Да, вы уже тоже заметили: рассказчики потихоньку кончаются. Все взоры обращены в сторону спящего пьяницы, что храпит себе на носу. Вслух никто ни о чем не договаривался, поэтому я затрудняюсь сказать, чья нога въехала ему в ребра. Спящий вздрагивает во сне и приоткрывает один глаз.

Все хором: Расскажи нам историю, мы хотим историю, давай рассказывай нам чего-нибудь…

Спящий то ли рычит, то ли стонет. Мир сновидений никак его не отпускает: он по-прежнему погружен в эти мягкие воды самозабвения.

Спящий пьяница: Не знаю я никаких историй.

– Ну уж нет, не отлынивай, – распекает его монашка. – Мы все нашли, чего рассказать, чтобы скоротать время. Теперь твоя очередь.

Спящий пьяница: Мы все?

Раскаявшийся пропойца(то ли радостно, то ли подавленно, непонятно): Так он даже не слушал.

Глаз спящего пьяницы закрывается, как будто улитка выглянула на миг из домика и снова втянула рожки. Пьяная баба раскрывает ему веки пальцами. Спящий закатывает глаза, зрачки ищут спасения в глубине глазниц.

Пьяная баба: Нам нужно что-нибудь, чтобы взбодриться.

Певцы-горлопаны: Песня.

Монашка: Псалом.

Но спящий (пьяная баба по-прежнему не дает ему слепить веки, и ее проспиртованное дыхание обжигает ему глаза) и вправду не знает никаких историй. То есть вообще никаких. Все остальные, похоже, близки к отчаянию.

Спящий пьяница: Хотя нет, может быть, кое-что я и смогу рассказать! Только ты убери руки! (Моргая и заливаясь слезами.) Мне часто снится один и тот же сон. Он такой… очень неспешный. Может быть, если начать его пересказывать, так и сказать будет нечего. (Он зевает, пуская слюну.) Вам наверняка будет скучно.

Все хором: Нетнебудетдавайрассказывайскорее.

Спящий пьяница: Это просто как бы картинки у меня в голове. Никакого сюжета и действия. И смысла тоже никакого, насколько я понимаю. Скорее всего вы уснете где-то на середине. (Сладко зевает.) То есть будем надеяться.