На следующий день, сидя в карете, направлявшейся в Уайтхолл, Джек думал, что есть место получше, чем то, которое он сейчас занимал. И этим местом была кровать в спальне Сары. Сейчас она сидела рядом с ним на расстоянии фута.

— Почему ты села далеко от меня? — улыбнулся Джек.

— Потому что сейчас мы на людях, — тихо ответила она. — Мне совсем не хочется, чтобы все вокруг догадались о том, что было между нами прошлой ночью.

Улыбка Джека стала еще шире и простодушнее.

— Неужели ты думаешь, что об этом так быстро узнают?

Сара ответила ему еще тише:

— Достаточно было посмотреть на тебя сегодня за завтраком. А Бриджет спросила, хорошо ли я себя чувствую.

— Странно, а я глядел на тебя и не мог наглядеться, — пошутил Джек. — Но сейчас мы в карете.

— Перестань глупо усмехаться, когда смотришь на меня, — отозвалась Сара, не осознавая, что смотрит на него, пожалуй, даже с более глупым видом, чем он на нее.

— Извини. Не буду. Но я так счастлив.

Прошлой ночью, на рассвете, ему совсем не хотелось уходить от нее, но она настояла. Прежде чем расстаться, между поцелуями и последними ласками они договорились, что пока ни о чем не скажут родителям Сары, — кто знает, как отреагировали бы они на столь неожиданную новость, ведь их дочь потеряла невинность. Джек тихо выскользнул из спальни Сары до того, как встала прислуга. Но, оказавшись в своей комнате, он был не в силах уснуть, все время думая о следующем свидании с Сарой.

«Какая хорошая мысль пришла к сэру Маркусу, когда он решил пригласить в Уайтхолл меня вместе с Сарой», — думал Джек, поглаживая ее колено.

«Черт бы побрал кучера за то, что он так хорошо выполняет свою работу», — была его другая мысль, когда карета, дернувшись, остановилась перед зданием военного министерства.

— М-да, мы чуть было не вляпались в такое дерьмо, — сказал Маркус, сидевший за огромным письменным столом. Джека и Сару уже провели по бесконечным коридорам и пролетам генерального штаба и ввели в кабинет начальника секретной службы. После смерти лорда Филдстоуна сэр Маркус занял его место, взвалив на свои плечи тяжелый груз ответственности.

— Неужели? — переспросил Джек, не сводя глаз с Сары.

— Но только не по вашей вине. Вы оба как раз оказались на высоте, — поспешил успокоить их Маркус. — Одна из особенностей нашей работы — это умение скрывать свои подлинные чувства и импровизировать в случае необходимости. Вы оба хорошо владеете и тем, и другим. Одно плохо, дело повернулось таким образом, что я не вижу, как быть дальше.

— Вы не могли бы сказать нам, что было после того, как вы увезли с собой графа? Насколько опасно его положение? Представляю, как волнуется за него Джорджина, она, должно быть, слегла от беспокойства.

— Граф сидит в нашей тюрьме, но пока его связь с убийством лорда Филдстоуна не доказана. Граф обмолвился, что его друга мистера Ашина Пха мы вряд ли найдем, по всей видимости, такой вариант ими планировался. По словам графа, Ашин Пха сейчас плывет по морю, назад в Индию. — Маркус потер уставшие глаза. — Эти сведения позволяют нам оставить графа у нас еще на несколько дней, но не более того. Если бы, конечно, в доме Парфорда были добыты доказательства его причастности…

— Но послушайте, я же сообщил вам, что мистер Ашин Пха никакой не бирманец. Это доказывает причастность графа к мошенничеству.

— К сожалению, мистер Пха исчез, прежде чем мы смогли установить это, кроме того, граф де Лебон очень коварен.

— Что вы имеете в виду? — насторожилась Сара.

— Фактически у нас нет ничего против него, и он знает об этом. Когда его доставили сюда, он сразу почувствовал, что запахло жареным. Поэтому он все отрицает, хотя сообщил кое-какие сведения о неком человеке, который давал ему какие-то указания. Но это была маленькая сделка. Взамен он получил более удобную камеру в верхнем этаже. Однако я сильно сомневаюсь, что он сообщит нам имя этого человека, если только ему не пообещают полную амнистию за такую откровенность.

Вид у Маркуса был не просто усталый, а почти измученный. Джеку стало стыдно. Они с Сарой посчитали дело закрытым и, забыв обо всем, погрузились в любовь, тогда как Маркус, похоже, столкнулся с еще большей проблемой, во всяком случае, арест графа ничего не решал.

— А начет мисс Джорджины можете не волноваться, — обратился Маркус к Саре. — Я распорядился, чтобы полиция усиленно охраняла дом, а также успокоил ее насчет брата, сказав, что у нас он побудет недолго. Выясним кое-что в отношениях между Бирмой и Англией и отпустим его. Конечно, по городу поползут слухи о вчерашней суматохе возле их дома, но тут я бессилен. На каждый роток не накинешь платок.

— Бедняжка Джорджина, — вздохнула Сара. Джек взял ее за руку и пожал ее. Столь дружеский жест не ускользнул от глаз Маркуса, но он ничем не выразил своего недоумения.

— Я попросил вас обоих приехать сюда, чтобы еще раз, но как можно подробнее рассказать мне о событиях вчерашнего дня.

Сперва рассказала Сара. Как ей удалось прельстить Джорджину и миссис Хилл, и они втроем уехали из особняка Парфорда. Затем пришла очередь Джека: он поведал, как забрался в дом, как обнаружил тайник в стене, как дрался с мистером Ашином Пха. Он отдал Маркусу добытые с таким трудом письма, тот просмотрел их и нахмурился — ничего ценного они собой не представляли.

Затем Джек и Сара припомнили разного рода странные мелочи вроде следующих — миссис Хилл и Джорджина с явным нетерпением ждали появления в магазине графа, а у мистера Ашина Пха обнаружился простонародный английский.

— Что будет дальше? — задала вполне резонный вопрос Сара.

— Ничего особенного. Постараемся погасить разного рода слухи, этим займется Филиппа, думаю, на этом поприще мы не слишком преуспеем, хотя до сих пор нам удавалось их сдерживать, — подытожил Маркус. — Граф пока посидит у нас. Мы проверим его связи, а также будем искать мистера Ашина Пха, но я сильно сомневаюсь, что когда-нибудь увижу его снова.

— Может, мне стоит поискать его в доках и порту? — предложил Джек. — Похожу, порасспрашиваю, может, кто-то и видел его.

— А я могу поговорить с Джорджиной насчет родственников или друзей ее брата, которые живут в Индии.

— Кроме того, все-таки есть что-то странное в особняке Парфорда. По словам лорда Форрестера, герцог Парфорд никогда не продал бы полотна Гольбейна. Полагаю, что граф продал Гольбейна, чтобы поправить свое материальное положение, — принялся торопливо выкладывать свои соображения Джек.

— Если это будет доказано, — едва не подпрыгнула на своем месте Сара, — тогда можно будет привлечь…

— Нет, — решительно произнес Маркус. — Больше ничего не предпринимайте. Благодарю вас обоих за помощь, но теперь для вас все закончено. Да, мы расследуем обстоятельства продажи полотна Гольбейна, но вас это нисколько не должно касаться. И вообще, у нас не принято вмешивать в дела посторонних лиц, между прочим, для их же собственной безопасности. Мои служащие дали клятву, они знают, ради чего им приходится рисковать своими жизнями. Что касается моей жены, то, как сами понимаете, она приходит мне на помощь, не спрашивая моего разрешения. Но рассчитывать на вашу помощь я не вправе. Заодно приношу вам, Джек, свои извинения, что шантажировал вас ради того, чтобы заставить работать на меня.

— Но…

— Никаких но. Вы и так уже сделали гораздо больше того, к чему вас обязывал долг офицера, — оборвал его Маркус и достал большой запечатанный пакет. — А теперь пора вознаградить вас за доставленные хлопоты.

Джек взял пакет, распечатал и начал просматривать бумаги. Не в силах сдержать восторг, он едва не закричал:

— Но ведь это бумаги из Адмиралтейства. В том числе приказ о моем назначении на линейный корабль «Дрезден» в качестве первого лейтенанта.

Сара удивленно вскинула брови и грустно проговорила:

— А мне казалось, что сейчас невозможно получить назначение на военный корабль.

— Так оно и есть, — подтвердил Джек. — Помнится, эта должность предназначалась моему приятелю Уигби.

Джек перевел недоуменный взгляд с Сары на Маркуса.

— Все правильно. Эту должность должен был занять он. Но как узнала из достоверных источников моя жена, ваш приятель мистер Уигби сделал предложение Джулиане Девлин, которое было принято. Так что ваш друг решил променять военную карьеру на карьеру делового человека. Он будет помогать будущему тестю управлять фабрикой.

Джек удивленно заморгал. Дружище Уигби?! Когда он только успел? Впрочем, разве не он сам несколько раз приводил Уигби с собой к Девлинам. Для него это были просто знаки поверхностного внимания, тогда как Уигби копнул поглубже.

— Как только я узнал об освободившейся вакансии, — сказал Маркус, — я тут же сделал запрос на счет вас. Впрочем, если вы не желаете, можете отказаться.

— О чем речь?! — закричал Джек. — Конечно, я согласен! Очень вам признателен, сэр!

Джек протянул Маркусу руку, и они обменялись крепкими рукопожатиями. Счастливый Джек обернулся к Саре, надеясь, что она тоже разделяет его радость, ведь наконец-то все так удачно разрешилось.

Побледневшая, с искривленными губами, она грустно смотрела на него. Честно говоря, ее вид не просто удивил, а озадачил Джека.

— Сара, постой! — крикнул Джек вслед поспешно уходившей от него Саре. Но она шла, как будто не слыша его оклика.

Куда идти? Направо? Налево? Лишь бы поскорее выбраться отсюда на улицу. О чем она думала, сидя в карете по пути сюда? О том, что произошло между ними этой ночью. И вот это закончилось полным крахом, ее гибелью. Опять.

Голова была занята одной и той же мыслью. И та же самая боль, которая мучила ее всю зиму, снова ожила в ее сердце.

Двенадцать часов назад перед ней все рисовалось в иных тонах. Безмятежное настроение сродни блаженству овладело ею, она уже представляла, как они поженятся. Поселятся в поместье, она получит долю своего наследства, и начнется новая чудесная жизнь.

Но то, что случилось сейчас, стало полной и ужасной неожиданностью.

— Да подожди немного, Сара, — взмолился Джек, хватая ее за руку и поворачивая лицом к себе. — Что случилось?

— Ничего не случилось. Ты получил назначение. Поздравляю. — Ее голос дрожал от волнения и обиды.

— Но ведь это не означает, что я покидаю тебя.

— Ну конечно, нет. Просто отправляешься в другую часть света. А я-то думала, что ты устал от жизни на корабле. Я думала, что ты сожалеешь об «Аморате», а не о службе на море.

— Все так. Ты совершенно права, — согласился Джек. — Но как тебе объяснить: море — это мой дом, который мне так нравится.

«Но ведь ты можешь обрести дом вместе со мной, — хотелось крикнуть Саре. — Все это можно найти здесь на земле».

— Кроме того, служба на море — это единственное, что я умею делать как следует. Только так я могу зарабатывать на жизнь.

— Но тебе не надо будет зарабатывать на жизнь, — возразила Сара. — Я уверена, что отец выделит мне достаточно…

— Черт подери, я тоже в этом уверен! — так яростно закричал Джек, что напугал ее. — Неужели ты полагаешь, что я приду к твоему отцу и скажу, мол, так и так, я женюсь на вашей дочери, но не имею достаточных средств, чтобы содержать ее? Сара, я не могу больше сидеть на шее у твоего отца, пользуясь его добротой.

— Постой, ты никогда не сидел на его шее, — тихо ответила она.

— Это с какой точки зрения смотреть. Если с моей, то все выглядит так, как я сказал.

— Джек, но я получу наследство.

Он отрицательно замотал головой:

— Я не хочу просить твоей руки, не имея ни гроша за душой.

«Но вчера вечером ты об этом не думал. И такие угрызения тебя не терзали», — мелькнули предательские мысли в голове у Сары.

— Но если мне чуть-чуть улыбнется фортуна, — продолжал уговаривать ее Джек, — за несколько лет я сколочу кое-какой капиталец и тогда…

— За несколько лет? — вскрикнула она. — Сколько же это несколько лет?

— Не знаю, может быть, не так уж и долго. Если я стану капитаном, то это сократит срок, а если начнется война…

— Несколько лет перед тем, как мы поженимся. Несколько лет ты будешь шататься по морям, изредка возвращаясь домой. А если начнется война, то, может быть, и никогда не вернешься. А мне что прикажешь делать — ждать?! Оставленная, покинутая, я буду сидеть дома, задаваясь глупым вопросом, когда же моя жизнь переменится к лучшему? Все время ждать! — И Сара разрыдалась.

Джек стоял и смотрел на нее с открытым от удивления ртом. Он настолько растерялся, что не знал, что сказать. С пронзительной отчетливостью и проницательностью он вдруг понял, что слова тут не помогут. Нежно обняв ее, он прижал к своей груди, позволяя ей выплакаться и успокоиться.

Саре было хорошо в его объятиях. Однако она понимала, где они находятся и насколько неуместна в общественном здании подобная сцена. Чиновники проходили мимо них, смотря перед собой словно ничего не замечающими глазами, тем не менее они все видели и слышали.

Сара даже догадывалась, о чем могут заговорить завтра. К ее обидному прозвищу «девушка, потерявшая герцога» добавится другое: «девушка, потерявшая лейтенанта». Проще говоря, она превратится в несчастливую невесту, жизнь которой летит под откос.

Необходимо было как можно скорее брать себя в руки.

Пару раз глубоко вздохнув, она вытерла глаза и отодвинулась от него.

— Ты хочешь быть со мной? — спокойно и твердо спросила она.

— Конечно, хочу! — возбужденно отозвался Джек. — За прошедшие дни я понял, что не могу жить без тебя.

Но ведь я должен зарабатывать нам на жизнь. Я возненавижу себя, если стану жить на деньги жены. Понимаешь?

— Выходит, то, что произошло между нами прошлой ночью, ничего не значит для тебя. Ты готов через неделю отправиться в плавание и забыть об этом.

— Прошедшая ночь навсегда запечатлена в моей памяти. Я спал с моей будущей женой. С тобой.

— Нет, — с обидой возразила Сара. — Ты спал с глупой, наивной девушкой, которую взволновали дневные события и, не придя в себя, она из любопытства позволила себе увлечься романтическим чувством. Вот и все.

— Сара, — Джек побледнел от волнения, — это какой-то бред, я люблю тебя, и мы обязательно поженимся. Обещаю.

— Хорошо, так и быть, подожду, — ответила Сара голосом столь твердым, что им можно было забивать гвозди.

Известие о предстоящей свадьбе вызвало бурю радости у родных Сары.

— Мой дорогой мальчик, я так рада. На свете нет никого счастливей меня, — говорила леди Форрестер.

— Замечательно! Великолепно! — Восторгам лорда Форрестера не было конца. — Сегодня утром я заметил кое-какие признаки надвигающегося события.

— Совершенно верно, отец. Но в этом нет никакой заслуги с моей стороны. Зато сэр Маркус похвалил Джека за проделанную им работу и сообщил об этом в Адмиралтейство.

— Но разве не ты помогла раскрыться его талантам; Думаю, Джек не станет оспаривать, что в его успехе есть и твоя заслуга, причем немалая.

— Значит, Джек скоро уедет от нас. Как жаль, — жалобно проговорила Аманда, дергая Джека за рукав.

— О Боже, я совсем не учла такой возможности! — горестно воскликнула леди Форрестер, смена радостного выражения на трагическое произошло чуть ли не в один миг, что выглядело несколько забавно. — Мой мальчик, но как же мы будем без тебя?

Поначалу возникший восторг постепенно угас при известии, что Джек получил назначение на мощный линейный корабль «Дрезден». Джеку пришлось изворачиваться, выдумывать объяснение тому, что случилось сегодня утром в кабинете сэра Маркуса.

Все было намного сложнее. Он ехал в ведомство сэра Маркуса с тайной целью — попросить, нельзя ли ему, Джеку, устроиться к нему на работу. Разумеется, не в качестве Синего Ворона, а, скажем, клерком или разведчиком. Джек полагал, что сумеет овладеть новой профессией. Начав с низов, он надеялся со временем добиться более высокого положения. Дело в том, что, выполняя задание Маркуса, забираясь и ползая по крышам, Джек вдруг обнаружил, что ему нравится эта работа. Пожалуй, она была не менее почетной и важной, чем военно-морская служба. Когда он был юным моряком, он защищал страну на морях, но теперь, с окончанием войны, приоритеты несколько изменились.

Желание было сильным, но несколько сырым. Но после того как Маркус сказал, что задание, которое они выполняли, окончено, причем, по его словам, оно закончилось полным провалом, просить о месте в разведывательном ведомстве было и неудобно, и не к месту. Если бы он схватил мистера Пха! Если бы он не позволил ему скрыться! Джек ругал себя, но ничего уже нельзя было поделать. Благоприятный шанс был упущен.

Меньше всего ему хотелось уезжать из Англии, но, поскольку иного выхода не было, пришлось принять предложение Маркуса, своего рода утешительный приз. Новое назначение укрепляло в нем чувство гордости, упрочивало его положение джентльмена и улучшало материальное благополучие. Одним словом, было весьма выгодным и позволяло обеспечивать будущую семью.

Правда, последний довод Сара отвергала.

Итак, он стоял, принимая поздравления, чувствуя себя своим в семье Форрестеров и в то же время с горечью осознавая, что вскоре ему придется их покинуть.

Леди Форрестер загорелась идеей прощального ужина, лорд Форрестер всецело поддержал ее предложение. Аманда прыгала, по-детски радуясь намечавшемуся празднику. Посреди всеобщей суеты, радости и шума к Джеку подошла Бриджет.

— Джек… не знаю, пригодится ли вам это на корабле, скорее всего нет. Но раз это ваша вещь, то ее, как я полагаю, следует вам вернуть.

Она сунула ему что-то в руку. Джек сразу понял, что это. На ладони лежали фальшивые усы, при дневном свете они выглядели такими маленькими и незаметными, что ему даже стало смешно, как можно было прятаться, причем небезуспешно, за таким пустяком.

Бриджет не могла обойтись без колкостей.

— Должна признаться, я ожидала услышать сегодня кое-какие известия, но менее всего ожидала услышать весть о вашем назначении.

— Для меня это тоже стало неожиданностью.

— Хочу сказать, что много думала кое о чем последние несколько дней. Знаете, я заметила, что в свете боятся открывать свои чувства, предпочитая скрытность откровенности. Вот и я, идя на поводу у здравого смысла, стеснялась своих чувств к вам.

Джек удивленно округлил глаза.

— Не надо, не надо, — отмахнулась Бриджет. — Лучше все-таки сказать об этом вслух. Но, признаваясь вам в своих чувствах, должна заметить, что мои чувства были не столь глубоки, и о них легко забыть. Что касается вас и моей сестры, то это совсем другое дело.

Она посмотрела ему прямо в лицо, честно и откровенно.

— Не представляю себе глубины ваших чувств к Саре. Могу сказать вам только одно, хорошо зная, сестру: ее чувства — зеркальное отражение ваших.

— Если это так, то почему она колеблется? — задал вопрос Джек больше самому себе, чем Бриджет.

— Ах, так она колеблется?

— Вот именно. Она не хочет выходить замуж за моряка. Но, как ни крути, я был и буду моряком. Черт, Бриджет, где же моя гордость?

— У женщин тоже есть своя гордость, как и у мужчин. Знаете, что я вам скажу? Дело вовсе не в том, что вы моряк. Это инстинкт самосохранения. Она просто боится. По правде говоря, разрыв с герцогом почти сломил Сару, и она смутно сознает, что если потеряет вас, то это станет концом для нее. Надо дать ей время.

В этот момент в гостиную вошел Далтон с подносом, заставленным бокалами с шампанским. Несмотря на то что в это время дня пить шампанское было рановато, все с воодушевлением принялись разбирать бокалы.

Без малейшей иронии Джек чокнулся с Бриджет:

— Время! Именно его у меня и нет.