– Айари! Кису! Вы понимаете язык барабанов?
– Нет, – ответил Айари.
– Нет, – ответил Кису.
– Эти барабаны бьют совсем не так, как в Ушинди и Укунгу, – добавил Айари.
Два дня назад мы покинули страну пигмеев, где познакомились с Тургусом и приобрели двух рабынь.
Прошел ан, а мы все еще слышали барабанный бой. Он доносился и спереди и сзади.
– Греби как следует, – прикрикнул я на Дженис.
– Хорошо, господин.
За эти дни мы вырезали из дерева новые весла. Теперь у каждого было свое весло – на случай, если вдруг придется сильно ускорить ход нашего каноэ. Обычно же на веслах одновременно сидело не более пяти человек – двое мужчин и две-три женщины. Остальные в это время отдыхали. Таким образом мы могли двигаться без перерывов. Кису подогнал новые весла по весу и по руке для Тургуса и бывших талун. Вдобавок мы смастерили еще одно запасное весло. Я уже говорил, что в речных путешествиях запасные весла никогда не бывают лишними.
Айари огляделся, вслушиваясь в бой барабанов.
– Лес оживился, – заметил он.
– Смотрите! – воскликнула Элис. На дереве прямо над водой раскачивалось тело висельника. Остатки синего платья выдавали в нем писца.
– Да.
Галера сильно обгорела; на бортах виднелись следы от мечей и копий, днище было изрезано пангами и изрублено топорами. Рядом валялись расколотые в щепки весла.
– Вряд ли Шаба продолжил путь по реке, – сказал Тургус.
Две новые рабыни оставались в каноэ; их лодыжки были привязаны к стойкам. Девушки бросили весла на дно и согнулись в изнеможении.
– Но у Шабы было три галеры, – напомнил я.
– Не нравятся мне эти барабаны, – покачал головой Айари.
– Верно, – задумчиво проговорил Тургус. – У него было три галеры.
– Обломки первой мы видели раньше, – сказал я. – Это – вторая…
– Наверняка Шаба не пошел дальше, – повторил Тургус. – Слышите барабаны?
– Остается третья галера, – прищурился я.
– Да, – нехотя согласился Тургус.
– Ты полагаешь, что Шаба повернул назад?
– Он был болен, – уклончиво ответил Тургус. – И потерял почти всех людей. Что ему оставалось делать?
– Ты считаешь, он повернул назад? – настаивал я.
– Нет, – признался Тургус.
– Значит, и мы пойдем вперед.
Мы столкнули каноэ на воду и продолжили путь по мутной, илистой воде Уа.
За следующий ан мы увидели на берегу более шестидесяти висельников. Шабы среди них не было. Над телами вились стервятники – маленькие желтокрылые джарды. Один из трупов терзали изогнутыми оранжевыми клювами птицы покрупней – тропические цады. Они не так агрессивны, как их пустынные собратья, но имеют такую же отвратительную привычку – выклевывать покойникам глаза. Надо сказать, что цады – заботливые родители. Вырывая из жертвы куски мяса, цады в клювах относят их в гнездо и кормят неоперившихся птенцов.
– По-моему, этот барабанный бой не имеет к нам отношения, – сказал я.
– Почему ты так думаешь? – удивился Айари.
– Мы услышали его далеко впереди, а потом уже весть понеслась вниз по течению.
– Что же это за весть?
– Возможно, – предположил Тургус, – о том, что Шаба наголову разбит.
– А ты что скажешь, Кису? – спросил я.
– Я думаю, ты прав: барабаны сообщают не о нас. Но и не о разгроме Шабы, иначе бой раздался бы несколькими днями раньше, когда была уничтожена вторая галера.
– Может быть, Шаба жив, – сказал я.
– Может быть, – пожал плечами Кису. – Кто знает…
– О чем все-таки говорят барабаны? – не унимался Айари.
– Кажется, я догадываюсь, – хмыкнул я.
– Я тоже, – угрюмо сказал Кису.
– Слушайте! – сдавленным шепотом произнес Айари. Мы бросили грести.
– Да, – сказал я.
– Да, – сказал Кису.
Откуда-то сверху доносилось пение.
– Быстро налево, – скомандовал я, – вон к тому островку!
Мы причалили к узенькому речному острову.
Едва мы успели спрятать каноэ в зарослях, как показались первые лодки. Они огибали наш островок с южной стороны.
– Невероятно… – прошептал Айари.
– На живот, – приказал я новым рабыням, привязанным за лодыжки к стойкам. Они испуганно распластались на дне каноэ, не смея даже приподнять головы. Все остальные залегли в траве и наблюдали затаив дыхание.
– Сколько их там? – шепнул Айари.
– Нет числа, – откликнулся я.
– На это я и рассчитывал, – сказал Кису.
Сотни длинных боевых каноэ проплывали мимо островка, и в каждом сидело по полтора-два десятка гребцов. В полной боевой раскраске, украшенные яркими перьями, воины пели бодрую песню в такт ударам весел.
– Предводитель пигмеев говорил мне, – вспомнил я, – что все народы, живущие на реке, собираются для великой битвы.
Каноэ шли и шли, а барабанный бой становился все тревожней и настойчивей.
Наконец через пол-ана последние суда скрылись за изгибом реки.
Мы с Кису поднялись на ноги. Тенде тоже встала.
– Ну что ж, Кису, – сказал я, – ты оказался прав. Тебе действительно удалось заманить Билу Хуруму в ловушку. На каждого его человека приходится десять туземных воинов, а это – верная гибель. Твой план сработал. Кажется, ты выиграл битву с великим убаром.
Кису посмотрел вниз по течению и вдруг обнял Тенде за плечи.
– Пожалуй, сегодня я не стану связывать тебя на ночь.