Тюрьма называется Поршень, потому что ее видно из центра Новой Примы, и она выглядит как гротескный черный цилиндр, что вступает в противоречие с остальными зданиями.

Охранники ведут меня внутрь, мимо заключенных в тюремном корпусе А. Их по двое в маленькой камере с двухъярусными кроватями, туалетом и раковиной, таких этажей восемь. Это не сильно отличается от любой тюрьмы, которую я представляла или видела по телевизору.

Но тот факт, что я здесь, в наручниках, буду помещена в камеру, делает мою кожу холодной и липкой.

Несколько заключенных кричат мне, когда мы проходим, некоторые еще свистят, но это не имеет значения. Я не буду размещена в общей тюремной камере. Я буду в одиночной, где они держат худших заключенных, тех, которые представляют опасность для окружающих, и тех, о которые они хотят забыть.

Мы идем на один лестничный пролет и поворачиваем за угол. Мы идем по длинному коридору к тюремному корпусу S, одиночным камерам, и мои плечи немного расслабляются. Каждая маленькая вещь, которая идет по плану, означает что у меня больше шансов выбраться отсюда.

По словам Барклая, карцер мал. Там шестнадцать камер, по восемь на каждой стороне, с низкими потолками и толстыми черными стенами. Там нет решеток потому что нет окон.

Когда мы переходим в тюремный корпус S, я вижу, что Барклай прав.

Я также вижу, что мы не одни.