Американский космический корабль состыковался со станцией, и спустя двадцать минут руководитель делегации, здоровался с Туманским.

— Рэй Форман, — представился он, и протянул командиру руку. На вид ему было около пятидесяти. Высокий, с крупными чертами лица и лысиной, которая снова вошла на Земле в моду. Внешне он напоминал босса фирмы. Доброжелательная улыбка, и вместе с тем абсолютная раскованность и уверенность в себе, что чувствовалось практически в каждом жесте.

— Владимир Туманский, командир станции «Хронопус», — представился он, протягивая Форману руку. После чего тут же добавил, — Рад, что вы столь оперативно прибыли, чтобы во всем досконально разобраться. Скажу откровенно, ваш проект доставил нам немало беспокойств на станции.

— Что делать, все новое, порой вызывает недоумение, тревогу и озабоченность.

Туманский смотрела на Формана, пытаясь в сказанном хоть как-то оценить собеседника, который с любопытством рассматривал всё вокруг. Складывалось впечатление, что прежде ему не доводилось бывать на космическом корабле. Он взглянул на командира станции и добавил:

— Я вас понимаю, и разделяю ваши чувства. Наша страна уже высказала свои соболезнования родственникам погибших астронавтов. Замечу, что один из погибших, наш соотечественник.

— Поэтому я так и выразился о проекте. Одно дело скепсис в отношении нового, а совсем другое, когда это новое таит в себе угрозу для окружающих. Вы понимаете, к чему я клоню?

Форман секунд помедлил, словно оценивая фразу, произнесенную командиром станции, после чего произнес:

— Да, безусловно, — уверенным голосом произнес он, — Вы довольно деликатно выражаетесь, поскольку события, которые имели место на станции просто ужасные. Незадолго до гибели руководителя лаборатории Хелен Кайт, мы получили донесение, что образец ведет себя крайне не стабильно. К сожалению, мы слишком поздно приняли решение прервать на время эксперименты, а в результате события развернулись в худшую сторону. Мы сожалеем, что так получилось и одновременно благодарны за помощь, которую вы оказывали нам все это время, — Форман обернулся и, посмотрев на человека стоящего позади него, добавил, — извините, забыл представить своего помощника.

— Марк Донгар, — произнес мужчина, которому на вид было около сорока. Он протянул руку и поздоровался с Туманским. Загорело лицо, белоснежная улыбка, скорее заставляла думать о нем, как о киноактере, или телохранителе при Формане.

Туманский решил, что не стоит откладывать разговор с американцами в долгий ящик, и поэтому тут же предложил им расположиться вокруг журнального столика. Все расселись, внимательно, и одновременно непринужденно рассматривая друг друга.

— Какие у вас планы? — спросил Туманский, обращаясь к Форману.

— К сожалению, иные, чем намечались перед вылетом на станцию. Объект, как мне сообщили, умудрился сбежать еще до нашего прилета, и погиб при взрыве, поэтому нам необходимо согласовать с руководством наши дальнейшие действия. По всей вероятности, нам придется слетать на Луну, чтобы провести там тщательное расследование, а уже потом решить перспективы продолжения работ над проектом.

— Вот как, я полагал, что раз объект, как вы выразились, погиб, работы будут свернуты на станции?

— Прерогатива решения подобных вопросов вне моей компетенции. Многомиллионные затраты на объект не могут позволить моментально свернуть программу. Но каким образом будет выглядеть её продолжение, не мне решать.

Туманский понял, что обсуждать далее планы американцев бессмысленно. Либо они изначально знают, каковы их планы и просто темнят, либо действительно не готовы к ответу в силу того, что сначала хотели бы лично убедиться, что их многомиллионная затея погибла и надо либо закрывать проект, либо каким-то образом продолжить его.

— Понимаю вас. В таком случае, рад, что мы нашли взаимопонимание. Если у вас появятся ко мне или моему старшему помощнику, господину Качмареку, какие-либо вопросы, или помощь, мы к вашим услугам.

— Благодарю за помощь.

Все встали и направились к выходу.

— Вы первый раз на станции? — спросил Туманский Формана, когда они вышли в коридор.

— Я вообще первый раз в космосе. Так что для меня все в диковинку. Я привык работать на Земле, а тут такое…, - и он повел рукой, как бы показывая, свое потрясение от увиденного.

— А я уже пять лет на станции. На Земле только во время отпуска.

— Даже представить себе не могу, как вы живете и работаете вдали от Земли!

— Привычка.

— Понимаю, точнее наоборот, понять такое еще не в состоянии.

— Ничего, если задержитесь на станции, быстро привыкните, и вполне возможно, что понравится.

— Надеюсь, — улыбнувшись, произнес Форман. Распрощавшись, Туманский направился в командирский отсек, а Форман и Донгар в медико-биологическую лабораторию.

По дороге Туманский мысленно прокручивал фразы, сказанные Форманом, одновременно пытаясь определить, догадываются ли они, что он как-то причастен к побегу Луни, или нет. Судя по разговору, вряд ли, но кто знает, пока это лишь предположения и не более того. Дойдя до двери, он на секунду задержался, словно пытаясь вспомнить, не упустил ли в разговоре какой-то мелочи, которая могла бы дать импульс для каких-то опасений, и, убедившись, что таковой нет, открыл дверь. Качмарек стоял неподалеку и, увидав командира, поспешил к нему.

— Как там наши гости? — поинтересовался Качмарек, поравнявшись с командиром.

— Обрадовать нечем. Они хотят отправиться на лунную станцию, после чего вернуться, чтобы, как я правильно понял, продолжить работы над проектом.

— Я же говорил, заменят тело и мозги, и все начнется снова.

— Не знаю, что у них на уме, но покой нам, вряд ли обеспечен.

— Ишь, чего захотел. Покой ему подавай. На пенсию выйдешь, вот тогда покой будешь иметь, и то вряд ли.

— Это почему, вряд ли?

— Как почему, репортеры будут наседать, дамочки разные, которые жуть как обожают героев космоса.

— Сказал то же. Это первые астронавты и космонавты были героями, а мы так, трудяги космоса. Нам ордена и медали за это не дают, а стало быть, в герои нас не зачислят.

— Так считаешь?

— Уверен.

— Все равно. Покой на пенсии вряд ли будет. Начнутся всякие воспоминания. Потянет мемуары писать…. Глядишь, слава появится, опять не до покоя будет. Как тебе такая перспектива?

— Иди ты, — смеясь, произнес Туманский.

— Понял. Уже свалил, — и он, хлопнув командира по плечу, успел шепнуть ему на ухо:

— А здорово мы прокрутили операцию с побегом. Ни одна собака не догадается, что мы к ней причастны.

— Дай-то бог. Главное теперь, что они отыщут на Луне.

— Вряд ли что-то стоящее. Я разговаривал недавно с лунной базой. Корабль разнесло так, что даже вещь доков практически не осталось. Луни молодец. Если она и смогла выжить, что, на мой взгляд, из области фантастики, то выполнила свою часть работы на пять с плюсом.

— Поживем-увидим.

— Это верно.

— Между прочим, убитая Хелен Кайт, в разговоре со мной, призналась, что являлась сотрудником разведки.

— Я в этом нисколько не сомневался с тех пор, как поговорил с ней.

— А мне ни слова не сказал.

— Так ты меня не спрашивал, и потом, я считал, ты сам догадался об этом.

— Поверишь, был удивлен, когда она мне это сказала.

— Такой проект, да еще под эгидой Пентагона, тут даже сомневаться не стоило. Вряд ли гражданским доверили бы такое дело. Возможно специалисты настоящее, но где они числятся, сказать затрудняюсь, допускаю, что большинство на службе в военных организациях. У них там полно закрытых институтов и лабораторий.

— Выходит, что Форман тоже из этого ведомства?

— Насчет Формана не знаю, я еще с ним не беседовал, поэтому не буду гадать.

— Наверное, они знают, кто убил Кайт, и постараются убийцу под каким-нибудь предлогом, отправить на Землю.

— Еще бы им не знать. Кому-то отдали приказ её убрать! А отправлять на Землю агента, вовсе не обязательно. Такие исполнители всегда могут понадобиться, а менять шило на мыло, вряд ли стоит.

— Возможно, ты прав.

— Не возможно, а абсолютно точно.

— Командир, — произнес дежурный офицер, прервав их беседу, — американцы хотели бы еще раз с вами встретиться, прежде чем отправятся на лунную станцию. Что им ответить?

— Передай, что я прибуду вместе с первым помощником в медико-биологический отдел.

— Слушаюсь.

Пока они неспеша шли на встречу, Туманский раздумывал относительно предстоящего разговора. Невеселые мысли сами собой пришли на ум. Прокручивая воспоминания об аварии, последующем разговоре с Кайт и её внезапном убийстве и вслед за этим организацию побега Луни со станции, он мучительно размышлял, а не могла ли вся эта последовательность событий, быть, ни чем иным, как хорошо срежесированным спектаклем? Но с другой стороны, убийство Хелен Кайт вряд ли могло быть запланировано заранее? Нет, слишком много вопросов, на которые он, человек хоть и отвечающий как руководитель за коллектив международной станции, вряд ли в состоянии ответить. Одно слово — политика, к которой он вряд ли готов приспособиться так быстро. Поэтому, как бы продолжая размышлять сам с собой, он произнес, обращаясь к Качмареку:

— Как мыслишь, они могут что-то заподозрить?

— Подозревать все, их удел, однако, вряд ли они найдут какие-то материалы, чтобы говорить о нашей причастности к тому, что произошло.

— А тебе не кажется, что если проанализировать мое поведение, то можно все же за что-то зацепиться и начать копать?

— Копай, не копай, вряд ли они что-то нароют. К тому же, для этого им понадобится разрешение комитета, чтобы снять данные в главном компьютере станции. Но прежде чем это сделать, им потребуются убедительные доказательства.

— Вовсе нет. Они могут мотивировать это самим фактом убийства Кайт, и сделать запрос в рамках общего расследования всего, что произошло, в том числе и убийства и захват корабля.

— А хоть бы и так. Я не вижу повода для волнений.

— Я тоже особо не вижу, но….

— Не горюй, проскочим.

— Скорее всего, и все же гложет иной раз под ложечкой.

— Ну, знаешь, такие дела прокручивать, и хочешь, чтобы под ложечкой не сосало, на это ты не рассчитывай.

— Так ведь хочется.

— Продолжай хотеть, как говорит моя Баська.