Я вижу мертвых. Постоянно. Посреди улицы, на пляже, в магазинах, в ресторане, в школе на переменке, в очереди на почте, около врачебных кабинетов — только не у зубного. В отличие от тех призраков, которых показывают в кино и по телевизору, они меня совсем не беспокоят, не пристают, не просят о помощи и не останавливаются поболтать. Максимум — улыбаются и машут рукой, если заметят, что я их увидела. Им нравится, когда их видят, как и большинству людей.

Но голос, который раздался у меня в комнате, определенно принадлежал не призраку. И не Райли. Это был голос Деймена.

Так что все это совершенно точно мне приснилось.

— Привет!

Он улыбается, усаживаясь на свое место рядом со мной. Звонок только что прозвенел, но в классе мистера Робинса это все равно, что прийти до начала урока.

Я киваю в ответ — надеюсь, что рассеянно и равнодушно. Лишь бы он не догадался, что я уже вижу его во сне.

— Славная у тебя тетя. — Деймен смотрит на меня, постукивая по парте шариковой ручкой.

Тук-тук. Тук-тук-тук. Жутко действует на нервы.

— Да, замечательная, — тихо отвечаю я, мысленно проклиная мистера Робинса за то, что он опять задержался в учительском туалете. Спрятал бы уже свою фляжку и шел работать!

— Я тоже не живу с родителями, — говорит Деймен.

От звука его голоса в комнате мгновенно наступает тишина. Тишина у меня в мыслях, а он все крутит ручку, балансирует ею на кончике пальца, и ведь не роняет.

Сжав губы, нащупываю плейер в потайном кармашке. Очень будет невежливо, если я включу музыку и отгорожусь от Деймена?

А он прибавляет:

— Я официально освобожден от родительской опеки, живу самостоятельно.

— Серьезно? — спрашиваю я, хоть и решила разговаривать с ним как можно меньше. Просто я никогда еще не встречала человека, которого освободили от родительской опеки, и всегда думала, что жить одному, без родителей, ужасно одиноко. Правда, если посмотреть на его машину, одежду и встречи с роскошными девушками по пятницам в модном ресторане, то живется ему не так уж плохо.

Он кивает:

— Серьезно.

И стоит ему замолчать, как я начинаю слышать яростный шепот Стейши и Хонор — они обзывают меня чокнутой и разными другими словами, еще похуже.

А Деймен, улыбаясь, подбрасывает авторучку, и она, описав неторопливую восьмерку в воздухе, приземляется снова ему на палец.

— А твои родные где? — спрашивает он.

Странно все-таки, как все звуки то включаются, то выключаются, то включаются, то выключаются — словно какая-то безумная игра в «музыкальные стулья», в которой лишней всегда остаюсь я.

— Что? — прищуриваюсь я.

Меня отвлекает ручка — она повисла в воздухе между мной и Дейменом. Тем временем Хонор высмеивает мою манеру одеваться, ее бойфренд поддакивает, а про себя думает — почему Хонор не одевается так, как я? От этого мне ужасно хочется натянуть на голову капюшон, включить плейер и заглушить их всех напрочь. Всех, в том числе и Деймена.

Особенно Деймена.

— Где живут твои родители? — спрашивает он снова.

Пока он говорит, я закрываю глаза: блаженные, слишком короткие мгновения тишины. Потом опять открываю и смотрю прямо ему в лицо.

— Нигде. Они умерли, — отвечаю я, и тут в класс входит мистер Робинс.

* * *

— Прости, пожалуйста.

Деймен смотрит на меня через стол, а я озираюсь — не идут ли Хейвен и Майлз. Я только что открыла свой пакетик с завтраком и обнаружила между сэндвичем и чипсами красный тюльпан. Тюльпан! Совсем как тогда, в пятницу. Я уверена, что это дело рук Деймена, хоть и не понимаю, как он ухитрился. Меня беспокоят не столько эти странные фокусы, дело в другом — в том, как он смотрит на меня, как говорит, какие чувства пробуждает во мне…

— Насчет твоих родителей… Я не знал…

Я упорно смотрю на бутылку с соком, верчу крышечку туда-сюда. Ну что он никак не отвяжется?

— Не люблю об этом говорить.

— Я знаю, каково это — потерять человека, который тебе дорог, — шепчет он и, протянув руку через стол, кладет ее на мою ладонь.

От него исходит такое тепло, такое спокойствие и надежность… Закрываю глаза и позволяю себе насладиться этим ощущением покоя. Как хорошо слышать только то, что он говорит, а не то, что он думает! Как будто я самая обычная девчонка… рядом с далеко не самым обычным парнем.

— Э-э, прошу прощения…

Я открываю глаза и вижу Хейвен. Ее прищуренные желтые глаза неотрывно смотрят на наши руки.

— Извините, что помешала!

Я быстро отдергиваю руку и прячу ее в карман, словно что-то постыдное — что-то такое, чего никто не должен видеть. Хочется оправдываться, объяснять, что все это ничего не значит, но понимаю, что бесполезно. В конце концов, не придумав ничего другого, спрашиваю:

— А где Майлз?

Хейвен, скорчив гримаску, садится рядом с Дейменом. От злости ее аура из ярко-желтой превращается в темно-красную.

— Майлз общается по Интернету с очередным виртуальным возлюбленным с ником Озабоченный-307. — Хейвен возится с кексиком, старательно не глядя на меня. Зато она смотрит на Деймена и спрашивает: — Ну, рассказывайте, как провели выходные?

Я пожимаю плечами. Ясное дело, она обращается не ко мне.

Хейвен пробует глазурь кончиком языка. Она всегда так делает, хотя я еще ни разу не видела, чтобы она забраковала какой-нибудь кекс. Удивительное дело — Деймен тоже пожимает плечами. Когда я его в прошлый раз видела, уик-энд ему явно предстоял куда более увлекательный, чем мне.

— А у меня, сами понимаете, вечер пятницы прошел отвратительно. В основном пришлось без конца подтирать за Остином рвоту, потому что экономка уехала в Вегас, а родители не удосужились вернуться домой из — ну, черт его знает, где они там были. Зато в субботу я оторвалась по полной! Нет, серьезно, наверное, лучшая ночь в моей жизни! Я бы вас обязательно пригласила, только меня саму позвали в последнюю минуту.

Она кивает и наконец-то снова удостаивает меня взглядом.

— Куда ты ходила? — спрашиваю я небрежно, хотя перед моим мысленным взором уже возникла картинка какого-то мрачного и страшноватого помещения.

— В совершенно потрясающий клуб! Меня пригласила одна девчонка из группы.

— Из которой? — спрашиваю я, поднося к губам бутылку с соком.

— Субботней, для эмоционально зависимых, — улыбается Хейвен. — В общем, эта девочка, Эванджелина, очень тяжелый случай. Она, что называется, донор.

— Кого там называют донором? — встревает Майлз, положив смартфон «Сайдкик» на край стола и усаживаясь рядом со мной.

— Эмоционально зависимых, — объясняю я.

Хейвен закатывает глаза.

— Да нет, вампиров! Донор — это тот, кто позволяет другим вампирам кормиться собой. Ну, там, пить кровь и так далее. А такие, как я, у них называются «щенок» — потому что я вечно бегаю за ними по пятам. А пить мою кровь никому не позволяю — по крайней мере, пока.

Она смеется.

Майлз берет телефон, просматривает сообщения электронной почты и наконец спрашивает:

— За кем это ты бегаешь?

— За вампирами! Ты слушаешь или нет? В общем, эмоционально зависимая Эванджелина, которая донор, — кстати, имя вампирское, на самом деле ее зовут по-другому…

— А бывают вампирские имена? — Майлз кладет мобильник на стол, но одним глазом все-таки косится на экранчик.

— Конечно!

Хейвен, кивнув, подцепляет пальцем глазурь и облизывает палец.

— А по какому принципу их составляют? Как у стриптизеров — имя первой в вашей жизни собачки или кошии плюс девичья фамилия вашей матери? Тогда меня должны звать Принцесса Славина — спасибо, не надо!

Хейвен тяжело вздыхает, теряя терпение.

— Да нет, совсем не так. Ты пойми, вампирское имя — дело серьезное. А мне свое даже менять не пришлось: Хейвен — естественное имя для вампира, органичное, стопроцентно натуральное, без добавок и консервантов. Я же говорю — темная принцесса! В общем, пришли мы в этот шикарный клуб, где-то в Лос-Анджелесе, называется «Ноктурно» или как-то так…

— «Ноктюрн», — произносит Деймен, сжимая в руке бутылку со своим экзотическим питьем и не отрывая взгляда от Хейвен.

Она кладет на стол кекс и радостно хлопает в ладоши.

— Ура! Хоть кто-то меня понимает!

— Встретили кого-нибудь из бессмертных? — спрашивает Деймен, все так же не отводя взгляда.

— Целую толпу! Народу было — не протолкаться! Даже был ВИП-зал для ковена, а я туда пролезла и посидела у стойки бара с кровью!

— Тебе дали ВИП-карту? — спрашивает Майлз, с дикой скоростью нажимая большими пальцами кнопки смартфона. Он участвует в двух разговорах одновременно.

— Смейся, смейся! Место действительно шикарное. А когда Эванджелина нашла себе парня и бросила меня, я познакомилась с другой девчонкой, даже еще круче. Она, кстати, тоже совсем недавно сюда переехала. Мы с ней, наверное, будем дружить — сходим куда-нибудь и все такое.

— А нас побоку? — притворно ужасается Майлз.

Хейвен делает гримасу.

— Да ну тебя! Во всяком случае, субботу я провела лучше вас. Ну, может, не лучше тебя, Деймен — ты, кажется, тоже развлекаешься на уровне, но, уж точно, лучше этих двоих! — Она показывает на нас с Майлзом.

— А как прошел матч? — Я толкаю Майлза локтем, чтобы отвлекся наконец от своего электронного бойфренда.

— Я понял только, что боевой дух был высок, как никогда, одна команда выиграла, другая проиграла, а я большую часть времени просидел в туалете — отправлял послания этому типу, а он, похоже, просто наглый врун! Вот, смотрите! — Майлз тычет пальцем в экранчик. — Я все выходные просил его прислать фотографию, иначе ни за что не стану встречаться в реале — и вот что он мне прислал! Пижон дурацкий!

Я пытаюсь рассмотреть крошечную картинку. Не понимаю, отчего он так завелся. Спрашиваю:

— Откуда ты знаешь, что на фото не он?

Вместо Майлза мне отвечает Деймен:

— Потому что это моя фотография.