А войны скупая правда Сохраняется не в тайне. У безрукого солдата Водка плещется в стакане. Кто-то музыку играет, Надрывая фортепьяно. Кто-то снова отмечает Выход «наших» из Афгана. И кричит калека рьяно, Словно ту команду: «К бою!» Незалеченные раны Носит он всегда с собою. «Надо выпить. Выпить надо, Чтобы было всё в порядке…» У безрукого солдата Вместо рук одни культяпки. …За окошком вьюга воет. Взгляд солдат поймает строгий. И «афганца» успокоит Инвалид другой – безногий. От стола («Пора нам, что ли?..») Приподнимутся устало. Скрип протеза, скрипы боли. …Мало водки. Водки мало!

А деревья тянутся в вышину — Долгожители, может быть. Вспоминал отец про войну, О которой нельзя забыть. И всё время – всегда один, Даже если всегда с людьми. На войне той остался сын, В невоенные как бы дни. Что поделать, приказ был дан. И разорвана тишина. Место действия – Афганистан, Место плачей – наша страна. Он идёт, не жалея ног. В сердце вновь у него боль. «Что же ты не спасся, сынок? Что случилось тогда с тобой?» C фотографии смотрит сын: Не состарится никогда! Говорить бы, как раньше, с ним… Не получится, вот беда! Годы движутся и летят, Оставляя эпохе след. Было б сыну за пятьдесят. Навсегда сыну двадцать лет. …А деревья тянутся в вышину.

Видно, всё-таки Вышибло мозг Этим разным Чинушам завзятым, Коль медали За выводы войск Принимают К торжественным датам. Да какое же тут торжество, Если флаги спускают пониже?! Скорбный день У Солдата того, Кто там был, Воевал там И выжил! А кому не случилось Дожить (Раз судьба — Ничего не попишешь), Тот давно — Без медалей! – Лежит На сугробных, На снежных кладбищах.

С большим трудом перенесли беду Родители, что с сыном умирали: Украли орден – Красную Звезду, Из-под замка квартирного украли! Вопрос сначала: «Как они могли?!» Не находилось на него ответа. Нет, не награду – больше – унесли! В сознанье не укладывалось это. На стенке фотография – портрет, А на столе – бумага из конверта. И трудно верить в то, что сына нет, Что награждён за подвиг, и – посмертно. В печали мать. Отец болезным стал. И скорбь ночами долго их тревожит. Что орден?! Он – ни дать ни взять – металл! Он сына дорогого не дороже. Наградою за тот, последний, бой. Как память, от которой стало лихо. …Лишь свет звезды небесной, свет скупой, Не греет – пусть! – но пожалеет тихо.

Ты не ставил ни точек, ни запятых, Был и странен подчас, и смешон. И тебя не причислят к лику святых: Ты с Земли в эту землю ушёл. Из бетона пока постамент не отлит: Ах, зачем же пугать тишину?! А «Ничто не забыто, никто не забыт» — Это всё про другую войну.

Вянут снова цветы, остывшие На морозе февральском яростном. Без войны на войне погибшие С фотографий посмотрят радостно. Будто вновь у своих родителей Попросили за всё прощения. Скажут: письма почаще шлите нам; Ждите скорого возвращения. Жить да жить им! Сложилось ладно бы, Даже лучше, по всем понятиям. Но земля приняла прохладная Навсегда сыновей в объятия. Неутешно ты, горе вселенское! Время выпало беспокойное: То афганская, то чеченская — Вперемежку с другими войнами. То конфликтная, то убойная, То победная, то позорная… Вот солдату досталась вольная — Эта весточка похоронная. Эта весточка, эта весточка, — Строчка тянется, строчка длинная… И склонилась пониже веточка Тополиная, тополиная… Её почки сонливо смежились. Небо ясным быть – надо ж! – вызвалось. И заснеженность, и заснеженность. А на чёрной табличке – изморозь. Имена родных и фамилии, Хоть свои, но чужие вроде бы. …А в природе полно идиллии. Только грустные все мелодии. И цветы там лежат поникшие: Прихватило февральским холодом. Без войны на войне погибшие С фотографий посмотрят молодо. Ничего не бывает вечного… Но черта проступает чёткая. Жизнь обычная человечья И без боен, как есть, короткая. Но, как раньше, шагаем строем мы, Стало быть, ко всему привыкшие. Сколько станет ещё героями? …Жили-были солдаты бывшие.

Запахи всюду прели Поздней поры апреля. Чёрная речка – название, Просто она темноводная. С ней сейчас за компанию Катится даль свободная. Плещется ширь весенняя И за кусты цепляется… Мирное, не военное, Прошлое отражается. Кажется исключением Жизни иной течение. Стала земля нарядной — Зелень мелькает звонкая, Тянется над воронками — Бомбовой и снарядной.

…А эту водку Пили по глотку. И котелок солдатский Прокопчённый Краями чью-то задевал щеку. И дальше плыл, Как знамя сквозь колонны. У нового могильного бугра, Точней сказать бы даже, у кургана. Без восклицаний «Слава!» и «Ура!» — То в облачное небо, То в туманы. Здесь кто-то завершил Свой длинный путь. Он лишь недавно Вынесен из боя, Чтоб тут с друзьями Навсегда уснуть И обрести Пристанище покоя. …Мы этой водкой Из военных фляг Тот котелок Наполнили в печали. И низко опускали Красный флаг. И слышно было, Как сердца кричали.

Девушка с нашего радио Носит на шее свастику. Надо ж, висюлька радует, Словно подарок к празднику. Просто кулончик грошовый, Не золотой, обычный. Шею не тянет, в общем-то, Но зато – заграничный! Девушка улыбается, Веселится, смеётся: «Как это называется? Кажется, знаком Солнца…» Девушка с местного радио Передаёт приветики. Всё изначально задано, Всё – образец эстетики. Кажется, полезное Занятье, коль нет работы ей. Лыбится над скабрёзными Пошлыми анекдотами. Эй, раскатайте уши вы! Слушайте чушье, слушайте О торжищах и ярмарках Бойкие объявления!.. Девушка эта – яркое Репортёроявление. Болтает себе, старается Для праздной и всякой публики. На шее её болтается Нечто из атрибутики — К телу и к сердцу близкая Свастика неонацистская. С такою же вражьи полчища Двигались отовсюду. «Выбросить? Ну вот ещё! Снять? А зачем? Не буду!» С таким же отличия знаком На Русь нашу шли, однако… Можно ли гордиться Тем, что несли убийцы? Правда: в прошлом далёком Стала пора военная… Не поведёт и оком Девушка вдохновенная. Сладенько ухмыляется: «Не смотри, коль не нравится!» …Снова к эфиру ищется Звук, чтоб подрыгать бёдрами. Значит, опять послышится Музыка слишком бодрая. Бьёт по мозгам мелодия. Слово к словцу цепляется. Девушка эта вроде бы Умною быть старается. Вздохами вновь да охами Будет эфир забавиться. Всё – хорошо ли, плохо ли — Творчеством называется. Снова замикрофонится Свастиковая модница. Нет же, она не гадина — Девушка с нашего радио! …Время года прохладное, Время страны – осеннее… В общем, оно понятное, Жизненное явление.

Поиграли хлопцы в войну. Защищали как будто страну. За неё поднимались горой: Каждый – ратник и каждый – герой, Каждый был на своей стороне, Каждый думал о чьей-то вине, Каждый как бы по-своему прав, Для себя роль провидца избрав. Убивать – вот одна из задач! Каждый стал и судья, и палач. Каждый как бы о мире кричал, А при этом стрелял и стрелял! И бессчётная эта пальба Выжигала людей и хлеба. Проиграли те хлопцы войну… Попужали войною родню. И, усталые, вышли за шлях. …Зря посеяли злобу в полях. Эта злыдня взойдёт лебедой. Затяжной обернётся бедой. В этом поле отныне не рожь Вырастает, а чёрная ложь. На другие на все времена Станет здесь колоситься она. …И не скорого будет скорей Нам дождаться других косарей.