Мой любимый народ!

Моя родная туркменская нация!

Пробил час Рухнама!

Волею Всемогущего и Всемилостивейшего Аллаха, сотворившего весь этот мир, рождена в моем сердце книга, продиктованная духом нации, ее нравственным разумением и историческим бессмертием.

К тебе, мой достойный народ, обращаю я слова этой книги в порыве безграничной любви и несокрушимой веры в светлую предначертанность твоего земного пути, начавшегося со дня сотворения мира.

Я призываю тебя, мой великий народ, разделить со мной эту веру, стать сотворцом Рухнама, ибо она – это ты сам, твоя судьба и история, твое настоящее и будущее.

Рухнама – это даже не книга, это внутренний голос, повелевающий туркменам прислушаться к самим себе, к биению своего сердца, раз и навсегда заведенного Всевышним по его всемогущей и всевидящей воле. Будем же достойны этого великого провидения и наставления! Скажем все, что необходимо сказать во имя дарованного нам счастья жить и творить, радоваться и страдать! Вспомним все, что необходимо вспомнить, ради призвания множить свой род, призвания, отпущенного нам в качестве небесной благодати со времен пророка Нуха (Ноя).

Даровав туркменам священное право умножаться числом, великий Аллах наделил их двумя неотъемлемыми чертами: ВДОХНОВЕНИЕМ и ЦЕЛЬНОСТЬЮ. Озаряя светом их души, он зажег светоч РАЗУМА в их сознании. Соответственно и нарек свое творение ТЮРК ИМАН (родом из света). Так в мире появились туркмены.

Туркменский народ прошел громадный исторический путь, преодолел великие испытания, ниспосланные Всевышним. Свое летосчисление мы ведем с эпохи родоначальника нации Огуз хана туркмена, жившего пять тысяч лет назад. В этот обозримый сегодня исторический период туркмены многократно являли миру свое истинное предназначение, создав великие материальные и духовные ценности, ставшие неотъемлемой частью древних цивилизаций от Индии до Средиземноморья. Только на своей земле они построили свыше 70 госудаpств! Мировой славой овеяны такие из них, как Анау, Алтын-депе, Маргиана, Парфия, империя туркмен-сельджуков, госудаpство куняургенчских туркмен.

Поистине священна земля, которую пророк Нух даровал своему сыну Яфесину и его детям – прародителям туркмен. Но главное – волею Аллаха пророк завещал сородичам священный постулат, суть которого есть НРАВСТВЕННАЯ ЧИСТОТА.

Постулат гласит: «Юношам – честь, девушкам – стыд, почтенным старцам и пожилым женщинам – ум, рассудок, серьезность, молодым женщинам – воспитанность».

Терпению, мужеству, трудолюбию, верности данному слову учил Нух своих молодых сородичей. Он внушал, что запятнание этих качеств оборачивается бесчестием. Туркменские парни воспитывались в духе строжайшего соблюдения этих заповедей. Всякое посягательство на родную землю, родные племена, родителей и близких молодые тюрк иманы расценивали как попрание своей чести и достоинства и отстаивали их в бою.

Пророк придавал важное значение внешнему виду людей, их одежде, манере одеваться в целом. Он внушал, что великий Аллах прекрасен и любит все прекрасное, туркмен должен быть достойным любви Творца. Нух прививал своим сородичам особое чувство вкуса и меры, что нашло зримое воплощение в одежде туркмен. Из соображений красоты и удобства он приказал одеть всех женщин – и молодых, и старых – в длинные, просторные платья, волосы повязать платками. Но лица велел оставить открытыми. «Лица тюрк иманов созданы из света Великого Аллаха. Поэтому на них всегда должны падать лучи светила Всемогущего Творца – Солнца. Никогда не бейте детей и жен по лицу», – завещал Нух. Зато он велел закрыть женщинам рты. Этот наказ перешел в традицию носить яшмак. Девушкам было велено при виде мужчины прикрывать рукавом глаза, если же они слышали бранные слова, должны были прикусить рукав.

Пророк Нух возложил на стариков и пожилых женщин особую ответственность за воспитание детей. Он велел растить их сдержанными и благоразумными, прививать лучшие человеческие качества. Пророк внушал: «Если взрослые ошибутся один раз, то молодые – в тысячу раз больше. Если в доме ошибается отец, то ошибается и сын, за матерью ошибется дочь, за свекровью – невестка».

Следуя заветам своего пророка, тюрк иманы ввели правила домашнего воспитания. Вот они, эти заповеди.

Заповедь первая: уважайте старших.

Заповедь вторая: любите младших. Пророк Нух наставляет: «Если не уважать старших и не любить младших, утрачивается человечность. И начинается жестокость».

Заповедь третья: почитайте родителей. Пророк внушает детям: «Не разговаривайте с родителями, дерзко глядя им в лицо. Обязательно выполняйте все их поручения». Дети очень быстро поддаются такому внушению.

Заповедь четвертая: красиво и опрятно одевайтесь. «Одежда красит человека, радует взор. Надевайте ту одежду, которая украшает вас», – наставляет Нух.

Заповедь пятая: храните в доме только то, что заработано своим трудом. «Не берите чужого и не приносите его в дом, не записывайте чужого на свой счет. Дом, очаг – святыни», – говорит он.

Заповедь шестая: украшайте свое жилище правильно, приятно для взора, содержите его в опрятности и чистоте. «Любая вещь в доме должна греть душу, поднимать настроение, пробуждать любовь к жизни», – подчеркивает пророк. – «Не поддерживая дом в надлежащем порядке, и сам опускаешься, становишься неряхой».

Заповедь седьмая: защищайте свой дом, домашних, соседей и близких.

«От злых языков и врага в первую очередь оберегайте соседей. Ибо если враг разорит, осквернит дом соседа, то же самое он сделает и с твоим жилищем», – предупреждает пророк.

Заповедь восьмая: храните вдохновение, поддерживайте силу духа. «Будьте сильны духом. Будьте веселы. Вдохновение придаст смысл вашей жизни, облегчит трудную работу», – учил Нух.

Заповедь девятая: наряжайте девушек и невесток. «Не жалейте для своих дочерей и невесток изумрудов. Отыскивайте их, чего бы вам это ни стоило. Обидевший девушку и невесту – не тюрк иман. Помните, что у них нежная душа. Хотите сберечь эту нежность, найдите подход к девичьему сердцу. Украшайте девушек с ног до головы, но не трогайте лица, потому что лицо драгоценнее тысячи изумрудов. Любовь и свет, которыми Всевышний наделил сердца, отражаются на лице, озаряют мир. И тогда они становятся еще краше, нежнее, вдохновляют вас, согревают вашу душу. Девушки, невестки – украшение дома, его особая прелесть. Роза хороша на кусте, женщина в доме». Так говорил пророк.

А еще он завещал: «Не дайте угаснуть огню в вашем очаге: когда гаснет очаг, угасает жизнь. Огонь – это жизнь. Огнем изгоняют болезни, отпугивают несчастья».

Вникая сегодня в смысл этих заповедей, с неотвратимостью осознаешь их бесспорное, первородное влияние на образ жизни туркмен, их мировосприятие и мироотдачу. Здесь основа национального характера, корни народных традиций, переживших тысячелетия. Питаясь от священного источника, эти традиции упрочивались в ходе жизни, передаваясь от поколения к поколению все более стойкими и незыблемыми. Соответственно закалялся сам дух туркмен, наполняясь величием, вбирающим в себя глубину Времени.

Вплоть до XVII века удерживали туркмены свой миропорядок, пронеся через тысячелетия религию, язык, нравственную чистоту и духовность. Фактически каждый туркмен нес в себе систему ценностей, позволяющую ему занимать непреклонную позицию по отношению к цементирующим основам жизни. К ним туркмены относили сплоченность нации, государства, общества и семьи, формируя это всем комплексом жизненных и мировоззренческих устоев.

А теперь окинем взглядом последние 300 лет нашей истории.

Братья туркмены!

Вы узнаете себя?

Да, многое осталось незыблемым, но утрачено главное – та самая сплоченность, что достигалась честью и достоинством, скромностью и мужеством, сдержанностью и трудом народа. Туркмены перестали доверять друг другу, брат не верил брату, распри перекинулись на племена, переросли во враждебность к соседним государствам и народам. А где вражда, там кровь, поруганная честь, неверие в себя…

Соотечественники!

Вспомним себя недавних. Я жил в советскую эпоху, я смолоду во всем замечал упадок, духовную опустошенность, неверие в справедливость. Я чувствовал, видел, как, лишенный способности осмысливать свою жизнь, туркмен укреплялся во мнении, что правда на стороне сильного. «Пшеницу жует зубастый» – эта мрачная поговорка все глубже и глубже укоренялась в народном сознании.

В мире ничего не происходит случайно. Беда никогда не приходит без серьезных на то причин. В особенности, если это касается государства. Почему же столь тяжелой оказалась судьба туркменского народа в последние три столетия? Тому есть свои причины, и нам еще предстоит в них разобраться. Но главная заключается в том, что целостное государство туркмен распалось. И последовала цепная реакция… Схватились между собой племена, народ стал утрачивать себя как нацию, отрекся от своей религии, исковеркал язык. Стали забываться традиции, вырождаться тысячелетние символы красоты и эстетики, созданные туркменами как венец совершенства. Мы чуть было не утратили такие великие национальные святыни, как ковры и скакуны, дошедшие до нас в своей первозданной красоте из самых истоков нашей истории.

Что же произошло? Что так круто изменило нашу судьбу? Пусть каждый туркмен задумается сегодня над этим, пусть, положа руку на сердце, ответит перед Великим Аллахом, ответит самому себе.

Но вместе с тем пусть каждый туркмен поймет, что независимость – не манна небесная, что нужны колоссальные терпение и труд, чтобы придать вновь обретенному государству ту незыблемую основу, что скрепляла туркменскую нацию на протяжении ее доблестной истории.

Мы уже многое сделали. Ведь чем было наше государство на момент обретения им независимости в памятном 1991 году? Это было государство… на бумаге. И хотя так не бывает, на пороге третьего тысячелетия с нами случилось именно так. Все предстояло закладывать с нуля – основы государственного управления, национальной экономики, международной политики, военной обороны. Разве может существовать государство без основ государственного строя? И сколько нужно времени, чтобы их заложить? Минимум 10-20 лет…

А сколько требуется времени, чтобы изменить сознание людей, настроить его на восприятие независимости через призму личной судьбы? И хотя срок здесь назвать невозможно, задача встает не менее конкретная, но более трудная. Я говорю о понимании ответственности каждым. Все мы вместе и каждый туркмен в отдельности в ответе за историческую судьбу нации, за свое национальное государство, общество, его цельность, сплоченность. Каждый туркмен должен настроить струны своей души на тот общенациональный лад, что милостью Аллаха и усилиями наших славных предков простерся во времени, не знающем границ. Каждый туркмен должен хорошо знать свою историю, уметь сопоставить ее настоящее, прошлое и будущее. У туркмен хороший слух. Они не могут остаться глухи к завещанию предков, не могут не слышать зов будущего. Ведь это один мотив, одна песня, божественным вдохновением вложенная в наши души.

Братья мои!

Так будем же благодарны Всевышнему за все те милости, которыми он щедро одарил нас! Он послал нам необъятные просторы, несметные природные богатства, он сделал нас разумным народом, знающим себе цену, а сейчас ниспослал независимое государство.

Выше голову, туркмен! Больше уверенности в себе! Тебе многое дано. Но взамен ты многое должен отдать. Прежде всего, свой труд, усердие, разумение, все то, чем вымостили дорогу в вечность тысячи и тысячи поколений туркмен. Только туркмен сделает туркмена туркменом!

В помощь тебе, мой брат и сородич, я взялся за эту книгу. Пусть Рухнама поможет тебе обрести уверенность, пусть она поселит в твоей душе вдохновение, завещанное Всевышним!

Мой любимый туркменский народ!

Ты смысл моей жизни, источник моих сил! Я хочу, чтобы каждый туркмен был счастлив, здоров и жил долго.

А теперь, мои дорогие собратья, я хочу поговорить с вами о том, как нам жить сегодня, как, следуя заветам Пророка, держать в чистоте свою душу, поддерживать тепло в своих очагах, хранить свет в нашем едином общегосударственном доме.

Я думаю, из первых страниц Рухнама вы извлекли главную заповедь туркмена. Она заключается в том, что жизнь и мир начинаются с тебя самого, с твоего физического и духовного здоровья.

Предки туркмен были отважным и красивым народом. Свое здоровье они расценивали как достояние нации, а потому оберегали его, заботились о нем. Своих потомков они начинали воспитывать, что называется, еще в утробе матери. К 10-12 годам туркменские дети достигали совершенства, усваивали весь кодекс национального воспитания, обретали жизненный кругозор. Для них физическое здоровье было неотделимо от ясности ума и чистоты сердца, а потому они вырастали цельными и гармоничными людьми.

Нам нужно учиться у своих предков такому отношению к жизни, к самим себе. Надо отбрасывать лень, смутные желания, знать меру во всем, что касается собственного здоровья и здоровья детей. Прежде всего, надо знать меру в еде и питье. Туркмен никогда с жадностью не набрасывался на пищу. Он берег здоровье, чтобы сохранить силы, трудоспособность. И нам надо помнить наказ Всевышнего: «Ешьте, пейте, но не переусердствуйте».

Настоящий туркмен должен уделять внимание своему внешнему виду, одежде, он должен быть всегда опрятным, подтянутым, приятным на вид. Туркмену следует помнить о том, что Великий Аллах прекрасен и любит все прекрасное, значит, надо быть во всем достойным Его.

Примером для детей, образцом для подражания должен быть отец. На него в туркменской семье возлагалась особая ответственность за сохранение очага, поддержание духа у домочадцев, воспитание их в доброте и согласии.

Хороший отец – это мир в семье, ее счастье и благополучие. Дети должны быть окружены вниманием, заботой и лаской отца, они должны видеть его добрым, справедливым, приветливым.

Долг отца, родителей – дать детям такое воспитание, которое направило бы их по истинной стезе, привило честность, здравомыслие, ответственность. Только из такого ребенка вырастет гармоничная личность и преданный Родине гражданин.

Долг родителей перед детьми заключается и в том, чтобы дать им полноценное образование. Я бы так сказал: последний долг родителей перед детьми заключается в том, чтобы, во-первых, дать образование и специальность, во-вторых, построить дом и, в-третьих, женить!

Мои дорогие соотечественники! Давайте вменим это себе в священную родительскую обязанность. Но при этом пусть каждый молодой туркмен знает, где кончается отцовский долг и где начинаются его собственные обязанности. Дальше по жизни он должен идти самостоятельно и себя готовить к родительской ноше.

Конечно же, человеческую жизнь расписать нельзя. Но в любом обществе должны и могут быть внутренние нравственные законы. Наши предки завещали нам чистые, ясные цели. И у нас не должно быть иных, давайте же поставим их перед собой, обозначим правдиво и откровенно.

Главная наша цель – создать полнокровное общество с развитыми, гармоничными, взаимоответственными отношениями между людьми. Но мы не добьемся этого, если не уделим должного внимания образованию подрастающего поколения.

Наши предки знали цену знаниям, дорожили любой возможностью приумножить их и никогда не останавливались на достигнутом. Постоянная жажда познания оттачивала их ум, не давала остановиться общему развитию, создавала в обществе особый настрой, особое отношение к носителям глубоких и разносторонних знаний.

Читать и учиться – великая милость Всевышнего. Быть грамотным и образованным – значит постоянно приникать к духовному источнику, глубже задумываться о жизни. Чтение развивает мышление, утоляет жаждущий дух, страждущее сердце. Я с особым почтением отношусь к образованным, эрудированным людям.

Современный туркмен должен быть не просто образованным человеком, он должен постоянно воспитывать в себе стремление познавать мир, черпать все новые и новые знания из великой духовной сокровищницы человечества. На ее алтарь привнесена мудрость и туркменских гениев, сыгравших выдающуюся роль в укреплении духа нации.

Наш долг сегодня – возрождать этот дух, поднимать его на новые высоты. Это требует от каждого туркмена мобилизации всех его внутренних сил, постоянного поиска внутренней гармонии. Формировать в себе личность – значит, служить обществу, ведь общество не что иное как система взаимообратных связей с человеком.

Настоящий туркмен, впитавший силу священного Корана, всегда с достоинством держал себя в обществе, отдавая ему дань уважения и вызывая тем самым уважение к себе. Эта врожденная воспитанность должна помочь туркменскому гражданину XXI века стать истинным наследником традиций своих предков, принесших на алтарь общества свою глубокую внутреннюю культуру.

Туркмен, заботящийся сегодня о том, чтобы его Родина процветала, а общество укреплялось, это, прежде всего, правдивый человек. Он ни для кого не делает различий, не лжет, не обманывает, не предается зависти. Доброта, скромность, открытость, приветливость – вот нравственные черты, которые должны укрепиться в характере истинного туркмена.

Мои сородичи и братья!

XXI век, наш золотой век, ждет нас именно такими. Пусть Великий Аллах даст нам силы и терпение, чтобы справиться с этой задачей. Во имя этого он и посылает нам Рухнама как источник духа, родник вдохновения и кладезь благодарной памяти нашим священным предкам.

Судьбой мне было отпущено возглавить туркменский народ на стыке двух тысячелетий. На меня легла ответственность повести мой народ от неудач и лишений мрачной эпохи его последней истории к вершинам третьего тысячелетия.

Эта миссия, выпавшая на мою долю без всякого на то моего спроса, ответственность, возложенная на меня без моего соизволения, заставили меня сконцентрировать все данные мне Аллахом способности и жизненную энергию, чтобы, превратив их в общественную силу, подтолкнуть мой народ вперед. Я понял, что должен сосредоточить в себе ту духовную энергию, что отпущена Всевышним туркменскому народу как целостной нации.

В принципе, закономерность взаимодействия личности и истории выглядит так: силы, скопившиеся в обществе в определенный момент исторического развития, естественным образом возникают в личности, выдвинутой обществом, причем, не для того, чтобы застыть там или исчезнуть, а для того, чтобы в третьей точке исторического движения вернуться к самому народу в новом качестве.

И здесь на первый план выходит Рухнама как принципиальное явление духовного порядка, как сплав личности и общества, как качественно новый побудитель народной энергии.

Видимость, очевидность причастности Рухнама новому времени есть своего рода доказательство ее исторической уготованности. И хотя предыдущие поколения туркмен не высказывали конкретных мыслей о необходимости концентрации духовных основ с целью превращения нации в цельный монолит, они ощущали это всем своим существом. Каждого деятеля они представляли в ореоле символов, составляющих его сущность и предназначение: полководца – с мечом, поэта – с пером, врача – с лекарствами. Глава государства, историческая личность выступает на авансцену со своей доктриной.

Моя доктрина – Рухнама. Рухнама – это выстроившаяся в единый ряд система мировоззренческих представлений, своей сущностью уходящих в национальное самосознание туркмен. Рухнама – это основа всех моих политических и экономических начинаний, социальных и культурных реформ, обусловленных современным движением туркменской истории. Рухнама – это метод их осуществления в конкретных условиях начавшегося процесса самореализации туркменской нации.

По велению души я посвящаю Рухнама своему народу.

За миллионы лет своей темной истории, живя в пещерах, борясь с силами природы, выживая в джунглях, истребляя себе подобных, человек, самое совершенное из всех чудес, сотворенных Господом, выстрадал потребность в священном Слове. С его появлением начинается сознательная жизнь человечества. Эпоха освящения Слова и ее величества Книги даровала людям писание, ниспосланное Всевышним своим пророкам Моисею, Давиду, Иисусу, Мухаммеду. Посланник Аллаха пророк Мухаммед ручался, что, включая Коран, с небес было спущено четыре священные книги. Слово было возвышено до уровня самого Творца.

Слово – плод человека. Но этот плод ниспослан человеку Всевышним. Это его самый священный дар людям.

С появлением святых писаний закончился период поклонения человека темным силам и началась эра почитания Слова – Разума. Это два огромных периода в истории человечества.

Священный Коран – Книга Великого Аллаха – главная Книга всех мусульман, в том числе и туркмен. Коран – светоч, он служит людям путеводителем по жизни.

Коран содержит в себе сведения о других духовных книгах. От имени Всевышнего там приводятся такие слова: «Мы и в самом деле направили Талмуд, в нем указаны пути, которых следует держаться, а также направили Свет Божий». За Старым и Новым Заветами последовало Евангелие.

В Коране говорится: «Вслед за пророками мы направили сына Мерьем Ису, подтверждая тем самым истинность Талмуда. Мы также подарили ему Евангелие, которым осветили смысл сказанного в Талмуде и указали праведный путь». Всевышний ниспослал пророку Давиду (Давуту) книгу Зебур. В Коране об этом сказано: «Мы подарили Давуту Зебур».

Спуская с небес Коран, Аллах наделил его особенностями, которых нет в предыдущих писаниях. Для всех мусульман Коран стал практическим предписанием жизни, жизненным отправлением Веры. Мы относимся к Корану с особым почитанием. Повинуемся Корану. Коран – священная книга, ее нельзя заменить никакой другой.

Здесь, мой дорогой читатель, я перекидываю мостик к Рухнама.

Рухнама туркмен – не священное писание, это духовное осознание целей и задач нации, основанное на ее Вере. Рухнама рождена жизнью, насущной потребностью осуществить цели Золотого века. Посредством Рухнама каждый туркмен должен восстановить ритмичное, благоразумное биение своего сердца, отрешиться от мучительной и бесплодной суеты, осознать свой национальный долг, возложенный на него судьбой и жизнью. Туркмен должен подтянуться внутренне и внешне, научиться поддерживать равновесие между физическим, умственным и духовным состоянием.

Рухнама как плод духовной воли нации поможет каждому туркмену осознать, прочувствовать эту волю на себе, открыться каждому сердцу в его благом порыве, каждой душе – в ее высоком поэтическом стремлении и вдохновенном желании.

Туркмены – один из древних народов мира. О разных периодах его истории написано бесчисленное множество книг. Но что поразительно – в этом безбрежье невозможно обнаружить целостный тип туркмена. Летописцы, историки, бытописатели, самые разные исследователи воссоздают многоплановую и противоречивую картину. По одной версии, туркмены кочевой или полукочевой народ, по другой – оседлый, одни преподносят его как народ высокой цивилизации, живший в больших городах и роскошных дворцах, другие – как ленивых нерасторопных людей. Кто-то видит в них политически активную нацию, кто-то считает инертными.

В чем же дело? В чем причина такой поляризации мнений? Почему так расходятся оценки самой сущности туркмен? На ум невольно приходит притча великого поэта Джелалетдина Руми: толпа слепых пытается выяснить, что из себя представляет слон. Тот, кто коснулся ноги слона, подумал, что это колонна, дотронувшиеся до живота решили, что это кора выкорчеванного дерева и тому подобное. Так и с туркменами – некогда большой по численности народ, этническая структура которого исстари подвержена племенному делению (как ни у одного другого народа в мире), представал перед взором любопытствующих с разных точек зрения. В таком взгляде всегда преобладает субъективизм, не полная правда, а полуправда, которая, как известно, вреднее лжи.

Почему я говорю об этом? Любая субъективность порождает частность, нецелостность, а это самая большая ловушка для благих намерений нашего времени. Мы не хотим быть тем слоном, к которому каждый подходит со своей меркой. Но для этого и нам нужно обрести нечто такое, что исключит субъективные толкования нашей природы, ее национальной сути.

Туркменский народ – цельный народ. При всей своей племенной структуре это народ, скрепленный общностью языка и происхождения. Но я говорю о целостности другого рода. Той, что сообщает нации внутреннее качественное измерение. Я говорю о стержне, который должен быть обнаружен в длительном хребте туркменской биографии. Поэтому нам необходим духовный взгляд, охватывающий все многообразие судьбы и истории нашего народа. Нам нужно нравственное подтверждение неповторимых количественных сочетаний в историческом содержании нации в целом. Речь не идет о собранном воедино своде исторических сведений. Это дело историков. Речь идет о выработке целостной философии, способной не только объяснять первопричины и их следствия, но сообщать самому процессу развития причинно-следственную связь.

Мое главное философское кредо – целостность. Если нет целостности, не может быть и нации. Если нация и есть, то без целостности она продержится недолго. Именно эта духовная категория обуславливает многогранность разума и полифонию души. Внутренняя целостность – опора для народа, закваска для его духа.

Богатейшая история туркмен полна творческого духовного содержания. Но вместе с тем, явив множество отдельных великих вспышек разума, облачив их в Великие Слова, она не пролилась Единым Словом. Рухнама должна восполнить этот пробел. Она должна стать тем самым стержнем, что скрепит нацию внутренне и придаст туркменской истории единое направление, единую линию жизни, вызовет всеобщий духовный подъем. Только такое единство нации дает основание строить ее будущее.

С чего начинается личность? Где истоки величия человеческого духа, самостоятельности и ответственности человеческих поступков?

Истинный человек начинается с раскрытия себя, способности познать свой внутренний мир. Легче понимать других, себя оценивать намного труднее. Не зря наши мудрые предки говорили: «Постигший себя – провидец!».

Мои соотечественники! Мы должны знать о себе все! Мы должны без страха и упрека смотреть правде в глаза. Мы должны знать о своем величии и о своей низости, об успехах и просчетах, мудрости и невежестве. Врач, сумевший поставить диагноз, найдет и средство исцеления больного. Народ, постигший себя, справится со своими недостатками!

Мы призываем в помощь Рухнама, чтобы стать хозяином себе, чтобы научиться управлять собой. Рухнама дополнит наш положительный исторический опыт, станет насущным наследием для грядущих поколений туркмен! Но еще раз повторяю: мы должны поставить своей целью познание своей природы, своего духа, своего характера. Нам необходимо сохранить все лучшее в себе, отказаться от наносного, вредного, научиться принимать новое с умом и достоинством.

С нами – наша великая история. Мы должны ее знать. Мы должны знать, как и откуда черпал народ силы, возводя прославленные цивилизации и создавая шедевры культуры. Ведь если бы в мире надо было водрузить знамя красоты и совершенства, им бы мог стать несравненный ни с чем туркменский ковер! Если бы понадобилось утвердить символ быстроты и грациозности, им бы стал неукротимый, как ветер, непревзойденный ахалтекинский скакун!

С таким наследием нам не надо страшиться будущего. Народ, создавший подобные шедевры, не может не нести в себе этой красоты, а значит, и способности воспроизводить ее.

Туркмены! Мои славные соотечественники!

Оглянемся на десятилетний пройденный путь. По сравнению с нашей безграничной историей это поистине миг судьбы. Но ведь как многого мы добились совместным трудом! Мы преобразили облик нашей земли, построили на ней современные высокотехнологичные производства, украсили шедеврами зодчества, осуществили грандиозные начинания, коренным образом изменившие нашу жизнь.

Туркмен, брат мой! Это и есть наша с тобой Рухнама. Вместе мы написали ее первые страницы. Значит, мы открываемся сами себе, постигаем науку самопознания, пробуждаем в своих сердцах веру в себя, зажигаем в своих душах свет, озаряющий бессмертный путь туркмена. Этот свет и есть свет Рухнама, простирающийся от глубин истории до небес будущего.

Рухнама – главная книга туркменского народа, книга-путеводитель. Она подводит итог исторической деятельности туркмен, рассказывает о складе их ума, привычках, традициях, обычаях, желаниях и намерениях туркменского народа. И если одна часть книги рассказывает о глубинном прошлом народа, не тронутом взором науки, то другая ее часть – наше будущее! Одна часть Рухнама – Небо, другая – Земля!

Рухнама – душа туркмен, книга о самих туркменах!

Но Рухнама не только для туркмен! Открываясь себе, мы открываемся и своим братьям – другим народам, живущим на нашей земле, разделяющим с нами и жизнь, и судьбу, вместе с нами строящим Золотой век!

Рухнама – это способ познания туркменской души всеми другими народами – как родственными, соседними, так и дальними. Ближе познакомившись с человеком, нередко завязываешь с ним дружбу. Пусть лучше узнают нас и другие, пусть сблизятся с нами, пусть наши знакомые станут нашими друзьями! И тогда станут короче дороги, выводящие нас в мир.

Мой дорогой читатель!

Предлагая тебе Рухнама, открывая перед тобой свою душу, я надеюсь не только на понимание, но на сопереживание, сопричастность всему тому, о чем говорится в этой книге. Кто бы ты ни был – мой сородич или дальний незнакомец, я обращаю к тебе одну простую истину: никто из нас не имеет преимуществ друг перед другом.

Все мы дети одного Бога, одного Мира, одной Земли. И всем нам уготована одна участь – родиться и умереть, оставив после себя потомство. Нас роднит все, что делает человека человеком: чувства, переживания, потребность в труде и творчестве, добром имени и праведных деяниях. Но роднит нас и все то, что происходит не по нашей воле, ибо наша жизнь слишком коротка, чтобы вобрать в себя историю, движущуюся от поколения к поколению извилистым, причудливым путем.

В двадцатом столетии человечество поднялось до необозримых вершин своего разума, обследовало все потайные уголки Земли, ее природу, животный и растительный мир, вышло в космос, поднялось на новую ступень развития. Однако, совершая открытие за открытием, человек и не подозревал, какой предается ошибке, лишь за собой оставляя право мыслящего существа. А ведь вся живая жизнь во Вселенной – это жизнь Высшего Разума и его законов. Все сущее наделено духом, способностью самовыражаться и общаться между собой. Вся живая природа – это миллионы незримых нитей, протянутых от лепестка к лепестку, от птицы к птице, от звезды к звезде…

Открыв мир, человек утратил чувство единства с землей и небом, чрезмерно увлекся материальной жизнью, разорвал нити, связующие его с окружающей природой, утратил связь с душами предков. И стал одинок.

История человеческого одиночества – это история про всех нас. Туркмены здесь не исключение. Только их путь по этой горестной стезе оказался по-своему драматичным. Я взялся за Рухнама еще и потому, что неотвратимо осознал необходимость отыскать правду о своем народе. Ту правду, что не прибавляет и не умаляет его достоинств, не очерняет и не приукрашивает историю, а помогает видеть эту историю в ее непосредственной целостности.

Почему туркмены оказались в одиночестве? Почему их судьба к концу XX века сложилась столь драматично? В чем причина разомкнутости туркменской истории последних столетий? Где искать ответы на эти вопросы? В трудах историков? Там их нет, потому что историю туркмен писали не туркмены. Почему не они? И это тоже вопрос, требующий ответа.

Но самый главный вопрос для меня заключается в другом. Что привело мой народ к духовному опустошению? Уместно ли здесь рассуждать с точки зрения общей тенденции материализации мира или надо искать другие, скрытые мотивы? Наверное, для того, чтобы выявить правду во всей полноте, надо идти к ней всеми видимыми и невидимыми путями и тропами, анализировать и взвешивать каждый факт нашей истории, искать в ее глубине все новые и новые свидетельства, проливающие свет на подлинные обстоятельства судьбы и времени.

Мой дорогой читатель!

Знаешь ли ты, что первую телегу на земле смастерили туркмены? Туркменское колесо не только изменило жизнь армии и государства, но развернуло ход самой истории, дав ускорение развитию мировой науки.

Туркмены первыми стали выплавлять руду. Самый древний туркменский дестан – «Эргенекон». Он повествует о том, как, выплавив громадную рудную гору, люди выбираются на ее поверхность, выходят к свету… Из туркменской земли вышли, разошлись по миру древнейшие предметы, орудия труда из стали и металла. В историческом музее соседнего государства Иран хранится туркменская сабля с надписью: «Туркмен никогда не достанет меч из ножен, чтобы направить его на соседа».

Историки древности отмечали, что лучшие ткани производятся в Мерве и Нусае. Туркменская земля прославилась на весь мир своими шелками и шелковыми коврами.

Во времена Махмута Газналы, сельджукских султанов и куняургенчских эмиров туркмены тянули караван науки во всем исламском мире. Туркменистан превратился в вотчину ученых, мыслителей, философов, поэтов.

После варварских набегов Чингисхана туркмены развернули колесо своей истории с Востока на Запад. Туда теперь пролегает путь мыслителей, учёных, корифеев искусства. Они двигаются через Турцию, другими путями в сторону Кавказа, Рима, Аравии, а оттуда через Египет добираются до Испании. Европа получает колоссальный приток в науке и производстве. Цивилизация, тем временем, устремляется к фазе всеобщего накопления знаний. Здесь и случается парадокс развития.

Яйцо лопнуло, из него вылупился цыпленок, но его сознание еще не готово отыскать звезду, на которой живут те же особи, да и крылышки не окрепли, чтобы долететь до нее. Так и человек – ограничивает Вселенную своим присутствием, утверждая, что Бога нет.

История отречения от Бога – самая горестная на Земле. Каждый народ пережил ее по-своему. И каждый по-своему поплатился. Но для туркмен закат духовности наступил не только и не столько по этой причине. К чести моего народа, вынужденный отречься от Бога по форме, он не совершал этого по сути. Раз и навсегда уверовав в единственность Аллаха, туркмен глубоко в сердце хранил и хранит веру в то, что все события в этом мире происходят по воле Божьей, видит проявления Его могущества в каждом жизненном событии, он поминает Всевышнего в своих молитвах, поклоняется Ему.

Драма туркменского народа в другом. Туркмены упали духом не потому, что утратили его, а потому, что поддались уговорам со стороны. Вмешательство извне всегда оборачивалось трагедией для туркмен. И всякая их трагедия была следствием этого вмешательства, которое неминуемо вело к внутренним распрям.

В XIV-XVI веках разобщенный туркменский народ начинает утрачивать былое могущество. Не ладят между собой ханы и беки, возникают крупные стычки между кланами, туркмены начинают истреблять самих себя. Это уже не прежний сильный, волевой, авторитетный народ.

Из-за внутренних потрясений слабеет и государство туркмен-сельджуков. Разногласия между царями и шахами приводят к ослаблению центральной власти, в результате чего государство распадается на мелкие части. Вражда охватывает знаменитые династии туркмен акгоюнлы и гарагоюнлы.

С новой силой вспыхивают неурядицы с приходом на берега Хазара русских. В российско-иранских отношениях туркменам отводится второстепенная роль, они унижены, им урезают площади оседлого проживания, из-за земли и воды начинаются внутренние споры, разгорается вражда с соседними государствами.

Геоктепинская война 1879-1881 годов наносит сокрушительный, непоправимый урон всему политическому, экономическому, социальному укладу жизни туркмен. Рушатся последние устои туркменской государственности. Россия ввела на туркменской земле зависимое управление, развернула религиозную пропаганду, стала проводить свою культурную политику.

Политические спекуляции и интриги вокруг Туркменистана порождают вымышленное, расхожее представление о туркменском народе, которым спешат воспользоваться враги и недоброжелатели всех мастей. В результате образ туркмена предстает в самом мрачном виде: это разбойник, которому ничего не стоит убить человека, варвар, истребляющий своих сородичей, это бескультурный, необразованный, невежественный кочевник-скотовод, живущий в черной юрте. В чьих-то корыстных интересах, преследующих захват туркменской земли и порабощение ее народа, перечёркивается славное прошлое туркмен, наносится мощнейший удар по их международному авторитету.

Соотечественники!

Чего греха таить – все годы, что мы провели в составе СССР, мы мирились с подобными характеристиками, точнее сказать, ярлыками. Тех же, кто имел иное мнение, объявляли врагами народа, подвергали унижениям, дискриминации. Сотни тысяч наших сограждан были по этой причине репрессированы, расстреляны, а миллионы, снявшись с насиженных мест, были унесены ветрами далеко от родного дома. Оставшиеся на своей земле (около трех миллионов), забыв о своем происхождении, влились в общность под названием советский народ и начали подзабывать и свой родной язык, и религию, утрачивать национальные чувства. В таком состоянии мы пребывали 74 года. 74 года тоски, уныния, безверия в свой завтрашний день!

Такова далеко не полная картина пути, по которому двигались туркмены к своему одиночеству. Народ, некогда состоящий из 24 племен и свыше 40 родов, оказался один на один со своей исковерканной судьбой. Он не отрекался от Бога. Он отрекся от самого себя, самого себя принес в жертву.

Мои любимые туркмены, оглянитесь назад и скажите, разве можно по чужой воле забывать о своем происхождении?

Я хочу понять, почему это произошло. Я хочу, чтобы это поняли все туркмены. Поэтому я и взялся за Рухнама.

Мой любимый, мой настрадавшийся народ! В этом мире нет ничего вечного, кроме Великого Бога. К Всевышнему я обращаю свою самую большую мольбу: Господи, верни туркмен к их истокам! Дай им возродиться в XXI веке, вернуть былую славу и былой дух, которым ты сам, Всевышний, отметил его!

Дорогие соотечественники! За считанные годы мы построили суверенное зрелое государство, преодолели первую ступень, поднявшую нас над нами прежними. Вторая ступень – это перемены, которые должны произойти в нашем сознании, сердцах и душах.

Мы уже на многое смотрим другими глазами. У нас священная земля, способная вернуть зрение ослепшим от слез разлуки с родиной! Мы обладатели прекрасной музыки и песен, возвращающих слух оглохшим! У нас певучая молодежь, глядя на которую, запоет и немой! Мы хозяева этого прекрасного края!

Я горжусь своим народом, туркменской землей! Эта земля вдохновляет меня как поэта, наполняет мою душу радостным творческим волнением. Я обвожу взором необозримые дали родных просторов и передо мной как на ладони предстает прошлое этой священной земли. По ее золотым пескам прошел Хызр, по туманным вершинам гор взбирался Ковус, бушующую морскую пучину бороздил Кияс!

По этой земле ходили святые эрены – пиры, она священна, как очаг туркменский, чиста, как совесть туркмена, велика, как его гордость, сильна, как его вера. И все это – Туркменистан!

Благословенна земля туркменская, под каждой пядью которой сокрыты несметные богатства! Земля наша таит в своих недрах много сокровищ, но их не меньше и на ее поверхности, горы и море переполнены природными дарами. Земля эта настолько благодатна, что родит в любое время года, брошенное в нее зерно прорастает тысячью!

Когда в наши края приходит яркая, как радуга, весна, голубое небо разрисовывается клиньями журавлей. Короткие весенние дожди, с громами и молниями, умыв растения, наполняют их живительными соками, одевают землю в неповторимый по красоте ярко-зеленый наряд. Наша весна так прекрасна, что заставляет заговорить небо и расцвести камни!

Мы раскрываем объятия всем гостям этой земли, мы говорим им: «Добро пожаловать!». Туристы со всего мира, приезжайте к нам, для вас открыты и наши двери, и наши души. Совершите путешествие в историю, посетите землю Огуз хана, Горкут ата, Сельджук хана, Алп Арслана, Мяликша, Солтана Санджара, Гёроглы и Махтумкули!

Дорогие соотечественники, но вы-то не туристы, вы должны поклоняться этой земле, чтить память живших на ней великих-привеликих пиров, сердаров, отцов и дедов.

Эта земля – священная, благословенная земля!

Рухнама – паломничество, совершенное на эту землю. Рухнама – паломничество в прошлое этой земли, в ее будущее. Рухнама – паломничество в душу туркмена.

Рухнама – сладкий духовный плод, посаженный и вызревший на этой земле.

За десять лет независимости и постоянного нейтралитета, воздействуя на сознание, души и настроение людей, вселяя в них уверенность и надежду, сияющими буквами мы написали Рухнама!

Мой дорогой, мой священный народ!

Мы прозреваем, мы открываемся свету, и свет озаряет наши лица, пробуждает нашу память. Нам многое надо вспомнить, многое возлюбить, многому поклониться – до самой земли нашей.

Мы должны поклониться священному духу наших предков, прославивших туркменскую землю своими чистыми помыслами и великими делами. Это они дали миру чистокровных ахалтекинских скакунов и редкие по красоте туркменские ковры, неповторимые в своем изяществе национальные украшения и самобытные национальные наряды, чистую белую пшеницу и сарыджинских овец.

Никакая вымышленная история не в состоянии умалить заслуги туркменского народа перед мировой цивилизацией, унизить его достоинство, растоптать его честь.

В истории туркмен было немало личностей, оставивших в ней пророческий след и прослывших божественными. Считая так, мы далеки от намерения навязывать свое мнение другим народам, но сами верим в их божественность и никому не позволим поколебать нашу веру.

Довлетмамед Азади говорил: «Богатство из богатств – мудрость, самое драгоценное наследие – воспитание, самая большая нищета – невежество». Наши предки оставили нам в наследство бесценное достояние – одухотворенность национального сознания. Простираясь от самых истоков нации, она осенила доблестный путь Огуз хана – родоначальника нации, отца туркмен. В народной памяти это святой, и никто не переубедит мой народ в этом. Из глубоких культурных пластов туркменской земли до сих пор извлекают золотых тельцов эпохи Огуз хана, другие находки, свидетельствующие о древности туркменского рода, его сопричастии красоте мира.

Горкут ата – тоже святой. Уже много столетий туркмены поклоняются ему как ярчайшему выразителю народного духа и его олицетворению, как гениальному сказителю, воспевшему этот дух в своем бессмертном эпосе.

В истории туркмен был и божественный Аршак. Основатель парфянского царства, это он вступил в борьбу с римлянами и сражался с ними как лев, положив начало парфянскому рыцарству, распространившемуся потом во всем мире.

Пророческий след оставили в духовной памяти народа и многие другие личности туркменской истории. Один из них – великий солтан Санджар, последний правитель империи сельджуков. Туркмены до сих пор поклоняются его могиле как могиле святого. Множество притч связано с именем этого легендарного туркменского царя и полководца. Вот лишь одна из них.

… Возвращаясь с охоты, Cолтан Санджар встречает крестьянина, работающего у него в поле. Солтан делает знак, и крестьянина приводят во дворец, оказывают ему всяческие почести. Солтан ведет его в свою кладовую, ставит перед ним мешок с золотом и говорит, что он может забрать с собой столько, что в силах унести.

Немного подумав, крестьянин берет горсть золотых монет. Солтан спрашивает, отчего же он не взял весь мешок. На что крестьянин отвечает:

– Мне нужно золото, которое не я могу поднять, а то, которое удержит меня.

Какой глубокий смысл несет в себе эта притча! Какое глубочайшее народное самоуважение заложено в ней!

Я вновь задумываюсь: как же могло случиться, что народ, несущий в своих генах глубочайшую порядочность и нравственную чистоту, на каком-то витке своей истории становится заложником влияния извне, поддается негативному внешнему воздействию? И я прихожу к выводу: именно эти качества – порядочность и чистота – породили взгляд на внешний мир, взгляд открытый, доверчивый, лишенный всякого притворства и подозрения. Туркмены о других судили как о самих себе. Таково было их общее представление о человеке, таковыми были их вековое воспитание и вековая культура.

По мере того, как миром овладевал материальный интерес, порождая эгоизм, зависть и другие пороки, туркмены оказывались бессильны противостоять этим напастям. Как порядочный, благородный человек нередко теряется перед наглецом, так и мой народ растерялся перед нашествием грубого, циничного, меркантильного интереса. Взращенный древностью, он не мог приспособиться к новым реальностям, и тогда они стали приспосабливаться к нему, уродуя, калеча его душу, подвергая ее насильственной переделке. И туркмен раздвоился. Он глубоко запрятал в себе все самое дорогое, свою веру, склад души, надежды и чаяния. Он оделся в броню, которая сковала его повадки, сделала неестественными его жесты, далекими от его природы поступки.

От жестокости мира он стал обороняться с неуклюжестью доброго, бесхитростного великана, которого надо сильно разозлить, чтобы он впал в ярость. Вот почему природные отвага и храбрость нередко принимали форму устрашающего бесстрашия. Вот откуда образ разбойника с налитыми кровью глазами…

Туркмен, брат мой!

Ты хлебнул лиха. Но не обессудь: такова выпала тебе доля. Историю не перечеркнешь, судьбу не пересилишь. Но та же судьба, испытав тебя на прочность и терпение, послала тебе великий, ни с чем не сравнимый шанс. Она даровала тебе свободу, раскрепостила твою душу, сняла оковы с сердца. Отныне твоя судьба – в твоих руках. А Рухнама – в помощь тебе. Очнись, сбрось пелену с глаз, вглядись в свое прошлое. Туркмены имеют великую историю, и воспрянет тот туркмен, который осмыслит ее!

Я верю в свой народ. Я знаю, убежден, что если возникнет угроза, поднимутся наши отважные юноши, которые, как Гёроглы, не пожалеют головы своей за честь родной земли, своего народа. Ведь туркмены никогда не отступали в бою, в поединках они либо побеждали, либо погибали. Есть у нас мудрые старики, которые, как Горкут ата, могут дать разумный совет, сплотить свой народ. Есть обладатели блестящих, как алмаз, острых, как у Фраги, умов. Неужели с такими людьми на такой земле мы не превратим шагнувший навстречу нам XXI век в свой Золотой век?

Великий Аллах сотворил нас людьми, мы людьми появились на свет и наш святой долг – построить общество, равноценное нашему человеческому призванию. Во имя своей великой истории, во благо счастливых потомков мы должны успешно справиться с задачами, поставленными перед нами сегодняшним днем. Мы должны стать достойными своего происхождения, достойными продолжателями древних традиций народа.

Туркмены всегда были людьми слова, людьми чести! У туркмен слово старшего – приказ для младшего! Уважение к младшим – долг старших!

Дорога туркмен чиста и светла.

Мои дорогие соотечественники!

А теперь мне хочется сказать о личных, внутренних мотивах, побудивших меня к написанию Рухнама. Чем объяснить тот факт, что глава государства взялся за перо, что он занялся философией? Тому есть несколько причин. Во-первых, есть особенности эпохи, в которую нам всем выпало жить. Есть и мое отношение к возложенной на меня ответственности. В иное время, будь оно качественно другим, я бы, возможно, сосредоточился только на государственных делах, на политике. Но мы живем в эпоху, когда произошла смена тысячелетий, в эпоху, ознаменованную грандиозными историческими преобразованиями. Это возлагает на плечи руководителя гораздо большую ответственность, чем в обычное время. Нашему народу, с учетом всех перипетий его истории, недостаточно только государственных программ развития на пять или на десять лет. Наш нынешний исторический момент требует не только государствообразующей, но и национальнообразующей деятельности. Чем сложнее время, тем острее потребность видеть издалека и далеко вперед, поскольку народу необходимы долгосрочные духовные ориентиры. И здесь, я убежден, без обобщающей историко-нравственной философии не обойтись. Должна существовать доктрина, на которой бы базировалась общественная жизнь государства. Доктрина, которая вытекает из самой сути жизни народа, особенностей его судьбы и истории. Рухнама и есть эта доктрина.

Есть еще одна причина возникновения этой книги. Хотя человек, не побывавший в моем положении, возможно, и не поймет меня…

… Отец, который должен стать опорой в трудную минуту, лежит в чужой земле, в неизвестной могиле!

Родная мать, обняв двух братишек, лежит в чёрной земле. Ты один, ты в Ленинграде. Никто тебе не пишет писем, не шлет приветов.

Заболев, я обращаюсь за помощью к тем, кого считаю своим близкими родственниками. Но вместо поддержки получаю известие, что они отрекаются от меня!

Мне неоткуда ждать помощи, не на кого больше надеяться, разве что уповать на Бога. А вся страна надрывается в крике: «Бога нет!» О, Господи!…

В такие минуты я вспоминаю Гёроглы. Но ведь враги унесли голову Гёроглы, чтобы туркмены никогда больше не объединились. Но Джигалибек?! Джигалибек-то жив! Во всем дестане ни слова о том, что он умер… А вдруг Джигалибек дожидается, когда у туркмен опять появится отважный джигит! Нужен сильный, нужен смелый, нужен мудрый джигит, чтобы возглавить попавших в рабство туркмен! Нужен еще один Гёроглы!

Я схожу с ума, грудь распирает от рвущихся наружу слов, они уже подступили к горлу:

Тогда, в те далекие юношеские годы, я и не подозревал, насколько тесно моя личная судьба переплелась с судьбой моей Родины. Разлученный с родителями и братьями, я был бесконечно, отчаянно одинок. И моя Родина надрывалась от тоски и безысходности. Как собственную воспринимал я боль своей Отчизны, оплакивавшей своих лучших, мужественных и отважных сыновей.

Пешком вышагивая расстояние между Кипчаком и Ашхабадом, между Безмеином и кладбищем Имам Касым, я до боли в сердце ощущал одиночество своей Родины, ее беззащитность и духовную опустошенность. Оголенные сопки, выжженная степь, иссохшие родники, согнутые тополя, разрушенные дома – это было не просто окружавшим меня привычным ландшафтом, это причиняло мне невыразимые душевные муки. Родина напоминала мне истерзанную страданиями, упавшую ничком и рыдающую от безысходности женщину…

И только теперь я понимаю, что чувства, которыми я живу сегодня, зародились в моем сердце давно, задолго до написания Рухнама. Они проснулись во мне еще в юношеские годы, в дни, когда я особо остро ощутил дух моей Родины, ее любовь и доброту. Молнией меня пронзает мысль: эту книгу я вынашивал всю жизнь, я писал ее не чернилами – душой и сердцем. Она сложилась из всех моих дел и начинаний, из моей пламенной любви к Родине и беззаветной веры в нее.

Я понимаю и другое – истина не постигается лишь произнесенной вслух мыслью, подсказанной разумом. Она требует сердца, требует тебя целиком без остатка, у ее алтаря ты должен сложить и жизнь, и судьбу.

Моя судьба, одинаковая с судьбой моей Родины, дарит мне озарение: моя философия – это прежде всего открытие собственных чувств. Ныряя в океан исторической памяти народа, ты углубляешься и в недра собственной души, постигая в этом процессе встречного движения момент истины.

Человек – инструмент, созданный Всевышним для ощущения Времени. От остальных, живущих на земле, человек, будучи разумным существом, отличается тем, что способен чувствовать Время. Всю свою жизнь человек вынужден воевать с ним, хотя в этом, может быть, и заключается его счастье. Единственный инструмент борьбы со Временем – это человеческая память.

Умирая, человек уходит в землю, но его душа дорогами памяти возвращается в сознание потомков. В моем сердце бьют родники вдохновения, ибо в нем живут Огуз хан и Тогрул бек, Гёроглы и Махтумкули и многие-многие другие великие мужи моего народа. Мое сердце – живое вместилище памяти о тех, кто даровал мне жизнь, а вместе с ней чувство единения с моим народом. И я понимаю, что я – один из всех и что со всеми меня связывает не только настоящее, но прошлое и будущее нашей общей, неразделимой судьбы.

родился 19 февраля 1940 года в Ашхабаде. В 1941 году мой отец ушел на Великую Отечественную войну, воевал с фашистскими захватчиками на Кавказе.

В 1943 году, после двух лет войны, группа советских солдат и среди них шестеро воинов из Туркменистана, вышедшая с боями на левую окраину осетинского села Чикола, что вблизи Владикавказа, попала в окружение. В числе захваченных оказался и мой отец Атамурат Аннанияз оглы, которому исполнился 31 год. Спустя годы после окончания войны я узнал подробности того, как это происходило, узнал о драме, разыгравшейся среди пленных…

В то время я был студентом Ленинградского политехнического института. На время летних каникул многие мои однокурсники разъезжались по домам. Пустели учебные корпуса и общежития института. Я два года никуда не выезжал и с особой остротой ощущал одиночество. Меня обуревала тоска по родной земле, по ласкающей слух родной речи, звукам родной музыки. Мне хотелось повидаться с одноклассниками, школьными товарищами. Но если у тебя нет родителей, если за твоей спиной не стоят добрые родственники, если ты с детства растешь сиротой, значит, ты никому не нужен. Никто не интересуется ни тобой, ни твоими чувствами и желаниями. Тебе самому приходится думать, принимать решения, строить свою судьбу. Твои спутники – это ты сам, твоя душа, твои цели и надежды.

Мне некуда идти, и я вновь оказываюсь в библиотеке. Сейчас она – мой дом, мой приют, я люблю наполненную, шелестящую страницами тишину ее залов. Учебники могут подождать. Я обкладываюсь книгами по истории, жадно ищу все то, что относится к Туркменистану.

Вдруг я замечаю на себе пристальный взгляд пожилого человека в очках, который, в волнении ходя из угла в угол, явно присматривается ко мне. «Видать, старик обознался», – промелькнуло в голове. Но тут пожилой незнакомец подошел ближе и буквально уставился на меня. Обычно спокойный, я не выдержал, хотя спросил как можно вежливее:

– Отец, вы пытаетесь кого-то узнать во мне?

– Пытаюсь, юноша, пытаюсь, хотя зрение, увы, уже не то, вижу плохо…

Теперь уже я стал разглядывать этого, по виду почтенного, интеллигентного человека, как выяснилось потом, профессора, коренного ленинградца.

– А, была – не была! – С этими словами он решительно и даже как-то обреченно взмахнул рукой. – Кто бы ты ни был, ты – сын Атамурата Аннаниязова!

Услышав имя отца, я на мгновение замер. И тут же меня охватило невероятное волнение, бешено заколотилось сердце. Будто ошпаренный, уставился я на этого неизвестно откуда взявшегося старика.

Так состоялось мое знакомство с человеком, который воевал с моим отцом. Война сдружила их, они делили пополам горбушку хлеба, вместе подставляли грудь под вражеские пули. Иван Семёнович – так звали профессора – уже после войны дважды посылал запросы в Ашхабад, разыскивал родственников моего отца, но оба раза ему приходил один и тот же ответ: «Жена и дети Атамурата Аннаниязова погибли во время землетрясения».

… Не скрывая слез радости и волнения, Иван Семёнович с отцовской нежностью рассматривает меня.

– У твоего отца тоже был продолговатый овал лица, ты очень похож на него, у тебя даже жесты отцовские! А какой он был веселый, петь любил, танцевать, играл на любом музыкальном инструменте. Бывало, случится затишье между боями – ребята его в оборот – он и в пляс, да так, что кавказцы пасовали перед ним.

Воспоминания нахлынули на профессора. Боясь пропустить каждое его слово, я не свожу глаз с лица этого человека, который видел, знал моего отца! Мною овладевает неведомое мне доселе чувство. Мне кажется, что отец рядом, что он жив, что сейчас он дотронется до меня…

– А какой он был безоглядный смельчак! – продолжает свой волнующий рассказ Иван Семёнович. – По-моему, ему неведомо было чувство страха, он буквально лез под пули, да и сам был как пуля, выпущенная из ружья. Я был старше, бывало, скажу ему: «Атамурат, побереги себя, у тебя же дома маленькие дети», так он в ответ: «Если я буду беречь себя, кто же защитит моих детей?»

С замиранием сердца я слушаю дальше. И вот, наконец, я узнаю о том, как погиб мой отец… Эту историю мне впоследствии в подробностях расскажет еще один однополчанин отца, с которым судьба случайно сведет меня в поезде. А сейчас здесь, в этой библиотеке, стараясь говорить тихо, чтобы не потревожить тишину зала, Иван Семёнович раскрывает мне эту священную тайну…

– В плен мы сдались вынужденно. Вины солдат в том не было. Решение принимали командиры. В войну такое случалось часто. Но про твоего отца и сказать нельзя, что он был в плену: его же сразу расстреляли как коммуниста. Смерть он встретил мужественно, не дрогнув. А предал его односельчанин, предал, как Иуда предал Христа за тридцать сребреников…

Иван Семёнович на минуту замолкает, не в силах справиться с волнением… Потом мы долго разговариваем с ним. Я узнаю о том, что уже после войны он написал сценарий, где главным героем вывел моего отца.

– Мне хотелось, чтобы о моем фронтовом друге, геройском парне-туркмене узнали все, это был мой долг перед его памятью. Но сценарий отклонили, хотя он и понравился. На «Мосфильме» порекомендовали переделать главного героя в грузина. Мол, о туркменах мало кто знает, не поймут…

Иван Семёнович тяжело вздохнул, вынул из кармана носовой платок, протер запотевшие от волнения стекла очков.

– Я их понимаю… Это ведь были сталинские времена. Но на переделку сценария не согласился… А ты знай, что отец твой был настоящим героем!

На всю жизнь я запомнил и эту встречу, и эти слова, которые долго потом звенели у меня в ушах, вызывая и жгучее чувство боли, и неведомую мне доселе радость. Видимо, я осознал, что не одинок: в сердце моем поселилась память об отце, которая придавала мне силы, помогала жить и обретать надежду…

…1963 год. Соскучившись по родным местам, я еду в Ашхабад. Поезд идет долго, останавливаясь по тем временам на каждом полустанке. Но я наслаждаюсь путешествием, мне нравится и перестук колес, и легкое покачивание вагона, я, часами, не отрываясь, смотрю в окно, жадно ловлю взглядом проносящиеся мимо живые картины.

В том пассажирском поезде Москва-Ашхабад я и встретил человека, знавшего моего отца и тоже воевавшего с ним. Это был проводник Чары ага, как выяснилось, не только однополчанин, но и земляк моего отца, знавший и моего деда.

В дороге мы сблизились с ним. Внимательный и разговорчивый, Чары ага оказался тем туркменом, к кому сама тянется душа.

– Сынок, – говорил он мне, – некоторые люди не любят, когда к ним обращаются с расспросами, могут даже в лицо бросить – мол, ты что, прокурор? Но ведь туркмены говорят: человек познает другого по разговору, только животные – по нюху… У нас было очень большое село, но во время гражданской войны, в годы большевизма оно наполовину опустело. А когда начались массовые аресты, село и вовсе обезлюдело, кто-то бежал, кто-то переехал, словом, замерла жизнь. А начнешь расспрашивать – клубок и потянется. У туркмен ведь чужих не бывает. Вот ты удивляешься, что я и деда твоего знал. А ты спроси меня, кто его не знал в наших краях… В окрестностях Кипчака, Геокча, Багира, Эрриккала, Ялкыма, Безмеина все знали Аннанияза Артыка. Он хоть и состоятельным был человеком, но стелил сачак перед гостями, делился с людьми хлебом. В тридцать втором году твоего деда сослали в ссылку на семь лет. Из-за того, что у него был собственный надел, своя лавка, наемные работники. Мать ведь моя – уроженка Кипчака, а дядя жил по соседству с твоим дедом. Так что я точно знаю.

– Чары ага, а какой он был, мой дед? Вы помните его?

Чары ага уселся поудобнее, приготовившись к подробному рассказу. – А как же не помнить. Я хоть и моложе намного был, часто видел его на тоях и поминках, встречал его и в городе, и в селе. Как-то, помнится, понес я в город две котомки ячменя. Мальчишкой еще был совсем. В базарные дни на улицах тесно, не протолкнешься, повсюду арбы, запряженные лошадьми, верблюдами, ишаками. Впереди меня на своем ишачке трусит какой-то бедняк, одетый в ужасные лохмотья. Про такую одежду говорят, что ее и огонь не берет, – заплата на заплате. Городские мальчишки-сорванцы преследуют несчастного, потешаются над ним под одобрительные возгласы взрослых зевак. Тут, откуда ни возьмись, наезжает на них джигит в черной папахе (это и был твой дед), пришпоривает вороного коня, достает плетку – настоящую, из воловьей кожи, и давай этой плеткой хлестать жирных мужиков, подзадоривающих мальчишек. Те – врассыпную. Неподалеку, опираясь на посох, стоял яшули. «Молодец, сынок, – сказал он вослед джигиту, – правильно сделал, что отхлестал этих хамов. Если ребенок хулиган, то виноваты в этом его родители».

Чары ага вздохнул, задумался…

– Какой он был, говоришь? Я тебе так скажу: когда твой дед появлялся в городе, все, от мала до велика, завороженно смотрели на него. А Аннанияз Артык едет себе по дороге, пустив рысцой своего вороного коня… На него приятно было смотреть, он радовал глаз. Всегда опрятный, подтянутый, прямо сидящий в седле, он смахивал на знатного хана или бека.

Тут Чары ага прищурил глаза, задумчиво посмотрел в окно, проводил взглядом пробегающий мимо пейзаж. Потом, продолжая прерванную каким-то внутренним размышлением нить своего рассказа, добавил:

– Справедливый он был. Многое про людей понимал. Рассудить их мог. Односельчане уважали его. Помню, когда во второй раз избрали его арчином, мой покойный отец сказал: «Эх, зря кипчакцы это сделали, зря… Власти и так точат зуб на Аннанияза Артыка. Боятся они таких, как он». Как в воду смотрел. В 37-м Аннанияза ага по прежним обвинениям записали во «враги народа», бросили в застенки КГБ. Он и сам чувствовал, что этим все кончится. Но не мог обмануть доверия простого люда. Потому что любил свой народ, был его верным сыном.

Чары ага прихлопнул ладонями по коленям, давая знать, что ему пора по делам. Он прошелся по вагону, на какой-то станции проводил встречный поезд, после чего опять вернулся ко мне.

– Ну, а с отцом твоим у нас были самые добрые отношения, – продолжил мой разговорчивый собеседник. – Он постарше был, года на три, на четыре. Я хоть и жил по соседству – в селе Ялкым , но часто гостил у дяди. Помню, когда в первый раз Аннанияза Артыка сослали на каторгу, друзья стали советовать твоему отцу уехать подальше от этих мест. Так он оказался в Керки, где года три учительствовал. Но потом вернулся поближе к родным местам, пару лет жил неподалеку от Геоктепе, затем в Ашхабад перебрался, где купил небольшой домик. Было это в 1937 году. С тех пор наши отношения стали еще ближе… Да, Сапармуратджан, твой отец так и стоит у меня перед глазами – с широкой улыбкой, жизнерадостный такой, приветливый. А какой это был умный человек!

– Чары ага, а когда вы в последний раз видели моего отца? – с замиранием сердца спросил я его прежде, чем он продолжил свой рассказ.

– Ах, Сапармуратджан, к тому я и веду, – он тяжко вдохнул. – С твоим отцом я с первых дней войны в одной дивизии воевал. О том, как мужественно мы сражались за Родину, это отдельный разговор. Сладких войн не бывает, а в эту особо много крови было пролито. Мы много раз побеждали, но, бывало, и проигрывали бой. Так случилось и тогда, под Владикавказом, в 1943 году. После тяжелого боя нас окружили, приказав бросить оружие. Немцы с автоматами наперевес что-то громко обсуждали между собой. Мы – пятеро туркмен и один русский стояли отдельной группой. Один из парней достал из кармана последнюю горсть махорки и стал мастерить самокрутку из клочка старой пожелтевшей газеты. Я не курил, поэтому отошел чуть поодаль. Они встали в круг, каждый делал затяжку и передавал другому. Когда очередь дошла до твоего отца, который должен был передать сигарету русскому парню, однополчанин-туркмен крикнул: «Атамурат, нас сейчас расстреляют, не давай сигарету русскому, дай лучше мне, я хоть накурюсь перед смертью…» На что твой отец сказал: «Нет, друзья, так не пойдет, мы одну Родину защищаем, и делить нам нечего. А смерти, ребята, не надо бояться, над нами Бог, он поможет нам, так что не будем терять надежды. Наши предки говорили: пока подброшенное яблоко падает на землю, судьба может измениться!». Тем временем один из немцев начал что-то выкрикивать в громкоговоритель, другой его переводил: «Всем выстроиться, всем выстроиться!» Пленные, было нас около ста человек, встали в строй. Перед нами через каждые десять шагов застыли как вкопанные по три немецких солдата с автоматами. «Если среди вас есть коммунисты, пусть сделают два шага вперед!» – раздалась команда, которая повторялась несколько раз. Я вздрогнул, когда услышал рядом с собой: «Атамурат, выходи!» – солдат-земляк показывал рукой на твоего отца. «Будешь знать, кому отдавать последнюю затяжку!» – зло пробормотал он. Тут подбежали немцы, схватили Атамурата и подтащили к краю канавы, вырытой рядом. Туда же подтолкнули еще несколько человек и сразу разрядили в них пулеметную очередь. На наших глазах убитых сбросили в канаву.

Чары ага достал из кармана платок и вытер повлажневшие глаза. Потом, слегка помолчав, произнес: «Пусть земля им будет пухом…» Подозрительно взглянул на меня. Нет, он не ошибся, глаза мои были абсолютно сухими. Его несколько озадачило, что я остался спокоен, словно не поверил его рассказу.

– Сынок, тогда действовал специальный приказ Гитлера коммунистов расстреливать на месте. Остальных военнопленных разрешалось обменивать на немцев, попавших в плен. Я попал в их число, продолжал воевать и уже после войны вернулся домой. – Он снова внимательно посмотрел мне в глаза.

– Чары ага, спасибо за ваш рассказ. Все в этом мире происходит по воле Божьей.

Между тем поезд набирал свой бег. Я уставился в окно, за которым текла желтая песчаная река. Поезд проехал Чарджоу и мчался через пески Репетека. Перед моим мысленным взором ожил образ отца, сильного, мужественного, я словно слышал его голос: «Нет, я не умру, у меня три сына и моя любимая Гурбансолтан, они продолжат мою жизнь…»

Позже, спустя годы, я проследил судьбу тех, кто вместе с моим отцом делил на всех одну сигарету. Они освободились по акту обмена военнопленными и все трое после войны вернулись домой. Но судьба оказалась немилостива к ним – все они горько, неправедно ушли из жизни. Двое из них были из сел Ашхабадского этрапа, одного парализовало, у него не двигались руки – ноги, он лишился речи и разума и в итоге умер. Второй покончил жизнь самоубийством, повесившись в собственном доме. Третий жил под Геоктепе, уже в послевоенные годы он расквитался с жизнью, бросившись под колеса поезда.

Да, за все в этой жизни приходится держать ответ. С тебя спросится за любые ошибки!

Как же жестока война! И каким жестоким оказался для человечества ХХ век с его двумя мировыми войнами, десятками других столкновений и океаном пролитой крови. Самые страшные схватки века, в которые, где добровольно, а где и силой были втянуты и наши соотечественники – туркмены. Только в войне с фашизмом полегло 740 тысяч туркмен, десятки тысяч вернулись калеками, стали инвалидами. Ничем, никакими благами мира нельзя компенсировать эти утраты! Всем погибшим в этой войне мы присвоили звание Героя Туркменистана. Царство им небесное, и да будет земля им пухом!

… Но жизнь продолжалась. Оставшиеся в живых вернулись на родную землю, приступили к мирному труду, стали потихоньку забываться, успокаиваться. Но длилось это недолго. Туркменскому народу было уготовано еще одно непомерно суровое испытание: в ночь на 6 октября 1948 года катастрофическое землетрясение до основания разрушило Ашхабад. За мгновение ока красавец-город превратился в груду развалин. Под руинами остались 176 тысяч человек! Из 198 тысяч жителей столицы!

Это несчастье не обошло стороной и нашу семью: с вечера на ночлег укладывались спать четверо. Когда наступило утро, на руинах нашего дома сидел я один. Под землей остались мама и двое моих братишек – 10-летний Ниязмурат и 6-летний Мухамметмурат…

В одиночестве я просидел шесть дней и шесть ночей. Только на седьмой день пришли родственники, унесли погибших маму и братьев и похоронили на кладбище Имам Касым.

В те шесть дней я навсегда распрощался с детством, навсегда высохли слезы на моих глазах. В последний раз взглянув на руины дома, сокрывшие самых дорогих мне людей , я тихо поклялся: «Любимые мои, до последнего дня в сердце моем будут жить ваши и погибшего отца души, они будут давать мне силы исполнить ваши несбывшиеся мечты. Аллах поможет мне, и я обязательно достигну цели!»

Я часто задумываюсь над тем, что помогло мне не только выжить, но развить переданные по наследству честь и совесть, стыдливость и терпение, сохранить в себе тот стержень, который позволил мне воспитать в себе волю, силу духа и целеустремленность. Никакие жизненные трудности не сломили меня, не сделали слабее, успехи не вскружили мне голову, напротив, в моем сердце забил неиссякаемый родник желаний – жить для своего народа, своей страны, для родной земли, во имя ее священной истории, ради сегодняшнего дня, для будущих поколений. Этот родник постепенно стал селем, рекой… Я бесконечно благодарен за это своей судьбе.

Ни от отца, ни от деда я не унаследовал никаких материальных благ. Но они оставили мне в наследство гораздо большее. Всю жизнь я слышал от близко знавших их земляков, что это были замечательные люди. «Твой отец имел благородную душу, чистое сердце!»… «Твой дед был добрым, великодушным, справедливым человеком!»… Скажите, что может быть ценнее доброго имени?

Мои дорогие соотечественники!

Я говорю не только о себе, о своих близких. Я говорю о том, что чувствую, прикасаясь к роднику памяти. И отец мой, и дед – это кровная, духовная связь с моим народом. Их сердца бились в унисон с сердцем народа, их души были выражением народной души. У нас нередко, когда хотят похвалить человека, говорят: «Это настоящий туркмен!» При этом имеются в виду непременно сердце, непременно душа. А где сердце, там доброта и мужество, где душа – вдохновение и полет. Именно потому, что многим туркменам присущи такие качества, туркменский народ имеет продолжение.

Мы видим неразрывность разных поколений и эпох в туркменской истории. Чем это можно объяснить, как не единством национального духа? Ведь порой представляется, что исторические поколения вообще не знают друг друга, не понимают языка друг друга, и хотя все они туркмены, робеют друг перед другом. Не кажется ли, что сельджуки и Махтумкули, османцы и Гёроглы не ведают друг о друге?

Так это или не так, но отчуждение поколений друг от друга начинается там, где обрывается нить памяти. И тогда ослабевают критерии сплоченности нации изнутри, усиливается воздействие на ее духовное содержание внешних влияний. А это незаметно ведет к духовной разобщенности нации, ее расслоению, раздроблению на мелкие части.

Главное заключается во внутреннем состоянии человека. Когда он падает духом, то теряет силу. Потому что именно душа человека является источником чувств, питающих и такое непреложное из них как чувство национальной гордости. И если источник мелеет, то все, что касается твоего происхождения, превращается в пустой звук. У такого человека не взыграет самолюбие туркмена.

Рухнама я написал для того, чтобы народ знал свое прошлое, мог представить, насколько он был великим. Но речь не только о прошлом. Прошлое – это исторические события, которые уже не повторятся. А память – внутренний стержень, скрепляющий цепочку исторических событий, которые будут случаться и в дальнейшем. Память – духовное звено, соединяющее и цементирующее отдаленные друг от друга по времени поколения людей.

Когда пробуждается историческая память, а ее носителями являются люди, продолжается и история. Оживают ее внутренние способности к самовозрождению, они начинают бурлить, словно пробившийся родник. Память пробуждает к жизни дух отцов, освещает пройденный ими путь, высвечивая важнейшие события в их судьбе, в судьбе всей родни. У человека восстанавливается способность чувствовать тепло родной земли, покровительство родины. И себя он начинает воспринимать как звено в неразрывной цепи поколений. Такой человек избавлен от одиночества, он не чувствует себя чужим.

В последние периоды нашей истории иссякло много духовных источников нации. Назначение Рухнама – возродить эти обмелевшие родники вдохновения. Словно древнюю арчу, глубоко пустившую свои вековые корни в туркменскую землю, надо оживить прошлое, кажущееся неубедительным, ибо, как таковая, неубедительность – большая обуза, тяжкий груз для идущих по жизни.

Но речь не только и не столько о прошлом. Рухнама призвана не воспроизводить историю, а выявлять особенности духа туркмен, проявившиеся еще в далекие времена. Хочу в этой связи коснуться древней туркменской традиции написания Огузнама.

Огузнама – великие исторические памятники. Это древние сказания наших предков, основанные на исторических событиях и фактах. Но это книги только о прошлом, будущее в них не просматривается ни в качестве мысли, ни в виде цели, нет даже его очертаний. Исторический, духовный опыт народа не осмысливается, он как бы за рамками книг. Наши предки, сочинявшие Огузнама, не могли еще видеть себя и свою эпоху внутри всей истории народа.

Сегодня перед нами качественно иные цели. Нам важно осознать свою историю, а стало быть, и самих себя. Этого нельзя добиться описанием, здесь нужно рассуждение, ибо оно, и только оно – интеллектуальное орудие выявления особенностей человеческой души.

Мой дорогой соотечественник!

Наша с тобой Рухнама – это книга, раскрывающая нашу с тобой душу. Это книга, которая должна помочь нам отыскать духовный смысл нашей истории, осознать наше прошлое через призму будущего. В прошлом мы с тобой ищем будущее. Нам важно восстановить не просто историческое прошлое, но историческую правду. Поэтому нам нужна философия Рухнама.

Прошлое – это очертание будущего, сегодняшний день – итог прошедшего, грядущее – венец настоящего и прошлого. И поэтому качество будущего, то, каким оно должно быть, а каким быть не должно, зависит от нашего умения осмыслить прошлое. Возможности будущего напрямую зависят от нашего осознанного желания возродить правду прошлой жизни, как и от того, насколько мы справимся с этой задачей. Значит, подлинность будущего – это подлинность нашего разума и воли.

Безоговорочно признавая роль и значение Всевышнего в истории, мы вместе с тем отдаем себе отчет в том, что должны собственными руками строить свое будущее. Это неизбежность. Отрицать ее, значит, отказаться от ответственности за все, что нами сделано, делается и будет делаться.

Мы не кичимся перед памятью своих предков – Боже упаси! Но на смену Огузнама мы призываем Рухнама как источник нового света и нового вдохновения. Господь наделил нас высшим разумом, и мы должны сами творить свою историю. Это преимущество – не подарок, оно дано нам в обязанность.

Мои дорогие соотечественники!

Я хочу открыть вам глаза на одну простую истину, хочу, чтобы вы всем сердцем восприняли ее и осмыслили.

Почему туркмены великий народ? Пусть не покажется кому-то нескромным этот вопрос. Для нас это не вопрос чести, а вопрос сути.

Почему туркмены великий народ? Тому есть немало причин и объяснений. Об этом книга Рухнама.

Туркмены потому великий народ, что сумели заставить и своих, и чужих историков признать свой возраст – 5 тысяч лет.

Туркмены потому великий народ, что сумели создать ценности, вошедшие в сокровищницу мира благодаря их абсолютному совершенству и неповторимости. Мерилом совершенства является Богом данный талант мастера. Но существует исторический возраст материальных шедевров, исчисляемый тысячелетиями. Выходит, вопрос об их возрасте является и вопросом о возрасте нации.

Пшеница ак бугдай существовала и пять тысяч лет назад. Такой же исторический возраст насчитывают ахалтекинские скакуны, туркменская собака алабай, национальные ковры и другие неоспоримые свидетельства таланта и мастерства туркменского народа.

Налицо непреложный факт: туркменскому народу столько лет, сколько созданным им творениям. Так что скептик может стереть с лица недоверчивую улыбку…

Наша национальная гордость, не имеющая ничего общего с национальной гордыней, желанием возвыситься над кем-то, родилась не на пустом месте. Наша гордость имеет такую же крепкую основу, как мощь туркменской земли.

В истории туркмен, еще не до конца изученной, были и периоды упадка. Но даже они не должны рассматриваться как пустые, бесполезные времена. Потому что, как правило, именно в такую годину способности туркмен к воссозданию духовных ценностей достигали своего пика. Ведь известно, что тяжелые исторические периоды мобилизуют душевные силы народа, вдохновляют его на творчество.

И Огузнама, эти бесценные памятники истории, и прекрасные туркменские дестаны, проникновенные поэзия и музыка, суфистская философия туркмен – все эти духовные ценности наш народ создавал тысячелетиями. Нам необходимо раскрыть суть этих проявлений творческого гения народа в их неразрывной связи с конкретными историческими условиями, всем укладом жизни туркмен. Это необходимо не только для восстановления исторической справедливости, воссоздания былой славы предков, но и для того, чтобы заложить крепкие, надежные основы будущего нации.

Рухнама станет для туркмен философской системой не только познания, но и построения мира. Выйдя за рамки этой книги, Рухнама продлится в умах и сердцах туркмен, сообщит целостность всей истории нации как средству ее дальнейшего развития и процветания. И тогда туркмены превратятся в единый цельный организм, в монолит, не подвластный разрушительному воздействию времени и внешних сил.

Рухнама – это гонец. Он доставляет таинственные, бесконечно интересные сведения из прошлого в настоящее.

Рухнама – это корабль. Он бороздит бескрайние просторы туркменской истории, донося вести из прошлого и вручая их будущему.

И потому я говорю:

Если туркмен представляет из себя вселенную духа, то Рухнама не может полностью заменить собою мир души. Это невозможно даже из пространственных соображений.

Но Рухнама должна стать Центром этой Вселенной. И все явления жизни, как былые, так и грядущие, продолжат жизнь на ее орбите.

Мои дорогие соотечественники!

Нашей Родине – независимому нейтральному Туркменистану исполнилось 10 лет. Эти годы стали решающими в нашей жизни и судьбе. Мы поверили в собственные силы, поверили в свое собственное государство.

За десять лет мы сумели войти в число экономически развитых стран мира. Этот знаменательный факт не может не радовать всех нас. Это гимн нашему трудолюбию, усиливающий уверенность в завтрашнем дне.

За месяц мы проходили путь длиною в год. Это видели все – и слепые, и зрячие. Сегодня даже те, кто позволял себе высокомерные издевки над нашим выбором, убедились в том, что мы идем по правильному пути. Мы заслуженно гордимся тем, что Туркменистан занимает верхние строчки в перечне развивающихся стран по своему политическому, экономическому и культурному потенциалу.

И я вновь задумываюсь: какая сила собрала нас у одного очага, усадила за один сачак и стремительно ведет в будущее?

Мне вспоминается еще одна притча из нашего славного прошлого.

… Около сорока туркменских ханов, наголо разбивших в Данданаканской битве войска Масуда – сына самого могучего в мире туркменского султана Махмуда Газневи, собрались за одним сачаком и провозгласили новое туркменское государство. На Данданаканском поле битвы ставится золотой трон и прославленный пир Абу Сейит Абыл Хайыр (Мяне баба) благословляет на государственные дела Чагры бека и Тогрул бека. Но находятся люди, которые говорят: «Здесь нельзя ставить трон, сегодня неблагоприятный день». На что Мяне баба возражает: «Не может быть плохим место, избранное Аллахом, не бывает у Аллаха неблагоприятных дней! Если ваше государство будет народным и вы пойдете по Божьему пути, по пути честных и справедливых туркмен, перед вами не будет никаких преград».

Я вспоминаю те поистине неблагоприятные дни, месяцы и годы, что предшествовали провозглашению суверенитета Туркменистана, и еще раз убеждаюсь в мудрости моего народа…

…Начиная, примерно, с 1987 года, в СССР, построенном в начале ХХ века на крови и страданиях людей, возникают разногласия, вспыхивают межнациональные конфликты. Это приводит к беспорядкам, ослаблению правящей власти. Почувствовав углубляющийся кризис в политической жизни страны, 22 августа 1990 года от имени Верховного Совета Туркменистана я выступил с декларацией, которая провозглашала самостоятельность и полный суверенитет Туркменистана, приоритет власти на всей его территории, незыблемость границ, независимость в отношении с иностранными государствами.

В последующие два месяца внутри СССР окончательно рвутся все политические и экономические связи. Жизнь выдвигает свои требования. Становится, как никогда, ясно, что зависимое и бесправное положение туркмен в составе СССР не может длиться до бесконечности, что такая жизнь никогда не принесет благополучия. Это был момент величайшей исторической ответственности. Но это был момент, о котором веками мечтали наши предки…

Денно и нощно, невзирая на трудности и не поддаваясь сомнениям, я со своими соратниками работал над концепцией независимого государства. 26 октября 1991 года на заседании Верховного Совета Туркменистана я огласил Конституционный Закон о государственной независимости Туркменистана. Текст этого документа навечно вписывается в страницы Рухнама!

Конституционный закон Туркменистана о независимости и основах государственного устройства Туркменистана

Верховный Совет Туркменистана, реализуя волю народа, выраженную им в ходе референдума 26 октября 1991 года, Декларацию о государственном суверенитете Туркменской Советской Социалистической Республики,

постановляет:

1. Провозгласить в границах территории Туркменской ССР независимое демократическое государство – Туркменистан.

Независимость Туркменистана провозглашается во имя высших целей – обретения туркменским народом подлинной национальной государственности, обеспечения каждому человеку независимо от различий в национальном, расовом, социальном происхождении и вероисповедания прав и свобод, предусмотренных Конституцией Туркменистана, Всеобщей декларацией прав человека и другими нормами международного права, построения гуманного демократического общества, в котором верховенствует закон.

2. Форма государственного устройства Туркменистана – республика, в которой носителем государственной власти является народ. Народ осуществляет власть непосредственно через народное голосование (референдум) и через систему представительных органов.

3. На всей территории Туркменистана устанавливается верховенство Конституции и законов Туркменистана.

Впредь до урегулирования межгосударственных отношений и завершения законодательной реформы в правоотношениях, не регламентированных Конституцией и законами Туркменистана, сохраняют действия Конституция и законы СССР.

4. Территория Туркменистана в сложившихся границах неприкосновенна и неделима.

5. Государственная власть в Туркменистане осуществляется по принципу ее разделения на законодательную, исполнительную и судебную.

6. Верховный Совет Туркменистана в соответствии с Конституцией Туркменистана осуществляет законодательную власть.

7. Высшим должностным лицом Туркменистана является Президент Туркменистана – глава государства. Президент Туркменистана возглавляет исполнительную власть.

8. Суды Туркменистана независимы и подчиняются только закону.

9. На территории Туркменистана устанавливается гражданство Туркменистана. Условия и порядок приобретения и утраты гражданства Туркменистана, взаимоотношения по вопросам гражданства с другими государствами регулируются Конституцией и законами Туркменистана. Граждане Туркменистана за его пределами находятся под защитой и покровительством Туркменистана.

Гражданам иностранных государств, лицам без гражданства на территории Туркменистана гарантируются права и свободы, предусмотренные Конституцией и законами Туркменистана, межгосударственными соглашениями, нормами международного права.

10. Земля, ее недра, воздушное пространство, водные и другие природные ресурсы, находящиеся в пределах территории Туркменистана и морской экономической зоны, являются национальным достоянием и собственностью народа и служат материальной основой независимости Туркменистана.

Туркменистан имеет свою долю в общесоюзной собственности, алмазном, валютном фондах и золотом запасе СССР.

11. Туркменистан осуществляет переход к рыночным отношениям в экономике. Право собственности в любых его формах признается и в одинаковой мере защищается государством.

12. Туркменистан самостоятельно определяет свою финансовую политику и денежную систему, организует государственные банковские органы.

13. Туркменистан признает независимость республик, входивших в Союз ССР, неизменность сложившихся границ между ними, неприкосновенность и неделимость их территорий.

14. Туркменистан в качестве независимого государства – равноправного члена мирового сообщества самостоятельно формирует и реализует свою внешнюю политику, непосредственно входит в Организацию Объединенных Наций и другие международные организации, осуществляет дипломатические, консульские, торговые и иные связи, обменивается полномочными представительствами, заключает международные договоры.

15. Туркменистан самостоятельно определяет свою военную политику, обеспечивает территориальную целостность и защиту независимости, создает вооруженные формирования.

Туркменистан объявляет свою территорию свободной от ядерного, химического, бактериологического и других видов оружия массового поражения.

16. Туркменистан проявляет заботу о национально-культурном возрождении туркменского народа, национального самосознания, народных традиций, обеспечивает функционирование туркменского языка как государственного.

Туркменистан гарантирует представителям всех наций и народностей, проживающим на территории республики, право их свободного национально-культурного развития.

17. Туркменистан имеет свои государственные символы: флаг, герб, гимн.

18. Установить, что Конституция и законы Туркменской ССР действуют до принятия новой Конституции и законов Туркменистана в части, не противоречащей настоящему Конституционному закону.

19. Объявить всенародный праздник – День независимости Туркменистана, который отмечать ежегодно 27 октября, установив этот день нерабочим.

20. Настоящий Конституционный закон вступает в силу с момента его принятия.

Событие, вошедшее в историю как день образования еще одного государства мира, стало для меня самым незабываемым в жизни. Не только для меня – для всего туркменского народа, которому улыбнулась судьба.

8 декабря 1991 года перестало существовать государство под названием СССР. Оно полностью изжило, исчерпало себя. Встала задача мирным путем произвести раздел его имущества. При помощи международных финансовых организаций отделившиеся от СССР после его распада новые государства произвели полные взаиморасчеты. Тогда же было принято важнейшее соглашение, наложившее вето на любые имущественные и территориальные споры между независимыми государствами, образовавшими новое Содружество (СНГ).

Этот документ определял:

1. Неизменность границ вышедших из состава СССР государств, оставив их в том виде, в каком они существовали при СССР.

2. Имущество, нажитое на территориях каждого государства во времена СССР, является собственностью этих государств.

3. Размеры внешних и внутренних долгов СССР, долю каждого независимого государства в алмазном и валютном фондах СССР, золота в золотых хранилищах, а также в долгах СССР.

На 4 декабря 1991 года СССР задолжал Туркменистану 1 миллиард 87 миллионов долларов США. Долг Туркменистана СССР исчислялся в размере 707 миллионов долларов США. По итогам полных взаиморасчетов, после выхода Туркменистана из состава СССР долг нашему государству составил 380 миллионов американских долларов. Эти деньги нам должна была выплатить Российская Федерация как правопреемник СССР.

Зная о тяжелом экономическом положении России, я счел целесообразным не взыскивать это долг, считая, что для нас важнее мирное расставание. Свои соображения я высказал первому Президенту Российской Федерации Борису Николаевичу Ельцину, и он полностью поддержал меня. Между Россией и Туркменистаном было подписано Соглашение на основе норм международного права.

Будучи историческим документом, создавшим наряду с другими первооснову для цивилизованного отделения от СССР, это Соглашение помещается на страницах Рухнама.

Соглашение

Президент Туркменистана С.Ниязов

между Туркменистаном и Российской Федерацией об урегулировании вопросов правопреемства в отношении внешнего государственного долга и активов бывшего Союза ССР

Президент Российской Федерации Б.Ельцин

Туркменистан и Российская Федерация,

подтверждая Меморандум о взаимопонимании относительно долга иностранным кредиторам Союза ССР и его правопреемников от 28 октября 1991 года и Договор о правопреемстве в отношении внешнего государственного долга и активов Союза ССР от 4 декабря 1991 года и стремясь к окончательному урегулированию между собой представляющих обоюдный интерес вопросов правопреемства в отношении внешнего государственного долга и активов бывшего Союза ССР, договорились о нижеследующем:

Статья 1

Для целей настоящего Соглашения внешний государственный долг и активы бывшего Союза ССР понимаются таким образом, как они определены в пунктах «а» и б» статьи 1 Договора о правопреемстве в отношении внешнего государственного долга и активов Союза ССР от 4 декабря 1991 года.

Статья 2

Стороны подтверждают, что доля Туркменистана во внешнем государственном долге и активах бывшего Союза ССР, определенная на основании единого агрегированного показателя, составляет 0,70 процента.

Статья 3

Туркменистан передает, а Российская Федерация принимает на себя обязательства по выплате доли Туркменистана во внешнем государственном долге бывшего Союза ССР по состоянию на 1 декабря 1991 года.

Статья 4

Российская Федерация принимает, а Туркменистан передает долю Туркменистана в активах бывшего Союза ССР по состоянию на 1 декабря 1991 года.

Статья 5

С момента вступления в силу настоящего Соглашения все вопросы между Сторонами в отношении внешнего государственного долга бывшего Союза ССР и его активов, определенные Договором о правопреемстве в отношении внешнего государственного долга и активов Союза ССР от 4 декабря 1991 года и Соглашением о распределении всей собственности бывшего Союза ССР за рубежом от 6 июля 1992 года, являются урегулированными.

Статья 6

Настоящее Соглашение вступает в силу со дня его подписания.

Совершено в г.Москве 31 июля 1992 года в двух экземплярах, каждый на туркменском и русском языках, причем оба текста имеют одинаковую силу.

… Итак, первые шаги на пути самостоятельности были сделаны. Отныне туркменам, как молодоженам, предстояло возвести собственный дом, научиться кормить себя, обустраивать свою жизнь. За тысячелетия своей истории, пройдя через огонь и воду, туркмены выработали непреложную традицию ответственного отношения к своему потомству. Для них было делом чести проявлять самую серьезную заботу о том, чтобы молодая семья окрепла и влилась в общество.

Отныне мы – новое государство. И как новой семье, нам нужно все – от иголки до самолетов, от лекарств до компьютеров. В прежние времена мы чай ставили в Нусае, а дрова везли из России, хлопок выращивали в Мары, а перерабатывать его отправляли в Европу…

«Богатств достаточно у брата, но ты богат, если можешь себя содержать», – наставляли предки.

От СССР мы переняли дружбу, а вот его вражду отвергли. Если один человек враждует с другим, значит, их разделяет какой-то интерес. Когда один народ натравливают на другой, там скрыты интересы третьего!

С прежними друзьями мы будем поддерживать добрые отношения, заведём новых друзей. Мы ни к кому не испытываем враждебности, и нам никто не угрожает. В таком случае, к чему все эти политические, экономические, военные союзы!

История неоднократно доказывала, чем заканчивается великодержавный шовинизм, чем оборачиваются попытки возвысить или унизить один народ за счет другого. Даже ребенок, обжёгшийся раз на молоке, всегда дует на воду. Некоторые же политики раз за разом расшибают себе лбы, наступая на одни и те же грабли…

Туркмены – великий народ, но это не значит, что он выше какого-то другого народа. Туркмены никогда не были высокомерны, чтобы считать себя лучше других. Пусть каждый туркмен всегда помнит об этом!

Нравственные ценности, составляющие духовное наследие отцов и дедов, будут отражением национального самосознания туркмен. У каждого народа должно быть национальное самосознание – поезд не может двигаться без рельсов. Религии, принесенные в мир пророками, обрели жизнь в силу мировосприятия, выработанного людьми. Таким же мировосприятием являются накопленные каждым народом за тысячелетия обряды, обычаи, традиции, черты характера.

Государство должно стать школой воспитания у человека лучших его черт, закрепления хороших привычек, добрых традиций.

Туркмены!

Пусть эта благодатная, политая кровью предков земля станет нашим символическим государственным сачаком!

На этой земле мы поставили трон и построили народное государство туркмен. Будем же помнить, что не может быть плохим место, избранное Аллахом!

Наш путь – древний туркменский путь! Наш путь – провидческий путь Огуз хана. Это путь справедливости и благополучия, дружбы и сплоченности, путь свободы совести и национального единства.

Мы не можем пойти по иному пути, и пусть не собьется с него ни один туркмен!

Независимое Туркменское государство – народное государство!

Путь народа – путь Господа!

* * *

Взявшись за Рухнама, я задался целью передать свое глубокое убеждение в том, что мой народ, прославившийся в самом начале своей истории, но переживший упадок в последние семь-восемь веков, хоть и не многочисленен, но не мал, и хотя у него нет места среди великих, тем не менее, он, как и народ Великобритании, как великие индийский и китайский народы оставил в истории мира выдающийся след, внес неповторимый вклад в развитие человеческой цивилизации.

Туркменский народ дал миру:

чистокровных туркменских скакунов,

редкие по красоте туркменские ковры,

неповторимые по изяществу национальные украшения,

самобытные национальные наряды,

чистую белую пшеницу,

овец сарыджинской породы.

Туркмены внесли огромный вклад в становление жизни на земле, развитие мировой науки, производства, его размеры еще предстоит изучить.

Знамя туркменского народа – его честь и совесть.

Каждый туркмен велик, потому что он часть великого народа.

Я взялся за Рухнама, чтобы открыть каждому туркмену историческую правду. Как духовные, так и материальные ценности не возникают на пустом месте. Жестокость советской истории по отношению к туркменскому народу, почти никем не замеченная, состоит в том, что туркмены чуть было не превратились в бесплодную нацию, не способную производить ценности. Мы едва не стали роботами, манкуртами, из нас сделали машину по производству сырья, нас обворовывали и материально, и морально, не признавая наших духовных ценностей и навязывая нам чуждые.

Главная заслуга независимости состоит в том, что туркмены из нации потребителей перешли в разряд нации производителей. Такой переход от потребительства к творчеству есть ничто иное как исторический переворот в народной судьбе.

Рухнама призвана пробудить творческий потенциал народа, поднять его на такую высоту, с которой будет обозрим весь исторический путь туркмен. Рухнама – не историческая книга, это книга о духовном опыте и нравственных уроках ушедших поколений. Это всего лишь подсказка, как видеть, воспринимать национальную историю, которую мы только начинаем писать. История здесь представлена как одна из многочисленных точек зрения.

Только многогранный взгляд способен отразить национальное мировоззрение нового тысячелетия. Я пишу эту книгу в форме обобщения историко-культурного опыта народа за пять тысяч лет его существования и рассчитываю на то, что она станет своего рода точкой отсчета жизни нации в третьем тысячелетии.

Без вдохновения невозможно написать любую книгу. Открывшиеся моему народу исторические возможности и перспективы вдохновили меня. Я уже давно пристрастился к поэтическому творчеству, с юношеских лет записываю в свой дневник стихи. Но груз ответственности, возложенный на меня, заставляет настроить вдохновение в соответствии с моим долгом перед моим народом.

Источником вдохновения для моих чувств является природа туркменской земли,

источником вдохновения для моих мыслей – история туркмен,

источником вдохновения для моей философии – память туркмен.