Внезапно любовь перестала приносить Цацики одни огорчения. Наоборот, она стала чем-то веселым, увлекательным и волнующим.

В классе сидела самая симпатичная девочка на свете, и он ей нравился. Тому были доказательства — письма Сары, которые Цацики хранил запертыми в шкатулке, чтобы никто не мог их прочесть.

Мамаша сгорала от любопытства. Всякий раз, когда очередное письмо падало на пол в прихожей, она умоляла Цацики дать ей почитать. Цацики не соглашался. Любовные письма — личные, их не дают читать маме. Цацики показывал их только Перу Хаммару, потому что тот разрешал ему читать письма Элин. Все-таки они были кровными братьями.

Если человека любят, ему хорошо. Если кто-то считает, что ты симпатичный, ты каким-то странным образом действительно становишься красивее. Мамаша была права, любовь делает человека сильным. Не сильным физически — как он ошибочно думал в первом классе, а сильным внутри. Цацики казалось, что ему по плечу любые трудности.

А сильным физически можно стать, если ходить на карате. Цацики как раз начал тренироваться, но не во взрослой группе, где занимался Йоран, — там было слишком трудно, а в детской.

Карате ему ужасно нравилось, почти так же сильно, как буги. Но это было нелегко, особенно когда руками надо было делать что-то одно, а ногами — что-то совсем другое. Тогда в мозгу у Цацики случалось короткое замыкание, и он уже не знал, где право, а где лево.

— Ничего, со временем всё получится, — успокоил его Йоран. — Если хочешь, я могу тренировать тебя дома.

Цацики не хотел. Дома у него было полно других дел. Например, он писал письма. Но он всегда очень ждал тренировок в секции, которые проходили по вторникам и четвергам. Он уже познакомился с другими детьми в группе. Классно было найти новых приятелей, которые ничего о тебе не знают. Не знают, например, какой ты в школе. С ними можно быть таким, каким хочешь. На карате Цацики чувствовал себя гораздо увереннее, чем в школе.

Учителя звали Конни, но его полагалось называть «сихан», что означает «мастер». Он был очень сильный, очень добрый и когда-то выиграл кучу соревнований. Сейчас он был уже старый, лет сорок, наверное, но по-прежнему очень крутой. Даже круче, чем Йоран.

Цацики тоже собирался стать сиханом, когда вырастет и выиграет чемпионат мира по карате.

— Отлично, — радовался Йоран. — Теперь у нас с тобой есть общее дело, у нас вдвоем, без Мамаши. Правда же это лучше, чем краситься?

Йоран, похоже, никак не мог забыть эту помаду. Он все время о ней говорил.

— Да хватит тебе уже, — смеялся Цацики. — Я не красился. Мне просто нужно было изобразить поцелуй. Неужели непонятно?

Первое письмо Сары лежало на коврике в прихожей, когда Цацики с Йораном вернулись с тренировки во вторник. Что если Сара сама принесла его? Шла ради этого пешком от своего дома? Это совсем не то же самое, что записки на уроках. У Сары был красивый почерк. А вместо точек над «i» были нарисованы маленькие сердечки. На такое усердие, конечно, способны только девочки.

Привет, Цацики!

Ты очень симпатичный. Я все время о тебе думаю. Ты самый симпатичный мальчик в классе, это точно. А еще ты хорошо танцуешь! I love you very much [7] . Можешь мне подарить свою фотографию? Мне очень нужна твоя фотография, чтобы я могла смотреть на тебя дома, и вообще. Потому что ты такой симпатичный. Что тебе больше нравится, танцевать буги или медленные танцы?

Кто твой кумир или кумиры? Пожалуйста, напиши мне ответ.

Твоя Сара!

Я тебя люблю!

Цацики писал кривыми печатными буквами, но с каждым письмом его почерк становился всё красивее и красивее. Писать любовные письма было очень здорово, куда веселее, чем переписывать в тетрадь названия шведских провинций.