— А-а-а, о-о-о, у-у-у! — послышалось издалека. Вой приближался.
И вот мимо бабушки и папы-дельфина, вспенивая воду, с диким рёвом пронеслось незнакомое существо. Оба дельфина тотчас легли на бок и притворились мёртвыми. Но бабушка всё-таки приоткрыла один глаз — ведь она очень любопытна! — и увидела мчащийся мимо твёрдый предмет.
— Святой океан! — воскликнула она. — Это же подводная бомба. У людей опять война!
Услыхав бабушкин голос, бомба остановилась и издала сигнал бедствия дельфинов — два коротких свиста.
Отец подплыл поближе, обнюхал «бомбу» языком — да-да, дельфины дышат затылком, а обнюхивают языком, это очень удобно — и сказал:
— Послушай, да ведь это же…
— Спасите! — закричала бомба. — Он меня съест! — Голос показался знакомым, хотя он и звучал, как из бочки.
— Это же Лирри-Ли!
Тут появился и Торро-То:
— Помогите! Помогите ей поскорее!
Почему же Лирри-Ли стала вдруг похожа на бомбу? — спросите вы. Что случилось?
А случилось вот что. Пока бабушка и отец говорили о человеке, дельфинята плавали по океану. И среди водорослей нашли странный предмет — продолговатый, гладкий, пустой. Торро-То захотел увидеть, что там внутри, но его голова не пролезла в сосуд. Головка Лирри-Ли прошла через горлышко, но вытащить её не удалось. И дельфиньей девочке показалось, что она попала в пасть страшного зверя. Она закричала и помчалась с сосудом, надетым на голову, по океану. Хорошо, что на её пути оказались бабушка и папа. Папа схватил дочку за хвост, бабушка ластами прижала к себе сосуд, и они стали тянуть каждый в свою сторону.
— Не разорвите её пополам! — волновался Торро-То.
Наконец-то голова Лирри-Ли освободилась. Бабушка погладила эту глупую голову плавником:
— Ну скажи, чего тебе там было надо?
— Мы хотели поглядеть, что внутри… — начал Торро-То, но Лирри-Ли перебила его:
— Моя голова влезла, а твоя нет! Моя влезла, а твоя нет!
— Хватит! — рассердился отец. — Марш в скалистый угол и плавайте там, пока я не позову вас.
— Папа, за что?! — начал было Торро-То.
Но отец был твёрд.
— Там и подумаете, за что.
И дельфинята поплыли в расщелину скалы, круто уходившую в морскую пучину. Туда не попадал свет, там не было растений — это был холодный и неприятный угол, куда отправляли дельфиньих малышей в наказание.