— Тсс! — тихим шипением привлёк моё внимание мужчина, стоявший в дверном проеме.

— Хо? — откликнулся я.

Я приблизился к нему, разглядев, что это был коротышка Ачиатэс, владелец инсулы, в которой я снимал комнатку на чердаке, и до чьих обветшалых стен мне оставалось пройти расстояние в несколько бросков камня вдоль по переулку Рабских Борделей Людмиллы.

Шёл четырнадцатый ан, самый разгар дня. Конечно, я намеревался вернуться несколько раньше, скорее даже значительно раньше, ещё до рассвета, но я вынужден был отвлечься на какое-то время по делам, да и в доме Теналиона, а точнее в одном из рабских загонов расположенном в одном из его лабиринтообразных подвалов время пролетело незаметно. Я до сих пор ощущал жар и мягкость её губ и прелестей, её готовности и страсть, и звон цепи на ней. Уверен, что она станет превосходной рабыней.

— Разве арендную плату необходимо выплачивать так рано? — удивился я.

— Зайдите сюда, не маячьте у всех на виду, — велел Ачиатэс.

Я переступил порог двери вслед за ним. Мужчина, пропустив меня внутрь, осторожно высунул на улицу голову и осмотрелся. Затем он снова вернулся внутрь, и повернулся ко мне лицом.

— Что случилось? — забеспокоился я.

— Что Вы натворили? — вместо ответа набросился он на меня.

— Да ничего, — заверил я инсуловладельца.

Я вообще взял за правило со всей возможной энергии отстаивать свою невиновность.

— Да неужели! — недоверчиво прищурился он.

— Не знаю, — честно ответил я. — Я делал сегодня довольно много вещей. Вы имеете в виду что-либо конкретное? Надеюсь, комната не повреждена?

Признаться, я испугался, что Хурта мог решить попрактиковаться со своим топором. Другой тревожащей меня возможностью было то, что парень мог обезглавить, случайно или намеренно, другого арендатора. Возможно того, кто мог оказаться столь смел, что возразил против декларирования стихов в коридорах инсулы. У Хурты была привычка, сочиняя проговаривать свои вирши в полный голос. Но это, всё же было бы на его совести, а не на моей.

— Нет, — раздражённо бросил Ачиатэс.

— Тогда в чём дело? — поинтересовался я.

— Они Вас ждут, — сообщил он мне.

Я проводил взглядом свободную женщину, которая прихрамывая, прошла мимо с мешком сулов на спине.

— Хурта и Фэйка, моя рабыня? — уточнил я, отчаянно моргая.

Было ощущение, что мне в глаза попал песок. Возможно, я не достаточно спал прошедший ночью. Точнее, если быть честным перед собой, я вообще не спал той ночью.

— Нет! — покачал головой Ачиатэс.

— Уж не думаете ли Вы о подъеме арендной платы? — поинтересовался я.

— Нет! — ответил инсуловладелец, и при этом я отметил, что в его глазах на мгновение вспыхнул алчный огонёк.

Пожалуй, зря я это сказал. Видимо, виной всему недостаток сна. Нужно быть осторожным, говоря такие вещи владельцам доходных домов. Не стоит вкладывать эти идеи в их головы. Уж лучше жаловаться, громко и часто, держа подобных товарищей в глухой обороне, так, чтобы самая мысль о подъеме арендной платы в таких условиях казалась бы им самим невероятным и возмутительным оскорблением.

— Кто тогда? — спросил я.

Краем глаза я отметил рабыню, спешившую мимо нас по улице, нижняя часть её тела была в тени, а верхняя ярко освещена солнечными лучами, от которых она отчаянно щурила глаза. Из-под её темных ниспадавших на плечи волос поблёскивало плотно сидящее на шее стальное кольцо. Вероятно, женщина торопилась выполнить какое-то поручение своего хозяина. Кошелёк с монетами был привязан к её шее. Некоторым рабыням не позволено касаться денег. Но, с другой стороны, многие идя по поручению, держат монеты во рту. Это, кстати, весьма обычно на Горе даже среди свободных людей. Карманы на гореанских одеждах вообще-то не приняты. Рабыня, как и положено, была босой. Женщина красиво двигалась. Уверен, со временем, прежняя Леди Лидия, которая осталась в одном из загонов торгового дома Теналиона, одно из его последних приобретений, будет выставлена на торги, продана, и, в конечном счете, оказавшись в том или ином городе, скорее всего не в Аре, станет точно такой же рабыней. Таким девушкам не разрешено покидать городские ворота, если только не в сопровождении свободного человека. Я вспомнил, как прежняя Леди Лидия показала мне своё клеймо. Оно был превосходно, прекрасно! Насколько довольна она была случившимся. Я улыбнулся. Рабыни бывают такими тщеславными, когда дело касается их клейм.

— Солдаты, — прошептал Ачиатэс.

— Что? — встрепенулся я, насторожившись.

Похоже, дело оказалось гораздо серьезнее, чем я предполагал.

— Солдаты, — повторил он, озираясь вокруг.

— Городская стража? — спросил я.

— Нет, — замотал головой инсуловладелец, — солдаты.

— Таурентианцы? — решил всё же уточнить я.

— Да нет же, — ответил Ачиатэс. — Именно солдаты.

— А что им от меня было нужно? — поинтересовался я.

— Понятия не имею, — пожал он плечами.

— А Вы спрашивали у них? — осведомился я.

— Да, — ответил Ачиатэс.

— И что они Вам ответили?

— Ничего, — развёл он руками. — Они только хотели знать, когда Вы вернётесь.

— А Вы что им сказали? — уточнил я.

— Сказал им правду, что я не знаю, — ответил мужчина.

— Как долго они были у Вас? — спросил я.

— О, совсем не долго, — сообщил он.

Это показалось мне интересным. Запланированные аресты обычно производят на рассвете.

— Почему Вы решили предупредить меня об этом? — полюбопытствовал я.

— Вы — мой арендатор, — пояснил он. — Вы заплатили свою арендную плату. А кроме того, я не хочу, чтобы в моей инсуле устраивали аресты. Это может плохо отразиться на моей репутации.

— Спасибо, — поблагодарил я, и вложил монету в его руку.

— В этом нет необходимости, — заверил меня Ачиатэс, но монету взял, в конце концов, он был бизнесменом.

— Вы — Тэрл из Порт-Кара? — раздался вдруг мужской голос.

— Ай-и-и! — застонал Ачиатэс.

— Да, — признал я. — Капитан.

— Могу я взять Ваш меч, пожалуйста? — спросил он.

Позади него, уже собралось пятнадцать — двадцать его товарищей. Не было и речи о том, чтобы в узком дверном проеме быстро выхватить меч, не говоря уже о том, чтобы размахивать им. Всё же я не был прикрыт арбалетами. К тому же, ни один из мужчин не держал копьё наизготовку, ни обнажал меча.

— На каком основании? — поинтересовался я.

— Вы под арестом, — объявил офицер.

Ачиатэс застонал ещё громче.

— Вы можете идти, Гражданин, — сообщал капитан Ачиатэсу, и тот, словно урт оказавшийся на открытом месте перед слином, порскнул между солдатами и рванул к своей инсуле.

— Ваш меч, пожалуйста, — потребовал капитан.

Конечно, он понимал, что мужчины не сдают своё оружие так просто.

Также, он должен был ясно понимать, что я мог выскочить из дверного проёма, и, немедленно, оказавшись на открытом пространстве освободить клинок. Интересно, не было ли именно это его намерением, поощрить меня на такое действие, чтобы тем самым обеспечить себе благовидный предлог для законного применения их собственного оружия. Хотя, нет. Врятли, решил я. Теперь, когда Ачиатэс оставил нас одних, они могли напасть на меня в любой момент, а потом заполнить свои отчеты, если это от них вообще потребуется, так, как они посчитают целесообразным. Таким образом, они рисковали бы очень немногим, если вообще чем-либо. К тому же, они позволили Ачиатэсу спокойно покинуть место действия, несмотря на то, что он предупредил меня, да ещё и получил за это мзду. Я сомневался в том, что он был в сговоре с ними. Будь это так, он, скорее просто позволил бы мне войти в вестибюль инсулы, и оказаться окружённым солдатами. На мой взгляд, и сам арест производимый офицером не был похож на стандартную процедуру. Его великодушное отношение у Ачиатэсу намекало на это. И как мне показалось, он не ожидал от меня какого-либо сопротивления.

— Пожалуйста, — снова повторил он.

Я неторопливо снял с себя ножны с вложенным в них клинком, обмотал их ремнём портупеи, вручил ему.

— Спасибо, — поблагодарил капитан.

— Мне не хотелось бы, идти связанным, — предупредил я.

— В этом нет необходимости, — сказал он.

— Что здесь происходит? — спросил Хурта, внезапно подходя к нам.

— Не вмешивайся, — приказал я Хурте.

— Как мне кажется, — заметил Хурта, перебрасывая свой топор с плеча в руку, — намечается бой до смерти.

— Кто это? — осведомился у меня капитан.

— Мой друг, — ответил я.

— Приветствую, — сказал капитан парню.

— Приветствую, — ответил Хурта.

Парень был вполне дружелюбным аларом. Он предпочитал быть в хороших отношениях с людьми, с которыми он готовился вступить в бой до смерти.

— Куда мы идем? — спросил я капитана.

— В одно место, — уклончиво ответил он, — это тайна.

— Правда? — заинтересовался Хурта.

— Да, — кивнул капитан.

По-моему Хурта, также как и я не слишком долго спал прошлой ночью.

— И что должно произойти там? — поинтересовался я. — В том тайном месте?

— Кое-кто ждёт Вас там, — ответил капитан.

— Кто именно? — спросил я.

— Благородная персона, — снова уклонился он от прямого ответа.

— Кто? — решил настоять я.

— Его превосходительство, Гней Лелиус, регент Ара, — наконец ответил он.

— Я иду с Вами, — заявил Хурта.

— Он должен прийти один, — остановил капитан моего друга.

— Позаботься о Фэйке, — попросил я Хурту.

— Только не думай, что сможешь избавиться от такого упрямого товарища как я, так легко, — усмехнулся Хурта. — Я — алар.

— Пожалуйста, Хурта, — взмолился я, — не усложняй мне жизнь.

— Я отказываюсь оставаться не у дел, — надулся парень.

— Пожалуйста, — сказал я. — Это трудно, но Ты должен попытаться понять.

— Рассмотри всё, через что мы прошли вместе, — сказал алар.

— Хурта, — взмолился я.

Я не хотел подвергать его опасности. Недолго думая я сунул в его руку те два серебряных тарска, которые получил за блондинку.

— Где Вы их взяли? — полюбопытствовал парень.

— Продал кое-что, — буркнул я.

— Это «кое-что» было симпатичным? — заинтересовался Хурта.

— Да, — кивнул я, — очень симпатичным.

— Надеюсь, это была не Фэйка? — уточнил он.

— Нет, — успокоил его я.

— Но рассматривая другую кандидатуру на ошейник, которой Вы могли бы уделить внимание, и для кого ошейник подходит, возможно, что она чем-то напоминает Фэйку? — предположил Хурта.

— Да, — признал я. — Это верно.

— Ну, тогда прощай, — сказал Хурта.

— Прощай? — несколько опешил я.

— Да, — кивнул алар.

— Может мы уже пойдем? — нетерпеливо спросил капитан.

— Идём, — раздраженно ответил я.

И я зашагал в ногу с солдатами внутри их строя. Капитан возглавлял колонну, мой меч в ножнах свисал с его плеча. Оглянувшись назад, я увидел Хурту, стоявшего на пороге инсулы Ачиатэса и радостно махавшего мне вслед. Интересно, если убить алара, в частности Хурту, будет ли это, строго по закону, считаться актом убийства, или для этого случая предусмотрена некая более целесообразная, мягкая категория, под которую это могло бы подпасть.

Чтобы отвлечься, я сосредоточился на более приятных мыслях, таких как воспоминания, о тех удовольствиях, которые мужчины могут получить от рабынь. В частности, я вспоминал, свой последний раз и прежнюю Леди Лидию, а ныне простую рабыню, как возбуждающе смотрелось её тело, раскинувшееся на соломе, в обрамлении светлых волос, и с цепью на её шее. Я вспоминал её безумные глаза, её отчаянные крики, её настойчивые поцелуи и прикосновения, её чрезвычайную беспомощность, и радость от осознания своей власти над ней.

— Шире шаг, — скомандовал капитан.

И мы зашагали быстрее.