— Там, — указал Лорд Грендель, — видишь купол на той стороне долине, чуть правее? Это — дворец.

— Вижу, — кивнул Кэбот.

Вместе с Гренделем и его человеческим союзником Тэрлом Кэботом, стояли несколько кюров и людей.

Обитаемые области располагались значительно ниже, приблизительно в нескольких пасангах от них.

Повстанцы теперь контролировали большую часть территории Мира, но это были, прежде всего, лесистые местности и отдалённые деревни.

Индустриальный и два сельскохозяйственных цилиндра по большей части функционировали в автоматическом режиме. Цилиндр Удовольствий, при том, что его шлюзы и порты оставались заблокированными, фактически был опустошён. Лесной Цилиндр, в менее смутные времена обычно используемый для охотничьих забав кюров, теперь полностью лишился своей человеческой популяции, хотя продолжал оставаться богато заселённым другими формами животных.

Конфликт между Агамемноном и его противниками должен решиться в Мире основного цилиндра.

— У них преимущество превосходной оборонительной позиции, — заключил Лорд Грендель. — Мы тщательно изучили это. Было бы безумием, в данный момент, устраивать лобовую атаку. И помимо этого существует фактор близости обитаемой местности. Кто рискнул бы устроить боевые действия на пороге своего дома?

— Например, Агамемнон, если он был в нашем положении и имел достаточные силы, — предположил Кэбот.

— Полагаю, что Ты недалёк от истины, — согласился Лорд Грендель. — От него можно было бы ожидать, щедрости в использовании своих ресурсов, но он теперь не в том состоянии, чтобы позволить себе тратить их настолько свободно.

— Практически — пат, — охарактеризовал ситуацию Кэбот.

— Скорее, осада, — поправил его Лорд Грендель.

— На Горе, — заметил Кэбот, — крепость или город обычно держат в осаде, пока те не сдадутся от голода.

— Здесь это не пройдёт, — покачал головой Лорд Грендель, — наши обитаемые зоны, по сути, земли, территории, можно сказать, что практически, это и есть Мир сам по себе. Продукты, также, накоплены там в количествах достаточных, чтобы выдержать долгую осаду. Нашей команде потребовалось бы столетие, чтобы довести Мир до такого состояния ресурсов, что в нём задумаются и сдаче.

— Тогда — пат, — заключил Кэбот. — Или безумный бросок на верную смерть, либо с нашей стороны, либо со стороны Агамемнона.

— Агамемнон на такое безумие точно не пойдёт, — сказал Лорд Грендель, — он достаточно мудр, чтобы понимать не только тщетность этого, но и явную гибельность этого для его дела.

— А вот мне вспоминается война произошедшая в другом мире, — заметил Кэбот, — во время которой командиры неоднократно в течение многих месяцев бросали свои войска в бессмысленные атаки прямо под огонь оружия друг друга.

— Они были безумны, — предположил Лорд Грендель.

— Сами они, разумеется, находились далеко от сражения, в безопасности тыла, так что им лично особо нечего было бояться. Кроме того, они владели огромными ресурсами, которые они, казалось, и не думали беречь, несомненно в надежде, что каждый из них имеет больше и сможет потратить больше, чем его противник.

— Война, о которой Ты рассказываешь, произошла между людьми? — уточнил Лорд Грендель.

— Да, — кивнул Кэбот.

— Ну разумеется, — хмыкнул Лорд Грендель. — И каким образом был решён этот вопрос?

— Посредством использования машин, необычных в те времена, — ответил Кэбот.

— Здесь тоже есть машины, — сказал Лорд Грендель, — прежде всего в обитаемых зонах, но ни одна из них, как мне думается, не будет эффективна в нашей ситуации, поскольку ни одна не сможет выдержать прямого выстрела из энергетического оружия.

— Пат, — мрачно повторил Кэбот.

— Но Агамемнон нетерпелив, — напомнил Лорд Грендель. — Он не из тех, кто будет подчиняться твоему пату.

— И что он сделает? — поинтересовался Кэбот.

— Понятия не имею, — проворчал Грендель. — Знаю только, что он будет действовать.

— Хо, — предупредил Архон, — Флавион приближается.

— Лорд Грендель! — воскликнул Флавион.

— Кажется, Ты ранен! — заметил Лорд Грендель.

— Это ерунда, — отмахнулся Флавион.

Казалось, его немного покачивало. Запёкшаяся кровь виднелась на его левом виске.

— Ты должен заняться своей раной, — заботливо сказал один из кюров.

— Это пустяк, — сказал Флавион.

— Отважный Флавион, — похвалил его кюр.

— Ты принёс нам информацию? — осведомился Лорд Грендель.

— Да, — кивнул Флавион, — у меня есть сведения огромного, но, боюсь, сиюминутного значения. Я ходил на разведку в жилые районы и обнаружил маршрут в их оборонительных порядках, но проходящий между высокими строениями, скрытый от наблюдения и незащищенный, по которому можно подойти почти к самому дворцу, как раз туда, где есть известные мне ворота. Охрана там, на порядок слабее, чем в других местах и может быть легко перебита.

— Это отдаёт дворец в наши руки! — воскликнул Архон.

— Храбрый и благородный Флавион! — крикнул кюр.

— Однако, — продолжил разведчик, — мы должны начинать действовать немедленно, сразу, как только стемнеет.

— Почему? — спросил Статий.

— Эта слабость их обороны может быть исправлена в любой момент, едва только по улицам пройдёт их патруль.

— Наши человеческие союзники ночью будут бесполезны, — заметил Статий.

— Пусть они идут за нами, держась за верёвки, — предложил Флавион. — Если мы упустим этот шанс, другого может не представиться.

— И какими силами мы можем пройти по этому маршруту незамеченными? — поинтересовался Лорд Грендель.

— Любыми, — гарантировал Флавион, — Нужно бросить столько, сколько возможно. Все, если необходимо. Ведь если дворец будет взят, всякое сопротивление прекратится.

— Действуй немедленно, Лорд Грендель, — призвал кто-то из кюров.

— Да! — закричали другие.

— Дорогой Флавион, — сказал Лорд Грендель, — иди и займись своей раной.

— Нельзя терять время, Лорда Грендель, — попытался протестовать Флавион. — Готовьтесь! Собирайте силы! Скоро стемнеет. Такой шанс может никогда больше не повториться! Мы должны действовать! Немедленно!

— Займись своей раной, — повторил Грендель.

— Но Вы должны действовать! — настаивал Флавион. — Ситуация требует этого! Вы сдадите войну! Если Вы не сделаете этого, кто захочет следовать за вами? Мятеж придёт уже в ваши лагеря!

— Займись своей раной, — спокойно повторил Лорд Грендель.

— Да, Лорд, — сердито буркнул Флавион и ушёл.

— Итак, — улыбнулся Лорд Грендель, уединившись с Кэботом и Статием, который с некоторых пор, как, возможно, читатель помнит, был хорошо информирован относительно подозрений касавшихся определённого члена их компании, — мы сдадим войну?

— Сделай, как предлагает Флавион, — проворчал Статий, — и война точно будет сдана.

— Я могу предложить, — усмехнулся Кэбот, — отправить Флавиона сам провести свой секретный марш.

— Ага, — хмыкнул Статий, — закованным в цепи и с колоколами на руках, ногах и шее.

— Видели его рану? — осведомился Кэбот.

— Да, — кивнул Лорд Грендель. — И я думаю, что дорогой Флавион, говоря о ней, как о пустяке, был прав.

— Но крови было много, — заметил Кэбот.

— Учитывая характер раны, — объяснил Лорд Грендель, — маловероятно, что это была его кровь.

— Он может попытаться организовать раскол в наших рядах, — предупредил Кэбот.

— Тогда, — пожал плечами Лорд Грендель, — мы вынуждены будем его убить.

— Я бы предпочёл, чтобы Ты этого не делал, — сказал Кэбот.

— Почему это? — полюбопытствовал Статий.

— Я думаю, что он знает местонахождение одной рабыни, — пояснил Кэбот.

— Забудь Ты о ней, — отмахнулся Статий. — Она — ничто, всего лишь никчёмная рабыня, не больше, чем кусок рабского мяса в ошейнике.

— У неё приятные формы, — сказал Кэбот, — и она соблазнительно смотрится в запертом ошейнике.

— Рабыни дёшевы, — напомнил Статий.

— Она могла бы принести два тарска на невольничьем рынке, — заметил Кэбот.

— Забудь её, — посоветовал Статий. — Мы можем найти для тебя рабынь, которые принесли бы тебе по десять тарсков.

— И Ты девушек найдёшь лучше её?

— Конечно.

— Я должен буду обдумать это предложение, — сказал Кэбот.

— А если Ты вернёшь свою рабыню, — уточнил Статий, — Ты ведь не будешь возражать против того, что мы убьём его.

— Конечно, нет, — заверил его Кэбот, — но если мы не найдём её, я попросил бы пока воздержаться от этого.

— По крайней мере, наш дорогой Статий, — усмехнулся Лорд Грендель, — больше не может возложить ответственность за это предательство на Леди Бину.

Леди Бина, как можно было бы ожидать, находилась среди повстанцев, как и все остальные, кто был в оставленном теперь лагере Лорда Гренделя. В соответствии с требованиями Гренделя она была освобождена от толстого, широкого, массивного железного пояса, который одно время носила на талии вместе с тяжелыми цепями. Теперь она ходила чистая, причёсанная и одетая, хотя и предельно откровенно. Кроме того, блондинка получала, пусть и простое, но вполне достаточное питание, в результате чего некоторые из изгибов её фигуры вернулись к своему прежнему состоянию, снова став такими, что не будь она свободной женщиной, их можно было бы вульгарно назвать «рабскими формами». Однако, поскольку она больше не находилась внутри огороженного частоколом лагеря, к ней было применено множество мер безопасности. Растянутое звено рабских наручников, позволявшее ей некоторое время пользоваться руками, теперь снова было сомкнуто, причём так, что её руки опять оказались скованы за спиной. Помимо этого она теперь носила ножные кандалы с цепью всего в три хорта и в довершении всего была прикована за шею к столбу. Кроме того, она по-прежнему носила колокол, так что, даже если бы ей каким-то чудом удалось бы освободиться от кандалов и цепи, она не смогла бы предотвратить звон, что позволяло легко её отследить и поймать даже для человека.

— На её счету достаточно предательств, которые заслуживают тысячу смертных приговоров, причём к самым мучительным из казней, — проворчал Статий.

— Надеюсь, Ты не собираешься действовать в соответствии с рекомендациями Флавиона? — спросил Кэбот у Гренделя.

— Нет, конечно, — ответил тот.

— Но Флавион за время нашей войны набрал большой авторитет, — предупредил Статий. — Большинство считает его обязательным и храбрым бойцом, и, боюсь, он действительно попытается подорвать власть Лорда Гренделя.

— Власть того, кто в лучшем случае не больше, чем монстр, — горько усмехнулся Лорд Грендель.

— И того, кто мало того, что действует заодно с человеком, так ещё и с тем, кто ещё недавно был презираемым субординантом, — добавил Статий.

— Несомненно, он будет пытаться извлечь максимальную пользу из этих фактов, — заключил Кэбот.

— Боюсь, что он найдет готовое поле для таких семян, — сказал Статий.

— Это точно, — согласился с ним Грендель, — особенно, в виду того, что в войне наметился застой, и нет никаких ясных перспектив её разрешения.

— Кроме того, — заметил Кэбот, — ясно видно, что он хочет смерти Леди Бины, к чему помимо него стремятся многие, желая наложить на неё правосудие самого отвратительного вида. Так что он вполне может использовать твоё нежелание и задержку с преданием её суду, как дополнительный козырь в подрыве твоего авторитета, ссылаясь на твою слабость и всё такое.

— Уверен, это могло бы подождать окончания войны, — буркнул Лорд Грендель.

— Оно конечно, — согласился Статий. — Но многие подозревают, что Ты скорее умрёшь, чем позволишь причинить ей вред. Так что, если организовать судебное разбирательство, вы можете умереть оба, она под пытками, а Ты, попытавшись вмешаться, в результате восстание лишится своего самого способного лидера.

— А на его месте, несомненно, — добавил Кэбот, — может оказаться наш друг Флавион.

— И это гарантирует победу Лорда Агамемнона, — подытожил Статий.

— Легче лёгкого, — кивнул Кэбот. — Надо будет только приказать начать полномасштабную лобовую атаку на неприступные позиции, и тем самым выступив в роли храброго и отчаянного капитана, который даже после поражения сохранит честь.

— И ведь кюры последуют за ним, — заметил Статий.

— Можно даже не сомневаться, — согласился Лорд Грендель. — Достаточно всего лишь отдать приказ. Это — путь кюра.

— Значит, приказ не должен быть отдан, — заключил Кэбот.

— Ты должен позволить им пытать и казнить Леди Бину, — сказал Статий. — Даже если Ты попытаешься сбежать с нею, Флавион всё равно придёт к власти.

Из переводчика Кэбота послышались непонятые, неразборчивые звуки. Эти, почти фоновые шумы, реакцией прибора на невнятный, едва слышимый рокот горя и страдания, вырвавшийся из горла Лорда Гренделя. Они повторились несколько раз, но затем он, похоже взяв себя в руки, снова стал самим собой.

— Грендель, дружище, — обеспокоенно позвал его Кэбот.

— Не обращай внимания, — отмахнулся он.

— Итак, ясно, — продолжил Статий, — что Ты должен пожертвовать Леди Биной. Судьба нашего дела зависит от этого.

— Я не могу, — заявил Лорд Грендель.

— Тогда конец всему, — развёл руками Статий. — Наши поражения, смерти наших товарищей, наша борьба, надежды, лишения и трудности были напрасны.

— Мы будем ждать, — сказал Лорд Грендель.

— Кюры не отличаются терпением, — предупредил Статий.

— Агамемнон тоже кюр, — напомнил Лорд Грендель.

— Не понял, — удивился Статий.

— Я надеюсь на победу, — объяснил Грендель.

— Вижу какое-то движение в полях, — сообщил Кэбот, — между жилой зоной и нашими позициями.

— Враг? — нетерпеливо и с надеждой поинтересовался Статий.

— Нет, — остудил его Грендель. — Это — стадо людей из скотских загонов. Всего лишь стадо людей добывающих себе пропитание.

— Тогда ничего интересного, — вздохнул Статий.

— Точно, — согласился с ним Лорд Грендель.

В этот момент сзади донёсся отчаянный крик.

— Леди Бина! — закричал Грендель, поворачиваясь, и спеша туда.

Кэбот и Статий бросились вслед за ним.

Раздался новый крик.

Несколько мгновений спустя Лорд Грендель прорвался сквозь толпу кюров и людей, и обнаружил Леди Бину, лежавшую на спине. Ножных кандалов на ней уже не было. Они валялись в пыли в стороне. Девушка дёргалась в захвате склонившегося над ней мужчины, одного из гладиаторов, из отряда их союзников. Схватив её руками за лодыжки, мужчина развёл её ноги широко в стороны. Блондинка извивалась, билась и кричала, но всё было бесполезно.

Никто в толпе собравшейся вокруг ней, казалось, не собирался вмешиваться.

Огромная лапа Гренделя сомкнулась на шее гладиатора, оторвала его от Леди Бины, и его клыки уже были готовы сомкнуться на его горле, но внезапный крик остановил их.

— Нет, нет! — успел-таки выкрикнуть Кэбот.

Лорд Грендель отбросил от себя мужчину, и тот пробороздил по земле несколько ярдов, подняв облако пыли.

Затем Грендель выпрямился во весь рост, обвёл толпу угрожающим, воинственным взглядом и отошёл в сторону. Но Кэбот успел заметить, что на мгновение глаза его друга остановились на Флавионе, стоявшем поблизости.

— Встань на колени около столба, подними голову, — приказал Кэбот Леди Бине, и та, дико озираясь, дрожа всем телом, поспешила подчиниться.

— Что-то не так? — поинтересовался Флавион.

— Закуйте её, — велел Лорд Грендель.

Одни из кюров понял с земли браслеты соединённые короткой цепью и, двумя щелчками, вернул их на тонкие лодыжки Леди Бины.

— Кто снял с неё кандалы? — спросил Лорда Грендель.

— Человек, — спокойно ответил Флавион, — но это я ему разрешил, полагая, что это будет правильно, и что Вы одобрили бы это, поскольку она — свободная женщина. Иначе было бы достаточно просто приказать её повернуться, встать на колени и опустить голову на землю.

— Она не рабыня! — прорычал Лорд Грендель.

— Конечно, нет, — кивнул Флавион. — Именно поэтому я разрешил снять с неё кандалы.

— Как Ты посмел разрешить это? — спросил Грендель а горле которого клокотала ярость.

— Вы не одобряете? — с невинным видом поинтересовался Флавион.

Лорд Грендель взревел от ярости.

— Ты осмелел, дорогой Флавион, — констатировал Статий.

— В мои намерения не входило вызвать чьё-либо недовольство, — развёл руками Флавион. — Мне жаль, Лорд Грендель, что вас отвлекли в тот момент, когда Вы решали более серьезные вопросы, вопросы командования. Пожалуй, мне следовало сначала заткнуть ей рот.

— Но тогда, — усмехнулся Кэбот, — мы могли не услышать её крик.

Лорд Грендель жестом указал, что Кэбот должен молчать.

— Конечно, — продолжил Флавион, — пленница и, конечно, настоящая предательница, должна что-то делать, чтобы отработать своё содержание, например, должна оказывать некоторые услуги в обмен на еду. Разумеется, мы должны были постараться найти для неё подходящее дело в лагере, к которому она могла бы быть приставлена.

По толпе кюров и людей в ответ на это заявление пробежал одобрительный ропот. Такая реакция была ожидаемой и понятной Кэботу.

— Уверен, у вас нет никакого личного интереса или обеспокоенности в том, что касается этой женщине, — заметил Флавион.

— Кто был этот человек? — спросил Лорд Грендель.

— Цестифон, — ответил Флавион. — Но не надо его обвинять. Обвините меня, если желаете.

— Нет! — раздалось сразу несколько криков в толпе.

— Также, — добавил Флавион. — Разве всё ещё не пришло время, осудить предательницу, признать её виновной и предать подходящей смерти?

Кюры отозвались ропотом согласия.

Но Лорд Грендель промолчал.

— Но это может подождать до нашей победы. Ведь завтра, после нашего тайного марша и атаки дворца она неизбежно наступит, — заявил Флавион.

— Этой ночью никакого марша не будет, — сообщил Грендель.

— Я разведал местность, — сказал Флавион. — Многие знают об этом. Многие стремятся пойти. У нас есть короткий момент преимущества, которого скорее всего, никогда больше не появится. В нашей власти выиграть войну этой ночью.

— Сегодня ночью никто, никуда не идёт, — повторил Лорд Грендель.

— Но почему, Лорд? — настаивал Флавион. — В чём причина?

Но Лорд Грендель не отвечал, казалось, чем-то поражённый.

— Если позволите, я могу ответить на этот вопрос, — предложил Кэбот, — всё дело в том, что предзнаменования выглядят зловеще.

— Какие предзнаменования? — опешил Флавион.

— Признаться, я испугался этого, — заговорил Кэбот, — ещё когда услышал первый крик Леди Бины, и начал опасаться ещё больше, когда она прокричала трижды. Ведь именно стольку было криков. Я только надеялся, что в это дело не будет вовлечен человек, чье имя состояло бы из трёх слогов, и моё сердце упало, когда я узнал, что насильника звали Цестифон. Считается крайне неблагоприятным предзнаменованием, когда свободная женщина кричит трижды, а тот кто пристаёт к ней, имеет имя из трёх слогов, например Антифон, Леандер или, скажем, Цестифон. В такой день не стоит предпринимать никаких важных действий.

— Но это же абсурд, — сказал Флавион.

— Я в этом не сомневаюсь, — признал Кэбот, — и сам, признаться, не вижу особого смысла в предзнаменованиях. Я просто привлекаю внимание к предзнаменованию, поскольку мне показалось, что было бы небрежностью с моей стороны, не сделать этого.

— Что до меня, — нарушил молчание Лорд Грендель, — так я тоже с большим сомнением отношусь к таким приметам, но и мне не хотелось затевать рискованное предприятие, когда знаки против него.

— Не, ну понятно же, что знаки против похода сегодня ночью, — присоединился к ним Статий.

Кое-кто из кюров обменялся друг с другом обеспокоенными взглядами, что уж говорить о людях, во взглядах которых сквозил страх.

— Возвращайтесь к своим обязанностям, — приказал Лорд Грендель кюрам и людям и толпа быстро рассыпалась.

Лорд Грендель, Статий и Кэбот, оставшись одни, перенесли внимание на Леди Бину.

— Ты не должна была становиться на колени, опираясь на пятки, — сообщил ей Кэбот. — Можешь встать на колени просто.

— Она красива, не правда ли? — поинтересовался Лорд Грендель.

— Да, — не мог не согласиться Кэбот. — Очень красива.

Вообще-то Кэбот предпочел бы, чтобы Леди Бина продолжала стоять на коленях, как прежде, поскольку так она больше походила на рабыню. Но, в конце концов, она была свободной женщиной. Будь она рабыней, надлежащие способы стояния на коленях перед свободными людьми преподали бы ей очень быстро. Например, это входит в обязательную программу обучения в загонах.

— Для человека, — добавил Статий, у которого, по понятной причине, были свои собственные мерила женской красоты.

— Не стоит слишком плохо думать о Цестифоне и о других людях мужского пола, — сказал Кэбот. — Такая женщина всё равно что яство для оголодавшего человека. Пусть она свободная женщина, но закована в цепи, откровенно одета, и у неё есть что-то вроде очарования, небрежной обольстительности, чувственной уязвимости, беспомощности гореанской рабыни или кейджеры.

— Интересно, — хмыкнул Статий.

— Она должна быть в ошейнике, — заключил Кэбот.

— Она — свободная женщина, — напомнил Лорд Грендель.

— Это легко можно изменить, — пожал плечами Кэбот.

Затем Лорд Грендель и Статий покинули их, и вернулись возвышенность, откуда открывался вид на окрестности.

— Я могу говорить? — прошептала Леди Бина.

— Ты — свободная женщина, — сказал Кэбот. — Тебе нет необходимости просить разрешения говорить.

— Но меня предупредили, что мне не стоит говорить, — сообщила она. — За это мне могут вырвать язык.

— Кто это тебе такое сказал? — осведомился Кэбот.

— Лорд Флавион, — ответила блондинка.

— Понятно, — усмехнулся Кэбот.

— Несмотря на его поведение при всех, — сказала девушка, — я думаю, что он здесь мой единственный друг.

— Тайный, конечно? — уточнил Кэбот.

— Да, — прошептала Леди Бина, испуганно озираясь. — Он не осмеливается открыто демонстрировать своё беспокойство обо мне.

— Понимаю, — кивнул мужчина.

— А Грендель, — с горечью сказала она, — мой тайный враг.

— Ну, относительно этого я сильно сомневаюсь, — хмыкнул Кэбот.

— Это правда, — поспешила заверить его блондинка.

— Об этом Ты, конечно, узнала от Флавиона? — уточнил Кэбот.

— Лорда Флавиона, — поправила его она.

— Ага, понятно, — усмехнулся Тэрл.

— Я красива, разве нет? — спросила Леди Бина.

— Да, — не стал отрицать он, — и даже очень красива.

— Я — свободная женщина, — заявила блондинка. — Я буду использовать свою красоту. Я выставлю ею перед мужчинами и поймаю их в свои сети. Они будут без сомнений повиноваться мне, ради столь незначительных и бесполезных для меня вещей, как мой взгляд или улыбка.

— А знаешь, что с тобой сделают, когда ты начнёшь размахивать своей красотой? — поинтересовался мужчина.

— Что? — спросила она.

— Поставят на сцену и продадут с аукциона.

— Поцелуй меня, — попросила девушка. — Никто не видит. Я разрешаю.

— Стой на коленях, где стоишь, — бросил Кэбот, повернулся к ней спиной и направился на возвышенность, чтобы присоединиться к Гренделю и Статию.

По пути он повстречал Флавиона.

— Ты быстро соображаешь для человека, — прошипел кюр.

— Спасибо, — поблагодарил Кэбот и продолжил путь.