– Что с тобой? – поравнявшись с Ольгой, спросил Крамер.
– Ничего.
Она стояла по щиколотки в воде и смотрела на ночную Аланию. Полуостров, напоминающий морду притаившегося крокодила, светился искусственными огнями: ярко-красная подсветка средневековой крепости, прожекторы, заходящих в гавань, кораблей, свет ламп дорожных столбов и многое другое. Казалось, этот город не уснет никогда.
– Бесят такие сынки богатых родителей! – наконец, заговорила Авдеева; судя по голосу, она слегка опьянела. – Убежденные в собственной безнаказанности! А, на самом деле, не представляющие из себя ничего. Ни-че-го. И этот Вадим такой же…
– Да забудь ты про него. Чуть ли не с первой встречи стало понятно, что он такое. Стоит ли переживать из-за мажора и алкоголика?
– Не стоит, наверное… Просто… знаешь, сегодня это дело впервые стало меня пугать… Я не испытывала ничего подобного даже когда просматривала фотографии с места убийства Ани… Даже, когда увидела тело Фролова… Когда наблюдала, как умирал Али Коркмаз… Но сегодня, когда мы обсуждали расследование – настолько обыденно, словно говорили о чем-то вполне естественном и нормальном… Сегодня я по-настоящему испугалась.
– Не стоит, – Крамер попытался внушить ей уверенность. – Ты здесь всего лишь по приказу начальства. Маньяк далеко. Ты вне опасности.
Леонид взял Ольгу за руку и увел обратно на берег. Они сели на песок. Несмотря на теплую погоду, она дрожала.
– Это ведь моя первая работа за границей… – после минутной паузы снова заговорила Авдеева. – Первое направление МИД… Наверное, я не хочу, чтобы что-то разрушало мой идеальный мир.
– Разве что-то может его разрушить? – удивился Крамер, хотя на самом деле в голове у него звучал другой вопрос: «Разве мир может быть идеальным?»
В этот момент Ольга впервые на него посмотрела:
– Я ведь не из богатой семьи… Мне все в жизни доставалось трудом. Я училась в хорошей школе, в окружении снобов, вроде Косыгина. Каждый день терпела издевки с их стороны… А жила в самом обычном районе… Суровые девяностые. Ну, ты-то уж помнишь. Денег ни на что не хватало. Иногда даже на еду. Не говоря о шмотках.
Крамер помнил.
Еще как.
Ольга продолжала:
– В Турции люди делают друг другу комплименты по поводу внешности. Во времена моего детства такого не было. Может быть, потому, что все люди были одеты одинаково плохо? Я иногда общаюсь в «Фейсбуке» с ребятами из двора. И знаешь – в их жизни до сих пор мало, что поменялось. Та же серость, та же убогость… Как будто все, о чем мы когда-то вместе мечтали… – Ольга вздохнула. – Да ладно. Чего это я?.. Оказавшись в Турции, я поняла, что мир может быть ярким, красочным, а жизнь – интересной. Мне действительно тут очень нравится. Я считаю, что заслужила то, как я сейчас живу; то, кем я сейчас являюсь.
Прежде, чем сказать что-либо, Крамер достал сигарету и закурил.
– А по-моему ты ноешь, – выдохнув порцию дыма, сказал он. – Жизнь – это круговорот разных событий. В том числе и таких, как убийство Коноваловой и хамство Вадима. Нужно лишь научиться пропускать их мимо себя.
– Наверное, – согласилась Авдеева. – Иногда я чувствую себя все той же затравленной серой мышкой. Девочкой, над которой все издеваются. Как будто я не достойна всего этого. Или это не я, а кто-то другой живет вместо меня. Возможно, я просто не умею быть смелой, – Ольга крепче сжала его ладонь и, внезапно, встала на ноги и принялась стряхивать с себя песок.
Крамер поднялся следом.
– Интересная фамилия у этого полицейского, – заметила она. – Йилдыз переводится с турецкого, как «звезда». Получается, на русский манер он – Ахмед Звездунов.
Леонид рассмеялся:
– Или Ахмед Звездный.
– Или Звездочкин, – улыбнулась Ольга.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.
К своему удивлению, Леонид наклонился к девушке и поцеловал ее – осторожно, словно боялся спугнуть, а потом самозабвенно и страстно. Поначалу Ольга никак не отреагировала, но уже через пару секунд ответила взаимностью, чем привела Крамера в еще больше возбуждение. Его ладони начали нервно блуждать по ее телу, скользнули по плечам и коснулись груди… Как вдруг, лицо Крамера обожгла пощечина.
– Прости… – Ольга отступила от него на два шага. – Извини… Нам не нужно было этого делать.
– Все в порядке, – согласился Крамер.
– Мне лучше уйти, – Авдеева развернулась и зашагала прочь.
Леонид не стал ее догонять, и остался на пляже. Вокруг не было ничего, кроме тишины и надоевшего пейзажа.
На секунду Крамер задумался, не переступил ли он грань, способную разрушить их партнерские или даже дружеские отношения, но потом понял: Ольга оказалась никудышным партнером, – это она получала от него информацию, а не наоборот; и вообще – возможно, их договор о сотрудничестве изначально был обычной ошибкой. Что касается дружбы… Между мужчиной и женщиной она в принципе невозможна. Кто-то кого-то хочет. Всегда. Это страсть, закатанная в банку, которую откроют в первый голодный год.
Через пол часа Крамер вернулся к шезлонгам.
За минуту до этого он наблюдал, как к пляжу подъехала желтая машина такси, Ольга о чем-то быстро переговорила с водителем и залезла внутрь. Автомобиль тут же развернулся и укатил в направлении Махмутлара.
Топузлиев, Ларин и Йилдыз стояли на берегу. Вадим Косыгин пузом к верху лежал на земле и спал, издавая протяжные звуки. На прежнем месте шезлонгов появились небольшие туристические палатки.
– Это идея Кости, – пояснил Топузлиев. – Заночевать прямо на пляже.
– А мне пора, – Ларин протянул ладонь для рукопожатия. – Как говорили когда-то в американских фильмах: «Я слишком стар для такого дерьма».
Леонид искренне улыбнулся. Было забавно услышать такую фразу от человека с внешностью Дени Де Вито. Проводив Ларина взглядом, Крамер повернулся к Топузлиеву:
– А где Солодовник?
– С Настей в палатке. Сказали, хотят посмотреть последнюю часть «Неудержимых».
«Ну-ну…»
– Останешься с нами?
– Спасибо, – Крамер покачал головой. – Мне кажется, я уже вышел из этого возраста.
– И я тоже, – согласился Ахмед Йилдыз.
– Как хотите. А я еще поплаваю перед сном.
Топузлиев пожал им руки и, пиная песок, направился к морю.
– Будь осторожен! – прокричал ему вслед полицейский, а затем обратился к Крамеру: – Подбросишь до Махмутлара? Я сюда приехал на патрульной машине. Не хочется звонить дежурному или брать такси.
– Да, без проблем.
– …Тем более ты единственный трезвый в нашей компании. Кстати, ты не против, если я быстро сбегаю в бар, возьму еще пару пива?
– Давай.
Крамер достал из пачки последнюю сигарету и закурил, глядя, как Ахмед медленно удаляется в сторону бара.
Крамер затушил окурок о землю и посмотрел на часы. С минуты на минуту из бара должен был вернуться Ахмед…
Тишину окружающего пространства нарушили стоны, доносящееся изнутри палатки Шакалиной и Солодовника. Голос, несомненно, принадлежал Насте. Судя по звуку, просмотр фильма доставлял ей особенное удовольствие.
Злобно ухмыльнувшись, Леонид огляделся в поисках какой-нибудь жидкости. Съеденное за вечер напомнило о себе чувством не проходящей жажды.
Нет… Что-то не то… Какими-то ровными, слишком странными показались ему стоны девушки. Они совсем не походили на предвестников приближающегося оргазма. Скорее… Тут Крамер заметил, что боковую сторону палатки девушки пересекает длинный разрез, и сразу же бросился к нему. Внутри Леонид увидел Настю. Без сознания, она лежала на спине и тяжело дышала. Из артерии с левой стороны ее шеи сочилась кровь.
– Твою мать!.. – выпалил Крамер, вставая рядом с ней на колени.
Боже мой! Боже!..
Леонид огляделся. Солодовника нигде не было видно. Он пропал!
Стараясь не терять ни секунды, Крамер быстро стянул футболку, порвал ее на лоскуты и соорудил для Шакалиной некоторое подобие перевязки. Правда, она вряд ли могла хоть как-то помочь. По опыту Чеченской войны Крамер знал: артериальное кровотечение остановить практически невозможно.
Крамер выглянул из палатки. Где Солодовник?! И на помощь никого не позовешь: пьяный Косыгин спал на шезлонге, Топузлиев плавал в море, а Ахмед убежал за новой порцией пива… Крамер достал из кармана сотовый телефон и несколько секунд глупо пялился в черную поверхность экрана. Только сейчас он понял, что даже не знает номера, по которому в Турции можно экстренно вызвать помощь.
– Эй, что случилось? – прозвучал у него за спиной голос Йилдыза.
В ту же секунду Леонид подскочил к нему:
– Убийца здесь. Шакалина ранена. Солодовник пропал.
– Что?!
– Тихо! – Крамер зажал полицейскому рот, сверкнул глазами и вернулся к раненой Насте. – Вызывай подмогу! «Скорую»! Полицейские патрули!
«Но где Константин? – снова подумал Крамер. – Быть может, лежит сейчас в соседних кустах и истекает кровью. Или…»
Крамер в несколько прыжков достиг апельсиновой рощи – напрямую до нее было не больше тридцати метров, – но обнаружил там только порванную футболку Солодовника.
– Проклятье!.. – Крамеру становилось не по себе, а в голове, тем временем, творилось черт знает что.
«Куда пропал Константин?» – спрашивал он себя, а ехидный внутренний голос тут же гнусавил в ответ: «Леонид, ты – идиот, раз задаешь такие глупые вопросы! Он где-то среди апельсиновых деревьев! Где ему еще быть? В роще, вместе с убийцей».
Крамер не знал, что именно должен делать, и был уверен только в одном: что-то делать нужно и, желательно, прямо сейчас!.. Выбрав направление наугад, он тихими шагами поспешил вглубь рощи. В последним момент он обернулся: Йилдыз, отставая шагов на пятьдесят, двигался следом. В руках он сжимал пистолет.
Скрывшись в зарослях, Крамер зашагал еще аккуратнее, стараясь совсем не издавать звуков. Убийца находился где-то неподалеку, и он не собирался его спугнуть или… того хуже, стать его следующей жертвой. Леонид вслушивался в тишину ночи.
Неожиданно ее нарушил пронзительный крик Солодовника.
Крамер без труда узнал его голос и побежал на звук.
Тем временем, крик повторился.
– Эй! – грозно прорычал Крамер, преодолев половину пути.
Наверное, не выдержали нервы, и он уже просто не мог хранить молчание. Впрочем, ветки под его ногами хрустели так громко, что смысл таиться пропал сам по себе. Он понимал, что куда логичней и безопасней сейчас дождаться Ахмеда, у которого хотя бы есть оружие, но чувство долга не позволяло ему остановиться. Через несколько секунд Крамер выскочил на дорожку между рядами апельсиновых деревьев, и увидел Солодовника.
Руки Константина были загнуты назад. Он висел, прислонившись спиной к стволу апельсинового дерева и громко стонал. На нем не было ни рубашки, ни брюк, ни нижнего белья; кисти его рук сковывали наручники.
Подойдя ближе, Крамер увидел, что грудь директора покрыта большим количеством крупных порезов, большинство из которых обильно кровоточили.
Автора этих увечий поблизости не оказалось. Наверное, он сбежал, когда услышал звуки приближения Леонида.
– Помогите!.. – Константин дернулся и застонал. По его ногам стекали нечистоты – от страха Солодовника прослабило. – Помогите!..
В нерешительности, Крамер еще раз огляделся по сторонам.
В это время из за деревьев показался Ахмед Йилдыз.
– Где он?! – разглядывая окружающее пространство сквозь «мушку» пистолета, спросил он.
– Не знаю, – уныло ответил Крамер.
Следующие пол часа они потратили на то, чтобы прочесать рощу, но она, как на зло, выходила прямо на междугороднюю трассу. Это означало, что их попытка схватить маньяка изначально была обречена на провал. Пока они пытались понять, что происходит и решали, как поступить, убийца добрался до шоссе и скрылся на заранее приготовленном автомобиле.
Вернувшись обратно, они увидели, как Николай Топузлиев с силой бьет топором по цепи наручников, все еще сковывавших запястья основателя «Айрикс», который окончательно впал в беспамятство, выл, рыдал и шептал под нос что-то несвязное.
Уже через секунду цепь порвалась и Солодовник рухнул на землю.
Крамер пришел в себя около торгового центра «TerraCity» в Ларе.
Его автомобиль перегородил выезд с парковки, и водитель пепельного «Рено» нервно давил на клаксон, прося Леонида отъехать куда-нибудь в сторону. Нехотя, тот нажал на педаль газа и, откатив в дальний угол стоянки, еще долго смотрел в пустоту.
После того, как «скорая помощь» увезла Константина в больницу, на пляж приехало полтора десятка полицейский автомобилей, следователи, криминалисты и даже группа офицеров с поисковыми собаками.
Крамер спокойно дождался своей очереди дать показания и, поговорив со следователем, быстро удалился с территории пляжа. Разум Леонида оставался затуманенным. Наверное, из-за гнева.
Сто сорок километров между Аланией и Анталией он проехал за два часа. В полной тишине. Даже не включив радио.
Он бесцельно колесил по ночным улицам административной столицы анталийской провинции. «Ночных мотыльков» оказалось не так уже и легко найти… Да он, наверное, и не искал, а лишь хотел успокоиться и подумать. В конце концов Крамер оказался на парковке торгового центра в районе Старая Лара.
Мысли путались. Гнев перерос в отчаяние и усталость. Ни к чему не обязывающая формализация убийства Анны Коноваловой становилась все более личным делом.
Неожиданно Крамер понял, что не курил с момента обнаружения Солодовника. Он похлопал по карманам в поисках сигарет, но ничего не нашел. Черт!..
Ближайший круглосуточный магазин сто процентов находился где-то неподалеку.
«Достаточно лишь объехать квартал…»
Крамер уже собрался вновь повернуть ключ зажигания, но передумал. Ему нужно было закрыть глаза. На пол часа – не больше. И с новыми силами отправиться на поиски то ли «ночных мотыльков», то ли «Кэмел».
Леонида разбудил simitçi – продавец симитов, постучавшийся в окно арендованного «Рено».
Часы показывали восемь часов утра. Парковка оставалась пустой, но на улице уже появились первые люди.
Крамер зевнул, сунул старику одну лиру, и получил взамен, завернутый в салфетку, турецкий бублик.
В машине отчего-то воняло плесенью. Снаружи, на улице, появились первые признаки духоты. Крамер включил кондиционер и достал из кармана сотовый телефон.
Верхняя панель светилась новыми сообщениями: три пропущенных вызова от Ирины, уведомления из социальных сетей и… «ватсап» – входящее сообщение.
Леонид ткнул по иконке приложения и через секунду открылся его диалог с Ириной. Секретарь офиса «Крамер и партнеры» писала: «Привет! В офисе с утра обрывается телефон. Звонят корреспонденты самых разных изданий: от „Life“ и „Московского комсомольца“ до „Россия 24“ и „Москва ФМ“. И всем им нужно только одно – комментарий по поводу расследования убийства дочери Валерия Коновалова. Свяжись со мной, когда прочитаешь! Я не знаю, что им говорить!»
Это было первое сообщение. Второе: «Я не знаю, что делать! Они подъехали к зданию. Пытались проникнуть внутрь и, после того, как я запретила охране пускать их на этаж, караулят снаружи!» И третье: «На имейл пришло несколько замечательный предложений об интервью. Анонимном. Гонорар меня более, чем устраивает. Так что или вы, Леонид, объявитесь в ближайшее время, или я возьму деньги и сбегу с ними в Мексику!» – в качестве подписи, Ирина использовала смайлик с поцелуями.
Крамер улыбнулся. Ему нравилось, что она не теряла чувства юмора даже в стрессовой ситуации.
«Дорогая Ирина! – в такой же ироничной форме написал он. – Ты – незаменимый сотрудник. И мне будет очень тебя не хватать. Если ты по какой-то причине еще не уехала в Мексику, то забери из офиса наиболее важные дела (особенно копию файла Коноваловой), запри двери и окна (не забудь про сигнализацию), и попроси политического убежища где-нибудь в районе Марьино… – Московский район Марьино был местом, где она снимала квартиру. — Отдохни там недельку. На звонки с незнакомых номеров не отвечай! Будем держать связь, как обычно! У меня все нормально. Работа движется. Про тебя не забыл. Из Турции привезу магнитики на холодильник».
Симит и переписка окончательно разбудили Крамера. Он завел машину, заправился на ближайшей станции «British Petroleum», где наконец-то купил сигарет, и двинулся обратно в Аланию. Леонид мысленно перебрал всю имеющуюся у него на текущий момент информацию, касательно «дела Коноваловой», и составил план действий на ближайшие несколько дней.
Крамер вошел в палату Солодовника около половины двенадцатого. Белый свет люминесцентных ламп больно ударил по глазам, и Леонид невольно прищурился.
Константин спал.
Его руки и грудь стягивали бинты, к кисти тянулся шланг капельницы, но в целом он выглядел очень даже прилично.
Рядом с его кроватью стоял полицейский.
Ахмед Йилдыз молча разглядывал показания приборов, словно что-то в них понимал.
– Как он? – шепотом поинтересовался Крамер.
– Как видишь. Главное, жив. Ему дали успокоительное. Он проспит, как минимум, до вечера. Но в целом его состояние оценивается, как хорошее.
– Настя?
Ахмед выдохнул:
– Ей повезло меньше. Вскрытие проведут в течение дня. Дальше будет видно.
Константин дернулся во сне, застонал, и попытался перевернуться. Не сводя с него глаз, Крамер спросил:
– Ты говорил с врачом?
– Только что от него. Все удары оказались поверхностными. Порезы, не глубже одного сантиметра – никаких колющих ран, – поэтому и было столько крови… Нанесены справа-налево, небольшими рывками. Не думаю, что преступник собирался его убить. В противном случае, он бы резанул горло.
– От уха до уха. Согласен.
– Я думаю, в нападении на Солодовника особую роль играет символизм. Маньяк хотел унизить его. Выставить в дурном свете, – Ахмед наклонился ближе и добавил: – И это ему удалось… Я в жизни не видел столько дерьма!
Крамер хмыкнул.
– Опрос свидетелей что-нибудь дал?
– Ничего. Мы запросили информацию о камерах наблюдения в этом районе, но, увы, там их попросту нет. Слишком далеко от туристического центра. Зато я переслал описание ран Константина нашим криминалистам, и они уже сделали первые выводы: наш преступник правша, среднего роста.
– Боже мой! – Леонид язвительно ухмыльнулся. – Эта информация позволит сдвинуть расследование с мертвой точки!
– Да пошел ты! – Йилдыз резко развернулся, схватил Крамера за рубашку и вжал в бортик медицинской кровати. – Я по крайней мере работаю! А не сосу деньги из родственников убитой девчонки! – он вплотную приблизился к лицу Крамера. – Скажи спасибо, что я вообще что-то тебе рассказываю!..
– Спокойней! – Крамер ухватился за руку Йилдыза и попытался освободиться. – Тебе нужно поспать!
– Ага, – полицейский разжал кулак и шагнул к выходу из палаты. – А тебе не помешает принять душ!
Оставшись один, Крамер осмотрелся и, не долго думая, сел в мягкое кресло для посетителей у окна. Приборы мерно пищали, извещая о стабильном состоянии Солодовника. Глаза слипались, а сердцебиение хриплым стуком отдавалось в висках. Леонид и сам не прочь был вздремнуть…
Солодовник снова дернулся и застонал, вернув Крамера к реальности. Леонид поднялся с кресла. Пришло время двигаться дальше. Он вышел в коридор и спустился на лифте в просторный холл регистратуры.
– Привет! – он буквально столкнулся с Ольгой лицом к лицу.
– Здравствуй, – сухо улыбнулась она. – Что ты тут делаешь?
– Наверное, тоже, что и ты. Пришла навестить Солодовника?
– Хочу пообщаться с его лечащим врачом. В качестве представителя консульства.
– Ах, я совсем забыл про твои «волшебные корочки». Тогда увидимся позже? – Крамер не хотел тратить не нее много времени.
– Договорились, – Авдеева шагнула к лифту. – Кстати, ты уже читал утренние газеты?
– Нет.
– Ты не знаешь, как «Habertürk» окрестили аккаунт маньяка на сайте «Ключ к Турции»?
Леонид покачал головой:
– Нет.
– Исповедь серийного убийцы.