В другой сфере деятельность Тиберия могла составить для его наследника определенный пример и предмет для размышлений. Это касается его религиозных взглядов и управления римской жизнью. Какой могла быть религия Тиберия? Поскольку и современники, и последующие историки придавали большое значение верованиям Тиберия, этот вопрос заслуживает рассмотрения, тем более, что Тиберий не имел ничего неообычного в своем поведении, он лишь разделял идеи и взгляды современников.

Несомненно влияние на Калигулу деда-императора, который всю жизнь увлекался как философией, так и религией. После серьезного образования, когда Тиберий познакомился с греческой культурой и с латинскими традициями, он нередко предавался философским размышлениям, сначала во время своей ссылки на Родос, затем — проживая в Риме, до того как он стал помощником Августа, и потом, во время своего уединения на Капри с 26 по 37 год; так что в целом получается более двадцати лет. Он встречался с греческими и римскими риторами, философами или астрологами, и не уходил от диалектических поединков. Этот беспокойный и тревожный ум, напоминающий Марка Аврелия, может рассматриваться как философский. Он черпал интеллектуальную мощь в своих религиозных верованиях. Однако невозможно привязать Тиберия к конкретной философской школе, поскольку большинство используемых классификаций были введены уже после него. Можно определить религию Лукреция и религию Вергилия, но религию такого политика, как Цицерон, определить намного труднее, не говоря уже о религии Августа. Тиберий страдал от обвинений в безнравственности, в частности, в жестокости и похотливости; страдал он и от того, что было известно о его верованиях.

Для многих римлян I века до н.э. и I века н.э. он казался эклектичным философом, который брал там, где найдет, но его отношение к народу и преданность общему делу сделали бы из него стоика. В Древнем Риме верили в то, что личное предназначение связано с движением звезд и планет, что звездная сфера является вечным блаженством, что судьбу определяют звезды. Комета Юлия Цезаря и апофеоз Августа, запечатленные на камне, находящемся в одном из музеев Франции, или дело Скрибония Либона, связанное с магией, отчетливо свидетельствуют об этом.

Тиберий, как и многие его современники, верил в астрологию; он был окружен астрологами и пользовался их советами. Непредвиденные смерти в его семье и события, происходившие с ним самим, в значительной мере способствовали этой вере. Жизнь давала столько примеров крутых поворотов судьбы, что он понимал непрочность своей власти и стремился заранее предупредить грозящие неприятности и опасности.

Рядом с ним на Капри находился Фрасилл, сначала философ-платоник, потом математик, и, наконец, астролог. Он был его приближенным уже на Родосе и оставался таковым на Капри вплоть до своей смерти в 36 году. Не легко понять, почему Калигула часто посещал круг любителей астрологии. Молодым человеком он тоже был подвергнут ударам судьбы. Он видел, как убили при драматических обстоятельствах его отца, мать, двух братьев, дядю Друза II, а также его соперника Сеяна; стал ли он вследствие этого фаталистом? Его сдержанное поведение, казалось, подтверждало эту мысль. Он явно не мог изменить свою судьбу и терпеливо ждал, чтобы все свершилось своим чередом. Претенденты на верховную власть исчезали один за другим, и он всегда мог стать следующим, тем более, что Фрасилл заявил Тиберию, что у Калигулы столько же шансов стать императором, как пересечь на лошади залив Байе. К слову, после того как Калигула стал императором, он хотел выполнить это предсказание. Можно допустить и то, что Калигула до конца своих дней прибегал к услугам астрологов.

Между тем религия была не только делом веры, но также и ритуалом. Тиберий особенно внимательно относился и к этому. Он был Верховным понтификом — титул, который давался всем принцепсам. Можно выделить два главных аспекта в управлении религиозными делами: с одной стороны, сбережение традиционной религии, с другой — ее обогащение новыми божествами и новыми ритуалами. Тиберий, в частности, проявил себя как скрупулезный консерватор, который заботился о том, чтобы эти культы тщательно соблюдались и чтобы проводились ежегодные официальные церемонии. Наоборот, он был очень осторожным, если не враждебным, к любому нововведению. Так, в 32 году член коллегии жрецов — этих «пятнадцати надзирателей над исполнением сокровенных таинств», его родственник Канений Галл предложил включить дополнительную книгу в собрание «Книг Сивиллы»; это касалось советов многих прорицательниц, которые собрали из-за гибели первичных «Книг Сивиллы», сгоревших при пожаре в Капитолии во время битвы между приверженцами Мария и Суллы. Жрецы, связанные с Аполлоном, советовались с «Книгами Сивиллы» во время больших несчастий или когда возникала угроза римскому народу. В предложении Канния Галла, знатока античной религии, не было ничего революционного. После благосклонного отзыва трибуна сенат принял эту идею без обсуждения. Но Тиберий нашел процедуру слишком быстрой и попросил обсудить этот вопрос в коллегии пятнадцати жрецов, как это было раньше.

Это недоверие Тиберия ко всему новому нередко опиралось и на репрессивные меры. В 19 году он, чтобы ограничить развитие египетского и иудейского культа, отдал приказ арестовать и забрать в армию четыре тысячи приверженцев этих незаконных религий. Эти новые солдаты были отправлены в Сардинию, где климат был для них совершенно непригоден. Подобная строгость принцепса служила примером и для его представителей в провинциях. В далекой Иудее префект Понтий Пилат, наказывая в конце принципата Тиберия Иисуса из Назарета, в глазах римлян отнюдь не проявил излишнее усердие.

Осторожность Тиберия проявлялась в развитии культа императора, действующего во время его принципата. Рассмотрим это на примере изображений на монетах.

Традиционно религия предоставляет в античной классике основные сюжеты для чеканки монет, и Август фигурировал большей частью среди богов Римского Пантеона, обычно с многообразными эпитетами или с точными историческими ссылками. Все меняется при Тиберии; отныне почти никому из богов не строили сооружения, почти не исполняли церемоний. Конечно, Юпитер по-прежнему изображался со скипетром или молнией в руках, но как-то трудно было себе представить Меркурия, если изображался только лишь его жезл. Круглый храм отождествлялся со святилищем Весты, но другой храм, покрытый украшениями и не имеющий объяснительной надписи, — кому был он посвящен? Божественному Августу или некоему абстрактному божеству? Представлены триумф Тиберия, апофеоз Августа, почетные колесницы Ливии на играх, но больше всего места на медных монетах, широко распространенных в Риме и Италии, занимают надписи «Clementia», «Moderatio», «Pietos», «Justitia», «Salus», «Providentia» (римские названия добродетелей: умеренность, сдержанность, благочестие, справедливость, здоровье, предвидение). На золотых монетах изображена богиня Consordia (богиня Согласия), образ которой был очень широко распространен по всей империи. Практически отсутствуют изображения, в той или иной степени связанные с войнами; богиня победы Ника на золотых монетах изображена спокойно сидящей, на других — медных монетах все ограничивается представлением почетного щита, преподнесенного сенатом Августу за умелое правление.

Тиберий не интересовался, что изображалось на монетах, его же собственный выбор прослеживается довольно отчетливо. Он представлял себя правителем-философом, обрядившим в римские одеяния греческие идеи. Его пропаганда через надписи и изображения на монетах адресовалась по преимуществу образованной элите, а не простому народу. И поскольку эта пропаганда не принимала в расчет традиционный пантеон богов, то народная набожность как бы нашла выход в поклонении императору и его семье. Калигула унаследовал от Тиберия этот инструмент — своеобразную систему массовой информации через монеты. Культ императора облегчал ему доступ к наследованию власти.