К тому времени, как Цацики вернулся из Греции, Пер Хаммар стал настоящим скейтером. Они с Виктором и Хесусом всё лето провели на рампе в парке «Ролис».
— Самый большой скейтпарк в Северной Европе, — гордо заявил Пер Хаммар. Словно видел свою личную заслугу в том, что рампу построили именно на Кунгсхольмене.
Цацики стало завидно. Пер Хаммар научился кататься на скейтборде без него. К тому же они отлично провели время с Виктором и Хесусом. А вдруг они стали теперь лучшими друзьями?
Однако тут он ошибался. Пер Хаммар по-прежнему считал Цацики своим лучшим другом. Более того, они стали кровными братьями. Кровный брат — это куда круче, чем просто друг, и даже круче, чем просто брат. Кровные братья никогда не расстаются, даже если очень сильно поссорятся.
Идея стать кровными братьями принадлежала Перу Хаммару. Он стащил у своего папы бритву. Она была довольно древняя, такие уже не рекламировали по телевидению, зато до сих пор использовали в работе художники.
— Папе она больше не понадобится, он же безработный, — сказал Пер Хаммар и показал Цацики бритву.
На лезвии было немного засохшей краски, и Цацики совершенно не хотелось резать такой бритвой свой палец. От одной мысли об этом ему делалось больно.
— Она такая острая, что ты ничего не почувствуешь, — заверил его будущий кровный брат. — Давай, режь, пока твои не вернулись.
Мамаша с Йораном ушли в магазин.
— Ну ладно, — ответил Цацики и сделал крошечный надрез.
Он почувствовал боль, но крови не выступило. Цацики пришлось сильно сдавить палец, чтобы выжать малюсенькую каплю.
— Трус, — заявил Пер Хаммар, схватил бритву и резанул себе большой палец.
От боли он завизжал как поросенок и замахал рукой в воздухе.
Ужас, сколько крови в одном-единственном пальце! Белые кухонные шкафчики, Цацики и сам Пер Хаммар были забрызганы кровью. Чем сильнее он махал рукой, тем пятнистее становились шкафчики.
— Я умираю! — кричал Пер Хаммар. — Я умираю!
Цацики не выдержал и рассмеялся, такое уморительное это было зрелище: Пер Хаммар как безумный скакал по кухне, задрав вверх кровоточащий большой палец.
— Держи, — Цацики протянул ему кусок бумажного полотенца. Он начал немного беспокоиться: вдруг Пер Хаммар умрет от потери крови?
— Сперва надо смешать кровь, — устало сказал Пер Хаммар и протянул свой несчастный палец.
Жалкая капелька Цацики уже засохла, но у Пера Хаммара крови было столько, что с лихвой хватило на двоих.
Они соединили свои пальцы и поклялись: что бы ни случилось, никогда, никогда не бросать друг друга.
Войдя в кухню, Мамаша побледнела. Даже Йоран, никогда не теряющий самообладания, бросил пакеты с продуктами на пол и в два прыжка подскочил к мальчикам.
— Что случилось?
— Мы стали кровными братьями, — поведал Цацики.
— Думаете, я умру? — спросил Пер Хаммар, показав им свой обмотанный палец. На повязку ушел целый рулон бумажных полотенец.
— Нет, — засмеялся Йоран, осмотрев порез и заклеив его пластырем.
— Но я потерял очень много крови, — пожаловался Пер Хаммар. — И мне до сих пор адски больно. Ты только подумай, я только что чуть не пожертвовал жизнью ради тебя. Кровного братства крепче и быть не может.
В этом Цацики не сомневался.