— Нет, — поймала она его за руку, когда он решил включить освещение.

Дейви нежно, но твердо убрал ее руку.

— В любовном акте нет ничего позорного и неприятного, — произнес он, зажигая свет. — Мне не стыдно заниматься с тобой любовью, и тебе тоже не должно быть стыдно за свои чувства.

— Мне не стыдно, — потрясла головой Сьюзен.

— Тогда почему…

— Я стесняюсь, — робко призналась она осевшим голосом. — Просто стесняюсь. У меня был всего лишь один мужчина…

— И я сомневаюсь, чтобы он оценил тебя по достоинству, — скрежетнул он зубами.

— Ценил, пока я не располнела во время беременности. Потом все изменилось.

— Я не желаю слышать о Роберте и о твоем браке с ним, — резко оборвал ее Дейви. — Теперь ты со мной, Сью.

Он не дал ей ни одного шанса объясниться по поводу Роберта, запечатав ее рот поцелуем и одновременно нащупывая выключатель верхнего света. Дейви оставил горящей лишь прикроватную лампу. Сьюзен расслабилась в его руках — как же он ее понимает! — почувствовала, как напряжение уходит из его тела, его губы нежно касаются ее губ, пробуя их на вкус, играют, слегка покусывая их, и так до тех пор, пока в комнате не осталось никаких прочих звуков, кроме их тяжелого дыхания.

Не отрываясь от губ Сьюзен, Дейви ловко стянул с нее платье, оставив ее в лифчике и трусиках персикового цвета. Каждое его прикосновение поднимало в ней сладостную волну, и Сьюзен затрясло, словно в лихорадке, когда его губы неожиданно коснулись ее обнаженной груди.

— Мне кажется, нам лучше прилечь, — прохрипел Дейви. — А то я ощущаю себя великаном рядом с Дюймовочкой.

Она застенчиво улыбнулась ему, взяла его за руку и подвела к огромной двуспальной кровати.

— Может, сначала все же разденешься?

— Раздень меня, — предложил он ей.

Краска бросилась ей в лицо.

— Не уверена, что у меня получится, — призналась Сьюзен. Может, Роберт и считал себя продвинутым мужчиной, но, несмотря на это, они занимались любовью только под простынями.

— А ты попробуй, — подбодрил он ее.

Поначалу движения Сьюзен были несмелыми, потом — когда она почувствовала, что Дейви еле сдерживает себя, — все более и более уверенными. Она стянула с его широких плеч рубашку, и дыхание его стало прерывистым; стоило ей коснуться его сосков губами, и на плотно сомкнутой челюсти ясно проступили желваки, а руки судорожно прижались к бокам. На ее лице заиграла удовлетворенная улыбка. Его откровенная реакция вселила в нее уверенность, и она двинулась ниже.

— Нет! — остановил он ее, полыхнув взглядом.

— Пожалуйста. — Глаза Сьюзен превратились в два расплавленных золотых озера.

Страсть вступила в борьбу с необходимостью, и последняя одержала верх.

— Я хочу, чтобы это продлилось подольше, Сью, — отстранил он ее от себя. — А если я позволю тебе еще хоть раз прикоснуться ко мне, все кончится, даже не начавшись. — Дейви хихикнул, заметив, как вспыхнули ее щеки. — Нелегко признаваться, что ты превратила меня в несдержанного подростка!

Она хрипло рассмеялась и присела на краешек кровати.

— В таком случае я лучше посижу и посмотрю стриптиз! — поддела она его.

— Распутница! — Он быстренько избавился от остатков одежды.

Она взглянула на его загорелое обнаженное тело, и пульс у нее зашкалил за сто.

Кровать немного промялась, когда он повалился рядом с ней, губы их слились в жадном поцелуе, руки пустились в путешествие по оголенным телам — ласкающие, страстные. Сьюзен судорожно вдохнула, когда ладонь Дейви накрыла поверх легких трусиков ее интимное местечко, внутри стало горячо.

— Тебе понравилось то, что ты увидела? — поинтересовался Дейви, побуждая Сьюзен рассказать о своих чувствах, прежде чем ее темный сосок исчез у него во рту.

Вместо ответа Сьюзен несмело коснулась того, что увидела, ее нежные движения яснее ясного говорили о том, как нравится ей его мужское достоинство, которое тут же напряглось.

— Скажи, как ты любишь, — прохрипел он. — Покажи мне это, Сью!

Несколько минут они самозабвенно изучали эрогенные зоны друг друга, и в конце Сьюзен взмолилась, чтобы он взял ее.

Когда они слились воедино, она вскрикнула. Дейви заполнил ее всю без остатка и начал медленно двигаться внутри нее, лицо его исказила страсть. По телу Сьюзен прошла волна экстаза, ей показалось, что мир вокруг нее рухнул, и она судорожно вцепилась пальцами в его плечи.

Они достигли вершины одновременно. Сьюзен была потрясена до самых глубин, ее ногти впились в его ягодицы, когда она почувствовала, что он восходит на эту вершину вместе с ней, из его груди вырвался хриплый крик удовлетворения и триумфа.

Они затихли, и Сьюзен с наслаждением вдыхала его запах, ощущая себя с ним одним целым. Дейви выдохнул и уткнулся ей в шею.

— Надеюсь, бессонная ночь не подкосит тебя? — поддел он ее чуть позже, и губы его изогнулись в довольной улыбке.

Нельзя сказать, что они вовсе не спали, нет. Коротких промежутков сна, в которые они впадали между бесконечными любовными играми, было более чем достаточно, а чудесные минуты, проведенные в объятиях Дейви, доказали Сьюзен, что она перестала испытывать отвращение к физической близости.

Ее разбудили яркий солнечный свет и взгляд голубых глаз лежащего рядом с ней Дейви. Темная поросль на его подбородке говорила о том, что он тоже еще не вставал, несмотря на столь поздний час.

Сьюзен сфокусировала взгляд, хотела было обнять его за шею и сказать, как он красив, но заметила в его глазах настороженность.

Несколько минут Дейви молча взирал на нее.

— А теперь ты должна сказать, что прошлая ночь была ошибкой, что ты поддалась внезапному порыву, что ты была расстроена и переволновалась за близнецов и поэтому позволила мне соблазнить тебя и затащить в постель, — без всякого выражения пробубнил он.

— Ты забыл добавить: «Я слишком много выпила и не знала, что творю», — весело подыграла ему Сьюзен, осознав причину его сдержанности; он отчего-то решил, что утром она наверняка пожалеет о проведенной в его объятиях ночи.

Дейви вздохнул:

— Ага. Господи, я знал, что этого ни в коем случае нельзя допускать! — Он повалился на подушку, заложил руки за голову и уставился в потолок. — Но я пожадничал. Не смог отказаться, когда выпала такая прекрасная возможность. Болван! — прорычал он. — Болван, болван, болван!

— Дейви…

— Я еще что-то упустил? — мрачно огрызнулся он, злясь на себя.

Сьюзен приподнялась на локте и посмотрела на него сверху вниз.

— Ты упустил из виду, что все это сказал ты, а не я, — мягко поддела она его. Сьюзен переполняла нежность к этому мужчине.

Он медленно повернул к ней голову, во взгляде сквозило сомнение.

— Так скажи хоть что-нибудь.

— Спасибо, — выдохнула она.

— Хм? — ошеломленно уставился он на нее. Сьюзен заулыбалась и провела ладонью по его лбу, словно хотела стереть с него настороженные морщины.

— Прошлая ночь была самой невероятной в моей жизни, — честно призналась она.

— Правда?

Сьюзен не выдержала и расхохоталась над его недоверчивостью.

— А ты сомневаешься? — насмешливо приподняла Сьюзен брови, призывая его вспомнить, с какой страстью отвечала она на его ласки.

Дейви поморщился.

— С тобой я даже имя свое забываю! — Он провел большим пальцем по соску прижимавшейся к нему груди.

Сьюзен задрожала. Почувствовав, как знакомая горячая волна пробежала по ее телу, Дейви навалился на нее, понимая это.

Прошел час, прежде чем им удалось вылезти из кровати и отправиться на кухню. Сьюзен захохотала, когда Дейви извлек на свет несколько коробочек с готовыми завтраками, которые оставалось лишь поставить в духовку.

— Ты всегда так живешь? — спросила она, когда они уплетали разогретую еду прямо с подносов.

— Зато посуду мыть не надо, — заметил он. Дейви сидел перед ней в черном махровом халате на голое тело. Сьюзен позаимствовала у него рубашку, отказавшись от халата, рукава которого доходили ей до самых колен. Черная шелковая рубашка, в которой Дейви был вчера вечером, нежно ласкала ее кожу и тоже была ей до колен, рукава она завернула. Однако доесть все им не удалось. Вскоре, подхватив Сьюзен на руки, Дейви снова отнес ее в спальню.

— Я намерен оставить свой след на каждом сантиметре твоего тела, чтобы ты никогда не забыла меня, — заявил он, принимаясь снова ее ласкать.

— Я не забуду, — задохнулась она.

— Я не собираюсь рисковать, — насупился Дейви, накрыв ее, наконец, своим телом. Он вошел в нее сразу и глубоко, и Сьюзен была более чем готова принять его.

И если она считала, что ночь была необыкновенной, то день показался ей еще более невероятным. Дейви всякий раз находил все новые способы получения наслаждения, и к тому времени, когда в четыре часа дня раздался звонок ее телефона, Сьюзен считала себя продолжением этого мужчины, с которым делила нечто исключительное.

— Ты куда? — изумился он, увидев, что она бросилась к двери.

— Телефон, — пояснила Сьюзен на ходу, завертываясь в его рубашку.

— Перезвонят…

— Вдруг это Роберт? — встревожилась Сьюзен и без промедления поспешила к себе.

Это действительно оказался он. Бывший муж сообщил, что немедленно везет детей обратно, и велел ждать их примерно через час.

Когда она вернулась в соседний коттедж, Дейви, уже одетый, сидел на кухне и пил кофе. Сьюзен тут же почуяла что-то неладное, но никак не могла взять в толк, что именно.

— Это был Роберт, — сообщила она.

— И что?

Сьюзен удивилась той холодности, с которой он обращался с ней после стольких часов, проведенных вместе в постели.

— Он везет детей обратно…

— Отлично, — кивнул он.

— Дейви? — Она не знала, что и подумать. Перед ней сидел чужой человек, совершенно не похожий на того мужчину, который всю ночь и весь день занимался с нею любовью. — Что не так?

— Не так? — Его глаза превратились в два голубых осколочка льда. — А что может быть не так?

— Не знаю. — Сьюзен потрясла головой и судорожно сглотнула. Выходные кончились, так что ли? Сколько раз он обвинял ее в желании воспользоваться им на одну ночь. Неужели теперь поменялся с ней ролями и сделал это сам? Неужели часы, проведенные в ее объятиях, ничего не значат для него?

Дейви поставил кружку, так стукнув ею по столу, что Сьюзен от неожиданности подскочила на месте.

— Ты вылетела отсюда в одной рубашке на голое тело, чтобы поболтать по телефону со своим бывшим мужем, потом вернулась обратно с такой улыбкой на лице, за которую я готов пройти все круги ада, а теперь спрашиваешь — что не так?! — в ярости выкрикнул он.

У нее сердце подпрыгнуло, когда она услышала про все круги ада — за всю ночь Дейви ни разу не обмолвился ей про любовь, хотя она и понимала, что он не мог бы так заниматься с ней любовью, если бы не чувствовал к ней большего, чем просто страсть.

— Вы с ним больше не муж и жена — вот что не так, — рявкнул он.

— Конечно, но я знала, что он должен позвонить насчет детей…

— Я не верю, что ты только из-за этого помчалась сломя голову к телефону, — полоснул он по ней взглядом.

— Дейви, прошу тебя, послушай меня…

— Нет, это ты меня послушай! — взвился он. — Я не позволю превратить меня в человека, к которому ты станешь бегать за утешением. Я был не прав, когда сказал, что вчера ночью ты допустила ошибку. Нет, это я допустил ошибку, решил, что значу что-то для тебя…

— Но это так и есть, — горячо возразила она.

— Ты любишь меня? — усмехнулся он.

Кровь бросилась ей в лицо. Любовь? Ни разу за эту ночь и день она не позволяла себе задуматься над своими чувствами к этому мужчине, поскольку прекрасно понимала — что бы ни испытывала она к нему, чувство это пока еще слишком хрупкое и ненадежное, словно едва народившийся из семечка росточек.

— Нет, конечно же, — скривился он. — И еще я сильно подозреваю, что ты больше не хочешь иметь со мной ничего общего!

— Я не понимаю, чего ты от меня хочешь, — с мольбой уставилась на него Сьюзен. — Разве тебе не понравилась эта ночь? — Она была уверена, что ему тоже было хорошо с ней.

— Сама знаешь, что понравилась, — буркнул он. — Но раньше меня никогда не использовали в качестве сексуальной игрушки, и я не собираюсь позволять это сейчас!

— «Сексуальной игрушки»?! — не поверила она своим ушам. — Ты, должно быть, шутишь!

— Неужто? — Горечь лилась из него рекой. — А чем же еще мы занимались нынешней ночью, если не сексом?

— Только не надо делать из меня козу отпущения! — разозлилась Сьюзен. — Не надо сваливать всю вину на меня. Ты тоже, между прочим, в этом участвовал!

— Я прекрасно знаю, где был и в чем участвовал, — с вызовом посмотрел он на нее. — Но как я уже сказал, это была чистой воды ошибка.

— Отлично! — бросила она ему в лицо и начала подниматься по лестнице. — Я одеваюсь и ухожу.

— Сью…

— Хватит уже слов, Дейви, — процедила она сквозь зубы, чувствуя, что теряет над собой контроль. — По крайней мере, разреши мне покинуть этот дом с высоко поднятой головой.

Сьюзен побежала наверх, еле сдерживая рыдания. Ей стало еще хуже, когда она нацепила на себя платье, явно предназначенное для вечера. Но больше ей нечего было надеть. Сьюзен бросила рубашку Дейви на помятую кровать, ощущая себя грязной дешевкой, а время, проведенное с Дейви, — таким же грязным и дешевым.

Что с ним такое? Почему он ведет себя подобным образом? Дейви отреагировал так, как должна была отреагировать Сьюзен: обвинил ее в том, что она попользовалась им, что не питает к нему глубоких чувств, только сексуальное влечение. Смех, да и только. Но смех этот сквозь слезы…

Дейви не сдвинулся с места, когда Сьюзен спустилась вниз, у нее тоже не было особого желания заводить с ним разговор. Сьюзен захлопнула за собой входную дверь и расправила плечи, чтобы он не заметил, как сильно она расстроена. Затем гордо прошла весь путь от его дома к своему и позволила себе расслабиться, только когда оказалась внутри. А там одиночество и безысходное отчаяние захлестнули ее с головой.

Но когда в начале шестого Роберт привез детей, Сьюзен, отослав близнецов умыться к чаю, посмотрела на Роберта как ни в чем не бывало.

Он подозрительно уставился на ее бледное личико.

— Что-то долго ты к телефону не подходила.

— Занята была, — равнодушно пожала она плечами.

— И дышала тяжело.

— Правда? — удивилась Сьюзен. — Не помню.

— Дейви Тэлбот, похоже, уже вернулся, — насмешливо приподнял он бровь.

— Да. — Она отвернулась от него к столу и принялась раскладывать по тарелкам пирожные. Руки ее немного дрожали.

— Все еще не помирились? — усмехнулся Роберт.

— Не лезь не в свое дело.

— Ну вот опять, — насмешливо улыбнулся он. — Если человек встает в оборону, это верный признак — что-то здесь не так.

Сьюзен развернулась к нему, закипая от ярости.

— Я уже сыта по горло доморощенными психоаналитиками, которые пытаются истолковать в эти выходные дни мое поведение! — зашлась она. — Сказать человеку, чтобы тот не лез не в свое дело, вовсе не значит встать в оборону. Это значит, что он не имеет права совать свой нос куда не следует, только и всего!

— И кто же еще пытался истолковать твое поведение? Дейви? — Ее ярость совершенно не тронула Роберта. — Неужто вы успели помириться и снова поссориться?

— Почему бы тебе…

— Господи, выходит, я прав! — расхохотался он. — Это совсем на тебя не похоже, Сью. Ты раньше такой смирной была.

— Я и сама прекрасно знаю, что была для тебя всего лишь ковриком для ног…

— А теперь ты грубишь. — Его веселье как ветром сдуло.

Да она только и делает, что ругается с ним последнее время, хотя раньше не обратила бы на его выходки ни малейшего внимания!

— Извини, Роберт. — Сьюзен потерла висок. — Эти выходные оказались не самыми удачными. Я ужасно скучала по близнецам.

— Они тоже по тебе скучали, — сухо сообщил он.

— Правда? — просияла она.

— А ты сомневалась? — Его явно раздражала ее глупость.

— Когда я звонила тебе вчера, мне показалось, что вам весело… — Сьюзен потрясла головой. — Я думала, у них не будет времени даже подумать обо мне.

— Может, так и было, пока не пришло время ложиться спать. — Роберт поморщился. — Меня идиотским фокусом со стаканом воды не проведешь. Эти двое вывели меня из себя своими стонами. Ты даже не представляешь, как я разозлился! Думаю, я стал еще хуже к ним относиться.

— Уверена, что это не так. — Теперь, когда она знала, что близнецы скучали по ней, Сьюзен могла позволить себе быть снисходительной.

— Может, и нет, — отмахнулся он от нее. — В любом случае через неделю я уезжаю в Южную Африку. Позвоню, когда вернусь.

Подобное поведение было для нее не в новинку, Роберт постоянно говорил на прощание похожие слова. Сьюзен прекрасно знала, что пройдут месяцы, прежде чем он объявится у них в очередной раз. И в душе была рада — надо же, какая эгоистка! — тому, что на это время заполучит Вики и Эрика в свое полное распоряжение.

Однако дети совсем не были похожи на тех радостных, взволнованных малышей, которые накануне днем уезжали с отцом, и мать почувствовала себя виноватой за то, что так обрадовалась отъезду Роберта. Похоже, после времени, проведенного с отцом, близнецы переживали прощание с ним гораздо острее.

— Вы хорошо повеселились? — попыталась расшевелить их мать.

— Да. — Как всегда, Эрик ответил за обоих, но взгляда от тарелки не оторвал.

— Как твой насморк, Вики? — Сьюзен сделала вторую попытку втянуть детей в разговор.

— Лучше, — односложно ответила дочь.

— Чем вы с папой занимались? — с наигранным энтузиазмом поинтересовалась она.

— Ходили по магазинам, — снова ответил Эрик. — Вечером папа водил нас в ресторан. А сегодня мы сидели у него в квартире.

— Ну нельзя же все время куда-то ходить. Папа всю неделю работал, устал, наверное.

— Да мы были вовсе не против посидеть дома, — покачал головой сын. — У него есть видео и фильмов полно.

— А чем занимался ваш папочка, пока вы смотрели кино? — поинтересовалась Сьюзен как можно беспечнее.

— Он был… ой! — Вики поморщилась и уставилась на Эрика, который тут же принял подозрительно невинный вид. — Он был занят, — неловко закончила она.

— Что…

— Ты не против, если мы пойдем спать, мамочка? — решительно оборвал ее Эрик.

— Спать? — нахмурилась Сьюзен. — Но ведь только четверть седьмого! — Еще целый час до того времени, когда она насильно загоняла их в кровать.

— Мы устали, — уперся Эрик.

— Ну, если вы этого хотите… — сдалась она.

И хотя за время обычных купальных процедур не было сказано ни словечка, Сьюзен отчего-то не покидала тревога. Вряд ли дети отреагировали подобным образом на то, что расстались с отцом на несколько недель, а то и месяцев. Что-то в эти выходные пошло не так, причем сильно не так, иначе почему у них такой удрученный вид? Все ее тревоги и подозрения по поводу внезапного желания Роберта провести с детьми выходные снова выплыли наружу, и ей до боли захотелось обсудить с кем-нибудь этот вопрос. Как же жаль, что она рассорилась с Дейви.