Вечером в понедельник, после того, как Джон и медсестры ушли, Анна сидела у себя в кабинете и читала истории болезней. Когда зазвонил телефон, она удивилась. Кто в такое время может звонить на ее личный номер?
Оказалось, звонит Элли.
— Я звонила тебе домой, но Джейсон сказал, что ты еще на работе. Слушай, у меня хорошая новость! У нашего священника есть пожилой кузен с женой; они ищут прислугу с проживанием; над их гаражом есть целая квартира. Я позвонила им, и…
Пожилая пара хотела нанять Хуаниту прямо сейчас, основываясь на рекомендациях Анны. Кузина священника недавно сломала бедро, и ей с мужем срочно требовалась домработница.
— Я уже обо всем рассказала Джейсону, — добавила Элли. — Знаешь, он очень славный. Мы с ним мило поболтали. Держись за него!
— Позволь мне самой решать. — Анна тут же пожалела о резкости своего тона. — Элли, я очень благодарна тебе за Хуаниту.
— Всегда рада помочь.
К тому времени, как Анна приехала домой, Джейсон уже сообщил Хуаните о предложении и позвонил ее новым хозяевам, чтобы договориться о том, что она переедет к ним вечером в среду.
— Я сам предложил отвезти ее.
— Лучше взять мою машину. — Анна поставила сумочку на стол в прихожей. — У меня багажник больше.
— Отлично! — Во взгляде Джейсона, когда он смотрел на нее, светилась нежность. — Анна, я не ожидал, что ты поможешь Хуаните. Мы с Розой постоянно беседуем с жителями нашего квартала, пытаясь что-то для нее найти. А ты… поступила благородно.
— То, что я живу в красивом доме, еще не значит, что я не забочусь о других!
— Я так никогда и не считал.
— Неужели? — Впервые с субботнего вечера она посмотрела ему прямо в глаза. — Скажи правду, Джейсон. Когда ты задумал новую книгу, когда поступил ко мне на работу, разве ты не думал, что я и все мои соседи — бесчувственные эгоисты?
Он хотел возразить, но вспомнил, о чем думал в первый день, когда представлял себе доктора Элдриджа мужчиной, который целыми днями зарабатывает деньги и волочится за женщинами.
— Если честно, Анна, то у меня были свои предубеждения.
— Вот и хорошо. — Его слова словно выпустили из нее воздух, и ей расхотелось злиться. Но она не собиралась подпускать его слишком близко. — Счет один — ноль в пользу жителей города Ирвайн.
— Анна, не мне упрекать тебя в том, что у тебя сложилось неверное представление обо мне. — Он не собирался упускать удобный случай. — Я знаю, что повел себя с тобой неправильно.
Она подняла руку в знак предостережения.
— Джейсон, я не желаю ни о чем говорить. У меня был трудный день, и я не в том настроении, чтобы спорить.
Джейсон сделал глубокий вдох, пытаясь удержаться от продолжения. Удастся ли ему найти нужные слова, способные раскрыть Анне глаза? Как заставить ее признать, что они с ней созданы друг для друга?
До приезда родственников осталось несколько дней; но давить на нее — значит подливать масла в огонь.
— Хорошо. Иди, отдыхай, а я приготовлю тебе сухарики и молоко.
Ему показалось, он воочию увидел, как тяжесть свалилась с ее плеч.
— Спасибо, Джейсон.
«Но я не сдамся». Он смотрел, как она поднимается по лестнице, и лишь потом ушел на кухню. Пока придется оставить все как есть.
Во вторник Анна снова работала допоздна — Джейсон понимал, что она нарочно задерживается. И до среды возможности поговорить не было. В среду он приготовил одно из своих коронных блюд — отбивные из ягненка.
До самого десерта — яблочного пирога — Анна хранила молчание. Наконец она сказала:
— Кстати, я подумала, что у Хуаниты нет ни мебели, ни кухонной утвари; я позвонила кое-кому из знакомых. Многие мои друзья с радостью поделятся лишними вещами.
— Возьми еще взбитых сливок. — Джейсон протянул ей миску. Она щедро украсила свой кусок пирога пышной белой массой.
— Мой партнер одолжил ей для переезда свой пикап — кстати, я приехала домой на нем. Можешь сегодня заехать за Хуанитой и детьми, а я съезжу к соседям за мебелью и посудой.
Джейсону нужно было решать быстрее. Важно вовремя устроить Хуаниту, но не хочется быть вдали от Анны. До приезда родственников осталось всего полтора дня.
— Ты не сможешь сама таскать мебель, — произнес он беспечно. — Погоди минуту. — Не дав ей ничего возразить, он выбежал из задней двери, перескочил через изгородь и вступил в переговоры с Розой. Та охотно согласилась отвезти Хуаниту и ее детей на новое место в машине Джейсона.
Вернувшись, он сообщил Анне новость.
— Теперь я свободен и могу выполнять тяжелые работы.
Она молча смотрела на него. Потом пожала плечами:
— Ладно.
Пообедав, они выехали из дома на пикапе. Анна вела машину. Джейсон исподтишка наблюдал за ней в свете угасающего дня. У нее был усталый вид, и он почувствовал себя виноватым. Если бы не он, Анна не стала бы подолгу засиживаться на работе.
Если бы у него был еще хотя бы месяц! Им обоим нужно время, чтобы остыть и вместе провести время — например, еще раз съездить на пляж. Он даже не возражал бы против еще одного свидания, когда он мог бы подразнить очередного ухажера.
Владелец первого особняка, куда они приехали, вынес на дорожку холодильник и коробку с посудой. Джейсон нагнулся за камерой.
— Собираешься снимать? — Анна нахмурилась. — Не уверена, что…
— Послушай… — Он закинул сумку с камерой на плечо и обошел кругом, чтобы помочь ей выйти из машины. — Очевидно, у меня было предвзятое мнение о богатых обитателях Ирвайна. Я хочу показать, что они могут быть щедры и благородны.
Она медленно кивнула:
— Да, пожалуй.
За несколько часов они погрузили в пикап раскладной диван, надувной матрац, множество кастрюль и сковородок, полотенца, скатерти и даже несколько репродукций с картин Ван Гога в рамках.
— Они рады были помочь. — Анна уступила Джейсону водительское место, а сама сонно свернулась калачиком рядом. Волосы у нее упали на щеку, и она стала очень похожа на маленькую девочку. — Джейсон, люди не становятся жадинами после того, как обзаводятся семьями и покупают дома.
— Я так не думал… Почти не думал. — Меньше всего ему сейчас хотелось спорить, особенно когда она так мягка и податлива. — По-моему, проблема заключается в самой системе. За таких женщин, как Хуанита, некому заступиться, а работа нужна им так сильно, что они готовы на все.
— Значит, ты не собираешься нападать на хозяев?
— Значит, нет. — Мысленно он признал: вначале он именно так и собирался поступить, но понял, что все обстоит несколько по-другому. — Конечно, некоторые плохо обращаются с домашней прислугой. Но в основном испаноязычные иммигранты в нашей стране являются жертвами экономики.
Джейсон начал рассказывать о своих планах, съездить в Мексику и навестить родителей Хуаниты, но они с Анной уже приехали. Родственники священника жили в Коста-Меса, городке рядом с Ирвайном, в красивом бунгало.
Двое детишек выбежали из дома впереди их матери.
— Джейсон! Джейсон!
Хуанита, улыбаясь, подошла следом.
— Как много вещей! Они все для нас?
— Можете поблагодарить Анну и ее знакомых. — Джейсон начал выгружать вещи. — Куда это все нести?
Еще час ушел, чтобы отнести мебель и посуду наверх, в квартиру над гаражом. Потом Джейсон и Анна заглянули к новым хозяевам Хуаниты.
Наблюдая за двумя счастливыми стариками, Анна почувствовала укол ревности. Даже на снимке будет ясно видно: долгие годы совместной жизни не ослабили их чувств.
Неожиданно для себя Анне захотелось, чтобы книга Джейсона поскорее увидела свет.
Помахав на прощание, Анна снова ощутила, как у нее защемило сердце. Вот чего она хотела бы сама — старомодный брак, старомодный уютный дом. Но для всего, что она хочет, нужен старомодный муж, а не фотограф, который разъезжает по всему миру и выискивает скандальные темы для своих книг!
Джейсон въехал на холм и, вырулив на Прибрежное шоссе, повел машину в сторону Ирвайна. Вдруг он заговорил словно бы сам с собой:
— Что касается проблемы сухариков, то к ним существует два подхода…
— Что?
— Одни полагают, что сухарики — это высушенный хлеб и, следовательно, полезны для здоровья и даже целомудренны.
— Целомудренные сухарики? — Она не понимала, куда он клонит, но от усталости голова была тяжелой, и думать не хотелось.
— Другие, наоборот, считают, что сухарики — это замаскированное печенье и единственным их достоинством является то, что их обычно подают к молоку.
— У тебя что, кончились сухарики? — спросила она. — К чему ты клонишь?
— Просто пытаюсь выяснить твою точку зрения. — Джейсон обогнал медленно ползущий грузовик. — Если ты в глубине души считаешь сухарики печеньем, возможно, тебе по пути домой захочется заглянуть в кондитерскую.
Анна почти явственно ощутила на языке вкус рассыпчатого шоколадного печенья. Однако время было позднее; оказалось, что кондитерские уже закрыты.
Теперь, когда у них разыгрался аппетит, им непременно хотелось найти рассыпчатое шоколадное печенье. К десяти часам они объехали с полдюжины магазинов, но везде кондитерские закрывались рано.
— Осталось последнее место, — заявил Джейсон, направляясь к перекрестку.
— Даже боюсь спрашивать, где оно находится. Нам, наверное, придется залить полный бак бензина?
— Это недалеко, обещаю. — Через минуту он остановился у супермаркета. — Зайдем?
К удивлению Анны, в супермаркете имелась собственная пекарня. Тут она осознала, что уже давным-давно не была в супермаркете. Хотя сама пекарня уже закрылась, на прилавке под стеклянным колпаком высилась гора нежнейшего, рассыпчатого печенья с шоколадной крошкой. Джейсон снял колпак и положил дюжину печений в бумажный пакет.
— Целая гора! — Анна заворожено смотрела на печенье, словно ребенок. — С другой стороны… не мало ли ты взял?
Он добавил еще шесть штук.
Не успели они расплатиться и отойти от кассы, как Джейсон вытащил печенье из пакета и впился в него зубами.
— Эй! — Анна потянула за пакет. — Так нельзя! Подожди до дома!
— Кто бы говорил! — Он протянул ей пакет, одновременно вытягивая оттуда второе печенье.
— Тебя арестуют за вождение в состоянии объедения шоколадным печеньем!
— Я поеду медленно, никто ничего не заподозрит.
Анна тоже съела пару штук. Да, печенье стоило того, чтобы его искали посреди ночи!
Дома они налили себе по стакану молока, и накинулись на оставшееся. Анна никогда не испытывала такой радости от еды. Всю неделю она работала с утра до позднего вечера, сегодня устала, помогая разгружать вещи, и угощение казалось достойной наградой за все труды.
— Нужно будет поискать рецепт, — заявил Джейсон. — Ты заметила, они все разные? Вот это, например, с орехами.
— Если ты умеешь, печь такое печенье, я поеду за тобой хоть на край света.
— Обещаешь?
Анна почувствовала себя веселой и бесшабашной.
— Да, но только до тех пор, пока не кончится шоколадное печенье.
— Я постараюсь. — Нагнувшись к ней, он смахнул крошку с ее губ.
Анна инстинктивно прихватила зубами его палец.
— Не наелась? — Он взял последнее печенье и помахал перед ней. — Что дашь за него?
— Может, вспомнишь, кто из нас хозяин?
— Да, но я ведь работаю только по совместительству! — Джейсон поднес печенье ко рту. — Попрощайся с шоколадными крошками!
— Не смей! — Анна рванулась к нему, едва не опрокинув стол.
Джейсон вскочил и бросился в гостиную, Анна за ним. Она догнала его у камина; сражаясь, они упали на ковер. Наконец, она выхватила у него из рук кусочек печенья.
Одним быстрым движением он уложил ее на спину. Внезапно Анна почувствовала: сердце сейчас выскочит у нее из груди. Он так близко!
На время, обездвижив ее, он отобрал у нее печенье и сунул ей в рот. Анна откусила кусочек, но он тут же прильнул к ней губами, и сладость шоколада смешалась со сладостью поцелуя.
Анна едва не задохнулась. Не вчера ли она твердо решила расстаться с Джейсоном? А теперь… оказывается, она хочет его так, что внутри все сжимается.
Он гладил ее по голове, отбрасывая волосы со лба. Анна закрыла глаза. Как приятны прикосновения его ласковых, чутких рук! Потом он снова поцеловал ее.
Джейсон… Закрыв глаза, Анна вдыхала его запах — запах мужчины, который сейчас смешался с ароматом шоколада; но она никогда раньше не позволяла ласкать его, исследовать его тело — разве что в мечтах… Ее пальцы медленно ощупывали контур его скул, изгиб шеи, ключицы, плечи…
Его губы двигались все ниже. Она только блаженно вздохнула, когда он снял с нее блузку и начал ласкать ее грудь.
— Анна… — Он произнес ее имя, словно оно было драгоценным. — Любимая!
Она не могла заставить себя произнести то же самое вслух, но его слова эхом отдались в ней. Любимый… Она любит его!
После того, как оба отбросили осторожность, жар запылал в них с новой силой. Анна сбросила остатки одежды и почувствовала необычайную легкость, как будто она, наконец, выпустила на волю свое «Я», которое так долго томилось взаперти.
Время остановилось. Джейсон открывал в ней все новые и новые эрогенные зоны, причем иногда — в самых неожиданных местах: в изгибе стопы, в мочке уха.
Разум впервые в жизни Анны уступил место чувственным ощущениям. Она наслаждалась его близостью и отвечала на его прикосновения столь же пылкими и нежными ласками.
Они стали едины задолго до этого вечера. За последние две недели, хотя Анна того и не сознавала, Джейсон стал частью ее жизни.
Но когда его пальцы добрались до самых интимных мест, Анна совершенно обезумела от удовольствия. Она и не подозревала, какой огонь таится внутри нее.
Ловко перекатившись, она села сверху и крепко схватила его за плечи. Однако Джейсон не спешил. Он нарочно снова и снова доводил ее до грани безумия.
Наконец, они оба ринулись в пропасть. Тяжело дыша, Анна прижалась к нему, вместе с ним прыгая в огонь. Джейсон! Она никогда не выпустит его из своих объятий, без него, вдали от него она не сможет жить!
Они горели вместе, им становилось все жарче и жарче, пока, наконец, обоих не накрыло мощной волной наслаждения, которая сразу потушила огонь и затем успокоила их, оставив после себя тихую радость.
В полусне она чувствовала, как ее подняли на руки и понесли наверх. «Мне нужно идти самой. Ему тяжело нести меня. Нельзя…» Но внутренний голос велел ей молчать. На одну ночь рассудок утратил власть над Анной.