На следующий день мы сели в «Вольво» и отправились в город. На полпути Горилла остановилась.

– Хочешь порулить? – спросила она.

Я вытаращила глаза:

– Конечно, хочу!

– Тогда прыгай сюда, – сказала Горилла. – Будешь сидеть у меня на коленях.

Я перебралась к ней и села за руль. Горилла осторожно нажала на газ.

– Переключай скорость, – скомандовала я. – Ещё газу и переключи на вторую! Быстрее!

Горилла прибавила скорости. Я сама поворачивала руль на всех поворотах и даже могла объезжать ямки на дороге.

– Тормози! – сказала я. Горилла нажала на тормоз. Я посигналила в гудок: би-ип!

– Вундеркинд! – ликовала Горилла. – Разрази меня гром, если это не так! Я взяла из приюта настоящего вундеркинда!

Таким образом я вела машину всю дорогу до парковки в самом центре города. Горилла затормозила. Мы остановились перед невзрачным и пыльным домом.

Длинные ряды окон походили на большие зияющие дыры. Всё здание было каким-то угрюмым и мрачным. Оно скорее напоминало коробку из-под обуви, чем дом.

– Здесь находится управа, – сказала Горилла и со вздохом выбралась из машины. Я поспешила за ней вверх по лестнице.

Внутри было сумрачно и уныло. В конце длинного коридора показалась коричневая дверь. На ней висела стальная табличка с надписью: «Турд Фьюрдмарк, председатель управы». Взглянув на табличку, Горилла фыркнула и постучала.

– Войдите! – сказал голос за дверью.

Мы открыли дверь. За столом сидел Турд с печальным и серым как пепельница лицом. Рядом расположились тётенька и светловолосый. Бутылка с корабликом стояла на тумбе рядом со столом. Турд разложил вокруг неё ракушки и сделал морскую композицию. На стене висела картина – моряк с трубкой в зубах.

– Вы пришли вовремя, – похвалил нас Турд. – Присаживайтесь, пожалуйста.

В комнате был кое-кто ещё. Герда! Она сидела в углу и нервно моргала. Её толстая попа не помещалась на стуле и сползала по краям. Когда мы вошли и сели, она в ужасе посмотрела на Гориллу, будто ждала, что та набросится на неё.

Турд вперил в Гориллу долгий взгляд. Она занервничала, и ему это явно понравилось.

– Ну что ж, – наконец произнёс он. – Дела у нас неважные. Если страдают слабые мира сего, мы должны помогать.

Горилла сглотнула. На глаза навернулись слёзы, лапы задрожали.

– После посещения вашего дома комитет принял решение о том, что условия содержания не подходят для маленького ребёнка, – объявил Турд.

– Особенно для такого, который вырос в образцовом детском приюте «Лютик», – добавила тётенька.

И тут у меня внутри словно что-то взорвалось. Я вскочила со стула со слезами на глазах.

– А меня вы спросили?! – крикнула я. – Откуда вы знаете, подходит мне это или нет, если вы меня даже не выслушали?! Вы бегали по всему дому и делали свои дурацкие записи, а потом всё решили без меня!

Все молчали.

– Я не хочу обратно в приют! – продолжила я. – Хочу остаться с Гориллой!!!

Турд растерялся.

– Мы взрослые и лучше знаем, что…

– Вы её не знаете! – сказала я. – Ничего вы не знаете!

Все снова замолчали. Члены комитета обменялись короткими взглядами.

И тут заговорила Герда.

– Я всегда считала своё решение правильным, – торжествующе заявила она. – Отдавая ребёнка приёмным родителям, я забочусь только о его благе.

Горилла повернулась к ней и смерила её таким взглядом, что Герда чуть не упала со стула. Она пискнула и прижалась к стене. Больше она ничего не сказала.

Горилла посмотрела на Турда.

– Да, – проворчала она. – Теперь вы знаете, что думает девочка. Я вам уже говорила: мы прекрасно ладим и хотим только, чтобы нас оставили в покое. Вам бы только ходить по чужим домам и делать свои записи. А чего они стоят, ваши каракули? Разве их сравнишь с живым словом!

Тётенька и светловолосый уставились на Гориллу, потом покосились на Турда в ожидании его реакции.

Турд вынул из кармана пиджака пастилку от кашля и положил в рот. Прожевав её, он вперился в меня взглядом:

– Значит, ты хочешь остаться с Гориллой?

– Да.

Турд повернулся к тётеньке.

– Очевидно, она запугала ребёнка и принудила её это сказать.

– Неправда! Вы всё придумали! – закричала Горилла, ударив кулаком по столу. Она так разозлилась, что её глаза налились кровью.

– Придумали? – переспросил Турд.

– Да! – подтвердила я.

Турд склонил голову набок и сделал печальное лицо.

– Не думаю, – возразил он. Потом немного подался вперёд и прошептал мне так, чтобы все слышали: – Не бойся, скоро ты окажешься в надёжных руках.

– Ты что там несёшь? В каких ещё руках?! – возмутилась Горилла.

Турд выдвинул ящик стола и достал оттуда зелёную папку с документами.

– В управу поступали звонки от людей, покупавших утиль на вашем предприятии, – сообщил он.

– И что же они хотели? – поинтересовалась Горилла.

– Они сообщили нам о жестоком обращении с ребёнком, – ответил Турд.

Он открыл папку и стал читать:

– «Она подняла кулак и закричала, что хорошенько вздует девочку за то, что та забыла поставить на ценнике два лишних нолика».

Турд посмотрел на меня с сочувствием.

– Бедняжка, – сказал он. – Сколько тебе пришлось пережить.

– Всё было не так… – я попыталась разубедить Турда, но он перебил меня:

– А вот ещё: «Горилла сказала, что засунет девочку в печь, когда обнаружила ошибку на ценнике с подлинником картины Пикассо». Или вот, например: «Она хотела заставить девочку есть на обед гвозди за что, что та чуть не продала хрустальную люстру за семь с половиной крон».

Турд пожал плечами.

– И таких писем много, – сказал он. – Они приходят одно за другим. Девочку обещали отлупить; одежда на ней была грязной и рваной; Горилла утверждала, что хуже девочки может быть только её подержанная «Вольво», купленная восемнадцать лет назад, и так далее. К тому же мы поговорили с администрацией городской пиццерии. Одна из посетительниц позвонила нам и сообщила, что некая Горилла пришла туда вместе с ребёнком и заставляла его класть ноги на стол и пить коньяк.

Горилла удрученно взглянула на меня.

– Пиццерия? – пробормотала она.

– Именно, – сказал Турд. – В общей сложности сорок семь свидетелей.

– Это неправда, – сказала я. – Мы нарочно притворялись, чтобы продать…

– Не надо, Юнна, – шепнула Горилла, и я прикусила язык. До меня дошло, что комитет не одобрит наш способ заработать на жизнь. Что-то подсказывало мне: Турд знал, что Горилла ругалась понарошку и мы просто дурили клиентов. Он был не дурак и, конечно, понимал, что у Гориллы не может быть подлинника Пикассо или хрустальной люстры. Просто это сыграло ему на руку.

Горилла кашлянула.

– Мне хотелось бы поговорить с председателем… с глазу на глаз, – попросила она.

Турд вспыхнул от радости, как рождественская ёлка. Кивнул тётеньке и светловолосому.

– Подождите в коридоре, – распорядился он.

– Мне можно идти? – с надеждой спросила Герда.

Турд покачал головой:

– Подождите за дверью, пока мы не освободимся.

– Ну, знаете ли, у меня ведь работа! – возмутилась она и поплелась следом за остальными.

Горилла пронзительно посмотрела на Турда и сказала:

– Поздравляю, ты своего добился!

Турд удивлённо наморщил лоб:

– О чём ты?

– Не прикидывайся дурачком! – рявкнула Горилла. – Можешь забрать мой участок.

– А, ты об этом! – воскликнул Турд с деланым удивлением. – Очень мило с твоей стороны.

– Да-да, – сказала Горилла. – Взамен я хочу получить сам знаешь что.

– Разумеется, – ответил Турд.

– Девочку.

– Конечно.

Горилла выжидающе смотрела на него.

– Ты согласен?

Турд наклонился к Горилле и посмотрел ей в глаза:

– Я своё слово держу.

Что-то у меня внутри ёкнуло, когда он это сказал. Меня вдруг охватило нехорошее предчувствие.

Горилла молча посмотрела на Турда. Сглотнула и решительно произнесла:

– Тогда по рукам.

Турд выдвинул ящик стола.

– У меня все документы готовы, – улыбнулся он. – С учётом сложившихся обстоятельств твой участок немного упал в цене.

Горилла была озадачена:

– Какие ещё обстоятельства?

– Такие, которые сейчас не на твоей стороне, если быть точнее. За свой пятачок ты получишь пять тысяч крон. Не больше.

Похоже, Горилла была готова как следует шарахнуть кулаком по столу, но сдержалась. Взгляд её потемнел. Она взяла ручку, утонувшую в её огромной грубой лапе, и посмотрела на бумагу, испещрённую буквами.

Быстрым движением Горилла поставила на документе свою подпись.

– Спасибо, – прощебетал Турд и вручил ей пять тысяч с таким видом, будто купил пакет молока. Он посмотрел в мою сторону.

– Позови, пожалуйста, остальных, – попросил он, убирая бумаги в портфель.

Я пошла в коридор. Когда тётенька, светловолосый и Герда, сгорая от любопытства, вошли в кабинет, Турд сказал:

– Девочка едет в приют.

Горилла вскочила со стула:

– Как?! Ты же сказал, что она остаётся со мной!

– Да, сказал. Но в отличие от тебя я знаю, что слова ничего не значат. После всех жалоб, которые к нам поступили, было бы безответственно оставить девочку у тебя.

Я окаменела. Мне казалось, это происходит не со мной. Казалось, я слушаю сказку про другую девочку, которая стоит перед Турдом и переживает весь этот кошмар. Другая девочка, но не я…

Герда просеменила вперёд и взяла меня за руку. Я вырвалась.

– Теперь ты пойдёшь со мной, не глупи!

Горилла с воплем бросилась к ней через весь кабинет. Герда завопила, схватила меня и бросилась в коридор. Турд пулей вылетел за нами и закрыл дверь у Гориллы перед носом. Изнутри раздался страшный грохот.

Турд быстро достал из кармана ключ и запер замок. Горилла бешено колотила в дверь, её рёв сотрясал стены во всём доме.

– Не выпускайте её в течение получаса, – сказал Турд светловолосому и вручил ему ключ.

Герда потащила меня по коридору.

– А ну живее!

Турд увязался за нами.

– Пусти-и-и! – орала я. – Горилла! На помощь!!!

Всю дорогу до самой парковки я слышала её вопли. Турд впихнул меня на заднее сиденье своей машины, а Герда уселась рядом. Мы поехали в «Лютик».