Я внимательно следил за водой.

– Сейчас появится, — прошептал Имнак.

Во время охоты он никогда не задумывался, но мог благодаря огромному опыту безошибочно чувствовать скрытые ритмы погони.

Ледяная вода не колыхалась. Местами в ней плавали потемневшие обломки льдин. В половине пасанга за нами начинался каменистый берег.

Над постоянным стойбищем курился легкий дымок.

Кроме меня в просторной, сшитой из шкур лодке умиаке сидело еще пять человек. В длину судно достигало двадцати футов, в ширину — футов пять. Самое интересное, что натянутые на раму шкуры были шкурами табуков, а не слинов.

Ледяная вода не колыхалась.

Обычно на весла сажают женщин. В этот раз в лодке сидели одни мужчины. Брать на такие дела женщин считается опасным. Даже рабынь.

– Совсем скоро, — прошептал Имнак.

Часто бывало так, что умиаки или маленькие одноместные кайаки с охоты не возвращались.

– Приготовьтесь, — приказал Имнак.

Ледяная вода не колыхалась.

Я крепко стиснул в руках длинный гарпун. Древко почти все состояло из дерева, лишь перед самым наконечником оно переходило в кость. Наконечник на таких гарпунах ставят подвижный. После того как он погружается в тело животного, его можно развернуть, дернув за гарпунный трос. В результате образуется тяжелая, незаживающая рана.

Неожиданно вода в десяти футах от лодки забурлила, и вертикально вверх взмыло блестящее тело гигантского, многотонного черного кита ханжера.

– Давай! — крикнул Имнак.

Я изо всех сил метнул гарпун.

Древко на четыре фута ушло в блестящий черный бок. Уложенный кольцами гарпунный трос с шелестом разворачивался, вытягиваясь вверх. Наконец чудовище застыло на плавниках, возвышаясь над нами огромной сорокафутовой башней. Трос, словно тоненькая ниточка, связывал его и нашу лодку.

– Осторожнее! — крикнул Имнак.

Монстр с хрипом выдохнул воздух и с оглушительным плеском рухнул в воду. Лодка едва не перевернулась. Все тут же промокли. Парка начала замерзать прямо на теле. Четверо мужчин принялись кожаными ведрами вычерпывать ледяную воду. Все потонуло в непроглядном тумане. Тяжелое дыхание чудовища сгущалось в густой пар. На мгновение я увидел изучающий нас маленький черный глаз.

– Сейчас нырнет, — сказал Имнак. Когда он вытянул руку, лед с хрустом посыпался с его парки. Он и еще один охотник принялись тянуть за трос, пытаясь максимально приблизиться к киту.

Остальные похватали копья с фиксированными наконечниками, предназначенные не для метания, а для нанесения ударов.

Я вытянул руку и прикоснулся к холодному, скользкому боку. Кит Ханжера относится к виду зубастых китов.

Имнак и другие краснокожие принялись тыкать, словно иголками, в тело кита. Блестящая черная плоть содрогнулась. На мгновение мне показалось, что лодка уже не выровняется. Кит захрипел.

– Держи! — приказал Имнак.

Я схватил трос, стараясь, чтобы лодка не отошла от чудовища и охотники могли продолжать свое дело.

Затем голова монстра ушла под воду, плавники напряглись и вытянулись вверх.

– Бросай! — скомандовал Имнак.

Я тут же швырнул трос в воду.

Кит исчез.

– Будем ждать, — спокойно произнес Имнак. — А потом начнем сначала.

Я посмотрел на утихшую воду. Мы будем ждать, а потом начнем сначала.

Черная ледяная вода казалась застывшей. Даже не верилось, что где-то там, внизу, плавает раненое чудовище, связанное с нами тоненькой ниткой троса. Ветер уже разогнал клубы пара, порожденного дыханием кита.

На расстоянии половины пасанга от нас простирался каменистый берег. Отсюда был виден дымок, курившийся над постоянным стойбищем.

Я промерз до костей. Хорошо бы вернуться и попить горячего базийского чая.