Львиные храмы страны Куш

Куш – так египтяне называли далекую, населенную чернокожими африканцами страну, расположенную на юге, за нильскими порогами и непроходимыми песками. Большая часть этой области сейчас находится на территории Республики Судан. Богатое и обширное государство Куш просуществовало по крайней мере тысячу лет.

Упоминания в текстах античных авторов страны Куш и ее полулегендарных столиц – Напаты и Мероэ – заставили первых европейских исследователей еще в 1820 году отправиться на поиски в глубь африканского континента. Французские ученые Фредерик Кайо и Пьер Леторсе, примкнув к отряду египетских солдат, достигли Судана, где обнаружили следы таинственной цивилизации, которую они с полным основанием связали со страной Куш. Перед их взором предстали целые поля полуразрушенных пирамид, засыпанные песком статуи богов и правителей, руины огромных храмов. Кайо и Леторсе тщательно зарисовали увиденные ими находки и по возвращении в Европу издали несколько книг и альбомов с рисунками. Научный мир был ошеломлен: из небытия вставала еще одна великая цивилизация древности!

Книги Кайо и Леторсе на долгие годы стали руководством для всех последующих исследователей страны Куш. Однако новая экспедиция в этот труднодоступный и опасный в ту пору край состоялась лишь в конце XIX столетия. Бейярд Тейлор – американский журналист и любитель древностей, посетил области, лежащие на Верхнем Ниле, и составил своеобразный путеводитель по древностям Куша, озаглавив его «Жизнь и пейзажи от Египта до негритянских царств Белого Нила». Этот очень добросовестный труд, однако, еще более укрепил распространившееся в ту пору в научных кругах заблуждение, согласно которому цивилизация Куша рассматривалась как окраина Древнего Египта и дальний форпост египетской культуры.

Подлинное открытие страны Куш и ее тайн связано с именем американского археолога Джеймса Брэстеда – профессора египтологии Чикагского университета.

В 1906 году Брэстед отправился в путешествие вверх по Нилу, сопровождаемый фотографом Хорстом Шлипаком и ученым-египтологом Норманом де Гари Давье. Путешествуя на лодках и на верблюдах, ночуя под открытым небом или в древних гробницах, Брэстед и его коллеги проделали путь протяженностью 1600 км и исследовали огромное количество памятников древней цивилизации. Они привезли с собой 1100 фотографий и зарисовок, до сих пор представляющих огромную научную ценность. С этой поры и вплоть до наших дней область Верхней Нубии прочно вошла в число важнейших археологических зон. Благодаря работам многочисленных экспедиций из разных стран – США, Великобритании, Германии, Польши и др. – была приподнята завеса тайны над древней цивилизацией Куша, располагавшейся на самом краю ойкумены.

Сегодня нам известно, что история Куша тесно переплелась с историей Египта. Хотя археологические находки свидетельствуют о том, что люди жили здесь еще в эпоху неолита, первое письменное свидетельство об этой стране – это египетская надпись, высеченная на скале у 2-го порога на Ниле. В ней говорится о том, что царь Зер завоевал в 3000 году до н. э. Нижнюю Нубию. Другая надпись сообщает, что в 2750 году до н. э. фараон Снофру совершил в эти земли военный поход. Снофру похваляется добычей, которую он привез из Куша, особенно гордясь количеством пленных и числом голов крупного скота.

В течение последующих 800 лет Куш становится объектом египетской экспансии. Фараоны отправляли сюда сначала военные экспедиции, затем торговые миссии, а еще позже основывали на этой земле крепости и фактории. Наконец, примерно в 1570 году до н. э. Куш был присоединен к Египту.

Главной целью походов египетских фараонов в Нубию являлись золотые рудники. Кроме золота, Египет получал из Куша эбеновое и камедное дерево, слоновую кость, страусовые перья и яйца (их скорлупа использовалась в ювелирном деле), красную охру, благовония и масла, зерно, скот, живых леопардов и леопардовые шкуры, живых жирафов и кончики жирафьих хвостов, собак и обезьян-бабуинов.

Завоевание Куша Египтом ускорило египтизацию страны. Фараоны строили храмы и города на территории Куша вплоть до города Кургуса, стоявшего в 350 милях к югу от Асуана. У подножия священной горы Джебель-Баркала располагалась столица Куша – Напата, где египтяне возвели несколько великолепных храмов. Здесь находилась резиденция египетских наместников, которые назначались преимущественно из числа детей местных нубийских вождей. Их еще в раннем детстве отбирали у родителей и держали при египетском дворе – и как заложников, и как будущих сателлитов Египта. Им давали высокие чины и воспитывали как царей. Это в итоге привело к тому, что выходцы из Куша около 730 года до н. э. овладели египетским троном и основали XXV династию фараонов. Эта династия правила до 663 года до н. э., когда Египет был захвачен ассирийцами. На протяжении последующего тысячелетия все 66 царей Куша – потомков последнего фараона XXV династии Танветамани – продолжали величать себя «царями Нижнего и Верхнего Египта».

Заимствовав титул фараонов, правители Куша приняли и египетские погребальные обряды. Соревнуясь с фараонами, они строили гробницы-пирамиды, хотя в самом Египте от них давно уже отказались. Подобно фараонам, они сооружали колоссальные храмы, прославлявшие богов и обожествленных правителей страны Куш. При этом цивилизация Куша была продолжением египетской цивилизации – в государственном устройстве и дворцовых церемониях, религии и искусстве, архитектуре и письменной традиции, – но в ней чувствуется сильная струя африканского влияния. А провинциальность Куша, его удаленность от основных культурных центров способствовали тому, что Куш стал своеобразным заповедником архаических черт египетской культуры, которые продолжали существовать и даже расцветали, в то время как в самом Египте уже давно поменялись и времена, и нравы.

Главным религиозным центром Куша была священная гора Джебель-Баркала. Здесь возвышался величественный храм Амона, значительно перестроенный царем Пианки. Великим строителем был фараон Египта и Куша Тахарка, умерший в 664 году до н. э. в возрасте 64 лет. За четверть века своего правления он восстанавливал храмы, строил новые, возвел самые большие пирамиды в Напате и высек скальный храм в Джебел-Баркале – копию знаменитого храма Рамсеса II в Абу-Симбеле. Статуи этого храма, изображающие правителя Куша, достигали высоты 7 м.

Потомки Тахарки, изгнанные из Египта, надеялись снова занять трон фараонов. Когда фараон Нехо II в 605 году до н. э. начал войну с Вавилоном, царь Куша снова решил попытать счастья. В ответ египетские войска разорили Напату, после чего столица Куша была перенесена на юг, за 5-й нильский порог – в Мероэ. К эпохе Мероэ относится время расцвета местного искусства, получившего по имени столицы название мероитского.

Город Мероэ расположен на восточном берегу Нила, между 5-м и 6-м порогами, примерно в 120 км от современного Хартума. Сегодня его величественные развалины можно видеть даже из окон поезда, следующего по железной дороге из Хартума. Чуть дальше находятся пирамиды Западного некрополя, где хоронили именитых жителей Мероэ. А еще примерно в километре от этого места возвышаются гряды холмов, в которые встроены царские пирамиды. Здесь погребены цари и царицы, правившие Кушем с 300 года до н. э. К дальней стороне гряды примыкает долина, на которой тоже выстроились ряды пирамид. Это – усыпальницы многочисленных родственников правителей XXV династии. Они частично раскопаны археологами. В некрополях Мероэ найдены останки царей, цариц и принцев, изучен их образ жизни.

Главным божеством Куша был львиноголовый бог войны Апедемак. Он изображался в виде человека или змеи с львиной головой. В честь Апедемака во всем Куше сооружались Львиные храмы. Такие постройки сохранились сегодня в Мероэ, Мусавварат эс-Суфра, Наке. Свидетельства того, что в Куше процветал культ льва, встречаются повсеместно.

Львиный храм в Мероэ воздвигнут, вероятно, во время правления царя Арнекамани (235–211 гг. до н. э.). На его рельефах мы видим царскую супружескую пару в тесных, похожих на шлемы шапках, с узкими лентами над бровями. На предплечьях, локтях и запястьях – браслеты. На шее – ожерелья из больших шарообразных бусин. На одном из пальцев царя – кольцо (такие часто находят в кушитских гробницах). При этом царь держит меч и декоративную булаву, а царица – по мечу в каждой руке! Египетские царицы никогда не изображались с подобным оружием в руках. На других изображениях царь сокрушает своих врагов, получает цветок победы от солнечного божества и в час своего триумфа красуется в забавных наколенниках в виде львиных голов.

Огромный Львиный храм, посвященный Апедемаку, раскопан археологами в Мусавварат эс-Суфра. Очевидно, это был большой общегосударственный религиозный центр, который служил местом массовых паломничеств. Он включал в себя окруженные оградой храмовые постройки, дворцы, террасы, крытые переходы. Есть свидетельства того, что в Львином храме в Мусавварат эс-Суфра содержались дрессированные львы – живые воплощения бога-льва Апедемака. Огромный рельеф с изображением этого божества высечен на стене храма – существо с львиной головой, высотой в человеческий рост, возглавляет процессию других богов и получает дань от царя.

По всему Кушу сохранились величественные храмы, дворцы, бани, гробницы, оборонительные сооружения, жилые дома и некрополи. Самыми выдающимися в этом смысле являются города Нури, Джебель-Баркала и Курру, где развалины гигантских пирамид до сих пор напоминают о былой славе Куша.

В 30 году до н. э. римляне завоевали Египет и установили свои посты на границе с Кушем в районе Сиены. Приблизительно в 23 году до н. э. римляне захватили и разрушили древнюю столицу Куша Напату, однако этот набег не стал смертельным ударом. В правление царя Нетакамани в стране строились новые храмы и гробницы. После Нетакамани в Куше правили еще 22 царя, однако страна все больше погружалась в нищету и забвение. Что вызвало окончательную гибель Куша? По мнению ученых, одним из факторов стало разрушение почв, подорвавшее экономику страны. Это разрушение явилось результатом продолжительного экстенсивного выпаса скота. Другим фактором стало обнищание Египта во времена владычества римлян, что полностью подорвало торговлю Куша со своим северным соседом.

Падение Куша было ускорено и внешним давлением. Около 350 года н. э. Эзана, царь Аксума (Эфиопия), разбил кушитов и провозгласил себя царем Куша. С этого момента имя страны Куш исчезает со страниц хроник.

 

Земля царицы Савской

Большую часть Аравии занимают пустыни и горы. Трудно поверить, что когда-то античные авторы именовали этот край Arabia Felix – «Счастливая Аравия». Впрочем, это название относилось не ко всему полуострову, а лишь к его южной оконечности – к стране, где, по преданию, правила царица Савская, та самая, которая, как сообщает Библия, прослышав о великой мудрости царя Соломона, совершила путешествие в Иерусалим во главе огромного каравана, нагруженного благовониями и золотом.

Страна царицы Савской располагалась на территории современного Йемена. Здесь, на узкой полосе побережья Аравийского моря, произрастали деревья и кустарники, дающие ладан, мирру и другие благовонные смолы, которые пользовались высоким спросом в странах Ближнего Востока и Средиземноморья. Разведение благовонных деревьев и производство ладана, мирры стало источником процветания «Счастливой Аравии».

Сообщения античных авторов о былом богатстве этой древней страны давно привлекали внимание ученых. Есть ли под этими легендами реальная почва? Какие памятники древности сохранились в этих местах? Ответить на эти вопросы было очень и очень не просто. Только в середине XIX века исследователям удалось впервые побывать в Южной Аравии. Первым европейцем, ступившим на землю Йемена, стал француз Том Арно. В июле 1843 года он сумел проникнуть в древнюю столицу страны Мариб, где снял копии с 56 древних надписей и опубликовал первое достоверное сообщение о памятниках города.

В 1869 году в Йемен отправился другой французский ученый, Жозеф Алеви. Переодевшись в одежду бедуина, он тайно проник в эту страну и после утомительного 300-километрового путешествия достиг Мариба. Ему удалось скопировать более 600 надписей, сохранившихся на руинах древних построек. Это были тексты на сабейском языке и образцы неизвестного до того времени минейского языка.

Систематические раскопки в Йемене начались лишь в 1950 году, когда сюда прибыла американская археологическая экспедиция под руководством Уэнделла Филиппса. Большую научную поддержку оказал известный языковед Уильям Ф. Олбрайт, руководитель восточного семинара в университете Джона Хопкинса. Именно Олбрайт впервые указал на сходство южноаравийских языков с древнееврейским. К тому времени в распоряжении ученых уже находился огромный корпус текстов, собранных в Южной Аравии. Как оказалось, «страна царицы Савской» была настоящей «страной надписей», что свидетельствует о чрезвычайно широком распространении письменности. Писали все: цари и знатные люди, рабы и купцы, строители и жрецы, погонщики верблюдов и ремесленники, мужчины и женщины. Писали на самых различных материалах: камне, деревянных дощечках, глиняных табличках, отливали надписи в бронзе, процарапывали на скалах. Среди обнаруженных надписей – описания исторических событий, статьи законов, посвятительные и строительные тексты, эпитафии, деловая переписка, копии закладных документов и т. д.

Древние обитатели Южной Аравии говорили на языках отдельной подгруппы семитских языков и пользовались особым письмом, унаследованным ими от алфавитной письменности Восточного Средиземноморья. Как свидетельствуют археологические материалы, семитские племена начали проникать на территорию Южной Аравии в конце III – начале II тысячелетия до н. э. Из-за особенностей природных условий Южной Аравии – изрезанность рельефа, узкие долины, пригодные для земледелия, контрастные климатические зоны – пришельцы селились отдельными группами. Так в Южной Аравии возникло несколько культурных очагов: Маинское (Минейское) и Сабейское царства, царство Катабан, Хадрамаут. Начиная со II тысячелетия до н. э. вплоть до VI века н. э. эти государства Южной Аравии прошли сложный путь развития, то достигая вершин цивилизации, то повергаясь в прах.

Не позднее VII века до н. э. сабейцы захватывают территорию современной Северо-Восточной Эфиопии, а с VII века до н. э. вся Юго-Западная Аравия переходит под власть Сабейского царства. Вероятно, именно к этому периоду относится рождение легенд о Билкис, царице Савской (Сабейской) – правительнице могущественного государства, богатого золотом и благовониями.

Столицей Сабы в XI–II веках до н. э. являлся Мариб. Впечатляющую панораму этого древнего города дополняют поднимающиеся слева от него 12-метровые пилоны, частично засыпанные песком. Это – руины храма лунного бога Илумкуху (Альмакаху), раскопанные в 1951–1952 годах американскими археологами. Они установили, что это святилище построено около середины VII века до н. э. (по мнению некоторых других исследователей, – в IV в. до н. э.). Традиции поклонения лунному божеству принесены сюда с Ближнего Востока.

С северо-востока к главному зданию храма, обнесенному стеной, пристроен перистиль – открытый двор, окруженный колоннадой. Вдоль стен перистиля сохранились каменные монолитные столбы, испещренные сабейскими письменами. Возможно, что место около храма служило не только для отправления религиозных культов, но и для жилья. Об этом свидетельствует толстый культурный слой, в котором были найдены кости домашних животных, черепки глиняной посуды, предметы домашнего обихода, пепел очагов.

Великолепные постройки из камня, испещренные надписями обелиски, крепости, сооруженные на искусственных холмах, – все это говорит о высоком уровне цивилизации сабейцев. Но более всего подданные царицы Савской прославились как непревзойденные строители гигантских оросительных систем.

Еще в 1928 году Карл Рафьенс сообщил о знаменитой плотине Мариба – одном из чудес Древнего мира. Построенная в VIII веке до н. э., она перегораживала ущелье Вади-Дана и задерживала воду, поступавшую из системы рек, благодаря чему пустыня вокруг Мариба превратилась в цветущий сад. Параллельно плотине тянулся заметный до сих пор ирригационный канал длиной около километра, некогда орошавший сады левого берега Вади-Дана.

Головное сооружение канала имело два находящихся на разных уровнях отверстия, через которые из водохранилища в канал поступала вода. С высоты одного из склонов горы Балак-эль-Кибли видна сохранившаяся часть основной плотины, пересекавшей Вади-Дана в юго-восточном направлении. На правом берегу заметны сооружения второго отводного канала, орошавшего сады правого берега. Даже по тем развалинам Марибской плотины, которые сохранило нам время, можно судить о большом инженерном мастерстве древних сабейцев.

Длина плотины составляла примерно 600 м. Тело плотины, наклоненное под углом 45 градусов к поверхности воды, состояло из земляной дамбы, укрепленной щебенкой и облицованной сверху обтесанными базальтовыми плитами. В каждой плите на определенном расстоянии были сделаны углубления, в которые забивали свинцовые пальцы, выступавшие на десять см над поверхностью плиты. При наложении одной плиты на другую отверстия, выдолбленные в последней, надевались на пальцы первой, и тем самым плиты скреплялись навечно. В VI веке н. э. плотина разрушилась в результате сильного паводка, вода ушла, а вместе с водой ушли люди, оставив некогда цветущие сады и поля. Природные, а затем и политические катаклизмы вызвали гибель Сабейского царства.

 

Таинственный Зимбабве

До тех пор пока богатства Америки не были интегрированы в европейскую экономику после испанских завоеваний XVI века, самым важным источником золота для Европы оставалась Африка, обеспечивая две трети его мировых поставок. На золоте выросли практически все древние центры Черного континента, в том числе и Великий Зимбабве – огромный и во многом остающийся загадочным город народа шона. Его руины находятся примерно в трехстах километрах к югу от Хараре, нынешней столицы Республики Зимбабве.

Зимбабве возник в XI столетии, когда спрос на африканское золото начал стремительно возрастать и арабские парусники-доу все чаще стали наведываться к побережью Мозамбика. Период расцвета города приходится на конец XIV – начало ХV века.

В переводе с языка шона «зимбабве» означает «дом большого человека», «жилище вождя». Руины Зимбабве расположены в уникальной по сочетанию благоприятных факторов области. Великий Зимбабве также занимает стратегическую позицию на пути к побережью Индийского океана, куда в Средние века приходили за желанным металлом корабли арабских купцов.

Великий Зимбабве включает в себя несколько комплексов. Отдельно стоящая огромная постройка, названная первыми европейскими исследователями «храмом», а ныне именуемая Эллиптическим зданием, доминирует над долиной. Она окружена несколькими концентрическими оградами, за которыми на территории площадью 4600 кв. м высятся коническая каменная башня, имеющая высоту более 9 м, и остатки по крайней мере еще сорока каменных построек. Внешняя стена Эллиптического здания достигает в длину 244 м, в толщину 5,2 м и в высоту 9,8 м. Один из археологов подсчитал, что на строительство всех сооружений этого комплекса пошло около 120 тысяч тонн гранитных блоков. Вероятно, Эллиптическое здание, как самая крупная и наиболее внушительная постройка, являлась дворцом правителя Зимбабве – мвене мутапы.

На соседней вершине высится «Акрополь», или «Руины на Холме». Он занимает площадь около 2600 кв. м. Мощь и протяженность его колоссальных полуразвалившихся каменных стен, возвышающихся в одиночестве посреди безлюдной саванны, производят огромное впечатление. Они служат зримым свидетельством могущества и славы древнего царства.

Самой поразительной чертой Великого Зимбабве является то, что его планировка повсюду соотнесена с пространством обитания семьи. Здесь нет улиц, а есть просто тропинки между частными жилищами; нет площадей для общих собраний, нет никаких монументальных зданий или рынков, никаких торговых или производственных зон. Городские постройки сооружались бессистемно, в соответствии с потребностями в жилье, а не по некоему общему плану. Здесь не было общегородских крепостных стен – место обитания каждой семьи было защищено собственной стеной. Эти круглые каменные стены, чьи уцелевшие фрагменты высятся тут и там, окружали группы глиняных хижин с характерными конусообразными деревянными крышами, крытыми соломой. Они образовывали семейный жилой комплекс – с отдельными хижинами для жен и детей, для сна, приготовления еды и встречи гостей. Во дворах между ними женщины занимались домашней работой, другие участки предназначались для труда ремесленников. Всего же, по подсчетам ученых, в городе проживало до восемнадцати тысяч человек.

Стены построек Великого Зимбабве сложены из глыб дикого камня, которые сами откалывались и падали с голых гранитных холмов, что окружают поселение. С наружной стороны каменные глыбы носят следы грубой обработки. Все сооружения построены методом циклопической кладки, без скрепляющего раствора, и воспроизводят формы деревянных оград, которые можно увидеть в любом африканском поселке.

В постройках, относящихся к более позднему времени, блоки лучше пригнаны и уложены горизонтальными рядами. Каждый ряд чуть отступает назад по сравнению с нижним, и, таким образом, вся стена постепенно отклоняется назад. По углам оград возводились террасы с платформами, башенки и низкие цилиндрические алтари.

Археологические исследования Великого Зимбабве показали, что город являлся крупным центром ремесел. Здесь работали с золотом, медью и железом. В «Руинах на Холме» и Эллиптическом здании археологи нашли множество золотых бусин, золотую проволоку и тонкие золотые пластинки, которыми покрывали деревянные резные изделия. Были найдены также железные крицы и остатки плавильных печей.

Из стеатита – мыльного камня – местные жители вырезали скульптурные изображения стилизованных птиц, статуэтки домашних животных и плоские, широкие блюда. Их украшали резным узором: орнаментом в виде витых пересекающихся нитей, изображениями длиннорогого скота, зебр или обезьян-бабуинов. Изделия мастеров Великого Зимбабве, наряду с золотом и железом, вывозились на побережье Индийского океана и продавались чужеземным купцам, а точнее – обменивались. Потоки золота, меди, железа, слоновой кости, рабов и многих других товаров в течение столетий текли к морю и возвращались, превратившись в персидские стеклянные изделия, индийский и индонезийский бисер, аравийские украшения и китайский фарфор.

Уникальный склад самых разнообразных и экзотических товаров был обнаружен в 1902 году в ограде за Эллиптическим зданием. В их число входили большой запас железных мотыг местного производства, витая проволока из железа, меди, бронзы и золота; золотые пластины и бусины, медные слитки и медные украшения, три железных гонга, являющиеся знаком отличия вождя племени. Вместе с этим на складе хранилась небольшое, но весьма примечательное собрание чужеземных безделушек. Многие из этих вещиц относились к тем видам, которых не находили больше нигде во внутренних частях Африки. Среди них – железная ложка, железный подсвечник, кусочки коралла, бронзовые колокольчики, медные цепочки, раковины каури, гравированное сирийское стекло, персидская фаянсовая миска с арабской надписью, китайский фарфор, каменные сосуды и десятки тысяч стеклянных бусин. Эта коллекция, скорее всего, являлась данью, которую окрестные племена преподнесли правителю Великого Зимбабве.

Когда в 1871 году Карл Маух открыл руины Зимбабве, Европа была изумлена: как! Отсталые африканцы, живущие в соломенных хижинах, – и величественный каменный город? Нет, это дело рук каких-то пришельцев, скорее всего – финикийцев или египтян. Сегодня в результате многолетних исследований полностью доказано, что руины Зимбабве – выдающийся памятник строительного искусства народов тропической Африки.

Зимбабве начал приходить в упадок в середине XV века. Торговые контакты с побережьем были прерваны. Окончательному падению Зимбабве способствовало то, что исторические торговые пути, перешедшие в руки португальцев, пришли в запустение.

Гипотез о причинах внезапной гибели Зимбабве было высказано много, но все они спекулятивны и ничего не прибавили к разгадке тайны. Устные предания народа шона, подтверждаемые почти современными описанным событиям сообщениями португальских мореплавателей, утверждают, что в середине XV века правитель Зимбабве покинул свой «дом на юге» и переселился в долину Замбези, «из-за недостатка соли». Это туманное объяснение можно воспринять как намек на какие-то проблемы, возникшие в области сельского хозяйства, которые оказались неразрешимыми. Некоторые исследователи полагают, что это может также отражать династические споры, возникшие внутри правящей верхушки Зимбабве. Ни то, ни другое объяснение пока не нашло документальных подтверждений, так что руины Великого Зимбабве продолжают хранить свою тайну.