Трансфер компании «7/24» забрал Крамера от ворот резиденции в половине шестого утра. Крамер уселся на сиденье рядом с водителем, так как машина была уже практически полной – судя по всему, пассажиров начали собирать еще в Алании.
Они какое-то время поблуждали по окраинам Махмутлара, забрав двух англичан из третьесортной гостиницы, затем ненадолго остановились около «Grand Santana Hotel» и, вывернув на шоссе, поехали в аэропорт.
Дорога в Газипашу – шоссе D-400 – поначалу проходила вдоль моря. Крамер заметил место вчерашнего барбекю… Безлюдный пляж… А затем сворачивало на восток, в долину, эффектно разрезавшую горы. В купе с идеально ровным асфальтом, без изъяна, пейзаж казался ненастоящим, будто бы сошедшим с рекламного ролика «BMW».
Впрочем, поездка закончилась, не успев начаться: вскоре минибас въехал на гору и, миновав усеянные теплицами поля, съехал на дорогу с указателем «Havalimanı».
Уже через десять минут Крамер бродил по одноэтажному зданию аэропорта Газипаша, в ожидании рейса авиакомпании «Pegasus» в Стамбул. Крамера позабавил факт, что цена билета оказалась сопоставима со стоимостью пяти пачек сигарет «Кэмел».
Посадка на борт началась вовремя – в 7:40 самолет взмыл в небо, а около 9:00 уже кружил над Стамбульским аэропортом «Sabiha Gökçen», ожидая разрешения на посадку. Крамер наслаждался видом огромного города, словно вылепленного из пластилина неумелой детской рукой.
Сняв чемодан с ленты в зале получения багажа, Крамер на секунду задумался. Как всегда, он не представлял, что делать дальше. Он действовал по наитию, без особого плана, совершал то, что должен совершить в текущий момент.
Оказавшись на улице, Крамер приятно вздохнул. Стамбульский воздух был полон свежести и прохлады. И никакой влажности, несмотря на относительную близость к морю.
Бахнув глушителем, мимо Крамера промчалось старое «Вольво»: знакомство со Стамбулом тут же оказалось испорчено вонью выхлопов.
Леонид закурил и, пройдя под навесом двухъярусной автомобильной развязки, вышел к парковке, где, с одной стороны, в длинную желтую очередь выстроились машины городского такси, а с другой стороны неуклюже двигались автобусы «Mercedes-403» с синей маркировкой «Havaş» на бортах.
«Havaş» – крупный турецкий автоперевозчик. В стране, где нет железных дорог, именно автобусное сообщение было развито на ура. У билетной кассы Крамер посмотрел расписание: машины отправлялись каждые тридцать минут.
Леонид подошел к ближайшему «Мерседесу» с открытой дверцей и залез внутрь. Еще полторы пачки «Кэмел» – стоимость его транспортировки из аэропорта в азиатскую часть Стамбула.
Через пару минут автобус наполнился почти полностью, пассажирами самых разных мастей: местными жителями и иностранцами – дикая смесь языков, запахов и оттенков кожи.
Седой турок в кресле водителя нажал кнопку на приборной панели авто, и дверца с шипением въехала в пазы корпуса. Через секунду автобус дернулся, и поехал прочь от здания международного аэропорта «Sabiha Gökçen».
«Bostancı Plus Hotel» расположился в тридцати метрах от трассы D-100, за автозаправкой, между жилым домом и магазином «Vatan Computer». Это было белое девятиэтажное здание с зеркальным напылением на окнах, а еще – место, где Анна Коновалова снимала номер каждые две недели.
Крамер вошел в холл: серые обои, ряд разноцветных постеров с фотографиями знаменитостей и их изречениями на английском и турецком языках.
– Добро пожаловать! – по-английски поприветствовал его сотрудник ресепшена, прыщавый паренек с рыжими волосами. На стене у него за спиной висел портрет Ататюрка.
Мустафа Кемаль Ататюрк был идолом и несомненным авторитетом для большинства турок. Эдакая, улучшенная версия Владимира Ленина, которого почитали все без исключения граждане Турецкой Республики. Крамер понял это еще в Алании. Куда бы он там не зашел: будь то парикмахерская, овощная лавка или офис агентства недвижимости, – его везде встречало изображение Ататюрка.
– Спасибо, – по-турецки ответил Крамер, и положил паспорт на стойку регистрации. – Я забронировал у вас номер на сайте booking.com.
– Вы очень хорошо говорите по-турецки.
– У вас очень красивый язык. Знаете… – Крамер сразу перешел в наступление. – Одна подруга порекомендовала мне ваш отель. Анна Коновалова. Она регулярно останавливается у вас, когда приезжает в Стамбул, – «Останавливается…», больше никто не скажет о ней в настоящем времени. – В прошлый раз ей попался очень комфортный номер. Можно мне такой же?
Сотрудник ресепшена потупил взгляд:
– Простите, но правила запрещают нам раскрывать информацию о постояльцах.
– А вы и не раскрывайте. Просто загляните в компьютер и дайте мне тот же номер, что и у нее. Если он не занят, конечно же.
Крамер вынул из кармана сто лир и вложил купюру в паспорт.
Паренек на какое-то время задумался, потом взял паспорт со стойки и долго щелкал по кнопкам клавиатуры.
– Вот, – он вернул Леониду документы и положил сверху фирменную ключ-карту. – Номер 609, на шестом этаже. Лифт за углом.
– Я должен оплатить номер сейчас?
– Лучше при выселении.
– Что ж, спасибо! – Крамер убрал паспорт обратно в карман и направился к лифту.
Номер входил в категорию standart room и не представлял из себя ничего выдающегося. Хотя и выглядел несравнимо лучше, чем большинство второсортных комнат, в которых Крамеру приходилось жить во время рабочих командировок.
Сразу у входа Леонид наткнулся на встроенный шкаф и небольшой кофейный столик. На нем – чайник, несколько видов печенья, шоколад, кофе «три в одном» и упаковка презервативов: судя по всему, администраторы отеля пытались удовлетворить любую, даже самую неожиданную прихоть клиента.
В мини-баре стояло пиво, сок, «Кока-кола» и «Фанта» – каждой бутылки по паре.
Прямо расположилась дверь в душевую и туалет – все новое и красивое.
Направо: проход в спальню – единственное просторное помещение. Серые обои. Плотные шторы. ЖК-телевизор, широкая двуспальная кровать и диванчик. Возможно, изначально тут находился балкон, потому что внешняя стена номера шла полукругом.
Крамер бросил чемодан в угол, включил телевизор и закурил. Пепельница учтиво оказалась оставлена неподалеку.
Ему предстояло принять решение, что делать дальше.
Изначально, он прилетел в Турцию, чтобы задокументировать обстоятельства смерти Анны Коноваловой. Но сейчас… сейчас покойников становилось все больше: Фролов, Коркмаз, Настя… Чью именно смерть ему теперь отразить в отчете?! Черт! Он переспал с Настей всего за пару дней до убийства! Вот, она веселая и жизнерадостная! Под кайфом они ехали из «Azura Park». Она сидела на пассажирском сиденье его авто и хохотала… А сегодня – как гром среди ясного неба – Насти Шакалиной больше нет. И лишь посиневший ошметок плоти лежит в холодильнике морга в ожидании похорон. И этот номер… Если сотрудник отеля не обманул, в этом номере Коновалова останавливалась во время своей последней поездки. Крамер присел на край кровати – возможно, где-то здесь точно также сидела и Анна, – словно надеясь почувствовать на одеяле остатки ее тепла.
Пальцы обожгло.
Крамер невольно выругался и бросил окурок в пепельницу. В раздумьях он так ни разу и не затянулся; сигарета просто истлела у него между пальцев.
Что ж, пришло время действовать.
Леонид подошел к телефону и набрал номер ресепшена.
– Мне нужно поговорить со старшим менеджером отеля, – когда на том конце проводя сняли трубку, заговорил он.
Собеседник явно не был готов к такому повороту событий. После короткой паузы мальчишка спросил:
– Вас чем-то не устраивает номер?
– С номером все замечательно. Не беспокойтесь. Я всего лишь хочу поговорить со старшим менеджером отеля.
Снова пауза.
– К сожалению, Керим-бэй будет только вечером. Известить вас, когда он появится?
– Да, было бы неплохо.
И Крамер повесил трубку.
Работа частного детектива за границей имела свою специфику. Он понял это только по дороге в Стамбул.
В обычной ситуации Леонид попытался бы собрать максимум сведений из сторонних источников. Например, через своих людей в полиции или отставных офицеров спецслужб. Еще в качестве источников информации подошли бы сотрудники администрации района, и даже работник ЖКХ. Все, кто любит деньги и обладает хоть какой-то властью на вверенной ему территории. Может быть, он устроил бы слежку, и пару суток понаблюдал за тем, как живут объекты расследования. И только после этого, имея на руках максимум информации, решился бы на личную встречу.
Но все это имело силу только в России…
В Турции у него не было знакомых в полиции и, тем более, спецслужбах (кажется, аналог российского ФСБ носил тут аббревиатуру MIT). Он не располагал возможностью обратиться с коррупционным предложением к администрации Стамбульского района Бостанджи. И самое главное: у него совсем не было времени. Нет, тут нужно было бить в лоб. Не таясь и не прячась. Крамер мысленно выработал стратегию. Впрочем, на пятьдесят процентов успех предприятия все равно зависел от случая.
В желудке предательски заурчало. Только сейчас Крамер вспомнил, что часов двадцать ничего толком не ел.
Он снова набрал номер ресепшена. И снова ему ответил мальчишка. Крамер только заселился, но, наверное, уже успел его утомить.
– Я голоден. Где-нибудь поблизости есть…
– На цокольном этаже нашего отеля круглосуточно работает ресторан европейской и средиземноморской кухни.
– Спасибо.
Это было забавно.
Стамбул – город с населением больше пятнадцати миллионов человек и огромным количеством иностранных туристов, кажется, не имел порога доверия.
Крамер съел двойную порцию куриного супа, тарелку риса с кёфтэ и запил это чашкой крепкого кофе. А когда он, наконец, поднялся из-за стола и попросил счет, официант учтиво отказался, спросил номер комнаты и сообщил, что Крамер сможет расплатиться при выселении. Невероятно! Еще никогда в жизни Крамер не пользовался услугой с отсроченным сроком платежа. Живи сейчас, ешь сейчас, а плати – потом. Совершенно невероятно!
Мобильник в кармане Крамера завибрировал. «Ватсап». Сообщение от Авдеевой.
«Привет! Как дела? Я заезжала в „Терадессир“, но тебя нет дома…»
«Я временно не в Махмутларе. Улетел в Стамбул».
«Расследование?»
«Вроде того… Решил подойти к делу с другой стороны. Дернуть за новые ниточки. Не могу находиться в Алании после нападения на Солодовника. И убийства Насти…»
«Понимаю. Мне тоже не по себе», – Ольга отправила грустный смайлик.
«Как Солодовник?»
«Уже хорошо. Выписался из клиники и залечивает раны в домашних условиях…»
«Напуган?»
«Еще как! Ларин говорит: у него депрессия. Заперся в квартире, никуда не выходит и целый день пьет!»
«Не самое лучшее решение», – ухмыльнувшись, заметил Крамер. – «Он уже дал показания?»
«Да. Но он ничего не видел. Преступник накинул повязку ему на глаза, а в рот засунул носок. Во время пытки убийца не произнес ни слова… Послушай: я хотела извиниться за то, что наговорила тебе тем вечером. Наверное, я вела себя, как дура…»
«Все в порядке. И ты прости, если я вел себя немного по-свински… – на самом деле Крамер так не считал, но подумал, что из тактической необходимости будет правильно написать что-то подобное. – Мне не следовало лезть к тебе с поцелуем».
Ольга не отвечала больше минуты.
За это время Крамер успел подняться на первый этаж и выйти на улицу. День был в самом разгаре. Солнце приятно согревало, но не прожигало насквозь, как в Алании.
Телефон зажужжал. Смайлик и текст: «Ты не причем. Просто Вадим вывел меня из себя… Возможно, в других обстоятельствах это было бы очень кстати».
– Кстати, говоришь… – удивился Леонид и написал: «Мне пора. Я свяжусь с тобой, когда вернусь обратно в Аланию».
Чтобы добраться в район Лалели, Крамер вызвал такси.
Это вышло в разы дольше и дороже, чем если бы он поехал на метро, но ему не хотелось посетить один из самых известных городов мира и, при этом, путешествовать по нему в подземелье метрополитена.
Лалели находился в исторической части Стамбула, между площадью Аксарай и Беязитом. Официально Лалели считался всего лишь кварталом в районе Фатих, и представлял собой шумное место с множеством маленьких магазинов, торгующих практически всем. Фатих и Лалели по праву считались самой консервативная частью Стамбула. Здесь в изобилии можно было встретить женщин в закрытой одежде, которые, помимо тела, скрывали от окружающих даже лицо. Наверное, в этом и заключался подлинная суть светского государства – позволить людям одеваться в соответствии с собственными религиозными убеждениями.
Такси ехало до места почти два часа: Крамер вдоволь налюбовался мусульманками, полностью скрытыми под черными покрывалами, и женщинами, чья одежда с трудом прикрывала задницу или грудь.
Стамбул напомнил Крамеру Москву. Настоящий город контрастов. Если на минуту стереть вывески на латинице, то это будет тот же шумный город, что и столица России. Один в один!
Такси остановилось у перекрестка, и Крамер вышел на тротуар.
«Mark Hotel» оказался отелем совершенно иной формации. Это стало понятно с первого взгляда. Небольшое пятиэтажное здание, прилепленное к веренице таких же домов. Маленький зал на первом этаже с деревянной стойкой ресепшена в дальнем углу. Все старое и поношенное. Никакого шика и лоска, как в «Plus Hotel».
– Добро пожаловать! – старик за стойкой поднялся на ноги и поприветствовал Крамера.
– Здравствуйте.
– Желаете номер?
– Нет. Я ищу подругу. Она регулярно у вас останавливалась, – Леонид показал старику фотографию Коноваловой.
– Впервые вижу. У нас много гостей.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
Никакого желания сотрудничать.
– У вас есть камера наблюдения? – Крамер вынул из кармана сто лир и аккуратно положил на стойку перед мужчиной.
Тот несколько секунд смотрел на банкноту, потом быстро спрятал ее в ладонь и жестом указал на потертую желтую трубку стационарного телефона:
– У нас есть вот это. Легкий способ вызвать полицию.
– Не понимаю…
– Отвали! – старик резко повысил голос. – Тут тебе не справочная!
– Я ищу девушку…
– Удачи! Когда-нибудь она у тебя обязательно будет!
Крамер обернулся.
Зазвенел колокольчик, и из лифта вышла миниатюрная азиатка. Не китаянка, естественно. Скорее кто-то из Средней Азии. Короткая юбка, полупрозрачный топик, толстая сумка через плечо. Вид усталый, но сосредоточенный. Увидев Крамера, она тут же изобразила улыбку и, приблизившись, по-английски спросила:
– Кого-то ищешь, малыш?
– Он говорит по-турецки! – вмешался старик. – Не распыляйся!
Проститутка ухмыльнулась:
– Хочешь поразвлечься?
– Не сегодня, – Леонид отрицательно покачал головой.
Телефон в его кармане опять зажужжал. Крамер снял трубку и вышел на улицу. Его разрывало от злости на старика.
– Алло.
– Леонид Крамер?
– Слушаю. Говорите.
– Меня зовут Арина Полина, корреспондент газеты «Московский Комсомолец». Как вы прокомментируете убийство Анны Коноваловой?
– Не понимаю о чем вы…
– Вы собираетесь все отрицать? Пожалуйста! Пару слов в качестве комментария!
– Я в отпуске. В Сочи. На минеральных источниках. И не звоните мне больше! – Крамер изо всех сил нажал кнопку «отбой».
Теперь журналисты его достанут. Спуску не дадут, будут трезвонить и расспрашивать о ходе расследования. Можно не включать телефон до самого возвращения в Россию.
Мужчина набрал воду в ладони и как следует вымыл лицо. Он чувствовал себя очень уставшим. Минувшая неделя сильно его измотала.
Начальник отдела шифрования и безопасности компании «Айрикс» оказался крепким орешком. Однако… ему суждено было умереть. Мужчина знал этого с самого первого дня. Что касается неудачного покушения на Солодовника, – он не отчаивался. Эту жертву необходимо принести во имя успеха и, со временем, он завершит начатое.
Мужчина вышел из ванной и отправился прямиком на кухню.
Зато он сохранил жизнь Леониду Крамеру.
«Прыткий сукин сын!» – убийца искренне улыбнулся. Ему нравилось соперничать с Леонидом. Их неожиданная встреча в квартире Фролова означала, что детективное расследование движется в правильном направлении. Возможно, оперативники, наконец, сумеют взять нужный след. И это хорошо. Ведь теперь их с Леонидом игра станет динамичнее и интересней.
Мужчина бросил свое авто на парковке около торгового центра «Alanyum» и вернулся в Махмутлар на автобусе. Несмотря на удушающую жару, ему захотелось с головой окунуться в толпу простого народа. Атмосфера переполненного автобуса, запах пота, дезодоранта и духов привели его в состояние возбуждения… Он понимал, что, порой, его одолевают странные мысли… Желание, несовместимые со званием нормального человека… Но, к сожалению, никак не мог с ними справиться. Он всегда проигрывал в битве с самим собой.
В Обе, неподалеку от «METRO», большая часть людей вышла. Мужчина сел на одиночное сиденье в задней части салона, и несколько остановок молча рассматривал пейзаж. Автобус быстро промчал мимо кольца в Тосмуре и выехал на побережье.
А потом появилась она – девушка с русыми волосами: малолетка, на вид лет шестнадцать, не больше.
Она вошла на остановке около отеля «Michel», расплатилась с водителем и, оглядев салон, села на место прямо перед мужчиной. На мгновение ему показалось, что он чувствует запах ее волос. Его член затвердел. Чувства обострились. Стараясь не выдать себя, он стал еще пристальней разглядывать пейзаж. Скалистый берег Кестеля, с разбросанными по побережью булыжниками… Разноцветные рыбацкие лодки, курсирующие вдоль горизонта…
Девушка поправила прическу, лишь на секунду обнажив гладкую загорелую шею, однако эта демонстрация возымела такой же эффект, как если бы он увидел ее полностью обнаженной: его сердцебиение участилось, а дыхание стало прерывистым. О, это был особый вид сексуальности, доступный только девушкам ее возраста!..
В какой-то момент мужчине показалось, что он готов впиться в ее кожу зубами. Прямо здесь и сейчас. Отхватить кусок плоти, жадно подставив язык под струю горячей крови, бьющей у нее из сонной артерии… Нет, сама по себе кровь его не привлекала. Есть человечину – омерзительно. Но осознание того, что вместе с этими толчками из девушки будет выходить жизнь, приводило его в исступление. Было в этом что-то мистически привлекательное, в стиле Эдгара Аллана По…
Мужчина откашлялся. Автобус уже въехал в Махмутлар и, чтобы не поддаваться искушению, он выскочил на улицу на первой же остановке.
Он был человеком с утонченной натурой и очень ранимой психикой. Он никогда не говорил об этом в открытую, но в душе всегда признавал данный постыдный факт. Серийный убийца – преступник, деяния которого выходили за грани разумного – в обычной жизни сильно зависел от мнения окружающих и, зачастую, ломался под действием чьей-то железной воли.
Правда, природа наделила его выдающимся умом. Убийца гордился этим.
С самого детства он чувствовал себя не таким, как все. Да, конечно, сравнивая себя с другими ребятами двора, улицы, школы, он не находил ощутимых отличий, однако все равно продолжал считать себя чем-то хуже других. Особенно это проявилось, когда ему было двенадцать или тринадцать лет и он перешел в пятый класс общеобразовательной школы.
В то время, как все его одноклассники были подтянутыми спортивными мальчишками и худыми девчонками с плоскими животами, он страдал от первых признаков юношеской полноты. И это превратило его в изгоя. Трудно сыскать у ровесников благоволения, если ты хоть немного от них отличаешься; даже если проблема заключается в двух-трех килограммах лишнего веса.
Мужчина ненавидел себя за полноту, но ничего не мог с нею поделать. Питался он скудно и мало, а значит причина лишнего веса крылась в чем-то другом. В чем именно – он не знал. А ровесники и знать ничего не хотели. Достаточно, что он отличался от них и над ним можно было поиздеваться. Это привело к тому, что круг его друзей оказался невероятно мал.
Мужчина прошел в гостиную и открыл ноутбук. Он находился в середине пути… И собирался пройти вторую половину как можно скорее.
Крамер находился на площади около Собора святой Софии, известной также, как Айия-София, когда телефон в его кармане снова предательски зажужжал. Звонок со скрытого номера. «Если это опять журналисты, придется его выключить и поменять номер», – снимая трубку, подумал Леонид.
– Алло.
– Господин Крамер? – он сразу узнал голос Антона, секретаря Валерия Коновалова. – Вы не ответили на мой имейл.
– Сожалею. Я в Стамбуле, и у меня совсем нет времени проверить почту. К слову, я вынужден здесь раскидываться деньгами, так что накладные расходы вылетят вам в копеечку.
– Ничего страшного.
– Так о чем был ваш имейл?
– Заказчик обеспокоен ходом вашей работы.
– Что именно его беспокоить? – хмыкнул Крамер.
– Мы внимательно изучаем ваши донесения. Если честно, мы не ожидали такого поворота событий. Нам кажется, ваша работа в поле становиться все более и более опасной.
– На основании чего вы сделали такой вывод?
– Вы дважды столкнулись с преступником.
– Ну, по крайней мере, я до сих пор жив. Да и вы мне за это платите.
– Наш договор исключает всякое расследование. Вас направили в Турцию для сбора сведений…
– Я этим и занимаюсь, Антон…
– Пожалуйста, без имен! Вы же знаете, как для нас важна анонимность.
– Прошу прощения.
– Журналисты уже пытались с вами связаться?
– Да. Мне пришлось отправить свою помощницу в отпуск…
– Понимаю… Когда вы планируете закончить свою работу?
Крамер задумался; он невольно перенял вежливо-официальный тон Антона:
– Я сейчас нахожусь в Стамбуле. Пытаюсь прояснить, наверное, самое темное пятно в турецкой биографии Анны. Потом мне нужно будет вернуться в Махмутлар, закончить кое-какие дела. По самым скромным прикидкам, на это уйдет два-три дня. Я отправлю вам окончательный вариант отчета и поваляюсь на пляже еще несколько дней. Естественно за ваш счет.
– Вы, безусловно, можете рассчитывать на солидную премию за работу в особо экстремальных условиях.
– Безусловно…
– Тогда будем ждать от вас новостей. Спасибо! – после этих слова Антон повесил трубку.
Крамер выдохнул. Антон почему-то его раздражал. Мальчишка с iPad-ом подмышкой. Гребаный клерк, мало что понимающий в настоящей, полной трудности и лишений, жизни!..
– …Таким образом, в вопросе трансформации психики любого серийного убийцы, важное место занимает процесс распада личности, который начинается в детстве и заканчивается только с наступлением смерти преступника…
Крамер выключил видео и закрыл вкладку браузера. YouTube-канал известного американского психиатра, автора нескольких научных работ на тему серийных убийц не внес ясности в представление Леонида о природе такого рода преступников.
Он сидел сейчас в холле «Bostancı Plus Hotel» и ждал управляющего отелем. Господин Керим Гюльлю должен был приехать с минуты на минуту.
Крамер вернулся в отель около часа назад, однако не стал подниматься в номер. После неудачной попытки разузнать подробности поездок Коноваловой в Лалели, атмосфера гостиничных номеров нагоняла на него тоску. Он решил остаться неподалеку от стойки ресепшена, и дождаться появления управляющего.
Параллельно с этим, Крамер открыл ноутбук и занялся «текучкой».
В «Фейсбуке» написала бывшая жена. Спросила, когда он вернется из командировки и приложила короткое видео с дочерью в главной роли. Малышка рассказывала, как она сильно соскучилась по папочке и мечтает поскорее его увидеть… От просмотра ролика Крамеру стало грустно.
Словно стыдясь, он отвел взгляд от ноутбука: сквозь прозрачные двери гостиничного холла Крамер увидел, как по парковке на улице беспомощно бродит охранник; тучи на небе стали еще гуще и, наконец-то, заморосил дождь.
Внезапно в углу экрана всплыло зеленое окошко уведомления программы «ватсап». Крамеру пришло новое сообщение. Он автоматически кликнул по иконке приложения и в ту же секунду подпрыгнул в кресле. Ноутбук чуть было не съехал у него с колен.
Сообщение пришло с нового номера. На этот раз зарегистрированного в России. Но Крамер все равно понял, кто будет его собеседником на этот раз…
«Тебе понравилось, как журналисты окрестили мой аккаунт? Исповедь серийного убийцы – по-моему звучит потрясающе!»
На мгновение Леонид подумал о возможной провокации журналистов. «Как ты можешь доказать, что ты – это действительно ты?» – написал он в ответ.
Сначала убийца прислал ему смайлик: желтый шарик смеялся, хлопал себя по пузу, а из глаз у него лились слезы. Затем на экране появился текст: «Хочешь, я отправлю тебе еще несколько фотографий Коноваловой? Из числа неопубликованного. Я сделал несколько удивительных фото с интересных ракурсов… Где ты сейчас?»
«Я у тебя за спиной», – усмехнулся Леонид.
Маньяк никак не отреагировал: «Тебе страшно?»
«Нет. Почему мне должно быть страшно?»
«Потому что я могу в любой момент прийти и убить тебя».
«Я не боюсь смерти. А если бы ты хотел прикончить меня, то сделал бы это без предупреждения».
«А что, если я приду за кем-то из твоих близких? Твоя дочь тоже не боится смерти? Это у вас наследственное?»
«Послушай, ублюдок…» – начал печатать Крамер, но вовремя понял, что маньяк просто его провоцирует. Он удалил сообщение и, вместо этого, написал: «Чувак, ты заигрался… Убийство Шакалиной не сойдет тебе с рук. Я найду тебя, оторву яйца и заставлю их съесть».
«Ой-ой-ой! Уже испугался!.. Ты – глуп, Леонид. Смирись с этим…»
«Тогда зачем ты мне пишешь?».
«Не знаю… Может быть, ты мне понравился…»
«Зачем ты пытался убить Солодовника?»
«Э-э-э! – снова смайлик. – Может быть, он мне тоже понравился».
«А Балыкчи? Настя? Аккаунт на сайте „Айрикс“ – к чему это все?»
«Балыкчи… Да кому он нужен? Он и сам не знал, в чем смысл его жизни…»
Крамер улыбнулся: «А ты знаешь?» – но маньяк, казалось, даже не читал его сообщения.
«Все любят рассуждать о том, каким ужасным был 20 век. А чем 21 лучше? Если 20 был веком глобальных трагедий, то 21 – век трагедий личных. Мир процветает, но жизнь людей рушится и катится под откос…
Тихо. Размеренно.
Надежно спрятавшись под маской «среднего класса» (преуспевающего, зажиточного – нужное подчеркнуть), человечество катится в тартарары.
Ужасов отнюдь не стало меньше. Просто теперь о них постыдно говорить. От того-то люди больше не ходят на демонстрации. К чему эти нелепые конвульсии толпы? Но с легкостью кончают с собой. Люди больше не дорожат своим временем… Вот и Балыкчи совсем им не дорожил. Парень-проститутка, работающий на просторах курортного города! Что может быть хуже, постыднее и ужасней?»
«Судьбу не выбирают», – коротко напечатал Крамер.
«Еще как выбирают! Ее выбираю я!
За них.
Вместо них.
И привожу приговор в исполнение!»
По рукам Леонида побежали мурашки. Он написал: «У тебя синдром бога!»
«Нет, – ответил маньяк. – В чем-то я и сам – господь бог…
Знаешь, очень важно научить жертву покорности. Она должна знать, что с ней произойдет и смириться с неизбежностью смерти. И, тем не менее, жертву нельзя лишать надежды, ведь надежда – источник ее эмоциональной асфиксии.
Например, Балыкчи я сказал, что убью его ровно в полночь.
Было забавно наблюдать за его внутренней борьбой… Словно каждый вздох отдавался болью в его сознании. И хотя я еще даже не тронул его, он умирал с каждой минутой. Казалось, я вижу, как душа выходит через поры на его коже…»
Крамер сморщился от отвращения.
На ум ему пришли показания маньяка, убивавшего детей и подростков у себя в гараже. Крамер прочитал о нем в интернете. Сознаваясь в тройном убийстве, маньяк признался следователю, что заранее сказал подросткам, что вместе с ними на его счету будет одиннадцать мальчиков. Он установил очередность, сообщив детям, кто за кем будет умирать… Первого он убил быстро. Второго расчленял на глазах у третьего, при этом показывал внутренние органы и давал анатомические пояснения. Мальчик пережил все это спокойно, без истерики, иногда только отворачивался…
«Ты – чудовище! – напечатал Леонид. – И как ты спишь по ночам? Кошмары не мучают?»
Маньяк снова отправил в чат порцию смайликов. И только потом ответ: «Я сплю превосходно. А ты, Леонид, мыслишь устаревшими стереотипами. Впрочем, ты не один такой… Наверное, в том то и беда наша, что разного рода злые и порочные деяния видятся нам в неправильном свете. Нам кажется, будто совершение аморального поступка и, тем более, преступления требует от человека усилия над собой, сделки с совестью, когда на самом деле нет ничего сложного в том, чтобы убивать людей, нюхать кокаин и трахать шлюх в задницы…»
«Да ты еще и философ!» – саркастически заметил Крамер. Впрочем, он не мог не признать частичную правоту маньяка. И от этого становилось не по себе…
«Я устал, Леонид. Поговорим позже. После завтра…»
«Подожди!» – написал Леонид, но убийца уже ушел в офлайн. Сообщение Крамера так и осталось висеть в непрочитанных. Их диалог можно было считать оконченным.
Крамер отставил ноутбук в сторону и подумал, что ни за что не бросит это расследование. Он поймает сукина сына, чего бы ему это не стоило!..
Вне всяких сомнений, они имели дело с самонадеянным социопатом, который не в состоянии перестать убивать. Он продолжит совершать преступления, пока кто-нибудь его не остановит.
Черт! Маньяк сообщил мальчику о предстоящем времени смерти, а затем наблюдал за его реакцией!
Крамер задумался: если бы ему сказали, что смерть явиться за ним через семь минут (или час, или сутки), он был бы напуган; если бы ему сказали, что он должен произнести «последнее слово», после которого ему вколют смертельную инъекцию или посадят на электрический стул, он бы как минимум растерялся. Что говорить, о чем думать перед лицом смерти?
– Я могу вам чем-то помочь? – перед креслом Крамера возник худощавый мужчина в синем костюме. – Меня зовут Керим Гюльлю. Я управляющий этого отеля.
Крамер встал и пожал ему руку.
– Рад познакомиться. Я тут по весьма щепетильному делу… Меня интересует одна из ваших клиентов: Анна Коновалова.
Мужчина поджал губы и отрицательно покачал головой.
– Сожалею, но я не в праве разглашать третьим лицам информацию о постояльцах отеля…
– Послушайте: мне всего лишь нужно узнать некоторые подробности пребывания Коноваловой в вашем отеле.
– Я не уверен, что юная леди поддержит ваше намерение…
– Керим-бэй, юная леди мертва! – Крамер зачем-то открыл на телефоне фотографию окровавленной Коноваловой и продемонстрировал менеджеру. – Ей уже, откровенно говоря, наплевать!.. А вот ее родителям – нет. Это по их просьбе я пытаюсь здесь и сейчас разузнать хоть какие-то подробности ее частной жизни.
Шокированный таким поворотом событий, Керим отчаянно хватал ртом воздух.
– Послушайте… Я не знал. Это чудовищно! Я… Конечно же я все вам расскажу. Только не официально! Вы меня понимаете…
– Будьте уверены, ваши слова останутся анонимными, – поспешил согласиться Крамер.
Управляющий проводил его к стойке ресепшена.
– Она действительно приезжала два раза в неделю. Всегда бронировала номер через booking.com, – заглянув в компьютер, сообщил управляющий. – Стандартный номер с завтраком. Больше ничего.
– Она приезжала одна или с кем-то?
– Одна. Я и сам не припомню, чтобы видел ее с кем-то.
– А презервативы…
– Простите? – брови Керима удивленно взмыли вверх.
– В номере есть мини-бар. Если гость воспользуется презервативом, или выпьет бутылку пива, вы включите их стоимость в итоговый счет. Верно? Проверьте, при выселении, менеджеры не включали в счет Коноваловой презервативы?
Несколько секунд управляющий внимательно изучал экран.
– Увы, но нет. Только безалкогольные напитки и шоколад.
Крамер расстроено выдохнул. Значит, никакого секса. По крайней мере в отеле. Версия с визитами к стамбульскому любовнику отпадала.
– Сколько времени она обычно проводила в отеле?
– Одну ночь. Я хорошо запомнил ее… Я хотел сказать, мы стараемся запоминать постоянных клиентов, – смутился Керим. – Она всегда оформляла ранний заезд. Приезжала около одиннадцати часов дня. До вечера находилась в номере, а около двадцати часов просила вызвать такси и уезжала. Это все, что мне известно.
– То есть каждый раз вечером она уезжала куда-то на такси?
– Я так и сказал.
– Во сколько она возвращалась?
– Точно не знаю. Мы запоминаем своих постоянных клиентов, но не следим за ними.
– И все-таки? – не унимался Крамер.
– Если рассуждать логически, то до трех часов ночи наши менеджеры еще на посту, – Керим постучал кулаком по стойке регистратуры. – Но после этого времени они, как правило, дремлют в кресле в задней комнате. Там у нас что-то вроде кладовки. – управляющий указал на дверь у себя за спиной и, словно оправдываясь, добавил: – Смена длиться двадцать четыре часа, поэтому мы вынуждены делать послабления во время ночного дежурства.
– Таким образом, вы хотите сказать, что Анна Коновалова, вероятно, возвращалась после трех часов ночи?
– Именно так. Во время пересменки менеджеры передают друг другу информацию о ночных происшествиях: такой-то постоялец вернулся пьяный, лучше его не беспокоить; такой-то привел девочку, и при выезде следует проверить бар…
Леонид усмехнулся:
– Ну вот, а говорили, что не следите за постояльцами.
– Это другое! – возмутился Керим. – Вы не понимаете!..
– Конечно…
– В любом случае, я не припомню, чтобы о госпоже Коноваловой были какие-то сообщения.
– Что ж, и на том спасибо, – Крамер крепко пожал управляющему руку. – Вы мне очень помогли.
– Надеюсь, – кивнул тот и отвернулся.
Крамер вышел на улицу. Дождь принялся с новой силой. Леонид укрылся от него под навесом и закурил. Управляющий отеля действительно очень помог: благодаря ему некоторые подробности стамбульских поездок Анны стали обретать форму фактов.
– Эй, друг! – Крамер окликнул охранника, шагавшего под зонтом из одного угла парковки в другой. – Ты не вызовешь мне такси?