Да хоть пять испытаний, если сразу после этого меня обещают перебросить домой.

Хотя стоп. Ни к чему перегибать палку и просить больше положенного. Одно так одно. Не надо мне пять и дальше. К тому же, судя по опыту, на фантазиях местного народца запросто можно многоблочные диагнозы бацать. Раз такие заковыристые соревнования придумывают.

‒ И потом сразу домой? ‒ с надеждой спрашиваю я.

‒ Мне бы хотелось, ‒ бурчит Ярый.

Он поднимается на ноги и принимается бродить по аудитории вдоль шкафов. Наблюдаю за тем, как он напяливает пластины на грудь, руки, колени, размещает чуть ниже пояса. Достает из ящика «маску сварщика».

Э-э-э… Как-то это все напоминает подготовку к основательной обороне от атак Малявы.

Но зачем?

‒ Вы что, от моего песика собираетесь защищаться?

‒ Все еще его песиком называешь? ‒ ворчит Ярый, поправляя пластины. ‒ После всего? Что тебя смущает, овечка? Имею же я право на защиту. Раз уж ты эту тварь по всему кампусу с собой таскаешь.

В общем, Плюшка прав. Однако даже сильно струхнувший проректор Зофу не экипировался так тщательно, как делает это мой будущий-прошлый наставник. И даже с учетом того, что при торжественном шествии по лестнице Зофу сам нас обогнал и фактически повернулся к Маляве спиной. Правда, все равно пострадал, но уже стараниями Радика с его пинательными навыками.

Подозрительно…

«Не верь ему», ‒ слышу я чей-то шепот.

Жжение под ключицей на мгновение становится сильнее. Неужели Дуля бузит?

Открываю рот, чтобы втихушку задать уточняющий вопрос моей говорливой метке, и тут же его захлопываю, потому что профессор Ярый усердно машет руками, подзывая меня к двери в углу аудитории.

‒ Топай сюда, ‒ зовет мужчина, нетерпеливо перекатываясь с пятки на носок и обратно. ‒ Демоническую тварь оставь на табуретке.

‒ Радик ‒ стул, ‒ поправляю я, внимательно рассматривая темную дверную створку.

‒ Ты и ущербному результату чьей-то магической ошибки имя дала? ‒ Ярый закатывает глаза. ‒ Собираешь всякий мусор. Смотри, аукнется тебе твоя глупость.

Угрожает? Вроде и нет. Интонации не те.

Но Дуля не советует ему верить. Решаю, что шепот принадлежал смайлику, потому что вроде больше и некому со мной подсказками делиться. Вот только метке я тоже не особо склонна верить. Хотя бы из-за того, что Дуля меня с территории академии отпускать не желал, а Плюшка спит и видит, как бы меня побыстрее спровадить.

Короче говоря, оба у меня не в доверии. Но шанс улучшить свою ситуацию на данный момент весьма заманчив.

‒ Идешь? ‒ раздраженно спрашивает профессор и приоткрывает створку. ‒ Я отправлю тебя на занятие. Или передумала возвращаться домой?

‒ Нет, не передумала. ‒ Делаю малюсенький шаг по направлению к нему.

‒ Тварь с рук спусти. Ей не место в изоляции.

Сразу вспоминаю клетку, в которую хотели засунуть моего щенка. Верно, не место ему там. Наверняка щенок в аудитории, полной студентов, будет не слишком хорошо себя чувствовать.

Усаживаю Маляву на Радика. Псинка приподнимает мордочку и таращит на меня обсидиановые глаза.

‒ Присмотри за Радиком, ‒ даю я ему наставление.

Ох, что-то мне неспокойно. Левая филейка аж горит. То ли предчувствие, то ли Дуля-паразит забрался в запретную зону.

‒ А мне Эни… Энильлили не стоит подождать? ‒ задаю вопрос, понимая, что сознательно оттягиваю момент.

‒ Собираешься и дальше докучать парню? Еще больше проблем создать хочешь? Ему и так тебя навязали. Впрочем, как и мне.

Эх, прямо куски от моего самолюбия отгрызает. И гордостью закусывает. Конечно же, мне не хочется утомлять Эни еще сильнее, поэтому уверенно топаю прямо к двери, напрочь игнорируя беспокойный отбойный молоточек в голове.

За створкой кромешная тьма. Хоть бы фарами кто помигал.

‒ А как этот ваш телепорт действу… ух!

Меня пропихивают в дверной проем, словно мешок с крупой на забитую под завязку полку в магазине. Разве что не утрамбовывают вдогонку. Дверь захлопывается. Не успеваю повернуться к оставшейся полоске света, как уже оказываюсь в абсолютной темноте.

Щелкает замок. Отзвук проносится где-то вдали, словно из-под водяного слоя.

Отлично. И чего я ожидала? Интуиция вопила, внутренний голос выл сиреной, а ноги вообще стремились дать по газам — правда в противоположную сторону.

А что же сделала я? Все равно влезла туда, где было больше всего транспарантов с надписями «опасность», «шарахнет», «ухайдокнет», «суйся на свой страх и риск» и «в похоронном бюро нынче скидоны».

Вытягиваю руки вперед, а потом развожу в стороны. Ничего. Вокруг простор. И тишина бьет по восприятию.

— И где я? — задаю вопрос с предельной громкостью. Это для того, чтобы монстры в темноте не теряли ни мое, ни свое время, и пришли уже мной закусывать. Может, при близком контакте сумеем достичь результативной договоренности.

— Точно по центру рунного перехода, красотуля, — скрипуче поясняет Дуля.

Сияние от смайлика освещает пространство, но не так далеко, как хотелось бы. Вижу лишь каменный пол под ногами, исчерченный линиями.

— По-моему, меня сейчас запульнут куда угодно, но не в студенческую аудиторию, — задумчиво говорю и задираю голову, чтобы рассмотреть потолок.

Тщетно. Вверху та же тьма.

— Не стоило верить Ялику Ярому, красотуля. — Дуля крадется под рукавом и вырисовывается светящейся рожицей на моей ладони.

— Это я уже слышала. — Встряхиваю рукой. — Если уж начал предупреждать, то вещай четче.

Вокруг меня загорается круг. По прочерченным линиям скачут беловатые искорки, складывающиеся в сложный рисунок прямо под подошвами моих тапок.

— Руны перехода активируются, — бодро сообщает Дуля.

— А, может, меня все же отправят куда надо? — Инстинктивно сгибаю ноги в коленях, чтобы пережить предполагаемый перелет с минимальным уроном.

— Сомневаюсь, красотуля. — Между словами Дуля успевает подхихикивать. Смайлику, видать, нравятся все эти искры и поднимающийся со стороны пола ветер.

Я вот тоже сомневаюсь. Недаром же профессор Ярый обеспокоился тем, чтобы мы с Малявой разделились. Если подумать, то сейчас я совершенно беззащитна. Не на паразита же надеяться.

— Ты похожа на его великую любовь, — вдруг сообщает Дуля.

— А? — приближаю руку со смайликом поближе к лицу, чтобы создать с ехидной мордуленцией зрительный контакт. Вокруг уже начинает бушевать маленький буран. Позволяю ветру приподнять меня на носочки.

— На чью любовь? Ярого?

— Ага. — Дуля лыбится с еще большим энтузиазмом. — Она сбежала с красивым эльфом. И он затаил обиду.

Чего-чего? Бред несусветный. Надеюсь, эта атрофированная родинка сочиняет на ходу. Откуда ей знать такие подробности? Да и запирать меня в темном помещении из мести какой-то там любимой пассии?

Чушь.

Дуля внезапно исторгает лучи, и в воздухе проявляется изображение, будто картинка от проектора на стене.

— Это она!

— О…

Бывшая дама сердца Ярого не то чтобы не красавица… В общем, она усыпанная мелкими бородавками зеленая гоблинша. С кудряшками. С длинным носом, под конец загнутым вниз крючком, и вытянутыми ушами.

Кудрявая и зеленая, блин, гоблинша!

И с какой стороны я на это чудо похожа?! По ходу дела, я всегда была слишком высокого мнения о себе. А тут, оказывается, вон он какой — южный лось.

Яркая вспышка заставляет меня зажмуриться. И первое, что вижу, открыв глаза, — это блестящие прутья клетки.