Я думал об этом весь день.
А ночью отправился в путешествие по маленькому городку, погруженному в темноту. Велосипеда с собой у меня не было.
Я не совсем понимал, почему я иду пешком, но точно знал, почему не еду на велосипеде.
Кстати, у меня их целых два.
Один – самый обычный, на котором я катаюсь в школу. Второй – горный, его я люблю больше.
Я бы катался на нем даже просто так, но сейчас мне не хотелось этого делать. Если бы этот велосипед, закрытый на семь замков, пропал – моя семья сразу бы узнала, что я тоже исчез из дома.
Если забыть о прошлом, сейчас я мог делать все, что душе заблагорассудится.
Этим я и отличался от своих сестер (которые тоже не любили различные правила) – в данный момент, в комендантский час, не разрешающий выход на улицу ночью, они не могли помешать мне.
Иногда я хочу, чтобы мои вылазки остались в тайне.
Все банально – я вышел купить порно-журналы.
…
Да уж.
Я объясню.
Я просто не мог забыть трусики Ханекавы!
Рою себе могилу, да?
Но так дела и обстояли на самом деле.
Я говорил, что не забуду это видение до конца своей жизни, но даже помыслить не мог, что все будет настолько плохо.
С момента прощания Ханекавы, ее нижнее белье было перед моими глазами. Я думал, что медленно и печально забуду об этом, но вот прошло уже больше десяти часов, и даже теперь, если бы кто-то пересадил мои глаза другому человеку, он бы увидел изображение ее трусиков.
Проклятье.
Даже при том, что мы потом долго разговаривали, в моей памяти остались только ее трусики, черт меня подери! Единственное, что я помню – трусики!
Она хорошая девочка.
Ханекава очень хорошая девочка.
Я лишь зря мучил себя.
Чувствовал ответственность.
Ханекава просто божественна! А у меня такие грязные мысли…
Но все-таки что это?
Чужие трусики – неужели я никогда их не видел? Я ведь учусь в продвинутой школе и половина студентов Наоецу – девочки, в большинстве своем из средних классов. Следуя моде, многие из них носили короткие юбки – засвечивание чьего-то нижнего белья было обычным делом, но первый раз я наблюдал это во всей красе.
Такое даже в средней школе не случалось!
А в начальной… Ай, забудем про нее.
Значит, это было первое в моей жизни…
Как же правильнее сказать… Кажется, эти чувства были похожи на сюжет романтической манги 80-х годов.
Кто бы мог подумать, что Ханекава Цубаса, вообще не общавшаяся со мной, вот так вот отметится?
Да ё-мое!
Разрыв шаблона.
Я уверен, что девочки, которые показывают свои трусики мальчикам, так не терзаются.
Ужасно! Ужасно!
Хм, хоть все так и было, если подумать об этом четко и ясно, то это ведь было лишь маленькой встречей.
Хотя даже встречей это трудно назвать.
Ханекава, наверно, уже давно обо всем забыла.
Видимо, мне даже не нужно терзаться… Да уж, действительно, я такой беспомощный.
Неважно… В этот маленький отрезок времени или даже до конца моей жизни, эта вина будет преследовать меня, порождая небольшой страх.
К этому «другу».
Вот почему я ненавижу это – моя человечность резко летит под откос!
Я просто не могу не думать об этом.
Поэтому после того, как город окутала тьма, я выбрался из дома.
Чтобы добраться до единственного большого книжного магазина в этой дыре и прикупить себе ночного чтива.
Результатом этой миссии были две книжки с картинками, и сейчас я направлялся обратно домой.
Разумеется, две искомые книги я смешал с другими печатными изданиями. Такое извращение ради двух журналов – не пытайтесь повторить это дома. Просто я такой человек.
Если Ханекава образцовая староста, то я образцовый самец.
К тому же требовалось проверить магазин на наличие в нем моих знакомых.
План состоял в том, чтобы купить пару журналов и с их помощью переписать воспоминания.
Я уверен, Ханекава об этом даже не задумывалась, когда пошла за мной, но эро-фантазии могут быть замещены только другими эро-фантазиями, так что я был на правильном пути.
Если не удаляется – придется перезаписать.
И старые воспоминания постепенно исчезнут.
Конечно, видеть своими глазами и смотреть на фотографии – две большие разницы, но на моей стороне будет количество.
Осознавая все происходящее, я купил два журнала, доверху заполненных фотографиями учениц старших школ и их трусиков. Основную партию книжек с картинками я уже закупил в начале месяца, поэтому эти незапланированные расходы были большой проблемой, хотя не грозили мне голодовкой.
Ну и заморочка.
Но выбора у меня нет.
Я не могу позволить себе таких грязных мыслей о Ханекаве.
Чувство вины может растерзать человека на части.
Скука убивает примерно так же, как и вина.
Ах… Боже мой…
Когда же, наконец, я смогу купить себе чего-нибудь поесть? Нормального.
– Но друзья…
Свободной от пакета с журналами рукой я вынул мобильник и еще раз взглянул в список контактов. А потом пробормотал:
– Не то чтобы они мне были не нужны…
Все, я понял.
Трудно поверить, но я это сказал.
Когда я успел стать таким?
В средней школе я все еще был нормальным, любящим живое общение человеком…
Начальные классы даже вспоминать не стоит. Студент старшей школы – никуда не годный студент.
Вот это я хорошо объяснил.
Недолго думая, я выбрал первоклассную старшую школу, а потом по некоторым причинам даже сдал экзамены.
Но я отличался от всех. У нас были совершенно разные точки зрения.
Что за невезение.
Неужели все так и есть?
Даже если так, я все еще могу начать все сначала.
Даже если я не очень хорошо учусь, меня никто не избегает – я все еще могу найти хороших друзей.
Просто мне трудно с ними сходиться.
– Хм…
Иногда я сам себя не понимаю.
Говоря «я не хочу иметь друзей», я лишь оправдываю себя, ведь у меня их просто нет.
Самозащита.
Друзья.
Если у тебя нет друзей – у тебя их нет на самом деле, вот и все.
Люди без друзей с людьми без друзей.
Но это не значит, что таких, как я, не осталось – их просто не так много.
Целых два года учиться в старшей школе – тут невозможно все время молчать.
Так обстоят дела на самом деле.
Есть люди, которые любят так жить.
Однако.
"Если ты никогда не задумываешься о друзьях – не думай, что у тебя появится девушка. Так вот откуда у меня столько пошлых мыслей?"
Как интересно.
Трусики выступают заменой – словно обмен валюты.
Блин, это же просто кусок ткани!
И зачем только девушки пытаются скрыть себя таким возбуждающим бельем – они сами, что ли, извращенки? Приехали. Обратная сторона рассуждений.
Если подумать, купить их можно где угодно.
Нет, стоп.
Это будет нелегально.
Даже если все сделать законно – это слишком близко к той самой черте.
Да уж… Хочу быть овощем.
Меня не будут терзать убийственные желания.
Быть камнем или железом…
Не можешь понять – не думай об этом.
Люди такие мелочные.
– Скоро уже рассвет наступит.
Я бежал в магазин, пытаясь успеть попасть туда до его закрытия,
Но на обратном пути я не спешил – хотя давно уже перевалило за полночь.
Это было 26 марта.
В этот момент начались весенние каникулы.
Я положил телефон в карман и ускорил шаг – путь от магазина до дома был неблизкий.
Скажем так, этот магазин был совсем недалеко от школы.
На велосипеде ехать или пешком идти – расстояние не изменится.
Нужно потратить определенное время. Изрядное его количество.
Не то чтобы мне хотелось идти домой, но все-таки слишком задерживаться не желательно…
Сестры могли вломиться в комнату в любую минуту.
Вот мои сестры входят в комнату, меня там нет, велик на месте – и это делает им когнитивный диссонанс. Хотя эта парочка сможет придумать только одну причину моего отсутствия.
Ха, я думаю о своих сестрах, и вижу их в трусиках.
Когда они выходят из ванной, на них надето только нижнее белье.
Но мы отклонились от темы.
Не знаю, какие выводы я сделал, но взглянув на небо, я понял, что оно намного темнее, чем в начале моего путешествия.
Как бы не угодить под машину.
Ну, мне не по возрасту попадать в неприятности, возвращаясь с порнухой в пакете. Просто буду осторожен и ничего не случится.
Если случится ДТП, сумку обязательно осмотрят.
"Старшеклассницы: Трусики."
Если об этом узнает Ханекава… Боюсь, не поймет.
Нет.
Это мой способ защитить твое целомудрие – и больше никаких оправданий!
Какие интересные мысли, я начинаю возбуждаться.
Хоть тут и темнота как у негра в ухе, район наш тихий, машин немного и уж одинокие фары я по-любому замечу. Нет никаких причин для паники.
…
Кстати говоря. Как у негра в ухе? Уж не слишком ли темно?
Я задумчиво посмотрел на небо и все понял.
Дорожные фонари перестали гореть.
Все фонари в районе пяти метров погасли… Ну, почти все.
Лишь один из них работал.
Они что, сломались?
Но это же нереально – чтобы столько фонарей одновременно вышли из строя…
Отключили электричество? Но тогда почему один фонарь все еще горит?
Я подумал об этом.
Я подумал об этом, но ничего не придумал, и просто пошел вперед как ни в чем не бывало.
Хоть мне и не нужно было спешить домой, туда хотелось попасть как можно скорее – и, наконец, заняться делом, ведь за этим же я, все-таки, и пошел в магазин.
Неважно, что там случится, моя задача…
– Ты !
Я уже говорил.
– Эй… сюда, ты… Ты…
Я уже говорил, ничего не должно случится, все в порядке, нужно… Ты?
Что за старинное наречие?
Я посмотрел туда, откуда доносился голос… и мгновенно обмер.
Под одиноким светом фонаря.
Освещая целую улицу… сидела она.
– Мне… Помочь мне можешь?
Светлые волосы, так нехарактерны для нашей провинции.
Лицо… Такие холодные глаза.
Платье… Совсем не похоже на то, во что здесь одеваются.
То есть не то чтобы не похоже, просто обстановка была совсем неподходящая.
Ее платье было очень элегантным и красивым, но в данный момент это не имело никакого значения.
Куски и кусочки.
Лоскуты.
Лоскуты рваной одежды.
Порванное платье выглядело даже лучше.
– Не слышал… помогите мне… чуть-чуть.
Она… уставилась на меня.
Холодный колючий взгляд пронзил меня, но все это выглядело не так страшно, как представляется.
Почему она в таком виде?
Сидит под светом фонаря.
Сидит на земле.
Нет, все же "сидит" тут плохо подходит.
Как будто бы она не могла двигаться.
Она ничего не делала, просто глядела на меня.
Нет.
Даже если она могла только держаться за фонарный столб…
Она лишь смотрела на меня, а я на нее – мы смотрели друг на друга и не двигались.
Во-первых, у нее не было рук.
Правой руки ниже локтя.
Левой руки ниже плеча.
Они были отрезаны.
И не только.
Снизу дела были не лучше.
Правая нога ниже колена.
Левая ниже основания бедра.
Тоже были отрезаны.
Вообще правая нога была срезана очень чисто. Правая рука, левая рука и левая нога выглядели так, словно их кромсали тысячу раз.
Но все эти порезы казались незначительными.
Ее же четвертовали!
Именно поэтому она не могла отползти от фонаря.
Черт знает что такое!
Такое называют смертью.
– Эй, эй… Ты в порядке?
Сердце прыгает как будильник.
Конечно, это было лишь метафорой, но в тот момент я действительно ощущал себя так.
Сердце готово было разорваться.
Сломать ребра и выпрыгнуть из груди.
Предчувствует близкую опасность.
Как будильник.
– Вызвать скорую помощь…
Несмотря на отрезанные конечности, крови вокруг было необычно мало.
Но в тот момент меня это мало волновало, я просто вытащил из кармана телефон…
Как же дрожат руки, по кнопкам совсем не попадаю!
Кстати, какой же номер у скорой помощи? 117? 115?
Черт, нужно было заранее записать его в телефонную книгу.
– Скорая помощь… Это ни к чему.
"Она…"
Даже с отсутствующими конечностями она просто сидела и говорила со мной.
– Просто… Дай мне своей крови.
…
Пальцы, набирающие номер скорой помощи, замерли.
Я вспомнил слова Ханекавы.
Слухи среди девушек.
Что это было?
Как же там…
Ночь.
Не бродить одному по ночам…
– Светлые волосы…
Светлые волосы.
Светлые волосы…
В свете фонаря ее волосы просто сверкали.
И потом… Тень.
Тут был лишь один фонарь – и она в его свете, как одинокая фигура на сцене…
Ее волосы просто мерцали светом… однако…
Серьезно.
У нее не было тени.
Не в смысле что я ее не видел.
Тени там действительно не было.
– Меня зовут…
Она заговорила вновь.
– Меня зовут Киссшот АцеролаОрион Хеартандерблейд… Железокровный теплокровный хладнокровный вампир.
Ее порванное платье.
Отсутствующие конечности.
Не обращая внимания на это, она просто представилась.
За приоткрытыми губами можно было различить пару острых зубов.
Острые… зубы.
– Я выпью твою кровь и превращу ее в свою плоть… дай мне ее.
– А вампиры…
Я задержал свое дыхание и заговорил.
– Разве они не бессмертные или что-то вроде того?
– Потеряла слишком много крови, не могу излечиться, не могу трансформироваться. Еще чуть-чуть – и умру.
…
– Человеку не под силу насытить меня… могу только почувствовать радость от регенерации плоти…
Колени не перестают трястись.
Что же происходит?
Во что я ввязался?
Почему вампир появился передо мной на краю своей гибели?
Вампиры, которые не должны существовать.
Бессмертный вампир умирает.
Это что, розыгрыш?
– Эй, эй…
Она посмотрела на меня дрожащего и нахмурилась.
Нет, наверно, это было из-за боли.
Как же она потеряла свои руки и ноги?
– Н… ну так что? Помоги мне. Нет ничего сложного, просто подойди поближе, я сделаю все остальное…
– А, кровь… Переливание не подойдет?…
Я спросил и все никак не мог успокоиться
Да что же это?!
Что за шутки?
"Она…"
Киссшот Ацеролаорион Хеартандерблейд. Наверно, она думает о том же.
Нет.
Не хватало сил для ответа.
– И… и сколько тебе нужно?
Этот вопрос больше относился к делу, она ответила:
– Нужен как минимум один человек.
– Один человек… ЧТО?!
Я же умру!
Но я ничего не сказал.
Она продолжала смотреть мне в глаза.
Ее холодные глаза.
Такими глазами обычно смотрят на свою еду.
Я не шучу, все было очень серьезно.
Не насытишься, даже если будешь есть людей.
Она вот-вот умрет.
Но после того, как выпьет меня, она сможет жить.
Мне не нужно помогать ей.
Она же просто съест меня.
"…"
Это верно.
Что я говорил? О чем я думал?
Почему… я использую ее спасение в качестве предлога?
Я схожу с ума?
Вампир?
Это означает, что она какое-то чудовище.
Не знаю, почему у ней нет ни рук, ни ног, и почему она умирает – но этого определенно недостаточно.
Вмешаться.
Мужчина любит опасность?
Ты не получишь шкуру тигра, если не войдешь к нему в клетку.
Она не является человеком – монстр.
Быть выше людей.
Так говорила Ханекава.
– Ну… крови, дай мне крови. Скорей… быстрее, что ты тащишься, как улитка, идиот.
"…"
Даже не проси.
Я отошел немного.
Нет проблем.
Надо убегать… срочно убегать.
Даже если передо мной монстр – у нее же нет рук и ног, я смогу убежать, она не сможет меня преследовать!
Бежать.
Вот о чем я думал.
Это правда, я не могу отрицать.
И потом…
Я сделал еще один шаг назад
– Ты… нет-нет, постой.
Глаза – выглядели очень ослабевшими.
– Помоги… мне?
"…"
Порванное платье.
Без рук и ног.
Монстр, у которого даже нет тени от света фонаря.
Светлые волосы – она была очень красива.
Очень красива.
Я не мог отвести глаз от ее взгляда.
Ноги не двигались.
Дело было не во мне.
Я просто не мог пошевелиться.
– Не… нет.
Надменное отношение и говор внезапно исчезли – ее золотистые глаза, цветом сходные с волосами, наполнились слезами.
Как ребенок.
Она начала плакать.
– Нет, нет, нет… Я не хочу умирать, не хочу умирать, не хочу умирать, не хочу умирать! Помоги мне, помоги мне, помоги мне, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Если ты можешь спасти меня, я сделаю все что угодно!
Она так горько плакала!
Она, наверное, меня и не видела больше.
Это была просто истерика.
Завывала и говорила одновременно.
– Не хочу умирать, не хочу умирать, не хочу исчезать, не хочу! Нет! Кто, кто, кому, кому…
Парень помогает вампиру.
Там не может быть
Сколько ни умоляй, сколько ни плачь – сердце будет непреступно.
Потому что вампир умрет.
Кровь одного человека.
Даже донором быть страшно.
Все эти вещи… разве я не ненавижу их?
Я даже не хотел жить в своем теле, что уж говорить о чудовище? Этот вопрос был слишком сложен.
Позаботиться о вампире?
Я же умру!
– А-а-а-а…
Слезы – красные, словно кровь.
Не знаю.
Точно не знаю, но похоже это означает, что она на грани.
Смерть вампира.
Кровавые слезы.
– Прости, прости, прости, прости…
И вот ее мольба превратилась в извинения.
За что она извиняется?
Перед кем она извиняется?
Но мне этого не узнать.
Она просто извинялась перед тем, о ком я никогда не узнаю.
Возможно.
– А-а-а-а…
И тогда
Я начал бежать.
Даже если мои ноги не двигались, я пересиливал себя – повернулся к ней спиной и побежал.
Я все еще слышал ее извинения.
Неужели только я мог ее слышать?
А если кто-то и слышал, почему никто не пришел сюда?
Киссшот Ацеролаорион Хеартандерблейд.
Помочь ей?…
Нет.
Я умру.
Она все-таки монстр.
Вампир.
Совсем необязательно спасать ее.
– Да знаю я!…
Я пробежал еще немного, остановился у мусорки. Потом посмотрел на пакет в руках.
Пакет с двумя эро-журналами.
Обычно мусор вывозят утром, да и по воскресеньям его не забирают.
Просто оставлю это здесь.
Может, какой счастливчик и подберет их.
А может и нет, в любом случае мне они больше ни к чему.
Я тут умереть собрался, и если сделаю это с двумя порножурналами в руках – хе-хе.
Когда ты идешь покупать такие журналы, надо быть осторожным вдвойне – вот что я понял.
Я полностью сдался.
"…"
– …
Я пошел назад, к свету фонаря – из моих глаз лились слезы.
Родители.
Две младшие сестренки.
Я избегал людей, но сейчас моих родственников было достаточно, чтобы заставить меня плакать.
Члены моей семьи – у меня были не очень хорошие отношения с ними.
Особенно после поступления в старшую школу. Мои отношения с родителями только ухудшились.
Не из-за каких-либо неприятностей или ненависти.
Они так же считали.
Просто мы отдалились друг от друга.
Обычное дело для подросткового возраста.
И даже если я смирился – если бы я знал, что это произойдет, я бы постарался не допустить такого.
Тихо выбрался из дома и пропал без вести.
Да уж… Даже если я выброшу журналы, сестры поймут, что что-то случилось, когда я их покупал.
Все нормально.
Не важно, что случится, они прикроют меня перед семьей.
Я люблю вас, Огненные Сестрички.
"…"
– …
Слезы катились по щекам.
Если подумать, малый список близких людей очень помог – если бы у меня были бесполезные друзья, я бы, наверное, все же убежал.
Но если бы у меня не было совсем никаких отношений, я тоже как-нибудь передумал.
Я снова оказался в свете фонаря.
Блондинка-вампир все еще была здесь.
Она больше не плакала.
Не издавала ни звука.
Хе – она заснула.
Наверное, уже навсегда.
– Эй, дура, не расслабляйся! – сказав это, я встал перед ней и поднял голову. – Пожалуйста, делай что хочешь.
– Что?…
Она открыла глаза.
И непонимающе уставилась на меня.
– Можно?…
– Разумеется нет, дурочка…
Черт, черт, черт…
Зачем?
Как могло все так получится?
– Я все понял и просто не могу оставить тебя вот так, – сказал я.
Я так сказал, следуя зову сердца.
– У меня нет цели в жизни, мне даже незачем жертвовать ей за тебя, это никому не поможет!
Как некрасиво.
Даже стыдно.
Но такая вот моя жизнь.
Для того, чтобы позволить этой красавице жить… Должен ли я умереть?
Такие вот мысли.
Я ничтожество.
Ведь вампир – высшая форма жизни?
– В следующей жизни будет все хорошо. Будут выстроены прекрасные отношения, никаких сомнений, никаких переживаний, их будет ненавидеть кто-то еще, я просто хочу переродиться другим человеком!
Вот так я думал.
– Я помогу тебе – выпей мою кровь.
"…"
– …
– Она вся твоя, не пророни ни капли – пей.
– …
Киссшот Ацеролаорион Хеартандерблейд – я могу только предполагать, но наверное это первый раз, когда ей пришлось благодарить существо не своего вида.
– Спасибо…
Внезапно я почувствовал острую боль на шее – я знаю, это был ее укус.
Я мгновенно потерял сознание.
Но последней мыслью мне удалось вспомнить.
Ханекава Цубаса.
О ней.
Если ты случайно нашел друга – времени все равно было мало.
Это было опасно.
Если я не вспомню о ней, я буду уверен, что времени бы не хватило – хе-хе, ну ладно.
Умирать с мыслью о том, что я успел с ней поговорить – не так уж и плохо.
Нет, сейчас я не имею в виду ее трусики.
Не произнося ни слова, я почувствовал, как будто меня связали.
Дайте мне побыть крутым хотя бы в самом конце.
Вот так я, Арараги Коёми, проживший короткую 17-летнюю жизнь, закончил ее – как мне казалось.