Фина вскрикнула и шарахнулась назад.

Прошло уже не меньше половина ана с тех пор как мы покинули комнату. Это время запомнилось мне мельканьем проходов, коридоров, перекрёстков и решёток. Думаю, что только умение надзирателя ориентироваться здесь спасало нас от того, чтобы в той тревоге и поспешности, с какой мы перемещались, не заблудиться в том, что мне временами казалось жутким, ужасным, бездонным подземным лабиринтом.

Сначала капитан чужаков рассчитывал следуя по тёмными коридорам, погашенные лампы в которых указывали на то, что здесь прошёл сбежавший заключённый, настичь его, однако вскоре мы дошли до перекрёстка, за которым все проходы были освещены смутно мерцавшими лампами развешенными по стенам. Таким образом, преследователи лишились того единственного признака, который до сих пор позволял им держать направление.

Хозяин подземелий устремился вперёд, пройдя в каком-то локте от дрожавшей от страха Фины.

— Поднимите факел, — велел надзиратель и, присев, перевернул тело раскинувшееся на полу коридора.

— Это — Эммерих, — узнал кто-то.

На горле трупа были заметны грубые отметины, а кадык был просто раздавлен.

— Задушен цепью, — заключил лейтенант.

Впрочем, я не думаю, что у кого-то были какие-то сомнения относительно того, что именно оставило эти страшные следы на горле убитого.

— Мертв уже несколько анов, — заметил офицер Трева.

Мужчины начали встревожено озираться вокруг.

— Куда он мог пойти? — спросил кто-то из них.

— Он может быть где-то здесь, — сказал другой.

— Думаю, что он уже должен был ослабнуть, — предположил третий. — Он уже давно ничего не ел.

— Когда его кормили последний раз? — спросил лидер чужаков.

— Вчера вечером, — ответил хозяин подземелий.

— Тогда, к настоящему моменту его рефлексы должны замедлиться, движения стать неуверенными, а скоро он должен ослабеть ещё больше, если он уже не ослаб, — задумчиво проговорил капитан ассассинов.

— Если только он за прошедшее время не нашёл чего-нибудь, что можно съесть, — разбил его доводы Тарск.

— Что здесь можно найти съедобного? — удивился предводитель убийц.

Надзиратель, не говоря ни слова в ответ, просто разорвал черную тунику на спине убитого.

— Ааргх, — вырвался у одного из мужчин возглас отвращения.

— Крестьяне — просто животные, — выругался другой.

Понятно, что в этих подземельях у беглеца не будет недостатка в воде, особенно на самых нижних горизонтах.

— Возвращаемся в штаб, — принял решение капитан чужаков.

— А куда пропали часовые? — напомнил лейтенант.

— Может пора подумать о слине, Капитан, — попытался убедить своего командира один из ассассинов.

Гито попытался прижаться к предводителю отряда, с ужасом озираясь по сторонам, однако тот в раздражении просто отпихнул его от себя. Гито отступил, но он старался держаться как можно ближе, настолько, что протянув руку, он мог бы уцепиться за его рукав.

Через несколько минут мы снова были в их штабе. К своему удивления мы увидели там обоих часовых, лежавших у одной из стен.

— Бездельники! — воскликнул лейтенант. — Они проспали тревогу!

— Убить их, — приказал капитан ассассинов своим людям.

— Похоже, в этом нет необходимости, — заметил капитан Трева. — Им обоим уже перерезали глотки.

— Но они же стояли на часах, — поражённо сказал лейтенант.

По-видимому, их не заметили в начале тревоги, когда все были спросонья, разбуженные внезапным криком Гито. Потом на них не обратили внимания, когда в спешке выбежали в коридор в надежде догнать узника. Должно быть, он снял обоих часовых раньше, а потом уложил к этой стене, придав позы, словно они спали. Если бы кто-то проснулся, то увидев их лежащими таким образом, он однозначно принял бы их за спящих, конечно, если бы не обратил внимание на то, что они не дышат.

— Он действительно был здесь, — сказал кто-то из них.

Похоже, многие до сего момента ещё подозревали, что тревога была ложной, ставшей результатом страха Гита, пробудившегося от некого приснившегося ему кошмара.

— Как вышло, что он может приходить и уходить, когда ему захочется? — удивлённо спросил один из мужчин в чёрных туниках.

— Такое впечатление, что это дикарь из прерий, — заметил другой.

— Он — дикий зверь, — заявил лидер незнакомцев. — Он действует с хитростью зверя, с коварством животного, с дикостью хищника.

Один из его людей пробормотал о своём согласии с этим выводом.

— Он — не человек, — продолжил размышлять он. — Мы охотимся на что-то, что человеком более не является.

— Капитан, — окликнул его лейтенант.

— Да, — встрепенулся тот.

— У Эммериха с собой были арбалет и болты. Рядом с телом их не нашли.

— Знаю, — раздраженно буркнул его командир.

— Думаю, что теперь можно принять, — продолжил лейтенант, — что заключённый владеет или имеет доступ к метательному оружию.

— Полагаю, что будет разумно исходить именно из этой вероятности, — признал капитан незнакомцев.

Его подчинённые обменялись тревожными взглядами. Гито заскулил. С учётом двух убитых охранников и того мужчины, которого нашли задушенным в коридоре, у капитана осталось только семь человек, не считая его самого, его лейтенанта и Гито.

— Он — не человек, — повторил он снова. — Он — зверь, безумный и опасный.

— Тогда давайте будем охотиться на него, как на зверя, — предложил лейтенант.

— Значит, Ты изменил своё отношение к этому вопросу? — осведомился вожак чёрных.

— Да, Капитан.

— У вас имеется в наличии два слина? — уточнил капитан у хозяина подземелий.

— Да, — кивнул тот.

— Охотники?

— Да, — подтвердил Тарск.

— Эти звери одинаково проворные и агрессивные? — продолжил допрос лидер ассассинов.

— Да, — заверил его надзиратель.

Значит, было маловероятно, что один сможет далеко обогнать другого. Получалось, что у беглеца было время только для одного выстрела из арбалета.

— Тогда утром приведите их сюда, приготовленных к охоте, — потребовал капитан чужаков.

— Как пожелаете, — кивнул хозяин подземелий.

— Выставить двойную охрану, четыре бойца в двух парах, — приказал командир отряда своему заместителю.

— Да, Капитан, — отозвался лейтенант.

— Похоже, что он действительно заходил сюда, — сказал кто-то из убийц, обращаясь к Гито.

— Да, — закивал головой Гито, озираясь вокруг себя. — Да!

— Хотелось бы знать, зачем он приходил сюда, — проворчал другой боец.

— Он приходил, чтобы попрощаться со мной, — сообщил ему Гито.

— Почему? — не понял мужчина.

— Я — его друг, — объяснил ему Гито.

— А, понятно, — протянул тот.

— Закрепите рабынь, — бросил предводитель чёрных туник.

— Рабыни, приготовьтесь быть прикованными, — передал нам его приказ один из рядовых бойцов.

Мы, точнее те шесть из нас, кого освободили ранее для сопровождения мужчин, не мешкая, поспешили к стене и встали на колени вплотную лицом к ней, выстроившись в одну линию с остальными и в том же порядке, в каком мы были до тревоги. Я почувствовала, что мои связанные запястья потянули вверх и осмотрели. Они по-прежнему оставались надёжно связанными. Ещё через мгновение на моей щиколотке защёлкнулся ножной браслет. Я снова была прикована к стене. Закончив с нами мужчины отошли, и мы, предоставленные сами себе, устроились кто как мог, кто-то лёг, кто-то сел привалившись спиной к стене. Мы все были очень напуганы.

— Слины прикончат его уже утром, — проворчал один из убийц.

— Это точно, — поддержал его другой.

Я посмотрела на Гито, снова занявшего своё место в противоположном от меня углу комнаты. Признаться, я сомневалась, что он сможет уснуть. Впрочем, я не думала, что теперь у меня у самой получится поспать. Но, уже через несколько минут, несмотря на мой страх, затёкшие руки, твёрдость камня, я провалилась в сон.