Когда Федор Иванович ушел, Марина послушно погасила свет и они с Ольгой Васильевной сели в темноте, на кровать, молча прислушиваясь к дыханию Алисы. Наконец раздался стук в дверь, такой тихий, что можно было подумать, будто это скребется кошка. Она в темноте подошла к двери и тихо спросила:

— Кто?

— Федор Иванович. Не включайте свет. И молодец, что спрашиваете — добавил он, пока она его впускала — Все в порядке. Я обо всем договорился. Вам больше не о чем беспокоиться. Накиньте что-нибудь, на улице ночью прохладно. Да и большое пляжное полотенце возьмите.

— На улице? — переспросила Марина, пока Ольга Васильевна бесшумно доставала из шкафа две ветровки и полотенце.

— Сейчас подъедет человек из полиции. Он отвезет нас в русское консульство. Необходимо, чтобы вы подробно и, по возможности, беспристрастно (произнося последние слова, он быстро посмотрел на Ольгу Васильевну) рассказали все, что знаете. Они свяжутся с Москвой, узнают мобильный номер Вашей знакомой и установят место нахождения ее телефона. Есть большая вероятность, что он в руках похитителей. Во всяком случае, это все, что вы реально можете сделать. Но ехать надо прямо сейчас, до утра ждать нельзя.

— А Алиса?

Он заколебался на минутку.

— Пусть спит. Мы вернемся часа через два. Только балкон надо закрыть, — он отошел к балкону и тут же вернулся. — Теперь пошли, только тихо.

Они вышли, вернее, как это пишут в детективных романах, — «выскользнули» за дверь. Теперь Марина начала понимать это выражение. Правда, про Федора Ивановича трудно было сказать, что он «скользит». Марина невольно с разочарованием подумала, что он, хоть и сотрудник прокуратуры, мало похож на генерала «на задании»; ей казалось, что если бы он не шипел постоянно «тише», шума от них было бы значительно меньше. Но, как бы то ни было, они никем не замеченные спустились вниз, вышли из отеля (Федор Иванович велел это делать по одному, чтобы их не видели вместе с ним) и по боковой дорожке незаметно подошли к пляжу. Море в темноте казалось серым, на берегу вдалеке красиво горели, отражаясь в воде, разноцветные огоньки.

— Расстелите полотенце. Только подальше от воды, чтобы течение не унесло, — велел Федор Иванович. — Если кто-то заметит ваше отсутствие в номере, пусть думает, что вы пошли купаться.

Он был крайне предусмотрителен. Марина посмотрела на воду и поежилась, подумав, что, после истории с Верой, точно не пошла бы купаться ночью.

Потом они долго шли по пляжу, прежде чем выйти на дорогу. У обочины стоял серый микроавтобус. Их ждали, и как только они подошли, передняя дверь машины приоткрылась, и мужчина, сидящий за рулем, сделал им знак рукой.

— Садитесь! — сказал Федор Иванович, отодвигая заднюю дверь.

Они сели втроем и водитель, не говоря ни слова, поехал. Марина уперлась лбом в грязное стекло и попыталась смотреть в окно. При свете луны и редких фонарей все казалось серым: дорога, поля по обочинам и горы вдали. Усталость дня неожиданно навалилась, и, несмотря на волнение, Марина подумала, что сейчас уснет. Странно, что они как будто едут к горам… наверно, консульство находится не так близко, как думал Федор Иванович. Если придется переезжать горную дорогу, по которой ехали из аэропорта, значит, только в пути часа три — вернемся под утро… Только бы Алиска не проснулась, надо было записку ей оставить…

У подножия горы они остановились. Тут Марина заметила еще одну машину, на этот раз легковую, припаркованную рядом. Из нее выскочили двое мужчин и подбежали к ним. Мужчина за рулем обернулся:

— Пэре-саживаемся!

— Зачем? — достаточно глупо переспросила Марина и обернулась на Федора Ивановича.

Он ответил:

— Не беспокойтесь, это свои!.

Пересели в легковушку, причем один мужчина сел рядом с водителем, а другой с ними сзади, и Марина заметила у него на поясе пистолет.

— Эй, а где Федор Иванович? — воскликнула Ольга Васильевна.

Его с ними не было. Никто ей не ответил.

— В чем дело? Остановите машину, он с нами!

Мужчина рядом обернулся и тихо сказал:

— Помолчи, э? Телефоны отдали!

Марина и Ольга Васильевна посмотрели друг на друга. Было не похоже, что эти люди имели отношения к консульству.

— Телефон быстро! — в голосе мужчины послышалась угроза.

Марина достала из кармана ветровки телефон и протянула ему.

— Второй!

— А у меня нет, мы одним пользуемся… — сказала было Ольга Васильевна.

Мужчина молча протянул руку и проверил ее карман. «Второй телефон у дочки…» — чуть не сказала Марина, но осеклась. Упоминать Алису сейчас не следовало, и только подумав об этом, она окончательно поняла, что они, действительно, попали в переплет.

Машина в полной темноте поднималась по серпантину в гору, и Марина подумала, что будет чудом, если они вообще благополучно доедут до какого-либо места назначения. Страха даже не было, настолько ситуация казалась нереальной. Их похитили! Как две дуры, они дали кому-то неизвестному заманить себя в ловушку… Но ладно они, а как Федор Иванович мог попасться? И что с ним? Всего меньше недели назад они шутили в автобусе по поводу похищения. «Буду пасти верблюдов в парандже!». Сейчас кажется, что это было очень давно, где-то в другой беспечной реальности. Дорога была достаточно долгой, но было слишком темно, чтобы понять, куда они едут. Казалось, поднимаются все время по серпантину вверх, и один раз машину зачем-то остановили на несколько минут, причем мужчина, сидящий рядом, сразу напрягся и не спускал с них глаз, как будто они могли попытаться сбежать. Только тут Марина с удивлением поняла, что у нее дрожат руки. Она была просто обязана поехать одна и оставить маму в отеле! Только бы с Алисой ничего не случилось! Оставалось надеяться, что хотя бы она в безопасности.

Наконец машина остановилась. Мужчины, сидящие впереди, обернулись, и все трое стали говорить по-турецки. Потом один скомандовал: «Вылезаем!», и открыл дверь машины. Они вышли, и Марина поежилась, наверху было много холодней, чем внизу. Высоко в горах. Горы темными силуэтами обступали их вокруг, а прямо перед ними оказался, будто прилипший к горе, совсем маленький каменный дом с черепичной крышей. Один из мужчин сказал что-то по-турецки и подтолкнул их к входу. Женщины вошли и оказались в маленьком помещении. Пол был покрыт небольшими коврами, стояло несколько табуреток, на которых были навалены пестрые тряпки. Дверь в соседнюю комнату открылась им навстречу и оттуда вышла небольшого роста смуглая женщина лет шестидесяти, в пестрой ситцевой блузке и длинной юбке. Вокруг головы у нее была повязана косынка. При виде Марины и Ольги Васильевны она улыбнулась вполне дружелюбно и быстро заговорила по-турецки. Мужчина хмуро перевел: «Пока все хорошо, вы гость». Учитывая, что быстрая речь хозяйки дома заняла несколько минут, перевод можно было бы назвать крайне лаконичным, а о том, насколько он близок по смыслу, оставалось только догадываться.

Хозяйка сделала жест, приглашающий зайти в комнату, и они послушно зашли. Белые стены и матрац на полу, также с наваленными на него тряпками — это было все. На матраце спала женщина. Когда они вошли, она быстро подняла голову и вскочила им навстречу. Вера! Живая и невредимая! На радостях Марина на секунду забыла, в каком положении они оказались. Пока все они обменивались бессвязными восклицаниями, дверь закрылась и Марина услышала, как щелкнул замок.

Через несколько минут они сидели втроем на матраце и вполголоса разговаривали. У Веры вид был такой, как будто Ольга Васильевна и Марина пришли ее освободить и теперь все, безусловно, будет хорошо. Странно, но и сама Марина теперь почувствовала себя уверенней, хотя, по правде говоря, где они оказались и зачем, было абсолютно не ясно.

— Ты знаешь, кто эти люди? Зачем мы им сдались вообще?

— Понятия не имею. Со мной все эти дни почти не разговаривали. Женщина какая-то приносит еду, но она по-русски не говорит. В туалет меня выводит здесь в доме. Я думала сбежать, но она все время рядом. Да и куда я тут побегу в горах?

— Вера, ты должна нам все подробно рассказать, это очень важно. Что с тобой случилось? И кстати, ты ведь не Вера, а Вероника?

— Терпеть не могу это имя. Всегда сокращаю как Вера. Как вы узнали?

— Да мы там целое расследование провели! Тебя там уже утонувшей объявили! Тебя даже в новостях показывали, сказали, что ты ночью купалась и утонула!

— Господи! — Вера изменилась в лице. — Бедная мама! Надо ей срочно позвонить, у вас телефоны есть?

— Если бы были, думаешь, мы бы тут сидели?… Сосредоточься, это очень важно! После твоего исчезновения мы видели в отеле девушку очень похожую на тебя. Просто твой двойник. Сначала, мы решили, что это случайность, но она живет в номере «123» и ее зовут Ника. Тебе это о чем-нибудь говорит?

Вера была потрясена:

— Нет, ни о чем. Меня, правда, иногда называют Никой, но только случайные знакомые. Я не люблю это сокращение.

— Ты не видела эту девушку? Не разговаривала с ней?

— Никогда.

— И у тебя нет никаких догадок, что это может значить?

— Нет.

— Еще она сфотографировалась с ребенком, — вспомнила Ольга Васильевна. — Абсолютно, как ты тогда рассказывала. Мы сами это видели. К ее столику подошел малыш, и его отец схватил его и посадил ей на колени, а потом их сфотографировал.

— Это… очень странно. Можно было бы подумать, что она меня копирует, но я уверена, что мы никогда не встречались.

— Официально она прилетела на следующий день после твоего исчезновения. Но мы знаем, что это не так. Она попала в кадр на наших фотографиях на заднем плане.

Она встречалась с одним турком на пляже, о нем мы тоже кое-что знаем.

Вера смутилась:

— На самом деле это, наверно, не она. На пляже с турком разговаривала я.

— Зачем?! Ты его знаешь?

— Нет! Конечно, нет. Помните, я рассказывала, что меня сфотографировали с ребенком? В тот день, когда вы фотографировались, этот мужчина опять подошел ко мне.

— Этого ты не говорила.

— Он хорошо говорил по-русски. Поблагодарил, что я сфотографировалась с его ребенком, и спросил, нет ли у меня с собой компьютерной флешки. Я сказала, что, кажется, есть.

— И что?

— Он предложил перекинуть мне фотографию и сказал, чтоб я принесла флешку на пляж в половине восьмого вечера, они всегда купаются в это время.

— Но почему ты нам не сказала?

Вера смутилась еще больше:

— Алиса так хотела со мной сфотографироваться. Я думала, что если вы узнаете, что я тоже буду в это время на пляже, она станет меня упрашивать. И вы тоже. Вот и все.

— Господи! Из-за этой ерунды мы невесть что… Неужели ты так не любишь фотографироваться?

— Не в этом дело… Просто у меня уже не было денег.

Вы были такими внимательными ко мне, но я подумала, будет неприлично навязаться бесплатно на вашу фотосессию.

— Ясно. И вот из-за такой ерунды мы думали, что на снимке эта Ника… Что потом?

— Я специально поужинала пораньше и пришла на пляж. Видела, как вас снимают, — Вера неожиданно засмеялась, и Марина тоже улыбнулась, вспомнив, как их гонял фотограф. — Но этой семьи я так и не нашла. Зато ко мне подошел этот тип.

— Шафак?

— Не знаю, как его зовут. Он спросил: «Ты Ника?», а я сказала: «Да». Меня так иногда называют, я уже говорила. Он со мной заговорил так… в общем, я не поняла, чего он хотел, но мне это очень не понравилось.

— Он к тебе приставал?

— Нет, но явно пытался клеиться. Сказал, что мы можем искупаться вдвоем ночью… еще какую-то чушь. В общем, я ушла. Мне было так противно… А потом я подумала, что опять веду себя, как маленькая. Как с этими муравьями!.. А я ведь тогда все-таки сделала, как вы советовали, и меня переселили.

— Мы знаем. К сожалению, из-за этого они долго утверждали, что ты никогда не жила в номере «123».

— Так вот, я вернулась на пляж, чтобы все-таки поискать эту семью. По дороге встретила вас. К тому времени все стали расходиться, пляж почти опустел. Но этот тип все еще был там и опять подвалил ко мне. Я пыталась отойти подальше, и мы оказались одни, в стороне от всех. Он обнял меня за талию, а я попыталась вырваться и увидела у него в руке шприц… Больше ничего не помню. Пришла в себя уже в машине, по дороге сюда, потом еще сутки голова болела. А вы-то… Вас-то как? Про себя расскажете?

— Конечно, расскажем. Ночь длинная, все равно не заснем.