«Сколь необычное дело им предстояло совершить…»

В мае 1291 г. пал последний оплот крестоносцев на Ближнем Востоке – крепость Сен-Жан д’Акр (Акка). Тем самым был положен конец эпохе крестовых походов. Одновременно оборвались торговые связи Европы с Индией через Ближний Восток.

Предприимчивые венецианские и генуэзские купцы принялись немедленно искать новые торговые пути, ведущие на Восток. Главная задача, задача отыскания прямого морского пути в Индию, встала в этот период особенно остро. Разрешить ее удалось только Васко да Гаме спустя два столетия. А пока венецианцы смогли добиться определенных преимуществ в связях с Востоком, и в ответ на это в Генуе группа торговцев начала готовить небывалый, неслыханный по дерзости морской поход вокруг Африки в далекую Индию…

«Тедизио Дориа, Уголино Вивальди и его брат с некоторыми другими гражданами Генуи начали готовиться к путешествию, которое прежде никто другой не пытался предпринять, – сообщается в “Анналах” Якоба Аури. – Это удивляло не только очевидцев, но и тех, кто об этом слышал».

Выйдя из Генуи, корабли братьев Вивальди миновали Геркулесовы столбы (Гибралтар) и вышли в Атлантический океан, следуя вдоль африканского побережья. В последний раз их видели у мыса Джуби, у побережья Марокко. Более никаких сведений о братьях Вивальди в Европу не поступало. Экспедиция бесследно пропала, и все неоднократные попытки выяснить ее судьбу не привели к положительным результатам.

В 1315 г. Корлеоне Вивальди, сын пропавшего без вести Уголино, принял энергичные меры для выяснения судьбы своих родственников. Убежденный, что отцу и дяде удалось обогнуть Африку, он отправился на их поиски не в Западную, а в Восточную Африку и добрался до Сомали. Другой отпрыск семейства Вивальди, Бенедетто, даже пустился в опасный путь в далекую Индию, влекомый надеждой узнать что-нибудь о пропавшем отце, но и эта попытка оказалась тщетной. Однако почти невероятно, что оба корабля Вивальди достигли своей цели – Индии. Гораздо правдоподобнее, что экспедиция погибла еще где-то на западном побережье Африки. Этого мнения придерживалось большинство исследователей, шедших по следам братьев Вивальди.

С именами братьев Вивальди многие средневековые географы связывали открытие Канарских островов. Эта точка зрения довольна спорна. Отметим еще, что европейские географы были так потрясены самим фактом дерзкого плавания братьев Вивальди в Индию, что впоследствии приписывали им и открытие Азорских островов, и южной оконечности Африки, и Индии, и даже Америки! Нет никаких оснований считать эти утверждения достоверными. Достоверно, увы, только одно – за мысом Джуби все следы отважных братьев теряются…

…В 1455 г. генуэзец Антонио Узодимаре совершил плавание к берегам Гамбии и привез в Европу сенсационное известие: следы пропавшей экспедиции найдены!

«Я нашел здесь одного земляка, – писал Узодимаре. – Как я полагаю, он один из потомков людей с тех галер Вивальди, которые отплыли 170 лет назад. Он сказал мне это сам… кроме него, никого из тех потомков в живых не осталось». По словам Узодимаре, галеры братьев Вивальди дошли вдоль берегов Африки до Гвинеи. Здесь одно судно село на мель, но другое двинулось дальше и дошло до «эфиопского государства Мена», где генуэзские моряки были взяты в плен. Далее относительно правдоподобный рассказ Узодимаре приобретает фантастический характер: «государство Мена», оказывается, было не чем иным, как пресловутым райским «царством пресвитера Иоанна». Этот фантастический характер сообщения Узодимаре заставил позднейших исследователей выплеснуть вместе с водой и ребенка – они напрочь отказались признавать рассказ Узодимаре за достоверный. Хотя если разобраться – что такого странного он рассказал? «Сухой остаток» его сообщения – это то, что галеры Вивальди потерпели крушение у берегов Западной Африки, а участники экспедиции были взяты в плен «эфиопами», то есть неграми.

С этим мнением совпадают и воззрения многих европейских географов Средневековья и Нового времени. Француз Гравье, а за ним его соотечественник Ла-Ронсьер полагали, что один корабль Вивальди погиб где-то у побережья Сенегала, а второй – в устье реки Сенегал. Впрочем, итальянец Ринальдо Каддео утверждал, что братьям Вивальди, вероятно, удалось обогнуть Африку с юга. Свое предположение он обосновывает поразительно правильным изображением очертаний африканского материка на ряде карт, составленных после 1300 г. Но если никто из экспедиции братьев Вивальди не вернулся, откуда тогда очертания Африки стали известны европейцам? И не случайно, может быть, Дж. Боккаччо, например, считал (около 1300 г.) возможность плавания вокруг Африки чем-то само собой разумеющимся, когда писал: «Западное (Атлантическое) море является частью Эфиопского». На современном языке это означает, что Атлантический океан является частью Индийского.

Вид на порт Генуи, откуда вышли корабли братьев Вивальди

А факт, что сын Вивальди отправился искать отца на побережье Восточной Африки, – разве это не говорит о том, что Корлеоне знал, что экспедиция пойдет вокруг материка?

Как бы то ни было, бесспорным является то, что после 1291 г. (года плавания Вивальди) никогда уже больше не сомневались в том, что Африку можно обогнуть с юга. Отчаянно смелое плавание братьев Вивальди было, как считают исследователи, «преждевременным и рискованным предприятием, которое потерпело неудачу». Но они первыми из европейцев Средневековья попытались открыть морской путь в Индию вокруг Африки и заслужили этим вечную славу.

 

Мираж Золотой реки

«В день Святого Лаврентия, 10 августа 1346 г., судно Жакме Феррера вышло в плавание к Золотой реке». Эта надпись на карте, помещенной в Атласе Медичи от 1351 г., – практически все, что мы знаем о загадочной экспедиции каталонского моряка Жакме Феррера. Другие источники добавляют немногое: известно, например, что Феррер вышел в путь с острова Майорка. Плавание Феррера во многом являлось знаковым событием для средневековой Европы: это была одна из первых попыток достичь тех неведомых земель, слухи о которых все чаще и чаще приходили в Европу и которые в итоге дали толчок эпохе Великих географических открытий.

Одной из этих будоражащих воображение легенд было давнее предание о Золотой реке. О ней рассказывал еще Геродот. По его словам, жители Карфагена вели торговлю золотом с жителями атлантического побережья Африки, расположенного южнее Марокко. Позднее арабский географ Идриси сообщил, что купцы из Магриба ездят за золотом вдоль побережья Атлантического океана в какой-то пункт, расположенный в четырех днях пути от марокканского города Сафи. Достигнув реки Уэд-Дра, в древности известной под именем Ликсос, купцы сворачивали в ее долину и попадали по ней в таинственные золотоносные области, расположенные где-то в глубине Африки. По этой причине река Уэд-Дра также получила наименование Золотой, хотя на ней никогда не добывали золота. На Каталонской карте мира (1375 г.) стоит пометка, поясняющая роль Золотой реки: «Долина Дера (Уэд-Дра). Через эту область проходят купцы, направляющиеся в страну негров». Там, в глубине материка, лежала сказочно богатая золотом империя Мали, путь к которой знали только мусульманские купцы. Христианам в эту страну ход был закрыт: еще в 1050 г. правители Мали приняли ислам, и с тех пор их двери были открыты только для купцов-единоверцев. И тогда в среде португальских, а затем испанских и итальянских моряков поползли слухи о том, что где-то на побережье Африки, если плыть вдоль него к югу, расположено устье той самой золотоносной реки – Рио-де-Оро, – которая течет через земли богатого африканского правителя и несет вместе с илом золотой песок и самородки. Слухи ширились, обрастая все новыми подробностями, и, наконец, в 1346 г. от берегов Майорки отчалило судно каталонского моряка Жакме Феррера. Он вел свой корабль на поиски заветной Золотой реки… Стоить отметить, что каталонцы в те времена являлись вторыми, после итальянцев, признанными мореходами Европы, добившимися больших успехов в области навигации. Так что экспедиция Феррера опиралась на длительный опыт кораблевождения и имела все шансы на блестящие результаты.

Неизвестно, достиг ли Феррер Золотой реки. Полное отсутствие каких-либо упоминаний о плавании Феррера в позднейших хрониках позволяет сделать вывод о том, что либо результаты этой экспедиции были плачевны и о них даже не стоило говорить, либо ее участники пропали без вести. Второе предположение более вероятно. А название Золотой реки до сих пор сохраняется на географических картах: спустя много лет после исчезновения Феррера португальские и испанские моряки назвали этим именем небольшой залив у побережья Вилья-Сиснерос, действительно, напоминающий устье реки. Только золота здесь никакого не оказалось. Но тем не менее эта пустынная, безотрадная местность, почти не имеющая никакой ценности, носит гордое название Рио-де-Оро – «Золотая река» – как напоминание об еще одном географическом заблуждении Средневековья.

 

Жил Эанниш огибает мыс Бохадор

На протяжении 12 лет португальский принц Генрих Мореплаватель (1394–1460) отправлял экспедицию за экспедицией к побережью Западной Африки в надежде отыскать морской путь в далекую Индию, и всякий раз эти экспедиции бесславно возвращались назад. Главным препятствием на их пути служил далеко вдающийся в море мыс Бохадор, расположенный на побережье Западной Сахары, у 26-й параллели. Это место пользовалось у моряков самой дурной славой. Рассказывали, что за этим мысом начинаются совершенно ужасные места, совсем необитаемые и непригодные для жизни, где стоит невыносимая жара. Побережье там выжжено солнцем, занесено песками и буквально кишит змеями, море мелкое и несудоходное, а течение при этом столь сильное, что корабль, который обогнет мыс, уже никогда не вернется назад… Убеждение в непреодолимости этого препятствия было столь распространено, что многие считали мыс Бохадор чуть ли не «пределом мира», установленным по произволению небес. В прежние времена, однако, находились смельчаки, отваживавшиеся обойти «проклятый мыс» (это произошло, например, во время канарской экспедиции Жана Бетанкура в 1402 г.), и привезенные ими глухие сведения о землях, лежащих к югу, подогревали интерес принца Генриха.

Генрих Мореплаватель

В 1433 г. принц снарядил в плавание к мысу Бохадор судно, капитаном которого он назначил своего щитоносца Жила Эанниша. Охваченный тем же страхом, что и другие, Эанниш сумел дойти только до Канарских островов, после чего поспешил вернуться назад. После этого Генрих имел с ним долгий разговор. увещевая Эанниша приложить все усилия и объясняя, что даже если ему во время этого плавания ничего более совершить не удастся, то и содеянного будет достаточно… На следующий год Генрих вновь отправил Эанниша в плавание, строго-настрого приказав ему во что бы то ни стало обогнуть мыс.

Как пишет хронист, «инфант был человеком весьма авторитетным, и его мнение, как бы мягко оно ни было выражено, производило большое впечатление на серьезных людей». Жил Эанниш отправился в плавание, достиг мыса Бохадор, пренебрегая всеми опасностями, благополучно обогнул «предел мира» и обнаружил, что дело обстояло совсем не так, как изображалось по слухам. Он отважился даже пройти несколько южнее «проклятого мыса», а затем вернулся в Лиссабон в целости и сохранности, был с почетом принят инфантом и удостоен почестей и даров. Благополучное преодоление мыса Бохадор имело особенно важное значение потому, что оно укрепило веру португальцев в свое навигационное искусство. Так была разрушена самая непреодолимая преграда, мешавшая осуществлению исследовательских замыслов принца. Но страх перед неведомой далью преодолевался медленно. Мистический ужас, который вселял в души людей «пояс жарких земель», полностью развеялся только в 1446 г., когда еще южнее, у мыса Зеленого, вместо ожидаемой бесконечной пустыни снова появилась зеленая растительность. Это открыло португальцам путь к Гвинейскому заливу.

 

Африка открывает первые тайны

Встреча венецианца Альвизе Кадамосто с португальским принцем Генрихом Мореплавателем произошла при обстоятельствах случайных и оказалась судьбоносной. «Я был молод, – вспоминал Кадамосто, – мог прекрасно переносить трудности, страстно желал поглядеть на мир и увидеть то, что еще не видал наш народ, а также рассчитывал приобрести почести и богатство».

Очарованный личностью принца – неутомимого исследователя новых земель и соблазненный перспективой щедрого вознаграждения, Кадамосто поступил на службу к Генриху Мореплавателю и 22 марта 1455 г. вышел в море на поиски полулегендарной реки, поднявшись по которой можно попасть во владения таинственного «священника Иоанна», правителя «Африканской Индии» (Эфиопии). А уж оттуда рукой подать до Индии настоящей – так, по крайней мере, рассуждали тогдашние европейские географы.

Памятная монета с изображением прославленного португальца, принца Генриха Мореплавателя

Кадамосто направил свой корабль сперва к Канарским остовам, а затем пошел вдоль африканского побережья, скрупулезно записывая все сведения о ветрах, течениях, местах высадки и встречах с местными жителями. Пройдя острова Зеленого мыса, корабли Кадамосто достигли страны народа джадофо. Дружелюбно встреченный туземцами, венецианец вспоминает о том, с каким удивлением негры рассматривали белого человека: и мужчины и женщины подходили поглядеть на меня, будто на чудо… Моя одежда удивляла их не меньше, чем белая кожа… некоторые трогали меня за плечи и за руки и терли меня слюной, чтобы узнать, не выкрашен ли я белой краской или это действительно мое тело, и, убедившись, что это так, раскрывали от удивления рты».

Кадамосто достиг устья реки Гамбия, но сумел подняться по ней только на несколько миль: население здесь было более агрессивно, начались непрерывные вооруженные стычки. Пришлось повернуть обратно. На следующий год венецианец на двух кораблях снова вышел в путь. Это второе плавание ознаменовалось важным открытием: у западного побережья Африки был обнаружен архипелаг Зеленого Мыса. Этот произошло 25 июля 1456 г. и стало самым важным результатом плаваний Кадамосто. Более удачным оказалась и попытка подняться вверх по река Гамбия, хотя ни «священника Иоанна», ни золота, о котором рассказывали мусульманские купцы, найти не удалось. Из своего плавания Кадамосто привез массу всяческих диковинок, включая засоленную слоновью ногу, и множество богатых впечатлений, талантливо описанных им в мемуарах. Кадамосто подробно рассказывает обо всем, что видел в пути: о необычайно длинных туземных веслах с круглыми лопастями, об одежде туземцев, о татуировках и способах охоты на слонов, о бегемотах и гигантских летучих мышах и о многих других диковинах, которые ему довелось увидеть.

В 1463 г., спустя три года после смерти принца Генриха, путешественник вернулся в Венецию. Дом, где он жил, до сих пор стоит на Большом канале, около моста Риальто. На нем можно увидеть памятную доску с надписью: «Здесь родился Альвизе да Кадамосто. Он открыл острова Зеленого Мыса и показал португальцам путь в Индию».

 

Вверх по Гамбии

По пути во владения таинственного «священника Иоанна», открытому Кадамосто, спустя два года попытался пройти португалец Диогу Гомиш. Рассчитывая попасть в Эфиопию («Африканскую Индию»), участники экспедиции даже захватили с собой в качестве переводчика какого-то выходца из Абиссинии по имени Иаков. Выполняя поручение принца Генриха Мореплавателя, Гомиш в 1457 г. на трех каравеллах отплыл от берегов Португалии, достиг устья реки Гамбия и смело двинулся вверх по течению. Ему удалось достичь Кантора, большого торгового поселка на реке, и завязать отношения с местными жителями. От них он узнал о стране золота, лежащей в глубине материка (речь шла об африканской империи Мали). В эту страну «приходят за золотом караваны верблюдов и дромадеров с товарами из Карфагена и Туниса, Феса и Каира, а также из всех сарацинских стран». Другие, еще более важные сведения касались земель, расположенных к югу от реки Гамбия. По словам местных жителей, далеко на юг простираются горы под названием Сьерра-Леоне, со склонов которых стекает множество больших и малых рек, одни из них текут на запад, а другие – на восток. Из этих рассказов Гомиш с удовлетворением заключил, что Африканский континент тянется далее на юг… Он назвал эти пока не исследованные земли «Южной Эфиопией», и это название продержалось на картах до 1480-х гг. Почти до этого же времени сохранялось заблуждение, что побережье этой страны (которую вскоре стали называть Гвинеей) является югом Африканского континента. А надежда попасть по течению Гамбии в вожделенные страны – «золотую империю» Мали и «Африканскую Индию», расположенные в глубине Черного континента, – продержалась еще ряд десятилетий.

Португальская почтовая марка, выпущенная в честь Диогу Гомиша

 

От Гвинеи до Намибии

Одна экспедиция за другой уходила к берегам Западной Африки, выполняя волю португальского принца Генриха Мореплавателя: во что бы то ни стало достичь «Африканской Индии». Завет принца стремились исполнить и его последователи. Шаг за шагом осваивали португальцы все новые и новые мили африканского побережья, успехи чередовались с неудачами, рвение исследователей то затухало, то разгоралось вновь. Решающий прорыв связан с именем Диогу Кана.

В декабре 1481 г. большой флот вышел к берегам Гвинеи, где португальцам предстояло основать базу для дальнейшего продвижения на юг. Выполнив это поручение короля, командующий флотом Диогу Кан смело двинулся дальше – сперва на восток, а потом на юг. Ему удалось пройти вдоль всего побережья Гвинейского залива, достичь устья Конго и подойти к берегам Анголы, где он завязал связи с местным народом «эфиопов» и услышал новые рассказы о великом вожде «Африканской Индии», живущем где-то в глубинах континента. Казалось, что желанная цель невероятно близка, но возможности экспедиции уже были исчерпаны. Отметив крайнюю точку своего продвижения – мыс Санта-Мария – каменным столбом с высеченным на нем португальским гербом, Диогу Кан вернулся в Лиссабон, привезя своему королю титул «повелителя Гвинеи». Король не остался в долгу – он посвятил отважного мореплавателя в рыцари и назначил ему огромное по тем временам годовое жалованье. При королевском дворе ликовали: до Индии уже рукой подать! Именно это обстоятельство заставило короля отказаться от предложения Колумба, как раз в это время появившегося в Лиссабоне с предложением достичь Индии кратчайшим путем – через Атлантику…

Осенью 1484 г. Диогу Кан на двух кораблях вновь вышел в море. Король дал ему приказ: «Зайти за столбы, которые поставил в Африке Геркулес, и по возможности все время держать курс на полдень и на восход солнца». Пройдя вдоль всего побережья Анголы, Кан открыл неизвестный ранее юго-западный берег Африки и добрался до мыса Кросс в Намибии. Отсюда корабли экспедиции неожиданно повернули назад и в 1486 г. вернулись в Лиссабон, увы – без своего капитана. Точная судьба Диогу Кана неизвестна – по-видимому, он скончался во время плавания. За два рейса к берегам Африки отважный моряк открыл и исследовал около 1450 миль береговой линии, тем самым подтолкнув к решительным действиям своих великих последователей – Бартоломеу Диаша и Васко да Гаму. По мнению американского исследователя Дж. Бейкера, именно на долю Диогу Кана «выпала честь открытия африканского морского побережья, что являлось большим достижением».

Камень с рисунком и надписью, сделанными Диогу Каном

 

Добрая надежда

Бартоломеу Диаш был одним из лучших португальских моряков того времени. Король ожидал от него столь многого, что даже заочно наградил его «с учетом услуг, которых мы от него ожидаем». Именно на Диаша была возложена обязанность завершить труды, начатые Диогу Каном.

Как только корабли Диогу Кана, потерявшие своего капитана, возвратились на родину, король Жуан II распорядился немедленно снарядить новую экспедицию. Во главе ее он поставил Диаша. В августе 1487 г. два (по другим сведениям – три) корабля под его началом вышли в море и двинулись курсом на юг. Их путь был нелегок. Пройдя мыс Кросс, маленькая флотилия оказалась в совершенно неизведанных водах. Миновав 29-ю параллель, корабли Диаша были вынуждены в течение 13 дней с зарифленными парусами бороться с сильным встречным ветром и штормом. Португальцев отнесло далеко на запад, и когда шторм наконец утих, они были вынуждены взять курс на восток, чтобы найти потерянные из виду берега Африки. День проходил за днем, а земля все не появлялась. Моряки были удивлены: куда же исчез огромный континент, простирающийся на многие сотни миль с севера на юг? Обеспокоенный Диаш приказал повернуть на север. Наконец, впереди показалась долгожданная земля, и 3 февраля 1488 г. португальские корабли бросили якоря в бухте, которую они назвали Ангра-душ-Вакейруш – бухта Коровьих Пастухов, из-за обилия видневшихся на берегу стад, которых пасли негры-пастухи. Завязать с ними отношения не удалось, однако португальцы заметили, что берег неизвестной земли тянется не с севера на юг, а с запада на восток. Неужели они прошли оконечность Африки? Диаш решительно двинулся на восток. Побережье все круче и круче поворачивало к северу, и вскоре португальцы достигли бухты Алгоа (там, где сейчас располагается столица Мозамбика – Мапуту). Диаш открыл путь в Индийский океан и ясно осознавал это открытие. Однако идти дальше не было никакой возможности: ресурсы экспедиции были исчерпаны, матросы находились на грани бунта. С тяжелым сердцем Диаш отдал приказ повернуть назад.

Корабли европейцев у мыса Доброй Надежды

На обратном пути португальцы обогнули острый, далеко вдававшийся в море мыс, обозначавший южную оконечность Африки, не доступный на протяжении стольких столетий. По пути на восток моряки, унесенные в море штормом, обогнули этот мыс, даже не заметив его. В память о перенесенных испытаниях Диаш назвал это место мысом Бурь, а позднее король Жуан II переименовал его в мыс Доброй Надежды – в ознаменование того, что отныне появилась надежда найти долгожданный путь в Индию.

Пройдя на 2300 километров дальше, чем Диогу Кан, Бартоломеу Диаш оказался на пороге великого открытия. Спустя 10 лет его труд завершил другой великий мореплаватель – Васко да Гама. А плавание Диаша породило только великую надежду, в память о которой и был назван знаменитый мыс. По злой иронии судьбы именно вблизи этого мыса Диаш спустя 14 лет нашел свою смерть: его корабль, шедший в составе эскадры Педро Альвареша Кабрала в Индию, погиб здесь во время жестокого шторма.

 

Из Европы в Индию и обратно

Осуществить мечту нескольких поколений мореплавателей – достичь далекой Индии – посчастливилось португальскому моряку по имени Васко да Гама. Именно ему король, вдохновленный открытиями Диогу Кана и Бартоломео Диаша, летом 1497 г. поручил отправиться во главе эскадры из четырех кораблей к далеким берегам сказочной страны.

Утром 8 июля корабли вышли из гавани Лиссабона. Через 12 дней они достигли островов Зеленого Мыса. До 10º с. ш. корабли португальцев держались у берега, но затем повернули в открытое море, описав огромную дугу в южной части Атлантического океана и пройдя на расстоянии 1000 километров от Южной Америки. Взяв курс на восток, 7 ноября эскадра бросила якоря в бухте Санта-Елена (Юго-Западная Африка). Пройдя отсюда вдоль побережья Африканского континента, в конце ноября корабли обогнули мыс Доброй Надежды. В устье Замбези они получили первые сведения о больших торговых городах, расположенных к северу отсюда. В апреле корабли миновали берега Мозамбика и достигли сперва Великой Килвы, за затем Момбасы и Малинди – оживленных гаваней на побережье Восточной Африки, откуда начинался большой морской торговый путь в Аравию и Индию. Общепринятым языком местных торговцев был арабский, что неудивительно – арабские купцы торговали с побережьем Восточной Африки на протяжении нескольких столетий. В Малинди португальцы наняли арабского штурмана, который взялся провести их в Индию. Но им пришлось очень долго ждать попутного муссона. Выйдя наконец в море, корабли Васко да Гамы сначала шли вдоль берегов Сомали, а потом при устойчивом попутном ветре взяли курс на северо-восток. 20 мая 1498 г., спустя 10 месяцев и 14 дней плавания, португальцы вошли в гавань Каликута (ныне – Кожикоде). Мечта многих поколений европейцев сбылась: морской путь в Индию был открыт! Это произошло всего шесть лет спустя после того, как Колумб, отправившись на запад, открыл неведомую землю, которую счел Индией, но которая оказалась Америкой…

Васко да Гама прибывает в Каликут (Кожикоде), Индия. 20 мая 1498 г.

Обратный путь в Португалию пролегал почти по тому же маршруту, каким Васко да Гама добирался до Каликута. Спустя 26 месяцев после начала своего путешествия корабли Васко да Гамы бросили якорь в устье реки Тежу, и отважный путешественник представил глазам восхищенных соотечественников большой груз золота и серебра, привезенный из далекой страны. Надо ли говорить, что его возвращение стало национальным триумфом, а сам Васко да Гама был щедро награжден королем? По следам Васко да Гамы пошли новые поколения европейских мореплавателей – сперва португальских, потом голландских, английских, французских… Границы ойкумены расширились до невероятных размеров, а сказочная Индия, долгое время служившая источником легенд, в одночасье стала реальностью.

 

Из Португалии в Индию через… Америку

Весной 1500 г. из Португалии в Индию отправился большой – целых 13 кораблей – флот. В составе экспедиции насчитывалось около полутора тысяч матросов и солдат, а одним из кораблей командовал прославленный мореплаватель Бартоломеу Диаш. Однако возглавил экспедицию не он, а 33-летний придворный Педру Алвареш Кабрал, которому прочили большое будущее. Ожидалось, что в случае успеха карьера молодого вельможи резко пойдет вверх.

Экспедиции предстояло идти тем же маршрутом, каким уже прошел Васко да Гама. Войдя в Гвинейский залив, Кабрал, следуя инструкциям первопроходца, повел корабли на запад, в обход встречных ветров, дующих у африканского берега. Однако корабли Кабрала взяли на запад слишком далеко и совершенно неожиданно для себя оказались у берегов Бразилии. Стало ли это открытие результатом слепого случая или результатом тайного плана, сейчас уже и не скажешь. Сам Кабрал уверял, что его корабли просто отнесло от правильного курса, и в этих словах нет ничего невероятного: ветры и течения в средней части Атлантического океана действительно часто увлекают парусные суда на запад. А если вдобавок к ним присоединился шторм, то вполне можно допустить, что португальцев против их воли отнесло к берегам Бразилии. С другой стороны, существуют свидетельства того, что португальцы догадывались, а может быть, и знали наверняка о существовании земли за океаном (приблизительно там, где находится Южноамериканский континент), и потому Кабрал сознательно пустился на ее поиски. Как бы то ни было, 24 апреля 1500 г. корабли португальцев подошли к побережью Бразилии. Высадившись на берег, Кабрал окрестил открытую им землю Землей Истинного Креста и провозгласил ее владением португальской короны.

Несколько ранее Кабрала испанский мореплаватель Висенте Яньес Пинсон уже достиг бразильского берега, но начальник португальской экспедиции об этом не знал. Вполне сознавая важное значение сделанного им открытия, Кабрал отрядил в Лиссабон один из своих кораблей, чтобы известить короля. Между тем экспедиция, проведя 10 дней у берегов Бразилии, вновь взяла курс на юго-восток и направилась к мысу Доброй Надежды. Здесь португальцев поджидал ужасный шторм. Он унес на морское дно четыре корабля, включая тот, которым командовал Бартоломеу Диаш. Вырвавшись из объятий стихии, оставшиеся корабли Кабрала благополучно добрались до Индии…

Педру Алвареш Кабралвступает во владение Бразилией. Иллюстрация XIX в.

Вернувшись в Лиссабон в 1501 г., эта вторая индийская экспедиция португальцев привезла большой груз золота и пряностей, однако по не вполне ясным причинам ее руководитель вскоре попал в опалу. Трудно с достоверностью сказать, что именно не понравилось королю, ведь плавание Кабрала в целом можно считать удачным: несмотря на потерю четырех кораблей, были не только установлены прочные торговые связи с Индией, но и открыт новый огромный континент, богатства которого оказались несравнимы с богатствами прежней «страны чудес».