Они заснули вместе, и это был самый сладкий сон в жизни Даффи.

Проснувшись, Хантер, конечно, опять захотел ее, но, взглянув на часы, воскликнул:

– Черт! Мы должны уже идти.

Даффи прижалась к нему. Просто не было никакой возможности покинуть их убежище.

– Если речь об обеде, я не хочу есть.

– Самолет, – сказал Хантер, притягивая ее и целуя, как если бы намеревался провести здесь с ней ночь, но тут же пояснил: – У меня утром встреча в Новом Орлеане, так что мы должны успеть на самолет.

Даффи потянулась.

– Должно быть, мы долго спали.

Хантер погладил ее бедро.

– Долго. Будь это любая другая встреча, я бы плюнул на нее, но сейчас не могу. Я собирался улететь на последнем ночном самолете.

Она улыбнулась и потянулась поцеловать его.

– Все в порядке. Я ведь и сама работаю, если ты не забыл.

Он кивнул и сел, легко коснувшись рукой ее глаз.

– Даффи…

– Да?

– Я знаю, что уже говорил тебе это, но спасибо, что поехала со мной в Вегас.

Даффи кивнула, снова взглянув на свое отражение в зеркале. Она так полно отдалась ему, что хорошо понимала, за что благодарил ее Хантер.

– Спасибо, что попросил меня об этом, – ответила она и встала с постели.

Он с сомнением посмотрел на ванну, покачал головой:

– Вода уже давно остыла. Хочешь принять душ?

– Было бы здорово, – отозвалась Даффи. – Но мы же можем опоздать на самолет.

Хантер улыбнулся и сказал:

– Когда нужно, я могу и воздержаться.

Но Даффи устроила ему невообразимо тяжелый душ, бросая мыло и наклоняясь, чтобы поднять его, потом поднося скользкий брикет к его ногам и паху. Наконец Хантер схватил ее за руки и воскликнул:

– Вставай под душ, или я сейчас же овладею тобой!

Даффи несколько притихла и попросила передать ей шампунь. Она никогда не хотела мужчину так часто, как хотела Хантера; никогда не чувствовала себя так свободно в выражении своего желания. И эта свобода вскружила ей голову.

Но пора было возвращаться домой.

Возвращаться к реальности.

И пока они вытирались, одевались, упаковывали вещи, Даффи не могла не задаваться вопросом, продолжится ли волшебство их отношений по возвращении к каждодневной жизни.

И, стоя рядом с Хантером в ожидании лимузина, который должен был отвезти их в аэропорт, она пообещала себе сделать все от нее зависящее, чтобы волшебство не нарушилось.

Спустя три дня Даффи начала спрашивать себя, уж не приснилось ли ей все это. Они возвратились ночным воскресным рейсом, Хантер довез ее до дома, поцеловал на прощание и исчез.

Сейчас, слоняясь около здания суда, Даффи чувствовала себя идиоткой в квадрате. Во-первых, потому что она так остро скучала по человеку, которого едва знала. Во-вторых, потому что около офиса своего зятя подкарауливала его встречу с нежной беспомощной практиканткой – только затем, чтобы увидеть, как они вместе отправляются к зданию суда.

Ну, Даффи, для юриста и практикантки из юридической школы совершенно естественно посещение суда.

К тому же, Даффи, совсем непохоже на тебя переживать из-за человека, который не дает о себе знать.

Даффи понимала, что не должна винить Хантера.

У нее и самой было мало свободного времени. Ей было поручено освещение происходящего на джазовом фестивале. Она должна была представить фоторепортаж, отражающий его повседневную жизнь. Однако Даффи склонялась к передаче этой работы кому-нибудь еще с тем, чтобы получить настоящую журналистскую работу.

Или стать частным сыщиком, подумала она, сдерживая невеселый смешок. Она следила, как Дэвид и Нина приближаются к входной двери; Дэвид обнял практикантку за плечи. Даффи нахмурилась. Ради сестры она была полна решимости раскрыть правду. Никакой мужчина не вправе обманывать ее сестру, оставаясь при этом безнаказанным.

В то же время забота о Джонни отвлекала ее от волнений по поводу того, не совершила ли она глупость, переспав с Хантером. Но даже когда Даффи преследовала парочку, ее мысли были заняты им.

Была ли она только последним его завоеванием? Может быть, даже в этот момент в какой-нибудь запертой комнате он рассказывает историю о курочке, которую потоптал петух в предыдущие выходные? От такого предположения Даффи вздрогнула, но она не была столь наивной, чтобы не допустить такую возможность. Мужчина в конце концов всегда остается мужчиной.

Но Хантер был не таким. Он прислал ей цветы и оставил несколько сообщений, в последнем из которых сказал, что вынужден лететь в Солт-Лейк-Сити на переговоры.

Даффи вздохнула, жалея, что он не пригласил ее с собой, но потом поняла, что глупо об этом мечтать.

Несмотря на то, что она отдалась ему. Полностью. Ничего не утаив.

Сделала ли Нина то же самое? Дэвид убрал руку с плеч молодой женщины, и сейчас они бок о бок входили в вестибюль. Даффи ринулась через металлоискатель, обдумывая ситуацию. Адвокатам разрешалось успокаивать своих клиентов. А хороший детектив не спешит с заключениями.

Благодаря нескольким нишам и выступам вестибюля Даффи удалось остаться незамеченной. Она подошла достаточно близко, чтобы услышать, как Дэвид сказал:

– Не волнуйся. Я все скажу сам.

Даффи не знала, что и думать. Ей казалось, что с тех пор, как Дэвид познакомился с ее сестрой, он стал их общим голосом до такой степени, что Джонни почти не приходилось ничего говорить.

Однако Джонни утверждала, что она счастлива. Так, может быть, она и не возражала против подчинения Дэвиду?

Даффи выскользнула из своего укрытия и тенью проследовала за парочкой по вестибюлю, надеясь, что Дэвид не обернется и не засечет ее за столь непотребным занятием. Правда, на этот случай она приготовила историю. Якобы она собирает материал об истории строительства здания суда. Это было явно притянуто за уши, но догадается ли об этом Дэвид?

Даффи решила, что до тех пор, пока он увлечен маленькой мисс Ниной, не догадается. Она сомневалась, что он так смотрит на всех своих клиентов или даже сотрудников.

Пара остановилась у одной из дверей, Дэвид открыл ее, и они вошли. Даффи приблизилась, заметив, что это, похоже, был зал судебных заседаний. Она было заколебалась, но, подумав о своем журналистском статусе, вошла.

Она знала, что пресса всегда вхожа в этот зал.

Даффи вспомнила о рядах репортеров на докладе Хантера, и, конечно, это повлекло за собой образ Хантера. И безусловно, мысли о нем вызвали в памяти их занятия любовью.

Только удар молоточка привел ее в чувство. Даффи скользнула на первое же замеченное свободное место и огляделась.

Дэвид сидел впереди за одним из столов, Нина – около него. Напротив них расположились угрюмого вида женщина в плохо сидящем на ней темно-синем костюме и крупный мужчина, сразу не понравившийся Даффи. Судья, находясь на некотором возвышении, пролистывала документы.

Оглядев группу встревоженных и суровых мужчин и женщин, Даффи почувствовала себя очень неуютно. Она многое бы отдала, чтобы быть сейчас с Хантером Джеймсом в Солт-Лейк-Сити.

И не только заниматься сексом.

Предаваться любви.

Даффи вздохнула.

Молоток ударил еще раз, и она услышала, что кто-то провозглашает дело Уэст против Уэста.

Дэвид и его практикантка поднялись. Поднялись и женщина в темно-синем костюме с ее клиентом. Даффи прекратила думать о Хантере и стала внимательно слушать.

Она не могла не отдать должное зятю. Он спрашивал, выведывал подробности и хитрил с другой стороной. Не успела Даффи и глазом моргнуть, как судья назначила бывшему мужу Нины платить алименты и поддерживать ребенка, а также ввела в его жизнь существенные ограничения.

Молоток ударил опять, и Дэвид быстро повлек Нину к двери.

Даффи следила за ними, помимо своей воли находясь под сильным впечатлением от произошедшего. Женщина-адвокат тоже увела своего клиента из зала заседаний, и Даффи вздрогнула, перехватив его взгляд, когда они проходили мимо нее.

Браво, Дэвид, подумала она. Он делал хорошее дело, помогая женщине. Может, он и невиновен во всех тех прегрешениях, в которых Даффи обвиняла его. И возможно, пора ей уже примириться с выбором сестры.

Чтобы окончательно увериться в этом, Даффи поспешила наружу и последовала за зятем и его клиенткой, когда они вышли из здания суда. Никакой остановки в почасовом мотеле, никакого длительного дневного ленча.

Они поехали прямо на работу, оставив Даффи наедине с ее собственными проблемами.

Хантер сидел в гостиничном номере, сжимая в руках телефон. С помощью крошечного устройства он мог продавать и покупать товар, выходить в Интернет, вызвать любого из своих служащих.

Но он не мог найти Даффи.

Он не знал зачем, но ему было просто необходимо поговорить с ней, услышать ее голос.

Хотя это не имело никакого смысла.

Конечно, они великолепно слетали в Вегас. Он занимался сексом так, как никогда и не мечтал. Он был потрясен до глубины души ее ответным чувством. Он хотел продолжения, но только теперь он начал сознавать, что лежало между ними.

А сейчас он даже не мог поговорить с ней по этому проклятому телефону.

«Не ругайся. Только не в моем доме».

Хантер услышал голос матери, звучащий внутри его, и не мог не улыбнуться. Может, если он перестанет употреблять грубые слова, он найдет Даффи.

Погруженный в эти мысли, он снова набрал ее домашний номер.

И действительно – она ответила!

Мысленно пообещав послать дюжину роз долготерпеливой и мудрой Тельме Джеймс из Пончатулы, штат Луизиана, Хантер сказал:

– Даффи, что случилось? – Как будто это она позвонила ему.

– Хантер, вот сюрприз!

Сюрприз. Ничего себе! Ведь он послал ей цветы. Звонил по крайней мере три раза в день. Так почему сюрприз?

– Связь прерывается, – произнесла она.

Хантер сжал трубку и, стараясь говорить спокойно, объяснил:

– Меня засунули в Солт-Лейк по крайней мере на несколько дней.

– Сейчас я тебя слышу нормально.

– Хорошо, – отозвался он, колеблясь, стоит ли ему сказать Даффи, как сильно он скучает по ней.

И как это его удивляет.

– Работа есть работа, – сказала Даффи.

Хантер кивнул. Бесполезное движение для телефонного разговора.

На линии повисло молчание, увеличивая его телефонные счета, но ничем ему не помогая. Наконец он сказал:

– Даффи!

– Да? – Ее голос чуть дрогнул, подав Хантеру некоторую надежду.

– Если ты не занята в эти выходные…

– Да? – На этот раз вопрос звучал более сдержанно, и Хантер почти потерял самообладание.

Но не для этого же он поднялся со дна общества!

– Хочешь поехать со мной в Пончатулу?

– В Пончатулу?

Все правильно. Даффи, девушка из привилегированного района, не может не думать, что он подшучивает над ней. Возможно, она считает, что Сити-Парк – это пригород Нового Орлеана. Ладно, за некоторые вещи Хантер отказывался извиняться.

– Мой родной город, – объяснил он.

Снова повисло молчание. Хантер обозрел одинокую комнату своего номера в самом шикарном отеле Солт-Лейк, представив Даффи с ним на кровати в Вегасе, ее лицо в экстазе, когда он возводит ее на вершину наслаждения. Но другие образы перекрыли видение, в особенности память о пресловутой Эмили, посмеявшейся над ним, когда он имел наглость предложить проводить домой королеву.

– Буду рада поехать с тобой, – мягко ответила Даффи.

Хантер уставился на трубку. Она действительно согласилась? И почему это так много для него значит?

– Прекрасно, – сказал он. – Я заберу тебя рано утром в субботу. Боюсь, я не вернусь до позднего вечера пятницы.

– Хорошо, – отозвалась она. – Да и у меня мероприятие в пятницу ночью, о котором я должна сделать репортаж.

– О, – сказал Хантер.

Или он ожидал, что она только и делает, что сидит у телефона?

– Хантер!

Теперь настала его очередь сказать «Да?», которое, когда его произнесла она, свело его с ума.

На линии раздались гудки, и Даффи, к его крайнему разочарованию, сказала:

– Увидимся в субботу. Мне звонят.

И, положив трубку, Хантер остался один в номере. До субботы было еще целых три дня.

Даффи заставила себя ответить на другой звонок, сознавая, что если останется на линии еще хоть минуту, то сорвется и словно глупый подросток, переживающий свое первое увлечение, закричит Хантеру, как он ей необходим.

А Даффи Лэндри никогда не нуждалась в мужчине.

Правильно. Однако она как раз и поступила как юнец, ответив на другой звонок и не подумав, что все в жизни меняется. Иначе отчего ей показалось, словно свет в ее комнате померк в ту минуту, когда Хантер повесил трубку?

Ей звонила Джонни, Даффи зажмурилась и попыталась сосредоточиться.

– Ты оставила мне сообщение с просьбой позвонить тебе, – сказала Джонни в своей сдержанной и спокойной манере.

– Да, оставила. – Но сейчас единственным человеком, с которым она хотела бы разговаривать, был Хантер. Нет, это неправда. Она действительно просила Джонни позвонить ей. – Я хотела сказать тебе кое-что, – начала Даффи.

– Если это о Дэвиде, то я не хочу ничего слышать, – прервала ее Джонни.

– Почему?

– Я знаю, ты думаешь о нем плохо, и, если ты хочешь доказать это мне, я просто не буду тебя слушать.

– Ну и ну!

– Нет, у меня для тебя хорошая весть.

– Но ты что-то предприняла?

– Я только проследила за ним.

– Даффи!

– Я пыталась помочь.

– Мне не нужна никакая помощь, – решительно произнесла Джонни.

– Но если Дэвид встречается с кем-нибудь еще, неужели ты не хотела бы узнать?

– Что это изменит?

– Что изменит? – Даффи чувствовала, что ее голос возмущенно взмыл вверх. – Да это меняет абсолютно все.

– Я вышла замуж за Дэвида и не оставлю его, – сказала ее сестра мягко, но непреклонно.

– Даже если он обманывает тебя?

Даффи знала, как строго Джонни относится к соблюдению верности; как могла она делать исключение для собственного мужа? Одной из причин, почему Даффи сомневалась, выйдет ли она когда-нибудь замуж, было то, что она не могла поручиться за себя, так как слишком походила на свою мать.

– Я не хочу ничего знать, – сказала Джонни.

– Почему?

Долгое молчание повисло в трубке, и Даффи на этот раз не прерывала его, ожидая, что сестра подберет нужные слова.

Наконец Джонни сказала:

– Папа не вмешивался в мамину жизнь.

– Вот те на! – прошептала Даффи.

Она несколько раз повторила эту фразу, не отделяя слов друг от друга, словно ее словарный запас сократился до этого одного-единственного слова.

Она хотела поспорить с сестрой, убедить ее, что отношения их родителей не должны определять ее собственную судьбу. Но Джонни не хотела слушать никакие доводы, а если Дэвид действительно только помогает практикантке в юридических вопросах, то у ее сестры нет повода волноваться.

– Мне надо идти, – сказала Джонни решительно. – Няня привела Эрику с прогулки. Я ценю твою попытку помочь, но оставь это, ладно?

– Хорошо, – ответила Даффи.

Телефон загудел ей в ухо, это сестра положила трубку.

Даффи все еще держала трубку, обдумывая позицию Джонни и укоряя себя за то, что не спросила у Хантера, в каком отеле он остановился. Ей стоило хотя бы записать номер его телефона, прежде чем отвечать на другой звонок.

Даффи не помнила, когда чувствовала себя такой одинокой.