Худшим на следующий день было то, что Харриет нигде невозможно было найти. Джейк уладил по телефону деловые вопросы, поспорил с Эбби из-за планов заказать икру и шампанское для свадебного приема, поболтал с Пикл у Ледру, послушал «Джей-Ар», обсудил с ними возможность контракта и сделал еще одну долгую пробежку. Он сходил с отцом на примерку арендованного смокинга и был вынужден признать, что полковник теперь действительно другой человек.

Он не мог не думать, что все, что он делает, чтобы заполнить день, было бы гораздо приятнее, если бы рядом с ним была Харриет.

Он поехал в больницу и узнал у медсестер на том этаже, где лежала миссис Смит, что Харриет была и уехала.

Джейку не очень хотелось ехать ужинать домой к шефу полиции. Ему не нравилось попадать в ситуации, когда у остальных присутствующих есть общая история. Будут вспоминать прошлое, а ему еще раз напомнят, что он не один из них. Нездешний. Ниоткуда.

Но когда время приближалось к шести и он присоединился к остальным гостям в гостиной, а Харриет так и не появилась, Джейк начал думать, что, может быть, на ужин ехать и не придется. Возможно, Харриет решила уехать пораньше и убрать его со сцены.

Но если дело в этом, почему она поддержала приглашение? Несомненно, вчера вечером им было весело. Джейк улыбнулся. Больше чем весело. Он вытянул ноги к камину, думая о том, что забавно, что не только секс вызвал у него эту улыбку. С Харриет даже поездка в ресторан-фастфуд оказалась приятной. А потом, когда они проскользнули в кухню и он приготовил омлет и тосты, они смеялись, как глупые дети.

— О чем задумались? — спросила Эбби.

Джейк вскинул голову. Он даже не заметил, как она вошла в комнату. Она стояла рядом с чайным столиком, чуть менее мрачная, чем обычно:

— Думаю, вы застали меня за грезами наяву, — ответил он, вставая и подходя к столу. Остальные пары разговаривали между собой, и ему не хотелось, чтобы она чувствовала себя покинутой. Правда, она была на работе, но в такой маленькой гостинице, как «Скулхаус инн», владельцы были одновременно и персоналом, и компаньонами.

— В эти дни столько всего происходит, — сказала Эбби. — Не хотите ли еще чашку чая?

— Нет, спасибо. — Он взглянул на часы. — Мы с Харриет вроде как должны ехать на ужин.

Она кивнула.

— Я сегодня утром разговаривала с Дженифер Джейни, когда заходила в библиотеку взять книгу, которую она отложила для меня. Она сказала, что они с Эриком пригласили вас обоих.

Джейк покачал головой:

— Теперь это меня уже не удивляет.

Она почти улыбнулась.

— В Дулитле люди любят следить друг за другом. Это часть его очарования и часть назойливости.

— Раньше я не слышал этого слова применительно к городу.

— Может быть, я придумала его. — Она налила чашку чаю и бросила туда один кусочек сахара. — Попомните мои слова, если вам с Харриет суждено быть вместе, в этом городе всегда найдутся люди, которые будут знать это раньше, чем вы признаетесь в этом себе.

— Эй-эй, не так быстро! — Джейк останавливающим жестом выставил руку вперед. — Ни у кого нет абсолютно никаких причин говорить о нас с Харриет.

— А что это у вас с Харриет? — Отец Джейка появился у его плеча, протягивая руку к чайнику.

Эбби улыбнулась. Лицо ее выразило удовлетворение: она заметила то, чего другие еще не видели.

— Вот ты точно назойлива, — пробормотал себе поднос Джейк. Отцу же он сказал: — Мы с Харриет идем на ужин домой к ее друзьям.

Марта подошла к ним.

— Дженифер Джейни Райт Хэмилтон самая яркая, самая способная женщина в этом городе. Ой, да она практически руководит всем в нашем городе, сидя за своим столом в библиотеке. Но самое лучшее, что случилось с ней, кроме рождения близнецов, конечно, было в тот день, когда Эрик Хэмилтон приехал в город и у него хватило ума влюбиться в нее. — Она вздохнула и взяла под руку отца Джейка.

Полковник сжал руку Марты и улыбнулся ей. Они двое стояли и влюблено смотрели друг на друга.

— Трогательно, — сказал Джейк. — Увидимся со всеми вами позже.

— Вы не подождете Харриет? — спросила Эбби.

— Может быть, она передумала, — сказал он, отчасти даже надеясь, что это так. После того как он уже нагляделся на отца с Мартой, провести весь вечер в компании двух женатых влюбленных было бы для него пыткой. Как бы ему хотелось иметь возможность увезти Харриет с собой, может быть, в Сен-Тропез, в Акапулько или в Саут-Бич. Они бы поселились в лучшем номере отеля и провели бы все время в постели. Он бы исчерпал свое желание к ней и потом смог бы вернуться в Лос-Анджелес к своей привычной жизни.

Он уже хотел выйти из гостиной, когда раздался стук входной двери.

— Кто это еще? — Эбби торопливо вышла из комнаты. — Ну и что с вами случилось?

— О, ничего непоправимого. — Голос Харриет звучал весело, но все же Джейк уловил нотку, которой не слышал раньше.

Он одним прыжком обогнул угол.

— Харриет?

Она страдальчески улыбнулась ему. Она опиралась на трость. Ее куртка была порвана.

— Ты ранена! — Джейк бросился к ней, протягивая руки. — Скажи, что с тобой приключилось и кто в этом виноват?

Она рассмеялась.

— Пожалуйста, не беспокойся. Я сама виновата. — Она покачала головой, сделала шаг вперед и поморщилась от боли.

— Давай, я понесу тебя.

— Не говори глупостей.

Но она не сопротивлялась, когда он подхватил ее на руки. Она вздохнула и положила голову ему на плечо. Где она и должна быть, прозвучало в его сердце. В его объятиях, позволяя ему позаботиться о ней. Джейк серьезно посмотрел на нее:

— Расскажи мне, что произошло.

Его отец и Марта подошли к ним с Эбби в холле.

— Господи! — воскликнула Марта. — Отнесите ее в гостиную. Может быть, вызвать доктора?

— Со мной все в порядке, — сказала Харриет. — Я упала с лошади и вывернула лодыжку, пытаясь увернуться, чтобы она на меня не наступила. Я рада, что пострадала моя нога, а не руки.

Джейк стоял, держа ее. Он вдруг подумал, застраховала ли она свои руки, и если да, то на сколько. Так делают многие модели; наверное, художники чувствуют то же самое к своим «средствам производства». Но это была лишь мимолетная мысль. Больше всего ему хотелось вот так держать ее в объятиях. Чтобы она была в безопасности.

— Почему бы мне не отнести тебя в твою комнату?

Она взглянула на него с очевидным облегчением:

— Я не люблю, когда вокруг меня суетятся. Спасибо.

— Если вы уверены, — сказала Марта.

— Идите, Джейк. Я принесу лед. — Эбби направилась на кухню.

Джейк почувствовал на себе чей-то взгляд и понял, что его отец не произнес ни слова, но смотрит на него, не отрывая глаз. От этого ему стало неловко, как будто его застали на публике в нижнем белье. Все, что он делал, — это всего лишь помогал раненой женщине. Ничего больше.

— Дженифер Джейни будет так разочарована, — сказала Марта. — Я знаю, что она с нетерпением ждет вас обоих к ужину.

— Найдите мне их номер телефона, и я позвоню им, — сказал Джейк.

— Зачем это? — Харриет попыталась выбраться из его объятий. Она уронила трость, и та загрохотала по полу. — Я в порядке и собираюсь ехать. Мне нужно только несколько минут, чтобы переодеться. Нет никаких причин не идти на ужин. — Она перестала пытаться высвободиться и посмотрела ему в глаза. — Или ты не хочешь идти?

«Я бы с гораздо большим удовольствием отнес тебя в постель и остался там с тобой». Учитывая окружающих их зрителей, он никак не мог сказать ей, чего на самом деле хотел.

— Я готов идти, — кивнул он.

Она положила голову ему на плечо.

— Тогда в мою комнату, если ты не против. — Она посмотрела на него, в ее глазах была боль.

Джейк, не тратя ни минуты, пошел по коридору. Харриет вытащила ключ, и он отпер дверь и быстро захлопнул ее.

— Фу-у! — .воскликнул он, опуская ее на кровать. — Это было как пройти сквозь строй. А теперь давай устроим тебя поудобнее.

Вытягивая ногу, она поморщилась.

— Я не привыкла, когда столько людей суетятся вокруг меня. Даже с живущей в доме домработницей и подростком я практически чувствую себя так, как будто живу одна. Толпа так изматывает. — Она откинула голову на гору яблочно-зеленых подушек.

— Ну, я живу совершенно один. У моей домработницы хватает ума приходить и уходить, пока меня нет дома. И как ты знаешь, детей у меня нет. — Джейк улыбнулся ей. — Так что я определенно на одной волне с тобой.

Ее лицо стало еще бледнее. Он наклонился над кроватью:

— Что случилось? Болит сильнее?

Она отрицательно покачала головой, на мгновение закрыв глаза.

— Я… э-э… мне кое-что нужно…

В дверь постучали. Джейк открыл дверь и вернулся с пакетом льда. Он положил лед ей на ногу.

— Бедняжка. Так что тебе нужно?

Она выглядела так, будто вот-вот расплачется.

— Скажи мне. Я все сделаю. — Он не мог видеть, как она страдает. Это как-то влияло на него, затрагивало глубоко внутри какую-то чувствительную струну, о существовании которой он даже не подозревал.

— Аспирин?

Он подумал, что она не это собиралась сказать, когда Эбби постучала в дверь.

— Это все?

— Пока да, — ответила она. — Я чувствую себя так глупо. Хотя, в общем, это не было так уж и неожиданно, потому что я не садилась на лошадь уже много лет и почти забыла, как высоко до седла.

— Ты хочешь сказать, что упала, пытаясь сесть на лошадь? — Он не смог скрыть удивления в голосе.

— Не бери в голову. — Она отвернулась от него. — Слава Богу, что Зак помнит.

Так, значит, она была со своим сыном. И где же он сейчас?

— А что с твоим сыном?

— О, он прекрасно сидит в седле. Я оставила его в доме Оливии, чтобы заботиться о лошадях и других животных.

— У нее нет работников?

— Есть, но Заку нравится бывать там. — Она скорчила гримасу. — Мне пришлось уговаривать его приехать сюда, но забавно то, что, оказавшись в Дулитле, он полюбил его гораздо больше, чем я. В конюшне бабушки Оливии у него есть собственная лошадь. Когда мы сегодня были в больнице, она сказала, что ей будет гораздо приятнее знать, что мы с ним помогаем в доме, чем суетимся около ее постели.

— Она, похоже, человек с юмором. — Он погладил ее по лбу. — Я сегодня заходил в больницу.

— Искал меня? — Она выглядела потрясенной.

Он пожал плечами:

— Угадала.

— Это довольно мило, я думаю.

— Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что ты упрямая и независимая леди?

Харриет показала ему язык.

— Я собираюсь сесть и подготовиться к походу к Дженифер Джейни.

— Что я могу сделать, чтобы помочь тебе?

— Отвернуться и смотреть в сторону.

— Это не смешно.

Она проказливо улыбнулась ему:

— Может быть.

Он отвернулся, как она велела, и услышал, что она сползла с кровати и похромала по комнате к туалетному столику. Послышалось шуршание ткани. Что-то — он догадался, что это ее порванная рубашка, — полетело через комнату в его сторону. Он поймал ее. Она слабо пахла сеном и лошадьми, но больше всего самой сладкой Харриет. Он вдохнул этот аромат, все его чувства обострились. Немного повернувшись, он мысленно зарылся лицом в ее колени.

— Могу поспорить, что сейчас ты используешь свое воображение, — сказала она.

Он рассмеялся, и звук этот завершился чем-то вроде стона.

— Мне бы хотелось использовать твое тело.

— Использование воображения облагораживает чувства, — произнесла Харриет таким тоном, будто читала лекцию по изобразительному искусству. — На практике воображаемое становится реальностью.

— Это было бы мило. — Джейк еще немного повернулся. Вот, теперь он видит ее в зеркале. К черту воображение, когда она вот здесь, в комнате, всего в нескольких шагах от него, ее восхитительное тело дразнит его. Полоска кружева, которую его язык не поворачивался назвать бюстгальтером, привлекла его внимание к ее высокой груди. Джейк облизнул губы.

— Попробуй, — сказала она.

Опираясь на край туалетного столика, она стянула с себя брюки.

— Самая прекрасная попка в мире, — сказал Джейк, наслаждаясь видом ее округлого зада и полоски стрингов, — вот что я сейчас представляю. Сладкая, соблазнительная и провоцирующая.

— О-о, — воскликнула она, — я знала, что у тебя буйное воображение!

Он улыбнулся:

— Давай-ка представим остальное… Черное кружево. Да, на тебе черное кружево и точно такие же, как вчера, стринги, которые просто требуют, чтобы я оттянул их в сторону.

— Джейк Портер, ты подглядываешь?

Он закрыл глаза руками и повернулся к ней.

Она расхохоталась.

Он опустил руки и шагнул к ней.

— Давай полечим твою ногу, — сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать распухшую лодыжку. Схватив пакет со льдом, о котором они забыли, он опустился рядом с ней на колени и приложил лед к ноге.

— Это очень мило, — пробормотала она, откидывая голову назад.

Ее грудь поднялась и чуть не вывалилась из этого намека на бюстгальтер. Ее бедра раздвинулись, пока она пристраивала к лодыжке пакет со льдом. Джейк поцеловал шелковистую кожу с внутренней стороны бедра, чуть ниже того места, где ему ужасно хотелось поцеловать ее.

— Может быть, это и мило, — почти прорычал он, — но в этом и мой личный интерес.

— Почему это?

Он приблизил губы к краю стрингов, вдыхая ее плоть, наслаждаясь ею через шелк.

— О-о, — простонала Харриет, запрокидывая голову еще больше, — я понимаю, о чем ты. Только в этом, скорее, мой личный интерес.

Он посмотрел в ее лицо, такое прекрасное, такое расслабленное, такое открытое ему.

— Наш, — сказал он. Он повторил это слово, гадая, произносил ли его когда-нибудь. Он нагнулся, чтобы ощутить ее вкус, отодвинув трусики. Его рот был голодный и жадный и в то же время благоговейный!

Она двинулась к нему, притягивая его в себя. Часто дыша. Она произнесла его имя, и он взял то, что она предлагала, всю ее страсть, и радость, и свободу. Она хваталась за его волосы, напрягаясь и напрягаясь снова, и потом закричала. Джейк упивался ею, вдыхал ее аромат и вобрал в себя ее высвобождение, прижимаясь к ее телу и зарываясь головой между ее бедер, как будто не мог отпустить ее.

Очень медленно он приходил в себя, но когда он поднял голову и снова притянул ее к себе, он понял, что не мог быть в здравом уме, потому что все, о чём он мог думать, была мысль о том, что он не может позволить этой женщине уйти из его жизни.

А это было безумием.

Джейк Портер не мыслил такими категориями. Он потерся носом о ее грудь и стал гладить ее по спине, чтобы охладить кровь. У него, не было презервативов, и можно было бы попробовать вовремя выйти, но он был чертовски уверен, что не будет заниматься сексом без защиты.

— Джейк, — прошептала она.

Он поднял голову.

Она наклонилась и поцеловала его в губы, такие полные ее собственным вкусом.

— Спасибо тебе. — Она дрожала и улыбалась ему трепещущими, губами.

— Ты плачешь?

Она прижала руку к глазам.

— Я никогда не плачу.

— Милая, — сказал он, — я не хотел печалить тебя.

Она погрузила пальцы в его волосы.

— Ты ничего такого не сделал. Поверь мне, ты сделал меня счастливой.

Он взъерошил ее волосы.

— Хорошо. Вот так и должно быть. — Он внимательно посмотрел в ее лицо, все еще приказывая своему телу успокоиться.

Она опустила руку и провела пальцем по нижнему краю пояса его джинсов.

— А как же ты?

Он убрал руки с ее тела и заставил себя встать и отойти.

— Всегда есть завтра, — сказал он. — Нам лучше поехать на этот ужин.

Она выглядела довольно задумчивой.

— Что, если завтра никогда не наступит?

— Верь, — сказал он, пытаясь улыбнуться, все это время жалея, что не может сорвать с себя джинсы и погрузиться в ее горячее, влажное и жаждущее лоно.

Она прикоснулась пальцами к губам и кивнула:

— Думаю, мне лучше одеться.

— Чтобы ты могла заставить меня снова воспользоваться воображением? — Он подал ей брюки, которые она оставила на стуле, к помог ей надеть их, принес ее сумку, а потом надел на нее черный свитер, который она оттуда достала.

— Мне больше нравится делать наоборот, — сказал Джейк, глядя, как она расчесывает волосы, припудривается и красит ресницы. — Ну знаешь, снимать с тебя одежду.

Она улыбнулась ему, облокотилась на спинку стула и прижалась головой к его бедру.

— Ты так заводишь меня, — сказала она.

Но опять это прозвучало печально.

— Эй, это совсем неплохо.

— Да, но это как есть леденец, когда ты на диете и знаешь, что тебе придется перестать есть то, что запрещено.

Джейк обнял ее и помог встать.

— Мы взрослые люди. Ничто из того, что мы делаем, не противоречит закону. — Он подмигнул. — По крайней мере пока.

Она рассмеялась:

— Ты можешь заставить меня улыбаться, даже когда мне ужасно грустно.

— Один из моих талантов, — сказал Джейк. — Давай-ка найдем тебе какие-нибудь домашние тапочки и поскорее покончим с этим ужином. Я с нетерпением жду десерта.

Харриет вознаградила его медленным, сладостным поцелуем. Он обнял ее одной рукой, и она похромала рядом с ним из комнаты.