Туманский прибыл в командный отсек и увидав Качмарека, подошел к нему.

— У меня все готово. Корабль возле лаборатории, — тихо произнес Вацлав.

— Очень хорошо. Чем ты мотивировал переброску корабля к другому причалу?

— Сослался на то, что на станции возникли проблемы после взрыва в десятом секторе. Есть пострадавшие. Возможно, потребуется срочно эвакуировать кого-то из персонала станции. Он тут же согласился оказать помощь.

— А где сейчас капитан корабля?

— Вместе с экипажем на корабле.

— Плохо. Надо как-то найти способ пригласить их на станцию.

— Я уже думал об этом. Но это рискованно, мы сразу попадем под подозрение. Улавливаешь мою мысль?

— Улавливаю. Черт возьми, что же делать? И времени нет, так бы можно было что-то придумать, — заметно нервничая, произнес Туманский — сколько у них состав команды?

— Три астронавта, включая Моравского. Слушай, а ты уверен, что если Луни покинет лабораторию и доберется до корабля, она сможет им управлять?

— Надеюсь, что да, иначе она бы сразу об этом сказала и поставила мою идею под сомнение, но она тут же согласилась.

— Надо же, отчаянный «стажер», даже жаль, если она нас покинет.

— Ну конечно. Избавимся от такой головной боли, а он вздумал жалеть.

— Может, поручим Луни решить эту проблему, заодно посмотрим, как она справляется с организационными задачами?

— Нашел время на эксперименты.

— Найди вариант получше.

— Пока не вижу.

— В том-то и проблема, что идеи нет, а время идет.

— Знаешь что, давай, поступим следующим образом, — и, наклонившись, он тихо рассказал Качмареку о своем плане. Выслушав командира, он улыбнулся и произнес:

— Однако, другого слова не подберешь.

— Главное, ты всё понял, что надо делать?

— Разумеется.

— В таком случае, я пошел, — и уже громко, чтобы дежурный офицер мог услышать, добавил, — я пойду, навещу Моравского и его команду. Надо поблагодарить их за помощь, которую оказали нам. Если бы не они, прямиком рухнули бы на Луну.

Прежде чем идти на корабль, Туманский зашел в свою каюту и записал в свой архив данных коды доступа, которые могли понадобиться Луни, чтобы пройти на корабль, отстыковаться от станции и стартовать. Помедлив, он снял код доступа со своего архивного файла, так как в разговоре с Луни, забыл спросить у неё шифр к файлу, который она скопировала.

— Будем надеяться, что она сообразит, что делать, — подумал, он, и отправился на корабль.

Туманский не раз встречался с Моравским, поэтому приветствовали друг друга, как старые знакомые. Командира станции пригласили в крохотную кабину управления кораблем, так как все остальные помещения предназначались для транспортировки грузов с Луны на Землю.

— Что сказать, — замявшись, произнес Туманский, — выручили. Не подоспей вовремя, не избежать падения. Взрыв дал такую коррекцию орбиты, что мы чудом удержались.

— Да, еще немного, и прямиком к нам, на лунный поселок упали бы, — смеясь, произнес Моравский, — а если серьезно, то не хотел бы оказаться на вашем месте.

— А тут как назло двигатель корректирующего двигателя отказал. Если бы не американский челнок, которым пришлось пожертвовать, не знаю, что было бы.

— Причины взрыва выяснили, или ждете комиссию для расследования?

— Пока точно сказать трудно, что явилось причиной взрыва. В отсеке, где это произошло, были баллоны со сжатым кислородом. Датчики показали короткое замыкание в электросистеме.

— Главное, что всё обошлось, а модуль починят, будет как новый.

— Это точно, уже ремонтируют.

— Рад был повидаться.

— Взаимно. Ну что же не буду задерживать, мне пора на станцию, дел по горло. Еще раз спасибо за помощь.

Туманский поднялся и вместе с Моравским и его штурманом, направился к шлюзовому отсеку. В тот момент, когда дверь открылась, он увидел Луни. На ней был надет шлем с опущенным фильтром, поэтому лица не было видно. Понять, кто это, было нельзя, но только командир сделал вид, что ничего не понимает, так как все шло по разработанному им сценарию. В руках она держала газовую горелку, от которой тянулись шланги к баллонам за спиной.

— Не двигаться, — грозно произнесла она, — вызовите третьего члена экипажа и без глупостей.

— Полагаю, что применение силы излишне, мы подчинимся вашим требованиям, — спокойно ответил Туманский и попросил Моравского вызвать бортинженера.

После этого Луни, продолжая держать зажженную горелку в направлении Моравского, приказала всем пройти в сторону выхода, а сама подошла к двери, где должен был появиться бортинженер. Как только дверь открылась, она внезапно ударила его, а затем быстрым движением руки, бросила в направлении остальных. От столь внезапных действий, Моравский упал вместе с бортинженером. Туманский и штурман наклонились, чтобы помочь им подняться. В этот момент дверь за Луни закрылась, и она оказалась на корабле.

— Что происходит? — спросил ничего не понимающий Моравский.

— По-моему, у нас на станции очередное ЧП, — стараясь говорить с некоторым волнением в голосе, ответил Туманский, — а если точнее, то кажется, нас чуть было не взяли в заложники.

— В заложники! — удивленно произнес Моравский.

— Во всяком случае, мне так показалось.

— А мне почему-то кажется, что кто-то пытается сбежать со станции, используя для этого наш корабль, — басом произнес бортинженер, потирая грудную клетку.

— В таком случае, надо срочно доложить о случившемся Качмареку. Он сейчас должен быть в командном отсеке, — Туманский достал переговорное устройство и вызвал Качмарека. Послышался его голос, но связь внезапно прервалась.

— В чем дело? — спросил Моравский.

— Понятия не имею. Такое ощущение, что-либо связь не работает, либо в командном отсеке что-то происходит.

— Да что у вас тут такое творится на станции? — не выдержав, спросил штурман.

— Только прошу не распространяться. Два часа назад на станции произошло убийство. Ждем, когда прибудет комиссия по расследованию. По-всей видимости, преступник решил не дожидаться начала расследования и пытается бежать со станции. Впрочем, вряд ли ему это удастся.

— Я того же мнения, к тому же, куда бы он ни полетел, его везде арестуют, как только он приземлится. Авантюрный малый. Кто бы это мог быть?

— Скоро узнаем.

В этот момент возобновилась связь, и все услышали взволнованный голос Качмарека.

— Командир, где вы находитесь? Связь вдруг вырубилась.

— Мы в переходном шлюзе. Дверь каким-то образом заблокировали. Похоже, кто-то хочет похитить транспорт с Луны.

— Кто?

— Понятия не имею.

— Сейчас я дам аварийное открывание дверей переходного шлюза.

Спустя минуту дверь открылась, и Туманский, а следом за ним остальные члены экипажа корабля, бросились бежать в командный отсек станции.

В тот момент, когда запыхавшийся Туманский вбежал в командный отсек, Качмарек с грустным видом взглянул в его сторону и медленно произнес:

— Это была Луни.

— Луни! — нарочито удивленно, произнес Туманский, и, обернувшись, посмотрел на ничего не понимающих членов экипажа транспорта.

— Увы, но это так. Мне только что сообщили из медико-биологического отсека. Она усыпила каким-то газом всех сотрудников и скрылась. Надо полагать, что именно она похитила транспорт.

— Что, значит, похитила? — возмущенно, но с некоторой долей сомнения в голосе произнес Моравский.

— В том-то и дело, что она смогла запустить двигатели и каким-то образом отстыковаться от станции.

— Куда она направляется?

— Система слежения показывает, что она направляется к Луне.

— Сумасшедшая. На лунной базе четыре посадочных площадки, и как только она посадит свой корабль, её тут же арестует служба технического обслуживания. Вы сообщили на лунную базу?

— Разумеется. Я оповестил их, что у нас произошло, они ответили, что ждут беглеца и примут меры для его задержания.

— В таком случае, ждать осталось недолго, — спокойно произнес Туманский и бросил взгляд на Качмарека. Тот оставался спокойным, словно ничего серьезного не произошло.

— Ничего не понимаю! Как такое может быть? И кто такая Луни, что она сумела запустить двигатель корабля и отчалить от станции? Кто-нибудь может мне, наконец, толком объяснить, что всё это значит? — стараясь не шуметь, но весьма настойчиво произнес Моравский и посмотрел в сторону командира станции. Туманский подошел к нему, взял за локоть и, отойдя в сторону, тихо произнес:

— Только между нами. У нас тут такое, что как говорится, слава Богу, что этот робот сбежал со станции.

— Что! Какой еще робот? Вы что, смеетесь надо мной.

— Майкл, серьезно. Американцы уже почти месяц испытывают на станции новую модель кибернетического устройства, которую они назвали Луни. Из-за этого у нас на станции такой кавардак. То её китайцы чуть было не похитили, потом взрыв в десятом модуле. А сегодня убили руководителя проекта. Скорее всего, у них что-то не то с ним. Только прошу, информация секретная. Сам глава комитета Сиранук Синха просил не распространяться о проекте, над которым работают американцы. Но ты сам видишь, что произошло. Видно у него, точнее, у неё, крыша поехала, вот и результат.

— С ума сойти можно. Теперь понятно, каким образом ей удалось все это прокрутить. Наверняка она смогла напрямую войти в компьютер и вскрыть пароли на запуск и расстыковку.

— Думаю, что ты абсолютно прав.

— Ну и дела.

— Что там слышно, она еще не посадила корабль? — спросил Туманский у Качмарека.

— Еще нет. Мы сейчас вне зоны видимости. База на другой стороне Луны. Через восемь минут выйдем в зону приема и сразу узнаем, задержали беглянку или нет.

Туманский стоял лицом к экрану, на который передавались данные с лунной базы, и с напряжением следил, когда появится картинка, и с Луны сообщат новости. Ему так хотелось, чтобы эти новости были хорошими. Нет, не в том смысле, что беглянку задержали, и отправят ближайшим кораблем обратно на станцию, как того хотели бы все за исключением его и Качмарека, а что задержать Луни не удалось. Потекли томительные минуты ожидания, в течение которых Туманский вдруг подумал:

— А что если не получится? Что если его план был настолько авантюрным, что закончился провалом, и тогда Луни доставят на станции, просканируют её память и все станет ясным, кто участвовал во всем этом? Вот тогда, все по-настоящему станет плохо, и для Луни и для него, и для Качмарека. Как он мог пойти на такой риск и подставить друга. Только сейчас он понял, на какой рискованный шаг решился, а главное, во имя чего — спасения жизни робота? Бред, сумасшествие, наваждение, — мысленно произнес он. Ему стало невыносимо горько от одной мысли, что из-за него может пострадать Качмарек, который в принципе, совершенно не причем.

В этот момент на экране появилось лицо дежурного на центральном посту лунной базы. Стараясь сохранять спокойствие и уверенность в голосе, Туманский спросил:

— Чем порадуете?

— К сожалению, ничем.

— Как вас понять?

— В районе третьего посадочного причала, корабль сделал очень странный маневр, после чего взорвался. Мы сейчас выясняем причины того, что могло послужить поводом для взрыва, пока ничего определенного сказать не могу.

— Только это не хватало, — с облегчением, что все удалось, не выдержав напряжения, произнес Туманский, и тут же спросил, — А что с беглецом?

— Скорее всего, погиб при взрыве корабля. Как только ситуация прояснится и появятся какие-то новости, сообщу.

— Понял вас. Держите нас в курсе событий.

— Непременно.

В этот момент вахтенный офицер доложил, что американский космический корабль запрашивает разрешения на стыковку к станции.

— Стыковку разрешаю. Заодно сообщите, что командир станции срочно просит главу американской миссии встретиться с ним, чтобы обсудить ряд вопросов.

— Слушаюсь.

Спустя два часа, Туманский сидел в своей каюте, и размышлял над тем, что произошло. Не задолго перед этим ему доложили, что космический корабль, взорвавшийся при посадке на Луне с большой долей вероятности унес жизнь угнавшего его астронавта. Датчик жизнедеятельности, имплантированный в астронавта, показывает отсутствие признаков жизни. Судя по данным, отключение жизненных функций по времени совпадает с взрывом корабля.

— Может быть, оно и лучше, что она погибла? — задумчиво произнес Туманский, и неожиданно дал команду включить голограмму фотоальбома. Зоя, улыбаясь, смотрела на Туманского. Он глядел и мысленно сравнивал её и Луни.

— Поразительно, как они похожи. Две женщины. Одна человек, вторая биоробот. Так ли это на самом деле? Её гибель навсегда останется тайной. А может быть нет? — что-то заставило выключить голограмму и сказать самому себе:

— Жизнь сама ответит на вопросы, которые мы задаем…

Конец первой книги.