Освобождение от наручников было для Лайла только началом неприятностей. Он почти посадил аккумулятор своего «пли-мута», пытаясь завести машину. Наконец он догадался проверить распределитель зажигания, который предусмотрительно был сдвинут Пиг Пзком в сторону. Лайл уже уже успел заметить, что СВ-антенна свернута и больше не торчит из крыши автомобиля. «Большая потеря», — подумал он. — «Отлично. За это им тоже придется ответить». Если ему повезет, то, возможно, поймать этих троих ублюдков не составит большого труда.

Коп поспешил обратно в кафе. Тельма стояла у столика с рацией, держа в руке микрофон, оборванный шнур которого болтался из стороны в сторону. При виде входящего Лайла она улыбнулась.

— Отличная попытка, Лайл. Ты знаешь, я чувствовала, что вижу тебя не в последний раз.

Коп знал, что телефон в этом ресторанчике сломан еще со вчерашнего вечера. Он вышел наружу и беглым взглядом окинул стоянку. На ней остались только три полуприцепа, стоящие в самом дальнем конце. Даже если он и возьмет один из них, у него будет мало шансов тягаться с огромными восемнадцатиколесными трейлерами. Он должен немедленно что-то предпринять. Если эти ублюдки доберутся до границы Нью-Мексико, момент будет упущен, а на их поимку в другом штате потребуется гораздо больше времени. Реквизировать? Может быть, это идея. Конечно. В жарком мареве, повисшем над горизонтом, глаза Лайла различили приближающийся автомобиль. Коп вышел на дорогу и поднял над головой обе руки.

— Господи, он сейчас возьмет нас за задницу! Дай-ка мне пакеты!

В машине Роджер Стаггерс, семнадцатилетний блондин, худой и прыщавый, ехал со свое очередной подружкой — Самантой Эгберг. Это была шестнадцатилетняя особа, похожая на приятеля цветом волос и худобой, хотя и не такая прыщавая. Они весело проводили время в это мирное воскресное утро. В пакетике, который передала девушка, было чуть больше унции превосходной местной марихуаны. Нет смысла говорить, что они был болеё чем удивлены неожиданным появлением копа.

Оценив ситуацию, Роджер достал из пакетика чуть больше половины его содержимого и отправил себе в рот, а потом вернул пакетик Саманте, жестами предлагая поступить так же мудро с остатками. Когда её щеки раздулись от заполнившей рот травы, парень поджег почти пустой пакетик своей зажигалкой и успел сунуть смятую, горящую массу в пепельницу как раз к тому времени, когда машина поравнялась с Лайлом.

— Офицер полиции, — жестко произнес коп. — Я реквизирую ваш автомобиль. Вылезайте оба.

— Что вы делаете? — удивился Роджер.

— Послушай, сынок. Мне срочно нужна эта машина,

Лайл распахнул дверь и вытащил парня на шоссе.

— Ты получишь её назад завтра, — он оглядел обоих.

— Позвоните шерифу в Гарольдсбурге.

— М-да, уф-ф! — Роджер старался не поворачиваться лицом к копу, чтобы тот не заметил зеленой пенки, которую парень ощущал в уголках губ. При сложившихся обстоятельствах он предпочитал потерять только машину.

— Знаешь, приятель, тебе здесь придется столкнуться с трудностями, — заключил Лайл, усевшись в машину и поставив ноги на педали. — Здесь неважная связь. Может быть, тебе стоит поискать кого-нибудь.

Когда он уехал, два подростка посмотрели друг на друга и начали хихикать. По мере того, как хихиканье переходило в неудержимый хохот, хлопья едва пережеванной марихуаны начали вылетать из их ртов.

В это время Лайл испытывал на шоссе отобранную у них машину. Он легко разогнал шестьдесят восьмой «гэлэкси» до пятидесяти миль в час, а потом вдавил педаль до отказа в пол, чтобы посмотреть, на что вообще способен этот автомобиль. Результат этого опыта вдавил копа в кресло. «Господи, у парня, должно быть, хватило ума засунуть что-то под капот», Лайл с изумлением наблюдал за спидометром, стрелка которого с легкостью перевалила через отметку «сто» и, судя по ровному урчанию двигателя, это был не предел. Полицейский улыбнулся. В машине этого парня совсем не обязательно иметь СВ-рацию. С этой малышкой он догонит крети-нов-тракеров самое большеё через полчаса. И самолично арестует их. Лайл уже видел заголовки на первых полосах газет:

«ВОДИТЕЛИ НАПАДАЮТ НА ОФИЦЕРА»

«МАССОВЫЕ АРЕСТЫ У ГРАНИЦЫ НЬЮ-МЕКСИКО»

Спустя тридцать минут, покрыв сорок пять миль, Конвой, как обычно, вышел на связь.

— Пиг Пэн вызывает Резинового Утенка. Что ты об этом думаешь, приятель?

— Мне кажется, мы объединились в КОНВОЙ, старина.

— Утенок, говорит Спайдер Майк. Послушай, я сожалею, что втянул тебя во все это. Не нужно мне было связываться с ним.

— Да, но если бы ты этого не сделал, у нас не было бы возможности надрать ему задницу, — произнес Утенок. — Ты видел, как мой ботинок достал его морду? Хоу-уоу!

— Йеа! Я надеюсь, ты как следует напугал это полицейское дерьмо, — добавила со смехом Вдова.

— Послушайте, — сказал Утенок. — Я хочу, чтобы сейчас все напрягли слух. Я поведу вас короткой малоизвестной дорогой, пересекающей границу штата. Поворот на неё в сорока милях прямо по курсу.

— Ты думаешь, как только мы свернем, у нас все будет о'кей? — спросил Спайдер Майк.

— Возможно, — снова вступил в разговор Свиной Загон. — Но не рассчитывай на проезд через этот штат в будущем. Эти места будут пестреть объявлениями с нашими приметами.

— Поверь мне, мысль о возвращении сюда придет мне в голову только в самом крайнем случае. И я хорошенько подумаю, прежде чем сделаю это, — заключил Спайдер Майк. — Эй, Утенок, а как насчет таможенного пункта на границе? Ты знаешь, как объехать и его?

— Я думаю, проскочим. Только посмотрю на карту. Я отключаюсь.

Утенок повесил микрофон и начал шарить в бардачке. После того, как его пальцы ощупали каждый предмет, находившийся там, дважды, и не наткнулись на карту, которую он искал, тракер вспомнил, что она наверняка где-то в спальном отсеке. Продолжая следить за дорогой, он просунул руку назад и начал шарить там.

В это время Лайл догнал Конвой и, обойдя задние грузовики, стал приближаться к трейлеру Утенка на скорости примерно в сто миль в час.

В тот момент, когда коп достиг заднего борта трейлера, тракер что-то нашел. Это определенно было не то, что он ожидал найти. Оно было мягкое и теплое, укрытое пледом. И очень напоминало женскую грудь. Это на самом деле была грудь. От неожиданности Утенок потерял контроль над мыслями и крутанул руль влево, почти коснувшись бортом машины Лайла, который в эти секунды объезжал его. Копу пришлось резко вывернуть руль, чтобы избежать столкновения. Не снижая скорости, оба автомобиля неслись бок о бок.

В кабине Утенка из СВ-динамика раздался возглас:

— Легавый на дороге! По левому борту!

Утенок выглянул в окно как раз вовремя, чтобы заметить, как машина Лайла снесла ограждение на обочине дороги и ушла в фантастический полет. «Гэлэкси» пронесся сквозь рекламный щит, превратив его в щепки, пролетел еще двадцать футов и приземлился точно на крышу cap: Строение изящно рухнуло, сложившись, как карточный домик. Лайл, наложивший от страха в штаны, но целый и невредимый, оказался на вершине десятифутовой груды обломков.

— Боже всемогущий, — выдохнул Утенок, все мысли которого о таинственном пассажире мгновенно улетучились из головы. Ему показалось, что он заметил СВ-антенну на багажнике «гэлэкси» до того, как автомобиль исчез под обломками. Тракер потянулся за микрофоном. Конвой заметно сбавил скорость и был похож сейчас на вереницу экскурсионных автобусов, везущих туристов, которые с любопытством рассматривают из окон старинные развалины.

— Резиновый Утенок вызывает Лайла, — поколебавшись, решился-таки произнести тракер, не совсем уверенный, какого ответа ожидать. — Ты слышишь меня, приятель?

— Да, я тебя слышу, — ответил Лайл после нескольких напряженных секунд молчания.

— Ты в порядке? — спросил его Утенок. — Нужна труповозка или что-то в этом роде?

— Нет, я отлично себя чувствую, Утенок. Отлично.

Сейчас, когда шок начал проходить. Лайл был скореё взбешен, чем обижен.

— Замечательно. Рад слышать это. Ты знаешь, я начинаю уставать от тебя… Однажды ты уже имел честь познакомиться с моим ботинком, и если не оставишь нас в покое, это будет повторяться снова и снова.

— Хорошо, а теперь ты послушай меня, дерьмо. Вы нажили себе массу неприятностей. Ты и твои приятели начали с одного преступления, а дошли до трех. Плюс побег… Плюс насильное заключение…

— Плюс безаварийное вождение, — раздалось из спального отсека Утенка. Слава Богу, они уже покидали пределы Глайд Инна. — Сокрытие уголовных преступлений, — обреченно продолжал голос, — вдобавок ко всему смертоносный грузовик… Фактически это уже киднеппинг, а не принудительное заключение.

— Я смотрю, ты везешь с собой подружку, — злобно произнес Лайл. — Отлично, её будет ожидать то же самое.

— Она ни в чем не виновата, Лайл, — запротестовал Утенок. — Я сам всего минуту назад узнал, что она в моей кабине. Собственно говоря, именно из-за этого открытия ты и сидишь сейчас на крыше развалившегося сарая.

— Десять лет, — подсчитал коп. — Я расцениваю это как десять лет тюрьмы с небольшим снисхождением за хорошеё поведение.

— Да, но ты забываешь одну вещь, старый кретин. Сначала ты должен поймать нас.

— Я немедленно подключу к этому полицию штата.

— Голос Лайла набирал силу. — Ты слышишь меня? Лайл Уэллэйс и полиция надерут вам задницы.

— Отлично. Желаю удачи, Лайл. Увидимся в Нью-Мексико. Если будешь в Альбукерке — не стесняйся, заходи.

Утенок повесил микрофон и втащил Мелиссу в кабину.

— Пристегнись, — приказал он, ткнув пальцем в ремень безопасности. — Нам надо торопиться.

Десять минут спустя три дорожных патрульных томобиля с включенными сиренами подъехали к тому месту, где на обочине под раскрошенными останками щита их поджидал Лайл.

Первая машина поехала чуть дальше и остановилась.

Лайл подбежал к ней, поспешно опустился на сиденье и протянул руку:

— Лайл Уэллэйс, департамент шерифа округа Нато-ша. Ребята, как я рад видеть вас!

Патрульный пожал протянутую руку, ничем не выразив удивления по поводу болтающихся на ней наручников.

— Боб Букман, — прои: коп. — Рад помочь. Я ненавижу этих траханых тракеров.

Тем временем Утенок нашел карту и сверил по ней маршрут. Сейчас он говорил в микрофон:

— «…осталось около десяти миль. Это будет правый поворот на покрытую гравием дорогу. Не спускайте с меня глаз.

Мелисса, сидящая рядом с ним, поменяла неудобное положение и отстегнула ремень безопасности.

— Послушай, мне кажется, все закончилось, — начала она. — Может быть, я сойду где-нибудь здесь? Думаю, я достаточно легко смогла бы поймать попутную машину.

Утенок недовольно посмотрел на женщину, но она решила не обращать на это внимания.

— Если ты согласен высадить меня здесь, — продолжила Мелисса, — я перетащу в кабину свои вещи.

Она перегнулась назад через сиденье и выволокла свой чемодан, положив его рядом на сиденье. Утенок продолжал сосредоточенно смотреть на дорогу, игнорируя Мелиссу. Когда тракер, не замедляя хода, проехал еще несколько миль, женщина громко, чтобы её было хорошо слышно, сообщила:

— Я готова.

— К чему? — спросил Утенок, продолжая глазам пожирать уходящую вдаль ленту шоссе.

— Сойти здесь.

Он спокойно посмотрел на неё.

— Ты хочешь сойти? — сказал мужчина. — О'кей.

Не снижая скорости, он перегнулся через Мелиссу и открыл дверь кабины с её стороны. Потом он начал подталкивать женщину к подножке, под которой со скоростью восьмидесяти-восьмидесяти пяти миль в час проносилось назад серое полотно. Мелисса завизжала. Выждав несколько секунд, тракер закрыл дверь.

— Послушай, крошка, мы нарвались на крупные неприятности. Сейчас, если ты заметила, мы уносим ноги. Наш единственный шанс — добраться до границы Нью-Мексико раньше, чем Лайл и его ребята схватят нас или успеют блокировать дорогу впереди, сообщив по рации постам о нашем побеге, КОГДА мы пересечем границу… ЕСЛИ мы пересечем границу, мы поговорим о том, где тебе сойти. Хочешь выйти сейчас — прыгай.

— Мне очень жаль, — произнесла Мелисса после недолгих раздумий. — Когда ты не захотел остановиться, думаю, я запаниковала.

— Изредка это случается с каждым.

— Я на самом деле не хотела, чтобы ко всем твоим обвинениям добавилось еще и это, характеризующеё ся, как развратные действия.

— Развратные действия? Это для подростков. Мелисса покачала головой.

— Эта формулировка также включает в себя транспортировку нервных женщин через весь штат с незаконными намерениями.

Утенок впервые за долгое время от души рассмеялся.

— Держись крепче, — посоветовал он. — Сейчас будет поворот.

Тракер, едва снизив скорость, резко повернул направо — на пыльную, покрытую гравием дорогу, которая тянулась через пустыню, уходя за горизонт. Пять грузовиков, будто связанные между собой, скользнули вслед за трейлером Утенка без заметной потери скорости.

В Конвое было шесть машин, и каждая имела восемнадцать колес Сто восемь покрышек одинаково вспороли гравий. Поднятая многотонными трейлерами пыль огромным грязным облаком заклубилась над равниной.

Оглянувшись, Мелисса прокомментировала:

— Отличный обманный маневр. Они никогда не догадаются, куда мы скрылись.

Утенок нажал на акселератор.

— Мы свернули для того, чтобы проскочить как можно скореё. Их догадки ни черта не помогут им.

Сзади, Лайл неожиданно воскликнул:

— Посмотри туда! Это как раз о, о чем я тебе говорил. Они выбрали второстепенную дорогу, чтобы объехать пограничный пост. — Его палец указывал на почти принявшеё форму гриба облако на горизонте.

Букман криво ухмыльнулся:

— Если это так, можно считать, что они уже мертвы. Коп притормозил, боясь пропустить поворот. Когда

в поле его зрения появилась покрытая гравием дорога, он прибавил газу и свернул на неё в сопровождении еще двух патрульных машин. Два передних автомобиля немедленно создали такую непроницаемую завесу пыли, что патрульный Джон Дункан, чуть отставший от них и шедший замыкающим, практически потерял возможность двигаться дальше. Он включил щетки стеклоочистителя, чтобы посмотреть, не поможет ли это чем-нибудь. Не помогло. Тогда он начал чихать.

Впереди грузовики двигались двумя рядами. Благодаря этому маневру поднятая ими пыль не создавала для них проблем. Однако эта завеса сильно мешала их преследователям. Когда полицейские достигли тумана, оставленного колесами тракеров, Дункан потерялся. Плотное облако пыли окутало его, и он не заметил очередной поворот. Машина сошла с дороги, пропоров десятифунтовую секцию ограждения из колючей проволоки, смяла зеленые заросли юкки и, дважды крутанувшись вокруг своей оси, устроилась на отдых неподалеку от пересохшего русла ручья. После того, как пыль рассеялась, открылась передняя дверь и ошеломленный, но почти невредимый (за исключением нескольких царапин) патрульный выполз наружу. Его губы беззвучно двигались, выговаривая слова молитвы, которую он выучил еще в детстве.

А впереди на дороге нарастала напряженность. Сержант Прайс, сидящий за рулем второй машины, страдал от ужасных приступов кашля, который заставил его затормозить и выйти из игры.

В это время Лайл и Букман были вынуждены вести жестокую борьбу с пылью, которая окутала их, как саван. Оба патрульных прижимали к лицу носовые платки в тщетной попытке защитить глаза и легкие. Свободной рукой Лайл сжимал приклад полицейского карабина.

— Быстреё, — он кашлянул. — Мы должны подобраться ближе.

Букман резко вильнул в сторону, чтобы объехать яму.

— Проклятье! — прорычал он. — Если ты думаешь, что можешь сделать это лучше, садись за руль сам.

Слыша только половину того, что говорит Букман, Лайл не мигая смотрел вперед, выискивая в поднявшемся сером занавесе очертания трейлеров. Они должны быть где-то рядом.

У Утенка, возглавлявшего колонну, были свои проблемы. На приборной панели вот уже несколько минут горела красная лампочка. Он больше не мог выдерживать такой бешеный темп. Из динамика раздался голос Пиг Пэна!

— Свиной Загон, то есть хотел сказать Машина Любви, вызывает Утенка. Сколько нам еще осталось?

— Я надеялся, вы мне скажете.

— Это не совсем то, для чего был собран мой грузовик, — пожаловался Пиг Пэн. — Я только хочу сказать, что беспокоюсь за свой водяной матрац. Он не испытывал такой тряски с тех пор, как в Карлсбаде на нем вместе со мной побывали сестры-близнецы.

Мелисса неожиданно разразилась веселым смехом.

— Что с тобой? — спросил Утенок удивленно.

— Я благовоспитанная девушка, — ответила она, смеясь еще громче.

Тракер не принял эту шутку. «Она что, выделывается?» Даже если и так, он не стал бы обвинять её в этом. Они выскочили на участок дороги, покрытый гудроном, и се смех оборвался так же неожиданно, как начался. Пыль перестала лететь из-под колес, и в боковые зеркала прекрасно была видна машина полицейских, мчащаяся менеё чем в трех ярдах позади Спайдера Майка, который замыкал колонну.

Лайл и Букман увеличили скорость. Сначала они пытались проскочить слева, но Спайдер Майк почти прижал их к ограждению на обочине дороги. Тогда они попытались прорваться справа, но тракер снова крутанул руль. Машина полицейских так вильнула вправо, что два колеса оторвались от земли. Цепляясь двумя колесами за покрытие, а двумя другими пересчитывая столбики ограждения, патрульный автомобиль проскакал так около четверти мили, пока Букману наконец не удалось выровнять машину. Во время этого трюка зубы копов громко стучали от тряски. Пока патрульные приходили в себя, тракер занял левый ряд и покатил бок о бок с Пиг Пэном, эффектно пресекая дальнейшие попытки обойти их с любой стороны.

Свиной Загон выглянул в окно и взял микрофон:

— Это я, Спайдер Майк, — радостно воскликнул он. — Говорят, у нас за спиной самоуверенные копы?

— Говорят. Что ж, давай разъедемся и посмотрим. Продолжая двигаться с одинаковой скоростью, два трейлера мягко разъехались в стороны, открывая просвет между собой. Это показалось Лайлу счастливой, представляющейся раз в жизни возможностью.

— Вперед! — завопил он, кладя одну руку на плечо Букмана, а ругой указывая на открывшуюся лазейку. Букман побагровел от напряжения, стараясь загнать последнюю лошадь двигателя, и сумел-таки всунуться между двумя кузовами. Когда копы оказались примерно посередине, Пиг Пэн снова включил рацию:

— Я не вижу никаких полицейских. А ты. Спайдер Майк?

— Нет. Я тоже ничего не вижу. Мы можем сближаться.

— О'кей, на счет три. Раз… ТРИ!

Одно ужасное мгновение было в распоряжении Букмана и Лайла, чтобы успеть осознать, что происходит. Два дизеля быстро съехались к центру дороги, зажав своими кузовами машину копов. Давление было настолько сильно, что результат не замедлил появиться — мгновенный и катастрофический. Двери вместе с боковыми зеркалами и передний бампер патрульного автомобиля были тотчас же смяты. От передних колес повалил голубой дым, и через секунду они разлетелись в разные стороны, оставляя автомобиль на бесславное поражение.

Какое-то время оба патрульных просто сидели в искореженном кузове и провожали взглядом последний грузовик Конвоя, исчезающий за следующим подъемом. Когда трейлер растворился в пространстве, Букман нагнулся к Лайлу и отчетливо выговорил:

— Кусок дерьма!

Лайл наконец очнулся. Он попробовал включить рацию, чтобы проверить, в порядке ли она. Потом коп толкнул дверь со своей стороны. Она не поддалась. Видя, что её заклинило, Лайл сильно ударил по исковерканному металлу, и дверь распахнулась.

— Пошли, — позвал он Букмана. — Поднимай свою задницу и давай действовать. Нам надо найти других ребят и радио, которое работает. С Букмана было достаточно.

— Зачем? До границы осталось не болеё пяти минут. Они успеют добраться до неё раньше, чем мы сможем кого-нибудь найти.

Губы Лайла растянулись в зловещей улыбке, которая выражала больше, чем обычную ненависть. — С этого момента они будут иметь настоящие проблемы. Мы еще не свели счеты.

Мелиссе пришлось не один раз покрепче уцепиться за сидение перед тем, как они миновали самодельный указатель, на котором корявыми буквами от руки было написано: «Добро пожаловать в Нью-Мексико!» Проехав еще с милю, Конвой свернул на хайвей и направился на восток. Утенок начал петь, и остальные присоединились к нему, образовав на волнах СВ своеобразный ансамбль.

«Звонят колокола… Колокольчики звонят… Звонят всю дорогу…»

Неожиданно Утенок одарил Мелиссу улыбкой и нажал на клаксон. Сильный, густой бас сигнала, больше напоминающий паровозный гудок, застал женщину врасплох. Она подпрыгнула на сиденье. Пиг Пэн, замыкающий сейчас Конвой, просигналил в ответ. К этим двум присоединились остальные, и теперь шесть грузовиков неслись по дороге, воя на все лады.

Это был самый громкий адский шум, который Мелиссе ни разу не приходилось слышать за всю жизнь. Он продолжался не меньше минуты, к концу которой женщина кричала и взвизгивала вместе со всеми. Они сделали это! Вместе им удалось прорваться.

Рев клаксонов постепенно прекратился, и Утенок выкрикнул в микрофон:

— Ух ты! Ребята, вы — это что-то особенное! Как вам это удалось?

— Мы просто выполняли свою работу, — ответил Спайдер Майк. — Я прав, Пиг?

— Это правда, парень, так же как и то, что мой трейлер — Машина Любви. Держись на связи.

Пиг Пэн, прибавив газу, обошел три грузовика Конвоя и проскочил мимо большой цистерны, везущей «Шартрез», которая лениво подползала к перекрестку.

— Вызов. Вызов один-девять, — произнес Пиг Пэн в микрофон. — Машина Любви спрашивает, есть ли поблизости грузовики на хайвеё. Кто меня слышит, отзовитесь.

В грузовике свинцового цвета сидел за рулем Лысый Орел, ветеран бессчетных миль, чья жизнь, проведенная на колесах, прошла весь обратный путь и вернулась на круги своя к поздним сорока. Это был маленький приземистый человек, чья голова — как видно из прозвища — была абсолютно лишена волос. Макушку венчал кожаный берет, который Лысый Орел снимал только на время сна.

— Тэн-Роджер. Слышу тебя, Машина Любви, — ответил он осторожно скрипучим голосом.

— И что ты делаешь? — поинтересовался Пиг Пэн.

— Жду тебя. Я слышал, что ты говорил за последние полчаса, поэтому знаю, что происходит. Мы ужасно хотим, чтобы ты принял наши поздравления по поводу удачно завершенной работы.

— Мы тоже благодарим тебя. — Большая часть конвоя проезжала сейчас перекресток.

— Десять-четыре. Если с тобой все будет в порядке. Крадущаяся Змея, Буйвол Билл и я, Лысый Орел, — мы будем искренне гордиться тем, что вы позволили нам стать частью вашего Конвоя.

— И нас не забывайте, — раздался в динамике голос водителя цистерны.

— Конечно, конечно, — ответил Пиг Пэн сразу обоим. — Давайте пристраивайтесь сзади.

— У нас тут группа длинноволосых друзей Иисуса, — заметил в зеркало Буффало Билл. — Ребята, вы идите вперед. Я, если вам все равно, встану замыкающим.

— Почему бы нет, брат, конечно, — ответил голос из трейлера «Шартрез», у которого с двух сторон огромными буквами через весь борт шла надпись: «Труби, если ты собираешься на небеса», — У тебя есть Преподобный Джошуа Дункан Слоан из «Церкви Странствующих Чужеземцев». Я не видел, чтобы в Библии было сказано: «Ты не должен до упора давить на педаль газа».

— Это так, — заметил Пиг Пэн. — Преподобный Слоан, ты только что встал сбоку от нас Мы по-настоящему счастливы иметь Бога на своей стороне.

Утенок чуть убавил звук своей рации во время болтовни между Конвоем и новыми рекрутами.

— Ты всё время в пути? Я имею в виду… — не договорила Мелисса.

— Сейчас — да. Мне нравится быть в движении. — Тракер взглянул на неё, измерив с головы до ног. — Мне кажется, ты сейчас в одной лодке с нами.

Мелисса откинула со лба прядь волос

— Сейчас — да, — согласилась женщина. — Когда-нибудь я остепенюсь.

Утенок рассмеялся про себя: «Это как раз то, о чем я привык думать».

Трейлер Утенка как раз миновал перекресток, где сбоку от хайвея один за другим стояли три грузовика, а еще два медленно подкатывали по боковой дороге с противоположной стороны. Пиг Пэн взял на себя роль полноправного представителя Конвоя и был занят пристраиванием вновь прибывших в конец колонны.

Конвой увеличился до двенадцати, потом до пятнадцати, а потом до семнадцати машин, оккупировавших дорогу. Большинство составляли большие дальнобойные грузовики, но был и один фургончик с трафаретной надписью «Розовое масло Адамаса», гордо взирающей с борта. За ним шел яркий, разрисованный золотыми листьями грузовик с черной полосой букв вдоль цистерны. Надпись гласила: «Септик Сэм — твой ассенизатор. Ты ср. ь — мы выгребаем».

Мелисса высунула в окно голову, чтобы увидеть размеры Конвоя. Она была восхищена.

— Невероятно! Я никогда не видела ничего подобного. Что они делают? Откуда они все взялись?

Утенок пожал плечами.

— Ты не меня спрашивай, а их. Я всего лишь бедный парень, пробирающийся в Биг Инди.

— Куда?

— В Индианаполис. Если я попаду туда, то когда-нибудь смогу вернуться обратно. А пока, на некоторое время, затеряюсь там.

— А что будет с другими?

— С ними? Ты хочешь сказать, они — мое прикрытие? Когда придет время, каждый поедет своей дорогой.

Мелисса нахмурила брови. Все как-будто ясно, но что-то, кажется, она упустила. Утенок решил немного просветить се.

— Смотри: это всего лишь конвой. Только немного больше, чем обычно. Это единственный способ борьбы с копами.

— Не собираешься же ты сказать мне, что это всего лишь игра! — Мелисса в негодовании откинулась на спинку сиденья.

— Не совсем, — объяснил Утенок. — Для тракера мили — это деньги. Когда ты занимаешься этим, все основывается на том, чтобы покрыть максимальное расстояние за минимальное время. Сейчас старый полицейский получил лицензию на грабеж. Он имеё т право штрафовать тех тракеров, кто превысил лимит скорости в пятьдесят пять миль. У копа есть радар и постановление, которым он руководствуется. Нет ничего проще, чем выписать тракеру квитанцию — и спустя совсем немного времени он получает новое звание.

— Хорошо, допустим, так, — с сомнением в голосе произнесла Мелисса и задала вопрос, который давно уже крутился на кончике её языка: — Но почему все эти грузовики покинули штат, следуя за тобой?

— Откуда я знаю? Возможно, потому, что они не из этого штата, — философски ответил Утенок. Потом, видя, что его собеседница все еще в растерянности, продолжил: — Смотри, когда я веду машину, я просто веду машину. Большинство водителей думают о чем угодно, только не об этом.

Их мысли сосредоточены на бейсболе, или на женщинах, а может быть, в их головах складываются стихи или крутятся рассеянные мысли о том, что они будут делать, когда им исполнится девяносто девять лет. И тогда эти никчемные люди выбираются из своих домов в поисках неприятностей. Может быть, им понравится одна-единственная стычка с патрульным за все время, кто знает? Что касается меня — я осторожный сукин сын.

— Ты? Осторожный? Мы уголовные преступники. Мы беглецы, делающие девяносто миль в час и не знающие, что нас ждет, а ты говоришь мне, что ты осторожный?

Утенок серьезно посмотрел на Мелиссу.

— Если говорить о случившемся, я сделал то, что должен был сделать и что делал всегда. Ты действительно хочешь знать, почему эти грузовики, выстроившись в колонну, следуют за мной? Потому что я концентратор, вот почему. Я думаю о своей дороге, своей скорости и своих шансах. И когда, сложив все это вместе, я получаю наилучшеё решение — но никак не раньше — я говорю: «Педаль до пола».

Мелисса задумчиво посмотрела на мужчину.

— Полный калибр, — мягко произнесла она.

— Что?

— У меня был дядя, который так говорил. Я думаю, он имел в виду чуть больше, чем ты, говоря «педаль до пола».

— Что с ним случилось?

— Он летел на собственном самолете из Феникса в Акапулько в марте прошлого года и пропал без вести. Место аварии так и не было найдено. Ему было шестьдесят восемь… Я любила его.

— Рано или поздно — каждый покупает себе самолет, — проговорил Утенок. — Я думаю, важно не когда, а как это происходит.

— Как забавно. Именно эти слова любил повторять мой дядя, когда мы говорили ему, что он слишком стар, чтобы летать.

Мимо окон дизеля пронеслась надпись: «Таможенный пункт взвешивания. Остановка обязательна для всех грузовиков». Вскоре показался сам пункт — маленькое строение на невысокой горке в центре асфальтированной площадки величиной с полмили. Когда тракеры достигли этого участка, Утенок нажал на акселератор и с ревом пронесся мимо. Остальные участники Конвоя последовали его примеру.

Внутри здания скучал офицер Элфонт Джитер. Он делил свое внимание между «Плейбоем» трехмесячной давности, который прочел по крайней мере уже дважды, и вялым наблюдением за проезжающими автомобилями, как вдруг большой черный Мак с забавной игрушкой на решетке радиатора просвистел мимо, даже не снизив скорость. За ним промчался еще один грузовик, потом еще один, и еще…

«Боже всемогущий, их, должно быть, не меньше двадцати сразу, и все пролетели мимо, как будто дьявол несется за ними по пятам». Его первой мыслью было побежать к патрульной машине, стоящей позади лачуги. Но тут он вспомнил, что все эти грузовики очень напоминали ночной кошмар, неудержимо стремящийся воплотиться в жизнь, и вместо машины помчался к рации.

В это время в Гэллане специальный агент ФБР Джеймс Гамильтон был оторван от своего барбекью официальным телефонным звонком. Он вошел в дом, не успев вытереть перепачканные соусом руки, Джеймс надеялся, что дело окажется не настолько серьезным, чтобы его нельзя было отложить до завтрашнего утра.

— Джим, это Роберте из отдела. У нас небольшие проблемы в твоем районе, и мы надеялись, что ты разберешься с ними.

Гамильтон содрогнулся от этого «мы». Обычно это означало грязную работенку без напарника, которого можно было бы обозвать сукой при любой неудаче.

— Что случилось?

— Тут вот какое дело. Вдобавок к работам, которые мы уже ведем здесь, кажется, эта свора тракеров напала на шерифа Аризоны и оставила его закованным в наручники на стоянке при кафе, а сама направилась в сторону границы Нью-Мексико. После уничтожения двух полицейских машин они пересекли границу примерно час назад и теперь движутся на восток. С того момента к ним присоединились другие, и сейчас они едут Конвоем прямиком через штат, будто привязанные друг к друг. В последнем рапорте содержатся сведения о том, как они со свистом пронеслись мимо станции взвешивания неподалеку от Бриджертона.

Гамильтон снял передник, надетый для приготовления барбекью, и повесил его на спинку стоящего рядом стула.

— Что я должен делать? — смирившись, спросил он.

— Я уже поставил Чарли Фиша на это дело, для поддержки. Через полчаса твой напарник прибудет в аэропорт на вертолете, чтобы забрать тебя. У него на борту офицер из Аризоны, э… э… — Роберте просмотрел несколько бумаг, пока смог найти имя, — сержант Лайл Уэллэйс. Мы собираемся высадить тебя в Эллингтоне. Местный шеф полиции уже поставлен в известность о твоем прибытии. Он обещал полное содействие. У тебя будет достаточно времени, чтобы расставить на дорогах кордоны и пресечь это в корне, пока ситуация не вышла из-под контроля. Одна из радиостанций уже ухватилась за эту историю. Вопросы есть?

— Только один. Кто ведет этот Конвой?

— Все, что мы выяснили к этому моменту, — его СВ-кличку, Резиновый Утенок. Мы постараемся разузнать что-нибудь еще к тому времени, как ты доберешься до Эллингтона.

— О'кей. Собирайте информацию.

— Хорошо. И, Джим, помни — вещи такого рода иногда разрастаются, как снежный ком. Бюро хочет прекратить это раз и навсегда. Делай все, что сочтешь нужным.

Гамильтон пробормотал «гуд бай» и положил трубку.

— Элейн, — позвал он через дверь, выходящую во внутренний дворик, — тебе придется самой заканчивать с мясом. И забудь обо мне. У меня появилось кое-что «поинтереснеё».

«Боже мой», — подумал он, — «что за способ провести воскресенье».

Сзади в кабине Утенка Мелисса икала от полноты ощущений и от общего возбуждения. За последние два часа ей пришлось трижды держаться за сиденье, чтобы не вылететь из машины. Из динамика СВ-рации, звук которой был убран почти до предела, то и дело раздавался голос Пиг Пэна:

— У нас перед дверью идет Резиновый Утенок. Вы все в его команде.

К этому моменту в Конвое насчитывалось болеё двадцати грузовиков всевозможных размеров и предназначений, и это количество росло с каждой милей.