(Засѣданіе 11, 12 и 13 іюня 1868 г. въ московскомъ окружномъ судѣ по 2 уголовному отдѣленію, съ участіемъ присяжныхъ засѣдателей.)

Дѣло это въ первый разъ было назначено къ слушанію 1‑го ноября 1867 года. Но къ этому засѣданію не явилось семь свидѣтелей, изъ которыхъ четверо были вызываемы прокурорскимъ надзоромъ, а трое защитою. Пять изъ этихъ свидѣтелей не явились потому, что по заявленію полиціи, они не были розысканы, несмотря на то, что въ числѣ ихъ былъ Иванъ Михайловъ, названный въ актѣ служащимъ у пристава Арбатской части (г. Реброва). Прокуроръ, принимая во вниманіе сложность дѣла и многочисленность вызванныхъ свидѣтелей, а также долговременное заключеніе подъ стражей подсудимыхъ, находилъ возможнымъ приступить къ слѣдствію, съ тѣмъ чтобы показаніе Батурина, данное имъ на предварительномъ слѣдствіи, было прочитано. Защитники же находили невозможнымъ приступить къ слѣдствію, въ виду неявки многихъ важныхъ свидѣтелей. Судъ постановилъ къ слѣдствію не приступать.

Затѣмъ 24 января 1868 года это дѣло было назначено къ слушанію вторично. Въ этотъ разъ не явилось шесть свидѣтелей, изъ коихъ четверо были не розысканы полиціей — трое изъ нихъ тѣ же самые, которые не явились и на первое засѣданіе. Защита опять заявила о необходимости отложить засѣданіе до новаго срока, причемъ защитники указали путь для отысканія трехъ неразысканныхъ полиціею лицъ, сообщивъ мѣстожительство ихъ по частнымъ свѣдѣніямъ.

Судъ снова отсрочилъ разсмотрѣніе этого дѣла. Наконецъ въ третій разъ оно было назначено къ слушанію на 11 іюня.

Составъ суда былъ слѣдующій: предсѣдательствующій — товарищъ предсѣдателя П. М. Щепкинъ; члены: Е. А. Томашевскій и приглашенный въ засѣданіе судебный слѣдователь Кларкъ; обвинялъ прокуроръ М. Ф. Громницкій; защищали: Пожарнова — присяжный повѣренный Ф. Г. Соловьевъ, Алексѣева — кандидатъ на судебныя должности Я. А. Подладчиковъ. Въ половинѣ втораго было открыто засѣданіе при стеченіи многочисленной публики. По распоряженію предсѣдательствующаго, были введены подсудимые. Крестьянинъ Петръ Васильевъ Пожарновъ, 31 года, худощавый, съ рѣзкими очертаніями лица, черными волосами и смуглымъ лицомъ; его черные глаза блестятъ какъ — то ненормально, голосъ звучитъ ясно. Другой подсудимый, по ремеслу плотникъ, — крестьянинъ Аѳанасій Алексѣевъ, 27 лѣтъ; онъ ниже ростомъ своего товарища по дѣлу; волосы и борода ого темнорусыя, голосъ у него мягкій.

Послѣ предварительнаго опроса подсудимыхъ, судъ приступилъ къ повѣркѣ вызванныхъ къ судебному слѣдствію свидѣтелей. Оказалось при этомъ, что изъ 22 лицъ неявилось пять, одинъ — изъ числа свидѣтелей, вызванныхъ защитою, и четверо изъ числа свидѣтелей, вызванныхъ прокуроромъ. По свѣдѣніямъ, имѣвшимся въ судѣ, оказалось, что свидѣтелю Шмукляру повѣстка не вручена за выѣздомъ его на родину; Ивану Михайлову — за неизвѣстностью, гдѣ онъ находится; второй экземпляръ повѣстки, посланной Еленѣ Марковой, въ судъ не возвращался; это же случилось и по отношенію къ свидѣтелю Петру Григорьеву. Наконецъ свидѣтель Коноваловъ не явился за смертію. Судъ постановилъ подвергнуть денежному взысканію за неявку Маркову и Григорьева по 10 рублей, съ тѣмъ, что по возвращеніи вторыхъ экземпляровъ повѣстки, судъ сложитъ это взысканіе, если найдетъ законными причины ихъ неявки.

Прокуроръ находилъ, что судебное слѣдствіе невозможно по неявкѣ одной изъ важныхъ, по его мнѣнію, свидѣтельницъ — Елены Марковой, показаніе которой, данное на предварительномъ слѣдствіи, не можетъ быть прочитано. А потому и просилъ отсрочить засѣданіе.

Защитникъ Пожарнова просилъ судъ не откладывать болѣе разсмотрѣнія дѣла, въ виду продолжительности содержанія подъ стражей подсудимыхъ, и принимая во вниманіе, что нерозысканіе свидѣтелей зависѣло отъ тѣхъ же мѣстъ и лицъ, которыя розыскивали ихъ къ настоящему засѣданію, онъ находилъ, что нѣтъ основанія предположить, чтобы въ другой разъ это розысканіе было успѣшнѣе.

Судъ постановилъ: отложить засѣданіе до пяти часовъ пополудни, поручивъ судебному приставу отправиться къ свидѣтельницѣ Еленѣ Марковой по мѣсту ея жительства въ Москвѣ, для дознанія причинъ ея неявки, такъ какъ суду онѣ неизвѣстны.

Въ 6 часовъ засѣданіе возобновилось заявленіемъ предсѣдательствующаго, что Елена Маркова судебнымъ приставомъ розыскана и прибыла въ судъ, но находится въ такомъ состояніи, что неспособна въ этотъ день давать показаніе.

Судъ, согласно съ заявленіемъ прокурора, опредѣлилъ: отложить засѣданіе до слѣдующаго дня, поручивъ полиціи имѣть наблюденіе за Еленой Марковой съ тѣмъ, чтобы она была въ состояніи дать показаніе на судѣ, причемъ она должна быть приведена въ судъ.

На другой день 12 іюня свидѣтельница Елена Маркова явилась, а относительно Петра Григорьева получено свѣдѣніе, что онъ не могъ явиться за выбытіемъ на родину. Судъ постановилъ: сложить съ него наложенное за неявку взысканіе.

Далѣе было приступлено къ составленію присутствія присяжныхъ засѣдателей, для котораго избраны слѣдующія лица: П. И. Львовъ, М. И. Ивановъ, К. И. Державинъ, Н. Ф. Бикманъ, Н. К. Алексѣевъ, Ф. А. Герасимовъ, С. П. Котельниковъ, Ф. А. Андреяновъ, С. 3. Комаровъ, М. Н. Катышевъ, И. П. Жемочкинъ, Я. С. Алябьевъ. Старшиною избранъ г. Котельниковъ.

Затѣмъ секретарь прочиталъ обвинительный актъ слѣдующаго содержанія:

Въ ночь на 25 декабря въ Зарѣчной слободѣ (Московскаго уѣзда), въ собственномъ своемъ домѣ, убиты крестьянинъ Никита Андреевъ Соколовъ и его сестра Ефросинья Андреева, а разное принадлежащее имъ имущество, хранившееся въ трехъ запертыхъ сундукахъ въ чуланѣ, увезено на ихъ же собственной лошади. Трупъ Никиты Соколова найденъ лежащимъ внизъ лицомъ на полу первой комнаты, въ которой между прочимъ отысканъ на полкѣ возлѣ печки кухонный окровавленный ножъ; трупъ же Ефросиньи Соколовой, совершенно голый, найденъ въ устьи печки, находящейся въ другой комнатѣ, изъ чего можно заключить, что предъ убійствомъ она вылѣзала изъ печки, гдѣ вѣроятно парилась (т. е. мылась). По судебномедицинскому осмотру оказалось, что смерть Никиты и Ефросиньи Соколовыхъ послѣдовала — первому отъ безусловно смертельнаго наружнаго насилія, подѣйствовавшаго на голову, лицо и животъ, а второй отъ безусловно — смертельнаго наружнаго насилія, подѣйствовавшаго на голову, шею и лѣвую сторону груди. Въ совершеніи означенныхъ убійствъ заподозрѣны крестьяне: Московскаго уѣзда деревни Рязанцевой, Петръ Васильевъ Пожарновъ, и Покровскаго уѣзда, деревни Вяловой, Аѳанасій Алексѣевъ, противъ которыхъ, при несознаніи ихъ, предварительнымъ слѣдствіемъ обнаружены слѣдующія улики: 1) Московскій мѣщанинъ Иванъ Ефремовъ Батуринъ показалъ, что 23 декабря 1866 г., идя къ Спасской заставѣ, онъ встрѣтился съ Петромъ Васильевымъ Пожарновымъ. который пригласилъ его въ трактиръ; здѣсь Пожарновъ, показавъ ему долото, шкворень и ножъ, звалъ его отправиться на другой день (т. е. 24 декабря) верстъ за 17 отъ Москвы по Троицкой дорогѣ, чтобы добыть денегъ. При этомъ онъ объяснялъ, что тѣ, отъ кого онъ намѣренъ достать деньги, живутъ только вдвоемъ, и что онъ отправляется съ двумя товарищами, изъ которыхъ одного назвалъ Галактіономъ, а про другаго сказалъ, что у того есть топоръ, который можно заложить копѣекъ за 75. Послѣ этого разговора Батуринъ встрѣтился съ Пожарновымъ 27 декабря 1866 года и въ этотъ разъ послѣдній угощалъ его виномъ. 2) Состоявшіе на службѣ у пристава Арбатской части, Иванъ Михайловъ и Артемій Вавиловъ, заявили, что Пожарновъ, во время бытности ихъ съ нимъ 18 января 1867 г. въ трактирѣ, говорилъ имъ о своемъ участіи въ убійствѣ брата и сестры Соколовыхъ и что онъ приглашалъ ихъ на другое подобное же дѣло. 8) Свидѣтельница Екатерина Андреева Тюрина показала, что, зайдя 18 января 1867 г. въ трактиръ Аѳанасьева на Хитровомъ рынкѣ, она застала тамъ гуляющаго Пожарнова, который вслухъ, безъ всякой осторожности, говорилъ, что онъ убилъ старика съ одного взмаха, но что даромъ взялъ грѣхъ на душу, потому что ничѣмъ не поживился, и что въ это же время Пожарновъ завывалъ охотниковъ ѣхать съ нимъ на другое подобное же дѣло. 4) Коллежскій регистраторъ Викторъ Ивановъ Скворцовъ показалъ, что, занимаясь письмоводствомъ въ Арбатскомъ частномъ домѣ, онъ слышалъ 18 января 1867 г., какъ приведенный къ судебному слѣдователю арестантъ Пожарновъ хвалился предъ извѣстными ему Иваномъ Михайловымъ и Артеміемъ Вавиловымъ убійствомъ, совершеннымъ имъ въ Мытищахъ (т. е. Соколовыхъ). При этомъ Пожарновъ говорилъ, что денегъ взято тамъ только 130 руб., сер., и что ему досталось 13 руб. сер., которые онъ отдалъ или прогулялъ съ какою — то женщиною. 6) Содержательница ночлежныхъ квартиръ въ домѣ Бѣложаева, солдатка Екатерина Ивановна Бычкова, и жившіе у нея крестьянинъ Покровскаго уѣзда деревни Кошелевой, Иванъ Трифоновъ Рощинъ, и вдова унтеръ — офицера, Елена Маркова, вполнѣ согласно между собою показали, что Пожарновъ и Аѳанасій Алексѣевъ, изъ которыхъ первый жилъ въ это время у Бычковой, а второй изрѣдка ночевалъ у нея, пришли къ Бычковой передъ сумерками 24 декабря 1866 г., заложили ей полушубокъ за одинъ руб. сер. и тотчасъ же неизвѣстно куда ушли; возвратились же они на другой день утромъ пьяные, а Пожарновъ, не имѣвшій наканунѣ денегъ, принесъ съ собою два руб. сер. денегъ, новые сапоги, рубашку и шарфъ. 6) Пять человѣкъ, ночевавшихъ съ 24 на 25 декабря 1866 г. въ квартирѣ Бычковой, — именно: отставной канониръ Константинъ Григорьевъ, крестьянинъ деревни Кубинской (Верейскаго уѣзда) Митрофанъ Андреевъ, крестьянинъ деревни Кушкиной (Можайскаго уѣзда) Петръ Григорьевъ, отставной кандидатъ Иванъ Антоновъ Коноваловъ и отставной рядовой Павелъ Евдокимовъ — свидѣтельствуютъ вопреки показаніямъ, даннымъ объ этомъ обстоятельствѣ Пожарновымъ и Аѳанасіемъ Алексѣевымъ: 1) что Пожарновъ и Алексѣевъ на 25 декабря 1866 г. у Бычковой не ночевали, и что они пришли къ ней утромъ 25 декабря пьяные и вскорѣ куда — то ушли; 2) что Пожарновъ и Алексѣевъ въ эту ночь у Бычковой не ночевали; В) что онъ не видалъ въ квартирѣ Бычковой въ эту ночь ни Пожарнова, ни Алексѣева; 4) что Пожарнова въ эту ночь у Бычковой не видалъ, а засталъ его тамъ утромъ 25 декабря сильно пьянаго и, 5) что Пожарновъ не ночевалъ въ эту ночь у Бычковой, а на другой день утромъ онъ видѣлъ его тутъ сильно пьянаго. 6) Аѳанасій Алексѣевъ на предварительномъ слѣдствіи показалъ, что онъ Пожарнова вовсе не знаетъ, между тѣмъ какъ этотъ послѣдній уличалъ его, что они знакомы и вмѣстѣ закладывали Бычковой полушубокъ; что онъ ночевалъ на 25 декабря 1866 г. у хозяина, у котораго работалъ плотникомъ, у Кузнецова, близь Алексѣевскаго монастыря, но потомъ измѣнилъ это показаніе въ томъ, что онъ ночевалъ въ ту ночь у Бычковой, и что онъ работалъ до рождественскихъ праздниковъ своимъ топоромъ, на Рождество же этотъ топоръ онъ заложилъ за 40 коп. сер. на Хитровомъ рынкѣ, въ лавкѣ у торговца Якова; но крестьянинъ Богородскаго уѣзда Яковъ Михайловъ, торгующій въ лавочкѣ на Хитровомъ рынкѣ, показалъ, что Аѳанасья Алексѣева онъ не знаетъ и топора ему Алексѣевъ никогда не закладывалъ. 7) Пожарновъ, при полицейскомъ дознаніи, не одобренъ въ поведеніи своими односельцами, крестьянами деревни Рязанцовой, потому что онъ прежде судился за кражу.

Такимъ образомъ оказывается: 1) что крестьянинъ Пожарновъ 23 декабря 1866 г. приглашалъ мѣщанина Батурина отправиться за 17‑ть верстъ отъ Москвы по Троицкой дорогѣ добывать деньги, объяснивъ при этомъ, что тѣ, отъ кого онъ хочетъ добыть денегъ, живутъ вдвоемъ. Убійство Соколовыхъ совершено съ 24 на 25 декабря, въ 17 верстахъ отъ Москвы, по Троицкой дорогѣ, и притомъ Соколовы жили вдвоемъ въ собственномъ домѣ. 2) Четверо свидѣтелей удостовѣряютъ, что они сами слышали и притомъ разновременно, какъ Пожарновъ говорилъ, что онъ участвовалъ въ убійствѣ Соколовыхъ. 3) Трое свидѣтелей показали, что Пожарновъ и Алексѣевъ 24 декабря предъ сумерками заложили за 1 руб. сер. Бычковой полушубокъ, и тотчасъ же куда — то ушли и не возвращались всю ночь; а въ эту — то именно ночь и совершено убійство Соколовыхъ. Они пришли только на другой день утромъ пьяные, и Пожарновъ принесъ съ собою деньги и разные вещи, между тѣмъ какъ наканунѣ у него не было денегъ, что видно изъ заклада имъ Бычковой полушубка. 4) Пожарновъ и Алексѣевъ показали, что они ночь на 25 декабря ночевали у Бычковой, — тогда какъ пятеро свидѣтелей кромѣ троихъ вышеназванныхъ, удостовѣрили, что они неночевали тутъ въ эту ночь, а трое изъ этихъ пяти показали, что видѣли ихъ на другой день пьяными. о) Афанасій Алексѣевъ первоначально утверждалъ, что онъ вовсе не знаетъ Пожарнова, что онъ ночевалъ на 25 декабря близь Алексѣевскаго монастыря, а потомъ показалъ, что въ домѣ Бѣложаева у Бычковой; но всѣ эти показанія оказались ложными. Далѣе изъ его показанія видно, что онъ до 25 декабря 1866 г., занимаясь плотничнымъ дѣломъ, работалъ своимъ топоромъ, котораго послѣ Рождества у него уже нѣтъ, и хотя онъ показалъ, что заложилъ его, но обстоятельство это не подтвердилъ. 6) Пожарновъ не одобренъ на повальномъ обыскѣ, какъ человѣкъ прежде судившійся за кражу.

На основаніи вышеизложеннаго, крестьяне Петръ Васильевъ Пожарновъ и Аѳанасій Алексѣевъ обвиняются первый въ предумышленномъ съ цѣлію грабежа убійствѣ крестьянина Никиты Соколова и сестры его Ефросиньи, а второй какъ участникъ — укрыватель этого преступленія.

Преступленіе, въ которомъ обвиняются Пожарновъ и Алексѣевъ, предусмотрѣно 1154 ст. улож. о наказаніяхъ.

На вопросъ предсѣдательствующаго, признаютъ ли себя подсудимые виновными, подсудимый Пожарновъ виновнымъ себя не призналъ.

Подсудимый Алексѣевъ. Я этого ничего ваше высокоблагородіе, не знаю…. Я и сейчасъ Пожарнова не знаю. Это меня Ребровъ попуталъ. Не знаю, за что я два лѣта сижу: весь высохъ.

Лукерья Карцева, сосѣдка убитыхъ, женщина лѣтъ 50. Я только покойныхъ къ заутрени будила, голоса они не отдаютъ. Я потомъ пошла и заявила…. Больше я ничего не знаю. — Соколовы вдвоемъ жили, я его наканунѣ видѣла, около вечерень, когда онъ изъ Москвы пріѣхалъ. Вечеромъ она приходила ко мнѣ попросить побудить къ заутрени. Занимались они крестьянствомъ — землю пахали, съ молокомъ въ Москву покойникъ ѣздилъ…. не больше раза въ недѣлю. Я знала ихъ жизнь хорошо. Прежде они богато жили, а тутъ онъ постарѣлъ — бѣднѣе жить стали. Кто къ нимъ чаще ходилъ — не видала и не знаю. Я къ нимъ мало ходила, потому что ворота заперты у нихъ больше: такъ, бывало, къ окну подойдешь. Мой домъ черезъ одинъ отъ ихняго. Ѣхать отъ нихъ въ Москву нужно по переулку, потомъ на шоссе и непремѣнно въ заставу; ихъ домъ крайній и тамъ дороги зимой нѣтъ, а лѣтомъ можно ѣздить. Около моей избы ходятъ, а для ѣзды другая дорога. — Я два раза ходила стучать. Они глухи были, я и не поняла, да ужь послѣ гляжу, голоса не подаютъ, калитка снаружи приперта метелочкой. Я и объявила народу: что нибудь, молъ, неблагополучно у стариковъ.

Авдотья Школьникова, внучка убитыхъ, дѣвушка 25 лѣтъ, типъ подмосковной самоварщицы. — Я ничего не могу знать. Петровна какая — то съ мужемъ къ старикамъ дѣйствительно ходила: мужъ ея опредѣлялся на желѣзную дорогу. Я и ходила на станцію спрашивать, кто такое этотъ человѣкъ, который за двѣ недѣли опредѣлялся на станцію. Мнѣ сказали, что у нихъ такого нѣтъ, ну, я и ушла. Я въ заутренѣ на праздникъ была, и какъ пришла домой, узнала отъ сосѣдки объ этомъ самомъ дѣлѣ. Я сейчасъ и пошла къ старикамъ. Я у нихъ бывала въ недѣлю разъ и чаще. Чтобы у нихъ кто бывалъ кромѣ деревенскихъ — я не слыхала. О Петровнѣ я отъ бабки слышала, по ея рѣчамъ и сказывала. Такъ, за двѣ недѣли до убійства это было, приходитъ ко мнѣ бабушка, маленько посидѣла и хотѣла уходить. Я ей и говорю: куда, молъ, вамъ, бабушка, торопиться, крестный одинъ пообѣдаетъ (дѣдушка — то мой крестный былъ). Онъ, говоритъ мнѣ бабушка — то, не одинъ: у меня, говоритъ, Дуня, гости сидятъ. Кто — жь молъ это такой? спрашиваю. — Петровна, говоритъ, съ мужемъ. Мужъ ея, говоритъ это бабушка — то, сначала онъ въ сторожкѣ былъ, а теперь его баринъ, что на станціи, хочетъ въ паровику опредѣлить — мѣсто обѣщалъ. Петровну и мужа ея я не видала, а только что, какъ это я узнала, я и говорю на міру, что вотъ молъ къ крестному Петровна съ мужемъ ходила, такъ нужно сходить на станцію спросить, кто вхожъ къ нимъ былъ. Я еще мірскаго человѣка просила проводить меня. А тутъ свѣтлѣть стало, мнѣ и говорятъ на міру: тебѣ боятся нечего, иди одна. Я и пошла спросить вольноопредѣляющаго. — Мои вещи у крестнаго были, — онѣ также пропали. Крестный прежде 12 лѣтъ старостой былъ. Шубу его я хорошо знаю. Лѣвая пола воскомъ была закапана. Въ послѣднее время крестный въ лаптяхъ больше ходилъ, но сапоги у него были. Жили они не богато: хлѣбъ свой былъ, коровка, лошадка…. плохая была лошадка. Я при огняхъ пріѣхала изъ Москвы, — тоже съ молокомъ ѣздила, а дѣдушка раньше. Въ эту ночь до заутрени сильная погода была, а послѣ заутрени погоды не было. Проѣздъ къ старикамъ — мимо Карцевыхъ; въ поле отъ нихъ дороги нѣтъ.

Капитанъ Диринъ, смотритель на станціи желѣзной дороги, сухощавый сѣдой старикъ, въ форменномъ сюртукѣ. Въ то время, когда совершено убійство, я у заутрени былъ. Когда разсвѣло, я ожидалъ поѣзда. Въ это время приходитъ ко мнѣ дѣвушка какая — то и говоритъ, что Соколовыхъ убили, и что въ деревнѣ подозрѣваютъ сторожа, который жилъ прежде въ сторожкѣ. Этотъ сторожъ, по разсказамъ дѣвушки, недѣли двѣ ходилъ на станцію просить у меня мѣста, и я будто бы обѣщалъ ему мѣсто. Я сказалъ, что у меня нѣтъ такого солдата, и въ теченіе пяти лѣтъ увольненія никакого не было. Я тогда же собралъ всѣхъ сторожей — ихъ четыре: одинъ при звонкѣ, одинъ при дверяхъ, два на стрѣлкѣ — я ихъ показалъ дѣвушкѣ: она не признала ихъ.

Школьникова сказала, что она искала Петровну и ея мужа, которыхъ вовсе никогда не видала, для того только, чтобы узнать, кто былъ вхожъ къ старикамъ.

Защитникъ Пожарнова просилъ судъ прочитать показаніе, данное на предварительномъ слѣдствіи Шмукляромъ; но такъ какъ суду было не извѣстно, гдѣ находится Шмукляръ, то судъ и не нашелъ возможнымъ допустить прочтеніе этого показанія.

Затѣмъ былъ приглашенъ свидѣтель Иванъ Ефимовъ Батуринъ. Онъ одѣтъ въ арестантскій халатъ.

На вопросы предсѣдателя, онъ объяснилъ, что былъ прежде подъ судомъ, но рѣшеніе не состоялось. Я и теперь подъ судомъ нахожусь, продолжалъ онъ, но еще суда не было.

Предсѣд. Разскажите все, что вы знаете по дѣлу о мытищенскомъ убійствѣ?

Батуринъ. Этого я ничего не слыхалъ… Объ этомъ ничего не знаю.

Прокуроръ. Вы прежде, на предварительномъ слѣдствіи показывали объ этомъ убійствѣ.

Батуринъ. Я узналъ объ этомъ убійствѣ, когда былъ въ части. Частный приставъ, г. Ребровъ, сказалъ мнѣ, что я долженъ показывать. Самъ же я за два дня до Рождества Пожарнова не встрѣчалъ, и онъ меня ни на какое убійство не приглашалъ. Да и Пожарнова я не зналъ.

Прокуроръ просилъ судъ прочитать прежнее показаніе Батурина.

Батуринъ (На вопросъ г. Соловьева). Ребровъ просилъ меня сдѣлать показаніе, — даже это слышалъ г. прокуроръ.

Соловьевъ. Прошу судъ заявленіе Батурина о томъ, что частный приставъ Ребровъ просилъ его дать показаніе, записать въ протоколъ.

Батуринъ. Меня вызывали въ частный домъ, когда былъ тамъ г. прокуроръ. Тутъ и Ребровъ былъ. Когда прокуроръ уѣзжалъ, Ребровъ и говоритъ мнѣ: «ты смотри, Батуринъ, въ случаѣ не подгадь мнѣ въ окружномъ судѣ». Прежнія показанія даны по просьбѣ Реброва.

Соловьевъ просилъ записать послѣднее заявленіе Батурина въ протоколъ.

Батуринъ. Вотъ какъ это было. Въ такомъ случаѣ, послѣ новаго года, меня арестовали и сидѣлъ я въ секретной въ Арбатской части. Только меня вызвали къ допросу, слѣдователь Завьяловъ меня спрашивалъ. Я показалъ, что ничего не знаю, и меня опять посадили. Только я и заявляю г. Реброву, за что меня безвинно посадили? Это, говоритъ, дѣло мое. Прошло такъ дня два. Идутъ Иванъ Михайловъ и Вавиловъ, — они увидали меня въ окошко, Михайловъ и говоритъ: хочешь на волю? А я и говорю: какъ молъ не хотѣть. Ну, говоритъ, покажи по мытищенскому убійству, — а ужь я, говоритъ, все устрою. Тутъ меня изъ сибирки въ канцелярію позвали, послали сейчасъ въ питейный домъ за водкой. Принесли водки, мы стали пить, тутъ еще былъ старшій, который въ частномъ домѣ служитъ письмоводителемъ. Потомъ меня позвали къ Реброву въ кабинетъ. Ребровъ и говоритъ мнѣ: это дѣло намъ нужно какъ — нибудь вскрыть. Ну, говоритъ, Батуринъ, я тебя не обижу; на свободу отпущу и денегъ дамъ. Только, говоритъ, сослужи мнѣ, я тебя, говоритъ, сведу съ Петромъ Пожарновымъ, а ты съ нимъ потолкуй. Только потомъ это я пришелъ въ особую комнату, — Пожарновъ тутъ былъ, — я съ нимъ и началъ говорить. Ребровъ тутъ въ щелочку подслушивалъ, что мы говорили. Въ это время сверху сошелъ судебный слѣдователь Завьяловъ. Это, говоритъ, что такое? Онъ насъ — то, значитъ, увидалъ. А Ребровъ и говоритъ: это я позволилъ, Ну, тутъ я и сталъ уличать Пожарнова, какъ меня училъ Ребровъ, по его наукѣ.

Прокуроръ замѣтилъ, что въ этомъ показаніи заключается обвиненіе частнаго пристава Реброва, — обстоятельство новое, о которомъ Батуринъ до сихъ поръ не заявлялъ.

Соловьевъ замѣтилъ, что изъ дѣла видно, что на предварительномъ слѣдствіи при первомъ допросѣ Батуринъ отозвался полнымъ незнаніемъ дѣла и подсудимаго, и только при второмъ показалъ то, что написано въ актѣ, «по уговору Реброва», какъ сказано въ протоколѣ допроса.

Предсѣдатель замѣтилъ, что въ протоколѣ сказано такъ: «по заявленію, сдѣланному первоначально Реброву, о желаніи Батурина дать показаніе по дѣлу».

Затѣмъ судъ, по заявленію прокурора, опредѣлилъ: прочитать показанія Батурина.

Бъ первомъ изъ этихъ показаній, данномъ 23 января 1867 г., между прочимъ значится: я, Батуринъ, судился по подозрѣнію въ убійствѣ и по приговору суда 1866 года — оправданъ. По выходѣ изъ тюрьмы я былъ арестованъ по неизвѣстной мнѣ причинѣ. Пожарнова и Алексѣева я не знаю, и при мнѣ Пожарновъ никакихъ угрозъ убить кого не высказывалъ. У Бычковой въ ночлежникахъ я не былъ, и какъ Пожарновъ закладывалъ полушубокъ за 1 рубль — я не видалъ. Ѳедоръ оговариваетъ меня, вѣроятно, потому, что я его побилъ. О мытищенскомъ убійствѣ я ничего не знаю.

Затѣмъ было прочитано второе показаніе Батурина отъ 30 января. Показаніе это напечатано выше въ обвинительномъ актѣ.

Предсѣдатель обратилъ вниманіе присяжныхъ на столъ съ вещественными доказательствами, на которомъ между прочимъ лежали ножъ и топоръ. Топоръ этомъ, сказалъ предсѣдатель, не относится къ настоящему дѣлу, — онъ взятъ при обыскѣ въ домѣ Карцевой. Что касается ножа, то онъ найденъ въ избѣ Соколовыхъ и, какъ положительно дознано, принадлежалъ убитымъ. Оба эти орудія не имѣютъ никакого значенія въ дѣлѣ.

Пожарновъ. Въ 1863 году я точно судился за кражу…. А дѣло это, какъ Батуринъ разсказываетъ, было вотъ какъ Иванъ Михайловъ, Артемій Вавиловъ, я и баба какая — то, которая оказалась послѣ любовницей Ивана Михайлова, сидѣли въ трактирѣ. Тутъ меня арестовали. Мы въ часть пріѣхали, меня водкой угощали. Потомъ Батуринъ спрашивалъ, кто убилъ въ Мытищахъ? Я говорю, не знаю. — Сказывали, это твое дѣло. Потомъ меня въ секретную посадили. На другой день призвали въ часть, спрашивали меня, не знаю ли я чего о кражѣ у Арапова. Тутъ пришелъ Ребровъ. Здравствуй, говоритъ, Петя, ты меня знаешь? И зачалъ онъ меня вертѣть, полушубокъ сняли, что — то тамъ подозрительное разсматривали. Тутъ Викторъ Ивановичъ былъ, письмоводитель, племянникъ частнаго. Я въ зерцалѣ былъ, а они пошли въ другую комнату. Докторъ при шелъ, осматривалъ волосы на головѣ и сказалъ, что у Пожарнова въ головѣ нѣтъ ничего подозрительнаго; въ штанахъ тоже ничего не нашли; на шароварахъ пятно изъ сурику было, — его разсматривали. Потомъ опять посадили. Батурина я не зналъ прежде и узналъ потому, что вмѣстѣ содержались въ Арбатской части.

Прокуроръ заявилъ, что послѣ тѣхъ обвиненій, которые взвелъ Батуринъ на Реброва, онъ считаетъ излишнимъ допросъ Реброва на судѣ, въ качествѣ свидѣтеля. Если бы Батуринъ сказалъ, что онъ не давалъ показанія, тогда, по мнѣнію прокурора, имѣлъ бы мѣсто допросъ Реброва въ качествѣ свидѣтеля; но такъ какъ Батуринъ не отрицаетъ даннаго имъ показанія. а только говоритъ, что оно было вынуждено, то допросъ Реброва, по мнѣнію прокурора, излишній.

Соловьевъ замѣтилъ, что, по уставу уголовнаго судопроизводства, слѣдствіе производитъ слѣдователь. Между тѣмъ въ настоящемъ дѣлѣ слѣдствіе производилъ Ребровъ, составляя отъ своего имени особыя постановленія о допросѣ свидѣтелей. Имѣя въ виду эти соображенія, г. Соловьевъ заявилъ, что онъ желалъ бы допросить Реброва, чтобы опредѣлить, какое отношеніе онъ имѣлъ къ настоящему дѣлу.

Предсѣдатель замѣтилъ, что въ допросѣ свидѣтеля онъ не можетъ позволить касаться такихъ предметовъ, которые относятся къ уличенію свидѣтеля въ неправильныхъ дѣйствіяхъ.

Соловьевъ замѣтилъ, что Ребровъ дѣлалъ судебному слѣдователю нѣкоторыя заявленія по настоящему дѣлу, относительно этихъ заявленій онъ и желаетъ распросить Реброва.

Прокуроръ противъ этого возразилъ, что Ребровъ вызванъ имъ для спроса въ случаѣ, еслибы Батуринъ не призналъ, что имъ было дано показаніе на предварительномъ слѣдствіи. Если же, по мнѣнію прокурора, защитникъ имѣлъ въ виду спрашивать Реброва въ отношеніи другихъ обстоятельствъ, то могъ требовать съ своей стороны вызова этого свидѣтеля.

Соловьевъ замѣтилъ, что противной сторонѣ нѣтъ надобности вызывать свидѣтеля, уже вызваннаго одною стороною, и что вызваннаго свидѣтеля обѣ стороны могутъ допрашивать относительно всѣхъ обстоятельствъ дѣла, извѣстныхъ свидѣтелю и необходимыхъ для разъясненія истины.

Судъ постановилъ: имѣя въ виду, что свидѣтель Ребровъ вызванъ прокурорскимъ надзоромъ для подтвержденія извѣстнаго обстоятельства; что въ подтвержденіи этого обстоятельства, по заявленію прокурора, надобности нѣтъ; что допросъ свидѣтеля Реброва по другимъ обстоятельствамъ возможенъ только въ такомъ случаѣ, еслибы защитникъ Пожарнова своевременно заявилъ объ этомъ; что защитникъ не заявлялъ о вызовѣ Реброва съ этою цѣлію, — судъ не считаетъ возможнымъ въ настоящемъ случаѣ удовлетворить ходатайство защитника.

Затѣмъ предсѣдатель разрѣшилъ отпустить Реброва домой.

Артемій Вавиловъ, въ арестантскомъ халатѣ. Я знаю Пожарнова только по настоящему дѣлу и нахожусь йодъ судомъ въ настоящее время по дѣлу о покушеніи на убійство. Въ 1864 году я судился за кражу со взломомъ и по приговору суда былъ оставленъ въ подозрѣніи.

Соловьевъ, замѣтивъ, что въ обвинительномъ актѣ Вавиловъ названъ служащимъ у Реброва, просилъ предсѣдателя спросить свидѣтеля, на какой службѣ находился онъ у Реброва?

Пpедсѣдатель (Вавилову). Вы на какой службѣ находились у частнаго пристава Реброва? Въ канцеляріи у него занимались?

Вавиловъ (въ смущеніи, съ разстановкой). Іодилъ только къ нему…. что онъ спроситъ въ случаѣ…. какихъ дѣловъ не знаешь ли (Тихій смѣхъ въ публикѣ).

Предсѣдатель. Вы въ родѣ сыщика были при г. Ребровѣ?

Вавиловъ. Точно такъ, ваше превосходительство.

Предсѣдатель. Разскажите, что вы знаете по настоящему дѣлу?

Вавиловъ. Я сейчасъ разскажу все, какъ было. Въ понедѣльникъ послѣ новаго года я прихожу къ Реброву. Онъ меня спрашиваетъ, не слыхалъ ли я чего по мытищинскому убійству? Ничего, говорю, не знаю, не слыхалъ. — Если, говоритъ, что услышишь, то скажи. — Черезъ три дня опять я прихожу къ нему. Ребровъ опять меня спрашиваетъ. Я опять отвѣчалъ, что ничего не знаю. Только вижу я, въ числѣ приведенныхъ въ часть пьяныхъ находится и мой знакомый человѣкъ, Иванъ Михайловъ. — Ты, говорю, зачѣмъ здѣсь? — А вотъ, говоритъ, пьяный вчера чуланъ сломалъ да и забрался туда. Тамъ меня и поймали. Какъ бы, говоритъ, на свободу выйдти, помоги. — Я и говорю ему: «частный приставъ сильно нуждается въ человѣкѣ, который бы указалъ ему виновныхъ въ мытищинскомъ убійствѣ. Укажи ему — онъ тебя отпуститъ». — Иванъ Михайловъ и говоритъ: «доложи ему, что я знаю». Я сказалъ частному приставу что вотъ, молъ, Иванъ Михайловъ обѣщается достать виновныхъ по убійству въ Мытищахъ. Г. Ребровъ приказалъ его позвать въ кабинетъ. Тамъ онъ говорилъ ему, что отпуститъ на волю, если онъ обѣщаетъ представить виновныхъ. Иванъ Михайловъ обѣщалъ. Частный приставъ далъ ему два или три рубля денегъ и послалъ меня вмѣстѣ съ нимъ на розыски. Я съ нимъ вдвоемъ поѣхалъ; зашли мы въ трактиръ, онъ меня тутъ оставилъ, а самъ поѣхалъ къ Катеринѣ, къ Тюриной — это его любовница была. Квартиру ея онъ мнѣ не указалъ. Черезъ немного времени онъ приходитъ съ Катериной. Тутъ мы чай пили и водку. Онъ и говоритъ Катеринѣ: поѣдемъ искать Петра носастаго — это Пожарнова. Я до этого и не слыхалъ объ этомъ человѣкѣ и не зналъ его. Поѣхали мы втроемъ на Хитровъ рынокъ, спрашиваемъ Пожарнова, говорятъ, его нѣтъ. Въ другой разъ были — его опять нѣтъ. Только пришли мы разъ въ трактиръ, тамъ сидятъ Пожарновъ, Рощинъ и другіе. Иванъ Михайловъ, ихъ знакомый, подошелъ къ нимъ, — ну, и мы тутъ втроемъ сѣли вмѣстѣ съ ними. Чай тутъ пили и водку. Иванъ Михайловъ будто на дворъ вышелъ, а самъ отправился къ частному приставу. Тутъ скоро пришелъ частный приставъ Ребровъ и Пожарнова съ Рощинымъ заарестовалъ. Я пріѣхалъ въ часть, и ихъ туда привезли. Я и говорю г. Реброву: можно молъ выпить водки. Онъ не позволилъ. Я Виктора Ивановича тогда попросилъ, и онъ послалъ за водкой. Пожарновъ былъ въ это время пьянъ, но ему еще поднесли водки, и потомъ повели въ секретный нумеръ подъ руки. Прошло тутъ времени сколько — Батуринъ, Рощинъ и Пожарновъ сидѣли. Частный приставъ призываетъ Ивана Михайлова и говоритъ: нужно ихъ отпустить; противъ нихъ никакихъ доказательствъ нѣтъ. Иванъ Михайловъ опуталъ его, говоритъ: не отпускайте, я найду доказательства. Разъ мы идемъ съ Иваномъ Михайловымъ и увидали въ окошко Батурина. — За что ты сидишъ три недѣли? спрашиваетъ Иванъ Михайловъ. — Да я и самъ не знаю за что, отвѣчаетъ Батуринъ. Иванъ Михайловъ и говоритъ: коли хочешь на волю, сознайся, что за два дня до праздника Пожарновъ приглашалъ тебя на убійство въ 17 верстахъ отъ Москвы, — и тутъ Иванъ Михайловъ разсказалъ Батурину, какъ онъ долженъ сознаться. Батуринъ согласился. Иванъ Михайловъ пришелъ къ г. Реброву и говоритъ: Батуринъ хочетъ сознаться. Частный приставъ призвалъ его къ себѣ. Сознайся, говоритъ, Батуринъ, я тебя на волю отпущу. Тутъ Батуринъ и сталъ показывать, какъ его училъ Иванъ Михайловъ, и сталъ поддакивать. Тогда Ребровъ отпустилъ Батурина и далъ ему денегъ. Потомъ Иванъ Михайловъ и Рощину посовѣтовалъ показать. Рощинъ видѣлъ, что Батурина отпустили, и согласился показать. Потомъ Рощинъ привелъ Катерину и жильцовъ своихъ, — и тѣ показывали, кто что зналъ.

Прокуроръ спросилъ свидѣтеля о его собственномъ показаніи.

Вавиловъ. Когда меня призвали, судебный слѣдователь сталъ мнѣ читать показаніе Ивана Михайлова и спросилъ меня, слышалъ ли я то же отъ Пожарнова, что и Иванъ Михайловъ? Я сказалъ, что не слыхалъ. Какъ же ты не слыхалъ, когда Иванъ Михайловъ слышалъ, сказалъ слѣдователь, — вѣдь вы рядомъ сидѣли? — Можетъ — быть, говорю, — Иванъ Михайловъ и слышалъ, да я‑то не слыхалъ. — Ну, какъ не слыхалъ! Подпишись, говоритъ, — я и подписался. Самъ же я ничего не слыхалъ, что говорилъ Пожарновъ; а говорилъ по словамъ Ивана Михайлова.

Соловьевъ просилъ судъ записать эти слова свидѣтеля въ протоколъ.

Вавиловъ. Да и какъ мнѣ было слышать, что говорилъ Пожарновъ: всѣ были пьяны, пѣсни пѣли. Иванъ Михайловъ все это напуталъ: онъ въ кражѣ со взломомъ попался, ему нужно было освободиться, — вотъ онъ и сплелъ все это, а самъ скрылся. Онъ и теперь по Москвѣ ходитъ, слышно, въ Яузской части живетъ. Онъ обманулъ частнаго пристава, и когда вся эта музыка кончилась, самъ утекъ.

Соловьевъ просилъ обратить вниманіе присяжныхъ на то, что полиція не розыскала Ивана Михайлова, вызваннаго въ судъ, въ качествѣ свидѣтеля, а между тѣмъ, по словамъ Вавилова, онъ проживаетъ въ Москвѣ.

Предсѣдатель, предъявивъ Вавилову подлинное дѣло, объяснилъ, что его показаніе въ постановленіи судебнаго слѣдователя записано прежде показанія Ивана Михайлова; притомъ эти показанія написаны на одномъ полулистѣ.

Вавиловъ. Это было такъ. Когда меня вызвали къ допросу, у слѣдователя былъ уже Иванъ Михайловъ. Слѣдователь показанія записывалъ сначала на четвертушкахъ, а потомъ переписывалъ въ книгу.

Прокуроръ. По какому дѣлу вы находитесь въ настоящее время подъ судомъ?

Вавиловъ. По обвиненію въ покушеніи на убійство. Что меня посадили — это отъ Реброва больше зависѣло. Сначала онъ меня взялъ на поручительство, и я гулялъ на свободѣ. Потомъ онъ меня арестовалъ, — и теперь содержусь въ замкѣ.

Екатерина Андреева Тюрина, въ арестантской одеждѣ. Я никого изъ подсудимыхъ не знаю, прежде не судилась, а теперь состою подъ судомъ. Л ничего не знаю по этому дѣду. Если я и говорила какія слова, то по наученію Ивана Михайлова: я его послушала, оттого я и невѣроятная женщина. Что онъ мнѣ совѣтовалъ — я не могу сказать, не помню. Онъ былъ хорошо знакомъ СО мною, — я была съ нимъ въ любовной связи.

Викторъ Ивановъ Скворцовъ. Я служилъ у Реброва письмоводителемъ. Онъ мнѣ родной дядя по женѣ своей. Мнѣ очень мало извѣстно по настоящему дѣлу. Артемій (Вавиловъ) занимался по розыскной части. Чрезъ него и открыли Пожарнова. Объ Аѳанасьѣ Алексѣевѣ я не могу сказать ни одного слова, — я его не видалъ. Пожарновъ былъ приведенъ въ частный домъ. Артемій привелъ его и прямо говоритъ мнѣ: мытищенское убійство — это его дѣло. Тутъ Артемій у Реброва просилъ водки выпить, но Ребровъ не позволилъ ему пить въ канцеляріи; потомъ онъ у меня просилъ водки. Л далъ ему 15 или 10 копѣекъ, чтобы купить водки. Пилъ водку и Пожарновъ. Онъ не сознавался прямо въ убійствѣ и не говорилъ, что онъ знаетъ что — нибудь. Онъ какъ — то неопредѣленно, намекомъ, выражался о преступленіи, которое онъ прежде совершилъ. Онъ только говорилъ: это мнѣ не почемъ. Еще онъ говорилъ, что обухомъ что ли кого убилъ. Въ это время онъ былъ сознателенъ, хотя и выпивши.

По прочтеніи, по требованію прокурора, прежняго показанія Скворцова, онъ сказалъ: я даю полную вѣру своему прежнему показанію, только я помню, что они тогда всѣ разговаривали и Пожарновъ говорилъ больше намеками.

Одинъ изъ 12 присяжныхъ, Герасимовъ, заболѣлъ и былъ замѣненъ однимъ изъ запасныхъ, Дрожалинымъ.

Бычкова, содержательница ночлежныхъ квартиръ въ домѣ Бѣложаева. Я тогда больна была, ничего не помню, потому что я безъ памяти была и ни до чего сама не доходила. До — прежде у меня подсудимые ночевали, но ночевали ли въ эту ночь — не знаю, потому что я была больна до самаго поста. Полушубокъ точно у меня оказался, но какими судьбами, заложили они или продали, и въ какое время — не знаю. Ночью у насъ ночникъ горитъ. Пускаемъ только съ паспортами, и вечеромъ собираемъ деньги.

Пожарновъ. Я поденьщикомъ ходилъ, и за недѣлю до праздника безъ мѣста былъ и дѣйствительно заложилъ тогда свой полушубокъ за рубль. Аѳанасій Алексѣевъ былъ долженъ Евсѣю, денегъ у него не было, Евсѣй и взялъ съ него нагольный тулупъ. Мнѣ этотъ тулупъ и дали надѣть, а я свой заложилъ за рубль. Въ это время точно Бычкова больна была, деньги давала женщина или дѣвушка она — не знаю, которая раздѣмши тутъ была. Рощинъ въ это время былъ пьянъ.

Алексѣевъ сказалъ, что онъ дѣйствительно былъ долженъ Евсѣю Гаврилову, который хотѣлъ снять съ него за долгъ халатъ, но онъ предлагалъ ему идти къ хозяину; тогда Евсѣй съ другими снялъ съ него полушубокъ.

Рощинъ, въ арестантскомъ платьѣ. Я былъ близко знакомъ съ Бычковой и постоянно у нея жилъ. Въ настоящее время я могу сказать, что Пожарнова я не видалъ въ ночь подъ праздникъ. потому что въ 9 часовъ я вмѣстѣ съ вольнообращенною дѣвушкою собиралъ деньги и при этомъ Пожарнова не замѣтилъ, также какъ и Алексѣева. Видѣлъ ихъ обоихъ утромъ въ праздникъ. На предварительномъ слѣдствіи я показывалъ, что Пожарновъ заложилъ полушубокъ въ сочельникъ, но дѣйствительно ли это было въ сочельникъ или въ воскресенье передъ Рождествомъ — я сказать не могу, потому что тогда былъ пьянъ. Меня точно съ квартиры взяли и посадили въ сибирку, за что — я не знаю. Мнѣ дѣйствительно Иванъ Михайловъ говорилъ: показывай, не бойся.

Елена Маркова. Подъ праздникъ, въ 12 часовъ дня, Пожарновъ свою шубу заложилъ сестрицѣ Бычковой, и она дала ему рубль. Аѳанасій отдалъ Пожарному свою шубу, и оба они ушли, потомъ я вмѣстѣ съ Рощинымъ собирала съ ночлежниковъ деньги, обходила всѣхъ со свѣчкой и не замѣтила ни Пожарнова, ни Алексѣева. Я была въ этотъ день выпивши.

Пожарновъ. Не въ правилѣ она показываетъ. Ихъ полиція застращала, я безъ вида ночевалъ, — вотъ она и показываетъ, что меня не замѣтила. Она точно вмѣстѣ съ Рощинымъ собирала деньги, и я ей далъ три копѣйки. Она была сильно пьяна. Я спалъ въ первой комнатѣ.

Алексѣевъ. Какъ же могъ я утромъ быть въ домѣ Бѣложаева, когда я вплоть до вечеренъ работалъ у Кузнецова вмѣстѣ съ Яковомъ Ивановымъ. Мы разсчетъ получили, порядкомъ выпили и потомъ пошли ночевать къ Бычковой. Народу было много, и насъ подъ нары втискали. Я и спалъ — то съ Яковомъ Ивановымъ въ первой комнатѣ.

Константинъ Григорьевъ, ночевавшій у Бычковой. Я не видалъ подсудимыхъ ночью; спалъ я въ средней комнатѣ.

Пожарновъ. А я его видѣлъ; онъ еще себѣ пищу варилъ — говядину и голубей.

Григорьевъ. Точно, я пищу варилъ.

Алексѣевъ. Онъ забылъ, а я его видѣлъ: онъ въ средней комнатѣ на нарахъ ночевалъ, я съ нимъ разговаривалъ и давалъ ему табаку.

Митрофанъ Андреевъ. Прежде подсудимые ночевали у Бычковой, а въ этотъ разъ ночевали ли они, не знаю: только я не видалъ ихъ.

То же показалъ и Павелъ Евдокимовъ. Эти два свидѣтеля, какъ и Григорьевъ, спали въ средней комнатѣ.

Яковъ Михайловъ, лавочникъ съ Хитрова рынка. Аѳанасій Алексѣевъ приходилъ ко мнѣ за недѣлю до Рождества, — дня не помню, кажется въ субботу или въ воскресенье, — и просилъ у меня 50 к. подъ залогъ топора. Я ему сказалъ, что его инструментъ этихъ денегъ не стоитъ, и предложилъ ему 30 коп. Потомъ мы сошлись такъ: я ему далъ 30 копѣекъ деньгами и на 10 копѣекъ хлѣба. Аѳанасій мнѣ сказалъ: если завтра денегъ не принесу, то продавай закладъ. Денегъ онъ не принесъ, я топоръ и продалъ.

По заявленію прокурора, было прочитано прежнее показаніе Якова Михайлова. Въ немъ значилось, что Яковъ Михайловъ Алексѣева не зналъ и денегъ ему подъ залогъ топора не давалъ.

Яковъ Михайловъ. Я это показаніе далъ неправильно — вотъ почему: приходитъ на Хитровъ рынокъ квартальный надзиратель Мясницкой части, 2‑го квартала, Косовъ, и спрашиваетъ, чья вторая палатка? Моя, говорю, Якова Михайлова. — А кто, говоритъ, изъ васъ Ѳедоръ Ивановъ? — Нѣтъ, говорю я, Ѳедора Иванова; а есть Ѳедоръ, только Трифоновъ. — Гдѣ онъ? спрашиваетъ квартальный. Въ деревню, отвѣчаю, уѣхалъ съ самаго Рождества и пріѣдетъ послѣ масляницы. Тутъ, говоритъ, кому — то изъ васъ Аѳанасій Алексѣевъ топоръ заложилъ. Не показывай лучше. А то, говоритъ, торговать тому не позволю, у кого топоръ заложенный найдется. Мнѣ, стало — быть, угроза была, а мы люди маленькіе. Ну, я и не сказалъ тогда правды.

Евсѣй Гавриловъ, вызванный защитой. Года за два до происшествія Аѳанасій Алексѣевъ взялъ у меня халатъ сходить на работу, да такъ и не вернулъ его. Я его долго не встрѣчалъ. Недѣли за полторы или за недѣлю встрѣтилъ я его у Бычковой въ квартирѣ и хотѣлъ взять у него халатъ. Онъ халатъ не далъ, а отдалъ свой полушубокъ. Я передалъ этотъ полушубокъ Пожарнову, а онъ свой заложилъ, меня же чаемъ напоилъ и ужинать далъ. Подъ Рождество я ночевалъ у Бычковой; Аѳанасія не видалъ, а Петра видѣлъ, когда пришелъ отъ обѣдни. Это было задолго до свѣта. Петръ былъ выпивши и ложился спать.

По заявленію г. Соловьева, было прочитано прежнее показаніе Евсѣя Гаврилова; изъ него видно, что, по словамъ Гаврилова, Пожарновъ закладывалъ полушубокъ дня за три до праздника, и что свидѣтель ночевалъ вмѣстѣ съ Пожарновымъ.

Яковъ Ивановъ, плотникъ, свидѣтель защиты. Аѳанасій ночевалъ со мною вмѣстѣ. Мы съ нимъ работали до самыхъ вечеренъ въ сочельникъ. Я работалъ съ Николина дня вплоть до праздника, а Аѳанасій поработалъ отъ Николы съ недѣлю, потомъ отлучился и передъ праздникомъ дня за четыре снова пришелъ на работу. Послѣ разсчета мы пошли на Хитровъ рынокъ въ трактиръ, — выпили тамъ. Онъ жилъ въ Сокольникахъ: домой идти было далеко, и мы отправились ночевать въ домѣ Бѣложаева. Если я прежде показалъ, что мы ночевали у Федота, а не у Бычковой, то потому, что не зналъ, какъ называется хозяйка, запамятовалъ. Аѳанасій всю ночь спалъ со мной и никуда не отлучался. Мы еще съ нимъ хотѣли идти къ заутренѣ, да пьяные проспали, такъ и вернулись.

Осипъ Ивановъ Вѣщинскій (подсудимый Алексѣевъ называетъ его Кузнецовымъ) подтвердилъ показанія предыдущаго свидѣтеля относительно работы Алексѣева.

Всѣ свидѣтели были спрошены подъ присягою. Затѣмъ, по распоряженію суда, былъ прочитанъ актъ осмотра мѣстности, гдѣ находится изба убитыхъ Соколовыхъ, и самой избы, гдѣ совершено убійство. Изъ него видно, между прочимъ, что изба убитыхъ помѣщалась на самомъ краю переулка въ деревнѣ; противъ нея была другая изба двухъ старушекъ. Затѣмъ были прочитаны два заключенія врача, выведенныя изъ осмотра труповъ убитыхъ. Сущность этихъ заключеній изложена въ обвинительномъ актѣ.

Въ 10 часовъ вечера засѣданіе было пріостановлено. На другой день 13 іюня оно возобновилось въ 12 часовъ дня. По распоряженію суда, секретарь прочиталъ акты осмотра труповъ убитыхъ и увѣдомленіе медицинской конторы объ изслѣдованіи подозрительныхъ пятенъ на полушубкахъ Пожарнова и Алексѣева. Въ этомъ увѣдомленіи сказано, что медицинскій департаментъ, по изслѣдованію подозрительныхъ пятенъ, пришелъ къ заключенію, что пятна эти сальныя и дегтярныя. Этимъ и заканчивалось судебное слѣдствіе.

Г. Прокуроръ началъ свою рѣчь заявленіемъ о томъ, что обвинительная власть рѣдко находится въ такомъ странномъ положеніи, какъ въ настоящемъ случаѣ. Въ настоящемъ случаѣ, сказалъ прокуроръ, разсматривается дѣло объ убійствѣ двухъ лицъ и въ этомъ преступленіи обвиняются также два лица — обвиненіе весьма важное, между тѣмъ, повидимому, оно совершенно разрушено. Самые важные свидѣтели не только не подтвердили своихъ показаній, данныхъ на предварительномъ слѣдствіи, но даже заявили, что они дали эти показанія по наущенію агента полиціи и его помощниковъ. Указавъ за тѣмъ на право свое отказаться отъ обвиненія, г. прокуроръ заявилъ, что онъ рѣшается поддерживать это обвиненіе на томъ основаніи, что заявленія свидѣтелей, утверждавшихъ, что они показывали по наущенію Реброва, голословны. Приступивъ далѣе къ самому обвиненію, г. прокуроръ замѣтилъ, что, по открытіи факта преступленія, слѣдователь находился въ самомъ отчаянномъ положеніи и для отысканія виновныхъ обратился за помощью къ извѣстному слѣдователю Реброву. При содѣйствіи послѣдняго, по мнѣнію г. прокурора, слѣдователь попалъ на слѣды истинно виновныхъ, по мнѣнію обвинительной власти. Затѣмъ г. прокуроръ, въ доказательство справедливости обвиненія указалъ на то, что Алексѣевъ не сразу сказалъ, гдѣ онъ провелъ памятную всѣмъ ночь на 25 декабря, отказывался отъ знакомства съ Пожарновымъ, хотя этотъ послѣдній и уличалъ его въ противномъ. Хотя Алексѣевъ и Пожарновъ въ послѣдствіи, сразу показали, что они ночевали въ домѣ Бѣложаева, но г. прокуроръ находилъ, что свидѣтельскія показанія, особенно Елены Марковой, положительно доказали противное. Далѣе г. прокуроръ, ссылаясь на показаніе свидѣтелей о томъ, что подсудимые вернулись домой только утромъ въ праздникъ, указалъ, какъ на улику, на то обстоятельство, что осталось неизвѣстнымъ, какъ провели подсудимые ту ночь, въ которую совершено убійство Соколовыхъ. Въ показаніи Батурина прокуроръ видитъ положительное указаніе на то, что убійство совершено подсудимыми. Онъ считаетъ не заслуживающимъ довѣрія заявленіе Батурина на судѣ, такъ какъ 1½ года онъ не давалъ этого заявленія — ничего не сказалъ объ этомъ и самому г. прокурору, когда онъ видѣлъ Батурина по другому дѣлу. Въ подтвержденіе справедливости прежняго показанія Батурина, г. прокуроръ указалъ еще и на то, что фактъ о закладѣ топора подтвердился. Наконецъ, сославшись на показаніе Вавилова, Тюриной и Ивана Михайлова, г. прокуроръ указалъ на прежнюю судимость Пожарнова и на неодобреніе поведенія подсудимаго его односельцами. Въ заключеніе г. прокуроръ развилъ мысль о томъ, что подсудимые не привели ничего существеннаго въ опроверженіе доводовъ обвиненія, и объяснилъ, что Алексѣевъ обвиняется въ укрывательствѣ, а не въ убійствѣ только потому, что противъ него имѣется менѣе уликъ, чѣмъ противъ Пожарнова.

Защитникъ Пожарнова замѣтилъ, что какъ ни важно убійство двухъ лицъ, какъ ни важно въ интересахъ правосудія отысканіе виновныхъ, но нельзя первыхъ попавшихся на глаза сыщикамъ людей считать виновниками такого страшнаго дѣла безъ всякихъ уликъ. Указавъ затѣмъ на односторонность рѣчи прокурора и на то, что обвиненіе построено на данныхъ предварительнаго слѣдствія, опровергнутыхъ на судѣ, защитникъ доказывалъ, что заявленію подсудимыхъ о вынужденности показаній слѣдуетъ дать больше вѣры, чѣмъ самымъ показаніямъ, такъ какъ эти показанія были голословны и не подтвердились никакими вещественными доказательствами. По мнѣнію защитника, осталось также недоказаннымъ, что Пожарновъ не ночевалъ у Бычковой на 25 декабря. Результатъ судебнаго слѣдствія, разрушившаго всѣ доводы обвиненія, по мнѣнію защитника, приводитъ къ тому заключенію, что Пожарновъ не только долженъ быть оправданъ, но и не могъ вовсе подлежать судебному преслѣдованію, такъ какъ въ дѣлѣ нѣтъ для этого достаточныхъ основаній.

Защитникъ Алексѣева сначала указалъ на то, что послѣ рѣчи его товарища по защитѣ задача его значительно облегчилась, затѣмъ перешелъ къ опроверженію уликъ, указанныхъ прокуроромъ въ доказательство виновности Алексѣева. Наконецъ, защитникъ обратилъ вниманіе на то, что прокуроръ, называя Алексѣева укрывателемъ, не указываетъ, въ чемъ заключались его дѣйствія, и такимъ образомъ обвиненіе, по мнѣнію защитника, даже не опредѣляетъ состава того преступленія, въ которомъ обвиняется Алексѣевъ.

Судъ для разрѣшенія присяжныхъ засѣдателей поставилъ слѣдующія два вопроса.

1) Виновенъ ли крестьянинъ деревни Рязанцевой, Московскаго уѣзда, Петръ Васильевъ Пожарновъ, 30 лѣтъ, въ предумышленномъ убійствѣ, въ ночь съ 24 на 25 декабря 1866 года, крестьянина Никиты Андреева и сестры его Ефросиньи Андреевой Соколовыхъ для завладѣнія имуществомъ убитыхъ.

2) Виновенъ ли крестьянинъ деревни Вяловой, Покровскаго уѣзда, Аѳанасій Алексѣевъ, 25 лѣтъ въ томъ, что не имѣя личнаго участія въ убійствѣ Соколовыхъ, въ послѣдствіи, по совершеніи убійства, завѣдомо участвовалъ въ сокрытіи этого преступленія?

Послѣ получасоваго совѣщанія, присяжные на оба вопроса отвѣчали отрицательно.

Судъ опредѣлилъ: подсудимыхъ Пожарнова и Алексѣева признать по суду оправданными.

Засѣданіе окончилось въ 3½ часа пополудни.