— Здесь, — указал Грант вниз с седла высокой кайилы, — видишь следы фургона, вон те колеи?

— Да, — отозвался я. Мы обнаружили следы, где они появились из небольшого ручья. Им было несколько дней.

— Теперь не далеко.

— Ты видел дым? — спросил я, вспомнив медленно поднимающиеся из-за низких холмов столбы дыма, позади и слева от нас, и перед нами, и справа. Расстояние между двумя дымами было, вероятно, приблизительно десять — пятнадцать пасангов.

— Да, — подтвердил Грант, — но их намерения не является враждебными, насколько я прочитал их. Это, скорее информация. Это не более чем обозначение нашего маршрута.

Такие сигналы распространены на равнинах, но все, же не столь распространены как сигналы зеркалом. Послание при сигналах зеркалом, кодируется длиной и числом вспышек, подобно тому же, что и у сигналов дымом. Сигналы, кстати, не являются шифром замены. У дикарей, нет письменности, и нет стандартизированного алфавита или слоговой азбуки. У сигналов, которых существует приблизительно пятьдесят или шестьдесят, есть условные значения, такие как, «Мы — Кайила», «кто Вы?», «Возвращайтесь», «мы засчитали куп» и «возвращаемся, чтобы разбить лагерь». Обычно дымовой сигнал получается, помещением сырых веток, листьев или травы в огонь. Сигналы формируются подъёмом и опусканием одежды или одеяла, промежутки между закрытием и открытием костра и являются закодированным сообщением. Ночью такие сигналы могут быть переданы количеством и расположением факелов, или единственным факелом, поочередно показываемым и скрываемым от наблюдателя, снова с помощью одежды или одеяла. Другие обычные способы подачи сигналов, могут использовать такие подручные средства как броски пыли в воздух, движения одежды и телодвижения кайил.

— Мне не нравится находиться под наблюдением подобным образом, — заметил я.

— Ничего страшного, — успокоил меня Грант. — Ты же видишь, они позволяют нам видеть, что мы находимся под наблюдением. Если бы их намерения были враждебными, то, скорее всего, они не были бы настолько открыты.

— Это верно, — признал я.

— Я прочитал дым. Он говорит, что маленькая группа белых двигается в восточном направлении. Дым справа просто подтверждает получение этого сообщения.

— Надеюсь, что Ты не ошибся.

— Это был общепринятый код, — пояснил Грант, — Чтоб Ты знал, общепринятые коды иногда перестраиваются, чтобы скрыть истинное значение. Например, сообщение, которое обычно означает, что Кайилиауки были увидены и готовятся, могут понимать, нс самом деле означает намерение совместного нападения.

— Изумительно, — съязвил я.

Грант пожал плечами.

— Эти люди, — усмехнулся он, — вынуждены выживать рядом друг с другом.

— Внимание! — вдруг напряженно скомандовал Грант.

Наездник показался внезапно, на невысоком холме перед нами, на расстоянии приблизительно в двадцать ярдов. Он одерживал свою кайилу. Пыль поднималась из-под лап животного.

— Не трогай оружие, — приказал Грант. — Это — Пересмешник, — добавил он.

— Откуда Ты знаешь?

— По волосам, — указал Грант, — Они собраны в клубок, и зачесаны назад.

— Как и Стеблей кукурузы, — теперь обратил внимание и я.

Волосы краснокожего спускались по его спине, доставая даже до спинного хребта кайилы. Он ехал верхом, без седла, с длинным копьём украшенным пером в правой руке, и маленьким круглым щитом — боевым щитом, на котором были нанесены магические знаки, в левой.

Краснокожий послал свою кайилу вниз по склону, по направлению к нам.

— Будь осторожен, — предупредил Грант. — На его счету два убийства и засчитаны несколько купов. Алые круги на пере указывают на убийства, красные марки на его ногах, и на носу кайилы, показывают купы.

Пересмешник осадил кайилу в нескольких шагах от нас. Грант расслабился в седле и широко улыбнулся. Он поднял правую руку до лица, указательный и средний пальцы смотрели вверх, другие пальцы были прижаты.

— У него нет седла, — обратил моё внимание Грант. — Его тело, и тело его кайилы, всё ещё разрисованы марками купов. Несомненно, он принимал участие в боевых действиях несколько дней назад.

Затем Грант, всё так же улыбаясь, сжал левую руку с правой, и встряхнул ими.

Этот знак используется некоторыми племенами в качестве знака для друга.

— Kodakiciyapi, — заговорил Грант. — Hau, Koda. Hau, Mitakoda.

— Мир, дружба, — перевёл Грант для меня. — Приветствую, друг. Приветствую, мой друг. Это на языке Пыльноногих.

Потом он добавил, на Кайила, для закрепления, то же самое сообщение.

— Hau, Kola. Hau, Mitakola. Hau, Mitakola. Olakota. Wolakota. — И тут же для меня. — Приветствую, Друг. Приветствую, мой друг. Мир, Мир, Дружба.

Дикарь пристально разглядывал нас, не говоря ни слова, ни устно, ни на знаке.

Я не был уверен, что Грант, поступал, мудро обращаясь к нему на диалекте Кайила. Для Пересмешников — Кайила были извечными врагами. С другой стороны, что интересно, такое сходство между их языками предлагают общего предка. Различие между диалектами и языками, поскольку диалектные расхождения со временем увеличиваются, может стать гигантским, и совпадения почти произвольными. Большинство людей, тех, кого это касается, рассматривают языки Кайила и Пересмешников как различные. Конечно, Кайила и Пересмешники так делают, и немногие видят смысл в оспаривании их точки зрения.

— Wopeton, — сказал Грант, указывая на меня. — Wopeton, — повторил он, указывая на себя.

Это слово и у Пыльноногих и у Кайила означает торговца, или купца.

Краснокожий не перебрасывал свое копье в положение атаки, но держал его твердо, поставив на упор под его правой рукой.

— Не двигайся, — предупредил Грант.

Дикарь тем временем, ударом пятками по бокам кайилу, послал свое животное вокруг нас, постепенно приближаясь.

— Стойте прямо, — скомандовал Грант рабыням в караване, которые воспользовавшись нашей паузой, поставили свои вьюки на землю. — Держите головы поднятыми, но не встречайтесь с ним взглядом. Это — Вы, здесь товары, симпатичные домашние животные и рабыни, а не он. Вы здесь не для того, чтобы разглядывать, а для того, чтобы быть осмотренными.

Я подумал, что Грант поступил благоразумно, предупредив девушек избегать смотреть в глаза воина Пересмешников. Такой обмен взглядами, может подействовать как удар током, вызывая столкновение, жуткое и почти неизбежное. Кто знает то, что один человек мог бы распознать в глазах другого? Видит ли она в его глазах, что он — один из тех, кто мог бы стать её Господином? И видит ли он в её глазах, что она — та, кто не сможет не признать себя, его беспомощной и естественной рабыней, причем, несмотря на её собственные желания? Иногда, всего лишь встретившись глазами, владельцы и рабыни узнают друг друга. «Да, я должен владеть ей. Она моя», — говорит он себе. «Я принадлежу ему. Я — его рабыня», — шепчет ей сердце. Вопрос зрительного контакта интересен и имеет много аспектов. Это одна из наиболее первоначально пугающих и тревожащих вещей для земных женщин, перенесённых на Гор, поскольку гореанские мужчины смотрят на них исключительно, как на рабынь. А они не привыкли к такому, чтобы быть осмотренными, как женщины, действительно, с оценкой и желанием, как свою собственность. В начале, пока они всё ещё плохо знакомы со своим ошейником, подобная тенденция, смущает и пугает их, но также, если продолжать это делать, начинает стимулировать их, причём даже более мощно. Это — первый раз, когда они обнаружили себя в соответствии со своей природой, теми, кто они есть. Это — первый раз, когда на них смотрят, откровенно и честно, в полном соответствии с их природой, как на то, что они есть — как на женщин, как на подходяще объекты мужского хищничества и желания. Это признание её женственности, и та радость при освобождении чувств и самопознании, часто становились ошеломляющим открытием для земных женщин. Однажды открыв подобное для себя, они никогда снова не возвращаются к навязанным им идеалам нейтрализма и псевдо-мужественности, а впрочем, даже если бы она желала сделать так, то вряд ли её владельцы разрешат подобное. Кстати, иногда во время обучения, в качестве дрессировки или наказания, рабыне не разрешают смотреть в глаза хозяина. А иногда, при обучении ей не разрешают поднять глаза выше пояса тренера. Кроме того, надо признать, что многие рабыни часто, и возможно все иногда, находят трудным смотреть в глаза хозяина. Он, в конце концов, имеет полную власть над ними, и они боятся вызвать его недовольство. Что, если он сможет расценить её пристальный взгляд, как проявление, пусть наименьшего, но неповиновения или дерзости? Что, если он прикажет отстегать её по подошвам ног, или жить в течение следующих пяти дней питаясь только корками хлеба? Но, с другой стороны, на Горе, в кругах рабовладельцев, нет никаких затруднений, по поводу зрительного контакта между хозяевами и их рабынями.

В действительности, в глубоких и абсолютных отношениях любви и неволи, такой зрительный контакт обычно приветствуется и поощряется. Что могут понять во взглядах хозяев и их рабынь те, кто были соединены в менее глубоких отношениях? Добавлю что, с практической точки зрения, для девушки полезно быть в состоянии посмотреть глаза своего хозяина. Так она может быть в состоянии прочитать его капризы, и желания, и соответственно, быть лучше подготовленной, для услужения ему, и возможно, спастись от порки или избиения, которые могут достаться менее внимательным, и более пассивным рабыням. Безусловно, всем девушкам, время от времени, доставались кнуты или пинки. И это хорошо для них, это помогает напомнить им, что они — рабыни. Красота рабыни, а к слову сказать, большинство рабынь красивы, поскольку женщины этого типа обычно и порабощаются, не извиняет плохого обслуживания. Даже самая красивая девушка должна служить своему Господину, с тем же самым совершенством, что и её менее красивые сёстры по несчастью. Гореанские рабовладельцы отличаются бескомпромиссностью в этом вопросе.

С точки зрения хозяина, смотреть в глаза рабыни это не только приятное занятие, но оно также имеет определенное практическое значение. Например, в её глазах, можно суметь рассмотреть желание, и таким образом приказать ей, совершить действие, которое она, даже притом, что она рабыня, возможно, не смела бы попросить исполнить. Или, скажем, изучая её глаза, можно было бы определить, выполнила она что-либо или пренебрегла чем-то, чем она должна была заниматься. Не брала ли она конфеты? Не забросила ли она выполнение своей работы, возможно сплетничая и бездельничая с другими девушками? Возможно, она ещё не сходила в магазин? Или стирка ещё не закончена? Такие нарушения требуют наказания. Но возможно, вместо порки, хозяин примет исполнение отчаянных умиротворяющих услуг со стороны негодной рабыни. Решать — ему. Так что я бы посоветовал рабыне быть превосходной.

Воин Пересмешник остановил свою кайилу перед Присциллой, предпоследней девушкой на цепи каравана, и поднял её подбородок железным наконечником своего копья. Это был наконечник, купленный у белых, приблизительно девяти дюймов длиной, надетый на древко и закрепленный двумя заклепками.

Он одерживал свою кайилу довольно далеко от девушки.

Присцилла отводила свои глаза, чтобы не встретиться с ним взглядом, как им приказал Грант.

Грант не собирался торговать Пересмешниками. Он хотел только пересечь их земли с миром.

Кайила фыркнула, подбросила голову, и завизжала, её пасть была вывернута рывком уздечки закреплённой на челюсти. На его носу животного виднелись красные линии, марки купов, соответствуя тем, что были на ногах воина.

Глаза кайилы были обрисованы широкими кругами черной краски. На её левой передней четверти тянулась зигзагообразная линия, обозначая молнию. На правой передней четверти животного были нанесены пять перевёрнутых «U». Правое ухо животного имело V-образный прокол. На левом боку виднелся непрозрачный красный круг с извилистой красной линией, спускающейся вниз. Правый бок отмечала черная горизонтальная линия, с полукруглой синей линией сверху. Марки купов и перевернутые «U» были обозначениями подвигов. Помеченная знаком перевернутого «U» кайила, была украденный у врага, эти метки, непосредственно являющиеся стилизованными условными обозначениями, чье, происхождение, я в этом не сомневался, могло бы быть прослежено от других животных, из другого мира и времени. Круги, нарисованные вокруг глаза и линии молнии на левой передней четверти, были знаками военного волшебства. Изображение магических кругов должно было позволить животному видеть ясно и далеко, а та извилистая линия, чтобы придать её движениям что-то от той внезапности, той стремительности и власти, того страха, что сопровождает появление молнии. Непрозрачный круг с волнистой линией, спускающейся с него, был знаком ранения, местоположение метки, указывало на место раны, краснота, обозначала кровь конечно, и линия вниз — текущая кровь. Я не знал значения уха пробитого V-образной меткой, и было ли оно вообще, как и других символов на боках животного.

Пересмешник направил свою кайилу, на другую сторона каравана, так, чтобы осмотреть на девушек, одну за другой. Ни одна из них, следуя приказу Гранта, не подняла глаз. Они держали свои головы высоко, и смотрели вперед, зная их, что их тщательно исследуют как красивых, неразумных животных, которыми они собственно и были.

— Наш друг, — объяснил мне Грант, — является членом Всадников Синего Неба, воинского сообщества Пересмешников.

— Стоит быть осторожным с такими парнями? — спросил я.

— Я бы посоветовал поступить именно так, — улыбнулся Грант.

— Ты разбираешься в значении символов на боках его кайилы?

— Да. Тёмная линия земли, и всеобъемлющий купол синего неба.

— Теперь понимаю.

У большинства племён было несколько воинских сообществ. Эти сообщества имели огромное влияние в пределах племён, но на переменной основе, чтобы устранить возможность для любого сообщества стать преобладающим, и получить большую власть. Члены этих сообществ, как ожидалось, должны подавать пример во время войны и охоты.

— Я не думаю, что он планирует причинить нам вред, — успокоил меня Грант. — Кажется ему просто любопытно.

На воинские сообщества в племенах накладывается немало функций. Они — существенный компонент жизни племени. Такие сообщества, по очереди, занимаются такими делами, как поддержание порядка в стойбищах и на марше. Они также, исполняют функции охраны и полиции. Кроме того, существенной частью их обязанностей, является наблюдение за движением стад кайилиауков и организация племенной охоты. Сообщества, как это могло бы, быть отмеченным, очень полезны в различных социальных аспектах. Они предоставляют учреждения, через которые заслуга может быть признана и вознаграждена, и племенные традиции сохраняются, поддерживаются и обновляются. Они сохраняют магические предметы, держат церемонии и преподают историю. Им свойственно устраивать празднества и пляски. Их конкуренция обеспечивает выход межплеменной агрессии, а сопутствующие соревнования поощряют усилия для достижения превосходства. В пределах самого сообщества, конечно, участники извлекают выгоду от ценностей союза, духа товарищества и дружбы. Само собой разумеется, у каждого общества будут, также, свои собственные ритуалы и тайны.

Я внимательно наблюдал за Пересмешником. Насколько же запутанна структура и управление племенем.

— Ухо его кайил пробито, — указал я Гранту. — Это — эксцентричное украшение, или это сделано преднамеренно, и что-то значит?

— Это имеет значение. Так отмечают призовую кайилу, особенно тщательно обученную для охоты и войны.

Девушки продолжали смотреть строго вперед. Они мудро избегали прямого зрительного контакта с оценивавшим их воином, возможно, таким образом избегая столкновения с ним взглядом, который мог бы быть неверно истолкован, и вызвать непредсказуемое действие. Есть различные пути, которыми женщина может рассмотреть глаза человека. Один путь, конечно, прямым и самоуверенным пристальным взглядом таким, как если бы она могла бы быть равной мужчине, который оценивает её, это способ свободной женщины. Это конечно не рекомендуется делать, скудно одетой женщине, да ещё и с цепью на шее. Подобная дерзость, скорее всего, грозила бы красотке встречей с пятижильной гореанской рабской плетью. Почему тогда некоторые женщины всё же смотрят в глаза мужчины подобным способом? А вот это — интересный вопрос. Некоторые думают, что это — их путь, возможно даже полусознательно, побуждая мужчину к их подчинению, побуждая его сделать их своей женщиной, рабыней. И это не необычно для женщины, во всяком случае, для той, что посмотрела в глаза мужчины подобным способом, позже обнаружить, что она изучает его глаза уже совершенно другим способом. И если тогда, она возможно, рассматривала его непосредственно, и нагло, то теперь она, стоя на коленях, раздетая, у его ног, в запертом ошейнике, поднимает свои глаза к нему уже совсем по-другому, делая это так, как простая рабыня к своему владельцу.

Пересмешник осадил его кайилу напротив Джинджер, животное почти присело назад на свои бедра.

На челюстях и губах кайилы выступила кровь, по-видимому, от того, что ранее наездник отдернул её голову поводьями. Я видел, как мускулы заходили на боках животного под разрисованной шкурой.

— Ой! — вскрикнула рыжеволосая девушка, первая в караване, поражённая тем, что наконечник копья откинул её волосы и оголил заднюю часть тёмного железного ошейника на её горле. Она сразу затихла. Он поднял прядь её блестящих рыжих волос своим копьём, двигая их на солнце, чтобы полюбоваться тем, как они сияют и отражают свет. Ему были любопытны такие волосы. Этот цвет чрезвычайно редок в Прериях. Грант не разрешил ей укорачивать их, или даже подрезать или подстригать. Это можно сделать и позже. А сейчас он хотел, чтобы волосы росли, и были максимально длинными. Пересмешник позволил волосам упасть с копья, а затем он положил боковую грань наконечника копья на край ошейника девушки, сталь коснулась правой стороны её шеи.

Она задрожала, но стояла не двигаясь. Она рабыня, и находилась под жёстким контролем. Я подумал, что это было удачно для неё. Движения, дрожь, чувствительность разоблачали её перед любым мужчиной, знакомым с рабынями. Не мог этого не обнаружить и Пересмешник.

Любопытный краснокожий вернул свою кайилу в конец цепи, к последней девушке, которую мы назвали Прыщами, просто перевели на гореанский её бывшее прозвище, первоначально данное ей владельцем Кайилой, «Wasnapohdi». Кстати, в языке Пыльноногих, у этого слова то же самое значение. Я заметил, что теперь, Грант неуловимо напрягся. Он уже хотел, чтобы Пересмешник поскорее заканчивал удовлетворять своё любопытство. Моё напряжение так же росло, вероятно, из-за состояния Гранта. Я надеялся, что наши реакции не будут заметны для Пересмешника, который находился на расстоянии нескольких ярдов от нас. Краснокожий, проходя вдоль цепи, древком копья касался девушек.

Прыщи вскрикнула, когда тот слегка тронул её правое бедро. Затем, в различных местах, икры, бедра, лодыжки или шеи, были потроганы все девушки одна за другой, Присцилла, Инес, Лоис, Коринн, Эвелин, Джинджер и рыжеволосая безымянная девушка. Всё происходило неожиданно, они не знали, где их коснётся оружие. Каждая из девушек не могла не ответить своим собственным образом на своеобразный тест Пересмешника, на неожиданное прикосновение оружия мужчины к её телу.

— Я полагаю, что он не захочет ни одну из них, — заметил Грант.

— Я надеюсь, что нет, — поддержал я.

Мы, конечно, не возражали против оценки девушек, они ведь были рабынями. Их осмотр не отличался от осмотра кайилы, кроме несколько иного назначения, и в целом, против него у нас возражений не было, вот только мы не хотели проблем и задержек.

Пересмешник опять задержал кайилу около рыжеволосой. За тем, копьём, он коснулся её левого бедра, и вдруг, наконечником, он поднял подол короткой одежды к талии, и, выехав перед ней, сжал полы её туники. Теперь она была отлично выставлена перед ним. Выставленная рабыня, прежняя мисс Миллисент Обри-Уэллс, дебютантка из Пенсильвании, и я видел, что она довольно красива. В Прериях она могла бы стоить пять шкур желтого кайилиаука.

Мы рассматривали краснокожего война, что теперь вновь выехал перед нами на своей кайиле.

Но он не стал приближаться к нам настолько близко, что он не смог бы, легко перебросить свое копье в положение для атаки.

— Не двигайся, — приказал мне Грант, улыбаясь Пересмешнику.

Краснокожий внезапно широко улыбнулся, и переложил свое копье в левую руку. Он держал правую руку перед собой, ладонью вниз и большим пальцем вблизи от левой груди. Потом, держа правую руку горизонтально, он провёл ладонью наружу, и немного направо на уровне сердца, что означало «хорошо». А потом, указав на девушек, он очертил указательным пальцем правой руки горизонтальный круг, по часовой стрелке земных часов, а не гореанских, перед грудью. Это означало «все», круг, являющийся полным. Он вновь улыбнулся.

Грант поднял свою правую руку, держа тыльную сторону своего правого плеча. Указательный палец он направил вперед, а остальные сжал, опирая большой палец на средний. За тем двинул руку немного влево, и в то же самое время, соединив большой палец с указательным, сделал замкнутый круг.

— Да, — для меня перевёл Грант, повторил знаки для «все» и «хорошо». «Все хороши» — показал он, и развёл свои руки вперёд, ладонями вниз, и опустил их. Это означало «Спасибо». Он поднял руки на уровень груди, с указательными пальцами, указывающими вперед и сжатыми остальными. Он двинул назад правую руку и направо на несколько дюймов, и затем он вернул её на место, держа указательный палец вытянутым, и переместил его к левой руке. Первая часть этого знака означает «время», а вторая часть указывает, по-видимому, на движение вперед во времени. Буквально этот знак, состоящий из двух частей, указывает «будущее», но он используется также для «до свидания». Объясняется это, возможно, подобными этому выражениями, такими как, «я увижу Вас» или, «Пока мы не встретимся снова». Знаком для прошлого, кстати, является тот же знак что и для «прежде», использованный, вместе со знаком «время», но в этом случае, это сопровождается полчком вперёд и оттягиванием правой руки назад.

Это должно, возможно, предложить переместиться назад во времени.

Краснокожий усмехнулся, и, перехватив своё копье правой рукой, внезапно, с диким выкриком, и ударом пяткам по бокам кайилы, умчался вдаль.

— У меня всегда были хорошие отношения с Пересмешниками, — похвастался Грант, а я наблюдал за наездником, быстро удаляющимся от нас. Он был членом сообщества Всадников Синего Неба. Не так-то просто добиться членства в таком сообществе. Я вспотел.

— Я подумал, что он мог бы захотеть одну или больше из наших девушек, — поделился я своими опасениями.

— Вполне вероятно, что он имеет, таких же хороших или даже лучших в своём собственном стойбище, — предположил Грант.

— Возможно, — не стал я с ним спорить.

Мы посмотрели на девушек. Некоторые всё ещё дрожали, не отойдя от оценки Пересмешника. Рыжеволосая пригладила подол туники, и своими маленькими руками, и как могла, стянула полы своей туники. Из всех она казалась наиболее потрясённой. Безусловно, именно она среди их всех, была оценена наиболее объективно и полно.

— А Пересмешник-то был впечатлён, — усмехнулся Грант. — Видел?

— Да, — ответил я.

— Я доволен ими всеми. Ты видел, как они ответили на прикосновение его копья?

— Да.

— Они — хороший товар, — отметил Грант.

— Я думаю так же, — согласился я.

— И я благодарен тебе, за твою помощь, в их дрессировке, и помощь в обучении их рабству.

Я пожал плечами. Нужно признать, что я получил большое удовольствие от девушек этого каравана, выбирая ту или другую из них, по своей прихоти или пожеланию, для своего использования в качестве рабынь. Я посмотрел на них и оценил. Их шеи были прекрасны в их железных ошейниках скованных цепью. Вчера вечером я пользовался Присциллой, англичанкой, рыдавшей в моих руках.

А предыдущую ночь у меня была Лоис, невысокая, белокурая американка. Сейчас, в цепях, она выглядела особенно хорошо.

— Твоя опека над ними, обучение их подчинению и рабству, воспитательные наказания и оскорбления, которым Ты их подверг, помогут сохранить им жизнь.

— Они — нетерпеливые ученицы, — усмехнулся я, — и, попав сюда, им пришлось понять, что они действительно рабыни.

— Хорошо.

А я задавался вопросом, почему Грант так мало вмешивался, если вообще вмешивался в процесс дрессировки и управления, своих скованных цепью животных. Он же не мог не заметить, так же как любой другой, их желанность и красоту.

— Поднимайте ваш груз, моими прекрасные животные! — прикрикнул Грант. — Вы думаете, что я кормлю вас за просто так? Думаете, что мы можем позволить себе бездельничать здесь весь день! Нет! Мы должны идти дальше!

— Как Ты думаешь, что Пересмешник здесь делал? — спросил я Гранта.

— Скорее всего он был оставлен позади, чтобы добивать оставшихся в живых, — ответил Грант, и предупредил: — Мы наверняка уже в землях Пересмешников. Он был в боевой раскраске.

— Но он не проявлял враждебности к нам, — отметил я.

— Мы не были стороной вовлечённой в нарушение из законов, — объяснил он.

— Я полагаю, место действия, уже довольно близко, — предположил я

— Боюсь, что так.

— Возможно, нам стоит поехать далеко впереди каравана.

— Не буду спорить с этим, — согласился Грант.