В узком, стальном коридоре Кабот поставил Сесилию на колени, и пристегнул её короткой цепью за шею к переборке. Глаза брюнетки были широко распахнуты, вероятно, от страха и неловкости, но Коринна и несколько других девушек, прежде входивших в штат Цилиндра Удовольствий, были прикованы точно так же, как и она и не проявляли беспокойства. Узы такого вида были хорошо знакомы им.
Каждая из них получила перед погрузкой, после того, как они были раздеты, по короткой серой судовой тунике, которые были пронумерованы. На груди вверху слева имелись цифры, написанные по-гореански. Сесилии досталась туника с номером двадцать семь, а Коринне — двадцать восемь. Эти числа совпадали с номерами, написанными над кольцами на переборке. Это позволяло держать в полном порядке отчётность судна. Кроме того, если девушку забирали от кольца, скажем, для удовольствия, было ясно, к какому кольцу она должна была быть возвращена.
Кабот дважды дёрнул цепь на которой теперь сидела Сесилия, дав ей почувствовать тяжесть транспортировочного ошейника, закрытого поверх её рабского ошейника, и присоединённого к кольцу на переборке.
Таким способом рабыням часто напоминают о том, что они прикованы цепью, хотя, не думаю, что они действительно нуждаются в любом подобном напоминании. Своими маленькими руками они, если пожелают, вполне могут сколько угодно подёргать цепь и сами, и натянуть её на кольце, к которому она прикреплена и так далее.
— Господин? — спросила брюнетка.
— Мы скоро отправляемся, — сообщил Кэбот и оставил её.
Длина её цепи составляла примерно три фута, точно так же, как и у остальных.
Пейсистрат, поскольку ни Кабот, ни его рабыня, никогда не были, по крайней мере, в сознании, в таком месте, привёл их сюда днём ранее и устроил небольшую экскурсию, показав некоторые из отсеков и систем космического корабля.
Они посетили, например, ходовой мостик, камбуз, кладовые, кают-компанию, кубрик экипажа, каюты офицеров, машинное отделение, орудийные башни, трюма и так далее.
Кабот про себя отметил, что судно несло большой запас ракетного топлива, занимавшего немало места. Короче говоря, движитель этого судна оказался относительно примитивным, по крайней мере, по сравнению с аналогичными кораблями Царствующих Жрецов. В результате, взлёт судна Пейсистрата с поверхности планеты, даже такой как Гор, был сопряжён с большим расходом топлива, которое требовалось возить с собой и где-то заправлять. Разумеется, отправление со Стального Мира особого расхода топлива не требовало. Кабот поначалу предположил, что такие достаточно крупные суда оставались на орбите, а для высадки на поверхность планеты и для возвращения могли бы использоваться небольшие шаттлы. Однако на судне Пейсистрата, которое, как предположил Кабот, было типичным, не было никаких шаттлов. Правда, имелись несколько эвакуационных капсул для спасения экипажа. Корабли Царствующих Жрецов, насколько помнил Кабот, не возили с собой никакого дополнительного топлива, используя в качестве движущей силы гравитацию. Так что у них не было никаких трудностей с покиданием поверхности планеты, как проблем с чем-то вроде исчерпания или порчи горючего для энергетической установки и так далее. Хотя гравитация обычно считается, если можно так выразиться, очень слабой силой, пусть и широко распространённой, очевидно, что это колоссальная сила, способная удерживать луны у планет, планеты у их светил, звезды в галактике и так далее. Царствующие Жрецы, как понял Кабот, обнаружили способ собирать или сосредотачивать эту повсеместно распределённую силу, экспоненциально увеличивать её эффекты и использовать это в своих целях. В действительности, давно высказывались предположения, и в общем-то они подтвердились, что Царствующие Жрецы могли использовать планету в качестве космического корабля и перемещали её по своему желанию или необходимости, в случае возникновения проблем, от одной звезды к другой.
В одном из трюмов Сесилия была поражена, увидев стеллажи с прозрачными цилиндрами, снабжёнными оборудованием с различными шлангами и трубками. Таких цилиндров или контейнеров в трюме было не меньше сотни. Но в данный момент все они были пусты.
— Что это? — полюбопытствовала она.
— Рабские капсулы, — ответили ей.
— Земных рабынь, — объяснил Пейсистрат, — обычно усыпляют на Земле, привозят на сборные пункты, и хранят там в таких вот капсулах для последующей отправки на Гор. Обычно их выгружают на Горе, а затем доставляют в загоны всё ещё в бессознательном состоянии.
Таким образом, в типичном случае, девушка может быть забрана прямо из привычного комфорта её постели, заснув с обычными планами на следующий день и понятия не имея о том, что была выбрана, а затем, к своему изумлению, проснуться уже в рабском загоне. Безусловно, в этих вопросах есть множество вариаций. Например, иногда, если девушка вела себя вызывающе, вызвав некоторое раздражение у наших людей, её могут выдернуть из постели в сознании, заткнуть рот, раздеть, связать по рукам и ногам, а затем возить несколько часов, чтобы у неё было время подумать о своей судьбе. После, её, конечно, усыпят, и всё пойдёт по обычной схеме. Иногда, особенно когда фиксируется необычная активность патрулей Царствующих Жрецов, девушек не сразу помещают в загоны, а выгружают в отдалённой местности, и, пока они ещё не пришли в сознание, заковывают в рабский караван. В этом случае они просыпаются в траве, голые, с цепями на шеях. Оттуда их гонят в какой-нибудь заранее опредёленный дом или точку рандеву. Таким образом, для наблюдения со спутников они ничем не отличаются от любого другого такого каравана, которые во множестве перемещаются между городами и деревнями.
— Однако лично Ты, — сказал Кэбот своей Сесилии, — была отобрана Царствующими Жрецами и доставлена одним из их судов на Тюремную Луну.
— А могли бы Вы или ваши коллеги, — полюбопытствовала брюнетка у Пейсистрата, — найти интересной меня?
— Несомненно, — заверил её Пейсистрат.
— А, исходя из чего, вы отбираете свои приобретения? — спросила Сесилия.
— Есть много вовлеченных параметров, — пожал плечами Пейсистрат. — Очевидно, немаловажно, присутствие женской желанности, поскольку их отбирают на продажу. Опять же, разыскивается необычная красота, высокий интеллект, беспомощность сексуальных потребностей и так далее.
— Однако следует понимать, — добавил Кэбот, — что в основном разыскивают тех женщин, которые станут превосходными рабынями, женщин, у которых есть предрасположенность к рабству, тех, которые жаждут быть рабынями, которые сами хотят быть рабынями, которые должны быть рабынями, и которые не будут счастливы, пока они не окажутся в ошейнике.
— Они, конечно, не обязательно полностью осознают это на Земле, — сказал Пейсистрат. — Однако могут догадываться по тем снам, которые иногда приходят к ним по ночам, возможно, пугая их, или по своим фантазиям, которых они сами боятся и держат в строжайшей тайне от всех.
— Некоторых из этих женщин выслеживают особенно тщательно, насколько я понимаю, — предположил Кэбот.
— Верный, — подтвердил Пейсистрат. — Наши агенты часто собирают о них информацию в течение многих дней, недель и даже месяцев, отмечая их особенности и предрасположенности, прикидывая, как они могли бы выглядеть в туниках и кандалах. Всё это тщательно фиксируется в наших списках.
— Вы как-то можете оценить их скрытые желания и предрасположенности? — поинтересовалась Сесилия.
— Конечно, — кивнул Пейсистрат, — мы квалифицированы в оценке скрытых рабынь, таких как Ты сама. В общем-то, нетрудно, некоторое время наблюдая за объектом, ощутить её потребности и огни, которые горят внутри их животов, едва скрытые их идиотскими предметами одежды.
— И у Вы ведёте картотеку? — спросила Сесилия.
— Да, — не стал скрывать Пейсистрат, — есть списки возможных объектов, которые, по сути, являются списками рассмотрения или оценки, а затем, если женщину находят подходящей, она перемещается в список приобретения. Однако в списке приобретения она может находиться недели, а то и месяцы, прежде чем до неё дойдут руки. По-своему забавно, как наивно и ничего не подозревая, они продолжают жить, думая лишь о скучных, бессмысленных мелочах их повседневной рутины, понятия не имея о том, что они уже — гореанские рабыни. Им не хватает клейма и ошейника.
— Ещё можно упомянуть один нюанс, — заметил Кэбот, — хотя Ты, несомненно, отметила, что у большинства здешних рабынь, тела естественных человеческих женщин, по росту, размерам, форме и прочим показателям.
— С волнующими рабскими формами естественной женщины, — констатировал Пейсистрат.
— Средний гореанин, — пояснил Кэбот, — склонен находить привлекательными именно таких женщин. Они — тот вид женщины, который он хочет видеть своём ошейнике и у своих ног.
— Они лучше распродаются, — пожал плечами Пейсистрат, а потом повернулся к своим людям и приказал: — Приступайте к погрузке.
Члены его экипажа тут же засуетились, начав заносить различные предметы на борт. Вскоре после этого, по хлопку плети, рабынь завели в этот коридор, расставили вдоль одной из переборок и приковали цепями согласно номерам.
Был загружен ещё один, особый объект, фактически, большая клетка, в которой рычало, крутилось, извивалось могучее животное, осторожное, нетерпеливое сердито метавшееся взад-вперёд.
— Ты уверен, что хочешь этой поездки, Лорд Грендель? — спросил Кабот.
— Не называй меня больше Лордом, дорогой друг, — попросил Лорд Грендель. — Называй лучше меня просто Гренделем, поскольку это имя монстра, а я иду туда, где я буду не «лордом», а, в лучшем случае, уродом, животным.
— Так оставайся в Мире, — предложил Кэбот. — Здесь у тебя престиж и власть.
— Я должен сопровождать Леди Бину, — развёл он руками. — Возможно, я ей понадоблюсь.
— Она — надменная, никчёмная, неблагодарная предательница, — констатировал Кэбот.
— Она очень красива, — вздохнул Грендель.
— А Ты ей безразличен, — сказал Кэбот. — Она даже не уважает тебя, несмотря на всё, чем Ты рисковал и перенёс ради неё. Более того, она ненавидит и презирает тебя.
— Это оправданно, — проворчал Грендель, — ведь я — чудовище.
— Раздень её, надень ошейник и посади на цепь, здесь, в Мире, — посоветовал Кэбот. — А ещё лучше надень на неё в высокий ошейник и, если тебе так хочется быть рядом с ней, держи её как домашнее животное.
— Нет, — покачал головой Грендель. — Она — свободная женщина.
— Где Ты собираешься высадиться? — спросил Кэбот, поняв бесполезность уговоров.
— Если всё пройдёт удачно, — ответил Грендель, — около Ара, возможно, в Венне.
— Почему это? — полюбопытствовал Кэбот.
— Леди Бина навела справки, — пояснил он. — Кажется, она решила, что для её амбиций лучше всего могут подойти самые высокие из высоких городов.
— Венна не считается высоким городом, — заметил Кэбот.
— Тогда Ар, — заключил Грендель.
— На твоём месте, я бы сделал всё возможное, чтобы поощрить её скрыть лицо под вуалью, и как можно лучше, — посоветовал Кэбот.
— Леди Бина — свободная женщина, — пожал плечами Грендель. — Она может делать всё, что ей нравится.
— Возможно, она надеется попасть на глаза Убара, — предположил Кэбот.
— Возможно, — вздохнул Грендель.
— Только в Аре сейчас нет никакого Убара, — проворчал Кэбот.
— Тогда, возможно, какого-нибудь генерала или богатого торговца, — предположил Грендель, — пока не повстречает Убара.
— У неё нет Домашнего Камня, — объяснил Кэбот. — Если она и попадётся на глаза, то она, скорее всего, окажется в ошейнике и в каком-нибудь саду удовольствий.
— Спасибо за рубины, которые Ты нам выделил, — сменил тему Грендель.
— Это — ерунда, — отмахнулся Кэбот. — Где Ты будешь размещён на время полёта?
— С экипажем, — ответил Грендель.
— Я тоже, — обрадовался Кэбот. — Слушай, а может, посадим Леди Бину на цепь в коридоре с рабынями?
— Леди Бина, — сообщил Грендель, — займёт личную каюту Пейсистрата, который на время переедет к своим его офицерам. Она — свободная женщина и должна получить приватность и роскошь, по крайней мере, такую, которую может предоставить судно. Пейсистрат пошёл на это из уважения лично ко мне.
— Насколько я понимаю, — сказал Кэбот, — судно, если оно уклонится от патрулей Царствующих Жрецов, сделает не одну посадку на Горе.
— Оно уклонится, — заверил его Грендель.
— Откуда к тебя такая уверенность? — осведомился Кэбот.
— Я говорил с Лордом Зарендаргаром, — ответил Грендель, — четыре дня назад, вечером, за день до того как он и его корабли покинули Мир. Всё будет устроено.
— Как он сможет это устроить?
— Между Сардаром и Мирами есть посредники, — сообщил Грендель.
— Посвященные? — не скрывая скептицизма, спросил Кабот.
— Конечно, нет, — пожал плечами Грендель. — У этих фактически нет ничего общего с Царствующими Жрецами. Они просто жгут ладан, морят себя голодом, толкуют сны и думают, что Царствующие Жрецы общаются с ними.
— Насколько я могу судить, на Гор садится и взлетает множество подобных судов, — заметил Кэбот, — но патрули, конечно, представляют постоянную опасность.
— Только не на сей раз, — отмахнулся Грендель. — Этому судну будет обеспечен безопасный коридор.
— С чего бы это?
— Благодаря тебе, — усмехнулся Грендель.
— Ничего не понимаю, — буркнул Кэбот.
— А разве когда Ты разговаривал с Лордом Зарендаргаром вечером того дня, когда был дан большой официальный завтрак, он не рассказал тебе этого?
— Мы говорили о многих вещах, — пожал плечами Кэбот, — о войне и оружии, о животных и кораблях, о хитростях, чести, кодексах и многом другом, и мы снова пили пагу.
— Но вы не говорили, ни о Сардаре, ни о Царствующих Жрецах, ни об их желаниях, — заключил Грендель.
— Верно, — подтвердил Кабот.
— Тогда, похоже, у меня есть для тебя кое-какие новости, — констатировал Грендель, — которые Ты не можешь не приветствовать.
— Ну так говори, — понукнул его Кабот.
— Ты больше не вне закона для Царствующих Жрецов, — сообщил ему Грендель. — Они больше не будут тебя выслеживать. Тебе больше нет нужды прятаться и бояться контейнеров Тюремной Луны.
— Как это? — опешил Кэбот.
— Агамемнон и его устремления, как мне кажется, представляли некоторый интерес для Сардара, — пояснил Грендель. — А Лорд Зарендаргар ясно довёл до сведения Сардара твой отказ принять участие в его планах, а также и твою роль в его свержении.
— Я ничего не делал для Сардара намеренно, — заявил Кэбот. — Я ничего не должен ему, как, впрочем, и не ничем не заслужил его вражды.
— Я понимаю, — кивнул Грендель.
— В любом случае я рад, — сказал Кэбот.
— Я бы на твоём месте не слишком торопился радоваться, — предупредил Грендель.
— Я понимаю, — усмехнулся Кэбот, — но в любом случае, обвинения с меня сняты, я свободен, и могу вернуться в мой дом, заниматься тем, чем хочу, находиться там, где хочу, и идти туда, куда захочу.
— Давай надеяться, что всё так и есть, — сказал Грендель.
— У меня есть одна рабыня в Аре, — прищурился Кэбот, — права на которую мне пора заявить и подумать об ошейнике для неё.
— Интересно, — хмыкнул Грендель.
— У Царствующих Жрецов, больше нет интереса ко мне — заключил Кэбот.
— Возможно, нет, — согласился Грендель.
— Как и у кюров, — добавил Кэбот.
— Давай будем надеяться на это, — осторожно сказал Грендель.
— Меня должны высадить на Горе, верно? — уточнил Кабот.
— Насколько я понимаю, где-то на Горе, — намекнул Грендель.
— Где-то? — переспросил Кэбот.
— Да, — кивнул Грендель.
— Около Порт-Кара, конечно, поближе к моему дому.
— А вот насчёт этого ясности нет, — ответил Грендель.
— Не понял, — нахмурился Кэбот.
— Слишком много неясностей, — предупредил Грендель.
— Разве я не свободен, если обвинения сняты? Разве я не могу вернуться в мой дом, и делать всё, что захочу?
— Возможно, — пожал плечами Грендель.
— Но, похоже, Ты не уверен?
— Не уверен, — признал Грендель.
— Ты видишь в этом руку Царствующих Жрецов? — осведомился Кэбот.
— Возможно, — уклончиво ответил его друг.
— Как же я ненавижу Царствующих Жрецов! — закричал Кэбот.
— Не исключено, Ты — не больше, чем фигура на доске их каиссы, — предположил Грендель.
— Только я двигаю себя сам! — заявил Кэбот.
— Возможно, — заметил Грендель, — именно поэтому они хотят видеть тебя на своей доске.
— Мы скоро будем готовы к отстыковке! — предупредил Пейсистрат. — Поторопитесь!
— Дорогой Кабот, — окликнул его Грендель.
— Что?
— Высокие советы всегда полны беспокойства, подозрений, ходов и контрходов, — улыбнулся Грендель. — Боюсь, что в очередной раз что-то затевается.
— А разве Ты не посвящён в обсуждение?
— Больше нет, — развёл руками Грендель, — поскольку я захотел сопровождать Леди Бину на Гор.
— Но Ты что-то предполагаешь, не так ли? — спросил Кэбот.
— Другие, возможно, ещё не закончили с тобой.
— Не понял, — сказал Кэбот.
— Есть подозрения относительно тебя.
— Какие?
— Такие, что Ты по-прежнему остаёшься на доске каиссы Царствующих Жрецов.
— Вот уж нет! — заявил Кабот.
— А что, если таково будет их желание? — спросил Грендель.
— Я пошлю их куда подальше, вместе с их желаниями! — проворчал Кэбот.
— Может быть опасно так поступать, — покачал головой Грендель. — Или они уже перестали быть хозяевами мира, богами Гора?
— Если их законы соблюдаются, — заметил Кэбот, — они не склонны вмешиваться в дела людей.
— Или кюров, — добавил Грендель.
— Да, — кивнул Кабот, — или кюров.
— По крайней мере, так кажется, — усмехнулся Грендель.
— А может, и нет никакой доски, — заметил Кэбот.
— Как знать, — пожал плечами Грендель. — Но я думаю, что такая доска вполне может быть, и что, без ведома Царствующих Жрецов, двое уже сидят за той доской.
— Иногда я перестаю тебя понимать, — проворчал Кэбот.
— Ты же не думаешь, что мой народ, кюры, — осведомился Грендель, — просто посыльные Царствующих Жрецов?
— Не думаю, — заверил его Кабот.
— А разве у них не может найтись применение для такой фигуры, как Ты?
— Нет, — сердито буркнул Кабот.
— Разве не может партия, возможно, на одной из десятков досок, оказаться интересной?
— Нет такой игры, — отрезал Кэбот.
— Возможно, — хмыкнул Грендель, — это — даже новая игра, или игра по слегка изменённым правилам, с осторожно удалённой, а может, даже откровенно сброшенной частью фигур. Причём начатая на новой доске. И это даже не доска Царствующих Жрецов. Теперь, это скорее доска кюров.
— Нет никакой игры, — повторил Кэбот.
— Впрочем, возможно, Ты и правы, — не стал настаивать Грендель. — Возможно, Царствующие Жрецы потеряли к тебе всякий интерес. Как и кюры. Тогда тебя, освобождённого от обязательств перед Мирами, просто вернут в твой дом.
— Разумеется, — кивнул Кабот.
— Вот только координаты, известные мне по слухам, — заметил Грендель, — предлагают не Порт-Кар, а место расположенное гораздо дальше на север, дикий берег, вдали от цивилизации, где-то в районе северных лесов.
— Возможно, чтобы выпустить Рамара в подходящем для него месте, — предположил Кэбот.
— Возможно, — не стал спорить Грендель.
— Но Ты в это не веришь, не так ли?
— Нет, — ответил Грендель.
— Почему? — спросил Кэбот. — Для чего, с какой целью?
— Понятия не имею, — пожал плечами Грендель.
— И кто же может иметь? — раздражённо осведомился Кэбот.
— Возможно, Царствующие Жрецы, — предположил Грендель.
— А может, кюры? — уточнил Кэбот.
— Да, — кивнул Грендель, — может, кюры.
— Значит, игры продолжаются, — констатировал Кэбот.
— Возможно, — согласился Грендель. — А Ты, правда, возражаешь?
— Нет, — буркнул Кабот.
— Вот и я, так подумал, — усмехнулся Грендель.
— У шлюза, — сообщил Пейсистрат, присоединяясь к ним, — собрались Цестифон, Статий, Архон, Лорд Арцесила и много других благородных людей и высоких кюров. Они пришли, чтобы проводить нас. Некоторые из людей позже погрузятся на другое судно идущее к Гору. Помашите им руками, и добро пожаловать на борт.
Кабот и Грендель подняли руки в прощальном салюте, а затем, вслед за Пейсистратом вошли в шлюз. Люк закрылся за их спинами, и через пару моментов, они уже были внутри корабля.
— Капсулы в трюме пусты, — намекнул Кэбот.
— Вот закончим с нашими делами на Горе, — хмыкнул Пейсистрат, — слетаем на Землю и заполним их. Правда мы не останемся там дольше, чем это потребуется для погрузки. Мои парни не хотят задерживаться надолго в месте, где сам воздух стал ядовитым от различных загрязнений.
— А чем Вы собираетесь заполнить капсулы? — полюбопытствовал Грендель.
— Рабынями, конечно, — усмехнулся Пейсистрат. — Они получили что-то вроде отсрочки, из-за здешней войны и заблокированных шлюзов, но теперь это в прошлом.
— И они ничего не подозревают? — спросил Грендель.
— Ничего, — заверил его Пейсистрат. — Они ещё не знают ничего о том, что они уже гореанские рабыни.
— Мы готовы к отстыковке? — поинтересовался Кэбот.
— Да, — кивнул Пейсистрат, — через мгновение. Ты приковал свою рабыню?
— Конечно, — ответил Кабот.
— Во время нашей небольшой экскурсии я вам не показывал, — сказал Пейсистрат, — поскольку не видел никакого смысла приводить в готовность твою рабыню, но на судне имеются небольшие альковы, покрытые мехами и соответственно оборудованные, где рабынь можно изобретательно закрепить для удовольствия мужчин.
— Замечательно, — усмехнулся Кабот.
— А теперь, — предупредил Пейсистрат, — я должен занять своё место на ходовом мостике.
Вскоре, едва заметно вздрогнув, судно покинуло док и взяло курс на неиспорченный, зелёный, плодородный мир планеты Гор.