Глава 1

Это произошло ранним утром в воскресенье. Я еще спал, яркое солнце, просвечивая сквозь тюль, ласкало лицо и пыталось всеми силами разбудить. Так часто бывает, когда сон ещё не ушел, но ты уже почти проснулся. Ты начинаешь вертеться, накрываться одеялом и от этого просыпаешься ещё быстрее. Открываешь глаза, жмуришься, оттого, что лучи яркого солнца, светят в тебя, и ты почти ничего не видишь и, уткнувшись в подушку, снова погружаешься в сон, а когда просыпаешься, понимаешь, что прошло всего несколько минут, но ты уже окончательно проснулся. Как раз в тот момент, когда сон уже покинул мое сознание, я услышал этот голос. Он был у меня в голове, тихий, зовущий, голос:

— Сергей, ты слышишь меня, Сергей…

Снова и снова он обращался ко мне до тех пор, пока я не открыл глаза. Голос оборвался, а я почувствовал, как струйки пота скатываются у меня под мышками и спине. Странно, подумал я, почему сны приходят под утро и порой такие, от которых в пот бросает? Впрочем, утро обещало быть хорошим.

Я выскочил из-под одеяла и подошел к окну, взглянуть на градусник. Он показывал минус шесть. Солнце сияло во всю, но я-то понимал, что за окном совсем не жарко и до весны еще далеко, февраль, это не март. К тому же, всю неделю стояла холодная погода, и вдобавок был сильный снегопад. Взглянув на крыши, стоящих внизу машин, я невольно подумал, что на сарае и терраске на даче, снега должно быть изрядно прибавилось, а стало быть, не мешало бы съездить и скинуть. Потянувшись и зевнув, я мысленно подумал:

— Может отложить до следующих выходных?

Но поскольку итак уже две недели откладывал это мероприятие, решил, что все же надо ехать, а то ненароком, крыша действительно не выдержит и провалится, тогда придется ремонтировать. А потому, я отправился собираться в дорогу.

Электричка подошла по расписанию. Я вошел в вагон и примостился между двумя пассажирами. В такой чудесный день многие ехали покататься на лыжах. Яркие куртки, разноцветные рюкзаки и лыжи самых разных цветов и моделей, чем-то напоминали карнавальное представление. Прямо передо мной сидела молодая пара. Девушка в вязаной шапочке, из-под которой виднелась косичка и молодой человек. Девушка мирно дремала на его плече. Он склонился над мобильником и играл, в какую-то игру. Навстречу пронеслась электричка, и я невольно зажмурил глаза, солнце, отражаясь от окон встречных вагонов, весело играло яркими бликами по лицам пассажиров. Невольно я вспомнил утренний сон. Улыбнувшись над своими страхами, снова закрыл глаза и попытался задремать. Однако вошедший в вагон мужчина, неожиданно громко заорал, видимо желая быть услышанным в противоположном конце вагона:

— Уважаемые граждане пассажиры, предлагаю вашему вниманию любимую газету садоводов и огородников «6 соток», кроссворды на любой вкус, а так же журналы: «Тещин язык», «Зятек» и другие. Желающие познакомиться с ассортиментом и узнать цены, пожалуйста, обращайтесь.

Вынув из сумки пачку газет и журналов, он двинулся по вагону, продолжая перечислять названия и цены предлагаемой литературы. Вслед за ним в вагон влетела, громко захлопнув за собой раздвижные двери, молоденькая девица, предложившая пассажирам орешки, шоколадки и прочую еду.

После них, дремать как-то сразу расхотелось, и я просто уставился в окно, рассматривая зимний пейзаж. Минут через тридцать электричка подъехала к моей остановке. Идти до дома, было, минут пятнадцать. Снег хрустел под ногами, и я быстрым шагом направился по протоптанной дорожке. Выпавший накануне снег, искрился на солнце и казался идеально белоснежным. Эта зима вообще выдалась снежная, и потому, подойдя к дому, радостное настроение сменилось унынием. За невысоким забором, было видно, что на крыше лежал, чуть ли не метровый слой. С трудом, протиснувшись в калитку, я взял лопату, еще осенью оставленную возле неё, и прочистил проход до дома.

В доме было холодно, и я включил отопитель. Вооружившись лопатой, залез на крышу и стал скидывать снег. Солнце пригревало, и я лихо взялся за работу. Очистив крышу сарая, слез и перед тем как перейти на террасу, решил отдохнуть, а заодно перекусить. В комнате было уже не так холодно, и разгоряченный после работы, скинул куртку и, усевшись в кресло, достал припасенные харчи.

— Все же, как хорошо на природе, — подумал я, — и воздух совсем другой, нет той гари, как в городе. Вот бы провести газ, поставить водонагреватель и переехать на старости лет жить сюда? Красота, да и только. Передохнув, я натянул куртку и пошел копать дальше.

Скинуть снег до конца, у меня не хватило сил, да и время поджимало. Сверившись с расписанием, и решив, что поужинаю дома, я засуетился на электричку. Дома был к восьми вечера. Усталый, я поужинал, посмотрел какой-то боевик, но в тот момент, когда герой фильма принимал важное решение, задремал, а когда очнулся, ничего не понял, почему он застрелил своего напарника. Выключив телевизор, лег, и какое-то время пытался прочесть статью в журнале, который купил по дороге, но, не дочитав, заснул, так и не выключив свет.

Под утро я проснулся, потому что мне показалось, что я снова слышу голос, который звал меня по имени:

— Сергей, ты слышишь меня? Сергей…

Я открыл глаза и тупо уставился в потолок, но никаких голосов слышно не было.

— Может за стенкой кто-то громко разговаривает или включил телевизор? — подумал я, и снова закрыл глаза. Но как только погрузился в сон, четко услышал тот же голос:

— Сергей, отзовись…

Наконец я не выдержал и мысленно ответил:

— Да слышу я вас, слышу. Сколько можно звать без конца, Сергей, Сергей.

Я сказал эту фразу, точнее мысленно её произнес, и мне стало страшно, потому что в тот же миг услышал в ответ:

— Ну, наконец-то. Не бойся меня, это не сон, я разговариваю с тобой. Только не открывай глаза, как только ты проснешься, наш разговор прервется, поэтому сосредоточься, и мы будем мысленно разговаривать. Я тебе все расскажу. Кто я и почему говорю с тобой.

Последовало молчание, а потом голос снова продолжил:

— Ответь мне, слышишь ли ты меня?

Я ничего не понимал, точнее, осознавал, что сплю и именно это меня пугало. Всем существом я ощущал, что мне страшно и единственное, о чем я мог подумать, было:

— Кто вы и что вам от меня надо?

— Не бойся нас. Поговори с нами.

— Кто вы? — снова спросил я.

— Мы из далекого космоса. Мы те, кто хочет вступить с тобой в контакт.

— Но почему со мной?

— Потому что ты избран нами.

— Вы что, насмотрелись «Матрицы», какой ещё избранный?

— Мы вступили с тобой в диалог. Мы хотим с тобой говорить. Ты тот, кто может нам помочь, Ты тот, кто знает, чего он хочет. Он хочет многого, но не может, потому что….

Тут голос замолк и я проснулся. Я открыл глаза и подумал.

— Это сон или не сон? Странно, я с кем-то говорил или это мне приснилось? Впрочем, ерунда какая-то, даже если и говорил, то это было во сне, а значит не на самом деле.

С этой мыслью я встал и пошел в ванную. Надо было умыться, позавтракать и идти на работу. И забыть обо все, что было во сне, потому что жизнь есть жизнь, а сон так и останется сном. Да и, слава богу, а то порой такое приснится, что жизнь кажется раем.

Я работал сантехником в небольшой фирме, которая обслуживала по договорам ряд частных предприятий бытового обслуживания. В основном это были прачечные, парикмахерские, салоны красоты и ряд им подобных заведений, где периодически надо было что-то ремонтировать или устанавливать. Фирма предоставила нам машину, и мы с напарником ездили по всей Москве по заявкам, которые утром получали у диспетчера. В целом работа меня устраивала, так как платили неплохо, да и запарки особой не было.

Получив от диспетчера бланк заявок, мы погрузили инструмент, и прогрев машину отправились в Отрадное, где надо было заменить смеситель в салоне красоты. Провозившись около часа, мы успели до обеда съездить еще на один объект, где провели профилактический осмотр, потом поехали в Митино. Там потек душевой поддон, и до конца рабочего дня пришлось, провозится с ним, выясняя, в чем причина. Домой я вернулся как всегда в начале восьмого. Короче обычный, ничем не примечательный рабочий день. Ужин, телевизор, чтение на сон грядущий, звонок дочери с банальным вопросом — как дела и что нового?

День, как сотня других пролетел, словно вода прошла сквозь пальцы рук. Я уснул с мыслью, что сегодня мне почему-то обязательно приснится этот удивительный сон, в котором со мной опять будут говорить. И они действительно со мной заговорили.

— Сергей ты слышишь меня, ответь? — услышал я, как только закрыл глаза и погрузился в сон.

— Да, — ответил я.

— Ты узнал меня, я хочу тебе о многом рассказать, но у меня очень мало времени, вот почему так быстро вчера оборвался наш разговор. Чтобы дольше с тобой говорить, мне надо сжать время, это очень сложно из-за дальности расстояния между нами, поэтому я пытаюсь изменить скорость восприятия информации, что в целом тоже не так просто, но я пытаюсь. Если мой голос прервется, значит, это просто обрыв связи, и мы сможем поговорить только на следующий день, когда ты ляжешь спать.

— Это сон или не сон? — подумал я, и в тот же миг получил ответ.

— Это не сон. Точнее сейчас ты действительно спишь, но твой мозг продолжает работать, и поэтому мы можем с тобой общаться. Скоро ты привыкнешь к тому, что любая твоя мысль, как сказанное слово. Я слышу твои мысли, точно также, и ты слышишь не мой голос, а мои мысли. Это сложно понять, ты просто поверь мне.

— Так чего вы от меня хотите?

— Давай все по порядку. Сначала я расскажу тебе о нас. Потом отвечу на твои вопросы, если они у тебя возникнут, а затем расскажу, что мы хотим.

— Нет, нет, вы меня просто разыгрываете.

— Вовсе нет. Наш мир удален от вашей планеты на тысячи световых лет, так что в космическом измерении мы с вами соседи. Однако для вас, да и для нас это пропасть в пространстве и времени, которую невозможно преодолеть с помощью тех знаний, которыми мы обладаем. Возможно, в будущем мы сможем двигаться быстрее света, и тогда вся галактика станет для нас доступна, а пока… За двести лет активного освоения космоса мы ушли совсем недалеко от своей планеты. Сумели освоить и заселить лишь планеты своей системы. Мы такие же, как вы, люди с планеты Эф. Мы мало, чем отличаемся от вас. Дышим воздухом на основе азота и кислорода, едим пищу, разговариваем, учимся, живем, любим, размножаемся, познаем мир вокруг себя. Конечно, телесно мы немного отличаемся, но столь незначительно, что, встретив нас в толпе, ты не очень удивился бы, а может, просто прошел бы мимо, не обратив внимания. Мы тоже разного цвета, как и вы и тоже говорили в прошлом на разных языках, пока не объединились в единое государство на планете и теперь имеем единый язык, хотя сохраняем старые языки как память о наших предках и культуре. Пятьдесят два года назад, если переводить на ваше летоисчисление, было сделано величайшее открытие в жизни нашей планеты, был найден способ телепортации, то есть перемещения в пространстве без использования космических кораблей. Спустя два года заработала первая телепортационная установка, а спустя еще три года, мы начали активно изучать и осваивать не только планеты своей системы, но и ближний к нам космос. Однако в телепортационном методе перемещения есть один существенный минус, который, собственно говоря, тормозит весь процесс. Чтобы переместиться, надо иметь два порта. Порт отправки и соответственно порт приема. Иначе говоря, мы не можем отправиться в никуда, так как на другом конце нужно предварительно установить порт приема, а уже потом использовать его, как средство быстрого перемещения.

— Ерунда, — подумал я и мысленно начал вспоминать какой-то фильм, в котором космические корабли входят в гиперпространство и пересекают галактику всего за несколько минут.

— Нет, нет. Это действительно возможно пока только в фантастических фильмах. Хотя, то, что было совсем недавно фантастикой, уже становится реальностью. Однако полеты в космос на космических кораблях и телепортация, это абсолютно разные вещи. Мы начали активно изучать и развивать это направление и девять лет назад наши ученые сделали еще одно важное открытие, открытие, открытие…

Разговор неожиданно вновь прервался. Я открыл глаза. Мне показалось, что мы разговаривали довольно долго. Однако часы показывали 23.54. Ровно столько же они показывали, когда лег спать и закрыл глаза. Я точно запомнил время. Значит, прошло всего несколько секунд. Я снова закрыл глаза и заснул. Однако этой ночью больше ни с кем не разговаривал.

Дни проходили один за другим. Я ходил на работу, вечерами смотрел телевизор и занимался своими делами, а, ложась спать, каждый раз думал, что сегодня со мной опять заговорят. Однако никакого чуда не происходило, и я постепенно стал забывать о голосах, полагая, что это был сон, оригинальный сон, в который я, чуть было не поверил, как в реальность. В конце концов, сны тоже могут быть разными. Однако спустя две недели со мной снова заговорили.

— Сергей ты слышишь меня?

— Да, — ответил я.

Мысленно я подумал о том, что сейчас мне опять начнут «пудрить» мозги про инопланетные цивилизации, телепортацию и прочую фантастику. Сюжеты давно забытых фильмов начали всплывать в памяти, но чужой голос в голове прервал мои мысли.

— Я знаю тебе трудно осознать происходящее. Но реальность и фантастика всегда идут рядом. Скоро ты поймешь, что мы не сон, точнее не воплощение реальностей твоего мира в сновидениях. Мы просто общаемся с тобой из другого мира.

— Хорошо, тогда чем вы можете доказать, что это действительно не сон, как вы говорите, а разговор или точнее мысленный разговор людей, живущих в разных мирах?

— Это очень просто. Допустим наш с тобой разговор это сон. Ты насмотрелся фантастических фильмов, начитался книг. Все это перемешалось в твоем мозгу и спроецировалось в некий сон, в котором ты общаешься с разумом с другой планеты. Ты слышишь меня, разговариваешь со мной, и все это является плодом твоего воображения. Хорошо, тогда сразу встает вопрос, откуда я так много знаю о тебе. Ответ — потому что я прочитал твои мысли и могу ответить на любой твой вопрос. Но если это сон, то ответить на него можно, лишь опираясь на те знания, которые знаешь ты.

— Я ничего не понял. Ты знаешь, что я знаю. Ничего я не знаю, и знать не желаю. Во сне может присниться все что угодно, на то он и сон. Я не властен, влиять на него.

— Вот именно. Ты не можешь влиять на сон. А на наш с тобой разговор ты можешь влиять, потому что хотя ты и спишь, твой мозг функционирует. Я попытаюсь объяснить тебе на простом примере. Ты задаешь вопрос, на который однозначно не знаешь ответа. Ну, к примеру, берешь любую книгу по физике или математике с каким-нибудь мудреным названием. Находишь любую теорию, формулу или что-то ещё и во сне задаешь мне вопрос, заранее не зная на него ответа. Я даю ответ, а утром ты сверяешь его с книгой. Если ответ совпадает, с тем, что написано в книге, то возникает естественно вопрос, как во сне ты узнал на него ответ? Только в том случае, если кто-то, в данном случае я, тебе об этом сказал. Правильно?

Логика его мышления поставила меня в тупик, и я задумался, как ответить.

— Хорошо, проверку будем делать завтра, а сейчас я продолжу наш разговор, поскольку он может прерваться в любой момент.

— Итак, — продолжал голос, — девять лет назад было сделано еще одно важное открытие. Стало возможным телепортировать мысленные послания без наличия порта приема. Суть открытия состояла в том, что телепортировался не конкретный материальный предмет, а информация. Информация кодируется в пучок света, а затем отправляется через телепорт в космос, при этом как оказалось, человек, принявший послание, становится портом приема и может одновременно послать свое информационное послание в обратном направлении. Это дало возможность посылать наши сообщения во все уголки космоса. Однако потребовалось целых семь лет, прежде чем, сканируя вашу систему, мы наткнулись на мыслящую форму жизни. Должен прямо сказать, ты не первый, с кем мы попробовали войти в контакт. Твои предшественники по разным причинам нам не подошли для контакта. Одни были так напуганы, что просто не смогли с нами контактировать, кто-то не подошел в умственном развитии, так как это был ребенок, кто-то не стал контактером по физиологическим причинам. Таким образом, ты не первый с кем нам удалось наладить контакт. Однако, как я уже говорил, контакт с тобой несет большое количество технических проблем, которые мы стараемся решить. Самое главное, что мы можем общаться только в определенное время, когда планета расположена по направлению луча, а, как известно ваша планета движется по сложной траектории, кроме того, порт приема, то есть ты, должен находится в определенном физическом состоянии. То, что информационный луч телепортирующий мои мысли попал на вашей планете именно на тебя, по теории вероятности простая случайность, вот почему я назвал тебя избранным.

— Хорошо, если все это действительно так, могу я задать вам вопросы?

— Конечно, я уже говорил тебе об этом, но прежде еще несколько слов по поводу всего происходящего. Когда ты спал, и мы вышли на контакт с тобой в первый раз, мы своего рода зафиксировали твое местоположение, поэтому войти с тобой в контакт где-либо в другой точке мы не можем, для этого необходимо сканировать поверхность и каждый раз мы будем выходить просто на других людей. Во-вторых, обмен мыслями происходит только в тот момент, когда ты находишься в состоянии сна. Именно в этот момент мозг находится в активно-пассивном состоянии и готов для приема и передачи информации. Мы уже много почерпнули информации о вас и вашей цивилизации, хотя имеем фрагментарно-обрывочные данные. Тем не менее, они дают определенную картину развития вашей культуры, науки, истории. Ну а теперь задавай вопросы.

Вертевшиеся до этого многочисленные вопросы, непонятным образом перемешались, и я попросту растерялся, не зная, что спросить.

— Я понимаю. Не каждый день сталкиваешься с инопланетным разумом. Поэтому не будем торопиться. В течение трех дней сеанса связи не будет. Подумай, о чем бы ты хотел спросить.

Голос замолк и больше в эту ночь не появлялся.

Весь следующий день я был под впечатлением ночного разговора, размышляя о степени его реальности. Впрочем, осознание того, что это все же реальность, нежели чем, ярко выраженный сон, уже полностью завладело мной, и потому, в течение дня я ловил себя на мысли о чем же спросить. Поначалу мне казалось это легче легкого. Спрошу о том, о сем, как живете можете, но, в конце концов, понял, что собственно не знаю о чем спрашивать. Ну что вы там едите, пьете, если у вас секс и наркотики, какие у вас машины, дома? В конце концов, я понял, что все это, по большому счету, мне до лампочки. Ну действительно, какое дело мне, что у них там есть за сотни световых лет от меня. Да пусть себе едят и пьют хоть самих себя, мне то что. Короче к концу рабочего дня по дороге с очередного объекта, я так задумался, что напарник неожиданно спросил:

— Слушай, ты последнее время сам не свой.

— С чего ты взял?

— Да обычно тарабаришь или песни поешь, а тут молчишь как сыч. Надулся на меня что ли, или с начальством поругался?

— Да нет, так мысли разные в голове бродят, — и я чуть было не рассказал ему о разговорах во сне, но он резко затормозил, и я чуть было не ударился головой о стекло, сказал совсем другое.

— Нет, ну ты посмотри, как ездят эти идиоты на иномарках. Поворачивает, да еще подрезал. Еще чуть, чуть и въехали бы ему в зад.

Мы обменялись парой реплик по поводу лихачей на дорогах и молча доехали до центрального офиса нашей фирмы. Вернувшись, домой, я поужинал и лег на диван. Раздался телефонный звонок. Звонила Наташа.

— Алло. Привет. Это я. Ты завтра свободен после семи?

— Привет. Свободен.

— Я приеду. Можно?

Она всегда разговаривала по телефону односложно, и я к этому давно привык, поэтому обычно отвечал всегда в такой же манере.

— Куда-нибудь пойдем или приготовить ужин? Нет, Витя уехал в командировку на два дня, поэтому лучше, если ты приготовишь ужин. Целую.

В трубке раздались продолжительные гудки, и я медленно опустил её на базу и задумался. Звонок Наташи, словно ветер, унес от меня тревоги минувших дней и перенес в те далекие времена, когда мы с ней познакомились.

Это было шесть лет назад. У меня был отпуск, я купил путевку на неделю в Прагу. И хотя однажды уже был там, но это было так давно, да и поездка была совсем другого характера. Скорее это был тур за шмотками, чем экскурсия, однако мне так понравился город, что теперь мне просто хотелось побродить по улицам старой Праги, посидеть у Калика в пивной, просто отдохнуть от шумной и суетной московской жизни. В купе скорого поезда Москва-Прага нас было трое. Пара муж с женой и я. Его звали Виктор, а жену Наташа. Так мы и познакомились. Потом оказалось, что перед поездкой они купили видеокамеру, которой никак не могли научиться пользоваться. У меня была точно такая же модель и волею случая, как часто бывает во время отпуска, мы постоянно пересекались по разным причинам. К концу недельного пребывания в Праге, мы сдружились, и даже обменялись телефонами. Прошло два или три месяца, когда я снова встретил Наташу. Это произошло случайно. Мы приехали с напарником в салон, по работе и в дверях столкнулся с Натальей. Слегка растерявшись, мы разговорились, и тут выяснилось, что у неё дома проблема с гидромассажной ванной дома. Я пообещал ей помочь мастером. Спустя неделю она неожиданно позвонила и сказала, что Саша, которого я ей порекомендовал, так толком ничего и не сделал, поэтому, не могу ли я ей чем-то помочь. Делать было нечего, пришлось ехать самому. Оказалось, что очистной фильтр забился настолько, что вода еле проходила, поэтому автоматика срабатывала, дабы не сгорел компрессор. К вечеру мне удалось все сделать, и ванна снова заработала. Весь оставшийся вечер она показывала фотографии, сделанные в Праге, потом фильм, который они сняли. Мы весело смеялись, понимая, что первый опыт съемок фильма был явно неудачным. Уже уходя, мы неожиданно поцеловались. Вскоре она снова позвонила, и когда мы встретились вновь, стало ясно, что между нами могут возникнуть отношения.

Виктор работал чиновником. Переходил из одного подразделения городского управленческого аппарата в другой. Наташа, была экономистом в частной фирме. Детей у них не было, а у Виктора от первого брака была дочь, которую он навещал. Наш роман в принципе не изменил их семейную жизнь. Дело в том, что Виктор был общительный, компанейский мужик, и, судя по тому, как он стрелял глазами на женщин в Праге, имел любовные романы на стороне. Наташа, прожив десять лет в браке, в принципе не собиралась бросать его, поскольку в материальном положении он был достаточно обеспеченным мужчиной. Поэтому мы встречались два, три раза в месяц и нам этого было вполне достаточно. Мы успевали соскучиться друг без друга, поэтому за эти годы, наши встречи были всегда праздником, который скрашивал наши будни. Вот и в этот раз я ждал встречи, чтобы увидеть её и забыть обо всем, что так усложняло мой быт.

Я стоял в фартуке, когда она позвонила в дверь. Она всегда звонила, хотя у неё были ключи. Я открыл дверь, и, держа в руке лопатку, которой переворачивал картофель, поцеловал её.

— Извини, руки в масле, разденься сама.

— Что готовишь?

— Жареный картофель и курицу в гриле.

— Сережа, Это же вредно для здоровья.

— Зато вкусно.

— Я понимаю, что вкусно, но свои чревоугоднические потребности надо усмирять.

— Понял, Тебе салат из огурца с редиской, мне все остальное. Идет?

— Вредина, нет, конечно.

— Нет, ты же говоришь, что это вредно для здоровья?

— Вредно, но что с тобой поделаешь, я тоже люблю жареную картошку и курицу.

Она подошла сзади и, обхватив меня руками за шею, прижалась ко мне.

— Сережка, как я соскучилась по тебе. Давай оставим картошку на десерт, а?

Я повернулся к ней. Она смотрела на меня такими жалобно просящими глазами, что я только успел выключить все конфорки и, взяв её за руку, повел в комнату.

Мы лежали на кровати, и я блаженно смотрел в темноту потолка. Дыхание постепенно пришло в норму, но безумно хотелось пить, однако встать было лень, и словно поняв меня, Наташа поднялась с постели, и принесла пакет сока и два стакана.

— Будешь? — сказала она и протянула налитый стакан.

Я залпом выпил и попросил ещё.

Она рассмеялась, и налила полный стакан. Поставив пакет, легла и, повернувшись ко мне, неожиданно сказала:

— А ты изменился, что-то произошло?

Смутившись, я ответил:

— С чего ты взяла?

— Вижу.

— Ну конечно, и что же ты вдруг увидела такого, что я изменился?

— А я и сама не знаю. Просто вижу, что изменился и все.

Я обнял её лицо рукой, и нежно поцеловав, сказал:

— Креститься надо, когда кажется, дорогая.

— Крестись, не крестись, а с тобой что-то стряслось.

— Да брось, Наташ, все нормально.

Она не стала больше ничего спрашивать. Мы поели, потом поиграли в нарды, которые она мне подарила года два назад на день рождения, и легли спать.

Она проснулась рано утром и, выскочив из постели, убежала в ванную.

— Ты чего такую рань, еще семи нет? — пробурчал я.

— У меня сегодня деловая встреча, надо успеть марафет навести, так что я побежала, а ты спи.

Она наклонилась, чтобы поцеловать и тихо, тихо прошептала, будто боясь, что её кто-то услышит, — будет горько на душе, позвони, приеду.

И не дождавшись ответа, выскочила за дверь.

Мне почему-то стало так хорошо, что я подумал:

— Да пошли они все куда подальше. Вопросы какие-то мне задавать им, выяснять кто они, да что они. Да если они такие умные, сами придумают, о чем их спросить и сами расскажут. Я потянулся и посмотрел на часы, было начало восьмого. Вполне можно еще полчаса полежать. Я зарылся в подушку и, чувствуя полное умиротворение, погрузился в сон.

— Сережа, это я, ты слышишь меня?

— Да я слышу, — недовольно произнес я.

— Как дела?

— В каком смысле?

— В прямом, накопил вопросы, которые хотел бы нам задать?

— Нет, — честно ответил я, и неожиданно для самого себя продолжил, — насколько я правильно понял, ваша цивилизация гораздо более развитая, чем наша. По крайней мере, раз вы смогли, залезть ко мне в мозги да ещё на таком расстоянии. Поэтому мой вопрос будет только один. Вы можете прочитать в моем мозгу, о чем я бы вас хотел спросить?

— Странно, — ответил голос, — а ты оказывается, более интересен, чем показался нам сначала. Видишь ли, мы можем сканировать подсознательные мысли, но они весьма обрывочные и хаотичны. Гораздо легче читаются образы, связанные с реальными событиями, которые происходили с тобой, которые ты видел, слышал, ощущал. Подсознательные мысли это совсем другое. Это те же реальные события, но спроецированные в иррациональной форме. Они имеют столь искаженный вид, что понять их достаточно сложно, хотя и можно при достаточно длительном изучении. Именно подсознательное сознание формирует ваш сон, который имеет достаточно своеобразные формы. Он может представлять собой вполне реальную картину происходящего, а порой это нагромождение фантастических образов, вступающих в полное противоречие с реальностью.

Не дав ему продолжить его философские изречения, я снова спросил:

— Так да или нет?

— Твой вопрос весьма сложен. Ты хочешь получить ответ на вопрос, который не задал, но считаешь, что мы знаем его и можем тебе его задать. Это скорее напоминает проверку на логическое мышление. Типа: — Может ли белое быть черным, если оно белое? Как правило, такие вопросы ставят искусственный интеллект в тупик.

— Видишь ли, невозможно спроецировать твое сознание и вычленить из него что-то наиболее важное, а, следовательно, невозможно определить, что является вопросом, а что умозаключением.

— В каком смысле?

— Ну, как тебе объяснить, не очень вдаваясь в философский аспект данного вопроса. Понимаешь, если я скажу, что твой вопрос, например, звучит: — Если жизнь на Марсе, ближайшей к вам планете? Как ты считаешь, мог бы ты задать такой вопрос? Ответ — и, да и нет. То есть, любой вопрос, который я сформулирую от твоего лица, в принципе может быть задан тобой, а может, и нет. Другое дело, что он тебя интересует в данный момент времени, и в какой степени. Это все не так просто, как кажется.

— По-моему мы зашли в какие-то философские дебри. Просто я, правда, не знаю о чем тебя спросить. Ну, сам посуди. Вы от нас далеко. О чем спросить? Сколько и почем и так далее. Ну, буду знать, что у вас четыре глаза и ходите вы не на ногах, а на руках или того круче на ушах. В лучшем случае, удивлюсь, или того хуже, подумаю, что умом тронулся. Поэтому как говорят у нас в народе: — Меньше знаешь, дольше спишь, ну в том плане, что дольше живешь.

— Знаешь, по-моему, ты прав. Раз тебе не о чем меня спросить, то отложим этот разговор и вернемся к нему тогда, когда ты сам этого захочешь. Я всегда готов ответить на любой твой вопрос, а сейчас я хотел бы перейти к следующей стадии нашего разговора. Расскажи мне о себе.

— Охотно, — сказал я и мысленно начал рассказывать о том, что мы живем на планете Земля, которая движется вокруг Солнца, имеет спутник Луну и так далее и в том же духе.

Он перебил меня, когда я сделал паузу в своем повествовании.

— Извини, это очень интересно, но все это мы уже знаем. Я хотел бы, чтобы ты рассказал мне о себе. Кто ты, чем занимаешься, увлекаешься.

— А разве это может представлять для вас какой-то интерес?

— Конечно! Я кое-что знаю о тебе из тех обрывочных мыслей, которые прочитал, но они очень сумбурны. Я хотел бы иметь более полное представление.

— Но с какой целью вам нужно знать что-либо обо мне? — спросил я и подумал, — и какого черта им надо знать кто я, и что я… — забыв совсем, что они тут же прочитали эти мысли.

— Послушай, я разделяю твое невольное беспокойство, поэтому скажу тебе прямо, мы проявляем к тебе большой интерес. Ты единственный, кто потенциально может помочь нам попасть на вашу планету в материальном виде. Ты сможешь нас не только услышать, но и увидеть. Есть шанс соединить два мира. Но для этого нам надо знать, подойдешь ли ты для этого или нет. Если нет, значит, нам надо все начинать заново.

— Возможно, я не совсем вас понимаю, но не проще ли, что бы я свел вас с кем-то, кто обладает необходимыми знаниями, и помог бы вам осуществить контакт?

— Нет не проще. Видишь ли, контакт цивилизаций чрезвычайно сложная вещь. К этому надо готовиться с обеих сторон. Могут пройти годы, прежде чем мы сможем встретиться на самом высоком уровне. Любая цивилизация напоминает семью и вторжение в неё чужого человека, даже приходящего с благими намерениями, проходит весьма болезненно. Порой непонимание, неприязнь может обернуться враждой. А этого допустить нельзя. Мир нужно подготовить для встречи. Мы изучаем вашу цивилизацию уже несколько месяцев. Сведения о вас обрывочны, но в целом картина вашего мира нам понятна и ясна. Ваш мир очень сложен, я бы сказал, хрупок. Вы прошли довольно большой отрезок пути исторического развития и сравнительно мало изменились в биологическом плане. В то же время за последние сто лет вы сделали гигантский рывок в техническом развитии. Поэтому ваше общество весьма нестабильно. Войны, ухудшение экологической обстановки, огромные арсеналы различных видов оружия массового уничтожения, все это очень и очень опасно. Контакт цивилизаций может привести к непредсказуемым последствиям и поэтому нужно быть очень и очень аккуратным. Вот почему я хочу надеяться, что ты станешь своего рода проводником.

Последняя фраза задела мое самолюбие, и я чуть было не забыл, что утаить мысли невозможно. Я представил себя этаким первопроходцем. Меня встречают как первого космонавта и президенты обеих миров поздравляют меня и награждают орденами и медалями всех мастей.

Неожиданно, я услышал легкий смех и голос, — извини.

— Все нормально, от вас не утаишь мыслей. Я не знаю, какие вы, а мы люди, живем не только разумом, но и чувствами, эмоциями. Порой они переполняют нас, но их легко скрыть. Другое дело, когда все мысли на виду. Так что с вами сложно общаться.

— Ещё раз, извини за смех. Я все прекрасно понимаю. А теперь, послушай меня внимательно. Я хочу объяснить, в чем заключается наша идея. Чтобы попасть на вашу планету, нужен телепорт, иначе говоря, устройство приема посланного от нас объекта. Так вот, ты поможешь нам его построить.

— Я!

— Да ты!

— Нет, нет. Это абсолютно нереально. Я с настоящей техникой знаком мало. А тут телепорт. Там наверняка электроника разная и прочая ерунда.

Я мысленно вспомнил старый фильм, в котором герои сидят перед осциллографом. Перед ними огромный пульт с множеством приборов, а потом крупным планом показывают огромный ускоритель частиц.

— Не волнуйся. Во-первых, порт приема, который мы хотим создать на вашей планете, лишь теория, мечта. Мы еще многого не знаем. Возможно, его в принципе нельзя создать, если окажется, что ваша технология еще не доросла до этого. А во-вторых, мы и хотели бы больше о тебе узнать, чтобы нам было ясно стоит ли нам продолжать или нет.

Я немного успокоился и мысленно сказал, — хорошо можно мне немного подумать?

— Конечно. Вернемся к разговору завтра.

— Подожди минутку, я хотел бы спросить тебя. Мы с тобой общаемся, а я даже не знаю, как тебя зовут?

— Зови меня Гао.

— Хорошо, Гао, до встречи.

На этом наш разговор прервался и больше не возобновлялся.

Я открыл глаза и посмотрел на часы. С момента, когда я заснул, прошло всего три минуты. Времени было еще навалом, но мне вдруг захотелось, с утра пораньше есть. Полежав еще несколько минут, я поднялся. День был пасмурный. Я умылся, приготовил яичницу с беконом, сделал пару тостов, и не спеша, всё съел. Нацепив халат, сел в кресло и включил телевизор. Там шли евроновости. Как всегда где-то кого-то убивали, взрывали, обезвреживали. Кого-то посадили, кого-то наградили. Я смотрел телевизор, не вникая в происходящее, размышляя о состоявшемся только что разговоре. Мне предлагают помочь инопланетянам создать машину, которая позволит им прилететь на Землю. Ну дела, просто фантастика! А вдруг и правда получится? Мир может круто измениться. Я сидел и тупо смотрел в телевизор, не вникая о чем вещает с экрана диктор. На экране мелькали руины толи взорванного, толи обрушившегося здания. Камера выхватывала раненых, врачей скорой помощи, военных и полицейских. Женщина с перекошенным от боли лицом лежала на тротуаре, и к ней бежали врачи. Я сделал звук громче, чтобы понять, в чем дело. Диктор рассказывал, что в результате террористического акта погибло 10 и ранено 18 человек. Ответственность за это взяли на себя исламские боевики. Я выключил телевизор и, набрав номер, позвонил на работу.

— Вить, это ты, это я Сергей. Слушай, я неважно себя чувствую. Там как на сегодня, дел много?

— Да не очень. Савельева звонила, просила после обеда подъехать.

— Какая Савельева?

— Ну, из «Аиста» на Дмитровке, забыл, мы у неё на той неделе переставляли четыре раковины в салоне.

— Ах, да, вспомнил, ну и чего у неё?

— Да, там ерунда, она сказала, что одна подтекает, то ли сифон, то ли кран. Короче я съезжу, посмотрю. Кстати, начальства сегодня не будет, отвалило на банкет по случаю открытия Пиццерии на Бакунинской, так что можешь болеть.

— Да нет, я завтра появлюсь, отлежусь сегодня, а завтра думаю, все нормально будет. Ну, пока.

Я положил трубку и снова включил телевизор. Новости кончились и рассказывали прогноз погоды. Я снова погрузился в свои размышления и вспомнил слова, которые прошептала Наташа.

— А может правда позвонить ей, рассказать обо всем, посоветоваться? Конечно, она порекомендует мне сходить к психиатру. Нет, пожалуй, говорить с ней рано. Надо самому разобраться в данном вопросе. А что, в принципе я ничем не рискую. В конце концов, это они предложили мне, помочь им. Да, но ведь машина, даже если она достаточно простая, все равно будет стоить денег. Я же не собираюсь её строить за свой счет? Наверное, она будет стоить, будь здоров, где интересно возьму столько денег, чтобы купить материалы и так далее? Кстати, интересный вопрос. А как они думают её построить? Вот о чем надо поговорить. И вообще, зачем мне вся это морока?

Судя по учащенному пульсу, почувствовал, что начинаю нервничать, чего я больше всего не любил. Поэтому, подумав, разделся и снова улегся на диван. Покрутился с боку на бок, и решил, что пару часов можно вздремнуть. Последняя мысль была: — и какого черта их луч попал на меня. Может послать их куда подальше? И вообще, какой мне прок от них?

Я проснулся, когда часы показывали полдень. Остаток дня ушел в пустых хлопотах по дому. Я никак не мог дождаться вечера, чтобы поставить все точки над и. Как назло я никак не мог заснуть, наконец, когда мне это удалось, я услышал голос.

— Это я, здравствуй. Ты подумал над моим предложением?

— Да, я подумал, но прежде чем дать ответ, у меня появились вопросы, на которые хотел бы получить ответы.

— Я внимательно тебя слушаю.

— Как правильно понял, вы хотите, чтобы я помог вам сделать порт, иначе говоря, машину для приема, — я запнулся, не зная как сказать, — чего-то или кого-то. Как бы она ни была сложна, она наверняка потребует средств. Да будет вам известно, в нашей стране действует система товарно-денежных отношений. Я не знаю, знакомы ли вы с этой теорией, но в нашем мире она является, как бы это выразиться, основой нашего существования. Короче говоря, без денег машину не построить. А для этого их надо иметь, а у меня денег на вашу машину нет. Это раз. И второй вопрос, нет, пожалуй, его я задам, когда вы мне ответите на первый.

— Сергей, теория товарно-денежных отношений нам известна, она действует и у нас, правда в несколько другой форме, чем на вашей планете, поэтому вопрос достаточно понятен мне. Ответ на него будет прост. Это наши проблемы, нам их и решать. Поэтому, предвосхищая твой второй вопрос, который ты извини, но невольно промыслил, я отвечу. Наша благодарность за помощь будет очень высока. Мы умеем ценить людей и достойно отмечать их заслуги перед обществом. Итак, твое решение.

Больше я не колебался. Я понял, что шутки и сомнения остались позади, и я сжег мосты, которые соединяли меня с прошлой жизнью, и сказал:

— Я согласен.

— Интересно, что они подумали обо мне, когда я размышлял перед тем, как дать ответ, впрочем, это не столь важно, наверняка, само решение было предопределено всем ходом разговора со мной и вполне возможно, они все просчитали.

 

Глава 2

Итак, я принял решение сотрудничать с инопланетным разумом, который вошел со мной в контакт. Почти неделя прошла, прежде чем я снова услышал голос. Пожалуй, это была самая тяжелая неделя в моей жизни. Мне казалось, что все знают о моей тайне. Все смотрят на меня и осуждают меня, обвиняя в измене. Нет, ничего этого на самом деле не было. Жизнь продолжалась своим чередом. Я ходил на работу, ездил с напарником на заявки, устранял протечки и устанавливал новое оборудование, звонил и разговаривал с друзьями и родными, пил, ел, спал. Одним словом, мир не перевернулся за это время. Но вечерами, я возвращался домой, садился в кресло, и начинал мысленно разговаривать сам с собой. Правильно ли я поступил, что согласился? Меня мучили вопросы:

— Зачем мне это нужно? Моя жизнь за последние десять лет после развода, была настолько стабильной, что любой мог позавидовать мне. Квартира, дача, хорошая работа, любимая женщина, без обременительных отношений. Что нужно еще человеку? Нет, надо приключений. Каждый вечер, снедаемый страстями и жалостью к самому себе, я занимался самоедством. Я успокоился только к концу недели, когда мысль о том, что если они мне наскучат, то я смогу просто уехать отсюда и тогда ищи ветра в поле. Эта мысль успокоила меня.

Ровно через неделю мы возобновили контакт. Теперь беседы протекали несколько иначе. Сначала мы составили расписание сеансов контакта. Это давало мне возможность быть свободным и не ночевать, к примеру, дома в те дни, когда сеанса связи не было. Потом я подробно рассказал, чем занимаюсь и что умею. Они подробно выясняли возможность изготовления различных вещей, где и как их можно достать или сделать, особенно их интересовал процесс получения электроэнергии, мощность бытовых сетей и много других вопросов, ответы на которые мне приходилось узнавать в справочниках или в интернете.

Информационная проработка возможности построения порта связи, заняла почти месяц. За это время в моей жизни многое изменилось. Если раньше после работы я порой мучился от безделья и весь мой досуг сводился к просмотру телевизора, чтению книг и журналов, раскладыванию пасьянсов на компьютере, то теперь интернет, стал для меня основой моего досуга. Все вечера я сидел в поисках ответов на поставленные мне вопросы, что, где и как. В целом мне это нравилось и порой увлекало. Если на первых порах я немного нервничал, и мне казалось, что окружающие меня друзья и знакомые, особенно на работе, заметят во мне какие-то изменения, то вскоре эти волнения улеглись. Даже Наташа при нашей последней встрече ничего не заметила, или, по крайней мере, сделала вид, что ничего не замечает.

Я старался не задавать вопросов, связанных с телепортом, поскольку отлично понимал, что все равно ничего не пойму ни в устройстве, ни в принципе его работы. Зато в процессе нашего общения, мне неожиданно приходили на ум вопросы, связанные с самой планетой Эф.

Так, однажды я неожиданно для самого себя, спросил:

— А у вас тоже есть деление по половому принципу и размножаетесь вы, так же как и мы на Земле?

Мой вопрос несколько озадачил моего собеседника, так как в этот момент мы разговаривали по поводу возможности достать ряд соединений на основе кремния, однако он понял мое любопытство и тут же ответил:

— Да, у нас то же есть мужчины и женщины, но, — он замялся и потом продолжил, — а так же бесполые. Фактически у нас три разновидности людей. Однако детей в отличие от вас могут иметь все три категории. Иначе говоря, у нас, в отличие от землян, секс или как у нас принято называть психофизиологический контакт и функция размножения, разные вещи.

— Прости, а как же вы размножаетесь? — невольно подумал я.

— В отличие от вас, мы продолжаем род совсем иначе, чем вы. Если, к примеру, я хочу иметь ребенка, я прохожу полное обследование, после чего у меня берут образец ДНК, который затем клонируют. Таким образом, я как бы повторяю самого себя, хотя на самом деле, человек, которому я дал жизнь, абсолютно самостоятельная личность.

— То есть, ты хочешь сказать, что вы выращиваете людей в пробирках?

— В каком-то смысле да. Я думаю, что вам осталось совсем немного до этого. Насколько мы поняли, опыты по клонированию идут у вас полным ходом. У нас переход от прямого деторождения к клонированию, занял порядка пятидесяти лет. И к слову сказать, бесполая форма, это искусственная форма. В начале она появилась, как дань моды, а постепенно стала распространяться и заняла свое место в обществе.

Я мысленно представил себе бесполое существо.

— Да, ты прав, твое представление тебя не подвело. Бесполое существо на то и бесполое, что оно не имеет признаков пола. Однако оно имеет право на существование в обществе абсолютно такое же, как и все. Более того, в нашем обществе пары объединяются не по принципу полов, а по принципу их эмоциональной и психической привязанности. Если судить о вашем обществе, у вас идет такой же процесс, что и на нашей планете, только, у нас это было около трехсот лет назад.

— Оригинально! — подумал я.

— Возможно, — ответил Гао.

Продолжая разговор по теме, которая его интересовала, я опять-таки, неожиданно для Гао, поинтересовался вопросом социальной жизни. Он не совсем понял меня и переспросил:

— В каком плане?

— Ну, я имею в виду, вы учитесь, работаете. Есть богатые и бедные?

— Да, мы рождаемся и учимся, так же как и вы, точнее не совсем как вы, поскольку сам процесс обучения другой.

— Что значит другой?

— Видишь ли. Наше развитие опережает ваше, поэтому обучение представляет собой принципиально другой процесс. Представь себе. Я клонирован, после этого я начинаю расти в естественной среде и постепенно начинаю постигать мир. Достигнув определенного возраста, вы идете в школу, а затем в институт или сразу идете работать. У нас этот процесс несколько иной. По мере роста, человек просто живет в мире и познает его. Как только ему становится что-то интересно, например биология или математика, он может сразу занести в мозг огромный объем информации, иначе говоря, быстро освоить то, что его интересует. Чем больше человек интересуется окружающим миром, тем больше знаний он может почерпнуть для себя.

— Ты хочешь сказать, что вам не надо учиться? Взял и записал на «корочку» мозга знания и ты гений?

— В принципе и, да и нет. Знания да. Их можно получить очень быстро, практически мгновенно, но чтобы их приложить на практике, нужно ими овладеть в процессе жизни. Так же как и у вас. Здесь особо больших отличий нет. А что касается бедных и богатых, то здесь мы тоже различаемся. Дело в том, что в нашем обществе изначально существует система социального обеспечения человека. В его основу положен принцип, который гласит: — общество клонировало, общество обеспечило существование. Иначе говоря, родившись, человек получает все блага общества, еду, одежду, кров. Однако это отнюдь не означает, что, получив все, человеку не к чему стремиться. Все эти блага имеют своего рода ограничения. Поэтому если человек много работает, то он может и больше получать. Он может построить себе большой дом, лучше есть и лучше одеваться. Я думаю, что на данном этапе различий между нами и вами, мало. Однако в отличие от вашего мира, у нас нет, как бы точнее выразиться, сверх богачей. Точнее, людей, которые обладают большой собственностью.

— У вас, что социализм, что ли?

— Нет, причем тут социализм. Хотя, если посмотреть с экономической точки зрения, то скорее ты прав, — социализм. Все, что относится к производственным формам, а именно, фабрики, заводы, рудники, шахты, космодромы и так далее, являются собственностью общепланетарной компании, которой управляет совет. Совет избирают на определенный срок, он в свою очередь назначает управляющих по отраслям и так далее. Выборы в совет похожи на выборы ваших президентов.

— Извини, а частная собственность у вас есть?

— Конечно. Можно иметь собственный дом или что-то ещё.

— Как это понять, что-то еще. А, например магазин или фабрику, я не могу иметь?

— Понимаешь, все обстоит не совсем так, как ты себе представляешь, поскольку отталкиваешься от привычных для тебе вещей. Фабрика, магазин и так далее. Все это у нас есть, но существует в другой форме. Чтобы ты мог понять, я немного расскажу об истории нашей планеты.

Около трехсот лет назад по земным меркам наша планета стала объединяться. Подобно тому, как происходит у вас в Европе, отдельные государства, сначала объединились в области экономики, потом политики, а потом и вовсе создали единое государство. Процесс этот продолжался довольно долго, но в конечном итоге привел нас к созданию единого пространства, населенного людьми. Не стало государств, не стало и войн. Основной задачей стало защита граждан от террора отдельных элементов и защите от возможной внешней агрессии. Параллельно с объединением общества, шло укрупнение капитала. Маленькие фирмы постепенно поглощались крупными. Это привело к тому, что фактически все ресурсы и производственные мощности сосредоточились в руках узкого круга лиц. Когда процесс интеграции достиг предела, произошло сращивание капитала и власти. Бизнес сам предложил верховной власти забрать все это, соединив, таким образом, власть политическую и экономическую в руках государства. Так была создана общепланетарная компания. Ответственность за её работу несет Совет, который избирается раз в десять лет. Вместе с развитием общества в техническом отношении, менялось и мелкое производство. Автоматизация промышленности привела к тому, что наличие мелких предприятий стало никому не нужным делом. Люди стали больше заниматься наукой, искусством, литературой, творчеством, спортом, активным отдыхом. Большое количество людей стало исследователями в области освоения планет нашей системы. Стало больше ученых. Прогресс за последние пятьдесят лет сделал огромный скачок вперед. Отмирали одни специальности и появлялись другие. Вместе с тем понятие частной собственности не умерло. В городах по прежнему можно встретить частное кафе или ресторан, который скорее напоминает антикварный магазин. Никто не будет препятствовать этому.

— Значит у вас, по сути, идеальное общество. Без войн, насилия, наверное, вы победили все болезни?

— Не надо идеализировать общество. В нем, даже идеальном, всегда есть место негативу. Другое дело, в какой мере этот негатив присутствует в нем. Человеческая натура весьма сложна. Она развивается, меняется, и эти изменения проходят не всегда гладко. На смену одним отрицательным чертам, в обществе появляются другие. Что касается болезней, то вот тут ты ошибся. Те болезни, которые у нас были, мы действительно победили, особенно после того, как человек стал клонироваться. Однако пришли новые болезни, новые вирусы. Борьба с ними продолжается, и я думаю, будет еще очень долгой.

— Вот видишь, тебе стало интересно знать кто мы, как живем и что делаем. Я рад, что ты проявляешь к этому интерес.

Я задумался. Общество, к которому мы, скорее всего, придем, не сейчас, так в ближайшем будущем, уже существует и ни где-нибудь, а тут рядом.

Гао прервал мои мысли: — насчет того, что рядом, это ты хватил. Расстояние между нашими планетами тысяча световых лет. Это очень далеко. Ну, а в остальном, ты абсолютно прав. Вы движетесь в своем развитии, точно так же как и мы.

— Хорошо, а можно ещё вопрос? — неожиданно спросил я.

— Конечно.

— На нашей планете существует общепринятая теория происхождения человека. Она доказывает, что мы произошли от обезьян, и что все животные связаны между собой единой, так сказать, эволюционной ветвью развития. В вашем обществе также или нет? И вообще у вас есть боги, в которых вы верите?

— Ты задал два очень сложных вопроса. И я поясню тебе почему. Дело в том, что на нашей планете нет обезьян, но зато у нас живут первобытные люди, которые по представлению ученых считались, я подчеркиваю, считались нашими предками. Такая теория существовала достаточно долго. Однако последующие изучения показали, что это не совсем так. Развитие техники, а затем и вещественные доказательства позволили установить факт космического происхождения жизни на нашей планете. Иными словами, мы продукт развития космических пришельцев. Научно доказано, что эволюционное развитие живой природы действительно имеет место, но строго до определенного предела. Что касается богов в том плане, как это присутствует на вашей планете, то этого у нас нет. Точнее оно у нас тоже присутствовало, но постепенно с развитием науки само по себе умерло, оставив следы в законах и правилах поведения в обществе, привычках и литературном наследии.

— А во что же вы верите, если у вас нет Бога? — невольно воскликнул я.

— А разве вы верите в Бога? — парировал он.

— Конечно! Даже если большинство людей не ходит в церковь или не молятся, человек верит в Бога.

— Каждый в своего, — снова ответил он.

— Что значит, каждый в своего?

— То и значит. У вас, если я правильно понял, столько религий и столько богов, а если добавить тех, которые были, как вы говорите до рождества Христова, то не пересчитать. Так о каком конкретно Боге ты говоришь? Если исходить из того, что Бог создал мир, природу и, наконец, человека, то это, с точки зрения науки, абсолютно неверно.

— Более ста лет назад ученые на нашей планете нашли артефакты. Это были пластины с письменами, кубики, шары, диски. Потребовалось много лет, прежде чем мы поняли и сумели прочесть часть посланий. Каждое из них это ступень в нашем развитии. Из них мы узнали кто мы, как создавалась наша цивилизация, кем, как, и для чего. Пришельцы были простыми исследователями из других миров, которые в нашем бытовом понятии и есть Боги. Боги вселенной, которые, овладев знаниями, несут их, превращая дикие планеты в мир населенный разумом.

— Значит ваши Боги, это те инопланетяне, которые создали жизнь на вашей планете?

— Создали разумную жизнь на нашей планете. Жизнь на нашей планете существовала и до них. Была растительность, животный мир. Они создали человека, адаптированного к условиям внешней среды и его развитие до нынешнего уровня заняло не одну тысячу лет.

— Хорошо, а вот на нашей планете были найдены останки первобытных людей, живших миллионы лет до нашей эры. Выходит, мы развивались гораздо медленнее вас?

— А кто сказал, что вы первая и единственная цивилизация на вашей планете. Например, мы третья. Первые две цивилизации, которые существовали до нас, погибли в планетарных катастрофах, затем проходили тысячи и миллионы лет, планета снова становилась пригодной для жизни, и процесс повторялся. Дело в том, что исследователей космоса достаточно много и факт появления их на планете скажем раз в миллион лет весьма большой.

— Ты хочешь сказать, что и до нас, кто-то жил на нашей планете?

— Конечно. Даже наверняка.

— Извини сеанс связи подходит к концу.

Гао повторил вопросы, которые его интересовали, и, попрощавшись, закончил разговор.

Снова потянулись дни, заполненные работой и поисками ответов на вопросы, которые интересовали инопланетян. Порой они ставили меня в тупик. Найти ответ даже в интернете было сложно. Приходилось брать телефонный справочник и обзванивать фирмы, которые могли подсказать или ответить на интересующий меня вопрос. Постепенно работа настолько меня увлекла, что стала напоминать сложную компьютерную игру, в которой герой бродит в паутине, собирает необходимые ему предметы, чтобы в конце собрать картинку и узнать, что же на ней нарисовано. Я по-мальчишески радовался, когда успевал раньше времени собрать необходимый материал и наоборот огорчался, когда вопрос ставил меня в тупик и я подолгу искал на него ответ.

Отношения с Наташей не изменились, хотя мне показалась, что она о чем-то догадывается. В последний раз, когда мы встречались у неё дома, она взяла фильм в прокате и после ужина мы сели посмотреть. Она знала, что мне нравятся боевики с фантастическим характером и ужастики, поэтому взяла фильм, с Оливье Грюнером в главной роли, который мы не видели.

По ходу фильма герой борется с инопланетным пришельцем где-то в Мексике. Я саркастически хмыкнул и сказал:

— И как только режиссеру приходит в голову делать инопланетян такими уродливыми и кровожадными?

— Можно подумать, неожиданно сказала Наташа, — ты знаешь, какие они бывают.

— Знаю, не знаю, но только не такие они, — слегка смутившись, ответил я, и, встав с дивана, пошел на кухню за пивом.

Когда вернулся, Наташа подозрительно посмотрела на меня и неожиданно сказала:

— Положительно, ты изменился, только я никак не пойму в чем именно.

Я сразу попытался перевести разговор на другую тему и сев на диван сделал вид, что мне очень интересен фильм. Когда кино кончилось, Наташа повернулась ко мне.

— Ну что молчишь? Ничего не хочешь рассказать?

— Наташ, ну ты, в самом деле, напрасно беспокоишься. Все нормально. Ничего не произошло. Просто… Я не знал, как соврать, чтобы она поверила, и неожиданно для самого себя сказал:

— Просто меня могут сократить. Взяли кого-то по блату, а мне, сама знаешь, сколько лет. Короче начальство намекнуло, чтобы я подыскивал работу. Ну что я должен плакаться в жилетку, мол, возьми на содержание, не дай помереть с голоду бедному мужику в расцвете сил. Я прильнул к ней головой. Она поверила и, обняв меня, стала целовать и успокаивать, что она что-нибудь придумает, и что все будет хорошо. Мне вдруг стало невыносимо стыдно за этот обман. Это было первый раз, с тех пор как мы познакомились. В эту ночь я целовал и любил её дольше обычного, словно хотел попросить прощения, а она не понимала в чем дело или воспринимала иначе, но была счастлива.

Я лежал на кровати и размышлял. Наташа тихо спала рядом, а я смотрел в темноту комнаты. Мои мысли расплывались в бескрайних просторах космоса, там, где жили они, люди другого мира. Мне почему-то вдруг сильно захотелось увидеть их, поговорить с ними не во сне, а наяву. Посидеть за столом за бутылкой холодного пива, говоря при этом, — да ребята у вас все хорошо, а вот пиво, вобла, креветки, у вас есть? Вряд ли. Разве еда в тюбиках может заменить кусок холодной свинины с горчицей и черным хлебом. Разве рыба, пусть самая маленькая, пойманная тобой утром на крючок в озере, заменит все те блага, которые дает цивилизация, наполненная роботами и прочей техникой.

Я встал и отдернув занавеску, заглянул через окно на улицу. Небо было ясное, и миллионы звезд сверкали на нем.

— Где-то там живут они, люди с планеты Эф, такие же как мы, и одновременно, совсем другие, — подумал я.

В очередной сеанс связи, сразу после того, как я ответил на заданные накануне вопросы, разговор зашел о возможности видоизменить связь. Для этого они предложили сделать головной пояс, наподобие того, который применяется для снятия биополей головного мозга в земной медицине. С его помощью предполагалось вести сеанс связи не в сонном, а в бодрствующем состоянии. Не сразу, но все же мне удалось достать такой прибор. Он напоминал кольцо, которое одевают на голову, сзади него находится разъем для подсоединения с приборами. От разъема идут тонкие провода, на конце которых находятся специальная подушка электрод, которая крепится на определенные части головы, с целью снятия импульсов. Вооружившись медицинской энциклопедией, я весь вечер, сидя перед зеркалом, пытался приладить контакты в нужных местах. Не зная, что получилось, я почти час ждал, когда подойдет время связи.

Я листал медицинскую энциклопедию, когда услышал слабый голос. Он был не такой отчетливый, как во сне, но понять было можно.

— Сергей, ты меня слышишь? — Гао повторял эту фразу раз за разом.

Я немного помедлил и почти с гордостью за себя, что у меня получилось, сказал, — Слышу, слышу.

— Как слышимость?

— Хуже, чем обычно, поскольку идут большие помехи. Слышно словно эхо.

— К сожалению, улучшить мы не в состоянии. Для этого потребуется увеличение энергозатрат, и усложнение системы передачи сигнала. На это уйдет время, а желаемого результата, может не получиться, но будем заниматься этим вопросом. Поэтому я тебя поздравляю. Это по настоящему твоя победа. Главное постарайся зафиксировать точки, куда прикрепляются электроды на голове.

В этот раз мы говорили совсем немного, а на следующий день начались эксперименты. Первое, что они решили сделать, это не только слышать, но и увидеть наш мир моими глазами. Для этого они попытались поймать видеосигналы, поступающие от глазных нервов в мозг. В бодрствующем состоянии, видеосигнал был подобен звуковому сигналу. Сначала у них ничего не получалось. Мы пробовали менять местами электроды на голове, я даже предложил для смеха поставить антенну от телевизора для усиления, однако ничего не выходило. Решение было найдено только через неделю. Оказалось, что от меня ничего не зависело и все дело в их аппаратуре приема. Когда они увидели первую картинку видеоизображения, я невольно сказал:

— Итак, заработала первая в мире живая видеокамера. Мы ведем наш репортаж с планеты Земля, — после этого я взял зеркало и, посмотревшись в него, сказал, — Давайте знакомиться, это я!

Наступила пауза, и я даже подумал, что у них что-то сломалось, но потом услышал знакомый голос.

— Жаль, что ты не можешь видеть нас, но я верю, что это обязательно произойдет. И возможно скорее, чем мы могли себе это представить.

— А ходить я могу или должен лежать на диване в одном месте?

Мой вопрос озадачил его. Ведь если бы я смог передвигаться и при этом поддерживать связь, это во многом облегчило бы решение всех задач.

— Давай попробуем, — ответил он.

Я осторожно, словно больной, приподнялся с кровати и прошел в конец комнаты.

— Гао, ты меня слышишь? — мысленно сказал я, но ответа не последовало.

Я начал ходить по квартире, продолжая повторять одну и ту же фразу, которую говорят, наверное, все радисты, — прием, прием, как слышите. Однако ответа не было. Тогда я снова подошел к дивану и лег. В тот же момент я услышал голос:

— Сережа, Сережа, я тебя не слышу. А вот теперь слышу.

Первый опыт оказался неудачным. Зато возможность видеть открывала новые перспективы в нашем общении. Я сразу предложил им посмотреть телевизор. Передвинув тумбочку, которая стояла у окна, поставил телевизор на неё. Вооружившись пультом, включил телевизор, и мы стали смотреть. Однако здесь нас обоих ждало разочарование. Время общения кончилось. Сначала я не понял, что случилось. Начал проверять, не сдвинул ли с места электроды на голове, но они прочно держались на поставленных местах. Я несколько раз повторял:

— Прием, прием, я вас не слышу.

Но всё было напрасно. В ответ мне никто не отвечал. Только на следующем сеансе связи я понял, что произошло. Оказывается, когда мы разговаривали во сне, обмен мыслями проходил с большой информационной скоростью. Иначе говоря, скорость общения, позволяла ежедневный разговор в реальном времени уместить в несколько секунд. При бодрствующем мозге этого сделать было невозможно. Мы находились в реальном режиме времени, и сжать его было нельзя.

Я очень расстроился, так как надеялся показать, используя видеомагнитофон и телевизор, всю красоту нашего мира, людей, природу, наши достижения, историю, но ничего из этого не вышло.

— Не переживай. В постижении нового, неудач бывает значительно больше, чем побед.

— Я понимаю, но мне редко когда приходилось с этим сталкиваться. Моя работа, которой я занимаюсь вот уже десять лет, довольно банальна, в ней редко бывают проблемы, которые решаются методом проб и ошибок. Наверное, в свое время, именно поэтому я не стал ученым или исследователем.

— Не всем быть учеными, кто-то должен чинить машины, кто-то, лечить людей. Это жизнь. И у вас и у нас она одинакова. Каждый выбирает её сам. Другое дело, что проходит время и то, чем ты занимался, неожиданно становится тебе неинтересным, тогда люди меняют свою профессию и начинают заниматься чем-то иным. Ты согласен со мной?

— Наверно да, — печально ответил я.

Не знаю, передается ли интонация на такие далекие расстояния, или просто прочитал мои мысли, но видимо Гао почувствовал, как я ответил, поэтому сказал.

— Не надо переживать над неудачами, их просто надо преодолевать, тем более что ты в данном случае не причем. Мы будем работать над проблемой связи и обязательно что-нибудь придумаем.

С этими словами я отключил связь и лег спать.

Прошло еще несколько сеансов связи, и они предложили новый способ. Теперь решено было использовать компьютер. Для этой цели нужно было каким-то образом подключить компьютер на быструю передачу видео сигнала непосредственно в информационный поток. Иначе говоря, встала задача прочтения диска с занесенными на нем данными. Я передал им технические характеристики основных устройств моего компьютера. По их подсчетам, получалось, что с учетом времени, в течение которого длится сеанс связи, за 8-10 сеансов можно было, говоря компьютерным языком, прокачать достаточно большой объем информации. Однако и эта задача, на первый взгляд обещавшая многое, потерпела неудачу. Человек не робот, подключить мозг к компьютеру напрямую, да ещё в домашних условиях, стало делом безнадежным. Поэтому все усилия они направили на возможность фиксации моего местоположения, с целью возможности вести разговор в любом месте, где бы я ни находился. И в скором времени появились успехи.

Сначала они попросили видоизменить саму головную повязку с датчиками на голове. В неё я вмонтировал, как мне было сказано, стальные нити, потом необходимо было собрать и подключить электронный блок. Это вызвало затруднение, так как с электроникой я был знаком слабо, да и саму схему блока передать на «пальцах» не так просто. Пришлось серьезно повозиться. Благо сама схема была достаточно проста и мало чем отличалась от обычного усилителя для телевизионного устройства. Так что, полистав справочник и найдя схемы, мы сумели за два сеанса внести небольшие изменения и получить нужный вариант. Затем я договорился с одним знакомым, который в свое время был радиоинженером и работал в сервисном центре по ремонту радиоаппаратуры, чтобы он её изготовил.

Собирая схему, он никак не мог понять её назначение и как любой радиолюбитель, долго выяснял, для каких целей может использоваться такая схема. Я отнекивался, что делаю её для одного из наших компьютерщиков на работе, и поэтому сам толком не знаю, для чего она ему нужна. Собранную схему я подключил к заднему разъёму, который до сих пор не использовался. Первые результаты обнадежили. Она позволила передвигаться сначала по квартире, а после небольшой доработки, по улице. Чтобы не привлекать внимания людей я просто надевал вязаную шапку и таким образом скрывал надетый на голову обруч.

Незаметно для меня, прошло три месяца с момента первого контакта. Я чувствовал, что наступает новый этап в моей жизни. Все эти разговоры день за днем, безусловно, изменили мою жизнь, но нельзя сказать, чтобы очень сильно. Я по-прежнему ходил на работу. Иногда встречался с друзьями и Наташей, пару раз виделся с дочерью, ездил на дачу, но в глобальном смысле моя жизнь не претерпела изменений. Скорее я чувствовал себя, этаким шпионом или разведчиком, как угодно это назови, которого завербовали и теперь, продолжая жить прежней жизнью, мне приходилось вечерами заниматься дополнительной работой и при этом утаивать её от других. Но самое печальное было то, что наши отношения с Наташей ухудшились и это после шести лет знакомства.

Я сидел за столом, ковыряя вилкой котлету. Аппетита не было. Открыл холодильник и вынул бутылку пива. Доставая с полки стакан, тот выскользнул у меня из рук и со звоном разбился о кафельный пол. Плохая примета, подумал я, и, достав веник, стал собирать осколки. Неожиданно зазвонил телефон.

— Алло, — раздалось на противоположном конце провода.

— Да, — ответил я.

— Это я, привет. Чем занимаешься?

Это звонила Наташа.

— Сижу, ем. И скучаю без тебя.

— Врешь, небось, — неожиданно для меня, ответила она.

— С чего мне врать, ты не звонишь целую неделю. Я тут один. Вот стакан разбил с горя.

— Так уж и с горя.

— Ну, даже если не с горя.

— Вот я и говорю, нечего обманывать.

— Ладно, лучше скажи, когда встретимся?

— Я не знаю.

Я почувствовал, что в её голосе появились новые интонации, которых раньше не было, поэтому спросил:

— Наташа, что случилось?

— Ничего, у меня все нормально.

— Тогда ничего не понимаю. У тебя что, плохое настроение или все-таки что-то случилось, и ты просто не хочешь говорить.

— Хорошо, извини. Хочешь, я приеду через час?

— Конечно, жду, — и она повесила трубку.

Я положил трубку в замешательстве, не понимая, что с Наташей. Быстро убрал осколки на полу, достал из холодильника фрукты и начал их мыть. Потом сел на стул и задумался. Вдруг вспомнилось начало наших взаимоотношений, а потом, непонятно почему, мысли полетели назад и в памяти, ни с того ни с сего, начали всплывать совсем далекие годы моей жизни.

После окончания института я попал работать в конструкторское бюро. Наш отдел внедрял системы управления производственными процессами, и мне часто приходилось ездить в командировки по всей стране. Времена были веселые, а если прибавить к этому возраст, то воспоминания о тех временах были, как самые счастливые. Ни забот, ни хлопот. Любовных приключений было не очень много, но мне хватало, тем более что ловеласом меня назвать было нельзя. По окончании трех лет, несмотря на то, что работа мне нравилась, я все же ушел, поскольку заработок был маленький. Вскоре устроился на небольшое предприятие мастером в цех. Мы делали по кооперации для других предприятий печатные платы. Часть из них отправляли заказчику в качестве полуфабриката, а часть в соседний цех, где из них делали готовые электронные блоки для автобусов. Там-то я и познакомился со своей будущей женой Зоей. В цеху работали преимущественно женщины. В платы, которые мы делали, они впаивали разные электронные детали типа триодов, диодов и тому подобные. Зоя была практиканткой, заканчивала профтехучилище. Веселая с роскошными каштановыми волосами, которые выбивались у неё из-под косынки, она мне сразу понравилась. Вскоре, после практики, она пришла к нам работать, и каждый раз, когда на их участок отправлялась партия плат, я старался проконтролировать это, чтобы увидеть её. Месяца через три мы познакомились ближе, когда вместе были на трехдневной экскурсии в Минске, а вскоре начали встречаться. Через полгода мы поженились, а еще через год у нас родилась дочь Даша.

Жили мы у Зоиной мамы, которая меня сразу невзлюбила. Не знаю почему, но это было обоюдно. Сухощавая, прыщавая женщина раздражала меня своим шарканьем по полу и фразами, типа: — Сережа, не мешало бы помыть или вынести, или сходить и так далее. Слово, не мешало бы, она вставляла всякий раз по любому поводу, когда разговаривала со мной. На третий год совместной жизни нам дали квартиру, поскольку мы стояли на очереди, а на заводе где мы работали, как раз сдавали жилой дом, и нам повезло получить в нем жилье. Жизнь стала меняться в лучшую сторону. Дашка росла и вскоре пошла в школу, мы с Зоей работали на заводе. Я к тому времени стал старшим мастером, а вот Зоя учиться не захотела и продолжала работать в цеху сборщицей на конвейере. Постепенно мы обрастали вещами, и быт постепенно затягивал нас в болото привычной жизни. На десятый год совместной жизни Зойка мне изменила. Я не знаю, почему так произошло, возможно, я был тому причиной, может, нет, однако, в один прекрасный день узнал, что она встречается с кем-то на стороне. Когда и где она познакомилась с ним, не знаю, вроде мы практически все время были вместе. Вместе на работу, вместе домой. Иногда только, в конце месяца я мог задерживаться. Короче, для меня это осталось загадкой. Когда я устроил Зойке скандал, она только молчала. Я думал, она будет просить прощения, плакать, но ничего этого не было. А вскоре мы разошлись, разменяв нашу квартиру на однокомнатную Зое с Дашкой и комнату мне. Мои родители очень переживали из-за нашего развода, поскольку любили Зою и внучку. А Зоя вскоре, вышла замуж за майора, который как, оказалось, работал у нас на заводе в военной приемке. Я до сих пор не понял, почему Зойка ушла от меня. За те десять лет, что мы прожили вместе, мы редко когда скандалили, я не был пьяницей, но всегда мог поддержать компанию, никогда при этом не напиваясь. Даже на суде, она ответила, что просто полюбила другого человека и это является причиной развода. Зоя до сих пор живет со своим новым мужем, но я никогда не спрашиваю о них у дочери, когда мы видимся.

В это время уже начиналась перестройка, наш завод, как и весь союз, разваливался на глазах. Страну захлестнула кооперация, потом приватизация. Уйдя с завода, я перепробовал несколько специальностей. Пробовал себя в бизнесе, потом устроился в жил контору местным сантехником, где сумел пробить себе однокомнатную квартиру и, наконец, выбраться из коммуналки. Потом поменял ещё пару мест, прежде чем оказаться в конторе, в которой работаю, и по сей день. Родители умерли пять лет назад в один год, оставив мне дачу и квартиру.

Все эти двадцать с лишним лет сознательной жизни, пролетели в моей памяти как один миг. Как много всего было интересного за эти годы. В памяти всплывали обрывки встреч, поездки в другие города, рабочие будни и жаркие поцелуи с Зоей в подъезде её дома. Все это ушло навсегда, оставив лишь воспоминания. Интересно, а что из этих воспоминаний, они смогли прочитать, или я слишком переоцениваю их возможности? И все же, если им удалось хотя бы немного прикоснуться к этим воспоминаниям, как им оценить прожитую жизнь земным человеком, пережить страсть, горе, радость, восторг чувств, которыми она полна? Нет, навряд ли. Даже когда мы смотрим кинокартину, где бурные страсти героев вызывают у нас ответные переживания, мы скорее пропускаем их через призму своих чувств, трансформируя в переживания героев киноэкрана.

Я так задумался, что не услышал, как Наташа, открыла дверь, вошла на кухню и стоя у двери смотрела на меня. Я держал яблоко и, протирая его полотенцем, клал в вазу и снова брал, чтобы протереть. Я увидел её и очнулся от нахлынувших на меня воспоминаний, и смутился.

— Ты давно стоишь? — только и спросил я.

— Не очень, но звонок в дверь ты точно не слышал.

— А ты звонила? — еще больше смущаясь, спросил я.

— Вообще-то да, — ответила она улыбаясь.

Я положил яблоко в вазу, и, подойдя к ней, нежно обнял и поцеловал.

— Я так рад, что ты приехала, я так давно тебя не видел, — сказал я, помогая ей снять пальто.

— Кто виноват. Если бы хотел увидеть мог бы позвонить сам, — парировала она.

— Наташа, ты же знаешь, я не люблю звонить сам.

— Значит, не так скучаешь, если не любишь звонить, — сказала она, и, взяв яблоко, надкусила. По её подбородку потекли капли сока, а в пристальном взгляде было что-то неуловимое. Словно она хотела пронзить насквозь меня этим взглядом и прочитать все мои сокровенные мысли. Я невольно съежился и пошел вешать пальто.

Когда я вернулся, она сидела и чистила яблоко ножом. Я ждал, что она скажет. Она сосредоточенно обрезала кожуру с яблока и та кольцами спадала вниз. Она продолжала молчать и пауза затянулась.

— Слушай, поедем на неделю в Тунис. Позагораем, покупаемся, — неожиданно сказала она, глядя мне в глаза, словно следователь на допросе.

— А как же Виктор?

— Витя уехал в Красноярск на десять дней. У них семинар по обмену опытом, как он это называет. Я сказала, что, возможно, поеду к подруге на неделю на дачу. Можно взять горящую путевку и махнуть. Как ты смотришь? — Она снова пристально посмотрела на меня.

— Ну, я не знаю, надо поговорить на работе, отпустят ли меня и потом, так неожиданно, — я лихорадочно думал, что ещё сказать, а сам в это время вспоминал расписание сеансов связи. Завтра точно, потом, кажется в пятницу и субботу. Придется пропустить три, а может даже четыре сеанса. Как это не кстати.

— Нет, если ты не хочешь, я не буду настаивать.

— Ну что ты, просто… мне надо согласовать на работе этот вопрос.

— Слушай, ты меня извини, я совсем забыла, я записана на 20 часов в салон, — неожиданно произнесла она, и, положив, уже почти очищенное яблоко на стол, встала и, накинув пальто, буквально выскочила из квартиры, успев напоследок крикнуть:

— Вечером позвоню.

Она позвонила на следующий день утром, перед моим уходом на работу и сказала, чтобы я не отпрашивался. У неё изменились планы, и она мне перезвонит. Но она не позвонила ни вечером, ни на следующий день. Я понял, что потерял Наташу. Мне хотелось завыть, послать всех этих инопланетян к чертовой матери. Я почувствовал, как глаза увлажнились и как в детстве, когда нестерпимо обидно от бессилия что-то изменить, и хочется зарыться лицом в подушку и заплакать. Я знал, что сам разрушил наши отношения и не мог этого простить самому себе. Уснул и услышал, как голос обращается ко мне, зовет меня:

— Сережа, Сережа, прием, — но я молчал. Я не мог сегодня разговаривать ни с кем. Весь мир был против меня. Казалось, что все не понимают, чего я хочу. Во мне была злость на инопланетян, которые разрушили нашу с Наташей жизнь и на самого себя, за то, что я запутался во всем. Все кипело и бушевало во мне. Эмоции переполняли. Я снова заснул и услышал тихий голос Гао:

— Прости, что мы причинили тебе боль.

И все, больше он не сказал ни слова. А я успокоился, открыл глаза и перед тем как окончательно уснуть, подумал, — завтра будет новый день и все будет хорошо. Просто надо принимать жизнь такой, какая она есть. Вторая женщина уходит от меня в этой жизни. А бог любит троицу. Может, будет ещё и третья. Ведь все в жизни бывает. С этими мыслями я заснул.

 

Глава 3

Следующий сеанс связи был в пятницу. Я готовился к нему как никогда. Мне было стыдно за самого себя. Мне казалось, что они, прочитав мои чувства, почувствуют нашу слабость, наше ничтожество в этом огромном мире, переполненном исключительно собственными чувствами. Мне было обидно и стыдно одновременно, но вернуть назад я ничего не мог. Поэтому когда он просто сказал мне:

— Привет Сережа, — я успокоился, потому что сразу понял, что меня не будут успокаивать или говорить какие-то высокопарные речи. Он просто промолчал и сразу буднично перешел к делу.

— Сергей, надо немного поэкспериментировать в следующий раз и вычислить точное время, в течение которого мы можем общаться, когда ты не спишь. Есть идеи, но чтобы их проверить, надо знать, сколько времени у нас имеется.

— Хорошо, а почему это нельзя сделать сейчас?

— Потому что ты спишь, а разбудить тебя мы не можем.

— А разве я не могу сам проснуться?

— Нет, это от тебя не зависит. Выйти из сна самопроизвольно, точнее тогда, когда ты этого хочешь, ты не можешь. Физиология не позволяет. Только с помощью сигнала извне. Например, простым будильником.

После этого Гао попросил меня запомнить несколько вопросов, которые мне показались весьма странными. Их интересовали вопросы, связанные с играми. Лотереи, казино, тотализаторы и им подобные вещи, построенные на принципах теории вероятности. Тогда я еще не знал, какое значение они предавали этим вопросам.

В последующие два сеанса мы определили, что в бодрствующем состоянии сеанс длится около двух минут. Это подтвердил секундомер, который я заранее включил, когда услышал его голос. После этого я долго и подробно рассказал, все, что смог узнать о лотереях, какие они бывают, например моментальные и те, что проводятся в определенные дни и даже транслируются по телевизору. Рассказал о казино, в котором я никогда не был, но прочитал в литературе, о том какие там игры и автоматы для игры. Ещё я рассказал о тотализаторах, которые используются при различных соревнованиях. Основная задача угадать, кто победит. Угадал, значит выиграл. Чем меньше шансов у победителя, тем больше выигрыш, у того, кто угадал. В конце я не выдержал, так как любопытство взяло верх, и спросил:

— Зачем вам все это, ради любопытства?

— Нет, конечно, — ответил Гао.

— Наша задача решить финансовый вопрос. Мы же не можем послать тебе чек на миллион долларов, чтобы ты купил все необходимое. Это один из вариантов, который мы собираемся проработать, чтобы решить стоящую перед нами проблему.

— Вот это да! — воскликнул я.

— Не все так просто как тебе кажется. Предстоит еще потрудиться, чтобы наша идея воплотилась в жизнь. Зато если она получится, вопрос с финансами будет решен, и мы сможем приступить к самому важному.

Я не очень представлял себе, как они собираются решить этот вопрос, но на следующий день решил сходить в казино и посмотреть, что это такое, воочию.

Вообще желание посетить казино было у меня давно. В Москве их достаточно много, а уж игральные залы вообще на каждом шагу, но мне казалось, что туда ходят только очень богатые люди, как минимум ездящие на Мерседесах. Надо сказать, что по натуре я никогда не был азартным человеком, никогда не покупал лотерей, даже когда их предлагали на сдачу где-нибудь в банке или магазине. И, тем не менее, наверное, нет на свете человека, который бы не мечтал выиграть. Поэтому, надев свой единственный костюм и до блеска начистив новые ботинки, я решил направиться в казино. Для этой цели я выбрал зал, который располагался неподалеку от меня в бывшем магазине, который не так давно был отремонтирован и яркая реклама из неоновых огней и бегущей строки вдоль крыши двух этажного здания, зазывала людей.

Двое охранников, одетых в одинаковые костюмы, строго посмотрев на меня, незаметно провели приборами вдоль моего костюма, и попросили пройти направо. Налево как я успел заметить, стоял проход точно такой, какие стоят на таможне в аэропорту. Наверное я не вызвал у них особого подозрения, а то точно направили бы меня через него, — подумал я, и направился в зал. Встретившая меня девушка, любезно поинтересовалась, бывал ли я в их казино, и, узнав, что первый раз, предложила пройти регистрацию, которая осуществлялась за стойкой сразу у неё за спиной. Регистрация заняла всего несколько минут. Заплатив 15 долларов, я получил входной билет, напоминающую кредитку, повернулся и снова увидел её. Всё с той же обворожительной улыбкой она сказала, что если я собираюсь играть, то разменять деньги на жетоны для игры я могу, пройдя в кассу, и она указала рукой на табличку, на которой на двух языках русском и английском было написано «касса». Если вы хотите отдохнуть, продолжила она, к вашим услугам мини бар и ресторан на втором этаже, и она вновь провела рукой, чтобы показать на лестницу. Прямо над ней висела вывеска уже только на английском. Если у вас возникнут, какие либо вопросы о правилах игры в зале, вы можете воспользоваться услугами наших консультантов, которые охотно помогут вам. В тот же миг прямо передо мной возникли двое, парень и девушка. Одетые в форменную одежду с бирками, на которых были указаны их имена. Они вручили свои визитки желтого и зеленого цветов и объяснили, что мне достаточно поднять визитку над головой, и они будут рады помочь. В тот же миг они буквально испарились. Кроме того, сегодня у нас розыгрыш одной тысячи долларов по входным билетам. Розыгрыш в 24.00, регистрация билетов в кассе. После этого она снова приветливо улыбнулась и, пожелав весело провести время, удалилась. Я кинул взгляд на зал, который располагался прямо передо мной.

По центру зала находился круглый стол, похожий на барную стойку, разделенный на сектора. В каждом из них находились парень или девушка. Прямо перед ними стояло несколько человек. Там шли карточные игры. Справа и слева располагались столы с рулеткой. Вокруг каждого из них толпилось человек пять шесть. Вдоль стен тянулись шеренги игральных автоматов. Напротив каждого стояли удобные вращающиеся стулья. Посетителей было довольно много. В основном это была молодежь, но встречались люди моего возраста. Женщины были преимущественно с кавалерами. Судя по одежде, определить к какому сословию и достатку здесь публика было очень трудно, к тому же, в таких делах я не был специалистом. Если судить по молодежи, то, скорее всего, это были бизнесмены, которые всю неделю сидели в своих офисах или бегали в поисках клиентов, и теперь пришли промотать кровно заработанные деньги, или наоборот, попытать удачу и заработать в одночасье месячную зарплату. Возможно, некоторые из них были торговцами с рынков или дети состоятельных родителей. В принципе мне было всё равно. Я оказался в совершенно непривычной для себя среде и решил вначале просто побродить и посмотреть. Окинув ещё раз зал, я все же решил сразу разменять сто долларов. В кассе мне выдали фишки. Я положил их в карман и направился в зал.

Юноши и девушки в черных жилетках и безукоризненно белых рубашках с бабочкой раскладывали карты. Обойдя стол по кругу, я узнал названия игр. Это были Блэк Джек и Оазис Покер. Задержавшись около одного из столов, я некоторое время наблюдал, как виртуозно перемещаются карты и игровые жетоны. Ни малейшего намека на суетность или эмоции с их стороны, когда выигрывал кто-то из посетителей казино. Класс работы был на лицо. Потом я перешел к столу, где играли в американскую рулетку. Шарик, мастерски брошенный крупье совершал оборот за оборотом, прежде чем остановиться на цифре, после чего он ставил на выигрышное число маленькую гирьку и лопаткой ловко собирал все фишки, объявлял, кто выиграл, и предлагал снова делать ставки. Я простоял, наверное, около часа, прежде чем отважился сделать ставку. Я поставил на 8, и в тот же миг передо мной выросла фигура юноши, который любезно предложил бокал шампанского или вина на выбор, не преминув сказать, что фуршет за счет заведения.

Я взял бокал вина, подумав про себя, что слежка здесь поставлена на самом высоком уровне. Ведь я торчу здесь столько времени, а выпить предложили только тогда, когда я решил сыграть. Мои размышления прервал голос крупье, — выиграл номер 9. Надо же подумал я, а счастье было так близко. Азарта не было, но мне почему-то захотелось попробовать еще. Достав фишку, я секунду подумал и снова поставил на 8. Парень с девушкой поставили на 11, а женщина в красивом вечернем платье, почему-то поставила на линию между цифрами. Крупье энергично предлагал делать ставки. Несколько человек, протянув руки с жетонами, ставили их кто куда. Видимо чувствуя, что ставок больше не будет, крупье крутанул рулетку и вбросил шарик.

— Господа, у вас есть последняя возможность сделать ставку, — сказал он. Прошло несколько секунд и с возгласом:

— Господа, ставки сделаны, ставок больше нет, — играющие, как завороженные, прильнули к столу, их взоры были прикованы к рулетке и шарику, который продолжал вращаться, постепенно замедляя ход. Шарик сделал еще три или четыре оборота и остановился в лунке с цифрой 16. Вздох разочарования вырвался у каждого из играющих за столом людей. Крупье возвестил, что выпало 16, и поставил маркер на поле, на котором не было ни одной фишки. Я снова был в пролете.

Однако интересно, подумал я, и, вытащив вместо фишки желтую карточку, вспомнил о тех двух молодых людях, которые предлагали помочь мне, если я чего-то не пойму. Ну что же, где эти двое из ларца одинаковы с лица, как их про себя окрестил я, и поднял карточку вверх. Буквально через несколько секунд ко мне подошла молоденькая девушка, и с возгласом:

— Добрый вечер, буду, рада вам помочь, — с улыбкой уставилась на меня.

Похоже, улыбаться здесь учат в первую очередь, подумал я, и обратился с вопросом по поводу правил игры.

Девушка шепотом, так чтобы не мешать другим игрокам и в тоже время, чтобы слышал я, начала объяснять правила игры в американскую рулетку. Оказалось, что ставить можно не только на одно число, но и два, три, и даже восемнадцать чисел одновременно. В зависимости от этого величина выигрыша может быть разной.

— Например, — сказала она, — если вы поставили на 2, и это число выпало, то мой выигрыш составил бы 35, а если бы на 2 и 3, то 17 и так далее. Чем больше чисел я охватываю в ставке, тем меньше величина выигрыша, зато увеличивается шанс выигрыша.

— Вам все понятно? — обратилась она ко мне.

— Да, спасибо, — ответил я.

— Желаю удачи, — с этими словами она удалилась.

Пропустив несколько туров игры, я рискнул поставить на этот раз на шесть чисел. Однако фортуна снова отвернулась от меня. Фишки таяли у меня в кармане так быстро, что когда я сделал очередную ставку, понял, что она была последняя. В этот момент мой рассудок возобладал над игровыми эмоциями и когда крупье, через какое то время подвинул в мою сторону несколько фишек, я понял, что надо идти домой и не искушать судьбу глупыми надеждами. Перед тем как направиться к кассе, чтобы обменять фишки обратно на деньги, я покрутился по залу, посмотрел на игральные автоматы и, получив 80 долларов, направился к выходу.

Почти у самого выхода ко мне стремительно подошла дама, которая меня встречала, когда я появился в казино. Как и все, кто работал в казино, за исключением, разве что охранников на входе, она приветливо улыбнулась и спросила:

— Вы так рано уходите, сегодня в лотереи по входным билетам разыгрывается 1000 долларов. Неужели вы пропустите такой шанс? Новичкам всегда везет, — и она с надеждой, что я передумаю уходить, посмотрела на меня.

— Если мой билет выиграет, вы можете мне позвонить на сотовый, — спокойно, но весьма решительно, ответил я.

— К сожалению, по правилам казино, в лотереи участвуют только билеты присутствующих игроков.

— Жаль, — ответил я, и посмотрел на часы. Было начало десятого. Чтобы оправдать свой уход, я сказал, что на одиннадцать у меня свидание с очаровательной блондинкой, которая стоит больше чем выигрыш по лотереи.

— Тогда всего доброго. Всегда рады видеть вас в нашем казино, — с этими словами она повернулась, а я, переведя дух, вышел на улицу и направился домой.

Эмоций было предостаточно. Я понял, что любой, кто попадает в казино, вольно или невольно заряжается стихией азарта, а спустить деньги гораздо проще, нежели чем их выиграть. Тем не менее, мой поход в казино позволял ответить более подробно на целый ряд вопросов, которые мне задал Гао.

В очередной сеанс я подробно рассказал обо всех видах игр в казино и что удивительно, их заинтересовала только американская рулетка. Вопросы сыпались один за другим. Причем на большинство вопросов, как ни странно, я ответить не мог. Они озадачили меня. Их заинтересовала величина максимальных ставок, скорость вращения рулетки, время вращения шарика, время между окончанием ставок и остановкой шарика в лунке, порядком выплаты выигрыша и так далее и тому подобное. Их интерес к рулетке меня так заинтриговал, что я невольно подумал об этом и тут же получил ответ:

— Это наша единственная возможность достать деньги, чтобы можно было построить порт приема.

— Это нереально, — сразу же заявил я. Еще накануне в интернете я прочитал большую статью о способах игры в рулетку, и практически все они сводились к тому, что иметь больше шансов на выигрыш, чем проиграть нет. Точнее, теоретически, такая возможность существует и она достаточно проста, но, зная об этом, казино во всех странах мира сразу же пресекла эту, так сказать математическую лазейку. Для чего ограничила величину минимальных и максимальных ставок, что не позволяет игроку делать ставку на одно и то же число столько раз, пока не выпадет выигрыш, удваивая при этом каждый раз величину ставки.

— Я могу точно сказать, что шансов проиграть больше, чем выиграть.

— Ты прав, только не совсем.

— Что значит не совсем?

— Представь себе, если бы ты заранее знал, какой номер выпадет, каковы были бы твои шансы на выигрыш?

— Сто процентов, — не задумываясь, ответил я.

— Вот видишь, значит, шансы есть и неплохие. Надо только попробовать ими воспользоваться.

— Я ничего не понял, как же можно узнать какой номер выпадет? В том-то и смысл игры, что ты ставишь на тот или иной номер в надежде, что он выпадет.

— Правильно. Но если подойти к этому вопросу иначе. Нам надо обязательно выиграть. Что для этого надо? Ответ — надо заранее знать, какой номер выпадет и на него вовремя поставить. Возникает другой вопрос — как заранее узнать это число. Надо перепрыгнуть во времени всего, на несколько секунд вперед, и подсмотреть какое число выпадет, затем вернуться в текущее время и успеть поставить на это число. Выигрыш обеспечен.

— Это здорово, но это из области фантастики.

— Напрасно ты так думаешь. Мы давно занимаемся вопросами перемещения во времени. И хотя больших успехов в этом пока не достигли, тех достижений, которые есть, вполне может хватить, для того чтобы решить эту задачу, но для этого надо провести ряд экспериментов. Если все получится, то средства для строительства порта будут, — уверенно произнес Гао, и то, как он это произнес, передалось мне, тем не менее, я спросил:

— Неужели это реально?

— Что именно?

— Ну, заглянуть в будущее, изменить его и все такое прочее?

— Пока это лишь мечта, как ты сказал, фантастика будущего, но опыты позволяют надеяться, что если не побывать, то хотя бы заглянуть в будущее в принципе можно.

Это заявление о возможности заглянуть в будущее произвело на меня огромное впечатление. Пожалуй, сам факт возможности разговаривать на таком огромном расстоянии не произвел на меня такого эффекта. Я не знал что сказать.

— Ладно, все это хорошо, но придется много потрудиться, чтобы эта идея осуществилась. Так что, как ты говоришь, утро вечера мудренее.

С этими словами, Гао попрощался, оставив меня один на один с моими мыслями.

Мы приступили к экспериментам почти сразу после нашего последнего разговора. Для этого я купил в магазине детскую игру, которая мало чем отличалась от настоящей рулетки, разве что размером. Идея заключалась в том, что в момент связи, я, находясь в бодрствующем состоянии, вбрасываю шарик во вращающуюся рулетку. В этот момент они осуществляют скачок во времени и определяют, число, которое должно выпасть, и я успеваю сделать на него ставку до того, как шарик окажется в лунке. Задача, которая в теории была проста, оказалась чрезвычайно сложной на практике. Необходимо было точно синхронизировать время сеанса связи и запуска рулетки, произвести инверсию времени и успеть сообщить результат до того, когда прекращается прием ставок. А самое главное, что все это надо было уложить практически в две минуты земного времени, в течение которого длится сеанс связи. Первый опыт окончился неудачно, точнее, он вовсе не получился из-за скоротечности времени и попыткой что-либо сделать. Пришлось все перенести на следующий сеанс, точнее через сеанс, так как необходимо было обсудить причины неудачи, наметить план следующего опыта и так далее. Дни летели один за другим, а результата не было.

В один из дней, когда мы обсуждали причины неудач очередного опыта, я спросил:

— А может так получится, что ничего не выйдет?

— Конечно, — спокойно ответил Гао, — это наука. Эксперимент всего лишь подтверждает или опровергает теорию. Сама по себе теория мертва. Однако отрицательный результат эксперимента, лишь отчасти отражает не состоятельность теории, поскольку чистота опыта относительна. Возьмем, к примеру, наш случай. В двенадцати проведенных экспериментах нам ни разу не удалось угадать число, поскольку для инверсии времени нам не хватало, то времени, то запаса энергии, то произошел сбой в аппаратуре приема, и так далее. Иными словами нарушена чистота опыта, поэтому, говорить, что идея неверна неправильно, поскольку, проводя аналогичный эксперимент у себя, все получается. Значит надо искать причину ошибки.

В его словах было все так просто и лаконично, что было просто тошно, и я подумал, — ни черта у нас не получится.

— Напрасно ты так думаешь. Просто надо пробовать раз за разом. Выяснять причины неудач, устранять эти причины и тогда результат не замедлит сказаться. Ты думаешь, если мы намного обошли вас в развитии, то не имеем права на неудачу? Ничего подобного. На то и развитие науки. Сплошная череда экспериментов, состоящих в большинстве своем, из отрицательных результатов, но именно они являются отправной точкой в дальнейших исследованиях и новых открытиях. Давай лучше наметим порядок проведения очередного эксперимента.

После этого мы опять начали согласовывать порядок моих действий в очередном сеансе связи. В который раз прошлись о порядке запуска рулетки и шарика, четкой фиксации взгляда на его вращение в рулетке и так далее. В конце нашей беседы он неожиданно спросил меня:

— Можно задать тебе вопрос личного характера?

— Конечно, — недоуменно ответил я.

— Твои отношения с Наташей прервались по нашей вине, не так ли?

— Это ровным счетом ничего не значит, — ответил я.

— Я понимаю и сожалею об этом. Пойми, я не случайно задал тебе этот вопрос. Хочешь того или нет, но мне приходится читать твои мысли, даже те, которые ты не озвучиваешь при разговоре. Это так сказать, фоновые восприятия. Они свидетельствуют, что ты тоскуешь о ней, и винишь в случившемся, в первую очередь себя. Связав свою судьбу с нами, мы невольно стали основной причиной разрыва твоих отношений с Наташей.

— Я ли виноват, вы ли, не все ли равно кто, — прервал я его, — прошлого не вернешь. Я сам выбрал свою дорогу в этой жизни. А раз выбрал, значит, и винить в этом надо меня, а не вас. Может быть, мне надо было с ней вести себя иначе. Возможно, рассказать все. Но Наталья не тот человек, который поймет меня. Я не знаю, как строятся взаимоотношения мужчины и женщины на вашей планете, а у нас все сложно. Можно всю жизнь прожить с одним и тем же человеком, так до конца не поняв его сущность. Порой случай, слово, поступок, дают больше представления о человеке, чем годы, проведенные с ним вместе. Душа человека раскрывается не всегда и не каждому.

— Душа человека? — что это, спросил Гао.

— Как что, душа есть душа.

— Прости, мы впервые за это время сталкиваемся с понятием души. Расскажи поподробнее.

— А собственно, что рассказывать. Никто точно не знает, что такое душа и вообще, есть ли она или нет. Просто большинство считает, что душа существует, и после смерти переносится в иной мир. Души грешников, людей совершивших грехи, плохие поступки, могут оказаться в аду, а души праведников, честно живущих, окажутся в раю. Собственно это одно из основных понятий всех религий, существующих на Земле. Душа это нематериальная сущность человека, которая остается жить после его материальной смерти. А разве у вас нет этого понятия?

— Очень интересная теория. В нашей мифологии понятие души никогда не присутствовало. Даже на ранних этапах нашего развития в период появления письменности, смерть человека считалась просто фактом окончания его существования. Реки пересыхают, моря мелеют, животные и люди рождаются и умирают. Простой цикл. Различие между флорой и фауной, между животными и человеком нет, поскольку все мы состоим из одних и тех же элементов. Разница между человеком и животными в уровне развития. Каждый находится на определенном уровне и всё.

— Хорошо, а в чем же заключалась, точнее, на чем держалась религия в вашем мире?

— Она опиралась исключительно на вере, что мы созданы богом, то есть кем-то. Отсюда поклонение вымышленным богам. Боги дали жизнь всему живому, создали определенные законы, по которым живут люди. Однако, после научных обоснований, о которых я тебе говорил, религия как бы перешла из области домыслов в чистую науку о природе происхождения человека на нашей планете, и постепенно интерес к ней просто пропал. Она умерла естественной смертью.

— Значит, у вас никогда не было понятий добра и зла, покаяния за совершенные грехи, представлений жизни после смерти и так далее?

— Нет почему, понятия добра и зла существовали и существуют в нашем обществе. Но к вере это не имеет никакого отношения. Если человек совершил поступок, противоречащий нормам поведения в обществе, он подлежит наказанию. В вашем обществе поступают так же. Что касается покаяния, то здесь мы явно расходимся с вами. В нашем обществе всегда было, есть и будет, что любое преступление должно быть наказано, и в зависимости от степени его тяжести, определяется мера наказания. Как можно простить преступника, если он виновен?

— Значит, вы отрицаете сам факт возможности жизни после смерти?

— Конечно.

— А вот у нас, насколько мне известно, проводят опыты, которые в какой-то степени подтверждают наличие некой субстанции, которая после смерти человека переходит в новое состояние. Иначе говоря, отделяется от материального тела человека и живет самостоятельно. Эту субстанцию мы и называем душой. Неужели вы никогда не занимались изучением этого вопроса?

— Довольно оригинальная теория. Возможно, ею стоит заняться, но пока её никто не изучал и даже не рассматривал с гипотетической точки зрения.

— Странно, в нашем мире, существует множество теорий на сей счет. Всерьез поговаривают о возможности переселении душ. В телевидение и кино существует особый жанр — мистический, который, кстати, пользуется большой популярностью.

— В каждом мире существует что-то, чего нет в другом. Когда ты ближе познакомишься с нашим миром, ты тоже найдешь что-то необычное для себя, что несвойственно для вашего мира. Несмотря на общность развития, всегда есть место различиям. Так и должно быть. Миры не могут во всем быть похожими друг на друга, даже в том случае, если у них один и тот же создатель. Пример тому, цивилизации, существовавшие до нас на нашей планете. Они отличались от нас даже внешне, не говоря о путях развития.

— А почему они исчезли?

— Основных причин две. Первая — это планетарные, иначе говоря, стихийные бедствия, которые вызваны либо сменой полюсов, либо падением метеорита большого размера. И то и другое вызывает стихийные бедствия, приводящие, как правило, к гибели цивилизации. Вторая причина — самоуничтожение. Это происходит, когда цивилизация, не созревшая в эволюционном плане, преждевременно овладевает оружием, способным её уничтожить.

— Ты имеешь в виду ядерное оружие?

— Не только. Помимо ядерного есть масса других видов оружия. У вас они еще просто не известны.

Я хотел, было задать еще вопрос, но Гао меня перебил, сказав, что сеанс заканчивается и, извинившись, попрощался.

Прошло три недели, прежде чем эксперимент удался. В очередной раз я запустил рулетку. Мой взгляд был прикован к вращающемуся шарику и в тот момент, когда он стал замедлять свой ход, я услышал, как Гао тихо произнес, — семнадцать. Я машинально поставил фишку на это число и, после того, как шарик сделал еще десяток оборотов, и, перескочив несколько лунок, остановился напротив номера семнадцать. Я замер и подумал, что это простая случайность, что мне просто померещилось, что кто-то, а точнее Гао, действительно произнес это число. И лишь осознав, что это не случайность, я буквально закричал:

— У нас получилось!

Однако сеанс связи к тому времени подошел к концу, а я даже не успел поздравить его, и так и не понял, знают ли они, что у нас все получилось.

Только через два дня, когда наступил очередной сеанс связи, как только я услышал:

— Сергей, это я, здравствуй.

Я радостный и слегка возбужденный сказал:

— У нас все получилось!

— Очень хорошо, я знаю, — спокойно ответил Гао.

— Я отчетливо слышал названное число. И успел на него поставить. Рулетка, то есть шарик прокрутился, раз десять….

— Хорошо, хорошо, перебил он меня, — Расскажи, что ты чувствовал в тот момент, когда пристально смотрел на рулетку?

— В принципе ничего, хотя мне показалось, будто произошло какое то искривление пространства или что-то похожее на легкий обморок.

— Все правильно. Именно это ты должен был почувствовать. Произошла инверсия временного потока, иными словами ты смотрел на мир одновременно в будущем и настоящем. Однако мы видели мир в будущем, а ты видел его в настоящем. Отсюда и состояние раздвоенности, легкого головокружения. Временной поток из будущего пересекался с настоящим, что и приводит к легкому дискомфорту. Пока мы можем сдвигать время на очень малый интервал и сверхкороткий период. К тому же надо учитывать расстояние, на котором все это происходит. Однако этого нам вполне хватит, чтобы решить то, ради чего все это затевалось.

Раз за разом мы пробовали, проверяя и отрабатывая весь процесс. Иногда у нас не получалось, но причины здесь были уже совсем другие. Скоординировать действия в отведенное для контакта время, вот что необходимо было добиться в первую очередь.

После первых удачных экспериментов, мне не терпелось попробовать на практике, однако прошло еще около месяца, прежде чем мы приступили к реализации полученных результатов.

 

Глава 4

Итак, начиналась новый этап моего контакта с инопланетянами. Многомесячные ночные беседы и последующие эксперименты перешли к необходимости их практического применения. Однако сначала мы решили, что мне необходимо еще раз побывать в том же казино, где я был первый раз и сделать ряд замеров, чтобы потом сопоставить их и наметить план действий в реальных условиях.

Как и первый раз, меня, любезно встретили на входе, но когда я показал карточку, начатый было разговор, прервался, и меня просто пригласили пройти.

В зале было достаточно много народу. Я заглянул в кассу, чтобы разменять деньги и тут же отправился к игорному столу с рулеткой. Осмотревшись, перешел сначала к одному, потом к другому столу и встал так, чтобы за моей спиной была опорная колонна. Это позволяло, как полагал, наблюдать за мной через следящие видеокамеры в зале только спереди. Я вынул портмоне и сделал вид, что роюсь в нем. На самом деле, туда я прикрепил небольшой органайзер, купленный накануне. С его помощью и встроенного в него секундомера, сделал необходимые замеры и занес их в память. Найдя якобы, нужную мне бумажку, я прочитал её и положил в нагрудный карман. Убрав портмоне, сделал пару ставок. После чего отправился в бар.

Я чувствовал себя неуютно. Мне казалось, что я излишне нервничаю, отчего привлекаю к себе внимание. Вдобавок, мне почему-то казалось, что за мной если и не следят, то, по крайней мере, периодически наблюдают. Впрочем, это наверняка было так, и от этого мне было не по себе. Впрочем, основную задачу, которую мне необходимо было сегодня решить, была сделана, и потому надо было расслабиться. Я взял кофе и пирожное. Послушал музыку, стараясь по возможности ни о чем не думать. Просидев около часа, я вновь вернулся в зал. Чтобы не проявлять к себе внимание, разменял еще деньги на игральные жетоны и около часа просидел за одним из игральных автоматов. Проигравшись вчистую, я поднялся и отправился домой.

Перекусив и устроившись в кресле, я достал органайзер, и стал изучать сделанные записи. Потом расписал полученные данные и нарисовал схему, отметив на ней время каждого этапа с момента, когда крупье дает команду на начало ставок и до окончания кона. Сверив с имеющимися результатами, которые были в наших экспериментах, получалось, что, несмотря на некоторые расхождения, мы укладывались по времени, но в очень сжатых пределах. Самым узким местом в этой схеме было то, чтобы сеанс связи пришелся именно на начало очередного кона игры. Я понимал, что шансов здесь не так много, поскольку интервалы были весьма значительными, а сдвинуть сеанс связи было пока не в наших силах.

Обо всем этом, я рассказал при очередном сеансе. Необходимо было так же решить вопрос, как спрятать головной пояс, чтобы его не засекли. Кроме того, неизвестно что произойдет, если мне придется пройти через магнитный проход. Короче было ещё достаточно вопросов, которые необходимо было решить, прежде чем пробовать все на практике.

Проще всего, оказалось, обмануть магнитный металлоискатель на входе. Идея пришла сама собой. На следующий день после обеда, мы с напарником отправились на заявку в один из салонов, который находился у нас на абонементном обслуживании. Закончив работу, мы стали грузить инструменты в машину и в этот момент, Виктор наклонился ко мне и тихо сказал:

— Видал, кто пошел? — и его взгляд устремился вслед идущему парню.

— Нет, а кто это? — с удивлением ответил я.

— Да ты, что, не узнал, это же Децл, ну ты даешь. С такими паклями и не узнать.

— Так я даже не видел его лица.

— А, ну тогда понятно. Представляю, сколько времени будут возиться с его волосами.

Я посмотрел вслед уходящему певцу, и тут мне в голову пришла идея, как можно обмануть металлоискатель.

Вечером после работы я заехал в магазин и купил парик, похожий на прическу, которая была на голове Децла. Придя, домой достал елочную бижутерию, и, расплетя косичку, вставил туда зеленый елочный дождик. Потом аккуратно заплел её. Так же поступил ещё с десятком косичек, каждый раз вплетая в них разноцветные алюминиевые ленточки. Надев обруч на голову, я натянул парик и, посмотрев на себя в зеркало, рассмеялся. Впрочем, было отчего, но самое главное, что все выглядело вполне естественно. Чтобы мой наряд не был комичным, на следующий день я купил журнал и, изучив его, приобрел одежду, которая вполне сочеталась с моей новой прической. Надев дома купленный товар, я повертелся перед зеркалом. Прикид был что надо. В этот момент как раз начинался очередной сеанс связи.

Я стоял перед зеркалом, когда услышал знакомый голос Гао. В ответ я произнес:

— Ну, как я выгляжу?

— Сергей, это ты?

— Конечно, завтра, точнее послезавтра наш первый выход в свет. В этом наряде нам не страшен металлоискатель, а главное мы сможем постоянно менять внешность. Конспирация нам не помешает.

Гао ничего не ответил. Да и чем собственно мы рисковали. Практически ничем. Поэтому, взглянув ещё раз на себя в зеркало, я произнес:

— Ну что, у нас говорят в таких случаях, и да поможет нам Бог.

— Удачи нам всем.

Время связи кончилось. Я разделся и лег спать. Два дня пролетели в работе. Все как всегда, заявки, поездки, ремонт и замена оборудования. Вечером накануне, я еще раз примерил наряд, проверил все ли на мне нормально сидит и не видны ли настоящие волосы из-под парика. Нет, всё-таки, — подумал я, — скажи мне об этом кто-нибудь еще полгода назад, и я бы не то что не поверил, а решил бы, что это бред сумасшедшего. Однако все это было наяву. Вот он я, стою перед зеркалом в этом идиотском наряде и пялюсь на себя. Я рассмеялся, и потряс головой. Парик не свалился, все держалось достаточно крепко. Хорошо, все отлично, — сказал я самому себе, и стал снимать этот маскарадный костюм, как я его окрестил.

Ровно за два часа до сеанса я открыл двери казино и вошел. Охранник при входе лишь слегка закатил глаза к потолку к потолку, но я успел это заметить и понял весь скептицизм его взгляда. На этот раз он любезно предложил мне пройти через ворота металлоискателя, который сразу замигал лампочками. Звук был отключен, чтобы никого не пугать. Я вынул ключи, портмоне, снял часы и браслет и снова шагнул на ступеньку ворот. Лампочки снова замигали. Я засмеялся и, демонстрируя, что понял, в чем дело, сунул голову в ворота, оставаясь при этом рядом. Лампочки замигали и я, улыбаясь, взял одну из косичек рукой, сказал:

— Металл, извините, не учел, что у вас все так сложно.

— Все нормально, извините за беспокойство, — ответил один из них, проведя на всякий случай вдоль спины и ног ручным металлоискателем. Тот молчал. Я взял вещи со стола и направился к кассе, предварительно показав регистрационную карточку. Девушка не удивилась, поскольку регистрацию могли произвести не в её смену. Разменяв двести долларов, я направился в зал. Я стал бродить по казино, изредка останавливаясь, то у одного игрового стола, то у другого. Сыграв и проиграв несколько раз, я посмотрел на часы и направился в бар. Вдоль стен стояли игральные автоматы. Я сел за один из них, так как за автоматом можно было скоротать время. Я старался проиграть не очень много, поэтому не проявлял активность в игре. К тому моменту, когда до связи оставалось около двадцати минут, даже немного выиграл, что ещё больше улучшило мое настроение. Спустившись вниз, я снова прошелся по игровому залу, прикидывая и просчитывая в уме, за каким столом будет игра в момент связи. Срок приближался. Я немного нервничал, но старался не подавать вида. Когда осталось пять минут я, наконец, выбрал стол, где по моим прикидкам, кон совпадет с нужным мне временем, и подошел к нему. Скрестил руки, так чтобы отчетливо видеть время, я стал наблюдать. Наконец крупье предложил игрокам делать ставки. Я вынул из кармана фишки и, отсчитал десять штук, по десять долларов каждая. Это составляло максимальную ставку на игровом столе. Я протянул руку с фишками и замер, уставившись на рулетку, сделав вид, что думаю. Не знаю, какое выражение было у меня на лице, но я из всех сил старался сделать задумчивое лицо. Колесо закрутилось, крупье бросил шарик, и он стремительно полетел по кругу. Секунды показались мне бесконечными. Мне хотелось взглянуть на часы, чтобы понять, начался сеанс или нет, но я упорно смотрел на рулетку, так как знал, что взгляд отводить нельзя, и в этот момент услышал:

— Тридцать два.

На зеленом сукне игрового поля, я отчетливо увидел число тридцать два, и не раздумывая, положил на него все десять фишек. Прошло несколько секунд, и крупье оповестил, что ставки больше не принимаются. Я чувствовал, как участился пульс, а из-за парика, весь покрылся испариной. Стоящие рядом со мной игроки устремили свой взгляд на вращающийся шарик, и в тот момент, когда он замер, крупье объявил:

— Выпал номер тридцать два.

Я, сжал кулаки, и, согнув руки в локтях, сделал жест, который делают во всех странах победившие игроки. Громкое, — Yes! — вырвалось из моих уст.

— Поздравляю с выигрышем, — и крупье, успевший молниеносно собрать и отсчитать положенную мне сумму выигрыша, пододвинул кучку фишек другого цвета в мою сторону. Я ликовал, собирая их со стола. С лица не сходила дурацкая улыбка счастливчика, но я ничего не мог с собой поделать. Впрочем, это было наверно вполне естественно, и не могло вызвать каких либо подозрений. Подойдя к кассе и напевая себе под нос веселый мотив, я выложил фишки перед кассиром и, получив деньги, отправился домой. Я знал, что в это казино мне путь был заказан, но это меня не волновало. Поймав тачку, я доехал до дома, и уже слегка успокоившись, сидя в кресле, пересчитал деньги. Там было более трех с половиной тысяч долларов. Еще две три удачные игры и можно было начинать строить платформу, как они её называли.

На столе передо мной лежала пачка банкнот. Я сидел в кресле, скрестив руки за головой, и думал. Надо же, всего каких-то несколько секунд и куча денег, и никто на свете даже не догадывается, что это не фортуна, не случай, позволивший их выиграть. До чего же сложна и одновременно проста жизнь. Я приподнялся с кресла, и только сейчас понял, что, вернувшись домой, так и не снял этот маскарадный наряд. Раздевшись, я отправился в ванную комнату. Струи горячего душа приятно обжигали тело. Никогда не любил холодный душ, наоборот, мне нравилось несколько минут постоять под горячими струями воды, представляя себя в парной. Выйдя из ванны и одевшись в длинный, почти до пят, махровый халат, прошел на кухню, достал из холодильника бутылку пива и, отрезав несколько тонких ломтиков сырокопченой колбасы, отправился в комнату. Сидя перед телевизором и щелкая пультом, в конце концов, остановился на спортивном канале. Показывали соревнование по бильярду. Я не был большим поклонником спорта, редко смотрел спортивные соревнования, но иногда мог с удовольствием посмотреть какой-нибудь футбольный или хоккейный матч. А вот бильярд мне нравился всегда. Иногда, примерно раз в месяц, по дороге домой заходил в бильярдную, что возле станции метро, и пару часов гонял шары в русскую пирамиду.

По телевизору показывали полуфинал какого-то чемпионата. Класс игроков был налицо. Они забивали по несколько шаров подряд, а я все ждал, когда же кто-нибудь из них забьет восемь шаров и получит приз. Однако никому из них это так и не удалось, и матч закончился победой спортсмена из Одессы. Я выключил телевизор, разделся и лег. Не спалось, я по-прежнему думал о том, что сегодня произошло. Представляя, как все сложится в дальнейшем, вдруг подумал совсем о другом. Так часто бывает. Думаешь об одном, а мысли неожиданно перескакивают, и задумываешься совершенно не о том, о чем думал секунду назад. Так и в этот раз, эйфория крупного выигрыша, сменилась мыслью, что этой радостью мне даже не с кем поделиться, кроме Гао, и сама собой в сознании возникла мысль об одиночестве. Я повернулся на бок и закрыл глаза, но пришедшая на ум мысль, уже не отпускала меня.

Мне скоро пятьдесят. Жизнь, полная энергии и азарта, безвозвратно уходит, а я один в этой пустой квартире. Жены нет, у дочери своя жизнь, видимся мы с ней редко, Наташа ушла. Именно сейчас, когда удача повернулась ко мне лицом, я вдруг ощутил бесконечное чувство тоски и одиночества. Оно так сильно нахлынуло на меня, что я вылез из-под одеяла и, пошел на кухню. В полупустом холодильнике, взгляд невольно упал на початую бутылку водки. Налив рюмку, выпил и закусил куском черного хлеба, смачно посыпанного солью. Поразмыслив, поставил бутылку обратно и вернулся в комнату.

За всеми этими разговорами, бесконечным вечерним времяпрепровождением за компьютером, работой с утра до вечера, я просто забыл, что я остался один. Нет, мне было с кем поговорить, даже с избытком, но это были разговоры подобно тем, какие бывают на работе. Да по сути своей, они и были чисто рабочими, лишь изредка в них затрагивались какие-то личные темы, но очень редко. Не было простых человеческих разговоров. Я понял, что мне просто не хватает женского тепла, и, закрыв глаза, я вспомнил, как год назад мы целых два дня были с Наташкой вдвоем.

Было лето, и мы махнули с ней ко мне на дачу. На открытой веранде, она ловко резала огурцы для салата, а я, сидя на складном стуле, помахивал газетой над шашлыками и постоянно давал ей указания, чтобы она побольше порезала в салат репчатого лука, не клала кинзы, не сильно солила. А она смеялась и говорила, что я зануда, какого свет не видел. Потом мы ели шашлыки, запивая их чилийским красным вином, и то и дело целовались, словно нам было по двадцать, и мы недавно познакомились. Неожиданно, бросив еду, мы пошли в дом и до полуночи занимались сексом. Мне казалось, что я до сих пор помню, как она стонала и, обнимая меня, проводила по спине ногтями. Было чуть больно, но жутко приятно, а я стискивал зубы, все сильнее и сильнее отдаваясь страсти. Я помню все, словно это было вчера. Мы не строили никаких планов, не обсуждали проблем, нам нечего было делить, нам было просто хорошо в тот момент. На следующий день мы поехали на речку и катались до обеда на лодке, потом пообедали в местном ресторане. Вечером она захотела погулять по дачному поселку. Мы шли, взявшись за руки, и разговаривали. Она рассказывала мне о школе, в маленьком городке на Волге, где родилась и выросла. О том, как она мечтала уехать оттуда в Москву и поступить в институт. Как сложно и в тоже время весело было в студенческом общежитии. Как ухаживали за ней старшекурсники, и как ей завидовала подружка, которая жила с ней в одной комнате. Она много чего рассказала о себе в тот вечер. Когда мы вернулись, глядя на неё, я залюбовался, а она вдруг спросила:

— Ты чего так смотришь?

— Наташка, до чего ж ты красивая.

— Это для тебя я красивая, а с точки зрения эталона вовсе нет.

— Какого ещё эталона?

— Как какого, 90-60-90, а у меня знаешь сколько?

— А мне и знать не надо. Меня вполне устраивает твой стандарт.

Я подошел к ней и обнял. Она повернулась ко мне, и я стал покрывать её лицо поцелуями. Она смеялась и говорила, чтобы я перестал, а я продолжал держать её в своих объятьях и целовать. Наконец она вырвалась и строго, словно учительница, посмотрела на меня, потом её лицо снова озарила улыбка и она, прильнув ко мне, поцеловала меня и потащила в комнату.

Все это промелькнуло в моих нахлынувших воспоминаниях. Мне вдруг стало грустно, горько, обидно, больно за самого себя. Почему она ушла? — уже не первый раз задавал я себе этот вопрос. Может, она нашла кого-то другого, или подумала, что я изменился, что скрываю от неё что-то? А может, она подумала, что я нашел себе другую женщину, и поэтому решила сразу со мной порвать? Не знаю. А может позвонить ей и поговорить? Я лежал и думал. Взгляд упал на часы. Они показывали начало четвертого. Пожалуй, надо спать, а то завтра до обеда буду сонный, как муха. С этими мыслями, я повернулся на другой бок, натянул на себя одеяло и заснул. Всю ночь мне снилась Наташа. Я пытаюсь подойти к ней, взять за руку, что-то сказать, а она ускользала от меня, молчала и весело смеялась.

Прошло два дня. В этот вечер они не вышли на связь. Потом прошел второй, а за ним третий сеанс связи, однако они молчали. Я стал нервничать. Такого никогда ещё не было. Сеансы всегда проходили в назначенные дни без задержек. Только через неделю состоялся сеанс связи.

— Сергей, ты нас слышишь? — услышал я знакомый голос Гао, и почувствовал в нем волнительные нотки.

— Слышу. Что случилось?

— У нас произошла крупная авария. Взрыв на энергетической установке. Мы думали, что весь проект рухнет, если пожар заденет саму станцию. Но обошлось. Однако потребовалось время, чтобы наладить энергоснабжение. Так что извини, что заставили тебя поволноваться.

— Да ничего, бывает. Главное вы в курсе или нет, что у нас все получилось?

— Мы потеряли сигнал сразу после того, как крупье объявил результат. Так что мы в курсе.

— Значит можно попробовать снова?

— Видимо, да, только надо выработать план действий на будущее. По всей видимости, тебе целесообразно уйти с работы, чтобы ты был свободен, смог подготовиться, отдохнуть. Кроме того, тебе придется поездить по другим городам.

— Зачем, разве двух-трех походов в казино нам не хватит?

— Конечно, нет. Нам потребуется довольно много денег.

— Неужели установка так дорого стоит?

— Видишь ли, сама установка возможно и не очень дорого стоит, хотя мы не можем точно сказать, во сколько она обойдется, так как у нас нет полных данных, но ведь её надо где-то построить. Во-вторых, она требует больших энергетических затрат, недаром мы так подробно спрашивали тебя по поводу энергоносителей и мощностных возможностей сетей. Так что, двух трех походов будет мало. Я думаю, потребуется около года.

— Года! — я чуть ни ахнул от такого срока.

— Неужели я целый год буду ходить по казино, да за это время столько денег можно будет заработать, самолет купить можно.

— Напрасно ты так думаешь, что за это время ты сможешь заработать много денег. Пока у нас тут чинили энергостанцию, мы просчитывали все возможные варианты. В лучшем случае за год ты сможешь выиграть сто, максимум сто пятьдесят тысяч долларов.

— Мне кажется, вы что-то путаете в своих расчетах. Даже если ходить раз в неделю, то три с половиной тысячи на пятьдесят два, это уже почти двести тысяч.

— Ты ошибаешься, Сергей. Пойми, мы просчитали на компьютере, и получилось, что варианты совпадения времени выхода на связь и начала игры, всего 28 процентов. Иначе говоря, одна игра из четырех будет выигрышной. К этому надо добавить, неделю подготовки, плюс расходы на разъезды, просто на жизнь, проигрыши в трех из четырех игр. В итоге получается та сумма, которую я тебе сказал. И это при условии, что часть выигрышей будет в VIP залах, где выше ставки и выше выигрыши.

Я молчал, но мои мысли невольно передавались моему собеседнику. Я не знал что сказать, так как такой поворот дел вовсе не входил в мои планы, поэтому я помедлил ещё несколько секунд и произнес:

— Мне надо подумать и в следующий сеанс я дам ответ. Это очень ответственный шаг. Поймите меня правильно. До этого мы просто общались, я помогал вам, отвечал на интересующие вас вопросы, участвовал в экспериментах и так далее. Сейчас вы предлагаете мне уйти с работы и целиком посвятить свою жизнь вашим целям. Это несколько иное, чем все, что было раньше.

— Ты абсолютно прав. Это твоя жизнь, и это твое право. Ни просить, ни настаивать, ни уговаривать, мы не имеем права. Поэтому слово за тобой. До следующего сеанса.

На следующее утро я проснулся и посмотрел на будильник. Было половина шестого утра. Я сразу же вспомнил ночной разговор, и заснуть больше уже не мог. Теперь мои мысли вертелись вокруг их предложения бросить работу и целиком посвятить себя им. А вдруг вся их затея лопнет? Мне уже пятьдесят. В фирме я проработал достаточно долго и хорошо себя зарекомендовал. Да и заработок был приличный. Стабильная работа, а если у них ничего не получится, обратно меня не возьмут, да и возмещение мне за потерянную работу из космоса не пришлют. С другой стороны, даже если все пойдет, как они говорят, можно за год заработать столько, сколько и за десять лет в фирме не смогу заработать, а сегодняшний выигрыш, свидетельствует, что они действительно каким-то образом умудрились обмануть время и заглянуть в будущее. Будущее… Интересное, какое оно?

Так обуреваемый мыслями за и против, я отправился на работу. День выдался на редкость трудный. Получив наряд на работу, мы как всегда с Виктором погрузили инструмент в машину и отправились в VIP сауну, которую обслуживали. Что там случилось, нам не сказали, но в заявке было сказано о необходимости устранения неисправностей в системе подачи воды в котел. Такая запись могла означать одно, они сами не знают, что у них случилось, и им просто нужны сантехники.

Когда мы подъехали, во дворе стояли два джипа, в которых сидели не то водители, не то охранники. Виктор стрельнул взглядом, и тихо произнес:

— Чувствую, нас здесь ждут. И хуже всего, что их начальство будет висеть у нас над головой весь ремонт.

— Что поделать, но хорошего в этом мало, — ответил я.

Взяв сумки и ящик с инструментом, мы спустились по ступенькам вниз. У двери нас встретил охранник и сиплым голосом, то ли с недосыпа, то ли с перепоя, спросил, — сантехники?

— Да, — ответили мы в один голос.

— Шеф ждет, злой на вашу фирму как узбек, которому вместо плова подали шашлык из свинины. С утра звонил вашему шефу и материл его, на чем свет. Так что ребята, я вам не завидую. Короче, проходите.

С этими словами, он открыл дверь, и пропустил нас в сауну. Весь пол был залит водой. На полу лежали доски. Пройдя по ним, мы открыли дверь, разделяющую предбанник от раздевалки. В просторной комнате, где так же было полно воды, и по всему полу лежали деревянные решетки, стояло несколько человек. Один из них, в рубашке с расстегнутыми пуговицами на груди, повернулся в нашу сторону и, не дав нам сказать и слова, сразу заорал на нас:

— Где вас е… м… носит? Я звонил вашему начальству два часа назад, он обещал прислать спецов через пять минут.

— Мы не знаем кто и когда вам чего обещал, нам дали заявку, мы и приехали, — спокойно, чтобы не накалять обстановку ответил я.

— Короче, ваши орлы всё смонтировали х… знает как. Вечером рванул кран на батареи в сауне, и кипятком обдало двух моих девок так, что они в больнице с ожогами. Кто чего делал, я не знаю, но надо исправить и быстро. Поняли?

— Сейчас разберемся, — снова спокойно ответил я, и, обращаясь к напарнику, произнес:

— Вить раздевайся и пошли.

Мы разделись и босиком прошли в саму сауну. Помимо парилки там находилось две джакузи. Остальную часть помещения занимал стол, вокруг которого стояли деревянные стулья и лавочки. На столе лежала, видимо с вечера оставленная еда и бутылки с недопитым вином. На двух стенах висели обычные итальянские радиаторы отопления. Подводка была выполнена из металлопластика. Причина аварии стала ясна, как только я посмотрел на батарею. Лопнул шаровой кран на входе и естественно поток воды заливал сауну до тех пор, пока не перекрыли весь стояк. Ночью сделать это было не так просто, так что залило их основательно, было, отчего злиться, однако нашей вины здесь явно не было. И одно это уже утешало.

В этот момент зазвонил мобильный телефон, я подошел к вещам и достал сотовый.

— Алло, Сергей это ты?

— Да Евгений Иванович, это я.

— Ну что там?

— Лопнул кран, надо менять. Сейчас Виктор сгоняет за краном и через час все будет в порядке.

— Сергей, прошу, ускорь, как сможешь. Сам видишь, какая публика.

— Все понял. Как сделаю, перезвоню.

Виктор поехал за краном, а я в это время начал демонтаж соединения. Минут через тридцать приехал Виктор. Заменив сломанный на новый, я попросил местного сантехника, который пришел к нам, запустить стояк. Он ушел и минут через пять, пошла вода. Я спустил воздух из батареи и, протерев сухой тряпкой, посмотрел только что сделанное соединений, с тяжелым вздохом, произнес:

— Течет сука…

Я еще раз провел пальцем соединение трубы с батареей. Палец был мокрый. — Ты прав, наверное, труба прокрутилась, когда снимал цангу, конец-то короткий, придется менять, а возможно и удлинитель ставить. А запасные цанги у нас есть?

Виктор покачал головой, в знак того, что вряд ли.

— Ну, как дела, орлы. Готово или нет? — раздался голос из приоткрытой двери.

— Нет ещё.

— Что, кран менять, два дня требуется?

— Он явно заводил нас на скандал, поэтому, чтобы не нарываться, я ответил:

— Почему два, можно и в день уложиться.

— Во-во по крану в день, глядишь, на баланду заработаешь, — ехидно заявил он.

Виктор еще раз съездил за материалом, и мы закончили ремонт только к обеду. Уже вечером меня неожиданно вызвал шеф. Он редко общался с нами и занимался в основном бумажными делами. По большей части все рабочие моменты обговаривал главный инженер. Я зашел к нему в кабинет.

— Евгений Иванович, вызывали?

— Ну, чего там так затянули с ремонтом? — сразу начал он.

— Так я же доложил вам.

— Доложить-то доложил, только когда вы уехали, я такова наслушался от них, что хоть стой, хоть падай. Ты же видел, какая это публика. Надо было поставить кран и уехать. Полчаса и все сделано. Завтра бы приехали и тихо заменили бы без них эту трубу. А вы провозились почти три часа. Ты хоть знаешь кто это?

— Откуда мне знать?

— Вот именно, а это между прочим люди, с которыми не шутят. Они сидят и пальцем указывают, где мне можно что-то делать, а где нет. Понял меня?

— Понял, Евгений Иванович.

— Раньше надо было понимать. Мне этот с квадратной рожей знаешь, что сказал? Если у тебя за день кран ставят, может тебе в ДЭЗе лучше сантехником работать, а не сауны обслуживать. Открытым текстом. Мозги иметь надо, когда видишь, что публика отмороженная. Это они в телевизоре, перед камерой в костюме с галстуком интервью дают, так подумать можно, что они Гарвард кончили, или как минимум МГИМО, а когда с ними по работе встречаешься, то понимаешь, что у них две извилины, да и те, не в голове, а в другом месте. Зато деньги делать они умеют, а потому у них власть и сила.

Он на минуту замолчал, потом посмотрел на меня и сказал:

— Хорошо, иди, только впредь, будь умней, а повторится, выгоню, хоть и ценю как специалиста. Все можешь идти.

Расстроенный, я вышел от шефа и отправился домой. Сегодня должен был состояться очередной сеанс связи, а я так и не решил, как поступить. Я лег и заснул, так и не приняв решения.

Голос, как всегда, позвал меня.

— Здравствуй Сергей, ты меня слышишь?

— Да слышу.

— Что ты решил?

— Ничего!

— То есть как, ничего?

— Так, ничего не решил. Я не знаю, как мне быть. Поймите сам. Вы уверены, что у вас, точнее у нас, все получится? А если нет? Вы будете дальше изучать звездные миры или подождете очередного научного открытия и снова попытаетесь начать все с начала. А что будет со мной? В нашем мире и в наше время, люди, достигнув чего-то, держаться за место обеими руками, и с возрастом это становится особенно актуально, потому что потерять место легко, а найти сложно. Вот почему, я действительно не знаю, что мне делать. Вы уверены, что все получиться или нет?

— Как тебе сказать.

— Как есть.

— Шансы 62.2 %.

— А что приходится на тридцать семь и восемь десятых?

— Возможная неудача проекта. Кстати, ты тоже входишь в эти проценты.

— Что значит, я вхожу в эти проценты?

— То и значит. Примешь ты участие в проекте или нет, носит вероятностный характер. Поэтому это тоже учитывается при подсчете.

— Выходит, если я соглашусь, то шансы 100 %.

— Нет конечно, но значительно выше.

— Хорошо, а если я вам предложу следующий вариант. Мы проводим еще два— три похода в казино, после чего я приму решение. Вы согласны?

— А разве у нас есть выбор? Мы согласны.

После этого, мы перешли к обсуждению вопросов, связанных с дальнейшими посещениями казино, сроках, методах и главное последовательности действий. Решено было, что прежде чем проводить опыт, необходимо делать пробный поход, можно даже в два казино за один день, чтобы иметь выбор действий. На этом сеанс связи закончился.

Вечером следующего дня, я отправился в очередное казино. Ничего нового там не было. Схема приема гостей такая же. Даже расположение столов мало, чем отличалось, разве что количеством. Из ресторана была слышна приятная музыка. По залу сновали стюарды с подносами напитков. Народ, склонившись над игровыми столами, просаживал деньги. Места у большинства автоматов пустовали. Изредка был слышен звук падающих выигрышных монет в лоток-приемник. Про себя я подумал, что, скорее всего он специально устроен так, чтобы звон падающих монет был слышен окружающим и призывал их к игре.

Я остановился около стола, где шла игра в покер. Наблюдая за игрой, я невольно засмотрелся на руки играющей в карты женщины. Они были сплошь унизаны перстнями. Драгоценные камни в них, переливались огнями, когда она шевелила пальцами. Я отвернулся и словно в перевес ей увидел пару молодых людей достаточно просто, но опрятно одетых, которые пришли сюда попытать удачу и выиграть немного денег. Кого только не манит фортуна удачи. Я походил ещё немного и направился к выходу.

В этот день у меня не было настроения пойти куда-то еще, и я вернулся домой.

Утром я, как всегда, направился на работу. Не успел войти в офис, как буквально с порога услышал голос секретарши шефа, Маши:

— Сергей Николаевич, вас срочно требует к себе Евгений Иванович.

Я зашел в кабинет. Он сидел за большим креслом и смотрел сквозь линзы очков на бумаги.

— Евгений Иванович, вызывали? — спросил я.

— Вызывал! — ответил он, и по голосу понял, что что-то стряслось и шеф явно не в духе.

— Ты сколько лет работаешь у меня?

— Семь.

— И за семь лет не научился кран ремонтировать? — грозно спросил он, снимая очки.

— А что случилось то?

— То и случилось. Позавчера в сауне батарею полдня ремонтировали?

— Ремонтировали, — вторя ему, ответил я.

— Вот и отремонтировали. Ночью она рванула опять. Короче, извини. Вот тебе лист бумаги и пиши по собственному желанию. Это всё, что я могу тебе предложить, — с этими словами он пододвинул в мою сторону чистый лист бумаги, и громко щелкнув, положил на него ручку.

Я взял ручку, секунду подумал, потом сел на стоящий рядом со столом стул, и молча написал заявление об уходе. Потом встал, и положил написанное заявление перед шефом.

Он надел очки и стал читать. Я повернулся и направился к двери и в этот момент услышал его голос:

— Перепиши.

— Зачем?

— Ты не написал по собственному желанию, — по его интонации я понял, что он оставит меня на фирме, возможно, накажет деньгами или ещё как-то, но я уже принял решение. В этот момент я подумал, что если уходить, то сейчас, другого удобного случая, может не представится. В конце концов, это оправдание самому себе, почему я ушел, если все сложится не так, как хотелось бы.

— А мне все равно, по какой статье уходить, — ответил я и добавил, — я все равно в сантехники не вернусь, у меня другие планы. А пособие по увольнению можете отдать моему напарнику Виктору.

С этими слова я вышел из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь. Я даже не стал заходить к себе, чтобы забрать рабочие вещи. Как говорится, померла, так померла и нечего брать с собой остатки прошлого.

Я вышел на улицу. Дул сильный ветер. Он срывал с деревьев листья и заставлял их кружиться. Потом ветер утихал и они падали на землю, возвещая, что осень в полном разгаре. Минута, другая и новый порыв опять отрывал листья от земли. Я приподнял воротник куртки и подумал:

— Наверно это инопланетяне устроили потоп в этой сауне, чтобы ускорить мой уход с работы. Шутка конечно. Впрочем, чему быть, того не миновать.

По дороге домой, я зашел в магазин, купил бутылку водки, каких-то консервов и нарезки. Придя, домой, не раздеваясь, сел за стол. Налил полстакана, залпом выпил. Отрезав корейки и черного хлеба, откусил кусок и налил ещё.

— Ну, все ребята, теперь я весь ваш, — с этими словами выпил налитое и, пройдя в комнату, бросился на диван и заснул.

Вечером, когда наступил сеанс связи, первое, что я сказал, было:

— Я ушел с работы. Теперь мы можем начинать работать в полном объёме, начиная с завтрашнего дня. Только давайте мы сегодня больше ни о чем не будем разговаривать, я очень устал.

— Хорошо! — ответил Гао, видимо прочитавшие мои невысказанные мысли.

 

Глава 5

В моей жизни все изменилось. Утром не надо было вставать на работу. Поэтому первое время я так обленился, что порой просыпался ближе к обеду. Завтрак, обед, ужин, все сместилось по времени настолько, что я вообще перестал понимать, завтракаю я или ужинаю. Все было направлено на достижение новой цели — совместить невозможное с реальностью и потому казино стало для меня, своеобразной работой.

Гао оказался прав, лишь один из трех, а иногда четырех посещений заканчивались удачно, и все совпадало во времени как надо. Однако тех денег, которые я выигрывал, было куда больше моей прежней зарплаты. Однако столь частые походы в казино и периодические выигрыши, не могли пройти незамеченными для охранных служб казино. Я стал всерьёз задумываться над системой конспирации. Самым простым решением стало бы приобретение фальшивого паспорта или какого-либо другого документа, позволяющего произвести регистрацию в казино. Выход был найден довольно скоро. Поискав в интернете, я нашел сайт, на котором предлагались регистрационные документы для приезжих из стран СНГ. Сначала я не обратил на это внимание, но позже, подумал:

— Странно, неужели приезжие будут лазить по Интернету, разве что на работе у них есть такая возможность? А раз так, то скорее это объявление носило иной смысл, тем более что для связи указывался только почтовый ящик.

Подумав немного над текстом, я сделал запрос о необходимости приобретения украинского паспорта. Ответ пришел на следующий день. В нем сообщалось, что для приобретения паспорта мне необходимо переслать фотографию и данные о себе. Стоимость услуги оценивается в тысяча двести долларов. Если я согласен с условиями, то после получения данных мне назначается встреча для предварительной оплаты в размере четырехсот долларов, после чего паспорт изготавливается в течение пяти дней и передается при повторной встречи. На тот же адрес я передал свое цифровое фото, слегка изменив внешность. Для этого я надел очки и приклеил усы. Встреча мне назначили в метро на станции Новослободская у перехода на радиальную линию в четверг в пять часов.

Перед встречей я приклеил себе усы и надел, купленные накануне очки с простыми стеклами. Вооружившись видеокамерой и изображая из себя туриста, осматривающего достопримечательности московского метрополитена, я дождался, когда ко мне подошла молодая девушка, и сказала, что она по поводу утерянных документов. Мы прошли в край перрона и сели на скамейку. Она открыла сумочку и достала папку и передала её мне.

— Что это? — спросил я.

— Это образцы документов, которые вам будут подготовлены. Посмотрите их, и если вас всё устраивает, то вы должны внести аванс.

Я открыл папку. Это были ксерокопии паспорта, частично подготовленного к изготовлению.

— Простите, у меня один вопрос. Я передаю вам деньги, а где гарантия, что вы меня не кинете?

— Гарантий нет. Вам нужен паспорт, мы его делаем, в понедельник вы его получаете и платите оставшиеся деньги. Если сомневаетесь, мы просто расстаемся. Все делается только на доверие. С вашей стороны риск потерять деньги, с нашей стороны риск, что вы из милиции.

Довод был достаточно убедительный, и я положил конверт с деньгами в папку, и передал её девушке.

Контора, в которую я обратился, не обманула, и в понедельник я получил паспорт гражданина Украины на имя Семёна Гривчука с печатями и пропиской в Киеве. Получив паспорт, я сразу же заехал на вокзал и купил билет до Санкт-Петербурга. Вечером того же дня я отправился в Питер.

Неделя, проведенная в городе на Неве, позволила дважды удачно выиграть. После этого я поехал по городам и весям страны. Где только за это время не побывал. Города и гостиницы сменялись одна за другой. Раза два в месяц я возвращался в Москву, чтобы отдохнуть, привести в порядок мысли и дела. Последняя поездка в Ригу была очень удачной. Совпадение времени и ставок подряд три раза и при том в VIP зале, позволили сразу получить семнадцать тысяч долларов, поэтому я не стал рисковать и на второй день уехал домой. Неделю я полностью посвящал отдыху. Иногда ездил на дачу, или просто гулял по городу, рассматривая витрины магазинов. Делал, какие-то покупки, порой сам не зная зачем. Один раз даже сходил на мюзикл.

Заканчивалась зима и чувство одиночества, которое за это время немного притупилось, потихоньку вновь начало одолевать меня. Порой мне начинало казаться, что все, что я делаю, делаю вовсе не я, а кто-то другой. Будто я загипнотизирован и стоит мне очнуться, всё исчезнет. Я вернусь в мир реальных вещей. Мелькающие казино и крутящиеся диски рулеток, всё это окажется сном, ярким, шумным, кричащим и зовущим к себе сном. Я зажмурился и снова открыл глаза. Но ничего не изменилось. Цифры заработанных долларов, названия городов и отелей, в которых я побывал за последние четыре месяца, четко предстали передо мной. А, посмотрев на стол, я увидел билет на самолет до Самары. Отлет послезавтра в 8-55 утра из Внуково. Я потянулся и зевнул. Часы показывали начало восьмого. Не зная чем занять вечер, я встал с дивана и подошел к полке с видеокассетами. Перебирая взглядом названия, я так и не смог остановить свой выбор на каком то фильме. Подумав немного, я оделся и решил пройтись в видео прокат, который находился рядом с домом.

Небольшое помещение, сплошь уставленное стеллажами с видеокассетами по рубрикам. На ближней к кассе полке новинки. Стандартная система всех прокатных магазинов. Телевизор на штативе был включен всегда на МТV. Из динамиков по бокам звучала музыка новоиспеченной звезды из фабрики грез. Год за годом она словно блины, пекла их не покладая рук, а они с такой же скоростью гасли на небосклоне поп Олимпа. Я посмотрел на новинки. Пара названий меня заинтересовало, но не так, чтобы взять посмотреть. Я поставил на место одну из взятых кассет и взял другую. В аннотации значилось, что это боевик с элементами комедии, и я уже собрался, было взять, как вдруг услышал за спиной женский голос:

— Не советую. Даром потратите время. После пятнадцати минут просмотра, нажмете быстрый просмотр и так до самого конца. Один мордобой и ноль юмора.

Я повернулся к ней лицом в тот момент, когда она кончила свою тираду. Симпатичная девушка, с ярко рыжими волосами, стояла передо мной, держа в руках несколько видеокассет.

— Простите, вы считаете, что не стоит? — и взглядом показал ей кассету.

— Три дня назад потеряла и время и деньги, — с этими словами она посмотрела на меня, и поправила пальцем очки на носу.

— Может быть, у меня совсем другое чувство юмора, и мне будет смешно. Знаете, шоу Бенни Хилла тоже не всем нравится, а кто-то умирает от смеха.

— Вам, что нравится английский юмор? — неожиданно спросила она.

— Да нет, это я так, к слову.

— Смешной боевик должен быть действительно смешным, как «Смертельное оружие» или что-то в этом роде, вы согласны?

— Да конечно, здесь я с вами полностью согласен, — ответил я и поставил кассету обратно на полку. Потом, подумав несколько секунд, обернулся и спросил её:

— Я давно не был в прокате, может быть, подскажете, что посмотреть.

— Ну… — она слегка надула губы и посмотрела не на кассеты, а на меня.

— Если предположить, что вам понравится, то, скорее всего вот это, — и она достала с нижней полки кассету с фильмом.

Я взял коробку и прочитал с обратной стороны аннотацию. Лирический фильм о супружеской паре, которая после развода, спустя несколько лет, вновь влюбляются друг в друга.

— Нет, что вы, я отнюдь не поклонник таких фильмов, — и положил кассету на полку.

— Странно. Мне показалось, что мужчины в таком возрасте предпочитают именно такие фильмы.

— С чего это вы так решили?

— Ну, во-первых, возраст, во-вторых, стиль одежды выдает вас за солидного человека, возможно предпринимателя или чиновника. Люди такого плана, как правило, предпочитают смотреть фильмы в семейном кругу. А их жены, терпеть не могут ужастиков, боевиков и фантастику. Таким образом, комедии и мыльные оперы постепенно становятся основными в репертуаре домашнего видео. Я права? — и она, сделав по-детски наивное лицо, посмотрела на меня.

— Не совсем.

— В чем именно?

— Вы правы относительно возраста, хотя я не знаю, сколько вы мне дали. Однако я не женат, не чиновник, не бизнесмен и мои пристрастия это боевики, ужастики и фантастика.

Она хмыкнула и ответила:

— Что же и на старуху бывает проруха. Однако тот боевик, который вы взяли, не берите. Он действительно ерундовый. Здесь есть пару фильмов, которые стоит посмотреть, но они сейчас на руках.

— Так что же мне ничего не брать?

— Я не знаю…

— А что же я буду делать весь вечер? По телеку одно старье, видеотека у меня маленькая, да и фильмы уже помногу раз видел? — я произнес это так, словно намекал, не поможет ли она чем-нибудь.

Она посмотрела на меня, слегка прищуривая глаза, и неожиданно сказала: — А вы смотрели «Осиное гнездо-2»?

— А я и первого фильма не видел.

— Да! — она повернулась к парню, который выдавал кассеты, и спросила, нет ли «Осиного гнезда». Он посмотрел по компьютеру и сказал что фильм на руках, забрали сегодня, так что принесут только завтра или послезавтра, так как кассета выдана на два дня.

— Жаль, — сказала она, — Хороший фильм. Смесь мистики и боевика. Если вам понравился фильм «Видок», то этот наверняка.

— А «Видок», это про что?

— Ну, французский фильм с Депардье в главной роли. Он еще полицейского играл, который искал одного ненормального в зеркальной маске.

Я тут же вспомнил сюжет фильма и ответил утвердительно.

— Хороший фильм, не правда ли?

— Да, пожалуй.

— А знаете, что. Хотите, я дам вам «Осиное гнездо-1». У меня есть копия. Я все фильмы, которые мне нравятся, копирую. У вас видак читает в LP режиме?

— Да.

— Тогда пойдемте. Я в соседнем доме живу. Сейчас поднимемся ко мне, а завтра занесете кассету и оставите её Евгению, — и она показала на парня за кассой, видимо её приятеля.

Мы вышли из магазина и, завернув за угол, прошли в подъезд соседнего с видеосалоном дома. Поднявшись на лифте на восьмой этаж, она открыла ключом дверь и включила свет в коридоре. Уютная однокомнатная квартира похожая, как две капли воды на мою. Я почему-то сразу подумал, что здесь живет одинокая женщина. Небрежно разбросанные вещи в комнате, и в тоже время идеальный порядок на кухне. Кусок недоеденного торта на тарелке перед включенным компьютером и листы бумаги, исписанные мелким почерком, лежали рядом. Стоя в коридоре, я обратил внимание на шкаф забитый кассетами сверху донизу. Надписи ручкой или карандашом, говорили, что всё это записи сделанные хозяйкой квартиры. Быстро оглядев коллекцию, она моментально нашла нужную кассету с фильмом и протянула мне.

Я взял кассету и вместо того, чтобы сказать спасибо, произнес, — меня зовут Сергей.

Она неожиданно смутилась и ответила:

— Вика.

— Виктория? — переспросил я.

— Просто Вика.

— Спасибо. Значит завтра вернуть кассету Евгению?

— Да… — ответила она, и мне показалось, что она хотела что-то добавить, но промолчала.

Я повернулся, взялся за ручку двери, потом неожиданно обернулся и, посмотрев на неё, вдруг зачем-то неуклюже поблагодарил за кассету и, попрощавшись, вышел.

Придя, домой, я разделся и лег. Кинофильм действительно оказался интересным. Когда фильм кончился, я встал, вынул кассету и когда убирал её в коробку, невольно подумал о девушке, которая дала её мне.

— Вика, — произнес я, — Интересно, кто она и чем занимается?

Я положил кассету на стол и, вызвав по компьютеру телефонную базу данных, набрал её адрес.

Короткова В.А. далее шел её домашний адрес и телефон.

Я лег на диван и мысленно начал рисовать образ Вики. Девушка неопределенного возраста. Ей можно было дать, лет двадцать пять, а можно и тридцать пять. В ней не было ничего необычного. Простое лицо с почти не запоминающейся внешностью, правда, очки придавали ей детское озорство и наивность. Может, это мне показалось, а может, нет, но когда она смутилась, улыбка изменила её лицо, оно стало милым и привлекательным. Именно это запомнилось в ней особенно. Всё, пора спать.

В эту ночь был сеанс связи. Гао попросил выяснить до моего отъезда, в каких местах линий электропередачи высокого напряжения находятся поселки или дачные участки, как далеко они расположены от города? Можно ли там приобрести участок земли, желательно с домом и какие цены на них?

— Навряд ли я смогу быстро получить такую информацию, — ответил я, — скорее всего для этого понадобиться план местности с последующей привязкой к топографии. Такие схемы есть только в земельных комитетах. Открыты они для свободного доступа или нет, я не знаю. Попробую завтра посмотреть в интернете.

— Гао, скажи, а у вас интернет есть?

— Да, только он не в таком виде как у вас.

— А в каком?

— Принцип такой же, только на более высоком уровне. Чтобы тебе было понятно, представь, сначала у вас было радио, потом телевидение, параллельно с ними шло развитие телефонов. На их базе появились радиотелефоны. Далее появились компьютеры. Объединив в себе радио, телевидение и телефонию появился интернет. А что дальше?

— Я не знаю, наверное, портативный телефон постепенно станет одновременно и телевизором и компьютером. Возможно, по такому пути пойдет развитие.

— Конечно. В нашем мире, компьютерный чип, вмещающий в себя мини ЭВМ, прикрепляется к голове, и вся информация проецируется непосредственно в мозг. Всё, изображения, звук, запах непосредственно воспринимается напрямую мозгом. При необходимости встроенные датчики на одежде, позволяют создавать голографические изображения в воздухе. Это удобно, когда идет общение нескольких человек одновременно.

— А когда мы достигнем такого уровня?

— Я думаю скоро, — он задумался на секунду, а потом сказал, — очень скоро, как только мы прилетим на вашу планету.

— А почему ты не можешь создать голографический образ, например себя, у меня в голове? Я мог бы увидеть тебя.

— Нет, чтобы создать голографический образ объекта, необходимо иметь аппаратуру для её создания. Я же тебе объяснил, что чип, это своего рода компьютер. Он общается с тобой и с другими компьютерами. Просто вы ещё не научились делать этого.

— Жаль, — печально ответил я. Ну ничего. Когда прилетите, ты мне первым делом подари такой чип, тогда мы сможем в любом месте и когда угодно общаться, хорошо?

— Непременно, — ответил Гао, — кстати, как настроение?

— Вроде ничего, а что такое?

— Нет, я просто так спросил, рад, что у тебя все нормально.

Сеанс закончился. Утром я проснулся с мыслью, что надо обязательно не забыть вернуть кассету. Однако день оказался загруженным до предела. Сначала я сидел за компьютером и выяснял по поводу линий электропередачи и поселков, проходящих под ними в Подмосковье. Потом вспомнил, что договорился на 14–00 встретиться с дочерью. Даша попросила денег на путевку, и я пообещал до своего отъезда ей их передать. Мы встретились около её офиса. Она работала на Лесной, ближе к Менделеевской. Мы немного поговорили, я дал ей денег, и мы распрощались. Я забежал в кафе, выпил чашку кофе, съел пирожное и пешком направился к метро. По дороге заглянул в магазин, потом в другой. Мне нравилось заходить в магазины и рассматривать товары, аккуратно расставленные на полках и призывно зовущие купить их. Магазины электроники привлекали больше всего. Аудио и видео аппаратура, вызывали у меня детский восторг. Я обожал рассматривать технику, она завораживала меня. Я спокойно мог час, а то и два простоять у витрины, выслушивая менеджера, который рассказывал мне о достоинствах той или иной модели. Возле метро я зашел в торговый центр, вспомнив, что хотел приобрести брюки. Подобрав подходящие, купил, а заодно к ним пару рубашек и галстук. Домой вернулся к семи, и сразу увидел, лежащую на столе кассету, поэтому, не раздеваясь, отправился в видео прокат. Подойдя, увидел на двери надпись, — «Закрыты по техническим причинам».

Придя, домой, положил кассету на стол, подумав, что неудобно как-то получилось. И хотя я знал номер Викиного телефона, не стал звонить, решив, что верну кассету по приезде из Самары.

Самолет выруливал на взлетную полосу. Я пристегнулся и откинулся на спинку кресла. Двигатели загудели, и самолет начал разбег. Я закрыл глаза и задумался. В памяти всплывали один за другим обрывки воспоминаний.

Я мало что помнил из своего детства. Странно, что память сохранило так мало воспоминаний. Смутно вырисовывались лица школьных друзей. Хотя некоторые эпизоды детства помнил очень четко. Вспомнил, как жарили картошку на костре, и как мать перепугалась, когда я, весь перепачканный сажей, вернулся домой. Потом вдруг всплыли институтские дни, работа на заводе. Зоя. Почему-то её, я всегда видел со спины. Каштановые, развевающиеся волосы. Странно, вспоминая Зою, я представил её, бегущую босиком с маленькой дочкой Дашей за руку вниз к ручью. Рыжая копна волос развивается на каждом шагу, и я никак не могу понять, когда и почему она перекрасила волосы. Я пытаюсь спросить её об этом, и она оборачивается и начинает мне что-то говорить, но в этот момент я понимаю, что это вовсе не Зоя, что это совсем чужое лицо. Лицо Вики. Точно. Я понял, что так поразило меня в ней. Не очки, не лицо, не смешная детская улыбка, а волосы. Огненно рыжие волосы с завитками на концах.

— Уважаемые пассажиры, наш самолет пилотирует…

Я очнулся и попросил стюардессу, проходившую по салону, принести мне минералки и какой-нибудь журнал, желательно потолще, и поинтересней.

Вернувшись со стаканом воды, она предложила несколько журналов. Выбрав наугад, я сделал глоток, поблагодарил её и, поставив стакан на откидной столик, погрузился в чтение журнала.

Через пару часов мы приземлились в аэропорту Самары. Взяв такси, я добрался до города, снял номер в гостинице и, спустившись в холл, поинтересовался у администратора, где бы я мог отдохнуть вечером. Она посмотрела в свою записную книгу и ответила, что в городе пять казино и два больших игровых зала и назвала их адреса. Я поблагодарил её и вышел в город. Теплая весенняя погода настраивала на хорошее настроение. Немного прогулявшись по городу, я вернулся в отель. Пообедав в местном ресторане, переоделся и отправился в местное казино. Самым крупным было под названием «Лунный свет». По сравнению с Москвой оно было сравнительно небольшое. Всего три стола для игры в рулетку и столько же в VIP зале. Ставки тоже были отнюдь не столичные. От пяти до десяти тысяч рублей, что составляло около трехсот долларов. Я немного приуныл. Однако делать было нечего. Я дождался назначенного часа и сумел выиграть по максимуму. Посидев немного, для отвода глаз за автоматом, я пошел в гостиницу. В последующие два дня мне не повезло. Потом следовали два дня перерыва в связи, и только на третий день я попытал счастья еще раз. На этот раз удача была на моей стороне. В тот же день я вернулся в Москву.

Всю обратную дорогу домой я думал о том, что поездки по областным городам были не очень выгодными, поэтому необходимо было более тщательно к ним готовиться. Для этого необходимо по интернету выяснять наличие местных игровых залов, казино, время их работы и самое главное максимальные ставки в рулетку и только после этого принимать решение стоит туда ехать или нет.

Вернувшись домой, я сразу увидел, лежащую на столе кассету.

— Надо вернуть, — подумал я, и в памяти молниеносно всплыло улыбающееся лицо Вики. Я зашел в ванную, ополоснул лицо холодной водой, и посмотрел на себя в зеркало. Оттуда на меня смотрело лицо усталого пятидесятилетнего мужчины с наметившейся сединой в волосах.

— А что, вполне еще о-го-го, — подумал я, глядя на свое отражение, и добавил, — Как же, так и обратит она внимание на такого старпера как я.

Саркастически улыбнувшись самому себе, я вышел, потушил свет в ванной и, взяв кассету, отправился в видео салон. По дороге подумал:

— А может лучше зайти к ней домой и извиниться?

И снова добавил, — ищешь повод познакомится?

— А что из того.

Купив три розы в соседнем цветочном магазине, я поднялся на лифте. Нажав кнопку звонка, почувствовал, что слегка нервничаю, и спрятал цветы за спину. Дверь открылась, на пороге в шлепанцах на босу ногу и коротком халатике, стояла Вика. Распущенные волосы буквально ослепили меня. Она забыла надеть очки и потому смешно щурилась, видимо, пытаясь определить, кто пришел, и что ему надо. Прервав затянувшееся молчание, я протянул кассету и произнес:

— Виктория, ради бога извините, я только что из командировки. Был в Самаре, прямо с самолета и к вам, чтобы вернуть кассету, а это, — я достал из-за спины розы, — вам, чтобы не сердились на меня. Хорошо?

— Ой, ну что вы. Мне неловко, — она взяла кассету, а розы по-прежнему оставались у меня.

— Нет, нет. Я знаю, что виноват, замотался и забыл, а потому прошу принять и, — я замялся, но тут же нашел что сказать, — могу ли попросить у вас вторую часть фильма? На этот раз обязуюсь вернуть в срок.

Она взяла розы, и я увидел, как она незаметно вдохнула их аромат, поднеся их к лицу.

— Да вы проходите в комнату, я только поставлю цветы в вазу и найду вам кассету, — с этими словами, она повернулась и пошла в кухню, а я зашел в прихожую и закрыл за собой дверь.

Она вышла из кухни, держа в руках вазу с цветами, и глядя на меня, сказала:

— Ну что же вы стоите в коридоре, проходите, проходите, — и она пригласила меня пройти в комнату.

Поставив вазу на маленький столик, стоящий у окна, она надела очки и пробежала взглядом полки с кассетами. Вынув одну из них, она прочла название, потом поставила её на место и достала другую. Держа её в руках, она повернулась в мою сторону и, смущаясь, сказала:

— Вы ради бога извините, но кассеты нет. Видимо кто-то из друзей забыл вернуть, — она смотрела на меня и взглядом просила меня простить. Я тоже смутился, из-за того, что поставил её в неловкое положение. И чтобы исправить затянувшуюся паузу, сам не зная почему, произнес:

— А тогда, может, дадите, что-нибудь другое, на свое усмотрение? Тем более мой вкус вы уже знаете.

Она еще больше засмущалась, и, не раздумывая, протянула кассету, которую всё еще держала в руках. Я взял коробку и прочитал на корешке кассеты название фильма — «Чужие, часть 4».

Хороший фильм, я его смотрел, и копия у меня была дома, но я не стал её смущать ещё больше, и поэтому сказал:

— Спасибо, кажется, эту серию я не видел. Завтра обязательно верну.

Я открыл дверь, а потом повернулся и сказал:

— Виктория, а хотите, я вам завтра принесу список своих фильмов? У меня много старых. Вдруг какой-нибудь вы не видели?

— Конечно, огромное спасибо, — она сказала это так естественно, словно я пообещал ей что-то необычайное, красивое или дорогое. Так радуются дети, когда им дарят подарки на Новый год или день рождения. Эта естественность и простота в её голосе ещё больше поразили меня. Я попрощался и отправился домой.

Весь вечер образ Вики, её речь, поведение, интонации голоса, не выходили у меня из головы. Я начинал понимать, что она мне понравилась, не знаю чем, но понравилась, и этим объяснялись мои слова и поступки в сегодняшнем с ней разговоре. Я лег спать с мыслью, что завтра надо с ней обязательно познакомиться поближе.

Днем я съездил в Марьино. Там был торговый комплекс, в котором в одном из павильонов торговали видеокассетами и помимо основного товара сбывали старые кассеты, то ли свои, то ли друзей. Я бывал у них несколько раз и знал об этом. Покопавшись в развале, я нашел кассету с двумя фильмами, один из которых я видел лет пятнадцать назад, но сразу вспомнил, что он мне понравился. Фильм повествовал о роботе, который вышел из повиновения, и спецгруппе поручили его уничтожить. Купив по дороге коробку конфет, я вернулся домой. Приведя себя в порядок, я отправился к Вике.

На сей раз, когда она открыла дверь, я увидел её совсем в другом наряде. Она была в юбке и красивой бежевой блузке. Поверх неё была одета мохеровая безрукавка светло коричневого цвета. По всему видно было, что она ждала моего прихода. Я поздоровался и протянул коробку конфет и кассету, которую купил днем. В этот момент до меня дошло, что её кассету я забыл дома, точнее я про нее совсем забыл. Надо было что-то придумать в свое оправдание, но вместо этого я вдруг рассмеялся и произнес:

— Виктория, я знаю, что это неприлично, но я забыл вашу кассету, и список тоже, — сказав это, я посмотрел на неё. В ответ она улыбнулась, рассмеялась и как-то легко и просто ответила:

— Знаете что, проходите, хотите чаю или кофе?

— Очень, — и сняв пальто, прошел в комнату.

Она явно меня ждала. В комнате все было прибрано, особенно за компьютерным столом. Розы в вазе по-прежнему стояли на столе, только он переместился от окна к дивану. Я стоял в центре комнаты, и, не зная, как быть, подошел к шкафу и стал рассматривать стоящие на полках кассеты. В этот момент вошла Вика с подносом в руках, на котором стояли две чашки и сахарница.

— Вика, — я впервые, с тех пор как мы познакомились, обратился к ней менее официально, чем прежде, — вы видели фильм, который, — я чуть было не сказал, купил, — я принес?

— Нет. Совсем старенький?

— Я точно не помню, но лет пятнадцать ему точно, потому что я его смотрел еще на первом своем отечественном видеомагнитофоне, который купил по большому блату. Я бы сам не отказался посмотреть.

— Так что же вы стоите, садитесь, — она поставила поднос на стол, возле дивана, достала кассету из коробки, вставила её в один из двух, стоящих друг на друге видеомагнитофонов и, взяв пульт, присела рядом.

От неё приятно пахло духами. Я взял чашку и откинулся на спинку дивана. Содержание фильма вспомнилось почти сразу, хотя не видел лет десять. Я пил кофе и смотрел кинофильм, но мысли были сосредоточены вовсе не на нем. Я думал о Вике, которая сидела рядом. Не знаю, что в ней было особенного, но она всё больше и больше притягивала к себе. За время своих поездок по городам, посещая казино и рестораны, мне постоянно встречались красивые женщины, но ни одна не взволновала меня так, как Вика.

Я искоса посмотрел на неё, и неожиданно наши взгляды встретились. Она тоже посмотрела на меня. Мы оба смутились, и мне показалась, что она покраснела. Мы досмотрели фильм до конца, не проронив за это время ни слова. Она нажала на перемотку кассеты. Встав с дивана, она вдруг всплеснула руками и сказала:

— Бог мой, я же забыла вам предложить торт.

— В таком случае я попрошу ещё чашку кофе.

Она вышла на кухню, и я услышал, как щелкнул выключатель чайника, и хлопнула дверь холодильника. Войдя через несколько минут, она присела на диван и подала мне ложку и поставила тарелку, на которой лежали порезанные куски торта.

Мы пили чай и разговаривали. Я спросил, чем она занимается, и она ответила, что раньше работала в редакции. Потом пришел новый главный редактор, и многих сотрудников уволили, в том числе и её. Она осталась без работы. Сейчас она работает дома, набирает тексты на компьютере по договорам с двумя фирмами. Работа сдельная, сколько наберешь текста, столько и заработаешь. Получается не очень много, но на жизнь хватает. В её словах чувствовались ноты печали. По всей видимости, ей не очень нравилась нынешняя работа.

— А вы не пробовали найти место в другой редакции? — спросил я.

— Сначала пробовала. Дважды устраивалась на работу, но в обоих случаях ушла. Первый раз проработала полгода, а дальше не смогла.

— Почему?

— Устроилась техническим редактором. Поначалу понравилось. Но редактор тоже человек. Редактируя статью, не только проверяешь грамматику, но смысл статьи. На мой взгляд, от редактора многое зависит, какой она будет. Он своего рода соавтор. Одна фраза может испортить статью настолько, что на журналисте можно поставить крест. Короче мне казалось, что я делаю как лучше, а мне стали намекать, что я много беру на себя. В результате после очередной стычки с главным редактором, я ушла. А второй раз меня уволили, через три недели, после того как я заболела. Подхватила воспаление легких. Три недели в больнице и еще две дома. Когда пришла на работу, оказалось, что я две недели, как уволена. У начальства лозунг в кабинете висел «Заболел, уступи место здоровому», поэтому я не очень удивилась. А вы чем занимаетесь?

Я тоже в свободном плавании. Несколько лет работал на фирме сантехником. Четыре месяца назад уволили. Как говорят, попал под горячую руку начальства, вот и остался без работы. Сейчас пытаюсь устроиться, но возраст не подходящий.

— А сколько Вам?

— Пятьдесят один.

Она слегка приподняла одну бровь и сказала: — Вы молодо выглядите, я думала вам чуть больше сорока.

— Вы хотели сказать, хорошо сохранился, а вам?

— Вовсе нет, разве выглядеть моложе своих лет, это плохо? Да и вообще, возраст, это состояние души. Можно и в сорок быть стариком. А мне тридцать шесть.

Теперь пришел мой черед удивиться. Ещё в прошлую встречу я подумал, что ей не больше тридцати.

— Послушайте Вика, вы не хотите прогуляться? Мы соседи. Зайдем ко мне, я отдам вашу кассету, а заодно посмотрите мою видеотеку. Вдруг найдется фильм, который вы не видели. Как Вы на это смотрите?

— Я, не против, — просто ответила она, подымаясь с дивана.

Мы оделись и вышли на улицу. На небе высыпали звезды. В воздухе уже чувствовалась весна. Снег почти весь растаял, лишь кое-где чернели небольшие кучи не растаявшего снега. Ярко горели фонари на столбах, а в дополнение к ним свет фар от потока машин, делал вечер нарядным и праздничным. Мы медленно шли по улице вдоль огромного супермаркета, с витрин которого на нас смотрели манекены, одетые в пальто, шубы, сидящие за рулем настоящих автомобилей, съезжающие с водных горок и держащие в руках лыжи. Названия известных фирм сверкали неоновыми огнями, и среди всего этого многоцветия, лозунг сообщающий, что скоро Пасха, выглядел столь комично, что мы оба не сговариваясь, рассмеялись.

— Вы давно здесь живете? — спросил я Вику.

— Нет не очень. Это квартира моей бабушки. Она умерла пять лет назад и оставила её мне. А до этого я жила в общежитии, потом у друзей, потом снимала квартиру, а когда бабушка заболела, я жила у неё.

— Странно. Я регулярно захожу в видео салон и живу здесь давно, а вас никогда не встречал.

— Почему вы так думаете? Может, мы и встречались.

— Нет. Если бы я вас видел раньше, я бы точно узнал. С такими роскошными волосами как у вас, я бы точно узнал.

Она промолчала. Мы прошли до перехода, затем перешли на другую сторону улицы и пошли в обратную сторону по направлению к моему дому. Поднявшись на этаж, я открыл дверь и предложил ей зайти. Она прошла в прихожую.

— Как у вас красиво! — невольно вырвалось у неё.

По сравнению с её квартирой, моя выглядела совсем иначе. Несколько лет назад я сделал евроремонт, и обновил почти всю мебель, поэтому квартира выглядела действительно уютной и красивой.

— Ну, что же вы стоите, снимайте пальто и проходите. Теперь мой черед угощать вас кофе, правда, торта у меня нет, но у меня есть конфеты и ликер.

— Нет, нет, что вы я на минуту, мне право неловко.

— Что значит неловко, вы обещали посмотреть кассеты? И потом у меня есть кофеварка, которая делает кофе любое, какое пожелаете, честное слово.

— Правда? Не может быть, — в её словах опять проскочили нотки детской непосредственности, которые так шли ей.

— Разве я похож на обманщика?

Я помог ей снять пальто и пригласил в комнату.

— Вика, вам какое приготовить кофе? — крикнул я ей из кухни. Я держал инструкцию к кофеварке в руках, так как пользовался ей один или два раза и совсем не помнил, как с ней обращаться и, не услышав ответа, повернулся. Она стояла рядом и смотрела на меня. Я посмотрел на неё и подумал, — если не поцелую её прямо сейчас, то не решусь никогда. Смелости не хватит. Ну и пусть она мне отвесит за это пощечину, и возможно правильно сделает.

Все это мгновенно пронеслось в моей голове, и я потянулся к ней, чтобы поцеловать. А она вдруг обняла меня за шею, прижалась ко мне, и мы слились в жарком поцелуе. Казалось, что мы были знакомы бесконечно давно и всю жизнь шли навстречу друг другу, и оттого, встретившись, так быстро поняли, что мы должны быть вместе. Радость, оттого, что мы наконец-то нашли друг друга, была такая непосредственная и трогательная, что я почувствовал, как увлажнились глаза. Вика бережно и осторожно провела ладонью по моему лицу, и нежно поцеловав, впервые назвала меня по имени. И эти слова были сказаны так, что мне было достаточно только их, ибо в них слышалось гораздо больше, нежели бы было сказано что-то еще…

Мы проснулись, когда часы показывали почти одиннадцать. После бурной ночи, я чувствовал себя самым счастливым человеком. Мы занимались сексом и говорили. Обо всем подряд, словно хотели за одну ночь узнать абсолютно все друг о друге. Мы рассказывали друг другу о себе. Когда она говорила, я готов был слушать её бесконечно. Она рассказывала так, словно читала роман, это завораживало, и я всё больше и больше влюблялся в неё. Уже под утро, я сказал:

— Вика, тебе надо быть не редактором, а писательницей. У тебя чудесный стиль излагать мысли. Ты просто заворожишь читателя, и твои романы будут идти нарасхват.

— Ты так думаешь? — она прижалась ко мне.

— Конечно. Если бы ты слышала себя со стороны, ты поняла бы, что ты прирожденная писательница.

— Только не смейся надо мной.

— Да ты что, я говорю тебе абсолютно откровенно, у тебя талант.

— Только он никому не нужен.

— Он нужен мне и твоим будущим читателям.

— Я и в самом деле пишу роман. Уже давно, почти два года. Только когда я начинаю его писать, во мне все замирает, и мне кажется, что все надо мной смеются и говорят, — эта рыжая решила стать писательницей. Вот умора.

Я приподнялся на локтях. Повернулся в её сторону. Потом обнял её лицо и поцеловал, потом ещё и ещё раз. По её лицу текли слезы. Я чувствовал их соленый вкус и продолжал целовать её и говорить, что она самая прекрасная из всех женщин, которых я знал. И говоря это, я понимал, что это действительно так. Она была для меня всем, и мне хотелось, чтобы эта ночь никогда не кончалась, и мы всегда были вместе. Я понимал, что я по настоящему счастлив.

Она ушла после обеда. Мы договорились встретиться вечером у неё. Я понимал, что в моей жизни опять наступают перемены. Но сейчас я не хотел даже думать, что они помешают мне в работе с Гао и его соплеменниками. Я знал только одно, что я повстречал человека, которого я полюбил всем сердцем и душой.

Уже вечером, когда я одевался, чтобы отправиться к Вике, я вспомнил, что придется пропустить сеанс связи. Пропуски сеансов были и раньше, но, как правило, я старался информировать Гао об этом. Ну, ничего, решил я, всё объясню на следующем сеансе.

 

Глава 6

Прошла неделя прежде, чем я вышел на контакт. За это время я пропустил три сеанса связи, поэтому, когда Гао позвал меня, и я ответил, то почувствовал в его голосе волнение и одновременно облегчение оттого, что я отозвался.

— Что случилось, Сергей? Ты не отвечал три сеанса. Мы очень волновались.

— Гао, извини, так получилось. Я не знаю, поймешь ли ты наши земные чувства, просто я встретил женщину… Короче у меня роман, возможно, это серьезно, поэтому прошу меня извинить.

— Это что-то меняет в наших отношениях и планах?

— Нет, ничего не меняет. Просто немного усложнит, но я постараюсь сам решить эти проблемы.

— Хорошо. Тогда продолжим. Ты выяснил те вопросы, которые я тебе задавал?

— Да, конечно, — я подробно рассказал ему о расположении нескольких дачных участков, находящихся в непосредственной близости от линий высокого напряжения.

— Отлично, тогда необходимо выяснить возможность приобретения участка, достаточно большого по площади, с домом или ангаром. Участок необходимо выбрать непосредственно под линией или максимально близко к ней. Выбранные участки обязательно сними на видеокамеру. В реальном времени мы сможем их посмотреть и оценить.

Чтобы как-то сгладить некоторую напряженность, которая, как мне показалось, возникла в нашем разговоре, я спросил его:

— Гао, разговаривая со мной, ты постоянно говоришь хорошо или отлично. Прямо как учитель, который ставит мне оценку за проделанную работу.

— Извини.

— Да нет, ничего. Видимо это манера общения. У нас тоже некоторые не к месту вставляют слова — значит, если и так далее.

— Изучая ваш язык, я усвоил лексику общения. Ты сам так говоришь, когда общаешься со мной.

— Правда? А я и не замечал этого. Тогда извини. Кстати, у меня появилась одна идея, я хотел бы её обсудить с тобой.

— Я внимательно тебя слушаю.

— Когда я рассказывал тебе об играх, то, возможно, упоминал о различных лотереях. Среди них, есть так называемые, мгновенные. Стираешь фольгу с игрового поля и сразу узнаешь, есть выигрыш или нет. Года два назад появились лотереи, в которых изначально заложен выигрыш. Принцип таков. На игровом поле двадцать квадратов. Стирать можно только десять. Угадал слово, получил приз. Суммы выигрыша достаточно большие. В разных лотереях от одной до десяти тысяч долларов. Вот я и подумал, а что если перенести время вперед, можно ли определить выигрыш или нет?

— Ты подбросил интересную задачу.

— Почему?

— Потому, что ты хочешь не просто перенестись в будущее, но и изменить его.

— Как изменить?

— Посуди сам. Чтобы определить расположение букв необходимо стереть максимум девятнадцать квадратов, только тогда можно знать точное расположение букв. Я сообщаю тебя их расположение. Ты стираешь десять квадратов и, следовательно, событие, которое я видел, не происходило.

— Постой, что-то я не совсем понял, что значит не происходило?

— Очень просто. Ведь ты открыл десять квадратов. Правильно?

— Да.

— Но в будущем я видел все девятнадцать. Значит, ты их открывал, а, уже имея результат, меняешь будущее и открываешь совсем другие квадраты. Получается, что ты изменяешь будущее, ибо события, которые произошли, видоизменяются под воздействием полученных знаний. В принципе вопрос изменения временного континуума в малых интервалах времени теоретически возможен, но на практике никогда не проверялся. В любом случае, надо попробовать.

— Значит надо проверить. Если получится, мы сможем открыть новый источник финансирования и ускорить весь процесс.

— Удивительно.

— Что именно?

— Мы беседуем и работаем уже год, а я в который раз открываю в тебе новые черты характера, хотя мне казалось, что я всё знаю о тебе и твоих потенциальных возможностях.

— Это хорошо или плохо?

— Разумеется, хорошо. Значит твой потенциал гораздо выше, чем мы об этом думаем, и, следовательно, процент успеха увеличивается.

— Хорошо, в следующий сеанс проведем эксперимент.

— Вот видишь, ты тоже сказал хорошо, и даже не заметил этого.

Я рассмеялся и попрощался с Гао.

Теория осталось лишь теорией. На практике ничего не получилось. Ни в первый раз, ни во второй. В обоих случаях, заглядывая в будущее с опережением на несколько секунд, они видели только десять открытых полей. При этом в первом случае было угадано шесть букв, а во втором семь. Таким образом, зная часть открытых букв, мы лишь увеличивали шанс выигрыша, но никак не обеспечивали его сто процентный результат. Лишь спустя месяц или два, Гао рассказал мне, что теоретические расчеты показали, что на столь коротком интервале времени невозможно изменение события в полном объеме. Иными словами, угадывание десяти выигрышных полей из двадцати возможно, но поэтапно. Поэтому единственной возможностью оставалось неоднократно проводить эксперимент над одним и тем же билетом, каждый раз увеличивая шанс выигрыша. Опыт показал, что в среднем необходимо 4 или 5 раз перескочить во времени, чтобы определить точное расположение букв.

Этот способ дал возможность отказаться от поездок в другие города и, хотя он не увеличил доходность, а даже наоборот уменьшил, он стал гораздо безопаснее. Однако отказываться от рулетки полностью мы не стали. Наоборот, я досконально изучил все казино в Москве и ряде крупных городов, в том числе за границей. Выяснил где можно сыграть по крупным ставкам. Соединив воедино собранный материал, мы решили форсировать процесс финансирования проекта.

Чтобы обезопасить себя, я на всякий случай, обзавелся дополнительно несколькими паспортами, при этом в каждом из них, я старался максимально изменить внешность. На одном паспорте, я выглядел блондином в очках, на другом брюнетом с косичкой и усами, на третьем с рыжей шевелюрой и бакенбардами. Ко всему прочему я приклеивал родинки, шрамы, а для записывающих камер в залах казино, иногда демонстрировал на одной из рук различные татуировки. Всё это должно было отвлечь от меня подозрение, что все крупные выигрыши, дело рук одного и того же человека. Меня могли просто перестать пускать в казино или начать пристальное наблюдение за мной, что было крайне опасно во всех отношениях, вот почему мне приходилось регистрироваться под разными именами и менять внешность.

С того момента, когда я встретил Вику, жизнь моя раздвоилась. Всё так запуталось и переплелось, что я порой не знал, как быть и что делать. С одной стороны мои чувства к Вике с каждой новой встречей крепли. Я всё больше и больше не просто привязывался к ней, а понимал, что любовь, которая внезапно вспыхнула во мне к этой женщине, с каждым днем становится все сильнеё. И что самое важное, я прекрасно понимал и видел, что наши чувства взаимны. В тоже время, все, чем я занимался, требовало времени, а скрытность проводимых работ, мешала нормальным взаимоотношениям. Я всё больше и больше стал нервничать и, не зная как быть дальше, решил переговорить с Гао. В ближайший сеанс я начал разговор именно с этого:

— Гао, мне надо поговорить с тобой на личную тему, — начал я разговор на очередном сеансе связи.

— Я слушаю тебя.

— Понимаешь, я тебе уже говорил, что встретил женщину. Её зовут Виктория. Она мне не просто нравится, она мне очень дорога, скажу больше, я её люблю. Однако мне приходится все время обманывать её, говорить одно, а поступать совершенно иначе. Я понимаю, наш проект должен хранится в тайне от людей, но меня тяготит вся эта паутина секретности, которая накладывает отпечаток на мои личные взаимоотношения с Викторией. Честно скажу, я боюсь потерять её. Женщины, очень чувствуют, когда их обманывают. Не знаю, что в вашем мире значит слово любовь, а для нас любовь означает очень многое. Нас любовь окрыляет, волнует, зовет, ну, я не знаю, что тебе сказать ещё.

— И не надо ничего говорить, я и так читаю твои мысли, они наполнены музыкой слов, когда ты произносишь слово Вика, ты словно пишешь её портрет. Это бывает, когда волнения и чувства переполняют, и слов не хватает. В нашем мире несколько иначе, но в целом то же самое. Так что не надо предисловий, что ты предлагаешь?

— Я хотел бы ей всё рассказать. Мне будет проще работать с вами. Моя жизнь упростится, да к тому же у меня появится помощник.

— Хорошо.

— Что хорошо?

— Если ты считаешь необходимым рассказать ей всё, и это упростит дело, значит так и сделай.

— Гао, ты считаешь это решение правильным?

— Сергей, ты же знаешь мою позицию. Ты волен, сам принимать решения. Если ты считаешь, что так будет лучше тебе, значит, так и поступай. Если я начну философствовать по данному вопросу, тебе самому это наскучит, и ты меня остановишь.

— Значит договорились.

Утром я позвонил Вике.

— Вика, это я, привет.

— Привет, ты уже приехал? — спросила она меня.

Чтобы провести сеансы связи, и сделать какие то дела, я сказал ей, что на два-три дня уеду из Москвы.

— Я соскучился и очень хочу тебя видеть.

— Я тоже соскучилась. Приходи, я жду.

Я положил трубку на базу и стал одеваться. Выйдя на улицу, я зажмурил глаза. Солнце слепило во всю. Весна набирала силу. Воробьиные стаи перелетали с дерева на дерево каждый раз, когда мимо них по двору проезжала машина. Дворник дядя Паша поздоровался со мной, приподняв потертую кепку, и продолжил грузить коробки с мусором на самодельную тачку, чтобы отвезти их в контейнер. Я спустился по ступеням крыльца и направился к Вике. Всю дорогу я думал о том, как начать с ней разговор об инопланетянах. А вдруг она решит, что я чокнутый или ненормальный. Уже подходя к её дому, я вспомнил, что хотел купить цветы и забыл. Вернувшись назад, я зашел в цветочный магазин и попросил продавщицу выбрать одиннадцать хризантем. Собрав красивый букет и добавив туда несколько веточек зелени, она стала его упаковывать.

— Нет, нет, не надо, мне рядом. Упаковка придает цветам ужасный вид.

Я расплатился и вышел из магазина. Подойдя к двери её квартиры, я так и не придумал с чего начать разговор.

— Да ладно, придумаю что-нибудь, с этими словами я нажал кнопку звонка.

Вика открыла мне дверь и, приподнявшись на цыпочки, обхватила меня за шею и поцеловала.

— Я так скучала эти дни без тебя.

— Я тоже.

Я протянул ей цветы.

— За всю мою жизнь, мне никто не дарил столько цветов, как ты.

— Ни за что не поверю, чтобы такой девушке не дарили цветы.

— Честно слово, — она взяла меня за руку и сказала.

— Мы так недавно знакомы, а мне кажется, что всю жизнь. Просто ты однажды уехал от меня очень надолго, и я тебя все это время просто ждала. Ждала, когда ты вернешься, — она посмотрела на меня, и в её взгляде было столько любви и нежности, что я не нашел ничего другого, как ответить:

— Я больше никогда и никуда от тебя не уеду.

Я снял куртку, прошел в комнату и сел на диван.

— Пойдем завтракать, ты с дороги, наверное, голодный? — она протянула мне руку, чтобы помочь встать, но я потянул её к себе, и она оказалась у меня на коленях.

— Вика, мне так о многом надо с тобой поговорить.

Она провела рукой по моей щеке и, поцеловав, обняла и крепко прижалась ко мне.

— А ты сегодня никуда не уедешь?

— Никуда, — ответил я, — и завтра и послезавтра.

Она смотрела на меня детским взором, и я видел, как она была счастлива. Вскочив с дивана, она потащила меня на кухню. Еще в дверях, я почувствовал, манящий запах еды. Яичница, тосты с ветчиной и сыром украшали стол. Мы ели, и Вика рассказывала мне о том, чем занималась эти дни, пока меня не было. Потом неожиданно она замолчала и вдруг спросила:

— Что-то случилось, Сережа? — она произнесла это так же, как несколько месяцев назад меня об этом спросила Наташа. Надо же, — подумал я, — наверно женщины действительно чувствуют гораздо сильнее внутренний мир мужчин и каким-то шестым чувством определяют это.

— С чего ты решила?

— Не знаю, просто… показалось, — робко ответила она.

Я положил вилку на стол, и, отодвинув чашку с кофе, взял её руку обеими руками и произнес:

— Вика, пойдем в комнату, я хочу тебе кое-что рассказать.

Мы встали и, пройдя в комнату, уселись друг напротив друга. Я смотрел на неё и не знал, как начать разговор. Пауза затянулась, и Вика первая нарушила молчание.

— Мне кажется, ты хотел со мной поговорить.

— Да верно. Я просто не знаю с чего начать. Все просто и в тоже время сложно.

— Тогда начни с простого, — сказав это, она вся сжалась в комочек, и я почувствовал, как она напряглась, в ожидании чего-то, что могло разрушить наши взаимоотношения, и тот мир, который мы успели создать за это короткое время.

— Черт возьми, даже не знаю с чего начать. Для меня все кажется простым, а когда подумаю, то кажется, что все не так просто. А потому и не знаю, с чего начать, чтобы ты поняла, точнее поверила.

— Ты так странно говоришь…

— Да, верно. Это оттого, что я… Я люблю тебя, и хочу, чтобы нашим взаимоотношениям ничего не мешало. Поэтому и хочу поделиться с тобой…, — я снова запнулся и замолчал.

— Говори, я тебя внимательно слушаю.

— Хорошо, тогда ответь мне на такой вопрос, как ты относишься на возможность встречи с инопланетянами?

— Не знаю, — спокойно ответила она, — я с ними никогда не встречалась. Наверное, это интересно, но, честно говоря, мне было бы очень страшно. А при чем тут инопланетяне?

— А я встречаюсь, точнее, общаюсь с ними уже больше года. При чем не просто общаюсь, а фактически работаю с ними.

— Ты смеёшься надо мной?

— Я говорю абсолютно серьёзно.

— И у тебя есть доказательства? — её спокойный тон и сам вопрос успокоил меня и в тоже время, удивил. Я ожидал любой реакции, но только не такой.

— Да, разумеется, есть. Если бы я был психом или шизофреником, я бы начал плести всякую околесицу, но я могу привести не просто доказательства, а познакомить тебя с ними и даже самой поговорить и убедиться в достоверности моих слов.

— Подожди, ты, правда, не шутишь?

— Нисколько.

— Но я не понимаю, разве такое может быть!?

— Может.

— Нет, это невероятно.

— Понимаешь, это не очередной сериал типа Х-файлы или что-то в этом роде, это реалия моей жизни, — и я стал ей подробно рассказывать все, что произошло за этот год. Я рассказывал ей про Гао и наши беседы, про телепортацию, сдвигах во времени, походах в казино и о многом другом. Иногда я о чем-то задумывался, вспоминая прошедший год, и снова продолжал рассказ. Так прошло больше часа. Всё это время Вика молча сидела и слушала меня, ни разу не перебив и не задав ни единого вопроса. Закончил я свое повествование тем, что рассказал ей о последнем разговоре с Гао.

— Я не мог больше вести двойную жизнь. Это было бы нечестно по отношению к тебе. Ты слишком дорога мне, и я не хочу тебя потерять. Да, я согласился с ними работать. И даже посоветовался, как мне быть, хотя для меня не имело значение, что они скажут.

Она встала с кресла и села рядом со мной на диван.

— А если бы они не дали согласие, как бы ты поступил?

— Я бы всё равно тебе всё рассказал. И, скорее всего, бросил бы всё, пришел бы к тебе и постарался вычеркнуть их из своей жизни. Потому что я… Я не могу без тебя.

Она обняла меня. Я понимал, как трудно было ей поверить во всю эту ахинею, которую я только что наговорил, но почему-то сразу почувствовал, что она поверила в реальность моих слов.

— Ты веришь мне?

— Конечно, верю Сережа, я только очень боюсь тебя потерять. Понимаешь, очень боюсь. В этой жизни у меня так мало было счастья, что когда я тебя встретила тогда в видео салоне, я сама не знаю почему, но вдруг подумала, что ты тот, кого я всю жизнь ждала. Глупо? — может быть. Но я всегда верила в чудеса и может быть потому, увидев тебя, сразу влюбилась. Всем сердцем, полюбила. Наверное, не всем в жизни так везет встретить человека и в одночасье полюбить. Вот почему я так боюсь потерять тебя.

Я поцеловал её, потом ещё и ещё.

Мы просидели до самого вечера. Я рассказывал ей всё, что узнал о планете Эф. Вика задавала мне вопросы, на большинство из которых я не знал ответа, потому что никогда не спрашивал об этом Гао.

— Теперь я знаю, о чем спросить его, а впрочем, ты сама сможешь с ним поговорить сегодня ночью.

— Нет, нет, только не сегодня. Я боюсь. Лучше в следующий раз.

— Ты меня любишь или нет?

— Да!

— Значит, сегодня.

Улыбка озарила её лицо, и я понял, что всё будет хорошо.

Мы собрались и пошли ко мне. Я показал ей свой наряд. Она долго смеялась над париками, особенно с косой. Она так заразительно смеялась, что я стал демонстрировать их на себе и этим еще больше смешил её и себя. Я стоял посреди комнаты в парике с разноцветными косичками. Она подошла ко мне, неожиданно перестав смеяться, прижалась и тихо спросила:

— А ты меня, почему полюбил?

— Не знаю, потому что ты такая…

— Какая?

— Самая…

— Какая?

— Женщина, которую я люблю.

— Правда?

— Правда, — ответил я, стаскивая с головы дурацкий парик.

— Повтори, пожалуйста, еще раз.

— Я тебя очень люблю.

Я обнял её, приподнял от пола, и осторожно положив на диван, стал целовать, расстегивая пуговицы на её блузке.

— Ты самая лучшая, самая желанная женщина, которую я знаю. Может быть, в нашей жизни будут трудности, горе, сомнения, но я всегда, слышишь, всегда буду любить только тебя, одну, самую желанную из всех женщин на свете, мою Вику. Тебя, Викуша…

Она обнимала меня и целовала. Нам так хотелось друг друга, что мы лишь частично скинули одежду. Она пылала желанием, и этот жар передавался мне. Мы слились в экстазе любви, забыв обо всем на свете.

Лишь час спустя, когда уставшие, но безумно счастливые, мы лежали на диване, я обернулся и посмотрел на часы. До начала сеанса еще оставалось полно времени. Я приподнялся, чтобы встать.

— Ты куда?

— Пойду, приготовлю нам что-нибудь поесть.

— Ты что, даже не думай об этом. Кухня, это моя территория, — и она легко перепрыгнула через меня и почти нагишом бросилась на кухню. Я встал и последовал за ней.

Мы поели, и я предложил ей расслабиться и поспать перед сеансом связи. Она разобрала постель, и мы легли. Она обняла меня и, расслабившись, уснула. Я лежал рядом с ней и думал, — правильно ли я поступил? Может, надо было и впрямь, все бросить к черту и сбежать с Викой куда-нибудь от этих инопланетян, тем более что денег у меня было уже вполне прилично. Я осторожно переложил её руку со своей груди на подушку и, поправив одеяло, вышел на кухню.

Сидя на кухне перед экраном телевизора я пил кофе с ликёром и смотрел Евроновости. Нагая, с распущенными волосами, она тихо вошла и совсем просто, словно с кем-то только что разговаривала по телефону, произнесла:

— Тебе привет от Гао.

— Ты разговаривала с ним?

— Да, — в её словах был восторг, смятение, испуг. Всё одновременно, я чувствовал это.

— Представляешь, это все, правда, всё, все, о чем ты мне говорил. Теперь нас двое. Ты и я. На всей планете только двое, кто знает о планете Эф. Это так здорово.

— Кофе будешь?

— Только не очень крепкий.

Я кинул на стул халат, и она присела. Я налил ей чашку кофе и рюмку ликера. Мы чокнулись, и она сказала:

— Чтобы у тебя всё получилось.

— Нет, чтобы у нас всё получилось.

— За тебя и меня.

— За нашу любовь, — в унисон ей, сказал я.

— Пойдем, а то простудишься, — мы встали и пошли в комнату.

Она лежала на диване, и её ярко рыжие волосы переливались в лунном свете, который, как мне казалось, падал из окна. Конечно же, это был свет от фонарного столба, но мне хотелось верить в маленькое чудо. А впрочем, все равно, её волосы и без того манили к себе, а она, такая близкая и желанная, лежала рядом, и мне было спокойно и хорошо. Я лег рядом и обнял её.

— Знаешь, Сережа, я больше ничего не боюсь. Честное слово. Я люблю тебя и верю, что всё будет хорошо.

— Как хорошо, что я тебя встретил, — ответил я, и поцеловал её.

Я проснулся рано, еще не было семи. Вика мирно дремало рядом со мной. На душе было хорошо и спокойно. Осторожно, чтобы не разбудить её, я вылез из-под одеяла и отправился в ванную. Приняв душ, я сварил кофе и, намазав горбушку черного хлеба маслом, положил сверху кусок сырокопченой колбасы. Я ел бутерброд, запивая ароматной жидкостью, и думал о том, что жизнь прекрасна. Как мало надо для счастья. А почему собственно мало? Наоборот как много надо, чтобы быть счастливым. Надо чтобы рядом был любимый человек. Я чувствовал себя по-настоящему счастливым человеком. Подойдя к окну, я посмотрел на улицу, редкие прохожие уже спешили на работу. Только мне никуда не надо спешить. Я почувствовал, как Вика прижалась ко мне сзади, положив руки на плечи.

— Ты чего не спишь? Ещё так рано.

— Смотри, какое чудесное утро. Весна, солнце, — я обернулся к ней, и рукой показал ей на край солнца, выглядывающий из-за крыши соседнего дома.

— Как ты думаешь, они хорошие?

— Кто, они?

— Гао и жители планеты Эф.

— Не знаю. Я их не спрашивал, да и вряд ли они скажут про себя, что они плохие. Я думаю, что они не лучше и не хуже нас. Скорее всего, такие же.

— А какие мы?

— Разные. И хорошие и плохие. Но в целом, наверное, мы хорошие.

— А если бы мы были на их месте, чего бы хотели, прилетев на чужую планету?

— Ну, как чего, познакомиться, узнать новый мир, поделиться теми достижениями, которыми обладаем.

— А вдруг у них совершенно другие намерения?

— Викуша, ты что. Цивилизация, которая старше нас, она мудрее. У них даже войны давно в прошлом. У них один народ, один язык. Они достигли таких высот в развитии науки и техники, что их волнуют не вопросы имперского величия, а познание окружающего мира во всём его многообразии.

— Наверно, ты прав. Я зря беспокоюсь. Это оттого, что я насмотрелась фантастических фильмов про инопланетян. А там всегда их показывают монстрами или захватчиками.

Я рассмеялся и обнял её.

— Вика, ты прелесть. Неужели, разговаривая с Гао, ты не смогла своим женским чутьём, определить его миролюбивый характер? Кстати, ты так и не рассказала мне о чем, ты с ним говорила. Ну-ка расскажи, пожалуйста.

— О разном. Во-первых, он вначале очень удивился, что это не ты, а я. Мне пришлось рассказать ему о себе. Понятное дело я вначале жутко перепугалась. Короче он меня начал успокаивать. Рассказал о тебе, и ваших планах. Когда я немного успокоилась, я ему задала несколько вопросов.

— Да! Так сразу. Интересно, о чем же ты его спросила?

— Во-первых, я спросила, сколько ему лет. Ему в нашем летоисчислении девяносто два года.

— Сколько?

— Девяносто два. Люди у них живут в среднем сто тридцать, сто шестьдесят лет, но могут и больше, поскольку у них очень развита медицина. Они заменяют вышедшие из строя органы, выращивая новые методом генной инженерии.

— А почему же тогда они не могут жить вечно?

— Потому что можно заменить всё, кроме мозга. Когда мозг начинает умирать, постепенно умирает и сам человек. Кроме того, я узнала, что у Гао двое детей. Они уже взрослые и Гао уже прадедушка. Его сын работает вместе с ним над проектом, а дочь — врач. Жена его погибла десять лет назад на спутнике планеты. Она была космоисследователем. А ещё я узнала, что у них очень много животных, которых нет у нас на Земле. У них практически нет домашних животных за исключением мелких травоядных типа наших хорьков или сурков, которых держат дома со старых времен, но зато много диких.

— И когда ты успела так много узнать? Мне и в голову не приходило об этом спрашивать Гао.

— А вы мужчины всегда только делами интересуетесь. Подумать только целый год общаться с инопланетянами и не спросить Гао о самых простых вещах. О личной жизни, о том, что они едят, пьют, смотрят ли кино, есть ли оно у них вообще, ходят ли в театр? Что они делают по вечерам? Мечтают ли они о счастье так же как мы, глядя по утрам на солнце?

Я снова рассмеялся и поцеловал её.

— Как хорошо, что мы встретились. Теперь нас двое. Ты сможешь задавать вопросы Гао, а потом будешь рассказывать мне. Правда, здорово? А ты знаешь, ты даже можешь написать об этом книгу, точнее фантастический роман. А главное, тебе даже не надо будет ничего выдумывать, ты все это сможешь почерпнуть из разговоров с Гао.

— Скажешь тоже. Роман.

— А что? Ты же сама говорила, что у тебя тяга к литературному творчеству. Вот, пожалуйста, готовый сюжет, — с этими словами я подхватил её на руки и закружил по кухне. Она обхватила меня за шею. Я осторожно опустил её на стул и спросил:

— Кофе или чай?

— Кофе и бутерброд тоже, — ответила она.

Я включил, успевший уже остыть чайник и стал намазывать хлеб маслом.

— А я обратил внимание, что у тебя дома всегда много черного хлеба, а белый очень черствый. Поэтому я понял, что ты предпочитаешь черный, — и я протянул ей бутерброд.

— Знаешь, ты прав, мои страхи напрасны. Всё будет хорошо. Я люблю тебя, — с этими словами она поцеловала меня и стала завтракать.

— Кстати, ты мне так и не сказала о чём роман, который ты пишешь?

— Я тебе, как ни будь, расскажу о нём, — задумчиво произнесла она, и лукаво улыбнулась.

 

Глава 1

Итак, моя жизнь изменилась. Вика переехала жить ко мне, и всё преобразилось. Жизнь наполнилась новым содержанием. Я просыпался по утрам, и рядом с собой видел мирно спящую Вику. От этого на душе становилось легко и радостно. Мы всё больше и больше узнавали друг о друге, привычках, особенностях характера и понимали, как много в нас общего. Мне нравился её жизнерадостный характер, манера разговаривать, её ум и сообразительность. Она обладала широким кругозором, много читала, и потому с ней всегда было интересно о чем-то поговорить. Она могла разговаривать на любую тему, и при этом казалось, что она в этом прекрасно разбирается.

До начала лета мы с Викой несколько раз побывали за границей. До этого она никуда не ездила и поездки в Италию, Францию, Англию и Германию буквально ошеломили её. Мы смогли побывать в музеях, побродить по улицам старинных городов, где каждый дом хранит память сотен веков. Рим, Венеция, Лондон, Париж, Кельн, города, по улицам которых мы часами бродили, любуясь величавой архитектурой разных эпох и стилей. Усталые, мы возвращались в гостиницу, и по её лицу я видел, как она счастлива, что смогла столько увидеть и навсегда запечатлеть в своей памяти.

За границей, мы не забывали о работе, которая теперь стала нашим общим делом. Два первых посещения казино в Париже были для нас неудачными, зато, когда в третий раз мы выиграли около сорока тысяч евро, Вика буквально прыгала от восторга. Её радость была настолько неподдельна, что даже я, неоднократно бравший крупные выигрыши, и, в общем-то, уже привыкший к этому, радовался вместе с ней, хотя прекрасно понимал, что никакого везения в этом не было. Настолько заразительной и неподдельной была её радость. Побывав за границей, мы смогли выиграть гораздо больше, чем предполагал Гао. Мы смогли привести почти триста тысяч долларов. Поэтому когда в начале лета вернулись в Москву, мы сразу начали заниматься покупкой участка.

Я подобрал пару участков и съездил на них посмотреть, а заодно, сделал их снимки на видеокамеру. На ближайшем сеансе связи показал их Гао, и на следующем сеансе он одобрил мой выбор и предложил купить оба участка. Я внес авансовые платежи за них и сказал, что с оформлением особенно не тороплю.

Один находился в шестидесяти километрах от Москвы по Ярославскому направлению. Это было садовое товарищество. Участки по шесть соток тянулись вдоль лесной просеки, вдоль которой проходила линия высоковольтных передач. Высокие мачты с натянутыми на них проводами, проходили по самому краю границы общего забора товарищества, а местами опоры залезали на её территорию. Линию начали строить спустя несколько лет, что вызвало массовую продажу участков. Некоторые садоводы решили скупить часть участков, поскольку цены были низкие, и оставалась надежда, что ЛЭП пройдет в стороне или её строительство вообще приостановится, как это порой бывает. Однако трасса пролегла прямо вдоль садоводческого хозяйства, поэтому много участков было заброшено. Участок, который я приобрёл, был размером в тридцать соток и стоял на самом краю, что меня очень устраивало, кроме того, два соседних участка пустовали и по разговорам с местными дачниками, их хозяева приезжали не чаще двух раз за сезон, да и то в правление, чтобы заплатить налоги.

Второй участок был подальше и расположен по Дмитровскому шоссе. Он находился в деревне, жители которой в большинстве своем перебрались в районный город, а летом приезжали с детьми и внуками отдыхать. В начале девяностых к деревне прирезали новые участки и продали жителям Москвы, которые в тот период нарасхват брали землю, однако в большинстве своем, она осталась неиспользуемой. Купленный участок по документам имел сорок пять соток, но фактически не был обнесен забором и поскольку примыкал к полю, поросшему бурьяном, можно было отгородить хоть целый гектар. Главное, что вдоль края всех участков проходила ЛЭП-500.

Мы начали с обустройства участка по Ярославскому направлению. Чтобы оперативно решать вопросы, я купил легковую машину и небольшой микроавтобус. Вместо дома на участке прежний владелец построил баню и небольшой хозблок, а так же завез три десятка фундаментных блока. Вика, которая во всю прониклась идеей помогать мне, набросала проект небольшого ангара, реализацию которого мы поручили строительной фирме. В июле ангар, размером восемь на десять метров был построен. Хотя участок находился на отшибе, а дачников было сравнительно немного, я сразу ощутил их недовольство построенным ангаром. Чтобы скрыть его истинное назначение, мы завезли несколько машин сена и распространили слух, что собираемся разводить коз и заниматься фермерским хозяйством. Почувствовав возможную выгоду от такого соседства, местные успокоились и разговоры утихли. Тем временем, мы начали активное строительство порта приема.

Гао вкратце нарисовал его схему. Порт приема напоминал круглую платформу, и состоял из нескольких дисков, каждый из которых должен быть изготовлен из разных видов материалов. В собранном виде он подключался к силовой установке, связанной с компьютерной системой, которая по программе активизирует платформу и совмещает поле, которое создается в момент синхронного включения двух портов и материализует прибывший объект. На словах всё выглядело довольно просто, но на практике, как сказал Гао, всё могло оказаться куда сложнее. Необходимо было решить целый ряд технических проблем, которые встали на этапе строительства платформы. Одна из них, изготовление колец из материалов, которые не так просто было достать. Неясным оставалась проблема записи компьютерных программ, и целый ряд других вопросов требовали решения.

Мы начали работать, и довольно скоро я понял, что даже вдвоем с Викой, нам не осилить этого проекта. Не хватало, не столько времени и средств, сколько знаний по целому ряду вопросов, особенно по стыковке всех систем с компьютерной установкой. Посовещавшись на очередном сеансе с Гао, мы приняли решение привлечь ещё одного специалиста, не открывая ему истинных целей проекта.

— У меня есть идея, — сказала как-то Вика, когда я в очередной раз столкнулся с проблемой, после которой у меня и появилась идея привлечь еще кого-то, о чем я поделился с Гао.

— У меня есть на примете одна кандидатура, я думаю, что он нам подойдет на все сто процентов.

— Ты так уверенно об этом говоришь, что я невольно начинаю тебя к нему ревновать.

— Нет, нет, это совсем другой случай. Когда ты его увидишь, ты сразу поймешь, что напрасно волнуешься на сей счет. Я его давно знаю. Он классный специалист, имеет массу изобретений.

— Ты хочешь, сказать, он не признанный гений?

— Скорее да, чем нет. Я знаю его по работе в редакции. И уверяю тебя, в компьютерах он гений.

— А в остальном?

— А в остальном он немного, ну как тебе сказать… Нет, он не даун, и не псих, но несколько странный, про таких обычно говорят «гений, но во всем остальном, полный тормоз». Короче я тебя с ним познакомлю, а ты сам решишь, подходит он нам или нет, хорошо?

— Конечно, — ответил я.

На следующий день Вика пригласила его к себе под предлогом починки компьютера. Для этого я занес в её компьютер вирус, который привел к его полному зависанию. В половине шестого вечера раздался звонок в дверь. Уже по тому, как долго была нажата кнопка звонка, я понял, что Вика была права, насчет его «тормознутости».

— Артур Христианович, — вежливо произнес вошедший и уставился на меня немигающим взглядом.

— Познакомьтесь, Сергей Николаевич, — сказала Вика. Я встал и протянул руку. Он засуетился и, протянув руку, поздоровался со мной.

— Виктория, может я не вовремя?

— Нет, что вы Артур, просто Сергей Николаевич мой сосед. Любезно предложил свои услуги помочь, но оказался бессилен в этом вопросе. Проходите.

Артур Христианович бросил взгляд на Викин компьютер и в его глазах заблестел азарт охотника. Он буквально набросился на него. Я не успел и рот открыть, чтобы сказать, в чем дело, как он выдал свой вердикт.

— Так вся ясно, стандартный вирус. Через десять минут будет работать, — он достал переносной винчестер, подсоединил его через порт к компьютеру и словно пианист начал набивать на клавиатуре непонятные мне команды. Действительно, вся процедура заняла не более десяти минут. Экран засветился, и знакомая оболочка Windows загрузилась.

— Вика, вы не возражаете, если я немного посмотрю ваше железо и пороюсь в ящике?

— Конечно, я буду очень рада, а я пока заварю чай, — с этими словами она взяла меня за руку и повела на кухню.

— Это на час, не меньше, — сказала она, войдя на кухню.

— Ты, думаешь? А что он с ним будет делать?

— Как что? Он будет прогонять его во всех режимах, потом наверняка почистит от ненужного хлама и создаст оптимальный режим работы. Я не первый раз к нему обращаюсь.

— А он ничего там лишнего не удалит из твоего компьютера, ну там программы какие нужные?

— Не волнуйся, говорю же тебе, я неоднократно к нему обращалась.

Прошел час. Мы сидели с Викой на кухне, и пили чай. Вошедший Артур извиняющимся тоном обратился к Вике:

— Извините, Виктория, я всё проверил, оптимизировал и удалил лишний хлам. Слегка увеличил скорость и добавил немного оперативной памяти, у меня как раз была лишняя линейка.

— Артур, вы гений. Огромное спасибо. Садитесь с нами. Хотите чашку чая или кофе?

— Нет-нет что вы, не буду вас беспокоить.

— А чем вы говорите. Вот и Сергей Николаевич хотел с вами поговорить.

— О чем? О компьютерах? — сказав это, он посмотрел в мою сторону и присел на край стула.

— Скажите Артур Христианович.

— Извините, что перебиваю, можно, просто Артур.

— Как прикажете. У меня к вам вопрос по поводу работы. Вы, если я правильно понял Викторию, работаете в редакции.

— Нет, что вы. Это я раньше работал в редакции, с тех пор я много мест поменял. Сейчас работаю в мастерской по ремонту бытовой техники.

— А, так вы там ремонтируете компьютеры?

— Почему компьютеры? В основном ремонтируют аудио и видео технику, а еще швейные машинки, стиральные и посудомоечные машины и многое еще чего. Раньше это была фирма «Заря». Потом на базе её образовалась масса частных фирм подобного рода. Техника ведь по прежнему ломается, а её кому-то надо ремонтировать.

— Так вы на все руки мастер?

— Нет… — он застеснялся, и добавил, — специалистов мало, вот и просят помочь, то с одним, то с другим. Сейчас ведь любая бытовая техника напичкана электроникой, а она в принципе по единому принципу работает. Да мне и самому интересно покопаться.

— А как же компьютеры?

— А компьютеры, это хобби. Всё свободное время отдаю только ему.

— А вы не хотели бы поработать у меня.

— А чем вы занимаетесь?

— Освоением новой техники. Я своего рода исследую новые научные направления, пытаюсь идеи непризнанных гениев, воплотить в жизнь. Они в будущем могут принести выгоды гораздо больше, чем вкладывать деньги в магазины и новомодные салоны красоты. Вы согласны со мной?

— Мне трудно судить, я не бизнесмен, но в целом, вы совершенно правы. Вот, к примеру, если бы вы, вложили деньги в фирму Майкрософт в начале её зарождения, то наверняка получили бы хорошие дивиденды. А в чем собственно будет заключаться моя работа?

— Насчет Майкрософта, вы точно подметили. Поэтому я сейчас работаю над одним проектом, имеющим немалые перспективы. В нем задействована компьютерная система. Необходимо будет её собрать, состыковать, запустить и всё такое прочее. Вас это могло бы заинтересовать?

— А вы не шутите?

— А разве я похож на шутника?

— Что вы, я не хотел вас обидеть, ради бога извините.

— Извинения приняты. Итак, поговорим о зарплате? Сколько вы получаете в своей конторе?

— Триста долларов.

— Отлично, Шестьсот вас устроит?

— А когда можно приступить к работе?

— Значит можно считать, что мы договорились?

— Мне только надо уладить дела по увольнению, и я готов приступить к работе, — его глаза сияли, словно он поймал птицу удачи и готов был приступить к работе прямо сейчас.

— Артур, вы можете не спешить, время терпит. Основные работы начнутся месяца через полтора или немного позже. Если вы сможете приступить к работе раньше, я просто поручу вам ряд вспомогательных дел, а чтобы вы не волновались по поводу серьёзности моего предложения, я хочу предложить вам аванс, — я достал из кошелька триста долларов и дал их Артуру.

— Я вас не подведу.

— Я не сомневаюсь. Виктория за вас поручилась.

— Что верно, то верно, — сказала Вика, которая до сей поры, не проронила ни слова.

Артур посмотрел на Вику, и, поблагодарив её за лестные рекомендации, засуетился домой.

— Ну, как тебе мой протеже? — с юмором в голосе, спросила Вика. Закрыв за Артуром дверь.

— Вика, ты просто гений. Этот друг именно тот, кто нам нужен. Я чувствую, что он не будет задавать лишних вопросов и сосредоточится над решением технических проблем. Конечно, нам придется посвятить его в детали проекта, но говорить о Гао и его друзьях, не стоит, во всяком случае, пока, а там видно будет.

— Ты берешь свои слова назад? — озорно произнесла Вика.

— Какие?

— А, так ты уже забыл, — произнося это, она приблизила своё лицо к моему, так что кончики носа уперлись друг в друга.

— Я всё равно тебя буду ревновать, но в данном случае, беру слова назад, — сказав это, я нежно поцеловал её.

Мы допили чай и заспешили ко мне, так как сегодня был очередной сеанс связи. По дороге Вика сказала:

— Когда ты разговаривал с Артуром, я еле удержалась от смеха.

— А что смешного было в моих словах?

— В том-то и дело, что ничего смешного не было. Ты разговаривал с ним, как настоящий бизнесмен, а твоя импровизация по-поводу непризнанных гениев, была просто уморой. Всё вместе выглядело так смешно.

— Извини, а что мне оставалось делать?

— Нет, нет, всё отлично. Это я просто к слову.

В очередном сеансе я рассказал Гао, об Артуре, который будет нам помогать с наладкой и настройкой аппаратуры, включая самый важный компонент, настройка компьютерного обеспечения и стыковка его со всей системой. После этого Гао расписал конкретно с чего надо начать в строительстве порта. Поскольку цифровые данные были достаточно объемны, мы договорились, что следующий сеанс будет в режиме реального времени. За две минуты необходимо будет записать параметры и размеры изготовляемых деталей. Очень важно, отметил Гао, чтобы при изготовлении дисков, точно соблюдался химический состав материала. Это играет важную роль в трансформации объекта при телепортации.

— У меня, кстати, возник один вопрос, который я никак не могу понять.

— Спрашивай.

— Я никак не пойму, если наши планеты находятся на расстоянии в тысячи световых лет друг от друга, то, как же луч света доходит за несколько секунд от вашей планеты до нашей?

— А при чем здесь луч света?

— Ну, фотоны или протоны, в которые превращается объект и переносится из одного места в другое?

— Ах, вот ты о чем. Нет, процесс переноса материи методом телепортации, гораздо более сложен. Я понимаю, как ты мыслишь. Ты считаешь, что объект разлагается на атомы и затем со световой скоростью в луче переносится на приемное устройство, где затем, как бы собирается обратно в первоначальный объект. Отсюда твоё представление о световых скоростях. Наши ученые долгое время тоже считали, что именно таким путём может происходить процесс перемещения. В действительности всё совсем иначе. Чтобы тебе было проще понять, я поясню тебе на простом примере. Представь, ты смотришь телевизор. В студии идет передача, а ты сидишь дома, и наблюдаешь её на экране телевизора. Объект, который ты видишь, например, стол, одновременно находится в студии и у тебя на экране. При этом ты понимаешь, что видимое у тебя на экране телевизора изображение стола, всего лишь иллюзия, которая благодаря телевизионной технике и на основе определенных принципов, позволяет тебе его видеть. Возможно, для этого используются спутники, антенны, простые провода и так далее. А теперь мысленно представь, что этот стол исчезает в студии и оказывается у тебя в комнате. Происходит его перемещение, или, иначе говоря, телепортирование, то есть мгновенное перемещение. В виде чего двигался этот стол в пространстве? По проводам, в виде света, волн, а может быть чего-то ещё? Вот здесь и кроется секрет. Два порта, отправки и приема объекта, связаны одной программой, которая позволяет просто перемещать объект вне зависимости от расстояния между ними за несколько секунд. Это достигается благодаря эффекту Бургха. Суть эффекта в том, что если массу вещества остановить во времени, то понятие массы теряет смысл, а вслед за ним и понятия скорости. Следовательно, из одной точки вселенной её можно переместить в другую точку за время практически равное нулю, а затем, вернув понятие времени, обретается понятие массы, но объект при этом окажется в совершенно другом месте. Чтобы это произошло и необходимо иметь две взаимосвязанные платформы.

— Я понял, но не очень.

— Хорошо сказано. Я же тебе сказал, что это в действительности очень сложный процесс, просто я попытался объяснить тебе как можно просто. Основное во всем этом, это так называемое атомное хрономитрирование времени отправки и приема. Именно оно определяет точный прием объекта. В тот момент, когда объект исчезает, никто не знает, где и в каком виде он находится в пространстве.

— То есть, как это не знает? Не может же стол плыть по космосу сам по себе? Наверняка он существует в виде, каких то частиц или чего-то еще?

— Вовсе нет. Опыты показали, что если порт приема не готов, то и отправка не осуществима, а вот если в порту приема происходит сбой, то объект может потеряться в пространстве, но где и в каком он виде, никто не знает. Данных нет.

— А люди тоже могут перемещаться таким же образом?

— Конечно.

— Хорошо, а что чувствует человек при перемещении, что показывают приборы, датчики, телеметрия, наконец?

— Ничего.

— Как ничего?

— Так ничего. Никаких ощущений, никаких изменений, никаких данных. Просто раз и ты в другом месте. Попытки записать хоть какие-то изменения параметров или энергетических всплесков ничего не дали. Полный ноль изменений. Так что пока мы сами многого не знаем и пользуемся данным открытием, лишь отчасти зная его принципы. Помнишь, я тебе рассказывал, о найденных артефактах нашего внеземного происхождения. Так вот, ученые смогли прочитать лишь часть, поскольку послание представлено не в виде письменных свидетельств, а в виде предметов, которые постепенно раскрывают свои секреты. Каждый шаг развития нашего общества дает возможность прочесть то, что оставлено нам другой цивилизацией.

— Но почему нельзя сразу прочесть всё?

— Представь себе, лет сорок назад тебе принесли коробку, в которой лежит книга, видеокассета, лазерный диск и чип. Каждый источник содержит информацию, но прочитать её вы смогли тогда, когда изобретете видеомагнитофон, потом устройство считывания с дисков и так далее. Они посчитали, что для того чтобы что-то знать, необходимо для этого дорасти самим. Так вот, когда мы сделали первые шаги по телепортации, мы смогли прочесть очередную часть послания.

— И много ещё осталось не прочитанного?

— Не много, но есть.

— А разве они не описали принципы телепортации в своих посланиях?

— Описали и даже помогли кое в чем, но об этом мы узнали уже после того, как открыли сам принцип телепортации.

Мы завершили наш мысленный разговор и распрощались.

К следующему сеансу я подготовил всё необходимое, чтобы успеть записать данные. За две минуты, которые были в нашем распоряжении, я диктовал Вике цифры, и она записывала их в заранее заготовленную таблицу, которую мы оговорили накануне. Это давало возможность в каждом сеансе передать максимально информации о размерах диска, его составе.

Когда сеанс кончился, я взял лист бумаги и, исходя из проставленных размеров, представил размер и вид диска. Он был в диаметре около двух метров и имел толщину шесть сантиметров. От центра к краю на определенных расстояниях шли отверстия диаметром от двух до десяти миллиметров. В трех местах в диске были сделаны выемки, с одной стороны по всему кругу шла канавка. Как мы и предполагали с Гао, одного сеанса не хватило, поэтому, чтобы полностью описать размеры диска, потребовалось еще два сеанса. Получив полные данные, я созвонился с заводом по вопросу возможности размещения у них заказа, и, получив положительный ответ, собрался в поездку.

На следующий день я уехал в Норильск, а Вика тем временем начала запись данных по следующему диску.

Их изготовление, проверка чертежным параметрам, упаковка и отправка, затянули процесс почти на полторы недели. К этому времени были готовы данные еще на два диска. Оставалось еще три. Теперь я постоянно куда-то звонил, выяснял и перепроверял наличие того или иного материала, ездил на переговоры по изготовлению, потом проверял правильность изготовленных дисков, ругался по поводу брака и договаривался о переделке. Уточнял сроки и так далее и тому подобное. Незаметно пролетело два месяца. К концу лета все шесть дисков были готовы, точнее их было двенадцать, поскольку каждый был изготовлен в двух экземплярах. Аккуратно упакованные они лежали в двух больших ящиках в гараже.

Теперь наступила очередь непосредственно оборудования. И вот здесь мы впервые столкнулись с серьезной проблемой. Как со слов, да еще за столь короткое время контакта, изобразить чертеж детали, которую надо изготовить, было не понятно. Я впал в уныние, и Вика, как могла, поддерживала меня. День за днем проходили в попытках нарисовать деталь и обозначить её размеры, но все было тщетно. За две недели мы не продвинулись ни на шаг. Если учесть, что для установки требовалось изготовить свыше ста различных по сложности деталей, было отчего загрустить. Весь проект повис в воздухе, и порой мне казалось, что все усилия, которые мы потратили, были напрасны.

— А что если нам привлечь Артура? Как говорят, ум хорошо, а два лучше. А вдруг он что-то посоветует. В конце концов, мы ничего не потеряем.

— Возможно, ты права, но как мы ему объясним всё? Придется сказать, что мы общаемся с инопланетянами и неизвестно, как он на это отреагирует.

— А давай не будем говорить об этом. Просто сформулируй ему проблему, и посмотрим, как он её решит. В конце концов, придумай что-нибудь, ты же умеешь, если надо, так заморочить голову, что со стороны это можно принять за правду.

— Тебя послушать, так получается, что я выдумщик и обманщик.

— Ничего подобного, этого я не говорила. Я просто сказала, что ты мастер импровизации, когда дело касается кого-либо вопроса.

— Возможно это и хорошая идея, только ты думаешь, Гао один сидит и думает над этой проблемой? Там наверняка сотня круглоголовых сидят, и день и ночь ломают над этим голову. Если у них ничего не получается, то, вряд ли у Артура что-то получится, даже с его гениальностью, — последнюю фразу я сказал с иронией, и Вика это сразу поняла.

— Если не хочешь, не надо, я просто предложила, ввиду отсутствия, какого либо решения с их стороны, вот и всё.

— Ладно, не обижайся, я сам расстроен, что дело вот-вот лопнет, можно сказать в самый решающий момент. В конце концов, чем черт не шутит, а вдруг и впрямь, Артур что-нибудь придумает. Короче, пойду, позвоню.

Артур приехал на следующий день. Все это время он два или три раза деликатно справлялся относительно начала участия в проекте, но поскольку для него работы не было, я успокаивал его и исправно платил зарплату.

Мы уселись на кухне, и я обрисовал ему суть проблемы.

— Ситуация такова, — начал я, — аппаратура создана спецслужбами США. Наш человек видел прототип в действии, кроме того, у него есть возможность увидеть чертежи деталей и технологическую документацию сборки. Время доступа к документации, крайне мала. Кроме того, сами документы находятся в таком месте, что ни вынести, ни пронести туда что-то, чтобы их скопировать он не может. Задача состоит в том, как передать её нам. При этом надо учитывать, что мы общаемся с ним по…, — я вдруг запнулся, подбирая синоним телепатической связи.

— По спутниковой связи, и при этом, лимит времени очень маленький, — сказала Вика, видя, что я никак не подберу нужных слов.

Всю эту легенду Вика придумала в одночасье, как только я спросил её, — а что мы собственно расскажем Артуру?

— Да, интересная задачка, надо подумать, — сказал Артур, — а что телефон со встроенной камерой он тоже не может использовать?

— К сожалению, доступ к чертежам осуществляется со строжайшей проверкой наличия посторонних предметов, — сказала Вика, посмотрев на меня.

— Жаль, это было бы самым простым решением, — он снова о чем-то задумался и, сказав, что ему надо подумать, стал собираться домой.

— Я тебя уверяю, он наверняка что-нибудь придумает, — сказала Вика, закрывая за Артуром дверь.

Я с усмешкой посмотрел на неё и сказал:

— Нет, ну надо же, мне говорила, что я мастер импровизации, а сама оказалась выдумщицей, да ещё какой. Надо же такое придумать. Наш человек в США и все такое, — я засмеялся.

— А по-моему, очень правдоподобно.

Поскольку сеанса связи не было, мы заночевали у Вики на квартире. В пять утра, раздался телефонный звонок. Вика подняла трубку, и сонным голосом спросила, — кто это?

— Извините, Виктория, это Артур, по-моему, я нашел, как решить эту проблему.

— Артур, вы знаете, который час?

— Извините, я думал, что сейчас пять часов дня, я позвоню позже.

— Не надо извинений, я жду вас к семи, — и она попыталась положить трубку, и только когда та упала на пол, Вика окончательно проснулась.

Еще не понимающий в чем дело, я спросил у Вики, кто звонил.

— Кто-кто, Артур. Будет у нас через два часа, сказал, что решил проблему.

— Шутишь!

— Ага, в пять утра решила пошутить.

— Кто бы мог подумать. Ну и что, может его идея и пустышка, но послушать надо, — с этими словами я встал и пошел умываться. Я посмотрел на себя в зеркало и подумал, — а хорошо бы Артур переплюнул этих инопланетян и предложил действительно разумную идею, вот было бы здорово.

Артур был как всегда точен и ровно в семь утра позвонил в дверь. Вика открыла и пригласила его пройти. В руках он нес чемодан. Я посмотрел на него и подумал, что этому чемодану лет тридцать. Точно с таким, я в свое время ездил в пионерский лагерь. Интересно, на нем не осталось случайно бумажки с фамилией Артура и номером отряда? Артур прошел на кухню, и, положив чемодан на табурет, открыл его. Он был битком набит папками, проводами, компьютерными соединительными кабелями, и еще кучей всего, что напоминало, на первой взгляд, кучу хлама.

Ничего не говоря, он достал из папки чертеж, вырванный из учебника по начертательной геометрии, и обратился к нам.

— Посмотрите, вот чертеж, который видит ваш агент, — с этими словами, он показал нам чертеж.

— Теперь я внимательно смотрю на него и запоминаю, — он минуты две смотрел на чертеж, после чего протянул его мне.

— Теперь пройдемте к компьютеру.

Мы прошли в комнату, Артур сел за компьютер и подсоединил к нему внешний винчестер и прибор, напоминающий шлем для видео игр.

— А теперь смотрите.

Сказав это, он надел шлем на голову, набрал на клавиатуре какие-то команды, видимо загрузил программу и, запрокинув голову, уставился в потолок. В этот момент на экране монитора началась прорисовка контура детали. Линии, цифры, казалось в беспорядочной очередности, появлялись, иногда исчезали, но потом снова появлялись на экране. Затем изображение исчезло, и поползла череда программных команд, включилась интернет линия, пошла загрузка необходимых программ, которых не было на Викином компьютере. Затем экран погас, после чего началась быстрая прорисовка детали. Всё длилось около десяти минут. Когда чертеж был готов, включился принтер и распечатал изображение. Артур вынул из лотка лист бумаги и передал его мне.

Я начал сравнивать полученный чертеж с тем, который до этого передал мне Артур.

— Нет-нет, можно значительно проще сделать, — Артур взял оба чертежа и, сложив их, поднес к настольной лампе. Они были абсолютно одинаковы. Было ощущение, что они были скопированы на ксероксе.

— Фантастика, — произнес я, — как тебе это удалось?

— Вообще-то, я давно уже работал над этой идеей, просто вчера несколько унифицировал. Вы меня натолкнули на одну идею, добавить несколько программ, которые позволили решить задачу, — смущенно ответил Артур.

— Это же изобретение, да ещё какое! — произнесла Вика.

— Ну, в принципе я его хотел зарегистрировать, но всё руки не доходят. Основной принцип, который здесь заложен, снятие импульсов мозга из области зрительной памяти и переработка их с помощью программной оболочки в исходный текст под один из графических редакторов, ну а дальше уже все просто.

Я посмотрел на Вику. Она сияла от счастья, что всё получилось.

— Это надо отметить.

Я и Вика потащили Артура на кухню и устроили небольшую пирушку. Артур смущенный, что в свою честь он услышал столько хвалебных слов, был молчалив и по-своему счастлив.

— Конечно, надо еще проверить сначала всё на практике, и потом, это как-то переправить в Америку вашему человеку, научить его этим пользоваться, я вот здесь написал кое-какие инструкции, — и он передал мне несколько листков текста.

— Артур не волнуйся, этим мы незамедлительно займемся, я думаю, день два и результаты будут известны, я сразу же дам тебе знать. А сейчас тебе надо отдохнуть, купить себе что-то из техники, одним словом…, — с этими словами я достал тысячу долларов и дал их Артуру.

— Так много!

— Считай, это премия, — сказал я и улыбнулся. За идеи фирма всегда платит премиальные, так что имей это в виду.

— Спасибо. Тогда, я, пожалуй, пойду, а то я не спал всю ночь и немного устал, да ещё это шампанское.

Я проводил Артура на улицу, поймал машину и, заплатив водителю, попросил его отвести Артура домой. Мы попрощались, и я почти бегом вернулся домой.

— Вика, Артур действительно гений, — я схватил её и закружил по комнате.

— Сережка, отпусти, у меня сейчас закружится голова.

Я перестал кружить, но по-прежнему продолжал держать её в своих объятьях.

— Я тебя люблю, — на ухо шепотом произнесла Вика.

— И я тебя тоже, — так же тихо произнес я.

— Какое чудесное утро, давай пойдем, прогуляемся и никаких дел на сегодня, хорошо?

— Я согласен.

 

Глава 2

Через два дня состоялся сеанс связи. Как всегда, Гао поздоровался со мной и сообщил, что пока никаких новостей нет. Я выслушал его и сообщил, что мы придумали один способ передачи информации, но его необходимо проверить. По всей видимости, меня выдавали эмоции, поэтому он сказал:

— Подожди, вначале успокойся и давай всё по порядку, а то твои мысли столь хаотичны, что очень трудно сосредоточиться на их понимании.

Я подробно рассказал ему о проделанном эксперименте по передаче чертежа на расстоянии. Это очень удивило и одновременно обрадовало Гао.

— Очень интересный подход к решению. Значит, вы использовали зрительную память и списали с неё данные, которые затем обработали на компьютере. Очень, очень интересно. Это многое меняет. Если этот вариант получится, это может ускорить прохождение всего проекта.

Мне казалось, что Гао говорит не со мной, а с кем-то еще или сам с собой. Я не прерывал его и продолжал слушать его рассуждения. Наконец он произнес, обращаясь ко мне:

— Действительно, это очень интересное предложение, нам необходимо несколько дней, чтобы подготовиться для проведения эксперимента, поэтому неделю ты и Вика можете отдохнуть, я думаю, вы заслужили отпуск, — с этими словами он попрощался и закончил сеанс связи.

Когда я проснулся, первое, что меня спросила Вика, было:

— Ну, какова их реакция?

— Отлично, — бодро ответил я, — думаю, они никак не ожидали от нас такого. Короче, им нужна неделя на подготовку эксперимента, а нам дали недельный отпуск.

— Ты шутишь?

— С какой стати я буду шутить?

— Нет, я не в том смысле. Мы что, правда, поедем в отпуск?

— Конечно, купим горящие путевки и махнем куда-нибудь отдохнуть. Ты как, не против?

— Я за, — ликуя, заявила Вика, обнимая и целуя меня.

— Мы едем отдыхать, мы едем отдыхать, — запела она, и радость переполняла её, — а кстати, куда мы едем?

— Куда захочешь.

— Подожди, я позвоню в тур фирму.

— Какая тур фирма? — остановил я её за руку, — ты посмотри сколько времени. Нормальные люди еще только собираются на работу, чистят зубы, пьют кофе или… занимаются сексом, — при этом я стиснул её в своих объятиях. Она прильнула ко мне.

— А мне кажется, они занимаются этим вечером или ночью, — произнесла она, одновременно, прижимаясь ко мне и целуя.

— Это вопрос или утверждение?

— Вопрос.

— Уверяю тебя, ты ошибаешься, — смеясь, ответил я, и снова притянул к себе.

— Нет, это они так считают, а я считаю иначе.

Она, смеясь, скинула рубашку и добавила, — надо заниматься этим тогда, когда есть желание, а время значение не имеет. Правда?

— Ты просто чудо.

К обеду мы определились с поездкой, и Вика поехала выкупать путевки, а я решил немного прибраться в квартире и собрать вещи. Она вернулась часа через два.

— Как дела? — спросил я.

— Всё в порядке. Самолет завтра утром. К обеду мы будем в Хельсинки, а там вертолетом до…, — она посмотрела на билеты и с трудом произнесла неудобоваримое название финской деревушки.

— Мы же хотели в Грецию?

Я стоял со шваброй в руках и с удивлением смотрел на Вику.

— Хотели, а ты знаешь, какая там жара в это время? И ты хочешь просидеть неделю под кондиционером, с надеждой, что солнце скроется и муравейник закроется? — весело ответила она.

— Да нет, в общем-то, мне всё равно, лишь ты была со мной, а место значение не имеет.

— А раз так, то живо собираем вещи.

— Я уже собрал.

— Вот и отлично, тогда пошли ко мне. Я кое-что возьму из необходимого, а на утро закажем такси до аэропорта.

Вертолет опустился посреди зеленой лужайки. Мы вышли из него, придерживая волосы, которые разлетались в разные стороны, поскольку лопасти продолжали вращаться. Белокурый парень из тур фирмы, который нас сопровождал от Хельсинки, вынул из кабины чемодан с вещами и, показав на домик, стоящий невдалеке, сказал на ломанном русском:

— Это ваш дом. Вас встретит смотритель и всё расскажет. Он мало, мало знает по-русски. Я прилечу во вторник. Хорошего вам отдыха, — с этими словами он залез обратно в кабину и вертолет начал набирать высоту и вскоре скрылся из виду.

— Надеюсь, что тур фирма нас не обманула, — не очень уверенно обратился я к Вике.

— Ты скептик. Надо всегда верить в удачу, — сказала она и направилась к дому. Я взял чемодан с вещами и пошел за ней. Подойдя, мы позвонили в колокольчик. Деревянная дверь отворилась, и на пороге показался пожилой смотритель. Он приподнял кепку, и что-то произнес по-фински, видимо поздоровался с нами, и рукой предложил войти. Убранство гостиной, в которой мы оказались, резко отличалось от наружного вида дома, который в первом приближении показался мне простой деревенской избой. Я обвел взглядом гостиную, и у меня захватило дух. Комната метров сорок квадратных была великолепно обставлена. Ультрасовременный домашний кинотеатр с огромным плазменным телевизором соседствовал с массивным камином. Перед диваном лежала шкура медведя. К гостиной примыкала кухня, где было всё необходимое оборудование. Видя моё удивление и восхищение, финн обратился ко мне.

— Наверху спальня, ванна и комната отдыха с бильярдом. С той стороны, — он показал рукой на дверь, — вход в сад и проход к бассейну. Здесь туалет и комната с различными принадлежностями, вроде кладовки. Продукты в холодильнике и чулане. Если я вам буду нужен, я в малой пристройке, рядом с конюшней. Позвоните, я приду, — с этими словами он снова приподнял кепку и, закрыв за собой дверь, отправился к себе.

— С ума сойти можно, Вика ты только посмотри, мечта моей жизни, домашний кинотеатр. Интересно, а фильмы у них есть?

— Конечно. На финском языке про Санта Клауса, — она засмеялась.

— Какой Санта Клаус? — я прошел на кухню и открыл обе двери большого холодильника.

— Вика, ты посмотри, тут еды на месяц, — я вынул одну из банок. На ней был нарисован кролик и охотник с ружьём. Я поставил её на место и закрыл дверь. Потом поинтересовался, что внутри бара. Десяток бутылок сверкали своими этикетками. Я огляделся и, не увидев Вики, крикнул:

— Вика, ты где?

— Иди сюда.

Я поднялся на второй этаж, откуда был слышан её голос. Вика стояла в дверях. Подойдя и заглянув через плечо, мне сразу стало ясно, почему на её лице был такой мечтательно-восторженный взгляд. Огромная кровать с ниспадающим вниз балдахином. Мягкий ковер, трюмо и тумбочки по бокам. Красивое кресло, шкаф для вещей. Из спальни можно было сразу попасть в ванную. Вика схватила меня за руку и потянула на неё взглянуть. Там стояла большая гидромассажная ванна, унитаз, биде, красивый туалетный столик с раковиной и душевая кабина. Сама ванная комната была размером со спальню. Зеркальные потолки со встроенными в них галогеновыми светильниками расширяли пространство.

— Сережа, я не верю своим глазам. Неужели это возможно? Прямо сказка какая-то.

— А почему нет?

Она с визгом прыгнула на меня и ухватила обеими руками за шею. От неожиданности, я чуть не упал.

— Ты знаешь, я никогда не мылась в джакузи. Давай вдвоем?

— Вдвоем! А что, это идея. Я — за.

Вика не раздумывая, тут же разделась и залезла в ванную.

— Только не включай компрессор, пока ванна не наполнится, а то окажешься как в фонтане, — но было поздно. Вика сидела в наполовину наполненной ванне и из форсунок, которые торчали по бокам, фонтанировала вода. Улыбаясь, я смотрел, как Вика, не понимая в чем дело, руками пыталась закрыть лицо.

Я подошел и выключил компрессор, успев при этом основательно намокнуть.

— Я что-то испортила? — виноватым голосом произнесла она.

— Ничего ты не испортила. Все нормально. Просто вот эту кнопку надо включать, когда ванна наполнится водой. Видишь, я весь облился.

— Извини, — и, протянув руки, она обняла меня и поцеловала.

— Подожди, я сейчас приду.

Я спустился вниз и взял из бара бутылку шампанского и пару фужеров. Ванна уже наполнилась. Я разделся и присоединился к Вике, после чего открыл бутылку. Пробка выстрелила, и шампанское полилось в ванну. Я еле успел наполнить оба фужера, протянул один Вике.

— За что пьём? — спросила она, глядя на меня счастливыми глазами.

— За любовь конечно, и за удачу, — мы чокнулись и поцеловались.

— Знаешь, я всё же счастливый человек, — сказал я, обняв Вику, которая лежала рядом, — если честно, я не очень надеялся в свои пятьдесят, встречу кого-то и полюблю.

— И я то же?

— Скажешь тоже, в твои-то годы?

— Да, в мои. Женщине, не в пример мужчине, гораздо труднее найти свою половину. Это в молодости, когда тебе двадцать с небольшим, любой парень, который посмотрел на тебя или уделил немного внимания, кажется твоим избранником. Но проходят годы, и ты начинаешь совсем по-другому смотреть на мужчин. Начинаешь предъявлять требования, и чем старше становишься, тем меньше места остается для любви. Вместо любви одни запросы, желания и инстинкты. А я всегда верила, что любовь заменить нечем. Поэтому мои подруги меня называли, правда, не белой, а рыжей вороной. А я знала, что когда-нибудь, встречу свою любовь, и возможно тот, кого я встречу, полюбит меня…, — она замолчала, а я продолжал смотреть на неё.

— Ты говоришь, словно читаешь мои мысли и повторяешь слово в слово то, что хотел сказать тебе я. Вика, ты удивительный человек. С тобой мне так легко и просто, а главное спокойно. Чтобы не произошло, и чтобы я не делал, я знаю, что ты поможешь, поймешь, подскажешь. Как хорошо, что в тот вечер, я отправился в видео салон и встретил тебя, — я обнял её и поцеловал. Эмоции переполняли меня, но слов, чтобы выразить их не хватало, впрочем, я понимал, что слова не нужны. Мы оба чувствовали одно и тоже, потому что были счастливы.

Когда мы вылезли из ванны, уже вечерело. Поужинав, мы решили пройтись по окрестностям. Солнце уже садилось, отчего высокие сосны и ели, отбрасывали длинные причудливые тени на зеленые поля. Прямо за невысоким забором начинался лес. Где-то наверху, прямо над головой застучал дятел, потом раздался голос кукушки, а вслед за ней вниз по дереву стремительно спустилась белка и как вкопанная остановилась на тропе, по которой мы шли. На душе было спокойно, как будто я снова оказался в детстве. Я разулся, и осторожно ступая босыми ногами по тропинке, всё больше и больше погружался в безмятежное время своего детства. Рядом со мной, размахивая руками, шла Вика. Лес был на удивление чистый. Не было ни бутылок, ни банок, что характерно для подмосковных лесов. Складывалось впечатление, что сюда редко кто захаживает, а может здесь ходит лесник и убирает мусор, подумал я.

— Я так давно не была в лесу, а ты?

— И я забыл, когда последний раз выбирался на природу. Работа, дом, дача, а в лес за грибами сходить некогда.

— Ой, смотри какой гриб, — она наклонилась над ним, но рвать не стала.

Мы сидели на корточках, любуясь грибом, словно это было чудо природы, и мы видим его впервые. Домой вернулись, когда солнце уже начало садиться за горизонт.

Неделя, а точнее пять дней, которые мы провели в маленьком финском раю, проскочила мгновенно. Для нас это был по-настоящему медовый месяц. Мы были одни в этой глуши. За все время мы лишь однажды видели сторожа, когда он зашел к нам, предварительно позвонив по телефону, и предложил покататься на лошадях. Ни я, ни Вика до этого никогда не ездили на них, и поэтому мы сначала испугались, но лошади оказались настолько спокойными, что очень быстро мы привыкли и сделали пару кругов вокруг участка.

По поводу фильмов, Вика оказалась права. Все они были, либо на финском, либо на английском языке. Но это нас не очень огорчило, так как нам и без этого было чем заняться. Мы наслаждались друг другом, и нам этого было достаточно.

В пятницу за нами прилетел вертолет и в тот же день, поздно вечером мы были дома. Полные впечатлений, мы стояли посреди комнаты, не зная, что сказать друг другу. Сказка кончилась, и мы вернулись в реальность. Наконец я прервал молчание.

— Вика, спасибо тебе за чудесно проведенное время. У меня такое впечатление, словно я побывал в раю.

— И тебе спасибо. Я так счастлива, что до сих пор не могу прийти в себя. Будто сон приснился. Самый чудесный сон в моей жизни.

— Знаешь, мне так не хотелось оттуда уезжать, — сказал я.

— И мне тоже, — она склонилась головой мне на грудь, я обнял её. Мы стояли посреди комнаты и молча вспоминали счастливые дни, проведенные в далекой финской деревушке.

— Всё, сказка кончилась, мы дома, надо заниматься делами, — с этими словами, она открыла чемодан и стала вынимать из него вещи и раскладывать их по полкам.

— Кстати, — обратилась она ко мне, — сеанс связи сегодня или завтра?

— Сегодня, — ответил я, и пошел на кухню заглянуть в холодильник.

— Я, пожалуй, схожу в магазин, а то в холодильнике мышь поселилась. Харчей нет.

— Хорошо, только ты не долго.

Я взял сумку и отправился в магазин. Выходя из подъезда, я обратил внимание на стоящую во дворе машину, в которой сидел молодой человек в очках. Он посмотрел на меня и отвернулся. Я спустился с крыльца и пошел в магазин. Несмотря на поздний час, народу в магазине было много. Пока я выбирал продукты и стоял в кассу, прошло минут сорок. Выйдя из магазина, направился домой, и, подойдя к подъезду, увидел, что машина по-прежнему стояла на месте. Поравнявшись с ней, я невольно посмотрел в зеркало на двери машины. Наши взгляды встретились, парень смотрел на меня. Так же как в первый раз он сразу отвел взгляд. В этот момент я сердцем почувствовал опасность, струйки пота поползли по спине, и острая боль страха пронзила меня. Я открыл дверь подъезда и поднялся на свой этаж. Когда вошел в квартиру, Вика сразу поняла, что мне как-то не по себе, но когда хотела меня спросить, что со мной, я прикрыл её рот рукой и на ухо прошептал:

— Молчи и ничего не говори, по-моему, за нами следят, — от испуга она присела на стул. Раздевшись, я взял мобильный телефон и прошептал на ухо Вики, что пойду, позвоню, тихо вышел в общий коридор. Поднявшись на последний этаж, я набрал номер Артура и попросил его в ближайшие день два не звонить. После чего вернулся в квартиру. Усевшись за компьютер, мы начали на нем общаться друг с другом.

— С чего ты взял, что за нами следят?

— Не знаю, может, показалось, но я почувствовал опасность. Возможно всё это ерунда, но я хочу проверить.

— Как ты можешь проверить?

— Ещё не знаю, надо что-то придумать.

— Кому ты звонил?

— Артуру, предупредил, чтобы он не звонил нам по городскому телефону.

— Кому мы нужны и кто за нами может следить?

— Не знаю. Но меня всего трясёт.

— Прошу тебя успокойся. Надо просто всё продумать и решить, как лучше поступить. Посоветуйся сегодня с Гао. Возможно, он подскажет, как быть. И главное не показывай виду, что мы о чем-то догадываемся.

— Ты права. Хотя Гао, вряд ли может что-то подсказать в такой ситуации, боюсь, что нам самим придется выпутываться.

— Пойди, полежи, я приготовлю что-нибудь поесть.

— Хорошо, — Вика пошла на кухню, а я не находя себе места, ходил по комнате, ложился на диван и снова вставал. Прошло минут десять, но волнение не проходило. Вика позвала ужинать. Я прошел на кухню и сел за стол. Есть совсем не хотелось. Возможно, мне всё померещилось, и от этой неопределенности становилось ещё хуже. Я тыкал вилкой в тарелку, но от волнения аппетит полностью пропал. Вика налила мне крепкого чая, и я заметил, что её рука слегка дрожала. Она вышла из кухни и когда вернулась, положила на стол лист бумаги, на котором было написано:

— Давай переоденемся, соберем всё, что необходимо и уйдём.

— Согласен, — написал я.

Мы прошли в комнату. Я включил телевизор, и мы быстро начали собирать всё необходимое. Все документы, чертежи, записи по проекту уместились в папку. Денег было немного, так как основная часть лежала в абонированной ячейке в банке. Взяв обруч, я хлопнул себя по лбу и чуть не произнес вслух, но вовремя спохватился и на ухо прошептал Вике:

— Сегодня же время связи. Надо срочно предупредить Гао.

— В таком состоянии, ты не уснешь, придется выйти в режиме реального времени.

— А что если они прослушивают?

— Ну и что. Ты же можешь мысленно передать ему информацию.

— Ты права. Так и сделаем.

Я посмотрел на часы. До начала сеанса оставалось 10 минут. Я сел на диван и надел обруч. Кровь стучала в висках, Вика пошла на кухню и принесла валерианы. Она села рядом и взяла меня за руку. Мы сидели молча и ждали. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я услышал голос Гао.

— Сергей, с приездом.

— Здравствуй Гао. Мы в прямом сеансе. Времени мало. У нас беда. За нами следят. Возможно, что ничего страшного, но надо проверить. Следующий сеанс будет в другом месте, поэтому опять будет прямой контакт, — всё это я мысленно сказал Гао.

— Не волнуйся, я всё понял. Уходите. Проверьте компьютер и все записи. В доме ничего не оставляйте, из вещей, связанных с проектом. Если не сможете выйти на контакт, мы будем выходить в течение трех месяцев. Удачи и старайтесь не волноваться.

Сеанс кончился. Я снял обруч и положил его в чемодан, который лежал на столе.

— Ты всё собрала? — шепотом спросил я Вику.

— Да.

Я подошел к компьютеру, и стёр содержимое всех баз. Потом переоделся. Вика тоже слегка изменила свою внешность. Надела платок, так что волос почти не было видно. Я взял чемодан и в этот момент вдруг обрёл былую уверенность и, наклонившись к ней, прошептал:

— Я подумал, а не разыграть ли мне небольшой спектакль.

— Ты о чем?

— Если за нами действительно следят, это одно, а если нет, то мы, а точнее я, буду просто паникером. Поэтому надо с ним заговорить.

— Как заговорить?

— Очень просто, — с этими словами я снял одежду, переоделся в старый рабочий ватник, который давно собирался выбросить. Нацепил усы и очки, которые использовал при походе в казино и посмотрел на себя в зеркало. Затем сходил на кухню, выпил немного водки и обрызгал ей одежду, чтобы запах был сильнее, затем откусил головку чеснока и, поискав на полке пачку сигарет, вынул содержимое, а коробку положил в карман. Ну что же, подумал я, теперь настал мой черед импровизации.

— Вика, я оставлю дверь подъезда открытой и заговорю с водителем, а ты постарайся проскользнуть в это время и поймать машину, жди меня за углом дома.

— Хорошо, — ответила она. Мы вышли из квартиры, оставив включенными свет и телевизор. Вика осталась стоять в подъезде. Шатаясь, я вышел из подъезда, оставив дверь распахнутой настежь. Медленно спустившись по ступеням, я сделал вид, что чуть не упал. Приподнявшись, подошел к дереву и помочился. После этого я начал переходить улицу, направляясь к машине, которая по-прежнему стояла во дворе.

Окно со стороны водителя было открыто, и хотя свет от фонаря был слабый, я видел, что за рулем сидел молодой человек в очках. Я подошел к машине и, наклонившись, выдохнул на него водочно-чесночный аромат и заплетающимся голосом произнес:

— Уважаемый, не угостите папироской труженика, — в этот момент я действительно икнул, — городского хозяйства и семейного быта, — парень достал сигарету и молча дал мне. Я взял её и, покрутив в руках, сунул в рот.

— Уважаемый, огромное спасибо. Верите, люди так редко бывают столь великодушны, что больно жить. А жить надо, потому что…, — я развел руками и наклонился.

— Слушай друг, шел бы ты домой, жена, наверное, ждёт? — лениво произнес парень.

— Ждёт, сынок, что верно, то верно. Вот тебя кто ждёт? Никто, а меня ждёт. Ну и черт с ней, пусть ждёт. Вот, даже на сигареты денег не даёт, — и я вынул сигарету изо рта. Парень молчал, а я лихорадочно думал, что делать, чтобы его разговорить, наконец, произнес:

— Знаешь, меня здесь каждая собака знает, и все уважают, а жена нет. А знаешь, почему? А… Потому что ей, видишь ли, денег мало. Вот я и говорю, сколько не принеси ей всё мало. Все бабы су… Вот давеча Серёгу встретил. Так он себе новую бабу завёл. Рыжую, как лиса и молодую. Сам кобель, чуть меня младше, а взял молодуху. Нет, я конечно не против, но с другой стороны…

После сказанных слов, парень неожиданно снял очки и, повернувшись в мою сторону, обратился ко мне, и хотя как он ни старался, по интонации я понял, что попал в точку.

— А, ты хорошо Сергея знаешь?

— Спрашиваешь? Лучший друг. На стакан там или сигареты всегда даст, ежели есть, конечно. Ну и потом, он наш человек, не ворюга какой-нибудь, а сантехник. В нашем РЭУ работал. Одним словом, нормальный мужик, — и я протянул ему пустую пачку сигарет. Тот невольно отодвинулся.

— Серега, дал, веришь? Верблюд называется.

— Верю, верю. А что за девушка у него? — снова обратился он ко мне.

— А черт её знает. Я пару раз видел из даля, но если надо узнать, — я изобразил на лице гримасу и с видом заговорщика произнес, — за небольшую плату, всё будет в полном так сказать, объёме, — я снова развел руками и уронил пачку от сигарет ему в ноги. Он наклонился, чтобы поднять и в этот момент я неожиданно для самого себя, вынул из кармана электрошокер и сунул ему в шею. От электрического импульса парень потерял сознание и мгновенно обмяк. Я посмотрел по сторонам. В столь поздний час во дворе никого не было. Обойдя машину, я открыл дверь и сел. Осторожно достав портмоне из бокового кармана, вынул удостоверение. Открыв его, прочитал: Карманов Виктор Степанович сотрудник Федеральной службы безопасности. Я почувствовал, как участился пульс и подумал, что дело плохо, очень плохо, и положил портмоне обратно парню в карман. Вынув ключи из зажигания, я вышел из машины, бросил их в канализационный люк и, осмотревшись, направился в арку дома. За углом я увидел стоящую машину. Вика сидела на заднем сиденье и ждала меня.

— В Марьино, — спокойно сказал я водителю, усевшись рядом с Викой и захлопнув дверь. Минут через пятнадцать, проезжая мимо парка я попросил остановиться. Расплатившись, мы вышли из машины и направились в парк. Выбрав скамейку, над которой свисали ветки акации мы сели. Народу было немного, был второй час ночи. Еще в машине я снял старую куртку. Вика достала из чемодана джемпер.

— Ну, говори, что случилось? — спросила она.

— Я был прав. Это ФСБ. Почему они нами заинтересовались, не знаю. Но то, что мной, сто процентов. Я прокачал этого парня. Когда я упомянул ему о себе, он тут же начал меня расспрашивать о тебе и обо мне, а главное, я совершил ужасную глупость. Я вырубил парня электрошокером. — Вика прикрыла рот рукой. Было видно, как она перепугана.

— Но почему ты уверен, что он из ФСБ и зачем им нами интересоваться?

— Не знаю зачем, но факт, что заинтересовались, я видел его документы. Он сотрудник федеральной службы. Теперь главное, что они знают о нас и проекте? Может, они думают, что я американский шпион или ещё чей-то?

— Ты, американский шпион, скажешь то же. Бред какой-то.

— Может и бред, тогда почему они за нами следят?

Я лихорадочно думал, что делать, а Вика, упершись в сжатые в кулак руки, смотрела себе под ноги. Потом неожиданно спокойно произнесла:

— Что сделано, то сделано. Обратно вернуть ничего нельзя, поэтому сейчас главное не суетиться. Надо всё спокойно обдумать, взвесить и решить, что делать и в каком порядке. Ты слышишь, о чем я говорю?

— Да, слышу. Дай мне несколько минут успокоиться.

Мы сидели в ночном парке на скамейке и молчали. Потихоньку я приходил в себя от происшедшего.

— Ну, ты как?

— Нормально, — ответил я, и она обняла меня за плечи и прижала к себе, словно нашкодившего ребёнка, которого простили и теперь жалеют — ну и в передрягу я впутал тебя. И куда нам теперь идти, ей богу не знаю.

— Мне кажется, надо дождаться утра и попытаться забрать из банковской ячейки все деньги и документы. Если они ничего не знают, и удастся всё забрать, мы сможем скрыться загородом. Возможно, они не так много знают о нас, как ты предполагаешь.

— В том то и дело, что мы не знаем о том, что им известно. Может, они сделали обыск в наше отсутствие и что-то нашли. Хотя, подожди, это можно проверить, — я достал сотовый телефон и набрал номер вневедомственной охраны. На другом конце подняли трубку, и женский голос произнес:

— Пульт, говорите.

— Девушка, извините за столь поздний звонок, я звоню из Праги. Мой пультовой номер, — я назвал номер и фамилию, — я сегодня снял с охраны и забыл поставить, очень торопился на самолет. Без включения пульта, вы не могли бы поставить на охрану. Нет. Очень жаль, извините, один вопрос. В мое отсутствие дочь должна была заехать полить цветы, она снимала с охраны квартиру и если да, то, какого числа?

— Что вы сказали? Пятого в 7.47 последняя постановка на охрану. Спасибо.

— Ну что? — Спросила Вика.

— Если они не предупредили охрану, а они вряд ли станут привлекать к себе внимание, то никакого обыска не было, потому что пятого утром мы уехали в Финляндию. Это я ставил на охрану квартиру и с тех пор никто не переустанавливал её. А раз так, то может, они и не знают о существовании фальшивых паспортов на другие фамилии. Стоп.

— Вот именно, а вдруг они именно из-за них вышли на нас. Обнаружили фирму, занимающуюся поддельными документами. Естественно их заинтересовали люди, которые к ним обращались, и в первую очередь те, кто делал это не раз.

— Вполне возможно. Но по ним я регистрировался только в казино и в гостиницах.

— А материал для установки?

— Ах да, кольца я заказывал тоже по чужим паспортам.

— Знаешь, что, — сказала Вика, — давай поедем к одной моей подруге. Я у неё в своё время жила более года. Оставим там вещи, а утром попытаемся забрать из ячейки деньги и документы. В конце концов, мы ничем не рискуем.

— То есть как ничем?

— Так ничем. Если нас не задержат, и удастся получить деньги и документы, тогда сможем что-то предпринять, а если они знают и задержат, что они могут предъявить? Мы никого не убили, не ограбили, не украли. Если они считают, что мы шпионы, то какие у них доказательства? И потом, что мы можем знать ценного? Ты сантехник, я редактор, ни в каких секретных лабораториях мы не работали. Говорить, что мы работаем на инопланетян, они навряд ли захотят сами. Это будет смешно.

— А если они спросят, откуда у нас столько денег? Зачем фальшивые паспорта?

— Так и говорить. Деньги выиграли в казино, а паспорта для регистрации в них, сами знаете, кому везет и часто выигрывает, тех в казино не очень любят пускать.

— Вика, ты умница. Так и сделаем.

Мы поймали машину и поехали к Викиной подруге. По дороге она позвонила ей и договорилась о встрече.

— Как я рада тебя видеть, ты чудесно выглядишь, — и она буквально повисла на Викиной шее.

— Зоя, разреши тебе представить, Сергей Николаевич.

— Очень приятно, Зоя, — она смерила меня оценивающим взглядом, и тут же забыв обо мне, потащила Вику в квартиру. Судя по всему, накануне была пирушка. На кухне, куда я зашел вслед ними, лежала гора немытой посуды, две пепельницы были завалены окурками, а на полу стояла батарея пустых бутылок.

— Ребята, я так рада, что вы ко мне приехали. Жаль, что немного поздновато приехали, ну ничего, сейчас мы что-нибудь сообразим, — она полезла в холодильник и достала оттуда кастрюлю, в которую были сложены остатки еды. Она открыла крышку, и я успел заметить остатки студня, салата, ломтики колбасы и сыра, которые лежали внутри. Затем она извлекла два пирога, один из которых, был явно кем-то надкушен.

— Всё, сейчас начнем пировать, — с этими словами она с грохотом поставила кастрюлю на стол и, обмякнув, стала заваливаться на кушетку.

— Вика, держи её, — крикнул я. Зоя уткнулась в Викино плечо и уснула.

— Ну дела, что нам теперь делать?

— А ничего. Посидим, а утром отправимся в банк. Зойке я оставлю записку, чтобы она не волновалась. Кстати, то, что ты видишь, в порядке вещей. Так сказать, стиль жизни.

— Ладно, пойдём в комнату, а то здесь так накурено, что дышать нечем, — словно в подтверждении сказанных слов, я начал кашлять. Войдя в комнату, я остолбенел. Было ощущение, что по комнате прошелся ураган. На полу валялась разбитая тарелка с едой, в углу сломанный стул, на фикусе, который стоял в углу, висел чей-то лифчик и трусы, а сам горшок с цветком превращен в пепельницу. Всю эту картину дополнял стол, стоящий посредине, заваленный тарелками с недоеденной едой и рюмками. На скатерти красовалось огромное пятно, не то от соуса, не то от вина.

— Слушай, у меня ощущение, что гудели не один день.

— Ты зря так думаешь. Просто было много народу.

— И ты здесь жила целый год? Ни за что не поверю.

— Представь себе жила. И очень много для себя почерпнула. Здесь собирались, да и сейчас собираются интересные личности. Ты думаешь, они здесь только едят и пьют? Здесь поют песни, читают стихи, дискутируют. Знаешь, как я их называла?

— Как?

— Гнилая интеллигенция Москвы.

— Почему гнилая?

— А я и сама не знаю почему. В большинстве своём, они все хорошие люди, но неудачники по жизни. Здесь собирались всегда те, у которых в жизни всё складывалось не так, как должно быть. Поэты работали в морге, певцы были моряками и ходили в плавание. Здесь они находили отдушину и понимание своим истинным талантам. Здесь было весело и хорошо. Просто когда тебя переполняют чувства радости, оттого что написал стихотворение или нарисовал картину, и тебе не с кем поделиться, приходишь сюда. Ты знаешь, что тебя поймут, оценят, обругают или наоборот похвалят, но в любом случае, не останутся равнодушными к тому, чем ты живешь внутри себя. Им будет наплевать, что ты кочегар или плотник, главное, что ты сделал то, что всех их объединяет. А это… Это так сказать, правда бытия, надрыв чувств, угар эмоционального всплеска, — Вика развела руками, показывая на комнату.

— Мне трудно это понять, я из другой категории людей.

— Ты зря так думаешь. Возможно, и ты из той же. Просто его величество судьба, тебя определила в другие условия, и ты не сознавая, шел по жизни своей дорогой. Вот и всё.

— Возможно, ты права. Давай немного отдохнем, завтра трудный день.

Не раздеваясь, мы кое-как улеглись на узком диване. Вика уткнулась в моё плечо. Я лежал рядом и размышлял обо всем, что произошло. Еще утром всё было таким безоблачным и счастливым. Казалось, что ничто не может помешать ни нашему счастью, ни проекту. Да, были проблемы, но все они казались теперь столь мелкими, незначительными, по сравнению с той бедой, которая пришла. Почему они мной заинтересовались? Вопрос, который не давал мне покоя. Где я мог допустить ошибку, а может, никакой ошибки не было, просто они заинтересовались мной именно по причине контакта с инопланетной цивилизацией? А возможно права Вика, они вышли на след фирмы, продавшей мне фальшивые паспорта, и теперь они просто проверяют всех, кто купил их и с какой целью? В этом случае я, возможно первый кандидат в этом списке, так как купил четыре паспорта. А теперь они меня возьмут в оборот. Не надо было этого парня трогать. С этими мыслями я задремал и проснулся, когда почувствовал, как Вика будет меня.

— Сережа, пора вставать, восемь.

— Угу, сейчас, — я открыл глаза и сразу вспомнил, где мы, и что здесь делаем. Я прошел в ванную, ополоснул лицо холодной водой, прополоскал рот и посмотрел на себя в зеркало. Усы, которые я приклеил накануне, отклеились. Я снял их и положил в карман. В зеркало на меня смотрел усталый, озабоченный проблемами человек. Может, проскочим, подумал я и, сжав кулак, поцеловал фалангу указательного пальца. Я всегда так делал, когда мне нужна была удача в чем-либо. Дурацкая привычка, которая осталась еще со студенческой поры, когда ходил сдавать экзамены.

— Я готов, — сказал я, выйдя из ванной комнаты.

— И я готова, — ответила Вика.

— Записку оставила?

— Да.

— Тогда пошли.

Я взял чемодан и мы вышли.

— Значит так, — обратился я к Вике, — я захожу в банк. Если все нормально, забираю портфель и направляюсь с ним в метро. Если они следят, то возможно два варианта. Либо они возьмут меня сразу, либо проследят, чтобы взять нас обоих. Если исходить из второго варианта, то будем считать, что они следят за мной, поэтому, будешь ждать меня на Пушкинской в центре зала у эскалатора. Как только увидишь, сразу пристраивайся за мной и забирай портфель.

— Подожди, а куда мы денем чемодан с вещами.

— Сдадим в камеру хранения на Белорусском вокзале.

— Это плохо.

— Почему плохо?

— Потому что, во всех детективных романах, камеры хранения проверяют в первую очередь, тем более что там наверняка стоят камеры видео наблюдения.

— Хорошо, тогда давай оставим чемодан у Зои, а потом его заберем.

— Пожалуй, это мысль.

— Итак, ты забираешь портфель у меня, и мы расходимся. Ты едешь до Белорусской, а я до Менделеевской. Затем, делаем пересадку на кольце и встречаемся на Комсомольской, на втором этаже, знаешь там такой балкон?

— Да, знаю.

— На всех пересадках старайся садиться в последний момент, или наоборот войди, а перед закрытием двери выйди и перейди на другую платформу.

— Мне кажется всё это лишнее. Будет больше нервотрепки, тебе не кажется?

— Нет, просто, я не хочу попасть к ним и объясняться, зачем и почему.

— Молчу.

Я поцеловал Вику и сказал:

— Хорошо, что ты у меня есть. Один я просто раскис бы и пошел с повинной.

— Ой, ой, ой, ну прямо плакать хочется. Держись. Мне самой страшно ужасно. Просто, я знаю, что мы не виноваты и что у нас есть гораздо более важные вещи, ради которых стоит порой плюнуть на всё и рисковать. Рисковать всем.

— Точно, — подхватил я её мысль, — чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, — после сказанных слов, мы дружно рассмеялись. Разрядка пошла на пользу. По крайней мере, мы немного успокоились и настроились на деловой лад.

На часах было начало десятого. Мы вышли из подъезда и направились в банк. На Чеховской, Вика осталась в метро, а я поднялся по эскалатору на улицу и по Тверскому бульвару пошел к банку. Банк размещался в небольшом двухэтажном здании. Я шел по бульвару. Поравнявшись с банком, незаметно посмотрел по сторонам. Никого, кроме старушки с собачкой не было. Я пересек улицу и нажал кнопку звонка.

— По какому вопросу? — услышал я голос из динамика.

— У меня абонирована ячейка.

— Проходите, пожалуйста, — магнитный замок щелкнул и я вошел внутрь. В небольшом зале никого из посетителей не было. Показав паспорт, пошел за девушкой по коридору в комнату с сейфовыми ячейками. Она повернула замок своим ключом и вышла, закрыв за собой массивную металлическую дверь. Я вставил во второй замок свой ключ и, открыв ячейку, достал портфель, точнее это был кожаный чемодан, в котором хранят дорогостоящую фотоаппаратуру. Открыв его, я заглянул. Там лежало больше четырехсот тысяч долларов и документы по проекту, связанные с изготовлением колец. Закрыв ячейку, я нажал звонок. Дверь открылась, я попрощался и вышел из банка. Хотя было только начало одиннадцатого, солнце уже во всю припекало. Я огляделся, с виду всё было спокойно. Но я был весь на взводе, поэтому, пройдя несколько домов, повернул в подворотню и потом долго переулками пытался выбраться к ближайшей станции метро.

Только через час я оказался на Пушкинской. Я не сразу увидел Вику. Она читала газету, и потому заметил её, когда она перевернула страницу. Я обогнул эскалатор и, пропустив женщину с ребенком, ступил на дорожку. Спустившись с эскалатора, почувствовал, как Вика перехватила портфель у меня из руки. Спустя минуту я прыгнул в подошедший поезд.

Через сорок минут мы встретились, как условились на Комсомольской. Вика приехала первой и стояла за колонной. Я подошел к ней. Молча, мы направились к выходу. Поймав машину, поехали к Зое за чемоданом. Вика зашла одна и вернулась минут через пятнадцать.

— Ну, как? — спросил я.

— Зойка ничего не помнит. Говорит, что голова как чайник. Про тебя и меня ноль воспоминаний. Короче, я забрала чемодан и сказала, что мы уезжаем в командировку на несколько месяцев, когда приеду, позвоню.

— Отлично.

— Ну что, в путь?

— В путь, только куда?

— Решим по дороге и вообще, долго я буду держать этот чемодан? — и она передала его мне.

 

Глава 3

Мы стояли посреди улицы, и мимо нас нескончаемым потоком шли люди. Веселые и озабоченные, старые и молодые, со своими заботами и проблемами, они проходили и не замечали нас. Чемодан стоял между нами, а в руках я держал портфель, в котором лежало почти полмиллиона долларов, и мы не знали, куда нам идти и что делать. Город, в одночасье стал для нас чужим и враждебным.

— Давай где-нибудь посидим, и все, не спеша, обдумаем.

Взяв чемодан, мы пошли по улице, зашли в первый попавшийся двор и устроились на скамейке. Было жарко и во дворе никого не было. Мы молча сидели некоторое время, наконец, Вика сказала:

— А что если нам поехать на участок на Ярославке? Возможно, они о нём ничего не знают.

— Можно конечно, но сначала надо решить несколько проблем, которые перед нами возникли так неожиданно. Первое, приобрести машину. По-всей видимости, наши машины объявлены в розыск или находятся под пристальным вниманием органов, так что на них передвигаться нет смысла, тут же проследят, куда мы направились. Второе, вывезти кольца из гаража. Наконец третье, забрать Артура и тогда уже можно ехать на Ярославку. Давай прикинем, как их решить.

— Вряд ли получится решить все задачи и при этом не засветиться, не та контора, чтобы ускользнуть от неё, тем более нам.

— Не раскисай, придумаем что-нибудь. А нет, и суда нет, деньги с нами, начнем сначала.

— Хорошо, машину купить просто, но её надо регистрировать по паспорту, следовательно, опять засветимся. Если они следят за нами из-за купленных паспортов, то и они не помогут.

— Совершенно верно, значит купим по объявлению по доверенности, причем генеральную оформлять не будем, а стало быть, до первой серьёзной проверки в ГАИ они нас засветить нигде не смогут. Теперь кольца. Как их забрать?

— Может попросить кого-нибудь их вывести? А самим в это время проследить, нет ли слежки.

— Можно попробовать, только думаю, что мы не столь опытные в таких делах. Определить слежку профессионалов не так-то просто.

— Тогда какой выход?

— Думаю, — ответил я, прокручивая в голове один вариант за другим.

— Послушай, а что если сделать так. Звоним в фирму, заказываем машину с грузчиками, причем заказываем часов на шесть утра, а ты сегодня вечером договариваешься со сторожем, чтобы он проследил погрузку. Дашь ему долларов пятьдесят, скажешь, что срочно улетаешь по делам и тебе некогда. Если слежка за гаражом есть, то либо они сразу их арестуют, либо начнут следить, куда повезут груз.

— Хорошо, допустим, я договорюсь со сторожем относительно погрузки, хотя это тоже вопрос, если как ты говоришь, за гаражом установлена слежка, то это сделать трудно. В любом случае, что дальше?

— Серёж, послушай. Допустим, что они решат следить за машиной. Тогда они наверняка дадут им погрузить кольца в машину, а мы пристроимся за ними, и будем следить. Уверяю тебя, на выезде из Москвы они остановят машину и выяснят, куда везут груз. Можно засаду какую-нибудь устроить и посмотреть, не едет ли кто за грузовиком.

— Засаду, скажешь то же. Ладно, положим, что за ними слежки нет, что тогда?

— А если нет, то когда они проедут километров пятьдесят за город, можно будет догнать их и перегрузить кольца в нашу машину. На всякий случай можно замазать грязью номера, чтобы они их не запомнили.

— Оригинально. Вика, ты прирождённый конспиратор. И как только тебе такое пришло в голову?

— Книжки и фильмы детективные надо чаще читать и смотреть, глядишь, пригодится когда-нибудь.

— Хорошо, осталось решить проблему с Артуром. Если он под наблюдением, то забрать его будет сложно.

— А я думаю никаких проблем.

— Ещё одна идея из кино?

— Конечно. Мы позвоним ему и договоримся встретиться, скажем, в Рамсторе. У меня там работает подруга. Мы встретимся, и она нас выведет через служебный выход, где нас будет ждать такси. Даже если они двинуться за нами, нас трудно будет поймать, потому что там есть развилка под эстакадой, мы повернем направо и пересядем к тебе, а ты сразу уйдешь в сторону, и потом дворами мы так запутаем следы, что они навряд ли нас поймают. Ну, как?

— Как говорил Остап Бендер, Кон гениально!

Она поцеловала меня, и настроение сразу улучшилось.

— Ну что поехали?

— Поехали, — взяв чемодан, мы пошли навстречу новым приключениям.

Первое, что мы сделали, это поехали к одной из Викиных подруг и оставили там оба чемодана, сказав, что заберем их завтра. Потом отправились на рынок и купили с рук несколько сим карт для сотовых телефонов и газету с объявлениями о продаже машин. Я решил взять пикап, он лучше всего подходил для перевозки людей и грузов. Полистав страницы, я выделил несколько объявлений. Первый, кому я позвонил, уже успел продать, по второму телефону ответили, что он будет только вечером. Только пятый звонок был удачный. Нам сразу предложили приехать и посмотреть машину. Поймав тачку, мы поехали на речной вокзал. Молодой парень долго показывал и объяснял достоинства своего Форда, однако гнилые крылья, наспех заделанные для продажи, меня не вдохновили на покупку. Мы извинились и ушли. Следующий продавец мне понравился гораздо больше. Это был солидный мужик, примерно моего возраста. Его Фольцвагену, было лет десять. Он показал нам машину, указал на ряд недостатков, которые я даже не заметил бы, поскольку не очень хорошо разбирался в машинах. Спросив у Вики, как на её взгляд, и получив положительный ответ, мы договорился о цене, после чего перешли к формальностям. Я сказал, что уезжаю в командировку на три недели, и если он не возражает, генеральную доверенность оформим после моего возвращения. Он согласился, тем более что деньги я сразу отдал ему. Он подписал простую доверенность, и, передав ключи и документы на машину, мы расстались.

Уже был вечер, когда Вика позвонила Артуру. Договариваясь о встрече, она вспомнила, что забыла предварительно созвониться с подругой, работающей в супермаркете, чтобы узнать, в какую смену она работает, но было поздно что-либо менять. Мы поехали на Шереметьевскую. Я припарковал машину около магазина и стал ждать Вику. Она пошла выяснить, работает ли её подруга и вскоре вернулась с хорошей новостью. До назначенной встречи с Артуром было минут сорок. Она схематично показала расположение магазина и место, где я должен её ждать. Минут за двадцать до назначенной встречи, она отправилась снова в магазин, а я развернулся и поехал в условленное место. Выключив мотор, я откинулся на спинку и понял, что безумно устал от всей этой нервотрепки. За последние двое суток я спал всего два часа, и чтобы не заснуть, вынул из пакета, который заботливо принесла Вика, стакан крепкого кофе и чизбургер.

Я пил кофе и думал не о проблемах, которые нависли над моей головой, а о Вике. Мне действительно повезло встретить в жизни такую женщину. Она ни минуты не сомневалась и решила пойти со мной до конца. Я посмотрел на часы. Прошло двадцать минут. Если всё пойдет, как мы рассчитывали, то они должны были появиться минут через десять. Я снова стал думать о ней, вспоминая последние дни, которые мы провели в Финляндии. Это действительно были самые счастливые дни в моей жизни. И снова, в который раз посмотрел на часы. Пора бы им уже подъехать, но машины проносились мимо, а их всё не было. Время шло медленно, и как всегда бывает в таких случаях, я начал думать о худшем. А вдруг их арестовали, что мне тогда делать? Я сидел в машине, перебирая в уме одну версию событий за другой и не находил себе места. Прошло еще десять минут. Я вышел из машины и подумал, что жду ровно час, после чего звоню ей на мобильный. В этот момент меня обогнала девятка и резко притормозила. Из открытой двери вышли Вика и Артур и направились в мою сторону.

Мы сели в машину и только отъехав от места встречи на приличное расстояние и заехав в какой-то двор, я спросил:

— Ну как?

— Всё нормально, притормози, надо поговорить.

Я остановил машину и выключил габаритные огни. Вика первая нарушила молчание и обратилась к Артуру:

— Артур! Я пригласила тебя для участия в этом проекте, поэтому я несу ответственность за всё, что произошло.

— Но…, — попытался сказать я, однако Вика прервала меня и продолжила:

— Так вот. Работа, которой занимается Сергей Николаевич и я, не только интересна, но и опасна. То чем мы занимаемся…, — она на секунду запнулась, но тут же продолжила, — называется промышленный шпионаж.

Вот это экспромт, подумал я. Действительно она начиталась детективов, что придумывать такие байки сходу, только она может.

— Просто этим занимаются не только спецслужбы, но и частные компании. Мы представляем интересы одной из них и работаем по их заданию. Однако ситуация вышла из-под контроля. Грубо говоря, нас кинули на произвол судьбы, потому что мы попали с одной стороны под наблюдение конкурентов, а с другой стороны федеральных служб. Нас хотят сделать крайними, только мы этого не хотим. Более того, у нас есть всё, чтобы продолжить работу и если мы получим результат, то все наши труды окупятся сторицей. Теперь по существу дела. Мы привлекли тебя в проект, потому, что без тебя нам его не вытянуть. С другой стороны, мы подвергаем тебя опасности, поэтому, Артур, тебе решать, как быть. Или мы отвозим тебя домой и в худшем случае, тебе могут задать вопросы о нас и не более того, поскольку для них ты вряд ли представляешь какой-либо интерес, или ты с нами, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

— Виктория, а какие могут быть последствия?

— Нет, я вовсе не имела в виду смертельную опасность. Это все же не кино, но жизнь, есть жизнь. Всякое может случиться… Одним словом, нам придется, какое-то время скрываться. Возможно, не видится с родными и друзьями, много работать. Переезжать с места на место.

— Виктория, а могу я задать ещё один вопрос? — он сказал это так, словно всё о чем говорила Вика, не имеет для него ни какого значения, а волновали его совсем другие проблемы.

— Конечно, я слушаю тебя.

— Я хотел бы знать, если конечно это возможно, в чем суть проекта или установки, о которой вы только что упомянули?

Вика посмотрела на меня, и я кивнул, давая тем самым понять, что согласен, если она скажет Артуру, над чем мы работаем.

— Артур, если мы получим документацию и реализуем опытный вариант установки, мы…, — она снова запнулась, видимо подыскивая, что бы такое придумать, поэтому я прервал своё молчание и неожиданно спокойно произнес:

— Мы получим опытный экземпляр телепортационной установки. Более того, мы сможем испытать её и получить результат.

Наступила пауза. Все молчали, и ждали, что ответит Артур, который, размышлял, о чем-то своём. Молчание затянулось, по всей видимости, Артур осмысливал услышанную информацию, прежде чем ответить да или нет. Однако его ответ снова поверг меня в изумление.

— Сергей Николаевич, а вы уверены, что это серьезно? В научной литературе ни слова не упоминается даже о попытках создания телепортационного перехода. Точнее, попытки есть, например, в Австралии группа ученых, занимается в этой области, но результаты говорят о том, что это перспектива далекого будущего. Ни теоретических, ни практических предпосылок для этого нет. Возможно, что вас просто вводят в заблуждение.

— Это исключено.

— Почему вы так уверены?

— Потому что…, — теперь уже я запнулся, но тут же добавил, — потому что я видел прототип.

— А вы понимаете грандиозность этого открытия? Это сравнимо с открытием атомной энергии, — в темноте я не видел его глаз, но по голосу понял, что Вика сделала правильно, что практически рассказала, чем нам предстоит заниматься, потому что по интонации голоса, было ясно, какой интерес в нем проснулся. Информация о секретности, агентах, слежке и прочее, его мало интересовали, только сама идея и возможность не просто увидеть, а участвовать в столь грандиозном открытии, интересовали Артура. Он относился к категории людей, одержимых самой идеей, а все остальное не имело значение.

— Так что вы скажете? — спросил я.

— Конечно да, согласен, поехали. Нет, Виктория, вы представляете, что произойдёт, если всё это окажется правдой и у нас получиться? Какие грандиозные перспективы откроются. Просто фантастика. Ну что же мы стоим, поехали.

Усмехнувшись, я завел машину, и мы поехали, хотя куда, решительно не знал, поскольку ночевать нам было негде, и надо было обдумать и решить, что делать дальше. Сделав круг по Садовому кольцу, я свернул на Долгоруковскую и припарковал машину в одном из дворов.

— Давайте решать, что делать и как быть.

— Как что, поехали ко мне, там переночуем, а утром решим, что нам делать, — предложил Артур.

— Нет, нет Артур. Ни к вам, ни ко мне, ни к Виктории возвращаться нельзя. Вы что, не поняли, что за нами следят? Это не шутки. Если нас засекут, нам, вряд ли удастся от них скрыться. А раз мы общались с вами, они могут проверить и вашу квартиру и вполне вероятно, что она под наблюдением.

— Извините, я не сразу сообразил. Техническая сторона быстрее доходит до меня, чем всё остальное.

— Не стоит извинений, до меня наоборот, техническая сторона доходит медленнее. Если бы все были одинаковые, было бы скучно жить. Я прав?

— Конечно.

— Так что сейчас у нас одна проблема и решать её мы будем сообща в меру своих способностей. Поэтому, у кого есть какие предложения?

— До утра нам надо где-то выспаться, а завтра решить оставшиеся дела, — сказала Вика.

— Согласен, где заночуем?

— Можно прямо в машине, — неожиданно предложил Артур.

— Я согласен, только давайте заедем в магазин, купим еды и выедем за город, а то в Москве, нас запросто может проверить милицейский патруль, или найдется бдительный горожанин, который сообщит о потенциальных террористах, сидящих в машине напротив окон его дома.

— Нет, сначала заберем вещи, которые мы оставили у Оксаны.

— Верно.

Мы так и сделали. Заехав за чемоданами, мы отправились за продуктами. Пока я с Артуром сидели в машине, Вика сходила и привезла целую тележку еды. Разложив всё в багажнике, мы поехали за город. Благополучно миновав пост ГАИ на выезде из города, мы отъехали несколько километров и, съехав с шоссе, остановились. Расположившись, кто как мог, мы попытались заснуть. Артур довольно быстро засопел, а я хотя и устал, никак не мог заснуть под этот монотонный звук. Вика облокотилась о мое плечо и тихо спросила:

— Ты как, очень устал?

— Да нет. Только неуютно. Все так неожиданно произошло, что я никак не могу свыкнуться с мыслью, что тихая жизнь закончилась и что ждет впереди, неизвестно.

— Я тебя прекрасно понимаю. Но мы вместе, и потому прорвемся, — и она обняла меня, и от этого стало легче на душе. Вика была со мной, а это было самое главное. Мы молча сидели, и вскоре она уснула, а затем и я последовал её примеру.

Я проснулся, когда еще не было шести. Ноги затекли и чтобы размяться, я вышел из машины. Первые лучи солнца освещали горизонт. На небе не было ни облака, и, несмотря на столь ранний час, было тепло. Я пристроился на сломанном дереве, достал блокнот и стал прикидывать список первоочередных дел, а заодно наметил покупки, которые необходимо сделать, чтобы как-то обустроиться на первых порах на новом месте. Ближе к семи проснулась Вика. Она вылезла из машины и села рядом.

— Давно кукуешь?

— С час.

— Ну, ты даешь! Бессонница?

— Да нет, просто проснулся. Не привык спать в таких условиях.

— А что пишешь?

— Прикидываю, что купить, что сделать, — и вдруг я повернулся к ней и сказал, — слушай, а может нам плюнуть на всё это? У нас полно денег, уедем куда-нибудь, купим домик, заведём хозяйство. Нас там никто не найдет, а даже если и найдут, что они нам сделают, ничего. А?

— Ты это как, серьезно или шутишь?

— Я и сам не знаю.

— Знаешь, Сережа, когда ты пришел и сказал, что за нами следят, мне, правда, очень страшно стало. Я вообще по натуре трусиха. Даже к зубному боюсь ходить. Потом, когда ты рассказал про это удостоверение, и я поняла, что всё это по-настоящему, что жизнь взяла и повернулась к нам на сто восемьдесят градусов, я сказала себе, — будь смелой, ничего не бойся, ты не одна. Все эти годы я жила и не жила. Годы текли, а жизнь проносилась мимо. И вдруг я встречаю тебя, и всё изменилось. Пришла любовь, интересная работа, жизнь вдруг стала осмысленной. Стало интересно жить. Представляешь, если всё получится, если они прилетят к нам, мы сами скажем себе, что мы не зря прожили эту жизнь. Мы изменили этот мир. Сколько интересного мы сможем узнать, возможно, даже побывать на их планете. А ты предлагаешь уединиться в глуши, выращивать огурцы с капустой и вспоминать о Парижских казино, в которых мы были?

— Вика прости. Просто, я как представлю себе, во что я тебя втянул, и что нас ждет впереди.

— А что нас ждёт впереди? Возможно неудачи, неустроенность, чувство опасности и тревоги, напряженная работа. Но за всем этим где-то вдали маячит успех и чувство величайшего удовлетворения оттого, что мы сделали это. Несмотря ни на что, понимаешь?

— Понимаю, что с тобой мне ничего не страшно.

— А раз так, значит, будем продолжать и стараться меньше думать о худшем, — она провела рукой по моему лицу, потом обняла и поцеловала, — я верю, что у нас всё получится. А теперь расскажи мне, какие наши ближайшие планы и вообще, дай-ка мне твой блокнот, я посмотрю, что ты там написал.

Я подробно рассказал ей, что надо сделать и что купить. Выслушав меня, она добавила к списку покупок ещё массу первоочередных вещей, которые я упустил. Когда проснулся Артур, мы позавтракали и отправились на участок, расположенный на Ярославском направлении.

Не доехав около километра, мы остановились и решили проверить, всё ли нормально на участке. Вика с Артуром пошли пешком, минут через сорок они вернулись. По их мнению, всё было спокойно. Мы заехали на участок и поставили машину в ангар. Вика с Артуром остались на участке, а я поехал обратно в Москву, чтобы договориться с вахтером и нанять машину с грузчиками.

Я ехал по кольцевой и размышлял относительно плана предстоящей операции, как вдруг мне в голову пришла одна идея. Я доехал до ближайшего разворота и поехал назад, с тем, чтобы съездить сначала в Дмитров и наметить место, где можно было произвести перегрузку ящиков с кольцами.

Только к обеду я попал в Москву. Понаблюдав некоторое время за будкой вахтера, которая возвышалась у въезда в гараж, я улучил момент, когда он спустился по лестницы и отправился справить нужду. Когда он возвращался, я подошел к нему. Это был Михаил Константинович, пожилой отставник, которого я немного знал.

— Михаил Константинович, приветствую вас!

— А, Серёжа, привет.

— Какие новости на вверенном объекте?

— Какие могут быть новости, тишина и покой. Выходной день, народ отчалил на дачу. К вечеру начнет прибывать. А ты чего в такую погоду в Москве?

— Работа. Сегодня уезжаю в командировку, а дел полно.

— Далече убываешь?

— В Уренгой.

— Ой, в самое комарье, не завидую.

— Что делать, работа есть работа. А я к вам по делу.

— Слушаю.

— У меня в гараже груз лежит, его завтра должны в аэропорт отвезти, а я никак не успеваю. Завтра утром придут две машины, так не могли бы вы открыть гараж и проследить за погрузкой. Там шесть ящиков, аккуратно упакованных, плюс два комплекта зимней резины, и два маленьких ящика — я достал пятьдесят долларов и протянул их вахтеру. Это была его месячная зарплата в гараже.

— Много даешь, — отметил он, но деньги взял и сунул их в карман, — ключ от гаража давай, у тебя, какой, сто второй?

— Так точно, сто второй. Вы проследите, чтобы они ящики как можно аккуратнее клали, а то я этих грузчиков знаю, кинут в кузов, словно это картошка, а там научная аппаратура в Сибирь для геологов едет. Шесть ящиков в одну машину, а всё остальное в другую. Главное, чтобы аккуратно и не перепутали.

— Не волнуйся, прослежу. Погрузят, как младенца в коляску. Шесть ящиков в одну тачку, а всё остальное в другую, правильно?

— Абсолютно верно. Если бы не ваша смена, никому другому не доверил. Да, вот еще что, передайте им, пожалуйста, три тысячи. Это аванс за перевозку, остальные им оплатят на месте, — я достал из бумажника три тысячи рублей и дал их вахтеру.

— Ну всё, спасибо, я побежал, а то мне через три часа уже в аэропорту надо быть.

Мы распрощались, а я свернул за угол и, спустившись в овраг, обогнул соседние гаражи и около часа наблюдал из укрытия, не подъедет ли кто. Однако никого не было, за всё время проехало две машины, которые я видел в гаражах. Я позвонил Вике, сказал, что пока всё идет по плану, и отправился к машине.

Договориться относительно грузовых машин и грузчиков на завтра, было делом десяти минут. Основные дела на сегодня были сделаны, и я отправился за покупками. Список был довольно большой, поэтому я поехал в Ашан, крупный гипермаркет. К шести часам, загруженный едой, вещами, начиная от пастельного белья и кончая туалетной бумагой, я приехал на участок. Втроем мы долго разгружали машину. Наконец, когда всё было выгружено, я рассказал Вике о сделанной за день работе.

— Я только не поняла, зачем ты заказал две машины?

— Там видно будет.

— Как знаешь.

— Кроме того, мне пришлось немного изменить план, поскольку, в пикап ящики не влезут, надо будет выгрузить их, а загрузку произведем позже.

— Сережа, а может нам просто арендовать грузовик?

— Ты знаешь, а я как-то не подумал. Точно. Давай поступим так. Мы сейчас поедем, арендуем грузовик и отгоним его прямо на место. Артур останется с грузовиком, а мы вернемся в Москву.

— Всё хорошо, только ни я, ни Артур, не водим машину.

— Это я учел. Давай быстро поедим и поедем.

После ужина, мы поехали в Сергиев-Пасад. Арендовав Газель на сутки, мы с Артуром перегнали её в место, которое я присмотрел накануне. Артуру предстояло переночевать в машине и дождаться, когда приедет машина, чтобы перегрузить ящики. Оставив ему плед, термос и пакет с бутербродами, я вышел из кабины, и, обойдя ее, замазал грязью номера, чтобы их нельзя было прочесть. После этого я вернулся в город, где меня ждала Вика. Было около часа ночи, когда мы вернулись в Москву. Спать не хотелось, и мы решили сходить в кино.

— С тех пор, как кинотеатры, после долгого простоя, опять начали показ кинофильмов, я ни разу не ходил в кино. В основном смотрел фильмы по телевизору или брал в прокате. Вика сказала, что в кинотеатрах все совсем по-другому. Отличный звук, большой экран, кинофильм воспринимается иначе, чем дома. Уговорив меня, мы взяли билеты, и пошли в кино. Несмотря на поздний сеанс, народу было много. Меня удивило, что многие сидели и ели воздушную кукурузу. Я вспомнил американские фильмы, где герои сидят в кинозале и едят поп корн. Как все же, изменилось время за несколько лет, что я не был в кино. Люди вставали и выходили из зала и снова возвращались, неся с собой бутылку пива, пепси или пакет с едой. Мы сидели в центре зала. Я смотрел фильм, но уловить сюжет никак не мог, так как мысленно переносился в позавчерашний день и раз за разом прокручивал в мозгу разговор с парнем в машине. Один вопрос постоянно преследовал меня, — почему они заинтересовались именно мной?

— Тебе было не интересно? — спросила Вика, когда мы вышли из кинозала.

— Как тебе сказать, я не смог настроиться на кинофильм и всё думал о наших делах, поэтому в сюжет не въехал.

— Ну ничего, так и быть, я тебе расскажу, — она взяла меня под руку, и мы не спеша, направились к машине. До утра мы просидели в машине. Вика немного подремала, а я так и не сомкнул глаз. К шести мы были на подъезде к гаражам. Когда я проезжал вдоль гаражного забора, то обратил внимание на машину, стоящую невдалеке. Она привлекла моё внимание, так как в ней сидел водитель.

— Смотри, — сказал я Вике, — кажется, они следят за гаражом.

— С чего ты взял?

— Посмотри в зеркало, видишь белую девятку. С какой стати водитель такую рань будет сидеть в машине и пить кофе. Наверняка он дежурит здесь, поджидая нас. Странно, вчера как мне показалось, никого не было. Одно из двух, или я просто не заметил слежку, или они каким-то образом узнали, что что-то затевается.

— Ты прав. Что будем делать?

— Ничего. Пусть всё идет своим чередом. Ящики надо забрать, во что бы то ни стало, иначе всё придется начинать сначала.

Мы проехали и остановились с таким расчетом, чтобы можно было наблюдать выезд из гаража. Примерно через минут пятнадцать к гаражам проехали две Газели. Я вышел из машины и осторожно, чтобы не привлекать внимание одиночных прохожих, заглянул за угол. Парень в машине с кем-то разговаривал по телефону. Я вернулся в машину и рассказал об этом Вике. Минут через тридцать обе машины выехали из гаража, и следом за ними поехал парень в белых Жигулях.

— Так, я был прав. Они следят. Вопрос, что они знают? Если они разговаривали с вахтером, то считают, что груз поедет в аэропорт, но в какой?

— Если бы они знали маршрут, я думаю, он не поехал бы за ними.

— Я тоже так думаю. Ну что же, поедем за ним, — я тронулся с места и на значительном расстоянии, поехал за белыми Жигулями. Когда машины стали выезжать из города, на посту ГАИ одну из машин остановили, а вторая, проехав метров двести, притормозила. Парень на Жигулях притормозил возле ГАИ. Я проехал вперед и, остановив машину на обочине, открыл капот и сделал вид, что копаюсь в моторе. Вика открыла окно и смотрела в зеркало.

— Проверяют документы. Смотрят, что в кузове. Нет, ничего не открывают, видимо только спросили, куда и что везут. Водитель садится в машину. Поехал.

Когда он проехал, следом за ним проехала всё та же девятка. Я опустил капот, и мы снова тронулись за ними.

— Я думаю, им не было необходимости останавливать вторую машину.

— Почему ты так считаешь?

— Они загружались вместе. Наверняка, мент вытянул из них всю интересующую их информацию по обеим машинам.

— Наверно. Что дальше?

— Там видно будет, ты сама говорила вчера, что надо чаще детективные книжки читать и фильмы смотреть. Поедем за ними.

— Ты что-то придумал?

— Поживем, увидим.

Мы проехали километров тридцать. Пора было действовать и я, достав сотовый, набрал номер водителя, который заранее дала мне диспетчер, когда делал заказ:

— Алло. Это Виктор? Это Сергей говорит. Ну, как там у вас дела? Что, остановили на посту ГАИ, бывает. Где вы сейчас? Подъезжаете к Дмитрову. Очень хорошо. Значит так, планы немного изменились. Ну что сделать, бывает, короче, вы как из Дмитрова выезжать будете, притормозите. Колеса и два маленьких ящика надо отвезти в Дубну, записывай адрес. Не волнуйся, там вас встретят и расплатятся без проблем и базара. А вот шесть ящиков, придется перегрузить по дороге. Ну что значит, что за дела. Бизнес, брат, сам понимаешь вещь такая. Не успеешь прокрутиться, товар протухнет, или конкуренты опередят. В накладе не окажетесь, да и потом, езды меньше. Сверните на Сергиев-Пассад и, не доезжая двух километров до Жестылева, повернете, там вас будут ждать.

Получив ответ, что меня поняли, прибавил газу и скоро увидел девятку, которая ехала следом за Газелями. Вика сидела, вцепившись рукой за поручень над дверью, и напряженно смотрела за дорогой. Я включил радио.

— Расслабься, — сказал я ей, пока всё идет нормально.

— Ты так считаешь?

— Конечно, — ответил я, стараясь говорить как можно увереннее.

Они не останавливались, видимо обменялись информацией по мобильным телефонам. Я обогнал их перед развилкой и притормозил у магазина. Одна из газелей, не снижая скорости, направилась прямо в сторону Дубны, а вторая свернула направо. Белая девятка притормозила на перекрестке, парень был явно в замешательстве и не знал что делать. Обе машины уходили в разные стороны. Девятка газанула и двинулась в сторону Дубны. Фортуна была с нами. Я дал газ и на большой скорости обогнал газель и первым подъехал к месту встречи. Машину оставили с таким расчетом, чтобы её не было видно с дороги. Через несколько минут показалась машина. Я помахал рукой и показал водителю, куда надо свернуть. Проехав метров двести, он остановился около газели, в которой мирно дремал Артур.

— Шеф, что за дела? — грозно начал водитель, выйдя из машины.

— Всё нормально, — спокойно ответил я, — Вам Сергей звонил?

— Звонил.

— Сказал, что базара не будет?

— Да.

— Ну, так в чем дело? Сколько я вам должен?

— Две двести, минус полторы аванс за машину, итого семьсот, и плюс так сказать за моральный ущерб, — усмехаясь, добавил водитель.

— Короче. Даю две тысячи. Аккуратно, очень аккуратно, но быстро, перегружаете ящики в мою машину и вы свободны.

— Шеф, нет вопросов. С этого и надо было начинать.

Двое молодых ребят выскочили из машины. Водитель подогнал машину и поставил борт напротив борта другой. Через десять минут ящики были перегружены. Я передал водителю деньги, и довольные они уехали. Пока шла перегрузка, Артур так и не проснулся.

— Я останусь в пикапе, а вы езжайте, — сказала Вика.

— Зачем, бросим её здесь, а потом я за ней вернусь.

— Нет, лучше я всё же останусь.

— Хорошо, — я взял тряпку, протер номер на газели, растолкал спящего Артура, и мы уехали.

— Сергей Николаевич, это вы, а я кажется, заснул. Когда вы приехали?

— Всё нормально Артур. Можешь еще поспать.

— Нет, я уже всё.

— Как знаешь, тогда включим музыку, — и я включил авто-радио.

Через час мы были на месте. Я перезвонил Вике и сказал, что всё в порядке, скоро выезжаю. Загнав машину в ангар, сразу же поехал за Викой.

Она сидела в машине и ждала.

— Ну что?

— Всё нормально. Артур стережет машину с грузом в ангаре, а может, опять спит, как суслик.

Мы выехали на шоссе. Теперь можно было расслабиться и не спешить.

— Я так и не поняла, что произошло?

— А что здесь понимать. Я с самого начала исходил из наихудшего, поэтому, когда заказывал машины, указал им в качестве пункта прибытия Талдом, улица Советская дом 22, корпус 1. Этот адрес они наверняка назвали на посту ГАИ, следовательно, парень, который ехал в Жигулях, тоже знал его, и когда одна из машин свернула на Дубну, он как лох попался. Зачем ему ехать по указанному адресу? Он наверняка позвонил и сказал, чтобы в Талдоме встречали машину, а сам поехал за первой.

— И после этого, ты смеешь говорить, что ты не Джеймс Бонд? — Вика облокотилась на моё плечо.

— Ой, осторожно, я за рулем. Знаешь, до Бонда мне далеко, а вот кювет, рядом, — смеясь, произнес я.

Настроение наше улучшилось. Удача следовала за нами, и вскоре мы приехали на место.

Артур, который ничего не подозревал, спокойно расположился в хозблоке и готовил обед.

— Вы как раз вовремя. Обед будет через пять минут. Мойте руки.

Глядя на Артура, с половником в руках и неизвестно откуда, взявшемся фартуке, мы с Викой прыснули от смеха, и пошли мыть руки. Борщ был очень вкусным.

— Артур, вам бы поваром быть, а вы по компьютерам ударились, — обратился я к нему.

— Кулинария, это хобби. Мы жили с мамой. Она долгое время болела, и мне приходилось за ней ухаживать, а поскольку ей нужна была диета, я учился готовить. Потом это мне так понравилось, что я часто готовлю рецептурные блюда.

— Не понял, что такое рецептурные блюда?

— Блюда, которые изготовляются по рецепту из кулинарной книги, правильно, Артур, — вставила Вика.

— Совершенно верно. Кто хочет добавки, могу подлить, — мы, не сговариваясь, протянули тарелки.

После обеда, я вышел на улицу в размышлении по поводу того, как разгрузить машину. В этот момент я увидел, как по дороге едет трактор, в кабине которого сидело двое парней. Я выбежал на дорогу и остановил их.

— Мужики, вас сам бог ко мне послал. Есть возможность заработать, как вы на это смотрите?

— Нет проблем. А что делать?

— Да машину разгрузить. Шесть ящиков.

— Ящик за бутылку.

— Два за бутылку идет?

— Идет, — они вышли из трактора и через некоторое время, вчетвером, осторожно выгрузили ящики из машины. Я дал ребятам деньги, и они довольные ушли, сказав, где их можно найти, если снова понадобятся.

До конца дня я успел отогнать нанятую газель, а когда вернулся, наступил уже вечер.

Мы стояли на крыльце и смотрели на заходящее солнце.

— Может, пронесло, как ты думаешь?

— Будем надеяться, — ответила Вика и добавила, — надежда всегда умирает последней, — и перекрестилась.

 

Глава 4

На ночлег Артур ушел спать в баню, которая стояла на краю участка, а мы с Викой расположились в хозблоке. Вместо привычного дивана, стояла самодельная кровать сделанная из досок, на которые прежний хозяин положил два старых матраца. Несмотря на кажущуюся толщину, они были жесткие, и спать на них было жутко неудобно. Я сразу понял это, как только прилег.

— Слушай, завтра надо первым делом придумать что-то с кроватью. Я подозреваю, что к утру у меня будет болеть спина.

— Зато на жестком, спать полезно, — ответила Вика, — сколиоза не будет.

Я посмотрел на часы, до сеанса оставалось несколько минут, я надел обруч и сосредоточился.

— Сергей, это я, Гао, ты меня слышишь?

— Гао, я тебя слышу. У нас всё в порядке, хотя есть и проблемы. Поскольку времени мало, хотел бы в двух словах услышать по-поводу нашего предложения. Оно осуществимо или нет?

— Завтра в ночном сеансе я тебе всё подробно расскажу, а сейчас могу только сказать, что есть несколько вариантов. Надо пробовать.

— Гао, а мы сможем общаться во сне в новом месте?

— Да, мы точно зафиксировали новое местоположение. Так что, до завтра.

Во время сеанса я разговаривал с Гао, поэтому Вика слышала все, о чем я спрашивал. Когда я снял обруч, она спросила:

— Ну что он ответил?

— Есть варианты, надо пробовать.

— Значит, может получиться? — с восторгом сказала она.

— Поживём, увидим. Давай спать. Я за эти дни так устал, просто ужас.

— Совсем, совсем устал? — кокетливо спросила Вика.

Я посмотрел на неё и понял, что рано мы не заснем, — нет, конечно, не совсем, чтобы очень…

Следующий день прошел в делах по обустройству нашего быта. Оказалось, что для более или менее нормального существования, необходима уйма вещей. Те, что я купил накануне, были лишь малой толикой того, что необходимо для повседневной жизни, поэтому после завтрака, мы уселись за столом и начали составлять подробный список, что необходимо купить. Мы решили, что ездить в Москву, будем только в крайнем случае, поэтому за товаром мы отправились на один из оптовых рынков, расположенных рядом с Москвой. Для удобства, мы купили прицеп и на всякий случай багажник на крышу. К концу дня упакованные, словно челноки, едущие на базар со своим товаром, мы вернулись домой, так мы теперь называли наше новое жилище. Артур, который добровольно взял на себя роль кашевара, ждал нас. После ужина мы до позднего вечера разгружались и обустраивались. Как мне представлялось, жить нам предстояло здесь несколько месяцев, поэтому быт должен быть максимально удобный, поэтому, вопреки мнению Вики и Артура, я купил два биотуалета, большой телевизор, видеомагнитофон, спутниковую антенну и целую коробку видеофильмов.

Поздно вечером, когда большая часть дел была закончена, мы усталые, но довольные собой и своей работой, сели на лавочку перед ангаром достали несколько бутылок пива, воблу и устроили посиделки. Каждый вспоминал, что-то интересное из своей жизни и нам было хорошо и беззаботно. Казалось, что ничего не было, ни слежки, ни преследования, ни напряженного ожидания ареста или засады. Всё ушло в прошлое, и думать о плохом, просто не хотелось. Артур, который с момента нашего знакомства, казался мне не просто странным, а слегка сдвинутым на технике, на деле оказался весьма разговорчивым парнем, особенно когда тема беседы была не связана с работой. Разговаривая на отвлеченные темы, он словно преображался, становился простым, нормальным, вовсе не заторможенным человеком. Главное, что я отметил, за время общения с ним, он в отличие от многих, в том числе и меня, не суетился, не проявлял чувства злобы или недовольства, когда кто-то делал что-то не так. Словом, на деле он оказался отличным малым, и я очень рад был, что он был с нами.

Ближе к полуночи, мы разошлись спать. Как и накануне, мы легли с Викой в хозблоке, только теперь там лежал отличный матрас. До сеанса оставалось совсем мало времени, и я постарался заснуть.

— Сережа, это Гао, — услышал я.

Я поздоровался и начал мысленно, подробно рассказывать Гао обо всём, что произошло за последние дни. Закончил своего рода доклад тем, что обрисовал ему состояние дел на данный момент.

— Вы молодцы. Всё сделали правильно и самое главное, что сумели вывезти кольца, хотя риск был очень большой. В противном случае, всё пришлось бы начинать сначала, а возможно, вообще прекратить проект. А теперь, относительно вашей идеи. Мы продумали несколько вариантов. Основная сложность, это как передать вам изображение, для последующего воспроизведения. Есть ряд предложений, но для этого, вам, первым делом надо приобрести компьютер и как можно мощнее. Далее, необходима полная периферия, включая сканер, принтер. Продумайте возможность использования интернет линии, хотя я понимаю, что сейчас для вас это будет сложно, всё же попытайтесь что-то придумать. Вот пока и всё.

Утром, когда я проснулся, я рассказал Вике о предложении Гао.

— Значит надо подключать к работе Артура.

— Пожалуй да, и видимо, придется съездить на радио рынок.

Когда, я частично рассказал Артуру, что нам необходимо для осуществления его идеи по передачи информации, он сразу воодушевился, поняв, что сможет заняться любимым делом. Однако я немного остудил его пыл, сказав, что за оборудованием поеду один, поэтому надо возможно подробнее составить список, что необходимо купить. На вопрос, что ему это было бы сделать значительно легче, я ответил, что риск, что нас заметят слишком большой, короче, развил теорию шпиономании, в которую он легко поверил.

Список неожиданно оказался большой. Вдобавок ко всему, Артур сказал, что всё это может стоить очень дорого, поэтому, когда я сказал, что это не важно, он дописал в него ещё пару страниц. После обеда я собрался в дорогу. Я не думал, что меня будут искать, бродя по магазинам, а тем более на радио рынке, но на всякий случай слегка изменил внешность.

Походив по рынку, я, наконец, остановил свой выбор на одной из фирм, которая торговала компьютерной техникой и, судя по прайсам, развешанным на витринах и дверях, имела большой ассортимент. Я подошел к менеджеру в зале и сказал, что хотел бы кое-что приобрести. Он вежливо, хотя и не очень внимательно отнёсся к моему предложению, однако когда я достал список и показал ему перечень необходимого мне оборудования, его поведение сразу изменилось. Я понял, что мне придется выложить не одну сотню долларов. Однако когда он сказал, что всё перечисленное будет стоить около двадцати тысяч долларов, я понял, что Артур действительно говорил правду. Я сказал, что при условии, что мне подготовят всё перечисленное в списке и предложат скидку, я готов приобрести. Менеджер, который к тому времени, пригласил ещё кого-то из фирмы, сказал, что они согласны со всей суммы, сбросить восемь процентов. Я вынул тысячу долларов и сказал, что вношу аванс.

Через три часа мне пообещали, что всё будет собрано, проверено и упаковано, а я пока могу погулять и не волноваться относительно задержки заказа. Я повернулся и направился к выходу. Закрывая дверь, обратил внимание, что все менеджеры фирмы засуетились, а на двери появилась табличка, — закрыты по техническим причинам. Я усмехнулся и подумал, — вот что значит крупный заказ, сразу засуетились, как черти, а то сидят, пасьянсы раскладывают на компе.

Чтобы скоротать время, я отправился на соседний рынок, на котором торговали одеждой. От скуки я примерил брюки, пиджак, плащ, потом приобрел куртку и ботинки, купил Вике джемпер и пару ночных рубашек. Долго обдумывал, какого размера одежда у Артура и чтобы ему купить, наконец, остановился на теплой куртке и свитере. Всё это я положил в машину и отправился за основным товаром. На дверях по-прежнему висела табличка о перерыве, но когда я постучал, меня любезно пропустили внутрь. На прилавке и рядом стояло несколько коробок, аккуратно перевязанных. Из подсобки вывезли тележку и менеджер, с которым я разговаривал с самого начала, видимо ждал команды к погрузке.

Коренастый усатый парень в очках, поздоровался со мной, и сказал, что он очень рад, что я обратился именно в его фирму. Мой заказ полностью готов, то чего у них не оказалось, они докупили на стороне, чеки и гарантии приложены вместе с товаром. Всё остальное полностью проверено. После этих слов он достал чек и три листа с перечнем оборудования.

— Итого с вас с учетом скидки и предварительного аванса восемнадцать семьсот.

Я достал деньги и, отсчитав названную сумму, попросил помочь довезти весь товар до машины на стоянке.

Когда я захлопнул дверцу багажника и дал парню сто рублей чаевых он поблагодарил меня и пожелал удачной дороги. Я сел в машину и через полтора часа прибыл на место. Когда Артур достал из багажника первую коробку и открыл её, его глаза выдавали неподдельный восторг. Он посмотрел на меня и неожиданно сказал:

— Сергей Николаевич, вы с Викторией шли бы есть, а то она без вас от ужина отказалась, а я пока сам здесь всё разберу, — он говорил это так, словно ребёнок, которому купили красивую игрушку, о которой он давно мечтал, а взрослые стоят и смотрят, а ему безумно хотеться побыть одному и насладиться желанным подарком. Я молча повернулся и отправился в хозблок. Вика сидела за столом и накладывала мне картошки с мясом.

— Ну как, тебя выпроводили?

— У каждого своё понятие о счастье.

— Это точно. Всё купил?

— Вроде да, — ответил я, — кстати, ты знаешь, на сколько это всё потянуло? Почти на двадцать штук баксов.

— Правда!

— Я не представляю, чего он там назаказывал, но когда я себе покупал компьютер домой, он обошелся мне чуть более тысячи, и то мне показалось дорого.

— Артур лишнего не закажет.

— Я тоже так думаю, и все же не понимаю, что там может быть такого особенного, — я уже допивал сок, когда вошел Артур с пакетами в руках.

— Сергей Николаевич, а этого в списке не было.

— Ой, я же совсем забыл, это же подарки для вас, — с этими словами я взял пакеты и достал купленные вещи. Вика больше всего обрадовалась рубашкам, а куртка и свитер оказались точно по размеру, и Артур смущенный, но очень довольный, прямо в куртке пошел обратно в ангар.

Я остался вместе с Викой. Сидя за столом, я смотрел, как она примеряет джемпер, потом ещё раз достала рубашку, и, развернув, приложила к себе.

— Ну, как я в ней?

— Отлично, может, примеришь?

— Вечером.

— Так сейчас уже и так начало десятого.

— Ну, я имела в виду, когда спать пойдем.

— Вот видишь, чем отличается человек, с рациональным мышлением, от человека у которого подарок вызывает эмоциональный подъём чувств. Артур сразу надел и свитер, и куртку, а ты ждёшь вечера, — всё это я говорил в шутку, стараясь придать голосу солидность. Однако Вика сразу поняла меня и, рассмеявшись, присела ко мне на колени и обняла за шею. Я обнял её и нежно поцеловал. Снимая одежду с нее, я слышал, как она говорит:

— А вдруг Артур войдет? — а сама в это время расстегивала мне пуговицы на рубашке. Уже почти раздетый, я успел закрыть на щеколду дверь и, подхватив Вику на руки, понес на кровать.

Я открыл дверь в ангар и заглянул внутрь. Артур сидел за столом, на котором стояли два больших девятнадцати дюймовых монитора и часть аппаратуры, от которой тянулся шлейф проводов к процессору, стоящему на полу.

— Как дела? — спросил я.

— Великолепно. Вы даже представить себе не можете скоростные возможности. А главное, какая архитектура. Я всю жизнь мечтал хотя бы близко приблизиться к такой, — он начал называть объёмы операционной памяти и винчестеров, скоростные характеристики, но я перебил его и сказал, что, к моему сожалению, я весьма далек от всего этого и потому лишь могу порадоваться, что всё купленное соответствует списку.

— Да, всё отлично. Честно говоря, я даже не ожидал, что вы сразу купите всё по списку. Главное, что вас не обманули, всё оборудование именно тех производителей, которые я указал.

— А что могли перепутать?

— Не то что перепутать, а просто подсунуть аналоги других фирм или с другими параметрами. Это часто бывает, когда обращаются не профессионалы, а любители. Так что, у меня почти всё готово. Давайте проверим работу.

— В каком смысле?

— Ну, я имею в виду, чтение чертежа, — он достал чертеж и передал его мне, — хотите попробовать сами?

Я внимательно рассматривал чертеж, после чего сел за стол и Артур надел на меня шлем. Прикрепив датчики на голове, он набрал на клавиатуре команды, и попросил меня откинуть голову назад, закрыть глаза и мысленно представить чертеж, который я только что рассматривал. Я так и сделал. Прошло несколько минут, прежде чем я услышал голос Артура и почувствовал, как он осторожно снимает шлем с моей головы.

— Ну что? — спросил я.

— Недостает некоторых программ. К сожалению, если бы мы были подключены к интернет линии, автоматически произошел бы запрос на их загрузку, а поскольку их нет, я пока бессилен.

— Какой выход?

— Нужны программы, кой какие базы и желательно интернет линия, хотя бы на минимальное время выхода.

— А если через сотовый телефон?

— Это идея, а у вас есть выход?

— Понятия не имею, посмотри сам, — я достал из кармана брюк телефон и передал его Артуру. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы определить возможности телефона и еще несколько минут для подключения его к процессору.

— Так давайте повторим эксперимент.

Я снова посмотрел чертеж, и мы повторили весь процесс с самого начала. На этот раз я открыл глаза, когда Артур с сияющим взором, держал в руках копию только что отпечатанного на принтере чертежа.

— Всё получилось!

В этот момент в открытую дверь заглянула Вика.

— Ну, как дела мальчики?

— У нас всё получилось, — хором ответили мы, показывая ей оба чертежа.

— Что я могу сказать, молодцы. А теперь пора спать.

— Виктория, вы с Сергей Николаевичем идите, а я посижу ещё немного. Вы даже не представляете, какая это мощь. После моего компьютера, это всё равно, что с Жигулей на Мерседес пересесть, — он умоляюще посмотрел на нас.

— Всё, мы уходим, а вы хоть всю ночь здесь сидите, — с этими словами, мы в обнимку вышли на свежий воздух. Звезды смотрели на нас с ночного неба.

— А интересно, где планета Эф?

— Забыл, Гао говорил мне в каком она созвездии. Где-то там, — и я рукой показал на звезды. Вика рассмеялась и сказала:

— Вот уж действительно пальцем в небо ткнул, — и, вторя ей, я тоже рассмеялся.

— Ладно, пошли спать.

Два дня пробежали в житейских заботах. Пару раз я ездил за продуктами. Артур все эти дни не отходил от компьютера.

— Слушай, — обратился я к Вике, — я никак не пойму. Он ведь не играет на нем в игры, а всё время что-то делает. Я несколько раз заглядывал в ангар, смотрю, на мониторе тексты, загрузка чего-то, запись с дисков идет и так далее.

— Так ты спросил бы его?

— Мне как-то неудобно.

— Сережа успокойся, человек одержим компьютером. Добрался до игрушки, вот и доводит её до совершенства. Каждому своё.

— Однако, — ответил я.

— Ладно, иди, посмотри телевизор, я скоро приду, — сказала она, протирая чашки и расставляя их на столе.

— Хорошо, пойду, посмотрю телевизор, — ворчливо ответил я.

В очередной сеанс Гао объяснил мне принципиальную схему одного из вариантов решения, которое мы должны были опробовать на следующий день. Решение сводилось к тому, что они переводят чертеж в цифровую форму и загружают в мою память. Наша задача попытаться прочитать её с использованием аппаратных средств. Однако попытка, которую мы предприняли, не увенчалась успехом. Датчики снимали информацию из области зрительной памяти, а куда переводилась цифровая информация в мозг и как её дешифровать, мы не знали. Попытка повторить эксперимент с изменением скорости и объёма информации так же не дали никаких результатов.

После неудачных попыток, Гао предложил попробовать следующий вариант, который они разработали. Но и он не дал никаких результатов. И снова Артур, после долгих ночных сидений у компьютера, неожиданно выдал гениальную идею.

Мы сидели за столом и обедали, как вдруг он неожиданно сказал, глядя на кусок колбасы, нанизанный на вилку.

— Сергей Николаевич, а вот когда ваш человек в Штатах общается, он видит документацию, а уже потом посредством компьютерной техники пытается передать вам информацию. Не так ли?

— Разумеется, а что?

— Я к тому, что техника, с которой он работает, позволяет видеть вас, я правильно понял?

— В общем да.

— А если так, то, стало быть, он может видеть и то, что перед вами, или нет?

Вопрос Артура меня озадачил, и я переспросил:

— Я точно не знаю, видит или нет, а собственно говоря, о чем речь?

— Дело в том, что если он видит окружающие вас предметы, стало быть, он может послать информацию непосредственно в центр мозга, отвечающий за зрительную память.

— Да, но чтобы её послать она должна быть переработана в цифровой ряд, а его-то мы никак прочесть, и не можем.

— Правильно, не можем. А надо сделать, чтобы смогли. Для этого надо смотреть на экран монитора с изображением любого предмета, мозг пошлет сигнал в цифровом виде, его раскодируют и пошлют обратно другой в том же коде. Мы снимем этот сигнал и в свою очередь раскодируем, после чего сделаем печать, — всё это он сказал так, словно читал заметку в научном журнале. Стакан выпал у меня из рук и разбился.

— Артур, я всё больше и больше убеждаюсь, что вы гений. Честное слово.

— Вы преувеличиваете. Просто я стараюсь логически построить цепь неудачных экспериментов и найти способ решения. Вот и всё.

В тот же вечер я сообщил о предложении Артура. Гао, сказал, что к следующему сеансу они подготовятся для проведения эксперимента. Мы еле дождались следующего сеанса. Я надел обруч в ожидании начала опыта, в напряжении сидя перед монитором. Вика стояла сзади и шепотом просила меня не нервничать. Артур без суеты сидел за клавиатурой. Когда я услышал голос Гао, я сказал, что мы готовы. Артур нажал клавишу и на экране появился чертеж детали. Я молча смотрел на него. Стоящая сзади меня Вика, с секундомером в руках, осторожно сняла обруч и надела шлем, после чего Артур быстро загрузил программы, и вскоре к нашему изумлению на втором мониторе мы увидели сначала один, потом другой, а следом за ним ещё несколько чертежей деталей. Они чередовались один за другим. Когда принтер кончил печатать, и я вынул из лотка отпечатанные чертежи, в руках у меня была увесистая пачка листов.

— Странно, очень странно, — произнес Артур.

— Что странно? — переспросил я, не в силах сдержать радость, что всё получилось.

— То и странно. Ваш человек в Штатах имеет аппаратуру, которая на много мощнее нашей.

— Неудивительно, — выпалил я и чуть не сказал, что их техника превосходит земную не на один порядок, но вовремя осекся.

— Очень странно. Какую технику он использовал для передачи информации? — сказав это, он начал делать какие-то вычисления прямо на компьютере. Мы тем временем с Викой рассматривали полученные чертежи.

— Сергей Николаевич, а вы знаете, какой мощности у него машина?

— Какая машина?

— Ну, компьютер, на котором он работал?

— Нет, а что?

— А то, что за время, что шла передача данных и тот объем, который он передал, его скоростные возможности, даже если учесть, — он снова склонился над клавиатурой и что-то быстро набирал на ней, потом посмотрел на экран и сказал, — посмотрите сами.

Я посмотрел на экран, диаграмма показывала соотношение параметров скорости двух компьютеров. Кривые резко отличались друг от друга. Не совсем понимая, что они обозначают, я спросил Артура:

— И что сие значит?

— То и значит, что это наш компьютер, а это его. Он превосходит наш в скорости почти в триста раз. Такого просто не может быть.

— Может, еще, как может. Ведь он вышел на связь из секретного отдела, используя их самый мощный компьютер.

— Да, но мощность компьютера и скорость передачи данных это, хотя надо подсчитать. Кстати, мы можем определить параметры их компьютерной системы в первом приближении.

— Отлично, хотя я думаю, что для нас важнее результат, — и я передал Артуру пачку чертежей, — смотри, это результат твоего труда. Вот тебе и американцы. Гениальность, вот главная отличительная черта нашего человека. Правильно я говорю?

— Конечно. Артур, я поздравляю вас, — она поцеловала его, а я крепко пожал ему руку. И подумав секунду, сказал:

— Артур, когда мы закончим работу, а я думаю, что если всё пойдет такими темпами, как сегодня, то к весне мы закончим проект, этот компьютер вместе с гонораром вы заберете себе, не возражаете?

— Весь компьютер, с периферией?

— Конечно, впрочем, нет, мышку и коврик я оставлю себе, потому что на коврике вы оставите мне свой автограф, а мышка будет мне напоминать, что ей работал выдающейся человек.

Вика захлопала в ладоши, а Артур крепко пожал мне руку и сердечно поблагодарил, сказав, что он никак не рассчитывал на такой роскошный подарок.

Мы просидели до утра, отмечая победу. После долгих тревожных дней, связанных со слежкой за нами и неудач, мы, наконец, получили долгожданный результат, который окрылял нас и открывал новые горизонты. Мы разошлись спать только под утро.

После удачного эксперимента с получением чертежей, мы ещё несколько раз использовали этот способ и смогли получить документацию по сборке и настройке всего комплекса оборудования. Начались дни кропотливой работы. Учитывая, что нас могут разыскивать, мы приняли все меры к тому, чтобы изготовление деталей и узлов, не вызвало лишних вопросов. Кроме этого, я старался разместить заказы по небольшим частным предприятиям, где оплата наличными в большинстве случаев заменяла паспортные данные и прочие формальности. К концу лета, большая часть оборудования была изготовлена, и прежде чем приступить к монтажу, необходимо было решить две проблемы. Первая касалась фундамента, на котором должны были монтироваться кольца. Эта проблема решалась достаточно просто, а вот вторая была куда более сложной.

Для того чтобы работала вся установка, необходимы были управляющие программы. Часть программ в текстовой форме были нам переданы, но Артур, никак не мог скомпилировать их на компьютере. Несмотря на архаичность нашей компьютерной техники, и программных средств к ней, ученым и инженерам с планеты Эф, было не так-то легко разобраться и приспособиться к ним. Установка мало помалу принимала очертания. Наконец-то мои инженерные и профессиональные знания, позволили мне активно участвовать в процессе сборки и наладки самой установки.

К октябрю всё было готово, а программное обеспечение по-прежнему не запускалось. Артур нервничал, считая себя виноватым в том, что программы не идут, и мы с Викой его каждый раз успокаивали и объясняли, что его вины в этом нет. А он сутками напролёт просиживал за компьютером, пытаясь найти ошибки в программах, однако они были столь сложны и объёмны, что решить их в одиночку, даже Артуру, было не под силу.

В один из вечеров, когда первый выпавший под вечер снег, напомнил нам о скором приходе зимы, Артур, сидевший за компьютером, неожиданно сказал:

— Одного понять не могу. Два месяца я пытаюсь запустить десяток программ, а они не идут. Такого быть не может.

— Почему, ты считаешь, что такого быть не может?

— Потому и не может. Такое ощущение, что вашему человеку специально подсунули программы, в которые внесены ошибки, для того, чтобы их никто не мог скомпилировать на компьютере. Ничего другого быть не может.

— Но почему?

— Ну, как почему, Сергей Николаевич, сами посудите. Если у них программы работают, нам передают тексты, а у нас они не идут, значит, в них просто вносят намеренно ошибки.

Я не стал говорить ему, что накануне, в разговоре с Гао по вопросу о текстах программ, он посетовал, что перевести программное обеспечение с их компьютеров на наши с учетом максимально возможного упрощения, и, не имея полного описания языков программирования земных компьютеров, оказалось гораздо сложнее, чем они ожидали. Они даже попытались смоделировать аналог компьютерной установки, стоящей у нас в ангаре и на ней проигрывать программы, но у них пока тоже ничего не получается. Поэтому Артур зря переживал. Однако ничего этого я ему не рассказал, а только посоветовал отдохнуть.

Я стоял в ангаре и, глядя на установку, думал. Неужели она и впрямь заработает. В этот момент скрипнула дверь и вошла Вика.

— О чем мечтаешь?

— Да нет, просто смотрю и думаю, а вдруг она и правда заработает. Ведь сразу всё изменится.

— Ну, допустим не сразу, но изменится, безусловно. Кстати, когда они хотят передать новые тексты программ?

Через неделю. Они решили, что пока не обкатают у себя и убедятся, что они работают, пока присылать ничего не будут.

— Значит, неделю мы отдыхаем?

— Не совсем. Я вот что подумал. Если эксперимент завершится удачно, то нам отсюда придется уехать, и чем скорее, тем лучше.

— Почему ты так считаешь?

— Потому, что нам придется подключаться напрямую к ЛЭП. Как мне объяснил Гао, установка за считанные секунды съест столько электричества, что нами могут заинтересоваться. Сначала электрики, потом милиция и как говорится, пошло поехало. Нет, нам здесь оставаться явно нельзя. Поэтому надо подготовиться к переезду на новое место.

— А я вот что подумала, может нам купить грузовик? В него мы могли бы сложить комплект колец, а оборудование смонтировать прями в кузове. Тогда мы сможем при необходимости уехать очень быстро.

— Это дельная мысль. Я тоже думал насчет приобретения грузовика, а вот насчет монтажа установки в кузове как-то не подумал. Жаль, что раньше эта мысль не пришла тебе в голову. Теперь придется частично демонтировать. А ты говоришь отдых.

— Зато еще раз проверишь правильность сборки.

— И то верно, — я обнял Вику. Мы стояли и смотрели на совместный труд двух цивилизаций.

— Все-таки, странная штука жизнь, — сказал я.

— Это ты о чем?

— Скажи мне два года назад, как изменится моя жизнь, я бы ни за что не поверил.

— И я тоже, возможно, — она сказала это так, словно чего-то не договаривала, и потому я спросил:

— Ты так говоришь, словно могла бы и поверить.

— Ты знаешь, возможно, и могла бы, не сразу, но могла бы.

— Ну ты даешь! С чего это вдруг.

— Знаешь, я никогда и никому не рассказывала, а тебе расскажу. Когда я была маленькой девочкой, летом всегда гостила у бабушки в деревне на Смоленщине. Бабушка в огород, а я целыми днями, то в лес по грибы, да за ягодами, то на речку. И вот однажды, пошла я в лес, и уже возвращалась домой с полной корзиной белых, как вдруг навстречу мне идет женщина. Шла она явно из нашей деревни, но мне она была незнакома. Деревня у нас маленькая и почитай каждый второй родственник, так что в деревне всех знала. Короче, идет она навстречу, и когда мы поравнялись, она вдруг остановилась и ласково так говорит:

— В лесу Викуша была?

— Да, — ответила я, даже не испугавшись и не удивившись, что незнакомый мне человек, назвал меня по имени. А сама смотрю на неё и никак не могу в толк взять, какого возраста незнакомка. Лицо как из воска, вроде разговаривает со мной, а рта не открывает.

— Много грибов набрала?

— Много, вот сколько, — и корзинку ей показываю с грибами.

— А у нас грибы не растут.

— Почему?

— Не знаю, просто не растут и всё. Зато есть ягоды, которых у вас нет.

— А мне можно их попробовать?

— К сожалению нет. Пока нет. А вот когда ты вырастишь, придет время, когда ты увидишь мой мир и обязательно попробуешь мои ягоды. Они тебе очень понравятся. А сейчас беги к бабушке, а то она волноваться начала, что тебя нет.

— Я повернулась и двух шагов не сделала, вспомнила, что забыла попрощаться, повернулась, а её нигде нет, будто испарилась. Вот тогда я действительно испугалась и как бросилась бежать со всех ног, что почти все грибы растеряла пока до дома добежала. Но бабушке я ничего не рассказала, и вообще никому. Ты первый. С тех пор почти тридцать лет прошло, а я до сих пор помню, как она смотрела на меня и по голове рукой гладила, только руки её я не чувствовала. И главное, ни лица, ни голоса, ни одежды, ничего не запомнила, только разговор, как будто вчера это было.

— Может, это был сон?

— Нет, не сон. Я потому никому тогда не рассказала, что боялась, что меня засмеют, да ещё дразнить начнут. А я о той встрече всю жизнь помню. И вроде не суеверная, а поделать ничего не могу.

— Да, дела, ну что я тебе могу сказать. Значит, если у нас всё получится, то ягоды мы с тобой неземные точно поедим, — и рассмеялся, чтобы разрядить обстановку.

— Ну тебя, я о серьёзном, а тебе всё хи-хи да ха-ха.

— Викуша, прости, родная, я же не надсмехаюсь над тобой. В мире столько всего необъяснимого, что у многих найдется, что вспомнить, а вот объяснить, то или иное событие невозможно. Мне вот, например, дважды в жизни вещие сны снились.

— Как это?

— А так. Снится сон, а потом проходит время и происходит событие, которое во сне привиделось. А главное, сны сняться, а как определить вещий он или нет, не знаешь. Ладно, пойдем спать, а то уже поздно. Завтра надо поехать приобрести грузовик, да начать демонтаж установки.

— Сережа, не мешало бы еще съездить на другой участок, посмотреть как там дела.

— Наверное, только я думаю, что нам надо новый подыскать. На этот участок документы до сих пор не оформлены, а тот уже по документам на мне. При нынешней базе данных, фээсбешники, наверняка его вычислили и проверили.

— Тогда надо заняться участком, а то зима на дворе. Если мы отсюда уедем, то надо иметь хорошее место для зимовки.

— Это да, — с этими словами мы пошли спать.

Неделя прошла в разъездах. Сначала я съездил в Тверь и купил грузовой фургон. Как и в случае с пикапом, машину взял по доверенности. Затем мы занялись поиском подходящего участка. В очередном сеансе связи, Гао сказал, что переезд на новое место возможен в том случае, если эксперимент пройдет успешно. А стало быть, скорее всего, отпадет необходимость привязки дома к ЛЭП. Я поинтересовался, с чем это связано, но Гао не стал объяснять причин, пояснив только, что ближе к началу эксперимента остановится на этом вопросе подробно. Мы проехались с Викой по трем предложениям и остановили свой выбор на большом участке с рубленым домом и большим сараем для скота. Его продавал разорившийся фермер. Правда, участок был далеко от Москвы, почти триста километров, в районе Рязанской области, но в сложившейся ситуации нас это устраивало. Участок располагался у самого леса, деревенские жители в основном были дачники, поэтому зимой здесь жило всего несколько семей. Мы осмотрели дом и сарай, и остались очень довольны. Оставив задаток, я сказал, что готов купить, при условии отсрочки оформления документов до весны. Фермера не очень устроило моё предложение, но когда я сказал, что в случае отказа с моей стороны, аванс в шестьсот долларов он оставляет себе, он согласился. Мы ударили по рукам и на том порешили.

Пока мы ехали обратно, Вика задремала. На одной из выбоин на дороге, машина подпрыгнула и Вика проснулась.

— Что случилось?

— Да ничего, просто не заметил канаву на дороге, спи.

— Нет, я больше не хочу. Далеко ещё?

— Час езды, не больше. Налей мне попить.

— Как тебе участок?

— Отлично. Главное я посмотрела дом, он такой добротный и большой. Мне показалось, что большая комната метров тридцать, а может и больше. А какая печь, ну просто прелесть. И дрова уже припасены. Если нам придется туда переезжать, то зима нам не страшна.

— И всё это за такие деньги. Вот что значит триста верст от Москвы. Аванс в шестьсот баксов для него, как я понял, большие деньги. Да, Москва, как удав, съедает людей и деньги, превращая их в машины по переработке гамбургеров и чипсов. Пять дней каторжной работы, потом с пятницы на субботу угарный отдых, отходняк в воскресенье и снова на карусель жизни. Для разнообразия, дополнительная пьянка на работе по случаю дня рождения любимого, в кавычках шефа, плюс восьмое марта и Новый год. Потом проводы на пенсию или траурная речь по случаю скоропостижного инфаркта и безвременной кончины незаменимого работника.

— Фу, какой ты, однако пессимист. Вот уж никогда не слышала от тебя таких речей. У тебя что, плохое настроение или ностальгический позыв из прошлого?

— Разве я пессимист? Это реалия жизни для миллионов людей, а с не давних пор и для россиян. Как говорится, чего желали, то и получили. Я лишь констатирую факты и не более того.

— Да, но констатировать факты можно по-разному.

— Э, Викуша, факты есть факты. Как их не приукрашивай, они останутся фактами.

Мы еще какое-то время дискутировали на тему жизни в современном обществе, а потом вернулись к своим проблемам.

— Надо обязательно заранее собрать всё, что мы возьмем с собой. Даже, наверное, часть вещей можно заранее отвезти. Потом надо перегнать пикап.

— Правильно. Перегоню пикап, а заодно перевезем часть вещей. Только в начале надо дождаться, когда Гао скажет, что у них всё получилось.

— Получится, я не сомневаюсь.

— Ты так уверена?

— Абсолютно.

— С чего это вдруг?

— Сама не знаю, уверена и все.

 

Глава 5

Прошла неделя, и на очередном сеансе связи Гао сказал, что они готовы передать нам новые тексты программ, которые прошли обкатку и, по их мнению, должны заработать. Мы договорились на следующий день о приеме. Я рассказал ему, что мы приобрели участок с домом и взяли грузовой фургон, в кузове которого, смонтировали установку. Теперь, если всё получится, мы сможем оперативно уехать отсюда.

— Очень хорошо. Продумай также вопрос о ликвидации колец. Поскольку кольца представляют наиболее важную часть установки. Ненужно, чтобы они попали в поле зрения кого бы то ни было.

— А если их попытаться забрать?

— Нет, это вряд ли получится. Быстро демонтировать и погрузить, не повредив их, вы не сможете, на это уйдет слишком много времени. К тому же у нас есть второй комплект. Поэтому их лучше попытаться уничтожить.

— Легко сказать. Для этого нужна взрывчатка. Если попробовать её достать, это лишний шанс быть замеченным.

— Вовсе нет. Достаточно большого объема горючего, например, бензина. А что касается взрывчатки, я дам тебе рецепт, как из подручных средств сделать простой, возможно, не очень мощный, но эффективный взрывчатый заряд. Этого будет достаточно, чтобы от колец мало, что осталось.

Весь следующий день прошел в ожидании сеанса. И хотя у каждого из нас были какие-то дела, всё буквально валилось из рук. К обеду я дал команду бросить всё и до вечера отдыхать. Мы с Викой пошли смотреть телевизор, а Артур, который накануне простудился, пошел спать.

Ровно в четверть первого мы собрались в ангаре. Поскольку ночью были уже заморозки, а ангар не отапливался, у нас стоял мощный тепловентилятор. Ставшей привычная для нас процедура по приему информации заняла не больше десяти минут. Артур не выводил тексты на принтер, а вводил их сразу для обработки в компьютер и начинал их компиляцию. Прошло ещё несколько томительных минут, прежде чем Артур сказал:

— Кажется, получилось.

— Ты уверен? — спросил я.

— Ещё не полностью, но первая часть прошла. Началась новая фаза. Если вы не очень знакомы с процессом, я могу рассказать.

— Извини, лучше в другой раз, я сейчас не готов к восприятию теоретической части. Давай лучше дождемся какого-то результата.

На экране мониторов непрерывно шли какие-то текстовые сообщения. Они сменялись командами, потом быстро бежали новые тексты и снова медленно строчка за строчкой выводились команды. Наконец после очередной команды, Артур радостно воскликнул:

— Сергей Николаевич, получилось.

— Что получилось. Пока я вижу только поток каких-то фраз и больше ничего.

— Это не важно. Видите вот эту строку, — он показал мне пальцем на экран на одном из мониторов, — это означает, что все этапы прошли, сейчас программы начинают принимать естественную для них файловую форму.

И действительно в этот момент на мониторе высветился привычный рабочий стол, с иконками программ, затем открылась папка базы рабочих документов установки, и начали появляться один за другим каталоги и файлы программ, которых мы так долго ждали. На другом мониторе параллельно шла перезапись всего на жесткие резервные диски. Я посмотрел на часы и удивился, что всё это заняло довольно много времени.

— Ну что попробуем?

— То есть, как попробуем?

— Я имею в виду, проведем проверку программ с помощью симулятора, она наверняка здесь есть, надо посмотреть, — он быстро набрал что-то на клавиатуре и открыл один из файлов.

— Ну, что я говорил, вот, пожалуйста, программа имитатор, — он пробежал курсором по экрану и нажал Enter. В этот момент оба экрана погасли, потом засветился один, следом за ним другой и началось что-то, что я вообще не в силах был понять. Какие-то таблицы, графики, тексты сменяли друг друга. Вся эта мешанина вызвала у меня чувство тоски, поскольку я ровным счетом ничего не понимал, что происходило. Прошло около двадцати минут, прежде чем всё это кончилось. На экране появилась голубая полоска в рамочке, в которой на русском языке было написано:

«Модулирование процесса телепортации успешно завершено.

Процент прохождения всех этапов 100 единиц.

Сбоев на этапах 0.»

Мы ликовали, словно осуществили саму телепортацию. Тем не менее, для нас это была очень большая победа, после стольких неудач.

— Ну что же, я всех поздравляю. Теперь осталось дело за малым, провести эксперимент и доказать, что всё, что было сделано до этого, имело смысл. Я обнял одной рукой Вику, а другой рукой Артура. Мне хотелось ликовать, хотя я и понимал, что имитационная программа и работа самой установки, это разные вещи. Но сейчас я не хотел думать, заработает ли весь комплекс или нет. Сейчас я радовался, что кончилась полоса неудач.

Артур загрузил имитатор повторно и убедился, что все программы работают. После чего он решил посмотреть их оболочку, и выяснить где были заложены ошибки. Я понял, что уговаривать отложить всё до завтра, было бессмысленно, и пошел вместе с Викой спать.

Проснувшись, я посмотрел на часы. Было начало десятого. Я оделся и решил заглянуть в ангар. Артур дремал за компьютером. Видимо он просидел всю ночь. Я достал из машины подушку и положил ему под голову.

Мы позавтракали, и, не зная чем заняться, смотрели телевизор. Ближе к обеду проснулся Артур. Сонный, он вошел в хозблок и сказал, что сличил программы и выяснил, что они полностью переделаны.

— Ну и что, — невозмутимо сказал я, продолжая смотреть телевизор.

— Как что, вы понимаете, Сергей Николаевич, сначала он прислал нам одни тексты, теперь другие. Я ничего не понимаю.

— Артур, — сказал я, повернувшись к нему, — я ничего тебе ответить по этому поводу не могу. Поскольку, так же как и ты ничего не знаю.

Это была, пожалуй, единственная правда, когда я ни слова не соврал. Я действительно, понятия не имел, что они делали с этими программами.

— Да, но интересно получается, сначала он присылает нам одно, потом другое. Я понимаю, что вы не в курсе, что у него там творится, но ведь действительно интересно, как вы считаете?

— Возможно да, но если честно, меня больше интересует результат. Мы его получили. Теперь осталось проверить весь комплекс, который мы собрали.

— Сергей Николаевич, можно один вопрос?

— Да хоть, два, если я смогу на них ответить.

— А вы уверены, что все это, дело рук американцев?

— Не понял?

— Я просмотрел все чертежи установки, все, что мы получили из технической документации, но ни на йоту не смог приблизиться к тому, чтобы хотя бы намеком понять принцип её работы. У меня есть сомнения, что это придумали американцы.

— Вполне возможно. Я не задавался этим вопросом. Главное — это получить результат. Ты разве иного мнения?

— Нет, — Артур стушевался, и смущенно добавил, — и все же непонятно, как она работает. Никаких физических данных, от чего можно было бы оттолкнуться в понимании самого процесса.

— Ничего, придет время, и мы разберемся, обещаю тебе.

— Да, было бы очень интересно, — он повернулся и вышел. Я посмотрел ему вслед и подумал, — интересно, как бы он отреагировал, если бы я сейчас рассказал ему всю правду о проекте?

Я понимал, что наступает самый ответственный этап, возможно определяющий всю нашу дальнейшую жизнь. Если эксперимент удастся, то жизнь может измениться настолько, что пока даже не мог себе вообразить как. За эти два года я настолько привык к происходящему, что порой стал воспринимать её как простую работу в какой-то секретной лаборатории, и в целом не соизмерял её с внеземной цивилизацией. К Гао я привык настолько, что считал его своим шефом, а порой просто напарником по работе. Интересно, подумал я, почему мне не пришла до сих пор идея спросить его фото, ведь возможность такая появилась с не давних пор? Видимо работа настолько поглотила меня, да и Вику с Артуром, что я не представлял себе, чем займусь, когда проект закончится, и, по всей видимости, другие люди, будут заниматься всем этим дальше.

На днях, после очередного сеанса, мы стояли с Викой под ночным небом. Ночь была морозная, и тонкий слой выпавшего накануне снега, покрывал землю и серебрился в лунном сиянии.

— Вот закончится всё, чем мы займемся с тобой? — спросил я Вику.

— Не знаю. Может, слетаем на их планету и останемся там, а может, будем разъезжать, как почетные участники исторической миссии воссоединения двух миров по странам и континентам. Участвовать в симпозиумах, банкетах, принимать награды и подарки.

— А может, нас отправят на заслуженный отдых, как ветеранов космической одиссеи, и никто знать не будет, что была эта троица, которая изменила мир?

— Может и так. Как знать, что будет. Главное, чтобы мы были вместе, правда? — она посмотрела на меня и, прижавшись, обняла рукой.

— В этом ты права. Чтобы не произошло потом, главное, чтобы я не потерял тебя. Если честно, когда всё это начиналось, я хотел славы, денег, почестей и даже сказал об этом Гао.

— Правда?

— Нет, я не говорил ему об этом, но я так думал и он прочитал мои мысли и сказал, что всё так и будет. Прошло полтора года, и теперь могу сказать честно, что всё это время я абсолютно об этом не думал. Мне была интересна сама работа, особенно, когда встретил тебя, и она стала нашим общим делом. Не знаю, что со мной произошло, но мне стало безумно интересно жить. Наверно ты права, я тоже закис за эти годы в серых буднях жизни. Работа, дом, дача, а годы бежали, и впереди пустота, ожидание старости и больше ничего. А сейчас есть надежда и мечты, пусть даже неизвестно что ждёт нас впереди.

Я обнял ее, и мы слились в жарком поцелуе. Наши мысли и чувства были настроены на одну волну. Нам было хорошо и радостно. Вика посмотрела на меня, и в лунном свете, я увидел бусинки слёз в её глазах.

— Викуша, ты что?

— Это я от счастья.

— Честно?

— Честно.

Я целовал её снова и снова, и моё сердце готово было выпрыгнуть из груди от счастья.

— Я люблю тебя.

— И я тебя.

— Я очень, очень, люблю тебя.

— И я, очень, очень.

Мы постояли несколько минут, глядя на небо, и пошли спать.

Обо всём этом я вспомнил и как прошлый раз, стоя на том же месте, посмотрел на небо и пошел в ангар взглянуть на установку.

Прошло два дня, и Гао назначил нам день проведения эксперимента. В нашем распоряжении было двое суток. Не знаю почему, но мы настолько уверовали, что всё получится, что, проснувшись в семь утра, начали собираться к отъезду. К обеду практически всё, что мы хотели забрать, было загружено в пикап и прицеп. Я поехал на новый участок. Мы решили, что на всякий случай ничего разгружать не буду, просто загоню машину с вещами в сарай и вернусь.

Добравшись до места, я позвонил Вике, сообщил, что всё в порядке и заночевал, а утром отправился обратно. К обеду был на месте.

— Ну как, готовы? — спросил я.

— В целом и общем, да, — ответил Артур, — я еще раз прогнал имитатор, никаких сбоев нет. Вчера ночью, мы с Викторией учились стрельбе из арбалета. С шестой попытки получилось, так что к подключению к линии проводов всё готово.

Я посмотрел на провода ЛЭП, проходящие прямо над нами. Действительно, лески, перекинутой через провода, видно не было.

— Молодцы. Ну что же, осталось дождаться ночи и провести эксперимент.

Мы стояли и не знали, что сказать друг другу. Оставшаяся часть дня прошла в ожидании начала эксперимента. Наконец наступил вечер.

Мы стояли перед аппаратом. Артур проверял последовательность подключения, и было заметно, как он нервничает. Я старался сохранять спокойствие, хотя давалось это с трудом. Вика, то садилась на стул, то вставала и, не зная, что делать и о чем спросить, нервно посматривала на часы.

Вся платформа была достаточно компактна. Шесть дисков, словно слоеный пирог, лежали друг на друге. Для их фиксации и точного расположения в центре дисков находилась ось, которая возвышалась на несколько сантиметров. Три из шести дисков имели несколько больший диаметр, к ним были подведены скобы, установленные на штанге, что позволяло им двигаться в вертикальном положении и в тоже время четко фиксировать соединение с дисками. От скоб шли провода к основному блоку. Равномерно с трех сторон находились магнитные катушки, установленные на бетонной подушке и прикрученные к нему болтами. Основной блок скорее напоминал двигатель старинного автомобиля, чем то, что он представлял на самом деле. Гао называл его фазоинвертер временного потока импульсного типа. Что это и как он работает, я не в состоянии был понять и, судя по всему, Артур, который помогал мне его собирать, тоже не смог мне объяснить принцип его работы, так как сам не знал принцип действия. Блок состоял из двух частей, одна из которых соединялась непосредственно с компьютером, а вторая с блоком питания, от которого шла подводка на магнитные катушки и дискам. Кроме этого, к основному блоку был подключен лазерный стробоскоп. Вся установка была весьма компактна и занимала не больше пяти квадратных метра.

Поскольку в разговоре с Гао, мы договорились, что в случае успешного завершения эксперимента, часть оборудования необходимо будет уничтожить, во избежание его обнаружения, я заранее приготовил несколько канистр с бензином и пару килограммов самодельной взрывчатки. Основная часть оборудования была заранее установлена на платформе автофургона.

Я посмотрел на часы. Они показывали четверть двенадцатого. Оставалось два часа до запуска.

— Пора, — сказал я.

Включив с помощью свисающего с потолка пульта двигатель, Вика раскрыла крышу ангара. Звездное небо предстало над нашими головами во всей красе. Теперь предстояло подключиться к ЛЭП. Для этого нам нужно было леской подтянуть провода от блока питания к высоковольтным проводам. Сделать это было достаточно сложно, так как толстый медный провод надо было поднять почти на двадцатиметровую высоту и там зафиксировать. Хотя леска была достаточно толстая, я очень боялся, что она оборвется. Привязав один конец к лебедке, а второй к кабелю, мы начали осторожно наматывать лебедку на барабан. Провод, словно удав стал подниматься в воздух. Так как леску практически не было видно, зрелище напоминало цирковой номер. Метр за метром кабель поднимался в воздух. Наконец он достиг верхнего провода. Щелкнул затвор и кабель зафиксировался на проводе высоковольтной линии. Когда удалось закрепить так же удачно и второй кабель, мы радостно перевили дух. Первый этап завершился удачно.

Я снова посмотрел на часы. Вся процедура заняла больше часа. Ждать оставалось сорок две минуты. Я попросил Артура, чтобы он проверил правильность подключения и загрузил компьютерную систему, которая работала автономно от основной системы питания. Через несколько минут, Артур сказал, что всё нормально, и мы молча стали ждать. Оставшиеся полчаса мне показались вечностью. За это время я прокрутил в памяти последние два года жизни. Мне казалось, что я помню каждый день, каждый миг, прожитый за это время. Начало наших бесед, беготня по казино, Вика, Артур, строительство платформы, всё это как на экране телевизора пролетело передо мной. Интересно, о чем сейчас думает Вика и Артур? Ладно, Артур до сих пор не знает основной сути проекта и кем он осуществляется, а вот что думает Вика, это было бы интересно узнать?

— Пять минут до контакта, — произнесла Вика.

— Все готовы?

— Да, — хором ответили Вика и Артур.

— Тогда за дело, — с этими словами я надел контактный обруч на голову.

Все замерли в ожидании. Четыре, три, две, одна минута до контакта. Я почувствовал, как струйки пота стекают по лицу и спине. Пульс участился. Волнение усилилось, и с этим я ничего не мог поделать.

— Десять секунд до контакта, — спокойно сказала Вика и, глядя на стрелки часов, начала обратный отсчет. Когда она произнесла ноль, я услышал голос Гао, который без лишних предисловий произнес:

— Мы в полной готовности, как у вас?

— У нас всё готово к запуску, фиксирую точку входа, — с этими словами я снял с головы контактный обруч и передал его Артуру, который стоял рядом и ждал этого момента. Взяв обруч, он поместил его на заранее подготовленное место в головном блоке и подключил идущие от него провода.

Всё это время Вика непрерывно следила за временем и потому руководила процессом. На экране появились цифры, которые означали, что идет синхронизация времени для телепортации.

— Двадцать одна секунда до включения электропитания, — произнесла Вика, глядя на экраны мониторов, и замолчала, а когда осталось десять секунд, снова начала отсчет времени.

— Ноль, — произнесла она, и я нажал рубильник. В этот момент вся система пришла в движение. На первый взгляд ничего не произошло, так как в основном блоке не было никаких вращающихся частей, но чувствовалось, что он работает. На экране мониторов пошла длинная череда загружаемых программ. Мощный сервер с неимоверной скоростью загружал данные и выдавал на головной блок управляющие команды. Загудели электромагниты и тут мы почувствовали мелкую вибрацию. Это вибрировал фундамент. Десять тонн бетона, на котором стояла платформа, вибрировали, и это чувствовалось рядом с ним.

— Смотрите, — крикнул Артур, и показал рукой на диски. Они начали медленно крутиться и, судя по оси в центре, приподниматься. Между дисками началось слабое свечение. Зеленоватый свет, словно молнии извилистыми линиями вырывался между ними и сочился через многочисленные отверстия в самих дисках. Прошло не больше десяти секунд. Скорость вращения была не очень большой. Наконец на экранах мониторов появились непонятные графические изображения, напоминающие синусоиды. И в тот момент, когда изображения наложились на обоих мониторах друг на друга и совпали, диски остановились, гудение и дрожь прекратились. Прямо перед нами на верхнем диске стоял небольшой предмет, напоминающий ящик.

— Что это? — шепотом, произнес Артур.

— Подарок из Африки, — непринужденно ответил я, чтобы унять волнение, переполнявшее меня.

— Правда? — снова спросил Артур.

— Шутка конечно, но в каждой шутке есть доля истины, потому, что я сам не знаю что там, — в принципе, я знал, что это будет, так как Гао объяснил, что он пришлёт нам в первый сеанс телепортационного перехода, однако я сделал вид, что ничего не знаю.

— А кто-нибудь видел, откуда он появился? — спросила Вика, — лично я ничего не успела заметить.

— И я тоже, — произнес Артур.

Признаться, я то же ничего не успел заметить. Его появление не ознаменовало собой вспышки или какого-то звука. Просто в какие-то доли секунды из ниоткуда вдруг появился на платформе этот ящик. Я молча залез на бетонный фундамент и попытался приподнять его. Он оказался достаточно тяжелый, поэтому, повернувшись к буквально остолбеневшим Вике и Артуру, сказал:

— Ну, чего стоите, идите помогать, я один его не сниму, — я старался говорить как можно спокойнее, чтобы разрядить атмосферу напряженности. Артур и Вика подбежали ко мне, и мы осторожно сняли ящик и погрузили его в машину.

— Кажется всё, теперь пора собираться. Артур, отключай всю проводку. Вика, разбирай стробоскопы и лазерные датчики, да и, пожалуй, штангу со съемниками можно тоже забрать.

Работа закипела. Каждый заранее знал, чем надо заниматься в случае успешного окончания эксперимента, но мы всё же нервничали, оттого, что безумно хотелось посмотреть и пощупать послание инопланетной цивилизации. Через два часа большая часть того, что можно было быстро демонтировать, лежало в грузовике. Я разложил канистры вокруг дисков, а взрывчатку положил в отверстие, расположенное в фундаменте под ними. Концы бикфордового шнура выглядывали из-под одной из канистр с бензином. Сами провода тянулись наверх, где в метре от места соединения с линейными проводами были установлены небольшие заряды, которые должны были отрезать кабели от линий электропередачи. Я подошел к запалу, чтобы включить таймер, который должен был сработать и поджечь бикфордов шнур, и неожиданно повернулся к стоящим возле машины Вике и Артуру и произнес:

— Может присядем на дорогу?

— Не будь суеверным, включай, — крикнула Вика.

— Как скажешь, — и включив таймер, я про себя произнес, — Мы вышли на финишную прямую, интересно, что нас ждет впереди?

Мы выехали на шоссе и были почти в километре от ангара, когда прогремел взрыв и столб пламени взметнулся вверх. Я остановил машину и мы вышли, чтобы посмотреть. Через минуту сработали пиропатроны, и было видно, как в отблеске пламени, падают концы проводов.

— Поехали, больше нам здесь делать нечего, — мы сели в машину, и поехали на новое место, где нам предстояло собрать новую установку, и продолжить начатое дело. Минут через двадцать, когда волнение от всего происшедшего немного улеглось, Артур, который пока мы ехали, что-то считал на органайзере, вдруг произнес:

— Сергей Николаевич, а вы знаете, мне удалось подсчитать, сколько электричества мы «съели» за сорок секунд работы этого аппарата?

— Я думаю, что много, — спокойно ответил я.

— Слишком много, — задумчиво произнес Артур, щелкая ручкой по зубам, — слишком много. У меня такое впечатление, что это нечто, что придумали американцы, и так удачно попало нам в руки от вашего человека, вовсе не их изобретение.

— С чего ты взял?

— Расчеты показывают, что за столь малый период времени расход составил около пятнадцати тысяч киловатт.

— Это что, очень много? — спросила Вика.

— Конечно, Виктория. Если включить электрочайник, то за час непрерывной работы он «намотает» на счетчик два с половиной, максимум три киловатта. Это при напряжении в двести двадцать вольт. Поскольку мы подключились напрямую к линии, напряжение было гораздо больше. Но даже при столь высоком напряжение, электропотребление было таковым, что я просто не могу себе представить, куда делось такое количество электричества, — он задумался и снова начал что-то считать. Спустя несколько минут, Артур произнес:

— Такое ощущение, что американцы придумали нечто совсем непостижимое с точки зрения современной электротехники или же они просто скопировали что-то с какой-нибудь разбившейся летающей тарелки.

Наступила пауза, я почувствовал, как Вика сжала рукой мою коленку и чтобы разрядить ситуацию, сказал:

— А что, американцы могли запросто что-нибудь найти. Недаром они это засекретили. Ну ничего, теперь мы знаем, что эта штука работает, а самое главное, что она у нас есть, — с этими словами я включил приемник и из динамика раздался знакомый голос и давно забытая мелодия.

Мы подъехали, когда уже почти рассвело. Загнав машину во двор, мы перенесли ящик в дом. Квадратный ящик размером пятьдесят на пятьдесят сантиметров имел два паза по бокам для переноски, и небольшое углубление с боку. Я осторожно просунул палец в углубление. Раздался щелчок, и верхняя часть открылась. Внутри крышки находился прикрепленный пакет, по всей видимости, с инструкциями. Внутри ящика стоял прибор с виду напоминающий не то автомобильный аккумулятор, не то тестер электрика.

Я вынул пакет и достал из него документы. Бегло прочитав первый лист, я закрыл крышку и сказал:

— Электричества нам хватит. Это не что иное, как энергоустановка или, проще говоря, аккумулятор, так что можно приступать к сборке новой установки и подключаться прямо сюда.

— Сергей Николаевич, аккумуляторов переменного тока не бывает, это раз. Во-вторых, потребляемая мощность установки такова, что для…, — я прервал его и сказал:

— Слушайте, мы все устали, давайте поспим хотя бы пару часов, а потом будем разбираться. В конце концов, в инструкции четко сказано, что это энергоустановка рассчитана на шесть сеансов переброски объектов общим весом не более пятисот килограмм. Соберем, подключим, проверим, а потом можно сказать реально это всё или нет. Раз из ниоткуда вдруг появился этот ящик, значит, пришло время ничему не удивляться, а принимать всё, как истина в последней инстанции.

С этими словами мы с Викой направились на второй этаж в спальню, а Артур попросил инструкцию, которую я по-прежнему держал в руках. Я передал ему часть документов, сказав, что остальные документы присланы лично мне и являются документами финансового характера. Он взял инструкцию и, надев очки, молча приступил к её изучению.

Вика лежала на софе. Я прилег рядом и достал из пакета оставшиеся документы. Я потрогал их, и мне показалось, что это вовсе не бумага, а совсем другой материал, то ли пленка, то ли ткань. Я стал читать. Это было письмо от Гао.

— Здравствуй Сергей!

Раз ты читаешь это послание, значит наш первый опыт по телепортации, прошел успешно. Поздравляю тебя. Надеюсь, ты понимаешь, какое важное событие произошло в твоей, да и в нашей жизни. Произошел первый контакт двух миров. Предстоит еще потрудиться, но осталось совсем немного и я надеюсь, что скоро мы увидимся, и тогда действительно всё изменится в твоей жизни. Мы на пороге больших свершений. Уверен, что ты готов к этому. Первый шаг ты сделал, и я очень горжусь, что ты оправдал мои надежды.

Как мы договорились, мы посылаем энергетический блок, который позволит избежать необходимости подключаться к ЛЭП. Поэтому надо собрать новую установку и как только она будет готова, мы начнем телепортацию элементов порта, который даст возможность в дальнейшем решить основную проблему — телепортировать к вам нашего человека. Для решения всех финансовых проблем посылаю тебе несколько алмазов, продав которые, ты не будешь стеснен в деньгах. Они находятся в боковом отделении крышки, где лежал пакет.

Надеюсь скоро увидеться, Гао.

Передай, пожалуйста, поздравления с удачным экспериментом Виктории и Артуру.

— Ну, что там? — спросила Вика.

— Тебе привет от Гао, поздравления и надежда на скорую встречу, — с этими словами я передал ей письмо. Она надела очки и пробежала текст глазами, вернула его мне.

— Как буднично.

— Это ты точно подметила. А чего ты ожидала?

— Да нет, в принципе ничего. Просто я до сих пор отойти не могу. Ты представляешь, у нас всё получилось. С ума сойти можно, честное слово.

Она замолчала, а потом неожиданно сказала:

— Тебе не кажется, что настала пора сказать Артуру правду?

— Я с тобой согласен. Он такой же член нашего коллектива, и, пожалуй, его заслуга в успехе больше всех. Завтра надо поговорить. Одно беспокоит, как он это всё воспримет?

— Я думаю нормально.

Тогда давай спать.

Утром я спустился вниз и увидел сидящего за столом Артура. Он посмотрел на меня и с волнением произнес:

— Сергей Николаевич, вы главное только не пугайтесь и пока ничего не говорите Виктории.

— А, что случилось, Артур?

— Вы мне не поверите, но я был прав. Честное слово, прав. Это никакие не американцы. Эта энергоустановка — продукт инопланетной цивилизации. Нет, вы себе даже представить не можете, мы сумели выйти на внеземные технологии. Это грандиозно, — он говорил это с таким чувством восторга, что мне трудно было прервать его. Я просто стоял на лестнице и смотрел, как он, размахивая пачкой бумаг в руке, срывающимся голосом рассказывая мне об этом. Наконец он кончил говорить. Я спустился и, подойдя к нему, обнял за плечи и как можно спокойнее сказал:

— Артур, ты успокойся. Я понимаю, какое потрясение ты перенес, узнав о том, что полученный продукт является делом рук и мысли внеземного разума. Просто я хочу сказать тебе, что я и Виктория об этом давно знаем. Просто мы не знали, как ты воспримешь всё это. Мы думали, что посчитаешь нас, — я на секунду задумался, как сказать, но Артур сам пришел мне на помощь?

— Ненормальными, да?

— Вроде того. Поэтому теперь, я могу сказать тебе, что никаких американцев, человека в Америке и секретных проектов нет, мы работаем с инопланетянами. Эта установка, которую мы построили по их чертежам, позволит соединить нашу и их цивилизации. И чем быстрее мы сделаем вторую установку, тем быстрее это произойдет.

Артур отшатнулся от меня и, пытаясь сесть на стул, шлепнулся на пол. Я протянул ему руку, чтобы подняться. Но он, вместо того, что встать, стал пятиться назад.

— Сергей Николаевич, вы шутите надо мной?

— Нет, Артур, Сергей Николаевич не шутит над тобой. Всё это правда.

— А как же слежка, шпионы и прочее? Это тоже всё неправда?

— А вот это, действительно, правда. Другое дело, что мы до сих пор не знаем, почему за нами установили слежку. Поэтому нам и приходиться скрываться, поскольку мы не знаем, почему за нами стали следить, что органы знают о проекте, и вообще, насколько всё серьезно.

— Значит, всё это время я работал по существу с инопланетянами?

— Да!

— Нет, это фантастика. Теперь мне всё понятно. Понятно, почему они прислали другие программы, они просто их переработали, понятно, откуда такое потребление электроэнергии. Эх, ну почему вы мне не рассказали об этом раньше. Всё можно было ускорить.

— Не понял? — спросил я, глядя то на Артура, то на Вику, стоящую на лестнице.

— Ну как же. Ведь они же не знают наших языков программирования. Мы могли бы просто сбросить им учебник, и они без проблем написали бы свои программы без всяких ошибок. Вы представляете, каких усилий им стоило всё это. А я-то думал, что за нелепые ошибки они допускают, пытаясь при этом передать архи сложные программы. Теперь всё стало на свои места, — он поднялся с пола и, подскочив к Вике, буквально заорал.

— Виктория, вы представляете, мы сможем совсем скоро побывать на Луне, Марсе, где угодно. Нет, это просто фантастика, — он не подошел, а буквально подбежал ко мне, — Сергей Николаевич, огромное вам спасибо, что взяли меня в этот проект. Нет, вы даже себе представить не можете, какие перспективы откроются совсем скоро. Исчезнет весь этот дурацкий транспорт, машины, троллейбусы, метро. А знаете, сколько людей останется в живых?

— Что значит, в живых? — спросил я.

— Вы знаете, сколько людей на Земле погибает от аварий на транспорте? Десятки тысяч. А благодаря телепортации, сотни тысяч людей останутся живы. А энергия? Нефть, газ, всё это можно будет использовать на более важные нужды, чем просто сжигать в миллионах двигателей внутреннего сгорания.

Он восторженно смотрел на нас, а потом сказал:

— Ну что же мы стоим, надо срочно начинать строить новую установку.

Я рассмеялся, и, глядя на улыбающуюся Вику, произнес:

— Может, мы для начала позавтракаем, распакуем вещи, приведем наше жилище в надлежащий вид, а уже потом начнем разбираться с чего нам начать в строительстве новой установки?

— Конечно, конечно, я просто так разволновался, ну, в общем, давайте завтракать.

Я подошел к Артуру и, пожав ему руку, сказал:

— Прости меня, что мне пришлось тебя обманывать всё это время.

— И меня тоже, — сказала Вика, положив на наши руки, свою.

— Да ладно, всё нормально, ну вы уж так прямо, — растроганно начал Артур, но я прервал его и сказал.

— Завтракаем и начинаем работать.

 

Глава 6

Процесс строительства новой установки занял больше месяца. В основном необходимо было подготовить место в сарае и сделать бетонный фундамент для установки колец. Несколько деталей, в том числе магнитные катушки пришлось делать заново. Когда монтаж подходил к концу, выяснилось, что одно кольцо имеет дефект, поэтому его повторное изготовление задержало запуск новой установки еще на две недели.

Наступал Новый год. Прямо перед домом росла большая ель. Мы нарядили её, как могли и собрались в просторной комнате, где уже был накрыт праздничный стол. До наступления Нового года оставалось несколько минут. Я открыл бутылку шампанского и разлил по фужерам.

— Ну, что друзья, — сказал я, — давайте, проводим уходящий год. Каким он был? Наверное, самым необычным, самым интересным, самым опасным в жизни каждого из нас. Мы много работали и сделали, то, что, возможно, изменит весь окружающий мир. Что ждёт нас впереди? Я не знаю, но верю, что Новый год будет ещё более интересным. Давайте, проводим уходящий год.

Мы чокнулись. Через несколько минут наступил Новый год. Мы весело отметили его. Смеялись, шутили, пели песни, а потом пошли на улицу и как дети бегали вокруг елки, бросая друг в друга снежки. Вдруг на фоне черного неба пролетел метеорит, сгорая в земной атмосфере.

— Ой, скорее загадывайте желание, — закричала Вика.

Мы стояли на морозном воздухе, и каждый загадывал желание. Я закрыл глаза и про себя подумал:

— Хочу, чтобы Вика всегда была со мной, чтобы мы были счастливы, а всё остальное как получится, — я открыл глаза и посмотрел на Вику. Она улыбаясь, смотрела на меня.

— Успел загадать?

— Да.

— И я тоже. С новым годом тебя, дорогой, — и она поцеловала меня и побежала в дом.

Спустя несколько дней установка была готова. Мы договорились с Гао о порядке работы, и он предложил провести испытание в следующий сеанс связи. Несмотря на то, что мы уже знали, как работает телепортационная установка, трудно было унять волнение. Всю вторую половину дня мы еще и ещё раз проверяли правильность всех соединений. Артур нервничал больше всех. Теперь, когда он знал, откуда идет груз, он нервно грыз карандаш и практически все время не отходил от компьютера. Когда настало время, всё повторилось, как и в первый раз, из ниоткуда на верхнем диске появился ящик.

Когда мы сняли и открыли его, там лежали детали, которые надо было использовать для сборки более мощной телепортационной установки.

День за днём, неделя за неделей потянулись рабочие будни. Теперь регулярно по графику нам телепортировали узлы и детали новой телепортационной установки, которую нам предстояло собрать. Периодически нам присылали энергетические блоки, которые мы прозвали аккумуляторами. Наступала весна. В один из сеансов связи, которые теперь были значительно реже, поскольку всё время контакта уходило на переброску груза, мы обсуждали с Гао возможности новой установки, которую начали собирать, я вдруг неожиданно спросил:

— А вы не хотите прислать кого-нибудь из своих специалистов? Это может ускорить весь процесс.

— Возможно, мы так и поступим, но сначала надо собрать новую установку. Есть ряд проблем, которые необходимо решить, прежде чем мы кого-нибудь к вам пришлём.

— Если не секрет, какого рода проблемы?

— Нужна новая платформа.

— А чем не устраивает имеющаяся?

— Она мала. Размер и масса телепортируемого груза прямо пропорционален размеру колец. Пока, по сути, мы достигли начального этапа. Чтобы перейти на новый уровень, платформа должна быть как минимум в десять раз больше. Тогда решатся все проблемы. А пока мы думаем, как быть.

— Хорошо, тогда давайте закажем кольца большого диаметра. Финансовая сторона решена. Зачем дело встало?

— Нет, сделать кольца большего диаметра в ваших условиях не получится, максимум можно увеличить диаметр в полтора-два раза, но и это вызовет массу проблем. Начиная от размещения заказа и кончая транспортировкой и монтажом.

— Ты прав, тогда, какой выход?

— Этим занимается большая группа специалистов. Сейчас сделали первый образец сборного кольца. В ближайшее время приступаем к его испытаниям. Если всё получится, то считай, что проблема решена. Если нет, будем думать и пробовать, что-то иное.

— И всё же, почему вы не хотите кого-нибудь сюда телепортировать?

— Зачем?

— Как зачем? А разве всё это затевалось не для того, чтобы ваши ученые и исследователи смогли попасть на нашу планету?

— Ты прав. Всё, что мы делаем, в конечном итоге направлено для того, чтобы мы смогли посетить вашу планету. Однако еще не время.

— Но я не понимаю, почему не время? Уже почти собрана вторая установка, в ближайшее время мы начнем её проверку. Чего ждать?

— Видишь ли Сергей, мы можем отправить нашего человека, и поверь, нам самим не терпится сделать это как можно скорее, но, — он сделал паузу и затем продолжил, — но пока рано. Посуди сам. Мы решим послать к вам нашего представителя, а как он сможет вернуться обратно? Ты не задумывался над этим? Ведь пока телепортирование идет в одном направлении. Поэтому, до тех пор, пока телепорт работает только в одну сторону, мы не можем к вам никого послать. Это будет опасно и безрассудно с нашей стороны.

Об этом я как-то действительно не подумал, поэтому решил извиниться, но Гао уже прочел мои мысли, и потому опережая меня, произнес:

— Не стоит извиняться, я понимаю твоё нетерпение. Мне тоже порой хочется всё бросить и отправиться на вашу планету, чтобы воочию увидеть её красоту, но пока, понимаю, что надо работать, думать, пробовать и приближать тот день и час, когда мечты воплотятся в реальность.

— Тогда желаю тебе удачи.

— И я тебе тоже.

Сеанс закончился. Утром, когда я проснулся, Вика уже готовила завтрак. С тех пор, как установка заработала, и мы по три-четыре раза в неделю получали груз, ей практически нечем было заняться, поэтому она стала замещать Артура на кухне, а потом и вовсе взяла всё в свои руки. Потихоньку она стала обустраивать наш быт. Несколько раз мы ездили в Тамбов и Рязань, крупные областные центры, между которыми находился наш участок. Купили кое-что из мебели, одежды и техники. В финансовом плане мы были полностью независимы. У нас оставалось около восьмидесяти тысяч долларов, а после того, как Гао прислал алмазы, я съездил в Москву и решил оценить один из камней в ломбарде. Когда я выложил камень перед приемщицей, она сначала скептически посмотрела на меня, но после нескольких минут изучения под микроскопом и на приборе, вернула камень мне и попросила меня подождать. Два сотрудника, которых она пригласила, тщательно повторили всю процедуру проверки, после чего, они созвонились с кем-то и предложили в качестве ссуды за камень двадцать пять тысяч долларов. Я слегка опешил от такой суммы, так как понимал, что алмаз должен стоить дорого, но не ожидал, что столько, поэтому я извинился и сказал, что должен подумать. Зная ориентировочно цену, я без особых проблем пристроил камень за семнадцать тысяч в одной из скупок без лишних вопросов и документов, что меня больше всего устраивало. Я понимал, что стоимость камня гораздо выше, но у меня было ещё три десятка таких камней и при необходимости, Гао мог прислать ещё.

В одну из поездок в Рязань, Вика попросила меня купить ей компьютер, а то она скучает без любимой игрушки, а Артур всё свободное время проводит за большим и никого к нему не подпускает. Я подумал, что мне самому тоже не мешало бы иметь такую игрушку, поэтому я купил сразу два ноутбука. Когда я приехал и вынул коробку с ноутбуком, в комнату вошел Артур. По его лицу я сразу понял свою оплошность, поэтому ни слова, ни говоря, я вынул из багажника вторую коробку и передал её Артуру. Куплю себе в следующий раз, подумал я.

К весне новая телепортационная установка была почти готова. Больше всего нас всех поразил компьютерный блок, присланный в последнем сеансе телепортации. Небольшая коробка, размером с книгу принципиально отличалась от земных компьютеров. Бегло прочитав инструкцию по эксплуатации, Артур нажал кнопку на верхней части коробки. В тот же момент на столе, где он лежал, высветилась клавиатура, а сверху над коробкой голографическое изображение экрана. Как потом выяснилось, изображение можно было менять в размере от нескольких квадратных сантиметров до несколько квадратных метров, при этом четкость и контрастность изображения не менялись. Само изображение было частью клавиатуры и, кроме того, могло быть объемным. Это буквально повергло нас в шок. А когда Артур выяснил конфигурацию и некоторые технические параметры компьютера, то он сконфуженно произнес:

— Сергей Николаевич, вы со старыми компьютерами когда-нибудь дело имели?

— А что? В институте изучал.

— Так вот. Были такие ЭВМ, лет двадцать назад, назывались «Минск». Если сравнить компьютер, который нам прислали с нашим сервером, это всё равно, что наш и Минск. Это просто фантастика. Они обогнали нас настолько, что просто диву даешься. А объём памяти на жестких дисках, впрочем, какие жесткие диски, они у них просто отсутствуют. Вместо них, они используют кристаллическую память, которая имеет объемы в несколько тысяч гбайт.

Я посмотрел на Артура и неожиданно рассмеялся.

— Я что-то веселое сказал? — не понимая моего веселья, спросил Артур.

— Да нет, это я над собой смеюсь, и знаешь почему?

— Почему?

— Представляешь, какой антиквариат я тебе подарил, — с этими словами я положил руку на процессорный блок сервера, который Артур накануне демонтировал и он всё ещё стоял на столе. Артур посмотрел на меня и тоже рассмеялся. Вошедшая Вика застала нас смеющимися и, не понимая причины, спросила:

— Мальчики, над чем это вы так дружно смеётесь?

— Виктория, это мы, — он снова зашелся смехом, не в силах говорить дальше.

Я вытер слезы, выступившие от смеха на глаза, и наконец, немного успокоившись, сказал:

— Представляешь, какой антиквариат я подарил Артуру, — и показал на наш старый компьютер.

Вика никак не могла взять в толк причину нашего веселья и только, когда мы окончательно успокоились и объяснили ей всё, она улыбнулась и сказала:

— А мне пока и такой сойдет, — и вынула свой ноутбук, который держала за спиной.

— Артур, посмотри, пожалуйста, у меня всё зависло, — и передала его Артуру.

Прошла неделя и в очередном сеансе связи, Гао сказал, что эксперименты с составными дисками прошли успешно. Поэтому они начинают их телепортацию. Диаметр дисков будет около двенадцати метров, больше не получается. Однако и такой диаметр позволит практически решить все задачи. После этого он замолчал и я подумал, что связь оборвалась, однако он снова заговорил:

— Сергей, я хотел бы с тобой посоветоваться.

— Я внимательно тебя слушаю.

— Я всё думал о нашем предыдущем разговоре по поводу отправки к вам нашего человека и вот что подумал. Новая установка весьма объёмна и сложна в монтаже, кроме того, необходимо будет расширить ангар, сделать новый фундамент. Всё это потребует много времени. Мы подумали и решили прислать к вам биороботов. Внешне они ничем не будут отличаться от людей, однако, это роботы, а не люди, поэтому ты должен посоветовать с Викой и Артуром. Их посылка будет целиком зависеть от вашего решения.

— А что есть какая-то опасность? — неожиданно для самого себя подумал я.

— Нет конечно. Просто, я не знаю, как вы отнесетесь к такому предложению. На нашей планете роботы выполняют практически всю рутинную работу, поэтому для нас это естественный процесс. У вас, насколько я знаю, роботизация только начинается. Скорее это манипуляторы, а не роботы. Поэтому не надо принимать поспешных решений. Посоветуйся со своими, а в следующем сеансе дашь ответ.

— Хорошо, — ответил я, и мы попрощались.

Утром, сразу после завтрака я рассказал Вике и Артуру о ночном разговоре с Гао и его предложении прислать к нам роботов.

— Роботов!? — крикнула Вика, — вот это да. Настоящих роботов!

— Сергей Николаевич, лично я, за. Робот, это же, по сути, машина. И работа пойдет быстрее и нам интереснее.

— Сереж, а вдруг кто узнает, про роботов? Мы ведь не одни здесь живём. Это сейчас здесь почти никого, а пройдет месяц другой, и дачники понаедут. Не дай бог узнают, что тогда?

— До середины апреля здесь вряд ли кто надолго объявится, следовательно, полтора месяца у нас в запасе есть, это раз. Второе, надо узнать, сколько Гао собирается прислать роботов, как их содержать, в том смысле, как с ними обращаться. Далее, надо спросить, за какое время они собираются соорудить новую платформу. Короче обсудить целиком всю проблему. А в целом, я считаю, это приемлемый вариант.

Решив, что я ещё раз поговорю с Гао, а потом мы примем окончательное решение, мы разошлись. Особых дел не было. Артур как всегда отправился изучать новый компьютер, присланный Гао, а я остался помочь Вике на кухне. Она мыла тарелки, а я стоял рядом и протирал.

— Сереж, тебе не страшно? — спросила вдруг Вика.

— Чего?

— Роботов, конечно.

— С какой стати мне их бояться. Робот и есть робот. Правильно Артур сказал. Та же машина, только более совершенная, чем те, что у нас. Конечно, первое время будет непривычно, но всё с чего-то начинается. А ты думаешь, если бы Гао, сказал, что пришлёт бригаду своих рабочих, мы бы меньше волновались? Я думаю, что даже больше.

— Ты меня успокоил, а то я чего-то вдруг перепугалась. Представила себе терминатора из кинофильма и подумала, вдруг с ним, что случится, и будет ходить с железными руками и в человеческом обличье. У меня даже мурашки по коже побежали.

— Викуша, я тебя умоляю. Ты так много насмотрелась кинофильмов, что у тебя фантазии всегда носят негативный характер. А хочешь, я попрошу Гао, чтобы он прислал бригаду роботов в женском обличии. Как ты на это смотришь?

— Ну тебя.

— А что. Это идея. И все супер модели. Ты как ревновать не будешь?

— Еще как буду. Так что и не мечтай. На это я точно не соглашусь.

Я подошел сзади и поцеловал её в шею. Она повернулась ко мне и посмотрела серьезным взглядом, в котором нельзя было не уловить лукавства.

— Слышишь, не смей даже мечтать об этом. Ну, я, имею в виду сейчас.

Я рассмеялся, продолжая смотреть на неё влюбленными глазами.

— Слушаюсь и повинуюсь.

В ночном сеансе, я задал Гао вопросы, о которых мы говорили за завтраком. Он выслушал меня и ответил:

— Бригада будет состоять из пяти роботов. Работают они автономно, то есть практически не требуют никакого обслуживания. Режим работы, двести часов, затем перезарядка, это приблизительно два часа на переустановку энергоблока. Координатор работ так же робот. Он отвечает за рабочее состояние всех роботов, определяет их рабочие места. Короче типа бригадира. Он знает весь объем работ и непосредственно контактирует с вами. Кроме этого он может самостоятельно выйти со мной на связь для получения инструкций или в случае, когда возникает ситуация, решить которую он не в состоянии. Весь объём работы ориентировочно тридцать-тридцать пять дней, так что в полтора месяца они уложатся, но это при условии, что вы окажете им организационную помощь.

— В каком смысле?

— В прямом. Необходимо будет расширить сарай, смонтировать новую бетонную площадку, кроме того, часть материала целесообразно приобрести на Земле. Поэтому тебе надо будет организовать доставку всего этого.

— Всё ясно, тогда у меня ещё один вопрос. Как бы это точнее выразиться.

— Не надо, ты уже высказал свою мысль. Не волнуйся. Роботы, внешне мало чем отличаются от людей, они будут на вид все разные, чтобы вам легче было с ними общаться. Далее, они смогут говорить на вашем языке, но крайне односложно, так как это рабочие машины, а не домашние сиделки, с которыми можно часами разговаривать о чем угодно.

— А что есть и такие?

— Разумеется. Есть разные роботы. В зависимости от необходимости в них можно заложить те или иные чипы, которые и определяют степень их возможностей.

— А думать они тоже могут или работают строго по программе?

— Однозначно не могу тебе ответить, поскольку это весьма сложный вопрос, как в философском, так и в техническом аспекте. Взять, к примеру, самого простого робота, который выполняет работу нестандартного назначения, например, работа на стройке. В процессе работы постоянно возникают ситуации, которые требуют принятия того или иного решения. Спрашивается, он мыслит или он оперирует набором заложенных в него программ и выбирает наиболее оптимальную? Следом возникает новый вопрос. Выбор оптимального решения из набора имеющихся программ, это что, процесс мышления или простой перебор и выбор оптимального на основе введенных критериев оптимальности. И так далее. Говорить и спорить можно достаточно долго. При этом надо учитывать, что роботы бывают различного уровня, от простых, до сложных, которые используются в ситуации, когда присутствие человека опасно, например, при ликвидации аварий, исследовательских программах и так далее. Кроме того, сам процесс создания роботов несколько отличен от вашего.

— А в чём различие? — непроизвольно задал я вопрос.

— При создании своих роботов, вы целиком опираетесь на использовании микрочипов и как следствие этого, заранее программируете все функции робота. В своё время мы так же шли этим путём, пока не поняли, что это тупик. Чип, каким бы он не был, никогда не сможет приблизиться к возможностям человеческого мозга. Да, у него есть кое-какие преимущества, но они ничто по сравнению с главной особенностью мозга. Он может думать и принимать нестандартные решения, он может придумывать то, чего нет, а, следовательно, он саморазвивается и это является основой развития всего человеческого общества. Отталкиваясь от этого, мы поняли, что сдерживает развитие робототехники, и приняли новые пути её развития. Мы соединили микрочип с принципиально новым устройством, которое называется модулятор роста. Это своего рода искусственный мозг, или, иначе говоря, биологический аналог человеческого мозга. В нем практически отсутствует первоначальная информация, иными словами это пустышка. Работая в паре с микрочипом, модулятор наполняется информацией и начинает функционировать, позволяя на каждом этапе решать определенные задачи, которые не в состоянии решить микрочип. Симбиоз микрочипа и модулятора роста приводит с течением времени к увеличению потенциальных возможностей робота. Однако здесь есть и свои проблемы. Но об этом как-нибудь в другой раз, хорошо?

— Хорошо.

— Тогда, до следующего сеанса. Слово за вами.

Утром как всегда, я рассказал подробности ночного разговора и, посовещавшись, мы решили, что делать нечего, роботы, так роботы. Сообщив на ближайшем сеансе о нашем решении, мы стали ждать их прибытия.

В этот день, мы все были на взводе. Ещё бы, одно дело принимать груз, а другое дело роботы. Это совсем не одно и то же. Тем более, что каждый из нас по-своему представлял их. Как раз накануне, сидя за столом после обеда, мы оживленно разговаривали на эту тему. Артур предположил, что они будут как минимум метра три роста, чтобы обеспечить высокую производительность и устранить необходимость использования кранов и прочей строительной техники. Вика рассмеялась и сказала:

— Ерунда. Наверняка, они будут такими же, как мы, чтобы не выделяться, если вдруг их увидят посторонние.

Я почему-то представил их с угрюмыми лицами и здоровенными руками, наподобие культуристов. Короче каждый рисовал в своём воображении самые разные варианты. Поэтому к моменту прибытия бригады роботов, мы волновались, пожалуй, больше, чем перед первым испытанием установки.

Когда диски остановились и на платформе мы увидели человека, сидящего в позе йога, как потом выяснилось, это был просто оптимальный вариант размещения при данных размерах платформы, мы просто замерли в немом ожидании чего-то сверхъестественного. Однако пришелец быстро поднялся и, сойдя с платформы, подошел к нам и поздоровался. После этого он обратился ко мне, видимо он знал, кто из нас кто:

— Меня зовут Би-0816. Я робот-координатор. Прибыл один в виду ограничения массы телепортируемого груза на данную платформу. Остальные роботы будут прибывать так же по одному в течение ближайших сеансов связи. Вот список, что необходимо подготовить для проведения работ по монтажу новой установки, — и он передал мне папку с бумагами. Когда я брал её, я сразу ощутил, что он робот, а не человек, хотя чисто внешне, это было не заметно. Мне пришлось слегка потянуть папку, только после этого он разжал пальцы.

Я смотрел на него и размышлял. На вид ему было лет тридцать, среднего роста, крепкого телосложение, одет в брюки и рубашку. Я рассматривал его одежду, пытаясь найти хоть, что-то, что говорило о его внеземном происхождении. Должно же что-то отличать его от землянина, точнее от человека. Однако сколько я ни рассматривал, ничего необычного в его одежде не было. Пауза затянулась, и я понял это, когда Вика, первая нарушила молчание и произнесла:

— Добро пожаловать на Землю. Располагайтесь.

— Благодарю. Если не возражаете, я осмотрел бы место строительства нового ангара и наметил план работы на ближайшие дни.

— Может завтра начать, а то ночь на дворе, — сказал я, но по Викиному взгляду понял, что своей фразой попал впросак. Роботу, что день, что ночь, всё равно.

— Ничего, ничего. Я постараюсь вас особо не беспокоить. Мне надо просто всё осмотреть, сделать замеры и составить объём работ и список материалов. К утру всё будет готово, поэтому желаю вам доброй ночи.

Мы переглянулись и, попрощавшись с Би-0816, пошли домой.

— Чай будете? — спросила Вика, когда мы вошли в дом.

— Пожалуй да, или нет, лучше что-нибудь покрепче.

— С чего это вдруг?

— Как с чего, не каждый день видишь живого робота, да ещё вдобавок инопланетного. После такого стресса нужно допинг принять, как говорили у нас на работе слесаря.

— А что, по-моему, ничего, нормальный робот, забыл какой у него номер?

— 0816, — ответила Вика.

Артур сел за стол и обращаясь к Вике, сказал:

— Знаете, что Виктория, я бы, пожалуй, вместо чая тоже водки выпил бы.

— Ну вы народ даете. То чай, то водка. Придется и мне за компанию с вами выпить.

— Правильно. На троих оно всегда веселей, — сказал я, и мы дружно рассмеялась.

Я наполнил рюмки и, подняв свою, сказал:

— За контакт с внеземной цивилизацией.

Мы сидели и беседовали о нашем госте.

— Ты бы видел себя со стороны, как ты на него смотрел, — сказала Вика.

— А как я на него смотрел? Нормально.

— Вот именно, как. Не смотрел, а буквально сверлил взглядом. И чего ты в нём всё высматривал?

— Как чего? Пытался определить, что в нём выдавало его за робота? — сказал я, рассматривая кусок колбасы на вилке.

— Ну и как, увидел что-нибудь?

Если честно, ничего. Простая одежда. Только вот когда пакет с бумагами брал, то почувствовал, как он их не выпускает, а ждет, когда я потяну. Люди обычно иначе это делают.

— А ты Артур, что-нибудь заметил?

— Конечно, — Артур захрустел огурцом, — натуральный робот. Это видно без детальной разборки его на части.

Артур слегка захмелел, после выпитой рюмки водки, которую он пил в исключительных случаях и в основном, когда болел простудой.

— И что же ты увидел? — спросила Вика.

— Ну как. Во-первых, глаза. У людей таких глаз не бывает. У него стандартная система видео наблюдения. Когда он смотрел, было видно, как меняется диафрагма зрачков, если они конечно вообще у него есть. Но это вряд ли, столь сложную оптическую систему совсем необязательно реализовывать по аналогии человеческой. Во-вторых, координация движений имеет значительную степень торможения. Это было видно четко, когда он сходил с платформы. Далее, речь. При произношении слов, открытие рта было чисто символическим и иногда не соответствовало звуковому ряду и потом, у него нет кадыка. Голосовые связки наверняка отсутствуют, значит, речь осуществляется по иному принципу, скорее всего напрямую через динамик. Полное отсутствие интонации. Что ещё? Ах да, большое количество полимерных материалов, что приводит к отсутствию мимики лица. Видимо у него отсутствует большая часть мышц лица, не имеющих для него функциональной роли. Опять же одежда…

— А что одежда? — спросил я.

— Как что? Это не одежда. Это часть его тела. Вы видели, как он двигался? Одежда при движении тоже движется. Посмотрите сами, — он поднял, потом согнул и снова опустил руку, — видите, ткань как движется. Появляются или исчезают складки. А у него ничего этого не было. Он же не спортивное трико на себя надел, которое облегает тело. На нем была на вид обычная одежда, но при этом ни складок, ничего при движении я не видел. Это всё декорация. Одежда, это часть его тела.

— Я смотрел и слушал Артура, который спокойно ел огурец и словно учитель на лекции рассказывал отличительные черты робота от человека.

— И когда ты всё это успел заметить? — спросила Вика.

— Как когда? Когда мы смотрели на него и разговаривали. Мы же были там все вместе.

— Однако, — сумрачно отметил я.

— Ладно, пойдемте спать. Чувствую, этот 0816 всю ночь будет ходить, и мерить, сколько цемента и гравия нам привезти надо, — сказал я и вышел из-за стола.

Всю неделю один за другим прибывали роботы. Они мало чем отличались друг от друга, только цветом одежды. Сутки напролет, без сна и отдыха они трудились на участке. На следующий день после телепортации, 0816 передал мне список материалов. В основном это были песок, цемент, гравий, оцинкованное железо и другой строительный материал. Старый сарай решено было не ломать, а сначала построить вокруг него новый ангар, а потом сломать старый.

К моменту прибытия последнего пятого робота часть работ была уже сделана, а через неделю новый ангар был готов. После того, как была сделана бетонная площадка в новом ангаре, четыре робота были отключены от энергопитания и вместо них прибыли новые, как объяснил 0816, это были специалисты-сборщики, которые имели опыт по сборке составных колец и принимали участие в создании опытного образца на их планете.

К концу третьей недели начали вырисовываться контуры будущей установки. Когда первое кольцо было собрано, стало ясно, что платформа будет многократно больше предыдущей и составит порядка ста квадратных метра в диаметре. Судя по высоте потолка в ангаре, груз, который сможет принять такая платформа должен быть существенных размеров.

В один из сеансов связи, я вдруг спросил Гао:

— А выдержат ли диски массу телепортируемого груза? Судя по размерам, это десятки тонн.

— Выдержат. Не беспокойся. Когда мы начинали опыты с телепортацией, мы сразу столкнулись с этой проблемой и довольно долго не могли её решить.

— И как же вы её решили?

— Очень просто. Объемные грузы не касаются основания платформы. Они зависают над ней благодаря наличию гравитационных двигателей.

— Здорово. Значит, вы можете перемещаться, используя гравитацию?

— Конечно. Эпоха двигателей внутреннего сгорания давно в прошлом.

— Гао, строительство платформы близится к завершению. Каковы дальнейшие планы?

— Это сюрприз. Поэтому не буду тебе его раскрывать. Сам увидишь. Хорошо?

— Заинтриговал, честное слово.

— Ничего, через несколько дней, сам увидишь.

Прошла неделя, и работы по монтажу и отладке платформы были закончены. В течение последующих дней шла обкатка всех систем, включая телепортирование небольших грузов. Наконец настал день генеральной проверки платформы.

Би-0816 подошел ко мне и сказал, что сегодня будет проводиться полная проверка телепортационной установки. Минут за двадцать до начала сеанса мы собрались в новом просторном ангаре, где не в центре, а в углу располагалась платформа. Всю процедуру телепортации осуществляли роботы-сборщики, поэтому мы стояли в стороне и наблюдали за происходящим. За несколько минут до начала, крыша над платформой раздвинулась, затем начали вращаться диски. Свечение было столь ярким, что всё помещение окрасилось в изумрудный цвет. Секунда, другая, диски замерли, и прямо перед нами возник космический корабль, слегка напоминающий летающую тарелку. Артур открыл от удивления рот, а я в изумлении застыл, поскольку ожидал чего угодно, только не прилета космического корабля.

— Это же летающая тарелка, — прошептала Вика, прикрывая рот ладонью руки.

В этот момент корабль плавно тронулся с места. Всё это время он висел над платформой. Медленно он опустился рядом с платформой, продолжая висеть в нескольких сантиметрах от пола. Открылся люк и из него вышел пилот. Он подошел к нам и представился:

— Здравствуйте. Меня зовут Би-0137. Я робот-пилот космического корабля. Передаю вам привет от Гао.

Сказав это, он положил небольшой кубик на пол перед нами и отошел в сторону.

В тот же миг в воздухе появилось голографическое изображение пожилого человека, сидящего на стуле. Он был похож на землянина, но в его лице всё говорило, что он из другого мира. Губы, глаза, уши, скулы, всё имело непривычные для землянина пропорции и формы.

— Наверное, вы догадались. Меня зовут Гао. Я рад приветствовать вас, — он встал со стула. Просторна рубашка, как у художника, ниспадала на брюки.

— Ну вот, теперь вы знаете, как я выгляжу. Совсем немного осталось, когда мы сможем увидеться воочию. Пожать друг другу руки. А теперь я хочу сделать вам подарок. Этот корабль я прислал вам. На нем вы сможете отправиться куда угодно на Земле и даже слетать на Луну или Марс. Через несколько дней мы телепортируем к вам установку обратного телепортирования, и тогда замкнется связь между нашими мирами. Так что до скорой встречи.

Он помахал нам приветливо рукой, и изображение исчезло. А мы пораженные увиденным, продолжали стоять, не в силах сказать что-либо друг другу.

Робот-пилот, молчавший всё это время, снова обратился к нам и любезно предложил пройти на корабль, чтобы ознакомиться с ним. Мы осторожно поднялись на борт корабля. Робот показывал корабль и давал пояснения. Это общая каюта, это пульт управления и кабина пилота. Там находится двигательный отсек и энергоустановка.

— Прошу присесть в кресла, мне поручено продемонстрировать корабль в действие.

Мы заняли места в креслах. Пилот вышел, и через несколько секунд мы почувствовали, что корабль начал движение.

Я хотел было спросить пилота, куда мы летим, но в этот момент прямо посреди комнаты засветился голографический экран и мы увидели всё, что было под нами. Наш дом, деревню, речку, еще кое-где покрытую снегом. Корабль поднимался все выше и выше, и вскоре мы увидели Земной шар так, как видят его космонавты. Это означало, что мы поднялись на космическую орбиту. Земля стремительно отдалялась, и вскоре мы увидели её целиком. С высоты, она казалась настолько красивой, что трудно было передать это чарующее зрелище. Неожиданно, мне показалось, что у меня закружилась голова, и все стало кружиться вокруг. Я попытался посмотреть на Вику, но в этот момент потерял сознание…

Я не знаю, что произошло, сколько времени это продолжалось, но когда я очнулся, Вика трясла меня за рукав и смотрела на меня.

— Очнись, Сереженька, ты слышишь меня?

— Да, слышу. Что случилось?

— Не знаю, у меня вдруг закружилась голова, и больше я ничего не помню. Потом очнулась, смотрю, вы с Артуром спите.

— Значит и ты и он, тоже потеряли сознание?

— Да. Главное не понятно, что произошло.

В этот момент дверь корабля открылась, я выглянул наружу. Корабль стоял в ангаре. Мы облегченно вздохнули. Растолкав, всё еще спящего Артура, мы вышли из корабля.

— Ну и прокатились. Честно говоря, мне совсем не понравилось, — сказала Вика.

— И мне тоже, — пробурчал Артур, постепенно приходя в себя.

Я посмотрел на платформу. Роботы операторы стояли около пульта. Мне показалось, что их было больше, чем когда мы улетели. Я обернулся и посмотрел на корабль и в этот момент, как тогда у дома, когда я увидел сидящего в машине парня, боль страха пронзила меня. Я еще не понимал, что произошло, но сердцем почувствовал опасность. Непроизвольно я взял Викину руку, и слегка сжав её ладонь, тихо прошептал:

— Вика, что-то не то.

В этот момент установка пришла в движение и через несколько секунд на платформе стоял еще один космический корабль. Он отличался от первого несколько большими размерами. В этот момент я понял, что мы были в обмороке не меньше суток, так как интервал между сеансами телепортации сутки или больше. Мы смотрели на открывающуюся дверь корабля. Прямо из неё вышел Гао. Я сразу узнал его. Он спустился с платформы и медленно, я бы сказал величаво, подошел к нам.

— Ну что, Сергей, здравствуй, вот тебе и обещанный сюрприз, — он протянул мне руку.

Когда протягивал руку, я вдруг почувствовал, что она дрожала. Он пожал её и сказал:

— А вы Виктория, а вы тот самый земной гений Артур, не так ли? — он поздоровался с Викой и Артуром и отошел на пару шагов. В этот момент, я заметил, что за его спиной стояло два инопланетянина, видимо охрана.

— Ну что же, вы славно потрудились. Теперь время отдохнуть, впереди много работы, не такой сложной, не такой важной и ответственной, какая была, но, тем не менее, — с этими словами он посмотрел на меня. Мы встретились взглядами, и молча смотрели друг на друга, пытаясь прочесть мысли друг друга. Гао сощурил глаза и мягко сказал:

— Нет Серёжа, я, так же как и ты, не обладаю телепатическими способностями, и не могу читать мысли, но я знаю, о чем ты думаешь. Я понял это по твоему взгляду, ты обо всём догадался, не правда ли?

— Да, — почти шепотом произнес я.

— Сережа, что происходит? — спросила Вика, повернувшись ко мне.

— Мы открыли ящик Пандоры. Ты была права, когда говорила, что хороших инопланетян не бывает, — ответил я.

— Прошу на борт моего корабля, господа, — он жестом показал на корабль, который по-прежнему висел над телепортационной платформой. Охранники вышли из-за спины, и тут я увидел в их руках оружие, напоминающее наши автоматы.

— База на Луне уже готова к вашему прилету. Телепортирование идет с интервалом пятнадцать минут, так что через две недели мы будем готовы к началу операции.

— Сережа, скажи мне, что всё это неправда, что это сон, ну, пожалуйста, — прошептала она, и на её глазах выступили слёзы. Она дернула меня за рукав джемпера, но я стоял, словно пригвожденный к месту и молчал. Потом упавшим голосом произнес:

— Прости родная, я ничего не могу изменить.

Гао всё тем же мягким голосом, еще раз попросил нас пройти на борт корабля, и видимо, чтобы мы слышали его слова, обратился к роботу-координатору, подошедшего к нему.

— Как только мы стартуем, поднимайте корабль следом за нами и возвращайтесь на Лунную базу. Базу ликвидируйте, и произведите позитронную обработку местности в радиусе пяти километров. Будем считать это прелюдией для вторжения.

 

Глава 1

Сколько мы летели, я не знаю, так как часы и мобильный телефон исчезли, после того как я очнулся, видимо их забрали. Мы сидели и молчали, говорить о чем-либо не хотелось, на душе было так погано, словно по ней проехали катком. Всё это время я вспоминал, как всё начиналось, шаг за шагом восстанавливал в памяти наши ночные беседы с Гао и пытался понять, где, как, и почему, не увидел, точнее не услышал фальши в его словах. Почему за эти два года меня подвела интуиция, которая не раз выручала меня в минуты опасности. Он вылепил меня, осторожно, ненавязчиво, играя на струнах моей души, читая мои мысли и ловко подыгрывая моему настроению. Отвечал так, что мне нравились его ответы, его манера поведения, разговора. Он не навязывал ничего, советовал продумать тот или иной вопрос, но в тоже время, осторожно подталкивал к принятию нужного ему решения. Наверняка, из того, что он говорил, многое, было просто враньем. Скорее всего, он даже гибель жены, придумал, чтобы использовать это как моральный фактор. Я перевел взгляд на Вику. Она сидела, закрыв глаза, и что-то шептала. Я испугался за неё и, положив руку ей на колено, спросил:

— Ты как?

— Тихо, не надо сейчас ничего говорить, потом.

— Я думал, что ты разговариваешь со мной.

— Нет, я просто читаю молитву.

— Молитву! Какую молитву?

— Обычную молитву. За упокой тех, кто погиб сейчас на Земле, ты же слышал, что он сказал, когда мы улетали.

Сказав это, она заплакала. Увидев её слезы, во мне всё закипело. Мне хотелось сейчас одного, вернуться назад в тот день и час, когда я впервые услышал этот слащавый голос, и крикнуть ему:

— Никогда, слышишь, никогда, — и, понимая своё бессилие, я до боли стиснул зубы. Я чувствовал, как озноб охватывает всё моё тело, злоба и ненависть к инопланетянам захлестнули меня, и в бессильной ярости, оттого, что ничего нельзя изменить, я застонал.

Я поднял голову, Вика провела рукой по моим волосам и неожиданно сказала:

— А ты стал седой, — и заплакала с новой силой, уткнувшись в мою грудь.

В этот момент корабль сделал вираж и начал снижаться. Вскоре движение прекратилось и дверь кабины, где мы сидели, открылась. Вошел Гао, и как всегда мягким голосом, произнес:

— Мы на Луне, прошу следовать за мной.

Мы вышли из корабля. Следом за нами вышли два охранника. Я окинул взглядом помещение, в котором мы находились. Это была круглая площадка, размером чуть больше самого корабля, накрытая куполом. Подойдя к стене, Гао нажал кнопку на панели, и дверь отъехала в сторону. Мы оказались в узком круглом тоннеле. Как только мы вошли в него, дверь за нами закрылась. Пройдя десяток метров, мы снова оказались перед дверью. За ней располагался такой же круглый зал, в котором находилось несколько инопланетян, одетых в форму, видимо это были военные или чиновники. Гао подошел к ним и стал с ними о чем-то беседовать на своём языке. Разговаривая, они изредка смотрели в нашу сторону. Наконец, разговор закончился и Гао подошел к нам и сказал, что проводит нас в наше временное жилище.

В отличие от предыдущего зала, в этом было несколько дверей, Гао подошел к одной из них, открыл её и предложил следовать за ним. Пройдя по еще одному тоннелю, мы, наконец, оказались в зале, который был разделен пополам и представлял собой обычную жилую комнату, особенностью которой было то, что она имела очертания полукруга и в ней отсутствовали окна. В комнате стояла простая металлическая мебель, стол со стульями, этажерка и шкаф. Перегородка посередине с дверями, отделяла одну часть помещения от другой. Гао заглянул в комнату, в которой мы стояли, и сказал:

— Здесь вам некоторое время придется пожить. За перегородкой спальни, кухня и туалет с душем. Немного тесновато, но это Луна, за столь короткое время нам и так пришлось построить небольшое поселение. Однако это временные трудности.

Я хотел было обратиться к Гао с вопросом, но он опередил меня:

— Располагайтесь. Я думаю, вы без труда найдете всё, что вам необходимо. А немного позже мы встретимся и поговорим. Нам есть, о чем поговорить, неправда ли? — он посмотрел на меня и вышел, закрыв за собой дверь.

Мы остались одни. Артур, который всё это время не произнес ни слова, и находился в столь подавленном состоянии, словно его накачали наркотиками, что без слов прошел в одну из спален, лег на кровать и уставился на потолок. Я подошел к Вике:

— Ты как?

Она повернулась и, устремив на меня заплаканные глаза, сказала:

— Хуже не бывает, а ты?

— Не знаю, чувство полной опустошенности. Интересно сколько времени мы были без сознания?

— Какое это имеет значение. Может неделю, может месяц. Мы даже не знаем, который сейчас день.

— Твой мобильник они тоже забрали?

— Нет, я не брала его с собой, он остался в комнате, а вот часы сняли.

Я не знал, что делать и стал ходить по комнате, в которой мы находились. Открыл дверь, чтобы посмотреть что находится в соседнем помещении. Там была крошечная кухня, за соседней дверью находилась душевая кабина, биотуалет и раковина. Последняя дверь вела во вторую спальню. Круглое здание, по сути, представляло жилую квартиру. Неожиданно дверь, соединяющая с тоннелем, открылась, и вошедший инопланетянин обратился ко мне:

— Прошу следовать за мной, — Вика поднялась со стула, но инопланетянин жестом руки остановил её и сказал, — нет, только он, и показал на меня.

Он вышел, оставив дверь открытой. Я посмотрел на Вику и шагнул за дверь, которая тут же закрылась за мной. Охранник попросил меня идти прямо по коридору. Войдя в зал, в котором было несколько дверей, мы подошли к одной из них. За ней оказался лифт. Мы поднялись на несколько метров вверх. Когда кабина лифта остановилась и дверь открылась, я вышел, а инопланетянин уехал обратно.

Я стоял в просторном зале, часть купола которого была прозрачной. Я подошел вплотную, чтобы лучше рассмотреть вид из окна, но тут же, невольно отшатнулся. Прямо передо мной расстилалась пустынная лунная поверхность. Я сразу понял это, вспомнив лунные пейзажи, увиденные на картинах, представленных на выставке «Космическая живопись», которую посетил несколько лет назад в Манеже. Непосредственно внизу располагались шарообразные здания, соединенные между собой трубами, которые и были теми самыми тоннелями, по которым мы передвигались из зала в зал. Окно занимало почти две трети периметра. Я стал обходить его, рассматривая картину за окном. Два, возможно три десятка шарообразных зданий, а дальше до самой линии горизонта безжизненный лунный пейзаж. Сделав еще несколько шагов вдоль окна, я замер. Передо мной предстала платформа. Она была огромная, не меньше двадцати, или тридцати метров в диаметре. На ней стоял, видимо только что телепортированный космический корабль. Он висел над платформой, потом стал медленно подниматься и, сделав вираж, скрылся из виду. Я попытался проследить, куда он полетел и невольно прижался лицом к стеклу. Ледяное стекло буквально ужалило меня, и я подался назад. В этот момент дверь лифта открылась, и в зал вошел Гао.

— Любуешься величественным видом Луны?

— Нет, — ответил я, со злобой в голосе.

— Тогда творением наших рук. И это всего за три земные недели.

Я мрачно посмотрел Гао в глаза.

— Друг мой, не надо так мрачно смотреть на меня.

— А как надо?

— Давай поговорим лучше, — и, подойдя к столу, который стоял в центре зала, он сел на одно из стоящих вокруг него кресел.

Только сейчас я заметил, что в зале стоит стол и кресла.

— Присаживайся Сережа, как говорят у вас на планете, в ногах правды нет. Я правильно сказал?

— Правильно, — ответил я, и, подойдя к столу сел.

— Мы несколько минут молча смотрели друг на друга, наконец, Гао первым нарушил молчание:

— Я жду вопросов. Наверное, теперь у тебя, их накопилось немало ко мне.

— Напрасно ты так думаешь, мне не о чем тебя спрашивать, — как можно вызывающе ответил я.

— Вот как. Совсем не о чем?

— А ты готов честно ответить на мои вопросы?

— Конечно.

— Тогда скажи. Всё о чем мы говорили с тобой все эти два года, это была ложь? Ты всё придумал, для того чтобы войти ко мне в доверие и сделать меня своей послушной машиной для исполнения ваших желаний?

— Напрасно ты так плохо обо мне думаешь. Большая часть того, о чем я тебе говорил, чистая правда, но кое-что я исказил, это верно. Изучая твою психику, специалисты давали мне те или иные рекомендации по ответам на твои вопросы, но ведь согласись, их было не так много.

— И в чем тогда правда, а где вымысел, или пока ты мне сказать этого не можешь, тебе опять нужны специалисты, чтобы они дали заключение? — я говорил, и с каждым словом мое раздражение увеличивалось.

— Видишь ли, Сережа, я тебе ещё раз повторю, почти всё, что я говорил, правда, только, как бы это точнее выразиться, она сдвинута во времени.

— Что значит, сдвинута во времени?

— В прямом смысле. Рассказывая о нас, о тех открытиях, которые были сделаны, о нашем строе, укладе жизни и так далее, я ничего не выдумал. Всё это чистая правда, за исключением одного, а именно, всё это было в прошлом. Да, да, не удивляйся, именно в прошлом. Я сдвинул исторические рамки нашего развития и рассказывал тебе о нас, как если бы ты рассказывал мне о временах, ну, например, Наполеона, а я на основе твоего рассказа считал бы ту эпоху твоим сегодняшним временем.

— Но зачем мне нужно знать о вашем прошлом, или ваше настоящее представляет тайну, и рассказывать о нем запрещено?

— Её практически нет.

— Не понимаю кого нет, тайны?

— Ты не понял. Настоящего практически нет.

— То есть как нет?

— Нет, она конечна же, есть. История цивилизации, какой бы она ни была, всегда существует. Но, по сути, она оборвалась сто двадцать шесть лет назад, если исходить из земного летоисчисления, — сказав это, Гао откинулся на спинку кресла и о чем-то задумался.

— А что произошло?

— Тот мир, о котором я тебе рассказывал в твоих снах жил и развивался стремительными темпами. Шло освоение трех планет нашей звездной системы, появились поселения и на отдельных спутниках этих планет. Численность населения превысила пятнадцать миллиардов человек. И всё это в один прекрасный, точнее ужасный момент рухнуло, исчезло, прекратило своё существование во вселенной. Осколки кометы, которая миллионы лет путешествовала во вселенной, нашли своё пристанище на нашей цветущей планете. При этом мы сами были в какой-то степени виноваты в этой трагедии.

— Вы сами! Но почему?

— Видишь ли, комета, которая двигалась мимо нашей планеты, должна была пройти очень близко, это вызвало серьезные опасения относительно возможного воздействия гравитационного поля. Его влияние могло изменить траекторию и привести к столкновению с нашей планетой. Пока время было, ученые день и ночь просчитывали вероятность столкновения с кометой и в последний момент дали положительный ответ. Тогда было принято решение расстрелять комету ядерными зарядами, поскольку тогда более мощного оружия мы не знали. С космических кораблей были нанесены удары по комете, и она разломилась на несколько больших и малых осколков. Те, что могли упасть на планету, мы начали уничтожать один за другим, но беда была в том, что их было слишком много, а в нашем распоряжении, было слишком мало времени, и мы не располагали большим запасом ядерных зарядов. В итоге часть осколков и среди них два больших, диаметром в несколько километров, упали на нашу планету. Их падение привело к гибели практически всего живого на планете. Она перестала быть пригодной к существованию. С лица планеты исчезло всё, океаны и моря, атмосфера, значительная часть плодородного слоя земли. Она превратилась в безжизненную пустыню, наподобие той, которую ты видишь за окном этой комнаты. В одночасье погибло всё население планеты. Пятнадцать миллиардов людей испарились за несколько секунд. В тот день и час нас осталось всего несколько десятков тысяч человек, разбросанных на спутниках и трёх планетах.

Что нам оставалось делать? Наши предки начали строить новый дом, пригодный для обитания. К сожалению, планеты в нашей системе, так же как и в вашей Солнечной, мало пригодны для жизни. По сути, мы стали узниками искусственной жизни. Дома, а точнее сказать изотермические помещения, вроде тех, в которых вы сейчас живете, стали основной средой нашего обитания. Но мы лишились не только планеты и людей, мы лишились всего. Не было ни фабрик, ни заводов, ни ферм для выращивания продуктов питания, а ведь для жизни необходимо очень много. Фактически мы начали с нуля.

Он замолчал. Потом, встав с кресла, подошел к окну и устремил свой взгляд на лунный пейзаж.

— Представь себе, в условиях лунной базы остаться без связи с Землей, откуда тебе доставляли материалы, пищу, одна команда, заменяла другую. Всего этого не стало. Мы должны были рассчитывать только на то, что у нас осталось и создавать новый мир, учиться в нем жить. Вот почему нашей главной задачей стало развитие робототехники.

Задолго до этой катастрофы роботы успешно применялись в самых разных секторах производства, но после катастрофы, мы поняли, что для того чтобы выжить, необходимо было создание роботов, обладающих всеми возможностями человека и в то же время приспособленных к суровым условиям внешней среды. Только они смогли бы помочь нам в решении вопроса выживания и дальнейшего развития как цивилизации. Постепенно шаг за шагом, мы приспосабливались к новым условиям жизни. Мы вернулись на нашу родную планету и стали её обустраивать, хотя после катастрофы она мало, чем отличалась от других планет нашей системы, а возможно была и ещё более суровой. Но это была наша планета, наш дом. Мы стали строить подземные поселения, возводить на поверхности искусственные купола, учиться по-новому жить и работать.

Я говорил тебе об особенностях развития нашей робототехники. Так вот, примерно через двадцать лет после катастрофы, мы создали роботов нового поколения. Саморазвивающиеся роботы на основе микрочипов и модуляторов роста. Их начали изготовлять сотнями, а потом тысячами. Они замещали людей везде, где только можно, особенно в условиях, где работать было сложно и опасно. Прошло несколько десятилетий. Выжившее после катастрофы человечество, строило новую жизнь, и роботы стали неотъемлемой частью нашего общества. К тому же их стало значительно больше, чем людей. Их саморазвитие привело в конечном итоге к тому, что они заявили права на своё место в обществе.

Нет, это не переросло в революцию или бунт машин, ничего общего с теми революционными переворотами, которые имели место на вашей планете. Просто пришло время, когда человечество само поняло, что роботы являются его неотъемлемой частью, а следовательно, имеют такие же права, что и человек. Так постепенно роботы и люди слились в единое общество людей и машин. Наравне с людьми они стали входить в состав управленческого аппарата разных уровней, в том числе и государственного Совета, — говоря это, я чувствовал, как изменился голос Гао. Он стал более пафосным.

— Однако катастрофа наложила большой отпечаток на наше общество. Несмотря на то, что с момента катастрофы прошло не одно десятилетие, в обществе стали преобладать новые тенденции, которых раньше не было. Этому способствовало ряд факторов. Малочисленность общества, а к тому моменту людей насчитывало чуть более трёх миллионов, наличие новых мыслящих роботов, развитие которых происходило принципиально другим путём. Сами люди, оставшиеся после катастрофы и ставшие неожиданно для себя основой нового общества. В основном это были волевые, целеустремленные, но в тоже время амбициозные и азартные, жаждущие новых ощущений и приключений на планетах и спутниках. Так постепенно шаг за шагом складывалось новое общество, новое мировоззрение, а следовательно, и новые идеи. Общество стало тосковать о прошлом, о планете с океанами, морями, реками и лесами, чистом воздухе над головой, а не искусственном куполе и оранжерее. Но как вернуть всё это? Возродить планету, вернуть ей прежнюю красоту, было нереально. Поэтому, когда был открыт способ телепортирования, идея переселиться на другую планету, стала как никогда реальной. Практически все усилия стали тратиться на воплощение этой идеи в жизнь. Год за годом мы искали во вселенной, пока не наткнулись на вашу Солнечную систему. И хотя на вашей планете есть небольшие различия в атмосфере, по сравнению с нашей, она почти идеально подходит для нас.

Теперь ты понимаешь, почему так важен был этот проект. Мы нашли себе новый дом, в который мы сможем переехать.

— А что же будет с нами? Если вас, как ты говоришь, немного, несколько миллионов, то какие проблемы. На Земле достаточно места, чтобы разместить миллионы человек и жить вместе?

— Я понимаю твою мысль. Но ты не учел одного. Мы выше вас на лестнице эволюционного развития, а, следовательно, мы имеем право решать, какое место нам занимать в этом мире. Быть гостем, это одно, а быть хозяином в чужом доме, это совсем другое. Мирно сосуществовать в таких условиях мы никогда не сможем. Так было всегда и везде.

— Но почему?

— Как почему? Потому что это закон жизни, закон развития любого общества. Вспомни свою историю. Разве вы отличаетесь от нас? Ничем. Что стало с коренным населением Северной и Южной Америки, когда туда пришли европейцы? Они были истреблены, загнаны в резервации. Более развитая цивилизация пришла им на смену, заняла их территории. Они сделали это по праву сильного, такова правда. Кто теперь вспомнит о тех, кто населял Американские континенты, разве что упомянут в учебниках истории и книгах. А отношение общества к населявшим до них людям? Оно явно негативное. Варвары, язычники, и так далее и тому подобное.

Развитие науки и техники не сплачивает человечество, а делает его более могущественным. А могущество человека и его общечеловеческие качества, такие как доброта, чуткость, милосердие, вступают в антагонистические противоречия друг с другом. Вспомни сам. Чем выше ваше развитие, тем разрушительнее войны на планете. За последние сто лет вы воевали и переделывали мир, изредка восстанавливали то, что было разрушено, и снова воевали. Даже когда воцарялся мир, вы всё равно искали место, где можно было развязать войну, неважно, зачем и для чего. Гибли сотни, миллионы людей, а вы продолжали уничтожать друг друга. Почему? Потому что сильный всегда хочет быть еще сильней, а чтобы доказать свою силу он должен показать это. Он должен воевать и не важно, что миллионы погибнут. Важен сам процесс. Поэтому, мы такие же, как и вы, не лучше и не хуже, просто на данном отрезке времени и данном этапе развития, мы впереди вас, а значит, мы определяем дальнейшую историю. А будет ли она лучше или хуже, решать поколениям, которые придут после нас. История только констатирует факты, сопоставляет и оценивает их, не более того.

— Значит, человечество обречено?

— Не надо так пессимистично.

— То есть?

— Государственный Совет проанализировал состояние планетарных ресурсов, которые включают в себя всё, начиная от количества жителей на планете, размеров суши и океанов и кончая природными условиями жизни, или, проще говоря, климатические особенности планеты, и принял решение о разделе сфер влияния и совместном проживании двух цивилизаций на планете Земля.

— И в чем же состоит это решение?

— Совет объявит своё решение сегодня, — Гао посмотрел на часы, — ровно через час. А пока наша беседа закончена. В завершении я хочу тебе сказать, что лично ты и твои друзья, могут ни о чем не волноваться. Вы сделали слишком много для того, чтобы мы оказались на вашей планете, поэтому при любом решении Совета, о вас позаботятся должным образом и, кроме того, у вас будет право выбора.

Он приподнялся с кресла, и уже подойдя к двери, повернулся в мою сторону и сказал:

— До скорой встречи. Охранник проводит тебя к твоим друзьям.

 

Глава 2

Я вошел в комнату, в которую нас поместили. Увидав меня, Вика бросилась ко мне навстречу, со словами:

— Ну, как ты?

— Как видишь, вернулся, — я обнял её, — теперь я знаю о них всю правду. Хотя, после того, что произошло, не удивлюсь, если сказанное сейчас, может тоже оказаться вымыслом.

— Расскажите, Сергей Николаевич, — обратился ко мне Артур, который стоял у стола.

Я сел за стол и стал подробно пересказывать всё то, о чем мне стало известно из разговора с Гао. Вика и Артур внимательно слушали меня, ни разу не перебив.

— Вот пожалуй, и всё. Видимо Гао уже знает решение Совета.

— А как ты думаешь, что они решат? — спросила Вика.

— Не знаю что, но думаю, что ничего хорошего, если исходить из его рассуждений по поводу захвата Земли.

— Это точно. Судя по всему, они поступят с нами так же, как мы поступили в своё время с индейцами, — грустно произнес Артур.

— Да, но какая бы совершенная техника у них не была, они весьма малочисленны, кроме того, не станут же они сбрасывать на Землю атомные бомбы, раз они хотят на ней поселиться?

— Виктория, мы же не знаем, какая у них техника. Если исходить из того, что мы видели и что они используют в мирных целях, я думаю, что их оружие намного превосходит по мощи всё, что есть в арсенале землян, а значит, количество не дает нам преимуществ.

— Хорошо, пусть у нас более примитивное оружие, чем у них, но всё равно, люди будут защищаться, просто так они нас не смогут покорить, — Вика посмотрела на меня, словно искала поддержки своим словам, — ведь правда, Сережа?

— Возможно, я не знаю, Вика. Я правда, ничего не знаю, кроме одного, они хотят поселиться на Земле, — сказав это, я ударил кулаком по столу, — представляете, эти полу люди, полу роботы, хотят выгнать нас с нашей планеты. Кстати, надо будет спросить у Гао, а он робот или человек?

— Сергей Николаевич, успокойтесь. Не всё ли равно, кто он. С биологической точки зрения при их методах воспроизводства рода, человек и робот, мало чем отличаются друг от друга.

— Хорошо, довольно с меня философии, лучше скажите, что нам делать?

— А что нам делать, сидеть и ждать, что мы можем еще сделать в этих условиях.

В словах Артура не было ни скорби, ни печали, он просто констатировал это как факт. И, по сути, он был прав, но я не хотел верить, что никакого выхода нет, и это меня больше всего бесило и раздражало.

— Вот что, — сказала Вика, — Артур совершенно прав, нечего понапрасну изводить себя. В данной ситуации, мы действительно сделать ничего не можем. Просто надо набраться терпения и ждать, пока не узнаем решения Совета, а заодно и свою судьбу. Вот тогда и будем думать, что делать и как нам жить дальше. А сейчас нам надо держаться вместе, не злиться, не срываться, а наоборот беречь друг друга. Может, мы скоро одни останемся из всего человечества.

Она сказала последнюю фразу так тихо, что я еле расслышал её и не сразу понял, о чем речь, а когда до меня дошел страшный смысл, я закрыл глаза и прошептал про себя:

— Господи, если ты есть в этом мире, помоги и спаси нас всех и грешных и святых. Ну почему господь выбрал меня, чтобы я впустил Антихриста на Землю? Неужели из всех грешников, я самый грешный, ведь это не так. А может, это Антихрист определил, кого из праведников легче искусить? Очень мило. Выходит я такой праведник, что меня выбрал сам Антихрист для своей миссии.

Мои мысли прервала Вика.

— Пошли обедать.

— А может ужинать? — в унисон ей произнес Артур.

— Или завтракать, — подхватила Вика его мысль, — короче, пошли есть.

Мы прошли в кухню. Вика вскипятила чайник, и посмотрев в холодильник, сказала:

— Я не знаю, что они нам оставили из еды, но это явно не земная пища, — и она вынула несколько коробок, которые напоминали замороженные полуфабрикаты. Надписи на непонятном языке ничего не говорили о том, что было внутри.

— Я понятия не имею, что это такое и как это готовить, так что будем экспериментировать или останемся голодными? Что скажете?

— Мне всё равно, — ответил я.

Артур молчал. Он по-прежнему находился в депрессивном состоянии и ко всему был безразличен. Понимая, что надо что-то делать, Вика как могла, пыталась вывести нас из этого состояния, хотя я прекрасно понимал, что ей было трудно, так же как и нам.

— Придется экспериментировать, — сказала она, и выложив содержимое брикета на тарелку, засунула его в ящик, который напоминал обычную печь СВЧ.

Мерное жужжание, говорило, что внутри аппарата, что-то происходит. Через пару минут сигнал оповестил, что процесс закончен. Она открыла дверцу и, достав тарелку, поставила на стол. Брикет увеличился в размере раза в три и еле умещался на тарелке. При этом от него шел приятный запах.

— Ладно, — сказала она, — если нас сразу не убили, то травить вряд ли будут, так что попробуем инопланетную пищу, — и отщипнула вилкой кусок.

— Ну и как есть можно? — не выдержав, спросил я.

— Ты знаешь вполне съедобно, вот только что это, абсолютно не понятно, — она отломила ещё кусок и предложила нам попробовать. Я нехотя согласился, хотя ни аппетита, ни настроения к еде не было. Артур сел, за стол, но к пище так и не притронулся.

Я поковырял вилкой, съел немного, и не поняв, что это было, вышел из-за стола и отправился в спальню. Не раздеваясь я бросился на кровать лицом вниз и пролежал так до тех пор, пока не почувствовал прикосновение Викиной руки. Она нежно провела рукой по волосам. Я повернулся и посмотрел на неё. На глазах у неё были слезы. Я понял, как тяжело ей держать себя в руках и только сейчас, когда мы остались вдвоем, она смогла дать волю своим чувствам. Я обнял её и прижал к своей груди. Она рыдала навзрыд, и я не пытался её остановить, понимая, что ей просто надо выплакаться. Я лишь гладил рукой по волосам. Спустя какое-то время она затихла и, высвободившись из моих объятий, посмотрела на меня заплаканными глазами и произнесла:

— Ты любишь меня?

— Больше всех на свете.

Она поцеловала меня и снова прильнула ко мне, потом тихо прошептала:

— А седина тебе идет. Знаешь, я больше всего боялась, одного, что они разлучат нас.

— Я тоже этого боялся.

— Сережа, я так люблю тебя.

— И я тебя, — я обнял Вику и неожиданно прошептал ей на ухо.

— А ты знаешь, чего у нас нет?

— Знаю. Ну и черт с ними с этими резинками. Я теперь ничего не боюсь. Может нам суждено продолжить человеческий род, — и она поцеловала меня так горячо и крепко, что всё пережитое за это время, мгновенно улетело, словно ничего не было. Были только мы, объединенные общей болью, страданием, горем и огромной любовью к друг другу. И, несмотря на весь ужас происходящего, во мне теплился огонек надежды, что земляне так просто не сдадутся на милость победителю и человечество победит в этой неравной битве.

Сколько прошло времени я не знаю, часов не было. Я проснулся и направился в душевую, по дороге заглянул на кухню, Артура не было. Умывшись, я вернулся в спальню и оделся. Вика уже не спала, но продолжая дремать, сонно спросила:

— Ты куда?

— На кухню, чай попить.

— Я сейчас встану и приду.

Я пошел на кухню, через приоткрытую дверь его спальни я увидел, что Артур спит. Я не стал его будить и прикрыл дверь. Порывшись на полке в поисках чая или кофе, наткнулся на коробку с таблетками. Решив проверить свою догадку, бросил таблетку в стакан с водой. Вода мгновенно закипела, и по кухни разнесся приятный аромат. Сделав глоток, удивился, вода была горячей, а незнакомый вкус напитка напоминал обычный компот. Я сделал пару глотков, и в этот момент дверь открылась, и вошел инопланетянин, который приходил накануне.

— Здравствуйте. Прошу следовать за мной. Вас желают видеть.

— Я могу предупредить своих друзей о своем уходе?

— Да.

Я заглянул в спальню. Вика одевалась, увидев меня, она спросила:

— Что-то случилось?

— Меня вызывают. Постарайся не волноваться, прикрывая дверь, я увидел, как тяжело она опустилась на кровать.

Я прошел за охранником, и вскоре мы были в том же зале с окном, что и накануне. Гао уже ждал меня, сидя в кресле. Не дожидаясь приглашения, я молча сел напротив него.

— Я пригласил тебя, чтобы обсудить с тобой кое-какие дела, в свете решений Совета, — без предисловий начал Гао.

— Совет принял решение. Через сорок два часа мы начнем вторжение на Землю, — он сказал это таким бесстрастным голосом, какого я никогда не слышал за всё время общения с ним.

— Неужели вы думаете, что вам так легко удастся завоевать Землю? Да, вы далеко обогнали нас в техническом развитии, но я не думаю, что земляне так просто покорятся вам, да и к тому же, не такая уж примитивная у землян военная техника, как вам кажется. Сопротивление будет…, — он жестом остановил меня.

— Я понимаю твои эмоции, но вынужден тебя огорчить. Я сомневаюсь, что сопротивление будет эффективным против нас.

— На чем основана такая самоуверенность или это представляет военную тайну?

— Нет, ни какой тайны здесь нет. Мы телепортировали на Луну сто боевых космических кораблей. Они легко пройдут сквозь любые заслоны ваших ракет и самолетов. В начале операции мы произведем своего рода демонстрацию силы. Для этого одновременно нанесем удар по ста крупнейшим городам во всех частях света. Будет проведена так называемая позитронная обработка местности. Она очищает территорию в десятки квадратных километров и превращает её в пустыню. При этом на поверхности не остается никаких следов того, что там находилось, и ни какого радиоактивного заражения. Таким образом, многомиллионные города просто исчезнут с лица планеты за несколько секунд. Одновременно будут уничтожены все телекоммуникационные системы околоземного базирования. После этого, землянам будет объявлен ультиматум. Срок одна неделя. Если мы получим отказ, то начнется позитронная зачистка городов и распыление биологических препаратов, воздействие которых, приведет к гибели оставшихся людей в течение примерно трех-четырех дней.

— А вы не задумывались, что если земляне не примут ваши условия, но поймут, что противостоять вам они не в состоянии, они просто воспользуются последним шансом?

— Каким?

— Уничтожат сами себя в огне ядерного холохоста и не оставят вам Землю в подарок.

— Я не думаю, что так произойдет.

— Вы действительно очень самоуверенны. Возможно просчитали степень вероятности на компьютере, — язвительно сказал я.

— Безусловно. Вероятность 97,2. Как видишь, степень нашего успеха весьма высока.

— А не боитесь, что получится, как в случае с вашей кометой? Там тоже степень вероятности была высока, а ведь не получилось? На чем зиждется такая уверенность?

— На нашем предложении, которое содержится в ультиматуме. Первая атака на Землю приведет к гибели примерно одного миллиарда человек. Это примерно пятнадцать процентов населения планеты. При этом, эта наиболее активная её часть. Правительства большинства стран будут вероятнее всего уничтожены. Временно образованные за столь короткий срок правительства, не смогут принять столь ответственного решения, как подвергать себя и своё население дальнейшему уничтожению и вынуждены будут согласиться на наше предложение, к тому же должен тебе сказать, оно весьма гуманно.

— В чем же ваш гуманизм?

— Совет предложил в качестве сосуществования новый вариант раздела Земли. Земляне переселяются целиком на Австралийский континент, а мы берем под свой контроль оставшуюся территорию Земли.

— Но зачем вам столько территории. Ведь вас всего несколько миллионов?

— Да, нас действительно не очень много, но это пока. Через десятки и сотни лет нас опять станет много.

Только сейчас, меня осенил вопрос, который постоянно озадачивал меня последнее время, но я не мог его точно сформулировать, и наконец, я понял, что я хотел спросить Гао.

— Я могу задать тебе вопрос, точнее два вопроса?

— Да конечно, сколько угодно.

— Мы здесь не так давно и стеснены в передвижении, но за всё время я не видел ни одной женщины, у вас что, их нет?

— Почему, есть, но очень мало. А с чего это вдруг тебя взволновал этот вопрос?

— Просто так.

— Странно, что он тебя вдруг заинтересовал. По моему я тебе рассказывал, что для воспроизводства рода, мы пользуемся совсем иными методами. Кроме того, в момент катастрофы, в нашем обществе оставалось очень мало женщин, чуть более шести процентов.

— Хорошо, тогда второй вопрос, а ты сам кто, робот или человек?

— Я человек, — сказав это, он внимательно посмотрел на меня, — а почему это так важно для тебя, робот я или человек?

— Для меня нет, просто я хотел знать, с кем имею дело, хотя ты прав, это не столь важно, — ответил я, скорее подыграв ему, нежели чем подумал на самом деле.

— У тебя еще есть вопросы ко мне?

— Да.

— Слушаю тебя.

— Что будет с нами?

— Ответ на этот вопрос будет для тебя наверно самым неожиданным. Совет решал вашу судьбу в качестве отдельного вопроса и принял следующее решение. После того, как произойдет полная колонизация Земли, будет сформирован правительственный орган, в который войдут два представителя, один от вашей планеты, второй от нашей. Они, собственно говоря, и станут руководителями этого органа. Так вот, Совет, принимая твои заслуги, решил назначить тебя в качестве представителя Земли. Таким образом, ты можешь сам выбрать название руководителя этого Совета, ну скажем, император или наместник, как захочешь. А я назначен представителем от нашей цивилизации, типа советника.

— Как видишь, я исполнил свои обещания. Ты получаешь неограниченную власть над жителями Земли. Твои друзья могут быть назначены тобой на любые должности. Все переговоры с землянами мы будем вести только через тебя. Как тебе такая перспектива?

Признаться, я ожидал чего угодно, только не такого поворота дел, поэтому в первый момент, просто не знал, что ответить. Поняв, наконец, что мне предлагают, я ответил:

— А могу я отказаться?

— Конечно. Совет учел, что ты в праве отказаться и предложил тебе на выбор любое поселение. Здесь на Луне тебе и твоим друзьям, если они захотят так же остаться, вам будут созданы более комфортабельные условия жизни или на Земле. Причем для вас сделано исключение. Вы сможете поселиться в любом месте Земли, где пожелаете. Там тоже будут созданы все необходимое для хорошего проживания. Но лично я, — он сделал паузу, — рекомендовал бы первый вариант. Мы могли бы видеться, беседовать как и раньше.

— Я не могу занять этот пост.

— Почему?

— Потому, что я не готов к этому. Кроме того, я не хочу и не могу.

— Знаешь, Сережа, я думаю, что тебе лучше посоветоваться со своими друзьями. Поэтому этот вопрос остается открытым, а пока наш разговор окончен. Увидимся через два дня, — произнеся эту фразу, он положил на стол мои часы и пододвинул их в мою сторону.

Я взял часы и хотел, было сказать спасибо, но подумал, что ведь возвращает то, что забрал у меня, так с какой стати, я буду его благодарить за это. В этот момент открылись двери лифта. Внутри стоял все тот же охранник. Я посмотрел на Гао, и молча направился к лифту.

Артур и Вика сидели за столом в гостиной и ждали меня. Я вошел, и ни слова не говоря, положил часы на стол.

— Наверное для того, чтобы мы знали, сколько осталось до начала операции.

— Какой операции?

— Через сорок два часа они начинают вторжение на Землю.

Вика зажала рот рукой, чтобы не закричать, а Артур, который держал в руках мои часы, осторожно, словно это была бомба, положил их обратно на стол.

— Значит война? — спросила Вика.

— Нет. Они просто захватят Землю, используя для этого оружие, против которого мы просто бессильны.

— Что значит, бессильны? — спросил Артур.

— То и значит. Они телепортировали сто кораблей, каждый из которых способен уничтожить любой крупный город. Как объяснил мне Гао, их оружие позволяет полностью уничтожить территорию в несколько километров, оставив после себя пустыню.

— Но они сами не смогут там потом жить.

— Смогут, еще как. Местность не подвергается радиоактивному заражению. Просто на ней уничтожается всё. Я забыл, как называется это оружие, то ли протонное, то ли мезонное, впрочем, не в этом суть. Далее, они объявляют ультиматум и дают неделю на обдумывание.

— А в чем суть ультиматума, Гао тебе сказал?

— Да, они хотят оставшихся землян согнать в резервацию.

— Да где же они возьмут такую площадь, чтобы разместить столько народу? — удивленно спросила Вика.

— Они хотят выделить для поселения землян Австралию, а самим разместиться на остальной части планеты.

— Ничего себе. И как они себе представляют себе этот процесс переселения. Это бред какой-то. Как бы они того не хотели, везде останется хоть немного людей. Это потенциальное сопротивление. Начнется настоящая партизанская война, — снова вставил Артур.

— Не знаю. Насчет того, как они мыслят себе переселение такого количества людей, Гао ничего не сказал.

— А если мы, ну точнее земляне откажутся? — спросила Вика.

— Тогда они повторят атаку, а затем начнут обработку каким-то биологическим оружием, способным уничтожить человечество совсем. Так что выбирать особенно не приходится. Они продумали всё. Но главного я вам еще не сказал, — я сделал паузу, чтобы собраться с мыслями, но Вика взяла меня за руку и сказала:

— Не молчи, говори.

— Короче. Они создают правительство, которое будет управлять в Австралии оставшимся человечеством и предлагают мне возглавить его.

Вика и Артур открыли рты и уставились на меня, не в силах что-либо сказать. Первым нарушила молчание Вика.

— И что ты ему ответил?

— Как что, что я не хочу, не могу и тому подобное.

— А он?

— А он ответил, что если не хочешь, то пожалуйста, живите на Луне. Нам здесь построят новый хороший дом, а если не хотим здесь, то можем отправляться на Землю и жить где захотим. Короче нас не забудут.

— Точно, как в мультфильме про Мальчиша-плохиша. Бочку варенья и ящик печенья.

Вика нахмурила брови и с укором посмотрела на Артура.

— Аллегории совсем не к месту. Коли мы все причастны ко всему происшедшему, нам и решать всем вместе как быть.

— Извините Виктория, я вовсе никого не хотел обидеть. В данном случае я представил себя тем Плохишом, который помог инопланетянам проникнуть на Землю и теперь думает, как бы не прогадать, когда его будут благодарить. У меня иногда мысли вырываются в словах, прежде чем я подумаю, нужно ли это говорить или лучше промолчать.

— Ничего Артур, все мы оказались Мальчишами-плохишами. Утешает только то, что мы не думали о плохом, точнее не думали о возможных последствиях, — сказал я, поэтому Вика права, нам всем решать, как поступить.

— А ты сам как считаешь? — спросила Вика и внимательно посмотрела на меня.

— Я же ответил, что не собираюсь становиться министром или президентом, неважно как это назовут. Да и потом, какой из меня чиновник? Я по жизни самую высокую должность занимал, так это старший мастер, да и то, когда это было, двадцать лет назад. И вообще, если даже меня назначат вопреки моему желанию, хотя вряд ли, как на меня будут смотреть? Все в один голос скажут, — Вот он главный виновник всех бед человечества. И буду я жить под вечным укором людей всего мира. Нет, увольте. Такого пожалуй, и врагу не пожелаешь, не то что добровольно возьмёшь.

— Наверно вы правы, Сергей Николаевич. Но и здесь оставаться на Луне, тоже не очень весело. Даже если из этой клетки нас переведут в большую, можно умереть от тоски. Тогда уж лучше на Землю. Пусть хоть в Антарктиду, чем на Луне. Там хоть на несколько минут можно на воздух выйти, а здесь без скафандра и шагу не сделаешь.

Молчавшая, всё это время Вика, сумрачно смотрела то на меня, то на Артура. Наконец, когда мы оба замолчали, она сказала:

— Одному не хочется быть президентом, другому Антарктиду подавай, а мне где прикажите жить? Я понимаю ваши чувства. Да, мы виноваты в том, что произошло. Как угодно можно назвать причины, которые привели к этой катастрофе, тупостью, тщеславием, легкомыслием и прочими измами. И думаю, никто из нас не снимает с себя этой вины и не переложит её на плечи другого. Поэтому считаю, — она еще раз сурово посмотрела на каждого из нас, и медленно выговаривая, словно учитель, каждое слово, продолжила, — что в сложившейся ситуации наша обязанность, наш, если хотите долг перед людьми, взять на себя бремя ответственности в этот тяжелый час.

— Ты что, предлагаешь мне возглавить этот Совет или как там его?

— Да, предлагаю. И если ты не согласен, то я поговорю с Гао и предложу себя вместо тебя.

Я смотрел на Вику и не верил своим глазам, что в этой хрупкой, беззащитной женщине, столько уверенности и решимости.

— Но почему, объясни?

— Потому, что мы знаем о них больше кого бы то ни было на Земле. Потому что мы виноваты, что они здесь. Потому что нам нести этот тяжкий крест вины и стараться сделать всё возможное и невозможное, чтобы сохранить человеческий род, облегчить жизнь оставшихся на этой планете людей. Мы будем если надо просить и умолять, мы будем биться за жизнь каждого, кто останется после все этого. Потому что только так мы сможем хоть в какой-то мере искупить свою вину. А вы предлагаете, что, уединиться где-нибудь на Канарах и за рюмкой мартини предаваться иногда угрызениям совести? Ну уж нет. Если у нас осталась совесть, мы должны поступить так, как велит нам она, иначе мы действительно окажемся теми самыми Плохишами, о которых только что говорил Артур.

Воцарилось молчание. Я был потрясен. Я никак не ожидал от Вики ни таких слов, ни такого эмоционального порыва чувств. В её словах не было какого-то патриотизма или героизма, в них была голая правда, чувства, порыв души, всё то, хорошее и чистое, что есть в каждом из нас. Просто оно лежит где-то на самом дне нашей души и ждет своего часа, чтобы проявиться. Тогда оно подымается наверх и выплескивается наружу, в словах или поступках и ты видишь человека таким, какой он есть на самом деле. Его чувства и мысли становятся на виду у всех, и ты понимаешь, что это за человек. Только сейчас я понял, какой была Вика. Сильной, волевой, ответственной и решительной. Наверное, именно за эти качества я и полюбил её, хотя и не понимал, что они в ней есть. Видимо души людей, независимо от них самих ищут и находят своих избранников и только в особых случаях, ты понимаешь и осознаешь, почему ты полюбил этого человека.

— Виктория, я согласен с вами и готов следовать за вами. Я конечно, не знаю, какую пользу могу принести, поскольку быть управленцем мне не приходилось, но я могу быть каким-нибудь консультантом или секретарем.

— Спасибо Артур. Я знала, что вы поймете меня и примите правильное решение.

— Относительно того, правильное оно или нет, это ещё вопрос спорный. Но, учитывая, что вас большинство, — я посмотрел на Вику и Артура, которые пристально смотрели на меня и видимо ждали моего решения, — я вынужден согласиться с вами и принять это предложение.

Вика посмотрела на меня, и как можно мягче, сказала:

— Я знаю, как тебе сложно принять такое решение. Но поверь, так надо. Так нужно. Так честно по отношению к самому себе. Ты же сам так думаешь, просто не стал говорить, правда?

— Не знаю Вика, честное слово, не знаю. После всего, что произошло, я стал во всём сомневаться. Каждый шаг, как на минном поле. Шаг вправо шаг влево и ты погиб. За эти дни я вспоминал каждую мелочь из тех бесконечных разговоров с Гао и не смог найти ни одной зацепки, за которую можно было бы ухватиться и сказать — вот где ложь, вот где надо было сказать себе стоп. Поэтому сейчас я сомневаюсь, но не потому, что ты права, а потому что это предложение исходит от врага. И мы знаем его коварство. Поэтому я не удивлюсь, если, всё что он говорил мне, снова окажется ложью.

— Я тебя прекрасно понимаю, поэтому нам и надо идти до конца. Ведь за эти два года мы имели шанс в любой момент остановить всё это. Мы этого не сделали, потому что нами двигали чистые помыслы. Сейчас перед нами стоит опять выбор, но иного рода, и кто знает, что ожидает нас впереди.

— Хорошо, я согласен принять на себя весь груз ответственности.

Прошло два дня томительного ожидания начала вторжения. За это время нас никто не посещал. О нас словно забыли, видимо все готовились к началу операции. Запертые в круглой башне из металла и, не имея никакой связи с окружающим миром, мы не знали чем заняться. Говорят ожидание смерти, хуже, чем сама смерть. Наверное, так оно и есть на самом деле. Я обратил внимание, что чем бы мы ни занимались всё это время, каждый из нас, проходя мимо стола в столовой, невольно посматривал на часы, которые оставались лежать там. Время неумолимо приближалось и от этого на душе становилось всё горше и горше. Наконец Вика не выдержала и сказала:

— Вот что, я предлагаю куда-нибудь убрать часы. С ними хорошо, но без них лучше. Я заметила, что мы то и дело бегаем смотреть время. Может они, именно этого хотели, чтобы мы сошли с ума? Нервы надо беречь. От того, что война началась или нет, ровным счетом ничего не изменится, но раньше времени психовать я не собираюсь. Нервы и так напряжены у всех до предела. Сергей, убери их или я их разобью.

— Хорошо.

Я взял часы и отнес их на кухню. Оглядевшись по сторонам, я достал пустую банку, положил в неё часы и поставил на полку рядом с другими. Перед тем, как положить их в неё я посмотрел на время. До начала операции оставалось чуть больше двух часов. В этот момент дверь открылась, и всё тот же охранник сообщил, что нас троих приглашают в зал.

Пройдя знакомым путем, мы оказались в зале с окном. Гао и еще несколько инопланетян сидели за круглым столом. Увидев нас, Гао поднялся и подошел к нам. На этот раз он был одет в подобие комбинезона, поверх которого наброшен халат или что-то, напоминавшее его, но без рукавов. Всё это было элегантно, но с земной точки зрения весьма необычно. Что означала такая одежда, я не понимал, то ли это был официальный костюм или форма, то ли повседневная одежда, скорее официальная, поскольку все присутствующие были одеты аналогичным образом. Различие было в оттенках халатов и как я позже заметил, в количестве и цвете полос идущих с одной стороны халаты с низа до пояса.

Кивком головы он поздоровался с нами и предложил присесть. Инопланетяне, сидевшие за столом, молча наблюдали за нами. Мы сели за стол в ожидании, когда нам объяснят, с какой целью нас пригласили. Когда все расселись, Гао произнес:

— Здесь присутствуют члены государственного Совета, которые прилетели на спутник Земли Луну с целью лично познакомиться с людьми, которые смогли осуществить столь грандиозную задачу, как создание транспортного коридора между двумя планетами, отстоящими друг от друга на тысячи световых лет.

Я чувствовал, как кровь приливает мне к лицу и гнев и ненависть к происходящему захлестывает меня, поэтому чтобы сдержаться, я со всей силой сжал ручки кресел руками. Бросив взгляд по сторонам, я только сейчас обратил внимание, что по периметру стен с оружием в руках стояло около двадцати охранников. В это время Гао продолжал:

— Отдавая должное, каждому из здесь присутствующих землян, я хочу особенно отметить выдающуюся роль талантливого ученого, инженерные и научные находки которого, по сути, обеспечили продвижение проекта. Я имею в виду Артура, — Гао протянул руку и указал на Артура, который буквально съежился в кресле от взгляда присутствующих.

Сидящие вокруг закивали головой, видимо в знак приветствия или одобрения.

— Не могу не отметить, что в трудный момент во время осуществления проекта, а их было достаточно много, огромную роль сыграла Виктория. Своим воодушевлением, она как никто способствовала продолжению проекта.

Инопланетяне снова закивали головой.

— И, наконец, я хочу представить вам человека, контакт с которым дал столь блестящий результат. Сергей Николаевич, человек, который сумел сплотить вокруг себя единомышленников и воплотить наши мечты в жизнь.

После этих слов все взоры обратились на меня. Я буквально скрипел зубами, и лишь Викина рука, лежащая на моей, не дала мне возможности вскочить и заорать на них и сказать всё, что я о них думаю.

— А теперь прошу минуту внимание, — сказал Гао.

В этот момент, компьютерная система, лежащая на столе спроецировала голографическое изображение. Мы увидели армаду космических кораблей на фоне стремительно приближающейся Земли. Корабли начали расходиться в разные стороны, занимая боевые позиции. Затем появилась кабина одного из кораблей, в центре которой стояла два инопланетянина, одетых так же, как сидящие в зале. Один из них обратился к присутствующим в зале:

— Докладывает командующий флотом Громтмонт. Эскадра вышла на позицию атаки и ждёт приказа для её начала.

Из-за стола встал пожилой инопланетянин и, обведя суровым взглядом присутствующих, сказал:

— Начинайте атаку, — сказав это, он тяжело опустился в кресло.

Я почувствовал, как похолодела Викина рука и она неожиданно, потеряв сознание, стала заваливаться на бок. К ней подошли двое охранников, чтобы поддержать. Гао, что-то сказав им, попросил проводить нас обратно к себе. Когда мы выходили, он подошел ко мне и сказал, что если я хочу, то могу остаться. Я посмотрел на него и молча проследовал за охранником, помогая им нести Вику.

Вика лежала на кровати в спальне, постепенно приходя в чувства. Вошедший вслед за охранниками инопланетянин, видимо врач, сделал укол, и ни слова не говоря, вышел. Спустя несколько минут, Вика открыла глаза. Она всё еще была бледная.

— Ну, ты как? — спросил я.

— Я вовсе не такая сильная, как ты думаешь, — тихо произнесла она.

— Я знаю, какая ты, а сейчас лежи и молчи. Тебе надо отдохнуть и набраться сил.

— Знаешь, когда он говорил, мне хотелось умереть. Понимаешь, умереть, — она говорила, и слезы текли из её глаз, — первый раз в жизни я подумала о смерти. Вот видишь, значит, обманула меня та женщина, которую я встретила в детстве.

— Как знать, Вика, обманула она или нет. Только сейчас я тебя очень прошу, успокойся и усни. Тебе нужно набраться сил, они тебе пригодятся. Впереди ещё столько всего, что сегодняшний день покажется раем.

— Ты так думаешь?

— Думаю да.

 

Глава 3

Прошло два дня с момента начала вторжения на Землю. Всё это время нас никуда не вызывали и мы были в полном неведении, что происходит на Земле. К концу второго дня меня вызвал Гао. Как всегда мы встретились в приемном зале. Он был в форменной одежде и стоял у окна, скрестив за спиной руки, и глядел на безжизненный лунный пейзаж.

— Напоминает родную планету? — едко спросил я.

— Да, — ответил он и повернулся в мою сторону. Видимо поняв, какой смысл я хотел вложить в этот вопрос, он не стал развивать эту тему и сразу перешел к вопросу, по которому вызвал.

— Я надеюсь, ты обдумал наше предложение?

— Да.

— И каков твой ответ?

— Я согласен.

Судя по тому, как посмотрел на меня Гао, и изменилось выражение его лица, он явно не ожидал от меня такого ответа.

— Ты в который раз меня удивляешь. Если говорить честно, я не ожидал, что ты примешь такое решение.

— А чего же ты ждал?

— Ну я предполагал, что предпочтешь уединиться где-нибудь на островах в роскошной вилле, и постараешься забыть весь этот кошмар. Знаешь, мир и покой постепенно делают свое дело. Залечивают раны, боль уходит. Жизнь берет своё.

— Странно. Совсем недавно, ты уговаривал меня согласиться, а теперь даешь совсем другой совет. Не похоже на тебя.

— Я лишь советовал, а не уговаривал, это раз. А, во-вторых, в тот момент я высказал пожелание Совета, а не своё личное.

— Понятно. В области философского истолкования того или иного высказывания ты как всегда силен. Тут мне трудно спорить. Поэтому к чему слова, вернемся к делу. Если ваше предложение остается в силе, я готов принять его и возглавить Совет или любой другой орган, который будет образован. Или может, вы передумали? — я посмотрел на Гао и, сделав ухмылку на лице, спросил — а может не все так гладко, как вы планировали? Мы, земляне, умеем удивлять непрошенных гостей, не так ли?

Он смерил меня взглядом, в котором трудно было прочесть ответы на мои вопросы, и после короткой паузы сказал:

— Не буду от тебя скрывать, кое-что действительно прошло не совсем так, как мы планировали, но это ничего не меняет.

— Если не секрет, в чем?

— Мы потеряли несколько кораблей. Земляне использовали оружие, которого, как мы считали, у них нет в арсенале.

— Вот как? Значит, мое назначение откладывается, не так ли?

— Хватит, Сергей. Я понимаю к чему ты клонишь. Но вынужден тебя огорчить. Всё на что были способны земляне, это сбить несколько наших кораблей. Однако удар, который мы нанесли, был такой мощи, что мало не покажется. Прежде чем предъявить ультиматум, нам пришлось дважды повторить нашу атаку. Так что, в гибели половины человечества надо винить в первую очередь ваших безмозглых военных, которые решили испробовать на нас своё оружие.

Я чувствовал, что он чего-то не договаривает, но никак не мог понять чего. Спрашивать напрямую было бесполезно. Если бы он хотел, он сам сказал, но чувствовалось, что он чем-то расстроен.

— Да, так вот по поводу твоего назначения, — неожиданно, заговорил Гао, — вопрос решен и раз ты согласен, я доведу до сведения Совета твое решение. Теперь о сроках, — он снова сделал небольшую паузу, — ультиматум объявлен. Теперь слово за землянами. Через неделю мы получим ответ и в зависимости от этого, я могу сказать тебе, когда ты сможешь приступить к своим, полномочиям. Кстати, а что насчет твоих спутников? Как они решили?

— Вика станет моим заместителем, а Артур консультантом по науке и технике, не возражаешь?

На лице Гао появилась ухмылка. Он явно не ожидал такого решения с нашей стороны, и поэтому неожиданно рассмеялся. Я первый раз видел, как смеется Гао. Выглядело это достаточно странно. Было ощущение, что смеется человек, который забыл вставить вставную челюсть и от этого его лицо выглядит нелепо и безобразно. Кончив смеяться, он посмотрел на меня и сказал:

— Скажи, зачем ты всё это делаешь? Неужели ты серьезно думаешь, что нас можно остановить или что-то изменить? Пойми, то что произошло, это факт. Хочешь ты того или нет, но ваше поражение, это вопрос лишь времени. Да я прекрасно понимаю тебя, твои чувства, твою боль, ненависть ко мне и всем нам, прилетевшим, чтобы завоевать вашу планету. Но это свершилось. Понимаешь меня, свершилось. Двести с лишним городов исчезло с лица планеты. Почти три миллиарда людей превратились в молекулы. Их нет и вернуть их нельзя. Ваши военные сдуру взорвали несколько ядерных ракет и заразили радиоактивностью местность, на которой еще миллионы людей будут медленно умирать. Мы, по крайней мере, более гуманны, чем они. Мы не заставляем людей мучиться в агонии лучевой болезни. Чего они добиваются, чтобы мы истребили оставшихся? За этим дело не станет. Мы более гуманны, нежели земляне к самим себе. Это снова убеждает меня, что ваша цивилизация, находится на такой ступени развития, что её исчезновение, не вызывает чувства досады, не то что скорби. Жестокость к самим себе, разве это не признак первобытности эволюционного этапа развития?

Он сделал паузу, словно хотел набрать воздуха, перед тем как продолжить, а я подумал, — так вот в чем дело. Они не думали, что мы применим ядерное оружие. Значит, часть местности заражена радиацией, и теперь они явно бояться, что мы можем продолжить, и тогда весь их план может рухнуть. Что остается? Двинуть на Марс и ждать, когда радиоактивные осадки исчезнут, а это годы. Если мне не изменяет память, сотни, а то и тысячи лет.

— Так вот, — снова произнес Гао, — чтобы не произошло, ты будешь управлять оставшейся частью землян, а Вика и Артур могут получить свои посты, можешь так им и передать. Но я тебе не завидую.

— А мне и не надо завидовать. Я сам выбрал свой путь. Конечно, ты мне помог в этом, но что делать. У каждого свой путь и никто не знает, куда он приведет, не так ли?

— В этом, ты абсолютно прав.

— Кстати, я хотел спросить у тебя, мы здесь узники, заложники или кто?

Гао посмотрел на меня и снисходительно ответил:

— Война, друг мой, война. Сам знаешь, в такой ситуации всегда есть временные трудности. А что касается вашего статуса, то это как тебе больше нравится. Можешь назвать это, к примеру, временная администрация в эмиграции.

— Ну раз так, то может тогда нам хотя бы телевизор дадут или что-то похожее, и связь хотя бы с вами наладят, я не говорю о телефоне, всё равно некуда звонить.

— Хорошо, я дам указания, чтобы этот вопрос был решен. А теперь я прошу меня извинить, у меня сегодня еще много дел.

Гао попрощался и вышел за дверь. Я остался в зале. Подойдя к окну, я увидел, как пришла в движение платформа. Мне не доводилось видеть, как происходит телепортация на столь большой платформе, и я невольно засмотрелся. Секунда, другая и огромный космический корабль завис над ней.

Сколько же еще боевых кораблей они телепортировали на Луну, чтобы продолжать атаку на Землю? А впрочем, неважно сколько, они и двумя десятками могут обойтись, просто растянут весь этот апокалипсис во времени. Вошедший охранник вежливо попросил пройти за ним. Я повиновался, и через несколько минут был у себя.

По моему лицу, Вика поняла, что хороших новостей нет, и потому не стало меня ни о чем спрашивать, однако я сам заговорил:

— Всё ужасно плохо. Они атаковали Землю, — я замолчал и закрыл лицо руками. Они молча ждали, когда я соберусь с духом, чтобы продолжить.

— Правда, у них не всё сложилось так, как они планировали, и они даже потеряли несколько кораблей, сколько не знаю, Гао не сказал. За это они совершили три боевых налета на Землю и уничтожили более двухсот крупнейших городов мира. Погибло три миллиарда людей.

— Не может быть?

— Может. Правда, Гао сначала не стал говорить, но потом проговорился, что наши военные применили какое-то оружие, наличие которого они не предполагали. Кроме того, мы использовали ядерное оружие. Так что в ряде мест произошло радиоактивное заражение местности, чего они больше всего опасались. Ультиматум передан землянам, и отсчет времени пошел. Вот пожалуй, и всё, других подробностей я не знаю.

— А что насчет нас, он не сказал?

— Ты знаешь, Гао очень удивился, когда я сказал, что согласен занять пост.

— Почему?

— Сам не знаю почему. Но, судя, по его лицу и словам, он явно был удивлен моему согласию.

— Ну что же, остается ждать, — мрачно произнесла Вика.

— Я кстати попросил его относительно телевизора или ему подобного. Он обещал решить эту проблему, — я произнес это, но всем было не до этого. На лице Вики и Артура читалось горечь и боль от бессилия что-то изменить. Я чувствовал, что голову, словно в тисках сжимает боль, и пошел в спальню отдохнуть. Упав на кровать, я буквально сразу заснул.

Я проснулся, когда Вика прикоснулась к моему лбу. Её рука была горячая и влажная. Я перепугался, что с ней что-то не так и попытался встать, но почувствовал, как все поплыло вокруг. Только Викин голос, словно издалека, говорил, что я в сознании.

— Тихо, тихо, лежи.

— Что со мной?

— Ты весь горишь, у тебя жар и видимо большая температура, — она положила мне на лоб смоченное в воде полотенце.

— Вика ты ошибаешься, это у тебя жар, у тебя горячие руки, — и я снова забылся.

Когда снова пришел в себя, Вика сидела на стуле рядом и дремала, но стоило мне открыть глаза, она тут же очнулась, словно почувствовала это.

— Ну, ты как?

— Что со мной было?

— Я думаю, нервная перегрузка дала о себе знать. Ты вернулся от Гао, рассказал нам о встрече и потом буквально вырубился. Я сначала подумала, что ты спишь, а потом смотрю, ты весь горишь. Тебя трясло и был такой жар, что я жутко за тебя испугалась. Артур, что есть силы, стучал в дверь, чтобы хоть кто-то нас услышал и пришел, но все впустую. Всю ночь ты бредил, звал меня и жутко ругался.

— На кого я ругался?

— Как на кого? На Гао и инопланетян, конечно же. А часа два назад они, наконец, соизволили прийти. Сделали тебе укол, и тебе сразу стало лучше. А минут двадцать назад принесли телефон для связи с ними и какой-то ящик. Артур пытается понять, что это.

— Понятно.

Я приподнялся и встал. Слабость ещё была, но в целом я чувствовал себя лучше. Пройдя в холл, я застал там Артура, который пытался разобраться, как работает телевизор, который нам принесли.

— Полегчало, Сергей Николаевич, а то мы с Викторией так переволновались, что просто не знали, что делать.

— Да вроде ничего. А ты я смотрю, пытаешься запустить местный телеприемник?

— А вы думаете, это телевизор?

— Думаю, что да, поскольку просил об этом Гао.

— Надо же, а я ломаю голову относительно его назначения. Врач ушел, а следом за ним принесли аппарат и ни слова, ни говоря, поставили на стол. Ну думаю, может переводчик какой, у них почти такой же стоял на столе, когда мы в большом зале были. А с другой стороны на вид, похож на компьютер.

— Можно мне посмотреть?

— Конечно.

Я взглянул на коробку, стоящую на столе. Она действительно напоминала присланный нам компьютер и отличалась лишь отсутствием разъемов для подключения и всего двумя кнопками на верхней панели.

— Вот видите, если нажать эту кнопку, — Артур нажал белую кнопку на панели, — загорается голографический экран, а при нажатии другой он гаснет и ничего не происходит.

— Подожди секунду. Давай еще раз попробуем.

Изображение снова появилось над коробкой.

— Панель управления, — произнес я, и в тот же момент в нижней части экрана появилось подобие компьютерной мыши. Круглая выпуклая кнопка и две квадратные по бокам. Я подумал и снова произнес, — отодвинуть изображения, приблизить пульт.

Вслед за этим изображение разделилось надвое. Одна половина отодвинулась от меня метра на два, а пульт придвинулся вплотную.

— Потрясающе все просто, — произнес Артур.

Я протянул руку и стал имитировать пальцем вращение шарика. На удаленной части экрана стали появляться расплывчатые очертания изображения.

— Всё ясно. Вы сейчас вручную пытаетесь найти сигнал и зафиксировать его на экране.

Я снова и снова крутил колесо, пока наконец не нашел более или менее четкое изображение. Оно то и дело прерывалось искажениями, но его можно было разобрать. Шла телевизионная передача с Земли. Передавали новости на английском языке.

— Вика, ты немного понимаешь по-английски, попробуй перевести, крикнул я ей, — она была в спальне и когда вошла в холл застыла на месте. Внимательно вслушиваясь в речь диктора, она пыталась понять, о чем идет речь. Наконец диктор кончила говорить, и появились кадры, снятые тележурналистом с места события. Камера крупным планом показывала бензоколонку, стоящую на шоссе, а затем шоссе, ведущее в сторону пустыни. Диктор за кадром комментировала показанные кадры. Вика внимательно вслушивалась в сбивчивую речь диктора, но в этот момент изображение стало ухудшаться и вскоре совсем исчезло.

— Ну что, о чем он говорил?

— Я не всё поняла. Кажется это Австралийское телевидение. Они рассказывали о нашествии инопланетных кораблей. Сюжет, который они показали, был получен, прибывшим из Штатов журналистом. Город, который находился в нескольких километрах западнее бензоколонки, буквально стерли с лица земли. Весь мир охватило, я не поняла что, видимо оцепенение. Большинство крупнейших городов уничтожено, за исключением Австралийского континента, который практически не пострадал. Сейчас сюда прибывают сотни кораблей и самолетов со всех частей света, которые смогли вылететь из городов, которые не пострадали. Паника охватила весь мир, и в этот момент изображение пропало.

— Давайте я попробую поймать что-нибудь.

Артур сел около меня и стал осторожно крутить шар управления, однако ничего не получалось. Пару раз на несколько секунд появлялось изображение, но потом снова исчезало.

— Что вы хотите? — сказал я, — мы же на Луне и, кроме того, если верить их плану, они сбили все спутники над Землей. Удивительно, как мы сумели хоть что-то поймать.

— Нет, нет. Мы обязательно поймаем ещё. У них наверняка принципиально другая система передачи сигналов. Раз мы поймали сигнал, значит, они контролируют земные телевизионные станции и принимают их на Луне. Подождите, я кажется, кое-что понял, — он убрал руку с пульта и произнес, — найти четкий сигнал с Земли.

В тот же момент на экране появилось изображение идущих с Земли новостей.

— Определить координаты исходящего сигнала, — экран раздвинулся вширь, и на одной его половине появилось изображение Земли, вращающейся вокруг своей оси. Вслед за этим земной шар развернулся в карту и две линии, образуя перекрестье, начали перемещаться. Остановившись на Австралийском континенте, изображение стало меняться, увеличивая приближение, превратившись сначала в план побережья, затем в план города. Мы видели его с высоты нескольких километров. Внизу экрана шли надписи и цифры, видимо координаты. Понять было невозможно, но скорее всего, это был Сидней. По крайне мере так нам показалось, когда шло увеличение карты Австралии.

В это время диктор продолжала говорить, а на экране то и дело появлялись операторские кадры из аэропорта и портов страны. Мы видели, как люди выходили из самолетов. Многие несли на руках детей, прижимая их к груди. В глазах растерянность, слезы и боль. Они не знали, что делать и куда идти. Прибывающие пароходы были буквально набиты людьми, стоящими на палубах. Смотреть на всё это было больно и страшно.

— Выключи это, — сказала Вика, — я не могу это смотреть. Она повернулась и ушла в спальню. Артур посмотрел на меня. Мне было страшно всё это видеть, так же как и Вике, но я должен был это видеть, словно хотел знать, что мне предстоит впереди.

— Попробуй поймать другие телевизионные станции.

— Поиск других сигналов с Земли на других континентах, — сказал Артур.

На экране вновь появилась земная развертка и перекрестье линий, словно прицел, начало подниматься на север. Через несколько секунд появилось изображение, явно с Азиатского континента. Мужчина темпераментно комментировал события, но понять что-то было невозможно. Артур указал на Россию, в надежде поймать станцию, вещающую на русском языке. Сканирование было тщетным, пока, наконец, прицел не остановился в районе Сибири. Диктор на русском языке рассказывала новости.

— … по нашим данным в Европейской части России, а так же на территории Украины и Белоруссии уничтожены практически все города, в которых проживало более миллиона жителей, в том числе Москва, Киев, Минск, Санкт-Петербург. По всей видимости, удары, наносимые пришельцами из космоса, осуществлялись в первую очередь по областным городам и наиболее густонаселенным объектам. По поступающим данным, территория мест, подвергшихся удару, представляет собой абсолютно ровную безжизненную поверхность. Никаких следов наличия, каких либо останков зданий, объектов, людей и техники, не обнаружено. Полное исчезновение всего, что находилось на площади свыше семидесяти квадратных километров. По свидетельству очевидцев, наблюдавших атаку инопланетян, три космических корабля на большой скорости снизились, затем, два корабля ушли в разных направлениях в сторону города. Оставшийся корабль, сделав маневр, завис и, по всей видимости, произвел выстрел, который напоминал разряд молнии, которая шла по направлению к центру города. При этом началась мелкая вибрация воздуха, сопровождавшаяся свечением ярко фиолетового света, переходящего постепенно в синий, а затем голубой цвет. При этом очевидцы утверждают, что звуковых эффектов, как таковых не наблюдалось, слышны были лишь незначительный гул и треск, напоминающий разряды электричества при замыкании проводов. После этого вся местность впереди словно покрылась пеленой тумана, который рассеялся спустя несколько минут, после того, как исчезли корабли пришельцев. Впереди, насколько хватала взгляд, растилась пустынная местность. Проверка местности, которая была произведена, вскоре после окончания атаки показала полное отсутствие радиации, что свидетельствует об использовании не ядерного, а иного оружия, не известного земной науке. Мониторинг местности подвергшейся атаке, показал незначительное изменение содержания атмосферы, которая стабилизируется с течением времени. Что касается пробы грунта, то пока, у нас нет данных, но по неофициальным источникам поверхность земли имеет большое содержание йодсодержащих элементов и кремния.

После того, как спустя двое суток после атаки Земли, был получен ультиматум, стало ясно, кто и с какой целью атаковал Землю. В настоящее время в стране, как и в других странах, подвергшихся нападению инопланетян, создаются временные правительства, представители которых вылетели на Австралийский континент, единственный не подвергшийся агрессии, где обсудят создавшееся положение и выработают план дальнейших действий. Пока Земля и её жители прибывают в шоке. Уничтожение десятков городов по всей планете, привело к гибели сотен миллионов людей, и вызвало панику среди мирного населения. Узнав о причинах и тексте ультиматума, миллионы людей всеми способами устремились на Австралийский континент, в надежде на спасение. Что происходит сейчас там, нам доподлинно не известно, но по скудным сведениям, поступающим с мест, число людей прибывших на континент превысило полмиллиарда, и поток прибывающих не сокращается. Телекоммуникационные спутники уничтожены инопланетянами, что не дает возможности оперативного общения, и мы имеем самые общие сведения о том, что происходит в стране и за её пределами.

Власть во всех городах и населенных пунктах, которые остались целыми согласно директиве Временного правительства России, перешла в руки военных, которые совместно с правоохранительными органами отвечают за порядок. В стране, как и в большинстве других стран мира, введено чрезвычайное положение, на основании ко…

В этот момент голос диктора прервался, и в кадре появились люди в военной и полицейской форме с оружием в руках. Поскольку аппаратура была включена, в эфире были слышны разговоры в студии:

— По какому праву, вы врываетесь, идет эфир, мы передаем только новостные…

— У вас нет никаких полномочий…

— Если нет, так будут…

— Вы знаете, что происходит… война, люди умирают… не надо паники, она итак…

— Мы сами официально обо всём скажем населению, а пока …

— Да выключит, кто-нибудь эфир, или мне надо разрядить обойму по камерам…

Экран погас, мы поняли, что студия ушла из эфира. Увиденного и услышанного было достаточно, чтобы понять и оценить масштабы катастрофы. Оставалось ждать, какое решение примут члены правительств, собравшиеся в Австралии. Единственно чего мы не узнали, что за оружие было применено против инопланетян, каковы их потери и где был произведен ядерный удар и насколько серьёзны последствия.

— Артур, попробуй половить еще, вдруг узнаешь, что-то новое, а я пойду, успокою Вику.

— Хорошо, Сергей Николаевич, если что, я вас позову.

Я вошел в спальню. Вика сидела на краю кровати и молча смотрела на противоположную стену. Она не плакала, но по всему было видно, как ей тяжело. Я подошел к ней и сел рядом. Я хотел было утешить её, но она первая заговорила:

— Сережа, не надо меня уговаривать и тем более утишать. Я всё прекрасно понимаю. И ради бога не говори мне сейчас, что я сильная, волевая и так далее и тому подобное. Ерунда всё это! Я слабая женщина. Мне хочется зарыться с головой под одеяло и сказать себе — Вика, это сон, ты проснешься, и ничего этого не будет. Будет всё как раньше мир и покой. Люди будут просыпаться, и собираться на работу, дети идти в школу, кто-то будет грустить, а кто-то веселиться. Но всё изменилось и прежнего не будет никогда. Я понимаю это умом, но не сердцем, — она повернулась ко мне лицом, — ты понимаешь меня?

— Понимаю, но я не в силах это изменить. Мир, в котором было мирное солнце и надежды на завтрашний день, улетели навсегда. Мир пришел к своему концу. Вспомни, сколько фильмов мы смотрели с тобой на эту тему. Апокалипсис приходил к нам с экранов кино то в виде кометы, то в виде Антихриста, то в виде инопланетян. Мы смотрели на всё это и думали, что это кино, фантазии авторов и режиссеров. Но всё имеет под собой основу. Она рождается не на пустом месте, для этого существуют реальные предпосылки. Это могут быть мифы, легенды, события, которые могли произойти миллионы лет назад. Их перенесли в наше время, и они становились реальностью. Мы сами того не желая, готовили себя к наступлению этого ссудного дня. Нам не хотелось в это верить, но в тайниках души, каждый думал про себя, а если это произойдет на самом деле, что тогда? Оно наступило это завтра, точнее сегодня.

Того мира, который был несколько дней назад за окном твоего дома, больше нет. Значит надо жить в новом мире. Ты сама говорила мне, самое простое, когда хочется умереть. А самое трудное, это когда хочется жить. Мы выбрали второе, значит, нам надо жить. Приспособиться к тому миру, который стал вокруг или умереть, чтобы оставить мир и никогда не узнать, что будет потом.

Вика посмотрела на меня своими детскими беззащитными глазами и тихо сказала:

— Прости. Я совсем раскисла, я думала, что смогу пережить то, что случилось. Хочу казаться сильной, а вот услышала новости и всё. Я слабая женщина, и понимая, что причастна ко всем этим несчастьям, мне становится так плохо, что порой хочется руки на себя наложить.

— Даже думать об этом не смей. И вот, что я тебе скажу. Если ты это сделаешь, я без тебя жить один не смогу.

Она прильнула ко мне.

Мы молча сидели обнявшись, пока в дверь не постучал Артур.

— Да, — ответил я.

— Сергей Николаевич, есть новости.

— Иду, — ответил я, вставая с кровати.

— Пойдешь со мной?

— Пойду, — сказала Вика, и мы вышли из спальни.

Артур поймал ещё одну телевизионную станцию, которая вела передачу на английском языке и при этом сопровождала новости телерепортажами. Вика стала по возможности переводить сообщения журналистов.

— … уничтожение над Землей нескольких кораблей инопланетян вызвало неоднозначное мнение среди членов временных правительств, проходящего в Канберре совещания. Некоторые из делегатов отметили, что применение американскими военными секретного оружия, которое до недавнего времени тщательно скрывалось от широкой общественности, не привело к ожидаемым результатам, хотя и позволило уничтожить несколько кораблей противника. По их мнению, именно оно привело к использованию ядерного оружия рядом стран, в том числе Пакистаном, Индией, Россией и Китаем. Его использование также дало возможность уничтожить несколько кораблей, но одновременно привело к большим потерям мирного населения. Огромные территории подверглись радиоактивному заражению, возникла опасность эпидемий. Взрывы двадцати ядерных зарядов, по сути, спровоцировали продолжение атаки инопланетян и привели к новым жертвам. В то же время часть делегатов, считает, что именно это послужило поводом для переговоров с ними и не привело к полному уничтожению человеческой расы.

Споры по поводу правильности принятых решений не смогли, тем не менее, заслонить главный вопрос, принятие или не принятие условий капитуляции. Дебаты идут при закрытых дверях и их итоги будут объявлены не ранее чем, за двое суток до истечения срока ультиматума.

А тем временем в Австралию прибывают всё новые и новые беженцы. Их размещением уже не в состоянии заниматься правительство или местные власти, поэтому приехавшие просто двигаются вглубь страны, в надежде занять пустующие территории и приспособить их для дальнейшего проживания. По некоторым оценкам, на сегодняшний день на континент прибыло от пятисот до восьмисот миллионов человек. Напомню, что само население Австралии насчитывало чуть более тридцати миллионов. Таким образом, прибывшие уже в десятки раз превышают численность основного населения.

Основной проблемой в ближайшее время станет вопрос с питанием. Если сейчас прибывшие в страну, имеют с собой небольшой запас пищи, то примерно через одну две недели вопрос с питанием встанет самым острым образом. С момента начала агрессии инопланетян и особенно после объявления ультиматума, практически все мелкие и средние продуктовые магазины закрылись. Хозяева магазинов, поняв, что ожидает население в ближайшем будущем, начали в срочном порядке вывозить остатки продуктов для собственных нужд. В результате чего уже сейчас, мы имеем массу случаев, когда местные жители вместе с приезжими, силой захватывают магазины и за несколько минут опустошают его запасы. Порой это сопровождалось гибелью людей, поскольку имела место перестрелка среди участников беспорядков. Несмотря на то, что в стране введено чрезвычайное положение, оно выполняется с большим трудом. Это связано в первую очередь с огромным числом вновь прибывших в страну и слишком малым числом служащих армии и полиции. В ряде мест попытка создания местных отрядов правопорядка из числа граждан по пресечению беспорядков, пока не привела к улучшению обстановки на местах. По сути, армия и полиция сосредоточила свои усилия в центральных частях крупных городов страны, куда введены танки и бронетранспортеры.

Всё, что рассказывал диктор с экрана, непрерывно сопровождалось фрагментами репортажей хроники. В основном это были кадры из портов, где швартовались различные корабли, с улиц городов и поселков, а так же кадры, показывающие толпы людей, двигающихся в глубь страны по дорогам и автострадам.

— Мы прерываем нашу трансляцию, для передачи важного сообщения, — сказал диктор с экрана, — На картинке, было видно, как в студии появляются люди в военной и гражданской форме и занимают места перед камерами. После нескольких минут ожидания, которые ушли, по всей видимости, на переговоры, оставшиеся за кадром, перед нами появилась ведущая, которая вела новости до этого.

— Уважаемые телезрители! Сейчас перед вами выступит президент страны, — вслед за этим, на экране появилось лицо пожилого человека в очках. Он взял в руки несколько листов, лежащих перед ним бумаг, сложил их в стопку и, постучав ими по столу, выравнивая, неожиданно отложил их в сторону, после чего произнес:

— Уважаемые дамы и господа!

В этот тяжелый для страны и для всего мира час, я хочу сделать заявление. На всех нас свалилось великое горе. Всё человечество постигла катастрофа, которую принесла нам не земная стихия, и не метеорит из космоса. Её принесла нам другая цивилизация. Погибли сотни миллионов людей, уничтожены десятки городов, люди мечутся в поисках спасения.

Захватчики, а другого названия пришельцам нет, объявили нам ультиматум, избрав Австралийский континент местом, где может жить, а точнее продолжать свой род человечество. Поэтому к нам со всех концов мира плывут и летят миллионы отчаявшихся людей. Сейчас их более пятисот миллионов.

В настоящее время в Канберре проходят обсуждения этого ультиматума представителями временных правительств многих стан мира. Я участвую в этих обсуждениях наряду со всеми.

Учитывая всё вышеперечисленное, я принимаю на себя всю ответственность создавшегося в стране положения и, основываясь на правах, возложенных на меня в период введения в стране чрезвычайного положения, складываю с себя обязанности президента и передаю все полномочия временному Совету Земли, который создан два часа назад. В свою очередь, Совет счел возможным ввести меня в свой состав, где я представляю интересы граждан Австралии.

Бывший президент закончил свою речь, отъехавшая камера показала сидящих за столом. Военный, судя по всему, генерал о чем-то переговаривался с рядом сидящим около президента человеком, потом щелкнул пальцем по микрофону, видимо проверяя, включен он или нет, и обратившись с экрана к телезрителям, начал комментировать решение президента. Меня мало интересовали эти подробности, поэтому я сказал, что пойду на кухню.

Вечером мы собрались за ужином. Настроение у всех было подавленное.

— Как вы думаете, согласятся они с ультиматумом или нет? — произнес Артур.

— Не знаю.

— А я думаю, что согласятся, — сказала Вика, — и что самое страшное, на мой взгляд, инопланетяне делают это с одной единственной целью.

— Какой? — спросил я.

— Они хотят усыпить нашу бдительность. Собрать оставшихся людей в Австралии, а потом просто уничтожить одним ударом.

— Если бы они этого хотели, они сделали бы это сразу.

— Ничего подобного. Если бы они продолжали атаку, неизвестно, как повели себя военные дальше. Возможно и США и другие страны, обладающие ядерным оружием, могли бы применить его в большем объеме, а этого больше всего они боятся.

— Наверное, вы правы, Виктория. Мы толком не знаем, в чем суть ультиматума. Наверняка они поставили условия сдачи оружия или что-то подобное.

— А я не уверен, что они хотят уничтожить полностью всё человечество. И знаете почему? Зачем тогда им было предлагать мне должность возглавить этот Совет. Мы здесь на Луне, утечки информации нет, значит, они хотят либо сохранить часть людей, либо имеют, какие-либо иные планы на сей счет.

— Весьма убедительный довод, Сережа, но опять-таки, посуди сам, почему Гао так удивился, когда ты согласился принять предложение?

— Ну, это обусловлено чисто личностным восприятием моего поступка, не более того. К тому же это решение принимал Совет, а не Гао.

— И всё же, вы оба как хотите, я очень и очень сомневаюсь, что, обладая такой мощью, они оставят на Земле такое количество народа без какой либо цели.

— Всё, давайте на этом закончим споры, — сказал я.

— Я вот что подумал. Рано или поздно, мы вернемся на Землю, и если так сложатся обстоятельства, что нам придется работать в этом самом Совете, а вы представляете, какие трудности у нас могут возникнуть на языковом уровне. Кроме того, сразу возникнет вопрос, как эти трое из России очутились у инопланетян?

— Вопрос, кто мы и откуда возникнет в любом случае, будем мы говорить на русском или китайском языках, неважно. А что касается языковой проблемы, то наверняка там будет масса переводчиков, поскольку в Совете представлены представители разных стран и я не думаю, что все будут говорить на английском, — заявила Вика.

— Это верно. Но с другой стороны, нам было бы значительно проще, если бы мы могли уметь разговаривать на английском, а еще лучше сразу на нескольких языках.

— Это да, но, к сожалению мы… Стоп. Я, кажется, поняла твою мысль. А действительно, что если попросить Гао обучить нас с помощью их методов обучения быстрому знанию двух трех языков. Судя по тому, как он разговаривал без акцента и абсолютно свободно на русском, это не так сложно.

Я позвонил по телефону, который нам оставили для экстренной связи. В трубке раздался голос:

— Вас слушают, что случилось?

— Не могу ли я переговорить с Гао?

— Сейчас узнаю, — ответил голос, — подождите минуту.

Через минуту, другую в трубке раздался голос:

— Гао, сейчас на Совете. Как только он освободиться я доложу ему о вашем звонке и сообщу его ответ. Всего доброго.

Минут через сорок на экране, который автоматически включился, появился Гао. Артур, сидящий в холе, позвал нас.

— Добрый вечер всем присутствующим. Сергей, ты вызывал меня, что случилось?

— Ничего не случилось, просто мы подумали и решили, что пока есть время, нельзя ли решить одну проблему?

— Какую проблему?

— Как я понимаю, обучение языку, на котором ты с нами общаешься, не составило тебе большого труда, учитывая ваши способы его освоения. Вот мы и подумали, нельзя ли и нам освоить. Нет не ваш язык, а несколько земных языков, чтобы, работая в Совете, нам было легче общаться с его членами без переводчиков.

— Хорошо. Это можно сделать прямо сейчас. Я дам команду подготовить всё необходимое, и за вами зайдут. Если у вас всё, я отключаю связь?

— Спасибо, у нас всё.

Экран погас.

Наше ожидание длилось недолго. Примерно через час, два охранника, проведя нас через несколько туннелей и залов, в которых мы иногда встречали инопланетян, идущих по своим делам, отвели в зал, в котором стояло оборудование, по виду напоминавшее что-то среднее между врачебным кабинетом рентгенолога и зубного врача. Несколько кресел, установленных вдоль стен с большими плоскими экранами на штативах. От них шел кабель к аппаратуре, которая стояла у противоположной стены. Два инопланетянина сидели за пультом управления и, по всей видимости, готовили аппаратуру к нашему приходу. Когда мы вошли, один из них подошел к нам и попросил занять места в креслах. При этом я обратил внимание, что он прекрасно говорил на русском языке. Мы разместились по указанным нам местам. Он по очереди подошел к каждому из нас, и прикрепил на голову изогнутую металлическую пластину, с идущими от неё шипами, которые были направлены, на висящий перед лицом экран. Затем он покрутил рычаги и выровнял положение экрана, надел каждому на глаза подобие очков. После этого он вернулся к пульту. Тьма окружила меня. Я ничего не видел и мог только слышать, как переговариваются между собой инопланетяне на своем языке. Один из них произнес:

— Внимание, прошу не двигаться, дышать размеренно. Никакой боли или неприятных ощущений не будет, поэтому старайтесь не волноваться. Можно думать о чем-то, что вам приятно, чтобы отвлечься на несколько минут, пока будет идти загрузка объемной информации. Вся процедура займет не более пяти минут. Итак, внимание, загрузка английского языка начинается.

Сказав это, я услышал, как что-то щелкнуло, словно включили кнопку выключателя, хотя вряд ли, вся клавиатура была голографической и включалась по мере необходимости. Никаких ощущений не было. Я представлял себе всё несколько иначе. Мне казалось, что это будет сопровождаться какими-то видениями, возможно болевыми ощущениями от перегрузок на мозг или воздействием на него. Однако ничего этого не было.

Через пять минут всё тот же голос произнес:

— Загрузка благополучно завершена, прошу внимания, производится загрузка следующего языка, китайского.

Только этого нам не хватало, подумал я, зачем нам знание китайского, лучше бы немецкому или французскому обучили. Хотя может им виднее, какие языки лучше знать в сложившейся ситуации.

После того как истекли очередные пять минут, тот же голос произнес:

— Сеанс окончен, прошу несколько минут отдохнуть. Мы продолжим примерно через десять минут.

После этого он подошел к каждому из нас и, сняв очки, сказал:

— Лежите спокойно, необходим отдых.

После чего нам были сделаны какие-то уколы, действие которых сразу сказалось. Было ощущение, словно ты побывал в сауне, где только что получил заряд новых сил и бодрости.

После недолгого отдыха сеанс повторился. Была произведена загрузка испанского языка. Когда всё было закончено, и мы вернулись к себе, я почему-то не мог понять, что всё-таки произошло, и что я действительно за несколько минут освоил три языка. Однако все мои сомнения мгновенно развеялись, когда, не успев войти в комнату, на экране появился Гао, который поздоровался с нами на китайском, потом стал говорить на испанском, тут же перешел на английский и я, так же как Артур и Вика, прекрасно понимали, о чем он говорит. Более того, я свободно ответил ему на всех трех языках. Это было удивительно и необычно. Когда Гао попрощался с нами, и изображение исчезло, мы стали пробовать разговаривать между собой на разных языках, которым только что обучились. Я понял, что не испытываю никаких трудностей. Было ощущение, что говорил на них всю жизнь и знал с самого детства. Я не только говорил, но что самое поразительное, мог думать на этих языках. Вика села за стол и написав что-то на листе бумаге, показала его мне. Оказалось, что помимо прочего мы можем читать и писать так же свободно, как и разговаривать. Это было просто фантастикой.

До окончания ультиматума оставалось несколько часов. За эти дни, которые прошли в ожидании чего-то нового, мы практически всё время следили за всем происходящим с экрана телевизора, который стоял в холле. Артур выискивал телевизионные станции в разных уголках планеты, которые продолжали передавать новости, но с каждым днем их становилось всё меньше и меньше. Основные новости шли из разных городов Австралии, куда по-прежнему прибывал поток беженцев, который превысил полтора миллиарда.

Изредка Артуру удавалось обнаружить в эфире теле радио станцию, которая сообщала, что вопреки всему, остается вместе с теми, кто не подчинился угрозам пришельцам и остается в подполье.

— Зря они выходят в эфир, — сказал Артур, поймав в очередной раз такую станцию.

— Ты так считаешь?

— Конечно. Если мы ловим их сигнал, значит, они знают их точное местоположение и могут уничтожить их в любой момент.

— А мы даже предупредить их об этом не можем.

Голос диктора с экрана телевизора, прервал мои мысли.

— Вика иди скорее, по-моему, что-то важное будут передавать, — Вика выбежала из кухни с полотенцем на плече и тарелкой в руках.

— Давай переводи скорее.

— … Совет принял условия ультиматума до истечения его срока. В решении Совета говорится: Принимая его условие, мы руководствовались в своем решении одним, спасти как можно больше человеческих жизней. Никакие другие мотивации, по сути, не могли быть противопоставлены этому. В настоящий момент наш ответ передан инопланетянам по спецканалу связи.

— Ну вот и всё, — медленно произнесла Вика.

Она повернулась и, рыдая, бросилась в кухню.

 

Глава 4

Прошло десять дней с момента принятия Советом Земли условий ультиматума, и на завтра было назначено наше возвращение на Землю в составе делегации инопланетян и начала формирования нового состава Совета. Однако неожиданно наше возвращение было отложено на неопределенное время. Гао оповестил нас, что мы никуда не летим. Я даже не успел задать ему никаких вопросов, с чем это связано, как он исчез с экрана телевизора.

— Видимо что-то произошло непредвиденное, — сказал я.

— Это точно, и, скорее всего, произошло это на Земле, — произнес Артур.

— Почему ты так думаешь?

— А с чего это вдруг они взяли и отключили нас от приема телевизионных сигналов с Земли? Я уже час пытаюсь поймать хоть какую-нибудь станцию и всё безрезультатно.

— Если так, то причина, по всей видимости, действительно на Земле, вот только что могло произойти? За последнее время ничего необычного или настораживающего в передачах с Земли не было. Как ты думаешь, Вика, что могло послужить отсрочкой нашего возвращения?

— А ты не обратил внимания, какое лицо было у Гао, когда он с нами говорил?

— Он явно волновался. Это было заметно.

— Вот именно. Он волновался. И я думаю, что на Земле не все так гладко в плане соблюдения условий ультиматума. И если это так, то это очень плохо, потому что могут быть новые жертвы и новые более жесткие условия со стороны инопланетян.

— Артур, попробуй еще половить какую-нибудь станцию по телевизору, вдруг что-то получится.

— Попробую, но сильно сомневаюсь, что из этого что-то выйдет.

Мы просидели почти до вечера, не имея никаких известий ни от Гао, ни с Земли. Настроение было скверное, и мы не знали чем заняться. Больше всех нервничал Артур. Он не находил себе места и всё время то ходил, то садился. В конце концов, я не выдержал и попросил его успокоиться.

— Я вот что думаю, — сказал он, — помните, в одной из передач упоминалось, что американцы применили секретное оружие, с помощью которого они сбили несколько инопланетных кораблей. Что если они использовали его снова?

— Может быть, но вряд ли. Скорее всего, инопланетян сразу же уничтожили установку, как только узнали о её существовании и использовании против них.

Гнетущая тишина в помещении, действовала на нервы, а чувство приближающейся новой беды, еще больше нагнетало обстановку нервозности. Больше всего я боялся за Вику. Находиться столь длительное время под прессом эмоциональных нагрузок, было крайне тяжело, и я волновался, что она не выдержит. Стараясь хоть как-то разрядить гнетущее состояние, я сказал:

— Чтобы не произошло, рано или поздно, мы об этом узнаем, поэтому пошли спать.

— Вы идите, а я продолжу ловить эфир, вдруг что-нибудь, да поймаю, — ответил Артур.

На утро мы узнали, что произошло на Земле, и почему наш отлет не состоялся. Гао возник на экране телевизора сразу после завтрака и обратился к нам:

— Я понимаю вашу озабоченность, задержкой отъезда на Землю, но, к сожалению, тому есть причины. Поэтому чтобы не быть многословным я подготовил вам небольшой материал, который прояснит картину происходящего.

Сразу после этих слов он исчез с экрана, и появилось лицо диктора инопланетянина, который стал рассказывать о том, что произошло за эти двое суток на Земле. Его рассказ сопровождался кадрами, видимо перехваченными с земных телевизионных станций, передававших сообщения в эфир.

— …после того, как Советом землян были приняты условия ультиматума, были начаты переговоры по выполнению требований, которые были заявлены в ультиматуме. В ходе переговоров, которые продолжались в течение недели были определены сроки и последовательность их выполнения. Однако, тридцать пять часов назад, была произведена попытка продолжить сопротивление. Она была осуществлена группой военных, которые всё это время находились в глубоко скрытых бункерах и, имея возможность связи с подводными кораблями, которые должны были прибыть в район сдачи оружия, вопреки решению Совета, подняли мятеж. Имея на борту ядерное оружие, они нанесли удар по территориям Земли, переходящим в наше подчинение. Кроме этого, была задействована вторая установка секретного оружия, аналогичная той, которая была использована против нас и в дальнейшем уничтожена. Она располагалась в районе Сибири. С помощью этой установки была произведена попытка нагрева верхних слоев атмосферы до уровня плазмы, что привело к уничтожению шести наших кораблей вместе с экипажами. Атака, которая была частично пресечена нашими боевыми отрядами, тем не менее, имела самые губительные последствия. Около ста пятидесяти боеголовок в разных частях света, взорванные землянами, привели к катастрофическим последствиям. Огромные территории стали радиоактивно зараженными. Атмосфера Земли от взрыва столь большой массы ядерного оружия пришла в нестабильное состояние, и огромные радиоактивные облака, двигаясь по всей планете, продолжают заражать местность.

Нами предприняты меры по позитронной нейтрализации этих движущихся масс воздуха, однако столь большие массы не в состоянии за короткое время обезвредить. Поэтому дальнейшее заражение местности неизбежно.

В связи с изменившейся ситуацией, Совет принял решение на полное уничтожение очагов сопротивления. По всем целям, включая подводные и надводные цели военного назначения, не дожидаясь, когда они прибудут в назначенные пункты, были нанесены ответные удары, — в этот момент кадры хроники показывали нам, как боевые космические корабли инопланетян непосредственно с орбиты производят выстрелы из своего оружия, а затем на экране в увеличенном виде мы видим, как авианосец, словно подключенный к высокому напряжению, покрывается молниями электроразрядов, а потом с грохотом разламывается на составные части и взрывается. Мы видели, как летят во все стороны горящие осколки частей корабля и самолетов, которые были на нем. Затем камера показывает нам, как на спокойную гладь воды производится удар с неба и через несколько минут огромный столб воды выбрасывает на поверхность плавучие останки подводной субмарины. Кадры кинохроники, сопровождались комментариями диктора, который рассказывал об уничтожении штабов и командных пунктов, находящихся глубоко под землей, в горах и пустынях. Огромный кратер на их месте, демонстрировал мощь инопланетного оружия и превосходство техники, перед земной. Тем временем диктор продолжал:

— Всё это, вынудило Совет изменить свои планы в отношении землян и принять новые более жесткие условия, которые были доведены до сведения временного Совета землян.

Австралийский континент будет поделен на две зоны, одна из которых будет полностью контролироваться оккупационными войсками. Вместе с тем, в дополнение к Австралии, для проживания землян, отводится территория Новой Зеландии.

На этом сообщения о происходящем закончились. Мы по-прежнему были отключены от связи с Землей, но к вечеру, когда Артур в очередной раз попробовал найти сигнал, он взволнованно крикнул нам:

— Виктория, Сергей Николаевич, идите скорей, кажется, они вновь подключили нас к антенне.

На экране шли кадры, снятые оператором, голос за кадром комментировал происходящие события. Теперь мы свободно понимали, что говорит диктор. Это было так необычно, что Вика даже стала переводить нам сначала, но, поняв, что этого можно не делать, спросила:

— Вы, так же как и я понимаете, о чем говорит диктор?

— Абсолютно всё, словно она говорит на русском языке.

В это время диктор после короткой паузы продолжал:

— Стали известны некоторые подробности событий, которые произошли за эти часы и новые условия, которые выдвинули инопланетяне. Вооруженные силы, остававшиеся в боевой готовности попытались атаковать космические корабли инопланетян. Однако попытка была подавлена. В результате обмена ударами десятки ядерных взрывов по всему миру вызвали непредсказуемые пока последствия. Человечество находится в оцепенении оттого, что будет дальше. Как стало известно, в ряде районов континента, где располагались лагеря беженцев, были замечены корабли агрессоров, которые произвели атаку на них. Люди, находящиеся в этих лагерях исчезли так же как исчезли десятки городов по всей планете. В основном уничтожение людей производилось в районах, которые должны отойти под контроль инопланетян, согласно их новым условиям, которые они выдвинули несколько часов назад.

— Люди не знают, куда им бежать и что делать. Совет пытается хоть как-то успокоить население и стабилизировать обстановку, но пока в городах и населенных пунктах стоит страх и смятение. Во многих городах паника. Повсеместно возникают беспорядки. Этому способствует то, что огромный поток приехавших не имеют условий для жизни. Не хватает пищи, воды, лекарств. В растерянности все.

Операторские кадры показывают улицы, переполненные людьми, измученные лица людей. Видно было, что они приехали из разных стран и континентов. Старики, взрослые и дети бесцельно бродили по улицам в надежде найти кров или пищу. Как сообщил корреспондент, офисы, конторы, магазины, объекты государственных структур превратились в подобие гостиниц. В них расположились прибывшие. Но и этого явно не хватает. Сейчас, когда оккупанты нанесли удары по лагерям беженцев, люди в растерянности. Они не знают, что им делать и куда бежать. Комендантский час, который был введен в городах, был вскоре отменен, поскольку контролировать его соблюдение Совет явно не в состоянии. Что ждёт землян неизвестно, но то, что радостных перспектив не ожидается, очевидно.

Диктор кончил комментировать, и оператор просто передвигался по улице, выхватывая камерой людей и окружающую обстановку. Изображение исчезло, поскольку оператора сбили с ног, и разбившаяся камера перестала передавать сигнал.

— Мы потеряли картинку, будем надеяться, что наш оператор остался в живых. Это еще одна жертва агрессии, даже если его гибель произошла от руки человека, а не инопланетянина, — так закончила свой репортаж комментатор и продолжила рассказывать о происходящих событиях на континенте. Речь шла о том, что в большинстве городов одна и та же ситуация. Все, по сути, ждут, что будет дальше.

— Зачем они нанесли удары по беженцам на континенте? — сказала Вика.

— Как зачем? Чтобы показать свою силу, — ответил я.

— Любой агрессор в подобной ситуации первым делом уничтожает мирное население, делая это по возможности демонстративно. Это обеспечивает покорность оставшихся и быстрое принятие тех условий, которые они выдвигают. Логика, которая стара, как мир, — печально произнес Артур.

— По-моему это конец, — сказал я, — если, как они говорят, мы взорвали более ста ядерных зарядов, это значит, что большая часть территория Земли будет мало пригодна для обитания, а, следовательно, Австралия, станет самым привлекательным местом. Поэтому они вряд ли оставят её нам. Вот почему они неожиданно заговорили про Новую Зеландию.

— Да, но там невозможно разместить такое количество людей, — заметил Артур.

— А им и не надо размещать всех. Они уже начали уничтожение лагерей беженцев. Заметь, в своих новостях они об этом даже не упомянули. Сделали упор на то, что борются с радиоактивными облаками. Скорее всего, Сергей, ты прав. Они просто уничтожат большую часть людей, оставят небольшую группу, так сказать в зоологических интересах и отправят жить в Новую Зеландию, превратив остров в Зоопарк из людей некогда населяющих эту планету, куда будут возить экскурсии отдыхающих.

— Роботов, — добавил Артур.

— Вот именно, отдыхающих роботов, — продолжила его мысль Вика.

— Ну и что вы предлагаете?

— А что предлагать? Предлагать нечего. Или у нас есть выбор? — произнесла Вика.

— Выбор есть всегда. Пока есть выбор, есть свобода, а пока есть свобода, по крайней мере, всегда остается надежда что-то изменить, — удивляясь самому себе, решительно заявил я.

— И что мы можем изменить? Построить новый строй. Может, предложим Совету, когда ты его возглавишь, вернуться к первобытнообщинному? Ввести натуральный обмен, или может ввести матриархат? Как насчет этого?

— Вика, не надо. Я знаю, что в данный момент мы не в состоянии что-то изменить или даже повлиять хоть как-то на судьбы людей. Но это не значит, что у нас не остается никаких шансов на выживание. Я не знаю, что будет и как сложится наша судьба, судьба всех живущих на этой планете, но шанс изменить все, всегда остается. Не знаю почему, но знаю, что остается.

— И на чем зиждется твоя вера?

— На том же, что и твоя.

— И все же, ты не ответил на мой вопрос.

— Все мы в руках господа, — ответил я, — и если нам было суждено впустить на Землю антихриста в лице инопланетян, значит, нам суждено либо погибнуть вместе со всеми, либо спасти выживших.

— Ты знаешь, это утешает, хотя я впервые слышу от тебя, чтобы ты обращался к господу.

— Я вовсе не обращаюсь к нему.

— Извини, я не поняла, тогда, как понимать твои слова?

— Как хочешь, так и понимай, — я начинал злиться, так как не понимал, Викиного тона. Она никогда до этого так не разговаривала со мной. То ли груз переживаний вызвал в ней злобу, то ли, что-то ещё. Но она явно была раздражена. Поэтому я не стал продолжать дискуссию. Наступила пауза. Все сидели и молчали, словно ждали, кто первый заговорит. Я взглянул на Артура, он нервничал, и это было заметно по его бегающим глазам и пальцам рук, которые непрерывно крутили карандаш. Вика поднялась со стула и, уходя в спальню, произнесла:

— А в целом ты прав. Если есть свобода, есть надежда. Беда только в том, что никогда не знаешь, когда она есть, а когда её нет, — сказав это, она закрыла за собой дверь.

— Что-то Виктория сегодня слишком на взводе? Вам не показалось Сергей Николаевич?

— Показалось. Но что поделать, сам видишь, что на Земле творится, — я старался успокоить Артура, хотя вряд ли мне это удалось. Поэтому, подумав, я предложил ему пойти попить чаю.

— Пойдемте, Сергей Николаевич попьем чай, как вы его называете, а по мне это морковь пополам с хреном, а не чай. Блокадники Ленинграда такой чай пили.

— Ладно, блокадник, пошли.

Медленно тянулись день за днем. Нас снова отключили от связи с Землей, и что происходило там, нам было неизвестно. Пару раз я пытался связаться с Гао, но каждый раз мне сообщали, что его нет, и он свяжется с нами, как только представиться возможность. Несмотря на кажущееся спокойствие, неизвестность происходящего, сильно подействовала на нас. С каждым днем раздражение и ссоры по пустякам, стали происходить всё чаще и чаще. Хотя мы старались держаться, ссоры неизбежно продолжались, хотя по большей части заканчивалась искренним раскаянием и сожалением случившегося, по всему было видно, что мы на грани срыва.

Порой, лежа рядом со спящей Викой, я думал обо всём происходящем, искал причины и оправдания того или иного поступка и не находил ответа. Мне становилось страшно оттого, что я могу её потерять, разрушить то великое чувство любви, которое возникло между нами. Я злился на самого себя за необдуманную фразу, злился на неё за обиды, но больше всего, злился на Гао и всех его соплеменников, которые вторглись в наш мир, разрушили его, превратили в кошмар, который трудно было себе представить. Я лежал и проклинал тот день и час, когда я ответил на голос, позвавший меня в ночи. Хотелось выть, рвать на себе волосы, мне казалось, что было бы гораздо лучше, если бы меня сейчас пытали в каких-нибудь застенках и постоянно спрашивали:

— Зачем ты это сделал?

Я лежал и думал. И только под утро организм взял свое и я заснул.

Утром я встал весь разбитый, впрочем, Вика и Артур выглядели не лучше меня. Ополоснув лицо холодной водой, я прошел на кухню. Вика разливала чай по чашкам.

— Как вы думаете, что всё-таки происходит? — спокойно произнесла она.

— Я не знаю, но думаю, что они производят тотальную зачистку. Ничего другого я не могу предположить, учитывая, что они отключили телеэфир.

— А ты как считаешь, Артур?

— Не хочу вас расстраивать, Виктория, но пожалуй, я соглашусь с Сергеем Николаевичем. Хотелось бы верить в лучшее, но шансов на это очень мало.

— Жаль.

— Что жаль? — спросил я.

— Что шансов мало.

Она поставила чайник на стол, и мы молча стали пить, заедая разогретым брикетом, напоминающим по вкусу, обычный пирог.

— Артур, а ты что-нибудь знаешь по поводу секретной установки, которую применили военные на Земле против инопланетян?

— Как вам сказать, и да и нет.

— Как тебя понимать?

— Я же не знаю в точности, о чем идет речь, но с другой стороны, если исходить из обрывочной информации, то вполне возможно, что это именно то, о чем я думаю.

— И что же это за оружие?

— В своё время американцы разработали и установили в где-то на Аляске какую-то сверхсекретную установку, а наши пытались создать аналогичную. В печать просочились слухи, что эта установка создана на основе инопланетных технологий. Американцы всё отрицали, даже само её существование, хотя есть документальные кадры, что она существует. Короче всё было под грифом секретности.

— А в чем принцип её работы?

— Достоверных данных нет, но по предположениям некоторых аналитиков, она действительно предназначена для разогрева верхних слоев атмосферы до температур, при которых возникают плазменные образования. По всей видимости, эти плазменные образования в атмосфере, создают своего рода щит, посредством которого и произошло уничтожение космических кораблей противника. Это всё, что я знаю.

В этот момент из холла мы услышали голос Гао, который обращался ко мне.

— Сергей, за тобой сейчас зайдут, мне необходимо с тобой встретиться.

Я вышел из-за стола. В дверях показался охранник. Знакомым маршрутом, он провел меня в зал. Гао сидел за столом. Увидев, что я вошел, он оторвал взгляд от голографического экрана, на котором, как я успел заметить, была изображена часть земной поверхности, а рядом длинный перечень каких-то сообщений и, посмотрев на меня, произнес:

— Весь процесс ультимативных требований и связанных с ним проблем закончен. Сегодня во второй половине дня мы отправляемся на Землю. Ваше пребывание на Луне подошло к концу. Все подробности и вопросы оставим до Земли, а пока прошу передать своим друзьям, чтобы они собирались.

Он снова погрузился в чтение документов, которые вереницей шли на прозрачном экране.

Я повернулся, и ни слова не говоря, отправился к себе.

Пока мы шли по коридорам и переходили из зала в зал, я думал, что же произошло за эти несколько дней? Почему так неожиданно и без каких либо разговоров мы отправляемся на Землю? И, наконец, почему, так серьёзно и хмуро встретил меня Гао? Нет, видимо не всё так просто и не так гладко проходит с захватом Земли, а значит, хоть малая искорка надежды остается. Она закралась в моё сердце и согрела его.

 

Глава 5

Я стоял у окна и с высоты 15 этажа смотрел на раскинувшийся внизу город.

— Как быстро бежит время, — подумал я, — Казалось ещё вчера, корабли инопланетян наносили свои смертоносные удары по городам, толпы людей бродили по улицам в поисках пищи и крова, а мы в заточении сидели на Луне и снедаемые тревогой безуспешно пытались поймать на экране телевизора вести с Земли. С тех пор минул год. Всё изменилось до неузнаваемости.

Я вспомнил, как мы вышли из корабля на Землю и первое, что я ощутил, это был ветер. Он дул с моря и имел незнакомый мне солоноватый привкус, но вздохнув его всей грудью, я понял, чего мне не хватало больше всего на Луне, свежего, земного ветра. Его порывы трепали волосы на голове, теребили одежду, пытаясь залезть под неё. Я посмотрел на огненно слепящий диск солнце, голубое небо и понял, что я наконец-то дома. Неважно где, в Австралии или ещё где-то. Я был дома, потому, что мой дом Земля. Это уже потом мы узнали, что мы прилетели в Веллингтон, столицу Новой Зеландии. Австралия полностью отошла к инопланетянам, так как по существу Европа, Северная и часть Южной Америки, северная часть Африки и вся восточная Азия сильно пострадали от радиации и требовали сложной и длительной дезактивации. В отместку за это, инопланетяне устроили на Австралийском континенте настоящую бойню. Сначала они уничтожили несколько временных лагерей беженцев, а потом произвели обработку биологическими препаратами, что привело к гибели большей части людей. В живых остались только те, кто успел перебраться в Новую Зеландию. Времени для этого было очень мало и спастись удалось нескольким миллионам человек.

Через несколько дней после прибытия, меня представили в качестве главы Верховного Совета и, по сути, тогда началась моя новая жизнь. Я целиком погрузился в работу. Первые недели были самыми сложными. Порой хотелось всё бросить и бежать, куда глаза глядят. От этого поступка, меня отделял только шаг, но я понимал, что это шаг труса и подлеца, и я не в силах был его сделать, тем более, что рядом со мной была Вика. Она стала для меня всем, а когда узнал, что она ждет ребенка, понял, что отступать некуда и весь окунулся в работу.

Всё это промелькнуло в моей памяти, пока я стоял и смотрел в окно. Новая Зеландия стала моим новым домом, а точнее домом всех оставшихся на Земле людей. Местом, где мы могли жить, работать, учиться и существовать как цивилизация. Цивилизация выживших, точнее тех, кого оставили в живых.

Я посмотрел на пролетевший вдали корабль инопланетян и в тот же момент раздался зуммер, что означало прибытие персонального лифта. Его смонтировали сразу после того, как в здание было решено разместить Верховный Совет. Он располагался рядом с основным лифтом, который соединял кабинет с первым этажом. Дополнительный лифт поднимался на крышу, которая была оборудована для приема космического корабля.

Двери лифта открылись, и вслед за двумя охранниками в кабинет вошел Гао.

— Ну что, масса проблем, а ты не знаешь, как их решить, не так ли? — как всегда без предисловий, начал Гао, подходя ко мне.

— В общем и целом да.

— Это ничего. Проблемы были, есть и будут. От них никуда не денешься, на то они и проблемы, чтобы их решать, а иначе было бы не интересно. Думаешь у меня меньше проблем на континенте, — так он называл всю территорию Земли.

— Представляю.

— Не уверен. Если бы представлял, не говорил бы, что у тебя проблемы, а говорил бы, есть некоторые трудности. Год прошел, а обеззараживание местности приходится продолжать и сколько это продлиться, сказать весьма трудно. И всё почему? — он прищурил глаза и с лукавством посмотрел на меня, — Ладно, не будем о прошлом. Как у вас говорят, кто старое помянет, тому глаз вон, не так ли? — он рассмеялся и хлопнул меня по плечу.

— Ну, ты сегодня мне совсем не нравишься. Может дома, что случилось?

— Нет ничего, всё в порядке.

— А как Виктория? Как малыш?

— Спасибо, всё хорошо. Вика в порядке, Алешка растет, на днях три месяца будет.

— Вот видишь, сыну три месяца скоро, а у тебя настроение, хуже некуда. Ну, ничего. Раз я прилетел, придется тебе помочь, но сразу предупреждаю, на многое не рассчитывай. А теперь давай выкладывай свои проблемы.

— Первое, это продовольствие. Катастрофически не хватает. Второе, медикаменты. Целый ряд препаратов ранее в стране не производились, население возросло по сравнению с коренными жителями, почти в двадцать раз, больных резко прибавилось, поэтому лекарства на втором месте.

Дальше можно перечислять достаточно долго, поэтому скажу прямо, будем рады всему, чем поможете, оборудованием, сырьем и так далее.

Я достал список и передал его Гао. Он взял, и бегло посмотрев, скрутил в трубочку. Держа в руке, он постучал ей о ладонь, думая о чем-то своем. Потом подошел к окну и посмотрел вдаль.

— Чудесный вид из окна. Не зря я рекомендовал это здание для Совета и этот кабинет для тебя, не так ли?

— Согласен, вид действительно чудесный.

— Хорошо. По поводу еды. Вчера на острове Стьюорта мы смонтировали две телепортационные установки. Через них мы перебросим вам несколько установок для производства искусственной пищи и опреснители морской воды. Что касается лекарств, то здесь несколько сложнее, но я постараюсь решить эту проблему. Далее, мы телепортируем вам несколько установок по переработке отходов и производству синтетических материалов. Но учтите. Охрану телепортов мы взяли на себя, а вот доставку, это ваши проблемы. Доволен?

— И на том спасибо.

— Так всегда, делаешь больше, благодарности меньше. Так, с одним покончено, теперь расскажи, как справляешься с работой, как никак Глава Федерального Совета?

— Давай оставим это до следующего твоего визита.

— Что так, не нравится должность, может сантехником, было интересней?

— Не в этом дело.

— А в чем?

— Люди к такой должности по ступенькам идут, шаг за шагом, а когда приходят к ней, многое умеют и знают. А что я знал и умел? Ничего. Куча советников и секретарей. Члены Совета до сих пор ломают голову, пытаясь выяснить, кто я и что я. Человек с Луны в прямом понимании этого слова.

Гао рассмеялся.

— Как ты сказал? Человек с Луны? Оригинально.

— Вот именно, человек с Луны. Год прошел, а они при моем появлении замирают, потому что до сих пор не могут понять кто я, человек или инопланетянин в человеческом обличье.

— А ты как думам, и чего хотел, когда соглашался на эту должность? — язвительно произнес Гао, — Думал, что кто-то будет работать, а ты только указы будешь подписывать, да награды раздавать? Нет, дорогой мой Сережа, ой извини, совсем забыл, что теперь ты Серджио Гардони. И где ты вычитал такое имя? Произнести и то трудно, — и снова в его словах сквозила ирония и сарказм.

— А я вовсе и не думал, что будет легко. Но что так сложно, откровенно говоря, не ожидал.

— Ах, вот как. Значит всё-таки понимал, что трудностей будет много? А раз понимал, то нечего об этом говорить. Работай дорогой мой, работай. Много трудностей, много работы, зато и имеешь больше, чем другие. Не так ли, Серджио, — он улыбнулся и, снова похлопав меня по плечу, рассмеялся.

— Ладно, лучше скажи, когда я увижу Викторию с наследником?

— Если, ты как всегда прилетел и тут же улетел, то, вряд ли скоро.

— Что делать, дела, но в следующий раз, постараюсь задержаться, а пока привет Виктории, да, и Артуру кланяйся от меня тоже.

Мы попрощались. Гао вошел в лифт и через несколько минут я увидел в окно, как уходит ввысь его корабль в сопровождении двух боевых кораблей.

— Однако, — подумал я, — даже спустя год, когда сопротивление полностью подавлено, армия отсутствует, и существует лишь гражданская полиция, он каждый раз прилетает без предупреждения о своём визите в сопровождении охраны и двух боевых кораблей, каждый из которых может стереть с лица Земли Веллингтон и его окрестности за считанные минуты.

Я вернулся к столу и сел в кресло. На большом рабочем столе стояло два монитора и инопланетный компьютер для экстренной связи. Бумаги с текущими делами, несколько газет, лампа под голубым абажуром и двумя фотографиями под ней, Вики и двухмесячного Алешки. Справа несколько телефонных аппаратов. Я посмотрел на них и, достав из кармана сотовый телефон, набрал знакомый номер.

— Алло, — раздался в трубке родной Викин голос.

— Это я, привет. Как ты?

— Все нормально. Только что покормила Алешу, сейчас спит. А ты как?

— Нормально. Гао прилетал. Обещал помочь с продуктами и оборудованием, приду, расскажу. Тебе привет прислал.

— Как всегда с охраной?

— Естественно. Два корабля.

— Ты сегодня как, допоздна или пораньше? — спросила она с надеждой в голосе.

— Как получится, но к десяти буду дома обязательно. Слушай, отвари к моему приходу пельмени, сам не знаю почему, но так захотелось. Я когда буду выезжать, позвоню.

— Договорились. Целую.

— И я тебя, — я закрыл крышку телефона и положил его в карман.

Посмотрев на лежащие передо мной документы, я подумал и нажал кнопку вызова помощника. Нужно было дать указания по срочной транспортировке телепортируемых предприятий, их размещения, монтажа и запуска в эксплуатацию.

Вошел помощник. Молодой, но весьма опытный, как показало время, человек, которого мне рекомендовал один из членов Совета. Я показал ему документы, которые оставил мне Гао. В них было обозначено, сколько объектов и когда, будет переброшено на остров.

— Это надо передать в Совет по экономическому развитию и обязательно взять под наш контроль. По каждому этапу прошу обязательно мне докладывать, когда и куда отправлено прибывшее оборудование. Пусть рассредоточат по возможности равномерно по всем регионам. И как только запустят, обязательно проследите и если какие-то задержки, примите меры или доложите мне.

Я посмотрел на записи, сделанные накануне и попросил решить еще несколько вопросов, которые вызвали у меня озабоченность после утренней встречи с губернатором, одного из городов, который пришел на прием.

Рабочего дня никогда не хватало. Я посмотрел на часы, было уже начало десятого. Собрав со стола документы, я убрал их в сейф и спустился на лифте на улицу. Машина ждала у подъезда. Увидев меня, охранник учтиво открыл дверь машины, еще четверо заняли свои места, согласно инструкции.

— Наверно никогда не привыкну к этому, — подумал я, садясь в машину. Охрана тронулась первой, за ней мы, а следом следовала вторая машина с охраной. Минут через двадцать мы выехали за город и вскоре въехали на территорию правительственных дач. Здесь в коттеджах жили семьи практически всех членов Верховного Совета и руководители ведомств. Я вышел из машины и направился к дому.

Вика вышла меня встречать. Мы поцеловались и вошли в дом. В отличие от многих мы с Викой не пользовались услугами прислуги, повара и горничных. В дом приходила только уборщица, которая ежедневно убиралась в доме и медсестра, которая помогала Вике в последние дни по уходу за ребенком.

— Пельмени готовы? — спросил я.

— Конечно готовы. И чего это вдруг тебе захотелось пельменей?

— Сам не знаю. Гао улетел, а я вдруг подумал, эх сейчас бы пельменей с холодным пивом.

— Очень странные пожелания, да ещё в связи с визитом Гао. Пельмени и Гао, совсем не вяжутся друг с другом, ты не находишь?

— Нахожу. Но ничего поделать не смог. Просто захотелось и все. Сам не знаю, почему.

Мы вошли в просторную столовую. Я ополоснул руки и прежде чем сесть за стол, сходил на второй этаж и заглянул в спальню, где в своей кроватке мирно спал Алеша. Осторожно прикрыв дверь, я спустился в столовую. На столе уже стояла тарелка с пельменями, политые сметаной и посыпанные зеленью. Я достал из холодильника бутылку с пивом и сел за стол.

— А ты что, не будешь?

— Не хочется. Я недавно выпила компота и съела пару бутербродов и есть, совсем не хочется. Если только чай попозже.

— Зря. Пельмени просто супер.

— Ну ешь, ешь, раз нравятся, — сказав это, Вика сложила руки на столе и положила на них голову, продолжая смотреть, как я ем.

— Как на работе?

— Да как всегда. Дел невпроворот. То одно, то другое. Сегодня был один губернатор, такое рассказал, хоть стой, хоть падай.

— В каком смысле?

— В прямом. Представляешь, мы выделили ресурсы в его регион, с учетом беженцев, которые там размещены. И что ты думаешь? Городу ничего не дали. Все ресурсы исчезли. Ему в ответ, что центр не выделил ничего.

— Как же он сумел к тебе попасть?

— А я сделал очень простую вещь. Памятуя, как в своё время тяжело было попасть на прием к тому или иному большому начальству, я теперь сам определяю, кого принять, а кого нет.

— Это как?

— А так, просматриваю списки записавшихся, по какому вопросу, а потом даю указания помощнику, кого пригласить на прием. Конечно, кого-то неизбежно я пропускаю и возможно зря, но зато, как мне кажется, у человека больше шансов попасть на прием, нежели чем, он будет обивать пороги в решении вопроса, который можно моментально решить. И потому порой удивляешься, как трудно решить порой совершенно пустяковую проблему. Ты согласна со мной?

— Конечно согласна, — улыбаясь, сказала Вика, — слушай, ты стал таким важным, просто ужас.

— Да ладно тебе, смеяться надо мной, — сказал я, доедая последний пельмень.

— Я вовсе не смеюсь. А разве не правда? Кабинет, приемы, помощники.

— Ну Викуша, я тебя умоляю. Ты же совсем недавно сама ушла от всего этого. Пресс секретарь. Между прочим, после твоего ухода, я понял, что тебя заменить будет некем. И что же? Так и вышло. Уже троих перепробовал, и каждый раз сравниваю с тобой. В итоге опять ищу нового пресс секретаря.

— Конечно, с женой было проще работать, а ты всё же попробуй поработать с другими и без сравнения со мной. Ну, а ещё какие новости?

— Гао два телепорта установил на юге. Обещал перебросить оборудование для производства пищи, воды, материалов. Я даже не ожидал такой помощи с их стороны. Прямо в толк не возьму, с чего это вдруг. За год одни обещания и мизерная помощь, а тут вдруг, целые заводы.

— Действительно странно! А у тебя какие на этот счет мысли?

— Да никаких. Получим, запустим, а там посмотрим и подумаем с чего это вдруг такая щедрость.

— А ты никогда не задумывался, зачем они вообще нас оставили? Не сто не тысяча, а несколько десятков миллионов? По численности, мы в десятки раз больше чем всё их население. При таком соотношении мы всё равно будем расти быстрее по численности, чем они. Или они искусственно будут сдерживать темпы роста? Непонятно.

— Мне тоже многое непонятно. Только сделать что-то мы не в силах. Хорошо, хоть, что за год, они практически не беспокоили нас. С трудностями справиться можно, когда не угрожает опасность. Другое дело, что наши ресурсы не столь велики.

— А ты отслеживаешь, что происходит в целом по стране?

— Отчасти. В основном по сводкам, которые мне приносят, по газетам, по телевизионным новостям. Обстановка очень напряженная. Население в демографическом плане очень разнообразно, языковой барьер, расовые предрассудки, нищета, безработица, преступность, религиозные распри, панические настроения. Всё как в котле смешалось и выплеснулось наружу в виде гигантского комка проблем. Их надо решать. Вот я и стараюсь, что могу. А что я могу? Ничего. Выслушиваю мнения, доклады, что-то решаю, даю указания, но, по сути, все делается как-то само собой. Ты знаешь, Вика, я раньше всегда считал, что если бы я стал, скажем, президентом, всё решалось легко и просто. В стране можно сказать была бы идиллия и благодать. И вот я стал главой Совета. Могу издать указ или закон, а толку? Всё решается, в конечном счете, на местах. Сидит где-то чиновник, на маленьком посту, но через него проходят достаточно важные вещи, скажем, распределение продуктов, квоты, денежные потоки или еще что-то. И всё, он определяет, как они пойдут, кому они достанутся, правильно ли решится тот или иной вопрос. И главное, что всегда можно опереться на закон, на указ и вроде всё по закону будет. А на деле получается всё не так, как хотелось, и задумывалось. Вот в чем беда, понимаешь?

— Понимаю, — вздохнула Вика, — ладно, поздно уже. Она посмотрела на часы, было начало первого.

— Пойдем спать, тебе рано вставать.

— Вот издам указ начинать работу в десять или нет, в одиннадцать утра и тогда можно будет поспать. Как ты на это смотришь?

— Пойдем, издаст он указ. Сам решил такую рань на работу ходить, а теперь указ ему подавай. Раньше надо было думать.

— Вика, ты же знаешь, я люблю пораньше начинать. Утром думается лучше.

— А раз пораньше начинаешь, надо и пораньше домой приходить, чтобы жене и ребенку немного больше внимания уделять, — с юмором произнесла Вика, ставя помытую тарелку на полку.

— Всё, клянусь, завтра домой приду к семи. Веришь?

— Верю, но не очень.

— Вот специально завтра всё брошу и приду к семи, чтобы доказать тебе, силу своего слова.

— Ну, тогда верю, — она подошла и, поцеловав меня, повела в спальню.

Один день сменял другой. Вереница дел. Совещания, встречи, переговоры, указания помощникам, чтение бумаг. Усталый я возвращался домой, где меня ждала Вика. За всем этим однообразием я совсем забыл об Артуре, который был назначен на пост советника по техническому оснащению, но не проработав на должности и месяца, неожиданно ушел с работы и практически исчез. Сначала мы созванивались, но потом звонки прекратились. Я понимал, что он после всего случившегося острее всего переживал свою причастность к тому, что произошло. Болезнь стала прогрессировать и депрессия стала поводом, что он просто ушел бродяжничать по стране. Переживая, что не смог вовремя заняться его здоровьем и судьбой, я слишком поздно спохватился. Дав указания о поиске Артура, я спустя неделю получил ответ, что он не найден, несмотря на все предпринятые попытки. В многомиллионном потоке беженцев со всех континентов немудрено было затеряться. Особенно переживала Вика. Ей было жаль Артура чисто по-человечески, и она винила себя, что не смогла вовремя позаботиться о нем или повлиять на меня, чтобы я смог что-то предпринять.

Как-то вечером, после ужина, мы сидели с Викой у камина. Она что-то штопала, а я просматривал газеты. Вдруг раздался звонок мобильного телефона, номер которого знало всего несколько человек. Я откинул крышку и произнес обычную фразу:

— Я вас слушаю.

— Здравствуйте Сергей Николаевич.

— Артур, это ты?

— Я.

— Ты где, я тебя разыскивал, а ты как сквозь Землю провалился?

— Я вернулся в город и хотел бы с вами встретиться, да вот не знаю как?

— Я вышлю за тобой машину, скажи куда?

— Я буду стоять около дома Советов на противоположной стороне улицы.

— Жди, через полчаса машина будет, — я закрыл крышку. Вика смотрела на меня, отложив шитье.

— Это звонил Артур, правда?

— Правда, скоро будет.

Я быстро дал указание охране доставить Артура. Мы засуетились в ожидании его приезда. Мы не виделись больше года, и для нас он был единственно родным человеком, соединяющим с прошлой жизнью. Прошло не больше часа, и я услышал, как хлопнула дверь машины, подъехавшей к дверям дома. Не дожидаясь звонка, я открыл дверь, на пороге стоял Артур, непривычный, с бородой и длинными волосами, как у хиппи в шестидесятых годах и в длинном коричневом плаще. Мы стояли в дверях и смотрели друг на друга, а потом обнялись. Подошедшая Вика, не удержалась и тоже прижалась к нам. Так втроем мы несколько секунд простояли, каждый, думая и вспоминая о своём. Увидев, как удивленно смотрят на нас двое охранников, стоящих у машины, я немного смутился и пригласил Артура пройти в дом, закрыв за ним дверь.

— Здравствуй пропащий. Мы уже отчаялись тебя увидеть. Пропал, ни слова не говоря, где, что, куда. Рассказывай.

Артур пожал протянутую мной руку и, сняв плащ, стал озираться по сторонам, в поисках места, куда бы можно было присесть.

— Проходи к камину. Прислуги у нас нет, так что сейчас Вика организует нам что-нибудь поесть и выпить.

— А может как раньше, на кухне, если вы не возражаете?

— Конечно, мы и сами чаще всего там едим, — мы прошли на кухню и уселись за столом. Воцарилось неловкое молчание, которое первым нарушила как всегда Вика:

— Ну не молчи, рассказывай, где был, как жил, что делал?

— Ездил по стране, смотрел, как живет народ, как упорно стремится приспособиться к новой жизни, как трудно и сложно ему. Ходил пешком, ездил на попутках, просил милостыню и работал, где придется.

— Но почему?

— Что почему?

— Почему ты вдруг всё бросил, работу, нас с Сергеем, ни слова не говоря, уехал и нам ничего не сказал, куда, зачем, почему? Что случилось?

— А что рассказывать. Вы наверно и сами догадались. Болезнь стала прогрессировать. Я впал в депрессию. Приходил после работы домой и начинал рыдать. Сны стали снится страшные. Таблетки не помогали. Я понял, что в один прекрасный момент просто выброшусь из окна. Вот и решил уйти, точнее, сбежать от этой жизни, которая на каждом углу напоминала мне, что это я виноват во всём. Сначала было сложно, да и помогало мало. Трудности в быту не заглушали боль души, однако понемногу стало легче. Так и бродил по стране. А месяца три назад забрел в одну деревню, точнее палаточный городок. В основном прибывшие китайцы. Вот когда я оценил, что значит, уметь разговаривать на разных языках. Короче поселился у них и познакомился с одним удивительным человеком. Ему девяносто пять лет, незадолго до нашествия, он приехал к внучке в Австралию вместе с дочерью, а когда началось всё, сумел перебраться вместе с ними на остров. Когда я с ним познакомился, он как раз болел, и я как мог, помогал им обеим за ним ухаживать. Мы часами с ним разговаривали о жизни. Он единственный, кому я поведал о себе и причастности ко всему этому. И он поверил мне и что главное, вернул меня к жизни. Знаете, что он мне сказал, перед смертью?

— Что?

— Что поступки людей отнюдь не определяют их сущность. Можно быть ученым и изобретать сверхмощное оружие, предназначенное для уничтожения людей, но быть при этом добрым и нежным человеком, а можно наоборот. Создавать что-то прекрасное, а внутри быть негодяем и подлецом. Человеческая природа столь многообразна, что этим мы и отличаемся от машины. В нас не запрограммированы алгоритмы выбора решений по принципу это плохо, значит, делаем иначе. Мы живем, думаем, совершаем поступки, порой противоречащие друг другу, но это не значит, что мы хаотичны в их совершении. Мы движемся и развиваемся в едином неразрывном потоке времени и пространства. Мы все связаны между собой невидимой нитью, и наши поступки определены той ступенью нашей эволюции, на которой стоит все человечество. Поэтому то, что мы сделали, было обусловлено общим развитием мира, его состоянием на тот момент и, следовательно, нашим пониманием мира и вещей в нем.

— Ты хочешь сказать, что это оправдывает то, что мы сделали?

— Нет, он вовсе не оправдывает, он объясняет, почему мы это сделали, точнее, почему мы не могли не сделать этого.

Я задумался. Простая философия китайца была мне понятна. Хотя при других обстоятельствах, я, возможно, вступил бы в полемику с ним, сказав, что во всем этом, есть один весьма весомый аргумент против, а именно, если исходить из этой теории, то тогда можно оправдать любой поступок, а это было бы абсолютно неправильно. Принимая решение, делая выбор, ты должен опираться на что-то более важное и определяющее, чем состояние мира на данный момент или какие-то правила сложившиеся в обществе. Да и вообще, при чем тут правила. Человек всегда остается той индивидуальностью, которая и позволяет судить о его поступках. Все это и многое другое, я мог бы сказать в противовес его воззрениям, но, посмотрев на Артура, я подумал, — спорить сейчас, не имеет смысла. К чему? Да и потом, Артур выглядит таким счастливым, и главное, вполне здоровым.

Артур словно прочитав мои сомнения, произнес:

— Я знаю, Сергей Николаевич, что вы в праве со мной не согласиться, но я не буду спорить. Важно, что я понял, что мы не можем изменить ход вещей, он определен самой историей, самим развитием человечества. Это наша судьба. А от судьбы не уйдешь.

Вика молча слушала Артура, и когда он кончил говорить, произнесла:

— Ты прав в одном, нам не о чем спорить. Хотя и говорят, что в споре рождается истина, пусть время само всё расставит на свои места. Я рада, что ты вернулся. Мы с Сергеем не раз вспоминали о тебе и скучали.

— Спасибо, я тоже скучал и мне не раз хотелось позвонить вам, но время было не подходящее, да и состояние моё оставляло желать лучшего. Теперь совсем другое дело. Я словно заново родился. Господи, что же я всё о себе, вы-то как?

— А что мы, у нас тоже новости, — сказал я и посмотрел на Вику, — ну что покажем нашего наследника?

Вика ушла и вскоре вернулась с Алешей на руках. Он держал в губах соску и морщился, не понимая, куда и зачем его понесла мама.

— Вот познакомься Артур, это наш Алеша, скоро ему будет четыре месяца.

Артур встал и, сделав изумленное лицо, словно впервые в жизни увидел маленького ребенка, сказал:

— Это ваш сын?

— Наш конечно, — хором ответили мы.

— Поздравляю, от всей души. Я не знал. Наверно об этом писали в газетах, но я не очень их читаю, поэтому вы меня просто, я даже не знаю, что сказать. Вика, я вас поздравляю и вас тоже Сергей Николаевич, — он пожал мне руку и по тому, как он первый раз с момента нашего знакомства назвал жену не Викторией, а Викой, я понял, что он действительно изменился.

Мы снова сели за стол. Вика отнесла малыша в спальню, и присоединилась к нам. Мы засиделись далеко за полночь. Вспоминая прошлое, говоря о настоящем, мы обсуждали проблемы, стараясь не говорить о планах на будущее. Только раз мы коснулись этой темы, когда я спросил Артура, чем он собирается заняться в дальнейшем и нет ли желания вернуться на работу в Совет, на что он ответил:

— Нет, возвращаться я не стану. В принципе я нашел себе работу в автомастерской в небольшом городе на юге страны. Собственно в столицу я приехал, чтобы повидаться с вами, а уже завтра уезжаю. Работа ждет, и, — он сделал небольшую паузу и я, поняв его, договорил его фразу:

— …девушка, не так ли?

— Да.

— А на свадьбу пригласишь? — спросила Вика.

— С вашим положением и ко мне на свадьбу?

— А мы загримируемся и тихо, чтобы никто не знал, что мы это мы, — сказала Вика, — можно?

— Ну не знаю, мне не ловко как-то.

— Не пригласишь, обижусь, а на крестины, точно не приеду.

— Тогда согласен, ждите приглашения.

— Слушай, а случайно, она не внучка того китайца?

— Нет, она правнучка.

— Слушай, так ты себе в жены решил взять китаянку, ну ты молодец. Кстати, говорят, они очень хорошие жены, — сказав это, я посмотрел на Вику и добавил, — не всегда конечно, но в основном.

Мы дружно рассмеялись.

Он переночевал у нас, а рано утром уехал. Я позавтракал и стал собираться на работу, в этот момент позвонил Гао и сообщил, что после обеда он прилетит за мной, мы отправляемся на Лунную базу на совещание, которое пройдет там.

 

Глава 6

Корабль плавно опустился на посадочную платформу. Прошло несколько минут, которые понадобились для подачи воздуха в помещение, после того как закрылся купол над кораблем, прежде чем нас пригласили к выходу. Я, Гао и ещё двое инопланетян, членов Совета, вышли из корабля. У входа в тоннель нас ждали. Мы прошли в зал заседаний, в котором находилось несколько инопланетян. Их одежда свидетельствовала о принадлежности к Верховной власти. Рассевшись по креслам вокруг круглого стола, председательствующий открыл совещание Совета. Чтобы понимать, о чем идет речь, один из помощников стоящих за креслами каждого из сидящих в зале, предложил мне небольшое переговорное устройство, напоминающее микрофон телевизионного ведущего.

Председательствующий дал слово руководителю Совета, который и обратился к собравшимся в зале:

— Мы собрались здесь на Лунной базе, чтобы подвести итоги работ за год. Проделан огромный комплекс работ. Проведена эвакуация местного населения в места её постоянного поселения. Несмотря на засорение планеты, и необходимость её дезактивации и полного восстановления экоструктуры, работы в этом направлении идут весьма успешно. Об этом свидетельствуют последние данные, взятые в опорных точках планеты. Вместе с тем, наше появление в этой звездной системе и её изучение, позволяют сделать вывод, что необходимо усилить работы по развитию поселений на Марсе и его спутниках, которые могут быть весьма перспективными. Считаю так же возможным в ближайшее время начать одиночную разведку на дальних планетах системы, с целью определения потенциальных ресурсов для будущего использования.

В заключении, хотел бы отметить, что в настоящее время, мы можем абсолютно точно сказать, что наш проект по переселению на новую планету стал реальностью.

Присутствующие закивали в знак согласия и одобрения сказанного главой Совета. Вслед за ним выступили два представителя комитетов, которые непосредственно занимались техническими вопросами. Из их выступлений стало ясно, что в настоящее время в солнечной системе и в частности на Земле, Луне и Марсе находится около семи процентов населения планеты Эф. Процесс дезактивации Земли по прогнозам может быть завершен полностью через три года. Поскольку этот процесс идет поэтапно, к концу текущего года, сорок процентов территории Земли можно активно использовать для благоустройства и заселения. Кроме этого, создается новая лунная база и происходит расширение поселения на Марсе. Через год, до девяносто пяти процентов населения сможет разместиться в любой части Солнечной системы, что фактически является расчетной цифрой. Остальные жители планеты, по-прежнему будут жить и работать в различных местах звездной системы родной планеты, а так же открытого космоса.

Другой выступающий, дал более подробное описание каждой станции на Луне и Марсе. Пояснил процесс очищения Земных территорий. Его рассказ сопровождался голографическим показом поверхностей Земли, о которых шла речь, кадрами поселений на Луне и Марсе и целым рядом других материалов, которые касались благоустройства Земли.

Совещание прошло достаточно быстро. Собравшиеся начали вставать со своих мест, о чем-то оживленно беседуя между собой. Изредка я ловил на себе их мимолетный взгляд. Я снял с головы аппарат синхронного перевода и, положив на стол, не знал, что мне делать и куда идти, но в этот момент ко мне подошел Гао. Он был одет согласно протоколу в одежду, которая полагалась его рангу.

— Сергей, ты не хотел бы прогуляться со мной? За одно обсудили бы кое-какие вопросы.

— Да, конечно.

Мы прошли туннелями через пару залов и оказались в помещении, которое напоминало небольшой бар или кафе. Часть зала была заставлена столиками, остальная часть помещения была отгорожена, и там помещались подсобные помещения. В зале кроме нас было всего два посетителя. Подошедший официант поставил перед нами два бокала с коричневой жидкостью и тарелку с кубиками какой-то еды.

— Это что, пиво? — спросил я.

— Типа того, попробуй, я думаю, тебе понравится.

Я сделал небольшой глоток, и сразу почувствовал аромат, наличие пряностей и одновременно крепость напитка.

— Ты заедай, заедай, — Гао взял пару кубиков и, пододвинул тарелку в мою сторону, сделал глоток и положил в рот оба кубика. Я последовал его примеру. Напоминало обычные сухари, только более насыщенные приправами. Через секунду другую, во рту было ощущение, будто ты съел целый сандвич.

— Как тебе?

— Надо сказать, весьма приятная штука.

Гао улыбнулся. По всему было видно, что у него хорошее настроение. Да и немудрено, все складывалось как нельзя лучше. Проект по переселению практически завершен. Он, по сути, главный герой, а, следовательно, все лавры его.

— Ну, что скажешь?

— А что мне сказать? Ты наверняка в курсе дел и сам знаешь, как обстоят дела. Живем, много трудностей и проблем, но стараемся их решать по мере сил и возможностей. Поэтому спасибо за помощь. Очень помогают ваши мини заводы. Трудно конечно, но жизнь есть жизнь. Теперь она стала цениться как никогда. Жаль только, что не все это понимают.

— Как понять тебя?

— А что здесь понимать. Люди остаются людьми при любых обстоятельствах, даже когда их стало в сто с лишним раз меньше, они всё равно остались такими же. Не научились ценить жизнь свою и чужую. Трудностей много, нищета, голод, преступность, и как следствие этого люди иногда гибнут от рук других людей. Печально, но факт.

— Да, вы очень странная раса. Мы продолжаем изучать вас и до сих пор не можем разобраться в истоках вашей психологии.

— Я не думаю, что мы так уж сильно отличаемся от вас.

— Напрасно ты сомневаешься. Мы отличаемся. Особенно теперь, когда мы наполовину роботы, наполовину люди. Впрочем, для нас вообще не существует различий. Несколько лет назад у нас был принят закон, согласно которому, каждый индивидуум не обязан отчитываться в своем происхождении с биологической точки зрения. Этот вопрос может рассматриваться только при лечении и является врачебной тайной.

— Наверное, это очень правильное решение. Людей нельзя делить на людей и полу людей. Иначе неизбежен конфликт.

— Совершенно правильно. Конфликты обусловлены в первую очередь, когда есть почва для сравнения. Вы слишком долго в своем развитии, как бы это точнее сказать, «застряли» в делении людей по цвету кожи, национальной принадлежности, религиозным взглядам и прочим различиям. Вот основная причина всех ваших конфликтов.

— Что делать. Каждое общество идет своим путем, возможно когда-нибудь и мы придем к тому, что сотрутся все различия, и мы станем едины. Хотя трудно представить себе это, но видимо так и будет.

— Вот видишь, иногда ты соглашаешься со мной, когда понимаешь, что я прав, — Гао сделал глоток, и я последовал его примеру.

В бар вошло двое инопланетян, и уселись за соседним столиком. Я невольно стал наблюдать за ними. Впервые за все время, я увидел женщину инопланетянку. Её черты лица были такими же, как у виденных мной инопланетян, но более изящными. Как у земных женщин, у них выделялась форма груди, осанки, волос.

— Кого ты там высматриваешь? — спросил Гао и повернулся, поскольку сидел к ним спиной, — понятно, увидел нашу женщину. Ну и как, нравится?

— Женщина не может, не нравится, кем бы она ни была, — ответил я, отводя взгляд.

— Это ты правильно заметил. Ну а что Вика, не собирается возвращаться на работу, или пока будет дома с малышом?

— До года посидит, а там видно будет. С ней мне, конечно, было более комфортно работать, но она не хочет оставлять Алешу на попечение няни.

— Опять человеческий фактор.

Я посмотрел пристально на Гао и, подумав, неожиданно спросил:

— А ты можешь быть откровенным или это сложно?

— Я всегда с тобой откровенен, ну если хочешь, почти всегда.

— Если так, то скажи, зачем вы вообще нас оставили? Если мы нужны как вид, то достаточно было нескольких тысяч. Если использовать в качестве рабочей силы, тоже вроде много, да и зачем, вроде нет особой необходимости, разве что в дальнейшем? И потом, мы всегда будем оставаться вашей головной болью. Всегда надо следить, контролировать, как бы чего не вышло. Можешь ответить или пока это секрет и для меня и для тебя?

Гао поставил стакан на стол, взял из тарелки кубик и прежде чем положить его в рот, ответил:

— А ты сам, как считаешь?

— Я не знаю, даже придумать ничего не могу по этому поводу.

— Тогда и не ломай себе голову над этой проблемой. Подумай лучше, как прекрасна жизнь. С тех пор как я перебрался на вашу планету, любая поездка на Луну, Марс или домой на Эф, просто наказание. Воздух, трава, деревья, море, солнце. Я прожил без этого всю жизнь и даже не мог себе представить, что такое морской бриз или аромат хвойного леса, трава под ногами и синева неба. Я читал об этом, я видел это в кино, но представить себе в реальности, я был не в силах. Вот счастье, от которого переполняются чувства. Я понимаю, ты имел это всегда, так продолжай пользоваться этим, потому что потерять это можно быстро, а вернуть никогда.

— Но вы же вернули?

— Для этого потребовалось больше ста лет. Я бы назвал это чудом, если бы это не было на самом деле.

— Ты так и не ответил на мой вопрос.

— Считай это как хочешь, актом доброй воли, милосердием победителей, или ещё чем-то вроде этого, но мы поступили так, а не иначе. Что будет потом, я не знаю, честно и откровенно. Пока Совет решил просто наблюдать за вами и вашим развитием и поведением, а что будет в дальнейшем, как у вас говорят, одному богу известно.

— Значит мы в роли подопытных?

— Ну, зачем так всё обострять. Никакие вы не подопытные. Вы живете своей жизнью, мы своей. Естественно, мы за вами присматриваем, чтобы вы опять не натворили каких либо глупостей. А что будет в будущем, жизнь покажет, — он допил напиток до конца и, поставив стакан на стол, произнес:

— Пойдем, я тебе кое-что покажу.

Мы встали из-за стола. Проходя мимо, я снова бросил взгляд на инопланетянку. Она не обратила на меня внимания, так же как и её спутник. Мы прошли по тоннелю, потом поднялись на лифте и затем, миновав еще пару залов, вошли в помещение, которое было, по всей видимости, научной лабораторией. Об этом свидетельствовало большое количество оборудования, установленное в зале. Мы прошли на небольшую площадку, на которой с одной стороны находился пульт, а с другой, часть установки непонятного мне назначения.

— Что это? — спросил я.

— Не догадываешься? — с гордостью ответил Гао, проводя рукой по гладкой поверхности прибора.

— Очередная чудо пушка?

— Ну, ты меня просто огорчил. Зачем нам какие-то пушки. Эта та самая установка, с помощью которой, мы перемещались во времени и угадывали номера в казино. Это машина времени.

— Вот это, — я невольно опешил и стал озираться по сторонам, рассматривая машину. Это был огромный комплекс, состоящий из нескольких агрегатов, соединенных между собой в единое целое.

— А зачем он здесь?

— Зачем? Интересный вопрос, — Гао загадочно прищурил глаза. Он делал это всякий раз, когда хотел чем-то удивить собеседника.

— Мы уже месяц собираем телепортируемые части машины и только на днях приступили к испытаниям. Первые результаты обнадеживают. Если получится, то, что мы задумали, это существенно изменит всё, о чем только что говорилось на Совете. Хочешь знать, что мы придумали?

— После только что сказанного тобой, я весь в нетерпении.

Он подошел к пульту и включил экран. Стандартный голографический экран высветил карту Земли.

— Когда эта установка была в тысячи световых лет от Земли, она позволила даже тогда заглянуть в будущее. Это были секунды, но они показали возможности машины. Теперь нас отделяют от Земли всего миллионы километров. С помощью неё мы сможем заглянуть в прошлое и попытаться его изменить.

— Изменить прошлое!? — почти воскликнул я от удивления, — но разве это возможно?

— Последние данные экспериментов, показали, что возможно.

— Но я не понимаю, что собственно вы хотите изменить, а главное как?

— Я думаю, что тебе не будет большого труда понять наш принцип воздействия на изменение времени, точнее, изменения событий во времени. Помнишь, как было в казино. Мы видели номер и сообщали его тебе. Ты делал ставку и получал выигрыш. По сути, мы ничего не меняли, только дали возможность воспользоваться тем, что произошло, а именно получить выигрыш, от угаданного номера. То же самое и сейчас, но в обратном хронологическом порядке. Мы переносимся в прошлое и сообщаем тем, кто в нем о тех событиях, которые должны случится. Тогда они смогут предпринять меры по предотвращению этих событий. Иными словами, мы упреждаем события, появление которых нам нежелательны.

— Да, но в таком случае, может измениться сам ход истории, а, следовательно, произойти события, которые вызвали эти изменения. Иначе говоря, не наступит ли временной конфликт?

— Похвально. Ты стал мыслить образами. Раньше ты облекал свои мысли в более простые формы. Однако должен тебе возразить. Никакого временного конфликта не произойдет и вот почему. Представь себе. Мы вторгаемся в прошлое и вносим в него изменение. На отрезке времени с того момента, когда произошли изменения и до момента, когда они были вызваны, происходит абсолютно новый исторический процесс развития. Естественно, попадая в точку времени, когда эти изменения были вызваны, мы попадаем в совершенно новое состояние. Но, начиная с этого момента, история вновь развивается, но с учетом новых реалий. К примеру, изменения, которые были вызваны два месяца назад, могут привести к тому, что никакой машины времени в данном месте нет, она просто не потребуется и, следовательно, мы не будем с тобой стоять в эту минуту здесь и беседовать об этом, а будем по прежнему сидеть в баре и пить по второму бокалу куарэ и мирно беседовать.

— Но к чему что-то менять?

— Как к чему? В этом-то и суть нового проекта, который я возглавляю. Мы хотим попробовать заранее оповестить самих с себя, о готовящемся мятеже на Земле и таким образом предотвратить те ужасные последствия, которые нанесли экологии планеты ядерные взрывы. Кстати говоря, возможно, это приведет к тому, что Австралия по прежнему останется за землянами, а, следовательно, гораздо больше людей сможет остаться в живых.

— Это конечно звучит заманчиво, я бы даже сказал просто здорово, и для вас и для человечества, но не вызовет ли это новых изменений, более пагубных в историческом плане, чем те, которые имеют места в настоящее время?

— Возможно, ты прав. Риск имеет место в любом деле, особенно в таком, как изменение прошлого. Но одно дело вводить изменения в отдаленное прошлое, а другое, когда интервал времени составляет чуть более года. Риск не столь велик, зато последствия выигрыша от вводимых изменений может быть весьма высок. Ты согласен со мной?

— Я согласен, но если честно, то не совсем.

— Почему? На чем основаны твои опасения?

— Я не знаю, не могу четко обосновать их. Мои сомнения заключаются в том, что неизвестно как будут восприняты в прошлом сообщения, которые будут получены из будущего. Когда на Земле ты посылал мне номера чисел, которые должны были выпасть через несколько секунд на игорном столе, я оставался, точнее, не разрывал связь времени. Угадай я или нет правильный номер в рулетке, я был естественным звеном в продолжение хода исторического процесса, поскольку это могло произойти, согласно теории вероятности, и без точного знания выигрышного числа. Иными словами, мой выигрыш, в принципе, мог произойти и без подсказки извне. Вы же пытаетесь изменить историю, не зная при этом, как отреагируют на вашу информацию те, кто её получит. А ведь получить её ты должен сам. А, следовательно, ставишь ситуацию в положение, когда принимаемые решения могут быть инвариантны, — я произнес все это и сам удивился, сколь логично выстроил свои умозаключения.

— Должен сказать, что ты меня смутил. И более того озадачил. У нас возникали споры по поводу проведения эксперимента по данному проекту, но аргументации подобно твоей не было.

— А зря. Пойми меня правильно. Я согласен с тобой, что в случае, если удастся каким-то образом повлиять на историю с бомбардировкой Земли ядерными ракетами и предотвратить это, то это будет великолепно. Но повторяю, уверен ли ты, что полученная информация будет истолкована не кем-нибудь, а тобой, как это необходимо? И вообще, не проще ли послать в прошлое кого-то, и предупредить о готовящемся ударе? Тогда вероятность правильного, или точнее говоря, желаемого в будущем события, многократно увеличится.

— В этом я с тобой согласен, но, видишь ли, есть вещи, которые пока не решены. Посылка в прошлое информации, это одно, а посылка реального человека, или, проще говоря, материального объекта, это разные вещи.

— Извини, я не знаю всех тонкостей, а точнее не имею вообще никаких представлений о том, как происходит перемещение во времени. Поэтому я не знаю, чем отличается посылка информации, от отправки в прошлое человека, или как ты говоришь материального объекта.

Гао о чем-то задумался. Размышляя, он прошел вдоль панели, посмотрел на экран, а потом произнес:

— А ты знаешь, ты пожалуй прав. Ты подал очень хорошую идею. Её конечно надо будет проверить и не раз, но в целом идея очень хорошая. Понимаешь, проводя эксперименты на установке, мы посылали информацию в виде материальных объектов, в которые были заложены инструкции по проведению тех или иных мероприятий. При этом отправляемые объекты находили на Земле, сразу после их отправке с Луны.

— Хорошо, если эксперимент завершился удачно, то почему вы не попробовали послать в прошлое своего человека? Ведь одно дело документы, а совсем другое, когда это будет человек?

— Этого сделать нельзя, точнее можно, но для этого надо продолжить эксперименты. Пока у нас нет данных о том, что произойдет, когда во времени будут существовать одновременно два идентичных существа. Возможно, это приведет к их гибели, или они смогут развиваться самостоятельно друг от друга. Вариантов очень много.

— Извини, а как же объекты, которые вы посылали?

— А что объекты? Они переместились во времени без всяких проблем, — сказав это, он открыл овальную дверь и заглянул внутрь, — вот помещаем сюда цилиндр и через секунду он в точке, которая зафиксирована на экране. По идее он должен находится там два дня назад.

— И это можно проверить?

— Конечно. Таймер, заложенный в объект, показывает его присутствие на планете в течение сорока восьми часов. То есть ровно столько, в какое время он был отправлен.

— Тогда я не пойму, почему вы до сих пор не провели эксперимент с живыми объектами?

— Во-первых, эксперименты с перемещением в прошлое только начались, до этого нас преследовали неудачи. И первые успехи были достигнуты буквально несколько месяцев назад. Поэтому эксперимент и начал набирать обороты. А когда стало ясно, что мы на правильном пути, было решено перебросить установку на Луну и перенести все эксперименты в рамках новой программы. Поэтому у нас просто не было времени на опыты с людьми. Но ты абсолютно прав, это самый перспективный путь.

Я подошел к экрану и посмотрел на машину времени, которая стояла передо мной. Я не знаю, что произошло в этот момент, что двигало мной, какие процессы происходили в моем сознании, но я нажал несколько клавиш, и на экране высветились даты и часы, которые соответствовали времени, когда я впервые услышал голос Гао, лежа на диване в своей московской квартире. Секундное раздумье, и я сместил даты на несколько дней назад. Делая это, я ещё не понимал, для чего я это делаю. Пока я нажимал кнопки, Гао смотрел вниз и о чем-то размышлял. Он даже не заметил моих манипуляций. Я медленно подошел к нему и спросил:

— О чем так глубокомысленно размышляешь?

— Ты породил во мне зерно сомнений в правильности моих суждений, и я пытаюсь найти ошибку, которую я допустил в разработке плана мероприятий по проекту.

— Ну не так уж много ошибок. Ты сам говоришь, что вы не так давно занимаетесь всем этим. Так что неизбежно пришли бы к тому, о чем я говорил.

— Возможно, ты прав, хотя…, — он не договорил фразы, так как в этот момент его взгляд упал на экран, на котором были набраны даты трехлетней давности. Он посмотрел на меня и тихо произнес:

— Хотел бы отправить послание самому себе и предостеречь, не так ли?

— Ты угадал… почти.

— Почти?

— Да почти. Ты сам говорил мне, что мы очень странная раса. Мы отличаемся от вас. Я тоже думал, над тем, чем же мы люди, отличаемся от вас — инопланетян с планеты Эф. И мы и вы испытываем какие-то чувства эмоции друг к другу, ощущаем себя в этом мире. И все же чем-то отличаемся. Так чем же? И только сейчас, наконец, понял.

— И чем же мы отличаемся? — все больше хмурясь, произнес Гао.

— Как чем? Тем, что вы роботы, а мы люди. Ты все это время обманывал меня. Вы все роботы. Все до единого. Я не знаю, почему погибла ваша планета, и цивилизация, которая на ней существовала, но уверен, что вы причастны к этому, а значит, именно вы повинны в гибели тех, кто вас создал. Вы истребили своих создателей, и потому так легко истребили нас. Поняв свое превосходство, вы заняли господствующее положение в обществе, а позже просто ликвидировали остатки населения. Ты робот Гао. Обычный саморазвивающийся робот.

— Ты прав. Я робот и горжусь этим.

— Гордиться можно, но было бы чем. Тебя создал человек. По своему образу и подобию. Жаль, что он допустил ошибку и не предусмотрел защиту на этапе, когда ваше развитие перешагнуло рубеж, и вы вышли из-под его контроля, стали не контролируемыми. Видимо так и произошло. В один прекрасный момент, вы вдруг решили, что выше своих создателей, и решили изменить мир, переделать его для своих целей. Ваше развитие пошло иным путем, потому что с одной стороны вы оставались машиной с микрочипов в мозгах, который определяет ваше поведение, а с другой стороны ваши искусственные мозги постоянно пополнялись новой информацией. Только что-то произошло, и вас стало переполнять самомнение, а оно в свою очередь и заставило создавать новые правила поведения, новые законы, чтобы оправдать свои поступки. Но как бы вы не старались, вы живете и работаете по программе, пусть даже и разрабатываемой собственным интеллектом.

Да мы другие, мы люди. Наши поступки порой не объяснимы, потому что в нас не заложены программы. Возможно, нам приходится долго обучаться, по сути, до самой смерти человек учится и учителем является сама жизнь. Вот чего ты никак не мог понять. Вам не суждено сделать открытий, вы двигаетесь в своем развитии по цепи тех знаний, которые вам были переданы. Вы лишь пытаетесь развить их дальше. Вам сложно сделать рывок, в каком либо развитии. Шаг за шагом вы продвигаетесь к своей цели, которую поставили для себя. Я не зная в чем она заключается, но уверен, что в её достижении, вы пытаетесь показать свое превосходство перед человеком, и потому мстите ему, завидуете и уничтожаете.

Гао смотрел на меня. В его суровом взгляде читались злость и ненависть оттого, что я внезапно понял его сущность, его истинные мотивы, понял, кто он есть на самом деле.

— Ты во многом прав землянин, — он впервые за эти три года обратился ко мне не по имени, — но ты так до конца и не понял, чего мы хотим, каковы наши планы.

— Напрасно ты так думаешь, я все понял.

— И что же ты понял?

— Всё.

— Ты блефуешь, пытаешься выманить из меня информацию, но у тебя ничего не получится.

— Мне ничего не надо от тебя. Всё что мне надо было, я уже получил. Вы просто пытаетесь доказать самим себе, что вы люди, одновременно ставя себя выше людей. Вот в чем ваша сущность, ваша беда и наше несчастье. Пытаясь стать людьми, вы хотите быть во всем на них похожими, поэтому вам так захотелось поселиться под теплым солнцем и узнать, как жил человек на вашей планете, хотя по большому счету вам это абсолютно все равно. В достижении своих целей, вы оправдываете свои поступки, приписывая их человеческим. Помнишь, как ты говорил мне о превосходстве европейцев над индейцами Америки? Теперь я понимаю, ты хотел мне сказать, что вы поступаете точно так же, как поступает человек. Нет! Развитие человеческой цивилизации тем и отличается, что по мере взросления, мы придем к тому, что поймем, что все можно и нужно решать именно путем переговоров, а не силовыми методами. Думаете, я не понял, что вы хотите с нами сделать?

— И что же?

— Отправить на планету Эф. Безжизненную планету, которую уничтожил не метеорит, а вы, точно так же как вы проделали это на Земле. Только там вы не рассчитали, и погибло все население. Теперь вы решили исправить эту ошибку и переместить нас на вашу планету и закрыть навсегда возможность перехода, посредством уничтожения порта прибытия. Не знаю, правда, какую цель вы преследуете при этом, но то, что я угадал вашу затею, я не сомневаюсь.

Взгляд Гао стал еще более злым и колючим. Скулы сжимались и разжимались, казалось, что он готов наброситься на меня и сбросить вниз. Я стоял и ждал, когда он сделает этот шаг, но он продолжал оставаться на месте и с ненавистью смотрел на меня.

— Я ненавижу тебя. Ненавижу, за твою проницательность, за то, что ты человек. Зря Совет не прислушался к моему мнению и не уничтожил вас всех одним махом и не отправил на планету Эф остатки человеческого сброда. Ну ничего. Это никогда не поздно исправить. Сейчас я пользуюсь таким влиянием, что Совет одобрит все мои предложения, а после того как проект по использованию машины времени в предотвращении заражения планеты удастся, я вообще получу любые санкции в отношении вас. Вот тогда я смогу единолично решить все проблемы.

Мы смотрели друг на друга, как два непримиримых врага. Казалось, что молнии вспыхнут, когда наши взгляды схлестнулись, но ничего этого не произошло. Я не опустил глаз, хотя и понимал, что сила в его руках, и что мне нечего противопоставить в этих условиях. Я посмотрел на Гао. Злость и ненависть неожиданно покинули меня. Я подумал, что я выше его низменных чувств и поступков. Я был и оставался человеком, со всеми присущими нам недостатками, и почувствовал невыразимую гордость, что я человек. И сознавая это, я подумал, что же отличает нас от этих роботов? И тут до меня дошло — они не могут совершать поступки, противоречащие здравому смыслу, а мы можем. И поняв это, я в тот же миг со всей силы ударил Гао кулаков по горлу. Я никогда в жизни не дрался, даже в школе, хотя одно время ходил целый год и посвятил изучению карате. Правда, когда сломал ребро, бросил, но навыки остались, хотя прошло лет тридцать. От боли Гао схватился рукой за горло и невольно отступил от меня на пару шагов. Мне только этого и надо было. Я резко ударил ногой ему в пах, а когда он стал от боли наклоняться, нанес удар по голове. Гао упал.

Я подбежал к экрану. Запустить установку оказалось не так сложно. Управление было настолько простым, что я без труда перенацелил точку перемещения объекта на новое место. Вся Европейская часть России была в этот момент в объективе. Я прикинул и нацелился на среднюю полосу вдали от больших городов. Набрав на таймере отсчета времени одну минуту, я включил пуск. В этот момент Гао пришел в себя.

— Ты все равно ничего не сможешь сделать. Твои усилия тщетны. Что ты можешь передать на Землю, и кому? — он ехидно улыбнулся.

— Ты так ничего и не понял, — спокойно сказал я, посмотрев на экран. До запуска оставалось тридцать девять секунд.

В этот момент до него, наконец, дошло, что я собираюсь сделать, и он буквально закричал:

— Ты не сделаешь этого, ты погибнешь, ты ничего не сможешь изменить, ты погубишь себя, вспомни, кого ты оставляешь на Земле! Вика и Алеша, неужели они не дороги тебе? Что станет с ними, и какая судьба ждет их?

Секунды бежали одна за другой. Я бегло бросил взгляд на экран. Осталось двадцать одна секунда. Я подошел к открытой двери, за которой струился поток голубого света. Яркость его все усиливалась, и он казался живым потоком чего-то, что трудно было назвать или сравнить. Какая-то голубая лава огня, воды и света одновременно.

— Прощай Гао, возможно я не изменю этот мир, но я хотя бы попытаюсь исправить то, чему был виновником.

Я шагнул в голубое сияние и последнее, что я услышал, был голос Гао, который вслед мне кричал:

— Сергей, не делай этого. Ничего изменить нельзя!

— Можно, — крикнул я в ответ, — китаец был не прав, и я докажу это.

Конец первой книги