16 марта 37 года н.э. скончался император Тиберий. Его смерть создала своеобразный вакуум в руководстве Республикой и всей Римской империей, поскольку за время правления он сосредоточил в своих руках огромные полномочия. Тиберию подчинялись все армии, расквартированные в провинциях и, следовательно, сами эти провинции. В самом Риме он обладал пожизненной властью трибуна и мог собирать граждан в трибутные комиции (народные собрания) для принятия законов. Он был также Верховным понтификом, возглавляя в этом качестве коллегию жрецов. Подобное совмещение духовной власти и консулата (он пять раз был консулом), а также триумфы, которыми неоднократно награждал его сенат как Совет Республики, — ставило Тиберия на первое место в сенате среди его шестисот членов, которых он созывал на заседания и руководил ходом обсуждения вопросов.

Тиберий не в одиночку исполнял все свои обязанности. Сенаторы — его коллеги — командовали армиями, руководили наиболее важными провинциями, а в самом Риме более молодые магистраты (должностные лица) — квесторы, готовили его выступления в сенате. Второе по значимости после сенаторов сословие — всадники, численностью около двадцати тысяч человек, пополняли офицерский корпус во вспомогательных войсках, выдвигали казначеев и налоговых чиновников, наместников небольших провинций и Египта. Наконец, Тиберий располагал многочисленными рабами и вольноотпущенниками, составлявшими штат его секретарей, архивариусов, казначеев и служащих. Он наделил некоторых сенаторов и всадников должностными обязанностями как в самом Риме, так и в Италии: префекты командовали флотом в Мизенах и Равенне, ведали императорской почтой, продовольственным снабжением Рима, пожарной службой, городской стражей, охраной императора (преторианская гвардия), органами правосудия в столице и по всей стране.

Фактически это была своеобразная монархия, которая не имела ничего общего со священными монархиями древнего мира — отсутствовал узаконенный принцип наследования власти, а принцепс официально являлся всего лишь первым среди сенаторов: он не был главным законодателем и не назначал магистратов, что являлось прерогативой народа и сената. Чтобы понять, как в тогдашней ситуации осуществлялся принцип наследования, рассмотрим некоторые прецеденты, связанные со смертью Юлия Цезаря в 44 году до н.э. и Августа в 14 году н.э.

Убитый в 44 году заговорщиками диктатор Цезарь, являвшийся пожизненным магистратом, никем не был заменен на этом посту. Консулы Антоний и Долабелла в согласии с сенатом, прислушивающимся к красноречивому Цицерону, управляли Республикой в соответствии с обычаем; убийцы Цезаря были амнистированы. С 1 января 43 года вступили в должность новые консулы — Гиртиус и Панса, однако когда они летом погибли в сражении с Марком Антонием, то возник кризис власти, положивший начало гражданской войне. Однако подобного кризиса не было, когда в 14 году н.э. скончался Август. Рядом с ним находился хорошо к тому времени известный Тиберий, который получил от сената все властные полномочия. Сенат всегда играл важную роль в государстве. Включая в себя около пятисот человек, хотя теоретически он насчитывал шестьсот членов, сенат каждый год обновлялся двадцатью новыми квесторами, избираемыми из богатых семей (необходимый имущественный ценз — один миллион сестерциев), а также теми, кто занимал государственные должности. Теоретически комплектование сената не зависело от принцепса, однако в действительности Август и Тиберий контролировали этот процесс, поддерживая своих кандидатов. Сенат пополнялся бывшими должностными лицами — квесторами, трибунами, эдилами, преторами, наконец, на вершине — бывшие консулы, имеющие старшинство в выступлениях и право высказывать свое мнение первыми.

Сенат сохранял свою ведущую роль. Он назначал должностных лиц, являлся одной из ведущих судебных инстанций, его решения имели силу закона. Сенат осуществлял руководство государственной казной, хотя более значимая казна принцепса была ему неподконтрольна. Он также нес ответственность за провинции, где не стояли римские войска, но которые являлись богатыми и престижными (Азия, Африка, Ахайя, Сицилия, Нарбонна, Бетика, Кипр), и имел свое слово во взаимоотношениях с городами, считавшимися свободными, а также с союзными царствами, т.е. внутри Республики.

Когда в 37 роду Тиберий умер, Рим представлял собой достаточно спокойный город, что заметно отличало его от Рима 44 года до н.э. и Рима 14 года н.э., когда скончался Август. За время правления Августа значительно расширились границы империи, однако имперская экспансия приостановилась, когда в Германии в Тевтобургском лесу погибли три легиона Вара. Узнав о смерти Августа, подняли мятеж легионы, стоявшие на Рейне, требуя облегчения условий воинской службы и увольнения ветеранов. Потребовалась вся энергия сыновей Тиберия, чтобы их усмирить. В 37 году, когда скончался Тиберий, подобных потрясений не было. Республика располагала постоянным и эффективным магистратом, сенат успешно функционировал, политическая элита была воспитана в аристократическом духе, так что теоретически Рим мог бы даже вернуться к режиму олигархической власти. Недаром в 41 году, после убийства Калигулы, сенат в течение нескольких дней активно обсуждал этот вопрос.

В 37 году, после смерти Тиберия, сенат доверил всю власть скончавшегося принцепса двадцатипятилетнему юноше Гаю Юлию Цезарю, прозванному Калигулой за сапожки солдатского образца, которые он носил в детстве. Он не являлся действующим магистратом, но, будучи молодым нобилем из знатной семьи, он стал сначала авгуром (жрецом), а затем и верховным жрецом. Как и его двоюродный брат Гемелл, он являлся наследником Тиберия. Его восшествие на престол выглядит легким и естественным, однако это кажущаяся легкость. Принцип монархической власти был заложен Августом, который делал все для возвышения семьи Юлиев. Август способствовал карьере своего племянника Марцелла, потом своего сподвижника, а позднее карьере Агриппы; затем — приемных внуков Гая и Луция, которые были детьми его дочери Юлии и Агриппы; позднее — пасынка, зятя и приемного сына Тиберия, усыновившего, в свою очередь, Германика — двоюродного племянника Августа. Многие из них были консулами и трибунами, причем Марцелл и Гай были консулами по одному разу, Агриппа — трижды подряд, а Тиберий — при жизни Августа — дважды. Сам Тиберий, став правителем, продолжил эту семейную политику Августа. В 25 году он выдвинул Германика на пост консула, в 22 году другой его сын — Друз II, получил власть трибуна. В 31 году Сеян — один из ближайших помощников Тиберия — стал префектом преторианской гвардии, но затем был арестован и казнен.

Идея влияния принцепса на обеспечение права семейного наследования власти стала привычной и она во многом объясняет беспрецедентное восхождение на престол такого человека, как Калигула, который, строго говоря, власть не захватывал. Сенат и римский народ с воодушевлением вручили ему эту власть, хотя, в отличие от Августа в 27 году до и.э. или Тиберия в 14 году н.э., Калигула обладал гораздо меньшим авторитетом, чем его предшественники.

Почему именно Калигула, а не кто-то иной получил верховную власть? Какую роль при этом играла семья Калигулы, включая его сестер и их мужей? Каковы были рамки взаимоотношений между новым принцепсом и сенатом? Был ли Калигула обязан сенату своим назначением? Что стало при этом с римским народом, к тому времени фактически отстраненным от власти Тиберием? Какую роль он играл в воцарении Калигулы? Большие надежды, возлагаемые на нового принцепса, придавали ему уверенность, однако никто не мог предугадать, сможет ли он их оправдать. Как бы то ни было, начиналась новая эпоха.