Я стоял под кольцом для наказаний. Руки были перекрещены и привязаны над головой. Я дернулся от второго удара «змеей», но не закричал. Рядом находились двое надсмотрщиков, один из которых орудовал кнутом, и леди Флоренс. Я почувствовал, как кровь потекла по моей спине.

— Прекратить наказание, — приказала леди Флоренс и встала совсем близко от меня, за левым плечом.

Мы были на крыльце с колоннадой на южной стороне ее дома.

— Ты понимаешь, за что тебя бьют, Джейсон? — спросила она.

— Я огорчил свою госпожу, — ответил я.

— Ты не рыдаешь под ударами бича, — сказала она.

Я пожал плечами, чувствуя злость.

— Я много думала над тем, что произошло прошлой ночью, — проговорила она. — Это сильно занимало меня.

Я ничего не сказал.

— Я плохо спала, — проговорила леди Флоренс.

— Мне жаль, госпожа, — ответил я. Капелька горечи или иронии, без сомнения, просочилась в мой голос.

— Ты сердишься, Джейсон? — спросила она.

Я пожал плечами. Спина болела, мне было плохо.

— Я не рассердилась, как мне теперь кажется, — сказала она, — когда ты обнял меня.

Леди Флоренс говорила тихо, так что стоящие сзади не могли ее слышать.

— Я думал, что госпожа приказала мне заключить ее в объятия, — проговорил я. — Очевидно, я ошибся.

— Дело в том, как ты заключил меня в объятия.

— О? — не понял я.

— Я — госпожа!

— Да, госпожа.

— Ты обнял меня слишком крепко, — заявила леди Флоренс.

— Вы будете указывать мужчине, как обнимать вас? — спросил я.

— Обнимать меня? — зло переспросила она.

— Конечно.

— Я — свободная женщина, — сказала леди Флоренс.

— Да, госпожа.

— Я могу забить тебя до смерти.

— Да, госпожа.

— Ты сердишься на меня, Джейсон? — снова спросила леди Флоренс.

— Нет, госпожа, — ответил я.

— Я — госпожа!

— Конечно, хозяйка. Я хорошо понимаю это.

— И все-таки твои руки не были неприятны мне, — проговорила она.

— Госпоже бы следовало быть рабыней, — сказал я.

— Ты, конечно, понимаешь, что связан и в моей власти, — заметила леди Флоренс.

Я попытался подвигать руками в кожаных ремнях, но надсмотрщик связал меня так умело, что я не мог шевельнуть ими.

— Да, госпожа, — признал я.

— Я могу приказать забить тебя до смерти.

— Да, госпожа.

— И ты все-таки осмеливаешься так нагло разговаривать со мной? — удивилась она.

— Да, госпожа.

— Бейте его, — приказала она и отошла.

Еще три раза бич-«змея» ударил меня по спине.

— Остановить наказание, — приказала леди Флоренс.

Я все еще держался на ногах и старался не упасть. В глазах у меня помутилось.

— Он очень крепок, леди Флоренс, — сказал человек, наносивший удары. Это был невысокий сильный мужчина по имени Кеннет, свободный человек, надсмотрщик и главный конюх.

Я все еще держался на ногах. В доме Андроникаса я однажды получил пять ударов «змеей» и после второго удара повис на петлях, беспомощный, плачущий, умоляющий о помиловании.

— Ты все еще думаешь, что твоей хозяйке следовало бы быть рабыней?

— Да, госпожа, — ответил я.

— Бейте его, — снова приказала леди Флоренс. Еще пять ударов бича обрушилось на мою спину.

И снова она приказала:

— Остановись!

— Ты все еще думаешь, что твоей госпоже следовало бы быть рабыней? — опять спросила она.

— Да, хозяйка, — проговорил я сквозь стиснутые зубы. — Почему? — потребовала ответа леди Флоренс.

— Потому что вы — волнующая и красивая, — ответил я.

— Льстивый раб, — засмеялась она.

Я промолчал.

— Но я волнующая и красивая только потому, что я свободная женщина, — проговорила леди Флоренс.

— Это правда, госпожа, — согласился я. — Однако волнующая красота свободной женщины ничто в сравнении с волнующей красотой рабыни.

— Животное, — засмеялась леди Флоренс, но, думаю, она знала, что это правда.

— Продолжать наказание дальше? — спросил Кеннет.

— Ты желаешь, чтобы тебя били дальше? — осведомилась леди Флоренс.

— Нет, госпожа, — ответил я.

— Моли у меня прощения за свою дерзость.

— Я умоляю о прощении за мою дерзость, — промолвил я.

— Ты готов подчиняться мне в каждой мелочи?

— Готов, госпожа.

— Очень хорошо, — произнесла леди Флоренс. — Я прощаю тебя.

Она повернулась к Кеннету и сказала:

— Еще пять ударов.

Я взглянул на нее.

— Я простила тебя, Джейсон, — улыбнулась мне леди Флоренс, — но ты должен понимать, что наказание за дерзость должно быть отпущено тебе полностью.

— Да, госпожа.

Еще пять ударов «змеи» обрушилось на мою спину.

— Он все еще на ногах, — заметил один из надсмотрщиков.

— Да уж, — проговорил Кеннет.

— Сильный раб, — сказала леди Флоренс, моя хозяйка. В ее голосе звучала гордость.

— Продолжать? — спросил Кеннет.

— Нет, довольно. — Леди Флоренс подошла ближе, чтобы видеть мое лицо, и приказала: — Отрежьте веревки, снимите его. Я скажу, когда отнести раба на место.

Ремень, который держал мои связанные руки прикрученными к кольцу, был разрезан. Я опустился под кольцо, но не упал на каменные плиты. Мне было плохо. Я чувствовал кровь на плитках крыльца под ногами, пот и кровь на своем теле. Мои руки все еще были связаны спереди. Стальной ошейник давил на горло.

Я получил пятнадцать ударов «змеей». Я знал, что двадцать ударов этого страшного бича могут убить.

Я почувствовал маленькую руку хозяйки на своем плече.

— Ты силен, Джейсон, — сказала она, — ты очень крепок. Мне это нравится.

Я молчал.

— Ты должен ясно понимать, что я — хозяйка. Это хорошо понятно? — спросила леди Флоренс.

— Да, госпожа, — ответил я.

— Ты нравишься мне, Джейсон, ты возбуждаешь меня, — прошептала она.

Женщины редко говорят откровенно со своими шелковыми рабами, поскольку последние — всего лишь животные.

Я чувствовал пот под тугими кожаными ремнями, стягивающими мои запястья, и тяжело дышал.

— Ты сердишься на меня, Джейсон? — спросила она.

— Нет, госпожа.

— Как-нибудь, если ты будешь очень хорошим мальчиком, — сказала она, — я, может быть, позволю тебе снова заключить меня в объятия.

Воздух был мягок и нежен. Я чувствовал запах цветов в саду.

— Но ты не должен держать меня слишком крепко, — продолжала она, — и обязан делать в точности то, что я тебе велю.

— Да, госпожа.

— Кеннет, Барус! — позвала она.

Мужчины вернулись, они ждали внутри дома, около портика.

— Верните его в камеру, — приказала леди Флоренс. — Положите бальзам на раны. Позже покормите и дайте отдохнуть. Завтра он отправится по моим поручениям, а вечером пришлите его ко мне в комнаты.

— Да, леди Флоренс, — сказал Кеннет.

Леди Флоренс, зашумев платьем, ушла с крыльца.

— Ты когда-нибудь сражался? — спросил Кеннет, поднимая меня. Второй мужчина помогал ему.

— Нет, — ответил я, — не приходилось.

— И не блевать, пока не окажешься в камере, — приказал Кеннет.

— Да, господин, — ответил я.