Дверь комнаты для посетителей распахнулась, и Бекки, подняв глаза, увидела бросившихся к ней с тревожными лицами Мэри Джейн и Шеннон Келлиер. Она встала, чувствуя облегчение, но не переставая дрожать, и через секунду оказалась в объятиях мачехи.

Мэри Джейн была всего на тринадцать лет старше ее, но Бекки, даже не помнившая женщину, которая ее родила, всегда относилась к Мэри Джейн как к матери и лучшей подруге. Ее сводная сестра Шеннон прижалась к ней. Шеннон была выше Мэри Джейн и Бекки. Она обняла их за плечи, и так они и стояли, прильнув друг к другу.

Бекки с благодарностью взглянула на сестру, которая перешла недавно на новую работу в местное управление по охране земли. У нее теперь был очень строгий начальник, поэтому Бекки была ей признательна за то, что она сумела вырваться.

— Нам позвонила Бриттни, — сказала Мэри Джейн, всматриваясь в лицо Бекки, бледное, с блестящими от слез глазами. Она дотронулась до ее холодной щеки. — От нее мы все и узнали. Как Джимми? Как Клей? И что с мальчиком Эмерсонов?

Бекки прерывисто вздохнула, начиная чувствовать себя уверенней, поскольку теперь рядом была ее семья.

— Джимми стукнулся головой о дверцу машины. У него ссадина над правым глазом, и он очень возбужден, но с ним все будет в порядке. Доктор Кресс оставит его здесь на ночь, чтобы понаблюдать за ним. Они сейчас устраивают его в палату, поэтому я здесь. Джой Эмерсон и царапины не получил, не знаю, как это ему удалось. Больше всех пострадал Клей: Джой врезался в машину с его стороны. Похоже, у него сотрясение мозга и сломана левая нога. Точно узнаем после рентгена. — Бекки растерянно огляделась. — Снимки скоро будут готовы.

Мэри Джейн взяла ее за локоть и осторожно потянула к дивану. Бекки не сопротивлялась, благодарная Мэри за ее спокойную деловитость — ничто не могло вывести ее из равновесия. Уже много лет назад Бекки поняла, как крепка и основательна эта женщина, о чем сама Бекки могла только мечтать.

— Ты позвонила Барри? — поинтересовалась Мэри Джейн.

— Его нет сейчас в городе, — ответила Бекки, садясь на диван, — он в Денвере, у родителей.

Ей страшно захотелось, чтобы он был сейчас здесь, рядом с ней. Его уверенный вид, умение находить разумные решения были так необходимы ей сейчас!

Мэри Джейн порывисто обняла ее.

— Может, удастся связаться с ним позднее. Мы останемся с тобой. Кстати, а где Бриттни?

— Пошла за кофе.

Шеннон передернуло.

— У меня о нем не самые приятные воспоминания, — заметила она. — Это худший в мире кофе, однако, когда папа лежал здесь, мы пили его ведрами.

— Да, я хорошо это помню, — согласилась Бекки. Ее руки бессильно лежали на коленях, она хмуро смотрела в пол.

Хэл Келлиер умер в этой самой больнице три года назад от рака. Его смерть разъединила семью. Дальше каждому предстояло идти по жизни своим путем. Мэри Джейн упорно держалась за ранчо, самостоятельно вела хозяйство, время от времени получая помощь от дочерей и других членов разросшейся семьи, или же нанимала толкового работника. Бриттни и Шеннон окончили колледж, а вот Бекки…

Вспоминая своего стойкого, не разменивавшегося на мелочи отца, Бекки хорошо представляла, как бы он реагировал на то, что ее брак распался. Он обожал Джимми и был бы в ярости, хорошо понимая, как плохо сказывается на ребенке развод родителей. И он был очень высокого мнения о Клее, несмотря на то, что более несхожих людей найти было бы трудно. Хэл был человеком прямым, у него и секретов-то никаких не было. Он никогда не «темнил», играл в открытую, утверждая, что если уж за что взялся, то идти нужно до конца. Он не одобрил бы Бекки, позволившую так закончиться своему браку. И, конечно же, не одобрил бы спора, который затеяли они с Клеем незадолго до аварии.

Мэри Джейн села рядом с Бекки, поглаживая ее по плечу. Бекки, опершись о подлокотник неудобного дивана, лихорадочно терла лоб, словно пытаясь начисто стереть тот ужас, который она испытала, когда увидела, как «монте-карло» несется прямо на машину Клея. Она распахнула дверь и помчалась по дорожке, крича как безумная. Бриттни, услышав ее, выскочила из кухни.

После аварии Бриттни сразу же вызвала полицию и «скорую помощь», а Бекки взломала дверцу, за которой сидел плачущий и ничего не понимающий Джимми. Она осмотрела ссадину у него на лбу, потом забралась в машину… Клей был без сознания, осколки ветрового стекла усыпали ему колени, а вода, хлеставшая из разбитого радиатора «монте-карло», вымочила их обоих до нитки.

Бекки машинально посмотрела на масляные пятна на своем платье и подумала, можно ли будет их застирать. Но какая все это ерунда по сравнению с тем, что случилось с Клеем!

В первую секунду Бекки решила, что Клей мертв. Парализованная ужасом, она нащупала пульс и испытала невыразимое облегчение, когда поняла, что Клей жив. Потом он очнулся, попробовал повертеть головой, которую Бекки поддерживала ладонью, улыбнувшись, спросил: «Эй, малыш, в чем дело?» — и снова потерял сознание.

Клей то приходил в себя, то снова впадал в забытье, а тем временем соседи выбегали из домов, Джой Эмерсон, живой и невредимый, с трудом вылез из автомобиля; приехали, завывая сиренами и сверкая огнями, машины Службы спасения.

Все это разыгралось больше часа назад, и только сейчас Бекки смогла до конца осмыслить, какое потрясение пережила и что в действительности могло произойти с ее сыном и мужем. Бывшим мужем, напомнила она себе.

— Вот и я, — обратилась Бриттни к матери и сестре, ставя чашки с кофе на низенький столик возле дивана. — Ты тоже выпей кофе, Бекки. Похож на смазочное масло, но взбодриться поможет.

— Взбодрит так, что она не заснет всю ночь, — заметила Шеннон, изучая содержимое своей чашки.

— Она в любом случае не заснет, — отозвалась Бриттни.

Бекки сделала глоток. Кофе был таким же невкусным, как и раньше, но по крайней мере она хоть чем-то могла занять руки. Заслышав шаги, она подняла голову и увидела доктора Кресса. Дрожащей рукой поставила чашку на столик и встала ему навстречу.

Френк Кресс — высокий приветливый мужчина, разменявший пятый десяток, — был обычно благодушен и нетороплив, но, когда больной вызывал тревогу, он становился резким и беспокойным. Бекки нервно сцепила пальцы, вглядываясь в его лицо — не выдаст ли оно его настроения. Она помнила, как прерывался его голос, когда он сообщил им, что Хэл Келлиер не доживет до утра, помнила слезы в его глазах.

— А, Бекки, вот вы где.

Доктор улыбнулся и сел на стул, отчего Бекки сразу стало легче. Он покачал головой и глубоко вздохнул.

— Вашим мужчинам повезло. У Джимми будет два дня болеть голова, и он, вероятно, станет капризничать из-за этого. У Клея сотрясение мозга, и ему нужен уход как минимум неделю. При этом у него еще в двух местах сломана нога. Я наложил гипс, но ему надо самому следить за ногой, иначе она может неправильно срастись. Несколько дней он пробудет здесь, потом может вернуться домой.

Бекки уставилась на доктора. Домой? Но у Клея нет дома! Он съехал с квартиры в Боулдере. Мебель отдана на хранение, немногочисленные пожитки, которые он всегда возил с собой, когда переезжал на работу в другое место, без сомнения, упакованы и отправлены в Венесуэлу. Все это Бекки очень хорошо знала, так как в течение пяти лет именно она занималась сборами.

Бекки метнула взгляд на мать и сестер. Их лица были такими же озабоченными.

— Да, домой, — сердито повторил доктор Кресс. — Не знаю, что он считает теперь домом, но я уже изложил ему свое мнение об этом вашем дурацком разводе. Был бы жив ваш отец, он бы всыпал вам обоим.

Действительно, мнение доктора Кресса Бекки знала. Он откровенно высказался еще в январе, когда лечил ее от бронхита, и повторил это на прошлой неделе, когда она проходила ежегодный осмотр.

— Не беспокойтесь, доктор, — сказала Мэри Джейн, дотронувшись до его плеча. — Мы позаботимся о нем.

Доктор удовлетворенно кивнул и поднялся.

— Хорошо, Клея вы сможете увидеть попозже.

Когда доктор Кресс вышел, Бекки с отчаянием посмотрела на мать и сестер и тяжело опустилась на диван.

— Клей не может вернуться в Боулдер. Он больше там не живет. Близких родственников у него нет, так что ухаживать за ним некому. А кроме того, в конце следующей недели он должен был отправиться в Венесуэлу.

— Поездку, похоже, придется отложить, — сухо заметила Бриттни.

Мэри Джейн посмотрела на дочерей и обратилась к Бекки:

— Он может приехать на ранчо. Ухаживать за ним буду я.

— Это исключено! Коровы уже начали телиться, скоро придется выгонять стадо. Ты не справишься с лежачим больным. К тому же поверь мне, Клей далеко не идеальный пациент.

— Точно, — вступила в разговор Шеннон. — Помню, как он потянул запястье. Не мог ни водить машину, ни работать, даже мясо в тарелке не мог разрезать.

Все четыре женщины согласно кивнули: им ли этого не помнить… И натерпелись же они тогда от его характера! Понимали, конечно, грубит он потому, что ему не нравится быть зависимым, но легче им от этого не становилось.

Разговор прервала медсестра, пришедшая сказать, что Бекки зовет сын. Помахав рукой матери и сестрам и пообещав прийти за ними, когда разрешат увидеть Джимми, Бекки поспешила в детскую палату.

Джимми сидел в постели, испуганно озираясь, с глазами, полными слез. Увидев Бекки, он расплакался. Она обняла его, утешая. Через несколько минут мальчик успокоился, Бекки уложила его и поцеловала.

— А где папа? — спросил он.

— Папа в другой палате.

— Тогда скажи ему, чтобы он шел сюда. Я хочу его видеть, — капризным тоном потребовал Джимми.

— Папа тоже пострадал во время аварии, разве ты не помнишь? Ему нужно лежать в постели.

Джимми беспокойно поерзал.

— Хочу видеть папу.

— Джимми, дорогой, я сама его еще не видела.

— Он умер?

— Ну что ты, нет, конечно.

Бекки понимала, что у сына остались смутные воспоминания о смерти дедушки, и хотя он не представлял, что такое смерть, ему было известно, какие тяжелые бывают переживания, когда кто-нибудь умирает.

— Мы можем пойти к нему вместе?

Бекки вздохнула: Джимми не успокоится, пока не увидит Клея и не убедится, что с ним все в порядке.

— Пойду посмотрю, способен ли он разговаривать с нами сейчас. Но сначала я приведу к тебе бабушку, Шеннон и Бриттни.

— Ладно, — согласился Джимми. Он опустил голову на подушку и закрыл глаза.

Бекки поспешила к своим и, оставив их с Джимми, который уже начал засыпать, отправилась искать палату Клея.

Нашла она ее в другом крыле больницы. Клей спал. Рана на лбу была перевязана, правый глаз затек. Гипс на ноге доходил до бедра, нога была подвешена для уменьшения давления на бедро.

Бекки постояла на пороге, потом медленно вошла, не отрывая глаз от Клея. Хорошо, что вторая постель свободна, подумала она. Можно, никого не стесняя, пододвинуть стул и посидеть, пока Клей не проснется. В изнеможении она опустилась на стул.

После двух часов неопределенности Бекки наконец вздохнула спокойно, хотя и не представляла, каким образом решить вопрос о пристанище для Клея. Она уже напомнила своим, что у него нет родных. Отца Клей не знал, мать же бросила его, когда ему не исполнилось и десяти лет, так что воспитывался он в приютах. Достигнув совершеннолетия, он не стал искать ни мать, ни других родственников.

Когда Джимми был грудным, Бекки попробовала убедить Клея разыскать мать, но он категорически отказался. Ему не хотелось ее видеть. Бекки очень огорчало, что Клей так упорно не признает права матери познакомиться с внуком, но он и слышать об этом не хотел.

И это лишь одна из множества проблем, омрачавших их совместную жизнь, с грустью подумала Бекки. Никогда и ничего они не обсуждали вместе. Все возникавшие вопросы Клей решал сам. Бекки же выросла в семье, где любая мелочь становилась предметом долгих и бурных споров.

Она понимала, что, когда Клей придет в себя, легко с ним не будет. Он вообще редко болел и, если это случалось, хотел только одного — чтобы его оставили в покое. Он не желал ни от кого зависеть, и меньше всего от нее, особенно теперь, когда они в разводе.

И сейчас, глядя на беспомощного Клея, Бекки ощутила прилив самых противоречивых чувств. Давно уже она призналась себе, что какая-то частица ее души всегда будет любить Клея. В конце концов, он отец ее сына. Настойчивость и уверенность в себе Джимми унаследовал от Клея.

Джимми был из самостоятельных мальчиков. Первая фраза, произнесенная им, была: «Я сам». Таким же был и Клей — самодостаточным.

Бекки боялась, что со временем ее близость с сыном ослабеет и он, как и его отец, может замкнуться в себе. Ее страшило это.

Любовь, которую она все еще испытывала к Клею, была пронизана каким-то щемящим ностальгическим чувством, и все же облегчение оттого, что кончились наконец их непрерывные конфликты, перевешивало. Теперь у нее новая жизнь, и скоро она разделит ее со спокойным, предсказуемым Барри, в своем доме, из которого никогда и никуда не надо будет уезжать.

Бекки бросила виноватый взгляд на Клея. Она сознавала, что должна была раньше сказать ему о своей помолвке, так же, впрочем, как и Джимми, но не решилась, опасаясь очередной ссоры. А в итоге они все равно поссорились, и вот что из этого вышло!

Бекки вздрогнула от телефонного звонка и быстро схватила трубку, чтобы повторный звонок не разбудил Клея. Он застонал во сне, и ей пришлось отойти подальше от кровати. Прижав трубку к губам, она едва слышно произнесла: «Алло».

— Ребекка? — услышала она голос Барри Уэлкера.

— Барри, — с облегчением выдохнула Бекки. — Как я рада слышать тебя! Откуда ты узнал, что я здесь?

— Телефон у тебя дома не отвечал, поэтому я посмотрел в телефонной книге номер твоих соседей. Они и рассказали, что там у вас случилось. Как себя чувствуют Джимми и Клей?

Бекки улыбнулась. Один звук его голоса уже придавал ей уверенности. На Барри можно положиться! Эта постоянная готовность опекать больше всего и привлекала ее в Барри.

— У них все будет нормально.

Барри, сочувственно выслушав ее беглое описание травм, полученных Джимми и Клеем, тут же предложил приехать и помочь ей, однако она уговорила его не делать этого, объяснив, что с ней рядом мать и сестры и нет никакой нужды бросать родителей и возвращаться раньше понедельника.

— Но тебе не обойтись без моей помощи!

— Нет, Барри, в самом деле не нужно.

Бекки мельком взглянула на Клея. Нетрудно представить себе, что скажет бывший муж при виде Барри.

— Нам лучше не видеться, пока я не решу, что мне делать дальше. За Клеем необходим уход, по крайней мере в первое время, и я не представляю, где все это будет…

— Но уж меня-то он рядом видеть не захочет, — закончил за нее Барри.

— Ты, к сожалению, прав, — согласилась Бекки. — Клей не самый легкий человек, — добавила она, понизив голос до шепота.

— Поэтому ты и выходишь за меня.

В голосе Барри не слышалось торжества или удовлетворения, он звучал вполне нейтрально, что несколько озадачило Бекки.

— Что ж, правильно. Только это не единственная причина.

Барри молчал, и она знала: он думает о том, что известно им обоим, — она не любит его так, как любила когда-то Клея. Знала она и то, что у Барри хватит такта не упрекать ее за это.

Барри прервал молчание, сказав, что позвонит еще и через два дня вернется.

Бекки повесила трубку и несколько минут сидела, тупо глядя на телефон. У нее возникло ощущение, что она чем-то разочаровала Барри. А ведь они будут вскоре делить вместе и счастье и горести!

Осторожно поставив телефон на тумбочку, Бекки посмотрела на Клея; ей припомнилось, как часто она тревожилась и переживала, что он может получить производственную травму. Но он не получил даже царапины. А вот теперь Клей едва не погиб, и где — рядом с ее» домом!

Покачнувшись, Бекки тихо присела рядом с кроватью. Через некоторое время она заметила, что веки Клея дрогнули, он открыл глаза, скользнул по ней пустым взглядом и снова закрыл их. Бекки похолодела от ужаса — она поняла, что Клей не узнает ее.

Она вдруг вспомнила, как он обратился к ней, когда сразу же после аварии к нему ненадолго вернулось сознание. «Малыш», — сказал он, хотя никогда не любил нежностей. Воспоминание об этом растрогало Бекки, и глаза ее наполнились слезами.

Клей зашевелился. Бекки наклонилась к нему, слегка коснувшись пальцами его щеки. На этот раз он посмотрел на нее ясным, осмысленным взглядом. Глаза Клея говорили, что он узнал ее, а на лице, когда он вглядывался в нее, сияла такая радость, какой она прежде не видела.

И эта радость, вдруг Передавшаяся Бекки, жаркой волной захлестнула ее. Ей захотелось взять Клея за руку, но что-то в его лице неуловимо изменилось, прежнее выражение исчезло. Клей обвел глазами палату и снова посмотрел на Бекки.

— Бекки, — хрипло проговорил он, пытаясь откашляться, — можно мне воды?

— Сейчас.

Она торопливо подала Клею стакан с водой и приподняла ему голову, чтобы удобнее было пить.

— А что мы здесь делаем?

Бекки открыла рот, собираясь ответить, но глаза ее внезапно наполнились слезами, губы задрожали, и она разрыдалась.

— Про… прости меня, Клей.

Бекки и сама не понимала, за что она просит прощения.

— Эти слезы из-за меня? — спросил он дрогнувшим голосом. — Я не видел тебя плачущей с тех пор, как…

Бекки не отрываясь смотрела в его глаза, обоим стало вдруг грустно. Клей мог не продолжать: и он, и Бекки прекрасно знали, о чем он вспомнил.

— …случился твой последний выкидыш.

Бекки глубоко вздохнула и отвернулась от Клея. Не время сейчас вспоминать об этом.

Честно говоря, за последние два года много слез пролилось из-за Клея, но никогда она не позволяла, чтобы он их заметил. Вот и сейчас она усилием воли постаралась удержать дрожащие губы и спросила:

— Как ты себя чувствуешь?

— Как будто по мне каток проехал, — сухо обронил Клей.

— А ты помнишь, что случилось?

— Да. Я выезжал задним ходом, и в мою машину врезалась другая машина. Ты узнала номер грузовика?

Бекки печально взглянула на него.

— Это был не грузовик. «Монте-карло» соседского парнишки, совсем еще подростка.

— Тогда все ясно. Нам не следует разрешать Джимми…

Застонав как от удара, Клей приподнялся на локте.

— Джимми? Где…

Бекки схватила его, так как Клей попытался встать с постели.

— С ним все в порядке.

Бекки произнесла эти слова как можно убедительней, пытаясь удержать Клея в постели, и быстро пересказала все, что говорил доктор Кресс.

— И тем не менее Джимми немедленно хочет видеть тебя. Я сказала ему, что это возможно, если только ты в состоянии общаться с ним.

Клей пристально посмотрел на нее.

— О чем ты говоришь! Его нужно успокоить.

— Тогда пойду узнаю, можно ли ему увидеть тебя.

Понадобилось время, пока Бекки нашла доктора Кресса и добилась разрешения привезти Джимми к отцу в кресле-каталке.

— На самом деле, — сказал доктор, задумчиво поглаживая подбородок, — их можно поселить в одной палате, пока Джимми в больнице.

— В одной палате? — озабоченно переспросила Бекки.

— Именно. Больница маленькая, пациентов сейчас немного, и мальчика с папой можно устроить вместе. Да и вам будет легче, все не бегать туда-сюда.

Бекки не стала уточнять, что она и не собиралась «бегать туда-сюда». Раз она теперь не жена Клея, то и обязанной ухаживать за ним себя не считает. Он с детства независимый человек и не терпит, когда к нему проявляют хоть какое-то внимание. Но вслух она этого не сказала, потому что это была не вся правда. В конечном счете надо же подумать о Джимми.

И хотя Бекки не очень хотелось селить их вместе, она понимала, что так будет лучше.

Она согласно кивнула, и через несколько минут Джимми, сопровождаемый всем семейством, торжественно въехал в палату отца.

Мэри Джейн, Шеннон и Бриттни перекинулись парой слов с Клеем, расцеловали на прощание Джимми и вышли, оставив Бекки наедине с размышлениями: как же все это так получилось?

— А когда папа проснется?

Бекки постаралась не замечать капризного тона Джимми.

— Проснется, когда выспится, — ответила она по меньшей мере в десятый раз.

— А когда мы пойдем домой?

Доктор Кресс хотел посмотреть Джимми перед выпиской. Но сейчас его вызвали принимать роды. Объяснять все это Джимми Бекки не стала, сказав только:

— Когда папа проснется.

— Мам, дай мне попить, — потребовал Джимми без всякого перехода.

Бекки смотрела на сына с растущим раздражением. Роль больного ему явно нравилась, но надо же и меру знать! Хорошо, что сутки, которые Джимми должен был провести в больнице, заканчивались и можно забирать его домой.

— Ты только что пил, — сказала Бекки, подходя к его кровати.

Она очень мало спала ночью и совсем обессилела. Родственники буквально заставили ее уйти на ночь домой, но заснула она только под утро.

— Хочу еще.

Бекки взяла маленький пластмассовый кувшинчик и стала наливать воду в стакан.

— Хочу «Фанты».

— Нет.

Джимми замер в постели, надув губы.

— У меня же болит голова!

— Джимми Гарольд, — послышался громкий голос Клея, — перестаньте изводить мать. Пить вам больше не хочется. И поэтому лежите тихо.

Джимми умолк, с изумлением глядя на отца.

Бекки думала, что Клей еще спит, это было сейчас его обычным состоянием, правда, она плохо представляла, как можно спать, когда Джимми канючит плаксивым голосом.

Она повернулась к Клею, отметив, что щеки его порозовели, а в глазах появился блеск.

— Доброе утро, — робко сказала она.

Уголок рта у него саркастически приподнялся.

— Последний раз я спал так много, когда у меня был… — Клей подмигнул Джимми, — насморк.

Бекки расхохоталась, потому что ожидала чего-то более существенного. Джимми выскочил из постели и подбежал к отцу.

— Как ты можешь спать целый день, пап?

— Ну, не целый, сынок. Иногда меня будят, видимо, хотят убедиться, что моя черепушка выдержала все эти шишки и по-прежнему крепкая. У тебя ведь тоже шишка?

— Ага, — улыбнулся Джимми. — Мы с тобой как близнецы.

Клей засмеялся, и его смех успокоил Джимми. Он продолжал допрашивать отца. Бекки знала, что голова Клея раскалывается от боли, и тем не менее он спокойно отвечал сыну и заверял его, что скоро они поедут кататься на лыжах.

Бекки хотелось знать, помнит ли Клей о вчерашней ссоре. Ее совершенно не вдохновляла мысль о возобновлении дискуссии, но, зная Клея, она не сомневалась, что, как только ему станет легче, он настойчиво будет искать повод к продолжению разговора.

И еще мучила мысль, точившая ее со вчерашнего дня, — куда отправится Клей, когда его выпишут из больницы?

Она подошла к кровати Клея и мягко, но решительно отстранила Джимми:

— Радость моя, дай папе отдохнуть. У тебя ведь болела голова, вот и у него тоже болит.

— Чувствую-то я себя неплохо, — сказал Клей, приподнявшись на локте. — Слабость вот только. — И он медленно опустился на подушку.

Бекки с недоумением поглядела на него. Чтобы Клей когда-нибудь признался в собственной слабости?! Он улыбнулся ей в ответ:

— Я рад, что ты здесь.

Бекки состроила гримаску:

— Смеешься надо мной, Клей!

— Мне в самом деле приятно тебя видеть.

Она пристально поглядела на него:

— Полагаю, тебе необходим отдых.

— Я в прекрасном состоянии.

На первый взгляд так оно и было, учитывая, в каком положении его нога, не говоря уж о голове и расплывшемся синяке под глазом. Если бы не повязка на голове, Бекки сказала бы, что Клей выглядит значительно лучше, чем все последнее время. Глаза светились, чего Бекки и припомнить не могла, а на губах появилась задорная усмешка.

Бекки казалось, что от удивления по всему ее телу распространяется непонятное тепло. Инстинктивно она обхватила себя руками, как бы желая удержать это тепло. Неожиданно она обнаружила, что Джимми настойчиво дергает ее за юбку:

— Папа проснулся, значит, мы можем идти домой.

Бекки наклонилась и пристально посмотрела в его довольное лицо.

— Что?

— Ты говорила, что мы будем ждать, когда папа проснется, и пойдем все домой. Так пошли!

— Джимми, я имела в виду, что, когда папа проснется, ты попрощаешься с ним и я отведу тебя домой. Папа должен побыть в больнице, он еще не очень хорошо себя чувствует.

— А! Значит, мы вернемся и заберем его завтра.

Джимми подбежал к кровати Клея и быстро ощупал ее.

— Тебе нужна дома такая же специальная кровать?

— Нет, обойдусь обычной.

— Как у мамы?

— Как у мамы.

Мальчик удовлетворенно кивнул.

— Тогда мы придем завтра, возьмем тебя домой, и ты опять будешь жить с нами.