Я никогда не умел заводить друзей.
Ну, или вроде того.
Как сейчас помню, это было 25 марта, суббота. Аккурат перед самыми весенними каникулами, сразу после окончания церемонии закрытия. Тогда я просто прогуливался в районе высшей школы Наоецу.
Не по поручению какого-то клуба, в котором я никогда не состоял. Обычная прогулка, ничего особенного.
Мое сердце не пускалось в восторженный пляс от мысли, что завтра начнутся каникулы.
Будь то все виды каникул или даже Золотая Неделя – мне было все равно. Я просто радовался тому, что окончил третий триместр, но длительный отдых не вызывал у меня священного трепета.
Нам даже домашней работы не задали.
По некоторым причинам мне не хотелось быть дома.
Все было примерно так – после окончания церемонии закрытия, мы узнали свои оценки за экзамены и разошлись кто куда до следующего учебного года. Идти домой мне не хотелось, никакого особо любимого места у меня тоже не было, однако все же шляться вокруг школы было несколько странно.
Ничего не хотелось.
Я просто думал, как бы мне получше пережить образовавшееся свободное время.
Обычно я добирался до школы на велосипеде, но сейчас он стоял на школьной стоянке, олицетворяя мое нежелание возвращаться домой.
Это была обычная прогулка.
Конечно же, утренняя пробежка в мои планы не входила.
У меня было чем заняться, но вот настроение для этого отсутствовало, я не хотел сидеть в помещении – ни дома, ни в школе. А вот все остальные сразу разбежались по своим клубам после окончания церемонии.
Такие трудоголики мне не нравятся.
Деятельность клубов моей школы не вызывала особого энтузиазма. Был один случай – в прошлом году к нам перевелся какой-то бугай и по ошибке его зачислили в женскую команду по баскетболу. А потом все замяли со словами: «Главное – участие».
С такими вот мыслями я гулял вокруг школы и уже начал подумывать о том, что пора возвращаться к велосипеду и двигать домой – я весьма проголодался – как вдруг кое-кого встретил.
С завтрашнего дня наступали весенние каникулы, и было несколько сложно определить, учусь ли я во втором или уже в третьем классе старшей школы, но одно я знал совершенно точно – Ханекава Цубаса, известная девушка из параллельного класса, шла мне навстречу.
Она что-то делала со своими волосами, как мне показалось, просто завязывала ленточку. Длинную ленту, вплетенную в ее косу. Такое в последнее время стало весьма популярным.
Она была одета в школьную форму.
Все как всегда. Юбка в десять сантиметров длиной.
Черная юбка.
И строгий джемпер поверх блузки.
Такого же представительного вида белые носки и школьные туфли.
Очень ответственная ученица.
Она всегда была первой.
До мозга костей образцовый студент. До корней волос правильная староста.
Мы были в разных классах на первом и втором годах обучения, и, наверное, она обо мне ничего не знает, зато я слышал, что она была старостой.
И все-таки это были лишь слухи, но даже если они изрядно привирали, она действительно походила на старосту класса.
Я уверен, она станет старостой и на третьем году обучения.
И продолжит прекрасно учиться.
Странная мысль, но она была настолько правильной, что казалось – это невозможно. Высшая оценка за тест подобна желанному десерту, особенно когда ты становишься лучшим по успеваемости, но в случае Ханекавы Цубасы – она была такой уже два года.
Хм-м.
Так, ладно, пора прекратить пялиться.
Обычно мы лишь изредка пересекались, но сейчас я был очень удивлен видеть ее здесь после церемонии закрытия.
Что ж.
Простое совпадение.
Кажется, она просто в задумчивости вышла с территории школы. Все как обычно, с точки зрения праздно шатающегося меня.
Конечно же, Ханекава меня не узнает.
Она была полностью поглощена своей ленточкой – вот и отлично. Даже если бы она увидела меня, мы максимум бы кивнули друг другу.
Хе-хе.
Наверное, такая ответственная ученица, как Ханекава, не очень жаловала подобных мне раздолбаев.
Серьезная девушка – и беззаботный парень.
Даже хорошо, что мы незнакомы.
Просто пройдем мимо друг друга и все.
Мне даже не придется избегать встречи.
Так что я просто продолжил идти в своем темпе, притворяясь, что не заметил ее, и если бы я сделал еще пять шагов, то мы бы благополучно разошлись
Я, наверно, никогда уже не забуду этот момент.
Внезапно налетел порыв ветра.
– Ах…
Так…
Я замедлил шаг, даже не замечая этого.
Передняя часть десятисантиметровой юбки Ханекавы вспорхнула вверх.
Обычно девушка машинально бы прикрылась, но ее руки все еще были заняты волосами. Донельзя странная картина открывалась моим глазам.
Вот что приключилось с ее юбкой.
Все скрытое стало открытым.
Конечно, это был не верх дизайнерской мысли, но все равно от ее трусиков оторвать взгляд было крайне сложно.
Кристально белые.
Не то, чтобы это наводило на какие-то пошлые мысли, просто я увидел слишком большую часть этих трусиков. Для девушки они были слишком плотными и широкими – напрашивался вывод об отсутствии у ней всякого интереса к противоположному полу.
Но я запомнил великолепное сияние той белизны.
Не на что было жаловаться.
Белый фон неплохо сочетался с цветочным узором впереди. Левая и правая симметричные части дополняли друг друга, а по середине находился милый бантик.
Который лишь усиливал общее впечатление.
Прямо над всем этим находился очаровательный пупок, который в обычных случаях считался непристойным местом и скрывался за юбкой – я даже мог видеть низ заправленной блузки.
Все это выглядело так, словно мне открылся доступ в священное место, и я, наконец, понял истинное предназначение юбок.
Да и вообще – вид взлетевшей юбки был просто прекрасен.
Белоснежные трусики, бедра и темно-синяя юбка – по сравнению с тем, что носили другие девчонки, это было произведением искусства. Складки юбки показались мне бархатными.
Подумалось, что она просто демонстрирует свое нижнее белье мне, как бы случайно заняв руки волосами…
В конце концов, она даже не шелохнулась.
Это что, шутка?
Ни один мускул не дрогнул на ее лице.
Хотя, я полагаю, прошло не больше секунды.
Но я чувствовал, что видение длилось не меньше часа – словно галлюцинация «всей жизни перед глазами», когда ты валяешься на смертном одре. То, что я увидел, точно останется со мной на всю жизнь, и это явно не преувеличение.
Хотя за час мои глазные яблоки бы высохли в конец.
Нижняя часть ее тела отвлекла на себя все внимание.
Конечно, я понимал… Разумеется понимал, что мне стоило бы просто вежливо посмотреть в другую сторону.
И если бы я сделал это, все было бы чин по чину.
Если бы я поднимался по лестнице, и передо мной поднималась девушка, мне бы хватило ума смотреть себе под ноги.
Но так как я был далек от образцового гражданина общества, пожалуй, не стоит меня винить за то, что я в решающий момент не смог повести себя как джентльмен. Тем более, такая ситуация была весьма неожиданной.
Похоже, этот образ Ханекавы отпечатался на моей сетчатке.
Если бы я умер и кто-нибудь сумел бы посмотреть моими глазами, но он бы до конца жизни грезил трусиками Ханекавы.
Я такой впечатлительный, аж страшно становится.
Ну, у меня все-таки перед глазами нижнее белье образцовой ученицы.
– …
Хм.
И как долго я еще собираюсь описывать ее трусики?
Конечно же, я пришел в себя, когда юбка девушки уже вернулась на место.
Действительно, все закончилось через пару мгновений.
А сразу после этого Ханекава…
Посмотрела на меня – как будто хотела что-то сказать.
Она уставилась на меня.
– М-м…
Ой-ой.
Не самая лучшая ситуация для знакомства.
И что же мне делать?
– Я ничего… ничего не видел, договорились?
Какая наглая ложь.
Но Ханекава пропустила мою фразу мимо ушей. Она просто продолжила смотреть на меня, закончив заниматься своими волосами, и немножко поздно, но все-таки одернула свою юбку.
Немножко? Да нет, это было уже просто не нужно.
А потом она чуть отвела взгляд, словно посмотрела на небо, после чего опять взглянула на меня и сказала:
– Хе-хе-хе…
Типа того.
Чего она стесняется?
Оу…
Смешно, не правда ли?
Очень утонченная особа – как и ожидалось от образцовой старосты.
– Что же следует сказать?
Топ-топ-топ-топ.
Ханекава вплотную подошла ко мне.
Сократила расстояние с десяти шагов до трех.
Чуть-чуть даже слишком близко.
– Ну, ты, наверное, знаешь, что юбка слишком слабо защищает те места, которые не предназначаются для общественности. Поставить, что ли, фаерволл вроде защитных гетр?
– Я… Я даже не знаю…
Не стоит впадать в такие крайности.
Неужели я так похож на вирус?
Я не знаю, что конкретно ее развеселило.
Вокруг не было ни единого ученика.
Только я и Ханекава.
В смысле, я был единственным, кто увидел ее трусики.
Это словно подтвердило то, что я существую, хотя не об этом речь.
– Как будто меня настиг злобный закон Мерфи. Если ты держишь руки за спиной, и внезапно дует ветер – позицию сзади ты сможешь прикрыть, а вот фронтальная часть останется беззащитной.
– Да, действительно…
Я не знаю.
Скорее, я бы назвал это неуклюжестью.
Кажется, Ханекава неосознанно отчитывала меня, хотя если бы была чуть осторожней, то ей не пришлось бы оправдываться. Все же я видел «то, что не должно быть показано», пусть и случайно. И чувствовал себя виноватым.
Да и ее улыбка…
Давай сменим тему.
– Л-ладно, давай забудем. Я действительно кое-что видел, но случайно и всего лишь мгновение.
Я опять врал.
Почти статья.
– М-м-м? – Ханекава наклонила свою голову. – Как только ты об этом сказал, мне сразу полегчало.
– Н-ну, я знаю, тебе многое хочется мне высказать, но ведь я не вру.
– Понятно, значит не видел.
– Да, и я очень сожалею о том, что легче тебе не стало. Хотя ты тоже могла мне соврать.
Слова человека, солгавшего мгновение назад.
– У меня разыгралось воображение или описание моей юбки действительно охватило бы приблизительно четыре страницы?
– Это… то есть, да, конечно же. Я до сих вот описываю эту прекрасную, полную неподдельных эмоций сцену.
Наконец-то правда, хоть и деликатная.
– Ну все, мне пора.
Я не хотел продолжать эту беседу, махнул на прощание Ханекаве и пошел вперед.
В ускоряющемся темпе.
Но постойте.
Наверняка Ханекава, придя домой, начнет писать всем своим друзьям о том, как я видел ее нижнее белье… Хотя образцовый студент вряд ли бы стал заниматься подобным, а так как Ханекава такой и являлась, я был уверен, что мне ничего не грозило. Да она даже имени моего не знала! Но, наверное, все-таки знала, раз училась в моей параллели.
Когда осознание всего этого пришло в мою голову, я чуть замедлил темп, а потом…
– Подожди, пожалуйста!
Ее голос настиг меня.
Ханекава.
Она шла за мной!
– Быстро ходишь, еле догнала.
– …Ты не собиралась идти домой?
– Ну, конечно же, собиралась, но не сейчас. А почему ты опять направился к школе, Арараги-кун?
– …
Она знала, как меня зовут.
Чего?!
У меня же на спине не висит именная табличка!
– …Ну, я пришел забрать свой велосипед.
– А, ты ездишь в школу на нем.
– Ну, да… Я далеко живу.
Хм, это же совсем не относится к делу.
Похоже, она не знала, что я приезжаю в школу на велосипеде.
– Откуда ты знаешь, как меня зовут?
– Конечно, знаю, мы же учимся в одной школе.
Ханекава словно поделилась со мной очевидной истиной.
В одной школе… Звучит так, как будто мы учимся в одном классе.
– Может, ты и не знаешь меня, но имя «Арараги-кун» весьма известно.
– Чего?
Вопрос был мгновенным.
Разве не ты самая известная?
Ведь я же обычный камень на дороге частной школы Наоецу – для меня будет удивительным даже то, что мои одноклассники вспомнят, как меня зовут.
– Что-то не так, Арараги-кун?
– …
– Если взять "а" (阿) из "ка" (可) от слова "kanou"(可能 ), два "ра" (良) из "iiko" (良い子 ), и "gi" (木) из "jumoku "(樹木 ), мы получим Арараги-кун (阿良々木くん). А твое имя пишется как "koyomi" (暦) от "toshitsuki no koyomi" (年月の暦 ), правильно? Вот почему ты Арараги Коёми-кун (阿良々木暦くん).
– …
Она знала даже мое полное имя и кандзи, которыми оно записывалось.
Должно быть, шутка…
Она знает меня в лицо и может написать мое имя. Была бы у нее Тетрадь Смерти – я был бы уже мертв.
Хотя мне и так и так конец, пока она рядом.
– А ты – Ханекава, – сказал я в отместку за то, что она назвала мое имя. – Ханекава Цубаса.
– Ух ты, – Ханекава как будто на самом деле удивилась. – Ты знаешь мое имя!
– Кроме Ханекавы Цубасы никто бы не смог на отлично написать итоговый тест, сдать физкультуру и изобразительное искусство.
– Что?… Погоди, откуда тебе все это известно?
Она удивилась еще больше.
Не похоже, что она прикидывается.
– Неужели ты следишь за мной, Арараги-кун? Или у меня разыгралась паранойя?
– Все совсем не так.
Кажется, она вообще не в курсе своей известности.
Наверное, она думает, что она «нормальная».
Я полагаю, что считать ее нормальной можно только из-за ее серьезности.
Да и к тому же, сейчас у меня была возможность беззастенчиво разглядывать такую знаменитость – при условии, что я понимал всю ничтожность своего положения.
Но все это было уже неважно…
Я просто ответил:
– Я слышал от своих друзей-инопланетян.
– У тебя есть друзья, Арараги-кун?
– Уточни для начала хотя бы про пришельцев!
Начинает расследование с первой же встречи.
Однако ее фраза была довольно невежливой, даже при том, что она не имела в виду ничего такого.
– Хм-м-м…
Когда она заметила это, то, конечно, смутилась.
– Знаешь, Арараги-кун, ты похож на человека, который сам по себе.
– А разве этот человек – не отличный парень?
Я подразумеваю себя, если что.
Хм, похоже, что такого обо мне она никак не могла сказать.
– Ладно, у меня друзей и правда нет. Но ты известна даже в кругу одиночек.
– Да будет тебе!
Кажется, Ханекава слегка разозлилась.
Она была таким типом девушек, которые бы только смущенно улыбнулись даже после того, как продемонстрировали все свои скрытые места.
– Это была не самая удачная шутка. Пожалуйста, прекрати.
– …Ладно.
Я просто кивнул ей, так как дальнейшие возражения приведут к ненужному препирательству.
Боже мой.
Я стою у пешеходного перехода возле школы и смотрю на красный свет, а Ханекава стоит рядом со мной.
…
Почему она пошла за мной?
Или просто забыла что-то в школе?
– Послушай, Арараги-кун.
Пока я размышлял, Ханекава снова заговорила.
– Ты веришь в вампиров, Арараги-кун?
– …
Я просто в ступор впал – при чем тут были вампиры?
Но потом до меня, наконец, дошло.
Как и ожидалось, видимо, ее смутило то, что я видел ее трусики в такой интимной обстановке.
Это же так просто.
Я не был популярным, но Ханекава знала обо мне и даже была в курсе того, что у меня не было близких знакомых.
Вряд ли она слышала обо мне что-то хорошее.
Она позволила мне увидеть сокрытое, такое священное для образцовой ученицы… Да уж, тут к гадалке не ходи – это было ошибкой.
И вот почему она тут.
Ее план состоял в том, чтобы отвлечь меня лестью и разговорами, и я бы забыл все, что видел.
М-да.
Какая наивная образцовая ученица.
Я не забуду об этом даже после лекции о вампирах.
– А что там с ними?
Ладно, если она так хочет, я продолжу диалог об упырях. Все равно ее старания будут тщетны.
– Ну, до меня дошли слухи, что в городе появился вампир, так что, наверное, тебе не стоит гулять по ночам.
– Похоже на сказку… Мне кажется, слух ничем не подкреплен, – это был честный ответ. – Почему вампир объявился в таком захолустном месте?
– Я не знаю.
– Вампиры ведь – это иностранные демоны?
– Я думаю, ты неверно понимаешь значение слова «демон».
– Ну, если ты собираешься поймать вампира, то, я думаю, никаких проблем не возникнет, если тебе конечно удастся подбить на это дело человек десять.
– Ну, конечно же!
Ха-ха-ха, Ханекава засмеялась.
Такой беззаботный смех.
Мое мнение о ней слегка изменилось.
Странное было чувство.
Я ожидал от образцового студента большей индивидуальности или зазнайства.
А она оказалась такой открытой и дружелюбной, просто удивительно.
– Кстати, его ведь многие видели.
– Показания очевидцев? Ну, может, все они были подкуплены.
– Ну, денег им никто не предлагал.
Ханекава сказала, что свидетелями были девушки.
– Не только девушки из этой школы – про вампира говорят даже те, кто просто ходит этой дорогой. Хотя, должна отметить, что этот слух только среди девушек и распространен.
– Только среди девушек… Кажется, я что-то такое уже слышал.
Но постойте, вампир?
А ведь эта байка становится известной.
– Они говорят, что вампир – женщина неописуемой красоты со светлыми волосами, от взгляда которой ты просто не можешь пошевелиться.
– Уже конкретнее, но все же по такому описанию трудно сразу сказать, что она вампир. Может, она обычный человек, и только ее светлые волосы бросаются в глаза?
Ведь мы же жили в обычном сельском городке.
Около большого мегаполиса.
От темных волос просто рябило в глазах.
– Но… – продолжила Ханекава. – Я слышала, что ее длинные светлые волосы были замечены в свете уличных фонарей.
– Понятно…
Вампир.
Если углубиться в детали, они имели древние корни и все такое, но этих деталей я не знал. А если просто сказать «вампир», то первое, что придет в голову – у них нет тени.
Потому что они очень боятся солнца.
Но у нас же иногда и ночь наступает.
Любой мог ошибиться в неверном свете уличного фонаря. Кроме того, приводить беглый взгляд как доказательство?…
Ой, как просто, как дешево.
– Ну, что ж…
Хоть я и сказал это, я не хотел ее обидеть, просто это был мой способ согласиться с ней.
Я мог прекрасно вести диалоги.
– Выглядит действительно лишь слухом, но для девочек, наверно, это и хорошо – теперь они меньше гуляют по ночам. Органы правопорядка довольны.
– Да, трудно не согласиться. Но понимаешь… – Ханекава заговорила тише. – Если вампир существует на самом деле, я бы хотела встретить его.
– …Зачем?
Да брось.
Надо срочно прогнать это нехорошее предчувствие.
Разумеется, весь этот разговор преследует только одну цель – заставить меня забыть о ее трусиках, но сейчас Ханекава говорила как-то уж слишком серьезно.
Да и потом, говорить парню в школьной форме о «слухе среди девочек» – это довольно странно.
– Если он выпьет твою кровь – ты умрешь.
– Ну, умирать мне не хочется. Ладно, должно быть, я и правда не хочу встретиться с ним. Но если на самом деле существует кто-то, кто так отличается от человека – это было бы здорово.
– Так отличается… Что-то вроде бога?
– Ну, не бог, конечно.
Ханекава помолчала, словно подбирая слова, а потом продолжила:
– Однако, наверно, ничего не выйдет, да? – сказала она.
А потом, внезапно светофор переключился на зеленый.
Но ни я, ни Ханекава не двигались.
Оставались на своих местах.
Я не знаю, было ли сказанное Ханекавой просто глупостью, или она правда хотела мне об этом рассказать – похоже, оба этих предположения были правильными.
– Ой, прости, пожалуйста, – поспешно сказала она, пока я уходил глубоко в себя. – Арараги-кун, с тобой действительно легко вести беседу, хоть мы и говорили о чем-то не совсем привычном.
– А, не волнуйся. Все нормально.
– Но странно, что с тобой так просто говорить при том, что у тебя нет друзей. И почему их нет-то? – прямо спросила она.
Опять же, она, скорее всего, ничего такого не имела в виду.
Не то чтобы у меня их вообще нет… Но я почему-то постеснялся просто так ответить ей.
В тот момент я так и сказал:
– Я никогда не умел заводить друзей
– Что?… – Ханекава очень удивилась. – Извини, я не совсем понимаю.
– Ну… Вот примерно так это и происходит.
Ах ты черт.
Ничем хорошим это не закончится.
– Если бы у меня были друзья, я бы должен был за них переживать, верно? Когда им грустно или случилась беда, я должен был бы чувствовать сходные ощущения. Следовательно, мне было бы хуже и хуже, и, в конце концов, я сломался бы в конец.
– А если бы они радовались или были бы счастливы, у тебя так же было бы хорошее настроение. Разве это не прибавило бы тебе сил?
– Хм… – я тряхнул головой. – Когда друзья радуются или просто счастливы, я им жутко завидую.
– Люди такие ничтожные, – решительно сказала Ханекава.
Ну хватит.
– Даже если это так, то все, в конечном счете, все равно сведется к нулю. Есть у тебя друзья или нет их совсем – в мире достаточно негатива и без них.
– Ой, слишком сложно для меня.
Забудем предыдущую похвалу за легкий диалог.
Ханекава стояла на своем.
Кажется, мы слишком на этом зациклились.
Быстро сгладить это недопонимание все равно не получится.
– Понимаешь, я мечтаю быть овощем.
– Овощем?
– Не хочу ни ходить, ни говорить.
– Хм…
Ханекава кивнула.
– Но все же хочешь быть живым?
– В смысле?
– Ну, лучше было бы тебе сказать, что ты хочешь быть чем-то неорганическим, типа камня или железа.
Она меня уела.
Мое овощное хотение было разбито в пух и прах.
М-да.
Неорганический?
Действительно, овощи тоже живые.
– Пойду-ка я в библиотеку.
– Чего?
– Мне захотелось заскочить туда после нашего разговора, Арараги-кун.
– …
Блин, о чем она вообще думает?
Она упоминала, что собиралась домой или еще куда-то – то есть ей тоже нечем было заняться, поэтому она вполне могла убивать время, гуляя вокруг школы или читая в библиотеке.
Вот такие мы с ней непохожие. Раздолбай и образцовая ученица.
– Завтра ведь библиотека будет закрыта, воскресенье. Поэтому лучше бы попасть туда сегодня.
– Хм.
– Хочешь пойти со мной, Арараги-кун?
– Зачем?
Я горько улыбнулся.
Библиотека.
Я и не знал, что она есть в городе.
– Что ты там собираешься делать?
– Учиться, полагаю.
– Ох, вот как.
Я колебался.
– К сожалению, я не в силах делать что-то для себя без заданной домашней работы, да еще на каникулах.
– Но ведь в следующем году у нас экзамены.
– Экзамены, да даже если что-то ещё… Все равно я боюсь выпуска. Хотя, раньше надо было думать. Но в следующем году я обязательно постараюсь больше не опаздывать в школу.
– Хм-м… – пробормотала Ханекава.
Как будто действительно не хотела, чтобы я шел с ней.
Но девушка молчала.
Я удивился.
Ее было довольно трудно понять.
Светофор продолжать меняться с зеленого на красный и обратно.
И сейчас переключился на зеленый.
Когда он снова переключится на очередной разрешающий сигнал, думаю, нам пора будет расходиться. По крайней мере, это будет хорошим моментом для прощания.
Наверное, Ханекава подумала о том же.
Уж она-то точно умеет читать между строк.
– Арараги-кун, у тебя же есть телефон?
– Мобильник? Конечно.
– Можно мне его? – она протянула руку.
Я не знал, что она хочет сделать, но послушно полез в карман и вытащил аппарат.
– Ох ты, последняя модель.
– Они полностью поменяли железо. Столько функций, я ими даже не пользуюсь. Но новые модели появятся только через два года, поэтому тут есть все, что доступно на данный момент.
– Да ладно тебе ворчать, это ведь хорошо. Чтобы полноценно жить каждый день в нашем обозримом будущем, ты должен быть в курсе всех цифровых новинок.
– Этому уже не помочь. Я лучше уйду на Тибет, а когда цивилизация падет, вернусь обратно в город.
– И как долго ты планируешь жить? – спросила Ханекава, словно уточняла, не бессмертен ли я.
В момент вопроса ее пальцы коснулись моего телефона.
Староста класса, образцовый студент. Ее пальцы просто летали над клавиатурой.
Мне было все равно, смотрит ли она мою личную информацию или нет, но не испорть там ничего, ладно?
Или, может, ее волнует фотография, которую я теоретически мог сделать во время порхания юбки.
Тогда ей нужно провести полную ревизию.
Мне не хотелось бы, чтобы она подтвердила свои сомнения.
Девушкам приходится заботиться о стольких деталях, боже мой. Если бы у парня была расстегнута ширинка, все бы просто подумали, что он корчит из себя Капитана Оргазмо.
Ужас какой.
– Ну вот и все, спасибо.
Ханекава отдала мне телефон.
– У меня нет таких фоток.
Девушка удивилась:
– Что?
И наклонила голову.
– Фоток?
Не понял. Она не их искала?
Чем она вообще там занималась?
Ханекава указала на телефон в моей руке, который я не успел положить в карман:
– Я записала туда свой номер и электронный адрес.
– Да?…
– Сильно не переживай, но теперь у тебя есть друг.
А потом.
Прежде чем я смог что-либо сказать, Ханекава перешла дорогу – я не заметил, как светофор снова стал зеленым.
Я сам хотел разойтись в это время, но она как будто бы взяла инициативу. Хм, разве она не направлялась в библиотеку? Она сменила цель своей прогулки при разговоре со мной, могла вполне передумать и еще раз.
Ханекава помахала мне с другой стороны дороги и крикнула: «До встречи!»
Я машинально ответил ей.
Когда я понял, что машу ей, как идиот, Ханекава уже развернулась, обогнула школьные ворота и скрылась за углом.
Чисто для протокола я проверил свой телефон.
Все, как она и сказала.
«Ханекава Цубаса» была в моих контактах.
Ее номер телефона и электронный ящик.
Я никогда не пользовался контактами. Моей дырявой памяти хватало на то, чтобы запомнить свой номер и номера телефонов родителей, поэтому я просто набирал их и звонил.
Но теперь у меня появились друзья.
И вот почему контакт «Ханекава Цубаса» стал первым в этом списке.
– Да что с ней…
Мотивация ее поступков выше моего понимания.
Друг?
Еще разок – и правда друг?
Неужели все так и есть?
Да и потом, что можно сказать о девушке, которая первый раз говорила с парнем, знающим ее имя, и которая так просто поделилась своей контактной информацией? Может, я слишком устарел?
Не понимаю.
Но была одна вещь, помимо непонимания, которую я четко осознал.
Ханекава Цубаса.
Образцовая ученица, староста класса.
Не зазнайка.
– …Удивительная девушка.
Прирожденная староста класса.
Ханекава Цубаса.
Встретиться с такой персоной после церемонии закрытия, а потом… Начинались весенние каникулы, но это было уже неважно.
Даже если это было похоже на предупреждение.
Моя интуиция валялась в спячке.