– Значит, именно этими духами пользуются высокорожденные женщины Ара, когда отправляются на песенные представления в Эн-Кара? – с любопытством переспросила светловолосая девушка.
– Да, леди, – заверил я ее, кланяясь и стараясь говорить с акцентом жителя Ара.
– Он слишком вульгарный, – сморщила она носик.
– Это счастливый запах, – продолжал уговаривать я.
– Для низкорожденных, – презрительно бросила она.
– Лаламус! – позвал я.
Мой помощник, парень мощного телосложения, но явно глупый, гладко выбритый, как и все продавцы духов, одетый в бело-желтый шелк и золотистые сандалии, поклонился и поспешил ко мне. В руках он держал поднос, уставленный флаконами.
– Я не знал, – вынужден был признать я, – что на Севере есть леди, обладающие таким тонким вкусом.
Возможно, мой акцент не смог бы ввести в заблуждение жителя Ара, но на тех, кто не часто слышал быструю, гладкую речь южан, мелодичную и экспрессивную, он производил нужное впечатление. Мой помощник, к несчастью, не мог говорить.
Глаза Хильды Надменной, дочери Торгарда из Скагнара, вспыхнули.
– Вы, южане, думаете, что на Севере живут одни лишь варвары! – резко сказала она.
– Какими же мы были глупцами, – признался я, опустив голову.
– Я могла бы зажарить вас в жире тарска, – заявила она, – или сварить в масле тарлариона!
– Сжалься над нами, великолепная леди, – застонал я, – сжалься над теми, кто никак не ожидал найти на Севере такую знающую и утонченную госпожу.
– Возможно я вас прощу, – снизошла она. – А еще какие-нибудь духи вы привезли?
Мой помощник подобострастно поднял флакон.
– Нет, – прошипел я. – Эта женщина через секунду поймет, что мы ей предлагаем.
– Дай-ка понюхать, – приказала Хильда.
– Да тут нет ничего особенного, леди, – с тоской протянул я, – хотя среди высокорожденных и самых красивых женщин Ара этот аромат пользуется большой популярностью.
– Дай понюхать, – настаивала она.
Я вытащил пробку и отвернулся, словно сгорал от стыда. Хильда поднесла флакон к носу.
– Отвратительно воняет, – проговорила она.
Я быстро закрыл флакон пробкой и сердито всунул в руки своего смущенного помощника, который поставил его на место.
Хильда сидела в большом кресле, на котором красовался знак Скагнара – нос корабля-змея. Ручки украшали головы оскалившихся слинов. Хильда холодно улыбнулась.
На ней было роскошное платье из зеленого бархата, закрытое до самой шеи и украшенное золотом.
Она взяла следующий флакон, который я для нее открыл.
– Нет, – сказала Хильда и вернула мне флакон.
В ее длинных волосах, заплетенных в косы, сверкала золотистая лента.
– Я и не представляла, – заявила она, – что в Аре такие убогие товары.
Ар, богатый людный город, самый большой на Горе, считался символом высококачественных товаров. Знак Ара, одна-единственная буква, которая стоит на его Домашнем Камне, горианское написание названия города, часто подделывается торговцами-мошенниками, которые ставят его на свои собственные товары. Этот знак совсем нетрудно подделать. Однако, несмотря ни на что, его ни разу не меняли; это часть традиции. Лично я считаю, что товары Ко-Ро-Ба столь же хороши или даже лучше, чем те, что производятся в Аре, но что верно, то верно – Ко-Ро-Ба не имеет репутации величайшего города юго-востока. Ар считается законодателем мод и хороших манер. Многие модницы предпочитают носить одежду, сшитую, «как в Аре», за которую платят значительно больше, чем стоят изделия из гораздо более доброкачественных тканей; «как в Аре» – эту фразу можно услышать довольно часто. Я ничего не имею против моды. После реставрации Марленуса из Ара в 10119 Контаста Ар, со дня основания Ара, на пиру, посвященном одержанной победе, он объявил о том, что отныне рабыни, принадлежащие государству, будут носить платья еще на два с половиной дюйма короче. Этот закон был мгновенно принят в Аре, а затем и во всех остальных городах. Следуя моде, я тоже ввел эти скандальные изменения в собственном доме; я совсем не хотел смущать своих девушек, вынуждая их носить чрезмерно длинные туники; по правде говоря, я даже переплюнул убара из Ара, заставив невольниц укоротить подолы еще на четверть дюйма. У большинства горианских рабынь великолепные ноги; с каждым днем я все больше и больше в этом убеждаюсь; интересно, сколько девушек знает, что свободные мужчины могут любоваться их ножками благодаря тому, что давным-давно, перебрав на победном пиру, Марленус из Ара решил внести изменения в одежду рабынь Ара. Еще один обычай, практикуемый далеко на Юге, ниже горианского экватора, в Тарии, например – прокалывать рабыням уши. Хотя это уже давным-давно делается на далеком Юге, на Севере эта практика не получила особого распространения до тех пор, пока не стала популярной в Аре. Во время пира Марленус, в качестве специального угощения, приготовленного для высших военачальников, показал им танцовщицу, рабыню с проколотыми ушами. В ушах у нее покачивались золотые кольца – крайняя степень унижения; ей даже не дали закончить танец. По знаку Марленуса рабыню схватили, бросили на пол, где она только что танцевала, после чего ею попользовались более ста человек. С тех пор прокалывание ушей начало быстро распространяться на Севере. Частенько хозяева и работорговцы насильно подвергают своих невольниц этой процедуре. Интересно, что протыкание носа для ношения кольца считается рабынями не таким страшным наказанием, как прокалывание ушей. Возможно, причина в том, что на далеком Юге свободные женщины народа фургонов носят в носу кольца; а может быть, дело в том, что отверстия не видно – я не знаю. Прокалывание ушей считается страшным унижением для рабыни. Любая женщина, у которой проколоты уши, рассматривается как рабыня.
– Вы оскорбляете меня, – заявила Хильда Надменная, предлагая такой жалкий товар! Неужели в великом Аре нет ничего лучше?
Если бы я действительно был торговцем из Ара, то наверняка разозлился бы. Духи, которые я ей предлагал, Ивар Раздвоенная Борода захватил на корабле из Коса. Это были настоящие духи из Ара, тончайшие и изысканные. «Кто такая, – спрашивал я себя, – эта Хильда, дочь варвара, неотесанного северного пирата, живущая в высокой деревянной крепости на берегу моря, чтобы с таким презрением рассуждать о духах из Ара?» Можно подумать, что она и в самом деле величайшая леди, а не дерзкая, хотя и соблазнительная, дочь морского разбойника.
Я лишь низко поклонился и зашуршал бело-желтыми шелками своего одеяния.
– О величайшая леди, – пролепетал я, – лучшие духи Ара слишком слабы и грубы для леди такого исключительного происхождения и вкуса.
На руках у Хильды красовалось множество колец. На шее висело четыре золотые цепочки с медальонами. Запястья украшали золотые и серебряные браслеты.
– Покажи мне остальные духи, человек с Юга, – высокомерно бросила она.
Снова и снова пытались мы ублажить дочь Торгарда из Скагнара, однако удача нам не улыбнулась. Она морщилась, строила презрительные гримасы или просто с отвращением махала руками.
Мы уже почти закончили с флаконами, стоявшими на нашем подносе.
– У нас есть еще один аромат, – заявил я, – достойный убара из Ара.
Я открыл флакончик и осторожно поднес его к ее ноздрям.
– Ну, этот еще ничего, – сказала она.
Я с трудом сдержался. Мне было хорошо известно, что эти духи были получены лучшими мастерами Ара после долгих трудов из сотен разных цветов. Они добавляли в них масло из дерева тентис; экстракт из шейных желез речного урта; вытяжки из камней длинного кита ханджера, которые образуются у него в желудке. К счастью, иногда эти камни удается находить в морской воде – они попадают туда вместе с испражнениями кита. На изготовление подобных духов уходит более года.
– Возможно, они мне подойдут, – проговорила Хильда, я видел, что она довольна.
– Они стоят всего восемь золотых стоунов, – подобострастно сказал я.
– Я возьму их, – холодно заявила Хильда, – как подарок.
– Подарок! – воскликнул я.
– Да, – сказала она. – Вы меня разозлили. Мне пришлось проявить немалое терпение. Однако я начинаю его терять!
– Сжалься над нами, достойная леди! – зарыдал я.
– А теперь оставьте меня, – заявила она. – Спуститесь вниз, скажите, чтобы вас раздели и выпороли. После чего немедленно покиньте дом Торгарда из Скагнара. И радуйтесь, что я оставила вам жизнь.
Я начал поспешно, словно был сильно напуган, собирать свои флакончики.
– Не тронь это, – сказала Хильда и рассмеялась, – я отдам их моим рабыням.
Я незаметно улыбнулся. Наглая шлюха хочет забрать у нас все наши запасы! Я нисколько не сомневался, что она не собирается отдавать духи рабыням. Хильда Надменная, дочь Торгарда из Скагнара оставит их себе.
Я попытался спрятать один флакончик, который мы ей не показывали. Однако Хильда это заметила.
– А это еще что такое? – резко спросила она.
– Ерунда, – поспешно ответил я.
– Дай-ка мне это понюхать, – потребовала она.
– Пожалуйста, не надо, великодушная леди! – молил я.
– Ты хотел утаить от меня этот флакон, не так ли? – рассмеялась она.
– О нет, великодушная леди, – рыдал я.
– Отдай, – приказала Хильда.
– А может быть, не надо, леди? – спросил я.
– Я вижу, – мрачно проговорила она, – что порки для вас будет недостаточно. Похоже, придется сварить вас в масле тарлариона!
Я жалко улыбнулся и протянул ей флакон.
Хильда рассмеялась.
Мой помощник и я встали на колени у ее ног. Я заметил, что под зеленым бархатным платьем на Хильде надеты золотистые туфли.
– Открой флакон, презренный слин, – приказала она.
«Интересно, – подумал я, – встречал ли я когда-нибудь такую злую, гордую и холодную женщину?» Я открыл флакон.
– Поднеси его к моим ноздрям, – надменно сказала Хильда, наклонившись вперед.
Я поднес флакон прямо к изящному носику. Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Открыв глаза, Хильда покачала головой.
– Что это такое? – спросила она.
– Аромат плена, – ответил я.
Я взял ее за плечо. Ивар Раздвоенная Борода быстро снял браслеты и кольца с ее рук, а затем и золотые цепочки. Держа Хильду за запястья, я заставил ее встать. Ивар сорвал золотую сеть с ее волос, и они рассыпались по плечам, покрыв ее до самой талии. Он оторвал воротник ее платья, обнажив шею.
– Кто ты такой? – прошептала Хильда.
Ивар Раздвоенная Борода защелкнул наручники из черного железа на запястьях Хильды Надменной.
– Кто ты такой? – снова прошептала она.
– Друг твоего отца, – ответил он.
Быстрым движением Ивар сорвал с себя бело-желтое шелковое одеяние. Я последовал его примеру.
И тогда Хильда поняла, что мы из Торвальдсленда.
– Нет! – закричала Хильда.
В тот же миг я зажал ей рот, а кинжал Ивара коснулся ее горла.
– Пока Торгард рыщет в море, – заявил Раздвоенная Борода, – мы рыщем в Скагнаре.
– Может быть, мне стоит подержать флакон у нее под носом? – спросил я.
Если пропитать этой жидкостью платок и прижать его к лицу женщины, то она потеряет сознание часов на пять. Первый ан она отчаянно сопротивляется, по том движения становятся вялыми и женщина затихает. Иногда эту жидкость используют тарнсмены; к ней часто прибегают работорговцы. Бывает, что для захвата женщин используются маленькие дротики, острия которых смазываются анестезирующей жидкостью; в результате женщина теряет сознание на сорок анов и приходит в себя уже среди других рабынь, обнаженной и в наручниках.
– Нет, – возразил Ивар, – для моего плана важно, чтобы она оставалась в сознании.
Я почувствовал, как зашевелились губы Хильды, прикрытые моей ладонью.
Ивар слегка прижал острие кинжала к ее горлу.
Она вздрогнула.
– Если ты повысишь голос, то мгновенно умрешь, – сказал Ивар. – Ты меня поняла?
Она кивнула. По сигналу Ивара я убрал руку, продолжая крепко держать Хильду за плечи.
– Вам не удастся провести меня мимо стражи, – прошипела она.
Раздвоенная Борода быстро осмотрел комнату и вынул из шкафа толстое оранжевое покрывало и шарф.
– Там же стоит стража, – тихонько проговорила Хильда. – Вы просто глупцы! Вам никогда не пробраться мимо них!
– А я и не собираюсь пробираться вместе с тобой мимо воинов, – спокойно ответил Ивар Раздвоенная Борода.
Она недоуменно посмотрела на него. Ивар подошел к высокому окну ее комнаты, выходящему на залив. Далеко внизу плескались темные волны.
Раздвоенная Борода выглянул наружу. Потом направился к столу, взял глиняную лампу, зажег ее и несколько раз поднял и опустил перед окном. Я подошел к нему, продолжая крепко держать Хильду. Мы вместе посмотрели вниз, в черную пустоту залива. И увидели, как на короткое время вспыхнула, а потом погасла корабельная лампа. Внизу, в лодке, нас ждал Горм с четырьмя гребцами.
– У вас даже нет веревок, чтобы спустить меня в свою лодку, – презрительно бросила она. – Быстро снимите с меня эту гадость!
Ивар Раздвоенная Борода подошел к двери и бесшумно задвинул два мощных железных засова.
Хильда взглянула на пол; там лежали кольца, браслеты и золотые цепи, которые совсем недавно висели у нее на шее. Теперь ее горло было полностью обнажено, поскольку Ивар оторвал ворот у зеленого платья.
– Вы не хотите взять мои кольца, браслеты и золотые цепочки? – удивленно спросила она.
– Нам нужна только ты, – усмехнувшись, ответил Ивар.
Я тоже не сдержал улыбки. Это было серьезное оскорбление Торгарду из Скагнара. Кольца, браслеты и цепочки останутся. Тем самым мы покажем, что нас интересует не золото, а только девушка, которую мы так дерзко похитили.
Ивар Раздвоенная Борода наклонился и заставил Хильду снять золотые туфли и алые шелковые чулки в стиле Ара.
Она стояла в платье из зеленого бархата с разорванным воротом и открытой шеей, без туфель и чулок, в наручниках, лишившаяся колец, браслетов и золотых цепочек; распущенные волосы струились по плечам.
– Ноги вы тоже собираетесь мне связать? – спросила она.
– Нет, – ответил Ивар.
– У вас нет веревки, чтобы спустить меня, – повторила она, цепляясь за последнюю надежду.
– Нет, – не стал спорить Раздвоенная Борода.
Она недоуменно взглянула на него.
– За меня дадут хороший выкуп, – заявила Хильда. Она посмотрела на свои рассыпанные на полу драгоценности. – И он будет гораздо выше, если на мне останутся все мои украшения.
– Теперь ты станешь носить совсем простые украшения, – холодно сказал Раздвоенная Борода, – накидка из белой шерсти, клеймо и ошейник.
– Ты сошел с ума! – прошипела она. – Я дочь Торгарда из Скагнара!
– Девка, – презрительно бросил Раздвоенная Борода, – я взял тебя вовсе не ради выкупа.
– Зачем же тогда вы меня похищаете? – взмолилась она.
– Неужели ты так холодна, Хильда Надменная, что не можешь догадаться сама? – усмехнулся Ивар.
– О нет! – прошептала она. – Нет! Нет!
– Тебя научат подчиняться и служить своему господину.
– Нет!
Он взял оранжевое покрывало и накинул ей на голову.
– Я прошу только об одном, – молила Хильда, – если вам удастся осуществить свой безумный замысел.
– О чем же? – равнодушно поинтересовался Ивар.
– Никогда, никогда, – просила она, – не отдавайте меня в руки Ивара Раздвоенная Борода!
– Меня зовут Ивар Раздвоенная Борода, – заявил он.
В ее глазах появился ужас.
Ивар опустил покрывало на лицо и крепко завязал его на шее шарфом.
Он не стал оглушать Хильду или затыкать ей рот: Ивар хотел, чтобы она могла звать на помощь. Конечно, ее крики будут приглушенными, так что их не услышат в крепости, – а вот Горму они помогут разыскать девушку в темноте.
Раздвоенная Борода слегка приподнял Хильду, ее платье задралось вверх, обнажив колени. Мы услышали ее сдавленный голос.
– Нет! Не надо! – рыдала она. – Я не умею плавать!
Не говоря ни слова, Раздвоенная Борода вышвырнул ее в окно, и Хильда полетела вниз, отчаянно извиваясь и крича. До черных волн было не меньше ста ярдов. Плеск волн, ударяющихся о скалы, заглушил шум падения.
Мы дали Горму время найти девушку, вытащить ее и связать лодыжки. Потом Раздвоенная Борода встал на подоконнике и нырнул вниз. После короткой паузы я последовал за ним.
Прошло совсем немного времени, и вот я уже сижу на корме лодки рядом с Раздвоенной Бородой, стуча зубами от холода. Он успел раздеться и растирал тело большим куском меха. Горм протянул мне другую шкуру, и я с благодарностью схватил ее. Вскоре мы оба переоделись в сухую одежду. Раздвоенная Борода склонился над мокрой, дрожащей пленницей. Он снял с нее на ручники, после чего завел руки Хильды за спину и снова застегнул кандалы. Ноги девушки уже связал Горм. После этого Раздвоенная Борода бросил Хильду Надменную на дно лодки лицом вниз и взялся за руль. Тело девушки вытянулось во всю длину лодки, а ее голова оказалась между сапогами Раздвоенной Бороды.
– Тихо! – приказал Ивар.
Гребцы подняли весла. Все огни на лодке оставались потушены.
Нас ждал сюрприз. К одному из причалов бесшумно, как морской змей, с двумя зажженными лампами на носу подошел «Черный слин». А мы-то предполагали, что Торгард отправился на промысел и вернется нескоро! Мы увидели, как по причалу, о чем-то переговариваясь, забегали люди с фонарями. Я поднял глаза вверх. Мне было хорошо видно окно Хильды Надменной, дочери Торгарда из Скагнара. В комнате все еще горел свет. Видимо, она поздно не спит. Перед дверью ее комнаты уснули пять рабынь, прикованные к своим постелям за лодыжки, а еще дальше стояли на посту четверо воинов, которым ужасно наскучила их однообразная работа. Хильда тихонько заскулила. Раздвоенная Борода пнул ее сапогом.
– Помалкивай, – сурово приказал он.
Она лежала на животе, ее пальцы мучительно и тщетно пытались избавиться от наручников. Промокшая, отчаявшаяся Хильда замолчала.
– Подойдем поближе, – негромко приказал Раздвоенная Борода.
Наши весла почти беззвучно опускались в воду, лодка медленно приближалась к «Черному слину».
Мы увидели, как кто-то бросил причальные канаты.
Гребцы втащили весла внутрь. Люди казались усталыми. Воины один за другим начали вешать свои щиты на борт.
На палубу перебросили сходни, и появился Торгард из Скагнара в развевающемся на ветру плаще, с рогатым шлемом на голове. Он первым сошел на пристань. Его встречали управляющий фермой и множество других людей.
Он обменялся с ними несколькими фразами, а потом зашагал по причалу к берегу.
Встречавшие остались возле корабля, да и воины не стали спускаться на причал.
Я тихонько вскрикнул.
И почувствовал, как затаили дыхание Раздвоенная Борода, Горм и гребцы.
Еще одна странная фигура сошла на причал.
Она двигалась быстро и легко, что показалось мне странным для такого огромного существа. Я услышал, как по причалу заскребли когти.
Существо зашагало вслед за Торгардом из Скагнара.
Только после этого в некотором отдалении последовали и остальные – команда корабля и встречающие. На «Черном слине» началась обычная работа.
Раздвоенная Борода с удивлением посмотрел на меня.
– Это был курия, – сказал он.
Он не ошибся. Однако этот экземпляр сильно отличался от больного, умирающего существа, которое забралось в зал Раздвоенной Бороды. Этот курия явно был совершенно здоров, к тому же его размеры заметно превышали размеры нашего незваного гостя.
– Что общего может быть у зверя и Торгарда из Скагнара? – спросил я.
– Что общего может быть у Торгарда из Скагнара и зверя? – с улыбкой ответил мне вопросом на вопрос Ивар.
– Не имею ни малейшего понятия, – сказал я.
– Да ничего это не значит, – пожал плечами Раздвоенная Борода. – Нас, во всяком случае, это не касается.
– Надеюсь, ты не ошибаешься, – заметил я.
– У меня назначена встреча со Свейном Синий Зуб, – напомнил мне Раздвоенная Борода. Он пнул Хильду сапогом под ребра, она только тихонько ойкнула. – Скоро настает время Ярмарки.
Я кивнул.
– Однако, – возразил я, – как ты можешь в ней участвовать, если до сих пор остаешься вне закона?
– Посмотрим. – Ивар усмехнулся. – А потом, если я останусь жив, мы вместе поохотимся за куриями.
– Меня интересует только один из них.
– Может быть, именно он и гостит сейчас у Торгарда из Скагнара.
– Вполне возможно, – ответил я. – Не знаю.
Я подумал, что предположение Ивара не стоит отбрасывать.
У меня не было никакого желания гоняться за всеми куриями подряд.
«А как ты узнаешь курию, которого ищешь?» – спросил меня Ивар, когда мы впервые заговорили об этом.
«Я думаю, – ответил я, – он сам меня найдет».
Тут никаких сомнений быть не могло.
Курия, которого я искал, сразу узнает меня.
Как именно это произойдет, существенного значения не имело.
В мои намерения входило открыто искать его; я предполагал, что мой враг поступит так же, и тогда мы с ним сразимся.
Он конечно же хотел выманить меня на Север. Я улыбнулся. Его план увенчался успехом.
Я посмотрел на крепость Торгарда из Скагнара. Если это тот курия, которого я ищу, мы скоро встретимся. Если же это совсем другой, то я не испытывал никакого желания вступать с ним в бой.
И все же мне было любопытно, что он может делать в крепости Торгарда из Скагнара. Насколько мне известно, курии встречаются с людьми только для того, что бы убивать их и есть.
– Нам пора, – сказал я Ивару.
– Весла, – негромко проговорил Раздвоенная Борода.
Гребцы снова начали почти беззвучно грести, и лодка скользнула в темноту.
До нас доносился лишь тихий скрежет наручников на запястьях распростертой на дне Хильды.