Я впервые ощутил, что такое Дзэн, в 1962 году, в Торренсе, штат Калифорния. Я был молодым обладателем черного пояса и только что открыл школу боевых искусств, которая стала одной из первых в окрестностях Лос-Анджелеса. Школа занимала здание, стоявшее прямо на углу двух главных улиц города, в котором раньше был магазин. Проезжающие мимо водители приостанавливались, чтобы заглянуть в большие окна, и люди иногда специально проходили по этим улицам, чтобы посмотреть на нас во время занятий — классы каратэ были в те времена чем-то необычным. Время от времени к нам заходил монах в шафрановой буддистской накидке. Я видел, как он входит в зал, осознавал его тихое присутствие, пока он наблюдал за тем, как я наставляю своих учеников, но, когда я поднимал глаза, он уже исчезал.

Однажды к концу занятия я поспешил к нему, чтобы успеть поговорить, пока он не ушел. Я узнал, что он живет при храме Йогананды в деловой части Лос-Анджелеса и является мастером боевых искусств. Тот факт, что мы оба занимались боевыми искусствами, сблизил нас, и он охотно согласился поделиться со мной своими обширными знаниями о боевых искусствах. В разговоре он несколько раз упомянул слово Ки, описал его значение как внутреннюю силу и сказал, что это понятие связано с Дзэном.

Дзэн: В наши дни это короткое слово превратилось в расхожее выражение, которое применяется ко всему: от обучения работы с Internet до продвижения в деловом мире. Оно настолько отдалились от своего первоисточника, что его значение стало — во всяком случае, для огромного числа людей — предметом личных догадок. Я сомневаюсь, что это слово произносили бы так часто, если бы люди использовали его полную форму: Дзэн-буддизм. Монах говорил именно о нем.

Хотя я получил свой черный пояс во время службы в военно-воздушных силах в Корее, я ничего не знал о Дзэн. Мой учитель-кореец редко упоминал о нем; во всяком случае, я не помню подобных разговоров, потому что он плохо говорил по-английски и, хотя вполне мог выразить свою мысль, когда это было необходимо, предпочитал ограничиваться набором громких команд.

Хотя мне уже доводилось слышать о Ки, но это понятие казалось мне неясным и загадочным, почти волшебным. А теперь рядом со мной сидел монах, который говорил о Ки так, словно оно было чем-то близким нам.

Мне захотелось побольше узнать о Дзэн и Ки, и я задал монаху несколько вопросов. Он сказал: — Давай выйдем на мат.

Все мои ученики уже разошлись, так что я запер входную дверь и встал перед ним на мат.

— Опустись на колени, закрой глаза, — сказал он, — и сконцентрируйся на третьем глазе, который расположен между и чуть выше глаз. Сфокусируй на нем свое внимание и сосредоточься.

Я встал на колени, закрыл глаза и уставился в черноту перед глазами. Скоро я увидел темное пятно размером с десятицентовик, которое, как мне показалось, начало светлеть.

Пока я стоял на коленях, монах рассказывал мне о Ки. Из его слов я понял только то, что Ки представляет собой нечто вроде всеобщей силы, окружающей нас со всех сторон, и что некоторые люди способны использовать ее.

Он рассказал мне о подвигах многих монахов и воинов четырнадцатого-пятнадцатого столетий, и эти истории были связаны с применением могущества Ки. В одной из них рассказывалось о самурае, столкнувшемся в роще со стаей волков; он просто продолжил идти вперед, и его самообладание было таким непоколебимым, он был настолько самоосознающим, но внутренне готовым к схватке, что звери застыли на месте и он благополучно прошел прямо между ними.

Другая история была посвящена человеку, который поджидал свои жертвы в засаде, а затем внезапно появлялся перед ними. Один лишь его взгляд устрашал их настолько, что они становились неподвижными.

Пока монах рассказывал эти истории, темное пятно стало ярким, как солнце.

Наконец он позволил мне открыть глаза, и, сделав это, я ощутил нечто, похожее на пробуждение от сна: оказалось, что я провел на коленях четыре часа. Попытавшись подняться, я испытал мучительную боль: кровообращение в ногах почти прекратилось. Монах разминал мне ноги, пока они вновь не порозовели от притока крови, а затем попрощался со мной.

После этого случая я несколько раз посетил храм Йогананды в Лос-Анджелесе. Монах пытался обратить меня в их братство, но моя христианская вера была слишком сильна.

Однако именно этот случай впервые позволил мне осознать, что в боевых искусствах заключено нечто большее, чем просто физические упражнения; он изменил всю мою дальнейшую жизнь.

Я говорил об этом монахе и о «третьем глазе» со многими людьми и не могу сказать, что когда-либо получил удовлетворительное объяснение. Но это была моя первая встреча с Дзэн, и, несмотря на всю ее странность, она возбудила во мне любопытство.

Все это произошло больше тридцати лет назад, и с течением времени мое понимание этой обратной стороны боевых искусств значительно возросло. В конечном счете, идея третьего глаза действительно помогает в постижении Дзэн, ибо Дзэн есть иной способ видения, — можно даже сказать, способ видения с закрытыми глазами.

Эта книга посвящена тому, что я увидел и постиг глазами Дзэн. Она повествует о моей жизни и жизнях тех людей, с которыми я знаком; о реальном жизненном опыте, который тем или иным образом связан с Дзэн или вызывает особые чувства, когда рассматривается в понятиях Дзэн.

Многие истории, которые будут в ней рассказаны, взяты из моей повседневной практики боевых искусств, поскольку эти искусства и Дзэн очень тесно взаимосвязаны. Я вошел в Дзэн вратами боевых искусств, у которых стоял монах в шафрановой накидке, хотя занятия боевыми искусствами вовсе не являются единственным способом постижения Дзэн.

Некоторые люди приходят к Дзэн внезапно; в конце концов. Дзэн в его чистой форме обычно понимается не просто как «просветление», но как «внезапное просветление», нечто, подобное пробуждению от глубокого сна или от продолжительной «рассеянности», то есть означает пробуждение от поверхностной путаницы в восприятии этого мира. Захватывающие притчи об адептах (мастерах) Дзэн, достигших такого внезапного просветления, говорят очень многое не только о самом Дзэн, но и том, что он означает сегодня, как он согласуется с нашим современным миром.

И Дзэн действительно превосходно вписывается в наш мир. Люди достигают просветления в кузове грузовика, забитого автомобильными запчастями, во время бритья или когда вынимают газету из почтового ящика.

Просветление реально и всегда находится в пределах досягаемости; в любое мгновение мы можем очнуться от нашего текущего восприятия окружающего мира к совершенно иному взгляд на него. При таком просветлении не происходит никаких перемен, кроме изменения нашей точки зрения, но она изменяется навсегда.

Я не знаю, на что похоже полное просветление, но я испытывал его проблески, и именно эти проблески просветления я представляю в этой книге. Это различные точки зрения на то, что в действительности происходит в жизни, попытки окончательного согласования значений успеха и счастья, позволяющие заметить их, когда они приходят к нам.

Надеюсь, что чтение этой книги обогатит ваше понимание Дзэн и того, как дзэн-ское мышление может помочь вам улучшить свою жизнь, принять и полнокровно пережить свои первые шаги к расширенному осознанию. Со всей своей долголетней силой и мудростью, со всем своим опытом и глубочайшим состраданием. Дзэн желает, чтобы вы нашли себя. Дзэн деятельно стремится к тому, чтобы вы достигли счастья и удовлетворенности своей жизнью.

Просветление есть конечная цель, это будущее, но даже само принятие решения сделать верный шаг, одно лишь обращение лица в правильном направлении может оказать мощнейшее воздействие на день сегодняшний, на то, как вы проживаете каждый миг своей жизни, начиная с этого момента.

Не может быть сомнений в том, что Дзэн можно применять при любом образе жизни — каждый человек в любых обстоятельствах может войти в Дзэн, — и я убежден, что это использование обязательно пойдет на пользу, ибо Дзэн начинается именно на человеческом уровне — с того, что люди думают о себе и о других, — и заканчивается тем же.

Все начинается с простого решения позволить Дзэн помочь вам, позволить ему сделать то, для чего он предназначен. И это совсем не сложно. Единственным требованием являетесь вы сами: вы сами есть все, что необходимо, чтобы начать.

Важным является подход к Дзэн с полностью открытым разумом — и, с традиционной ироничностью Дзэн, я мог бы добавить, что одной из задач Дзэн является раскрытие вашего разума.

Таков Дзэн: идеи приходят к вам и разворачиваются сами собой. Чтобы очертить смысл этого аспекта Дзэн, я включил в книгу несколько своих любимых историй и афоризмов, многие из которых очень древние, но некоторые являются современными переработками старых легенд. Хотя многие из этих фрагментов мудрости Дзэн могут рассказать кое-что о нашей жизни, их цель заключается не в том, чтобы преподать урок — по крайней мере, не в нашем, западном смысле. На самом деле, очень важно осознавать, что на вопросы Дзэн нельзя дать правильный или неправильный ответ. Все эти рассказы и изречения нацелены на то, чтобы привести в движение разум, помочь использовать разум, точно так же, как физические упражнения заставляют нас двигаться и использовать свое тело.

Если вы будете придерживаться Дзэн достаточно долго, пытаясь разрешить вопросы, не имеющие «верного» ответа, вы обнаружите, что ваш разум способен двигаться в новых направлениях, и постепенно ощутите в себе новые силы, с помощью которых сможете расширить свои умственные горизонты.

Я очень ценю один важный аспект Дзэн — он учит нас тому, что мы не одни. В глубине души каждый из нас стремится к одному и тому же, независимо от того, называет он это «просветлением», «счастьем» или «любовью».

Слишком много людей потратили всю свою жизнь на ожидание того, что это нечто само придет к ним, — но это не путь Дзэн. Дзэн всегда пребывает на стороне действия, он основан на совершении всего, что необходимо и правильно, поэтому его последователи живут настоящей жизнью. И потому в рамках Дзэн все мы обладаем определенным родством друг с другом.

Когда я писал эту книгу, мне пришлось оглянуться на всю свою жизнь. Я пришел к осознанию того, что, хотя многие поступки, позволившие мне прийти к настоящему мгновению, кажутся мне сейчас неизбежными, даже очевидными, истина все же заключается в том, что каждый шаг всегда может быть сделан в нескольких разных направлениях. Иногда это выглядело так, словно стрелка моего компаса начинала беспорядочно вертеться и мне необходимо было каким-то образом определить свой собственный север.

В этой книге я пытаюсь показать тот путь, каким пришел к Дзэн, и то, как я применял его, двигаясь по жизни, хотя я ни в коем случае не заставляю вас следовать за мной и выбирать тот же самый маршрут или же воспринимать Дзэн именно так, как отношусь к нему я. Скорее я предлагаю вам следовать вместе с Дзэн по своему собственному пути — и начать этот путь прямо сейчас.

Я современный человек и я не мастер Дзэн, но я представляю вам эту книгу, будучи убежденным в том, что она поможет другим людям применять Дзэн или, по крайней мере, мудрость, скрытую в Дзэн, к реальным жизненным ситуациям. Разумеется, любое подобное применение будет тонким и существенно зависящим от конкретного случая.

Книги о Дзэн часто считаются бесполезными; согласно распространенным рассуждениям, Дзэн невозможно постичь со стороны, с точки зрения наблюдателя, независимо от того, насколько устремленным к пониманию будет такой наблюдатель.

Вероятно, я мог бы согласиться с этим, но только в принципе. Когда люди Запада сталкиваются с реальными примерами Дзэн, они нередко отшатываются от него в замешательстве или даже с разочарованием.

Практикой Дзэн может стать чайная церемония, равно как и составление букетов, каллиграфия или стрельба из лука. Что же видит внешний наблюдатель? Мастер чайной церемонии, кажется, никогда не доберется до момента разливания чая; составитель букетов прилагает больше усилий к развязыванию пучков цветов, чем к самому их расположению; каллиграф вкладывает большую часть своей энергии в приготовление разнообразных кистей; лучник, хотя и совершает со своим луком изящные движения, выглядит совершенно необеспокоенным такими мелочами, как наведение на цель, — судя по всему, его совершенно не волнует, попадет ли он в мишень.

Но он все же поражает ее, точно так же, как каллиграф в конце концов создает прекрасную и гармоничную страницу. Умение увидеть в каждом таком искусстве, как и в боевых искусствах, церемонию означает начало понимания. Перейти к видению за внешним ритуалом практики и самоотверженности, уважения и дисциплины, из которых слагается искусство, означает достичь еще более глубокого проникновения.

Меткий выстрел из лука и быстрый мазок кисти каллиграфа могут показаться никак не связанными с нашей повседневной жизнью, но тот же Дзэн, который придает внутреннюю энергию этим движениям, Дзэн, который делает их возможными, может использоваться повсюду и каждым, кто желает развить тайную силу внутри, силу, которой все мы обладаем.