Я прошел через отверстие в стене и начал с трудом карабкаться по узкому круглому тоннелю, спотыкаясь на каждом шагу под тяжестью металлического ярма и колодок. Человек с кнутом, ругаясь, подгонял меня. Он со злостью толкал меня, так как коридор был узок и не позволял ударить как следует.

Мои ноги и плечи уже болели от колодок. Наконец мы выбрались в широкий тускло освещенный зал. Из него вело несколько дверей. Презрительно подгоняя меня кнутом, человек направился к одной из них. Я снова попал в коридор, затем снова вошел в дверь, потом опять в коридор. У меня возникло ощущение, что мы идем по настоящему лабиринту, из которого мне никогда не выбраться. Залы и коридоры были тускло освещены лампами, висевшими на каменных стенах. Дворец показался мне заброшенным. Здесь не было никаких украшений, все было запущено. Я брел, спотыкаясь под гнетом ярма и осыпаемый градом ударов хлыста.

Наконец я оказался в большой комнате с высокими сводчатыми потолками, которая была освещена факелами. Однако, даже высокие потолки не делали эту комнату менее зловещей и угрюмой, чем все залы и коридоры, через которые я проходил. Единственное, что украшало эту комнату, была гигантская маска на стене, изображавшая лицо прекрасной женщины. Под ней на возвышении стоял массивный золотой трон.

К трону вели ступени, по бокам которых стояли кресла. По моему предположению, в них сидели члены Высшего Совета Тарны. Их блестящие серебряные маски, тоже изображающие лица прекрасных женщин, бесстрастно взирали на меня.

У стен стояли суровые воины Тарны в голубых шлемах с маленькими серебряными масками у виска, которые обозначали их принадлежность к дворцовой страже. Один из воинов стоял рядом с троном. Что-то в нем показалось мне знакомым.

На троне сидела гордая величественная женщина, одетая в золотую мантию. На ее лице тоже была маска, но сделанная из золота. Блестящие глаза смотрели на меня из-под нее. Мне без объяснения было понятно, что я стою сейчас перед Ларой, татрикс Тарны.

Воин у трона сдвинул свой шлем и я узнал его. Это был Торн, капитан Тарны, с которым я уже встречался в поле близ города. Его узкие глаза с презрением смотрели на меня.

Он подошел ко мне.

— На колени, — приказал он, — ты стоишь перед Ларой, татрикс Тарны.

Я не встал на колени.

Торн ударил меня по ногам и я под тяжестью колодок беспомощно опустился на пол.

— Кнут! — приказал Торн, протянув руку.

Огромный человек, который привел меня, вложил ему в руку кнут. Торн размахнулся и ужасный удар должен был обрушиться на меня.

— Не бей его! — сказал повелительный голос и рука Торна упала, как будто у него подрезали сухожилия. Этот голос прозвучал из-под золотой маски. Я был очень благодарен Ларе за это.

Горячий пот заливал мне глаза, все мышцы дрожали от напряжения. Я с трудом поднялся на колени, окончательно встать на ноги мне не позволила рука Торна. Глаза из-под маски с любопытством рассматривали меня.

— Ну что же, пришелец, — холодно сказала она, — ты вроде собираешься вывезти из Тарны ее сокровища?

Я ничего не понимал, тело мое болело, пот заливал глаза.

— Твои колодки сделаны из серебра, добытого на рудниках Тарны, — сказала татрикс.

Я был ошарашен. Действительно, мои колодки и ярмо были сделаны из чистого серебра. Такому богатству позавидовал бы любой убар.

— Мы, люди Тарны, не жалеем сокровищ на колодки своих рабов.

Мой негодующий взгляд сказал ей, что я не считаю себя рабом.

Из кресла поднялась женщина в прекрасной серебряной маске и серебряной мантии. Она величественно встала рядом с татрикс. Бесстрастная маска смотрела на меня. Отблески факелов на ней делали ее ужасной и зловещей. Она обратилась к татрикс, не отрывая от меня сверкающих глаз:

— Уничтожь это животное! — сказала она холодным, звенящим, решительным голосом.

— Разве законы Тарны не дают право говорить, Дорна Гордая, вторая в Тарне? — спросила татрикс также холодным и повелительным голосом, который однако понравился мне больше, чем голос Дорны.

— Разве законы писаны для зверей? — спросила Дорна Гордая. Ее голос прозвучал как вызов татрикс и я подумал, что она не совсем удовлетворена положением второй. Сарказм в ее голосе был тщательно замаскирован.

Но татрикс даже не удостоила ее ответом.

— У него есть язык? — спросила татрикс человека, который приволок меня, а теперь стоял сзади.

— Да, татрикс, — ответил тот.

Мне показалось, что женщина в серебряной маске, которую звали второй в Тарне, застыла от неожиданности и негодования, услышав это. Серебряная маска медленно повернулась к человеку и тот дрожащим голосом проговорил, трепеща от ужаса всем своим огромным телом:

— Татрикс пожелала, чтобы я привел его сюда как можно быстрее, не нанося повреждений.

Я улыбнулся про себя, вспомнив о зубах урта и кнуте, которым он терзал мое тело.

— Почему ты не встал на колени, пришелец? — спросила татрикс.

— Я воин.

— Ты раб, — прошипела Дорна Гордая из-под серебряной маски. Затем она повернулась к татрикс: — Вырви ему язык!

— Ты приказываешь Первой в Тарне? — спросила Лара.

— Нет, татрикс, — ответила Дорна.

— Раб, — сказала татрикс.

Я сделал вид, что не понимаю этого обращения.

— Воин, — сказала тогда она.

Я поднял глаза на ее маску. В руке, покрытой золотой перчаткой, она держала кожаный мешочек с монетами. Я решил, что это монеты Оста и подумал, где же сам заговорщик.

— Признайся, что ты украл эти деньги у Оста из Тарны, — сказала татрикс.

— Я ничего не крал, — сказал я, — освободи меня.

Торн рассмеялся неприятным смехом.

— Я советую тебе, — сказал он, — признайся.

Мне показалось, что он хочет просьбы о пощаде и милости, но я был невиновен и не желал каяться.

— Я ничего не крал.

— Тогда, пришелец, — сказала татрикс, — мне жаль тебя.

Я не понял смыслы ее замечания, да мне было не до этого: спина моя стонала под тяжестью колодок, шею ломило. Пот тек по спине и раны жгло огнем.

— Приведите Оста! — приказала татрикс.

Мне показалось, что Дорна беспокойно заворочалась в кресле. Нервными движениями рук она расправляла складки мантии.

Сзади меня послышался шум и к моему удивлению один из солдат дворцовой стражи швырнул закованного и избитого Оста к подножию трона. Его колодки были меньше моих, но все равно они были слишком тяжелы для его тщедушного тела.

— На колени перед татрикс, — скомандовал Торн, держа кнут в руке.

Ост, корчась от страха, попытался подняться, но не мог совладеть с весом колодок.

Рука Торна с кнутом поднялась. Я ожидал, что татрикс и на этот раз остановит его, но она молчала, смотря на меня. Интересно, какие мысли таятся под этой бесстрастной маской из чистого золота.

— Не бей его, — сказал я.

Не отводя глаз от меня, Лара сказала Торну: — Будь готов к удару.

Желтоватое с красными прожилками лицо капитана изобразило улыбку и рука сжала кнут. Он не отрывал глаз от татрикс, боясь пропустить ее сигнал.

— Поднимись, — сказала татрикс Осту, — не хочешь же ты умереть на брюхе, как червяк?

— Я не могу! — простонал Ост.

Татрикс медленно подняла руку в перчатке. Как только она опустится, последует жестокий удар кнута.

— Нет, — сказал я.

Медленно, с трудом преодолевая боль в мышцах всего тела, стараясь не свалиться, я протянул ему руку и помог встать на ноги, приняв на себя всю тяжесть его колодок.

Женщины в серебряных масках ахнули, а солдаты приветствовали мой поступок ударами копий о щиты.

Раздраженный Торн швырнул кнут человеку.

— Ты силен, — признала татрикс.

— Сила — признак зверя, — сказала Дорна Гордая.

— Это правда, — сказала татрикс.

— И все же, это прекрасное животное, — сказала одна из женщин.

— Отправим его в Дом Развлечений Тарны! — предложила другая.

Лара подняла руку, требуя тишины.

— Почему, — спросил я, — ты не позволила ударить кнутом воина и не захотела защитить этого жалкого человека?

— Я думаю, что ты невиновен, — ответила она, — а вину Оста я знаю.

— Я невиновен, — подтвердил я.

— Но ты же признался, что не воровал монеты!

Я ничего не понимал.

— Конечно, — сказал я, — я ничего не воровал.

— Значит ты виновен, — прозвучал голос Лары и мне показалось, что в нем прозвучала нотка печали.

— В чем я виновен?

— В заговоре против трона Тарны, — ответила татрикс.

Я онемел.

— Ост, — сказала татрикс ледяным тоном, — ты виновен в измене. Мне известно, что ты затеял заговор против трона.

Один из воинов, которые привели Оста, сказал:

— Так докладывают шпионы, татрикс. В его доме найдены письма и инструкции. Все доказывает, что он хотел свергнуть тебя. Там были мешки с золотом, чтобы вербовать сторонников.

— Он признался в заговоре? — спросила Лара.

Ост стал жалобно молить о пощаде. Шея гнулась под тяжестью ярма.

— Кто, змея, дал тебе золото? От кого ты получил письма и инструкции?

— Не знаю, татрикс, — стонал Ост, — письма и золото принес воин.

— К уртам его! — злобно крикнула Дорна Гордая.

Ост завизжал, моля о пощаде. Торн пнул его, заставив замолчать.

— Что ты еще знаешь о заговоре против трона? — спросила Лара.

— Ничего, татрикс, — пробормотал тот.

— Отлично, — сказала Лара и повернулась к воину, — брось его к уртам.

— Нет, нет, нет! — завопил Ост, — я знаю, знаю!

Женщины в серебряных мантиях наклонились в креслах, чтобы не упустить ни слова. Только татрикс и Дорна не шевельнулись. Хотя в комнате было прохладно, я заметил как по лицу Торна покатились крупные капли пота. Руки его судорожно сжимались и разжимались.

— Что же ты знаешь? — спросила Лара.

Ост оглянулся, как затравленный зверь. Глаза его вылезли из орбит.

— Что ты знаешь о воине, который принес золото и инструкции?

— Я не знаю его.

— Позволь мне, — выступил вперед Торн и вынул меч, — позволь мне прикончить эту мразь.

— Нет, — ответила Лара и продолжала допрашивать несчастного заговорщика:

— Так что же ты знаешь, змея?

— Я знаю, — ответил Ост, — что глава заговора — человек с высоким положением, это женщина в серебряной маске.

— Ложь! — воскликнула, поднимаясь, Лара. — Никто из носящих серебряную маску не может пойти на предательство.

— И все же это так! — сказал Ост.

— Кто предательница?

— Я не знаю ее имени.

Торн расхохотался.

— Но, — продолжал с надеждой Ост, — я однажды говорил с ней и могу узнать ее голос, если ты обещаешь сохранить мне жизнь.

Торн снова рассмеялся.

— Это уловка, чтобы купить жизнь.

— Что ты думаешь, Дорна? — спросила Лара ту, что звалась Второй в Тарне.

Но Дорна продолжала молчать, как бы боясь произнести хоть слово. Она вытянула руку в перчатке и резко опустила ее ребром вниз, изображая удар мечом.

— Милосердия, Великая Дорна! — завопил Ост.

Дорна повторила свой жест медленно и неумолимо.

Но Лара протянула руку ладонью вверх и медленно подняла ее. Это был жест, означающий пощаду.

— Благодарю, татрикс, — пробормотал Ост, глаза его были полны слез.

— Благодарю.

— Скажи мне, змея, действительно ли этот воин украл у тебя деньги?

— Нет, нет, — завопил Ост.

— Ты сам дал ему их?

— Да, да.

— И он взял их?

— Взял.

— Он сунул мне деньги и сбежал, — сказал я. — У меня не было выхода.

— Он взял эти деньги, — проговорил Ост, злобно глядя на меня, вероятно решив, что я должен разделить его судьбу.

— У меня не было выхода, — спокойно повторил я.

Ост яростно взглянул на меня.

— Если бы я был заговорщиком и был в союзе с этим человеком, зачем же ему понадобилось обвинять меня в краже монет и требовать моего ареста?

Ост побелел. Его жалкий умишко судорожно заметался, ища правдоподобное объяснение, но с его губ не слетело ни звука.

Тогда заговорил Торн:

— Ост знал, что его подозревают в заговоре.

Ост озадаченно поглядел на него.

— И он, — продолжал Торн, — решил сделать вид, что деньги у него украли, а не сам он дал их убийце. Таким образом он избавился бы и от подозрений в заговоре и от того, кто знал его тайну.

— Это правда, — сказал Ост, с благодарностью приняв помощь от такого человека, как капитан Торн.

— Как Ост дал тебе эти деньги, воин? — спросила татрикс.

— Ост дал мне их… как подарок.

Торн закинул назад голову и расхохотался.

— Ост никогда в жизни никому ничего не давал просто так, — проговорил он сквозь смех, вытирая слезы.

Смешки послышались даже от женщин в серебряных масках, сидящих вокруг трона. И даже сам Ост ухмыльнулся.

Но маска татрикс повернулась к нему и его ухмылка умерла, не успев родиться.

Татрикс поднялась с трона и указала пальцем на несчастного заговорщика. В ее голосе был металл:

— В шахты его!

— Нет, татрикс, нет! — кричал Ост. Ужас наполнил его глаза и он стал биться в своем ярме, как раненый зверь. Охранники презрительно подняли его на ноги и поволокли из комнаты. Я понял, что этот приговор был равносилен смертному.

— Ты жестока, — сказал я татрикс.

— Татрикс должна быть жестокой, — сказала Дорна.

— Я хотел бы услышать ответ самой татрикс, — заметил я.

Дорна замерла, оскорбленная.

Немного погодя, когда татрикс вернулась на трон и успокоилась, она заговорила бесстрастным голосом.

— Пришелец, иногда очень трудно быть Первой в Тарне.

Ответ был неожиданным для меня. Я подумал, что за женщина скрывается за этой золотой маской. Мне даже стало жалко ту, перед которой я стоял на коленях.

— А что касается тебя, — глаза Лары сверкнули из-под маски, — то ты сам признал, что не крал эти деньги у Оста. Из этого следует, что он дал их тебе.

— Он сунул их мне в руку и убежал, — сказал я и посмотрел на татрикс.

— Я пришел в Тарну, чтобы купить тарна. У меня не было денег. За деньги Оста я мог бы купить его и продолжать путешествие. Не мог же я их выбросить?

— За эти деньги, — сказала Лара, держа мешочек на ладони, — хотели купить мою смерть.

— Неужели ты ценишь свою жизнь так дешево? — скептически спросил я.

— Вероятно, полная сумма должна была быть заплачена после завершения дела, — сказала она.

— Эти деньги были подарком, — сказал я. — Во всяком случае мне так показалось.

— Я не верю тебе.

Я промолчал.

— Что Ост предложил тебе?

— Я отказался участвовать в его планах, — ответил я.

— Сколько предложил тебе Ост? — повторила татрикс.

— Он сказал, что даст тарна, тысячу золотых монет и провизию на долгое путешествие.

— Золотые монеты… это не то, что серебряные, — сказала татрикс, — кто-то решил дорого заплатить за мою жизнь.

— Не за убийство.

— За что же тогда?

— За похищение.

Внезапно Лара застыла. Все тело ее дрожало от ярости. Она поднялась, вне себя от гнева.

— Убей его! — крикнула Дорна.

— Нет, — воскликнула татрикс и к всеобщему удивлению поднялась с трона и спустилась по ступеням.

Дрожа от ярости она стояла передо мной в своей золотой мантии и маске.

— Дай мне кнут! — крикнула она. — Быстро! — Человек поспешно рухнул перед ней на колени, протягивая кнут. Она щелкнула кнутом. Звук был резким, как выстрел.

— Значит, — проговорила она, сжимая кнут, — значит ты хотел увезти меня связанную желтыми веревками.

Я не понял, что она имеет в виду.

— Ты хотел одеть на меня рабский воротник? — в истерике шипела она.

Женщины в серебряных масках зашевелились, послышались гневные восклицания.

— Я женщина Тарны! — крикнула она. — Первая в Тарне! Первая!

И затем, обезумев от гнева, держа кнут обеими руками, она ударила меня.

— Вот тебе мой поцелуй! — кричала она. Снова и снова она наносила мне удары, и все же я стоял на коленях и не падал.

Мое тело, измученное тяжестью колодок, теперь горело от ударов кнута и корчилось в судорогах от боли. Но когда татрикс полностью выдохлась, я нашел в себе силы и поднялся — окровавленный, в лохмотьях и с тяжелым ярмом на шее — поднялся и взглянул на нее сверху вниз.

Она отвернулась и пошла на возвышение, где стоял трон. Она быстро взбежала по ступеням и повернулась только тогда, когда была у трона.

Татрикс повелительно указала на меня рукой в золотой перчатке, ткань которой была залита моей кровью и ее потом.

— Отвезите его в Дом Развлечений Тарны! — приказала она.