговой орбите, и мы не знаем его местоположение в момент открытия портала. Кроме того, точно неясно, что произойдет с движущимся кораблем. Теоретически он может просто войти в гиперпространство на встречном курсе, а вот выйдет или нет. Впрочем, у Лифинга наверняка стоит оборудование для прокладки курса, и он задаст координаты точки выхода. Все тупик. У меня пока никаких идей. Знаю одно, надо попытаться как-то попасть на гору и изучить её, но пока там Лифинг или кто-то из его команды, нам туда не попасть.

В этот момент в комнату вошел Зур.

— Ба, какие люди в машинном зале.

— Не понял?, — удивленно спросил Лабарган.

— Не обращайте внимания, это шутка, или точнее очередное идиоматическое выражение, — прокомментировал приветствие Зура Михаил.

— Что-то вы зачастили к нам, уважаемый Лабарган. Чувствую, новые идеи прямо-таки не дают вам спать спокойно, а поделиться не с кем. Я угадал?

— Отчасти.

— И в лице Михаила вы нашли благодарного слушателя. Да, доктор, он и в Африке доктор, но это так, к слову, и без обид. А в целом, я вас понимаю, любая идея без поддержки извне или её понимания другими угнетает сознание, так сказать, гайка в пустом баке. Дребезжит, нервирует, а пользы не приносит, даже наоборот, только раздражает. Впрочем, мешать не буду, забежал на пару минут, не взял кое-какой инструмент и как назло он понадобился. Знаете, как это называется?

— Нет.

— Запишите. Закон подлости.

Порывшись в шкафу, Зур достал небольшой ящик с инструментом и, махнув рукой, удалился.

— Зур, хороший человек, но меня не любит.

— С чего вы так решили?, — с удивлением спросил Михаил.

— А вы разве не заметили, сколько колкостей в его речи при разговоре со мной?

— Ну, это вы напрасно. Идиомати…

— Не стоит. Я с ним знаком много лет и отлично понимаю, когда он шутит, а когда нет.

— И все же, вы напрасно. Я с Зуром знаком всего несколько дней, но уже успел оценить его и достоинства и недостатки. И поверьте, если бы он вас недолюбливал, вряд ли стал бы общаться. Он не из тех, кто будет поддерживать знакомство с человеком, который ему неприятен, уверяю вас.

— Возможно, вы и правы, даже, наверное. Просто я привык к одиночеству, привык к непониманию. Вот вы в своем мире наверное никогда не испытывали чувства одиночества? Вас окружали родственники, друзья, с кем можно было встретиться, весело провести время, просто поговорить, что-то обсудить. Я прав, или ошибаюсь?

— В чем-то вы правы. Вот только всё хорошее начинаешь ценить, когда теряешь, друзей и знакомых. Нас на корабле было четверо. Спасся только я один. Что стало с остальными, не знаю. Зур уверяет, что их, скорее всего зомбируют, чтобы пополнить армию Лифинга. Как представлю себе, дрожь берет.

— В команде только мужчины были?

— Нет, была одна девушка, Саманта, а что?

— Вероятно она на Сайгате. Там есть лаборатория по выращиванию детей. Всех захваченных женщин туда переводят.

— По выращиванию детей! Это как?

— Не знаю, наверное, искусственно оплодотворяют и те рожают будущих бойцов армии Лифинга.

— Откуда вы это знаете?

— Несколько лет назад была попытка их освободить, но, к сожалению, не получилось. Знаю, что у Лифинга есть помощник. Некий профессор. Как зовут, не знаю, но это страшный человек. Сдается мне, не будь его, Лифинг давно проиграл бы эту войну. Ладно, я, пожалуй, пойду. Как там у вас говорят — утро вечера мудренее, не так ли?

— Совершенно верно.

— Как вы говорите, зовут вашу девушку?

— Саманта.

— Если смогу что-то узнать, сообщу.

— Спасибо.

Михаил проводил Лабаргана, закрыл за ним дверь и присев на край дивана, призадумался. С тех пор, как он попал в этот мир, каждый новый день приносил столько событий и известий, сколько не было за многие годы жизни. Можно было опустить руки и растеряться, запить с горя или впасть в апатию, а то и вовсе запаниковать и впасть в полную депрессию, но что-то сдерживало и заставляло жить и не сдаваться. Возможно тот момент, когда он еще на корабле, убил багза, стало началом или вернее, катализатором борьбы за выживание в новой реальности. Но пока он был лишь соучастником происходящего, и это не давало покоя. В таких случаях говорят: душа рвалась в бой, а руки были связаны.

Пока Михаил размышлял о том, что предпринять, вернулся Зур на обед.

— Привет. Чего киснешь?

— Вовсе нет.

— Да ладно, я по лицу вижу. Какая тоска гложет, или Лабарган опять тебя научными идеями накормил, от которых у тебя крыша поехала?

— Нет, так, поболтали, чайку попили.

— Ты вот что, слушай его, но особо не вникай. Он мужик конечно ученый и все такое, но по секрету тебе скажу. Его особо не жалуют и не потому что он зануда и прожектер, а из-за его родителя.

— А что с родителем не так?, — спросил Михаил, не подав вида, что знает об этом.

— Короче, папаша его технарь, каких поискать еще. Я с ним несколько раз встречался в своё время. Но лет десять назад пошел в услужение к Лифингу. Короче, предатель самый натуральный. Поговаривают на Сайгате, ему виллу у океана предоставили и оклад, дай бог каждому. Лабаргана после этого поперли из научных кругов и боятся подпускать к каким-либо ответственным разработкам. Сам понимаешь, мне все это по барабану, к тому же, он тут единственный, с кем можно изредка на родном языке поболтать, но факт есть факт.

— Это ты к чему?

— К тому, что под его идеи не то что двигатель, канистру с топливом не дадут, смекаешь?

— Даже если идея того стоит?

— Даже если и стоит.

— Понятно. А тебе что-нибудь известно о планете Сайгат?

— Так, в общих чертах. Планета, как планета. До начала войны с Лифингом очень приличное место в галактике, правда мне там бывать не довелось. Большая часть планеты покрыта океаном, два континента соединены узким перешейком, наподобие северной и южной Америки на Земле. Только в отличие от них, континенты вытянуты с востока на запад, поэтому климат там замечательный. Хорошо развитая промышленность и сельское хозяйство. Лет тридцать назад Лифинг обратил свой взор на эту планету, и без лишних разговоров прибрал её к своим рукам, а вскоре сделал своей столицей.

— И что все население без всякого сопротивления согласилось?

— В то время превосходство Лифинга было безраздельное. Когда с крейсера наносят протонный удар, поневоле вынужден принимать решение, чтобы спасти людей. В тот момент на планете проживало порядка семисот миллионов человек. Лифинг уничтожил остров вблизи одного из континентов, а вместе с ним погибло два миллиона. Демонстрация силы и ультиматум все решило.

— И что там сейчас?

— Так называемое марионеточное правительство во главе с местным канцлером. Лифинг, естественно, верховный правитель. Несколько десятков крупнейших заводов и фабрик, в том числе оборонного характера.

— И никакого сопротивления?

— Как тебе сказать, были попытки сопротивления, но местная власть предпочла сама все пресечь не дожидаясь, когда Лифинг заменит её на более послушную.

— Однако.

— Короче, обедать будем или как?

— Разумеется.

— Так давай, кто у нас сегодня дежурный, ты или я?

— Что?

— Я на смене, так что извини, дорогой, тебе обед готовить, точнее, кинуть в микроволновку пару брикетов и чайник поставить, — Зур дружески хлопнул Михаила по плечу, и добавил, — не кисни, прорвемся, не все смирились с Лифингом и есть кому с ним бороться, а силу мы ему показали, сам видел.

 

Глава 9.

Лифинг дал команду компьютеру по кадрам прогнать все записи с момента начала операции и до падения шатла и сделать заключение, откуда и куда могли скрыться загадочные аборигены с палками, а заодно дать анализ, могут ли палки являться оружием. На первый взгляд простая для анализа задача, неожиданно заняла у компьютера порядка двадцати минут времени. На запрос в чем причина задержки последовал лаконичный ответ:

— Полученные данные требуют дополнительного анализа.

— Так анализируй.

— Я в процессе работы.

— Профессор, вы слышали, компьютер в процессе работы, — раздраженно произнес Лифинг.

— Рэй, не горячитесь. Мы близки к цели, надо только набраться выдержки, — невозмутимо ответил Мукси, продолжая внимательно рассматривать снятые слидером кадры облета горы.

Наконец компьютер выдал следующее сообщение.

— На основе анализа имеющейся информации, можно с уверенностью на девяносто два процента утверждать, что имела место телепортация живых человеческих объектов. Подтверждением этого является молекулярный распад объектов в момент перехода. Выделяемая при этом энергия в первом приближении совпадает с данными, полученными со слидера. Объекты, предположительно принятые как палка, по всей видимости, являются устройствами для телепортации. Степень достоверности данной информации превышает девяносто процентов.

— Рэй, как вам такая информация? Это грандиозно! Даже мы, не можем телепортировать живые объекты, а им это каким-то образом удалось. Вы представляете, каким преимуществом мы будем обладать, если овладеем этой технологией?, — возбужденно воскликнул Мукси.

— Пока этим преимуществом владеют местные туземцы. Думаю, нам следует поближе познакомиться с коренным населением, возможно, от них мы сможем что-то узнать. Не так ли, профессор?

— Да, совершенно верно. Надо выяснить, что за народ населяет планету. Если они из этого племени, то местные смогут нам что-то рассказать.

— В таком случае, посылаю в селение Макаями, пусть доставит несколько человек из племени, попробуем с ними поговорить.

Спустя четверть часа, получив указания, Макаями с тремя бойцами вылетел на шатле в селение. Лифинг и Мукси внимательно следили на главном экране в командном отсеке за всем происходящим. На подлете к селению было хорошо видно, что оно расположено по обоим берегам полноводной реки, ширина которой было чуть более пятисот метров. Вдоль пологих берегов были разбросаны одноэтажные глинобитные строения. Общая архитектура селения говорила о достаточно примитивном уровне развития. Не было даже дорог или крупных общественных строений, лишь в одном месте была большая площадка, возможно предназначенная для проведения каких-то общих мероприятий. На неё было решено приземлиться. На экране было хорошо видно, что появление шатла не вызвало среди местного населения волнения или особого ажиотажа. Только когда он приземлился, на поляну вышло несколько человек, с любопытством рассматривая вышедших из шатла Макаями и сопровождающего его бойца. Их любопытство было вполне объяснимо, возможно людей с двумя глазами они видели первый раз в жизни. Оставаясь возле шатла, Макаями сделал жест рукой, призывающий туземцев подойти ближе, но те оставались на месте. В такой ситуации ничего не оставалось делать, как незаметно выстрелить усыпляющим транквилизатором. Как только два туземца упали на землю, остальные поспешили скрыться. Пилот сделал вираж и, подлетел к лежащим на земле туземцам. Их быстро погрузили внутрь, после чего взяли курс к головному кораблю.

— Вот это другое дело. Быстро, четко и без шума, — довольный тем, что операция прошла без происшествий, произнес Лифинг и тут же дал команду Макаями:

— По прибытии на корабль пленных в лабораторию и по дороге не спускать с них глаз, неизвестно как долго на них будет действовать транквилизатор.

— Команду принял, выполняю. Время прибытия шесть минут.

— Отлично, жду доклада на корабле.

— Есть, — отрапортовал Макаями.

— Ну что, профессор, в лабораторию, посмотрим, что нам расскажут эти местные аборигены?

— Конечно, конечно, — возбужденным голосом ответил профессор, и они поспешили в лабораторию. Вскоре туда доставили две платформы с пленными, которые были все еще без сознания. Лифинг не без любопытства рассматривал их. Оба пленника были мужского пола, средних лет, одеты в грубую одежду из холщовой ткани. Закончив осмотр, Лифинг приказал усадить их на стулья и на всякий случай связать ноги, после чего привести в чувства. Как только пленники очнулись, Лифинг включил лингафонный переводчик и начал допрос.

— Как только вы ответите на несколько моих вопросов, вас незамедлительно отправят обратно домой. Поэтому не волнуйтесь, вам никто не сделает ничего плохого. Если вы поняли меня, то прошу ответить или кивнуть.

Трудно было понять, поняли они Лифинга или нет, так как оба только озирались по сторонам, и, судя по лицам, были страшно перепуганы происходящим.

— Еще раз повторяю, вам ничего не угрожает, мне надо только задать вам несколько вопросов.

Не дождавшись ответа, Лифинг предложил профессору попробовать поговорить с пленниками. Мукси подошел к одному из пленников и, глядя ему в глаза, неожиданно произнес:

— Домой хочешь?

— Да, — произнес тот.

— Вот и хорошо, значит, можешь говорить. Как зовут?

— Мегзаам.

— А его как, — и профессор показал рукой на второго пленника.

— Гуарм.

— Так вот, чем быстрее ответите на мои вопросы, тем быстрее вернетесь домой. Понял меня?

— Да.

— Замечательно.

— Про гору на севере что-нибудь знаете?

— Это святая гора, к ней ходить нельзя, — неожиданно с возбуждением произнес Мегзаам. Лифинг и профессор переглянулись.

— А люди, что на горе живут тоже святые или из вашей деревни?, — все тем же вкрадчивым голосом спросил профессор.

— Это воины света. Они охраняют гору.

— А зачем её охранять, если она святая?

— Так духи велели. Когда воин света умирает, самого отважного и сильного воина селения отправляют ему на смену.

— Ах, вот оно что. Выходит, воины света, это люди из вашего селения?

— Да.

— А как же вы узнаете, что воин света умер и нужна замена, раз ходить к горе нельзя?

— Гора сама говорит нам об этом.

— Сама говорит! До неё ведь очень далеко от вашего селения.

— Знак на небе, — и пленник воздел руки над головой, — когда гора с небом говорит, и мы слышим, значит, воин света умер и надо ему замену прислать.

— Хамаль, по-моему, это все какие-то сказки, — раздраженно произнес Лифинг.

— Не спешите, Рэй. С таким контингентом, главное без спешки разговаривать.

— Вам виднее, — и Лифинг устроился в кресле напротив. Между тем профессор продолжал задавать вопросы, чередую с увещеванием, что их скоро отпустят домой к родным. Допрос продолжался еще полчаса, пока не стало понятно, что Мегзаам стал повторяться и ничего конкретного не отвечал. Второй пленник продолжал молчать. Наконец Лифинг не выдержал и, обращаясь к Мукси, произнес:

— Ну все, кажется от них больше ничего не добиться простыми методами, давайте попробуем сыворотку, думаю, что с ней они расскажут что-то дельное.

Пленникам сделали укол, и как только сыворотка подействовала, продолжили допрос. Однако и он не принес ощутимых результатов. Единственное, что удалось выяснить, что ушедший на гору воин никогда не возвращается. На вопрос, как они там питаются, последовал весьма странный ответ, что еду носят куяры — слепые женщины. Такой ответ озадачил профессора, так как было непонятно, как слепые женщины могли преодолеть столь длинный путь. Однако вскоре стало ясно, что еду оставляют неподалеку от селения, где её якобы забирает один из воинов света. Кроме того, удалось выяснить, что когда-то в селение явился старец, который и велел охранять гору. Отобрав двадцать самых крепких юношей, он сделал их воинами света и повел к горе. Понять, кто такой был старец, почему ему поверили, да еще снарядили двадцать человек и что значит, сделали воинами света, не удалось. Удивляло и то, что саму гору никто и никогда не видел, но знают, что она на севере и что она святая. То ли пленники ничего больше не знали, то ли даже сыворотка не помогла получить ответы на многие поставленные вопросы.

— Не слишком много полезной информации, не так ли, профессор?, — недовольно произнес Лифинг.

— Вынужден с вами согласиться. Про гору никакой информации, только добавились новые вопросы: кто такой старец и когда он приходил, год или сто лет назад.

— Ваши предложения?

— Надо просканировать их мозг. Возможно, в ассоциативной памяти сохранилось что-то, что прольет свет на эти и другие вопросы нас интересующие.

— В таком случае, не буду вам мешать. Если понадоблюсь, или будет что-то интересное, позовете, я буду у себя. Надо подумать, какие шаги предпринять в плане изучения горы.

— Хорошо.

Лифинг вернулся на командный пост и, усевшись перед экраном главного монитора, нервно теребил костяшки пальцев. За долгие годы пребывания в галактике Гахр он привык действовать быстро и четко. Неповиновение в колониях каралось жестко и без сожаления и поэтому приказы отдавались стремительно и без лишних рассуждений об их целесообразности. Наверное, по этой причине он не любил шахматы, где над каждым ходом надо было думать. В нардах многое зависело от удачно брошенных костей и так же как в игре, ему до последнего времени всегда везло в противостоянии с комигонами. Вот и сейчас, он готов был плюнуть на попытки профессора понять и раскрыть тайну их прилета в эту галактику и сбросить на Затангу пару установок, которым понадобится несколько дней, чтобы углубиться в недра планеты на несколько километров, а затем открыть порталы перехода. Находясь на противоположных концах, они разорвут планету на куски. За все годы Лифинг несколько раз использовал подобный способ уничтожения планет. Как правило, это было связано с массовым выступлением местного населения против их порабощения или неоднократными диверсиями на его заводах. Вид разрывающейся на куски планеты и гигантский взрыв её ядра всегда впечатлял и действовал на Лифинга как успокоительное средство в противостоянии с комигонами. При этом гибель миллионов невинных людей его меньше всего интересовала и волновала.

Вскоре появился профессор и сообщил, что сканирование памяти подтвердило, что пленники действительно мало что знают о старце, воинах света и горе. И все же удалось узнать кое-что новое, в частности, что старца помнят старейшие жители селения. Они рассказывают, что старец был с двумя глазами и очень большого роста. Правда, понять численную величину понятия высокого роста не удалось. С учетом возраста старейших жителей получается, что он приходил в интервале шестьдесят, восемьдесят лет назад.

— Выходит, надо еще раз послать Макаями и пусть он доставит парочку долгожителей. Возможно, они смогут дать дополнительную информацию, я правильно понял, профессор?, — спросил Лифинг недовольным голосом. Чувствовалось, что вся эта, по его выражению, тягомотина, начинала ему надоедать, и надо было действовать быстро и решительно, а не сидеть возле этой планеты.

— Скорее да, чем нет. Вопрос, как это сделать? По нашим данным там порядка ста, ста пятидесяти тысяч человек, и каким образом отыскать старейшин? Разве что провести наземную операцию, но тогда одним отрядом вряд ли обойдемся.

— Хамаль, не обессудь, у меня чертовски плохое настроение.

— Рэй, я вас прекрасно понимаю. Я сам не ожидал, что возникнут такие сложности, поэтому…

Их разговор неожиданно прервал голос компьютера:

— Есть важное сообщение с Сайгата.

— Что случилось? Вывести на головной экран, — произнес Лифинг. В голосе сквозила нервозность и волнение.

— Администрация городов сообщает, что имели место массовые выступления населения. На ряде крупных предприятий военно-промышленного комплекса были приостановлены работы. Выявлены случаи саботажа. Попытки их пресечь привели к беспорядкам и столкновению с полицией и службами безопасности. Есть погибшие и раненые с обеих сторон. Предпринимаются все меры к недопущению разрастания беспорядков в других крупных городах и населенных пунктах.

Сообщение сопровождалось видеокадрами происходящего. Записи с камер наблюдения подтверждали, что такие массовые беспорядки впервые с тех пор, как произошла колонизация планеты.

Лифинг откинувшись на кресло, скривил губы и, обращаясь к подавленному сообщением профессору, произнес:

— Вы видели это? Эти мартышки смеют требовать чего-то иного? Чего именно? Им что плохо живется? Есть работа, жилье, заработок, еда. Работай, рожай детей живи и радуйся жизни, так нет, им этого мало. Может они забыли, кто в доме хозяин и что такое хлыст?, — Лифинг поднялся и заходил по помещению. Остановившись, дал команду компьютеру:

— Подготовить полный отчет по наличию на планете Сайгат предприятий так или иначе связанных с оборонным комплексом. Исключить их из общего перечня городов и поселений. Оставшиеся территории сгруппировать, для нанесения точечных ударов с орбиты с использованием позитронного оружия. Корабли, находящиеся на орбите планеты подготовить к нанесению удара. О выполнении доложить незамедлительно.

— Приказ принят, выполняю.

— Рэй, умоляю, не делайте этого. Погибнут миллионы, и это неизвестно к чему приведет.

— А вы что предлагаете, вступить с мятежниками в переговоры?

— Нет, но…

— Только жесткие меры действуют на мозги смутьянов отрезвляюще. Арестовать сотню другую, даже тысячу бунтовщиков не выход. Вы лишь загоните болезнь в глубь организма, и она, как раковая опухоль будет поражать организм дальше. Мне ли вам рассказывать, что проще ампутировать ноги, чем дать пациенту умереть. И кстати, вот вам доказательство того, почему я предпочитаю большую часть времени проводить здесь, на корабле, в космосе, где даже последний уборщик, это андроид, а не это трехглазое существо, жаждущее всадить тебе нож в спину.

— Новое сообщение с Сайгата.

— Что еще?

— Совершено нападение на зону А5. В результате диверсии взорвано хранилище с биокриогенными материалами. Неизвестными атакован главный корпус и медицинский центр. Охране удалось отразить нападение, но мятежниками похищено несколько рожениц. Господин Горский ранен и находится в реанимации. Конец сообщения.

— Проклятье. Сколько рожениц похищено?

— По предварительным данным шесть, включая вновь прибывшую.

— Не понял, о какой вновь прибывшей идет речь?

— В документах на неё значится как Саманта Роин. Прибыла вместе с двумя другими объектами незадолго до вашего отлета непосредственно с головного корабля.

— Рэй, я подумал, что она вам больше не понадобиться и всех троих отправил в лабораторию на Сайгат, — извиняющимся голосом произнес профессор.

— Всем слушать мою команду. Операцию сворачиваем и незамедлительно направляемся на Сайгат. Я на месте решу, что делать с этой планетой.

— Но, Рэй!

— Пришла пора действовать. Время не на нашей стороне, а гора с её старцами и воинами света никуда не денется, — со злобой произнес Лифинг.