— Напиток, Госпожа? — предложил я.

— Да, Бринлар, — ответила она, и изящно, почти кокетливо приподняв вуаль, приложилась к кубку. При этом она не сводила глаз с мужчины сидевшего напротив неё.

— Напиток, Господин? — спросил я у того.

— Нет, — бросил он, и я, отступив на пару ярд от них, опустился на колени в траву, держа сосуд с лёгким вином Ка-ла-на.

В этот раз на мне была белая шёлковая туника. Леди Янина промокнув губы салфеткой, позволила вуали вернуться на своё место.

* * *

— Вот отличное место, — чуть ранее заявила она. — Расстели покрывало здесь, Бринлар, и выложи вещи из корзины.

— Да, Госпожа.

Вдали виднелись горы Сардара. Я был её слугой уже в течение последних трех дней. При чём после того первого раза она больше ни разу не вызвала меня для своего интимного обслуживания. Подозреваю, что та ночь, что-то пугающе перевернула в ней. Очевидно, до того раза она не представляла, что у неё могли быть такие эмоции. Время от времени она казалась почти опустошённой, вывернутой на изнанку. Временами, она совершенно ясно отвечала на мои ласки, неудержимо на уровне рефлексов, к моему удовольствию, почти также как должна это делать рабыня. Несомненно, она считала, что подобное поведение было для неё несоответствующим, непростительным, так как она была свободной женщиной. Потом, конечно, она отругала меня за такую вольность в этих вопросах. Но как мне показалось, отчитывала она меня, всё же со смешанными чувствами. Конечно, я притворился, что всё сделал по своему невежеству и наивности, и, возможно, из-за фанатичного желания понравиться ей. В любом случае теперь она, совершенно ясно опасалась своих чувств.

Она не смела больше приказывать мне доставлять ей удовольствие. Я думаю, что теперь она боялась того, что вновь оказавшись в руках мужчины, могла узнать то, чем она могла бы стать. Также, я думаю, что она поняла, что сделанное мной, фактически, может быть повторено с ней почти любым мужчиной.

— Вон он, Бринлар, уже приближается, — сказала она ранее.

— Да, Госпожа, — ответил я, смотря вдаль из-под ладони.

* * *

Наездник, верхом на высоком тарларионе в сопровождении двух лакеев, приблизился к нам. У меня не возникло ни малейшего сомнения в том, что этот человек имел отношение к её делам поблизости от Сардара.

— Я должен удостовериться, — заявил ей прибывший. — Уберите вуаль.

Она отстегнула булавки и отвела вуаль в сторону.

— Леди Янина, — поклонился он.

— Да, — улыбнулась она, и сделал вывод, что эти двое знали друг друга.

— Вы можете вернуть вуаль на место, — предложил он ей.

— Имеет ли это столь большое значение, если в ходе нашей совместной работы Вы не раз видели меня с открытым лицом? — спросила Янина.

— Вы можете поступать как Вам угодно, — ответил он.

Несмотря на свои слова, она всё же закрепила вуаль. Демонстрируя свою чрезвычайную скромность. Ведь она была свободной женщиной, а не рабыней.

Мужчина, одетый в темные одежды, и прикрывавшую спину накидку, скрестив ноги сел на край покрывала, женщина встала на колени напротив него, бросив быстрый взгляд в мою сторону. Я скромно опустил голову.

— Мне бы не хотелось говорить при нём, — заметил он.

Двое его лакеев остались позади него, в нескольких ярдах от нас, рядом со стреноженным тарларионом. Позади нас также маячили двое из охранников Леди Янины, прибывших вместе с ней из лагеря.

— Не обращайте него внимания, — отмахнулась она, — это всего лишь слуга.

— Слуга какого рода? — уточнил он.

— Обычный слуга для чёрной работы, — ответила Леди. — Он используется для самый разной работы. Сопровождает меня, расчёсывает мне волосы, убирается в шатре.

— Понятно, — кивнул он.

— Вас беспокоит, что у меня есть такой слуга? — поинтересовалась Леди Янина.

— Нет, — пожал он плечами. — Конечно, нет.

— Ведь и у Вас есть девушки, которые усердно прислуживают Вам, — напомнила она.

— Тем не менее, я бы не хотел говорить при нём, — настаивал он.

— Помниться мне, несколько раз, мы открыто говорили перед Вашими рабынями, — заметила она.

— Это совсем другое, — взмутился он. — Они — всего лишь рабыни.

— Вы почувствовали бы себя спокойнее, если бы я надела на него ошейник? — поинтересовалась она. — Так или иначе, я собираюсь сделать это.

— Я презираю таких слуг, — бросил он.

— Я уйду, Госпожа, — сказал я, делая вид, что собираюсь встать на ноги.

— Останься, Бринлар, — холодно и властно приказала она.

— Да, Госпожа, — поклонился я, скрывая при этом довольную улыбку.

Моя уловка сработала. Я небезосновательно полагал, что она захочет проявить свою власть именно таким способом. Я заметил, что с мужчиной у неё было своего рода соперничество. Просматривалась некая натянутость, напряженность, между ними. Мне показалась, что она ревнует к нему и его власти. Ей было важно отстоять свой статус в его глазах. Я бы предположил, что они были примерно или почти на одном уровне, возможно подчиняясь одному и тому же начальнику, или начальникам, по-видимому, Царствующим Жрецам. Если для него было приемлемо обсуждать конфиденциальные вопросы при своих рабынях, таких же женщинах как она, но униженных до статуса столь же незначительного как у мебели или животных, то, почему нельзя поступить также и обсудить такие же вопросы перед мужчиной, тем, кто, разделяя его пол, теперь был её полным слугой. Должно быть, именно так она и рассуждала. Вот только, она, скорее всего, не понимала всех различий между мужчинами и женщинами. А они далеко не то же самое. Более фундаментальную ошибку сделать трудно. А ещё, на его требованное идентификации, она была вынуждена обнажить лицо. Это совсем не пустячок с точки зрения гореанской женщины. Трудно было не заметить, как её хотелось казаться равной ему. А с его точки зрения, она была всего лишь женщиной. Подозреваю, что, как любой сильный мужчина, он часто задумывался над тем, на что она была бы похожа у его ног, раздетая и в цепях. А в такой ситуации любая шероховатость, оставшаяся в их отношениях, легко могла быть разглажена с помощью плети.

— Вы принесли материалы? — наконец перешёл он к делу.

Я вздохнул с облегчением. Мужчина не захотел спорить с ней по такому поводу. Он считал это ниже своего достоинства. Леди Янина была для него всего лишь женщиной.

— Они в моей палатке, — спокойно ответила она. — Я не взяла их с собой на встречу, пока не удостоверилась в контакте лично.

— Правильно, — кивнул он, и меня сразу заинтересовало, о каких «материалах» могла идти речь, если о них, как мне показалось, он говорил столь осторожно, подозреваю, из-за моего здесь присутствия.

— У меня всё готово к передаче их Вам, в любой момент, когда и где Вы пожелаете, — добавила она.

Прибираясь в её шатре, я не мог не воспользоваться возможностью, и исследовал всё, что смог найти и достать. Конечно, за исключением запертых сундуков. Несомненно, в одном из них и были спрятаны искомые «материалы». К моему сожалению, где находятся ключи, мне разведать не удалось. Я предположил, что, скорее всего, связка с ключами была заперта в одном из сундуков, а ключ от оного женщина скрывала на своём теле под одеждой. Поначалу я рассчитывал изучить этот вопрос ночью во время интимного обслуживания Леди Янины. Но, кажется, в первый раз я перестарался, и теперь на ночь меня, в глухом мешке на голове, приковывали к столбу у входа внутри шатра. Таким образом, она держала меня подле себя, и вдали от других пленников. Похоже, она боялась, что те могут сорвать на мне своё негодование и зависть к доставшимся мне обязанностям.

— Я боюсь, было ошибкой доставлять их через Порт-Кар, — заметил он.

Хм, на основании его слов можно было сделать вывод, что мои недавние предчувствия относительно подозрений со стороны Царствующих Жрецов к лояльности Самоса имели под собой основания.

— Вовсе нет, — не поддержала она его опасений. — Со мной был Доур Бабиниус. Я должна была сопроводить его до Порт-Кара, чтобы он мог выполнить там свою задачу, в соответствии с приказами, которые были при нём в запечатанном конверте.

Ранее она обмолвилась мне, что у неё были некие дела в Порт-Каре. Похоже, это и было её основным делом. А свободное время, особенно учитывая такой подходящий момент как карнавал, она использовала в своих интересах, чтобы по-быстрому наловить пленников, среди которых, как последний болван, оказался и я сам.

— А, Вы знаете, в чём заключались те приказы? — поинтересовался он.

— Нет, — ответила Янина.

— Зато я знаю, — сообщил он.

— О-о, — протянула она, раздражено.

Теперь, я уже был уверен, что он стоял несколько выше её в некой иерархии их службы.

— Он должен был устранить кое-кого в Порт-Каре, — сказал он.

— И кто был его целью? — спросила она с интересом.

— Адмирал, — ответил он, — он известен под кличкой Боск.

— Я слышала о нём, — кивнула Леди Янина.

— Но ему не повезло, — добавил её собеседник.

— Как это? — удивилась она.

— А вот так. Его нашли в одной из пурпурных палаток с его собственным ножом в сердце.

— Этот Боск сделал это? — спросила Леди Янина.

— Скорее всего, — пожал плечами незнакомец.

— И где этот Боск теперь? — поинтересовалась женщина.

— Теперь его местонахождение неизвестно, — вздохнул он. — Но все подозревают, что он сбежал из Порт-Кара.

— Получается, что все Ваши усилия пошли прахом? — она спросила, с презрением в голосе.

— Да, — вынужден был признать он.

— Лучше бы Белнар поручил это дело мне, — заявила она.

Ага, значит, их общего начальника зовут Белнар.

— Вам? — скептически бросил мужчина.

— Да, — кивнула она.

— И каким образом Вы смогли бы преуспеть там, где потерпел неудачу Бабиниус? — спросил он. — Оглушили бы его дубиной? Оказались бы быстрее его с кинжалом?

— Я бы обошлась без столь грубых методов, — усмехнулась она.

— И каковы же Ваши методы? — поинтересовался мужчина.

— Я — женщина, — гордо сказала Леди Янина, выпрямляясь, ясно давая понять какие достоинства, скрыты под её шелками. — Я могла бы познакомиться с ним, очаровать его, вызвать его интерес. Я смогла бы завоевать его доверие, сделать так, что он стал бы отчаянно стремиться к тому, чтобы добиться моего прикосновения или поцелуя. Вот тогда, я смогла бы сделать с ним всё что угодно простым движением пальца, захотела, могла бы усыпить, а если надо, то и отравить его.

Хм, интересно, на что будет похожа эта стерва, когда будет голой, в ошейнике и в тени плети. Когда женщина абсолютно бессильна, можно очень легко объяснить ей особенности её пола.

— Несомненно, это была ошибка Белнара, — сухо отозвался гость, — что он не поручил Вам решение более важных вопросов.

— В Порт-Каре, по моей собственной инициативе, и посредством разработанного мной плана, я захватила пятнадцать мужчин! — похвасталась Леди Янина.

— Сомневаюсь, что Вы сделали это в одиночку. Наверняка у Вас были помощники в этом деле, — заметил её собеседник.

— Я командую своими подчиненными также, как Вы командуете своими, — сердито сказала она.

— Вы — женщина, — сказал он.

— Обслужи нас, Бринлар! — приказала она, сердито поднимая свой кубок и протягивая в мою сторону, даже не смотря на меня.

— Да, Госпожа, — отозвался я, поднимаясь и приближаясь к ней с кувшином вина Ка-ла-на.

— Этот один из тех «мужчин», которых Вы захватили? — спросил гость, наблюдая, как я наполнял вином их кубки.

— По крайней мере, остальные четырнадцать — настоящие мужчины, — раздражённо ответила она. — Ты можешь отойти, Бринлар.

Да, Госпожа, — сказал я, и возвратился туда, где я стоял на коленях до этого.

— Вы знаете, где находится постоялый двор Рагнара, что на старой западной дороге? — спросил он.

— Да, — сказала она. — Но ведь он покинут, не так ли?

— Сейчас там никого нет, — кивнул он, — хотя время от времени люди там появляются, и даже слишком много, когда ярлы Торвальдслэнда едут на ярмарку.

Приблизительно два года назад торговцы и строители открыли дорогу Циприануса, названную по имени строителя, отвечавшего за проект, которая подходила к месту проведения ярмарки с юго-запада. Это значительно снизило поток грузов и людей по дороге Клеарчуса, проходившей значительно севернее. По этой причине несколько заведений на старой дороге были покинуты или перенесены на новое место. Одним из преимуществ южного маршрута оказалось то, что дорога проложена по более равнинной и открытой местности, где разбойникам остаётся не так много мест для организации засад. В частности эта дорога проходит в стороне от леса Клеарчуса.

Если верить слухам, Клеарчус был известным разбойником приблизительно два столетия назад, которому пришло в голову узаконить и упорядочить свои разбои. Он объявил область своих грабежей убаратом, провозгласил себя Убаром, а свои набеги собором налогов и дорожных пошлин. Достаточно интересно, что в то время, нашлись несколько городов предоставивших этому убарату дипломатическое признание, конечно в обмен на концессий в налогах и сборах. Наконец большие силы наемников, нанятые кастой торговцев, в течение длительной кампании, длившейся несколько месяцев, положила конец иллюзорному государству Клеарчуса, выдавив его из леса и рассеяв его людей. Однако многие признают, что будь у разбойника больше людей, он, возможно, мог стать основателем нового государства.

В целом не ясно, что произошло с Убаром разбойников, но некоторые историки отождествляют его с Клеарчусом из Турии, прибывшим туда вместе с последователями, и в основном запомнившегося как мецената и филантропа. А леса Клеарчуса, кстати, и по сей день, остаются прибежищем разбойников.

В прежние времена дорога Клеарчус часто упоминалась как «Западная дорога». Это название стало менее употребимым после недавнего открытия дороги Циприануса. Теперь дорогу Клеарчуса чаще именуют «Старая Западная дорога», в то время как про дорогу Циприануса говорят «Новая Западная дорога». Кстати, ни одна из этих дорог не является так называемой «Великой дорогой», в том смысле, что они строились без закладки каменного фундамента на несколько футов в глубину, подобно утонувшей в земле стене. Такой вид дорог часто предназначается, чтобы простоять тысячи лет, и которые, как правило, можно встретить лишь около больших городов. Такие дороги строятся специально, чтобы служить в качестве военных путей, для ускорения переброски войск к традиционно спорным территориям или для связи стратегических пунктов в единую систему обороны. Нет, обе эти дороги относятся, если можно так выразиться, к разряду второстепенных, которые обычно представляют собой не более чем укатанный гравий. Иногда их могут дополнительно покрыть такими материалами как брёвна и плоские камни. В дождливый сезон, такие дороги могут стать почти непроходимыми, а в сухую, теплую погоду, они часто бывают пыльными. Третьестепенные дороги, если их можно назвать дорогами, это вообще не более чем редко посещаемые накатанные колеи на земле.

Часто возникают разговоры об улучшении второстепенных дорог, и иногда даже что-то делается для этого, но большого прогресса в этом вопросе пока достигнуто не было. Главное препятствие, конечно, деньги, вернее их отсутствие. Кроме того, многие дороги, на большей части их длины находятся за пределами юрисдикции каких-либо государств. Да и там где эта юрисдикция имеет место, она часто меняется в зависимости от колебаний военного и экономического состояния того или иного города. Понятие неподвижной и абсолютной границы на Горе не знакомо.

— Понятно, — кивнула она.

— Встретимся там, будьте с материалами, завтра вечером, — велел он.

— Прекрасно, — ответила она.

— В начале пятнадцатого ана, — уточнил он.

Она, приподняв свою вуаль, грациозным движением поднесла кубок к губам, и принялась смаковать Ка-ла-на. Я даже залюбовался этим зрелищем.

— Это слишком рано, — заметила Леди Янина.

— Пятнадцатый ан, — повторил гость.

— Мне не кажется удобным это время, — заявила она, ставя кубок на поднос.

— Не понял Вас, — нахмурился он.

— Я должна подготовиться, я должна привести материалы в порядок, — пояснила Леди. — Мне просто не хватит времени.

— Хорошо, и когда это будет удобно для Вас? — поинтересовался он, с неискренней любезностью в голосе.

— Я не уверена, что знаю это наверняка, — не обращая внимания на его издёвку, ответила она. — Я, весьма занятая женщина.

— Вы знаете, где я остановился на ярмарке? — спросил мужчина.

— Да, — кивнула Леди.

— В таком случае, возможно, когда Вы будете достаточно подготовлены, не соблаговолите ли Вы передать мне сообщение, о том, когда Вы смогли бы найти для меня время в своём плотном графике, чтобы передать мне то, что является крайне срочным, — ядовито выговорил собеседник Леди Янины.

— Конечно, — невозмутимо согласилась она.

Мужчина, не скрывая своего раздражения, вскочил на ноги. Не говоря больше ни слова, но резко повернулся, отчего полы его накидки взлетели в воздух, и зашагал к своему тарлариону. Уже через мгновение он и его лакеи удалялись от нас.

— Я утёрла ему нос, ведь так, Бринлар? — торжествующе спросила она у меня, подпрыгнув на ноги, и смотря им вслед.

— Да, Госпожа, — сказал я, скрывая усмешку.

— Я заставлю его ждать, до тех пор, пока мне не надоест, — радовалась Янина.

— Да, Госпожа, — поддакнул я, думая, что никогда бы не стал иметь дело с женщинами в серьёзных делах.

— Я заставлю его понять, кто из нас важнее, — добавила она.

— Да, Госпожа, — снова повторил я, признавая, что она должна действительно быть достаточно важной птицей, хотя бы потому, что он не раздел её прямо здесь и не увёл, приковав цепью к своему стремени.

— Уже становится прохладно, Бринлар, — заметила она. — Ты можешь накинуть на меня плащ.

— Да, Госпожа, — отозвался я, поднимая с травы её легкий плащ и размещая его на плечах женщины.

Она закрепила полы ниже подбородка под вуалью. В другой момент я набросил бы этот плащ ей на голову и быстро опоясал бы его на талии этой гордячки, эффективно закрывая её голову и руки внутри этого импровизированного мешка. Но, пожалуй, пока рановато.

— Надо как можно быстрее вернуться в лагерь, — сказала Леди Янина. — Собирай вещи.

— Да, Госпожа, — сказал я, становясь на колени, около её ног, и начиная укладывать вещи в корзину.

— Могу я говорить, Госпожа, — спросил я.

— Конечно, Бринлар, — разрешила Леди.

— Исходя из того, что я здесь услышал, — осторожно начал я, — я понял, что, у Вас и того мужчины мог бы быть некий интерес к тому кого он назвал Боск из Порт-Кара.

— Возможно, — кивнула она.

— Независимо от того, что это мог бы быть за интерес, я могу опознать его, — предложил я.

— Да? — вскинулась Леди Янина, внезапно заинтересовавшись моими словами.

— Кроме того, у меня есть причина полагать, — добавил я, — что в данный момент он может быть на ярмарке, или же поблизости от неё.

— Почему Ты так решил? — спросила женщина.

— Есть у меня предчувствие, — ответил я. — Возможно, слышал что-то такое в Порт-Каре. Во всяком случае, знаю точно, что он иногда посещает ярмарку.

— Это интересно, — задумалась она. — Значит, Ты уверен, что сможешь указать нам на него?

— Я не думаю, что у меня могут возникнуть какие-либо затруднения с этим, — заверил я её.

— Подними голову, Бринлар, — приказала она.

Посмотрев в глаза Леди Янины, я не мог не заметить, как метались её мысли.

— Завтра Ты пойдёшь на ярмарку под охраной моих людей, — наконец решилась она. Если увидишь этого Боска, немедленно им сообщишь.

— Но мы с ним знакомы, — сообщил я. — Если он увидит меня под конвоем, разве он не сочтёт это подозрительным? Кроме того, хочу напомнить, что ярмарка считается территорией перемирия, умышленное его нарушение, если это было Вашим намерением, не будет приветствоваться охраной. А что если он окажется не один, а со своими людьми?

— Понятно, — сказала она, сердито поджав губы. — Это был всего лишь твой неудачный план побега.

— Постоялый двор Рагнара находится за пределами территории ярмарки, — сказал я. — Что, если я смогу убедить его приехать туда, одного?

— И как же Ты собираешься провернуть это дельце? — снова заинтересовалась она.

— Мне понадобится Ваша помощь, — сказал я.

— Да? — озадачилась женщина.

— Многие подозревают, что он теряет голову в присутствии красивой женщины, — усмехнулся я.

— Да? — на миг задумалась Леди Янина. — Продолжай!

— Я мог подойти к нему и сообщить ему, что действую по просьбе богатой, свободной женщины, той, кого очень возбудила мысль служить ему, как простая рабыня.

— Понимаю, — кивнула она.

— Как Вы думаете, Вы смогли бы замаскироваться под простую рабыню? — спросил я.

— Только не в ошейнике! — возмутилась женщина.

— Конечно же, нет, — успокоил я её. — В действительности, это только преамбула моего плана, я же сказал, что предполагается назначить свиданье с Госпожой, как со свободной женщиной.

— Значит, Ты хочешь сделать так, чтобы он приехал в гостиницу Рагнара, предположительно, на тайное свиданье.

— Госпожа быстро проникает к сути моего плана, — польстил я ей.

— Ловушку лучше всего устроить в одном из альковов, — задумчиво проговорила она, — и я буду там, в качестве приманки.

— Интересная мысль, — поощрил я.

— Он входит в альков, откладывает оружие, — размышляла она, — а в этот момент мои люди, спрятавшиеся в соседних комнатах, захлопнут крышку ловушки.

— Блестяще Госпожа, — воскликнул я.

— Это будет мой триумф! — закричала она, сжимая маленькие кулачки. — Победа! Получить Боска из Порт-Кара в мои цепи! А потом, почти мимоходом, как случайный сюрприз, доставить его Фламиниусу.

Так, значит, имя её недавнего гостя на этом пикнике — Фламиниус. Это имя наводит на мысль об Аре, или одном из его союзников. Знавал я когда-то одного врача по имени Фламиниус, который был гражданином Ара. Конечно, это были два разных человека. На Горе хватает повторяющихся имён, как, впрочем, и в большинстве цивилизаций. К примеру, Тэрл — моё имя, весьма распространено на известном Горе, особенно в северных областях, таких как Торвальдслэнд и его окрестности. Недостаток разнообразия имен ещё сильнее проявляется в случае с рабынями. Например, обычные рабские клички на Горе — Тука, Лана, и Лита. Подозреваю, на Горе найдутся сотни, если не тысячи девушек, отзывающиеся на эти имена, или другие, встречающиеся почти также часто, и также соблазнительно звучащие. Кстати земные женские имена, как известно, часто используются на Горе именно в качестве рабских кличек.

— А с чего Ты взял, что он послушает Тебя? — вдруг спросила Леди Янина, подозрительно глядя на меня сверху вниз.

— Я уверен, что он доверяет мне, — заверил я её.

— Ты уверен, что сможешь сделать это? — осведомилась она.

— Вы должны понимать, — пожал я плечами, — что его, возможно, ещё даже нет на ярмарке.

— Это верно, — сердито согласилась она. — И даже, если он там, Ты вполне можешь просто не встретить его.

— Если он там, я думаю, что буду в состоянии найти его, — постарался я успокоить её.

— Каким образом? — заинтересовалась Леди Янина.

— Я неплохо знаю его, — сказал я. — И прежде всего я уверен, что знаю его любимые места.

— Замечательно! — воскликнула она. — Это может сработать! Вот только, если я позволю Тебе исчезнуть из моего поля зрения, то только в близких кандалах. Тогда будет довольно легко возвратить Тебя.

— В таких цепях я, конечно, буду двигаться с большим трудом, — признал я. — Вот только, это врятли облегчит мои поиски на ярмарке.

— Значит, двое моих охранников должны тайно сопровождать Тебя, — сказала она.

— Этот Боск, уверяю Вас, всегда был наблюдательным парнем, — предупредил я. — Я сомневаюсь, что он окажется не в состоянии обнаружить присутствие двух бездельников поблизости от меня.

— Тогда остаются только цепи для Тебя, Бринлар! — рассердилась она.

— Как пожелаете Леди, — сказал я, — но как по-вашему, что подумает Боск, когда полный благих намерений соотечественник из Порт-Кара, приблизится к нему в кандалах, предлагая сходить с Вами на свиданье на заброшенный постоялый двор?

— Да, — раздраженно признала Леди Янина, — Пожалуй, не поверит.

Я лишь пожал плечами.

— Кроме того, во многие из его излюбленных мест, будет трудно получить доступ в цепях. Меня просто вышвырнут оттуда, как раба.

— Хорошо, если я разрешу Тебе пойти на эту охоту, что Ты желаешь в награду? — осведомилась Леди Янина.

— Возможно, Госпожа могла бы рассмотреть возможность объявить о моей свободе от её плена, — предложил я.

— Нет, — отказала она. — Я намереваюсь поработить Тебя вместе с другими. Но если Ты выполнишь это задание для меня, то можешь завоевать мою благосклонность. Я могу даже испытать желание относиться к Тебе с несколько большей снисходительностью, чем ты мог бы заслужить без этого. А ещё я могу захотеть оставить Тебя своим личным рабом, даже дать Тебе красивую одежду.

— Госпожа щедра, — сказал я, еле сдерживаясь, чтобы не захохотать.

— А какие гарантия будут у меня, — спросила она, — что Ты, достигнешь Ты успеха или нет, вернёшься в мой лагерь?

— У Вас есть мое слово, — сказал я, — слово свободного мужчины.

— Я думаю, что у меня должна быть гарантия понадёжнее твоего слова, — усмехнулась она. — Мы сделаем так: если Ты не вернёшься, то все четырнадцать твоих соотечественников будут убиты, один за другим, по одному в каждый просроченный ан.

— Я вернусь, — заверил я её.

— А известие о твоём предательстве достигнет Порт-Кара, — добавила она. — Мужчины будут охотиться на Тебя. На твой след поставят ловчих слинов. По всей ярмарке и её окрестностям будет распространено описание твоих примет, как сбежавшего раба.

— Пожалуй, Госпожа привела мне слишком много причин, чтобы вернуться, — признал я.

— Я тоже так думаю, — кивнула она.

— Но, она, по-видимому, в силу её скромности, упустила, по крайней мере, ещё одну существенную причину, — заметил я.

— И какую же? — удивилась она.

— То, что я хотел бы ещё раз посмотреть на её красоту, — сказал я.

— Ты льстец, Бринлар! — засмеялась женщина. — Но Ты далеко не первый мужчина, который попался на удочку моей красоты. Я соблазнила многих, потому что мне доставляет удовольствие их крах.

— Госпожа настолько красива, — сказал я, — что она могла бы быть почти как рабыня.

— Это верно, — улыбнулась Леди Янина.

— Значит, завтра утром, — сказал я, — я пойду на ярмарку, чтобы проверить, смогу ли я найти этого Боска из Порт-Кара.

— Если Тебе повезёт повстречать его, договаривайся с ним, на свиданье на постоялом дворе Рагнара в восемнадцатом ане. Тем временем, я пошлю известие Фламиниусу, чтобы назначить ему встречу там же в девятнадцатом ане. Я думаю, мне хватит времени, на то чтобы захватить, раздеть и заковать пленника в цепи, и переодеться в мою самую красивую одежду, чтобы поприветствовать Фламиниуса, как будто ничего необычного не произошло.

— А сегодня вечером, Госпожа? — с тревогой спросил я.

— А сегодня вечером, — властно сказала она, — Ты будешь с мешком на голове и цепью на шее, как обычно, у входа в мой шатёр. Если я должна быть тронута Тобой, то только если я этого захочу, и точно так, как я этого захочу.

— Да, Госпожа, — разочарованно протянул я, опустив голову.

Похоже, что она всё ещё боялась меня, и саму себя тоже, и, как мне кажется, всех мужчин вообще. Она до сих пор была не в состоянии справиться с эмоциями, которые я в ней разбудил. Это не удивительно для свободной женщины. Безусловно, такие эмоции могут ужаснуть любую свободную гореанку. Они шепчут ей о её рабстве. Она боится сказать им «Да» со всеми вытекающими, прекрасно ей известными, последствиями, но страдает и жаждет сделать это, так как понимает, что не будет цельной, пока это не произойдёт.

— Поторопись, Бринлар! — скомандовала она. — Поспеши! Собирай вещи!

— Да, Госпожа, — сказал я.

— До завтра! — крикнула она. — До завтра!

— Да, Госпожа, — улыбнулся я своим мыслям, — до завтра.