Invincible ~ Hedley

Блейк  

Во вторник утром Мэдден, как и обещал, подвозит меня домой по дороге в офис. Нет нужды говорить, что после прошедшей ночи я более чем взволнована, когда он настаивает, чтобы я вернулась в его дом и провела с ним еще одну ночь, потому что до сих пор парю в воздухе, как перышко, которым он меня соблазнял.

Прекрасно понимая, сколько работы он из-за меня пропустил, а также зная, что гора проблем, связанных с его братом, только растет, когда он высаживает меня, я настаиваю, что следующие несколько дней он будет заниматься только своими делами, и не важно, как сильно я буду по нему скучать. Я сама могу только представить, насколько отстала по работе, когда завтра приеду в свой офис, если, конечно, Джей не выгнала меня с проекта под зад коленом. Мне тоже понадобится пара дней, чтобы привести все в порядок.

— Медленно, но верно, — повторяю я ему его же слова, когда он пытается спорить, и после нескольких настойчивых поцелуев он соглашается.

— Хорошо, но выходные ты проведешь у меня дома, — уступает он с еще одним страстным поцелуем, — и постоянно держи со мной связь… и обещай, что немедленно позвонишь, если у тебя еще случатся приступы. Я буду беспокоиться за тебя.

Я вылезаю из машины, прежде чем мы закончим, раздевая друг друга на парковке прямо у моего дома.

— Обещаю, со мной все будет хорошо, но я буду звонить и отправлять сообщения так часто, как только ты захочешь.

— О, и в следующую субботу днем родители устраивают небольшой праздник по случаю моего дня рождения. Они с нетерпением ждут знакомства с тобой, — говорит он мимоходом.

Я замираю на полпути.

— Что ты только что сказал? — спрашиваю я. — Твои родители хотят познакомиться со мной? Не уверена…

— Блейк, — предупреждает он, выгибая бровь, — все будет хорошо. Там будет всего лишь несколько близких друзей семьи, великолепная еда и приятная атмосфера. Они очень милые люди, иногда даже чересчур, но они полюбят тебя так же, как и я. Пожалуйста, верь мне.

Сила, которую он вкладывает в три последних слова, затрагивает нужные струны моей души, и я смущенно киваю.

— Хорошо, я пойду, но ты должен пообещать, что если у меня начнется паническая атака, ты заберешь меня оттуда. Я не хочу, чтобы твои родители видели меня в таком состоянии.

— Обещаю, сладкая девочка. А теперь тащи свою маленькую задницу внутрь, прежде чем начнется дождь, — произносит он, глядя из окна на большие серые тучи. — Увидимся в пятницу вечером.

— Увидимся, — кричу я через плечо.

Когда с неба начинают капать крупные капли дождя, я стремглав бегу в здание, раздумывая над тем, не ослышалась ли я, и он действительно все это только что сказал. Качая головой, я приписываю его слова фигуре речи, они не могут означать, что он любит меня, любит меня. Да, так и есть.

Моя квартира находится в том же состоянии, в каком я оставила ее неделю назад, только без рвотных масс на полу в спальне, за что я должна поблагодарить Мэддена, который здесь прибрался… но что-то изменилось. Я больше не чувствую себя в ней, как в замкнутом пространстве, в котором сама себя заточила в последние несколько месяцев, в месте, где я физически нахожусь, но отказываюсь жить. Вместо этого сейчас я смотрю на нее, как на новый шанс… новый старт… образ моей свободы от жизни, которая удерживала меня в плену. Едва затянувшиеся раны на ребрах напоминают, что впереди еще долгий путь для того, чтобы избавиться от преследующих меня воспоминаний, но, возможно, просто возможно, я снова смогу научиться жить по-настоящему. Не в моих силах заставить Винсента Риччи перестать меня искать или не дать ему себя найти. Но я вполне способна жить полной жизнью до тех пор, пока этот день не придет, если он вообще придет. Я настолько свободна, насколько сама себе позволяю.

Свободна, чтобы работать там, где мне нравится.

Свободна, чтобы заводить друзей.

Свободна, чтобы выходить в общество.

Свободна, чтобы отдать себя Мэддену.

Большую часть утра я провела, занимаясь стиркой и уборкой, стараясь не думать о Мэддене, но, благодаря времени, которое мы совсем недавно провели вместе, это было почти невозможно. Я люблю то, как загораются его потрясающие небесно-голубые глаза, когда он меня видит, то, как правый уголок его рта поднимается выше левого, когда он посылает мне улыбку, от которой у меня промокают трусики, то, как мое тело инстинктивно отвечает на его глубокий голос. И своими словами и действиями он заставляет меня чувствовать себя обожаемой, чувствовать себя надежно и уверенно. Естественно. Быть с ним — это самое естественное, что может со мной происходить.

Ближе к вечеру дождь закончился, и вся моя работа по дому тоже, несмотря на то, что меня много раз отвлекали флиртующие сообщения от Мэддена. Желудок громко урчит, напоминая, что я с самого утра ничего не ела, а так как Сара запихивала еду мне в рот при всяком удобном случае, мой аппетит существенно вырос. Я побрела к холодильнику, чтобы найти там что-нибудь, чтобы перекусить, но была чрезвычайно разочарована его содержимым. Там почти ничего не было. Проскользнув во вьетнамки, я беру сумочку, телефон и ключи и направляюсь в магазин, место, куда раньше я с трудом заставляла себя пойти, но не сегодня.

Больше часа спустя я еду домой с багажником, до отказа заполненным полиэтиленовыми пакетами, скупив за одну поездку еды больше, чем за все предыдущие вместе взятые. Не знаю, как я собираюсь все это съесть, но мне было так хорошо, что я никак не могла остановиться и все бросала и бросала товары в тележку. Возможно, я выберу в интернете рецепт и вскоре приготовлю что-нибудь для Мэддена.

Пока я переношу все это изобилие из машины в квартиру, то осознаю минусы обладания квартирой на верхних этажах. Семь ходок — вот сколько раз мне пришлось подняться к себе и спуститься на парковку, чтобы перенести все содержимое моего багажника на кухонный стол. Изнуренная двумя милями, пройденными по удушливому послеполуденному зною, я плюхаюсь на один из стульев в столовой и смотрю на все эти пакеты так, будто они сами себя распакуют и расставят продукты по местам. Хорошенько посмеявшись над собой, я делаю мысленную заметку в следующий раз умерить свой пыл.

Еще какое-то время занимает у меня перестановка в кладовой и холодильнике и раскладывание всех покупок по местам, и когда я почти закончила, я получаю сообщение от Мэддена, что возникли непредвиденные обстоятельства, и он задержится на работе дольше, чем предполагал. Чувствуя себя еще более виноватой, чем раньше, потому что знаю, что это из-за меня у него не было возможности уделять внимание работе, я, пока не испарился весь мой кураж, решаю привести свой план по поводу готовки для него в действие немедленно. Несмотря на то, что именно я настаивала на том, чтобы мы не виделись до пятницы, уверена, он оценит доставку мной свежеприготовленного ужина к нему в офис.

Одно из блюд, которое я больше всего люблю готовить, это куриная запеканка, а кроме того, ее очень удобно перевозить, поэтому я сразу же приступаю к делу. Поставив прямоугольную стеклянную форму в духовку, я быстро принимаю душ, чтобы освежиться, слегка подкрашиваюсь и надеваю длинный черный сарафан. Когда таймер предупреждает меня, что блюдо готово, я вынимаю его из печи и помещаю в коробку, чтобы не обжечься самой и не повредить сидение в машине. Туда же я кладу тарелки и столовые приборы. Пребывая в радостном предвкушении от своего сюрприза, я спешу вниз по лестнице и отправляюсь в Глендейл. Так как я была там только однажды вместе с Джей и мистером Томпсоном, я проверила адрес его офиса на телефоне, чтобы быть уверенной, что точно помню, где он находится и на каком этаже.

К счастью, когда я приехала, двери в здании еще открыты, а лифты работают, и вот уже я захожу в «Декер Энтерпрайзис». В столь поздний час за стойкой регистрации уже никого нет, и я не вижу никого, у кого можно было бы спросить, где расположен кабинет Мэддена. Не зная, что делать дальше, я тихо начинаю бродить в поисках кого-нибудь или чего-нибудь, что подсказало бы мне, где он находится. Услышав голоса в одном из коридоров, я, смущаясь, иду на них, надеясь никого не напугать.

— Эй? Есть тут кто-нибудь? — отрывисто выкрикиваю я, заявляя о своем присутствии, вместо того, чтобы просто войти, и будь что будет.

Голоса доносятся из приоткрытой безымянной двери. Легонько постучав, я снова зову:

— Эй? Кто здесь? Мне нужна ваша помощь.

Я слышу, как смутно знакомый женский голос бормочет:

— Вот дерьмо. Кто это, на хер?

Затем слышится мужское ворчание, какие-то шорохи и суета неизвестного происхождения. Возможно, бумаги или одежды? Я боюсь открыть дверь, поэтому стою там и жду, надеясь, что кто-то, кто бы это ни был, все-таки выйдет. Пару минут спустя Эмерсон потихоньку открывает дверь и высовывает голову. Ее рыжие кудри сейчас в полном беспорядке, впрочем, как и ее раскрасневшееся лицо, и дышит она тяжелее, чем обычно. Более чем очевидно, от чего я ее только что оторвала.

— А, это ты, — рычит она на меня, скрестив руки на груди. — Что ты здесь делаешь?

Ее неприкрытая грубость застает меня врасплох.

— Я… я ищу кабинет Мэддена. Я принесла ему ужин, — объясняю я, опустив глаза вниз на коробку, которую держу в руках.

— О, разве это не мило?

Ее слова полны сарказма.

— Кто это, Эм? Что там происходит? — спрашивает другой очень знакомый глубокий голос.

Мое сердце ухает вниз глубоко на дно желудка. Горячие слезы обжигают глаза. Во рту стоит привкус желчи.

Большая рука хватается за дверь и открывает ее нараспашку, обнаруживая стоящего прямо за ней полуголого Истона. Он широко улыбается, когда видит меня.

— О, привет, это всего лишь ты, — говорит он, прошмыгнув мимо Эмерсон в дверной проем.

Неловко обняв меня вместе с моей коробкой, он спрашивает:

— Что это ты тут делаешь?

Я с облегчением делаю огромный выдох, и ко мне снова возвращается способность говорить.

— Я несу Мэддену ужин, так как он задерживается на работе, но потерялась, пытаясь найти его офис, — объясняю я с застенчивой улыбкой.

Он смеется и идет дальше по коридору:

— Эмерсон, оставайся здесь, я отведу Блейк к Мэддену и сразу же вернусь.

Я не оборачиваюсь, чтобы посмотреть, как она шагает обратно в ту комнату, где я их нашла. Я иду рядом с Истоном, позволяя ему вести меня туда, где мне хочется быть. Он не заботится о том, чтобы постучать или как-то по-другому предупредить, что мы здесь, он просто вваливается в кабинет.

Перед нами маячит спина Мэддена, в то время как сам он что-то яростно печатает на компьютере, стоящем позади его рабочего стола, и даже не оборачивается, когда открывается дверь. Полагаю, он привык, что люди к нему входят так запросто.

— Большой брат, у меня для тебя подарок, — хвастается Истон так, как будто мое присутствие здесь — его идея.

— Истон, твои последние подарки меня совсем не радуют, — фыркнув, делает выпад старший брат.

— Обещаю, что этот ты полюбишь.

Опять это чертово слово.

— Я здесь пытаюсь работать, чтобы, наконец, пойти домой и поесть, — рявкает Мэдден, поворачиваясь к нам лицом.

В ту самую секунду, когда он замечает меня, его лицо полностью меняется: глаза становятся большими и искрятся от удивления, а на губах расплывается широкая улыбка.

— Блейк! Что ты тут делаешь? — кричит он, вставая с места и устремляясь ко мне.

Истон забирает из моих рук коробку за секунду до того, как Мэдден отрывает меня от земли и притягивает к себе. Внутренне сияя, я кладу руки ему на плечи и крепко обнимаю за шею.

— Я приготовила тебе ужин и привезла его сюда, но заблудилась, пытаясь найти твой офис, так что Истон мне помог.

Он целует меня, его губы крепко прижимаются к моим, а наши языки переплетаются в чувственной дуэли. Мои ноги инстинктивно обхватывают его за талию, и он несет меня к своему столу.

— Истон, поставь куда-нибудь коробку, — указывает он, не отрывая губ от моего рта, — и спасибо.

Когда он усаживает меня на стол, прямо на какие-то бумаги, позади нас, щелкая, закрывается дверь. Задумывая изначально это приключение, у меня и в мыслях не было соблазнять его, я просто хотела принести ему ужин. Но после минутной опустошительной паники и ужаса, охвативших меня, когда я подумала, что это Мэдден был в комнате с Эмерсон, моими действиями руководит непреодолимая нужда заклеймить своего мужчину. Протянув руку, я кладу ладонь на его скрытый под брюками член и начинаю тереть его вверх и вниз.

Ужин может подождать. 

*** 

Джей практически набрасывается на меня, когда в среду утром я переступаю порог кабинета, который мы вместе занимаем. Она стреляет вопросами, как из пулемета, так что я не успеваю на них отвечать. Ей хочется знать все, и под этим я подразумеваю действительно все, о Мэддене и наших отношениях. Я изо всех сил стараюсь отвечать так, чтобы не раскрыть при этом что-нибудь о своем прошлом, и оставить при себе наиболее личное.

Как только мне удается успокоить своими ответами ее пытливый, кипучий ум, она вводит меня в курс того, что успела сделать за время моего отсутствия. Из-за того, что мы занимаемся контрактом «Декер Энтерпрайзиз», а Мэдден знает, что я временно выбыла, первоначальный срок завершения проекта был сдвинут вперед, но, тем не менее, я намерена сделать все, что в моих силах, чтобы успеть к установленной дате. Мы работаем почти без остановки в среду, четверг и пятницу, пока, наконец, не возвращаемся в график. Чтобы отпраздновать окончание трехдневной работы на износ, и чтобы отблагодарить Джей за то, что она, пока меня не было, надрывала на работе задницу, я принимаю ее приглашение зайти и выпить чего-нибудь «У Тони», прежде чем отправиться к Мэддену на выходные. Мне не терпится увидеть его, ведь с вечера вторника, когда я покинула его офис, мы только разговаривали по телефону и обменивались текстовыми сообщениями. Я даже взяла с собой на работу сумку с вещами, чтобы по пути к нему не заезжать домой, но у меня есть время для одного бокала сидра.

Как обычно, просканировав взглядом помещение, я узнаю несколько знакомых лиц, которые видела здесь в предыдущие посещения. В баре царит непринужденная и дружелюбная атмосфера. Мы с Джей садимся за столик у стены, официантка быстро приносит нам напитки. За выпивкой мы немного обсуждаем нового парня в офисе, на которого Джей положила глаз, а я выражаю беспокойство по поводу знакомства с родителями Мэддена в воскресенье. Успокоив друг друга, а потом, посмеявшись над своими заботами, мы платим по счету и собираемся уходить. В это же самое время входит Грег со своей компанией, поэтому мы останавливаемся, чтобы поздороваться и немного поболтать, прежде чем направиться каждая к своей машине.

Поворачивая ключ в замке, я слышу два голоса, мужской и женский, в нескольких метрах от себя. Сначала, я думаю, что они там, прислонившись к машине, занимаются чем-то не очень приличным, но затем быстро понимаю, что они ссорятся, он осыпает ее ругательствами и обзывает унизительными прозвищами. Я знаю, что мне не следует за ними подсматривать, но по какой-то причине, я не в силах удержаться. Стараясь не привлекать к себе внимания, я медленно поворачиваюсь и теперь вижу их прямо перед собой. Я выдыхаю, когда замечаю очень большой и круглый живот женщины, находящейся на последних сроках беременности. Затем я слышу, как он орет:

— Ты, долбаная шлюха, это, может быть, даже не мой ребенок! Надо было заставить тебя избавиться от него!

Я начинаю дрожать всем телом, а мое зрение начинает сужаться до точки. Сползая вниз по автомобильному крылу, мое тело подпрыгивает, когда я задницей ударяюсь о бетон, но не достаточно сильно, чтобы стряхнуть с меня постепенно проступающие сквозь туман воспоминания, потоком заполняющие разум.

Тем утром все было как обычно, так повторялось изо дня в день без всяких изменений. За два года и девять месяцев нашего брака можно по пальцам пересчитать те дни, когда мы отходили от привычного распорядка. И это происходило только тогда, когда Ис не ночевал дома. Пока он принимал душ и одевался, я, по установившейся традиции, готовила ему завтрак, чередуя три варианта блюд, которые ему нравились. Затем он ел и смотрел утренние новости, а я в это время стояла в сторонке, готовая принести все, что может ему понадобиться.

Так вот, в тот день я подала ему жареное мясо с тушеным луком и чуфой, а также банановый бисквит. Когда он уронил на рубашку вилку с мясом, мне следовало догадаться, что это будет плохой день. Не успела я достать чистую из шкафа, как громкий стук в дверь эхом разнесся по всему дому. Ис, и так уже достаточно разозленный, поднялся из-за стола, чтобы посмотреть, кто это прервал его завтрак. Мне не было позволено подходить к двери.

Я услышала женский голос, мне было не слышно, что она говорит, но голос был злым и напуганным. А потом я увидела, как Ис тащит ее за волосы на кухню, и первым, что я заметила, была ее беременность.

— Ты узнаешь эту шлюху, принцесса? — потребовал он ответа.

Дрожа от страха, я взглянула в лицо истерически всхлипывающей молоденькой девушки. Я сразу же ее узнала. Это была девочка, которую Ис однажды ночью привел к нам домой и трахал передо мной, прежде чем заставить меня слизать с нее его сперму. Я запомнила ее, потому что подумала тогда, как молодо она выглядит, на вид ей было примерно лет четырнадцать-пятнадцать, и это было еще более отвратительно, чем обычно.

— Брайли, я задал тебе вопрос! — закричал он. — Отвечай, на хер!

Я кивнула в надежде, что правда будет лучшим выходом из ситуации.

— Да, Ис, ты приводил ее сюда как-то ночью, — тихо ответила я.

— Я просил тебя вылизать ее так, чтобы у нее не осталось моего ребенка?

— Да, — сказала я, повесив голову, очень напуганная тем, к чему это все идет.

— Ну, очевидно, ты не выполнила свою работу, потому что эта маленькая сучка утверждает, что у нее в животе мой ребенок.

Ис хватает ее за волосы и тычет ей мне в лицо, вынуждая меня смотреть в ее полные ужаса карие глаза.

— Тебе известно, что происходит, когда ты меня разочаровываешь, и теперь эта бедняжка и ее ублюдок за это поплатятся. И все потому, что ты не смогла нормально сделать одну из тех немногих гребаных вещей, о которых я тебя прошу. А теперь иди и принеси мой нож, тот с широким лезвием.

Я не пошевелилась, и это выглядело, как вызов с моей стороны. Я не могла позволить ему сделать это.

— Брайли, да поможет мне бог, если ты немедленно не принесешь мне на хер нож, я убью твою маму в ту же минуту, как выйду отсюда.

Он знал, что эти слова заставят меня двигаться. И они заставили.

Я принесла ему нож, за это время он связал девушку и вставил ей в рот кляп. Затем, стоя посреди кухни, он поднес лезвие к ее круглому животу и сказал:

— Я даже не уверен, что это мой ребенок, но, так как я сам — ублюдок, клянусь, я никогда не обреку никого другого на такие мучения, и поэтому делаю то, что должен.

Ис тщательно и спокойно вонзил нож в ее живот, затем вытащил его и перерезал ей горло. Положив окровавленное оружие на кухонный стол, он внимательно посмотрел на меня и сказал:

— Принцесса, пусть это будет тебе уроком, сделай так, чтобы это больше не повторялось. Убери здесь этот бардак, а я пришлю кого-нибудь за телом. Мне нужно одеваться на работу. Буду поздно.

В ту ночь, когда он пришел домой, я позаботилась о том, чтобы это больше не повторилось.

— Блейк! Блейк! Что с тобой?

Я слышу где-то в отдалении мужской голос, вырывающий меня из тумана.

— Блейк, поговори со мной!

— Мэдден? Это ты? — хриплю я. — Мэдден?

— Нет, это не Мэдден, — слышу я его слова. — Это Грег. Кто такой Мэдден?