Денис Тапочкин родился в провинциальном городе Слободском, в тридцати восьми километрах от города Кирова, называемого также Вяткой.
Отца он не знал. Говорили, им был какой-то приезжий дальнобойщик из Нижнего Новгорода, с которым его мать, Алина Тапочкина, познакомилась на автобусной остановке. Они выпили, разговорились, а потом занялись сексом на сиденье его «КАМАЗа»… а через девять месяцев появился Денис. Правда, новоиспеченный папаша вряд ли знал о беременности Алины, ведь уже на следующий день после их знакомства, он уехал из Слободского и больше никогда не возвращался обратно.
Первое яркое воспоминание детства: весна, идет дождь, он в какой-то облезлой курточке и шапке, спадающей на глаза, стоит и смотрит на маму, которая почему-то уснула и никак не может проснуться. Она лежит около скамейки рядом с подъездом малосемейки, на четвертом этаже которой у них была своя комната. Рядом с ней валяется бутылка из-под водки. Дождь мелкими каплями падает ей на лицо, а она спит и не просыпается… Денис подходит к ней, хватает за рукава грязной куртки и тянет. Но она спит… Он хочет пойти домой – там тепло и не страшно, – зовет ее, но она и не думает вставать, лишь недовольно ворчит и отворачивается. На помощь приходят соседи. Какая-то бабушка забирает Дениса к себе. Он сидит у нее на кухне и пьет чай с горячими плюшками. Из окна видно, как во двор заезжает «скорая» и куда-то увозит маму.
После этого случая Алина перестала пить на несколько месяцев. Денис ходил в садик и все вроде бы стало нормально. У нее даже появился мужчина. Дядя Андрей… Правда, однажды он сильно поругался с Алиной, ушел и не вернулся. В тот вечер Денис долго не мог заснуть. Он видел, как его мама сидела за столом и надрывно плакала.
Уже повзрослев, мальчик стал относиться к этому философски. Страна переживала тяжелые времена. Трагедия государства сплелась воедино с личной трагедией одного человека. А может быть Алина просто была не готова стать матерью? Слишком молода? Слишком неопытна? Она находилась в постоянном поиске счастья, которое у нее почему-то ассоциировалось с наличием рядом мужчины. Денис помнил многих из них… Максим – добрый дядя с веснушками. Он всегда приносил конфеты. Дядя Андрей – высокий мужчина с сильными руками. Он подбрасывал Дениса под потолок. Некоторые из дядь приходили к Алине вечером, и уходили под утро…
Помнил Денис и большой шифоньер, отгораживавший его часть комнаты от остального помещения – своеобразная иллюзия детской. С противоположной стороны шифоньера стояла кровать Алины. С этой частью интерьера у Дениса были связаны особые воспоминания… Конечно, они всегда ждали, когда он уснет. Но Денис все слышал. А когда все закончится, вдыхал вместе с ними дым дешевых ментоловых сигарет… На утро он, конечно же, ни о чем не спрашивал, а мама делала вид, что ничего не случилось.
Она снова начала пить. Однако теперь старалась не выходить пьяной из квартиры, и большую часть времени проводила дома. Это, в конечном счете, и привело к трагедии.
Наверное, она плохо затушила сигарету. Или в розетке произошло короткое замыкание. Денис точно не помнил, что потом говорили пожарные. Может быть, при нем этого никто и не обсуждал. Но однажды ночью он проснулся, выглянул из-за шифоньера, и ему стало страшно. Напротив двери в комнату, стоял шкаф для одежды и он горел. Денис побежал к маме, стал трясти ее, бить по щекам, но она была слишком пьяна и не просыпалась.
Денис в ужасе оглядел комнату. Огонь медленно полз по створкам шкафа, облизывая торчавшие из них фрагменты одежды.
Он побежал в ванную и попытался набрать в ведро воды. Набрал немного, в силу возраста, а когда вышел из ванной увидел, что шкаф горит уже вовсю. Пламя полностью охватило его, одна из дверей приоткрылась, и Денис увидел горящие фрагменты маминых платьев. Словно чудовища из ночного кошмара, они трещали и жаркими языками тянулись к нему. От этого Денис испугался еще больше.
Он схватил табуретку и открыл входную дверь… Впоследствии, он часто вспоминал этот момент. Винил себя, что не догадался поступить по-другому… Ему нужно было позвонить в дверь соседям и, возможно, тогда ничего не случилось бы. И его жизнь сложилась бы по-другому. Но он был всего лишь ребенком. К тому же ужасно напуганным. Поэтому он, не оглядываясь, помчался вниз по лестнице.
Оказавшись на улице, Денис побежал к соседнему дому. Там на скамейках сидела компания каких-то ребят. Когда он подбежал к ним, зареванный, они сразу спросили его, что случилось? Денис объяснил, обернулся, и увидел, как с балкона их квартиры валят огромные клубы черного дыма…
Крамер проснулся около шести часов утра. Снова азан. Оранжевый ореол солнца очертил вершины гор дымкой предрассветных лучей. Тысячи правоверных встали сейчас на молитву. Вместе с ними поднялся и Крамер. Только, вместо молитвы он отправился в бассейн.
Во дворе жилого комплекса было безлюдно. Тротуарная плитка все еще оставалась мокрой после вчерашнего ливня. Леонид быстро ополоснулся в душе на территории, бросил полотенце на шезлонг и нырнул в бассейн. Даже после дождя вода оказалась на удивление теплой. Крамер несколько раз окунулся в нее с головой, а затем, набрав воздуха, стал плавать от одного бортика к другому. В чем-то это была его компенсация легким: небольшая тренировка, в отместку за пристрастие к сигаретам.
Про себя он еще раз отметил, что ему нравится такой формат жизни. Бассейн на территории – ну, надо же! Его дочери бы тут понравилось. Возможно, ему и вправду стоит задуматься о покупке жилья в Махмутларе. Искушение жить на берегу Средиземного моря и наслаждаться комфортом оказалось чрезмерно высоким. Интересно, сколько стоит квартира в «Терадессире»?
Наслаждаясь плаванием, Леонид продолжал размышлять о мотивах маньяка. Несмотря на звание частного детектива, Крамер не имел опыта ловли серийных убийц. Другое дело: неверных супругов или корпоративных шпионов. Тут у него имелся целый набор стандартных действий, которые следовало предпринять, чтобы изобличить «злодея». Нет нужды строить иллюзии: Валерий Коновалов выбрал Леонида в качестве исполнителя не из-за врожденного таланта частного сыщика, а лишь из-за нескольких отзывов от членов элитной тусовки, умения не выносить сор из избы и полного отсутствия контактов с ЗАО «Каскад Энергия» до дня их знакомства. Да и никто не знал, что «Дело Коноваловой» так повернется… Убийство – это, безусловно, ужасно, но смерть от рук маньяка – что может быть хуже? Ни Антон, ни тем более отец Коноваловой не ожидали такого поворота событий. В этой связи их нынешняя нервозность (Леонид вспомнил звонок Антона) была вполне объяснима.
Только вот и Крамер сейчас начинал волноваться. Расследование выходило за рамки его профессионального опыта. В своей жизни он лишь единожды столкнулся с преступниками такого рода – во время Второй Чеченской войны, – и то, они были серийными убийцами лишь метафорически: генералы российской армии и чеченские боевики. Первые без зазрения совести пачками отправляли своих солдат в мясорубку; вторые с упоением резали головы пленных «федералов». На счету и тех, и других были сотни (если не тысячи) загубленных жизней. Но чтобы вот так… Не в военных условиях… Убивать кого-то только ради удовольствия – с таким Крамер столкнулся впервые.
Конечно, «Википедия», фильмотека iTunes и книжные интернет-магазины дали ему обширное представление о преступлениях серийных убийц, однако маньяк, с которым он общался в «ватсап» разительно отличался от «коллег по цеху» из других стран и вымышленных персонажей.
Во-первых, у него не было четкого образа действия: он убивал и мужчин, и женщин; он оставлял их в разных позах, совершенно не выстраивал никаких «декораций»; в случае с Настей и Константином – он, скорее всего, пошел на преступление спонтанно, когда как с Фроловым и Коноваловой – более вероятно, заранее готовился их убить.
Леонид подплыл к бортику и выбрался из бассейна. Наспех обтерся полотенцем, уселся на шезлонг и закурил. Солнце уже взошло из-за гор и приятно согревало своим теплом.
Во-вторых, Крамер не понимал «Исповеди серийного убийцы». Аккаунт на сайте «Айрикс». К чему все это? Ахмед Йилдыз оказался прав, когда говорил, что публикации на новостном портале «Ключ к Турции» – не самый лучший способ прославиться. В таком случае: в чем подоплека? Естественно, Леонид видел кое-какую связь: «Айрикс». Слишком много оказалось намешано вокруг небольшого стартапа. Все до единой жертвы были так или иначе связаны с ним: Фролов, консультировавший Коновалову по каким-то вопросам; Вадим, путешествовавший с ней в Стамбул; Солодовник, возможно, являвшийся ее постоянным любовником. Тем не менее, дальше осознания этих фактов Крамеру продвинуться не удалось.
Леонид затушил окурок и снова решительно прыгнул в бассейн. Последний круг – то, что нужно.
В-третьих: диалоги в «ватсап» – самая спорная часть этой истории. Крамер исходил из того, что убийца ни в коем случае не хочет быть пойманным и, значит, должен всячески препятствовать следствию выйти на его след. И вот, держите: разговор на русском языке с человеком, который, в принципе, очень даже заинтересован в скорейшей поимке преступника. Какой в этом смысл? Оценивая прошедшие чаты, Крамер мог с уверенностью сказать, что они не несли в себе особой информационной составляющей. Так – бредни, помешенного на собственной исключительности, социопата; высказывания формата «не скажу» или «ты слишком глуп, Леонид» вообще звучали слишком по-детски… Черт! Это и раздражало! Стоило Леониду ухватиться за нить, как она тут же выскальзывала у него из рук. Не расследование, а полное фиаско!
И из этого вытекал четвертый пункт: после убийства Шакалиной это дело действительно стало «расследованием». Личной вендеттой. Теперь любое усилие Крамера умножалось на сто. Впрочем, как и любое поражение. И пока что последних было гораздо больше: начиная с проигранной схватки на стройке и заканчивая убийством Насти Шакалиной. Леонид все время шел позади…
– Не думал, что найду тебя здесь в такое время, – Крамер вынырнул из-под воды и увидел Пашу Черемисова; заложив руки в карманы шорт, он стоял у края бассейна, и улыбался.
– Стараюсь поддерживать себя в форме, – Леонид взобрался на бортик. – Чем обязан?
– Просто проезжал мимо, и решил заехать. Тебя не было в резиденции несколько дней.
Крамер взял полотенце и закинул его на плечи.
– Откуда знаешь?
– Заезжал позавчера. Капыджи сказал, что трансфер «7/24» забрал тебя еще до рассвета.
– Вот оно как устроено! Повсюду глаза и уши.
– Ты ведь летал в Стамбул?
Леонид кивнул и, раскурив еще одну сигарету, жестом пригласил Черемисова в небольшое здание рядом с бассейном. На его первом этаже находилось место встречи жильцов комплекса с гостями (судя по всему – незваными, раз люди не хотели звать их в апартаменты), а на втором – спортзал. Паша отрицательно покачал головой и остался стоять, где и прежде.
– Верно. В Стамбул и Анкару, – частично солгал Крамер.
– А в Анкару-то зачем?
– Так было нужно. Оказалось, из Стамбула Анна перебралась в столицу Турции, – Леонид сочинял на ходу. – Пришлось идти по ее следу. Но, к сожалению, безуспешно. Эта ниточка ничего не дала. А у тебя есть что-нибудь новое? Источники в полиции ничего не сообщают?
– Увы, – с грустью ответил Паша. – После инцидента на пляже, в полицейском департаменте полный переполох. Все стоят на ушах. Говорят, вот-вот должно нагрянуть усиление из Анкары: группа опытных «следаков». Я уверен: Йилдыза сметут буквально на днях. Как только новая команда освоится, ему доверят переносить бумажки из одного кабинета в другой, а настоящим расследованием займутся новые ребята.
– Надеюсь, на твою деятельность это никак не влияет…
– Как я уже сказал: пока «следаки» не приехали, управление стоит на ушах. Никто ничем не делится ни за деньги, ни (уж ясное дело) за просто так. Все выжидают. И прикрывают задницы. Так что пока нам поживиться нечем. Увы.
– Как твоя рука? – чтобы перевести тему спросил Крамер.
– Хорошо. Уже не болит.
Они перекинулись еще парой дежурных фраз, и договорились увидеться в ближайшее время. Леонид окончательно обсох и, помахав Черемисову на прощание, зашагал в сторону своего блока жилого комплекса. Ему не терпелось подняться в квартиру, разбудить Ольгу и позавтракать. А после ему предстояло принять пару важных решений. И от того, как он поступит будет зависеть поймают они серийного убийцу или нет.
Крамер предпочел бы встретиться с Ахмедом Йилдызом на нейтральной территории, но тот оказался слишком занят и пригласил его заехать в управление полиции сразу после полудня.
Участок был забит до отвала. Повсюду сновали посетители и офицеры в сине-черной форме. На входе в здание Крамер заметил двух охранников с автоматами «Калашникова» наперевес. Зайдя внутрь, Леонид назвал первому встречному полицейскому имя Ахмеда Йилдыза и тот проводил его в кабинет на третьем этаже.
– Я хочу извиниться, если в нашу последнюю встречу я был немного на взводе, – увидев Крамера, заговорил Ахмед.
– Я могу сказать тоже самое, – учтиво отозвался Леонид; он уже знал, зачем пришел и собирался провести встречу если не в дружественных, то хотя бы в нейтральных тонах.
Они сели друг напротив друга за единственным в кабинете столом.
– Так, о чем ты хотел поговорить?
Крамер огляделся по сторонам:
– Здесь можно курить?
Йилдыз прокатил пепельницу по столешнице; ему не терпелось перейти к делу.
– На здоровье.
Леонид раскурил сигарету и, сделав для уверенности пару затягов, заговорил.
Йилдыз молча выслушал рассказ Крамера.
По мере того, как Леонид углублялся в подробности повествования, Ахмед становился мрачнее тучи, пока, наконец, его лицо не покрылось от гнева красными пятнами.
Расследование требовало решительных перемен. Крамер размышлял об этом все утро и, в конечном счете, пришел к выводу, что должен рассказать Ахмеду о своих диалогах с серийным убийцей.
Коротко, не вдаваясь в лишние детали, Леонид сообщил полицейскому новые факты: маньяк – русский (или в совершенстве владеет русским языком); он регулярно пишет Крамеру и, скорее всего, вновь свяжется с ними в ближайшее время.
Леонид выложил перед Ахмедом, заранее подготовленные, распечатки диалогов с серийным убийцей.
– Поверь не могу, что ты так долго об этом молчал! – наконец, произнес полицейский.
– Сначала, я должен был убедиться, что это не розыгрыш.
– Издеваешься? Он прислал тебе посмертное фото Коноваловой! Да я прямо сейчас могу упрятать тебя в изолятор! – Ахмед ударил кулаком по столу. – За пособничество преступнику! Я закрыл глаза на твое «расследование» на территории Турецкой Республики, но это уже перебор!
– Послушай: я хочу поймать ублюдка не меньше твоего. Нам следует объединить усилия.
Ахмед встал и подошел к окну.
– Объединить усилия, мать его! – он повернулся к Крамеру: – Мы упустили столько возможностей из-за тебя! Убийца – русский. Это же важно! Он отправлял тебе фотографии Шакалиной в высоком разрешении. Это значит, что у него профессиональная камера. Мы могли бы попробовать отследить его через службу таможенного контроля или магазины по продаже фотоаппаратов. Черт, да если бы ты рассказал обо всем раньше, может быть, Настя осталась бы жива! А «ватсап»?! Что, если бы нам удалось запеленговать его по IMEI еще после вашего первого разговора?!
Леонид поднялся со стула:
– Ты думаешь он такой идиот?! Много ли вам удалось узнать из логов компании «Айрикс»?! Если бы, да кабы! «Знал бы где упасть, подстелил бы соломку…» Я потому и пришел к тебе, чтобы все исправить. У меня есть план, как заманить этого ублюдка в ловушку. Но чтобы осуществить его, потребуется задействовать силы полицейского управления.
Несколько секунд Ахмед молчал. Наконец, он вздохнул:
– Хорошо. Давай думать о будущем. Надо решить, что делать дальше… К слову, ты знаешь, кто заезжал ко мне вчера днем? Константин Солодовник. Дал показания. Признался, что какое-то время состоял в отношениях с Анной Коноваловой.
– Не может быть! – Леонид изобразил удивление, пытаясь скрыть гнев: новость, которая еще вчера казалась ему ключевой, стремительно превращалась в ничего не значащий элемент биографии Константина.
– Говорит: испугался сообщить об этом сразу после ее убийства… Но нападение маньяка, кажется, прочистило ему мозги.
– Вы примените к нему какие-то меры?
– Формально. Мы проверили его алиби на момент смерти Анны. Похоже, он чист, – произнес Йилдыз, а затем сменил тему: – Когда ты думаешь, маньяк выйдет с тобой на связь?
– Предположительно, вечером. Он – психопат, и тяготеет к темному времени суток.
Ахмед посмотрел на часы:
– Значит, у нас около семи часов, чтобы все подготовить.
На город опустились сумерки, когда Леонид снова оказался в здании компании «Айрикс». Вот-вот должен был состояться очередной, но – дай бог! – последний сеанс связи с серийным убийцей.
После долгого обсуждения, Йилдыз и Крамер решили использовать офис компании в качестве штаба для проведения операции. Во-первых, чтобы не привлекать внимания. Излишняя суета вокруг департамента полиции подняла бы на уши малочисленные остатки турецких СМИ, которые по какой-то причине еще не написали об аланийском маньяке. Во-вторых, убийца сам превратил «Айрикс» в одно из центральных звеньев цепи своих злодеяний, поэтому воспользоваться их услугами оказалось вполне логично. И проще, чем привлекать кого-то со стороны.
Коллектив компании встретил его дружным молчанием, но Леонид нисколько этому не удивился. Смерть Шакалиной и Фролова, покушение на Солодовника произвели на сотрудников стартапа сильное впечатление. Весь персонал, включая руководство, облачился в черные рубашки в знак траура по погибшим.
– Это символ нашей скорби, – встретив Крамера у лифта, коротко пояснил Николай Топузлиев.
Пока они поднимались наверх, финансовый директор компании пересказал уже и так известную информацию: Солодовник выписался из госпиталя, так как, во-первых, больничный климат пришелся ему не по душе, а, во-вторых, в больнице он не чувствовал себя в безопасности и решил спрятаться от маньяка за надежными стенами собственной квартиры. Вполне оправдано.
Крамер слушал Топузлиева и кивал.
Дело поимки преступника стало для Солодовника очень личным, поэтому он сам изъявил желания помочь в операции «Связь», и позволил полицейским воспользоваться всем, имеющимся в распоряжении «Айрикс», оборудованием. Константин знал – пока убийца не окажется за решеткой, ему вряд ли удастся спокойно уснуть.
Войдя в кабинет Солодовника, Леонид обнаружил, что там его уже ждут Ахмед Йилдыз и двое неизвестных мужчин. Крамер не встречал их раньше: оба поджарые, спортивного телосложения, с пистолетами в плечевой кобуре; в костюмах: один в сером, другой – коричневом. Крамер мысленно так их и окрестил: Серый Пиджак, и Коричневый Пиджак. От них исходила внутренняя уверенность, а Ахмед, казалось, скукожился от исходящей от них энергии.
– Здравствуйте! – Коричневый Пиджак первым протянул Крамеру руку. – Вы, я так понимаю, господин Крамер?
Леонид пожал ее:
– Совершенно верно.
– Очень приятно. Мы с коллегой занимаемся технической стороной спецоперации. Можно попросить ваш телефон?
– Вы из полиции? – Крамер достал из кармана телефон и протянул его Коричневому Пиджаку.
Тот покачал головой:
– Нет. Мы представляем MIT.
Турецкая контрразведка. Состояние Йилдыза моментально стало понятно. То же самое, если бы в районное ОВД села Теплое Тульской области вдруг заявились бы оперативники Московского УФСБ.
Из Интернета Леонид знал: согласно законодательству Турции абсолютно все организации, расположенные на территории страны, обязаны оказывать MIT всяческое содействие в контрразведывательной деятельности; в противном случае, они будут преследоваться в судебном порядке.
– Только у MIT есть техническая возможность выследить маньяка во время переписки, – по-прежнему стоя в стороне, сказал Йилдыз.
Леонид покосился на телефон.
– Я бы предпочел вести диалог через компьютер.
– Мы так и поступим.
– Вытяните, пожалуйста, руки вперед? – навстречу Крамеру шагнул Серый Пиджак.
– Зачем?
– Согласно особым полномочиям MIT, вы задержаны на время проведения спецоперации.
Крамер даже хмыкнул от удивления:
– Вы не имеете права!
– Имеем. И вы это знаете, – Серый Пиджак достал из-за пояса наручники и ловким движением защелкнул их на запястьях Леонида.
Крамер не стал сопротивляться.
Йилдыз, наконец-то, вышел вперед:
– Я его провожу, – он взял Леонида под локоть и вывел из помещения.
– И как это называется? – когда они оказались в коридоре, спросил Крамер.
– Я сожалею. Я был против. Но с момента, как MIT-овцы оказались у руля, я уже ничего не решаю.
– Они что собираются вести диалог от моего имени?
– Да.
– Думаешь, у них получится?
В этот момент дверь одного из кабинетов распахнулась, и Крамер услышал русскую речь:
– Осторожно, мать вашу! Вы же похерите все оборудование!
– Станислав Трухин. Системный администратор «Айрикс», – пояснил Йилдыз. – MIT-овцы подключаются к железякам компании.
Станислав стоял в дверях и, нервно теребя ручку, смотрел внутрь помещения. Проходя мимо, Леонид увидел двух турок, возящихся с проводами рядом со стойкой сервера.
Наконец, они остановились около комнаты для собраний; Крамер прочитал на табличке: «Meeting Room».
– Надеюсь, все закончится очень быстро, – запуская Леонида внутрь, сказал Ахмед, и указал на кулер в углу помещения. – Там есть вода. Телевизор, по-моему, тоже должен работать. Прости, что так получилось. Я правда ничем не могу помочь.
Крамер ничего не ответил. Войдя в комнату, он молча наблюдал, как Йилдыз захлопнул за ним дверь, и заблокировал ее с помощью магнитного ключа.
Вот так ситуация! Попался, как идиот!
Крамер сидел взаперти уже около двух часов. В засаде собственной глупости… Наручники успели натереть, и запястья сильно зудели. Однако Леонид не обращал на боль никакого внимания. Словно лев в клетке, он бродил из угла в угол и проклинал себя за доверчивость и неспособность предугадать последствия собственных поступков.
Конечно, он ни в коем случае не винил Ахмеда Йилдыза. Они оба были профессионалами. И Крамер знал, окажись он в подобной ситуации, он поступил бы точно также. Тем более, Ахмед находился под давлением оперативников MIT, и это его оправдывало.
Неожиданно, Леонид заметил силуэт по ту сторону входа. Взмах карточкой, треск магнитного замка и дверь плавно отъехала в сторону. На пороге стоял Коричневый Пиджак и… Ольга Авдеева.
– Что ты тут делаешь? – удивился Леонид.
– Ситуация изменилась, господин Крамер, – вместо Ольги ответил Коричневый Пиджак. – Мы пересмотрели обстоятельства дела и приняли решение освободить вас из-под стражи.
Крамер протянул руки, позволяя MIT-овцу расстегнуть наручники.
– Маньяк уже выходил на связь?
– Никак нет. Мы все еще в ожидании.
Они быстро вышли из комнаты совещаний. Ольга приблизилась к Леониду вплотную и прошептала:
– Мне позвонил Ахмед. Сказал, что эти хотят вывести тебя из игры.
– Как тебе удалось меня вызволить? – Крамер до сих пор не мог поверить в свое чудесное освобождение.
Авдеева довольна хихикнула:
– Я же из МИДа. А ты – гражданин РФ. Я связалась с начальством и шестеренки завертелись сами собой. В конечном счете, генеральный консул России в Анталии связался с чиновниками Турецкого МИД и объяснил желание российской стороны видеть в числе участников поимки серийного убийцы Леонида Крамера. Турки, нехотя, согласились.
– И я на свободе, – Леонид обнял Авдееву.
– Да.
Через несколько секунд они вновь оказались в кабинете Константина Солодовника. Коричневый Пиджак направился прямиком к окну и закурил; Серый Пиджак стоял в стороне и рылся в телефоне; Солодовник сидел за своим столом и, сжимая в пальцах карандаш, барабанил им по столешнице; Вадим Косыгин с загипсованной кистью, крутился около бара.
– Значит так, – заметив Леонида, Серый Пиджак оторвался от телефона. – Господин Крамер снова в строю. По согласованию с российской стороной теперь на него возложена обязанность вести разговор с подозреваемым. Вот, – он указал на ноутбук, стоявший на кофейном столике, – теперь все, что происходит с этим компьютером отображается у наших коллег в главном штабе. А уж они свое дело знают, и «отработают» подозреваемого по первому классу!
– Может быть, не стоит называть маньяка «подозреваемым»? – спросил Константин.
– Без разницы, – отозвался Коричневый Пиджак.
Крамер решил не терять времени даром:
– Сколько вам потребуется времени, чтобы вычислить его местонахождение?
– Как я понял, это зависит от защиты, которую использует подозреваемый, систем шифрования и так далее. Впрочем, – Серый Пиджак подошел к бару и по-хозяйски налил себе бренди, – я не думаю, что он превосходит наших парней по части интернет-технологий. По их собственным прогнозам: минут пятнадцать-двадцать.
Леонид нахмурился и, подойдя к бару, тоже плеснул в бокал алкоголя. На секунду он встретился взглядом с Косыгиным. Тот смотрел на него то ли с мольбой, то ли с опаской.
– Так долго… А побыстрее нельзя? – поинтересовалась Авдеева.
Коричневый Пиджак улыбнулся:
– Разве что в кино! Пока господин Крамер будет переписываться с серийным убийцей, нашим парням придется задействовать уйму ресурсов.
– То есть?
Коричневый Пиджак скептически глянул на Ольгу, допил бренди и пояснил:
– Сначала специалисты главного штаба определят интернет-координаты преступника (особый идентификационный номер, который присваивается каждому компьютеру в момент выхода во всемирную паутину), пробьют мак-адрес и, обойдя «тоннели» (которые, несомненно, будут всячески препятствовать обнаружению преступника), выяснят с помощью какого сервиса он выходит в сеть: через стационарные сети, если он пользуется разновидностью домашнего интернета; или сети сотовых операторов, если он пользуется услугами интернета мобильного.
– И что в таком случае делать? Двадцати минут явно не хватит…
Коричневый Пиджак самодовольно ухмыльнулся:
– Должно хватить.
– На основе полученных данных, – в разговор вмешался Серый Пиджак, – мы постараемся определить местонахождение подозреваемого. В случае стационарной сети – практически моментально. Но если речь будет идти о мобильном интернете: придется пеленговать через вышки сотовых операторов. И на это уйдет какое-то время. Плюс – пока спецназ доберется до места захвата, и маньяка «примут»… В общем, ваша, Леонид, задача заболтать подозреваемого насколько это возможно. Справитесь?
Крамер сделал маленький глоток алкоголя.
– Постараюсь.
– А это законно? Ну, с сотовыми операторами… – впечатленный рассказом MIT-овца, спросил Вадим.
Серый Пиджак рассмеялся:
– Господин Косыгин, пусть вопрос законности волнует вас меньше всего.
Через несколько минут Серому Пиджаку позвонили.
– Все готово! – выслушав собеседника, сообщил он. – Спецназ ждет команду на старт.
– А они точно успеют доехать до маньяка вовремя? – спросил Леонид.
– Должны. Мы разбили их на три группы и разместили в городе таким образом, чтобы хотя бы одна из них смогла прибыть к месту захвата максимально быстро. Остальные подъедут с опозданием в пару минут.
– А почему мы уверены, что он именно в городе? – с недоверием поинтересовалась Авдеева. – Почему бы ему не уехать куда-нибудь вглубь провинции: тусить, бухать и лишь на минуту остановиться, чтобы потрепаться с Крамером по «ватсапу»?
– Нет, – Коричневый Пиджак отрицательно махнул головой. – Наши специалисты провели анализ предоставленных чатов «ватсап» и пришли к выводу, что подозреваемый будет находиться в районе совершения предыдущих преступлений. Ориентировочно в Алании или Махмутларе. Таковы свойства его психотипа: он не любит, чтобы что-то отвлекало его от беседы (ведь он получает от нее удовольствие) … Мы думаем, маньяк готовится к этому разговору так же основательно, как и мы. На время диалога он попытается изолировать себя от окружающих, и останется в одиночестве.
В этот момент в кабинет вошли Николай Топузлиев и Станислав Трухин.
– Не верю я в ваш анализ, – сходу сказал Николай. – Наедине можно остаться и в лесу. Или в банановой роще, за тридцать километров до ближайшего населенного пункта.
Серый Пиджак раздраженно поморщился:
– Давайте не будем гадать! Если нам повезет, и преступник напишет Крамеру, мы в считаные минуты узнаем, где он находится: в лесу, в банановой роще или на площади Ататюрка в центре Алании!
– Ваши слова да Богу в уши! – Солодовник отбросил карандаш в сторону и поднялся из-за стола. – Я не могу больше здесь находиться. Мне нужно побыть одному…
Коричневый Пиджак сделал шаг к нему навстречу:
– Вам лучше не покидать здания.
– Да не бойтесь вы! Я никуда не уйду! – отмахнулся Константин и указал на дверь рядом с баром: – Должность директора компании дает мне несколько преимуществ. Например, собственную уборную. Мне просто хочется побыть в одиночестве… И не видеть ваших рож!..
– А я, пожалуй, еще выпью, – проводив его взглядом, сказал Вадим.
Серый Пиджак оценивающе на него посмотрел:
– Что с вашей рукой?
Вадим застыл с направленным в рот бокалом.
– Ничего. Упал и повредил палец.
– Растяжение?
– Перелом.
– Если что, я рядом, – вновь заговорил Топузлиев, и махнул в сторону коридора. – Мне нужно еще кое над чем поработать.
Он ушел, а Трухин продолжил стоять в дверях.
– Меня попросили быть рядом на случай, если вам срочно потребуется помощь программиста, – после непродолжительного молчания пояснил он.
Спорить с ним не стали. Обстановка и так была слишком нервозной. Пусть останется. Неизвестно, что может произойти.
– Может быть, кофе? – чтобы прервать молчание предложил Станислав.
И все согласились.
Время в ожидании тянулось медленно.
Крамер расхаживал по кабинету и думал о чем-то своем. Даже не о расследовании, а о том, что будет после него. О дочери. О России. Об Ольге, и неизбежном возвращении в Москву. Как ни странно, маньяк сейчас меньше всего его беспокоил. Даже несмотря на последние показатели статистики, которые выложил перед ними Трухин: только за последние сутки аккаунт убийцы просмотрело около сорока двух с половиной тысяч уникальных пользователей. Прямо рекорд какой-то! Не все звезды шоу-бизнеса имели такую же посещаемость. Вне всяких сомнений, исповедь серийного убийцы была интересна многим, а сам маньяк превратился в объект пристального изучения со стороны людей. Ведь он совершал то, о чем большинство из них боялись даже подумать и, благодаря этому, в течение нескольких дней превратил свой аккаунт в настоящее реалити-шоу, которое принципиально отличалось от всего, что можно было найти в интернете или увидеть по телевизору.
И не важно, как к нему относится общество. Главное, люди не могут сохранить равнодушие и пройти мимо. Им нестерпимо хочется полистать аккаунт маньяка и оставить внутри хотя бы один комментарий.
Внезапно, голос Серого Пиджака прервал размышления Леонида:
– Внимание! Наши специалисты зафиксировали, что подозреваемый находится онлайн! Его прошлая учетная запись в «ватсап» снова активна!
«Привет!» – тут же высветилось на мониторе прямая речь преступника.
– Есть контакт! – в ту же секунду объявил Йилдыз.
«Здравствуй! – напечатал Крамер. – Я ждал тебя. Надеялся поговорить…»
«Интересно. Ты сам теперь выбираешь тему для разговора?»
Только сейчас Леонид понял, что в суете подготовки, он забыл придумать, о чем конкретно разговаривать с серийными убийцей. Хаотично перебирая в голове разные варианты, Крамер начал писать: «Я размышлял над твоими словами. И ты знаешь: да, я тебе верю! В том, чтобы убивать людей действительно нет ничего сложного. Другое дело, зачем? Например, Настя Шакалина… Она ведь была очень хорошей девочкой. Согласен: убить ее было легко, но – с какой стати? Или Константин Солодовник: какой смысл напасть на него, привязать к дереву и мучить?» Леонид специально старался писать многословно.
Коричневый Пиджак, тем временем, схватился за телефон и прохрипел сослуживцам, чтобы они приступили к определению координат преступника.
– Пошло, – выслушав ответ, сообщил он
«Вряд ли у меня хватит сил все объяснить… – маньяк ненадолго замолчал. – Это слишком сложно. Да, ты и сам знаешь…»
«Нет. Не знаю».
«Ты ведь убивал, когда был в Чечне?»
«Это была война»
«А это тоже война! Просто другая! Люди создали себе идолов. И запустили их в интернет. Проститутка Кэт тебе ведь знакома? Дневник шлюхи собирал у экранов сотни тысяч людей! Грязь и порок. Фейсбук. Вконтакте. Одноклассники и YouTube. Вся наша жизнь теперь в интернете! А раз так… почему бы не поместить в интернет и нашу смерть?»
«Звучит ужасно».
«Зато правда. Так ты убивал на войне?»
– Мы обошли тоннели! – радостно сообщил, кружащий неподалеку, Серый Пиджак.
– Хорошо! – кивнул Крамер, и продолжил переписываться с убийцей (сейчас он был слишком сосредоточен для того, чтобы радоваться): «Конечно. Убийство – неотъемлемая часть войны».
«Значит, тебе знакомо ощущение после убийства…»
«Что ты имеешь в виду?»
Прежде, чем ответить серийный убийца молчал больше минуты. Крамер внутренне обрадовался такому настрою маньяка. Он сам волей-неволей растягивал их диалог.
«Убийство – лучший наркотик… Еда больше не насыщает. Питье не утоляет жажду. Всякая пища теряет вкус. Потом уже невозможно остановиться».
– Медлят, суки! – злобно прорычал Серый Пиджак и остановился у Крамера за спиной. – Говорят, проблемы с определением координат.
Тем временем сообщения преступника продолжали высвечиваться на экране компьютера: «Был такой начинающий канадский режиссер, Марк Твитчелл, одержимый сериалом „Декстер“. Однажды, в октябре 2008 года, он через сайт знакомств соблазнил мужчину и заманил его гараж, после чего убил и расчленил тело… Естественно, этого придурка схватили. И следователи восстановили удалённый файл на его ноутбуке. Знаешь как он назывался? „SKConfessions“, – „Исповедь серийного убийцы“. Я лишь недавно узнал об этом!»
«Впечатляет», – ответил Крамер.
«Еще бы! Мне приятно видеть, что ты стал таким понятливым, Леонид. Хотя…» – после этих слов маньяк прислал смеющийся смайлик.
Леонид ждал продолжения, но серийный убийца не спешил заканчивать предложение. «Ватсап» подтверждал, что он остается в сети, однако на протяжении пары минут от него так и не пришло ни одного сообщения.
– Что происходит? – полушепотом поинтересовался Ахмед.
– Не знаю, – ответил Крамер.
Из общения с маньяком он извлек один важный урок: его не стоит и пытаться понять – он делает, что пожелает.
– Есть! – внезапно радостно воскликнул Серый Пиджак, и включил на телефоне функцию громкоговорителя, чтобы все присутствующие смогли услышать доклад из главного штаба.
Однако вместо радостной вести они услышали грозный голос мужчины:
– Вы, мать его, издеваетесь что ли?!
– В смысле? – удивился Серый Пиджак.
– Я не знаю, с кем вы там разговариваете, но в интернет он выходит, пользуясь выделенной линией компании «Айрикс»!
– То есть?
– То есть ваш собеседник находится где-то в здании.
Серый Пиджак резко нажал кнопку «отбой». В его взгляде читалась холодная ярость. Глаза остальных и вовсе вылезли из орбит. Все вскочили с кресел и уже через секунду выбежали в коридор.
Персонал компании ушел по домам, поэтому свет в коридоре был приглушен, черт знает где запрятанным выключателем.
Йилдыз и MIT-овцы разбежались в разные стороны и, держа пистолеты на изготовке, поочередно вламываясь то в один, то в другой кабинет.
– В серверной пусто! – громко объявил Ахмед и побежал к дверям следующего помещения.
– Мать его за ногу! – Крамер услышали голос Коричневого Пиджака с противоположного конца коридора. – Ко мне! Скорее!
Йилдыз в два прыжка достиг контрразведчика и, увидев нечто, сначала застыл, а затем изрыгнул целую серию грязных ругательств. В это время Серый Пиджак раздавал в телефон приказы:
– Внимание! Отцепить здание! Никого не выпускать! Срочно направить сюда группу спецназа!
Грустно выдохнув, Крамер зашагал к ним. Он не спешил. Ему и так все было понятно. Догадавшись, что они захотят использовать этот сеанс связи по максимуму, маньяк поступил очень мудро и забрался в самое сердце корпорации «Айрикс», ведь здесь его никто никогда не стал бы искать.
Чертов ублюдок! Он в очередной раз обвел Крамера вокруг пальца!
Сначала убийца приучил его, что может подолгу размышлять над ответом. Затем, когда диалог уже подходил к концу, маньяк намеренно начал, но не закончил новое предложение, чтобы Леонид терпеливо сидел и ждал, когда тот соизволит довести мысль до конца. А сам, тем временем, не спеша вышел из здания и скрылся с места преступления. На этот раз ему даже не пришлось убегать.
Проходя мимо двери на лестницу Крамер заметил, что она приоткрыта. Он остановился и заглянул внутрь. Ничего. Освещаемая лишь светом луны, лестничная площадка была абсолютно пуста. Леонид все равно затаился. У него в груди появилось чувство беспокойства и предвкушения чего-то плохого, хотя, казалось бы, что может быть хуже того, что случилось несколько минут назад? Крамер прислушался. Да… Кажется, на третьем этаже кто-то был. И этот кто-то аккуратно, стараясь не издавать лишних звуков, спускался в направлении первого этажа.
– Кто здесь? – громко и глупо прокричал Крамер.
Неужели он и вправду надеялся, что его удостоят ответом? Вместо этого таинственный «кто-то» понял, что его разоблачили и, уже ничего не опасаясь, побежал вниз.
– Эй! Он здесь! Скорее!
Перепрыгивая через две, а то и через три ступеньки, Леонид бросился следом, но когда оказался на втором этаже, остановился. Шаги убийцы стихли. Крамер снова прислушался.
На улице мерно шуршали листья пальм, а Леонид застыл в позе хищника, готовый в любой момент побежать вперед.
За его спиной послышался шорох.
Крамер резко обернулся. Из тени пожарного гидранта на него прыгнул маньяк. Леонид не успел среагировать – убийца с размаху ударил его по лицу и Крамер, пошатнувшись, кувырком прокатился по ступеням половины лестничного пролета.
Маньяк в два прыжка оказался рядом.
«Конец?»
Крамер не знал, как поступить; сердце билось так, что, казалось, он умрет прямо сейчас и без посторонней помощи: оно вот-вот разорвется само по себе. Тем не менее, он нашел в себе силы пошевелиться. Бровь, рассеченная ударом об одну из ступеней, опухла и заливала кровью глаза. Из-за этого Крамер почти ничего не видел. Только чувствовал на себе взгляд убийцы.
Маньяк вступился на одну ступеньку и поравнялся с Крамером.
Он был одет в серую ветровку с капюшоном; черная маска полностью скрывала лицо. Открытыми оставались только глаза. Во мраке ночи они по-звериному блестели.
На этот раз убийца сжимал в руке пистолет.
Несколько секунд преступник не шевелился, наверное, принимая решения относительно дальнейшей судьбы Леонида. Затем его рука дрогнула и… маньяк направил дуло пистолета Крамеру в голову. Леонид тяжело выдохнул: вот и конец…
– Леонид?! – как гром среди ясного неба, раздался голос Йилдыза с лестничной площадки четвертого этажа.
Крамер приоткрыл рот, но – пистолет едва заметно пошевелился – не проронил ни слова. Он знал, стоит ему издать только звук и маньяк плавным движением спускового крючка заставит его замолчать. Навсегда. Одно слово. Один выстрел. Еще один труп.
– Господин Крамер?! – послышался громкий голос Серого Пиджака.
Пистолет маньяка все еще оставался направленным Леониду в голову.
– Не… надо… – из последних сил попросил Крамер.
Маньяк секунду подумал, и наклонился к нему. «Зачем? Он собирается что-то сказать?» Прощаясь с жизнью, Леонид закрыл глаза, но так и не услышал выстрела. Сильная рука преступника схватила его за плечо и повернула в бок. Следующее, что он почувствовал – глухой удар по затылку. Кажется, это была рукоять пистолета…
Крамер открыл глаза и увидел, мерно крутящиеся, лопасти вентилятора под потолком. Голова разрывалась от боли. За секунду перед глазами пролетели последние запомнившиеся события. Леонид вздрогнул и посмотрел по сторонам: его взору предстали очертания кабинета Константина Солодовника. Крамер лежал на диване, а рядом нервно расхаживала Ольга Авдеева.
Увидев, что он очнулся, Ольга подошла к нему и спросила:
– Как ты?
– Не знаю… – Леонид замолчал и закашлялся.
– Может быть, выпьешь? – Авдеева протянул ему стакан.
Крамер согласился. Алкоголь обжег горло и, вскоре, приятным жаром растекся по пищеводу.
– Я так испугалась! Он же запросто мог тебя убить!
Леонид отрицательно качнул головой:
– Хотел бы – убил.
– Что ты имеешь ввиду?
Крамер ничего не ответил. В голове вертелись самые разные мысли: может быть, маньяк оставил его в живых, потому что Леонид, волей-неволей, стал главным зрителем этой кровавой драмы? И он должен оставаться в зале до конца. Пока не упадет занавес…
– Кто?
– Николай Топузлиев, – Ольга запнулась. – Маньяк вырезал ему сердце.
Крамер вздохнул.
– Как так, вырезал?
– А вот так… Вырезал и все. Разбередил грудную клетку, вырвал сердце и положил на стол, справа от монитора компьютера.
– Господи Боже! Получается, на протяжении нашего диалога, эта мразь не только переписывалась со мной, но и разглядывала окровавленное сердце убитого им человека! Но это же просто немыслимо!
– Окровавленное сердце… – ухмыльнулась Авдеева. – Тебе бы книжки писать, Леонид.
– Книжки?! – возмущенно переспросил тот, а потом более спокойно добавил: – Пока убийца остается на свободе, мы все будем писать только некрологи. Под его чутким контролем.
Ольга не нашлась, что ответить и вернулась к ранее начатой теме:
– Йилдыз вызвал криминалистов, они уже работают в кабинете Топузлиева. MIT-овцы окружили здание. Никого не впускают и не выпускают. Знаешь, что бесит меня больше всего? – раздраженно выпалила Ольга. – Что этот сукин сын все время находился в пятидесяти метрах от нас! Это же просто смешно!
Крамер сел.
– Вопрос в другом: как он узнал, что MIT попытается его запеленговать?
– Не знаю. Может быть, следил за тобой? Или держал здание «Айрикс» под наблюдением.
– Я хочу посмотреть, – Крамер встал с дивана.
На мгновение в глазах потемнело. Он пошатнулся.
– Ты в порядке? – Авдеева подскочила к нему и ухватила за локоть.
– Ага. По крайней мере, чувствую себя лучше, чем Топузлиев…
Леонид вышел в коридор.
Всюду суетились полицейские. Криминалисты фотографировали окружающее пространство. То и дело вспыхивали лампы фотовспышки и раздавались щелчки. Не обращая на них внимания, Крамер подошел к дверям кабинета, около которых было особенно много народу.
– Осторожно! – тут же рявкнул на него криминалист, занятый снятием отпечатков пальцев с косяка входной двери; Леонид никак не отреагировал и заглянул внутрь.
Около стены, слева от входа, лежал Николай Топузлиев. Казалось, Крамер почувствовал вкус крови у себя на языке. В воздухе пахло смертью. Причем, далеко не последней.
Ахмед Йилдыз отделился от группы следователей и подошел к Леониду.
– Ты в порядке? – спросил он.
– Бывало и лучше, – честно ответил Крамер. – Есть новости?
– Маньяк ушел. Ввели в городе ввели план «перехват». Просматриваем камеры наблюдения. Может быть, он попал в поле зрения хотя бы одной из них. Но пока безрезультатно, – Ахмед замолчал. – Это провал. MIT-овцы уже отстранили меня от дела.
– А ты тут причем?
– Ну, не себя же им отстранять!
– Господин Крамер! – Серый Пиджак появился откуда-то сзади: помяни черта он и появится.
Леонид обернулся.
– Да?
– Считайте свой отпуск официально оконченным. У вас есть сорок восемь часов, чтобы добровольно покинуть территорию Турецкой Республики.
– А если я откажусь?
Серый Пиджак ухмыльнулся:
– Мой вам совет: не стоит так рисковать.
Черт побери! Неужели это все? Крамер мысленно выругался. Сердцебиение отдалось болью в висках. Леонид прикоснулся к месту на затылке, куда пришелся удар маньяка. Пальцы ощутили частицы засохшей крови. Череп раскалывался, в глазах опять потемнело и, почувствовав уже знакомую пустоту, Крамер от чего-то с радостью начал падать в ее неприступную бездну.