Путешествие в Биармию

Англосаксонская хроника короля Альфреда Великого (IX в.) рассказывает о первом известном плавании из Северного моря в Белое вокруг Скандинавии. Это плавание совершил норвежец по имени Отер между 870 и 880 гг., причем по собственной инициативе: однажды он «захотел установить, как далеко на север простирается суша и что [там] находится». Выйдя в море, Отер вдоль берега пошел по «Западному морю» на север. Три дня безлюдный берег был у него с правого борта, а открытое море – с левого. В этих водах обычно охотились китобои. Отер продолжал свой путь на север еще 3 дня, пока не добрался до того места, где берег поворачивал на восток. Дождавшись попутного ветра, путешественник поплыл вдоль берега сперва на юго-восток, а потом на юг. Побережье, постоянно видневшееся справа по борту было почти пустынно, лишь время от времени Отеру попадались становища финнов, промышлявших рыбу, птицу и зверя. Спустя 9 дней корабль Отера вошел в устье большой реки. Здесь жили люди, язык которых был похож на финский. Они занимались хлебопашеством и охотой, а их страна называлась Биармией. Отер купил у них несколько моржовых бивней, которые привез в дар своему королю. Из разговоров с местными жителями он также получил множество сведений о Биармии и соседних землях.

В рассказе Отера об этом плавании нет ни одного географического названия, за исключением названия страны – Биармия. Это название фигурирует и во многих других средневековых источниках и скандинавских сагах. Под ним обычно понимается Пермь, или Великая Пермь: обширная территория от Северной Двины до Камы, населенная угро-финским народом коми (пермяками). Что же касается маршрута плавания Отера, то он устанавливается довольно точно: он проходил вокруг Скандинавии и Кольского полуострова и завершился в устье Северной Двины – в районе современного Архангельска, откуда Отер отправился в обратный путь. Из «Хроники Альфреда Великого» следует, что этот норвежский мореход был едва ли не первым жителем Западной Европы, попавшим в Белое море, однако современные исследователи относятся к этой точке зрения скептически: известно, что еще в VIII в., то есть за 100 лет до Отера, Биармия поддерживала торговые связи с северной частью Скандинавии. Однако рассказ о плавании Отера по Северному Ледовитому океану и Белому морю стал самым ранним из дошедших до нас свидетельств о морских путешествиях норманнов к берегам далеких земель, лежащих на северо-востоке Европейского континента.

Территория Биармии на одной из самых ранних и достоверных исторических карт Северной Европы, составленной Олафом Магнусом в 1539 г.

 

Экспедиция Уиллоуби и Ченслера

В середине XV в. из-за завоевания турками стран Юго-Восточной Европы и Ближнего Востока европейские купцы утратили возможность пользоваться прежними сухопутными торговыми путями в Индию. Это и стало причиной активных поисков морских путей в эту страну – через Атлантику, вокруг Африки, через проливы Канадского Арктического архипелага (Северо-Западный проход), а также в обход огромного Евроазиатского континента с севера – через так называемый Северо-Восточный проход. О существовании этого прохода, впрочем, никому ничего не было известно; скандинавы, первыми открывшие морской путь из Северного моря в моря Северного Ледовитого океана, далее Белого моря не продвинулись.

Иван IV Грозный принимает Ченслера

В то время как испанцы осваивали Новый Свет, а португальцы «пробивали» себе морской путь вокруг Африки в Индию, английские купцы попытались отыскать Северо-Восточный проход. В 1548 г. в Лондоне для этой цели было основано «Общество для открытия стран, земель, островов, государств и владений, неведомых и даже доселе морским путем не посещаемых». А в мае 1553 г. в северные широты отправилась первая организованная этим обществом экспедиция, во главе которой стояли Хью Уиллоуби и Ричард Ченслер. В их распоряжении имелось 3 корабля, на борту которых находилось 105 человек.

Выйдя из устья Темзы, путешественники в августе достигли норвежского острова Сенья. В ночь на 3 августа поднялась буря; в результате корабль Ченслера отбился от флотилии и далее продолжал плавание в одиночку.

Уиллоуби, идя курсом на восток, 14 августа увидел на широте 72º неизвестную землю (по-видимому, юго-западное побережье Новой Земли). Попытка обогнуть ее с севера не удалась. Экспедиция повернула на юг. 21 августа Уиллоуби отметил, что море становится мельче, но берега при этом видно не было. Чтобы избежать опасной встречи с мелями, он отвел свои корабли в открытое море и четыре недели шел на запад. Миновав остров Колгуев и полуостров Канин, экспедиция прошла вдоль Мурманского берега, и 18 сентября оба судна бросили якоря в Нокуевой губе, намереваясь здесь перезимовать. Вокруг на многие версты не было ни людей, ни жилья, так что о судьбе английских моряков стало известно только зимой следующего, 1554 г., когда русские поморы обнаружили в устье реки Варзины два судна, превратившиеся в братские могилы: все 63 человека погибли – «замерзли до смерти». Их останки, а также взятое с кораблей имущество и судовые документы были переданы в 1555 г. английскому торговому агенту в Москве.

Что касается Ченслера, то его корабль, напрасно прождав Уиллоби у мыса Нордкап, пошел на восток, вошел в Белое море и 24 августа 1553 г. уже был в устье Северной Двины. Холмогорские власти послали в Москву весть о прибытии англичан, но Ченслер, не дождавшись ответа, настоял на том, чтобы его отправили санным путем в Москву. На полпути он встретил гонца, который передал ему царское приглашение. Иван IV с большой пышностью принял Ченслера и пообещал английским купцам всемерное содействие в торговле с Москвой. После этого Ченслер благополучно вернулся в Англию и в дальнейшем стал одним из организаторов англо-русской торговли.

 

Барроу и Лошак

В 1556 г. на поиски Северо-Восточного прохода на небольшом судне «Серчтрифт» отправился английский моряк Стивен Барроу. Он намеревался достичь устья Оби, откуда, как предполагалось, можно было по реке или морским путем добраться до Китая. 9 июня 1556 г. Барроу вошел в устье Колы. Здесь путешественники встретили три десятка поморских ладей. Кормчий по имени Гавриил рассказал англичанам, что они собираются идти на Печору для ловли семги и моржей, и предложил путешественникам присоединиться к их партии, обещая предупреждать Барроу о мелях на пути. 22 июня «Серчтрифт» вышел в море вместе с русскими ладьями. 15 июля Барроу уже был в устье Печоры. Простояв здесь несколько дней, он вышел в открытое море, намереваясь идти к устью Оби. Пять дней Барроу шел на восток, пока не подошел к неизвестному острову у юго-западного побережья Новой Земли, где нашел хорошую стоянку. Здесь англичане также встретили несколько поморских ладей. Кольский помор по имени Лошак объяснил Барроу, что тот уклонился в сторону от «дороги, которая ведет на Обь» и что суша, к которой он подошел, называется Новая Земля («Нова Зембла»). 6 августа Лошак расстался с Барроу. Оставшись одни, англичане вновь попытались пробиться на восток, но безуспешно. 22 августа Барроу повернул обратно, «потеряв всякую надежду в этом году на какие-нибудь новые открытия на востоке». Экспедиция перезимовала в Холмогорах и весной 1557 г. отправилась в обратную дорогу, по пути выполнив описание Мурманского берега.

 

«История Китая» в Ледяной гавани

Первые попытки достичь Северного полюса были связаны с устойчивым заблуждением: очень долго сохранялась уверенность в том, что в районе Северного полюса существует свободное ото льда морское пространство, через которое можно проложить путь в Тихий океан и на восток Азии – в Китай и Индию. Поиск этого пути был главным стимулом первых устремлений к полюсу. Не случайно Виллема Баренца в его плавании на север сопровождала книга «История Китая»: он верил, что путь в Китай пролегает через околополюсный район…

В конце XVI столетия голландское правительство назначило премию тому, кто первым пройдет Северным морским путем из Европы в Индию. И в 1596 г. из Амстердама на поиски Северо-Восточного прохода вышли два корабля. Одним из них командовал Ян Корнелисзоон де Рийп, другим – Яков ван Хемскерк. Штурманом на корабле Хемскерка был Виллем Баренц – опытный моряк, уже дважды побывавший в северных морях. Вскоре он стал фактическим командиром корабля.

Яков ван Хемскерк

Миновав мыс Нордкап, голландцы повернули на северо-восток. 29 июня на горизонте замаячили контуры обширной гористой земли, которую моряки приняли за часть Гренландии. Горы, покрытые льдом, поднимались от самой воды. Голландцы назвали эту страну Шпицбергеном, что значит «горы с острыми пиками». Здесь пути Рийпа и Баренца разошлись. Баренц направился на восток, к Новой Земле, за которой, как он считал, лежал морской путь в Азию…

Пройдя через море, которое ныне носит название Баренцева, корабль достиг северной оконечности Новой Земли, которую Баренц окрестил Ледяным мысом, – отсюда далее на восток начинались сплошные ледовые поля. Попытка пробиться вдоль побережья Новой Земли на юг успеха не принесла. Судно рыскало из стороны в сторону среди сжимавшихся разводий, и наконец крепко вмерзло в ледяное поле. Пришлось высаживаться на берег. Так началась одна из первых в истории мореплавания арктических зимовок.

Место высадки голландские моряки назвали Ледяной гаванью. Они совершенно не были подготовлены к этой зимовке, не имели никакого снаряжения, и им пришлось использовать лишь подручные материалы и инструменты, оказавшиеся на борту. Первым делом требовалось соорудить жилище. Остров был лишен растительности, но, к счастью, морякам удалось найти скопление плавника, принесенного течением с сибирских берегов. Под руководством корабельного плотника они напилили досок и сколотили довольно прочный домик с дверью и с очагом посередине. Трубу на крыше смастерили из бочек. Стены проконопатили по всем правилам кораблестроения, но все же, когда начались зимние вьюги, в них оказались многочисленные щели. Крышу устроили из паруса, натянутого на деревянную раму и для тепла засыпанного слоем песка. Укутанная снегом, эта крыша прекрасно прослужила зимовщикам вплоть до весенних оттепелей.

Началась долгая полярная ночь. Метели намели огромные сугробы вокруг избушки зимовщиков. Моряки проводили время за шитьем грубой меховой одежды, выходя из дому лишь для того, чтобы осмотреть капканы или набрать плавника для очага. У них были часы с маятником, которые они заботливо заводили, чтобы среди вечной ночи не потерять счет времени. Но наступили такие сильные морозы, что часы замерзли и остановились. В дальнейшем время и числа зимовщики определяли наугад. В тот день, когда, по их расчетам, должен был наступить Новый год, они устроили праздничный пир, на котором ели оладьи и гренки, смоченные в вине. В остальные дни им приходилось питаться главным образом мясом песцов. Многие заболевали цингой, и серьезнее всех – сам Баренц.

Зимовщики надеялись, что весной им удастся освободить корабль из ледяного плена, но когда началось таяние льдов, судно отнесло от берега, местами льдины проломили борта. Единственной надеждой оставались спасательные шлюпки, которые еще осенью были перенесены на берег. В середине июня моряки спустили лодки на воду и погрузили в них остатки продовольствия. Баренц был уже так болен, что его пришлось перенести на руках. Уже в дороге, 20 июня 1597 г., он умер.

Шлюпки шли по узкому каналу, образовавшемуся между берегом и ледяным полем. Они обогнули Ледяной мыс и двинулись на юг вдоль берегов Новой Земли. Плавание в утлых суденышках оказалось очень трудным. Приходилось непрерывно вычерпывать воду, временами льдины забивали проход, и нужно было ждать, пока они разойдутся. Все же голландцы упорно продвигались вперед и в конце концов достигли материка. Это побережье номинально принадлежало в ту пору России, но было абсолютно необитаемо. Только в Коле измученные путешественники впервые увидели людей, получили приют и помощь.

Корабль Виллема Баренца в Карском море у Новой Земли, август 1596 г.

По прибытии в Колу они узнали от поморов, что поблизости находится голландское судно. Это был корабль Рийпа! Весной он вышел на поиски Баренца и остановился в Коле, где и принял на борт всех оставшихся в живых членов экспедиции…

В 1871 г. капитан норвежской зверобойной шхуны Эллинг Карлсен обогнул с севера Новую Землю и на ее восточном берегу, в Ледяной гавани, нашел лагерь Баренца. За 300 лет он почти не подвергся разрушению: по-прежнему здесь стояла избушка голландцев, нары окружали очаг, на стене висели навсегда остановившиеся часы, в углу стояла бочка-ванна, на столе лежала «История Китая» – трогательное воспоминание о тяжелой зимовке и мужественных людях, сумевших бросить вызов Арктике.

 

Путешествие к северным народам

В марте 1653 г. в Варангер-фьорд на побережье Норвегии вошли три корабля, сильно потрепанные штормом. Это была датская торговая экспедиция, направлявшаяся к северным берегам Московии. В числе ее участников был француз Пьер Мартин де Ламартиньер, принявший участие в плавании в качестве судового врача.

Из-за сильных повреждений, полученных кораблями, путешественникам пришлось задержаться в Варангер-фьорде на целых 2 месяца. Пока корабельщики ремонтировали суда, Ламартиньер, горя желанием познакомиться с малоизвестной страной, с тремя спутниками отправился в глубь Скандинавского полуострова. Через горы и тундру они на оленях проехали сотни километров, добравшись до Колы и попутно познакомившись с жизнью и бытом лапландцев. Ламартиньер стал первым европейцем, подробно описавшим нравы и обычаи этого северного народа.

Вернувшись в Варангер-фьорд, путешественники вышли в открытое море. Плавание на восток заняло около 10 дней. Флотилия достигла острова Борандай (Варандей, или Песяков), расположенного к востоку от Печорской губы. Отсюда датчане отправились на материк, «в маленький городок Печору» (как пишет в своих записках Ламартиньер), где приобрели много мехов. В начале июня путешественники на оленях отправились в глубь материка, «в Сибирь». Преодолев перевал в горах Полярного или Приполярного Урала, датчане добрались до какой-то промысловой фактории, где были приветливо приняты русскими звероловами, промышлявшими пушного зверя. После короткого отдыха, закупив меха, Ламартиньер и его спутники отправились в страну ненцев. Ламартиньер с большим интересом знакомился с этим народом, сравнивая этих обитателей Севера с уже известными ему лапландцами: «Самоеды еще коренастее, чем лапландцы… лицо плоское, курносое… цвет его землистый, и на лице нет никакой растительности…»

Семья самоедов

Погрузившись на корабли, экспедиция вышла в море и отправилась к уже известному острову Борандай, а оттуда – к Новой Земле. Попытка пройти дальше на восток, в Карское море, не удалась. Корабли датчан вынуждены были пристать к острову Вайгач, где путешественников ждала малоприятная встреча с агрессивно настроенными белыми медведями. В конце августа корабли взяли курс на запад, к Гренландии, однако начавшийся шторм отнес их к берегам Исландии, где любознательный Ламартиньер смог осмотреть гейзеры и вулкан Геклу. В октябре 1653 г. флотилия вернулась в Данию.

 

Трудный путь к Оби

Трудности в деле поисков Северо-Восточного прохода в известной мере были связаны с тем, что огромное пространство Севера России и прилегающих к нему морей, по сути, представляло собой сплошное белое пятно. В мае 1732 г. петербургский Сенат издал указ о начале грандиозного предприятия, получившего название Великой Северной экспедиции. Отряды экспедиции прошли морем и сушей практически все северное побережье России от Архангельска до Колымы, были предприняты плавания к берегам Японии, Курильским и Алеутским островам и побережью Северной Америки (последнее выпало на долю В. Беринга и А. Чирикова).

Руководство западным отрядом Великой Северной экспедиции, перед которым стояла задача картографирования побережья между устьями Печоры и Оби, в 1736 г. было возложено на Степана Малыгина. В его распоряжение было выделено 2 поморских коча и два бота – «Первый» и «Второй», построенные в Архангельске. 27 мая 1736 г. Малыгин вышел на одном из кочей из Пустозерского острога вниз по Печоре. Погода не благоприятствовала плаванию: снасти и паруса обледеневали, управлять ими было невозможно. С большим трудом 22 июля коч подошел к острову Матвеева. Узнав от встреченных здесь поморов, далее на восток лежит сплошной лед, Малыгин решил стать на якорь и ожидать улучшения условий плавания. В это время к острову Матвеева пришли из Архангельска боты «Первый» и «Второй». 7 августа все три судна направились на восток и уже на следующий день стали на якорь у острова Вайгач. Ледовые условия в Карском море в тот года были крайне неблагоприятны. Идя медленно, с долгими остановками, 11 сентября корабли достигли устья реки Кары. Далее до самого горизонта простирался сплошной ледяной покров. Малыгин вынужден был отказаться от первоначального плана – идти к восточным берегам Ямала и решил зазимовать в устье Кары. В целях экономии продовольствия он сам с большей частью экипажа переехал на оленях в Обдорск (ныне Салехард), а на месте зимовки осталось 12 человек.

Макет-реконструкция сибирского коча начала XVII в. (2008 г., автор С.А. Кухтерин)

С наступлением весны экипажи вернулись к месту зимовки и начали готовиться к дальнейшему плаванию. 4 июля суда вышли в море и 9 июля достигли Байдарацкой губы. Сильный встречный ветер, течения и частые туманы надолго задержали Малыгина в этом районе. Только 16 августа отряд смог продолжать путь на восток и через сутки, обогнув Ямал, вошел в Обскую губу. 11 сентября Малыгин достиг устья Оби. 1 октября суда прибыли в Березов и стали на зимовку. За время плавания отряд Малыгина описал и нанес на карту все побережье от Югорского Шара до устья Оби, определил широты нескольких пунктов, произвел наблюдения над состоянием льдов, течениями, приливами и земным магнетизмом, определил судоходность впадающих в Карское море и в Обскую губу рек, измерил глубину моря и Обской губы и собрал много других полезных сведений. Большая их часть до сих пор не утратила своего значения.

 

От Оби до Енисея

Отрядом Великой Северной экспедиции, занимавшимся описанием побережья Северного Ледовитого океана между устьями Оби и Енисея, руководил гидрограф Дмитрий Овцын. В его распоряжении имелись двухмачтовый шлюп «Тобол» и несколько небольших плоскодонных дощаников для перевозки продовольственных запасов.

Спустившись по Тоболу, Иртышу и Оби в Обскую губу, Овцын обследовал ее, подробно описал и нанес на карту. Потом экспедиция проследовала вдоль южного и юго-восточного берегов Обской губы, затем перешла в бассейн реки Турухан и осенью 1735 г. прибыл в Туруханск на Енисее. Во время более чем 1000-километрового пути была проведена детальная съемка местности, сохранявшая свою актуальность в течение 200 последующих лет.

Зимой 1737 г. отряд Овцына отправился на север от Туруханска, прошел по левому берегу Енисея до устья и выполнил съемку побережья Енисейского залива и Юрацкой губы на протяжении 500 километров. Другая группа отряда нанесла в 1737 г. на карту почти все восточное побережье Обской губы, часть западного побережья Гыданского полуострова и южное побережье Гыданской губы. Итогом явилась первая карта обследованной территории площадью около 150 тысяч квадратных километров, составленная по результатам инструментальной съемки.

В конце августа 1737 г. Овцын кромки достиг тяжелых льдов в Карском море и вынужден был повернуть на юго-восток и через пролив, носящий теперь имя Овцына (между островами Оленьим и Сибирякова), вышел в Енисейский залив. Таким образом, были завершены работы по съемке одного из тяжелых в ледовом отношении участков побережья Северного Ледовитого океана. На всех морских картах почти на протяжении полтораста последующих лет береговая линия от устья Оби до устья Енисея обозначалась такой, какой была показана Овцыным.

 

Семейный подвиг Прончищевых

Третьим отрядом экспедиции, в задачу которого входило исследование и описание побережья Северного Ледовитого океана от устья Лены до Хатангского залива, командовал лейтенант Василий Прончищев. В его отряде было 50 человек, в том числе штурман С. Челюскин, а также жена Прончищева Татьяна.

Могила четы Прончищевых у реки Оленек

На небольшом шлюпе «Якутск» отряд Прончищева в июне 1735 г. вышел из Якутска вниз по Лене и в начале августа достиг Северного Ледовитого океана. Дойдя до устья реки Оленек, путешественники вынуждены были остановиться на зимовку. Только 3 августа 1736 г. «Якутск» смог вновь выйти в море. Пробиваясь через плотные льды, судно дошло до устья реки Хатанга, откуда предстояло начать описание побережья. Идя на север вдоль побережья Таймыра, путешественники открыли небольшую бухту (ныне бухта Прончищевой) и несколько островов. Вскоре погода начала портиться. Лавируя во льдах, «Якутск» прошел на север еще некоторое расстояние. К этому времени Прончищев был уже тяжело болен. Льды грозили затереть судно, поэтому решено было повернуть обратно. С величайшим трудом, идя то на веслах, то под парусами, мореходы в конце августа 1736 г. пришли в устье реки Оленек. Здесь Прончищев скончался, а спустя несколько дней умерла его жена. Позднее выяснилось, что корабль Прончищева, на долю которого выпала работа на одном из самых трудных участков побережья Северного Ледовитого океана, сумел установить своего рода рекорд плавания в высоких широтах; в следующий раз здесь удалось побывать только Э. Норденшельду на паровом судне «Вега» спустя 142 года.

 

На краю континента

Штурман Семен Челюскин принял командование шлюпом «Якутск» в августе 1736 г., после смерти Прончищева. Преемником Прончищева был назначен Харитон Лаптев. по его поручению Челюскин отправился на Таймыр – осуществлять съемку побережья.

Челюскин выехал из Туруханска 4 декабря 1741 г. В конце февраля 1742 г. он уже был у устья Хатанги. Отсюда он двинулся вдоль берега на север, за день проходя по 20–40 верст и задерживаясь только по причине плохой погоды. Идти пришлось по совершенно пустынному, безлюдному берегу, все более удаляясь от зимовий. Людям угрожали стихия, цинга, снежная слепота, недостаток провианта. 1 мая отряд достиг мыса Фаддея. За ним побережье материка продолжало тянуться на север. Пройдя от устья реки Пясины до устья Нижней Таймыры, 8 мая Челюскин добрался до незнакомого мыса, от которого берег явно поворачивал на юг; это обстоятельство он отметил в своем журнале: «Северный мыс окончился и земля лежит от запада к югу». Он еще не знал, что стоит на крайней северной точке огромного Евроазиатского континента.

Челюскин назвал этот пункт Северо-Восточным мысом. Задерживаться здесь он не мог – слишком скудны были запасы провианта. Отдохнув всего несколько часов, путешественники отправились дальше, теперь уже на юго-запад, к устью Нижней Таймыры. Благодаря усилиям Челюскина и Харитона Лаптева все побережье полуострова Таймыр было нанесено на карту, причем опись самой северной части полуострова Таймыр, выполненная Челюскиным, стала самым трудным этапом работ Великой Северной экспедиции. В последующие годы даже высказывались сомнения в том, действительно ли Челюскин достиг Северо-Восточного мыса. Однако время все расставило на свои места, и ныне самая северная точка Евроазиатского континента носит имя отважного моряка и исследователя Семена Челюскина.

 

Хартион Лаптев на Таймыре

Харитону Лаптеву в ходе Великой Северной экспедиции пришлось продолжить дело В. Прончищева, то есть исследовать и описать побережье Северного Ледовитого океана от устья реки Лены до Хатангского залива. В июле 1739 г. под его руководством бот «Якутск» вышел из устья реки Лены в море. Обогнув с севера остров Большой Бегичев, бот вошел в Хатангский залив. Отсюда путешественники стали продвигаться, лавируя среди льдов, на север достигли мыса Фаддея, но дальше пройти оказалось невозможно. Лаптев решил вернуться и зимовать в Хатангском заливе. Во время зимовки была проведена сухопутная съемка берегов полуострова Таймыр. Эти походы утвердили Х. Лаптева в мысли, что надежнее всего проводить опись берегов по суше, но он все же решил предпринять еще одну попытку прорваться через льды морем в устье Енисея. В течение первых суток после выхода из Хатангского залива судно довольно далеко продвинулось на север. Однако переменившийся вскоре ветер стал нагонять лед, и вскоре судно было затерто ими. Команда, выгрузив запасы продовольствия на льдину, покинула «Якутск», который вместе со льдами вскоре унесло в море. Лаптев принял решение возвращаться на Хатангу.

Перезимовав в Туруханске, экспедиция Лаптева в начале 1742 г. разбившись на отдельные партии на собачьих упряжках вновь отправилась на Таймыр. Одна партия должна была работать между устьями Хатанги и Таймыры, вторая – от устья Пясины на восток до встречи с третьей партией, двигавшейся от устья Таймыры на запад. Исследователи провели съемку большого и труднодоступного участка Таймырского полуострова. Впервые были получены общегеографические сведения об этом крае: по метеорологии, приливам, льдам, магнетизму, фауне, флоре, по этнографии. К концу лета 1742 г. экспедиция закончила работу, и Лаптев уехал с отчетом в Петербург.

 

Тысячи миль Дмитрия Лаптева

Четвертому (Ленско-Камчатскому) отряду Великой Северной экспедиции предстояло описать побережье к востоку от устья Лены до пролива, ведущего в Тихий океан, «если таковой существует» (о том, что некий Семен Дежнев якобы когда-то прошел этим проливом, никто не знал вплоть до ХХ столетия; не знал этого и сам Дежнев). Работы отряда были начаты летом 1735 г. под руководством шведа Питера Ласинуса, но уже в декабре того же года он умер, и начальником отряда был назначен лейтенант Дмитрий Лаптев (двоюродный брат Х. Лаптева). На трех плоскодонных дощаниках Лаптев спустился по Лене до ее устья, перегрузил снаряжение и провиант на бот «Иркутск» и летом 1736 г. вышел в море на восток. Встретив на пути сплошные льды, экспедиция была вынуждена вернуться в устье Лены. Весной 1739 г. Лаптев прибыл в Якутск и стал готовить новую экспедицию. Вскоре «Иркутск» вновь вышел в море. В конце августа бот прошел между островом Большой Ляховский и материком в Восточно-Сибирское море, достиг устья Индигирки, но наступившие морозы зажали его в ледяной плен. Лаптев решил встать на зимовку, во время которой путешественникам удалось предпринять съемки берегов Индигирки и Яны. К декабрю 1739 г. экспедицией Лаптева была составлена карта огромного района от Лены до Алазеи.

В июне 1740 г. «Иркутск» освободился из ледового плена и двинулся дальше на восток. За мысом мысу Большой Баранов путь снова преградили мощные льды. Лаптев вынужден был повернуть судно обратно и стать на зимовку у Нижнеколымского острога. Отсюда исследовательские партии отправлялись для изучения и описания территорий, расположенных между нижними течениями реки Колымы и ее притока Большой Анюй, а также в бассейне реки Анадырь. В июне 1741 г. экспедиция снова вышла в море. На этот раз впереди бота плыли две лодки, которые отыскивали проходы между льдами, но опять из-за сложной ледовой обстановки «Иркутску» не удалось обогнуть мыс Большой Баранов. Тогда Лаптев принял решение закончить морскую часть экспедиции и вернуться в Нижнеколымск. Дальнейшие исследования уже велись на суше. Отряд Лаптева на собачьих и оленьих упряжках выступил из Нижнеколымска и в середине ноября прибыл в Анадырский острог. По пути исследователями были описаны бассейн рек Большой Анюй и Анадырь. Зимой Лаптев выполнил съемку территории от реки Анадырь до Пенжинской губы, а летом 1742 г. описал реку Анадырь до самого устья. В конце 1743 г., после семи лет работы на севере, Д. Лаптев вернулся в Петербург. Его вклад в исследование побережья Ледовитого океана был огромен: из всего обследованного побережья Великой Северной экспедицией (от Печоры до мыса Большой Баранов) треть была нанесена на карту отрядом Лаптева.

 

Отчаянная попытка Никиты Шалаурова

Сложный и тяжелый маршрут с Лены на Камчатку через якутское бездорожье и бурное Охотское море вновь и вновь заставлял многие умы возвращаться к вопросу о морском пути из Северного Ледовитого океана в Тихий в обход Чукотского полуострова. В 1755 г. отыскать этот путь вызвался отыскать якутский промышленник Никита Шалауров. Его поддержали власти Якутска. В ноябре 1755 г. Шалаурову официально был вручен «ордер», определявший задачи предстоящего плавания: выяснение возможности прохода из Северного Ледовитого океана в Тихий, открытие новых земель, а также описание Чукотского полуострова.

Шалауров отправился в плавание из Якутска в конце лета 1757 г. Путь к Северному Ледовитому океану оказался труден: экспедиции пришлось трижды вставать на зимовку, снаряженное на собственные средства Шалаурова судно едва не сгорело, а приказ о передаче в его распоряжение бота «Иркутск» так и не был выполнен. Лишь в конце июля 1761 г. Шалауров вышел в море. Плавание на восток проходило медленно: за 2 месяца экспедиция продвинулась лишь до мыса Святой Нос, где ее остановили льды. Всю первую половину сентября судно преодолевало ледовый барьер в проливе Дмитрия Лаптева. Вскоре удалось выбраться на свободную от льдин воду и 18 сентября достичь устья реки Колымы. Зимовала экспедиция в Нижнеколымске.

Якутск на гравюре XVIII в.

21 июня 1762 г. Шалауров предпринял еще одну попытку пробиться на восток, но из-за встречного ветра лишь в конце августа подошел к Шелагскому мысу. Моряки выполнили опись побережья моря Лаптевых и Восточно-Сибирского моря от устья реки Яны, причем впервые нанесли на карту 600 километров побережья от мыса Большой Баранов до Шелагского мыса. Далее к востоку Шалауров продвинуться не смог: кончились продукты, усилились восточные ветры, да и время было позднее. На Колыму мореходы вернулись 11 сентября.

В середине июля 1764 г. Шалауров вновь отправился морем на восток и, обогнув Шелагский мыс, попал в тяжелые льды, раздавившие судно у устья реки Веркунь (Пегтымель). Команде удалось выбраться на берег. Часть людей осталась в построенной у реки избушке, другая попыталась пройти вверх по реке. Никто из членов экспедиции не спасся: обе группы погибли от голода и холода.

 

Несостоявшаяся встреча

Успехи российских исследователей Севера в XVIII в. привели, в частности, к тому, что в их руки надолго перешла инициатива в деле поисков Северо-Восточного прохода. В 1763 г. М.В. Ломоносов выдвигает план освоения морского пути из Европы в Тихий океан. По его мнению, летом в 500–700 верстах от побережья Северный Ледовитый океан должен быть свободен от тяжелых льдов, так что суда где-то на широте Шпицбергена могут поворачивать на восток и идти через весь Полярный бассейн через Берингов пролив до Камчатки. В 1764 г. задание «учинить поиск морского проходу Северным океаном в Камчатку» получила экспедиция во главе с В.Я. Чичаговым; предполагалось, что в Тихом океане она встретится с экспедицией П.К. Креницына. Вера в успех плавания была так высока, что руководители обеих экспедиций получили даже специальные опознавательные сигналы и пароли.

Василий Яковлевич Чичагов

В мае 1765 г. три судна, специально построенные для плавания в ледовой обстановке, под командованием Чичагова вышли из Колы на север. В начале августа они, находясь северо-западнее Шпицбергена, достигли 80º26′ с. ш. Вопреки мнению Ломоносова, вместо открытого моря экспедицию здесь ждали тяжелые льды. Пришлось ложиться на обратный курс… В 1766 г. Чичагов повторил попытку, но лишь немного улучшил свой прошлогодний результат – продвинулся до 80º30′ с. ш., но опять вынужден был отступить перед сплошными ледовыми полями… Задача, поставленная Ломоносовым, оказалась невыполнима. Как оказалось впоследствии, маршрут Северо-Восточного прохода лежал не в высоких широтах, а гораздо южнее, вдоль побережья Сибири.

 

Тайна острова Котельный

В 1808 г. в Якутск прибыла экспедиция М. Геденштрома, которой предстояло исследовать недавно открытые Новосибирские острова. 4 февраля 1809 г. Геденштром уже был в Усть-Янске, где познакомился с местным промышленником Яковом Санниковым. Это был смелый и любознательный человек, вся жизнь которого прошла в странствиях по бескрайним просторам Севера. В 1800 г. Санников перешел с материка на остров Столбовой, а через 5 лет первым ступил на неизвестную землю, которая позже получила название острова Фаддеевского. Затем при участии Санникова была открыта «Большая земля», получившая название Новой Сибири; вскоре стало ясно, что это не материк, а просто группа островов.

2 марта 1810 г. экспедиция Геденштрома направилась на север. К ней присоединился и Яков Санников. Путешественники на нартах перешли в устье Индигирки, а оттуда – на восточный берег Новой Сибири. Санников пересек Новую Сибирь с юга на север. Осенью 1810 г. на острове Котельном, на его северо-западном берегу, путешественник нашел старую могилу. Рядом с ней лежали узкие нарты. На могиле был поставлен небольшой деревянный крест, на котором виднелась неразборчиво вырезанная надпись. Возле креста лежали копья и две железные стрелы. Недалеко от могилы Санников обнаружил четырехугольное зимовье. Характер постройки говорил о том, что она срублена русскими людьми. А с берега острова Котельный, далеко на северо-западе, примерно в 70 верстах, Санников увидел «высокие каменные горы»…

На основании этого рассказа Санникова Геденштром обозначил в верхнем правом углу своей карты берег неведомой суши, на которой написал: «Земля, виденная Санниковым». Геденштром полагал, что виденный Санниковым берег соединяется с Америкой. Между тем Санников продолжал исследовать берега острова Котельного. В глубинных его районах путешественники нашли «в великом множестве» кости быков, лошадей, буйволов и овец. Значит, в древности на Новосибирских островах был более мягкий климат! Санников обнаружил также «многие признаки» жилищ юкагиров, которые, согласно преданию, бежали на какие-то северные острова от эпидемии оспы 150 лет назад. В устье реки Царевой путешественник нашел ветхое днище судна, сделанное из соснового и кедрового дерева. Швы его были проконопачены смоленой мочалой. А на западном берегу путешественники встретили китовые кости. Это, как писал Геденштром, доказывало, что «от Котельного острова к северу простирается беспрепятственно обширный Ледовитый океан, не покрывающийся льдом, как Ледовитое море при матерой земле Сибири, где никогда китов или костей их не видывали».

15 января 1812 г. Яков Санников вернулся в Иркутск. На этом завершились первые поиски Северного континента, предпринятые Россией в начале XIX в. Авторитет Санникова был высок: всем было известно, что им еще раньше были сделаны крупные географические открытия, что придавало его сообщениям большую убедительность. «Землю Санникова» искали более 100 лет, лишь в 1930-х гг. было окончательно доказано, что такой земли нет. Вероятно, Санников видел «ледяной остров».

 

Через Берингов пролив

Задача отыскать Северо-Восточный проход была поставлена русским правительством перед экспедицией М.Н. Васильева, отправившейся в начале июля 1819 г. вокруг Африки в Тихий океан на двух шлюпах – «Открытие» и «Благонамеренный». В середине мая 1820 г. в Тихом океане корабли расстались: Васильев на «Открытии» пошел в Петропавловск, а «Благонамеренный» под командой Г. Шишмарева – к острову Уналашка (Алеутские острова). Соединились они вновь в залива Коцебу в середине июля того же года. Отсюда оба корабля двинулись на север, но тихоходный «Благонамеренный» по пути отстал, в то время как Васильев на «Открытии» дошел до 71º 06′ с. ш. Дальнейшему продвижению к север помешали сплошные льды. На обратном пути корабли зашли в Петропавловск, а в ноябре прибыли в Сан-Франциско.

Реверс юбилейной монеты, посвященной шлюпам «Открытие» и «Благонамеренный», 1819 г.

Весной 1821 г. экспедиция вновь направилась на север. Он острова Уналашка М. Васильев двинулся на северо-восток, к мысу Ньюэнхем (Берингово море), и 11 июля 1821 г. открыл остров Нунивак (через два дня этот остров независимо от Васильева обнаружили капитаны двух судов Российско-Американской компании – В. Хромченко и А. Этолин). Выйдя через Берингов пролив в Чукотское море, оба шлюпа вновь расстались и далее действовали порознь. М. Васильев прошел вдоль американского берега до мыса Айси-Кейп, но из-за тяжелых льдов повернул обратно. Г. Шишмарев к концу июля с величайшими усилиями сумел достичь 70º 13′ с. ш. и также был вынужден отступить. Совершив в итоге кругосветное плавание, оба судна в начале августа 1822 г. вернулись в Кронштадт.

 

Четыре плавания Федора Литке

В 1821 г. к Новой Земли в первый раз отправилась гидрографическая экспедиция, целью которой являлось описание этого берегов этого обширного северного архипелага. Возглавил экспедицию 23-летний лейтенант Федор Литке. К тому времени Новая Земля уже на протяжении двух веков регулярно посещалась поморами, но географические представления о ней по-прежнему оставались самые туманные. Достаточно сказать, что Литке несколько раз проходил мимо пролива Маточкин Шар, не заметив его – так несовершенны были карты того времени. Что касается поморов, то добиться от них толку было невозможно – их представления о навигации базировались на каких-то иных принципах, несовместимых с научными.

Портрет Федора Петровича Литке

В 1821 г. экспедиции не удалось добиться многого: условия плавания у побережья Новой Земли оказались чрезвычайно тяжелыми. Массивные ледяные поля не позволяли приблизиться к берегу, так что Литке пришлось ограничиться составлением приблизительной карты видневшегося на горизонте побережья. Оставалась надежда, что ледовая обстановка в этом районе не всегда бывает такой неблагоприятной и что в следующем году может появиться возможность подойти к берегу. Так и случилось. Второе плавание Литке принесло гораздо больше результатов, так что начальник экспедиции был досрочно произведен в капитан-лейтенанты.

Летом 1823 г. Литке вышел в третий рейс к берегам Новой Земли. Постепенно продвигаясь все дальше и дальше к северу, он наносил на карту никому до того не известное побережье. За мысом Желания, северной оконечностью Новой Земли, простиралось забитое льдами Карское море. Возвращаясь на юг, Литке определил координаты Маточкина Шара. Во время своего третьего путешествия Литке описал южный берег Новой Земли и осуществил съемку острова Колгуева. Но ни в третьем, ни в четвертом путешествии ему не удалось пробиться через льды Карского моря и достичь его восточного побережья.

 

На горизонте – Земля Санникова

Поиски Северо-Восточного прохода вплоть до первой трети XIX в. затруднялись тем, что моря и побережье материка, расположенные к северу и северо-востоку от устья Лены, были практически не изучены. В 1819 г. «для поисков и описания земель», лежащих к северу от рек Яна и Колыма, на северо-восток Сибири отправились сразу две экспедиции: Колымская во главе с Фердинандом Врангелем, и Янская, руководимая Петром Анжу. Янская экспедиция должна была описать Новосибирские острова и выяснить, не продолжается ли Новая Сибирь «далее и нет ли еще близ ее других земель».

В конце июня 1820 г. обе экспедиции отправились вниз по Лене и 25 июля достигли Якутска. Здесь пути отрядов разошлись. Отряд Анжу продолжил путь вниз по Лене. Путешественники благополучно добрались до Усть-Янска и в марте 1821 г. двинулись на оленях в путь к устью Лены, откуда взяли курс на северо-восток к острову Столбовому. Достигнув южного берега острова Котельный, экспедиция разделилась на две партии. Одна должна была заняться описанием острова Фаддеевского, другая – острова Котельного. С побережья именно этого острова промышленник Яков Санников за несколько лет до этого увидел на северо-востоке загадочную землю. Анжу пытался отыскать ее, но безуспешно: вокруг не было ничего, кроме нагромождения ледяных глыб.

12 апреля оба отряда соединились и после непродолжительного отдыха отправились на север. Анжу намеревался достичь острова Новая Сибирь и оттуда попытаться еще раз предпринять поиски Земли Санникова. Пройдя по льду через пролив Благовещенский, Анжу и его спутники вышли к мысу Рябому на северо-восточной стороне острова. Море было покрыто сплошным льдом. Это обнадежило Анжу: он решил отправиться прямо по льду в ту сторону, где предположительно могла находиться Земля Санникова. Экспедиции удалось пройти в северо-восточном направлении от острова Новая Сибирь около 25 верст. Никаких признаков земли, однако, не наблюдалось, и Анжу распорядился поворачивать назад. 8 мая 1821 г. экспедиция вернулась в Усть-Янск.

Осень и зиму Анжу провел в подготовке к новому походу. На этот раз целью экспедиции стали Новосибирские острова и области, расположенные к северу от них. 28 февраля отряд Анжу вышел в путь на 12 нартах, запряженных 156 собаками. Запасы продовольствия взяты на два месяца.

На этот раз поход увенчался открытием: путешественники обнаружили неизвестный остров. Правда, располагался он не там, где надлежало быть Земле Санникова. Острову было присвоено имя естествоиспытателя Алексея Фигурина. В попытке отыскать землю Санникова путешественники, идя по припайному льду, продвинулись на север так далеко, насколько это было возможно, однако, сколько ни всматривались они в горизонт, никаких признаков земли не видели. Экспедиция повернула к острову Котельному, а в конце марта перебралась на остров Фаддеевский и занялась обследованием его западного и южного берегов. После этого Анжу еще раз безуспешно попытался пройти к Земле Санникова и, не добившись успеха, направился в Нижнеколымск, где встретился с отрядом Врангеля.

 

Мираж «матерой земли»

Отряд Фердинанда Врангеля, отправившийся в Северо-Восточную Сибирь вместе с экспедицией Анжу, имел задание осмотреть берег Северного Ледовитого океана от Большого Баранова Камня до мыса Шелагского, к северу от которого находилась, как предполагалось, «матерая земля», обитаемая «дикими людьми»; возможно, эта земля представляла собой перешеек, соединяющий Азию с Америкой.

В качестве базы для своих действий Врангель избрал Нижнеколымск. 19 февраля 1821 г. экспедиция вышла отсюда на 8 нартах с собачьими упряжками. 24 февраля отряд миновал Большой Баранов Камень, за которым начинались совершенно неизведанные территории. 1 марта экспедиция достигла острова Сабадей (Айон) в Чаунской губе, а на следующий день с берегового утеса путешественники увидели в море неизвестную землю. День 3 марта провели на льду Чаунской губы, а вечером Врангель и его спутники увидели на востоке очертания невысоких куполообразных гор. Это был мыс Шелагский. Казалось, он находится на расстоянии одного дневного перехода от места стоянки. Путь к нему, однако, оказался самым тяжелым испытанием для экспедиции.

Фердинанд Петрович Врангель

7 марта отряд отправился в обратный путь. По пути Врангель открыл ранее неизвестный мыс, названный именем Матюшкина, и небольшой остров Роутан (Араутан). 28 апреля экспедиция вернулась в Нижнеколымск, так и не увидев «матерой земли». Тем не менее путешествие Врангеля позволило установить, что море далеко от берегов Сибири даже зимой не только не сковано вечным льдом, а даже не покрыто сплошным ледяным покровом. Это открывало новые перспективы в деле поисков Северо-Восточного прохода.

Перезимовав в Нижнеколымске, 13 марта следующего, 1822 г. Врангель вновь отправился к Баранову Камню. На этот раз он намеревался выйти на границу припайного льда и, держась вдоль нее, идти на восток, до меридиана Шелагского мыса, в надежде собрать сведения о «предполагаемом существовании земли к северу». Путь через торосы был труден и опасен. Путешественники постоянно отмечали признаки близкой земли: следы лисы, дерево, примерзшее ко льду… Все это вселяло надежды. О земле на севере Врангель расспрашивал и местных чукчей. Они отвечали, что с прибрежных скал Северного мыса в летнее время иногда бывают видны покрытые снегом горы. Но путь на север Врангелю преградило море… Когда начальник отряда принял решение повернуть назад, он находился примерно в 30 милях от острова, ныне носящего его имя. А «земля на севере», оказавшаяся, правда, не материком, а островом, была открыта лишь 45 лет спустя американским мореплавателем Томасом Лонгом и названа именем Врангеля.

 

«Вега» идет на восток

Свою карьеру полярного путешественника Нильс Норденшельд начал в 1870 г. с путешествия в Гренландию. Потом он еще несколько раз возвращался на «Зеленый остров», а также побывал на Шпицбергене. А вскоре, увлекшись идеей поисков Северо-Восточного прохода, он приобрел небольшое судно и отправился к устью Енисея. Здесь он отыскал на маленьком островке удобную гавань и назвал ее Порт-Диксон – в честь спонсора своей экспедиции. Эта путешествие было всего лишь предварительной разведкой. Оно убедило Норденшельда в том, что преодоление Северо-Восточного прохода – дело вполне возможное.

Вернувшись в Швецию, Норденшельд снарядил большой пароход «Вега» и в начале лета 1878 г. вышел в дальний путь из Гетеборга. Экспедиция была организована на редкость тщательно. Сопровождаемая пароходом «Лена», «Вега» обогнула Норвегию, пересекла Баренцево море и через пролив Югорский Шар вошла в Карское море. 19 августа пароходы обогнули мыс Челюскин, после чего «Лена», как и намечалось с самого начала, повернула к реке Лена.

Нильс Норденшельд

Ледовая обстановка в Северном Ледовитом океане в тот год была благоприятной, хотя встреч с туманами, ветрами и льдами, особенно во время обхода полуострова Таймыр, «Вега» не избежала. В целом путешествие протекало успешно, и Норденшельд надеялся пройти через Берингов пролив раньше, чем море замерзнет, и таким образом пройти Северо-Восточным проходом за одну летнюю навигацию. Пароход уже шел вдоль побережья Чукотки, когда условия плавания начали быстро ухудшаться. Попав к востоку от устья Колымы в тяжелую ледовую обстановку, Норденшельд и его спутники были вынуждены зазимовать в Колючинской губе на северном побережье Чукотки, не дойдя до Берингова пролива всего лишь 300 километров. 289 дней путешественники провели в ледовом плену. Только 18 июля 1879 г. «Вега» смогла отправиться в дальнейший путь. Пройдя через Берингов пролив, Норденшельд повернул к берегам Аляски, потом посетил остров Беринга и Японию, а затем отправился вокруг Азии в Швецию. Не потеряв никого из своих спутников, шведский исследователь и путешественник за полтора года преодолел путь, отыскать который человечество стремилось на протяжении 350 лет. Успех Норденшельда заставил поверить, что Северо-Восточным проходом можно пройти даже за один летний сезон; появились надежды на возможность использования Северо-Восточного прохода в качестве большой торговой дороги Севера.

 

«Мы можем ждать спасения лишь от чуда…»

Осенью 1878 г. весь мир ждал, что «Вега» Норденшельда вот-вот выйдет из Берингова пролива и появится на просторах Тихого океана, и когда этого не произошло, толки пошли самые разнообразные: живы ли отважные путешественники? Если да, то, несомненно, они нуждаются в помощи…

Весной 1879 г. из Сан-Франциско на поиски Норденшельда на паровой яхте «Жаннетта» вышла спасательная экспедиция. Ее организовал Джеймс Гордон Беннет, издатель газеты «Нью-Йорк геральд» – тот самый, кто финансировал путешествие Стэнли в Африку. Помимо поисков Норденшельда, «Жаннетта» должна была попытаться достичь Северного полюса. Возглавил экспедицию Джордж Вашингтон Де-Лонг.

Де Лонг и его команда после утраты «Жаннетты»

Выйдя из Сан-Франциско, «Жаннетта» прошла через Берингов пролив и двинулась к Колючинской губе. Здесь Де-Лонг узнал, что 18 июля «Вега» наконец смогла освободиться из ледового плена и благополучно вышла в Берингово море. Первая задача экспедиции, таким образом, отпадала. Оставалась вторая. И Де-Лонг взял курс на север, намереваясь достигнуть полюса. Он сумел подняться до широты 72º. 5 сентября судно вмерзло в лед близ острова Геральд (к северо-востоку от о. Врангеля).

Двадцать один месяц «Жаннетта» дрейфовала в северо-западном направлении. Льды сжимали корпус судна так, что «Жаннетта» кренилась на борт и трещала, грозя вот-вот пойти ко дну. 17 мая 1881 г. экипаж впервые увидел землю. Это был небольшой островок, ранее не известный. Де-Лонг назвал его островом Жаннетты.

24 мая с борта корабля увидели другой остров. Де-Лонг дал ему имя остров Беннета – в честь издателя «Нью-Йорк геральд». 3 июня экспедиция обнаружила еще один неизвестный остров. Путешественники назвали его Генриетта и подняли на нем американский флаг. Эти три острова, открытые американскими моряками в северо-восточной части Новосибирского архипелага, позднее были названы островами Де-Лонга.

Между тем ледовая обстановка ухудшалась. Плохо приспособленная для долгого плавания во льдах «Жаннетта», к тому же уже почти два года находившаяся в полярных водах, начала ложиться на борт, и утром 13 июня раздавленное льдами судно пошло ко дну. Экипаж – 33 человека – высадился на лед. К счастью, удалось спасти шлюпки, сани, ездовых собак и провиант. Де-Лонг решил двинуться на юг, чтобы достичь сибирского побережья.

В конце июля Де-Лонг и его спутники находились на широте 77º 42′. На горизонте показалась земля. Но это, увы, был не долгожданный материк, а небольшой пустынный островок Семеновский. Он был сложен из ископаемого льда, и впоследствии, к середине ХХ в., полностью растаял. К югу от острова море было свободно ото льда. Разместившись в трех лодках, утром 12 сентября путешественники двинулись к сибирскому берегу, до которого им предстояло преодолеть по морю 140 километров. В одной лодке находился сам Де-Лонг с 13 матросами. Второй лодкой командовал лейтенант Чипп, третья находилась под командованием инженера Мелвилла. Первый день пути прошел благополучно. Но вечером поднялся сильный ветер, крепчавший с каждой минутой. В темноте гонимые бурей лодки потеряли друг друга.

Монумент в честь Де-Лонга в США

Группа Мелвилла 14 сентября достигла устья Лены и, поднявшись вверх по реке, остановилась в покинутом зимовье. Через несколько дней якуты обнаружили обессилевших моряков и пришли им на помощь. Спустя две недели Мелвилл прибыл в селение Булун. Здесь он встретил двух матросов из группы Де-Лонга, посланных начальником экспедиции на разведку. Люди были в состоянии полного истощения – они прошли пешком около 250 километров.

Необходимо было немедленно отправляться на поиски Де-Лонга и его товарищей. Мелвилл собрал местных жителей с санями и собаками и направился на север. После долгих поисков он нашел многочисленные следы стоянок, но ничего не узнал ни о судьбе Де-Лонга, ни о группе лейтенанта Чиппа. Зимние метели помешали дальнейшему продвижению вперед…

На поиски пропавших путешественников отправилось несколько поисковых партий. Спасатели прошли вдоль всего восточно-сибирского побережья. Но тела пропавших без вести были найдены лишь спустя пять месяцев, в марте 1882 г. Рядом с телом Де-Лонга лежал его дневник, повествующий о невероятно тяжелых испытаниях, выпавших на долю моряков. До самого последнего момента почерк начальника экспедиции оставался безукоризненно четким: «Мы можем ждать спасения лишь от чуда – более никакого исхода я не вижу…»

Судьба лейтенанта Чиппа и его людей так и осталась неизвестной.

 

В поисках Земли Санникова

В начале XIX в. промышленник Яков Санников с северного берега о. Котельного – одного из группы Новосибирских островов – увидел в 70 верстах от него неизвестную землю. Но Санникову не удалось самому достичь ее. Авторитет Санникова как первооткрывателя был высок, так что никто не усомнился в том, что виденная им земля существует. Но никому так и не удавалось достичь ее.

Цель отыскать эту землю поставил себе Эдуард Васильевич Толль. В 1885 г. он принимал принял участие в полярной экспедиции под руководством А.А. Бунге. Во главе отдельного отряда Толль обследовал острова Большой Ляховский, Землю Бунге, Фаддеевский и западный берег острова Новая Сибирь. Во время этого путешествия он впервые увидел ту самую землю, которую когда-то описал Яков Санников. Это случилось 13 августа 1886 г. По мнению Толля, загадочная земля отстояла на 150–200 километров к северу от Новосибирских островов. Он был убежден, что экспедиция Де-Лонга, открывшая острова Беннета, Жаннетты и Генриетты, вплотную приблизилась к тайне Земли Санникова.

21 июня 1900 г. из Кронштадта вышла паровая шхуна с парусной оснасткой «Заря», на борту которой находилась научная экспедиция, возглавляемая Толлем. За два года плавания ей предстояло пройти вокруг Таймыра, изучить Новосибирские острова и исследовать прилегающую акваторию Северного Ледовитого океана. Но главной целью являлись поиски Земли Санникова.

«Заря» благополучно прошла Баренцево и Карское моря, зашла в Диксон, а оттуда двинулась к мысу Челюскин. Толль надеялся зазимовать на восточном берегу Таймыра, но погода внесла свои поправки: зимовать пришлось у западного входа в Таймырский пролив. Весной 1901 г. Толль взял курс на остров Беннета, расположенный к северу от архипелага Новосибирских островов. Где-то к северо-западу от него лежала Земля Санникова…

В навигацию 1901 г. «Заре» удалось подойти к острову Беннета на 12 миль. Дальше начинались тяжелые льды. Перезимовав у о. Котельный, Толль летом 1902 г. снова попытался пробиться к острову Беннета и снова потерпел неудачу. Запасы угля на шхуне иссякали. Следующим летом «Заря» должна была уходить во Владивосток, а цели экспедиции так и не были достигнуты. И тогда Толль решается на отчаянный шаг. Оставив «Зарю», он отправляется в санно-шлюпочный поход к острову Беннета, чтобы оттуда идти к Земле Санникова…

Вместе с Толлем пошли астроном и физик Ф.Г. Зееберг и два опытных промысловика – эвен Николай Дьяконов и якут Василий Горохов. 3 июня 1902 г. четверка отважных двинулась в путь. Больше этих людей никто никогда не видел.

Групповой снимок участников экспедиции на борту «Зари». Эдуард Толль третий во втором ряду слева

Перед уходом Толль оставил капитану «Зари» Ф.Л. Матисену распоряжение: после вскрытия моря шхуна должна была идти к мысу Эмма на острове Беннета, где планировалась их встреча. Однако выполнить волю начальника экспедиции «Заря» не смогла из-за трудных ледовых условий, хотя Матисен предпринимал героические усилия. «Заря» повернула на юг…

Весной следующего года на поиски Толля отправилась спасательная экспедиция, которую возглавил лейтенант А.В. Колчак – будущий адмирал и Верховный правитель России. В течение 8 месяцев, ежеминутно подвергаясь смертельным опасностям, Колчак и его спутники искали следы пропавшей экспедиции. В марте 1903 г. на острове Новая Сибирь им удалось обнаружить последнюю стоянку Толля и его спутников перед их уходом на остров Беннета. К деревянному столбу была прикреплена консервная банка, внутри которой лежала записка, написанная рукой Толля: «…Отправляемся дальше 12 июля днем. Все благополучно».

17 августа 1903 г. спасатели во главе с Колчаком высадились на острове Беннета. Едва вельбот подошел к берегу, как один из участников экспедиции подцепил багром лежавший на прибрежной отмели блестящий предмет – это была крышка от алюминиевого котелка. Еще не дойдя до мыса Эмма, участники спасательной экспедиции наткнулись на новые следы пропавшей экспедиции. А на самом мысе Эмма спасатели нашли стеклянную бутылку, в которой лежали три записки. Из них спасателям узнали, что Толль с товарищами провели на острове Беннета по крайней мере 98 дней и что они собирались здесь зимовать в построенной ими избе. Вскоре отыскалась и изба: она до половины была заполнена снегом, который смерзся, превратившись в ледяную глыбу. Когда спасатели попробовали расколоть лед, из-под груды камней появился на свет обшитый парусиной ящик, в котором лежал еще один документ. Это был отчет Толля на имя президента Российской академии наук. К нему была приложена короткая записка: «Отправимся сегодня на юг. Провизии имеем на 14–20 дней. Все здоровы. Э. Толль. 26.Х – 8.XI.1902 г.».

Как следовало из найденных записок, на острове Новая Сибирь у Толля имелся запасной склад продовольствия. Дошел ли Толль до него? Колчак и его спутники пустились по следам пропавшей экспедиции. Склад провизии оказался нетронутым. Эдуард Толль и три его спутника исчезли при переходе от острова Беннета к острову Новая Сибирь…

 

«Таймыр» и «Вайгач»: точка поставлена

В 1910–1913 гг. на Дальнем Востоке и в Чукотском и Восточно-Сибирском морях работала русская гидрографическая экспедиция. Используя в качестве базы Владивосток, путешественники на двух ледокольных пароходах «Таймыр» и «Вайгач» исследовали побережье Чукотки, острова Врангеля, Новосибирские и Медвежьи, занимались поисками Земли Санникова (плавания «Таймыра» и «Вайгача» окончательно доказали, что этой земли не существует). В августе 1913 г. экспедиция сделала важное географическое открытие: к северу от побережья Таймыра был обнаружен обширный, ранее неизвестный архипелаг, получивший название Северной Земли.

24 июня 1914 г. «Таймыр» и «Вайгач» снова вышли в море, на этот раз с целью пройти Северным морским путем с востока на запад. Руководил экспедицией офицер-гидрограф Борис Вилькицкий. В последних числах августа пароходы достигли Таймыра, 1 сентября обогнули мыс Челюскин и подошли к южному побережью Северной Земли. Далее к западу лежали непроходимые льды. 5 сентября пароходы стали на зимовку западнее мыса Челюскин, на расстоянии 16 миль один от другого. На «Таймыре» было 50 человек экипажа, на «Вайгаче» – 48; оба парохода имели повреждения корпусов и винтов. По счастью, еще в начале сентября удалось связаться по радио с судном «Эклипс» известного норвежского полярного путешественника Отто Свердрупа, которое, как оказалось, зимует у мыса Вильда, в 150 милях к западу от места стоянки «Вайгача»; по просьбе русского правительства «Эклипс» вел поиски пропавших экспедиций Седова, Брусилова и Русанова. Через «Эклипс» и радиостанцию в проливе Югорский Шар Вилькицкому удалось установить радиосвязь с Главным гидрографическим управлением в Петрограде.

26 июля 1915 г. льды в районе зимовки ледокольных пароходов ослабли, что позволило возможность возобновить плавание. 8 августа «Таймыр» и «Вайгач» снова начали движение на запад и спустя 11 дней добрались до острова Диксон, где к тому времени уже действовала полярная станция. Отсюда путешественники взяли курс на близкий уже Архангельск. 3 сентября 1915 г. первое сквозное плавание Северо-Восточным проходом с востока на запад было завершено.

 

В дело вступает Амундсен

Став знаменитым полярным исследователем, Руаль Амундсен не отказался от идеи побывать на Северном полюсе. Он решил осуществить дрейф через Арктический бассейн. Для этой цели было построено парусно-моторное судно «Мод». Состав экспедиции, как всегда, был немногочисленным: 9 человек вместе с Амундсеном; четверо из них уже принимали участие в предыдущих экспедициях норвежского путешественника. 24 июня 1918 г. «Мод» вышла в море и, обогнув северную оконечность Скандинавского полуострова, двинулась на восток. Спустя месяц после начала плавания экспедиция достигла Югорского Шара. Здесь она пополнилась еще одним членом: русским радистом Геннадием Олонкиным.

Ледовая обстановка в том году была неблагоприятной. Весь август ушел на то, чтобы пройти через льды Карского моря. 9 сентября «Мод» обогнула мыс Челюскин. За ним судно встретило совершенно непроходимые льды, и 13 сентября путешественники были вынуждены остановиться на зимовку у восточного побережья Таймыра.

Зимовка оказалась трудной и долгой, хотя члены экспедиции и заполняли время активной исследовательской работой. Наступившее лето не принесло никаких перемен: ледовая обстановка даже в летние месяцы не улучшилась. Пришлось взрывать лед. Только 12 сентября 1919 г. судно вновь оказалось на чистой воде. В день окончания зимовки два члена экипажа – Пауль Кнудсен и Петер Тессем – покинули корабль и пешком отправились к Диксону, расположенному в 800 километрах к востоку. Мотивы их ухода неясны; похоже, они связаны с ухудшившейся моральной обстановкой на судне. Оба полярника погибли в пути, и останки их были найдены спустя несколько лет.

Через 11 дней «Мод» снова оказалась в ледовом плену – на этот раз у острова Айон в Чаунской бухте у северо-западного побережья Чукотки. Маломощная радиостанция судна во время зимовки у Таймыра не поддерживала связи даже с Диксоном, а здесь путешественники вообще оказались в изоляции. Амундсен послал 3 человек в Нижнеколымск, но телеграфа там не оказалось. В Среднеколымске радиостанция не действовала. санная партия отправилась в Анадырь. Сдав там депеши и дождавшись ответных телеграмм, отряд вернулся на «Мод», потратив на это путешествие больше полугода.

Между тем моральный климат на судне продолжал ухудшаться. В начале июля 1920 г. лед вскрылся, и Амундсен решил идти в Ном на Аляске. Спустя 2 недели «Мод» обогнула мыс Дежнева. Северо-Восточный проход был пройден!

Руал Амундсен за штурвалом

27 июля «Мод» прибыла в Ном. Здесь 4 команды оставили судно. На борту «Мод» осталось всего 4 человека, включая Амундсена. Продолжать плавание с такой маленькой командой было опасно, но Амундсен вновь выходит в море. К северу от Берингова пролива ледовая обстановка резко ухудшилась. Огибая мыс Сердце-Камень, «Мод» сломала гребной винт, льды прижали судно к берегу, и экспедиции пришлось в третий раз становиться на зимовку – на этот раз у побережья Чукотки, в 110 километрах от Берингова пролива. По соседству с «Мод» располагалось стойбище чукчей, так что путешественники не чувствовали себя одинокими. Когда наступила весенняя оттепель, Амундсен отвел «Мод» в Сиэтл на Аляске и поставил ее на ремонт, а сам покинул судно. Заключительный этап плавания «Мод» совершала уже без Амундсена. В 1922–1925 гг. экспедиция дрейфовала в водах Чукотского и Восточно-Сибирского морей. Льды вынесли судно к Новосибирским островам, а не к Северному полюсу, как рассчитывали норвежцы. Задуманный Амундсеном трансполярный дрейф не удался. Летом 1925 г. экспедиция вернулась в Ном.

 

Эпопея «Челюскина»

Летом 1932 г. пароход «Александр Сибиряков» впервые за одну навигацию прошел Северным морским путем. Многие рассматривал это плавание как несомненный триумф, однако скептики считали, что «Сибирякову» просто повезло: в тот год ледовая обстановка в Арктике оказалась благоприятной. В любое другое время пароходы не в состоянии без сопровождения ледоколов проходить Северным морским путем. Тем не менее 17 декабря 1932 г. на должность начальника Главсевморпути – организации, существующей еще лишь на бумаге, – назначается О.Ю. Шмидт, один из организаторов и участников плавания на «Сибирякове». В его распоряжение передается только что построенный пароход «Лена», спешно переименованный в «Челюскин» (в честь подштурмана Семена Челюскина, участника Великой Северной экспедиции XVIII в.). Это судно мало годилось для плавания в северных широтах (приемная комиссия, в состав которой входил знаменитый русский кораблестроитель академик А.Н. Крылов, отмечала, что оно «совершенно непригодно к ледовому плаванию»), однако именно на нем Шмидт отправляется в новый поход по Северному морском пути…

10 августа 1933 г. – для Арктики недопустимо поздно – «Челюскин» вышел из Мурманска. На его борту 112 человек: экипаж, члены научной экспедиции, зимовщики, направлявшиеся на остров Врангеля, целая творческая группа – журналисты, писатели, кинооператоры, фотограф. Уже было известно, что южная часть Карского моря до пролива Вилькицкого покрыта тяжелым льдом. А впереди еще море Лаптевых, Восточно-Сибирское, Чукотское…

Неприспособленность «Челюскина» к плаваниям в Арктике стала очевидна в первые дни. Ледовая обстановка с каждым днем становилась все более и более трудной. В Восточно-Сибирском море пароход прочно увяз во льдах. Ледяные глыбы сдавливали корпус судна так сильно, что заклепки, по свидетельству очевидцев, вылетали со звуком, напоминавшим пулеметную стрельбу. В судовой журнал почти ежедневно вносятся записи о лопнувших шпангоутах, сломанных заклепках, потерянной лопасти винта…

Работы экипажа по отколу льда

Льды, сковавшие судно, медленно несли его на восток – к Берингову проливу. В начале ноября пароход достиг острова Диомида. До чистой воды оставалось всего 700–800 метров. Все были уверены, что «Челюскин» вот-вот вырвется из ледового плена. Но Арктика коварна. Направление дрейфа переменилось, и судно понесло назад в Чукотское море. Началась зимовка…

Три месяца прошли на вмерзшем в ледовое поле судне относительно спокойно. Команда занималась мелким ремонтом, ученые вели наблюдения. Весело встретили новый, 1934 г. А в ночь с 12 на 13 февраля началась подвижка льдов…

В полдень 13 февраля корпус «Челюскина» заскрипел, по левому борту появилась трещина. В 13 часов 30 минут сильным напором левый борт разорвало на большом протяжении от носового трюма до машинного отделения. Лопнули трубы паропровода, в трюм и машинное отделение хлынула вода… В 15 часов 30 минут «Челюскин» затонул. На льдине осталось 104 человека, среди них 10 женщин и 2 ребенка. В темноте, на трескучем морозе, люди спешно ставили брезентовые палатки. Спустя несколько часов радисту Э. Кренкелю удалось связаться с Москвой и сообщить о кораблекрушении. На следующий день в лагерь Шмидта пришла радиограмма о том, что спасательная операция началась.

Два месяца – с 13 февраля по 13 апреля 1934 г. – челюскинцы вели борьбу за спасение. Спасательная операция началась уже на следующий день после гибели парохода. Из Владивостока к лагерю челюскинцев устремились суда «Смоленск», «Сталинград» и «Совет», с запада – ледокол «Красин». Однако основная нагрузка по спасению людей легла на плечи летчиков. Стоит отметить, что полет в условиях Крайнего Севера и сейчас является делом непростым, а в то время он был без преувеличения равен подвигу.

К началу марта на мысе Ванкарем на Чукотке и в Номе на Аляске были готовы самолеты для вывоза экипажа «Челюскина». Массовая эвакуация людей началась в апреле. За две недели летчики совершили 24 рейса. Последними покинули ледовый лагерь капитан Воронин и радист Кренкель. Произошло это 13 апреля 1934 г. – ровно через два месяца после гибели «Челюскина». К этому времени вся страна уже знала о приключениях челюскинцев, их встречали как героев. В честь челюскинцев устроили прием в Кремле, все они были награждены орденами, а семь летчиков полярной авиации – Анатолий Ляпидевский, Маврикий Слепнев, Василий Молоков, Николай Каманин, Михаил Водопьянов и Иван Доронин – стали первыми Героями Советского Союза.