Голая, рыжеволосая большегрудая рабыня облизывала и целовала меня, а затем, когда я того пожелал, неспособная сопротивляться самой себе, закричала полностью отдаваясь мне. Она всё ещё была изрядно покрыта грязью, а местами и синяками. Она досталась мне в качестве трофея при разграблении стойбища Жёлтых Ножей.

Оказалось, что она, войдя в мой вигвам, решила, что её жизнь со мной, белым, могла бы быть легче, чем та, что была бы с краснокожим хозяином. За это она провела ночь вне вигвама, голая, под дождём, со связанными за спиной руками, и привязанная к столбу за шею.

Теперь она лежала подо мной в грязи. Я освободил ей руки, но её шея всё ещё оставалась привязанной к столбу.

— Господин, — задыхалась она. — Господин!

— Цеспу, Мира! — позвал я, и обе вызванные рабыни рванулись ко мне.

Я указал на грудастую рыжеволоску у моих ног.

— Освободить её от столба, и затем вычистить и расчесать. Сделать так, чтобы она блестела! — приказал я.

— Слушаюсь, Господин, — ответила Мира.

— А потом отведите её Гранту в качестве подарка, — велел я. — Он догадается, что с ней делать.

— Да, Господин, — отозвались Цеспу и Мира.