Греческая религия, в различных ее аспектах, давно уже является объектом многочисленных исследований. Особое развитие получили два современных направления: выявление пережитков первобытной религии, и изучение отражения религии в древнегреческой литературе. Первое из них можно связывать с подъемом антропологии, начавшимся в семидесятых годах прошлого столетия. Для этой науки изучение греческой религии, которая, по мнению антропологов, развилась непосредственно из первобытного культа природы, всегда имело важное значение. В этой связи можно упомянуть Эндрю Лэнга, сэра Джеймса Фрэзера и Джейн Харрисон. В самом деле, в греческой религии много пережитков первобытной религии, но следует помнить, что Греция была страной высокоразвитой, и влияние ее культуры распространялось даже на самых отсталых ее обитателей. Таким образом, представление о греческой религии как о религии, в основе своей, первобытной, является ошибочным. По мере развития греческой культуры примитивные элементы религии видоизменялись и замещались элементами более развитыми. Эти примитивные [6] элементы были всего лишь пережитками, и их следует рассматривать именно как таковые.

В другом направлении работали филологи, которые, что вполне естественно, со своей точки зрения, обнаруживали наиболее глубокое и ценное отражение греческой религиозной мысли в трудах великих писателей и философов. Вспомним работы таких ученых, как Льюис Кэмпбелл, Джеймс Адам и Виламовитц-Мёллендорф. Филологи либо просто игнорируют, либо пренебрежительно устраняют из поля зрения народные проявления религиозности, считая их гораздо менее ценными и менее известными. Действительно, религия масс находилась не на таком высоком уровне, как религиозные представления высших, образованных слоев, но эти представления едва ли оказали какое-нибудь воздействие на развитие греческой религии. Писатели — не пророки, а философы — это искатели мудрости, а не религиозной истины. Судьба же религии определяется массами. Конечно, народ подвержен влиянию высоких религиозных идеалов, если он находится под воздействием своего рода религиозного гения. Но в Древней Греции был лишь один такой гений — Платон. И даже он хотел, чтобы его считали философом, а не пророком. Так и воспринимали его современники. Религиозное значение мысли Платона выступило на первый план лишь через пять веков после его смерти, хотя влияние его идей обнаруживалось во всех религиях уже гораздо раньше. [7]

Наверное, следует упомянуть и третье направление в изучении греческой религии, которое наметилось в последние годы в работах, преимущественно, немецких ученых. Их опыты неверно было бы называть исследованиями, поскольку их целью была систематизация религиозных представлений греков и создание своего рода теологии или же, по выражению самих авторов, обнаружение глубоких непреходящих ценностей греческой религии. Представителями этого направления являются, в числе прочих, В. Ф. Отто и Э. Петерих. Построения такого рода таят в себе опасность навязать греческой религии систематичность, свойственную религиям, «credo» которых изложено в письменной форме. У греков были, конечно, определенные религиозные представления, но они никогда не были оформлены в систему. То, что греки называли теологией, было либо метафизикой, либо учением о различных богах и их деяниях.

Нам особенно важно получить хорошо обоснованное представление о народной религии греков, поскольку именно она определяла судьбу греческой религии в целом. И неверно было бы утверждать, что мы не располагаем необходимыми для этого сведениями. Материал у нас под рукой: прежде всего, это имеющаяся у нас информация [8] о культах, в которых находила выражение религиозность верующих; затем, упоминания, встречающиеся у авторов классического периода; и наконец, данные археологических раскопок. Как уже было сказано, примитивные элементы народной религии не должны вводить нас в заблуждение. Хотя эти элементы сохранились в большом количестве, но они подверглись значительному воздействию греческой культуры и политической жизни.

Приступая к описанию греческой народной религии, я хочу сразу же указать на один момент первостепенной важности. Окончание архаического периода и весь классический период были отмечены развитием ремесла и торговли в главных городах Греции. Цивилизация греков была городской цивилизацией. Однако многие области страны оставались отсталыми, и хотя они не оказывали существенного влияния на культуру и политическую жизнь, эти области очень важны для изучения истории религии. Дело в том, что в них сохранялся тот образ жизни, который прежде был общепринятым, образ жизни, характерный для тех времен, когда обитатели Греции были всего лишь крестьянами, которым приходилось жить плодами своей земли — тем, что давали им поля, сады и домашний скот.

Если мы хотим попытаться понять греческую народную религию, то следует начать с изучения жизни сельской местности — ее земледельцев и скотоводов, которые в культурном отношении не были ни высокоразвитыми, ни крайне [9] примитивными. Крестьяне в Греции жили обычно крупными деревнями. Многие из древних городов, названия которых знакомы нам из истории, были всего лишь деревнями, подобными нынешним греческим деревням. Представим себе грека-крестьянина. Он вставал рано, до рассвета, как всегда встают сельские жители. При свете утренней зари он видел звезды, медленно гаснущие над восточным краем неба, который все больше и больше светлел, предвещая восход солнца. Но звезды были для человека не предметом поклонения, а всего лишь ориентирами для определения времени года. Восходящее солнце крестьянин приветствовал воздушным поцелуем, подобно тому, как приветствовал он первую ласточку весной — но это не было знаком поклонения. Ведь дождь, а иногда и прохлада, нужны ему были гораздо больше, чем солнце. Каждый день крестьянин бросал взгляд на вершину самой высокой из окрестных гор. Если она была скрыта в облаках, это был добрый знак. Ведь там, на вершине горы восседал, Зевс — Собиратель туч, Громовержец и Податель дождя. Он был великим богом. У него были и другие функции, но о них мы расскажем позже. Раскаты грома свидетельствовали о присутствии Зевса, о его могуществе, а иногда — о его гневе. Своей молнией он поражал горные пики, высокие деревья и нередко — человека. Но гром и молния сопровождались дождем, который увлажнял почву и благоприятствовал возрастанию посевов, травы и деревьев. В Греции не часто возникала необходимость молить богов о дожде, поскольку времена [10] года там чередовались более правильно, чем в Северной Европе. Поздней осенью и зимой шли дожди, а летом было жарко и сухо. С другой стороны, природа не так постоянна, чтобы определенные дни в году могли бы быть посвящены заклинанию погоды. Вот почему у Зевса как у бога — повелителя погоды, было не так уж много праздников. Порою жара и сушь бывали чрезмерными. Мифы рассказывают о таких засухах, когда приходилось прибегать к самому крайнему средству — человеческому жертвоприношению. Существуют исторические свидетельства о двух таких жертвоприношениях — одно было сделано Зевсу Ликейскому, другое — Зевсу Лафистию. Зевс Ликейский получил свое имя по названию высокой горы в юго-западной Аркадии — Ликайон; на ее вершине располагалось знаменитое святилище Зевса. Зевс Лафистий был обязан своим именем горе Лафистион в Беотии, хотя культ его был связан с Халосом в Фессалии. На горе Ликайон был родник под названием Хагно, и когда возникала необходимость молить о дожде, то жрец Зевса отправлялся к этому роднику, совершал там определенные обряды и молился, а затем погружал в воду дубовый прутик. От родника поднимался туман, он сгущался в тучи и вскоре по всей Аркадии шел дождь.

Зевс Лафистий хорошо известен по мифу о золотом руне, согласно которому Фрикс и Гелла, [11] которые должны были быть принесены в жертву для избавления от засухи, умчались на спине златорунного барана. Мать их звалась Нефелой, что означает «туча». В основе этого мифа лежит обряд заклинания погоды, который практиковался в различных областях Греции, в том числе и на горе Пелион, неподалеку от Халоса. Во времена сильной жары юноши, завернувшись в свежесодранные шкуры баранов, поднимались на вершину этой горы, чтобы помолиться Зевсу Акрею о ниспослании прохлады. По этой шкуре и получил наименование Мелосий Зевс на Наксосе, и такое руно, которое использовалось в различных обрядах, например при посвящении в Элевсинские мистерии, называлось Зевсовым руном (Dios kodion). Считается, что руно использовалось для очищения и умилостивления — так оно и было. Но его происхождение связано с обрядом заклинания погоды, предусмотренным для того, чтобы умилостивить бога, определяющего погоду. Такой обряд практиковался в Афинах, в культе Зевса Маймакта — Зевса бурь, давшего свое имя месяцу зимних бурь маймактериону.

Нам известно, что и в других местах люди поднимались в горы, чтобы молить Зевса о дожде. [12] Постоянными эпитетами Зевса были Омбрий и Гиетий. Множество святилищ Зевса располагалось на вершинах гор — на Олимпе, на высочайшей горе острова Эгина, где его называли Зевс Панэллений. В этом святилище было возведено здание для посетителей. Вероятно, Зевс как повелитель погоды почитался на высочайшей горе в каждой округе. Предполагают, что в этом его преемником стал святой Илия, часовни во имя которого можно встретить сейчас повсюду на горных вершинах.

Последуем же за нашим крестьянином. Пройдем мимо садов и полей, где он трудится больше всего, — к ним мы вернемся позже. Заглянем в те районы сельской местности, что не охвачены трудом человека: луга и пастбища, горы и леса. Даже сейчас в Греции большие участки земли не подлежат обработке, а в древности эти территории были еще больше. Когда наш крестьянин проходил мимо кучи камней, он, должно быть, добавлял к ней еще один камень, а если на вершине этой кучи был поставлен большой камень, крестьянин клал туда немного еды в качестве приношения (Илл. 3). Он делал это по традиции, не сознавая истинных причин, понимая только, что в этой куче камней и в большом камне на верхушке живет бог. Он называл этого бога Гермес, по названию кучи камней (гермы), в которой тот обитал, а большой камень именовал гермой. Такие гермы были хорошими ориентирами для путника, идущего безлюдной дорогой из одного селения в другое, и боги — обитатели герм стали [13] покровителями странствующих. А если путник иногда находил на вершине каменной кучи какую-нибудь пищу, всегда желанную для человека бедного и голодного — он приписывал эту счастливую находку милости бога и называл ее гермайон.

Если не сам наш крестьянин, то уж предки его точно знали, что иногда под такими кучами камней погребали людей, и тогда камень, возведенный на вершине, — это надгробный камень. А значит, бог, обитающий в куче камней, имеет отношение к умершим. Хотя люди совершали возлияния и приносили еду на могилы умерших, они вместе с тем все же верили в существование какого-то общего места обитания умерших. Вряд ли простые люди замечали это противоречие. Обиталище мертвых, темный и мрачный Аид находился где-то глубоко под землей. Когда душа покидала свой земной дом, ей нужен был проводник, который указал бы ей путь, и лучше всего подходил для этой роли покровитель путников, обитающий в кучах камней. Гермес как путеводитель душ умерших известен не только по литературе, но и по изображениям, на которых он представлен с волшебным жезлом в руке: он позволяет душам (маленьким человеческим фигуркам с крыльями) взлетать и затем направляет их вниз, в жерло большого кувшина (Илл. 2). Подобные кувшины часто использовались в погребальных обрядах.

Наверное, наш крестьянин должен был обязательно взглянуть на свое стадо, пасущееся на [14] лугах и на склонах гор. Бог каменных куч заботился и о стадах. История из «Гомерова гимна» о том, как Гермес, будучи ребенком, похитил стадо у Аполлона — это забавная народная сказка, придуманная пастухами, которые ради увеличения своего стада не гнушались обманом и одобряли такие выгодные проделки. Здесь можно вспомнить и библейскую историю об Иакове и Лаване. Такие рассказы не пошли Гермесу на благо — он стал богом воров.

На Олимпе Гермес был богом второстепенным, вестником богов; таким мы его, главным образом, и знаем. Я не принимаю в расчет позднейших добавлений к его функциям, которые сделали его богом торговли, гимнастики и риторики. Особенно популярен Гермес был в одной из наименее развитых провинций Греции — в Аркадии, стране пастухов. Здесь было очень распространено и почитание герм. Недавно ученые обратили внимание на ряд Аркадских герм: некоторые из них являются двойными или тройными, на них написаны имена различных богов в родительном падеже (Илл. 1). В этих каменных стелах обитали и другие боги помимо Гермеса — пережиток древнего культа камней, который оставил немало следов.

Согласно Гесиоду и «Гомерову гимну», Гермес заботился о домашнем скоте и охранял его, но в культе его мы находим не так уж много [15] свидетельств об этой его функции. Она отошла к другим богам. Аполлона называли Ликейским, что, безусловно, характеризовало его не как бога света, а как бога волков. Вполне понятно, что пастухи взывали о помощи и защите от волка — злейшего врага своих стад — к могущественному отвратителю зла. Пастушеский образ жизни нашел выражение в образе еще одного бога, который всегда был, преимущественно, аркадским богом. Речь идет о Пане. В Афинах он появился поздно — не ранее периода Персидских войн. Пан изображался с козлиными ногами и лицом: считалось, что он похотлив как козел. Пан играл на свирели, как это делали пастухи в часы досуга, пока стада мирно паслись на лугах. Но мог он и вызвать внезапную панику, заставлявшую охваченных необъяснимым страхом животных бежать сломя голову.

В Греции много рек, но большинство из них — мелкие горные речки, которые летом высыхают. Воды же в Греции всегда не хватало, поэтому реки очень ценились. В древности реки почитались священными. Армия могла перейти реку только после совершения определенных жертвоприношений, а по предписанию Гесиода никто не должен был переходить реку без предварительной молитвы и омовения рук в ее водах. К рекам обращались с мольбой о плодородии, причем не только о плодородии земли, но и о даровании детей. С шестого века до Р. X. распространились имена — производные от названий рек, например: Кефисодот — «дар (реки) [16] Кефис». А когда юноша обрезал свои длинные волосы, то состриженные волосы он посвящал местной реке.

У каждой реки был свой бог. Изображались такие боги в виде быков или же быков с человеческими головами (Илл. 6). Иногда такое изображение именовали Ахелой, по названию крупнейшей реки в северо-западной Греции. Ахелой почитался в нескольких местах. Неясно, то ли это бог реки Ахелой постепенно становился общепризнанным речным богом, то ли «ахелоос» — это древнее слово, обозначающее воду. Во всяком случае, каждая река имела свой характер и своего бога.

Речные духи в образе быка хорошо известны из современного европейского фольклора, и они, несомненно, являются пережитками древности. Однако нередко духи рек принимают образ коня. Это справедливо, например, для фольклора Швеции и Шотландии. Один из самых главных греческих богов, Посейдон, тесно связан как с конем, так и с водой. В мифах рассказывается о том, что он является в виде коня, и о том, что он создал коня. Ударом своего трезубца Посейдон открыл источник на Афинском Акрополе, а Пегас ударом своего копыта заставил забить источник Гиппокрена на горе Геликон. Названия некоторых других источников, как например, Аганиппа, также связаны с конем. Несомненно, духи воды появлялись в образе коня, но были у родников и другие божества, которые в результате их вытеснили, — это нимфы, о которых речь пойдет чуть позже. [17]

Для мореплавателей-ионийцев Посейдон был богом моря. Но для материковой Греции, и в частности, для Пелопоннеса, он был богом коней и землетрясений. Землетрясения были нередки в Греции, и когда земля начинала дрожать, у спартанцев принято было петь гимн Посейдону. Существует определенная связь между реками и землетрясениями, поскольку многие реки в Греции уходят под землю, размывая известняк, и долго текут по подземным руслам, пока вновь не прорываются мощными потоками на поверхность земли. Натурфилософы переняли народное поверье, согласно которому землетрясения происходят от того, что реки размывают землю. Таким образом, вполне понятно, что бог воды мог быть вместе с тем и богом землетрясений. В Лаконии Посейдона называли Гайаох, то есть «тот, кто ездит под землей».

У греков были и другие духи, в образах которых были черты коня — кентавры и силены. Кентавры были наполовину конями, наполовину людьми. Гомер называет их животными. Фигурируют они только в мифах и в литературе. По-видимому, они обитали в двух районах: на горе Пелион и в северо-западной Аркадии. Нет никакого сомнения в том, что мифы о кентаврах основаны на народных верованиях. Если верить предложенной этимологии, согласно которой это слово означает «погоняющий воду», то кентавры были духами воды. Таким образом, можно [18] предположить, что первоначально они были духами горных ручьев. Во всяком случае, по натуре они грубы и жестоки. Они напоминают лесных и горных духов из фольклора Северной Европы. Кентавры воплощают в себе суровую мощь дикой природы. В качестве оружия они используют вырванные с корнями деревья, а добычу свою они носят на шестах.

Существует еще один вид духов в образе коней — они часто фигурируют в произведениях искусства ионийского происхождения. В отличие от кентавров, у них туловище человека, а хвост и ноги коня. Это итифаллическое божество. По поводу их названия долго шли споры. Предложено было называть этих духов, обитавших в Ионийской области, силенами — по надписям нам известно, что их называли именно так — в отличие от предположительно дорийских сатиров, которые своим видом напоминают козлов. Но попытка провести такое разграничение не удалась. Имена собственные доказывают, что силены были хорошо известны и на Пелопоннесе; и значимость этого свидетельства тем выше, что оно позволяет утверждать, что силены бытовали не только в мифологии, но и в народных [19] верованиях. Более того, существуют архаические статуэтки аркадского происхождения, изображающие духов с человеческим туловищем и с некоторыми частями тела козла или других животных (Илл. 4). Такие козлоподобные духи иногда назывались панами, и, конечно, они родственны Пану. Силены и сатиры имели связь с нимфами, часто их изображали пляшущими и резвящимися вместе с менадами, так как они присоединились к свите Диониса. Нам не известно в точности, почему это произошло. Предполагается, что они были духами плодородия, так же как Дионис был богом растительности. Впоследствии, они встречаются только в мифологии, но не в культе. Однако очевидно, что греки стремились населить дикую природу — горы и леса — различными духами, которые представлялись им полуживотными-полулюдьми. Это одна из множества сходных черт, сближающих греческую мифологию с народными верованиями Северной Европы, в которых встречается немало подобных духов. Нет никакого сомнения в том, что кентавры, силены и сатиры происходят из народных верований — пусть даже впоследствии они перешли в область литературы и искусства и не имели своего культа.

Как и у народов Северной Европы, у греков были не только мужские, но и женские духи природы — нимфы. Слово это означает просто «молодые женщины», и в отличие от мужских духов, нимфы всегда изображались в чисто человеческом облике. Нимфы очень красивы и [20] любят танцевать. Они доброжелательны, но могут быть злыми и опасными. Если человек сходил с ума, о нем говорили, что им завладели нимфы. В древней греческой мифологии, как и во многих других, мы находим сюжет о том, как человек принуждает нимфу стать его женой. Она рождает ему детей, но вскоре вновь возвращается в свою родную стихию. Морской нимфой была и Фетида, которую Пелей завоевал, победив ее в борьбе. Но вскоре она покинула его дом и возвращалась лишь время от времени взглянуть на своего сына Ахилла. В мифах нимфы часто рождают героев. Нимфы живут почти что повсюду. Они обитают в горах, в прохладных гротах, в рощах, на лугах и у ручьев. Существуют и морские нимфы — Нереиды, а также древесные нимфы. Нимф почитали во многих местах, особенно у ручьев и в гротах (Илл. 8). Были обнаружены гроты со следами этого культа. Наиболее интересной является пещера близ деревни Вари на горе Гиметт. В V в. до Р. X. некий бедный человек родом с Феры, по имени Архедем, который называл себя «пленником нимф», устроил сад, украсил пещеру и оставил надписи на ее стенах. Но еще интереснее недавно открытая пещера в Питце, в окрестностях Коринфа: там найдены [21] хорошо сохранившиеся росписи по дереву в коринфском стиле. На одной из них изображается приношение жертв нимфам, а на другой — женщины. Обнаружено множество терракотовых статуэток, изображающих женщин (в том числе и беременных), Пана, сатиров и различных животных. Очевиден сам характер культа и его связь с духами природы и с животными, но, с другой стороны, оказывается, что это был, главным образом, культ женский и что женщины обращались к нимфам за помощью в деторождении. Такие культы имели место и в других местах. В так называемой «темнице Сократа» в Афинах сто лет назад женщины приносили жертвы Мойрам ради благополучия в браке и рождения детей — должно быть, Мойры стали преемницами нимф. Культ нимф был очень распространенным явлением. Нимфы добры и прекрасны, они олицетворяют щедрость и благость природы почти во всех ее проявлениях. Вполне понятно, что нимфы особенно почитались женщинами. Хотя женские культы не были абсолютно отделены от мужских, но у мужчины и женщины в деревне разные пути и разные занятия в повседневной жизни — как в древности, так и сейчас. Особые заботы женщин были связаны с браком и рождением детей, и вполне естественно, что они обращались к божествам своего пола. Нимфы были [22] повсюду, и считалось, что они особенно благоволят к представительницам женского пола.

Существует великая богиня, весьма сходная с нимфами и сопровождаемая нимфами — Артемида, «Госпожа диких тварей» (Илл. 5). Она часто является в горах и на лугах; она связана с культом деревьев, с источниками и реками; она покровительствует роженицам и младенцам. Девушки приносят ей жертвы перед вступлением в брак. В каждой области Артемида имела свои особенности, но ее общие свойства всегда оставались такими, как это только что было указано, разве что какое-либо из них выступало на первый план. Облик Артемиды описан Гомером, он известен нам и по другим великим произведениям аттической литературы и искусства. Артемида — сестра-близнец Аполлона и, главным образом, богиня охоты. Каким образом она оказалась связанной с Аполлоном, не ясно. Можно только заметить, что оружием их обоих является лук. Разумеется, богиня, странствующая по горам и лесам с луком и стрелами, — это богиня охоты. Конечно, Артемида была не только ею, но герои Гомера, равно как и обитатели крупных ионийских городов, могли приобщиться к жизни дикой природы лишь посредством охоты, к которой они питали огромное пристрастие. Вот почему именно этот аспект функций Артемиды получил особое развитие.

Известны и другие, не менее интересные и распространенные, особенно в Пелопоннесе, представления об Артемиде. Она была тесно связана с культом деревьев. Иногда ее называли Лигодесма, [23] поскольку ее образ был связан с ивой, Кариатидой или Кедреатидой — по названиям деревьев каштана и кедра. Значительную роль в большинстве ее культов, приверженцами которых были как мужчины, так и женщины, играли пляски и маскарады самого фривольного и даже непристойного характера. В храме Артемиды Лимнатиды на границе Лаконии и Мессении были обнаружены кимвалы. Во время раскопок, проводимых британскими учеными в знаменитом святилище Артемиды Орфии в Спарте, были найдены терракотовые маски, изображающие гротескные мужские и женские лица (Илл. 7). Вполне вероятно, что подобные маски надевали участники культовых плясок. В этих обрядах мы прослеживаем народное происхождение мифологической Артемиды, танцующей со своими нимфами.

Артемида была самой популярной богиней Греции. Она была предводительницей нимф, да и сама она, в действительности, была всего лишь главной нимфой. Архедем, украсивший пещеру в Вари, посвятил свои надписи нимфам, но одна из надписей обращена к Нимфе (в единственном числе). Одна Нимфа из всех была выделена в качестве представительницы их всех, и она стала великой богиней Артемидой.

Христианству легко удалось прогнать великих богов, но низшие духи народных верований [24] оказывали упорное сопротивление. Они подобны живой скале. И поныне греческие крестьяне все еще верят в нимф, хотя они и называют их всех древним именем морских нимф — Нереиды. И обитают нимфы в прежних местах, сохраняют свое прежнее обличье и прежние занятия. И сказки о них рассказывают все те же. Примечательно, что у них имеется царица, именуемая «Великой Госпожой» или «Прекрасной Госпожой», или даже «Царицей гор». Наверное, в ней воплотились последние воспоминания о великой богине Артемиде, а может быть, это произошло в результате возобновления процесса превращения Артемиды из главной нимфы в великую богиню. В точности этого никто не знает, но уже сам факт, что одни лишь нимфы сохранились в народных верованиях современных греков, является убедительным доказательством широкой распространенности культа нимф в древности.

Первобытного человека интересовала не природа сама по себе, но природа в тех своих проявлениях, которые влияли на жизнь людей и создавали ее необходимую и очевидную основу. На первом плане были нужды человека и природа как средство удовлетворения этих нужд, поскольку от щедрости природы зависит судьба человека — смерть от голода или жизнь в изобилии. А потому в такой стране, как Греция, где воды всегда было мало, обиталищем духов природы были рощи и луга, производившие, благодаря воде, буйную растительность, а также горы и леса, в которых жили дикие звери. В лесах [25] танцуют нимфы, там бродят кентавры, сатиры и силены. Пан охраняет стада, хотя может и обратить их в бегство своим паническим ужасом. Жизнь природы сконцентрировалась в фигуре Артемиды, которая любит рощи и холмы, предпочитает места, изобилующие водой, и обеспечивает плодородие дикой природы, которое не зависит от усилий человека.

Любой, кто хочет постичь древнегреческую религию, должен иметь перед собой живое изображение древнего пейзажа, какие встречаются на некоторых Помпейских фресках (Илл. 9) или в страбоновских описаниях долин в устье реки Алфей. «На всем пути, — пишет Страбон, — встречается много святилищ Артемиды, Афродиты и нимф в цветущих рощах, по причине, главным образом, изобилия воды; на дорогах стоят многочисленные гермы, на мысах морского побережья — святилища Посейдона». На каждом шагу человек встречал маленькие святыни — священную ограду, образ, дерево или камень. В каждой пещере и в каждом источнике обитали нимфы. И это была наиболее устойчивая (хотя и не самая высокая) форма греческой религии. Она пережила падение великих богов.

Но это еще не все. На своем пути наш крестьянин встречал, конечно, и другие маленькие [26] святилища, которым он также поклонялся. В них обитали не боги и не духи природы, а герои (Илл. 10). Хотя современными учеными высказывались и другие предположения, но греки верили, что герой был человеком, который когда-то жил, затем умер и был похоронен, и лежит в своей могиле в том месте, где он почитается. Можно предположить, что наш крестьянин слыхал таинственные истории о героях, подобные той, что рассказывают о герое города Темесы, которому жители должны были приносить в жертву самую красивую девушку, пока борец Эутим не победил его в законном поединке; или о герое Оресте, которого афиняне боялись встречать по ночам, поскольку он мог поколотить и порвать одежду. И если наш крестьянин заболевал, то он, наверное, думал, что подвергся нападению какого-либо героя. Иначе говоря, о героях рассказывались такие истории, какие и сейчас еще рассказывают о призраках. Герой был умершим, который в своей телесной оболочке бродил по земле, то есть бродячим покойником, которые встречаются в народных поверьях повсюду. Но этот аспект представления о героях сохранился только на заднем плане, поскольку в Греции героев почитали, и они считались в общем доброжелательными. Культ героя был связан с его могилой, а его могущество — с его останками, которые были там захоронены. Вот почему люди [27] извлекали иногда кости героев и переносили их в другое место. Например, Кимон перевез кости Тесея с острова Скирос в Афины, а лакедемоняне с трудом обнаружили кости Ореста под кузницей в Тегее и перенесли их в Спарту, поскольку им необходима была помощь этого героя в войне против аркадян. Помощь героев была особенно актуальной во время войны. К тому же не был утрачен тот смысл, который слово «герой» имело у Гомера, — то есть «воитель», так что герои были подходящими защитниками земли, в которой покоились их останки. Во время Марафонского сражения Тесей восстал из земли, чтобы вместе со своим народом воевать против персов. Сражаясь в Италии, локры оставили в строю место для Аякса, а в битве при Carpe он сам, как рассказывали, поразил военачальника противников, кротонцев. А иногда случалось, что народ посылал своих героев на помощь другому народу. В сельской местности было очень много святилищ и могил различных героев. Но записаны лишь имена наиболее известных героев, в особенности тех, кто стали персонажами мифов. Очень много героев оставалось безымянными, отмеченными лишь каким-либо эпитетом вроде «вождь». Другие же просто обозначались по названию местности, с которой был связан их культ. Этот факт явствует, например, из сакрального календаря Марафонского тетраполиса, в [28] котором мы обнаруживаем четыре пары: герой—героиня, и еще несколько других героев. В открытой во время недавних американских раскопок в Афинах надписи саламинцев, мы также видим ряд имен героев, обозначенных по названиям местностей, где они почитались, — в окрестностях Суния. Героев было огромное количество, они были повсюду, и они были близки людям. Считалось, что они являются во вполне материальном виде. Поэтому нет ничего странного в том, что люди обращались к ним за помощью во всех своих делах. Часто герои выступали в качестве целителей, подобно магометанским святым, на могилах которых часто можно видеть лоскуты, оторванные от одежды больного. Героем был и сам Асклепий. Он вытеснил многих местнопочитаемых героев-целителей. Так что функции героев охватывали почти что все, и этим можно объяснить тот факт, что мелкие местные божества, слишком незначительные, чтобы считаться настоящими богами, были включены в ряды героев. Потому-то некоторые ученые склонны были считать героев бывшими богами или же «специальными богами». У нас нет здесь возможности вникнуть в эту сложную проблему, которую полностью осветил Фарнелл в своей книге о культах героев. Моя же цель заключается лишь в том, чтобы дать читателю ясное представление о значении культа героев для греков. [29]

Сходство героев со святыми католической церкви просто разительное, и ученые указывали на него неоднократно. Сила святых, как и героев, связана с их останками, которые, подобно останкам героев, тоже переносились с места на место. Более того, Дельфийский оракул предписывал почитать как героя того умершего, с останками которого связана была сверхъестественная сила. Такие же основания выдвигал и папа для канонизации святого. Культ героев соответствовал столь сильной потребности народа, что он продолжал существовать и в христианском обличии.

Итак, я попытался в сжатой форме дать читателю максимально четкое представление о религии обитателей греческих деревень, насколько она была связана с жизнью дикой природы и с героями. Природа была населена духами, демонами и богами. Они являлись в горах и лесах. Одни из них жестоки и опасны, как и сама дикая природа, другие — добры и благосклонны. Некоторые из них обеспечивают жизнь природы, а также покровительствуют людям. В этой сфере великие боги не столь важны. Зевс почитается как повелитель погоды, громовержец и податель дождя, Посейдон — как бог воды и землетрясений. Гермес же, в действительности — бог второстепенный, дух, обитающий в грудах камней и возведенный на Олимп Гомером. А Артемида — это главная нимфа, которая постепенно переросла в великую богиню. Многочисленные герои являются защитниками земли, в которой покоятся их останки; они охотно помогают своим землякам [30] во всех их делах и связаны как с прошлым, так и с будущим.

Конечно, это далеко не самая высокая форма выражения греческой религии, но именно она оказалась самой живучей. Она наиболее близка к земле, которая является источником всякой религии и из которой возникли даже великие боги. Эти великие боги были свергнуты и вскоре забыты народом. Но с духами природы и героями не так-то легко было справиться. Духи природы сохранились в сознании людей до наших дней не только в Греции, но и в других частях Европы, несмотря на то, что их не признавала ни церковь, считавшая их злыми духами, ни образованные люди, расценивавшие веру в них как суеверие. Культ героев принял христианский облик и сохранился практически в своих прежних формах, только героев заменили святые и мученики.

Эти факты свидетельствуют о том, что перед нами религия, которая отвечает глубинным представлениям и нуждам человечества. Они говорят также о большой значимости такого рода религии в античности. Это была религия простых неграмотных крестьян, и все же она оказалась наиболее устойчивой формой греческой религии. [31]