Dare You to Move ~ Switchfoot

Мэдден 

— Сеньор Мэдден, проснитесь! Что-то случилось с девушкой! — сильный акцент Сары резко вырывает меня из сна с Блейк в главной роли.

— Что случилось? С какой девушкой? — отрывистым голосом спрашиваю я. Садясь на постели, я бросаю взгляд туда, где должна быть Блейк, но ее там нет. Мое сердце тут же начинает гулко стучать, и я резко поворачиваю голову к Саре, стоящей рядом с кроватью.

— Поторопитесь, она на лестнице. Я не знаю, что она делает, — повторяет она в панике. — Она плачет и трясется. А еще на ней кровь.

За какие-то доли секунды я вскакиваю с кровати, ничуть не заботясь о том, что из одежды на мне только трусы; мне надо к ней. Немедленно. Я стремглав выбегаю из комнаты и несусь к лестнице. Увидев Блейк, свернувшуюся калачиком внизу на лестничной площадке, я бросаюсь туда. Взяв ее на руки, я усаживаю ее к себе на колени и крепко прижимаю к груди, стараясь вывести из транса, в котором она пребывает.

— Блейк, детка, я здесь. Это я, Мэдден, — мягко говорю я ей на ушко.

Все ее тело дрожит так, как будто она несколько часов провела на холоде, а глаза крепко зажмурены. Тонкая струйка крови спускается из уголка ее рта и течет вниз к подбородку, а щеки все намокли от беззвучных рыданий.

— Блейк! Блейк, милая, очнись, — слегка повысив голос, я начинаю качать ее на руках. Мне отчаянно нужно вырвать ее из забытья, в котором заблудилось ее сознание.

Ее тело резко дергается и мгновенно перестает дрожать. Затем, прижимаясь ко мне лицом, она хватает меня за руки и начинает громко плакать.

— Мне жаль, — рыдает она в моих объятиях.

Понимая, что она пришла в себя, я пробегаю пальцами по ее волосам и целую в макушку, благодаря бога за то, что мне удалось снять чары, околдовавшие ее. Я легко встаю, крепко держа Блейк на руках, и несу ее обратно в свою комнату.

— Шшш, тебе не за что извиняться. Я здесь именно за этим, моя сладкая девочка.

Сара, наблюдавшая всю разворачивавшуюся между нами сцену, уже ждет на лестнице наверху. Легким кивком головы я показываю ей, что позабочусь о Блейк, и пожилая женщина, слегка улыбаясь, сочувственно хлопает меня по руке.

Пройдя прямо в ванную комнату, я с осторожностью ставлю Блейк на пол, чтобы снять с нее футболку и трусики. Я на мгновение оставляю ее, чтобы наполнить ванну теплой водой, надеясь, что это ее успокоит, а затем быстро возвращаюсь обратно. Блейк все еще сидит, прижав ноги к груди и зарывшись лицом в колени. Вид ее хрупкого, израненного тела, бессильно осевшего на холодном полу, разрывает мне сердце. Я не очень хорошо ее знаю, но то, что мне известно, я обожаю. Я прекрасно осознаю, что мне будет трудно не привязаться к ней эмоционально, и я буду стараться изо всех сил сохранять свое «я», но я должен ей помочь. Всего лишь за пару недель она проникла мне под кожу, и сломленная или нет, она моя.

— Блейк, пожалуйста, посмотри на меня. Мне нужно найти, откуда у тебя течет кровь, чтобы мы могли обработать рану, — умоляю я ее.

Блейк медленно поднимает голову и изучающе смотрит на меня сквозь спутанные ресницы. Ее обычно прекрасные голубые глаза сейчас потухли и выглядят отчаявшимися и безжизненными.

— Кажется, я прикусила язык, — скривив лицо от боли, бормочет она.

При этом еще несколько кровавых ручейков стекают из ее рта, и она кладет голову на колени.

Взяв ее рукой за подбородок, я поднимаю ее голову обратно, заставляя Блейк посмотреть на меня.

— Открой рот, чтобы я мог все увидеть.

Она послушно раскрывает рот, чтобы я его осмотрел и определил место повреждения. Несмотря на большое количество крови, глубокая рана хорошо заметна.

— Набери воды и прополощи рот, хорошо?

Безнадежно кивая, она поднимает свою крошечную ручку и касается ею моей голой груди.

— Я испачкала тебя кровью. Извини.

Я опускаю взгляд на ее руку и вижу красное пятно на своей коже, а затем беру ее и целую.

— Перестань беспокоиться обо мне.

Вновь взяв Блейк на руки, я отношу ее к раковине и сажаю на мраморную столешницу. Я наполняю стакан холодной водой из-под крана и передаю его Блейк.

— Пожалуйста, прополощи рот, ради меня.

Она без разговоров берет стакан и гоняет по рту прохладную жидкость, а затем выплевывает разбавленную водой кровь в раковину. Повторив проделанное только что несколько раз, пока, наконец, кровь не исчезает, она ставит стакан рядом с собой.

— Молодец, — одобрительно говорю я. — А теперь давай отнесем тебя в ванну.

Я снимаю с себя единственный предмет одежды. Конечно, я совсем не так представлял себе первый раз, когда она увидит меня обнаженным, но так надо. Бережно держа Блейк на руках, я подхожу к ванне, выключаю вентиль и осторожно ступаю в чашу, почти полную воды. Я потихоньку опускаюсь вместе в ней, и нас со всех сторон окружает теплая вода. Блейк крепко прижимается спиной к моей груди. Откинувшись на холодный фаянс, я облегченно вздыхаю. Хотя я все еще схожу с ума от беспокойства, мне становится легче оттого что я знаю, что с ней сейчас все в порядке.

Несколько минут никто из нас не произносит ни слова, я просто тру ее руки и живот, нежно целуя в макушку, пока она понемногу приходит в себя.

— Вот поэтому у нас ничего не получится, — заявляет она, прерывая молчание.

— Это почему? — спрашиваю я.

Блейк сухо смеется.

— Потому, что я ненормальная. Не прошло и суток, как мы вместе, а у меня уже случился этот эпизод.

— А что с тобой происходит во время этих эпизодов? — спрашиваю я, молясь про себя о том, чтобы она мне ответила.

— Я вспоминаю разные вещи. Очень плохие вещи.

С шипением выдыхая, я напоминаю себе, что мне надо оставаться спокойным, хотя мысль о том, что кто-то причинял ей боль, выводит меня из себя. Я полагаю, что Блейк не собирается развивать тему, и тогда захожу с другой стороны.

— Почему они возвращаются? Эти воспоминания? Они всплывают постоянно или появляются внезапно сами по себе?

— Обычно, если я не сплю, их провоцирует что-то, что происходит вокруг, а во сне они появляются непредсказуемо. За последние три ночи у меня не было ночных кошмаров, и по утрам я чувствовала себя вполне нормально, перед тем как…

— А что послужило пусковым механизмом на этот раз? — давлю я на нее. — Ты что-то увидела или услышала?

Кивая, она обнимает себя руками в попытке отгородиться от меня. Я нежно беру ее руки и отрываю их от туловища.

— Не прячься от меня, сладкая девочка. Я только стараюсь помочь. Я хочу знать, что это было, чтобы в дальнейшем это не повторилось и не спровоцировало еще один эпизод.

Я опускаю голову ей на шею и оставляю поцелуи на ее шелковистой коже.

— Скажи мне, что произошло сегодня утром.

Губами, прижатыми к ее коже, я чувствую, как она тяжело вздыхает.

— Я, ух… Я пошла вниз налить себе воды, и, как раз, когда спустилась, услышала кое-что… вернее кое-кого. Она пела на португальском. А потом запахло беконом. Это и было…

Она трясет головой и замолкает.

— Я уверен, что ты слышала мою домработницу Сару, когда она пела на кухне и готовила нам завтрак. Она говорит на испанском, а не на португальском, хотя думаю, звучит похоже, — объясняю я. — Вчера поздно вечером я послал ей сообщение и попросил приготовить нам завтрак, перед тем как мы отправимся на работу. Мне следовало предупредить тебя, что она будет здесь. Извини.

— О, все в порядке, — шепчет она.

Несколько минут мы сидим в молчании. Пока я больше не задаю вопросов, но кладу в ячейку памяти информацию о португальском языке и делаю в уме заметку попросить Сару, чтобы она не говорила по-испански в присутствии Блейк. В конце концов, вода начинает остывать, и мне нужно вытащить ее, прежде чем она закоченеет.

— Я позвоню мистеру Томпсону и скажу ему, что забираю тебя сегодня из офиса, чтобы ты помогла мне поработать над… Да над чем угодно! — сообщаю я, открыв отверстие для слива.

Блейк подскакивает на ноги и, качая головой, пулей вылетает из ванны.

— Нет, я не могу так поступить. Мне нужно на работу. Я не хочу прогуливать.

Следуя за ней, я, стараясь оставаться при этом спокойным, хватаю для нас обоих по полотенцу, чтобы вытереться.

— Ты будешь работать, но только со мной. Если я позволю тебе сегодня исчезнуть из поля зрения, я буду волноваться за тебя, а на работе мне нужна ясная голова.

Она плотно обматывает полотенце вокруг тела и упрямо глядит на меня:

— Извини, Мэдден, но я не могу. Я не поеду в твой офис только для того, чтобы сидеть в твоем кабинете и смотреть, как ты работаешь, будто я ребенок, которого нельзя оставить дома одного. Я уже два года справляюсь с этими воспоминаниями. Со мной все будет в порядке.

Два года? Да что же, черт побери, с нею произошло? Ей же всего двадцать два. Я понимаю, что не могу больше расспрашивать ее о прошлом, особенно не прямо сейчас, но не помню, чтобы какая-нибудь другая мысль вызывала во мне такую же ярость, как мысль о том, что случилось с Блейк, что бы это ни было.

Совсем безрадостно уступая ее просьбе, я киваю.

— Хорошо, но ты должна мне пообещать, что вечером вернешься сюда. Я приготовлю нам ужин, и мы посмотрим кино или что-нибудь еще, или займемся, чем ты захочешь. Только с таким условием я могу отпустить тебя.

Блейк безучастно смотрит на меня, поэтому я решаю напомнить ей, почему ей стоит вернуться. Сокращая расстояние между нами, все еще одетыми только в банные полотенца, я беру ее за подмышки, приподнимаю и заставляю обвить меня ногами за талию. Я несу ее вперед до тех пор, пока ее попка опять не оказывается на столешнице, и, крепко прижавшись, устраиваюсь между ее ног. Ухватив за затылок, я опускаю свои губы на ее в настойчивом, но нежном поцелуе. Я не пытаюсь раскрыть ей рот, чтобы не задеть израненный язык. Откуда-то из глубины ее горла исходит стон, и я тут же становлюсь твердым. Я не могу ничего с этим поделать. Это самая дьявольски сексуальная девушка из всех, что я видел, и она даже не представляет, насколько она хороша. Я мягко тяну ее за волосы, Блейк поднимает подбородок, давая доступ моему рту к своей шее, и я провожу языком по ее подбородку от одного уха до другого.

— Возвращайся вечером, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты была здесь со мной, — шепчу я, оставляя тепло своего дыхания на ее коже. — Не заставляй меня умолять.

Ее тело расслабляется, и она опускает руки мне на плечи.

— Я приеду после работы. Не уверена, что смогу много съесть, но идея с фильмом мне нравится.

Обрадованный ее ответом, я помогаю ей одеться, чтобы она могла поехать домой и сменить одежду перед работой. Как только она уезжает, я бегом несусь в душ, понимая, что тоже опаздываю. 

*** 

Едва я приезжаю на работу, начинается бесконечная череда звонков и электронных писем, которая ослабевает только к середине рабочего дня. При этом беспокойство за Блейк не выходит у меня из головы, и мне никак не удается прогнать из сознания картину того, как этим утром она, скрючившись, лежала внизу на лестнице. Что-то подсказывает мне, что с ней я замахнулся на кусок, который не смогу проглотить, что я недостаточно силен, чтобы помочь ей преодолеть то, что вселяет в нее такой страх. Но по какой-то причине я не могу уйти. Я знаю ее всего пару недель и уже чувствую, что задыхаюсь, когда ее нет рядом. Я разрываюсь между папиной болезнью, эгоистичным и ленивым младшим братом и расширением компании, в данной ситуации мне меньше всего нужно связываться с кем-то, кто отличается такой непредсказуемостью и с кем в любой момент может случиться припадок. Это последнее, что мне нужно, но единственное, чего я хочу.

Как только хаос в офисе начинает потихоньку спадать, я зову Кэролайн к себе в кабинет, чтобы попросить ее о помощи с сегодняшним вечером. Я всегда был с ней до конца честен, она напоминает мне строгую тетушку, которой у меня никогда не было, пожилую и мудрую, которая никогда не осудит меня за то, что я делаю.

— Что, Кэролайн, сумасшедшая пятница? — спрашиваю я, когда она заходит.

— В последнее время здесь каждый день сумасшедший, Мэдден. Зато время пролетает незаметно, — отвечает она с усмешкой. — Чем могу быть полезна?

— Как ты уже, наверное, знаешь, я недавно встретил кое-кого, кто меня заинтересовал и…

— Кого-то, кого вы на прошлой неделе водили в ресторан? — прерывает она.

— Да, ее зовут Блейк. Она работает в «ДжДТ Графикс», компании, которая консультирует нас по проекту видеоигр, — объясняю я. — Я собираюсь увидеться с ней сегодня вечером и не хочу напугать ее своим напором. Хочу устроить что-то вроде киносеанса и домашнего ужина. Я надеялся, что ты поможешь мне выбрать какое-нибудь хорошее женское кино. Я совсем ничего не знаю об этих долбаных слезливых, сентиментальных фильмах.

Глаза Кэролайн блестят от удовольствия, пока она старается скрыть от меня свой смех.

— Вау! Она, наверное, необыкновенная, если вы добровольно решили провести вечер пятницы дома за ужином и просмотром романтических комедий. Я заинтригована.

— Перестань женить меня, Кэролайн, — дразню я ее, глупо улыбаясь. — Нет, шутки в сторону, она красива, умна, нежна и не похожа ни на кого, с кем я встречался, но еще рано о чем-либо говорить. Тем не менее, я тоже очень заинтригован. А теперь скажи, какими фильмами я могу ее впечатлить, и лучше не про вампиров и оборотней.

— Ну, например, современная классика «Грязные танцы», «Красотка» и «Лучший стрелок». Я никогда не встречала женщину, которой бы не нравились все три. Но все-таки, если вы погуглите топ лучших романтических фильмов, в девяноста процентах найденных списков обязательно на первых местах будет «Дневник памяти». Он правда потрясающий.

Я с благодарностью киваю.

— Спасибо, Кэролайн. Я очень ценю это. Я скоро уже ухожу. Выписал тут как-то рецепт одного блюда и собираюсь зайти в магазин купить все нужные ингредиенты. Будем надеяться, что я нас не отравлю.

— Разве Сара не будет для вас готовить? — интересуется она, поднимая брови.

После событий сегодняшнего утра я отпустил Сару на весь день, потому что не хочу, чтобы хоть что-то в доме напоминало о том, что случилось.

— Нет, у Сары сегодня выходной, да я и сам хотел сделать для Блейк что-то приятное.

— Великолепно, — радостно улыбается Кэролайн, прежде чем вернуться на свое место. — Если вам понадобится помощь, вы знаете, где меня найти.

Я быстро закрываю на компьютере несколько открытых окон и выключаю его на выходные. С нетерпением ожидая следующие два дня, чтобы провести их с моей Блейк, я надеюсь только, что сегодняшнее происшествие в эти дни больше не повторится.